Сетевые страшилки для родителей - Ксения Кнорре-Дмитриева, Александра Архипова, Марина Травкова - Родительское собрание - 2018-10-14
14.10.2018
Сетевые страшилки для родителей - Ксения Кнорре-Дмитриева, Александра Архипова, Марина Травкова - Родительское собрание - 2018-10-14
Скачать
В эфире радиостанции «Эхо Москвы» - Ксения Кнорре-Дмитриева, журналист, инструктор профилактики ПСО «Лиза Алерт»; Александра Архипова, антрополог, руководитель группы «Мониторинг актуального фольклора» РАНХиГС; Марина Травкова, семейный психотерапевт, преподаватель магистратуры НИУ ВШЭ.
Эфир ведет Алексей Кузнецов.
Алексей Кузнецов
―
13 часов 12 минут в Москве. Это программа «Родительское собрание». Нас транслирует YouTube-канал «Эхо Общество». В эфире Алексей Кузнецов. За звукорежиссерским пультом Светлана Ростовцева. У нас сегодня достаточно острая и, можно сказать, хотя я не люблю это слово за заезженность, актуальная тема. Дело в том, что произошел, происходит очередной всплеск таких вот сетевых страшилок для родителей. История про женщину в кустах, мы сейчас с неё начнём, мы вам ее расскажем. Если кто-то ещё есть, кто ее не знает. Но я первым делом представляю гостей, с которыми мы будем сегодня обсуждать и эту историю, и многие другие, и, конечно же, причины и следствия всего происходящего. Это хорошо известная слушателям нашей программы журналист и инструктор профилактики поисково-спасательного отряда «Лиза Алерт» Ксения Кнорре-Дмитриева. Здравствуй, Ксения!
Ксения Кнорре-Дмитриева
―
Добрый день!
А. Кузнецов
―
Автор одного из недавних материал по этому поводу. Антрополог, руководитель группы «Мониторинг актуального фольклора» Российской академии государств… народного хозяйства и государственной службы Александра Архипова. Здравствуйте, Александра!
Александра Архипова
―
Добрый день!
А. Кузнецов
―
И семейный психотерапевт и преподаватель магистратуры национально-исследовательского университета Высшей Школы Экономики Марина Травкова. Здравствуйте, Марина!
Марина Травкова
―
Здравствуйте!
А. Кузнецов
―
Давайте расскажем сначала историю про женщину в кустах.
К. Кнорре-Дмитриева
―
Страшная история.
А. Кузнецов
―
Ну, разумеется. А у нас сегодня только страшные истории. У нас сегодня благостных, я так понимаю, незапланированно вообще. Ксения, ну, Вы, так сказать, написали один из материалов по этому поводу, Вам и начинать сказку.
К. Кнорре-Дмитриева
―
Хорошо. История такая: по родительским чатам в «ВотсАппе», который давно является рассадником паники и всего остального, распространилось аудиосообщение, где некая женщина очень взволнованным голосом, не называя ни места, ни времени, ни каких-либо точных данных происшествия рассказывала о том, что некая женщина в синем пальто попросила детей сфотографировать ее на фоне кустов и попыталась отвести их к этим кустам. При этом рядом стояла открытая машина с мужчиной, который приехал с этой женщиной. На основании всего этого говорившая делала вывод о том, что это очень все опасная ситуация. Это сообщение полетела по социальным сетям со страшной…
А. Кузнецов
―
Никакой локализации? Город, где это…
К. Кнорре-Дмитриева
―
Нет.
А. Кузнецов
―
… происходит? Ничего?
К. Кнорре-Дмитриева
―
Нет. Одной стороны никакой локализации не было. Но с другой стороны, когда мы начали собирать сообщения, чтоб вообще какой-то произвести анализ, мы обнаружили, что практически все сообщают о том, что это было в их школе, это было в их дворе. Они лично знают маму, которая это всё записала. Это ее голос. Они его узнают. Это в их классе и так далее. И, в общем-то, мы наблюдали с некоторым даже недоумением, как родители достаточно агрессивно бьются за право на то, что это было именно в их школе.
А. Кузнецов
―
Ну, у нас, к счастью, сегодня есть специалисты, которые нам помогут объяснить феномен вот этого желания быть по меньшей мере очевидцем, а то и просто прямым участником событий. Значит, и какие выводы вот в обсуждениях в родительском чате? Вот зачем эта женщина… Что родители предполагали, зачем ей вот это вот? Что? Похищение детей? Или совершение с детьми каких-то действий, там то, что называется в законодательстве там развратных, например, действий в отношении малолетних?
К.Кнорре-Дмитриева
―
Вы знаете, то, что мы видели, оно было в основном без выводов. То есть это была просто такая паника, что какой ужас…
А. Архипова
―
Бойтесь.
К. Кнорре-Дмитриева
―
Да, бойтесь все и немедленно распространите. Вот это было важно. Да. В ответ появилось несколько аудиосообщений…
А. Кузнецов
―
А! То есть там вот прямо был… была просьба… Да?
К. Кнорре-Дмитриева
―
Конечно. Да.
А. Кузнецов
―
О перепосте, о распространении…
К. Кнорре-Дмитриева
―
Да. Перешлите, как можно большему количеству родителей. И я несколько раз общалась в личных сообщениях с женщинами, которые приходили ко мне, объясняли, что им очень горько и обидно было вообще, потому что всё это произошло именно в их школе.
А. Кузнецов
―
А кто-то пытается теперь…
К. Кнорре-Дмитриева
―
Да. Кто-то…
А. Кузнецов
―
… присвоить себе…
К. Кнорре-Дмитриева
―
Да. Их вот эту историю.
А. Кузнецов
―
… их славу.
К. Кнорре-Дмитриева
―
Разумеется, я каждый раз очень сильно радовалась, что я наконец нашла первоисточник и просила меня соединить с непосредственными участниками этой истории, но, к сожалению, ни одного раза это так и не произошло.
А. Кузнецов
―
И никто вам не писал, вот, дескать, я свидетель, я могу дать показания, вот мои координаты, я готов там прийти к следователю. Вот не было…
К. Кнорре-Дмитриева
―
У нас было дама, которая написала, что она лично подавала заявление в полицию. Но когда мы попытались у него выяснить, что за отделение полиции, какие-то прочие данные, она просто удалила аккаунт из «Контакта».
А. Кузнецов
―
То есть вообще никакой конкретики, не смотря на…
А. Архипова
―
А другая говорила, что директор запретил. Помните?
К. Кнорре-Дмитриева
―
Да, директор запретил и сказал: «Не лезь в это дело». В общем, это всё… То есть вероятно, конечно, какой-то первоисточник был. Кто-то это записал в какой-то школе скорее всего. Хотя в принципе это сообщение обладает всеми классическими чертами фейка. То есть в нём нет указания на место, время действия. В нём нет никакой конкретной информации, что собственно предлагается сделать, как детей обезопасить. В нём есть только просьба о распространении с кучей…
А. Кузнецов
―
И есть вот этот накал. Да? Ажиотаж вот этот.
К. Кнорре-Дмитриева
―
Да.
А. Кузнецов
―
Вот срочно-срочно! Иначе все…
К. Кнорре-Дмитриева
―
Немедленно. Да.
А. Кузнецов
―
Иначе все пропало.
К. Кнорре-Дмитриева
―
Ужас, ужас.
А. Кузнецов
―
Хорошо. Это одна история чрезвычайно популярная последние недели. Есть еще одна история, которая, как мне кажется, это не история, а целый пучок историй на один, правда, сюжет, который, как мне кажется, бродит давно. И как-то вот так вот, что называется, в лидерах, в топах всех чартов находится давно. Это история про похищение детей на органы. Нашли детский трупик там без запчастей…
А. Архипова
―
А в руке…
А. Кузнецов
―
А в руке 50 тысяч рублей…
А. Архипова
―
И записка «Спасибо за почку».
А. Кузнецов
―
Да, да. То есть это вот страх таких вот таинственных трансплантологов, похитителей детей, похитителей людей и так далее. Что еще… Чем еще богат… Какими еще сюжетами богат интернет? Ну, педофилы всех мастей, разумеется.
А. Архипова
―
Банда педофилов…
К. Кнорре-Дмитриева
―
Ну, я думаю, это Александра…
А. Кузнецов
―
Банда педофилов, организованная, – да? – так сказать. Понятно. Что еще?
А. Архипова
―
Ну, там есть варианты: женщина с щеночком заманивает… заманивает к банде педофилов. Есть прекрасный каждой осенью…
А. Кузнецов
―
А я вот встречал про машину с щеночком или котеночком…
К. Кнорре-Дмитриева
―
С котенком. Да, да. С котенком.
А. Кузнецов
―
Нет, есть варианты. Есть щеночек, есть котеночек.
К. Кнорре-Дмитриева
―
Хорошо.
А. Кузнецов
―
Машина проезжает по двору. Из машины выпадает щеночек или котеночек. Взрослые останавливаются, просят детей помочь, значит, поймать зверушку и вроде таким образом затаскивают в машину.
А. Архипова
―
А, да. Есть еще каждый… Вот уже 3 года каждую осень всплывают… всплывают, так сказать, наркотики, которые раздают у школ либо под видом…
А. Кузнецов
―
Жвачки.
А. Архипова
―
… жвачки с оберткой в виде Винни-Пуха, а внутри героин за 500 рублей. Либо…
А. Кузнецов
―
А почему за 500 рублей? Это как определяется?
А. Архипова
―
Ее… это тот самый мидовский героин. Ну, я не знаю.
А. Кузнецов
―
Пошел… пошел в мелкий опт. Да? Такой…
А. Архипова
―
Нет. Да. Логика такая, что гнусные враги, враги-наркодилеры, враги России, они приучают наших детей с малолетства к наркотику. Продавая им жвачки с наркотиком за низкую цену.
А. Кузнецов
―
Вы знаете, ну, вот я просто помню, в моём детстве, оно, к сожалению, было уже очень давно, но ходили истории, правда, в детской среде, от родителей, от взрослых, я этого никогда не слышал, но у нас ходили истории про игрушки, которые специально вот вражеские…
А. Архипова
―
Да, да. Вот…
А. Кузнецов
―
Деталей не помню.
А. Архипова
―
Я про это целую книжку пишу с коллегой по названию «Опасные советские вещи» про происхождение и функционирование городских легенд в Советском Союзе. Таких было много. Сейчас рассказы… Кроме этого там есть еще в виде…
А. Кузнецов
―
А вот про наркотики и Департамент образования, Вы не слышали? Что вот в школу пришел циркуляр из Департамента образования…
А. Архипова
―
Да, да.
А. Кузнецов
―
… о появлении нового наркотика.
К. Кнорре-Дмитриева
―
И это…
А. Архипова
―
Знаю. И это… Это как бы очень важная история для всей этой… вот для того, что мы обсуждаем.
А. Кузнецов
―
Так.
А. Архипова
―
Потому, что вот осенью 16-го года, вот ровно 2 года назад, ровно так, как сейчас описала Ксения, возникает история про эти самые наркожвачки у школы. По родительским чатам распространяются волны предупреждений тоже со ссылкой на неизвестную школу. Это доходит до некоторого неравнодушного чиновника по имени Грищенко. Неравнодушный чиновник Грищенко в Департаменте образования…
А. Кузнецов
―
Это реальное лицо?
А. Архипова
―
Да. Получает… Получает эту информацию по родительскому мессенджеру. Он, видимо, пугается как все родители. И он какой-то страх… И вот это очень важно понимать, что в этой истории, что страх настолько сильный, что заставляет людей как бы убеждать окружающих. А для того, чтобы убедить окружающих, они совершают разные действия, которые можно назвать фальсификацией. Неравнодушный чиновник Грищенко берёт содержание этого чата, там вот со всеми этими восклицательными знаками, полное… «Внимание! Максимальный репост», всё прочее и прочее. Да. И рассылает этот текст и ляпает это всё на бланк Краснознаменск… бланк отдела образования Краснознаменска Московской области, и начинает это фразой…
А. Кузнецов
―
Это Пушкинский район, если не ошибаюсь.
А. Архипова
―
Да. И начинает это фразой «На основании письма Главного управления МВД России по Московской области сообщаю…» А дальше весь…
А. Кузнецов
―
А письма не было?
А. Архипова
―
… из родительского чата. И это разлетается по… по всем как бы центрам образования. Это начинают перепащивать. Это начинают делать такие же предупреждения в разных как бы региональных уже со ссылкой не просто на родительский чат, а на официальное предупреждение.
А. Кузнецов
―
Ну, то есть…
А. Архипова
―
Так Грищенко в течение…
А. Кузнецов
―
… выражаясь юридическим языком, он…
А. Архипова
―
Совершает…
А. Кузнецов
―
… совершает очень серьезное должностное правонарушение.
А. Архипова
―
Да. Через сутки до Грищенко добираются не только журналисты, но первыми успели МВД, собственно говоря, которые были, видимо, не очень довольны…
А. Кузнецов
―
Странно. Я бы поставил на Департамент образования.
А. Архипова
―
И когда, значит, Грищенко давал интервью, он уже говорил: «Да, я понимаю, что это неправильно. Но тут уже товарищи из МВД всё объяснили». Но он говорит: «Но страшно же. Вот страшно. Страшно».
К. Кнорре-Дмитриева
―
Он хотел всех убедить таким образом.
А. Архипова
―
Ровно с той же как бы верой, но как бы еще более маразматическим образом такой товарищ Пестов, который, собственно говоря, и начал пресловутую панику по поводу синих китов в 16-м году, который явился источником информации для Галины Мурсалиевой, которая написала статью в «Новой газете» по поводу синих китов. Вот он пытаясь убедить общественность в том, что опасность реальна, и кураторы, которых все уже бояться, они не просто убивают детей, а они убивают талантливых детей по спецплану. Ему этого мало. Ему надо по-прежнему убедить то меньшинство, которое еще не верит в то, что это опасность. И поэтому он в шоу Гордона «Мужское и женское» в феврале 17-го года показывает договор с дьяволом на покупку души талантливого… на покупку души талантливого ребенка 1-го и 2-го качества.
А. Кузнецов
―
Договор нотариально заверен?
К. Кнорре-Дмитриева
―
У Вас вопросы другой…
А. Архипова
―
… не то, чтобы там…
А. Кузнецов
―
Мне очень трудно переключаться с одной передачи на другую. Всего 10 минут перерыва.
А. Архипова
―
Нет. Печатей там нет. Но там как бы есть вот этот текст покупки души талантливого ребенка. И там очень смешно он озвучивал сумму в 25 тысяч рублей. После… За время прошедшее после передачи он дал несколько интервью, сумма души выросла там в два… в два раза.
А. Кузнецов
―
Это как раз законы рынка. Реклама…
А. Архипова
―
Да, да. Да, да.
А. Кузнецов
―
… все, нет, ну, так сказать, ясно.
А. Архипова
―
Но вот это… За этим стоит тоже попытка убедить, что опасность реальна. И в этой борьбе все средства хороши.
А. Кузнецов
―
Понятно. Вот мне очень жалко, что нас далеко не все смотрят, в основном на слушают. Понятно, мы радио, но всё-таки мы многое сделали за последний год для того, чтобы нас смотрели. Те, кто не смотрит, лишены возможности удовольствия видеть выражение лица, с которым профессиональный психотерапевт Марина Травкова всё это слушает. Марина, пожалуйста, вот теперь как это всё по-латыни называется?
М. Травкова
―
Нет, ну…
А. Кузнецов
―
Скажите, пожалуйста.
М. Травкова
―
Ну, я не буду, наверное, латынью злоупотреблять.
А. Кузнецов
―
Ну, я… Понятно.
М. Травкова
―
Избавляюсь от горячего желание узнать, почём же сейчас душа ребенка 1-2-го качества идет, вот что интересно, какие расценки, но в целом – да, – вот я слушаю и понимаю, что люди… Предлагаю поделить все на два пласта. Да? Есть рациональный. Есть эмоциональный. Он иррационален. И с точки зрения рационального, – да? – которого вот Вы все здесь присутствующие, мы на это смотрим, конечно, это абсолютно всё странно, – да? – что нет первоисточника, что нет деталей, что совершенно очевидно… То есть я сама родитель 3-х детей, и у меня – да? – примерно 7 каких-то там родительских чатов, потому что кружки, ещё школа, что-то. И я постоянно это всё получаю. Вот всё, что я сейчас с таким интересном слушаю, что про это всё можно потом еще поискать, кто, где же это всё началось. Вот потому, что мне никогда это в голову не приходило, потому что вот… Но я понимаю, что на уровне рациональном, если опасность – да? – серьезная, ее надо как-то оценивать, ее надо расследовать, ее надо понимать и действительно возможно выпускать какие-то директивы. Но здесь я не вижу вообще этой части. Это абсолютно иррациональный message, который вот Вы не даром несколько раз прям произнесли, – да? – что объединяйтесь и скорее распространяйте, вот распространяйте и объединяйтесь. Вот собственно цель этого всего. То есть этого не избавить кого-то от страха, не предупредить об опасности, хоть и кажется, что содержательно это так, но на самом деле это обмен тревогой, которая какая-то генерализованная есть, и она – да, да, – хочет найти какое-то воплощение. Это очень удобно.
А. Архипова
―
Это называется моральной паникой. Это классическая моральная паника. Эти средства нужны, чтобы общество объединилось против угрозы…
М. Травкова
―
Абсолютно верно.
А. Архипова
―
… которое оно, общество, считает реальной. И, как правило, во время этого объединения мы какие-то моральные нормы пересматриваем. Поэтому английский термин называется «moral panic» - «моральная паника», потому что это приводит, ну, вот в случае с синими китами привел вообще к новому закону.
А. Кузнецов
―
Напомните, пожалуйста, в двух словах про случай с синими китами. Я просто не уверен, что…
А. Архипова
―
В мае 16-го года в «Новой газете» выходит статья о том, что дети играют в игру… в игру в специальных группах – группах смерти, которые выполняют ряд заданий по степени увеличения вреда себе, заканчивают, принуждают их к суициду. И… А это делают не просто как бы каких-то…
А. Кузнецов
―
То есть это клуб самоубийц только в игровой форме?
А. Архипова
―
Да. Да. И это… А это делают специальные кураторы, чья цель специально довести до, ну, самоубийства по некоторому плану. А за этим стоят какие-то такие вот враги России. И это потом начало… начало эксплуатироваться. Вот, например, губернатор ульяновский… Ульяновской области выступил, что эта вещь опасней, чем ИГИЛ, и вот, значит, это враги России делают. Принимаются законы о доведении до самоубийства, например, или другие законы, которые, слава Богу, не были приняты. Так, например, законодательство… То есть так, например, ленинградская… депутаты Ленинградской области пытаются протащить закон о том, что в интернет только по паспорту с 14 лет. То есть вот это как бы закон ровно на волне этой паники. Его, слава Богу, не приняли, но могли принять. А многие школы на волне этой паники принимают там… там принудительный досмотр рук, например, при школе… входе в школу. Сейчас, например, на волне этих паник резко выросло родительское одобрение модели, которую я называю модель «школа-тюрьма». То есть родители мне рассказывают…
А. Кузнецов
―
Максимально все под камерами, охранник на каждом шагу…
А. Архипова
―
… специальные умные часы, там специальные браслеты, которые как бы кликают, когда ребенок вошел в школу, ребенок вышел из школы. Телефоны отобрать. Как бы только кнопочные. Как бы максимальный контроль. Приказы учителям. Учителя во многих школах должны специально следить за своими учениками, например, в сети «ВКонтакте».
А. Кузнецов
―
Ну, да. Да, да.
А. Архипова
―
Под ником, чтоб их не распознали.
А. Кузнецов
―
Это вот я помню, с синими китами – да? – вот прошла история, что в нескольких школах действительно было вроде бы отдано такое внутреннее распоряжение чуть ли не внедряться под фальшивым париком…
А. Архипова
―
То есть за всех этим стоит…
А. Кузнецов
―
… бородой…
А. Архипова
―
За всем этим… этих моральных паник у синих китов просто она большая. На самом деле в последнее время их много. И есть такой закон, что одна моральная паника на… с вероятностью… с вероятностью 30% возникает 2-я в то же время…
А. Кузнецов
―
То есть это лавина. Лавинообразно происходит.
А. Архипова
―
… то следующая моральная паника с вероятностью 60% возникнет в тот же период.
А. Кузнецов
―
Вот Вы все трое специалисты, в общем, в разных областях, но поскольку мы здесь связаны одной темой, перед перерывом, который у нас через 2 минуты, я прошу Вас, так сказать, обозначить свою позицию в дальнейшем разговоре, который пойдет после новостей. Вот как Вам кажется, вот этот вот повышенный уровень тревожности, он с чем связан? Вот это всё, о чём мы сейчас говорим, это реакция на что? Пожалуйста. В любом порядке.
М. Травкина
―
Ну, психологический бильярд. Да? У нас есть такая системная теория с отцом-основателем Боуэном, которая считает, что вообще-то любое человеческое сообщество обменивается тревогой. И тревога – да? – это то, что людей может объединять. То есть чем ее больше, тем люди ближе. И вот то, что… о чём сказала коллега, что школа-тюрьма… То есть чем больше мы ощущаем какой-то фон тревоги, тем больше нам хочется сплотиться. Чем больше мы хотим сплотиться, тем больше мы вводим внутренних правил, но ни раз…
А. Кузнецов
―
То есть это обычное свойство человеческого общества… Да?
М. Травкова
―
Это вообще обычное совершенно свойство…
А. Кузнецов
―
И ничего такого не происходит?
М. Травкова
―
Да. Я не берусь сейчас анализировать там – да? – причины…
А. Кузнецов
―
Понятно.
М. Травкова
―
Но вот поведение абсолютно закономерное.
А. Кузнецов
―
Понятно.
А. Архипова
―
Но, видимо, за этим стоит… Почему… Как бы вопрос заключается, почему этого как бы больше, чем 10 назад?
А. Кузнецов
―
А этого больше, чем 10 лет назад, да? Это как-то можно померить?
А. Архипова
―
Ну…
А. Кузнецов
―
Или это ощущение?
А. Архипова
―
Это можно померить хитрыми способами, но это поддается измерению. Но вот мы сейчас стали замерять этот там. Последние четыре года мы это замеряем. Частота моральных паник, она усиливается. Ну, это, кстати, пишут и американские социологи, что как бы она, частота усиливается. В принципе в случае, связанном с детьми, видимо, причина усиления этих моральных паник, когда приводят к возникновению таких фейков и к их призыву солидаризации против опасности, оно связано с двумя вещами. Во-первых, ощущение… Они немножко разные. Во-первых, ощущение…
А. Кузнецов
―
Назовите, потому что Ксении еще нужно дать время.
А. Архипова
―
Ощущение потери контроля над ребенком.
А. Кузнецов
―
Ага! То есть родители пытаются вернуть себе вот этот ускользающий контроль.
А. Архипова
―
Да. Это раз. Который сейчас разрыв между поколени… поколениями, которые называются Digital Native и Digital не Native, оно очень сильное. А второе – это то, что сейчас возрастает стремление к горизонтальным связям. Мы все меньше доверяем…
А. Кузнецов
―
То есть это такой извращенный способ выстраивания гражданского общества?
А. Архипова
―
Да.
А. Кузнецов
―
Ксения, пожалуйста, Вам как кажется, что это?
К. Кнорре-Дмитриева
―
Я предположу без разговора с Александрой, что причиной является действительно состояние общей нервозности, тревожности…
А. Кузнецов
―
Вызванное разными причинами.
К. Кнорре-Дмитриева
―
… социально-экономическими…
А. Кузнецов
―
Факторами.
К. Кнорре-Дмитриева
―
… факторами.
А. Кузнецов
―
Хорошо. Мы прерываемся на 5 минут. И оставайтесь с нами, мы будем говорить об этом ещё около получаса.**********
А. Кузнецов
―
Возвращается в эфир программа «Родительское собрание». Нас транслирует Youtube-канал «Эхо Общество». Я напоминаю на всякий случай телефон для смс – +7 985 970 45 45. Кстати, смс приходят активно. Люди вспоминают свое детство в 60-70-80-е годы, рассказывают, какие страхи были тогда, высказывают убеждения…
А. Архипова
―
Я сделала боевую стойку.
А. Кузнецов
―
Да. Владимир… Ну, мы вам распечатаем и отдадим. Мы понимаем, что Вам это для работы, а не для любопытства нужно. Владимир вот, например, из Нижегородской области высказывает предположение, что в советское время это распространялось родителями с вполне практической целью, чтоб, ну, предупредить детей от излишне там далеких уходов в лес и прочих неосторожных действий.Ну, можно тоже обсудить, если время останется. Я напоминаю, что мы с журналистом Ксенией Кнорре-Дмитриевой, антропологом Александрой Архиповой и семейным психотерапевтом Мариной Травковой обсуждаем причины, признаки вот этих вот интернет-страх родительских в первую очередь, но которые, конечно, передаются в какой степени детям. Значит, перед перерывом мы с Вами сделали предположение, что вот это может вызываться и естественным стремлением человеческих сообществ к максимальному сплочению – да? – перед лицом какой-то угрозы. Это может вызываться ухудшением социально-экономической общей ситуации. Это может вызываться одно другим. То есть как снежный ком, так сказать, одна запущенная такая вот новость порождает там ещё целый ряд других и так далее, и так далее. Скажите, на Ваш взгляд, насколько это всё, ну, безопасно или небезопасно? Вот это действительно серьезная проблема? Или об этом следует говорить, но с улыбкой здоровых людей, такой снисходительной? Есть основания для тревоги у нас, нормальных людей?
А. Архипова
―
Ну, вот можно расскажу историю? 94-й год. Маленький венесуэльский городок. Там праздник, карнавал. Все веселятся…
А. Кузнецов
―
Как всегда… как все в Венесуэле, да?
А. Архипова
―
Да. Американская туристка…
А. Кузнецов
―
Вилларибо, Виллабаджо.
А. Архипова
―
Американская туристка фотографирует детей на площади. В следующую… следующую секунду у одной мамы пропадает ребенок. Как потом выяснилось, он заблудился. Но естественно, если американская туристка фотографирует детей, то это она делает потому, что – как сказать? – она потом их…
А. Кузнецов
―
Присматривает.
А. Архипова
―
Присматривает, продает на органы. И в следующую секунду озверевшая толпа преследует американскую туристку. Она запирается в полицейском участке. Полицейский участок берется штурмом. Ее избивают до смерти. В общем, короче она выжила, но была в коме…
А. Кузнецов
―
Ну, понятно.
А. Архипова
―
… и через некоторое время умерла. Пожалуйста. То есть почему это произошло? Потому, что в этом городке как и везде курсировали слухи о продаже детей на органы. Некий журналист опубликовал статью про это, где эти слухи изложил как факты и таким верифицировал это. И все, что не верил… а тут совсем поверили. А тут бац! Реальная журналистка фотографирует детей, и они пропадают после этого.
А. Кузнецов
―
На Ваш взгляд, случайно, что это Венесуэла – страна бедная, неблагополучная?
А. Архипова
―
Как правило… Как сказать? Эти… эти слухи о продаже почки возникают именно там, о краже почки, где есть, во-первых, ощущение себя какой-то колонией, и есть некий внешний враг, который как бы тебя использует. А, во-вторых, это там, где есть… какая-то плохая социальная или политическая, или экономическая ситуация. И обратите внимание, что вот такую прекрасную деталь во всех этих историях: ребёнка потом находят живым, но у него в руках…
А. Кузнецов
―
Как в том анекдоте про ложечки? Осадочек остается, да? Общество…
А. Архипова
―
Но у него в руках записка странная «Спасибо за почку» и там деньги – 50 тысяч долларов, которые на русской почве превращается в 50 тысяч рублей, мы это проверили, просто путем механической замены долларов на рубли. Так вот. Обратите внимание, что есть как бы вот этот самый подтекст есть, что не просто украли ребенка и его как бы искалечили, но заплатили как бы ничтожно малую цену за этот орган.
А. Кузнецов
―
То есть с особым цинизмом ребенка украли, да?
А. Архипова
―
Вот это вот… Вот это вот недовольство как бы американской политикой по отношению к Латинской Америки в этом его является, что нас используют как экономический ресурс, из нас вытягивают эти деньги, и мы как бы работаем всю жизнь и получаем за это мало. И вот эта история в этой истории с почкой, она и отражается. Поэтому она фокусируется ровно в определённых районах. Она, например, популярна была в 14-м году под Донецком и Луганском с вариантом, что… что крадут…
А. Кузнецов
―
Противоположная сторона.
А. Архипова
―
Да…
А. Кузнецов
―
Так сказать. Да? Крадут.
А. Архипова
―
… на органы крадут.
А. Кузнецов
―
Вот Алексей из Казани, он указывает возраст, поэтому можно определить примерно, о каком периоде идет речь. Он пишет: «Моя главная страшилка советского детства, - судя по всему, оно пришлось на начало 80-х годов, - 20 апреля якобы поклонники Гитлера, - день рождения Гитлера, да? - похищают и крадут детей».
А. Архипова
―
Какая прекрасная вещь.
А. Кузнецов
―
Да. Причем обратите внимание, Казань, вот Поволжье, 80-е годы. Район очень большой. Подростковое неблагополучие. Помните, эти банды… банд Набережные Челны…
А. Архипова
―
И религиозной напряженности.
А. Кузнецов
―
И религиозной напряженности.
А. Архипова
―
Что я и говорила. Да.
А. Кузнецов
―
Марин, как Вы скажите, вот насколько это всё опасно?
М. Травкова
―
Это опасно…
А. Кузнецов
―
Чем?
М. Травкова
―
Здесь я бы не смотрела на это с улыбкой здорового человека никогда, потому что даже если не брать какие-то крайние примеры и очень яркие примеры, то попросту это влияет на жизнь того человека, который там читает этот чат, потому что мама получает или папа, – да? – у него повышается уровень тревоги и стресса. Человек идет в семью. Он же его должен куда-то нести. Он должен принять какие-то меры, чтобы – да? – снова защитить близких всегда. И вот что он делает? Он запугивает ребенка. То есть дети, которые растут с этими страхами, – да? – то есть мы получаем вот это искажение волнами с такой передачей от близкого к близкому и поколениями. То есть мы получаем опять – да? – вот эту логику, риторику людей, вырастающих в понимании, что есть какие-то… своих надо держаться, и надо очень агрессивно отгородиться от каких-то чужих, которые там где-то, извне, они враги, они плохие.
А. Кузнецов
―
Смотрите опять же…
М. Травкова
―
Черное – белое.
А. Кузнецов
―
Я вот привел один пример, но на самом деле здесь уже полтора десятка таких смсок с воспоминаниями о детстве 70-80-х годов. Смотрите, как запоминаются эти страхи. Люди их вспоминают…
М. Травкова
―
Конечно.
А. Архипова
―
Да. И это не случайно, потому что какой-то… У этих страхов есть причины. Никакое социальное явление, оно возникает не из чего и не исчезает никуда. Так, например, ну, вот там в 60-е годы наши дорогие органы КГБ, оно переходит к бесконтактному контролю над человеком. То есть, грубо говоря, меньше бьют, но больше следят. Прослушка, контроль, вызовы на предварительные беседы – любимая Андроповым форма.
А. Кузнецов
―
Давление – да? – психологическое, создание такой вот напряженности.
А. Архипова
―
То есть в обществе возникает ощущение, что тебя все контролируют. Истории про… популярные среди взрослых истории про черные «Волги», которые ездят по улицам и прослушивают улицы, о том, что тебя читают со спутника, какую книжку ты читаешь, сидя на лавочке. И всё это…
А. Кузнецов
―
И все это на фоне общей веры в безграничные возможности технического прогресса и КГБ…
А. Архипова
―
А дальше вдумайтесь… Да. А думайте… Да. А теперь вдумайтесь в общий смысл всех этих историй, что существуют некоторые как бы внешние организации, которые… внутренняя организация, которая тебя контролирует, которая приносит себе вред и, как правило, она… это КГБ ассоциируется с черной машиной. У поколения того же и чуть старше возникает страшный страх перед черной «Волгой», которая имеет иногда, рассказывают, номера ССД – смерть советским детям, и которые воруют детей. И многие вот люди из последнего советского поколения как и я рассказывают мне, что вот мы так в детстве боялись этих машин. Всё, когда мы видели там черную «Волгу», мы там прятались в подворотне. Мы там бегали и так далее. То есть…
К. Кнорре-Дмитриева
―
Я пряталась, я бегала.
А. Архипова
―
Да, вот пожалуйста. Страх, он может быть у конкретного ребенка не рационален, он не знает, почему надо бояться черной машины. Но сама по себе эта легенда, она имеет свое происхождение.
А. Кузнецов
―
Понятно. Теперь давайте мы переходим к практической части нашей… Да, вот…
К. Кнорре-Дмитриева
―
Я просто хотела добавить…
А. Кузнецов
―
Пожалуйста.
К. Кнорре-Дмитриева
―
… к тому, что сказали Александра и Марина на счёт того, насколько это безобидно. Во-первых, я хотела проиллюстрировать то, о чем говорит Марина, то, как родители приносят это в семью, и как они это транслируют своим детям. Мы в отряде проводим регулярные профилактические мероприятия для детей.
А. Кузнецов
―
Напоминаю, это «Лиза Алерт» имеется в виду.
К. Кнорре-Дмитриева
―
Да, да. Отряд «Лиза Алерт». И мы однажды, когда мы работали с детьми… Нет, вернее это было так: когда мы работали с детьми, мы регулярно сталкиваемся с детьми очень запутанными, которые начинают плакать на этих занятиях, потому что они ждут это таких событий, о которых мы расскажем. Однажды на эфире на радио, когда мы говорили о мерах профилактики по безопасности детей, позвонил радиослушатель, очень довольный собой, и сказал, что у них в семье всё прекрасно с этим. У них ребёнок в полной безопасности, потому что они нашли идеальный способ ему объяснить, что всё это плохо… вот всё это опасно и ему угрожает… окружают очень опасный мир. «Мы ему сказали, - сказал радиослушатель, пятилетнему, по-моему, ребенку, - что если он пойдёт с чужим человеком, ему отрубят ножки, ручки, выколят глазки, вырежут сердце там и что-то такое». И он теперь никуда не ходит, вообще ни на шаг не отходит от родителей. Прям вот… Вот так. А что касается опасности вот этих всех фейковых сообщений с моей точки зрения как с точки зрения представителя отряда «Лиза Алерт», у них есть такая опасность, о которой никто не задумывается. К счастью, вот этих случаев, реальных случаев, связанных с педофилией, не с кражей на органы… Кража на органы – это опровергается всеми, включая полицию. Вот этих случаев, их , слава Богу, не так много. То есть понятно, – да? – что каждый…
А. Кузнецов
―
Но они есть.
К. Кнорре-Дмитриева
―
… случай трагедия. Да. Но их не так много. Но, например, случаев, связанных с гибелью детей подо льдом, в воде, в трансформаторных будках, в люках… В люке страшная…
А. Архипова
―
В деревенских туалетах.
К. Кнорре-Дмитриева
―
В деревенских туалетах. Их в десятки, если не в сотни раз больше. И я не разу в жизни не видела объявления, которое бы летело по родительским чатам со скоростью лесного пожара. Например: «Внимание родители! Осторожно! В городе появился лед! Предупредите. Там 2 ребенка уже погибли. И разошлите». Оно не полетит. Это понятно.
А. Кузнецов
―
Это банально.
К. Кнорре-Дмитриева
―
Это гораздо более реальная угроза, и она гораздо более опасная, если можно так говорить об угрозе, статистически опасная, чем вот эта ситуация с педофилами. Хотя мне понятно объяснение, что в этих вот историях со льдом и прочими вещами присутствует ощущение, ложное ощущение возможного контроля, – да? – что можно просто не ходить на лед, и все будет хорошо. А в случае с педофилами это уже такая вещь, – как сказать? – от которой не убережешься.
А. Кузнецов
―
Как…
К. Кнорре-Дмитриева
―
Поэтому она страшнее.
А. Кузнецов
―
… стихийное бедствие.
К. Кнорре-Дмитриева
―
Видимо, так.
А. Кузнецов
―
Вот наш слушатель Григорий, указывая, что его детство несколько раньше, чем в предыдущем случае, конец 60-х – начало 70-х, пишет: «Иррациональный страх был такой: цыгане заберут». Вот и я подумал: «А куда делись старые добрые цыгане моего детства?» Меня прабабушка на даче, в городе нет, но на даче мы жили по Киевской дороге, она действительно была как-то облюбована традиционно. Там было много цыган в электричках. Она действительно пугала тем, что вот если увидишь цыган, то обязательно надо… срочно бежать за ограду. Я давно уже не слышал про цыган, которые крадут детей.
А. Архипова
―
Ну, они есть. И…
А. Кузнецов
―
И подчеркните, – да? – они в смысле слухи, не цыгане. Цыгане тоже есть…
А. Архипова
―
… есть. Они как бы всплывают. Они как бы заполняют экологическую нишу слухов, когда как бы другой более актуальное опасности нет. Тогда все возвращается на уровень боязни цыган. Так, например, вот недавно, полгода назад в Одесской области были сильные волнения по поводу цыганской диаспоры там, очень сильные с попытками погрома, с попыткой выселения, с попытками убийство. И причи… Там как бы источником, который предупреждал жителей, что цыгане опасны, были массовые слухи о том, что они там делают разные вещи, в том числе воруют детей. Вот пожалуйста.
А. Кузнецов
―
Вот смотрите, когда в пионерлагере… Татарстан. «Когда в пионерлагерь приезжали иностранные делегации, нам говорили не брать жвачки…»
А. Архипова
―
Вот как раз я хотела…
А. Кузнецов
―
«… потому что в них подсовывают иголки. Марат». Значит, видимо, взрослые говорили, вожатые…
А. Архипова
―
Да, да.
А. Кузнецов
―
Там и так далее. Да? То тут действительно много историй…
А. Архипова
―
Я могу в принципе угадывать, какие слухи расскажут слушатели…
А. Кузнецов
―
Прекрасно. Мы устроим… У нас есть «Книжное казино». Мы как-нибудь устроим ещё…
А. Архипова
―
Я реально…
А. Кузнецов
―
… еще какое-нибудь…
А. Архипова
―
Я реально могу поугадывать.
А. Кузнецов
―
Хорошо. Скажите, пожалуйста… Давайте теперь вот всё-таки к очень важной части, что… Кто виноват, мы более или менее поняли. Что делать? Вот Ксения в начале, так получилось, что в проброс, по моей вине получилось, сказала очень важную вещь: «Все признаки фейка». Вот давайте сначала ещё раз чётко назовем, по каким признакам можно обоснованно предположить, что это сообщение вот из такого рода. Анонимное. Да? Нет четкой привязки ни к района, ни к школе…
К. Кнорре-Дмитриева
―
Она может быть, но… Теоретически может быть. Например, это может быть улица, которая есть почти в каждом городе, Ленина условно…
А. Кузнецов
―
Советская, 3-я улица Строителей, Ленина…
К. Кнорре-Дмитриева
―
Но я хочу… Именно так. Но я хочу сказать, например, была история, если я не путаю, с мужчиной, с видеозаписей с камер с мужчиной, который пытался увести от музыкальной школы ребенка. И, по-моему, там упоминалась некая улица. И это сообщение летело по всей России. Пока не загуглила, не обнаружила, что это улица в Одессе, собственно говоря, и больше нигде. Но тем не менее никому не мешало это репостить.
А. Кузнецов
―
Итак, ну, все-таки, как правило, вот конкретика…
К. Кнорре-Дмитриева
―
Как правило, нет.
А. Архипова
―
Как правило, такое сообщение начинается со ссылки на абсолютно достоверный источник: сестру жены соседа…
А. Кузнецов
―
Абсолютно достоверный. Так в радиоэфире кавычки не очень слышны. Да?
А. Архиова
―
Это то, что называется, апелляция к другу. То есть это обращаться к надежному источнику вот как вне…
А. Кузнецов
―
Иллюзия достоверности создается.
А. Архипова
―
Да. Такой же как мы. То есть это там сестра жены, это сосед по лестничной площадке. Дальше идет утверждение: «А ему точно можно доверять?» После этого рассказывается там, что случилось там-то и там-то, как говорит правильно Ксения, с крайне неподробными деталями или такими, которые верифицировать нельзя. Дальше призыв, собственно говоря, большой подробный призыв максимального репоста, максимального предупреждения, максимальной солидаризации.
К. Кнорре-Дмитриева
―
Обычно еще очень много восклицательных знаков и эмоций. И, как правило, если включить голову, начать анализировать сам текст, то, в общем, в ней достаточно часто присутствует элемент бреда. Ну, то есть те же дети 6-8 лет найдены на обочине без почек, но с 50-ю тысячами рублей в руках. Ну, то есть…
А. Кузнецов
―
И подпись «Мировая закулиса» где-то, так сказать.
К. Кнорре-Дмитриева
―
Ну, в общем, вот если начинаешь это анализировать и обдумывать, то сразу понимаешь, что что-то здесь всё-таки не так. Фотографии могут носить следы «Фотошопа» явного и так далее. Ну, в принципе здесь есть ещё простой способ: просто вместе ключевые слова в «Гугле» и посмотреть, что вам скажет на это «Google». Там в «Яндексе», в «Рамблере», где угодно. Например, в случае с женщиной, которая пыталась фотографировать детей, там женщина фотографировала детей, кусты или что-то такое. Там наркотик, земляника, бананы, наколотые СПИДом и так далее.
А. Кузнецов
―
Вот мы сейчас проверим Александру, она вызвалась, мы её проверим. Я начинаю фразу, Вы заканчиваете. Да? Из Ярославской области, если это важно, сообщение: «И в горки ледяные, - имеются в виду для катания на попе, - тоже якобы…»
А. Архипова
―
Лезвия или иголки.
А. Кузнецов
―
Браво!
А. Архипова
―
Это даже я знаю.
А. Кузнецов
―
Лезвия. Вставляли лезвия. Хорошо. Марина, что-нибудь добавите?
М. Травкова
―
Я не знаю, но я тоже догадалась.
А. Кузнецов
―
Понятно.
А. Архипова
―
Это… это очень живучий фейк.
М. Травкова
―
Да.
А. Кузнецов
―
Про при… про признаки фейка.
М. Травкова
―
Ну, я бы обращала внимание на человека, который это читает, на очень сильную эмоциональную составляющую, которая всегда написана так, чтобы попасть во что-то, что вам важно. То есть – да? – страх за ребенка – это же важно. Вот ужас в чем-то… То есть там всегда есть такой эмоциональный триггер, который он у вас, и вы на него должны пониматься. Вот смотреть – да? – куда вас ловят, за что вас ловят, на какую составляющую.
А. Кузнецов
―
Ну, а вот как это понять, что у вас ловят за то или за сё?
М. Травкова
―
Просто очень… На самом деле вот я это читаю, я начинаю испытывать некие чувства. Что это за чувства, и с чего это они у меня возникли? Вот то есть…
А. Кузнецов
―
Мне кажется, требуется определенный профессиональный навык для того, чтобы вот так вот взять и…
М. Травкова
―
Нет. Это все довольно просто. Вот…
А. Кузнецов
―
… проанализировать.
М. Травкова
―
… я встревожилась. А чего я встревожилась? Я встревожилась, что сегодня мой ребенок пойдет, и там будет женщина в кустах в синем пальто. Да? Насколько это реально? Я если начинаю там вспоминать, что мой ребёнок там до школы вообще-то ходит, не знаю, там с няней или со мной и… И кустов нет по дороге. Да? И в этот всё начинается…
А. Архипова
―
Вы предлагаете рационализировать?
М. Травкова
―
Да, я предлагаю рационализировать по сути.
А. Кузнецов
―
То есть выдохнуть, перекурить и…
М. Травкова
―
Да. И подумать…
А. Кузнецов
―
… так сказать, еще раз…
М. Травкова
―
… эта ситуация, во-первых, насколько она ко мне…
А. Кузнецов
―
… попытаться отстраненно…
М. Травскова
―
… в самом деле приложима, потому что вот я после каждых синих китов, лечу как практик – да? – получаю такой всплеск обращений. И я вижу, что люди… Вот просто включается свой страх. Они не анализируют. То есть они просто боятся и хотят знать, что делать. И 2-я – да? – часть важная. Вот эти сообщения, как правило, они не содержат каких-то разумных нормальных, я бы сказала, рекомендаций по что делать. Ну, то есть не перепащиваем все, а именно вот как пред… Ну, потому что мы всегда, когда я говорю, когда пугаем всегда нужно – да? – рассказывать делать-то что.
А. Кузнецов
―
А вот сам по себе…
М. Травкова
―
Если реально опасно, можно сказать…
А. Кузнецов
―
Сама по себе такая просьба срочно перепост – это вообще признак? Это…
М. Травкова
―
Да.
А. Кузнецов
―
… верный признак?
М. Травкова
―
Это вполне признак, потому что он содержит «передай тревогу», оно не содержит никого разумного ответа.
А. Кузнецов
―
Не содержит…
А. Архипова
―
Ну, Вы вспомните, например, когда ужасную трагедию в Кемерово в «Зимней вишне». Там сгорели люди, сгорели дети. И дальше что происходит? Давайте вот проанализируем, как это не звучит отвратительно, давайте проанализируем холодным умом это. Дальше происходит сильная информационная задержка. «Зимняя вишня» горит, люди гибнут. Об этом практически… они гибнут практически в прямом эфире. Мы видим, как они пытаются из окон выбраться, как люди про это пишут. Госканалы молчат. Госканалы молчат первые сутки и почти полные вторые сутки. А из-за этого… Ну, как сказать? Усиливается не просто сам страх и негодование, но и ощущение, что мы брошены, что как бы те службы, которые должны об этом говорить, объяснять, заботиться, они этого не делают. Молчание госканалов это только усиливает. В результате этого возникает дикое количество фейков, которые еще подогреты этим пранкером, который устроил звонки.
А. Кузнецов
―
Да, да.
А. Архипова
―
Он был не единственный. Эти фейки возникают параллельно о том, что погибших на самом деле больше, что там знакомый милиционер, полицейский сообщил, что… И так далее. Они… Они опять же призывают к солидаризации. Они пока… Они говорят о чём? О чём говорят эти фальшивые предупреждения? Что мы брошены, опасность реальна, убито гораздо больше людей, чем мы думаем, нам нужно срочно как бы эту ситуацию прояснить.
А. Кузнецов
―
Ну, вот примерно…
А. Архипова
―
Паника порождает такого рода вещи.
А. Кузнецов
―
Примерно об этом, хотя немножко под другим углом пишет слушатель наш Григорий, который говорит: «А Вам не кажется, что эти слухи создаются на самом верху? Например, когда уважаемый президент на всю страну сообщает, что западные спецслужбы собирают информацию о россиянах». Ну, не создаются, а создается обстановка для рождения таких слухов. Да?
А. Архипова
―
Ну, вот…
А. Кузнецов
―
То, о чем Ксения уже говорила.
К. Кнооре-Дмитриева
―
Есть такая версия, кстати, что эти фейки распространяются полицией, чтобы держать родителей в тонусе, поскольку, ну, очевидной такой причины внятной нет. Есть много версий, зачем это…
А. Кузнецов
―
А нет версий, что действительно наверху, чтобы отвлечь внимание граждан…
К. Кнорре-Дмитриева
―
Есть такая версия. Да, есть версия, что это делается с целью замера посещаемости… увеличению посещаемости групп в социальных сетях, с целью замера скорости распространения информации и так далее, и так далее.
А. Кузнецов
―
Причем вот эта версия иррациональная. Это я никоим образом не призываю никого в них верить, но по крайней мере…
К. Кнорре-Дмитриева
―
Они есть.
А. Кузнецов
―
… в них есть логика
А. Архипова
―
Ну, вот я знаю такой случай, что во время Олимпиады-80… То есть, как правило, эти фейки имеют два канала распространения: горизонтальный – от человека к человеку и вертикальный – сквозь различные структуры, сквозь различные институты. Так вот перед Олимпиадой-80 в Москве школы и работы различные государственные тщательно эти истории распространяли как раз про отравленную жвачку или жвачку с лезвиями, например. И смысл этих предупреждений… Учителя в школе довольно часто это говорили детям: «Не общайтесь с иностранцами. Они вам дают жвачку с лезвиями». То есть смысл этих предупреждении был прост: минимизировать контакты с опасными иностранцами. Но здесь очень важный момент. Я всё-таки призываю вас к отсутствию паранойи, потому что как бы учитель может реально верить в то, что иностранцы опасны и совершать такие мини-теракты против детей, а может как бы это сделать, потому что ему об этом сказали. Директор школы велел сказать. Это как бы он… Разная степень ответственности. Но тем не менее такие случаи точно были.
А. Кузнецов
―
Но мне, родителю-то, всё равно, так сказать, какой… каков мотив учителя. Он озвучил, он посеял это все.
А. Архипова
―
Да, да.
А. Кузнецов
―
Хорошо. Вот теперь последнее и главное. Что мне делать? Я обычный родитель. У меня 7 чатов. И в течение часа из всех 7, ну, или из 5 из 7 на меня вылилась история про то, что там по соседнему району ходит банда педофилов и ловит детей и…
А. Архипова
―
Связаться с антропологом Саша Архиповой и срочно дать об этом интервью.
А. Кузнецов
―
Ну, антрополог Саша Архипова сейчас явно преследует корыстные, так сказать, у нее намерения, потому что она собирает материал для очередного научного исследования. Это я такой disclaimer. Пожалуйста.
К. Кнорре-Дмитриева
―
Я бы сказала «Google» вам в помощь. То есть загуглить какие-то ключевые слова и с удивлением обнаружить, что та же самая женщина-педофил обнару… оказалась одновременно и в Пскове…
А. Архипова
―
И в Магадане…
К. Кнорре-Дмитриева
―
… и в Краснодаре…
А. Архипова
―
… и в Венесуэле.
А. Кузнецов
―
И вообще 1-й раз она появилась в 96-м году.
А. Архипова
―
Даже раньше.
К. Кнорре-Дмитриева
―
Я так понимаю, что люди, которые крадут… Вообще когда мы начали обсуждать это с Александрой, я вспомнила, что если Вы помните, наверняка это много, где писалось, что в Африке люди верят, что если их сфотографировать, фотограф крадет душу непосредственно. То есть аппарат – это такой вообще вот некий объект, вызывающий подозрение. То есть у этой истории может вообще данные корни.
А. Архипова
―
А в XIX веке пытались – как сказать? – линчевать медиков в городе Лион французском, потому что ходили упорные слухи, что медики крадут детей. Как Вы думаете, для чего? Это тоже связано… Как бы не было вот это трансплантации органов…
А. Кузнецов
―
… как анатомические пособие. Как анатомические пособия.
А. Архипова
―
Что существует некоторый однорукий принц, спрятанный в замке, и ему нужны протезы. Ему делают протезы из детских рук.
А. Кузнецов
―
Я понял. Да.
А. Архипова
―
Задолго до изобретения трансплантации органов.
А. Кузнецов
―
Марина, Вы все-таки почти врач. Может быть, еще что-то попить можно в таких случаях? Такое… Травки какие-нибудь.
М. Травкова
―
Да, я очень почти врач. Я собственно не медик. Поэтому я думаю, что вот когда предыдущий вопрос, насколько, мне кажется, вот всё-таки тревога малых социальных групп – да? –какой является семья, она всё-таки, конечно, как-то отражает на себе тревогу более больших социальных групп, – да? – и увеличивая, та сказать, мы получим… государства. И, конечно, какая-т позиция государства вообще по отношению к кому-то внешнему, она реплицируется и как-то влияет. Но я хотела обратить внимание, знаете, очень любопытный аспект: вот эти родители, читающие эти чаты и волнующееся, очень значительная часть их не доходит при этом до никаких практических действий, кроме вот этого перепоста. Это очень вот это интересно, потому что это действительно показывает, что это иррациональный обмен тревогой, а не вот это вот рациональное: есть опасность, давайте что-то предпримем. Да? То есть, ну, как-то вот.
А. Кузнецов
―
Слушайте, а у меня родилась версия под занавес. Я как Штирлиц помню, что что запоминается последняя фраза. А, может быть, просто людям уже осточертел телевизор до такой степени, что они таким образом создают народное телевидение? Вот тот же эмоциональный накал, но своими руками. Нет?
А. Архипова
―
Вот Вы только что изобрели ту же самую теория, что мы любим… мы как бы стремимся к горизонтальным связи, и у нас не доверие к вертикальным.
А. Кузнецов
―
Вот Таня нам пишет: «А в чём вред? Лучше дуть на холодную воду». Ну, Тань, в чём вред мы постарались объяснить. Но в принципе, конечно, можно и дуть на холодную воду. Тоже есть такой вариант. Я благодарю моих гостей за участие в сегодняшней передаче. Не только я. Вот не подписавшийся слушатель из Петербурга пишет: «Спасибо огромное ведущему, Ксении и гостям». Ксения, Вы как-то у нас…
К. Кнорре-Дмитриева
―
Спасибо.
А. Кузнецов
―
… между ведущей и гостями оказались. Вит… А! Извините, подписался: Виталий, спасатель из Питера. Спасибо большое всем, кто слушал нас сегодня. До следующего воскресенья! Всего вам доброго!