Апелляция ЕГЭ: чего и как можно добиться - Артем Русакович, Денис Костин - Родительское собрание - 2019-08-18
18.08.2019
Апелляция ЕГЭ: чего и как можно добиться - Артем Русакович, Денис Костин - Родительское собрание - 2019-08-18
Скачать
Алексей Кузнецов
―
13 часов 11 минут в Москве. В эфире программа «Родительское собрание». У микрофона Алексей Кузнецов. За звукорежиссерским пультом Марина Лелякова. Как обычно телефон для ваших смс – +7 985 970 45 45, Twitter-аккаунт - @Vyzvon. И нас можно смотреть на YouTube-канале «Эхо Общество». Тема нашего сегодняшнего «Родительского собрания»: «Апелляция ЕГЭ: чего и как нужно добиться?» И оба гости у нас впервые в этой передаче сегодня. Это учитель и автор YouTube-канала «Обществознание без цензуры» Артем Русакович. Здравствуйте, Артём!
Артем Русакович
―
Здравствуйте!
А. Кузнецов
―
И юрист и инстаграм-блогер Денис Костин. Здравствуйте, Денис!
Денис Костин
―
Здравствуйте!
А. Кузнецов
―
Вот. И прежде, чем мы перейдем к основной теме, поскольку у нас не было, насколько я помню, ещё ни разу в эфире образовательных блогеров, расскажите, пожалуйста, в двух словах о вашем опыте, как Вы пришли к идее завести вот некий блог, посвящённый образованию.
А. Русакович
―
Ну, у меня изначально была… было большое желание найти какие-то YouTube-каналы, посвященные вот обществознанию, которые бы легко и доступно рассказывали…
А. Кузнецов
―
Это Артем Русакович. Да. Говорите.
А. Русакович
―
Легко и доступно рассказывали бы об этом предмете. Вот. К сожалению, я таких нашел очень мало, точнее очень мало роликов на эту тему. И в результате решил, что можно сделать что-то самому. И вот стал рассказывать о разных темах из курса обществознания на примерах из фильмов, мультфильмов, сериалов и так далее.
А. Кузнецов
―
Ну, то есть по сути Вы вели видеоуроки, да?
А. Русакович
―
Да. Ну, это что-то в виде… что-то вроде видеоурока, но в какой-то форме более такой современной из… вот, я говорю, с какими-то вставками и комментариями к каким-то фильмам, сериалам и так далее. То есть, например, у меня там выпуск, посвящённый гражданскому праву, целиком сделан на основе мультфильма «Простоквашино», где я разбираю…
А. Кузнецов
―
Прекрасно. Прекрасно…
А. Русакович
―
… гражданско-правовые ситуации из этого мультфильма.
А. Кузнецов
―
Да, да, да. Там узуфрукт собственно, да? Вопрос теленка от коровы.
А. Русакович
―
Да…
А. Кузнецов
―
Право на пользование плодами чужой вещи. Я тоже, кстати говоря, когда работал, я этот отрывок приводил в качестве примера гражданско-правовой ситуации.
А. Русакович
―
Там масса гражданско-правовых ситуаций.
А. Кузнецов
―
И насколько быстро потянулись к Вам Ваши зрители, слушатели?
А. Русакович
―
Ну, потихоньку подтягиваются. В принципе, конечно, у меня пока не сравнима аудитория с какими-то опытными видеоблогерами. То есть 10 тысяч подписчиков – это, наверное, не так уж много.
А. Кузнецов
―
Ну, 10 тысяч подписчиков – это совсем не мало.
А. Русакович
―
По меркам «Ютьюба».
А. Кузнецов
―
Да.
А. Русакович
―
Ну, постепенно подтягиваются.
А. Кузнецов
―
Ну, найти Вас тем, кто заинтересуется после нашей передачи – да? – YouTube-канал «Обществознание без цензуры», Артем Русакович. Да?
А. Русакович
―
Да.
А. Кузнецов
―
Вас легко… Так. Денис, пожалуйста Ваш опыт.
Д. Костин
―
Я сам, во-первых, сдавал ЕГЭ. Кроме того 4 года я работал в сфере образования, 3 из которых я работал в Рособрнадзоре. Кто не знает, это орган власти, который в принципе занимается организацией и проведением ГИА в стране. Вот. И сам непосредственно касался вопросов апелляции, вопросов ЕГЭ, сам ездил по регионам, смотрел, как всё проходит, сам писал документы, которые… которыми регламентируется проведение ГИА. В этом году я подал иск в Верховный суд к Рособрнадзору, так как на протяжении предыдущих лет на апелляцию ЕГЭ и ОГЭ не допускали ни репетиторов, ни юристов, ни психологов. Никого кроме родителей и самих участников. Что значит…
А. Кузнецов
―
Означает ли это, что Вы сначала прошли более низкие тоже судебные системы?
Д. Костин
―
Нет. Так как это обжалуется порядок проведения ГИА, который утверждается Министерством Просвещения, Рособрнадзором, это иск подается сразу в Верховный суд.
А. Кузнецов
―
Сразу в Верховный суд.
Д. Костин
―
Верховный суд в этой части признал иск обоснованным и сказал, что согласно нормам Гражданского кодекса у нас могут на апелляции присутствовать и репетиторы, и юристы, и психологи при наличии доверенности. Вот. Мой опыт такой.
А. Кузнецов
―
То есть они могут даже в отсутствие самого апеллирующего быть при наличии доверенности.
Д. Костин
―
Безусловно. И причём доверенность может выдать как родитель, если ребёнок несовершеннолетний, так и там участник, если он совершеннолетний или несовершеннолетний.
А. Кузнецов
―
Ну, а как Вы к идее блога пришли вот именно, так сказать?
Д. Костин
―
На самом деле всё очень просто. Правосознание в России находится на ужасно низком уровне. Ужасно! И никаких…
А. Кузнецов
―
И правоприменение тоже, в общем.
Д. Костин
―
Правоприменение – сейчас это отдельный общественный…
А. Кузнецов
―
Да, мы о нем скоро будем много говорить.
Д. Костин
―
Вот. И каналов, которые бы рассказывали бы о правах людей, которые бы защищали права людей, которые бы разъясняли какие-то нормы права, их… Они есть. И в Инстаграме они есть, и на «Ютьюбе» они есть, и сайты какие-то есть. Но их очень мало. Более того я когда начал создавать в принципе инстаграм-блог, я начал немножко по-другому вести. Я начал писать тексты, но очень быстро понял, что тексты не заходят. Это никому не интересно. Людям вот инстаграм выпускать 2 тысячи знаков всего-то лишь. Люди даже этого не хотят читать. Поэтому было принято решение несколько месяцев назад перейти к правовым вайнам так называемым. Это какая-то лёгкая минутная… минутный сюжет, который бы рассказывал, как надо себя вести в той или иной ситуации, какие права есть у человека в той или иной ситуации. Как в случае с Артёмом я понял, что нужно переводить это всё в игровую форму, иначе до людей просто достучаться невозможно. Но при этом я понимаю сейчас, что людям это интересно, кому это интересно, кто в принципе этим интересуется. На… Потому, что живой… Показывать как-то живо про права людей – это действительно интересно в отличие от скучных, нудных текстов правовых.
А. Кузнецов
―
Ну, и соответственно найти вас тоже нетрудно. Инстаграм, да?
Д. Костин
―
Денис Костин.
А. Кузнецов
―
Денис Костин. Соответственно…
Д. Костин
―
Да.
А. Кузнецов
―
… легко находится. Ну, а теперь давайте перейдем к апелляциям. Значит, ну, любую человек, который сдавал ЕГЭ, имеет право оспаривать некую часть этого ЕГЭ.
Д. Костин
―
Полностью. Работу.
А. Кузнецов
―
Полностью работу.
А. Русакович: 1
―
ю часть.
А. Кузнецов
―
А вот первая часть…
Д. Костин: 1
―
я часть проверяется на предмет правильности верифицирования. То есть правильно ли это знаки, которые указаны в бланке с краткими ответами, компьютер распознал.
А. Кузнецов
―
Ну, да. То есть здесь как бы техническая апелляция…
Д. Костин
―
Техническая. Да. Да.
А. Кузнецов
―
Здесь можно только спорить, что компьютер неправильно распознал…
Д. Костин
―
Совершенно точно.
А. Кузнецов
―
… какие-то знаки. Но всё-таки основная масса историй, связанных с апелляциями, – это апелляции заданий с развернутыми ответами, такими, где… которые проверяются не машиной, а экспертами, где, значит, если мнения двух экспертов совпадают, то выставляется их оценка, если мнения не совпадают, то соответственно привлекается мнение 3-го эксперта. Да? И вот это можно апеллировать. Насколько я слышал, такое сложилось убеждение среди апеллирующих и их родственников, что с каждым годом всё сложнее и сложнее что-то выгрызть на апелляции, что апелляция проходит все более и более жёстко, неуступчиво, – да? – что зачастую комиссии вроде так даже лицами показывают, что они согласны с содержанием, но придираются всё равно к каким-то техническим моментам, говорят: «Мы вам не повысим оценку». Вот Ваш собственный опыт и обратно связь, которую Вы имеете через свои блоги, она подтверждает этот тезис? Денис, пожалуйста.
Д. Костин
―
Это очень…
А. Кузнецов
―
Ну, или… пожалуйста.
Д. Костин
―
Это очень легко объяснимо на самом деле…
А. Кузнецов
―
Артем. Здесь.
Д. Костин
―
… потому что надо понимать, что как только конфликтная комиссия… когда конфликтная комиссия удовлетворяет апелляцию, повышает хотя бы один первичный балл, это говорит о плохой работе предметных комиссий, которые эту работу проверяли. Соответственно так как и предметная комиссия, и конфликтная комиссия создаются одним органом, это какой-то орган власти, который… либо Министерство образования региональное, либо департамент регионального образования, это говорит о плохой работе предметной комиссии. Соответственно комиссию надо менять. Тут все очень просто. Если удовлетворяется, значит, плохо работают. Так как они друг с другом очень сильно связаны и завязаны, но никто не хочет друг друга подставлять, так сказать.
А. Кузнецов
―
Ну, то есть та же самая ситуация, которую мы наблюдаем, скажем, в судах…
А. Русакович
―
В судебной системе.
А. Кузнецов
―
В судах общей юрисдикции…
Д. Костин
―
Да, да.
А. Кузнецов
―
Да? Когда нам говорят, что отсутствие оправдательных приговоров свидетельствует о высоком качестве работы следствия.
Д. Костин
―
Да. И больше того я Вам скажу, даже если мы говорим про гражданское судопроизводство, то какое количество у нас в апелляционной инстанции решений отменяется? Ничтожно малое. Тут все тоже. Все аналогично везде.
А. Кузнецов
―
То есть мы имеем дело с системой, которая в принципе не желает признавать… Ну, при всём том, что вроде любой человек согласиться с тем, что там, где работают люди, всегда возможны ошибки. Это абсолютно естественно. Человеку свойственно ошибаться. Но на практике система категорически не желает признавать свои…
Д. Костин
―
Да, это тоже…
А. Русакович
―
А еще есть, я бы… Да, я извиняюсь. Есть такой довольно важный, я бы сказал, недостаток, что предметные комиссии в разных регионах зачастую по-разному могут оценивать правильность того или иного ответа. И но тем не менее в разных регионах они вот с упорством будут защищать этот свой вариант, даже если, собственно говоря, видят его ошибочность, как мне кажется. То есть мне буквально… Вот как раз я когда анонсировал у себя в паблике то, что буду у вас на передаче, мне написал преподаватель из Иваново, который присутствовал… Я могу рассказать историю примерно, как это происходит. Присутствовал на заседании конфликтной комиссии в качестве наблюдателя. И, значит, один из вопросов, которые разбирала конфликтная комиссия, вот ученик подал апелляцию на то, что в вопросе, где нужно было привести три способа помощи бизнесу со стороны государства, он написал, значит, один из способов помощи бизнесу государственное финансирование предприятий. И конфликтная комиссия сказала, что это неправильный ответ, что нужно говорить «государственное субсидирование». Вот. И вот собственно вот этот преподаватель из Иваново, который мне написал, он говорит, что я тут же там, ну, он по образованию юрист, открыл консультант на телефоне, нашёл несколько нормативно-правовых актов, где упоминается словосочетание «государственное финансирование», подошел к председателю комиссии, показал это. Значит, в ответ на что, значит, его удалили за попытку вмешаться в работу конфликтной комиссии.
А. Кузнецов
―
Понятно.
А. Русакович
―
И после этого он, кстати, изучил по другим регионом практику, посмотрел несколько пабликов, где ученики выкладывали свои ответы, и заметил, что собственно во многих регионах этот ответ засчитывали за правильный, и никаких проблем не возникало.
А. Кузнецов
―
То есть даже ссылки на нормативные акты не являются, так сказать, основанием для комиссии, она тут же принимает решение…
Д. Костин
―
Я там поддержу. Дело в том, что это зависит от региона на самом деле безусловно, то, что… И даже больше того в разных регионах есть разные члены этих комиссий, которые по-разному оценивают. Проблемы-то на самом деле в том, что у нас презюмируется провода…
А. Кузнецов
―
Правота.
Д. Костин
―
Права… Да. Предметных конфликтных комиссий, что в принципе нарушает принцип недопустимости ограничения конкуренции, который установлен статьей 2-й Закона об образовании. Одним из видов конкуренции является состязательность, которая предполагает высказывания каждой из сторон своей точки зрения, обосновывания каждой из сторон своей точки зрения. А по факту очень часто заседание конфликтных… конфликтной комиссии происходит так, что человек приходит, ему в лучшем случае объясняют, почему ему сняли баллы. В лучшем случае. Устно. И отправляет его вон. Не дают ему, как правило, возможности высказаться по поводу оценивания. И собственно почему юристов, учителей не хотели допускать? Потому, что они очень сильно побоялись, что те придут и начнут абсолютно правильно, обоснованно высказываться против оценивания… против правильности оценивания работ предметной комиссией. Вот почему они в принципе не хотели, почему они в принципе боялись. Рособрнадзор, Министерство Просвещения. То, что у нас…
А. Кузнецов
―
Вы имеете в виду участие представителей учащ…
Д. Костин
―
Да.
А. Кузнецов
―
… апеллирующих.
Д. Костин
―
Потому, что, слушайте, ну, ребенок 17-18 лет. Ну, что он там сделает? Его просто морально начнут давить…
А. Кузнецов
―
Ну, разумеется. Да.
Д. Костин
―
… и происходит. Как только приходит взрослый человек на заседание комиссии, тут уже совершенно по-другому будет строиться разговор.
А. Кузнецов
―
Ну, это как ситуация в присутствии адвоката – да? – привет, скажем, тех же самых следственных действиях?
Д. Костин
―
Да. Безусловно.
А. Кузнецов
―
Известно, что как только подследственный имеет адвоката, то допрос ведётся совершенно по-другому.
Д. Костин
―
Конечно.
А. Кузнецов
―
Ну, мы вернёмся обязательно…
А. Русакович
―
Мне нравится это сравнение ученика и подследственного.
А. Кузнецов
―
Ну, а полу… получается, что мы не…
Д. Костин
―
А получается, что так.
А. Кузнецов
―
… не можем избежать вот этих аналогий…
А. Русакович
―
Да, да.
Д. Костин
―
Да.
А. Кузнецов
―
… с судебной системой, тем более что мы сегодня будем говорить в том числе и о попытках, значит, обжалования этих результатов конфликтных комиссий в суде. Но прежде, чем мы перейдем вот к представителям – да? – и вообще другим способам борьбы, скажем так, с конфликтами комиссиями на апелляции, расскажите, у Вас есть… Вы оба анонсировали, что у Вас есть собственный опыт участия в заседаниях подобного рода комиссий. Пожалуйста.
А. Русакович
―
В этом году я впервые решил сам на своей шкуре испытать, как проходит ЕГЭ, записался на четыре предмета: русский, английский, обществознание, история.
А. Кузнецов
―
Как выпускник прошлых лет, да?
А. Русакович
―
Да, как выпускник прошлых лет. И соответственно, ну, удивился, как… что насколько не… нерационально и насколько неправильно, на мой взгляд, проходит вот эта процедура проверки и апелляции. Для начала как это всё выглядит. Просто, может быть, не все… не все…
А. Кузнецов
―
Вы апеллировали по всем предметам?
А. Русакович
―
Нет. Только по истории. Вот. Я просто расскажу, как проходит собственно сама процедура проверки. То есть вы сдали экзамен, спустя примерно там полторы-две недели, как это в Москве происходит, вам приходит, значит, на ваш аккаунт на сайте мэрии, в госуслугах ваш… скан вашей работы и оценки. То есть за такой-то вопрос вы получили столько-то баллов, за такой-то столько-то и так далее.
А. Кузнецов
―
То есть вам приходит табличка и вам… ваша работа?
А. Русакович
―
И ваша работа.
А. Кузнецов
―
Никаких комментариев…
А. Русакович
―
Без каких-либо комментариев. Да. То есть вы в принципе даже не знаете, что у вас посчитали за ошибку. Кроме того те варианты, которые были на экзамене, они нигде и никогда не публикуются.
А. Кузнецов
―
То есть вам нужно помнить формулировку вопроса.
А. Русакович
―
Вам нужно помнить формулировку вопроса, и вам нужно просто, чтобы узнать, почему вам снизили баллы, вам нужно подать на апелляцию. То есть, может быть, вы б даже бы как бы согласились с мнением экспертов, но чтобы его узнать вы должны подать на апелляцию. Да? Вот в Москве в этом году это было возможно онлайн. Вы подойдёте на апелляцию, делаете заявку…
А. Кузнецов
―
А как Вы думаете, почему вот такая на первый взгляд совершенно нерациональная штука? Ведь, казалось бы, можно избежать части апелляций, разгрузить эти самые конфликтные…
А. Русакович
―
Да.
А. Кузнецов
―
… комиссии, заранее публикуя список, ну, грубо говоря, претензий. Да? Почему тем не менее это не делается?
А. Русакович
―
Я честно не в курсе. Ну, вот хотя бы начать с того… ну, вот, например, публиковать варианты ЕГЭ с правильными ответами и критериями оценивания. Мне кажется, этого, например, не делают, потому что тут сразу будут видны, может быть, какие-то некорректные формулировки, неточности и так далее.
Д. Костин
―
Не совсем. Я тут скорректирую. КИМы и критерии оценивания относятся к информации ограниченного доступа.
А. Кузнецов: Ким
―
это контрольно-измерительные материалы.
Д. Костин
―
Да.
А. Кузнецов
―
Я просто…
Д. Костин
―
… размещать нигде нельзя.
А. Кузнецов
―
Собственно сам экзамен.
А. Русакович
―
Вот почему этого нельзя делать?
Д. Костин
―
Потому, что эта информация ограниченного доступа.
А. Русакович
―
Нет, я понимаю, что она ограниченный доступ… что это информация ограниченного доступа до экзамена. А после проведения экзамена, в общем-то, мне кажется, было бы разумно её опубликовать.
Д. Костин
―
В принципе да.
А. Кузнецов
―
Ведь это же легко реконструируется, да?
Д. Костин
―
Это правда. Тем более что ребёнок, когда приходит на конфликтную комиссию, он видит эти критерии.
А. Русакович
―
Да, да. Я бы видел идеальный вариант – это именно публикация вот этих всех КИМов, контрольно-измерительных материалов, то есть вариантов ЕГЭ с правильными ответами, где было бы указано, например, к каждому вопросу имя эксперта, который его составил, ссылка на источник, учебник или нормативный правовой акт. И тогда, мне кажется, большинство вопросов, они просто как бы отпадут, и эти конфликтные комиссии просто разгрузятся.
А. Кузнецов
―
Ну, как мы видим, максимальная открытость – это вообще не наш конёк…
А. Русакович
―
Да, да. К сожалению.
А. Кузнецов
―
… национальный. Хорошо. Продолжайте. Итак, человек добрался до апелляции. Вот он пришёл…
А. Русакович
―
Он пока не пришёл. В Москве эта процедура выглядит следующим образом. Значит, в Москве в этом году происходит онлайн-чат с экспертом для начала.
А. Кузнецов
―
Так.
А. Русакович
―
То есть вы когда подаете апелляцию, вам приходит извещение, что вот в такое-то время будьте на связи, вот переходите по такой-то ссылке и там пообщаетесь с экспертом. Это общение, как многие ученики и учителя отмечают, очень похоже на общение с ботом. То есть человека, с которым…
А. Кузнецов
―
А вы общаетесь имеется в виду по переписке, да?
А. Русакович
―
Письменно. Да. Это чат.
А. Кузнецов
―
То есть это не «Skype»?
А. Русакович
―
Да. Этот товарищ даже никак не представляется, не называет имя, фамилию, должность, квалификацию. И вы должны ему собственно озвучить свои претензии… Точнее так: за… примерно за несколько дней до того… до этого чата вам приходит, собственно говоря, как раз наконец-то заключение по вашему… по вашей работе, где указано, что вот в таком-то вопросе вы написали это, а нужно было написать это и так далее, и так далее. И вот собственно в чате вы можете с этим экспертом это всё обсудить. Вот. У меня были, ну, две такие главные ошибки, по которым я вот… с которыми я не согласен. Мне зачли как ошибку то, что я совет министров… в ЕГЭ по истории совет министров Российской империи назвал правительством Российской империи.
А. Кузнецов
―
Совет министров после 905-го года?
А. Русакович
―
Во главе со Столыпиным. И ещё то, что в качестве одной из причин первой русской революции я назвал нежелание царя Николая II вводить демократические механизмы там – как сказать? – в системе управления страной.
А. Кузнецов
―
Я бы сделал эти… обе эти ошибки. Да? Я считаю, что совет министров – правительство.
А. Русакович
―
Да.
А. Кузнецов
―
Вот у нас сегодня через 2 часа в «Книжном казино» будет крупный специалист, доктор исторических наук. Я ему обязательно задам вопрос по поводу...
А. Русакович
―
Ну, вот смотрите, по поводу совета министров и правительства я нашёл несколько учебников и несколько исторических источников, где, собственно говоря, чёрным по белому было указано, – да? – что правительство Столыпина, правительственный законопроект и так далее, и так далее. То есть совет министров и правительство, они употребляются как синонимы. Вот. Собственно о чём я эксперту и заявил, сославшись, например, на учебник Орлова. Это известный учебник, про которому в МГУ занимаются…
А. Кузнецов
―
МГУшное пособие. Да.
А. Русакович
―
Да.
А. Кузнецов
―
… подготовки в МГУ.
А. Русакович
―
На эксперта это не произвело впечатление. Он сказал, что этот учебник не входит в список рекомендованных Министерством Просвещения.
А. Кузнецов
―
А собственно кабинет Столыпина – это что тогда с их точки зрения?
А. Русакович
―
Эксперт мне сказал, что орган, который возглавлял Столыпин, назывался совет министров Российской империи. Правительством с его точки зрения это называть неправомерно. То есть моя ссылка на то, что правительство – это, скажем так, более широкое понятие, которое включает в себя и совет министров, и совет народных комиссаров, и так далее. Да?
А. Кузнецов
―
Разумеется.
А. Русакович
―
Высший орган исполнительной власти. Ну, он сказал, что нет… собственно написал, что нет, извините, это ошибка.
А. Кузнецов
―
Прекрасно. Прекрасно.
А. Русакович
―
Да. Что касается причин первой русской революции, он посчитал, что я должен был указать некое конкретное событие или действие, которое было бы причиной первой русской революции. Вот. На что я опять же сослался на критерии оценивания, сказал, что в эссе не нужно в качестве причины указывать конкретное событие, нужно просто указать явление или обстоятельство, которые привели к соответствующему историческому событию. На что, я не знаю, этот самый эксперт по кругу просто повторил то, что он уже указал до этого.
А. Кузнецов
―
Мы продолжим рассмотрение кейсов апелляций этого года через 5 минут. Оставайтесь с нами.**********
А. Кузнецов
―
Вновь в эфире программа «Родительское собрание». Я напоминаю, что Алексей Кузнецов и звукорежиссер Марина Лелякова в студии. И у нас в гостях два блогера: учитель и автор YouTube-канала «Обществознание без цензуры» Артем Русакович, юрист и инстаграм-блогер Денис Костин. И мы говорим о том, что можно добиться и как можно добиться хоть чего-то на апелляции ЕГЭ. Вот Фархат из Оренбурга спрашивает, это к Денису, как я понимаю, вопрос, можете ли Вы назвать… дать какую-то ссылку на решение Верховного суда о том, что… Как я понимаю, речь идет о том, что можно приходить с представителем или даже присылать своего представителя на апелляцию.
Д. Костин
―
Это решение есть у меня в соответствующем посте в «Инстаграме». Можно написать мне в принципе в direct или на почту тоже в «Инстаграме». И это решение при большом желании можно найти на сайте Верховного суда.
А. Кузнецов
―
Вы не помните приблизительную дату?
Д. Костин: 8
―
е… 1-е или 8 апреля.
А. Кузнецов: 1
―
е или 8 апреля этого…
Д. Костин
―
Этого года.
А. Кузнецов: … 19
―
го года. Вот, пожалуйста, Фархат и все остальные, кому хотелось бы посмотреть это решение, возможно, им воспользоваться. Насколько это реально, мы сейчас чуть позже об этом поговорим. Давайте вернемся к истории. Артем Русакович, который сам на своей шкуре в этом году проходил апелляцию ЕГЭ по истории. Значит, вот Вы пришли… Вы с экспертом не согласились. Да?
А. Русакович
―
В чате – да, – не согласился. И…
А. Кузнецов
―
В чате. И, значит, теперь Вы приходите на очное заседание?
А. Русакович
―
Не прихожу. Мне…
А. Кузнецов
―
Не приходите.
А. Русакович
―
… помимо того, что, значит, за несколько дней до этого пришла ссылка на чат с экспертом, мне еще пришла ссылка на, значит, видеотрансляцию заседания конфликтной комиссии. То есть о том, где она проходит, и что я могу туда прийти, как бы речи не шло. К сожалению, я вот именно в тот момент, когда должна была пройти эта конфликтная комиссия не смог, собственно не было под рукой компьютера, и не смог ее посмотреть…
А. Кузнецов
―
А Вам предложено было онлайн?
А. Русакович
―
Онлайн – да, – принять в ней участие. Я даже не знаю, принять ли участие или просто понаблюдать…
А. Кузнецов
―
А лично прийти Вы не можете на разбор своего вопроса?
А. Русакович
―
Вот, видимо… Может быть, это было… касалось выпускников прошлых лет, но во всяком случае мне такую возможность…
Д. Костин
―
Нет, на самом деле в порядке…
А. Русакович
―
… не предложили.
Д. Костин
―
… проведения ГИА действительно указано, что по решению ГЭК, то есть государственной экзаменационной комиссии соответствующего региона рассмотрение подачи апелляции может быть произведено с помощью информационно-коммуникационных чего-то там технологий.
А. Русакович
―
… сети. Да.
Д. Костин
―
Что означает, что действительно рассмотрение апелляции в Москве в данном случае в этом году происходило дистанционно.
А. Кузнецов
―
А если кому-то по каким-то причинам это неудобно, невозможно и так далее, это их проблемы?
Д. Костин
―
Ну, это ваши… Это их проблемы.
А. Кузнецов
―
Прекрасно.
А. Русакович
―
Да. И в результате спустя несколько дней мне пришел на почту вот pdf-файл, который я распечатал. Я ждал, что, может быть, там будет какой-то протокол, что одни члены комиссии высказались так-то, другие – так-то. Нет, мне просто пришли снова мои результаты и решение отклонить апелляцию о несогласии с выставленными баллами Единого государственного экзамена. Вот. И дополню ещё, что…
А. Кузнецов
―
Если это не отлуп, то тогда я не знаю, что такое отлуп.
А. Русакович
―
Да.
А. Кузнецов
―
Да?
А. Русакович
―
Спустя несколько дней я пошёл в книжный магазин, нашел один из учебников, рекомендованных Министерством Просвещения, Соловьёва и Шевырева и собственно в разделе, посвящённом началу ХХ века, нашёл множество терминов: правительство, правительство Столыпина и так далее, и так далее. То есть как бы в данном случае… Ну, вот собственно что и сподвигло меня в данном случае там начать постепенно готовить исковое заявление…
А. Кузнецов
―
Скажите, пожалуйста, чтоб закончить с этим конкретным кейсом, сколько Вам первичных баллов начислили из скольки максимальных? Вот Ваш результат.
А. Русакович
―
Вот первичных не помню. Вторичных – 82.
А. Кузнецов
―
82. То есть из ста баллов 82.
А. Русакович
―
Из ста баллов. Я просто поясню, что я вообще не историк, историю не преподавал. Я… У меня основная специализация – это обществознание.
А. Кузнецов
―
Ну, вообще хороший результат, – да? – если бы…
А. Русакович
―
Ну, наверное, да.
А. Кузнецов
―
… школьник у меня получил 82 балла, особенно к тому же, я так понимаю, что Вы всё-таки не готовились день и ночь. Да?
А. Русакович
―
Я накануне экзамена скачал демоверсию…
А. Кузнецов
―
Вы пришли проверить свои фактически знания.
А. Русакович
―
Да.
А. Кузнецов
―
Да. Ну, то есть можно так понять, что в данном случае обрубаются достаточно высокие результаты.
А. Русакович
―
Да. Я… И, кстати, я собственно вот на основе этого опыта и на основе вот того, что я читал в прошлые годы, я собственно ученикам говорю: вот вы можете подготовиться и 100% быть уверенными, что вы, скажем так, на 80, на 85 баллов вы сдадите. То, что выше, этого начинается уже там хорошее настроение эксперта, что он поел с утра, значит…
А. Кузнецов
―
И игры в то, насколько…
А. Русакович
―
… и так далее.
А. Кузнецов
―
… совет министров Столыпина можно назвать правительством.
А. Русакович
―
Да.
А. Кузнецов
―
Я понимаю. Хорошо. Денис, пожалуйста, ваш опыт личный в качестве не участника, а в качестве представителя.
Д. Костин
―
Представителя где?
А. Кузнецов
―
Я так понимаю, что Вы в заседании конфликтной комиссии участвовали в качестве… чего-то…
Д. Костин
―
В качестве члена.
А. Кузнецов
―
А! В качестве члена комиссии.
Д. Костин
―
Во-первых, в качестве члена, когда я работал в Рособрнадзоре. Но тут очень важно пояснить: в Роспотребнадзоре действует специальная конфликтная комиссия для детей, которые сдают экзамены за пределами России. Это всякие посольские школы…
А. Кузнецов
―
Да. Понятно.
Д. Костин
―
… и так далее. Надо признать и отдать должное комиссии Рособрнадзора, которая действительно, по моему мнению, хорошо и качественно проводит эти заседания. Там действительно разъясняется детям, почему их баллы сняли, там действительно выслушивается позиция детей. Но это Рособрнадзор, а у нас есть еще 85 регионов, в которых так… ну, сказать, что мало, где делается… Ну, мало, где делается так. Плюс, во-первых, сам я когда сдавал экзамены, я участвовал в заседании конфликтной комиссии, ходил я один. Это было унизительное для меня мероприятие, потому что со мной просто отказались разговаривать, отказались выслушать даже мою точку зрения. Но это было уже довольно давно. Плюс я…
А. Кузнецов
―
То есть Вас просто проинформировали и сказали…
Д. Костин
―
Да.
А. Кузнецов
―
… а вот с этим…
Д. Костин
―
Да.
А. Кузнецов
―
А вот с этим идите.
Д. Костин
―
Да, да, да. Плюс пока я работал также в Рособрнадзоре, я ездил в разные регионы, смотрел, как в разных регионах это проходит, и проходит это всё формально. К сожалению. Вот.
А. Кузнецов
―
То есть иными словами, Ваш опыт говорит о том, что надежды на повышение, хоть какое-нибудь повышение балла по итогам апелляции весьма призрачны.
Д. Костин
―
Она действительно весьма призрачная. Да.
А. Кузнецов
―
Хорошо. Вот теперь, собственно говоря, 2-й вечный вопрос русской интеллигенции. Кто виноват, более или менее понятно. Что делать? Что Вы можете посоветовать в этой ситуации родителям, бабушкам, дедушкам, да и вполне возможно, что нас слушают выпускники будущих лет?
Д. Костин
―
Ну, смотрите, во-первых, что касается дистанционной апелляции, хотел бы тут сказать. Действительно порядок предусматривает возможность проведения этой дистанционной апелляции. Но 10-й раздел порядка проведения ГИА, который в принципе описывает порядок проведения и рассмотрения, и подачи этих апелляций, он, в общем-то, если его внимательно читать, говорит об очном рассмотрении апелляции. Там про это дистанционное рассмотрение вот такусенький кусочек крошечный. Потом у меня вопрос: есть апелляция на баллы, а есть апелляция на порядок проведения экзамена, когда ребенку не дали возможность.
А. Кузнецов
―
Так.
Д. Костин
―
Вот вопрос: каким образом без получения адекватно развернутой позиции самого ребенка можно объективно и справедливо вынести решение по апелляции этого ребёнка, который подает именно на порядок проведения ГИА?
А. Кузнецов
―
А апелляция на порядок проведения – по сути это просьба разрешить ему сдать экзамен…
Д. Костин
―
Повторно.
А. Кузнецов
―
… повторно, потому что в первый раз какие-то его права были существенно нарушены.
Д. Костин
―
Были проблемы при сдаче. Ему что-то помешало сдать экзамен так, как можно было его сдать. Поэтому моё мнение, что дистанционное рассмотрение апелляции, оно допустимо и в принципе согласуется и с Законом об образовании, и с Конституцией. Но, как мы уже сказали в самом начале, у нас проблемы в правоприменении. У нас очень все формализовано рассматривается. У нас не учитываются принципы состязательности, принципы конкурентности сторон, то есть у ученика и государства в лице конфликтной комиссии. Ученикам слова не дают сказать, а даже если и дают, то просто так вот пропускают мимо ушей, ну, сказал и всё, иди дальше. И всё было бы здорово, если бы было нормальное правоприменение и нормальное правосознание.
А. Кузнецов
―
Хорошо. Можно ли за пределами образовательной системы куда-то обжаловать решение апелляционной комиссии?
Д. Костин
―
А не решение апелляционной комиссии. Можно обжаловать решение органа власти, который осуществляет госуправление в сфере образования, как административный орган, который имеет административно-властные полномочия.
А. Кузнецов
―
В нашем случае это Рособрнадзор.
Д. Костин
―
Нет. Это региональные министерства образования.
А. Кузнецов
―
Региональные?
А. Русакович
―
Департамент образования Москвы…
Д. Костин
―
Да.
А. Русакович
―
… регион.
Д. Костин
―
Чтобы это сделать получ… после получения решения конфликтной комиссии нужно написать письмо в этот Департамент образования Москвы и иже с ними, по всей стране в каждом регионе есть свой орган образовательной, в котором написать, что вот было заседание конфликтной комиссии, получило столько-то, моя апелляция отклонена, или мне не добавили нужных баллов. Прошу произвести перепроверку. Скорее всего, вы получите ответ, чтоб вы шли вон куда подальше. И уже вот этим письмом, в котором вас просят идти вон, вы можете обратиться в суд.
А. Кузнецов
―
А может ли вот это форма «идите вон» принять такую формулировку, что перепроверка была произведена, оснований для удовлетворения вашей просьбы не найдено.
Д. Костин
―
Да.
А. Русакович
―
Безусловно.
Д. Костин
―
Скорее всего так и будет.
А. Кузнецов
―
Так оно и будет. Да.
Д. Костин
―
Да.
А. Русакович
―
Да.
А. Кузнецов
―
То есть это и есть пошел вон.
Д. Костин
―
Да.
А. Кузнецов
―
И с этим можно теоретически попытаться отправиться в суд.
Д. Костин
―
Да. Но у меня есть сейчас кейс, в котором мы обжалуем решение конфликтной комиссии Московской области. Причём человек сдавал экзамен в досрочный период. То есть это апрель. Заседание судебное у нас назначено на 30 сентября. То есть, ну, в этом году это уже просто не актуально. Решение он получит к декабрю, когда уже у студентов первая сессия будет. Ему это уже просто…
А. Кузнецов
―
То есть в любом случае это только на будущее может работать как-то?
Д. Костин
―
Да. Да.
А. Кузнецов
―
Это первый у Вас такой случай, первый кейс?
Д. Костин
―
Нет. У меня был кейс в прошлом году – русский язык. И тогда мы выиграли дело.
А. Кузнецов
―
Пожалуйста, поподробнее, что Вы выиграли? Каким образом?
Д. Костин
―
Там была точно такая же проблема с оцениванием развернутый части сочинения, где сняли балл за речевую ошибку. У ребёнка была 98, насколько я помню, тестовых. За речевую ошибку, по мнению ребёнка, сняли неправомерно. Конфликтная комиссия отклонила апелляцию. Но мы провели лингвистическую экспертизу…
А. Кузнецов
―
А просто интересно, Вы помните, в чём заключалась ошибка, по мнению комиссии?
Д. Костин
―
Дословно, конечно, нет.
А. Кузнецов
―
Не помните?
Д. Костин
―
Не помню.
А. Кузнецов
―
Жаль.
Д. Костин
―
Провели лингвистическую экспертизу. Суд удовлетворил заявление, но удовлетворил его, и решение, оно вступило в начале ноября, когда этот ребёнок уже славно учился… Где? В МГУ.
А. Кузнецов
―
Ну, дай Бог, этому уже…
Д. Костин
―
Да.
А. Кузнецов
―
… уже не совсем ребёнку, так сказать, и дальше славно учиться в МГУ. Вот. Но имеется в виду, что теперь в случае если ему опять понадобятся результаты ЕГЭ, то уже будет 99 по русскому, да?
Д. Костин
―
100.
А. Кузнецов
―
А! 100.
Д. Костин
―
100…
А. Кузнецов
―
Цена ошибки была 2 балла.
Д. Костин
―
Да.
А. Кузнецов
―
Понятно.
А. Русакович
―
То есть в принципе если ученик не торопятся учиться, он может с более высокими баллами на следующий год уже поступить…
А. Кузнецов
―
Ну, или скажем…
Д. Костин
―
Ну, и вообще результаты ЕГЭ действуют 4 года. Поэтому…
А. Кузнецов
―
Да и вообще, скажем…
Д. Костин
―
Да.
А. Кузнецов
―
… если он решит, что он не на тот факультет пошёл. Да?
Д. Костин
―
Да. Да.
А. Кузнецов
―
И будет, как говориться, перепоступать. Да? Понятно.
Д. Костин
―
Но в ту же как бы… Но в тот же период, в то же лето, к сожалению, в суде обжаловать просто человек не успеет.
А. Кузнецов
―
А лингвистическую экспертизу Вы заказывали как представители истца, да?
Д. Костин
―
Да.
А. Кузнецов
―
Значит, за свой счёт, видимо.
Д. Костин
―
Но так как мы суд-то выиграли, у нас судебные расходы ложатся на сторону, которая суд проиграла. Поэтому судебные расходы были возмещены, включая услуги адвоката, и госпошлина, и стоимость лингвистической экспертизы.
А. Кузнецов
―
Сторона, которая… Ну, в данном случае это был Департамент образования города Москвы, насколько я понимаю…
Д. Костин
―
Министерство образования Московской области.
А. Кузнецов
―
А! Министерство образования Московской области.
Д. Костин
―
Да.
А. Кузнецов
―
Да. Они не пытались обжаловать это решение?
Д. Костин
―
Конечно, пытались.
А. Кузнецов
―
Так.
Д. Костин
―
Они не могут его не обжаловать.
А. Кузнецов
―
То есть устояло… это решение устояло в апелляции.
Д. Костин
―
Да. Но несмотря на то, что никакие доказательства для суда не имеют заранее установленной силы, все-таки экспертиза – это существенное доказательство…
А. Кузнецов
―
Ну, да.
Д. Костин
―
… надо понимать в данном случае.
А. Кузнецов
―
Хорошо. Понятно. По крайней мере один позитивный опыт имеется.
Д. Костин
―
И вот все-таки я бы тут хотел пояснить. Вот лингвистическая экспертиза – это уже давным-давно устоявшаяся история, потому что у нас есть дела об оскорблениях, о клевете…
А. Кузнецов
―
Разумеется. Да.
Д. Костин
―
… и уже понятно, куда обращаться, к кому обращаться. Их куча на самом деле этих экспертиз разных, которые принимаются судом. Что делать в случае с математикой, физикой, другими точными науками я вот сейчас, например, не готов сказать, кто будет проводить эту экспертизу.
А. Кузнецов
―
То есть надо так понимать, что в данном случае Вы обращаетесь в суд, просите назначить экспертизу…
Д. Костин
―
Да. И уже вместе с судом мы будем решать, кто может быть… кто может явиться экспертом или экспертной организацией.
А. Кузнецов
―
И по физике, например, это может быть Физический институт Академии наук.
Д. Костин
―
Например, МГУ как… как вариант. Топовые какие-то вузы с топовыми там… доктора, кандидаты наук. Но и то, если суд разрешит естественно, потому что…
А. Кузнецов
―
Ну, разумеется.
А. Русакович
―
Не всегда, мне кажется, экспертиза нужна. То есть в некоторых случаях, например, вот я сейчас как раз пишу исковое заявление по своему случаю. Ну, мне кажется, в моем случае будет достаточно приложить собственно…
А. Кузнецов
―
Заверенные копии…
А. Русакович
―
… копии…
А. Кузнецов
―
… вот этих страниц из учебника…
А. Русакович
―
… учебника. Ну, мне кажется, даже не обязательно их заверять. То есть насколько я понимаю, суды достаточно спокойно принимают в качестве доказательства цитаты из каких-то…
Д. Костин
―
Кто как.
А. Русакович
―
… учебных…
Д. Костин
―
Кто как на самом деле.
А. Русакович
―
… монографий и прочее. Ну, посмотрим как бы. Да? Но в любом случае, в данном случае мне кажется, ошибка настолько со стороны эксперта очевидна в оценивании, что, мне кажется, этого будет достаточно.
А. Кузнецов
―
А Вы апеллируете оба эти вопроса? И про Николая II тоже?
А. Русакович
―
Я решил как бы пусть заодно да. Ещё там у меня есть 3-й вопрос, который, ну, совсем не однозначный, и, ну, я решил как бы уж все, в которых у меня есть, скажем так, сомнения. Да.
А. Кузнецов
―
И я понимаю, что Вам это нужно не для того, чтобы поступить там через год в вуз и так далее…
А. Русакович
―
Да.
А. Кузнецов
―
… что Вы, значит, дарите…
А. Русакович
―
А для интереса.
А. Кузнецов
―
… торите дорогу для тех, кто… для кого это на самом деле имеет большое практическое значение. В случае если вам удастся отбить все три как бы пункта, сколько первичных баллов Вы вернёте?
А. Русакович
―
О!
А. Кузнецов
―
Там по одному баллу у Вас сняли в каждом задании?
А. Русакович
―
В каждом да. Но по… по первичному соответственно баллу. Сейчас я…
А. Кузнецов
―
То есть 3 первичных балла, они…
А. Русакович
―
Да. Значит, вместо соответственно 82-х экзаменационных баллов будет 89, если удастся все отбить.
А. Кузнецов
―
А то есть…
А. Русакович
―
То есть у меня там ещё были некоторые ошибки. Все-таки, как я уже сказал, я не историк.
А. Кузнецов
―
Ну, понятно. Да.
А. Русакович
―
Да.
А. Кузнецов
―
Хорошо. Когда мы с Вами перед передачей, с Вами обоими разговаривали, Вы говорили, что у Вас есть некоторые практические соображения по поводу того, как эту процедуру можно бы было сделать более человечной, скажем так. Пожалуйста.
А. Русакович
―
Ну, вот для начала, как я уже сказал, собственно контрольно-измерительные материалы сразу после экзамена публиковать в открытом доступе с указанием автора каждого вопроса, с указанием источников и прочее. Естественно каждому ученику нужно прислать не просто скан его работы, а сразу экспертное заключение, то есть по каким вопросам, какие ошибки у него были. И, ну, я… конечно, может быть, совсем там идеальный вариант – да? – в прекрасной России будущего, я вижу, чтобы конфликтная комиссия, ну, может быть собиралась в составе чем-то похожем на, скажем, суд присяжных. То есть, например, чтобы в ней участвовали не только, значит, люди, организационно подчинённые Рособрнадзору, но и, например, преподаватели вузов случайно, по жребию набранные…
А. Кузнецов
―
Ну, да, присяжные – не в смысле случайные люди с улицы. Да?
А. Русакович
―
Да. А в смысле…
А. Кузнецов
―
… люди-эксперты…
А. Русакович
―
… вузовские преподаватели…
А. Кузнецов
―
… но не…
А. Русакович
―
… по этому предмету…
А. Кузнецов
―
… административно-подчиненные…
А. Русакович
―
Но не подчиненные. Да. И, скажем, тогда этот процесс действительно будет состязательным. Тогда и люди, не заинтересованные собственно в исходе как сейчас, они смогут, мне кажется, более объективно оценить правильность или неправильность ответа ученика. Но это как бы, повторюсь, такой уж очень, может быть, идеальный вариант.
Д. Костин
―
Но это не случится на самом деле, как бы я считаю, что…
А. Кузнецов
―
Так.
Д. Костин
―
… во-первых, состав конфликтной комиссии всегда… И состав конфликтной комиссии, и предметной комиссии, которая участвует в работе конфликтной комиссии, потому что кто-то перепроверяет, опять же предметники, которые не участвовали, туда уже входят вузовские преподаватели. Они рандомно тоже выбираются и перепроверяют. Вызывать на заседания конфликтной комиссии конкретно вузовского преподавателя, я думаю, что этого делать никто не будет. Там уже сидит предметник, который перепроверял эту работу для заседания комиссии.
А. Русакович
―
… меньшинство, как я понимаю, составляют в комиссии вот эти незаинтересованные лица.
Д. Костин
―
Дело в том, что, вот смотрите, Вы говорите про предметника, который перепроверяет. Конфликтная комиссия эта состоит как, ну, там не знаю, 10-12 человек, и решение они принимают путём голосования. Всегда. Там не кто-то один… По факту точнее принимает решение кто-то один, но по закону принимать решение голосованием.
А. Русакович
―
Из кого она состоит? Я вот…
Д. Костин
―
Как утверждает региональное министерство образования, тот туда и входит. Но там, как правило, там не знаю, замминистра образования, там какие-то такие административные…
А. Русакович
―
Ну, то есть в основном это состоит из чиновников…
Д. Костин
―
Чиновники.
А. Русакович
―
Да.
Д. Костин
―
Да.
А. Русакович
―
Ну, соответственно они не… как бы всё-таки об их объективности, наверное, в основном не…
Д. Костин
―
Но есть предметная комиссия. Я на самом деле всё-таки считаю, что не в состав предметной комиссии надо кого-то вводить, а все-таки развивать этот принцип состязательности, который не работает сегодня, давать людям возможность все-таки как-то отстаивать свои права, не только чтобы учитель объяснял ребёнок, в чём неправ ребёнок…
А. Кузнецов
―
Но и возможность отстоять…
Д. Костин
―
… но чтобы и ребёнок мог отстоять, и чтобы ребенка всё-таки слушали, чтобы конфликтная комиссия, выслушав, реально выслушав обе стороны, пусть это занимает больше времени…
А. Кузнецов
―
Ну, вообще это поразительно. Я не представлял себе, что плохо до такой степени, что конфликтная комиссия даже не обязана выслушать аргументацию…
Д. Костин
―
Она не обязана выслушать аргументацию.
А. Кузнецов
―
Вот это для меня открытие.
Д. Костин
―
В порядке этого нет. Более того я Вам хочу сказать, как только случился мой иск в Верховных суд, как только случилось решение по моему иску, мне сразу очень много народу стало писать, в том числе и другие образовательные блогеры. А, ну, конечно, это всё круто и здорово. А слово-то равно кто-то будет давать, кто-то не будет давать слово. И они в принципе правы, потому что в порядке прямого указания на то, чтобы дали слово нет. Но опять же обращю внимание на принципы, которые указаны в Законе об образовании, принцип конкурентности и принцип состязательности, который всё-таки должен быть в образовательных отношениях, иначе… ну, иначе это просто профанация. В этом просто нет смысла.
А. Кузнецов
―
Вот здесь наша слушательница Галина спрашивает: «Вам не кажется, что в работе конфликтной комиссии есть коррупционная составляющая?» Ну, я понимаю, что она может там быть, или это всё-таки… Пока мы с Вами говорили о бюрократизме, о нежелании системы признавать свои ошибки, о нежелании системы видеть в пришедшем человека со своей позицией, – да? – видящая там некакую досадную, раздражающую там козявку. А в принципе возможно там ещё и…
Д. Костин
―
Смотрите, надо отдать должное ЕГЭ и сказать, что коррупционная составляющая при сдаче итоговой аттестации и при поступлении существенно снизилась по сравнению с предыдущими годами. Как только конфликтная комиссия повышает сильно, а сильно это от, ну, будем считать там 3-4 балла первичных, это уже огромный звонок для Рособрнадзора. И Рособрнадзор непременно обратит на это внимание. Поэтому даже если кто-то вдруг занесет деньги конфликтной комиссии, Рособрнадзор просто потом возьмёт, а у него есть такие полномочия, перепроверит и отменит это решение. Поэтому Вы правы безусловно в том, что такое в принципе может быть. Но я, наверное, склонюсь к тому, что даже если это есть, это настолько мизерная и минимальная история, что…
А. Кузнецов
―
То есть вот как раз для коррупции здесь особенного простора нет?
А. Русакович
―
Да, то есть здесь стимулы некоррупционные, а скорее вот чисто административные.
Д. Костин
―
Чисто административные. Чисто вот система. У нас такая… У нас везде такая система. Мы вот в течении всей передачи говорим про то, что у нас судебная система такая…
А. Русакович
―
Что в суде примерно то же самое.
Д. Костин
―
… административная система…
А. Русакович
―
Любой оправдательный приговор – это большой сигнал. Да. И здесь то же самое.
А. Кузнецов
―
С учётом того, что вот Вы сейчас сказали, а если коротко резюмировать, то надеяться на апелляцию особенно не приходится. Да? Какие рекомендации вот тем, кому предстоит в ближайшее время сдавать ЕГЭ?
Д. Костин
―
Приходить, во-первых, не одному. Всё-таки, ну, хотя бы с родителями, которые…
А. Кузнецов
―
Но это уже на апелляцию приходить.
Д. Костин
―
Ну, безусловно.
А. Кузнецов
―
То есть в любом случае иметь некоего представителя своего.
Д. Костин
―
Безусловно. Потому, что он ребёнок – это ребенок, даже если ему 17 или 18 лет, он эмоционально подвержен эмоциональному, моральному давлению. С родителями, но только если родители… Понимаете, родители тоже разные бывают.
А. Кузнецов
―
Разумеется. Да.
Д. Костин
―
Вот. Поэтому это должен быть какой-то зубастый желательно человек, который реально будет отстаивать права ребёнка.
А. Кузнецов
―
То есть в принципе у нас может в перспективе ближайшей возникнуть такой институт ЕГЭ адвокатов, так сказать.
Д. Костин
―
А на самом деле уже про это начал говорить, например, «Business FM», как только случилось опять же решение Верховного суда. И они брали интервью у нескольких репетиторов, которые начали развивать эту тему, потому что это действительно так может произойти.
А. Кузнецов
―
Вот интересно, а Вы не пробовали мониторить интернет на предмет, нет ли уже – как сказать? – предложений, не предлагают ли люди… Там отстою ваш результат. Некоторые недобросовестные адвокаты пишут: «Выиграем любое дело». Там, да? Отстою ваш результат или повышу вам баллы на конфликтной комиссии.
Д. Костин
―
Я нет.
А. Русакович
―
… не видел. Да.
А. Кузнецов
―
Нет? Надо будет заняться, посмотреть.
А. Русакович
―
Ну, еще я бы опять дополнил, помимо представителя вот тоже основательно готовьтесь и ищите, вот не повторяйте мою ошибку, сразу ищите, например, учебник, рекомендованный Министерством просвещения, и попробуйте найти там доказательство своей правоты. Мне кажется, это с большей вероятностью произведет впечатление на комиссию.
А. Кузнецов
―
Ну, да, если у неё вообще хоть что-то…
А. Русакович
―
Хоть что-то. Да.
Д. Костин
―
И если вам дадут слово, потому что…
А. Кузнецов
―
Вот! Я и хочу сказать, что если вам не обязаны…
Д. Костин
―
Да.
А. Кузнецов
―
… дать слово, то вы можете прийти, обложившись заверенными копиями всего на свете и так далее, и так далее, и так далее. Хорошо. В целом вот здесь дело в том, что не один наш слушатель вспоминает, так сказать, минувшие дни и много другой посторонней фигни. И вот в частности для примера, значит, Григорий пишет: «Да чему же Вы удивляетесь? Вы в точности описываете ситуацию, с которой я столкнулся при апелляции, когда поступал на мехмат МГУ в 75-м году. В российском образовании испокон веку так было». Как Вам кажется, какой-то для оптимизма есть повод? Ну, вот какие-то отдельное выигранное дела Вами там, да?
Д. Костин
―
Слушайте, я когда поступал в МГУ и точно также обжаловал свои результаты вступительного своего экзамена, там конфликтная комиссия ещё хуже заседала, чем на ЕГЭ. Там вот еще хуже. Вот поэтому Григорий абсолютно прав в том, что это с 75-го вот так и всё у нас и тянется. Именно поэтому проблема не в законах и не в порядке, и не в законе об образовании, а в системе, которая эти законы плохо применяет.
А. Русакович
―
Ну, в целом все-таки ЕГЭ, как я… Ну, мне кажется, все-таки она несколько улучшила ситуацию, потому что, ну, все-таки появились некие четкие более или менее критерии. И, конечно, до сих пор встречается и произвол, и неправильное оценивание. Но если раньше это было, скажем так, в каждом вузе свои правила, свои критерии для этого произвола, сейчас хотя бы они как-то вот централизованно мы им можем противостоять.
Д. Костин
―
И ЕГЭ всё-таки дало возможность людям из регионов переезжать в какие-то крупные города.
А. Кузнецов
―
Ой, по поводу этого… Это безусловно так. Есть статистика в пользу этого. По поводу этого тоже ведутся большие сборы. Мы обязательно сделаем в ближайшее время передачу по поводу утечки мозгов из регионов в большие города, потому что регионы оказались очень этим недовольны. Так что тоже, так сказать…
Д. Костин
―
Это да.
А. Кузнецов
―
… у этой медали есть своя оборотная сторона. Я благодарю моих гостей за участие в сегодняшней передаче. И напоминаю, что блог Артем Русаковича на канале YouTube называется «Обществознание без цензуры». Денис Костин в инстаграме соответственно. Там вы можете получить более пространное представление о современном состоянии российского образования глазами определенного блогера. И я благодарю всех тех, кто нам сегодня писал, высказывал свое мнение, задавал вопросы. Всего вам доброго! Услышимся в следующее воскресенье!