Граждане дети: имеют ли они какие-то права - Евгений Бунимович, Светлана Журова, Илья Колмановский - Родительское собрание - 2011-11-20
К.ЛАРИНА: 12.11ч. Мы начинаем программу «Родительское собрание». Я – ее ведущая, Ксения Ларина. Сегодня в студии, сидя за круглым столом, у нас собрались очень мудрые люди. Евгений Бунимович, уполномоченный по правам ребенка в Москве. Добрый день, Евгений Абрамович.
Е.БУНИМОВИЧ: Здравствуйте.
К.ЛАРИНА: Светлана Журова, вице-спикер ГД РФ. Здравствуйте, Света.
С.ЖУРОВА: Здравствуйте.
К.ЛАРИНА: И Илья Колмановский, научный редактор проекта «Сноб», учитель биологии лицея «2 школа». Илья, приветствую тебя!
И.КОЛМАНОВСКИЙ: Я уже не работаю в «Снобе», а работаю в издательстве «Розовый жираф».
К.ЛАРИНА: Ну, «Розовый жираф». Тоже нам знаком, поскольку в таком количестве…
Е.БУНИМОВИЧ: Как уполномоченный по правам детей приветствую!
К.ЛАРИНА: А нашим слушателям номер SMS +7-985-970-45-45, телефон прямого эфира 363-36-59. Тема у нас сегодня: «Граждане дети: имеют ли они какие-то права». У нас, с одной стороны, есть немало поводов поговорить на эту тему, о таком гражданском самосознании молодого поколения. А с другой стороны, сегодня, 20-го числа, я думаю, что Евгений Бунимович об этом скажет, День защиты прав ребенка, т.е. не День защиты ребенка, как мы привыкли отмечать 1-го июня, а именно 20 ноября, поскольку в этот день была подписана знаменитая Конвенция по защите прав ребенка. Мы ее подписали, кстати, Жень?
Е.БУНИМОВИЧ: Да, подписали практически сразу. В этом году ей 22 года. И примерно 21 год назад эту Конвенцию подписала Россия. И этот документ подписало наибольшее количество стран из всех документов, подписанных за всю историю человечества.
Удивительный список тех, кто не подписал, состоящий из 2-х стран, а именно: США и Сомали. И когда мы, в т.ч. и «Эхо Москвы», рассказываем о проблемах усыновления в США российских детей или о спорах между супругами, когда в США или здесь, надо понимать, что неподписание одного документа это очень серьезная проблема. У нас нет общего документа, на основании которого мы работаем с детьми. Удивительным для меня является, что столько продолжается эта схема усыновления детей людьми из зарубежных стран, продолжается, потому что дети остаются у нас в интернатах и детских домах. Если бы у нас были возможности отдать всех в российские семьи, конечно бы этого не было. Но когда есть общее соглашение, гораздо легче работать. А в данном случае, я считаю, что мораторий должен был быть потому, что нет общего документа. Они подписали Голландскую конвенцию, которую не подписали мы. Из-за нефти и газа, вы видите. Какие у нас истерики, когда нет общего документа, а дети - это серьезней. Поэтому надо думать не только тогда, когда уже приговор, который нас, мягко говоря, удивляет, как это было сейчас, но тогда, когда это все начинается.
К.ЛАРИНА: Спасибо Жене за эту просветительскую речь (улыбается). Но я бы сегодня этой темы не касалась, потому что это отдельная тема, все, что касается усыновления и т.д. На чем сегодня сосредоточим наше внимание. С точки зрения гражданских прав и осознания себя как гражданина, не просто ребенок, учащийся школы или детского сада или чей-то сын, а именно как гражданин РФ. С какого возраста у человека маленького происходит гражданская самоидентификация? Когда он осознает, что у него есть права, когда он произносит эту сакраментальную фразу – «Вы не имеете права!», ведь рано или поздно ребенок в 21 веке это произнесет. Одно дело, Ваня Аксенов, который стал героем месяца. Напомню, это мальчик, которого во время очередной акции «Стратегии-31» забрали вместе с няней с Триумфальной площади, доставили в отделение, опросили-допросили, до сих пор это не закончено, история тянется, ему 6 лет.
И 2-я история. Мальчик постарше, 9-классник, в красноярской гимназии, заявил о своих правах как гражданин в разговоре с директором гимназии после того, как он указал руководству гимназии, что они нарушают избирательное законодательство. Когда была агитация, были плакаты одной партии представлены в школе, и мальчик, Матвей, решил написать свое отношение к этому. Это стало новостью №1, поскольку нарушений достаточно много. Мы сегодня наблюдаем, политики пошли уже и детсады, и в ясли и чуть ли не в роддома, и Матвей открыл целый шлюз этих видео-доказательств, которыми заполнен Интернет, за что ему можно сказать спасибо. Мой призыв сегодня поговорить об этом ощущении гражданина. Т.е если гражданин, то у меня есть права, но если я об этом заявлю, то ждут большие неприятности (смеется).
Е.БУНИМОВИЧ: Если говорить о Конвенции, то хоть мне уже лет немало, но я в 1-ый раз в жизни, а я работал в разных областях, работы по документам, которая мне нравиться и к которой я каждый раз… К вопросу об Иване 6-летнем. Во-первых, он заслуживает так же, как и Матвей, чтобы его фамилию не называли СМИ. Здесь неважно даже, кто виноват, родители, все остальные, но поймите, когда вы говорите о детях, им потом жить. Когда страны, СМИ выполняют свои обязательства, они стараются все-таки менять фамилию или просто ее не называть.
К.ЛАРИНА: Ну, если не считать, что в Красноярске мальчик сделал это еще из собственного пиара.
Е.БУНИМОВИЧ: Это его вопрос, а наш вопрос такой. Когда я шел на Общественный Совет при ГУВД Москвы, где обсуждался этот вопрос, и сразу во 2-й статье, прежде чем обсуждаются какие-то статусные вещи, в самом начале Конвенции сказано, что ни один ребенок не может быть подвергнут какой-либо дискриминации вне зависимости от религиозных, политических взглядов родителей. И в любой позиции там достаточно адекватная ситуация. И то, о чем мы говорим сейчас о правах, о гражданском достоинстве, то тут тоже происходят поразительные вещи. В небольшом документе Конвенции 4 раза говорится о чувстве собственного достоинства ребенка, и что государство обязано, если чувство собственного достоинства нарушено, если на него было посягательство, обязано его восстанавливать. Когда сейчас пишутся стандарты образования, частично принятые, я и публично, и на «Эхо Москвы», и на телевидении, и в письмах, обращаясь к министру образования, говорил, как странно, там так много написано про… там же не просто написано, что по математике знает, там какой-то портрет ребенка, что там должно быть, в общем, много этих стандартов, гораздо больше, чем в Конвенции, но чувство собственного достоинства я вставляю, оно исчезает, это не случайно. Когда я своим коллегам-учителям перед 1 сентября зачитываю на небольших встречах фрагменты Конвенции, т.к. мы ее должны все знать (там несколько страниц). Там о праве ребенка на собственное мнение, о праве ребенка на информацию, написано о праве ребенка на личную переписку. Эта школьная ситуация, когда ребенок бросает записку, учитель имеет право сделать замечание, изъять, но читать он не имеет права. Это фантастика для многих наших учителей.
С.ЖУРОВА: Есть огромное количество людей, которое говорит, что это Ювенальная юстиция, нас же ей пугают. Действительно, я узнала, что детсадам Москвы прошла брошюрка, чтобы внимательные родители обратили внимание, что закон о Ювенальной юстиции приняли в 3-м чтении в Госдуме. И завтра появятся Павлики Морозовы, которые будут сдавать собственных родителей, которые якобы нарушают их права, что родители заставляют их мыть посуду или запрещают сесть у компьютер. Что меня возмутило, там реально людей призывали идти на революцию, идти на площади, писать президенту, хотя мы понимаем, что 15 лет как минимум в нашей стране обсуждается закон о Ювенальной юстиции. У которого 2 части: 1 ч. – профилактика нарушений несовершеннолетними, где особые ювенальные суды, где я меньше претензий имею к закону, 2 ч. – это опека, вопрос исполнения обязанностей родителей. Конечно, здесь и церковь, и очень многие противятся этой части. Поэтому мы не сможем обойти эту тему. Раз мы говорим о правах ребенка, то это пресловутый закон о Ювенальной юстиции. К сожалению, у нас неоднозначное отношение людей к этому закону и что там должно быть. В законе не пропишешь посуду или невыполненные уроки. Хотя сейчас я встречаю много людей в течение этих 4 лет, с педагогической общественностью, я курирую образование, и очень многие, в т.ч. учителя, говорят, как бы нам закрепить в законе, чтобы родители несли ответственность за невоспитание собственных детей, потому что школа как бы этого не хотела, сделать не может.
К.ЛАРИНА: Невозможно, на мой взгляд. Потому что само слово воспитание… как тут определишь… а кто будет отвечать за воспитание педагогов? Один хороший, а другой с палкой бродит по классу и бьет по голове или унижает чувство собственного достоинства.
Е.БУНИМОВИЧ: Мне кажется, Светлана подняла важный вопрос. Во-первых, я не понимаю, зачем нужно принимать специальный закон о Ювенальной юстиции, тем более это вызывает такие истерики в стране. Всем очевидно, что если ребенок попадает на судебный процесс в качестве жертвы или в качестве нарушителя, то судебная практика должна идти другим путем. Должны быть специальные судьи, которые понимают, что такое психология подростка.
К.ЛАРИНА: Тогда не будет такого допроса, как мы читали, с 6-летним мальчиком…
Е.БУНИМОВИЧ: Истерика по поводу других спорных вопросов мешает этой важной части…
И.КОЛМАНОВСКИЙ: По поводу вопроса, в каком возрасте появляется гражданское самосознание и как оно начинает созревать. Это сложный интеллектуальный навык, способность усваивать какие-то правила, конвенции, их применять к жизни, делать это цивилизованно и бесконфликтно. В мире это давно перестало быть правом ребенка, это стало его обязанностью, ключевым пунктом его образования. Это результат, который хочет увидеть образование от человека, который близко к сердцу воспринимает эту идею своих прав, прав других, умеет их применять.
К.ЛАРИНА: Поэтому они и не понимают, что такое списывать. Жень, сколько мы об этом говорили. В европейских школах дети вообще не понимают, зачем это. Это моя личная ответственность, она мне нужна.
И.КОЛМАНОВСКИЙ: Да, ответственность, зачем вообще ходить в школу, начинает созревать в 2 года. Маленькие дети очень любят правила и стараются за них держаться, и они совершенно правы, это главный источник безопасности в обществе. И моя 4-летняя дочь очень хорошо знает, сколько может посмотреть мультиков в день. И после них говорит, что больше не может смотреть, зато она знает, что это гарантирует соблюдение ее права на мультики в другой день. И мы все портим, когда нарушаем правила, которые устанавливаем. Потому что для родителя, особенно российского, важно иногда сохранить самодержавие.
В инциденте с Матвеем в Красноярске. Он имеет весь набор навыков, который входит в золотой стандарт системы образования. Он знает систему права, он умеет ее применять, делает это бесконфликтно, кооперативно. А учитель в этой ситуации говорит, никакой статьи 9, 10, 11! У тебя в семье денег много?!
К.ЛАРИНА: Безграмотность…
Е.БУНИМОВИЧ: Дело не в безграмотности, дело серьезнее. Она как раз грамотна по отношению к той системе понятий, в которой она живет, а он живет в другой системе, законодательской…
И.КОЛМАНОВСКИЙ: Она хочет его защитить, не выдав полиции плакаты, которые он испортил. Но при этом конфликт между старой системой, когда из популяции вычеркивались самые яркие, дееспособные люди, и мы видим его в действии. Мы видим, что при всем, что происходит в семьях, в стране возникают дети совершенно чудесные, светлые как этот мальчик. И машина, мы видим, поворачивается против них сейчас.
К.ЛАРИНА: Там, кстати, показательная история была в этом диалоге, его можно показывать на уроках права (смеется).
Е.БУНИМОВИЧ: К вопросу об уроках права и вообще о том, что в этой области происходит по отношению к детям. Мы оба находимся в жюри премии «Просветитель», там замечательные книги по биологии, математике, по филологии отличные книги. Я ни разу не видел в конкурсе книг, которые были бы посвящены какой-то правовой тематике. Они есть вообще, но они не относятся к хорошим книгам, популяризаторским, которые рассматривает премия. Просветительство в этой области не является традицией России.
К.ЛАРИНА: А мы говорим правовая грамота. Есть еще один показательный для меня пример, разница сознаний, то, о чем говорит Илья. «Ты хочешь как Ленин, не в смысле стать вождем пролетариата, а провести молодость по тюрьмам? Если ты хочешь защищать права, значит, ты должен быть готовым к тому, что тебя посадят в тюрьму! Ты такое себе будущее готовишь?». Это было для меня убийственно, почему я сказал в полушутку, если ты заявляешь о своих правах, будь готов к неприятностям.
С.ЖУРОВА: В Советском Союзе, когда были проблемы со студентами, помните, чем все это заканчивалось…
Е.БУНИМОВИЧ: Да, но и сейчас, когда я обращался, было, что ректоры должны были кого-то исключать, потому что их обязывали. И я говорил, что, может, если бы Владимир Ильич доучился в Казанском университете, история России могла бы сложиться по-другому (смеется). Поэтому не нужно ни политического шантажа, ни исключения по отношению к детям.
К.ЛАРИНА: Мы сейчас прервемся на Новости, а потом продолжим.
НОВОСТИ
К.ЛАРИНА: Продолжаем программу «Родительское собрание». Сегодня мы говорим о правах детей как граждан страны. В нашей студии Евгений Бунимович, уполномоченный по правам ребенка в Москве; Светлана Журова, вице-спикер ГД РФ и Илья Колмановский…
И.КОЛМАНОВСКИЙ: Школьный учитель.
К.ЛАРИНА: Школьный учитель и научный редактор издательства «Розовый жираф». Я бы хотела, чтобы Света Журова сказала о своем отношении к этим 2 эпизодам, которые мы сегодня обсуждаем: с арестом ребенка 6-летнего на площади и с поведением Матвея, учащегося гимназии в Красноярске.
С.ЖУРОВА: Во-первых, я слышала из новостей о допросе, у меня, понятно, не достоверная информация, как было на самом деле, но что были предвзятые вопросы, это совершенно точно, личные вопросы. Зачем это было надо, выяснять, что делал его папа и что он вообще делает по жизни, не правильно. Это как, помните, однажды появился «Паспорт здоровья», мы все ужасались от того, что в этом «Паспорте здоровья» был пункт, где надо было описать, как и где у тебя мебель стоит, курят ли твои родители, выпивают ли они и часто ли ни ночуют дома и многие вопросы, которые считаю нарушением права ребенка и права семьи на конфиденциальность.
Вопрос должны были ребенка задерживать, наверное, да, ребенок такой маленький, с чужим человеком, на таком мероприятии. Это опасно для жизни самого ребенка потому, что такие массовые выступления могут закончиться неформально и перерасти во что-то.
К.ЛАРИНА: А парад на Красной площади?
С.ЖУРОВА: Ну, парад понятно, а это была акция, акция, которая непонятно, как пойдет и чем она закончится, это всегда вопрос.
К.ЛАРИНА: Он, как я понимаю, не принимал участие.
С.ЖУРОВА: Да, но он был недалеко, в этом есть опасность.
Е.БУНИМОВИЧ: Ксения, я хочу сказать, что я очень подробно занимался вместе с Музыкантским, уполномоченным по правам человека в Москве, продолжаем заниматься этой ситуацией. Меня здесь беспокоит не только превышение полномочий, меня беспокоит другое. В таких случаях и полиция, и другие органы, главная их задача доказать, что они правы, а не думать о том, как избежать в дальнейшем таких ситуаций. Александр Ильич Музыкантский, как известно, туда приехал в этот момент, я был в командировке, и все при нем происходило, ребенка вернули почти сразу, все это было. Как сделать так, чтобы таких ситуаций не было. Там количество полиции обычно бывает, гораздо больше, чем участников, так, может быть, инспектор по делам несовершеннолетних просто был бы там. И тогда бы вообще не было вопроса о том, чтобы доставить. Они говорят, что ребенок не задержан, конечно, а доставлен. Т.е не было бы той сложной процедуры, которая привела к этому.
С.ЖУРОВА: Просто непонятно, зачем они задавали вопросы…
Е.БУНИМОВИЧ: Это да. Я разговаривал с тем человеком, который задавал вопросы, я тоже разговаривал с мамой, которая говорит, что протокол был составлен до нее, инспектор говорит, что при ней. Я задал инспектору очень простой вопрос. Там написано: «Мама не говорит папе, что не надо ходить на митинги, мероприятия с маленьким ребенком». Я могу еще себе представить ребенка, который говорит «мама говорит папе», он это слышит, он может воспроизвести. Но вы можете представить себе 6-летнего ребенка, который говорит «мама не говорит папе», потом очень сложная политически мотивированная конструкция. Ясно, что этот ответ на прямой вопрос.
С.ЖУРОВА: А вот то, что Вы, Евгений говорили вначале. По поводу как это попало в таком количестве в прессу, это не нарушение прав определенных или это правда, которую надо знать?
Е.БУНИМОВИЧ: Нет, и спасибо прессе, что она очень внимательно отслеживает. Единственное, о чем я говорю в таких случаях, а я говорю не о политических случаях, особенно сейчас много вопросов, связанных с сексуальными делами, фотографии детей, их лица, их видео, соответствующие фамилии появляются, это просто не допустимо. И в этом случае, если бы просто было сказано Иван, ничего бы не случилось, эта ситуация могла бы разбираться без фамилии.
К.ЛАРИНА: В этой ситуации были за то, чтобы эта история получила огласку. Так что это прецедент, который необходимо обсудить.
Е.БУНИМОВИЧ: Да. И обсудить так, чтобы больше этого не было.
С.ЖУРОВА: А если бы это был не выборный месяц, не было бы выборов, был бы такой резонанс…
Е.БУНИМОВИЧ: В СМИ и мои коллеги говорят, что ты занимаешь компромиссную позицию, потому что я сказал, что считаю, что здесь это чрезмерно, я много могу рассказать про эту историю. Но, тем не менее, я считаю, что не нужно брать детей, тем более таких маленьких, на акции, вне зависимости от того, разрешены они, не разрешены…
К.ЛАРИНА: Но это не значит, что мы должны в Госдуме принять закон о НРЗБ родителей, которых нужно решать родительских прав…
Е.БУНИМОВИЧ: Ни в коем случае. Я поговорил с мамой, она это понимает, как точно также при моей любви к современному искусству группа «Война» в провокационных целях может делать все, что хочет, это уже вопрос УК. Но когда она использует ребенка, здесь вопрос сложный. И вообще, мы не привыкли жить в сложной ситуации. Но категорически говорю о том, сто на митинги за власть, против власти не надо.
К.ЛАРИНА: А когда партия «Единая Россия», извини, Света, устраивает 1 сентября для детей, и говорит учительница (тоже на видео) или кто-то там…представители партии «Единая Россия» с 1-классниками разговаривает: «А вы знаете, что такое «Единая Россия»?»– дети молчат. – «Это такая партия, когда вы вырастите, вы тоже станете членами партии «Единая Россия». Это что такое? Чем это отличается?
Е.БУНИМОВИЧ: Рассказываю. Когда придумали делать движение «Медвежата», я 1-ый выступил, сказал, что это полное безобразие втягивать детей во взрослые политические вопросы. Очень долго идет это с Матвеем, о том имеют ли право клеить плакаты, но есть же морально-этические нормы, давайте скажем ясно, что не нужно клеить эти плакаты в школе вне зависимости от поиска запятых в законах, которые, может быть, позволяют это делать.
К.ЛАРИНА: Тем более избиратели не ходят в школу просто так, они приходят туда в день голосования.
Е.БУНИМОВИЧ: Меня это беспокоит, Ксень, вообще. Я вспоминаю, когда в этой студии Ларина и Петровская обсуждали телевизионную историю, когда показывали химическую кастрацию в прямом эфире, я сразу обратился и в прокуратуру, и в соответствующий надзор. Что я получаю в ответ, что мы все сделаем правильно. Не то, что это чудовищно с точки зрения времени, в прайм-тайм, когда все дети сидят у телевизора, идет обсуждение и прямая демонстрация, да еще девочки сидят в студии. Мне сообщают, что получено разрешение папы и мамы, еще кого-то, т.е они прикрываются бумажками того, что по закону можно, НТВ получило то-то. И мне очень нравится ответ, который я получил вчера из Роскомнадзора, который отвечает за это, я прочитаю: «Вопросы, касающиеся морально этической стороны деятельности журналистов и негативного воздействия информации на детей и подростков действующим законодательством о СМИ не регулируется». Нормально, да? Дальше он сообщает, что вот будет закон о защите детей с 1-го сентября, тогда что-то можем. Тогда Думе сейчас надо уйти не возвращаться, если она до этого времени… Такая у нас ситуация. Роскомнадзору надо увольняться! Чем они там заняты, если воздействие на детей и подростков СМИ, они не регулируют это.
К.ЛАРИНА: Это к Светлане надо.
С.ЖУРОВА: Мы же приняли закон о защите…
Е.БУНИМОВИЧ: Прокуратура сказала. Мы ничего не можем сделать, отправляйтесь в Роскомнадзор, я прихожу и получаю такой ответ. Вот к вопросу о правовом воспитании. Весь этот негатив, который выливается, на детей, пожалуйста, мы его не регулируем.
С.ЖУРОВА: В своем время я обратилась в один из фондов за помощью для операции ребенку. И мне выставила условие общественная организация о том, что вся информация об этом ребенке с фотографией, с тем, кто его родители, с чем он обратился должна появится на сайте этой организации, только тогда они выделят деньги. Т.к. это касалось очень личных моих друзей, я не хотела, чтобы это произошло, и мы скинулись, сделали сами, но что самое интересное, именно эта операция именно этой организации финансируется бюджетом. Мне сказали, что мы должны перед спонсорами отчитываться. Мы чуть не подписали этот документ, мы стали читать и вдруг видим, вся информация должна быть на сайте. Это не государственная организация, не чиновники, общественная.
К.ЛАРИНА: Я понимаю, для чего такие вещи происходят, чтобы собрать деньги, помочь, это делается с согласия родителей, это невозможно…
Е.БУНИМОВИЧ: Конечно. Информация о диагнозе, зачем…
И.КОЛМАНОВСКИЙ: Возвращаясь к этому вопросу про акции, брать или не брать на них детей, я не очень согласен с Евгением, потому что мы говорим о правовом воспитании. Я помню себя подростком, когда были большие митинги в перестройку, это очень на меня повлияло.
Е.БУНИМОВИЧ: Вы были подростком, а не 6-летнем ребенком.
И.КОЛМАНОВСКИЙ: Хорошо, тогда давайте решим, где проводить границу, потому что 10-летний, 12-летний это все еще ребенок, конечно, мне кажется, очень полезно взять его на акцию «Стратегия-31». И я как родитель должен исходить из того, что я знаю, что организаторы акции имеют мирные намерения, что они не нарушают закон, приняли меры о том, чтобы поставить власти в известность о том, сто будет акция. Часто именно власти являются источниками небезопасности, полиция устраивает частую давку, и родители должны взвесить опасность и образовательную пользу.
С.ЖУРОВА: Может быть мирная акция, а кто-то спровоцирует.
К.ЛАРИНА: Это может быть где угодно…
Е.БУНИМОВИЧ: Если футбол становится местом агрессии как сегодня, тоже нужно задуматься.
И.КОЛМАНОВСКИЙ: Вы сейчас правильно поступаете как родители, принимая жизнь такой, как она есть, но это неправильно, что я не могу взять ребенка.
С.ЖУРОВА: А в Америке не накажут родителя, что он возьмет ребенка в таком возрасте на акцию?
Е.БУНИМОВИЧ: В той ситуации, которая была, когда девочка, которой не было 16 лет, а родителей не было, могут сыграть в это. Илья выразил свою гражданскую позицию, но я говорю сейчас о другом, мне в этом случае, как уполномоченному по правам ребенка, неважно откуда идет опасность. Я говорю о реальности, я не могу говорить о каких-то идеях, я говорю о той ситуации, когда у меня ребенок в опасности.
И.КОЛМАНОВСКИЙ: Не получается ли, что Вы сейчас как директриса защищаете ребенка, я сейчас как Матвей пытаюсь сказать, что ему надо увидеть важное для него.
Е.БУНИМОВИЧ: Да, получается. Вы сейчас преподаете во «2 школе», есть ли там охранник на входе?
И.КОЛМАНОВСКИЙ: Да.
Е.БУНИМОВИЧ: А когда я в ней учился 40 лет назад, это даже представить себе было нельзя. Директор одной школы, которая сейчас в рейтинге Москвы также как и «2 школа» в 1-й 10-ке, мне еще 5-6 лет назад говорил, что никогда не позволит, чтобы охранник сидел на входе в школу, и не пускал в школу и не пускал из школы. А сейчас сидит этот охранник, вот что я хочу сказать.
К.ЛАРИНА: А вот в Европе, я сама это видела, когда вышли на акцию протеста молодые матери насчет строчки в законе, который им не позволял то ли работать то ли еще что-то, во Франции, они вышли с маленькими детьми, а дети не просто шли с ними за руку, они сидели в колясках. Было много полиции. Что делает полиция на акциях протеста в Европе, в нормальной стране, охраняет протестующих.
Е.БУНИМОВИЧ: У всех своя функция. Моя французская коллега, уполномоченная по правам ребенка в Госсовете, она закончила свою миссию, сейчас там другой человек. Она, мадам Версини, в этот момент обращалась к мамам и говорила, вы пойдете на этот митинг, пожалуйста, примите все меры предосторожности. Т.е. моя функция сказать, будьте внимательны, осторожны. Я не говорю, кто прав, кто виноват. Я говорю, есть реальная ситуация, которая такова.
С.ЖУРОВА: Я бы больше сказала не как законодатель, а как родитель. Потому что для меня, когда есть какая-то минимальная опасность для моего ребенка, я бы не взяла его…
Е.БУНИМОВИЧ: Хотя могу сказать, что страшные вещи это политический шантаж с помощью детей. Я помню, когда в этой студии мы звонили в Ульяновск, учителя голодали, мы прямо отсюда узнали, я разговаривал с директором, там она была в разводе, поэтому дети у нее, нашли этого папу, хотели, чтоб он забрал детей. Ситуация политического и гражданского шантажа это самое страшное.
Еще одна важная вещь сегодня, особенно в преддверии выборов. Я учился во «2 школе» в те времена, когда многое из того, что там делалось, было просто опасно, сейчас все менее опасно. Задача директора, учителя воспитание гражданского самосознания. Я все время слышу, что на выборах, там может быть все честно, может быть не честно, меня всегда беспокоит одна ситуация, и это происходит в школах. И что, те учителя, которые сидят в этих комиссиях, после этого пойдут воспитывать детей с точки зрения гражданского самосознания? Знаете, я много лет работаю в образовании, дети не идиоты, они одни и те же слова от одного человека слышат, а от другого это вызывает абсолютное противодействие. Поэтому так же, как это было всегда, очень много зависит от гражданского самоуважения. Мы не можем воспитать самоуважение подростка, если у нас не будет собственного самоуважения. Мне кажется это ключевая позиция. Если родители, ОМОН, кто бы там ни был, манипулируют детьми это чудовищно.
К.ЛАРИНА: Когда ребенок сталкивается с лицемерием государственным в любой стране, наверное, это существует, когда он видит эту разницу между декларацией, законом, конституцией и реальной жизнью. Когда на уроках ему говорят одно, а в жизни он видит совершенно другое.
С.ЖУРОВА: Так было 70 лет (улыбается).
Е.БУНИМОВИЧ: Причем от тех же людей.
К.ЛАРИНА: Мы еще не говорили о многих вещах, когда в школу приходит всякая дрянь. Нам пишут: «А вот дневники от Жириновского. Как с этим быть?».
Е.БУНИМОВИЧ: Нельзя это допускать! У нас есть родительские комитеты, директор, думайте о своих детях, причем тут Жириновский, это ваши дети.
К.ЛАРИНА: Я в начале года увидела тетрадь, принесла сюда, перед Сетевизором тут махала (смеется) с портретом Сталина, это целая партия, тираж огромный. Зайди в «Дом книги», в школьный отдел, и ты увидишь, они там лежат: Сталин, Мао Цзэ-дун. Как это может быть?
С.ЖУРОВА: Я вчера встречалась с преподавательской общественностью Ленинградской области. И один из преподавателей высказал такое пожелание, что не помешало бы иметь детские организации, которые объединят всех детей, я сказала, что, наверное, сложно будет одну сделать, но что страшно. Когда я участвовала в одной из таких экологических детских организаций, тут же появляются, кстати не «Единая Россия», а другие политические партии, которые начинают это использовать в своих интересах и говорят, что они это придумали, я кандидат, я это поддерживаю. Я говорю, подождите, оставьте детей в покое. Экологическая тема, им интересно их это объединит. И воспитательные задачи мы решим за счет этих экологических организаций, потому что не так много тем сейчас, которые могут детей объединить.
К.ЛАРИНА: У нас, у сожалению, время истекло. Илья, тебе даю 30 секунд.
И.КОЛМАНОВСКИЙ: Я провел час в обществе 2-х высокопоставленных чиновников, которые пугали нас тем, что возможны политические провокации и обсуждали, как можно защититься от всяких опасностей. Совершенно не говоря о том, что мы живем, когда школа, федеральная власть, местная власть, полиция создают среду невозможную для гражданского воспитания и совершенно непонятно, что с этим собираются делать госчиновники.
К.ЛАРИНА: Тупиковая ветвь развития.
И.КОЛМАНОВСКИЙ: Они просто рассказывают нам, как надо в этой ситуации выжить.
Е.БУНИМОВИЧ: В этой конкретной ситуации мы не можем сказать, все, ребята, сейчас без детей, 10 лет детей не будет. А потом уже в новой, святой, прекрасной жизни возьмем детей. Дети растут сегодня, мы должны думать, как их растить.
К.ЛАРИНА: Спасибо большое, на этом завершение передачи.