Подросток за гранью - Александр Снегуров, Елена Трегубова, Сергей Ениколопов - Родительское собрание - 2019-01-06
06.01.2019
Подросток за гранью - Александр Снегуров, Елена Трегубова, Сергей Ениколопов - Родительское собрание - 2019-01-06
Скачать
Алексей Кузнецов
―
13 часов 12 минут в Москве. В эфире программа «Родительское собрание». Нас транслирует Youtube-канал «Эхо Общество». Телефон для ваших смс как обычно +7 985 970 45 45. У микрофона Алексей Кузнецов. За звукорежиссерским пультом Светлана Ростовцева. Тема у нас сегодня не совсем праздничная, то есть совсем не праздничная, но тем не менее как раз именно праздники нас и навели на мысль, что вот это длительное такое безделье детей и взрослых – как раз то самое время, когда особенно нужно об этом поговорить. Тема у нас сегодня сформулирована так несколько литературно, ненаучно: «Подросток за гранью». Сейчас мы в ходе передачи постараемся раскрыть, что мы понимаем под этим состоянием. Я представляю моих сегодняшних гостей. У нас в гостях заведующий отделом медицинской психологии Научного центра психического здоровья, член Международного общества по изучению агрессии, кандидат психологических наук Сергей Ениколопов. Здравствуйте, Сергей Николаевич! У нас в гостях заслуженный учитель Российской Федерации, директор школы № 1525 Елена Трегубова. Здравствуйте, Елена Павловна!
Елена Трегубова
―
Здравствуйте!
А. Кузнецов
―
И у нас в гостях заслуженный учитель Российской Федерации, учитель истории, профессор Московского городского педагогического университета Александр Снегуров. Здравствуйте, Александр Викторович!
Александр Снегуров
―
Добрый день!
А. Кузнецов
―
Вот за гранью. Мы когда формулировали эту тему, мы понимали под этим вот что: когда подросток становится опасен, действительно опасен, жизненно опасен для себя или для окружающих во всех проявлениях этой опасности, начиная от алкоголизма и наркомании и заканчивая агрессивным, крайне агрессивным поведением, увлечением какими-то экстремальными занятиями, я не могу назвать их видами спорта, которые реально опасны для всех участников и так далее, и так далее, и так далее. Вот что подростка в принципе приводит в такое состояние, когда его можно назвать подростком за гранью? Какого рода факторы? Пожалуйста, начинайте в любом порядке и в любом порядке этих причин, потому что я не думаю, что мы выделим какую там иерархию…
Сергей Ениколопов
―
Лучше начинать с людей, которые на земле…
А. Кузнецов
―
«На земле» Вы имеете в виду, которые практически работают ежедневно с детьми. Ну, пожалуйста, уважаемые учителя, начинайте.
Е. Трегубова
―
Давайте. Я думаю, что такой подросток, о котором Вы сейчас сказали, опасен прежде всего для себя, потому что его судьба – это естественно часть судьбы его семьи, и вот дальше уже больше будет. Если говорить об опасности для класса, это тоже несомненно, для школы – это тоже. Но прежде всего мы начинаем с того, что личность ребёнка уже фактически не идёт и не развивается по тому пути, по какому он бы, ну, по задумке, так сказать, и родительской, и Божей был готов идти. И ребенку достаточно оступиться, чтобы и судьбу, и свою образовательную жизнь повернуть и по другой стороне пойти. А если говорить об участии школы и класса, то это несомненно. Вот у нас происходили такие случаи, о которых, Вы понимаете, что громко не говорят, но в каждой школе есть такое. И попытка суицида была. И помощь, конечно, психологов школьных, помощь друзей, которые сразу поддержали, потому что это шок был для всех. Но сказать вот сейчас однозначно, что он выпрыгался… Он, слава Богу, остался жив и продолжает учиться. Это поломанная судьба родителей. И родители до этого тоже уже фактически вот в том, что произошло, приняли участие, потому что чаще всего именно разлад и несогласие идёт из семьи, когда ребёнок и человек одинок. И это одиночество у него выливалось в формы такие, что человек носит нетрадиционную одежду, может быть, волосы перекрашивает, он старается…
А. Кузнецов
―
Ну, то есть протест – да? – какой-то.
Е. Трегубова
―
Да. Привлечь внимание к себе, протест. Да. И он с одной стороны очень хороший, приятный, умный, но с другой стороны он уже и не по тому пути идёт и пойдёт. И фактически вот вся сейчас семья уже в другом ракурсе. И сестра старшая, и родители.
А. Кузнецов
―
Ну, естественно, что это повлияло на всех и продолжает, наверное, влиять. Ну, вот Елена Павловна первые, так сказать, проявления назвала. Это суицид, суицидальные какие-то наклонности и проявления. Что обычно подталкивает подростка к решению совершить самоубийство или, как мы знаем, достаточно часто имитировать самоубийство? Какого рода причины обычно к этому приводят?
С. Ениколопов
―
Ну, вот я бы только не стал говорить по поводу имитации самоубийства. Это расхолаживает окружающих. А главное, что сильно обесценивает поступок. К суициду надо относиться серьёзно независимо от того, как мы там их классифицируем для себя – демонстративный или ещё какой-то. Но в первую очередь это одиночество. Притом это не одиночество вот, ну, которое мы объективно наблюдаем, это субъективное одиночество. Ведь у человека…
А. Кузнецов
―
Человеку кажется, что он одинок.
С. Ениколопов
―
Безусловно. Он так считает. Как правило, правда, еще выясняется, что и объективно у него то, что называется, слабая социальная сеть. Вот количество друзей, знакомых, значимых взрослых, ну, всего того, что можно использовать в качестве ресурса при решении каких-то своих личных субъективных трудных ситуаций. Вот это ощущение самое главное.
А. Кузнецов
―
Но ведь проблема в том, как я понимаю, что у каждого человека, и у взрослого тоже разная потребность в количестве людей в этой сети. Кому-то достаточно 2-3-х, кому-то нужны десятки друзей.
С. Ениколопов
―
Безусловно.
А. Кузнецов
―
Вот как человеку стороннему… Ну, родители не сторонние люди. А вот, скажем, учителю, как ему увидеть, что ребёнок… что ребенку не хватает общения. Вроде 2-3 приятеля есть. Они как-то проводят вместе время. А вот ему действительно этого мало.
С. Ениколопов
―
Знаете, вот с учителями сложно, потому что…
А. Кузнецов
―
Конечно.
С. Ениколопов
―
Нет, я не на основании личного опыта. Подчёркиваю.
А. Кузнецов
―
Нет, а я с Вами согласен…
С. Ениколопов
―
Вполне нормально…
А. Кузнецов
―
… в том числе и на основании личного опыта.
С. Ениколопов
―
Вот. Учителю сложно, потому что он должен знать и видеть не только то, что происходит в школе, но и что за гранью школы, так сказать. Понимаете, совершенно необязательно иметь друзей в школе.
А. Кузнецов
―
Конечно.
С. Ениколопов
―
В первую очередь, например, ну, проблема, которая меня сейчас волнует, вот это школьный шутинг или стрельба в школе. К сожалению, у нас практически нет исследований. А на Западе, в первую очередь в Америке, поскольку там большая часть таких случаев, практически с начала этого века идут интенсивные исследования, и они показывают, что большая школа – это место риска. Много детей. И какие претензии к учителю, когда у него много детей? А он должен…
А. Кузнецов
―
То есть вот…
С. Ениколопов
―
… я уже сказал, знаете, что еще за школа.
А. Кузнецов
―
… маленькая школа с семейной атмосферой – да? – когда все люди друг друга более-менее знают, она в этом смысле гораздо целебнее.
С. Ениколопов
―
Безусловно. Да. В этом смысле в выгодном положении находятся люди, которые учатся в школе в маленьком городе, в провинциальном. Ну, вот…
А. Кузнецов
―
Но там, наверное, есть свои для суицида основания в маленьком городе.
С. Ениколопов
―
Там с… Там свои. Вот знаете, есть две… две вещи, которые, ну, пока мы еще не назвали. Одна из них – это проблема буллинга, школьного насилия, причем не только физического, но и…
А. Кузнецов
―
Психологического.
С. Ениколопов
―
… психологического.
А. Кузнецов
―
Да. Мы в…
С. Ениколопов: А 2
―
я, что вот связано с этим, – это то, что называется гелотофобия или страх быть осмеянным. Вот выяснилось, что московские школьники и москвичи вообще, они меньше боятся. Вот у них меньше страха осмеянности, но больше буллинга. А в подмосковных школах…
А. Кузнецов
―
То есть они свой страх реализуют таким образом. Да?
С. Ениколопов
―
Ну, непонятно…
А. Кузнецов
―
Они его превращают…
С. Ениколопов
―
Свой… свой страх. Но не страх насмешки.
А. Кузнецов
―
Понятно.
С. Ениколопов
―
Соответственно они могут быть более активными. То есть у них нет вот страха, там я сейчас встану отвечать, и над… все… все будут смеяться. А подмосковных городах и других городах страны небольших там наоборот меньше буллинга. Все друг друга знают. Но страх насмешки больше, потому что если это прилипло, то прилипло…
А. Кузнецов
―
То оно уже не отлипнет. Конечно.
С. Ениколопов
―
И весь город знает.
А. Кузнецов
―
Я это и имел в виду, что у маленьких городов своя специфика.
С. Ениколопов
―
Да, своя специфика.
А. Кузнецов
―
Да.
С. Ениколопов
―
Но если возвращаться вот к тому, о чём я говорил, там к шутингу или к суицидам, то вот эти две проблемы, они все взаимосвязаны. То есть…
А. Кузнецов
―
И то, и другое, и третье – это реакция на одиночество.
С. Ениколопов
―
Безусловно. Человек, который начинает стрелять, как правильно, выясняется, что он был жертвой либо психологического, там эмоционального, либо сексуального, либо физического насилия, либо был изгоем над ним все под…лись. Поэтому вот эти проблемы, они взаимосвязаны. Это, знаете вот, немного напрягает, когда говорят там: «Давайте займемся профилактикой суицидов». Ну, если говорить серьезно о профилактике суицидов, сначала займитесь профилактикой буллинга в классе, ну, в школе. Займитесь тем, чтобы пред… человек преодолевал то, что над ним подшучивают. Знаете, ведь это очень сложно определить, когда нормально дружески подшучивают, когда…
А. Кузнецов
―
Ну, да.
С. Ениколопов
―
Когда вы действительно выглядите…
А. Кузнецов
―
Это нужно понять. Это надо отрефлексировать как-то.
С. Ениколопов
―
Конечно.
А. Кузнецов
―
Это нужно переварить.
С. Ениколопов
―
Потому, что – да, – в классе есть, что очень важно, чтоб учителя понимали, что есть такая социальная роль стабильная – шут. Он не боится насмешки, а даже, так сказать, вызывает ее. Он любит, когда становится объектом общего восхищения. Но ему же легче и адаптироваться, когда он кончает школу, в отличие от первого ученика и первой красавицы, которые ещё дополнительно две стабильные…
А. Кузнецов
―
Вы имеете в виду роли в классе, да?
С. Ениколопов
―
Роли в классе. Да.
А. Кузнецов: 1
―
й учений и 1-я красавица.
С. Ениколопов
―
Те, когда переходят, ну, даже в институт или вообще в реальную жизнь, ну, выясняется, что красавиц много.
А. Кузнецов
―
Первых учеников тоже.
С. Ениколопов
―
Умников огромное…
С. Ениколопов
―
В хорошем вузе. Да.
С. Ениколопов
―
А шуты? Да они приходят и сразу становятся такими же, ну, поступают в команду КВН на худой конец.
А. Кузнецов
―
Ну, да, кстати говоря. Александр Викторович очень много занимается помимо уроков как учитель истории, очень много занимается тем, что на казенном языке называется внеурочной деятельностью. Совершенно жуткое словосочетание. Но тем не менее мы к нему привыкли. Вы занимаетесь музейной педагогикой, создаёте музеи, не просто ходите в музеи…
А. Снегуров
―
Да.
А. Кузнецов
―
… а создаёте музеи с вашими учениками.
А. Снегуров
―
… и музеи…
А. Кузнецов
―
Вот. И в походы туристические Вы ходите, и театром Вы занимаетесь. То есть, казалось бы, вот таких ребят, о которых только что Сергей Николаевич говорил, Ваш… в Вашем вот этом окружении быть не должно. К Вам должны тянуться ребята активные, социабельные, – да? – так сказать, и так далее. Но, видимо, это не так, судя по всему.
А. Снегуров
―
Да, не так. И я немного отойду в сторону в связи с тем, что было сказано моими коллегами, и потом уже включу в свой рассказ, в одном беседу с Вами вот сегмент того, о чём Вы сейчас меня спросили. Ну, на счет маленьких городов. Вот смотрите, год назад примерно в Бурятии был случай в январе практически вот год назад – нападение под Улан-Удэ школьника в маленьком… Там, может, и поселок. Ивантеевка. Парень влетел в класс. Учительница, жертвуя собой, остановила его. Он ударил там топориком для разделки…
А. Кузнецов
―
Мяса.
А. Снегуров
―
… мяса. Пермь. Там тоже… Ну, это город большой, но всё-таки не слишком большой. Здесь, наверное, и по этой… и по этим критериям что-то выявляется. Но я бы хотел обратить внимание на то, что социальная обстановка, социальная среда угнетает многих детей. Сейчас лихорадочная среда, когда многое ломается, многое переформатируется и вызывает болезненные реакции у тех детей, которые как будто бы, ну, недавно ещё воспринимались, так скажем, в пределах нормы. А теперь все больше…
А. Кузнецов
―
Вы имеете в виду, что от взрослых им передается вот это вот… невратизм…
А. Снегуров
―
Да. Да.
А. Кузнецов
―
Да? Вот эта вот неуверенность…
А. Снегуров
―
Да. От взрослых. От самой какой-то вот заражённый страхом и опасением – это и есть страх неприятностей, – атмосферы. Очень узок спектр самореализации людей. Я замечаю как педагог, как человек, что многие дети, участвовавшие в разных проектах, там мотивированные, вдруг видят, что это мало кому нужно, что это никак не будет связано с их социальной реализацией, с их профессией. И вот эта некоторая беспросветность жизни, беспросветность жизни и общая так ее рыхлость, отстраненность взрослого мира, который очень своими проблемами озабочен, в сочетании с подростковыми некоторыми проблемами роста и изме… и аномалиями климатическими, это я тоже как фактор обязательно называю, постоянными реформами, которые ведутся в области образования, с бедностью, которая в семьях у многих детей сейчас стала реальна, я вижу, как дети там, ну, хотят, чтобы их угостили даже в музее, хотя из буфета недавно пришли, потому что они не накормлены толком. Это тоже немаловажный фактор. И со стороны учителей: это загруженность педагогов разной рутинной бюрократической работой. Некогда выявлять. Чтобы выявлять, надо находиться в контакте с учеником, с классом, а не просто вещать, тем более ещё посредством презентаций, всяких вот этих гаджетов…
А. Кузнецов
―
То есть с максимальным отстранением от личного контакта. Да?
А. Снегуров
―
Конечно. Конечно. Мы по гаджетам будем смотреть на проблемы ребенка, как он… что он пишет в соцсетях, хотя этот ребёнок рядом сидит. Но мы через гаджет к нему прокладываем вот такой…
А. Кузнецов
―
Через московскую электронную школу, да?
А. Снегуров
―
Да. Да. Такой вот маршрут очень кривой и нелепый. Да, я поставил с ребятами и десятки спектаклей, и основал 4 музея, которые посещают тысячи посетителей, тысячи ребят, и разного рода викторины. Это связано с уроками и, как Вы сказали, с внеурочной деятельностью. Ничего тут страшного нет. И, конечно, в это поле попадают дети разного характера. Я вижу, что многие… Вот чувствую, чувствую нутром педагогическим порой таких вот маркеров нет. И здесь педагог не должен этим удовлетворяться. Нет! Но я в свою клавиатуру упираюсь. Находятся у грани. Вот Вы сказали об этой грани, она очень хрупкая и действует одновременно разнонаправленные векторы, которые могут унести за грань, в зону опасности, большого риска ребёнка, но могут его затормозить или даже отодвинуть. В этом моя задача…
А. Кузнецов
―
Вот мы сейчас должны будем прерваться на 5 минут на новости и короткую рекламу. И как раз, чтобы у Вас было всех время подумать. Вот нам Александр Викторович как раз подбросил, подвёл нас, что называется, к следующему вопросу. Вот часто это у ребят находят в выражении, в стремлении уйти в какой-то… как они говорят в адреналин, во что-то экстремальное, да? Вот насколько это проблема сегодняшней жизни? Мы прерываемся, оставайтесь с нами. Через 5 мы вернемся.**********
А. Кузнецов
―
В эфире опять передача «Родительское собрание». Если вы нас сейчас слышите, значит, вы выполняете завет Сергея Шнурова и слухаете «Эхо». Я напоминаю, что с… вместе с Сергеем Ениколопов, Еленой Трегубовой и Александром Снегуровым мы говорим о ситуациях, в которых подростки оказываются за гранью и становятся опасны для себя и окружающих. И вот перед перерывом у нас возник сюжет, связанные с тем, что одним из признаков такой вот запредельной тревожности является уход ребят в экстремальные занятия, когда кто-то катается на железной дороге, зацепившись там за, так сказать, вагоны, кто-то прыгает по крышам, кто-то находит… кто-то лазит по коллекторам, пещерам, в зависимости от того, что есть. Да? Вот когда мы делали передачи со спасателями, с поисковыми отрядами, тоже они обращают внимание на то, что очень многих ребят тянет в заброшенные… В некоторых городах есть целые кварталы заброшенных домов или промышленные предприятия. Да? И там соответственно они тоже находят себе далеко не самые безопасные места. Вот можно ли сказать, что всегда, когда ребёнка тянет за тем, что в их среде называется адреналином, это признак какого-то неблагополучия? Нет? Или есть, так сказать, вполне… Это может быть и ненормальным проявлением некоего подросткового состояния?
Е. Трегубова
―
Ну, это действительно скорее всего нормальное состояние подростковое с одной стороны. Это первое. Но в то же время подросток среди этих экстремальных видов и спорта, и увлечений, он всегда выбирает то, что смотрибельно, то, что на слуху, то, что, в общем-то, заводит остальных. И он тоже, в общем-то, понимает цену этой красности, так сказать. У нас, например, рядом со школой железная дорога. Никаких случаев буллинга не было. Я сколько бывала на различных заседаниях…
А. Кузнецов
―
Ну, давайте скажем, что Ваша школа на Воробьевых горах. То есть рядом проходит вот эта окружная, – да? – Вы имеете в виду…
Е. Трегубова
―
Нет, нет. Красное село – это Красносельская. Вот эта окружная железная дорога. И соответственно вот когда бываешь на заседаниях, то в коллекторах и прочих местах, не очень интересных для детской психики, оказываются дети опять же брошенные или, ну, недостаточно внимания в семье. И они, конечно, пытаются притянуть внимание своих сверстников через то, что они попробовали. В семье это не оценят, потому что это или совсем брошенные, или просто вот так: ты поел? Ты поспал? Ты, значит, одет. И так далее. Что тебе задано? Но это, будем говорить, большинство семей сейчас. И когда мы говорили о том, что толкает подростка на это состояние, всё-таки это состояние внутри семьи. Внутри страны я соглашусь, это действительно так. Но внутри страны это на взрослых. Вот когда последняя капля у взрослого перебарщивает, вот он начинает, так сказать, грубое слово сказать, привязывается к ребёнку, что это вот ты виноват, и на нём срывается зло от того, что происходит в стране и в его семье, и с ним самим, его собственные не реализация. И вот это больнее всего ранит психику…
А. Кузнецов
―
То есть взрослый канализирует это все в сторону ребёнка.
Е. Трегубова
―
Да.
А. Кузнецов
―
А ребёнку некуда.
Е. Трегубова
―
Да. Мои классные руководители всегда на связи. Вот Вы говорите о том, что они там в журналах, через проекты. Да, выясняется где-то, что-то. Но на связи с родителями любой классный руководитель. И на связи дальней, если выясняется вдруг, что ребёнок сказал, что в школе, а он не в школе, то принимаются меры все. У нас есть социальные педагоги. У нас есть люди-тьюторы, которые занимаются этим сопровождением. Да, всё-таки я соглашусь здесь с тем, что маленькая школа, небольшая школа – это меньший очаг для тревожности.
А. Кузнецов
―
Интересно, что я вчера когда к передаче готовился, я нашел один материал, написанный Александром Викторовичем в 15-м, если не ошибаюсь, году, и там перечисляется довольно много, несколько десятков мер, которые Вы считаете необходимыми для спасения отечественного образования и педагогики в более широком смысле слова. Может быть, это моя какая-то особенность, но у меня практически сразу глаз вот выцепил в частности протест против насильственного укрупнения и создания таких вот конвейерных комплексов, в которых всё то, о чём мы говорим естественно растворяется, так сказать, бесследно. Ну, вот мы с Вами и, кстати говоря, некоторые наши слушатели, потому что я вот получаю смски, там Виталий из Лыткарино пишет: «Все несчастья из-за психологической несовместимости супругов». Из Петербурга пишут: «Толкунова пела: «Поговори со мною, мама», - а маме некогда. Вот и одиночество». То есть слушатели нас с Вами поддерживают. Правильно ли я понимаю, что основная причина вот этих заграничных, за гранью состояний подростка – это неумение, невозможность, неспособность найти в этом мире себе, ну, в широком смысле слова друга, друга-взрослого, друга-сверстника там – да? – вот. Ну, одиночество своими словами.
С. Ениколопов
―
Ну, здесь, знаете, вот особенно, когда говорим о зацеперах там и прочих таких проявлениях, нужно понимать, что, вообще говоря, есть особенности возраста. Вот в подростковом возрасте человек должен пройти путь очень важный – идентификацию. Выделяется даже отдельно такая вещь как реакция группирования. То есть он должен завести друзей. И иногда и в благополучных семьях, и во всяких других дети начинают дружить с большим количеством или там с небольшим количеством друзей, переходя на определенный язык, который позволяет им идентифицироваться.
А. Кузнецов
―
Система «свой – чужой» как у самолета. Да?
С. Ениколопов
―
Свой – чужой. Да. И родители могут там отмечать, что если у ребенка раньше была развернутая, хорошая русская речь, то вдруг он переходит на какие-то…
А. Кузнецов
―
На междометия по сути.
С. Ениколопов
―
На междометия по сути и слова-связки для взрослых, а у них это становится языком, друг друга отлично понимают. Да? Это вот одновременно то, что в подростковом возрасте должно происходить. С одной стороны сепарация: я есть я, а это вот другие люди, и вот этот поиск идентичности, он… и взрослости, он заставляет очень часто вести себя экстремально. Понимаете, но мы сейчас не говорим о такой вещи, которая, так сказать, раньше была тривиальной. Покурить – это показатель взрослости.
А. Кузнецов
―
Ну, конечно.
С. Ениколопов
―
Выпить – тоже. Значит, вот заняться разного рода проверкой грани, на что я способен, и продемонстрировать и себе, и окружающим, что я смелый, вот для зацеперов очень характерно. И для многих вот таких с нашей точки зрения, конечно, экстремальных форм времяпрепровождения, для них это очень важно как показать, вот выяснить эту грань и показать, способен я на это или не способен. Значит, кто-то способен, кто-то не способен. И это и преодоление одиночества. То есть тогда меня принимает определённая группа, к сожалению, не обязательно школьников моего класса или моей школы. Это, может быть, круг по интересам, вот особенно когда вокруг железной дороги всякие вещи происходят. Ну, вот эта проблема, она, значит, очень серьёзная, потому что вот очень важно отделить вот возрастные формы опасного поведения, которые характерны для возраста и вот выходящие действительно даже за грань этого, когда нарушается, ну, с точки зрения взрослых безусловно, самосохранение.
А. Кузнецов
―
Ну, то есть как в любом случае, когда речь идёт о норме, все это вопрос количества. Да? Количества риска, если можно так выразиться, хотя, наверное, это не очень грамотно.
С. Ениколопов
―
Безусловно. То есть, ну, нужно понимать, что это для этого возраста характерно, но нужно дальше отслеживать, чтобы это ни стало основным времяпрепровождением.
А. Кузнецов
―
Вот как это корректировать? Вот ещё один целый блок вопросов, который к нам сюда пришёл, это с просьбой о практических рекомендациях. Вот спрашивают из Татарстана: «Кто, хотя бы в Москве, отслеживает и помогает пострадавшим от травли или депрессии?» Другой вопрос из Екатеринбурга: «А что делать родителям такого ребенка, когда у него замечены суицидальные наклонности?» Как заметить эти наклонности, да? Вот у ребенка… У родителей появляется тревога. Им кажется, что их ребёнок ходит где-то вот по какому-то краю. Да? Самые разные могут быть эти края. К кому им бежать? Если есть доверие к классному руководителю, хорошо. Но насколько я понимаю, это не очень распространенный сегодня случай, когда классный руководитель вот одновременно и советчик, и товарищ, и так далее. Когда есть руководитель кружка, который для тебя больше, чем кружок, ещё лучше. Да?
Е. Трегубова
―
Да.
А. Кузнецов
―
Когда есть театр, музей, так сказать, руководитель походной группы. А вот если обычная, к сожалению, массовая ситуация? Ну, нет на примете такого педагога, которого… к которому можно обратиться с такой, в общем, глубоко личной на самом деле вещью, куда родителям бежать? Что им делать?
Е. Трегубова
―
Ну, мне кажется, что родители, всё-таки заметяв что-то необычное в поведении ребёнка, всё-таки должны понимать, что мониторить соцсети они должны. Вот как с этим случаем выяснилось, что если бы это прочитали и классные руководители, и соответственно психологи, и родители, то предупредить не смогли, но хотя бы знали что это, потому что всё это накануне… шаги поступательные делает человек. И если говорить о роли театры или музея, я хочу сказать, что опять же вот обращаясь к практике, как правило, театр, созданный в школе, он привлекает детей с одной стороны талантливых и очень интересующихся всем, вот всеми ролями и на языке говорить и петь, и плясать, а с другой стороны вот такой театр психологический, театр как личность, опять же который, к собственному опыту, у нас существует, он привлекает таких детей, которые или отверженные или хотят быть в кругу подобных. И когда я первое время боялась ходить на спектакле их, потому что мало ли что они там покажут. А действительно они показали первый спектакль 4 года назад…
А. Кузнецов
―
Это Ваши ученики в школе Вашей.
Е. Трегубова
―
Да, да, да. Именно из зоны риска. Они же все на учете. У нас есть такая система АИС-контингент, там соответственно есть определенные маркеры. Ну, и это, в общем-то, для работы социальной, для воспитательной, для классного руководителя, соцпедагога, для психолога всё это нужно. Но это, так сказать, точечная такая работа. И вот этот театр, когда собирает детей и на такие спектакли, которые, казалось бы, за гранью, вот об одиночестве, о том, что, оказывается, у одной учительницы или у врача, оказывается, такой ребёнок, который страдает от буллинга, и они понимают, что они должны ему помочь, они сами себе помогают. И родители, которые приходят на эти спектакли, родители вот таких детей, ну, не сказать, что заброшенных, но они понимают, что у них трудные дети. И родители, видя, говорят и нам, и в первую очередь руководителю этого театра, психологу нашему, и они говорят о том, что они открыли своего ребёнка. И эти дети тянутся, они понимают, что они здесь завоевывают какое-то, ну, не лидерство, но такое место, которое привлекает внимание с другой стороны. И они по-другому…
А. Кузнецов
―
Они пьесу нашли, или они написали ее сами?
Е. Трегубова
―
Да, она подбирает… Нет, она подбирает сама пьесы молодых писателей, совсем таких авторов, и это не классика никакая, но тем не менее действие то в Теплом Стане происходит, то еще где-то. То есть это все вот здесь. И это очень похоже. И я считаю, что такие психологические театры могут существовать в любой школе, потому что в любой школе есть группа, которая объединяется. Опять же когда происходило, в 1-ю очередь это те дети, которые вокруг этого мальчика группировались, они, вот так сказать, большую реакцию вплоть до там, ну, таких поступков… несчастного случая, там закрывшись и так далее, и так далее, чтоб мы думали, с кем-то еще происходит. Но вот это такой, мне кажется, совет, но в 1-ю очередь родителям обязательно надо следить за ребенком, идти на контакт с классным руководителем, потому что все вызовы в школу, они никогда на пустом месте не бывают. Не с неуспеваемостью связано, а именно разговор, когда собирается психолог, соцпедагог, классный руководитель и ребенок, и он не то, что понимает, а он просто не становится одиноким сейчас. Он понимает, что он заботой является многих и он растет, он меняется постепенно…
А. Кузнецов
―
То есть иногда даже просто обычной демонстрации заботы, ну, демонстрации в хорошем смысле слова…
Е. Трегубова
―
Да.
А. Кузнецов
―
… уже достаточно для того, чтобы ребёнка вернуть.
Е. Трегубова
―
Ну, да.
А. Кузнецов
―
Вот тут…
С. Ениколопов
―
… если осуществиться, что…
А. Кузнецов
―
Да?
С. Ениколопов
―
Я насколько понимаю, я не знаю про эту школу, что они активно вовлекают тех, кто в обычной школе, не такой продвинутой, был бы аутсайдером.
Е. Трегубова
―
Да.
А. Кузнецов
―
Да, конечно. То есть с ними специально работают.
С. Ениколопов
―
Это специальная работа.
А. Кузнецов
―
Конечно. Да.
С. Ениколопов
―
Значит, если говорить, ну, об обычной школе, то вот эта зона ближайшего развития школы на самом деле…
А. Кузнецов
―
Ну, я так понимаю, что Александр Викторович работает…
Е. Трегубова
―
… заводить…
А. Кузнецов
―
… в достаточно обычный – да? – по таким…
Е. Трегубова
―
… можно, конечно, но…
А. Кузнецов
―
… по формальным признакам…
Е. Трегубова
―
… по гражданско-правовому договору с ней.
А. Снегуров
―
Я хотел…
А. Кузнецов
―
Вот тут, позвольте… Я вопрос к Вам. Нам слушатель, насколько я понимаю, педагог с большим опытом А. Н. из Санкт-Петербурга говорит: «И вот тут-то… И тут стоит вопрос грамотного переключения в в позитивное поле». Вот я так понимаю, у Вас большой опыт именно этого переключения в позитивное поле.
А. Снегуров
―
Да, это так. Я вот… Большой опыт. Постоянно переключаем. Иногда пробки вышибает.
А. Кузнецов
―
Надо же. Куда в педагогике без вылетевших пробок?
А. Снегуров
―
Переключаем. Здесь очень важный фактор – это не лгать и быть справедливым. Вот такая вроде бы шаблонная ситуация, потому что когда дети в той ситуации, когда дети видят много фальсификаций, имитаций разного рода, им очень… ими очень востребовано честное слово. И конструктивная деятельность совместная… Вот ничего тут нового не открыл я. Но это как раз очень насущно, и важно, чтобы гражданское общество у нас формировалось, чтобы каждый человек мог оказать какую-то поддержку. Я вот говорю, везде идеология, методология, как угодно, малых дел, добрых дел. Доброе дело малым не может быть. И полицейский, и охранник, и прохожий на улице, что-то заметив, какое-то нарушение, ну, так скажем, штатного…
А. Кузнецов
―
… люди не должны быть равнодушными. Да?
А. Снегуров
―
Конечно же.
А. Кузнецов
―
Они не должны проходить мимо.
А. Снегуров
―
И все равно это зависит от общей ситуации, когда… Кстати, по внешним признакам вот слушателям, я хотел бы сказать, это иногда по призам… по признакам, которые могут выявить неблагополучие ребенка. Это и лихорадочность, и взвинченность, и такое метание. Это в жестах порой видно, в мимике. Но порой это такая флегматичность, организованность, спокойствие. Это тоже опасно. Поэтому здесь очень сложно…
А. Кузнецов
―
Если они не свойственны этому ребёнку в принципе. Да?
А. Снегуров
―
Конечно.
А. Кузнецов
―
То есть если он вдруг…
Е. Трегубова
―
… отношения…
А. Кузнецов
―
… вдруг…
А. Снегуров
―
Конечно.
Е. Трегубова
―
… вдруг стал…
С. Ениколопов
―
Потому, что… Вот извините, я перебью просто. Вот эта вот взвинченность там и прочее – это в принципе одна из характеристик подросткового возраста…
А. Кузнецов
―
Подросткового возраста. Конечно. Да.
С. Ениколопов
―
… потому что эндокринная буря, она никем не отменяется…
А. Кузнецов
―
Ну, естественно. Конечно. Да, да.
С. Ениколопов
―
… и вот этот переход от безудержного смеха до безудержных рыданий…
А. Кузнецов
―
Может быть, и просто…
С. Ениколопов
―
Он может быть и крайней формой…
А. Кузнецов
―
… вызван гормональными какими-то…
А. Снегуров
―
Конечно. Но…
С. Ениколопов
―
… это нормальное для возраста. И вот здесь именно вот важно то, что… вот то, о чём говорилось, что это не характерно для этого ребенка. Если он раньше был активным и вдруг стал спокойным…
А. Снегуров
―
И рассматриваться должно это всё в системе, в не отдельно, сегментарно. Отдельно, сегментарно мы видим, ну, это настроение изменилось у человека. Ничего…
С. Ениколопов
―
Да.
А. Снегуров
―
Ничего удивительного.
С. Ениколопов
―
Нормально.
А. Снегуров
―
А в системе его поведенческих реакций за годы или за год. Поэтому очень важна преемственность. Опять же в педагогике к административному… к административной составляющей, чтобы классные руководители вели классы из года в год, чтобы были в совместные проекты с учителями других классов. И на одних психологов возлагать задачу по выявлению нельзя. Кстати, уж что… что если говорить о психологических службах, то они сокращаются, и социальные работники, и психологи. Вместо 2-х… Вместо 2-х охранников уже один. И что? Когда ему надо выйти там ворота открыть школьные, чтоб проехал автомобиль, значит, кто-то другой садится на его место. И за это время может вбежать какой-то человек, выпускник или посторонний с коробкой, с чемоданом, и его не остановит тот, кто заменяет вышедшего охранника, хотя охранник тоже, как мы видим по практике, не остановил никого из этих людей.
А. Кузнецов
―
Ну, да. Конечно. Конечно. Охранники – это в лучшем случае от какой-то, так сказать, нетрезвой шпаны. Да? И то не всегда сработает. А от человека, который всерьёз вознамерился совершить что-то непоправимое…
С. Ениколопов
―
На самом деле мировой опыт показывает, что охранники, в общем, самая неэффективная…
А. Кузнецов
―
Да.
С. Ениколопов
―
… форма, она… Да, конечно, охраняется школа. Туда посторонние люди не входят. Там невозможно забрать ребенка каким-то посторонним людям. А вот предотвратить, например, стрельбу в школе…
А. Кузнецов
―
Нет, конечно. Ну, давайте мы вернемся все-таки к нашим делам. Вот что посоветовать родителям? Ну, одна рекомендация вытекает непосредственно – попытаться найти, помочь детям найти такое место, где с ними позанимались, где им было бы интересно, где были бы интересны для них сверстники и взрослые.
А. Снегуров
―
Не фальшивая обстановка. Да.
А. Кузнецов
―
Не фальшивая обстановка. Да? Самим родителям по возможности понятно, что вот, как там писали уже, – да? – у мамы нет сил, но тем не менее это ваши дети, и никто за вас этого не сделает. Значит, нужно с детьми проводить время. Ещё что? Что модно посоветовать?
С. Ениколопов
―
Вы знаете, здесь одна вещь, которую нужно всем родителям советовать в самом начале еще, что контакт с ребенком должен быть изначальный, потому что вот когда мы сейчас даем все советы, что надо следить за ребенком, надо знать его внутренний мир там и прочее, если родители этого не делали, а потом, наслушавшись советов, со звериной такой активность…
А. Кузнецов
―
Вдруг резко начали…
С. Ениколопов
―
… вдруг резко начинали, то это вот как раз тот самый случай, когда вдруг переход из стандартного поведения, к которому ребенок привык, вдруг начинает человек лезть в его душу, а теперь поговорим по душам, когда ребенок вообще не ожидал от этого родителя этого всего. И что, может быть, самое главное фоновое? Это нужно ещё учитывать, что всё-таки вот те, кто слушают эти советы и задаёт эти вопросы, они заинтересованы. А большая часть даже, может быть, и заинтересована, но они работают, и ребенка видят, ну, может быть, утром, когда уходят вместе на работу, он – в школу, или поздно вечером, когда приходят уставшие, и вот эти формы активности для них уже трудны, они выхолощены на работе. И, кстати, здесь к этим людям нет претензий, они всё стараются делать для ребёнка, зарабатывают эти деньги.
А. Кузнецов
―
Ну, да. Конечно. Вы знаете, я очень хорошо помню, как в конце 80-х как-то очень полагались и надеялись на только-только возникшие тогда телефоны доверия. Да? Вот, дескать, у ребенка кризис будет, ребёнок позвонит, с ним поговорит опытный психолог. Прошло довольно много времени для того, чтоб был накоплен определенный опыт. Вот насколько… Двумя словами, у нас осталось не так много… Насколько вот эти экстренные службы психологической помощи показали свою эффективность? Вы рекомендуете в крайних случаях туда обращаться?
А. Снегуров
―
Я рекомендую использовать все возможности. Я не знаю, насколько эффективны эти телефоны доверия, но иногда я выступал этим телефоном, когда мне звонил, к примеру, ученик и говорил, что в его комнату ломятся родители, наверное, поговорить по душам желая.
А. Кузнецов
―
Видимо, да.
А. Снегуров
―
А он…
А. Кузнецов
―
Резко переключившись. Да.
А. Снегуров
―
А он звонил мне, спрашивая, что делать. Поэтому используем все каналы. Ну, опять же здесь гражданское общество, фонды различные, прихожане при храмах и так далее. Все структуры, кластеры социальные должны подключаться, а не только один телефон, до которого может человек в кризисной ситуации не дотянуться.
А. Кузнецов
―
Ну, вообще вот я слушаю и думаю, по сравнению с теми возможностями, которые были у нас с Вами в нашем детстве, ведь насколько сейчас больше возможности, ну, по крайней мере в крупных городах, я всегда оговариваюсь, найти ребенку какое-то занятие по душе, всякие благотворительные организации приглашают волонтеров. Там хочешь, любишь животных, возиться с животными, нужна помощь в приютах для животных. Нужно… Ребенку нужно помочь найти это дело. Мне кажется, это универсальный совет. Да, ему самому, конечно, это очень часто трудно, у него нет опыта. Но вот взрослый, ну, понятно ты занят, понятно, тебе надо деньги зарабатывать, и для этого ребенка тоже, ну, отвлекись один раз, помоги ему найти театральную студию, кружок. Я не знаю…
А. Снегуров
―
Конечно.
А. Кузнецов
―
Еще что?
С. Ениколопов
―
Вообще говоря, для этого и должна быть нормальная психологическая служба в школе.
А. Кузнецов
―
Ну, что ж делать…
С. Ениколопов
―
Кто как не психолог должен знать…
А. Кузнецов
―
Конечно.
С. Ениколопов
―
… интересы этого ребёнка и подсказывать, куда ему идти?
А. Кузнецов
―
Конечно. Спасибо большое моим гостям за участие в сегодняшней передаче. Спасибо тем, кто у нас слушал. Я поздравляю тех, кто празднует Рождество, с наступающим Рождеством! Всего вам доброго! До следующего воскресенья!