Поколение с кнопкой на пальце: как и чему их учить? - Наргиз Асадова, Евгения Шамис - Родительское собрание - 2018-09-23
23.09.2018
Поколение с кнопкой на пальце: как и чему их учить? - Наргиз Асадова, Евгения Шамис - Родительское собрание - 2018-09-23
Скачать
В эфире радиостанции «Эхо Москвы» - Евгения Шамис, основатель и координатор проекта «Теория поколений в России», кандидат филологических наук; Наргиз Асадова, основатель школы профессий будущего КрашПро.
Эфир ведет Алексей Кузнецов.
Алексей Кузнецов
―
13 часов 11 минут в Москве. В эфире программа «Родительское собрание». Она транслируется на YouTube-канале «Эхо Общество». Телефон для смс – +7 985 970 45 45, Twitter-аккаунт @Vyzvon. Я Алексей Кузнецов. За звукорежиссерским пультом Марина Лелякова. И мы сегодня говорил на такую вот несколько провокационную тему: «Поколение с кнопкой на пальце: как и чему их учить?» И я представляю… У нас в гостях сегодня основатель и координатор проекта «Теория поколений в России», кандидат филологических наук Евгения Шамис. Здравствуйте, Евгения!
Евгений Шамис
―
Проект называется «RuGenerations».
А. Кузнецов
―
А мы старались избегать, согласно указанию министра Просвещения…
Е. Шамис
―
Простите.
А. Кузнецов
―
… иностранных слов. И прекрасно известная нашим слушателям, особенно со стажем, основатель школы профессий будущего КрашПро и бывший заместитель главного редактора радиостанции «Эхо Москвы» Наргиз Асадова. Здравствуйте, Наргиз!
Наргиз Асадова
―
Всем привет!
А. Кузнецов
―
Вот. Значит, для начала, я, честно говоря, в теоретической социологии вообще профан. Я поэтому полез с утра в интернет и нашел такую справочку о том, что ныне живущих делят на 4 поколения, 4 типа поколения. Да? Есть бэби-бумеры. Это те, кто родились с 43-го по 63-й годы. Как правило, они заинтересованы в саморазвитии, коллективном труде и командной игре. То есть это люди, воспитанные на всю жизнь в Советском Союзе. Поколение X, 63-83-й. Отличительные особенности – умение рассчитывать только на себя, альтернативное мышление, информированность о том, что происходит в мире, готовность выбирать и меняться. Это поздний Советский Союз. Это те, кто слышули «Голос Америки» и немецкую волну. Поколение Y, 83-2003-й. Их понимание целеустремлённости и успешности отличается: в большинстве случаев им не нравится начинать профессиональный рост с низших ступеней. Однако этот недостаток можно частично оправдать стремлением к максимальной информированности и профессионализму в нескольких областях сразу, так как для этих людей непозволительно быть специалистами в чём-либо одном. И наконец поколение Z, то самое о котором мы сегодня с Вами собираемся всё время разговаривать, те, кто родился после 2003 года. Этих людей пока что рано оценивать с точки зрения профессионализма, учитывая их возраст. И сказать о том, какие ценности будут превалировать в их сознании, не представляется возможным в данное время. Вот такую я нашел справочку. Вот нам сегодня предстоит как раз об этом и говорить, какие ценности у них превалируют. Но давайте начнём вот с чего. Скажите, пожалуйста, Вы в принципе согласны с таким делением на вот эти вот четыре поколения за последние 80 лет?
Е. Шамис
―
Ну, я чуть-чуть подкорректирую…
А. Кузнецов
―
60.
Е. Шамис
―
… года, потому что за года мы в рамках нашего проекта, мы одни… Вот знаете как? В мире каждая команда берёт ответственность за какие-то темы. Команд не так много оказалось, потому что темы междисциплинарные. И в момент, когда ты понимаешь, что тебе нужно заниматься ни одной наукой, а пятью, а в идеале еще бы и внедрять где-то, ты сразу так осознаешь, что это как-то слишком много.
А. Кузнецов
―
Не смотря на то, что ты поколение Y, и как раз вроде бы работа на нескольких площадках должна быть коньком.
Е. Шамис
―
Ну, я отношусь к поколению Х с ценностями профессионализма. Поэтому, ну, для меня важно, что это высокопрофессионально и международно. Никуда деться не могу от этого. И вот мы, прям знаете, исследуем точные года. Я, наверное, вот начиная с ХХ века по настоящее время, я могу… Ну, вот мы не можем точно сказать только 1903-1923-24-й. Мы просто не успели за 16 проекта, ну, вот в начале, когда начинали, мы не успели поймать достаточное количество представителей там, чтобы словить граница. А вот все остальные года мы прямо измеряли. И как мы получаем границу? Мы берём представителей одного поколения в разных городах, причем относящихся к разным индустриям, и просим их что-нибудь нарисовать. Ну, там хорошая семья, хороший город. И Вы удивитесь, люди одного поколения рисуют одни картинки. И вот в момент когда мы…
А. Кузнецов
―
Не зависимо от образования?
Е. Шамис
―
Да.
А. Кузнецов
―
Не зависимо от места жительства?
Е. Шамис
―
А теория поколений, ее основа в очень большой степени – экономика. Она связана с экономическими циклами развития, которые даже более того не привязаны к одной стране, а привязаны к миру. Ну, мы всё в этом живем просто. И это мистика, которая и меня, и моих коллег поражает. Вот ты ждешь, что должны нарисовать разное, и ты каждый раз подозреваешь, особенно учитывая ценность меня как поколения Х и нашу с Вами… и мы же… У нас есть ценность уникальности. И тут вдруг – бац! – и рисуют одно и то же. И поэтому в момент, когда нам начинают рисовать что-то другое, ты говоришь: «О! Видим другое поколение». Мы начинаем проверять. И если опять рисуют одно и то же, то мы вынуждены…
А. Кузнецов
―
Значит, это другое поколение.
Е. Шамис
―
… принять…
А. Кузнецов
―
Ну, и каковы Ваши границы?
Е. Шамис
―
Ну, я чуть-чуть подкорректирую. Там не такая большая разница. Бэби-бумеры – это 64-й… Ой! 44-63-й года. Поколение X – 64-84-й. Миллениумы только с 85-го, раньше их даже нет. Прям можете… И по 2000… Вот сейчас мы ловим границу между миллениумами и следующим поколением, Вы… Вы знаете как Z либо хоумлендеры, либо поколение национальной безопасности. Это вот мы сейчас ловим. Это будет или 2003-й, или 2004-й.
А. Кузнецов
―
То есть те, кто закончил в этом году школу – это еще поколение Y, да?
Е. Шамис
―
Это еще…
А. Кузнецов
―
Это последние…
Е. Шамис
―
Это поколение Миллениум, но есть такое понятие плюс-минус 3 года от точки перехода – мы их называем пограничные…
А. Кузнецов
―
Ну, пограничные. Да.
Е. Шамис
―
… поколения.
Н. Асадова
―
То есть они пограничные.
Е. Шамис
―
То есть они, знаете, как? Они не совсем первые и не совсем вторые. Они такие переводчики. Они умеют быть другими.
Н. Асадова
―
Точно.
Е. Шамис
―
То есть они пытаются себя… Вот мы когда с ними работаем, они вот говорят: «Вы знаете, вот не совсем то подходит и не совсем это».
Н. Асадова
―
Вот про меня точно, потому что я как раз на грани Х-ов и Y-ов.
А. Кузнецов
―
И Вы можете нам переводить между исками и игреками.
Н. Асадова
―
Да! И я этим и занимаюсь. Потом расскажу как.
А. Кузнецов
―
Хорошо. Собственно вот тема нашей передачи, она не теоретическая. У нас основной наш слушатель – это родители, а не ученые. Да? Поэтому наша сегодняшняя задача заключается в том, чтобы рассказать в чем особенности наших детей. Да? «Наших детей», имея в виду, что верхняя граница – это те, кому, ну, 13-14 лет, я так думаю.
Е. Шамис
―
Смотрите, я буду рассказывать с научно-практической точки зрения, потому что мы больше, конечно, работаем с бизнесом, но у нас в последнее время, например, родители поколения X, из бизнеса в том числе, очень интересуют свои дети. И… А поскольку ценность профессионализма у родителей-иксов есть сильная, ты не можешь ее выключить. То есть ты не можешь сказать: «На работе я профессионал, а домой я прихожу – не профессионал». И родители иксы продолжают так себя вести и, конечно, хотят разбираться. Кстати, тут есть очень интересная ловушка, дорогие родители. Называется профессиональное родительство. Что это значит? Это значит, когда предста… Когда родители а вот не могут выключить свой профессионализм и начинают с удовольствием, даже я бы сказала, с кайфом сначала диагностировать способности своего ребенка. Представляете, какое удовольствие? Я профессионально это сделала или сделал. Потом профессионально подбираются там вот какие направления, куда ребенка можно отдать.
А. Кузнецов
―
Потом они со всем этим багажом приходят в школу и выносят мозг учителям, – да? – потому что они считают, что не хуже их разбираются…
Е. Шамис
―
Нет, нет. Они, кстати, не выносят. Это роди… Больше учителя волнуются. Но здесь какая ловушка? Родители берут слишком много ответственности за детей и не дают детям сделать свои ошибки. Понимаете? И вот нужно профессионально себя взять…
Н. Асадова
―
Направить!
Е. Шамис
―
… друг друга за руки и сказать: «Мы профессионально даем своим детям делать ошибки», - и держать себя. Это очень сложно, потому что, ну, это нарушает ценность профессионализма…
А. Кузнецов
―
Значит, если я правильно Вас понимаю, они даже не просто профессионалы, они вообще такие перфекционисты, эти иксы. Да? Или…
Е. Шамис
―
Перфекционизм – индивидуальная характеристика. А вот профессионализм… Это знаете как? Уходить в глубину, понимать последствия, просчитывать там, что будет… то есть варианты, знать тренды. И понимаете, ну, поколение в этот момент по всему миру, не только в России, оно наслаждается. Представляете, вот все сидят: «Мы такие профессионалы в воспитании детей». Посмотрите, кто делает, кстати, кучу проектов как раз образовательных. Как раз либо представители поколения X или те, кто родился на границах вот с бэби-бумерами или с иксами. Поколение просто берёт ответственность. Оно уже взяло ответственность за это.
А. Кузнецов
―
Граница между иксами и игреками. Наргиз, Вы к моменту Вашего ухода вот в ту тему, которой мы сегодня занимаемся, были бы уже вполне состоявшимся журналистом и с точки зрения опыта, и с точки зрения карьерной и так далее. Что Вас подвигло… Вас, представителя вот этой пограничной генерации, вдруг уйти, ну, мне кажется, в совершенно другой… другую область?
Н. Асадова
―
Да. И для тех слушателей, которые не следили, не знают, я основала школу профессий будущего КрашПро. Это дополнительное образование для собственно этих самых зетов. И как правильно сказала Женя, ровно это, потому что я видела там что в школе происходит. Мне казалось, что это чудовищно, что наши дети будут совершенно не конкурентоспособны, что нет совершенно никакой-то айтишник подготовки достаточной. Их не готовят жить в цифровом мире. И мы реально со старшей дочери поменяли там шесть школ, и не найдя ответа, и не найдя того, что как бы мне казалось правильным, я решила, что, ну, всё, надо брать все в свои руки и делать образовательное учреждение…
А. Кузнецов
―
Ну, это такое решение представителя поколения X, насколько я понимаю. Да?
Е. Шамис
―
Конечно.
А. Кузнецов
―
Надо всё брать в свои руки. Надо создавать что-то…
Е. Шамис
―
Ну, ты как профессионал не можешь это оставить, и ты можешь остаться безразличным. Вот Вы понимаете, ты за это болеешь, ты знаешь, что это должно быть профессионально классно.
Н. Асадова
―
Да. И собственно и двигалась я именно профессионально, потому что я сначала подумала, ну, конечно, учителя и директора школ ничего не соображают в современном поколении. Когда первый год я начала делать, я поняла, что нет, всё-таки что-то они понимают. Вот. И пошла учиться в Высшую школу экономики на факультет… ну, в Инобр. Да? В Институт образования. И получать ещё дополнительную профессиональную рамку для себя, потому что я не могу быть просто человеком, который занимается образованием, мне нужны какие-то звездочки на погонах, понимаете.
А. Кузнецов
―
Я понимаю. То есть Вы действительно абсолютно переходный тип, судя по той бумажке, которая лежит передо мной. Ну, давайте всё-таки к зетам. Очень такой простой вопрос: вот какие они? Как бы вы определили это Поколение Z? Давайте начнём с определения.
Е. Шамис
―
Ну, это детки, которые родились уже в XXI веке. И вот я бы их не назвала поколением с кнопкой на пальце. Это всё-таки поколения с тачскрином.
Н. Асадова
―
Поэтому и…
Е. Шамис
―
Поэтому у них совершенно другая реальность. И вот разница… Вот когда мне пытаются там сказать, что зеты родились в 90-е, вот вы могли видеть такую категоризации, или в 2000-е. Нет зетов в 2000-х, потому что… Как это ты понимаешь поколение? Я вот сказала, что основы теории поколений, одной из основ является экономика, другой из пяти основ являются, например, технологии и технологические циклы. А поколение Z или хоумлендеры, оно сформировалась во время, когда массово в семьях появились смартфоны или touch-экраны, потому что дети, они освоили вот не нажатие кнопки, это миллениумы, предыдущее поколение, а они освоили замечательное движение, знаете, когда пальчиком раздвигаешь экран…
Н. Асадова
―
Swipe это называется.
Е. Шамис
―
Как?
Н. Асадова
―
Swipe.
Е. Шамис
―
Swiping. То есть когда ты разгадаешь экрана и там или наоборот его сдвигаешь. То есть ты можешь уменьшить, рассмотреть по одному, увеличить. И они освоили… Вот смотрите, очень интересно, мы все освоили это движение. Правда?
А. Кузнецов
―
То есть если ты ругаешь ребенка и замечаешь, что он тем временем пытается тебя сдвинуть, чтобы уменьшить размеры, то можешь не сомневаться, что он уже Z. Да?
Е. Шамис
―
Да. Потому, что вот смотрите, мы все просто освоили движение, а они научились так думать. То есть вот и мы… А мы не сможем думать как они. То есть мы…
Н. Асадова
―
Ну, я хотела бы добавить вот просто иллюстрацию буквально к тому, что Женя сказала. Значит, 2007 год, появление смартфона такого вот уже распространённого. То есть iPhone появился. И дети, – да? – мы видим, что они, самые маленькие, там годик-полтора, они уже сидят в этих touch-скринах, – да? – и что… Что вообще с точки зрения там психологии человеческой произошло? Произошло… Произошло разрушение границ между технологией и человеком, потому что раньше вот мне, например, когда я росла, мне нужно было изучить, как компьютер устроен, мне надо было, чтоб где-то пойти научиться печатать, вот это вот все. А эти дети родились, и уже нет этой границы. Ты сразу можешь владеть этой технологией. Не надо…
А. Кузнецов
―
То есть для них это данность, да? Как минимум.
Е. Шамис
―
Это естественно. Они 1-е реальное цифровое поколение. Мы все остальные, включая поколение миллениумов, мы все-таки цифровые мигранты. Вот миллениумы все пытаются нам иногда сказать, они тоже цифровое. Нет. Они поколение игровой приставки. Они поколение пейджера, телефона. Но они не поколение – вот знаете как? – вот этого вот смартфона и touch-движений, touch-касания, вот когда ты… экран у тебя стал живой, и когда у тебя границы, и ты можешь этим управлять.
Н. Асадова
―
Как это в жизни…
А. Кузнецов
―
Вспомните одну из первых социальных реклам пейджера, – да? – «Коля, не трогай гулю». Да? Когда мама посылает на пейджер ребенку. Вот как раз этот ребенок, он 1-й представитель вот этого поколения…
Е. Шамис
―
Нет. Он еще поколение миллениумов.
А. Кузнецов
―
Миллениумов, миллениумов. Я и говорю про это, конечно.
Е. Шамис
―
Да, да, да.
Н. Асадова
―
Хотела просто тоже сказать, вот добавить, что в чем еще отличие нашего мышления. Вот мы, там миллениумы там – да? – или там даже игреки в принципе…
Е. Шамис
―
Ну, миллениумы и Y – это одно и то же.
Н. Асадова
―
Ну, да, да. А! Да. В смысле иксы и там игреки, вот которые научились – да, – жить вот в цифре, но у нас есть полноценная жизнь в оффлайне и полноценная жизнь в онлайне. И это разные 2 категории. И мы из-за этого, например, не видим каких-то дефицитов в онлайне. Вот дети, которых я учу, знаете, какие они проекты делают? Они живут в основном в цифре и говорят: «Взрослые, как вы не видите, что здесь вот этого не хватает, вот этого не хватает, вот этого не хватает?» И они придумывают самые классные стартапы.
А. Кузнецов
―
А здесь – это где?
Н. Асадова
―
В онлайне.
А. Кузнецов
―
Именно…
Н. Асадова
―
Они живут в онлайне в основном. Вся жизнь у них происходит в онлайне: общение, игры, потребление. Всё там происходит. И поэтому они в основном там время проводят, – да? – и они видят, что чего-то не хватает. Мы это чего-то получаем в оффлайне. Мы возмещаем. Они не возмещают. Они хотят сразу все иметь.
Е. Шамис
―
Мы тоже видим вот это вот историю. На самом деле когда поколение вот этих деток, оно, я бы не сказала, что оно… Вот смотрите, есть разница «жить в оффлайне» и «уйти полностью в оффлайн». Вот они не поколение, которое уйдет в оффлайн. У них как у поколения уже видно, что сформировалась очень сильная ценность и будет продолжаться формироваться еще несколько лет, лет 6 как минимум и чуть вперед – ценность живого общения, потому что это дефицит. Вот когда смотрят, что формирует ценности поколений, они формируются от 0 до 10-12 лет, это такие конкретные социальные факторы. Вот их три, которые вывели основатели теории. Мы в рамках проекта добавили для мировой практики 4-й, очень гордимся этим, потому что вот делаем вклад в мировую практику. И он называется «Что является дефицитом для поколений?» Так вот для этих деток дефицитом является абсолютно живое общение, потому что они видят, что мы как родители… с нами… А им хочется общаться не только со сверстниками, а вообще живое общение. И с нами, с родителями это дефицит. Более того они видят еще одну прикольную вещь. Они видят, что мы платим за качественное живое общение. То есть они, представляете, оценивают, что это настолько ценность, что ты можешь его заплатить. Теперь сравнивайте, ну, вот нас. Где мы получали общение? На улице.
Н. Асадова
―
На кухне.
Е. Шамис
―
Какая разница?
А. Кузнецов
―
Да, да.
Е. Шамис
―
Ты что будешь платить дополнительно за общение? За экспертное общение – да, как профессионал. А за просто общение ты знаешь, что у тебя другая ценность. А вот эти детки, они будут знать, что это стоит…
А. Кузнецов
―
То есть мы сейчас растим поколение, которое к общению традиционному будет относиться как к редкой…
Е. Шамис
―
С гигантским уважением.
А. Кузнецов
―
Да. Как к редкой достаточно вещи, которую нужно специально организовывать, нужно ценить каждую минуту и так далее. Да?
Н. Асадова
―
И тот, кто научиться правильно организовывать богатое, качественное общение, тот будет зарабатывать неплохие деньги на этом поколении.
Е. Шамис
―
Я, знаете, я бы сказала, вот мы родителям говорим: «Вы продолжайте говорить, что гаджеты… Ну, аккуратнее с гаджетами». Вот сейчас я, буквально позавчера, комментировала на «Москва 24», ВЦИОМ провел опрос, и обнаружили, что там родители голосуют против введения гаджетов… А! За запрещение любых гаджетов в школе.
Н. Асадова
―
Да, во Франции, кстати, то же самое.
Е. Шамис
―
И это вот, понимаете, это страх, нас как не умеющих работать и жить с этим. А реально вот эти детки, им нужно просто продолжать говорить, что вы аккуратнее, но… Но помогать выстроить вот это гармоничное общение. Просто для них это важный мир. Это знаете как? Не уход, как я еще раз подчеркну, а умение жить с этим миром и его интегрировать просто в гораздо большее число сфер жизни, чем мы все остальные знаем. Мы даже представить не можем.
Н. Асадова
―
Кстати, у этих детей, вот если говорить про оффлайн, очень большой ценностью спорт, спортивные игры, командные игры пользуются. Если мы там как люди, как школа…
А. Кузнецов
―
Как форма общения?
Н. Асадова
―
Да, как форма общения. Да. Если мы там родители, мы как воспитатели, учителя, там директора школ это будем понимать, и мы насытим их жизнь вот этими вот командными играми какими-то, они нам будет очень благодарны.
А. Кузнецов
―
Правильно ли я понимаю, что одно из практических следствий из того, о чем Вы говорите, заключается в том, что если ребенку, росшему в 80-е, родители могли сказать: «Ой, не сейчас, я занят. Отстань!», и для него это не было трагедией, то для нынешнего ребенка это может оказаться серьезной драмой?
Н. Асадова
―
Так и есть, потому что вот я всегда тоже говорю: «Ребята, вы злитесь на детей, что они сидят в телефонах, но вы сами забрали у них дворы». Мы раньше общались во дворах. Мы находили эту теплоту человеческого общения во дворах. Мы там проводили всю свою жизнь, наверное. То у этих детей, мы их сами не пускаем в эти дворы. Мы сами их оберегаем от всего. И они…
Е. Шамис
―
… кстати, Наргиз, к нас ко всем, потому что это не совсем мы. Это вот так сейчас сложилось общественное…
Н. Асадова
―
Мы… мы как поколение, я бы так сказала.
Е. Шамис
―
Нет. Нет, нет, нет. Это не мы как поколение. Мы тоже некие заложники вот того экономического цикла и…
А. Кузнецов
―
Ситуации. Да.
Е. Шамис
―
… ситуации, которая сложилась.
Н. Асадова
―
А кто-то экономически складывает?
Е. Шамис
―
Это не мы. Он просто сам по себе, вот знаете, идет, мы на него что-то как… вот так глобально влияем, но мы в нем тоже живем. Вот понимаете, выпрыгнуть из большого… из большой волны практически не реально. Мы в ней живем все.
А. Кузнецов
―
Перед перерывом 1-й вывод, который мы можем уже, наверное, записать, – да? – забрали двор, дайте компенсацию.
Е. Шамис
―
Да.
А. Кузнецов
―
Да? В виде какой-то другой формы общения в реальной жизни. Мы не… Оставайтесь с нами. Мы прерываемся на 5 минут на новости и короткую рекламу и вернемся.**********
А. Кузнецов
―
«Родительское собрание» вновь в эфире. Напоминаю для тем, кто… для тех, кто недавно подключился, что мы с Евгенией Шамис и Наргиз Асадовой говорим о поколении Z. То есть о детях, родившихся, начиная с 2003 года. Да? Тех, кому сейчас максимум 14-15 лет. Мы выяснили, что они гораздо больше внимания уделяют и ценят общение в реале, общение в оффлайне, чем предыдущие два поколения. Что еще для них характерно, для этих детей?
Е. Шамис
―
Скорее вот я подкорректирую последнее: они балансируют эти две вещи. Вот. И когда была претензия, когда Вы сказали, ну, вот двор потеряли. Это претензия нашего поколения.
А. Кузнецов
―
Ну, да.
Е. Шамис
―
Это когда у нас получается. Что у них…
А. Кузнецов
―
Это, кстати говоря, Вы знаете, очень в чате хорошо заметно, потому что вот чат, который, видимо, состоит в основном из людей поколения X и Y, вот тоже пишут: вот двор, гуляла по краю крыши там и так далее. Да? Шалаши строили на деревьях. То есть начинаются ностальгические воспоминания о тех формах, которые вот были характерны. Да.
Е. Шамис
―
И, конечно же, ты их желаешь для другого поколения. А тут появляется что-то вообще не твое, новое и непонятное. Ну, и ты где-то пытаешься от этого нового и непонятного защитить. Дети же бесценны. Что еще есть у хоумлендеров? У них есть очень важная черта, называется… Для них очень важна наука и очень важно искусство.
А. Кузнецов
―
Почему они хоумлендеры?
Е. Шамис
―
Ну, вот смотрите, есть три названия. Z – название, которое просто…
А. Кузнецов
―
Ни о чем не говорит.
Е. Шамис
―
… ни о чем не говорит, а просто продолжили Х… А вот хоумлендеры – домоседы, которые проводят огромное количество времени под присмотром. А поколение национальной безопасности, которое мы ввели, – это вот потому, что гигантское число сообщений, которое получают сейчас дети во всём мире, про безопасность. И посмотрите, там тоже, кстати, про безопасность…
А. Кузнецов
―
То есть это дети родителей с тревожным родительским…
Е. Шамис
―
Нет, нет.
А. Кузнецов
―
… чувством?
Е. Шамис
―
Вот прямо… И мы как иксы любим стебаться и сразу давать такие яркие названия. Нет, это просто значит, что мир сейчас идет в нём перестройка, много новых технологий, и мир пока не научился с этим жить, он говорит так: «Давайте-ка мы себя обезопасим». И во всём мире вот мы смотрим плакаты, когда изучаем поколение, то есть что видит ребенок до 10-12 лет, мы-то это уже видим как взрослые, а они видят как такие сообщения по умолчанию. Вот и я ужасно люблю из всех стран про… ну, в России много изучаем в разных городах, из всех стран привозим, и меня всегда поражает с плакатами, вот если он не попадает в твою ценность, ты его даже не замечаешь, что он весит, а он может быть разрешен по городу. Так вот про безопасность количество сообщений в мире гигантское, и все говорят safety, security по-английски. Но обратите внимание, какая интересная вещь: никто не говорит «опасность». То есть поколение не слышит слово «это опасно». Они слышат: «Нужно сделать безопасно». И вот их ценностью безопасность уже стала. И мы, например, ждем от них того, что они станут разработчиками огромного числа решений по производственной безопасности…
А. Кузнецов
―
В чем это проявляется сейчас у небольших детей, у подростков?
Е. Шамис
―
А! Ну, например, соблюдение правил.
А. Кузнецов
―
Да.
Е. Шамис
―
Очень четко остановка, ну, такого… Дети начинают… Вот самый яркий пример: кто останавливает сейчас родителей перед светофором? Дети. И они прямо знают, они переживают…
А. Кузнецов
―
Да, я знаю одну такую девочку. 10 лет. Да.
Н. Асадова
―
Да. Еще, например, по поводу здорового питания. Они, например, говорят, что зачем вы едете такой junk food. Да? Не надо. Это не здорово. Это вредит вашему здоровью. Ещё другой момент наши дети…
А. Кузнецов
―
Они… они читают всю эту энергетическую информацию на продуктах…
Н. Асадова
―
Они читают. Да.
Е. Шамис
―
Они будут читать все инструкции. Так что вот это то, что нам и не снилось…
А. Кузнецов
―
То есть закончилось наше время, когда мы сначала тыкали во все кнопки на приборе, а потом когда ничего не получалось, уже начинали читать инструкцию.
Е. Шамис
―
Ну, примерно через…
А. Кузнецов
―
По крайней мере я такой вот.
Е. Шамис
―
Ну, смотрите, с нами закончилось. То есть остальные поколения… в нашем детстве это не было так критично. А они прямо будут дочитывать инструкции, и более того нас спрашивать. И вот производителям, например, сейчас у них будет прекрасный период, когда им придется отвечать на запросы: а из чего у вас там состоит эта игрушка? Или где она, как сделана? Мы-то с Вами поверхностно посмотрим, а они, вод дальше подчеркну, с интересом будут читать.
Н. Асадова
―
Да, еще есть запрос на кибербезопасность. И вот там в нашей, ну, моей школе у нас там были всякие IT-направления, программирования, там какие-нибудь компьютерные игры, и дети сами, подростки сказали: «Сделайте нам курс по кибербезопасности». Дети сами сказали. Да. они говорят: «Вот смотрите, вы когда там нас учите, вы нам говорите, дорогу надо переходить так-то, со взрослыми незнакомыми на улице нельзя общаться. А мы живем в киберпространстве. Там вы нас не учите. Мы все время набиваем свои шишки. Мы все время там становимся жертвами каких-нибудь там, не знаю, киберпреступников. И, пожалуйста, научите нас правильно этим пользоваться».
А. Кузнецов
―
То есть это такое весьма, ну, слово «прагматичное», по-русски оно имеет такое несколько отрицательную оценку. Да? То есть это поколение детей, которое рассчитывает последствие. Да? Которые прагматично подходят к навыкам и умениям…
Н. Асадова
―
Боятся будущего еще.
Е. Шамис
―
Нет, смотрите, прагматичность – это будет не совсем про них. Это наше иксовое. Вот. Это я хочу просто, дорогие родители, показать, как мы быстро начинаем говорить про свои личные ценности, петь про дворы, про прагматизм. Это наше иксовое. Вот я бы не сказала, что мы видим прагматизм именно у поколения хоумлендеров. У них нет условий, где бы они должны быть, как дети очень прагматично всё рассчитывать, как было в нашем детстве. А вот условия, которые, что они будут думать о больших производственных решениях – да, они будут думать гораздо больше, чем мы. Ну, то есть вот и это не только профессиональная склонность, им в целом будет понятно, что, например, нужно обеспечивать не только индивидуальную безопасность, но и безопасность города, и вот это должно быть системой безопасности. Обеспечивать безопасность предприятий, безопасность семьи. То есть у них будет очень много кругов безопасности.
А. Кузнецов
―
То есть вообще нас ждет бум системности? Да?
Е. Шамис
―
Да.
А. Кузнецов
―
Это поколение, которое будет очень ценить порядок, понятность, внятность.
Е. Шамис
―
Ну…
Н. Асадова
―
Очень ценить – да. И мне кажется, что ещё то, что они сформировались вот в этом быстро меняющемся мире, и они видят мир как такой, ну, хрупкий достаточно, потому что они видят, что, например, на их глазах компании возникают и сразу исчезают, появляются профессии и тут же исчезают. И вот…
Е. Шамис
―
Нет. Вот это мы у миллениумов видим. У хоумлендеров мы не видим такого. У хоумлендеров достаточно понятный стабильный мир, в котором все вкладываются.
А. Кузнецов
―
Это люди системы.
Е. Шамис
―
Это люди, которые видят, что все вкладываются в науку, и посмотрите, сколько диалога было в их детстве. Вот эти вот характеристики, присущие Наргиз – это как раз про миллениумов. Это не сюда. Это дети, которые видели гигантские вложения в музеи и театры. Ведь посмотрите, они поняли искусство тоже надо поднимать как и науку, и в это вкладываться…
Н. Асадова
―
И системно.
Е. Шамис
―
И системно. Да, да, да. То есть они видели очень много системных действий, которые произошли по миру. Ну, музеи вообще время… Вот мы сделаем одну из статьей обязательно. Системы обновились сейчас музейные. То есть мы сейчас ходим, у нас кайф, мы ходим прям в классные музеи.
Н. Асадова
―
Вы знаете, что я замечаю? Они на самом деле очень, ну, в разговорах боятся будущего. Они вообще не хотят думать про будущее. Им вот здесь и сейчас. Вот как-то так.
Е. Шамис
―
Нет. Смотрите…
Н. Асадова
―
И разговор с подростками там 14…
Е. Шамис
―
С подростками. А это миллениумовская история. А непонятность будущего – это как раз история поколения миллениум, которое мы видим, которое… Вот это касается очень сильно тех, кому 20 даже плюс и даже небольшой 30+.
Н. Асадова
―
А почему подростки вот, с которыми я общаюсь – да? – очень много…
Е. Шамис
―
Они пограничники. Они…
Н. Асадова
―
… бояться будущего.
Е. Шамис
―
… миллениум-хоумлендер. Ты не можешь выйти…
А. Кузнецов
―
То есть хоумлендеры уже не будут бояться будущего?
Е. Шамис
―
Нет. Им озвучило общество четкие и понятные цели. А из-за чего непонятность будущего у поколения миллениума? Это 85-2003 года рождения. Те, кто нас слушает. Потому, что им дали очень широкие такие цели, но цели вроде как правильные там: улучшить экология в мире, там на борьба с терроризмом, но им не дали понятных, знаете, вот измеримых целью. А здесь сказали: «О! Поднимай науку». Если ты идешь, поднимаешь науку, ты видишь, у тебя появилась НИИ, лаборатория там или что-то. У тебя понятная реализация. И у тебя совершенно это проще.
А. Кузнецов
―
На мой иксовый, как Вы скажете, взгляд, совершенно ни чуть не более конкретная цель…
Е. Шамис
―
Конечно, конкретная…
А. Кузнецов
―
… чем спасение экологии.
Е. Шамис
―
Нет. К спасению экологии… Вот смотрите, Вы что-то делаете. А какой Ваш вклад? Вообще не ясно. Вот как оно изменилось? Вот как климатические изменения?
А. Кузнецов
―
Ну, вот, например, я…
Е. Шамис
―
А с наукой у тебя понятно.
А. Кузнецов
―
Я собираю батарейки…
Е. Шамис
―
Там есть измерения.
А. Кузнецов
―
Да? И в природу попадает меньше яда, чем могло бы попасть. Да? Вот это, по-моему, как раз очень измеримое…
Е. Шамис
―
Но только… Да, измеряете. А как это повлияло? Вот насколько это снизило температуру там Земли или не загрязнять… Вот это то, что не поняло поколение миллениум. А у хоумлендера очень измеримо. Я написал диссертацию… Вот они будут: я написал какую-то работу, я создал какую-то технологию. То есть у них будут очень измеримые результаты, которые они как поколение услышали. И мы им говорим, что нужны новые там какие-нибудь технологические решения, и они видят, что ты идешь, когда ты делаешь в кванториуме, что ты идешь, когда делаешь у Наргиз в школе. Ты получаешь на выходе конкретные такие проекты…
Н. Асадова
―
Очень четко. Они приходят…
Е. Шамис
―
Очень четко…
Н. Асадова
―
… и говорят: «А что я сделаю? А что получится на выходе?» Это первый вопрос.
А. Кузнецов
―
Вот очень интересная реплика от Андрея из Москвы: «Вообще то, как описывается поколение Z, наводит на мысль, что это будет идеальная поколение для манипуляции автократии и государства». Насколько они манипулируемы?
Е. Шамис
―
Вот не будет… Смотрите, манипулир… манипуляция не связана с поколенческими ценностями. Никто из нас не хочет, чтобы нами манипулировали, чтоб вы понимали… поманипулируешь. Русский язык – великий язык. Предыдущее воплощение поколения хоумлендеров – это было молчаливое поколение 23-43-й года рождения.
А. Кузнецов: 20
―
е – да? – 30-е.
Е. Шамис
―
Не только 20-й и 30-й, тоже даже часть 40-х. Так вот чтобы Борис Николаевич Ельцин, Михаил Сергеевич Горбачёв, Высоцкий, они оттуда. Что они были манипулируемы? Да нет. Это вообще вот желание манипулировать и вопрос про манипуляцию, знаете, кто нам часто задает? Миллениумы. Они где-то услышали в своём детстве сообщение, что управление – это манипуляция. И они вот когда к нам приходит, например, на бизнес-проекты, они говорят: «А как нам манипулировать другими поколениями?» И тут, например, как Х я могу сказать, вот что получили иксы в детстве. Мы получили отличный опыт на улице, что не надо манипулировать, прилетит сразу-то.
А. Кузнецов
―
Да.
Е. Шамис
―
То есть и мы очень…
А. Кузнецов
―
Из той самой петербургской подворотни.
Е. Шамис
―
Все. Потому, что у тебя обратная связь…
А. Кузнецов
―
Ленинградской.
Е. Шамис
―
… экспериментальная в огромном количестве ситуаций была большая. Мы знаем, что…
А. Кузнецов
―
Много раз пробовали, всегда прилетало.
Е. Шамис
―
… всегда прилетало. И мы знаем, что это не то, что ты хочешь выстроить дальше в отношениях даже с людьми, с которыми у тебя, может быть, не самые близкие отношения. А вот здесь они не услышали, и они вот интересуются. И мы много разговариваем, вот когда бизнес-проекты – ну, вот это не про манипуляцию, это про взаимодействие. И вот для родителей и детей то же самое. А хоумлендеры про манипуляцию вообще не спрашивают, кстати.
А. Кузнецов
―
В эмоциональном плане они отличаются? Можно ли как-то говорить об их эмоциональном портрете особым?
Е. Шамис
―
Ну, эмоции – это тоже не поколенческая характеристика. Ну, вот я могу сказать, что вот мы уже видим, мы много лет специально для того, чтобы работать с поколениями, мы преподаем в РАНХиГС. 17 лет, 1-й курс у нас есть. И каждый раз вот ждём, ловим границу. Вот сейчас мы ловим границу между миллениумами и хоумлендерами, как я сказала.
А. Кузнецов
―
Ну, я так понимаю, Вам еще года 3 ловить.
Е. Шамис
―
Нет, мы уже все, весной озвучим. Ждите точно, потому что сейчас мы поговорим 2004-й, но на 90% мы будем говорить теперь точно, что… и это будут финальные уже данные, что поколение хоумлендеров 2003-й… Ну, концовку будем дальше ловить. Ну, с 2003-го. Вот так я могу…
А. Кузнецов
―
Но Ваш нынешний 1-й курс – 2000-й…
Е. Шамис: 2000
―
й.
А. Кузнецов
―
… год. Да.
Е. Шамис: 2000
―
й год рождения.
А. Кузнецов
―
Да, да.
Е. Шамис
―
И я могу… могу сказать, прям отлично видно, что пограничники. При этом я могу сказать, 98-й год, вот мы их подозревали, что они могут тоже быть вот этим пограничным поколением между миллениумами и хоумлендерами, однозначно миллениумы. Мы и в Москве и в других городах заставляли их рисовать одновременно с 91-92-м, и потом ты разворачиваешь рисунки: одно и то же. В общем, как мы не пытались как профессионалы-иксы их поймать, они не словились.
А. Кузнецов
―
Ну, давайте к эмоциям.
Н. Асадова
―
Вот интересно про эмоции, мне это тоже кажется, что это больше личностная характеристика. Но вот что действительно их характеристика – это клиповость сознания, то, что мы называем, и они визуалы. Вот это то, что я могу заметить по своим ученикам, то, что у них вот этот фильтр, настроенный там на 8 секунд, и если там учитель не привлек внимание ребенка в ближайшие 8 секунд, то ты его потерял. Просто он у тебя убежит…
А. Кузнецов
―
Причем привлечь его надо…
Н. Асадова
―
… в телефон, еще куда-нибудь.
А. Кузнецов
―
Надо привлечь визуально в 1-ю очередь.
Н. Асадова
―
Визуально. Да.
Е. Шамис
―
… я Вас сразу обнадежу и вот уберу этот стереотип. Значит, про клиповость мышления все забыли. Прямо реально. Это нам просто… нам выдали этот штамп. Мы не видим вообще клиповости мышления и, кстати, ни у миллениумов, ни у хоумлендеров. Затем с хоумлендерами. Когда нам пытаются говорить про эти 8 секунд, вы смотрели, какие… длину программ, которые блоги ведут эти дети и фильмы, которые иногда делают? Я не могу досмотреть эти 15 минут. А там всякая мама-авария…
Н. Асадова
―
Жень, знаете, я смотрела…
Е. Шамис
―
… и тому подобное. У них совершенно… Ну, то есть у них нет вот этого короткого. То, что визуалы, я соглашусь, у них гораздо более богатый визуальный вот этот мир, при этом мультиреальный. То есть множество реальностей возникает. Но вот это вот…
А. Кузнецов
―
Ну, это как раз понятно почему, мне кажется.
Н. Асадова
―
Я хотела вот сказать, что я, например, наблюдала, как они смотрят эти свои видео. Да? А вот они очень любят вот эту функцию, когда можно перелистывать видео. Они всё время его перелистывают. И когда я сижу, например, смотрю, как они смотрят видео «ВКонтакте», где есть эта функция. Да? Вот они включили и сразу тык-тык-тык-тык… перелистали и дальше тык-тык-тык-тык…
Е. Шамис
―
А что они делают?
Н. Асадова
―
… зато все понятно…
Е. Шамис
―
Наргиз, а что они в этот момент делают?
Н. Асадова
―
«Что тебе понятно?» – говорю. Мне еще ничего непонятно, а им уже все понятно.
Е. Шамис
―
Смотрите, они… Вот это наше. Мы пытаемся запихать их, вот то, что они делают, в нашу модель мышления. То есть мы не видим вот этих… Они что делают? Они ищут то, что им будет интересно и то, что им подойдет.
Н. Асадова
―
Но они все подряд – да? – смотрят. Мы, например, смотрим все подряд и как-то думаете, а вот вдруг мы что-нибудь пропустим. Они так все быстро-быстро-быстро.
Е. Шамис
―
Они просто по-другому… Понимаете, вот они живут в этом мире. Это вот так же, как они будут жить по-другому с роботами. Вот роботы для них будут друзья в отличие от нас.
А. Кузнецов
―
Правильно ли сказать, что им важно не понять, а составить представление?
Е. Шамис
―
Нет. Нет. С хоумлендерами…
А. Кузнецов
―
Да.
Е. Шамис
―
Они нам все… Мы ждем поколение великих ученых. Как может быть великий ученый, не уходящий… или великую, ну, Вы знаете, такой платиновый век искусства. Как эти люди могут не уйти в детали? Нет! Нам и не снилось. Просто они уходят…
А. Кузнецов
―
Просто слушая Наргиз, вот у меня именно это представление возникает.
Е. Шамис
―
Вот мы не видим, когда мы работаем… Ну, вот смотрите, сколько у нас проходит примерно в год, ну, вот детей и подростков, с которыми мы работаем? У нас больше взрослых, я это так честно. Но в год мы видим, ну, человек 500 минимум вот этого возраста до, ну, вот детского и подросткового. Это много. При этом мы не просто их видим в отличие от остальных, то есть вот задача… А мы их изучаем. То есть они с нами рисуют, отвечают на какие-то вопросы. И затем, ну, потому… потому что, кстати, сейчас их очень много рассматривают уже как будущих потребителей. И, например…
Н. Асадова
―
Да.
Е. Шамис
―
… компаний интересует не только вот что-то им продать, а они их интересуют, как… в каком мире они хотят жить. Ну, то есть потому, что тебе нужно понять, а как вообще вот более концептуально… У нас вот мир сейчас меняется. Я, например, с нетерпением жду, я думаю, вот эти детки уже увидят смарт-дома, о которых мы все время говорим, и в которых мы пока не живем. И они понимают…Н. АСАДОВА. Да. Но они пытаются их прототипы строить сами.
Е. Шамис
―
Да, конечно. Но это вот их история. Они их увидят, но скорее вот они дальше уже массово вот они вот сделают это жизнью больше. То есть мы еще попробуем с ними…
Н. Асадова
―
Все туда идет.
Е. Шамис
―
… а они воплотят в жизнь. Поэтому про детальность там будет… Смотрите, инструкции же они не зря читают. Это как раз детальность.
Н. Асадова
―
Да.
Е. Шамис
―
А то, что они листают, у меня… Ну, вот поколение прямо очень много получает информации и с ней работает. И, например, блоги, которые были для поколения миллениум, для них не подойдут, потому что им нужно будет, чтобы люди, которые вели эти блоги, уже видно по детским блогам, они уходили в разбор разных ситуаций, они уходили где-то в научное обоснование. И вот хорошие блогеры будут теперь ещё плюс в науке разбираться.
Н. Асадова
―
Да, но вот всё равно я бы хотела сказать, что они как-то очень быстро считывают. То, что нам…
Е. Шамис
―
А Вы знаете…
Н. Асадова
―
Да. Очень быстро считывают. Вот когда мы говорим, может быть, неправильный термин про клиповое мышление, вот что я хочу сказать, – да? – что там, где нам нужно посмотреть, разобраться, почесать репу, им не нужно. Они очень быстро тык-тык-тык-тык и все, они уже поняли. И вот это «Like FM», помните, когда мы с Вами выступали, радио «Like FM», почему оно стало популярным, там ни одна композиция не докручивается до конца, зато самое популярное среди тинейджеров радиостанция, потому что они не хотят дослушать… Это всё понятно. Давай дальше.
Е. Шамис
―
Ну, прям делите тинейджеров, помните, они пограничники между миллениумами и хоумлендерами… и хоумлендерами, вот детки до 10 лет, они прям вот особенные такие. Ну, до 10 лет – это вот когда мы видим уже ярко проявленное поколение. И говорить нужно про них, потому что подростки будут всегда особенные. Здесь с подростками, знаете, что еще важно учитывать? Вот не про деток, а про подростков. На них же пришел в ми… пришелся в мире сейчас достаточно непростой такой период, связанный с боулингом, вот с травлей. И мы обычно, мы не можем брать подростков. Ну, мы кам берем там, делаем какие-то исследования, но мы с ними не работаем. И тут редкая ситуация, когда мы прям больше работаем с этим поколением. И я знаю, какое бы было вообще, ну, какое бы было предыдущее поколение, с кем бы мы работали, если бы мы много лет существовали, там лет 50-60, мы бы работали с теми, кто родился 61-й по 67-й, потому что были похожие истории и в мире вот тогда. И помните, был знаменитый фильм «Чучело»…
А. Кузнецов
―
Ну, конечно.
Е. Шамис
―
… который снял очень много проблем. И вот дальше, ну, мы вздохнули…
А. Кузнецов
―
Потому, что показал эту проблему.
Е. Шамис
―
Показал…
Н. Асадова
―
Проговорили.
Е. Шамис
―
Он проговорил. И вот сейчас очень похожая ситуация, которая связана с несколькими вещами. То, что подростки с одной стороны они услышали миллениумовское сообщение: говорите все, что хотите, и публичность, и гласность – это хорошо. С другой стороны они с ними не разговаривали про последствия таких разговоров. И вот когда происходят ситуации буллинга, они вот не чувствуют, что чувствует другая сторона. То есть они не то, что такие…
А. Кузнецов
―
Определенная эмоциональная глухота. Да?
Е. Шамис
―
Нет, они… Нет, я бы не сказала «глухота». Просто их никогда не учили, что тебе в этот момент нужно понять, что ты можешь словами обидеть человека, и что может за этим последовать. С хоумлендерами уже такой ситуации нет. Они как раз… Вот с ними, посмотрите, сколько мы говорим про чувства, про эмоции, фильмы там про… Головоломка. Вот эти вот все. Ребёнок очень сильно чувствует другое… другую окружающую среду. Поэтому с точки зрения эмоций для них будет важно вот проявление чувств. Вот так вот. Наверное, на вопрос, что про эмоции, про чувства, им будет важно проявлять чувства. А вот где им можно помочь? И, родители, прямо обратите, пожалуйста, на это внимание, как с правильной интонацией сказать слова, касающиеся чувств, потому что они их считывают с компьютера. Слова правильные. Я думаю, все попали уже в эту ситуацию, тебе ребёнок говорит, а интонация – фигня. И ты такой…
А. Кузнецов
―
То есть слово «люблю» для них гораздо более привычное, чем для нас, а произносить его не умеют, да?
Е. Шамис
―
Вот да, потому что еще раз вот приведу пример, как это работает. Где научились иксы играть интонацией? Поколение X, 64-84-й, ну, мы научились тому, что одно и то же слово скажешь по-разному…
А. Кузнецов
―
Конечно.
Е. Шамис
―
… и получишь абсолютно разный эффект в результате. А здесь они… Вот им не хватает вот этого вот набора ситуаций, вот если их можно этому учить прямо вот разному интонированию, умению сказать. Ну, театр как раз…
А. Кузнецов
―
При том, что они слушают аудиокниги, прочитанное прекрасными актерами…
Е. Шамис
―
Ну, погодите!
А. Кузнецов
―
… с хорошей интонацией.
Е. Шамис
―
Аудиокнига – это никогда я Наргиз сказала: «Наргиз, ну чего ты тут говоришь?» или «Наргиз, ну, чего ты тут говоришь?» Вот. А вот эта разница, когда в живую, когда мне Наргиз на это отреагирует и скажет: «Женя, ты чего?!»
Н. Асадова
―
И вообще очень интересно то, что вот мы сейчас обсуждаем. Получается, смотрите, что нас надо было учить информации какой-то, нам давать побольше там какой-то статистики, не знаю, книжек побольше. А у этих детей всё открыто, они так возьмут ещё больше. А вот чему их нужно учить, так это эмоциям, умению общаться, интонировать…
Е. Шамис
―
Да, да.
Н. Асадова
―
Вот понимаете? То есть это, кстати говоря, касается не только родителей, но вообще школ как институции. Ребята, мы вообще другому теперь это поколение должны немножечко учить.
Е. Шамис
―
И школа должна меняться.
Н. Асадова
―
Да.
Е. Шамис
―
Вот я бы сказала, что с точки зрения поколений, я очень рада, что у нас появились, ну, вот небольшие, но вот появляются проекты как раз образовательными учреждениями и вузами тоже…
Н. Асадова
―
Я вообще предрекаю бум частных школ в России, потому что у нас этот сектор не очень хорошо развит, а школы частные, они быстрее трансформируются, быстрее под запрос поколения идут.
Е. Шамис
―
Он… Он идет уже этот бум.
Н. Асадова
―
Он идет. Да.
Е. Шамис
―
И посмотрите, я еще раз напомню, кто создает. Мы и наше поколение.
Н. Асадова
―
Мы, иксы.
Е. Шамис
―
Иксы.
А. Кузнецов
―
Вот вам бросают такой, ну, не упрек, наверное, но тем не менее замечание: «Вы видите только столичных детей. Это минимум от общего количества живущих в России…»
Е. Шамис
―
Давайте я…
А. Кузнецов
―
«… В провинции всё не так».
Е. Шамис
―
Значит, дайте я скажу последнее. Мы работаем и Урал, и Сибирь. Каждый год, много раз. И Поволжье, и юг России, север России. Наверное, вот единственное: последние несколько лет не были на Дальнем Востоке, ну, вот так честно. И у нас меньше данных, вот я точно могу сказать, по республикам Кавказа. Все. А все остальные регионы, причем города от 10- и 20-тысячников. Так что…
А. Кузнецов
―
Но разница все-таки есть?
Е. Шамис
―
Нет.
А. Кузнецов
―
Вообще никакой?
Е. Шамис
―
С точки зрения поколений нет. Знаете, где есть разница? Ну, вот она должна…
А. Кузнецов
―
Ну, есть культурные, разумеется, различия какие-то. Это понятно.
Е. Шамис
―
Смотрите, вот поколение же – это не все. Вот естетсвенно остаются там различия региональные, этнические.
А. Кузнецов
―
Понятно. Да.
Е. Шамис
―
Это все будет, никуда не денется, и прямо вы их учитываете. То есть поколенческие ценности – это не все.
А. Кузнецов
―
Вот, кстати, тут в пандан к данному вопросу Таня спрашивает: «Поколение определяется по какой-то элите или по, так сказать, по всему?»
Е. Шамис
―
По большинству.
А. Кузнецов
―
По большинству.
Е. Шамис
―
По большинству. И сейчас очень интересно… Интересная история. В начале определяли, когда американцы, по среднему классу, а сейчас мы даем по урбанизации. И общемировая тенденция, насколько… вот города очень сильно, начиная уже от 20-тысячников, железно мы видим это влияние, у тебя прям четко работают поколенческие ценности. Но наша версия: ты получаешь инфраструктуру, а с ней получаешь определённые ожидания, как что-то должно происходить. А ребёнок что? Он умный. Он усваивает.
А. Кузнецов
―
И этого взаимодействия всё больше и больше.
Н. Асадова
―
Да.
Е. Шамис
―
Да.
А. Кузнецов
―
Ну, что же? По крайней мере мы сегодня услышали хорошую новость, что проблема, видимо, начинает осознаваться, что скоро в институты придёт поколение совершенно других детей. Да? То есть внешне они по-прежнему похожи на обычных нормальных…
Е. Шамис
―
Можно маленькое добавление? Институтам и университетам нужно прям готовить курсы по хорошим наукам. То, что называется уровень 2.0, 3.0 и лучше одновременно по нескольким специальностям, чтобы дети могли брать.
Н. Асадова
―
Междисциплинарные всякие направления…
Е. Шамис
―
Очень много междисциплинарных…
А. Кузнецов
―
Да, потому, что на традиционных, классических курсах, они будут откровенно спать. Да?
Е. Шамис
―
Они будут знать больше. И…
А. Кузнецов
―
Они будут знать больше. Да? И преподавателей ждут очередные неприятные минуты. Я уверен, что мы еще не раз вернемся к вот этой вот теме, какое поколение грядет, и с кем мы столкнемся через несколько лет. Да, конечно же. Спасибо большое моим гостям за участие в сегодняшней передаче. Спасибо большое всем, кто нам сегодня писал. Извините, разговор был такой интенсивной, что я большинство ваших сообщений не смог зачитать. Всего вам доброго!
Е. Шамис
―
Спасибо.
Н. Асадова
―
Спасибо.
А. Кузнецов
―
До следующего воскресенья!
Е. Шамис
―
До свидания!