«Что значит быть готовым к школе?» - Елена Смирнова, Игорь Реморенко - Родительское собрание - 2017-08-13
13.08.2017
«Что значит быть готовым к школе?» - Елена Смирнова, Игорь Реморенко - Родительское собрание - 2017-08-13
Скачать
Ксения Ларина
―
Ну, что? Мы начинаем «Родительское собрание». 13 часов 12 минут. Вновь у микрофона Ксения Ларина. Наша сегодняшняя тема «Что значит быть готовым к школе?» Вопрос, который задают очень часто, сейчас особенно в середине августа. Напомню нашим слушателям номер смс – +7 985 970 45 45. Напомню, что у нас есть канал телевизионный «Youtube» «Эха Москвы», нас тоже там можно смотреть. И мало этого, там есть чат, в котором тоже можно самовыражаться как угодно. Вас никто ни в чем не ограничивает. Если что-нибудь будет приличное и важное, я обязательно процитирую то, что вы нам пишете. Ну, а сейчас я представляю наших гостей. Это Елена Смирнова, доктор психологических наук, профессор Московского государственного психолого-педагогического университета. Здравствуйте!
Елена Смирнова
―
Здравствуйте!
К. Ларина
―
И Игорь Реморенко, ректор Московского городского педагогического университета. У нас 2 университета. Игорь, приветствую Вас! Здравствуйте!
Игорь Реморенко
―
Добрый день!
К. Ларина
―
Итак, давайте мы начнем с самого главного. Вот что Вы в это понятие вкладываете, и Игорь, и Елена? Когда… Что значит «ребенок готов к школе»?
Е. Смирнова
―
Ну, кто начнет? Я бы разделила этот вопрос на 2. С одной стороны готовность к школе как к некоторой новой жизни, как к некоторому такому социальному институту, который резко отличается от и детского сада и семьи. А с другой стороны готовность к учебной деятельности, которая требует определенных психологических качеств интеллектуальных и волевых, и познавательных, и так далее.
К. Ларина
―
Так. Игорь?
И. Реморенко
―
Вы знаете, очень комплексное и сложное понятие. Я, может быть, попробую на таком бытовом примере ответить. Наша 2-я дочь, когда пришло время идти в школу, мы вот сомневались, потому что, ну, вроде бы по психологическим параметрам не очень готова. Ей было уже 6 с половиной лет, но 7 исполнялось в декабре. Значит, в сентябре идти или не идти в школу. Значит, в сентябре иди или не идти в школу. Значит, некоторые наши коллеги там советовали, вот еще рано, еще, значит, не пора идти в школу. Но социальная ситуация, вот то, что Елена Олеговна подчеркнула, была как раз такой, что во дворе друзья все собирались идти в школу. И получилось бы, если бы она, значит, не пошла, то весь год она чувствовала себя бы уже, ну, в другом как бы коммуникационном пространстве с ними. То есть она бы уже не могла с ними обсуждать то, что у них происходит в школе. И она бы чувствовала себя, ну, как-то более ущемленно. И вот все-таки мы решили, что надо идти. Она пошла. И у нее, в общем, продолжилась дружба, продолжились нормальные отношения с друзьями. И подчас такие вот социальные вещи играют там большее значение, чем результаты там психологического тестирования какого-нибудь, которое обязательно проводится. Поэтому тут такое понятие действительно комплексное. Оно зависит и от психологических вещей, и от того, в какой ситуации находится ребенок там с друзьями во дворе, с родителями, с бабушкой, с дедушкой. И в каждом конкретном случае надо персонально отвечать на вопрос готов или не готов.
К. Ларина
―
Вот смотрите, давайте мы тогда разделим. Начнем тогда с каких-то навыков именно учебных, чем ребенок должен владеть к началу учебы в 1-м классе, потому что все-таки никто не отменял, а наоборот даже активно развивают такое понятие как дошкольное образование. И вот эти два важных момента, потому что все-таки мы говорим не о детском… Раньше мы говорили там детский сад. Там, да? А сейчас… Воспитание, говорили. Дошкольное образование. То есть к 1-му классу ребенок должен уже прийти, закончив 1-й этап своего образования. Вот что такое дошкольное образование? Что мы вкладываем вот в это понятие? Тут, наверное, может быть, Игорь сразу скажет, поскольку готов педагогов том числе и по дошкольному образованию.
И. Реморенко
―
Ну, для нас такой главный, может быть, результат, один из главных результатов, по которому можно судить о готовности, – это сформировавшаяся игровая деятельность, развернутая игровая деятельность, умение играть, умение занимать позицию другого, умение там выбирать в сюжетно-ролевой игре какую-либо роль. И если, так сказать, вот эти игровые навыки достаточно развиты, если ребенок легко включается в игру, легко находит себя в ней, видит, как развивается сюжет и так далее, то это является, ну, вот таким основанием сказать, что следующий этап – это уже учебная деятельность. Да? Так сказать, это появление…
К. Ларина
―
А до школы это не учебная деятельность?
Е. Смирнова
―
Нет.
И. Реморенко
―
Это, наверное, Елена Олеговна…
Е. Смирнова
―
Да, я хочу подчеркнуть, что образование никак нельзя смешивать с обучением. Образование – это очень широкое понятие, которое включает все, разные виды деятельности и общение, и какое-то этическое развитие, все, что угодно. Если говорить о дошкольном возрасте, то, конечно, задача этого образования не обучение, и не приобретение каких-то школьных навыков, что часто происходит, когда детей начинают с 3-4-х лет учить там читать, считать и так далее.
К. Ларина
―
Английскому еще заставляют учить…
Е. Смирнова
―
Да, всему на свете. То есть школьные эти самые занятия переносятся в дошкольный возраст. Это вот категорически неправильно. Во всяком случае с психологической точки зрения. А это образование должно быть направлено на развитие вот таких вот главных… главных новообразований дошкольного возраста, как говорят психологи. И центральное из них это воображение. То есть умение что-то придумать, создать ситуацию. Это произвольность, умение контролировать себя, действовать по правилу, подчинять себя каким-то заранее установленным собою же – собою же! – установленным регламентом каким-то, самостоятельность по возможности, умение организовать себя, спланировать, как-то относиться к себе, определенный уровень развития речи. Сейчас с этим очень плохо. Вот. Умение принимать решение и так далее. И все это действительно развивается в игре прежде всего. Ну, и в других видах детской деятельности, но игра из них является главной. Вот так что именно в игре осуществляется образование. Очень часто эту игру рассматривают как досуг, как отдых, как расслабление. На самом деле это достаточно трудная для ребенка деятельность, когда нужно создать воображаемую ситуацию, осуществить какую-то согласованную работу со своими партнерами, что-то такое придумать, проиграть там роль и так далее. В общем, это сложная работа. К сожалению, очень многие наши дети к этому сейчас не готовы.
К. Ларина
―
А чем Вы это объясняете?
Е. Смирнова
―
Ну, во-первых, непонимание значимости игры. Вот ее рассматривают как бесполезное занятие в отличие от учебы. Когда мы его учим читать, это понятно зачем, и что мы делаем. А когда он просто играет, то это потерся времени. Вот такой приоритет учебных навыков, он все чаще вытесняет игру. Потом сейчас нет разновозрастных детских сообществ. Раньше эта игра передавалась от одного поколения к другому, и взрослый как бы просто наблюдал, и казалось, что игра, она естественна, появляется безо всяких там усилий. Сейчас все меньше многодетных семей, дворов нет, разновозрастных каких-то групп, и соответственно некому передавать эту игру. А взрослым играть очень трудно. Гораздо проще учить ребенка, чем стать партнером по игре.
К. Ларина
―
Не знаю, я играла с родителями, я помню. В лото мы играли. У нас была семейная…
Е. Смирнова
―
Да, семейная…
К. Ларина
―
Да.
Е. Смирнова
―
… и она действительно очень важна и сохранилась. Но в семье родители и педагоги предпочитают все-таки учить. Ну, и, конечно, видеопродукция, эти самые СМИ, гаджеты…
К. Ларина
―
Компьютеры.
Е. Смирнова
―
… компьютеры – да, – они очень сильно, так сказать, подкашивают игру.
К. Ларина
―
Ну, можно поставить это на службу человечеству. Это вещь такая. Можно, да?
Е. Смирнова
―
Ну, вот компьютерная игра…
К. Ларина
―
Вы против? Да?
Е. Смирнова
―
… не совсем та игра, о которой я говорю. Да. Но еще одна тоже проблема – подмена в детских садах игры как детской деятельности спонтанной, свободной игровыми способами обучения. Вроде бы как слово «игра» повторяется, но оно повторяется не как детская деятельность, а как средство обучение, когда какой-нибудь там Мишка сообщает какие-то знания, или когда какое-нибудь соревнование устраивается. Вот что-то такое. Это, конечно, не игра.
К. Ларина
―
Игорь, а у Вас какие впечатление вот от нового поколения начальников, что называется, я имею в виду участников… учащихся начальной школы? Насколько они испорчены уже гаджетами, компьютерами? Что могут? Что не могут?
И. Реморенко
―
… как бы сложный на самом деле для меня вопрос, потому что, понимаете, это такой большой мир вот всех этих электронных пространств, ресурсов, которые на нас сваливаются…
К. Ларина
―
… смотрите. Он же больше…
И. Реморенко
―
А что там внутри – это вообще полный завал. Да? Ведь это можно использовать очень по-разному. Да? Значит, есть вещи, где коммуникационные навыки, где общение с теми, кто так же играет, настолько мощно представлено. Да? То есть вы там играете в какой-то команде. Да? Вы выполняете определенную роль. Вы о ней договорились. Вы член там большого коллектива, который, значит, в виртуальной среде там решает какую-то определенную задачу. И есть совершенно вот другой манипулятивный вариант, когда там, я не знаю, какие-нибудь шарики во что-нибудь бросаются. Да? И никакой коммуникации, никакого распределения ролей, ничего нет. И то, и другое – это электронные ресурсы. Но в одном случае они могут быть использованы так, что они приносить… что принесут серьезный образовательный эффект…
Е. Смирнова
―
Конечно.
И. Реморенко
―
… а в другом случае они просто зомбируют, и вот никакого образовательного эффекта за этим нет. Это…
Е. Смирнова
―
Это вопрос, который нуждается в исследовании.
К. Ларина
―
Понятно.
Е. Смирнова
―
Вот сейчас это обрушилось…
И. Реморенко
―
… разные истории.
Е. Смирнова
―
… эта лавина, она перестроила совершенно и детство, и отношения детей и родителей. А каких-то вразумительных работ по этому поводу…
К. Ларина
―
Потому, что опаздывают! Человек опаздывает!
Е. Смирнова
―
Да.
К. Ларина
―
Да. Не успевает за техническим прогрессом. Ну, о чем Вы говорите? Конечно.
Е. Смирнова
―
Вот я знаю, наша коллега проводила опрос воспитателей старших групп и учителей начальных классов, которые проработали лет 15-20, чем изменились современные дети, чем они отличаются от того, что было прежде. И различия довольно существенные. Но они легче добывают информацию. Они легко овладевают всеми этими технологиями и как-то свободнее в этом мире. Но у них не развита моторика и крупная, и мелкая. Графика очень плохая у современных детей, они часто неловкие, не встраиваются. У них отстает воображение. И те задачи, которые там на воображение, 20 лет дети решали свободно, что-то придумать, там продолжить историю и так далее, сейчас справляются единицы. У них плохо с речью, они не могут передать какие-то свои впечатления, в общением плохо, ну, и так далее. Это не исследование. Это, так сказать, результаты опроса. Но они достаточно показательны и источник их тоже понятен.
К. Ларина
―
Такая… Такой вопрос тогда, Игорь, к Вам. А что начальная школа? Каких детей она хочет? Вот с какими ей сегодня комфортно работать? Потому, что всегда этот… возникает этот конфликт неизбежный между учителями и родителями особенно маленьких детей, что друг на друга перекладывают ответственность. Вы должны. Вы должны. Нет, вы должны. Понимаете, вот как тут разобраться?
И. Реморенко
―
Ну, смотрите, тоже разные школы. Да? Есть действительно представление о том, и даже у большинства родителей есть представление о том, что какие-то азы, значит, умение писать, считать, что-то по иностранному языку – вот это и есть то, чего эта самая школа требует. Ну, на самом деле большинство школ, ну, в особенности хороших школ, которые там, так сказать, ведут собеседование с родителями, с первоклассниками, они в большей степени ориентируются не на формальные эти навыки, а на умения, значит… определенные навыки самоорганизации, определенные навыки взаимодействия с детьми, умение разговаривать, понимать, умение встать на позицию другого, что собственно игра и формирует. И вот те школы, которые вот на это в 1-ю очередь ориентируются, все остальные, ну, как бы атрибуты, – да? – они подтягиваются. И бывает, приходит ребенок в 1-й класс, который не так бегло читает как его сверстники, но за счет того, что он легко понимает, умеет встать на позицию другого, умеет взаимодействовать, у него это быстро достаточно подтягивается всегда. И порой эти вещи куда более важнее, чем формальные вот эти хорошо известные представления о читать, считать и что-то там по английскому тоже говорить.
К. Ларина
―
Ну, наши дети приходят сейчас, как я понимаю, не просто там из детского сада на… за школьную парту. У них обязательные еще нулевки так называемые…
И. Реморенко
―
Да, нулевки…
К. Ларина
―
… и подготовительные курсы…
Е. Смирнова
―
И репетиторы.
И. Реморенко
―
Да.
К. Ларина
―
Ну, репетиторы – это понятно. Но именно нулевки, потому что я так смотрю, что это стало уже нормой, что ребенок обязательно перед тем, как пойти в 1-й класс, он… записывают его в ту же школу собственно, куда он и пойдет, записывается вот на эти нулевки. В чем смысл вот этого промежуточного подготовительного процесса, объясните, пожалуйста.
Е. Смирнова
―
Ну, может быть, чтобы ребенок привык к какому-то…
К. Ларина
―
К дисциплине?
Е. Смирнова
―
… определенному, чтобы он не боялся школы. Тут еще очень серьезный вопрос вот этой школьной тревожности, поскольку действительно перелом в жизни очень серьезный и для детей, и для родителей. Надо еще говорить о готовности родителей к новому образу жизни с ребенком, когда нужно его там поднимать, следить, контролировать и так далее. Вот. Ну, чтобы снизить этот школьный стресс… Школьная тревожность – это такая большая проблема психологическая. Чтобы он как-то вот адаптировался, привыкал. Это с одной стороны, что касается школы как института социального. А с другой, ну, наверное, их там… Чему их там могут учить? Опять же читать…
К. Ларина
―
Читать, писать. Да.
Е. Смирнова
―
Это настолько как-то тривиально и настолько на самом деле неправильно, потому что ребенок не должен уметь, он должен уметь учиться читать и писать. Понимаете, вот подготовка к учению, главным из которого является желание учиться. Понимаете? И вот очень опасно отбить это желание. Сейчас очень многие дети не хотят в школу, чего вообще 20 лет назад представить было нельзя…
К. Ларина
―
Ну, ладно, что раньше… Раньше всегда хотели.
Е. Смирнова
―
Да.
К. Ларина
―
Да?
Е. Смирнова
―
Ну, всегда. Не знаю. Это как-то к 6-7 годам острая потребность была как-то встать взрослее и поменять свою жизнь, принять какую-то новую позицию. А сейчас это как-то не… далеко не всегда, потому что вот их…
К. Ларина
―
А чем это объясняется все?
Е. Смирнова
―
А потому что их замучивают учебой.
К. Ларина
―
А! То есть они уже изначально это все ненавидят. Да?
Е. Смирнова
―
Да.
К. Ларина
―
Игорь?
И. Реморенко
―
Ну, вот у нас тоже есть школа внутри университета. Она нам главным образом нужна для того, чтобы были развернуты такие командные практики студентов. И там тоже есть вот эти нулевки. И собственно запись… Вот в прошлом году запись, электронная запись, она продлилась 10 минут. То есть все за 10 минут, ну, как бы с момента открытия там родители готовились, уже все места расхватали. Это действительно так, что учитывая ту привилегию, что из подготовительной группы проще попасть в школу в последующем в 1-й класс, родители стремятся в эти нулевки, так сказать, записаться. Но то, что внутри делается – это действительно нуждается, ну, в определенном там понимании и в определенном представлении…
К. Ларина
―
Там же учителя с ними занимаются уже? Это же не воспитатель из детского сада? Это учителя начальных классов, как я понимаю. Да?
И. Реморенко
―
Да. И у них соответствующая квалификация, значит. Но, конечно, правильно… Правильная организация таких групп – это прежде всего, чтобы дети вместе играли, чтобы они познакомились…
К. Ларина
―
Все опять к игре. Да.
И. Реморенко
―
… познакомились, не боялись друг друга, чтобы они, так сказать… Вот здесь мы учимся играть и узнавать друг друга. Вот здесь мы видим, как устроена школа. А дальше вот 1 сентября мы уже взрослые, мы туда идем, у нас там будут определенные уроки, регламент и так далее. Вот что мне кажется очень перспективно делают наши коллеги, и мы тоже начинаем это использовать? Это когда первоклассники, второклассники тоже занимаются с этими ребятами. То есть они…
К. Ларина
―
Старшие, да?
И. Реморенко
―
Они их водят по школе. Они рассказывают, что, где находится, что вот здесь библиотека, вот здесь спортзал, вот здесь столовая, что вот здесь мы этим занимаемся. И у них как бы своя… свои детские секреты возникают по поводу школы. И очень важно, что они должны чувствовать, ну, некоторую самость своей школы, вот что они там такое делают, что, так сказать, взрослым может быть неинтересно, а нам очень важно. И вот это позволяет создать ситуацию присвоения школьной действительности, когда они с ней знакомятся как именно своей, ну, на этом свое…
К. Ларина
―
Да, хорошая практика.
Е. Смирнова
―
У Вас она уже началась?
И. Реморенко
―
У нас она началась. И вот на будущее, все те переходы с одной образовательной ступени на другую, они нуждаются вот в таких практиках, когда более старшие знакомят младших с тем, как устроена вот это будущее пространство.
Е. Смирнова
―
Да. Еще разновозрастное общение – это очень важная вещь.
К. Ларина
―
Ну, в наше время это называлось шеф… шефская работа. Да? Шефская работа. Да, да. Вожатые, кстати. Это же тоже тогда у нас было в советское время, когда вожатые были из старших классов. Там 5-е… «Чудак из 5 «Б», фильм знаменитый помним. Да?
И. Реморенко
―
Ну, здесь такое событие происходит.
К. Ларина
―
Ну, а что касается навыков, вот опять же вопрос, который многие наши слушатели задают: необходимо ли ребенку до школы проходить вот этот путь социализации в детских садах, в каких-то центрах, на занятиях, вообще, что называется, в коллективе? Или можно совершенно спокойно ограничиться семейным воспитанием и семейной работой с ребенком и потом уже привести его в школу, и он будет, может быть, даже и лучше подготовлен, чем выпускник детского сада.
Е. Смирнова
―
Ой, ну, это трудный вопрос…
К. Ларина
―
Вот давайте подумаем над ним, потому что сейчас у нас новости. И следующую часть Вы и начнете, Елена Олеговна.**********
К. Ларина
―
Итак, что значит быть готовым к школе – тема сегодняшней передачи, в которой принимают участие Игорь Реморенко, ректор Московского городского педагогического университета, и Елена Смирнова, профессор Московского государственного психолого-педагогического университета и психолог естественно. А мы остановились на том вопросе: дом или детский сад. Задумалась Елена Олеговна, как отвечать на этот вопрос.
Е. Смирнова
―
Ну, многое, конечно, зависит от физического состояния ребенка. Бывают такие недетсадовские дети, которые не могут жить без семьи. Но вообще для нормального развития очень нужны сверстники, особенно после 5 лет. Собственно мы много говорили об игре, так вот игра – это деятельность коллективная, которая предполагает согласование, какое-то взаимодействие, какую-то совместность. А потом нужно какое-то расширение пространства жизни для ребенка. Преодолеть вот эту замкнутость своей квартиры и иметь какой-то…
К. Ларина
―
Ну, он же не сидит в квартире. Правда? С ним же гуляют, наверное.
Е. Смирнова
―
Понятно. Но все-таки опыт жизни в каком-то другом сообществе тоже для него очень важен. Ну, и предполагается, что все-таки воспитатели, дошкольные педагоги, они имеют более высокую квалификацию в этом, чем родители. Знают больше игр. Могут организовать среду. Проводят какие-то полезные экскурсии, занятия и так далее. Поэтому мне кажется, что в старшем дошкольном возрасте во всяком случае детский сад желателен.
К. Ларина
―
Игорь?
И. Реморенко
―
Ну, вот я бы еще про один очень важный навык сказал: умение обходиться без родителей.
Е. Смирнова
―
Да.
И. Реморенко
―
Вот это важно. То есть помимо игровых всех навыков. Где это будет? В детском саду? Будет ли это во дворе, будет ли это в группе кратковременного пребывания, может быть, на даче среди сверстников. Да? Вот умение обходиться без родителей и как бы не бояться оставаться одному потом в школе со сверстниками – это тоже очень важный навык, который нужно сформировать. Вот что может быть важно в учебной деятельности? В учебной деятельности для того, чтобы она нормально началась в школе, нужны определенные интеллектуальные вызовы. Значит, нужно преодолевать определенные интеллектуальные барьеры. Этим собственно учебная деятельность отличается от игровой. И вот я вспомнил про старшую уже свою дочь. Она в детском садике. Значит, ее подружка уговорила пойти искать глобус. Значит, у них было представление о том, что глобус – это, значит, некоторая модель Земли, но эта модель Земли, она, так сказать, должна быть зарыта в земле. Значит, если землю раскопать, то внутри можно будет увидеть глобус…
К. Ларина
―
Вот фантазия! А Вы говорите, воображения нет.
Е. Смирнова
―
Вот…
К. Ларина
―
Это оно.
И. Реморенко
―
Это… это определенный интеллектуальный, так сказать, вызов. И они убежали из детского садика, значит, потому что та подружка считала, что точно знает место, где надо копать, чтобы это глобус увидеть, значит. И вот это, знаете, как их потом искали, как они потом понимали, что глобус – это нечто другое. Да? Вот это интеллектуальное преодоление с определенным социальным подтекстом – это то, чему вот нужно научиться и вот без взрослых как бы с этим справляться. И вот в тот момент, когда подобного рода интеллектуальные задачи начинают возникать, можно говорить, что дети уже готовы, значит, к познанию, к будущей учебной деятельности.
Е. Смирнова
―
Но такие задачи возникают уже в дошкольном возрасте. И вот этот знаменитый период детских вопросов, когда они такое спрашивают, что у взрослого иногда не найдется, так сказать, ответа. Там почему птицы не падают? Почему рыбы не тонут? Почему медведи не носят брошки? Зачем курице кости? Вот все эти вопросы, они поразительные, и они говорят как раз о познавательной активности детей. Опять же мы их очень часто убиваем эти вопросы тем, что даем знания до того, как возникнут вопросы. Понимаете? И у ребенка возникает иллюзия, что он все знает и понимает. И вот таких креативных, я бы сказала, вопросов как-то возникает все меньше.
К. Ларина
―
Здесь, кстати, у нас к слову анекдот замечательный прислал нам наш слушатель Виктор: мама после собеседования при приеме в 1-й класс спрашивает сына: «Ты почему сказал, что есть 6 времен года?» «Мама, мама! – со слезами на глазах отвечает сын, - я и, правда, не помню больше никаких времен года кроме Вивальди, Гайдна, Пьяццоллы, Лусье, Чайковского и Глазунова».
И. Реморенко
―
Вот-вот.
К. Ларина
―
Вот такой перегруз. Конечно. К слову об этом анекдоте. Собеседования, тестирования в школах – это правильно или неправильно? На Игоря смотрю.
И. Реморенко
―
Ну, сейчас по той нормативной базе, которая есть…
К. Ларина
―
Запрещено.
И. Реморенко
―
… этого нет.
К. Ларина
―
Ну, мы же понимаем, что есть… как-то по-другому называется. Да? Это просто… Они же говорят как? Простите, что Вас перебила. Что мы должны… Не потому, что мы кого-то принимаем, кого-то не принимаем, – да? – мы должны понимать как бы уровень вот, что человек вообще… что ребенок к этому понимает и знает. Но все равно это стресс для того, кто приходит в 1-й раз, на такой сразу же экзамен попадает.
И. Реморенко
―
Ну, во всяком случае частные школы, которые ведут отбор, например, – да? – они порой это используют, хотя там, скажем, хорошие частные школы… вот там сейчас много в Москве говорят про набор в «Новую школу». Название «Новая школа», да?
К. Ларина
―
Да, да. У меня был, кстати, на прошлой неделе…
И. Реморенко
―
И у Вас…
К. Ларина
―
Да, да. Очень интересно.
И. Реморенко
―
… коллеги оттуда. Да? Там насколько я понимаю на другое обращают внимание, именно на коммуникацию в семье…
К. Ларина
―
Там отбор.
И. Реморенко
―
Да. Так сказать, и там не нужно все 6 времен года знать. Вот. Поэтому действительно, ну, как бы есть определенное ожидание того, что, значит, должен быть минимум знаний, которые должен освоить ребенок к 1-му классу. Но эти ожидания не совсем правомерны и оправданы, потому что все-таки как бы умение владеть собой, игровые навыки более важнее, чем…
Е. Смирнова
―
Но их труднее проверить, чем какие-то конкретные знания.
И. Реморенко
―
Да.
Е. Смирнова
―
И вот это тестирование, подготовка к нему, оно отравляет жизнь и родителям, и детям. Вот в последний год это как ЕГЭ, к которому надо выдержать. Да? И хотя это запрещено, реально это повсеместно происходит.
К. Ларина
―
Конечно. Конечно.
Е. Смирнова
―
И это…
К. Ларина
―
Вы считаете, что не надо этого делать?
Е. Смирнова
―
Нет, конечно. Правда, когда есть конкурс в школу в какую-то, я не знаю, что делать. Тогда они имеют право отбирать соответственно…
К. Ларина
―
Ну, конечно, нет. Это как бы у них в уставе написано, допустим…
Е. Смирнова
―
А если нет никакого конкурса, то достаточно каких-то… Ну, я не знаю, определить норму психологическую.
К. Ларина
―
Ну, потом начнутся проблемы тогда. Родители будут недовольны, что вот скажут, что там все… все тупые. У нас же обычно так… так люди рассуждают. Почему такие все тупые. Я хочу в другой класс отдать ребенка. А так все-таки и учитель будет понимать, и родитель будет понимать приблизительно, чтобы был как-то какой-то общий уровень, средний.
Е. Смирнова
―
Речь идет о распределении по классам примерно детей.
К. Ларина
―
Ну, да. Да.
Е. Смирнова
―
Но это все равно невозможно.
К. Ларина
―
Невозможно?
Е. Смирнова
―
Все равно разный уровень. И как раз и профессия учителя в том, чтобы организовать этот процесс с разными детьми, и знать кому, что предлагать.
К. Ларина
―
Вот вопрос из Санкт-Петербурга: «У ребенка пропал интерес к школе из-за того, что программу 1-2-го класса он уже знал. Что нам теперь делать?» - спрашивает наш…
Е. Смирнова
―
Вы перестарались.
И. Реморенко
―
Ну, вот мне кажется, тут еще какой момент важный? Если говорить о начальной школе, то все-таки выбор ее во многом обусловлен не столько выбором школы, сколько выбором учителя, вот к какому учителю пойти. И, конечно, другая совершенно ситуация в подростковой школе, где там много учителей, они иногда меняются, а вот начальная школа – это вот действительно… Все коллеги, которые спрашивают там меня или моих коллег совета, мы все время говорим о том, что надо обращать внимание, на какой у вас ребенок, и в каком коллективе будет комфортнее. Иногда, например, родители считают, что нужен очень строгий учитель в начальной школе. И вот он должен… Вот у меня такой ребенок, значит, он там играет в игры, он активный, подвижный. Ему нужно научиться, значит, следовать регламентам, поэтому мы ищем школу со строгим учителем. Да? Вот такой нестандартный стереотип, далеко не всегда срабатывающий, не всегда эффективный, потому что очень много примеров, когда строгий учитель в начальной школе действительно ставит регламент, действительно умеет настроить образовательное пространство под себя, и в подростковой школе, уже в 5-м классе детей просто несет. Они идут в разнос, когда они понимают, что…
К. Ларина
―
Освободились.
И. Реморенко
―
… освободились от этого строгого учителя. И, в общем, все показатели – да? – все формальные показатели резко падают. И поэтому мы, например, рекомендуем, значит, ориентироваться на учителя, который вот не столь, значит, строг по выполнению разных регламентов, но который во всяком случае с детьми эти регламенты обсуждает и как бы показывает их целесообразность, почему без них нельзя, где есть доля регламентов, по которым дети сами договариваются, – да? – что давайте вот именно так.
Е. Смирнова
―
Вообще вот фигура 1-гоучителя – это исключительно важный человек в жизни каждого…
К. Ларина
―
Ну-ка, расскажите про своего. Помните своего учителя?
Е. Смирнова
―
Конечно, помню. Конечно, помню. Ее звали Клара Соломоновна.
К. Ларина
―
Так.
Е. Смирнова
―
Ну, я помню ее походку, ее… во что она одевалась, что она нам говорила. Я не могу дать ее такой характерологический портрет, но что эта фигура запоминается на всю жизнь, это безусловно. И для первоклашек это обычно такой авторитет непререкаемый. Они хотят на нее быть похожим. Помню, мой сын даже хотел назвать свою дочку Зоей, потому что у него учительница была с этим именем. Ну, то есть это какой-то обожаемый совершенно, непререкаемый авторитет. Какое-то время. Потом это кончается, но вот эта встреча с этим общественным взрослым, которая не просто тетя маня на площадке, а это представитель, ну, какого-то другого более взрослого и важного мира.
К. Ларина
―
Вот видите как. А я тоже помню своего 1-го учителя.
Е. Смирнова
―
Правда?
К. Ларина
―
Это все помнят.
И. Реморенко
―
Да, мы все помним.
К. Ларина
―
Но кроме страха я ничего не вспоминаю. Вот те чувства, которые… Я вот это лицо вот сейчас я только вспоминаю, я помню это лицо страшное, которое сверху на меня нависало и указкой тыкало в плечо. Это помню. Вот смотрите…
Е. Смирнова
―
Вот учитель…
К. Ларина
―
… мне уже 100 лет, а я все помню…
Е. Смирнова
―
Учитель может запугать…
К. Ларина
―
Страшно и ужас.
Е. Смирнова
―
… и вызвать…
К. Ларина
―
И кофта, страшная кофта вытянутая, застегнутая на все пуговицы до горла. Вот я помню этот образ. Огромная женщина страшная. А Вы говорите…
Е. Смирнова
―
Нет. А я не говорю, что всегда положительно запоминается.
К. Ларина
―
Игорь, а у Вас?
Е. Смирнова
―
Но что эта фигура очень важна…
И. Реморенко
―
Да, разумеется…
Е. Смирнова
―
… это безусловно.
К. Ларина
―
Ну, и как? Хорошая?
И. Реморенко
―
Нет, у нас была очень хорошая учительница в начальной школе. Я думаю. Я думаю, это и на выбор профессиональный…
К. Ларина
―
Повлияло.
И. Реморенко
―
… влияет. Да. Вот. Там, конечно, были какие-то сложности, и, в общем, все это у всех всегда бывает, и нужно их каким-то образом преодолевать. Я думаю, что самое главное – это диалог учителя и родителей. Вот знаете, у нас есть такая традиция, что когда приходишь на родительское собрание, можно видеть мама в головных уборах, в одежде, вот они все сидят. Это такая форма защиты. Все сидят там на партах – да? – а ля урок, и, так сказать, учительница им там трактует, что им нужно делать, причем прилюдно разбирая, так сказать, успеваемость каждого ребенка.
К. Ларина
―
Да.
И. Реморенко
―
Вот это те родительские собрания, от которых вот нам нужно отказываться все время.
К. Ларина
―
Учитывая сейчас есть возможность… Кстати, вот тот самый случай, когда вот эти гаджеты и компьютеры, они нам в помощь. Когда при тебе… не будут при всех унижать твоего ребенка, не будут рассказывать о то, в чем он там отстал, – да? – как он себя ведет. А когда ты можешь связаться со своим учителем в любое время. Ты можешь с ним списаться, и он все расскажет.
Е. Смирнова
―
Нам, не детям? Нам, взрослым.
К. Ларина
―
Ну, конечно. Да. Взрослым. Да, да.
И. Реморенко
―
Ну, это… вот это коммуникационное пространство, эти отношения по поводу детей, они порой там куда важнее, чем традиционные уроки с таким стремлением дать информацию, чтоб все ее запомнили.
К. Ларина
―
Вот Вам еще впечатление от учителя. «Мой стаж 30 лет, - пишет нам наша слушательница Анна, - все годы дети, не ходившие в детский сад, слышат сразу, а детсадовским надо по 100 раз повторять. Домашние всегда хотят учиться, а детсадовские нет». Вот Вам, пожалуйста, наблюдения человека, который 30 лет работает в школе.
Е. Смирнова
―
Ну, я могу привести противоположные, что детсадовские более организованные, более такие произвольные, более подготовленные к школе.
И. Реморенко
―
Ну, вот тут ведь зависит от того, каких взглядов еще учитель придерживается. И если ему надо, чтобы все после урока запомнили определенный объем там информации, то, наверное, ему комфортнее будет работать с детьми, которые привыкли запоминать и знаю все 6 времен года. Значит, но… Понравился мне анекдот. Но если он хочет развивать кооперацию между детьми и понимание, умение слушать и так далее, и вот такую коллективную учебную деятельность, то, конечно, ему будет интереснее работать с другими детьми, которые более склонны к такого рода работе. И вот собственно здесь определенный, ну, вот такой навык педагогического мастерства. Вот как мы готовим студентов, некоторые из них, так сказать, в какой-то момент удивляются, говорят: «Слушайте, а что, правда, можно с детьми вот так рассуждать, и урок может пойти совсем не в ту сторону, в которую я планировал…»
К. Ларина
―
То есть какая-то импровизация. Да?
И. Реморенко
―
Это такое педагогическое открытие происходит. Ух, ты! Елки! А я вот спланировал так, а может пойти в другую сторону. Ничего себе, да? Это… и вот тут появляется вкус к педагогической работе. Она вдруг становится интересной. Ну, вот не я транслятор, значит, знания, а я инициатор…
К. Ларина
―
Субъект, источник. Ну, тут, кстати, вот еще ведь разница между теми учителями, о которых мы с Вами вспоминаем, кто с нежностью, кто с содроганием. Все-таки в то время… когда этого всего не было, – да? – я имею ввиду вот эти компьютеры, это был действительно… авторитет складывался изначально, потому что это был единственный наш источник знаний, проводник к мире и прочее, и прочее. Поэтому, конечно, это был главный источник информации для нас и модель поведения, все, что угодно. А сейчас все-таки нет, все-таки не так. Учитель, он как бы в ряду многих возможных источников знаний. Правда же? Для ребенка. Поэтому из чего сегодня авторитет складывается? Я не знаю.
Е. Смирнова
―
Да, сейчас…
К. Ларина
―
Из чего сегодня складывается авторитет учителя – мой вопрос следующий, Игорь?
И. Реморенко
―
Интересный вопрос. Вы знаете, я думаю, что вот действительно ушли те времена, когда такая династийная карьера, вот я учительница, моя мама была учительница, бабушка – учительница, тетя и так далее, и так далее. Вот мы все-таки вот носители знаний. Вот мы пришли в школу и только, так сказать, вперед ногами из нее и уйдем. Вот это… Вот это перестало носить характер определенного фана. Это уже вот не интересно тем, кто приходит там в педагогический вуз. Уже интересно, ну, вот включаться в какой-то проект, вот бы его сделать, реализовать, потом переключиться на что-то остальное. Вот это, так сказать, вот такой образ жизни, он более привлекателен для молодых людей. В связи с этим меняется, значит, и образ учителя. Это необязательно ходячая энциклопедия. Да? Дети уже не ждут энциклопедичности от…
К. Ларина
―
Что он все знает.
И. Реморенко
―
Да, что он знает.
К. Ларина
―
Единственный на свете, который все знает. Да.
И. Реморенко
―
И человек, с которым можно поспорить, – да? – с которым можно… что-то ему предложить, который сам может усомниться в чем-то. Да? Значит, который иногда, может, даже делает ошибки, но умеет в них признаваться. Вот это более, ну, как бы привлекательный образ, нежели чем вот учитель – ходячая энциклопедия. Значит, хотя, конечно, мы вот… Я здесь должен как бы признаться, что мы не отрефлектировали еще это. Да? Вот это сейчас все только становится. То есть мы еще сами не понимаем, значит, куда это все придет, но робкие попытки этого есть. Например, есть образовательные программы – вот магистратура тьюторства. Это тоже попытка нащупать такую новую профессиональную позицию в педагогике, когда человек там сопровождает познавательные интересы, не навязывает их, не говорит, что правильно, а что нет, а вот сопровождает, ну, как бы показывает, куда можно пойти, если сделать то, то получится вот это, если это, то получится вот это. И это еще вот такие робкие… нащупывание, которое сейчас происходит в образовании. Конечно, я бы сказал так: учитель стал коллективно распределенным. То есть вот здесь мы черпаем информацию. Вот здесь мы вступаем в кооперацию. Вот здесь мы тренируемся на олимпиадные задачи. И то, и другое, и третье – это разные учителя. И, так сказать, дети начинают учиться у разных учителей, у разных коллективов. Вот с этим мы сейчас имеем дело.
Е. Смирнова
―
Да, это предъявляет больше требований к личности учителя, умение как-то зажечь, вызвать интерес, спровоцировать на вопросы, поставить эти вопросы, вот как бы расшатать сознание детей и вызвать из активность, интеллектуальную активность. Вот это очень непростая задача, гораздо более сложная, чем сказать, дать готовые знания. Но привлекательность учителя сейчас именно не как источника информации, как сказал Игорь, а как симуляторы собственной познавательной активности.
К. Ларина
―
Должны ли учителя обладать большим авторитетом, чем родители для ребенка? Это вопрос тоже…
И. Реморенко
―
Ну, мне кажется, это…
К. Ларина
―
Конечно, мериться тяжело.
Е. Смирнова
―
Тяжело.
И. Реморенко
―
… совсем неправильно спрашивать, должны ли мериться авторитетами здесь. Да? Вот действительно когда Елена Олеговна сказала про умение зажечь, – да? – я подумал, что вот была, например, сегодня у Вас передача про Софью Палеолог и про этот заговор…
К. Ларина
―
Да, да.
И. Реморенко
―
Значит, да? И вот если учитель может найти в информационном пространстве что-то, – да? – если это учитель истории, он нашел, ну, некоторую вещь, которая зажигает. Да?
К. Ларина
―
Какой-то игровой момент?
Е. Смирнова
―
Да, да.
И. Реморенко
―
И мог ее своевременно, так сказать, – да? – применить в образовательной действительности, то вот это качество, умение найти из огромного теперь уже поля информации то, что действительно зажигает – раз! – и имеет отношение к предмету, – два! – вот эти навыки становятся, ну, действительно ключевыми с точки зрения авторитета…
Е. Смирнова
―
А что касается с родителями они не должны противоречить и враждовать, и бороться. Бороться за расположение ребенка.
И. Реморенко
―
Хотя и не во всем согласны, наверное, тоже.
К. Ларина
―
Вопрос: что самое трудное для ребенка, который приходит в 1-й класс? Наверное, не знаю. Тут спрашивают наши слушатели, к чему готовиться, к чему нужно готовить ребенка в каких-то… в смысле каких-то новых вещей, которые он не знал до этого. Ну, наверное, прежде всего какие-то дисциплинарные ограничения. Да? Что…
Е. Смирнова
―
… какое-то упорядочение…
К. Ларина
―
То, что сидеть надо… Сколько там у них урок идет в 1-м классе? Не 45?
Е. Смирнова
―
Сначала, по-моему, полчаса…
И. Реморенко
―
Да, это…
К. Ларина
―
Сколько там?
Е. Смирнова
―
Полчаса.
К. Ларина
―
… страшно…
И. Реморенко
―
… но был этот анекдот, отчего вы мне не сказала, что эта бодяга на 11 лет.
К. Ларина
―
Да, да. На 11 лет. Да, да. То есть здесь… У меня тоже вот тема, которая меня всегда волновала все эти годы, пока я училась в школе, и потом ребенок мой учился в школе, это, конечно, вопрос с местами общего пользования. Да? Что все равно ребенку трудно к этому привыкнуть, что… что все его видят, – да? – что нельзя закрыться, что…
Е. Смирнова
―
Сейчас, по-моему, закрытие уже…
К. Ларина
―
Нет, нельзя. Все равно. Ну, они это объясняют типа безопасностью, что нельзя задвигать, ну, закрывать на задвижку туалет. Или там когда туалеты на одном этаже, в которые ходят туда и взрослые, и старшеклассники, и маленькие дети. Такие вещи, которые…
Е. Смирнова
―
Которые…
К. Ларина
―
… казалось бы мелочи, но они очень такие тяжелые.
Е. Смирнова
―
Да. К которым приготовить трудно вне…
К. Ларина
―
Да, да.
Е. Смирнова
―
… стен конкретной школы. А вот как бы собирать портфель, планировать, что туда…
К. Ларина
―
А потом найти, что туда положил.
Е. Смирнова
―
Да. Да. Такого рода навыки, они очень полезны. Потом вставать надо каждый день и нельзя опаздывать. И быстро завтракать, и быстро одеваться, и быстро собираться и доходить. Вот это все для малыша очень…
И. Реморенко
―
Вы знаете, я вспомнил…
К. Ларина
―
А запоминать то, что тебе совершенно неинтересно?
И. Реморенко
―
Я вспомнил еще один анекдот про…
К. Ларина
―
Про девушку.
И. Реморенко
―
Как раз вот сегодня…
К. Ларина
―
Да, да.
И. Реморенко
―
Дело пошло. Первоклассник идет домой из школы и проходит мимо детского садика, значит. И он так остановился и смотрит, что там за забором происходит, значит, как дети играют, там что-то в песочнице, кто, как шевелится, значит, кто, к кому подошел. Он на них смотрит так с грустью, смотрит и говорит: «Эх, здорово играют. Присоединился бы. Но образование не позволяет».
К. Ларина
―
Ну, да. Уже, конечно…
И. Реморенко
―
Вот это уже рефлексия первоклассника.
К. Ларина
―
Да, да. Ну, хорошо, давайте мы будем замыкаться уже. У нас последние там 2 минуты передачи. Советы, конечно, можно какие-то дать, Елена Олеговна, родителям, поскольку совсем…
Е. Смирнова
―
Во-первых, вот в оставшееся время не запугать ребенка и не перегреть его, так сказать. Очень важно, чтобы он хотел в школу, и чтобы эта новая жизнь была бы для него привлекательной. Поэтому поменьше вот этих страхов и ужасов и побольше чего-то такого хорошего, светлого, что он вырос, что он большой, что он как-то… самостоятельный, ответственный. Но важна, конечно, какая-то… Моменты вот такой усидчивости, концентрации на занятиях. В этом плане очень полезны игры с правилами самые разные, какие-то головоломки, задачки. Не тренировка в буквах и цифрах, а вот такого рода общие… общие какие-то способности вот такие познавательные. Вот. Ну, и самим родителям надо приготовиться, что их ждет новая жизнь, потому что им тоже надо будет рано вставать и как-то контролировать… Не подменять, конечно, ребенка в его домашних заданиях, но тем не менее как-то направлять его в нужное русло. Так что надо перестраиваться и самим, и дитю своему.
К. Ларина
―
Игорь?
И. Реморенко
―
Я бы порекомендовал не бояться, не стесняться задавать вопросы школе. Хорошие школы ждут от родителей вопросов и опираются на этот диалог. Мы иногда зажаты, боимся, мы вот тут сейчас начнем задавать вопросы, они нас, значит, не полюбят за это, будут как-то, так сказать, ущемлять права наших детей. Вот. Хорошие школы ждут вопросов от родителей. Они опираются на них. Это становится определенным содержанием их работы. Поэтому вот просто если эти вопросы, тревоги есть, их лучше задавать. И чем меньше всяких домыслов, слухов, боязней и скрытых тревог, а чем больше, значит, честного, открытого, конкретного разговора, тем лучше.
К. Ларина
―
Ну, что ж? Спасибо Вам большое за советы и за разговор. Игорь Реморенко, Елена Смирнова – наши сегодняшние гости. Хорошего Вам учебного года нового! Спасибо.
И. Реморенко
―
Спасибо.
Е. Смирнова
―
Спасибо.