Профессиональный кодекс учителя - Вера Могилевская, Марат Алимов, Анатолий Каспржак - Родительское собрание - 2010-01-31
К. ЛАРИНА: Ну что, напомню, что мы сегодня всерьёз и подробно поговорим о профессиональном кодексе учителя, проект которого был представлен на педагогической ассамблее в Санкт-Петербурге. Короче говоря, поздравляю всех присутствующих с началом года учителя, и констатируем, что мало вам не покажется, дорогие друзья. Итак, в нашей студии Вера Могилевская, заместитель директора по учебно-воспитательной работе центра образования №109 города Москвы, это школа Ямбурга. Вера Алексеевна, здравствуйте.
В. МОГИЛЕВСКАЯ: Здравствуйте, добрый день.
К. ЛАРИНА: Анатолий Каспржак, ректор московской высшей школы социальных и экономических наук, заслуженный учитель России. Здравствуйте Анатолий Георгиевич.
А. КАСПРЖАК: Добрый день.
К. ЛАРИНА: И Марат Алимов, учитель русского языка школы №143 города Москвы, учитель года 2006. несёт это высокое звание, учитель русского и литературы наверно. Приветствую вас.
М. АЛИМОВ: Добрый день.
К. ЛАРИНА: Документ перед моими глазами, он небольшой, он называется «Профессиональный кодекс учителя». Здесь несколько разделов, могу перечислить, источники этики, принципы этики, личность учителя, взаимоотношение учителя с учениками, взаимоотношение учителя с педагогическим сообществом, взаимоотношение учителя с родителями учеников, взаимоотношение учителя с обществом и государством. Теперь я думаю, что надо процитировать некоторые положения, я это сделаю, они коротенькие. «Учитель должен стремиться стать положительным примером для своих учеников, учитель не должен заниматься противокультурной, аморальной, неправомерной деятельностью, учитель соблюдает правила русского языка, культуру своей речи, не допускает использование ругательств, грубых и оскорбительных фраз, учитель является честным человеком, соблюдающим законодательство, с профессиональной деятельностью учителя не сочетаются ни получение взятки, ни её дача. Учитель должен бережно и обосновано расходовать материальные и другие ресурсы и не использовать имущество школы, а также своё рабочее время для личных нужд, не должен унижать честь и достоинство ученика, требовательность учителя по отношению к ученикам должна быть позитивной и обоснованной. Приняв необоснованно принижающие ученика оценочные решения, учителю следует немедленно исправить свою ошибку. Не должен злоупотреблять служебным положением, используя своих учеников для каких-либо услуг или одолжений в личных целях. Не имеет права требовать от учеников дополнительного вознаграждения за свою работу, за исключением случаев, предусмотренных в законодательстве». Что же, я могу и дальше цитировать, но давайте к заключительным положениям перейду. «Нарушение положения кодекса учителя рассматривается педколлективом и администрацией общеобразовательного учреждения, а пори необходимости более высокой профессиональной организации». Ну что, допрыгались товарищи учителя. Вера Алексеевна, пожалуйста, ваши ощущения. Вы соответствуете всем положениям, которые здесь перечислены, как вы думаете?
В. МОГИЛЕВСКАЯ: Вы знаете, рефлексировать сейчас по этому поводу я не буду, я думаю, что об этом скажут учителя, ученики, с которыми я работаю уже на протяжении почти 40 лет. То есть мне так думается, если вы разрешите Ксения, по поводу профессионального кодекса.
К. ЛАРИНА: Что вас тут смущает, я вижу по вашему лицу, что что-то вас тут смущает.
В. МОГИЛЕВСКАЯ: Я так думаю, что люди, которые составляли этот кодекс, для них этот документ нормативный. Хотя нормативным его не назовёшь, потому что последний пункт, названный вами, если вдруг учитель проштрафился, обсуждается педагогическим коллективом и администрацией, и дальше что выносится им или вышестоящими организациями, то есть, наказан будет, как и что. Мы уже это имеем, вообще в законе об образовании всё прописано очень чётко, если учитель нарушил определённые какие-то положения, прописанные для нас, то он будет иметь взыскание административного направления. Здесь конечно непонятно, и вообще напоминает мне партсобрание, когда провинившегося коммуниста начинают разбирать по косточкам, заводят как бы профессиональное дело, и вот разбирают, в чём он провинился. Наверно нужно было бы начать не с этого пункта и не с последнего, а вообще, моё впечатление об этом документе. Я не буду говорить, что я отрицаю всё и вся. Как бы есть понятие такое, что любое новое всегда нами воспринимается в штыки сначала, потом мы как-то обдумываем, потом вдруг нам может быть начинает нравиться, и наконец мы начинаем реализовывать какие-то положения и прочее. Что касается этого документа, я не могу понять, это эклектика на мой взгляд, собранных всех документов, которые существуют, а существует масса документов. И закон об образовании, очень чётко прописывающий права и обязанности учителя, и существует наконец от 2002-го года кодекс труда.
К. ЛАРИНА: И кодекс административных нарушений существует. Я хочу рассказать, поскольку не первый случай попытки каким-то образом привести в порядок поведение профессионального сообщества. Смотрите, мы же уже обсуждали предложения министра внутренних дел Нургалиева, который собирался ввести профессиональный кодекс российского милиционера, в котором тоже есть такие тексты типа не брать взяток, обращаться в грубой форме. Но товарищи, существует же российское законодательство, для этого совсем не обязательно его дублировать. Просто удивительно, я ещё хочу процитировать вам мнение министра образования и науки Андрея Фурсенко, который одобрил этот документ ещё раз и сказал: «Основная цель кодекса» - цитирую я – «Добиться, чтобы некомпетентные педагоги, не способные показывать по-настоящему качественный результат своей деятельности просто не могли бы работать в системе образования».
В. МОГИЛЕВСКАЯ: Но этот документ как раз не руководство к действию далеко, потому, что каждый раздел, который здесь есть, он не раскрывает содержание деятельности педагога, как такового. И если честно говорить, то простите, в последнем разделе пишется о том, что при принятии на работу предлагается этот кодекс учителя, ознакомиться, а не поздно ли. Может быть, сначала в ВУЗ те, кто идёт, и отбор сделать соответствующий в ВУЗы людей, которые поступают в педагогические ВУЗы, это особая когорта людей, мне так думается, и начать наверно нужно, если мы уж пишем профессиональный кодекс, то наверно нужно с внешнего вида. В человеке всё должно быть всё прекрасно, и деловой стиль должен быть. То есть, воспитывая кого-то, надо начинать с себя.
К. ЛАРИНА: Тут написано, что учитель должен быть примером.
В. МОГИЛЕВСКАЯ: Примером, но не написан внешний вид. Понимаете, когда мы приходим в институты, я, к счастью уже будучи в зрелом возрасте, обучалась в МПГУ на дефаке, получая второе образование, и видела студентов нашего головного института страны. Вы знаете, жутко становится. То есть и пиво распивается, и мат слышен везде и отовсюду.
К. ЛАРИНА: Вы не перепутали с сериалом «Школа»?
В. МОГИЛЕВСКАЯ: Нет, не перепутала, потому что это было 5 лет тому назад, и я была в ужасе просто. Мне казалось, что когда мы учились, было всё немножко по-другому.
К. ЛАРИНА: Ну, хорошо, мы ещё подробно про это поговорим. Анатолий Георгиевич, ваши ощущения и впечатления?
А. КАСПРЖАК: Вы знаете, я так думаю, что клинча у нас по этому поводу не получится, потому что этот документ это фарс. Я когда его прочёл, я даже сначала не понял, что я читаю, потом так напрягся и понял, что это смесь клятвы юного пионера с моральным кодексом строителя коммунизма. И мне ещё хотелось написать: «А ещё в класс надо входить на ногах, желательно в одежде, и накануне не пить спиртных напитков после 5-ти часов вечера». Вот единственное что мне хотелось дописать. Меня, в общем, строго говоря, интересует другой вопрос, почему такой документ вообще мог появиться, что такое случилось.
К. ЛАРИНА: Год учителя.
А. КАСПРЖАК: Нет, я вспомнил такой случай, когда несколько лет назад мне позвонили из очень высокой инстанции и сказали: «Нам тут надо документ какой-то выпустить. Чего ты можешь посоветовать, чтобы документ был действенный и денег на это не тратить, потому что денег нет, но надо год учителя как-то отпраздновать». Этого мне не говорили, там была другая ситуация. Вот у меня есть ощущение, что собрались люди, год учителя, чего же можно такого выкинуть. В год учителя можно повысить зарплату учителям, но денег нет. Можно, например, на президентскую инициативу относительно увеличения уроков физкультуры понять, что в существующих условиях спортивных залов это просто невозможно, и выделить средства для того, чтобы в каждой школе появился приличный спортивный зал. Но это же надо строить, это же надо думать, это надо поработать, в конце концов. Можно учебники менять, можно предложить, предположим, изменить методику преподавания иностранного языка так, чтобы его не учили 10 лет, а немножко говорили на нём, как говорят во всех странах. А можно проще поступить, можно выпустить моральный кодекс или профессиональный российского учителя. Это звучно, можно организовать дискуссию. Поэтому с моей точки зрения, почему же такое получается, что милиция, какая была, такая есть, но у них появляется моральный кодекс. Вот и то же самое с учителями, у врачей, слава богу, есть клятва Гиппократа, которая исторически получилась. Вот мне это интересно, если честно сказать.
К. ЛАРИНА: Хорошо ещё, чтобы был моральный кодекс депутата государственной думы.
А. КАСПРЖАК: Желательно.
К. ЛАРИНА: Чтобы они расписывались кровью перед тем, как они получают депутатский мандат.
А. КАСПРЖАК: Желательно.
К. ЛАРИНА: Марат, о чём вы мечтаете?
М. АЛИМОВ: Я мечтаю о том, что большинство наших коллег - профессионалов прочитают, может быть, ещё не прочитали этот профессиональный кодекс учителя, и скажут, как я бы сейчас сказал, что вот я как учитель не хочу соответствовать этому кодексу.
К. ЛАРИНА: А почему?
М. АЛИМОВ: А потому что когда вот вы зачитывали эти положения, когда мы просматривали, создаётся такое впечатление, что вот этот кодекс создавался от противного. То есть у нас учителя не гуманные, законность не соблюдают, недемократичны, и дальше пошли по списку. И вот мы от противного создаём фактический документ, который подспудно говорит о том, что у нас нет хорошего учителя. Это первое. А второе, это невозможно, портрет, который вырисовывается из этих всех строк, это портрет настолько нежизненный, это портрет настолько выхолощенный, что если мы и при приёме на работу кто-то рискнёт, ставит плюсики, вот Марья Ивановна, этому ты соответствуешь, я тебе ставлю плюс. То это страшно, если такой человек будет, что для меня большое сомнение, и он придёт работать в школу.
К. ЛАРИНА: Кстати, руководствуясь этим документом, совершенно легко можно избавиться от человека, который по каким-то причинам не устраивает школьную администрацию.
М. АЛИМОВ: Но он же не юридический документ, он ни к чему не обязывает.
К. ЛАРИНА: Ну почему? Собрать несколько доносов от родителей, от учеников, и отправиться, как написано, в вышестоящую инстанцию, и дело сшито персональное.
В. МОГИЛЕВСКАЯ: Кошмар.
К. ЛАРИНА: А я хотела просто ещё, не цитировала раздел взаимоотношения учителя с педагогическим сообществом, что тоже очень интересно: «Учителя стремятся к взаимодействию друг с другом, оказывают взаимопомощь, уважают интересы друг друга, и администрации образовательного учреждения. Учителей объединяет взаимовыручка, поддержка, открытость и доверие. Учитель имеет право открыто выражать своё мнение по поводу работы своих коллег, не распространяя сплетен. Любая критика, высказанная в адрес другого учителя, должна быть объективной и обоснованной». И ещё мне нравится, пункт 3.18. «Инициатива приветствуется».
М. АЛИМОВ: Мы тоже обратили внимание на этот пункт, когда сидели, готовились.
В. МОГИЛЕВСКАЯ: Да, обратили все трое.
М. АЛИМОВ: Очень хорошая текстовка для букваря.
К. ЛАРИНА: Вот как правильно сказал Анатолий Георгиевич по поводу клятвы пионеров.
М. АЛИМОВ: Да.
К. ЛАРИНА: Мне тоже это напомнилось.
М. АЛИМОВ: Да. Человек, который входит в жизнь, давайте прочитаем ему некие нотации.
К. ЛАРИНА: Товарищи, но ведь это обсуждалось, я ведь не зря с этого начала. Не где-нибудь там в предбаннике, а на педагогической ассамблее. Такой всероссийский педсовет. В городе Санкт-Петербурге, при участии всех больших начальников, представителей педагогического сообщества. Одобрили, приняли.
А. КАСПРЖАК: Ну, понимаете, когда нету реального обсуждения, возникает его имитация.
К. ЛАРИНА: Что здесь прячется? Какие проблемы, вот с помощью этого текста, можно закамуфлировать?
А. КАСПРЖАК: Закамуфлировать можно то, что мы будем изображать, что мы действуем. Щедровицкий Георгий Петрович называл это эффективно-демонстративным продуктом. Значит, если мы говорим о том, что надо создавать общественный контроль над школой. Ведь что здесь заложено? Смотрите, если изменить процедуру аттестации, и в момент аттестации предположим, проводить закрытый, то есть анонимный опрос родителей и учеников, и выяснять, как учителя относятся к ребёнку, реально, к ученику, к школьнику, не оскорбляют ли они его, и вести это в качестве критерия, а не остановиться только на учебных достижениях, то тогда бы это было действие. Но это же работать надо, понимаете? И мне кажется, что я не знаю, я к Фурсенко по-разному отношусь, будем говорить, как к министру, но он человек бесспорно умный.
К. ЛАРИНА: Конечно.
А. КАСПРЖАК: И образованный. И если он поддержал этот документ, то мне кажется, здесь два варианта. Или он его не читал, хотя вроде бы здесь всего 4 страницы.
К. ЛАРИНА: Я думаю, что читал, конечно.
А. КАСПРЖАК: Ну, а если он его читал, то значит это какая-то большая политика изображения положительного вектора развития систем, в том числе системы образования. Без каких-то реальных действий. Это всё очень напоминает начало эпохи застоя. Вот в эпоху застоя, помните, всё время издавались какие-нибудь подобного рода документы. Вот я хорошо помню реформу 82-го года, страшно сказать, или 81-го. Когда Черненко… Нет, это наверное 83-й, не помню. В общем, начало 80-х годов, когда был издан целый том, и оттуда нельзя было найти не одной мысли, вот вычленить её. Ну, действительно, ну давайте посмотрим, что значит, реформировать школу? Что значит, изменить учителя? Изменить ситуацию, это значит изменить отношение к школе общества. Для этого что нудно? Для этого нужно, чтобы изменилось общество, чтобы его мнение было ценно, для этого нужно, чтобы появились профессиональные ассоциации, которые что-то решают. Для этого нужно, чтобы управляющие советы реально назначали директора, как это делается в англо-саксонской традиции, а мы имитируем очень часто, не во всех школах эти самые управляющие советы, которые прикрывают то, что делает директор. В этом смысле кодекс учителя просто вписывается во всю это систему. Это так же, как мы имитируем выборы, например.
К. ЛАРИНА: Ну, это понятно.
А. КАСПРЖАК: Вот это та же самая имитация, как мне кажется.
К. ЛАРИНА: Подождите, а с другой стороны, одна из проблем административных школьных, и я это знаю, со слов многих директоров, которые бывали на нашей передаче, что практически невозможно расстаться с учителем не профессиональным, который не имеет права работать в школе, по каким-то конкретным причинам, уволить плохого учителя невозможно. Так вот может быть этот документ поможет расстаться?
М. АЛИМОВ: А как он позволит уволить?
В. МОГИЛЕВСКАЯ: Этот документ ну никак не даёт права такие.
К. ЛАРИНА: Нет?
В. МОГИЛЕВСКАЯ: Ну, где сказано, что мы можем уволить? Мы обращаемся опять в вышестоящие организации.
К. ЛАРИНА: Рассматривается педколлективом, и администрацией.
В. МОГИЛЕВСКАЯ: И что?
М. АЛИМОВ: Ну, и что дальше?
В. МОГИЛЕВСКАЯ: И что дальше?
М. АЛИМОВ: Увольнение через суд, всё равно.
В. МОГИЛЕВСКАЯ: Дальше как? Увольнение как через суд, и так далее, всё то же самое. Единственное, что сейчас есть как бы законодательство новое, трудовой кодекс, принятый в 2002 году, где руководитель имеет право заключение срочного договора с определённой категории лиц, хотя бы можно от года, до пяти заключить договор, и так далее. Вот может быть это позволит разобраться? А то, что здесь прописано, простите, это ничего не позволит. Ну, будем обсуждать, ещё больше накалим обстановку. И потом при поступлении на работу мы что, только эти вот пункты обсуждаем? По-моему, здесь вот написано, «Профессиональный кодекс». Какого учителя можно профессионалом? Ведь это же отдельный разговор.
К. ЛАРИНА: Ну, вот давайте сейчас мы попробуем об этом поговорить во второй части, сейчас у нас новости.
ИДУТ НОВОСТИ.
К. ЛАРИНА: Ну что, продолжаем говорить о «Профессиональном кодексе учителя», в буквальном смысле этого слова, потому, что именно так называется этот документ, который я так понимаю, совсем в скором времени, будет обсуждаться во всех педагогических коллективах Российской Федерации. Напомню нашим слушателям средства связи, мы обязательно подключим вас к нашему разговору, телефон прямого эфира 363-36-59, СМС: +7-985-970-45-45. Вопрос простой для вас: «Нужен ли современному учителю профессиональный кодекс»? Вот такой этический моральный кодекс воспитателя-патриота Российской Федерации. Я хочу ещё несколько телеграмм прочитать, которые пришли на наш сайт, до начала программы. Здесь есть даже такие дополнения, вот представитель даже образовательной сферы, Наташа, предлагает: «Дополнить профессиональный кодекс, и ввести должность учителя-воспитателя, запретить постоянные чаепития учителей и посиделки-корпоративы, ввести запрет на занятие сексом в школе учителей и учеников». Это не шутка, это всерьёз. «Запретить зарабатывать на родителях, и оставлять учеников на дополнительные седьмые, восьмые и девятые уроки, а также ввести индивидуальные ящики для учащихся повсеместно, где следует на время учёбы оставлять сотовые телефоны, и другие вещи. Ну, это из серии бытовых проблем». Я думаю, что это может быть и правильно. Ещё предложение от нашего слушателя, тоже преподавателя из России: «Нужно дополнить профессиональный кодекс учителя, профессиональным кодексом ученика, и кодексом родителей. И обговорить ответственность всех сторон за нарушение». Вот, пожалуйста, вам предложение.
М. АЛИМОВ: Может быть, ещё сделать кодекс администрации отдельный, да?
К. ЛАРИНА: Да.
М. АЛИМОВ: И вообще я могу только и делать, что читать кодексы. Вы знаете, Ксения, вот по поводу предыдущей телеграммы, относительно, девушка писала конкретные предложения, я понимаю, что некоторые из них требуют обсуждения, некоторые не требуют, но вот какая мысль. Тот текст, который перед нами сейчас лежит, он абсолютно бессодержателен. То есть, наши слушатели, у них правильная реакция, они предлагают конкретные вещи. Кто-то на бытовом уровне, кто-то может быть, предложит на содержательном уровне. Мы остановились на том, что можно ли уволить человека, который не соответствует такому кодексу. Я вас уверяю, любой учитель будет соответствовать. Потому, что он настолько бессодержателен, что любой человек, даже плохой профессионал, при тех раскладах, которые вот здесь есть, он вам докажет очень просто и быстро, что он соответствует всем этим пунктам. Потому, что конкретики, насыщенности нет. Воспитательной функции, да? Как она должна осуществляться? Как должна осуществляться образовательная функция? Как и насколько человек должен владеть новыми стандартами нового поколения? Но вот вещи, которые могут действительно помочь оценить объективно, педагогический труд. А это декларация, она ни к чему не обязывает.
К. ЛАРИНА: Но всё равно, какая-то профессиональная этика, она существует всё-таки, или нет?
М. АЛИМОВ: Она существовала всегда, и без этого кодекса.
А. КАСПРЖАК: Конечно, существует, но уволить-то можно на основании закона, а не на основании кодекса. По-любому суду, любой учитель, которого дико патриотически настроенный педагогический коллектив осудит по кодексу и уволит, обратиться в суд, и любой суд его восстановит. Потому, что существует кодекс законов о труде, в котором ясно совершенно всё написано.
К. ЛАРИНА: Вот смотрите, Андрей Александрович Фурсенко, он очень чётко объяснил, для чего такой документ нужен. Как ему кажется, что такой документ, поможет, что называется, провести чистку в профессиональных рядах. Чтобы не допустить непрофессионалов, чтобы изгнать, в конце концов, из школы людей полуграмотных, и не способных соответствовать высокому званию Российского учителя, и так далее, и тому подобное.
М. АЛИМОВ: Ну, вот смотрите, учитель должен быть требовательным к себе, стремиться к самосовершенствованию. Ну и что? Любой учитель, будет стремиться…
А. КАСПРЖАК: Скажет, что он стремится.
М. АЛИМОВ: Да, скажет. Как вы это проверите?
В. МОГИЛЕВСКАЯ: В ходе аттестации проверят, если надо.
К. ЛАРИНА: Ну, подождите, существует же такое понятие, как аттестация?
В. МОГИЛЕВСКАЯ: Безусловно.
К. ЛАРИНА: Как часто она проводится?
В. МОГИЛЕВСКАЯ: Раз в 5 лет.
К. ЛАРИНА: В чём она заключается?
В. МОГИЛЕВСКАЯ: Естественно приезжает комиссия, которая практически со всех сторон, все стороны образовательного процесса рассматривает, в том числе сейчас очень модно портфолио учителя, портфолио ученика.
К. ЛАРИНА: То есть, оценивают по результатам его работы?
В. МОГИЛЕВСКАЯ: Безусловно. К сожалению, реже по процессу, которому происходит, и каких детей учит, и так далее. Чаще всё-таки итоги, что мы выдаём в баллах, и прочее. Вы знаете, если вы позволите сейчас, у нас в школе, Евгений Александрович, принимая молодёжь в школу…
К. ЛАРИНА: Евгений Александрович на прошлой передаче, когда я вот это начала цитировать, в конце программы, он был в шоке, он не поверил своим ушам и глазам. Он говорит: «Где это? Откуда это»?
М. АЛИМОВ: Из интернета.
К. ЛАРИНА: Да.
В. МОГИЛЕВСКАЯ: Вы знаете, как раз вот год учителя, И я бы хотела прочитать стихи, которые сочинил Ямбург своему педколлективу, и клятву. Мне кажется, она вот как раз, актуальна.
К. ЛАРИНА: Клятва всё-таки существует?
В. МОГИЛЕВСКАЯ: Ну, это для нас. Ведь каждое творческое учебное образовательное учреждение, оно имеет свои какие-то. Ведь есть же ещё трудовые всякие правила, трудового внутреннего распорядка, боже мой, у нас столько всего есть. И чего ещё какой-то кодекс придумывать? Так вот, извините, прочту:
Учитель, такое забавное слово.
Сегодня не знаешь, кого им считать.
К примеру, задашь им три басни Крылова,
Они же, «Дом 2» предпочтут наблюдать.
Их учим не мы, теледивы и блоги.
Собчак, «Одноклассники», прочая хрень.
Мы нынче для школьников вовсе не боги,
А так, в день весенний мечтающий пень.
Берёзкою стань, чтоб расправились ветки.
Дав мыслью по древу детишкам лететь.
А сами меж тем, обустроились в клетке,
Откуда пытаемся что-то им петь.
Стат-град, и ЕГЭ, птичий грипп и свинячий,
Всё важно, всё требует силы мозгов.
При этом добейся восторгов телячьих,
От всех вундеркиндов, больных и глупцов.
Вот миссия, право факирам на диво,
Не справиться с ней штукарям-колдунам.
Учитель же, сделает это красиво.
А как – он не знает порою сам.
На то он и профи, и гладки все взятки.
За это он бьётся, как рыба об лёд.
Себя отдаёт дурачок без оглядки,
А ночью солёные слёзы он льёт.
И дальше клятва предлагается, мы пытаемся поговорить с нашими учителями:
И всё же, и всё же, и всё же,
На ниву упав просвещенья теперь,
Всё можем, всё можем, всё можем,
А коли не можешь, вздохни, и поверь.
Клянёмся, клянёмся, клянёмся,
Уныния грех мы в себе извести.
Добьёмся, добьёмся, добьёмся
Оценок прекрасных, от трёх – до пяти.
Когда же, когда же, когда же,
Засветит нам призрак работы иной,
Мы скажем, мы скажем, мы скажем,
Что только из школы уйдём на покой.
К. ЛАРИНА: Это прекрасно, но я ведь знаю и другие школы, уважаемая Вера Алексеевна. Там, где в педагогическом коллективе нет такого восторга и единодушия.
В. МОГИЛЕВСКАЯ: Но здесь нет восторга. В этом стихотворении извините, по-моему, суть в того, что есть та самая идея.
К. ЛАРИНА: Я понимаю. Но всё равно, здесь есть хороший здоровый юмор, мы знаем Игоря Александровича Ямбурга, как замечательного руководителя, очень демократичного, который умеет подбирать себе замечательные кадры. Но есть и другая система, в которой, к сожалению, в большинство школ Российских существуют. Это директор, как диктатор, как единственный главный администратор, который полностью монополизирует власть в собственном педагогическом коллективе, где ему несут подарки, где ему дают взятки не только родители, но и сами учителя.
М. АЛИМОВ: И что?
В. МОГИЛЕВСКАЯ: Ну а кодекс простите, ничего не решит.
К. ЛАРИНА: А что решит?
В. МОГИЛЕВСКАЯ: Вот смотрите…
К. ЛАРИНА: Тогда давайте так, хорошо, по-другому.
В. МОГИЛЕВСКАЯ: Нет, ну здесь вот, принимает при приёме на работу, руководитель.
К. ЛАРИНА: Вот за слово хрень, вас уже здесь ругают…
В. МОГИЛЕВСКАЯ: Да, руководитель должен.
М. АЛИМОВ: Ну, так о предыдущем эфире.
К. ЛАРИНА: Да.
В. МОГИЛЕВСКАЯ: Что?
К. ЛАРИНА: По-поводу слова хрень, вас тут уже ругают.
В. МОГИЛЕВСКАЯ: А. ну вот да, я прошу извинения сразу.
К. ЛАРИНА: Начинают создавать профессиональное дело.
В. МОГИЛЕВСКАЯ: Вот тут, пожалуй, надо было включить такой сигнал.
К. ЛАРИНА: Значит, давайте по-другому. Вместо того чтобы принимать профессиональный кодекс учителя, что нужно сделать, чтобы повысить профессиональный статус вашей замечательной профессии?
В. МОГИЛЕВСКАЯ: Мне так думается, что должен быть отбор в ВУЗы нормальный, должен быть конкурс. Никаких, наверное, платных вот этих вот, когда не сдаются экзамены, а платятся деньги, и принимают в педвузы, мне так думается, этого делать нельзя. После этого, наверное, какие-то должны быть нормативно-правовые документы, хорошо изученные уже студентами, чтобы они поняли, куда они идут, в какие учреждения, с кем они будут работать? И чтобы больше привлекались в учебные заведения практики. Чтобы больше они видели школу изнутри. Потому, что в любом случае, в школе есть и позитивы, и негативы. А не просто написанные кодексы, и когда тет-а-тет, учителя принимает директор, руководитель один, даёт ему кодекс, и он ставит галочки «Принят». Всё это очень субъективно.
К. ЛАРИНА: Так, Марат, ваше предложение.
М. АЛИМОВ: Мои предложения – ну, во-первых, многое делается, начнём с этого.
К. ЛАРИНА: Например?
М. АЛИМОВ: Например. Так я понимаю, что однозначно было сказано, с 2011 года, новая система оплаты труда. Там тоже не всё ясно, но, по крайней мере, там есть часть зарплаты, которую учитель за свой труд получает практически без относительного качества, есть часть, которая как раз две части оставшиеся, из трёх, один влияет на качество. Это первое. Второе. Я так понимаю, что меняется, по крайней мере, говорят об этом, система повышения квалификации. То есть, сейчас пытаются сделать то, что когда-то сделали с роддомами. Помните, вот эти вот родовые сертификаты. Роженица приносит в тот роддом, который ей кажется, её примет как надо. Так вот, учителю тоже собираются выдавать этот именной сертификат, и он будет уже приносить его в то образовательное учреждение, которое на его взгляд, действительно поможет ему не формально пройти это повышение квалификации. Но есть вещи, которые пока не двигаются с места. Социальная защищённость учителя, она всё равно, низкая. Этим кодексом мы абсолютно не повысим, только мы на смех общество опять поставим. Это вот такой вопрос. Что касается, я согласен с коллегой, начинать надо, наверное, с молодого человека.
К. ЛАРИНА: Сейчас, подождите, по поводу социальной незащищённости, в чём выражается?
М. АЛИМОВ: Социальная незащищённость выражается, прежде всего, в несоизмеримости нагрузки и зарплаты, я думаю, что в этом она выражается, прежде всего. Я не уверен, что как очень часто говорят, что давайте дадим учителю, статус госслужащего. Это тоже палка о двух концах, и если мы говорим о свободе, о творчестве, то учителю, в общем-то, его статус госслужащего здесь не нужен. Он имеет определённые ограничения. Вот так.
К. ЛАРИНА: Давайте, Анатолий Георгиевич, ваше предложение.
А. КАСПРЖАК: Вы знаете, предложения прямого не будет. Потому, что оно лежит вне системы образования. Проблема педагогического образования, на мой взгляд. Но я уверен, вот мне кажется, что это так, будем так помягче говорить. Это проблема статуса учителя действительного.
К. ЛАРИНА: Так.
А. КАСПРЖАК: Статуса учителя в обществе. Ведь дело в чём? В России борются традиции (неразборчиво) учительского, она напрямую сталкивается с тем, что это массовая профессия. И вообще-то люди приходят в школу работать, и они должны быть профессионалами. И если мы изменим отношение общества к учителю, найдём его новое место в новом мире, то естественно, поменяется и педобразование, и система повышения квалификации профессиональной…
К. ЛАРИНА: Я боюсь, что сейчас вы мне скажете, что нужно создавать положительный образ учителя в средствах массовой информации, в кино и на телевидении.
А. КАСПРЖАК: Нет, я ни в коем случае не скажу, потому, что…
К. ЛАРИНА: Я упаду под пульт сразу.
А. КАСПРЖАК: Нет, я этого не скажу. Я скажу, что это значит, что надо говорить о том, что учителя должны иметь какое-то особое пенсионное обеспечение, например, как во многих странах.
К. ЛАРИНА: Нет, как изменить отношение общества, я не очень понимаю. Как это можно?
А. КАСПРЖАК: Отношение общества надо изменить тем, что школа будет выполнять то, что этому обществу нужно. Не то, что нужно только государству. Государство тоже, один из заказчиков. Но кроме этого, что нужно обществу? Вот, например мы хотим, чтобы наши дети хорошо говорили на иностранных языках, были здоровенькими, желательно, чтобы работали на компьютере, водили машину. Ничего из того, что я перечислил, школа не даёт. И всё это делается ещё раз, за деньги родителей. Потому, что первые деньги – это их налоги. Получается ужасный разрыв. Мы когда-нибудь начнём делать то, что просит общество у школы? Как только мы будем это просить, у нас появится основание для того, чтобы туда давать больше денег. Как только давать больше денег, туда пойдут люди, которые могут это профессионально исполнять. Как только они пойдут туда, появится необходимость действительного реформирования педагогического образования, которое сегодня какое угодно, хорошее или плохое, не буду обсуждать, но оно не педагогическое, это общепризнано. Оно просто какое-то гуманитарное, или естественно научное образование, близкое к университету. Поэтому, начинать нужно не с этого.
К. ЛАРИНА: Но ведь скажите, среднестатистический учитель современный Российский, он не имеет возможности не купить автомобиль, не разговаривать на иностранном языке, если только он не является преподавателем иностранного языка. Я уже не говорю про это пресловутую компьютеризацию, которую объявили. Вот сколько уже, года два, наверное, это всё идёт, эта компания?
М. АЛИМОВ: Да больше, больше, гораздо больше.
К. ЛАРИНА: Больше, да? Товарищи, у нас учителя не владеют компьютером. Не владеют, они его боятся, и мы это знаем.
А. КАСПРЖАК: Значит, в год учителя…
К. ЛАРИНА: Максимально, если в крайнем случае, они могут его использовать как печатную машинку, и всё. Потому, что всем сказали, приказали: «Вся документация только в компьютере, в электронном виде». И всё. И вот они ходят значит по своим знакомым, ищут компьютеры для того, чтобы напечатать какое-нибудь…
М. АЛИМОВ: Ну, не все.
К. ЛАРИНА: Это большинство.
М. АЛИМОВ: Это определённый возрастной пласт.
К. ЛАРИНА: Возрастной. Что делать с этим?
А. КАСПРЖАК: Очень просто. Вот, например, я знаю школу, в Красноярском крае, которая лет 15 или 10 назад, решала проблему компьютеризации очень просто. Они купили учителям компьютеры домой.
К. ЛАРИНА: Прекрасно.
А. КАСПРЖАК: И учителя начали…
К. ЛАРИНА: Обучать бесплатно компьютерной грамотности.
А. КАСПРЖАК: Совершенно верно.
К. ЛАРИНА: не сам допустим куда-нибудь пойдёт, его (неразборчиво) научат.
А. КАСПРЖАК: Совершенно верно. То есть, знаете, в чём дело? Это как с английскими дорожками. Можно их где красиво прокладывать, а можно, где ходят. Вот у меня есть ощущение, что то, что мы сегодня обсуждаем, это то, что красиво мы прокладываем дорожку. Действительно, я тоже очень боюсь, что следующим ходом будет, мы всю мою сознательную жизнь создавали образ идеального ученика, теперь будем создавать образ идеального учителя. И где будут это ученик с учителем взаимодействовать, я не знаю, в каком-то виртуальном пространстве.
К. ЛАРИНА: Но безусловно, если возвращаться опять же к поводу, к толчку, что называется, который вот родил вот эту мышь, под названием «Профессиональный кодекс», к этой горе. Гора эта называется «Год учителя». Это 2010 год - год учителя. И мне кажется, здесь ещё много мы получим различных пустых совершенно вещей, типа сегодняшнего документа, как я уже сказала и про памятник, вот спикер государственной думы предложил снять сериал «Анти-школа», то есть в том смысле, чтобы показать настоящую современную Российскую школу, с прекрасными учителями, со светлыми коридорами, счастливыми учениками. Вот на этом всё остановится, а проблем… вот то, что сейчас сказал Анатолий Георгиевич Каспржак это очень важно.
М. АЛИМОВ: Да.
К. ЛАРИНА: Но вот для того, чтобы эту пропасть устранить между потребностью общества и реальной школьной жизнью, нужно больше заниматься школой тогда, а не обществом. Это не соответствует, это два разных параллельных мира.
А. КАСПРЖАК: Нельзя вырастить мир свободных людей в несвободном обществе. Господа, мы чего хотим, мы хотим честного ЕГЭ, мы хотим хороших отношений в школе, когда за её стенами происходит всё по-другому. Так не бывает, этот остров благополучия не живой. И вот этот кодекс это хлыст, когда нет, когда идёт авторитарное управление, то очень хочется хлыста. И вот он ещё один хлыст, а можно менять отношение к управлению этой системой. Так что проблема…
К. ЛАРИНА: А на ваш взгляд сегодня профессиональное сообщество педагогическое, оно вообще способно на какую-то инициативу, которая приветствуется по этому кодексу?
А. КАСПРЖАК: Есть это профессиональное сообщество.
К. ЛАРИНА: Сопротивлению гражданскому, извините за высокие слова?
А. КАСПРЖАК: Нет, конечно.
К. ЛАРИНА: Несколько звонков обещали, давайте послушаем, что народ говорит. Пожалуйста, берите наушники дорогие друзья. Наш телефон 363-36-59, нужен ли на ваш взгляд профессиональный кодекс учителю, кодекс, который мы сегодня обсуждаем, а если нет, то что бы вы предложили взамен для того, чтобы всё-таки повысить статус учителя и для того, чтобы учитель соответствовал современному миру, чтобы он был полноценным членом этого современного мира, его участником. Пожалуйста, 363-36-59, телефон прямого эфира, алло, здравствуйте. Говорите, пожалуйста.
Слушатель: Добрый день. Меня зовут Максим, я из Казани, я школу уже достаточно давно закончил, отношение имею достаточно слабое, не считая того, что у меня сын сейчас учится, и я общаюсь с учителями. Я думаю, что очередная бумага абсолютно ничего не даёт, слава богу, заметили профессионалы, что всяких глупых инструкций там написано очень много.
К. ЛАРИНА: А что вместо неё надо сделать?
Слушатель: Я думаю, что по повышению статуса хорошая была идея, что за учеником закреплялся трудовой сертификат, чтобы я как родитель, мог выбирать школу. Соответственно, в толковую школу пойдёт больше учеников. Потому что я как родитель по сути никакого влияния на школу не имею. Я вот знаю, что мягко говоря, нечестный директор. И что я могу сделать, написать ещё одну глупую бумагу в прокуратуру и так далее, это ничего не решит. А если я просто не отдам сына, или дочку, вот у меня растёт, в эту дурацкую школу, а она пойдёт в другую школу, я вот в посёлке живу, здесь их 3 школы, и где-то, хоть в одной есть нормальные люди. Соответственно, если будет нормальный директор, он будет подбирать нормальный коллектив. Понятно, что одним пунктом не решить все проблемы, но я думаю, что это очень много бы решило.
К. ЛАРИНА: Понятно, спасибо большое, вот предложение Марата Алимова поддержал наш слушатель Максим. Ещё звонок, пожалуйста, алло, здравствуйте.
Слушатель2: Алло, здравствуйте. Меня зовут Ольга, вот у меня трое детей, двое школьники, старшая уже закончила школу. Я думаю, что важно ввести для учителей психологическое тестирование, потому что детей у нас подвергают тестированию постоянно, типа при (неразборчиво) и различные такие тесты письменные. Я думаю, что важно проверить какие люди работают с нашими детьми, а также думаю, что важно сделать ответственными за результат учителей. Потому что на сегодняшний день в школе мы слышим: «Родители должны, дети должны». То есть в принципе у учителей прав не так много, в основном главенствует школьная администрация. А замечательные школы есть, я думаю, что в таких школах просто сделать документальный фильм, вот именно документальный, показать как там проходит школьный день. Я не знаю, можно ли назвать какую-нибудь школу, но вот в частности в мегаполисе это школа «Интеллектуал». Это совершенно иначе организована учёба, там фиксируются все успехи детей, и дети мотивированы, потому что им хочется быть поощрёнными снова и снова, у них постоянно поддерживается мотивация.
К. ЛАРИНА: Спасибо вам за эти предложения. Ещё звонок, пожалуйста, алло, здравствуйте.
Слушатель3: Скажите, пожалуйста, могу я рассказать о школе, которая в Тверской области, и находится она в 5-ти – 6-ти километрах от посёлка, где закрыли все школы, даже начальные. И как выбирать учителя, как выбирать директора, и как жить учителю и директору, когда у них нет нормальной зарплаты, где родители пьют.
К. ЛАРИНА: Вот вы и сказали.
Слушатель3: Какой могут пример подавать родители детям, и учителя, которые даже не могут бороться с теми родителями, которых они вызывают в школу.
К. ЛАРИНА: А сколько там учащихся в этой школе, много?
Слушатель3: Учащихся может быть 15 в этом посёлке, они ездят в другую школу совершенно, они ездят в Нерль, это 4 километра. Другие переезжают специально в другой город, чтобы учиться в средней школе. Где они могут выбирать школу, там всего две - три школы, городок маленький.
К. ЛАРИНА: А их возят как, или они сами ездят своим ходом?
Слушатель3: Когда автобус ломается, то многие родители везут, где-то объединяются родители, и приезжают. Школы закрыли, детские сады закрыли, как можно выбирать. Я сама бывший учитель, и что я могу сказать.
К. ЛАРИНА: Комментариев нет никаких, это вот ответ на все вопросы.
Слушатель3: И говорить про какие-то компьютеры, когда учитель получает зарплату, ему бы выжить.
К. ЛАРИНА: А какие у вас там зарплаты у учителей?
Слушатель3: Там смешные зарплаты, там может быть 7, 10 тысяч, а то и меньше. Всё зависит от того, если он предметник, то сколько он может получать, если в школе у него учеников всего 15 – 20. Объединяются. Если это от Москвы 200 километров и такое творится, что говорить о компьютерах, где там учителям компьютеры, когда у них электричество выключают. Телефонов нет, вам никто не может позвонить, это мы звоним из Москвы, а если мы звоним из других городов, то это стоит во-первых, денег, а во-вторых, дозвониться невозможно. У них, извините, не работают водопроводы, канализации. Им и звонить некогда, они наверняка идут уже корову доить, чтобы как-то прожить.
К. ЛАРИНА: Спасибо вам большое за этот звонок, я надеюсь, что его услышали не только участники нашего сегодняшнего собрания, но и те, кто себе даже вообще представить не может, что такое реальная жизнь в сегодняшней нашей российской стране, это конечно запредельно. Я даже не знаю, что после этого звонка говорить. Анатолий Георгиевич, скажите, вот что делать, какие тут вообще разговоры?
А. КАСПРЖАК: Вы понимаете, в чём дело, а разговоры очень простые.
К. ЛАРИНА: Куда их возят, их же куда-то возят Медведева с Путиным, их же возят по каким-то российским регионам, по школам.
А. КАСПРЖАК: Значит, смотрите, здесь было несколько звонков, и несколько мыслей. Первая мысль Марата относительно того, что он не может выбрать школу, он по закону может выбрать школу.
К. ЛАРИНА: Максим это был.
А. КАСПРЖАК: А может Максим, первый слушатель. Он может выбрать школу, имеет право, но он этими правами не пользуется. Звонок третий, вот такой ужасный душераздирающий, когда всего 15 учеников в школе. Естественно там не будет ни компьютеров, ни зарплаты учителям. А ездит она 4 километра, в Москве значительная часть детей ездит до школы больше, возникает вопрос как это организовано. Понимаете в чём дело, мы никогда не вникаем в суть. И вот то, что мы видим в этой бумажке, бумаге извините, а то сейчас меня в суд потащат авторы, не знаю, здесь не написано, это профессиональный кодекс. Давайте подумаем, а что мы хотим от школы. Давайте мы один раз общественно обсудим, чтобы же мы от этой организации хотим, и обсудим это с обществом, с профессиональным сообществом, которое во время этого обсуждения будет формироваться. И тогда появится не профессиональный кодекс, а видимо 3 – 4 пункта вместо всех планов модернизации, которые мы все педагоги и образованы вместе с родителями и учениками будем выполнять.
К. ЛАРИНА: Спасибо большое, Анатолий Каспржак подвёл итог нашей сегодня, достаточно печальной беседе, нашему собранию. Напомню, здесь Вера Могилевская, центр образования №109, Марат Алимов, школа №143, и Анатолий Каспржак, ректор московской высшей школы социальных и экономических наук. Благодарю вас, спасибо.
В. МОГИЛЕВСКАЯ: Спасибо.
А. КАСПРЖАК: Спасибо.
М. АЛИМОВ: Спасибо.