Старые учительские кадры: золотой фонд или балласт? - Михаил Шнейдер, Татьяна Иванова, Илья Бозев - Родительское собрание - 2011-11-06

К.ЛАРИНА: 12.10ч – мы начинаем «Родительское собрание». Я еще раз объявлю тему, которая такая очень щекотливая, но мне кажется, очень важная для современной школы: «Старые учительские кадры: золотой фонд или балласт?». Сегодня в нашей студии Михаил Шнейдер, директор московской гимназии № 45. Добрый день, Миш, здравствуйте.

М.ШНЕЙДЕР: Добрый день.

К.ЛАРИНА: Татьяна Иванова, первый проректор Московского социально-гуманитарного Педагогического Института. Татьяна, здравствуйте.

Т.ИВАНОВА: Добрый день.

К.ЛАРИНА: И молодые кадры: учитель истории центра образования №109 г. Москвы – Илья Бозев. Это школа Ямбурга. Илья, здравствуйте.

И.БОЗЕВ: Добрый день.

К.ЛАРИНА: Илья, сколько лет Вы работаете в школе?

И.БОЗЕВ: В общей сложности 7 лет.

К.ЛАРИНА: Вы еще молодой учитель, да? (смеется)

И.БОЗЕВ: Ну…не очень…

К.ЛАРИНА: Ладно, а сколько Вам лет?

И.БОЗЕВ: 27.

К.ЛАРИНА: И сейчас будете спорить, что не очень молодой (улыбается)?

И.БОЗЕВ: Ну если хотите, пусть будет молодой. Хотя я считаю, что человек, который уже 7 лет проработал в школе – опытный…

К.ЛАРИНА: Ветеран (смеется)?

Т.ИВАНОВА: Молодой, но опытный.

К.ЛАРИНА: Молодой, но опытный (смеется)… Значит, дорогие слушатели, вам тоже будет слово объявлено обязательно, поэтому напомню телефон: 363-36-59 и SMS +7-985-970-45-45. Кстати, может быть и проголосуем. Сегодня делаем голосование после Новостей в 12.35.

Вспоминаю я встречу Владимира Путина с деятелями театра. И помню, как в игривом достаточно ключе этот вопрос старых кадров, театральных, правда, поднял Марк Захаров, главный режиссер театра Ленком. Когда он пожаловался министру, как выгнать старых артистов: «92 года, а она Джульетту играет!» – сказал тогда Марк Захаров, и все посмеялись. А Путин тоже так спросил: «Хорошо хоть играет-то?». Короче говоря, это тема не только школьная, но и многих других сфер нашей жизни, поскольку есть действительно золотой фонд, есть люди, которые могут работать до глубокой старости, мы знаем пример, Юрий Петрович Любимов, которому 94 года. Ну, просто невероятно молодая душа, активно работающий театральный режиссер, фантазия работает, профессионализм на высшем уровне! Вот Михаил Шнейдер сменил на посту директора Леонида Мильграма, который ушел со своего поста. Ему было 80 с лишним лет, да?

М.ШНЕЙДЕР: Да.

К.ЛАРИНА: И то, я думаю, когда уходил многие говорили, куда уходите, еще бы работали и работали. Есть тут какой-то предел, насколько вообще эта тема актуальна?

М.ШНЕЙДЕР: Вы знаете, как в биологическом возрасте и в физическом насколько себя человек ощущает, во-первых, и насколько он способен быть современным. Строго говоря, человек и в 20 лет может быть уже моральным стариком, иногда, правда, говорят консерватор в таких случаях. Я считаю, что вообще возрастные характеристики не применимы. Как в спорте: у нас недавно появился Роберто Карлос в чемпионате страны, и, выяснилось, что он в 38 значительно больше умеет, чем некоторые наши дебютанты. Другое дело, что надо очень четко выстроить сам коллектив в школе, если речь идет о школе. Мне кажется, что наилучший вариант – это разновозрастные коллективы, в которых есть и 20-летние ребята, и…

К.ЛАРИНА: Как в театре…

М.ШНЕЙДЕР: Как в театре… Ну, не говоря уж о том, что в театре роли разные важны и, мы знаем примеры и в театре, и в школе, и в любом виде деятельности… Люди абсолютно современные со светлой головой, восприимчивые, и ни в коем случае они не являются препятствием к развитию…

К.ЛАРИНА: Предполагалось, что Михаил Шнейдер будет дипломатичным, это естественно (улыбается). У меня тогда вопрос к Татьяне. Татьяна, есть вообще проблема омоложения кадров?

Т.ИВАНОВА: Да, безусловно, есть, и я думаю, что тема нашего сегодняшнего «Родительского собрания», безусловно, актуальна. Но я бы так, наверное, не говорила: балласт. Потому что балласт тоже нужен, если этот балласт весь выбросить, то шарик полетит в неизвестном…

К.ЛАРИНА: Вы думаете?

Т.ИВАНОВА: Думаю, да. Но с другой стороны, не все старые кадры являются золотым фондом.

К.ЛАРИНА: А жизнь одна у детей.

Т.ИВАНОВА: Я с Вами абсолютно согласна.

К.ЛАРИНА: Неудобно выгнать человека, который заслуженный ветеран, 40 лет проработал…

Т.ИВАНОВА: Конечно. И само понятие учитель. Когда мы говорим, мы вкладываем иное понятие, чем, когда мы говорим о других профессиях. Хотя все профессии, безусловно, важны, но учитель – это особый статус. И поэтому когда говорят «балласт», «старые кадры»… Проблема есть, тем более у нас в ВУЗе: мы занимаемся мониторингом, у нас центр наставничества, потому как мы должны знать, куда идут наши ребята…

К.ЛАРИНА: Мест нету?

Т.ИВАНОВА: Мест нету. Об этом я и хотела сказать.

К.ЛАРИНА: Это очень важный момент. Я тут хотела подтвердить слова Татьяны. Андрей Фурсенко подтверждает практически. 12 октября на «Правительственном часе» он был в Совете Федерации, министр образования и науки, и сказал, что для выпускников нет рабочих мест, достигшие пенсионного возраста учителя, как правило, продолжают работать. Чтобы освободить рабочие места для молодых, он предлагает создать новые рабочие места для педагогов-пенсионеров вне школы, в том числе в общественной организации системы наставничества, то, о чем сказала наша гостья. В 16-м году Министерство решило довести долю выпускников ПедВУЗов, работающих в школах, до 70%. Я думаю, что он, конечно, маху дал. Сегодня какой процент, если вы мониторинг ведете, можете сказать, сколько процентов выпускников ПедВУЗа идут и работают в школе?

Т.ИВАНОВА: Да, идут они гораздо большим процентом, но трудоустраиваются меньшим. Поскольку мы ввели особый вид практики – «Педагогические мастерские», когда у нас студенты уже со 2-го курса идут в лучшие школы Москвы и погружаются в атмосферу школы. Им не надо потом адаптироваться, поэтому их берут с большим удовольствием. Но те ребята, которые не входят в наш проект «Педагогические мастерские», приходят и уходят: нет мест. И реально мы трудоустраиваем порядка 60%. Это хороший процент, но… На следующий год выносится новая программа. В 12-м году все Педагогические ВУЗы массово выпускают бакалавров. Если раньше мы выпускали специалистов, то теперь бакалавров. А вот, наверное, Михаил подтвердит, что это особая категория выпускников, в общем-то, он бакалавр в области педагогики. Естественно для того, чтобы он стал полноценным педагогом, мы сейчас промониторили, директора готовы ли взять на работу бакалавров, и они очень корректно говорят, что на продленку…

К.ЛАРИНА: Бакалавр на продленку – это сильно, конечно!

Т.ИВАНОВА: Да… Потому как доверить подготовку выпускных классов, подготовку к ЕГЭ, еще не каждый директор готов доверить бакалавру. А для того, чтобы получить магистерскую – это еще 2 года учиться. Поэтому эта проблеме еще будет в следующем году, и процент, я думаю, снизится трудоустройства в школы, и эта проблема еще обострится.

К.ЛАРИНА: Давайте мы у Ильи спросим, каков его взгляд на эту проблему. 27 лет, напомню тем, кто прослушал начало нашего эфира, молодому учителю (смеется).

Т.ИВАНОВА: Но он специалист, а не бакалавр.

И.БОЗЕВ: В общем-то, да, уже кандидат исторических наук. Я пошел работать с 3-го курса…

К.ЛАРИНА: То есть с 3-го курса Вы уже работали как на практике в школе?..

И.БОЗЕВ: Нет, я уже работал в школе. То есть учась на дневном отделении мне повезло объединить без ущерба для учебы, красный диплом мне удалось получить. С одной стороны ВУЗ помогал, с другой стороны, работа помогала ВУЗу. Но к сожалению, с моего потока всего около 7 человек пошло работать в школу.

К.ЛАРИНА: Так мало, потому что не хотят идти или потому что мало мест?

И.БОЗЕВ: Нет, именно потому, что не было желания.

К.ЛАРИНА: А почему? Чем это объяснить?

И.БОЗЕВ: Не знаю, возможно, в обществе сложилось такое отношение к профессии учителя, что это не престижно. Один мой ровесник даже пошутил, что раньше пугали, не будешь учиться – пойдешь в дворники, а сейчас пугают, не будешь учиться – пойдешь в учителя! Ну шутки шутками, а правда есть.

К.ЛАРИНА: Ну, тут-то можно, конечно, доверять абсолютно человеку… То есть мы на сегодняшний момент имеем уже 2 причины, почему не происходит смена поколений в школе (смеется): потому что, с одной стороны, старые кадры не пускают молодых, не освобождают места, а с другой стороны, молодые тоже туда не особо стремятся, хотя Татьяна говорит, что стремятся. Что делать?

М.ШНЕЙДЕР: Дело в том, что как и всегда причины лежат за пределами образования. Предположим, что учитель, отработавший 40 лет, а это вполне реально, достигший пенсионного возраста, готов уйти.

К.ЛАРИНА: Он готов уйти, действительно?

М.ШНЕЙДЕР: Предположим. Ну, если я доживу до 60 (смеется), я в тот же день готов освободить место, если меня раньше не выгонят, кончено. А что я буду делать, и на что я буду жить? Давайте вернемся к тому, что все рассказы о повышении благосостояния трудящихся в образовании – миф. Нетрудно сравнить доходы учителя даже в Москве и даже в приличной школе с доходами коллег в других странах. Очень любим говорить о модернизации, инновациях и прочих замечательных вещах… И я думаю, если так пойдет и дальше 2-я причина окажется значительно важнее 1-ой. Дело не в том, что не освобождают места, кстати, тут статистики достоверной нет, так что я не уверен в том, что 1-я причина настолько серьезна, а вот 2-я… Абсолютно с Ильей согласен: не престижно, неуважение общества к учителям… Давайте вспомним Год учителя, как он замечательно прошел: мы узнали, что большая часть нашего учительского и административного корпуса – это хапуги, это оборотни с указками, это люди, которые издеваются над детьми. Вы знаете, как в любой корпорации, в семье не без урода, но, может быть, меня в НРЗБ действительности обвинят, но давайте попробуем поискать какие-то позитивные примеры. У нас же очень много по стране достойных школ, причем тех, которые на слуху. Так получается, что я довольно часто бываю в разных местах по нашей стране. За последний месяц я был в 2-х городах – в Белгороде и в Когалыме. В Белгороде у нас было выездное заседание Президиума «Ассоциации учителей истории и обществознания», и из районов приехали учителя, чтобы поговорить на какие-то важные темы. А средняя зарплата учителя, да не погневаются наши власти, в Белгородской области на сегодня 12 тыс. рублей. Там вторичная занятость, там…

К.ЛАРИНА: А местные власти не имеют права как-нибудь помочь, надбавки, еще что-то?

М.ШНЕЙДЕР: Местные власти очень стараются, все что могут они делают. И мы попали на День учителя, прекрасный праздник устроили местные власти учителям в филармонии, они награждали победителей различных конкурсов профессиональных. Но, понимаете, победителей-то много не бывает. Как вот Учитель года, например, по стране один и еще 4 рядом, так и здесь, это не может менять принципиально ситуацию. Но тем не менее люди работают, люди приехали из районов поговорить на эти темы, причем я не уверен, что они приехали за счет чей-то, скорее всего за счет свой собственный. Их это волнует, они стараются работать лучше. Причем были люди очень разных возрастов, в том числе и пенсионного.

К.ЛАРИНА: Давайте резюмируем.

М.ШНЕЙДЕР: Резюмируем: наш учительский корпус…

К.ЛАРИНА: Нуждается в положительных примерах (смеется)…

М.ШНЕЙДЕР: Не только. Давайте все-таки придем к тому, что наши трудящиеся, которые не скопили денег на старость, не могут рассчитывать на приемлемые условия жизни после выхода на пенсию. Это касается все бюджетной сферы. А если он не могут на это рассчитывать, у них просто выхода другого нет, они будут держаться за это место до последнего, и осуждать их за это нельзя!

К.ЛАРИНА: Никто не осуждает! Тут самый главный момент. Ребенок учится в школе 1 раз, 2 раза – это невозможно. 2-й раз можно исправить свою жизнь личную: развестись и выйти замуж снова. В школе это невозможно, и поэтому, когда мы все входим в положение: ну, неудобно, ну, как же, она умрет, если уйдет с работы. Там же дело не только в деньгах. Учителя на эту профессию жизнь свою кладут. И очень многие учителя одиноки, женщины, которые становятся пожилыми женщинами, они по-прежнему одиноки. И их уход из школы равноценен физическому уходу из жизни. Говорю жестокие слова, да, это так, а что делать нам? Что делать детям?

М.ШНЕЙДЕР: Да, да… Отчасти, конечно, выход господин Фурсенко предлагает адекватный. Речь идет о том, что должна быть возможность переводить таких людей в ранг экспертов, советников и т.д. Такие примеры есть, там, где сами директора… В Москве есть такой интересный опыт, наверное, он есть и в других регионах, есть окружные Советы ветеранов…

К.ЛАРИНА: Что они получают за это?

М.ШНЕЙДЕР: Они, конечно, ничего не получают. Но под День учителя у нас собирался Совет ветеранов. Это вполне адекватные люди, которые очень много интересного могут рассказать. Они, конечно, ничего не получают, им помогают организационно, не более того, но в принципе это один из вариантов. Но опять же вам сегодня любой скажет директор, что мы перешли в реформе образование на рыночные рельсы, а раз так, значит, эти деньги он должен будет выдирать из общего мешка, который получит виде субсидии. А если он будет выдирать из общего мешка, ему либо наблюдательный совет, либо Совет учреждения, где представлены обязательно родители, скажет, вы отбираете деньги у наших детей. Понимаете, здесь какой-то простроенной политики нет. Отношение к людям в возрасте в нашей стране мерзкое, это проявляется во всем. Я уже не говорю о том, что поколение, которое выходит на пенсию, большая часть этих людей не воевала сама, но это люди, которые на себе ощутили последствия. А есть, кстати, люди, которые еще и войну застали, но представить себе жизнь этих поколений невозможно, сколько б мы не говорили…

К.ЛАРИНА: То есть самое главное, что остается – жизнь после работы. Должны быть какие-то гарантии, что у людей остается ощущение, что дальше еще можно жить, а не выживать.

М.ШНЕЙДЕР: У нас был передовой опыт в городе, я не знаю, прекратился он или нет, когда в одном из округов, я не хочу его называть, но узнают себя герои, директор достигал пенсионного возраста, ему тут же предлагали уволиться.

К.ЛАРИНА: И что?

М.ШНЕЙДЕР: Увольнялись, а что им было делать, с начальством не поспоришь.

К.ЛАРИНА: Как быть? Увольнять старых учителей? А если кто-то из них является золотым фондом, кто это определяет?

И.БОЗЕВ: это двоякая проблема. С одной стороны, учитель все-таки теряет драйв, который больше 10-ти, 20-ти лет отработал в школе. В некоторых странах, например, в суде этот человек не дает показания, то есть человек не совсем адекватен даже подчас. А с другой стороны, эти люди знают, как в кризисных, тяжелых ситуациях повести себя, там, где очарование молодости не справляется, приходит на помощь опыт. Ну, вот критерии как выработать, это очень сложная проблема. Оценить труд учителя, вообще, очень тяжело. Как это сделать?

К.ЛАРИНА: Давайте продолжим после Новостей. Я к нашим слушателям обращаюсь за советом, поскольку тема такая очень аккуратная, надо говорить, чтобы не обидеть огромное количество людей, для которых эта профессия равноценна жизни, но, тем не менее, спрашиваю вас, как поступать, как сделать так, чтобы в школу могли спокойно приходить молодые учителя, чтобы школа соответствовала времени, современной жизни, но при этом, чтобы старые учительские кадры не выбрасывались на помойку. Потому что есть, с одной стороны, человеческий фактор, а с другой стороны, есть тот самый золотой фонд. И мы такие примеры знаем, учителя, которые до самых таких лет, остаются молодыми, талантливыми и дееспособными. Новости, потом продолжим.

НОВОСТИ

К.ЛАРИНА: Продолжаем программу «Родительское собрание». Сегодня мы говорим о смене поколений. «Старые учительские кадры: золотой фонд или балласт?» тема сегодняшней передачи. У нас в гостях Михаил Шнейдер, директор московской гимназии № 45; Татьяна Иванова, первый проректор Московского социально-гуманитарного Педагогического Института; учитель истории центра образования №109 г. Москвы – Илья Бозев. Давайте я сейчас задам вопрос, потому что мне интересно, слушатели, какой выбор сделают, очень жестокий выбор я вам предлагаю. На ваш взгляд, какого учителя вы предпочитаете иметь в школе для своего ребенка: пожилого, опытного или молодого и активного? Если Вы желаете для своего ребенка пожилого, опытного учителя, то ваш телефон 660-06-64. Если вы выбираете молодость и считаете, что молодой, энергичный учитель даст вашему ребенку больше, то 660-06-65.

Смотрите, у нас много всяких историй, таких неприятных, которые мы обсуждаем без конца, связанных с неадекватным поведением то со стороны учителей. То сл стороны учеников. Я никак не могу забыть ту иркутскую историю. Дети издевались над 70-летней учительницей физкультуры. А она не совсем понимала, что над ней издеваются. У меня был главный вопрос после всех переживаний, а почему вообще учитель 70 лет, женщина, ведет физкультуру в школе у старшеклассников? Что она может как учитель физкультуры им предложить? Этот вопрос вообще не обсуждался? Это нормально?

М.ШНЕЙДЕР: У меня есть примеры, когда дамы в возрасте весьма солидном прекрасно ведут физкультуру. Посмотрим на образование как на часть культуры. У нас произошел культурный слом, мы живем в ситуации культурного разрыва, а поколение, которое сегодня учится в школе и поколение их учителей мало что связывает по большому счету, у них не общих ассоциаций, развитие технологий – это все замечательно, только мы в итоге придем к тому, что у нас будет компьютер с онлайн курсами… У одного замечательного режиссера, Карена Шахназарова, был папа, звали его Георгий Хосроевич Шахназаров, и он много лет писал учебники по обществоведению для советской школы, кстати, очень недурной, ну, понятно, марксистско-ленинские… Но мне на всю жизнь запомнился тезис: «Когда технократы придут к власти, то общество окажется в серьезной опасности». Вот… И когда мы говорим однозначно, когда человеку 70, пошел вон! Или наоборот, когда человеку 20, иди сюда на любых условиях, то мы проблему забываем реальную. А проблема в том, что мы живем в агрессивном обществе, которое никак не амортизируется культурой. Получив гаджеты в свои руки, мы напоминаем дикарей с орудиями труда, которые явно опережают их уровень развития.

К.ЛАРИНА: Ну, можно же обучится правильному обращению с гаджетами.

М.ШНЕЙДЕР: Можно. Но любой компьютер, любой гаджет, любое это замечательное средство, без которого, конечно, жить нельзя, должны помогать человеку, а не заменять человека. Мы говорим о том, что сегодня детям не хватает общения, ведь они же перестали общаться очно, у них только общение заочное, это серьезная проблема психологическая…

К.ЛАРИНА: Это другая проблема…

М.ШНЕЙДЕР: Правильно! Но то же самое…

К.ЛАРИНА: Мы имеем, что имеем! Давайте исходить из понятий, по которым мы живем.

М.ШНЕЙДЕР: Если иметь конкретное образовательное учреждение, то, в конце концов, это дело директора и администрации создать такие условия, при которых каждому поколению будет, чем заниматься, и каждому поколению будет хорошо.

К.ЛАРИНА: Нет, лично я предпочитаю встретиться раз в месяц или раз в неделю с учителем физкультуры, которому 70 лет, чтобы он поделился опытом и рассказал что-нибудь интересное, чем… Это невозможно, чтоб человек в 70 лет давал полноценные уроки физкультуры!

М.ШНЕЙДЕР: Да, это невозможно… А вот давайте посмотрит на дефицит учителей физкультуры вообще. Может быть, там нет другого учителя…

К.ЛАРИНА: Я скажу Вам другое. Учительница английского языка, великолепная, наверное, когда-то была, с советским хорошим классическим образованием, с ужасным знанием английского на уровне советской школы, поскольку она ни разу не была в стране носителей. Но при этом ветеран заслуженный, сама эту школу кончала, потом преподавала, 80 лет. 21 век! Это другие технологии, язык другой! Выгнать невозможно! Родители все сходят с ума, пишут письма, а что я сделаю?! Она умрет, если я ее выгоню! И все ждут, когда она умрет. Проходит время, она умирает, на ее место приходит новая учительница, лет 27… Кошмар и ужас! Родители опять пишут письма (смеется)! И это без конца!

М.ШНЕЙДЕР: Не в возрасте дело.

К.ЛАРНА: А в чем дело?

М.ШНЕЙДЕР: Ну, отчасти и в возрасте тоже… А кстати, какой процент учителей был в стране изучаемого языка? Минимальный вне зависимости от возраста. Я просто не хочу зацикливаться на своем учреждении, но хочу сказать, что у нас этот баланс достигнут. Более того, если этим заниматься… Во-первых, надо сокращать нагрузку сразу, чем человек старше, тем ему сложнее вести 18 часов, хотя в школах на Западе ведут и 25 и т.д. Нужно создавать такие условия человеку, чтобы он то небольшое количество часов, которое он может дать, мог дать. Конечно, это определенный уровень преподавания, определенный уровень общения. Кстати, в традиции в нашей, отечественной, часто говорили, как хорошо, когда в семьях есть бабушки и дедушки. Сегодня очень многие семьи живут без бабушек и без дедушек.

К.ЛАРИНА: Сегодня это уже не советские бабушки и дедушки.

М.ШНЕЙДЕР: Ну, бывают разные…

К.ЛАРИНА: Вы понополизировали эфир (улыбается).

М.ШНЕЙДЕР: Хорошо, я молчу (улыбается).

К.ЛАРИНА: Я хотела остановить голосование и доложить результаты. 78% наших слушателей предпочитают опытных педагогов и 22 выбирают молодых. Но это, как вы понимаете, условно, потому что надо каждый раз иметь индивидуальный подход к ситуации. Вопрос у меня к Татьяне. А разница в сознаниях есть между поколениями?

Т.ИВАНОВА: Да, есть. Я, во-первых, хотела присоединиться к тому, что сказал Михаил, потому как, действительно, у нас сейчас разрушен институт семьи. Школа – это тоже семья, и когда тут тоже разрушен институт семьи, это становится обузой для руководителя, эта борьба 2-х поколений. А она есть, негласная. И вы в самом начале говорили о том, что господин Фурсенко предлагает для того, чтобы решить проблему вне школы, так вот, если бы это внутри школы и отдельной статьей финансирования, потому что когда мы перейдем на подушевое финансирование, директор при всем уважении, и они, действительно, уважаемые, в хороших школах это – золотой фонд но и драйва того уже нет… Но должна быть статья финансирования для того, чтобы директор мог оперативно предложить то, что для уважаемого ветерана интересно. Есть золотой фонд учителей, для молодых учителей это просто находка. Но вести часы, когда приходит другое поколение выпускников, которое владеет всеми теми технологиями, которые уже не под силу, может быть. Какой-то процент, действительно, светлые головы и быстро переучиваются или повышают свою квалификацию, и они фору дадут еще молодежи. Но вот…они отработали, это была их семья, а поступить с ними очень категорично нельзя.

К.ЛАРИНЫ: Вы говорили, что не могут придти молодые, заняты места, и я говорила, что они и не идут.

Т.ИВАНОВА: Конечно…

К.ЛАРИНА: А я Вам добавлю еще один момент: приходят, отрабатывают какое-то количество часов и уходят…

Т.ИВАНОВА: Бегут!

К.ЛАРИНА: Мы хотим что-то сделать, а там такое болото, они говорят, не надо!

Т.ИВАНОВА: Да, и начиная от расписания, когда коллектив устоявшийся, возрастной, молодежи создают школу выживания. Мы через это прошли, вы тоже должны пройти, чтобы стать такими. Есть такое…

К.ЛАРИНА: А если уж и зарплату положат молодому учителю хорошую, то начинается…

Т.ИВАНОВА: О чем и разговор. И если бы была статья финансирования, которая бы для тех семинаров, для тех гостиных, которые вели бы опытные педагоги. Почему нет? И не было бы этого. Они могли бы и на занятия придти к молодежи. И трезво оценивающие ситуацию, они бы уже и себя увидели, что они уже так не могут как молодые вести урок, с другой стороны, он бы мог методические какие-то вещи подсказать.

К.ЛАРИНА: Илья, вообще тормозит развитие, если в процентном соотношении возрастной коллектив гораздо выше?

И.БОЗЕВ: Я хочу сказать, что начинал свой путь в коллективе, который более опытный, сложившийся, учителя там работали более 30 лет. И конечно, все было: и расписанием не очень-то хорошо, и у меня была плата выше, какие-то интриги, безусловно, приходилось с этим сталкиваться. Но очень сильно помогли методически, и это для меня было школой молодого бойца. И сейчас работая в замечательном учебном заведении, я не сталкиваюсь с подобными проблемами. И большую роль играют традиции в отношении опытных учителей. У нас есть такие традиции, а вот в моей предыдущей школе очень некрасиво поступили с директором. Ее просто выгнали и с директорского поста, и с преподавательского поста.

К.ЛАРИНА: А за что?

И.БОЗЕВ: В связи с тем, что назначили нового директора. Она была уже в возрасте, но по общему признанию и учеников, и учителей, она могла работать еще какое-то время. Ей сейчас очень тяжело находиться дома.

К.ЛАРИНА: А как уходил Мильграм, Миш, расскажите. Как человек принимает решение?

М.ШНЕЙДЕР: Знаете, вообще-то уходил он очень странно…

К.ЛАРИНА: Он был в форе, когда уходил?

М.ШНЕЙДЕР: Ну, физически, конечно, тяжело было работать, и он уже и в больнице бывал периодически. Но он не сообщал о своем желании уйти, все это случилось одномоментно, и я часа 3 потратил на уговоры, чтоб он этого не делал.

К.ЛАРИНА: Он сам принимал решение, это была его инициатива?

М.ШНЕЙДЕР: Думаю, что да. Ну, уж точно тогдашняя наша образовательная начальница Любовь Петровна Кезина. Если она нас видит и слушает, ей большой поклон. Решение, конечно, он принимал сам. Все это было очень сложно. И 1-е время, когда он ушел, была и ревность, он видел эту школу как свою жизнь…

К.ЛАРИНА: А приемника в виде Вас он сам назначил (смеется)?

М.ШНЕЙДЕР: Давайте я вообще не буду комментировать насчет приемничества. Но надо иметь ввиду вот что. Человек отработал в образовании полвека, причем не только в этой школе. Но в этой школе он был 42 года директором. Я представить не могу, что это такое. Я скоро 10 лет как… Мне кажется, что это очень много уже. У меня друзья ближайшие: кто по 20 лет директор, кто уже больше 20 лет. Вот Евгений Александрович Ямбург, мой друг также, который…

И.БОЗЕВ: Более 30-ти…

М.ШНЕЙДЕР: Да, там я уже даже не знаю, сколько… Это все штучные, конечно, люди…у них особый опыт. Но есть огромное количество учителей, директоров, которых мы не знаем. Конечно, когда человек столько лет работает, школа заменяет ему все. И конечно, встать и уйти очень сложно.

Я только что был на конференции Международного Бакалавриата, и там люди по-другому немножко живут. Там поработал в одной школе, поехал в другую…один мой знакомый был директором Международной школы в Гамбурге, а потом в Индию поехал.

К.ЛАРИНА: А как там насеет законодательства европейского?

М.ШНЕЙДЕР: Там все просто. Там проблемы другого пенсионного возраста. Мы же все говорим про 55 и 60, а там где 60-65, где 65-67…

К.ЛАРИНА: Ну, уходят? Без вопросов?

М.ШНЕЙДЕР: Конечно… Как говорил один мой знакомый учитель истории из американской школы, с которым мы дружили: «Ты знаешь, Миша, у меня такая проблема, я купил 2-ой дом и не знаю, куда деть 1-ый». Сколько бы мы не говорили про самореализацию, человек, который себе может все позволить: путешествовать, книги писать, читать, потому что времени на это просто нет, преподавать. Есть такая должность приглашенный профессор и, конечно, эти люди при деле. И ему достаточно в течение нескольких часов в неделю поработать, и все замечательно. У нас-то этого механизма нет, а если его нет, тогда чего мы хотим от этих людей, чтобы они добровольно подписали себе приговор?

К.ЛАРИНА: Что делать? У нас родителей сегодня нет, кроме меня (смеется). Давайте, ваш совет родителям!

М.ШНЕЙДЕР: Наш совет родителям очень постой. Сейчас есть механизмы участия в управлении… Конечно, иногда хочется кого-то уволить, у директоров тоже иногда бывают такие мысли светлые, директора тоже люди не всегда хорошие… Все-таки в нашем обществе надо немножко вспомнить историю, а она такова: разновозрастные коллектив был в школах всегда. То, что бедному молодому учителю придется пройти через тернии, кто к звездам, кто на выход. Я не знаю ни одного случая в моем поколении, когда молодой учитель не сталкивался бы с проблемами. Все бывает, и надо уметь это преодолевать, потому что люди разные бывают. А родителям надо понять, что они хотят. Большинство наших родителей современных хотят одного, чтоб ребенок сдал ЕГЭ, если этим исчерпывается образование больше мне сказать нечего.

К.ЛАРИНА: Разные возрасты – разные требования, когда ребенок учится в 11 классе, конечно…

М.ШНЕЙДЕР: Вы знаете, уже в 5 классе они говорят про ГИА, потом они говорят про ЕГЭ. И, к сожалению, очень многие вещи, которые связаны не с формальной частью образования, с ее культурологической частью, родителей оставляют равнодушными. Их тоже можно понять, потому что от всего этого зависит будущее ребенка. Надо создавать культурное пространство, рассматривать образование как гуманитарный проект.

Т.ИВАНОВА: Дорогие родители, слушайте своего ребенка, дружите с ним, он вам посоветует, какого он хочет учителя. Безусловно, опыт – это плюс, но надо помнить, что на ретромобиле далеко не уедешь.

И.БОЗЕВ: Больше толерантности, понимания. Потому что я прошел через многие проблемы, и уже в 6-7 классе говорили о ЕГЭ и т.д. Надо понимать все-таки разные задачи у 6-7 класса и у 9-го. То есть более адекватно и более толерантно.

К.ЛАРИНА: Ну что ж, советы хорошие. Во всяком случае, это индивидуальный подход должен быть к каждому человеку, я имею в виду учителя, прежде всего. Сегодня у вас претензии к пожилому учителя, потому что он старый, это совсем не гарантия того, что завтра вам не покажется молодой еще более старым (смеется), с чего, собственно, начали разговор. Ну а Фурсенко и прочим нашим руководителям, скажем, дайте денег всем! Все тогда будут решать вопросы совсем по другим причинам, по другим критериям оценивать все. Товарищи, так нельзя жить!