Кто отвечает за надлежащее воспитание детей: родители или государство? - Александр Минкин, Ефим Рачевский, Вера Могилевская - Родительское собрание - 2009-05-17

К.ЛАРИНА: 11 часов 10 минут. Добрый день. У микрофона вновь Ксения Ларина. Мы начинаем нашу традиционную передачу по воскресеньям «Родительское собрание». И сегодня мы решили озаботиться вопросом, кто отвечает за надлежащее воспитание детей – родители или государство? Вопрос не праздный, поскольку воспитанием детей озаботились в очередной раз депутаты Государственной Думы, которые внесли на рассмотрение законопроект, утверждающий право каждого российского ребенка на надлежащее воспитание. Инициаторы – «Единая Россия» и «Справедливая Россия». Ну. сейчас я вам расскажу, в чем суть этого законопроекта, но для начала давайте представлю, все-таки, участников сегодняшнего разговора. Итак, в нашей студии Ефим Рачевский, директор центра образования «Царицыно», член Общественной палаты. Добрый день, Ефим Лазаревич.

ЕФИМ РАЧЕВСКИЙ: Здравствуйте, доброе утро.

К.ЛАРИНА: Не грустите. Сегодня не будет скучной передача.

Е.РАЧЕВСКИЙ: Я не выспался просто.

К.ЛАРИНА: Вы Евровидение смотрели? (смеется)

Е.РАЧЕВСКИЙ: Нет, в самой счастливой пробке я вчера был, полпервого ночи. Ночь в музее. Я поверил, что вся Москва ринулась в музеи вчера.

К.ЛАРИНА: Понятно. Так, дальше пойдем. Вера Могилевская, заместитель директора по учебно-воспитательной работе центра образования 109, это школа Ямбурга, чтобы вы понимали. Добрый день, Верочка, здравствуйте. Приветствую вас.

ВЕРА МОГИЛЕВСКАЯ: Доброе утро, здравствуйте.

К.ЛАРИНА: Вы тоже не выспались?

В.МОГИЛЕВСКАЯ: Нет, нормально.

К.ЛАРИНА: Все нормально?

В.МОГИЛЕВСКАЯ: Нормально.

К.ЛАРИНА: Ну, и Александр Минкин, мой коллега, журналист, обозреватель «Московского комсомольца», который сегодня присутствует на программе «Родительское собрание» как родитель.

АЛЕКСАНДР МИНКИН: Здравствуйте.

К.ЛАРИНА: Добрый день, Саш. Ребенок учится в каком классе?

А.МИНКИН: В 7-м.

К.ЛАРИНА: В 7-м классе. Итак, что же такое воспитание по мнению депутатов Госдумы? Воспитание – это целенаправленный и непрерывный процесс воздействия на физическое, психическое и духовно-нравственное развитие ребенка, направленное на подготовку его к самостоятельной жизни и заключающееся в привитии ребенку навыков поведения, соответствующего духовно-нравственным ценностям и интересам российского общества. Надлежащее воспитание Дума определяет как воспитание, основанное на уважении к родителям, к России, ее истории, традициям и культуре, Конституции Российской Федерации и законам Российской Федерации, на идеалах мира, терпимости, свободы, равенства и справедливости, дружбы между народами, этническими, национальными и религиозными группами. Дальше читаю. Если родители или те, кто исполняет родительские обязанности, плохо воспитывают детей, их будут предупреждать о ненадлежащем воспитании и штрафовать на сумму от 1000 до 2000 рублей.

А.МИНКИН: А изымать детей не будут?

К.ЛАРИНА: Будут.

А.МИНКИН: Спасибо.

К.ЛАРИНА: Предусмотрено наказание и для тех, кто знал, но не сообщил о фактах нарушения прав ребенка. Тех, кто не сообщил, вовремя не сигнализировал о том, что у соседей что-то происходит. Этих лиц будут оштрафовывать на сумму от 1500 рублей до 10000 рублей.

А.МИНКИН: Мало.

Е.РАЧЕВСКИЙ: Это для несообщивших?

А.МИНКИН: Да. За недонесение. Это справедливо, но мало, очень дешево.

К.ЛАРИНА: Если родители, другие законные представители ребенка или те, на кого возложена обязанность по воспитанию, угощают его пивом или чем покрепче, им грозит штраф в размере от 1500 до 2000 рублей. Я уже знаю даже человека, которого можно уже привлечь по этой статье.

А.МИНКИН: Это вас, наверное.

К.ЛАРИНА: Нет. Это Мэр города Москвы Юрий Михайлович Лужков, который регулярно устраивает пивные праздники.

А.МИНКИН: А вот я узнаю, как Венедиктов себя дома ведет.

К.ЛАРИНА: Прекрасно себя ведет. Во-первых, он не пьет.

А.МИНКИН: А может, он сыну наливает.

К.ЛАРИНА: Не пьет, не курит, да. Ну, вам достаточно? Или еще что-нибудь сказать?

А.МИНКИН: Да нет, достаточно.

Е.РАЧЕВСКИЙ: Нет, еще что-нибудь скажите.

К.ЛАРИНА: Хорошо. Я сейчас хочу вот то, что касается школы. Документ предусматривает включение в федеральные образовательные стандарты ряда требований, связанных с духовно-нравственным воспитанием детей. Учебный предмет основ православной, христианской, мусульманской, буддистской или иудаистской культуры, составляющих неотъемлемую часть исторического и культурного наследия России. Это главное. И что касается действующего закона об образовании, на что обратили внимание депутаты, что вопреки конвенционной норме закрепляется обезличенная норма любви к Родине. Написано в законе об образовании. А нужно исправить – к России, как к стране проживания ребенка. И в этом же законе об образовании отсутствуют какие-либо нормы, гарантирующие воспитание детей в российских школах на основе отечественных традиций, этики и культуры поведения. То есть это то, что касается федеральных образовательных стандартов. Ну, и последнее. Введение указанных понятий позволяет сформулировать требования к процессам воспитания детей в образовательных учреждениях. Ну, и здесь вновь появляется этот термин «надлежащее воспитание». Так что всем все понятно пока. Я буду обращаться еще к цитатам из этого документа.

А.МИНКИН: Можно чего-то сказать по этому поводу?

К.ЛАРИНА: Пожалуйста, Александр, да.

А.МИНКИН: Значит, вот там в самой первой фразе вы когда читали, я, конечно, воспроизвести не могу, там написано чего-то такое «непрерывный процесс» чего?

Е.РАЧЕВСКИЙ: Воздействия.

К.ЛАРИНА: Воздействия.

А.МИНКИН: Вот непрерывный процесс воздействия. Вот если бы я жил в скиту, в лесу, вот там бы у меня был непрерывный процесс воздействия, уж какой есть. Но ребенок выходит утром из дому, отправляется в школу. Там не знаю чего делать – это, вот, нам учителя расскажут – но там он проводит несколько часов. И у меня такое впечатление, что в школе и на улице, и у телевизора он проводит больше времени, чем с родителями. То что показывают по телевизору, я бы предъявил самой Государственной Думе, и не оштрафовал бы депутатов, а посадил бы их в тюрьму. Потому что если я ребенку внушаю там понятие справедливости, чести, всякого такого хорошего поведения, то потом по телевизору ему показывают что-то другое. Я не говорю об эротических кино – я совсем об этом не говорю. Но даже когда на экране политики, мы слышим, как они лгут, мы видим как они безобразно там скандалят, мы видим полное безобразие. Мы видим по телевизору как известные, как, патентованные проститутки и содержанки ведут молодежные передачи и устраивают диспуты о любви, о дружбе.

К.ЛАРИНА: О родине.

А.МИНКИН: Да. Спрашивается. Вот я его выращивал-выращивал, потом он сел к телевизору и что дальше? Это моя уже ответственность или это уже государственная?

К.ЛАРИНА: Государственная.

А.МИНКИН: Там вот эта похабщина по телевизору руководима председателем комитета Комиссаровым, да? А в Сенате есть еще мама одной из таких программ.

К.ЛАРИНА: Мама ведущей ты имеешь в виду?

А.МИНКИН: Мама ведущей, да. Вот есть ведущая, есть владелец, который депутат. И есть мама, которая сенатор. И вот мой ребенок был мною сдуру отправлен в лагерь. Потому что мне же все говорят «Нужна социализация». И вот 2 года я не могу забыть, как он был отправлен мной – вот сам я, своими руками – лагерь «Лазурный» на море. Я предполагал, наверное, как и все идиоты-родители, что там будет море, фрукты, тра-та-та. А там было так. Они сидели в корпусе бетонном с забитыми окнами и смотрели телевизор круглосуточно, можно сказать. Ну, целыми днями. Потому что в море же можно утонуть, а вожатая их говорит «А вот идите-ка в гостиную и там смотрите телевизор». Жрать им было нечего – они покупали вот эту, как сказать, ну, сушеную вермишель, ее надо залить водой.

К.ЛАРИНА: Дошираки.

А.МИНКИН: Ну, да-да. Это у них была самая большая ценность, самое большое счастье.

К.ЛАРИНА: А ты в суд не подал потом, кстати?

А.МИНКИН: У меня был мысль. И что будет дальше? Вот я подам в суд на этих скотов. Дети приехали с конъюнктивитом и худые, похудевшие. Они убавили в весе. У нас, понимаете, в советское время взвешивание было обязательно вначале и после. Они все приехали худые и больные. Они там смотрели целыми днями похабщину и сидели в бетонном корпусе, где окна не открывались – просто не открываются и все, видимо, тоже в целях безопасности. Значит, подать в суд – сколько бы у меня ушло лет? У меня была другая мысль. Найти владельца этого «Лазурного», который продает тысячи путевок – потому что целый эшелон отправился, это не поезд, это эшелон в концлагерь был – я только не сразу это понял. Найти этого урода, который владелец, который на нас заработал сумасшедшие деньги, и избить до полусмерти.

К.ЛАРИНА: У меня тоже был такой печальный опыт общения с современными лагерями. Там, конечно, до такой степени не доходило, но свои тоже недоумения у меня появились, и больше мы, слава Богу, этого не делали.

А.МИНКИН: Суд. Суд не выиграешь. Суд у него не выиграешь – он еще чего-нибудь там отнесет в суд и выиграет.

К.ЛАРИНА: Ну вот, кстати, в этом монологе родителя Александра Минкина понятно, куда вектор указан, чем должно заниматься, собственно, государство, если речь идет о воспитании детей. У государства есть для этого масса возможностей проявить свою заботу, в том числе и в детском отдыхе, и в том, что называется, во внешкольной жизни. Давайте пойдем дальше. Ефим Лазаревич, прошу вас прокомментировать, все-таки, этот документ.

Е.РАЧЕВСКИЙ: Ситуацию с лагерем?

К.ЛАРИНА: Нет. Давайте с лагерем не будем пока заниматься.

Е.РАЧЕВСКИЙ: Вы знаете, я бы предпочел про лагеря поговорить вообще-то.

К.ЛАРИНА: Ну почему?

А.МИНКИН: Спасибо. А лето, лето! Это важно.

Е.РАЧЕВСКИЙ: Не потому, что лето. Вот потому, что сколько кто бы и что бы ни говорил, но когда детей-подростков семиклассников засаживают в бункер и заставляют смотреть телевизор, то все потуги, не взирая на хорошую перистальтику по проектированию законов, ни к чему не приведут абсолютно. Можно 500 раз говорить о любви к родине, но если эта родина видна из заколоченного окна в железобетонном бункере, то хочется тогда чего-нибудь другого. Поэтому Саша абсолютно прав, это расстрелять надо просто и все.

А.МИНКИН: А это, кстати, моя идея на самом деле. Без суда.

Е.РАЧЕВСКИЙ: Вы знаете, вот такая должность как классного руководителя существовала только в Советском Союзе, ну, и во множестве других стран соцлагеря. Сейчас она есть в российской школе. В других странах нет классного руководителя. Вы никогда не задумывались, почему? Я анализировал ситуацию. Вся штука в том, что за 80 лет советской власти государство целенаправленно перестало доверять вот это самое воспитание семье, ибо воспитание было исключительно государственной функцией. А семье не доверяли никогда, не взирая на наличие всяких конвенций о правах детей и так далее, где зафиксировано, что естественное право по отношению к ребенку имеет только семья, а никакое не государство. Поэтому меня пугает очень сильно вот эта тенденция, вроде бы как новая, а на самом деле очень старая – взвалить всю ответственность за воспитание, дав множество полномочий, вплоть до санкций, опять школе как агенту государства. Потому что вот это вечная история, все-таки, кто главнее, кто более ответственный – там семья или школа. Альтернатива в данном случае – это сгусток идиотизма. Потому что эффект позитивный может получиться только в том случае, если эти 2 субъекта работают вместе, в паре и не вызывают друг у друга отвращения, я имею в виду школу и семью. И, Ксения, я бы хотел отнестись к последней вашей цитате относительно стандартов образования. Само слово «стандарт» предполагает, что что-то можно измерить. Мне кажется, что авторы законопроекта ни одной книжки по стандартам не прочитали. Можно ли измерить уровень воспитанности? Ну, давайте представим себе: любовь к родине – 71%, толерантность – 49%, вежливость – 63% и так далее.

К.ЛАРИНА: Ну, уж мастера проводить мероприятия, тут уж, я думаю, у вас найдется много среди ваших коллег.

Е.РАЧЕВСКИЙ: Боюсь. Я из посылки, что на местах люди более раэлисты чем сам король, я боюсь, что на учительские плечи, головы и так далее взвалится еще один бред.

А.МИНКИН: Еще один отчет бумажный.

Е.РАЧЕВСКИЙ: Ну, да. Еще один отчет.

А.МИНКИН: Не один. Множество сразу.

Е.РАЧЕВСКИЙ: Потому что надо будет отдельно написать отчет о любви к родине и отдельно о любви к малой родине.

К.ЛАРИНА: Не к родине, а к России.

Е.РАЧЕВСКИЙ: Ну, да. Прошу прощения.

А.МИНКИН: А что касается детей, которые приехали из другой страны?

К.ЛАРИНА: Вопрос.

Е.РАЧЕВСКИЙ: Я как коренной узбек. Вот я – коренной узбек. Это значит, что меня лишают права делить свой дорогой Самарканд. И если я люблю и Россию, и Самарканд, то за любовь к Самарканду я получаю «тройку», а за любовь к России – «четверку». Ну, люди чем-то должны думать, а? Они, все-таки, должны помнить, что голова у них не только для посещения салонов красоты.

К.ЛАРИНА: Очень хотела я, дорогие друзья, позвать кого-то из авторов этого законопроекта. Их много. Там и Елена Мизулина, там много людей-то.

Е.РАЧЕВСКИЙ: Ну, Елена Мизулина – умная женщина.

К.ЛАРИНА: Никто не пришел, понимаете?

Е.РАЧЕВСКИЙ: Ну, она же умница, она же очень хорошие, толковые вещи делает.

К.ЛАРИНА: Ни один человек не согласился. Они там разные приводили причины – мы обзвонили всех по списку.

Е.РАЧЕВСКИЙ: А может быть, каждый писал по кусочку, не согласовывая друг с другом? Наверное, так.

К.ЛАРИНА: Я не думаю. Я хочу просто добавить.

Е.РАЧЕВСКИЙ: Но вообще, в Верхнюю палату законопроект еще не приходил на экспертизу.

К.ЛАРИНА: Придет, не волнуйтесь.

Е.РАЧЕВСКИЙ: Придет.

К.ЛАРИНА: Я хочу добавить, что это не только инициатива депутатов Государственной Думы. Но поддерживает, как я понимаю, их в этой инициативе и Генеральный Прокурор Юрий Чайка. Который буквально же в эти же дни, выступая со своим отчетным докладом, сказал, что предлагает ужесточить наказание родителей за жестокое обращение с детьми.

Е.РАЧЕВСКИЙ: Я полностью его поддерживаю в этом, знаете?

К.ЛАРИНА: Да. Такое наказание предусматривает статья 156-я Уголовного кодекса «Неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего». А руководство Генпрокуратуры полагает, что этого мало, и выходит с инициативой усилить санкции, а также запретить прекращение уголовного дела по этой статье за примирением сторон. Судимость родителей закрывает человеку многие карьерные пути. Получается парадокс, - пишет Российская газета. – Папу осудили, чтобы защитить ребенка, а потом когда ребенок вырастает, родительская судимость не раз ему выйдет боком. Но при этом Генпрокуратура объясняет: «Жестокое обращение с детьми в семье вызывает серьезное беспокойство. В прошлом году родителями и законными представителями было совершено 6000 преступлений в отношении детей, причем эта цифра из года в год остается на высоком уровне.

А.МИНКИН: Не надо так говорить, Ксения, потому что вы говорите о цифрах зафиксированных.

К.ЛАРИНА: Хорошо, да, конечно.

А.МИНКИН: А незафиксированные – в 10 раз умножайте или в 20.

К.ЛАРИНА: Да. Сейчас скажу. Значит, предлагают, естественно, изымать детей из таких семей и сажать родителей в тюрьму.

А.МИНКИН: Куда?

К.ЛАРИНА: В приюты, в приюты.

Е.РАЧЕВСКИЙ: Вот, вы знаете, лет 7 назад, Ксения, у меня был такой случай. Мальчик, 4-классник, 9,5 лет – полгода у меня ушло на то, чтобы привлечь отца-пьяницу к ответственности уголовной за систематическое избиение этого маленького мальчика. Я полностью поддерживаю здесь инициативу прокуратуры, конечно же. И Саша абсолютно прав. Этих случаев – ну, давайте возьмем мою практику...

А.МИНКИН: Да, миллионы.

Е.РАЧЕВСКИЙ: Больше даже. У меня есть предложение. Вот когда мы обсуждаем проблему воспитания, мы говорим о пьющих семьях сегодня или о непьющих?

К.ЛАРИНА: Ну, я вас умоляю. Про всех мы говорим.

Е.РАЧЕВСКИЙ: Про всех, да? Все, хорошо.

А.МИНКИН: Я вам хочу сказать еще следующее. Вот сколько вы назвали цифру, там жестокое обращение с детьми?

К.ЛАРИНА: 6 тысяч.

А.МИНКИН: 6000 – это просто бред сивой кобылы. Значит, чтобы был зафиксирован случай, надо, чтобы кто-то пожаловался. Не все такие сумасшедшие. Вот алкаши, которые бьют детей публично. Но даже и когда они делают это публично, мало кто бежит в милицию писать заявление и потом вот эта нервотрепка и все. Но многие родители бьют детей интимно, за закрытыми дверями и никто этого не видит. А ребенок не всегда готов пожаловаться. Не всегда он готов пожаловаться. Некоторым детям даже в голову не приходит, что надо жаловаться, потому что это же папа, мама. И то, что они делают, это правильно – это же боги в его глазах. Вот эти боги его бьют – ну, значит, так надо? Ну, поплакал и дальше. Это миллионы.

К.ЛАРИНА: Вер, пожалуйста, вам слово.

ВЕРА МОГИЛЕВСКАЯ: Ну, услышав уважаемых мужчин, их разговор по поводу воспитания детей. Мне кажется, что я, прежде всего как учитель, мать, хочу сказать, что немаловажную роль играет, конечно. семья в любом случае. И не только семья алкоголиков, которые истязают своих детей. Но есть примеры внешне кажущихся очень нормальными семьями, которые, казалось бы, выполняют надлежащий уход – вот говорят термин здесь есть в Госдуме «надлежащее воспитание» - что они имеют в виду под этим понятием? А ведь внутри это гнилая семья часто. И ребенок – вот я согласна с выступающими – может прийти в школу запуганным и избитым, и внешних никаких признаков может и не быть. У нас были случаи в школе, в начальной школе, когда случайно в медицинском кабинете мы обнаружили ребенка с ссадинами и прочим. И что сделали родители? Очень просто. Они взяли, перевели его в другую школу, забрали документы – вот и все. И дальше отслеживать судьбу этого ребенка мы не смогли, потому что это не соседняя школа. Они даже переехали, по-моему, в другой город или село и прочее. Что касается воспитания детей. Мы говорим, наверное, сейчас, вот трио такое выступает – государство, школа, семья – что первично, что вторично? Я думаю, что как у нас в законодательных акциях написано, в Конституции? Что государство и семья – партнеры, в семейном праве. Вот, наверное, когда будет партнерство не на бумаге, а в реальности, вот тогда мы что-то можем сделать. А, действительно, являются истинными воспитателями ребенка только законные родители, абсолютно. Сейчас ситуация такова, вот последнее время... По крайней мере, я опять-таки будут ссылаться на детей, которые подчиняются, что ли, этому воздействию как-то. Потому что ребята уже в 10-м и 11-м классе, вряд ли кто-то будет на них какое-то воздействие оказывать.

К.ЛАРИНА: До 18-ти лет по этому закону у нас еще ребенок считается ребенком, несовершеннолетним.

В.МОГИЛЕВСКАЯ: Ну, это и во всех законодательных актах то же самое написано.

К.ЛАРИНА: Хотя паспорт в 14 получают.

В.МОГИЛЕВСКАЯ: Но вообще у нас по медицинским показаниям до 21-го года подросток вообще. Очень даже странно. До 18-ти лет он не имеет права пить спиртных напитков, в 18 – только до 20 градусов спиртные напитки.

К.ЛАРИНА: Но при этом уже в армии служит.

А.МИНКИН: Извините, в 13 рожают.

В.МОГИЛЕВСКАЯ: Да, в 13 рожают реально. Здесь, извините, они могут идти в армию, их могут расстреливать и так далее. Они могут официально в 18 лет жениться и так далее. Но почему-то до 21-го года они должны быть в поликлиниках прикреплены и считаться подростками. Это, конечно, странное разногласие, которое есть. И вот как бы возвращаясь к вопросу о школе, семье и государстве. Мне бы хотелось сказать, что школе можно делегировать какие-то полномочия. Но говорить о том, что школа должна – вот должна она и воспитывать, и обучать, и так далее – видимо, это неправильно абсолютно.

К.ЛАРИНА: Мне кажется, что этот законопроект дает какие-то невиданные полномочия государственным институтам. И вообще, судя по тому, что я процитировала, напрочь отменяет такое понятие как частная жизнь. Мне кажется, что здесь есть такие нюансы, о которых стоит поговорить подробнее. сейчас мы новости слушаем, потом продолжим программу.

НОВОСТИ

К.ЛАРИНА: Еще одна цитата пояснительная, как раз от одного из авторов этого законопроекта, который мы сегодня обсуждаем, Елены Мизулиной: «Введение новых понятий позволит предъявить новые требования к процессу воспитания детей в образовательных учреждениях. К сожалению сейчас в законе об образовании есть лишь только обезличенная норма о любви к родине, а не к России, как стране проживания ребенка. Кроме того, существующий механизм уголовно-правовой защиты детей от недобросовестных родителей из-за неопределенности понятия «надлежащее воспитание» практически не работает», - говорит Елена Мизулина. Она призывает добавить в федеральный образовательный стандарт требования, связанные с духовно-нравственным воспитанием детей. Так, например, родители по замыслу Мизулиной сами могут выбирать для своих детей в школьных программах такой предмет как «Основы православных, христианских» ну и дальше всех остальных конфессий, которые я уже перечислила. Вот вам, пожалуйста. Значит, я хочу вернуться к теме частного и коллективного. Меня пугает, конечно, в этом законопроекте то, о чем уже Ефим Лазаревич говорил – то, что уже мы проходили – это те же самые слова, с которыми мы все жили в годы советской власти. Это такая коллективная безответственность.

Е.РАЧЕВСКИЙ: Я вспомнил, что в одной стране любовь или нелюбовь не только к Родине, но и к ее лидеру квалифицировалось как уголовное преступление. Не в России, к счастью, да.

А.МИНКИН: В России тоже было-было. Так вот, на самом деле, тут надо же понять, что государство заботится о детях и родители заботятся о детях по-разному, у них принципиально разные интересы. Государство, когда нам говорит, что оно заботится о детях – это как птицефабрика заботится о цыплятах. Там нет никакой речи, чтобы были чистые перышки, чтобы «Ку-ка-ре-ку» правильно кричал. Это бройлеры, они должны быстро набрать вес и быть использованными. Вот это государственная забота. Рассчитывать на то, что наше государство как-то иначе относится к людям чем птицефабрика к бройлерам – это, мне кажется, большая ошибка судя по всему, что мы видим вокруг.

Е.РАЧЕВСКИЙ: Я не согласен с Александром Викторовичем, и сейчас объясню, в чем мотивы моего несогласия.

А.МИНКИН: Как директор школы или как член Общественной палаты?

Е.РАЧЕВСКИЙ: Как директор школы и как член Общественной палаты, потому что в школы активнее всего государство вмешивается такими органами как Госсанэпиднадзор и Госпожнадзор. И слава Богу. Когда они жестко отслеживают, свежая еда в столовой или не свежая. И Госпожнадзор понятно о каких вещах говорит. Вот это существенно и это очень важно, когда государство ставит такую тему как здоровье ребенка, его безопасность – обеими руками «за».

А.МИНКИН: Когда государство ставит здоровье ребенка на первое место, и поголовно всем, не считаясь ни с возрастом, ни с состоянием здоровья, делает прививки – оно чего делает?

Е.РАЧЕВСКИЙ: Не-не-не, вы отстали от законодательной современной базы.

А.МИНКИН: Никуда я не отстал. Вы говорите про базу, а я говорю про практику, про жизнь.

Е.РАЧЕВСКИЙ: Семья имеет право написать заявление, отказаться от прививок в соответствии с новым законом о медицине.

А.МИНКИН: Не все решаются.

Е.РАЧЕВСКИЙ: Нет.

В.МОГИЛЕВСКАЯ: Нет-нет-нет, ничего подобного.

К.ЛАРИНА: Мне тоже звонят, спрашивают.

В.МОГИЛЕВСКАЯ: Это все отслеживается и имеют право не прививать ребенка.

Е.РАЧЕВСКИЙ: А тот, кто насильно прививает, тот может быть подвергнут уголовному преследованию.

К.ЛАРИНА: Другой вопрос я бы поставила про питание, которое в школах, понимаете? Вот этим никто не занимается. Про уроки физкультуры, которые то ли есть, то ли нет.

В.МОГИЛЕВСКАЯ: Стоп. По поводу питания. Здесь тоже, в общем, государство предоставило школе возможности проверять, контролировать, как организовано питание, и со стороны общественности. Вы не забывайте. Все-таки закон об образовании, плохой он, хороший, я не собираюсь сейчас судить об этом законодательном документе. Но в статье 52 – там, как бы, есть права и обязанности родителей, которые имеют право принимать участие в управлении образовательным учреждением. И в частности, если это нормальное учреждение образовательное, то там всегда присутствует, допустим, в комиссии по питанию, например, как у нас в школе – ну и что? ради Бога – родители. Они есть, они видят, какие завтраки готовят для детей и так далее. Хотя бы на таком уровне. Я уже не говорю о медсестре, которая должна быть в обязательном порядке и смотреть за качеством питания. Это то, что касается питания.

Е.РАЧЕВСКИЙ: Мы не ушли от темы?

К.ЛАРИНА: Нет-нет-нет, я хочу понять, чем они должны заниматься и какой может быть от них толк? Вот мы сказали про здоровье.

Е.РАЧЕВСКИЙ: А вы знаете, Ксения, еще. Вот сейчас очень острая ситуация с образовательным стандартом, о котором говорила Елена Мизулина. И в 2-х проектах стандартов, которые сегодня предъявлены общественности – очень много текста там, безумно много там – надо его сократить. Государство должно стандартом гарантировать необходимые условия для образования, чтобы был хороший воздух, квалифицированный учитель, нормально оснащенная школа. А содержание образование было адекватно современным требованиям. Ведь посмотрите: я по дороге сюда подумал вот о чем. Что мы все – и мы, здесь присутствующие, и депутаты намного больше сегодня можем взять у них, у 15-летних, 16-летних, чем отобрать. Мы живем в период вот этой самой префигуративной эпохи, когда старики учатся у молодежи. И это счастье великое, понимаете?

К.ЛАРИНА: Это все красивые слова.

Е.РАЧЕВСКИЙ: Это не красивые слова.

К.ЛАРИНА: Не менее красивые, чем те, которые я цитировала.

А.МИНКИН: Ксения, мне кажется, что для родителей, все-таки, школа – это часть государства.

Е.РАЧЕВСКИЙ: Бесспорно.

А.МИНКИН: Это не так, что есть государство, школа и родители. Мы не втроем, мы вдвоем – родители, семья – и все остальное. Вот я вам, уж только вы не обижайтесь, если опросить учителей насчет рукоприкладства в школах, то будут одни цифры. А если опросить анонимно детей, то будут другие. Мне кажется, что очень много учителей позволяют себе такие вещи как оскорбительный разговор, просто оскорбительный. Высмеивают на глазах у детей, унижают, оскорбляют, а некоторые позволяют себе и рукоприкладство. Если вы скажете, что таких 1%, то это все равно много. А если мы спросим детей, может быть окажется, что таких 25%? И вот тогда к кому мне идти?

Е.РАЧЕВСКИЙ: Ну, Ксения не даст соврать, что эта тема...

К.ЛАРИНА: Под жестоким обращением тоже понимается не только рукоприкладство, о котором Александр сейчас сказал, а также грубое, пренебрежительное, унижающее человеческое достоинство обращение с несовершеннолетним.

А.МИНКИН: Вот! Это ежедневно в школах происходит.

К.ЛАРИНА: Ну, пожалуйста – вот вам и статья, по которой ребенок может предъявить свои права.

А.МИНКИН: Это в школах происходит ежедневно.

К.ЛАРИНА: Я кстати хочу обратить ваше внимание, что мне кажется, что этот закон, если говорить о его каких-то положительных моментах, он может дать возможность и ребенку самому отстаивать свои права. И кстати старшеклассники, о которых вы говорили, Вера – они уже отдают себе в этом отчет. И я знаю такие случаи – их немало, слава Богу – когда дети предъявляют конкретные претензии именно в таком, чуть ли не судебном порядке, и отстаивают свои права.

Е.РАЧЕВСКИЙ: И дошли до судебной практики, да, конечно же.

В.МОГИЛЕВСКАЯ: Все правильно. Они знают свои права, и поэтому вполне представляют, что они делают. Но и с другой стороны, я хочу сказать, ну, не в защиту, конечно, таким учителям, которые себя так ведут. Но я хочу сказать, что изменилась и ученическая среда. Вы не забывайте: агрессия порождает агрессию. И в школы – ну, в общем-то, в школы неохотно идут работать. И не только потому, что это адский труд, там преподавание и так далее – нет, а как раз из-за взаимоотношений, из-за вседозволенности, и часто оскорбления мы слышим и от старшеклассников.

А.МИНКИН: Безусловно, да. Это фактов полно. Когда дети матом в присутствии учителя или матом прямо по отношению к учителю.

В.МОГИЛЕВСКАЯ: Вот, видите? И учитель, он как бы бесправен, он не знает, что ему делать. Поэтому здесь проблема государственная уже, безусловно.

А.МИНКИН: И вот я вам скажу по этому поводу. У меня такое пессимистическое впечатление, что развал общества перешел черту, когда возможно вылечить. Да, вот было государство, оно могло бы вытаскивать семьи. Были бы семьи, они могли бы сопротивляться государству. Сейчас сгнила не только милиция, правда же? Вот мы же не такие наивные, чтобы думать, что вот, милиция гнилая, а медицина здоровая. И школа здоровая. И родители здоровы. И Государственная Дума здоровая. Они совершенно, к сожалению, сгнили. И есть такое состояние организма, в том числе и государственного, которое называется «неоперабельно». Вот у меня появилась уже поговорка – «Вот как они асфальт кладут, вот так они и законы принимают». Ведь не могут положить асфальт ровно, и не могут его положить по правилам. Они его кладут и в снег, и в дождь, и буграми. И точно так же они принимают законы – это одна квалификация, это дисквалификация общества – оно разложилось. Как и из этого выйти и вообще можно ли из этого выйти, из такого состояния, я не знаю.

К.ЛАРИНА: Соблюдать Конституцию, которую они призывают соблюдать в том числе и в этом законе.

А.МИНКИН: Чтобы соблюдать Конституцию, надо иметь быстрый справедливый суд, быстрый и справедливый, а не тот, который тянется годами. Вот вы говорите «Отстаивайте свои права», ну, пойди-ка я отстаивать свои права. Годы нервотрепки, бешеные деньги на адвоката и неизвестный результат. Потому что тот начальник лагеря «Лазурного», может быть занес чего-нибудь в суд, какую-то улыбку и новогодний подарок.

К.ЛАРИНА: Ну, возвращаясь к этому термину «надлежащее воспитание». Немножко он меня пугает своей радикальностью. Опять куда-то отсылает к годам советской идеологической машины. Именно тогда всегда присутствовала некая назидательность в разговорах на тему воспитания в духе любви к родине и в духе патриотизма. Можно спросить у вас – я обращаюсь к господину Рачевскому и к Вере Могилевской – чтобы понять, что такое духовно-нравственное воспитание в понимании именно школы? Что это такое?

Е.РАЧЕВСКИЙ: Я не могу, я обезоружен. Меня Минкин обозвал гниющим.

К.ЛАРИНА: Ну ладно! Общественная палата еще не успела сгнить.

Е.РАЧЕВСКИЙ: Не-не-не, как директора школы.

А.МИНКИН: Вы здоровый кусочек кожи у больного организма.

Е.РАЧЕВСКИЙ: Я не разделяю пессимистический взгляд Александра Викторовича на то, что все гниет-гниет-гниет. Неправда, не все гниет, есть очень мощный социум. И сегодня здоровой является та школа, которая в первую очередь отвечает и соответствует вот этому самому социальному вызову. И счастливо то государство, которое работает на социальный вызов, а не на некие абстракции в виде надлежащего воспитания.

К.ЛАРИНА: Кого вы воспитываете? Совпадают ли ваши желания с заказом государства?

Е.РАЧЕВСКИЙ: Можно я скажу дурную фразу совершенно? Мы не воспитываем, мы образовываем и создаем условия для образования.

К.ЛАРИНА: Они хотят, чтобы вы и воспитывали.

Е.РАЧЕВСКИЙ: Теперь давайте откроем закон тот же и посмотрим, что такое образование. Это обучение, воспитание и развитие в совокупности. Нельзя абстрактно воспитывать. Ко мне привели на днях девочку, будущую первоклассницу. Я спрашиваю, бабушка читает? Она говорит: «Ну, конечно. Мы идем по улице, она мне все пивные рекламы читает». Пока это будет на улице... Ведь среда воспитывает не меньше, а порой больше, чем учитель и так далее. А Саша сегодня говорил о среде – ее чистить надо, эту среду. И второй момент, вроде бы не относящийся к этому законопроекту, но относящийся к стандартам. Посмотрите, ведь самая проблемная зона – это подростки, правильно, коллега?

В.МОГИЛЕВСКАЯ: Безусловно.

Е.РАЧЕВСКИЙ: Это подростки. Что происходит с подростками?

В.МОГИЛЕВСКАЯ: Кризис.

Е.РАЧЕВСКИЙ: Не-не, они очень хорошие люди, самые азартные люди – это подростки. Начальная школа, учебная деятельность является ведущей, так ведь, да?

В.МОГИЛЕВСКАЯ: Ну, конечно. Конечно.

Е.РАЧЕВСКИЙ: Замечательно все. Они ротик открывают – им кидаешь туда, они переходят в 5-й – 6-й класс. Учебная деятельность перестает быть ведущей, им хочется совершенно другого – влюбиться, подраться, подвигов-подвигов. А дидактика в школе подростковая какая? Такая же, как и в начальной, репродуктивная. Этим самым мы вносим такой клин, вбиваем.

В.МОГИЛЕВСКАЯ: Ну, знаете, в лучшем случае.

Е.РАЧЕВСКИЙ: Да, мы вбиваем такой клин. Все слова про надлежащее воспитание мы этим действием уничтожаем. Поэтому должно быть воспитание а) действием – я не имею в виду сечь по пятницам, а имею в виду, дайте ему хорошее дело, чтобы он этим занимался. Какой вкладывают смысл в слова «настоящее воспитание» авторы законопроекта я не знаю, и расшифровка их меня совершенно не устраивает. Вообще, благой очень замысел – защита ребенка, защита семьи, предоставление семье больших прав. Я полагаю, что этот законопроект надо чистить и чистить. И я бы очень хотел, чтобы он стал предметом обсуждения очень широкого, в том числе и тех, кому сейчас 16 и 18 лет. Они знают и понимают больше, чем мы предполагаем с вами. Поэтому я не могу ответить на ваш вопрос про надлежащее.

К.ЛАРИНА: Ни слова не сказано про свободу. Ни слова не сказано про личность. Это вообще меня просто поражает, вообще этих слов нету.

А.МИНКИН: Вот и к тебе, Ксения, и к вам я хочу обратиться с простыми самыми словами. Вы говорите о красивых, прекрасных идеях. сформулированных в преамбулах. Практика не такова. Когда у нас на улице стоит светофор, он прекрасный, совершенно понятный как в Европе западной. И когда у нас на асфальте вот эта зебра нарисована – она точно такая же. Только там люди на красный стоят, а у нас на красный сшибают пешеходов. То, что здесь написано, никакого отношения к жизни не имеет, потому что в жизни все воплощается конкретными людьми.

Е.РАЧЕВСКИЙ: Саш, вопрос к вам можно?

А.МИНКИН: Закон о милиции позволяет убивать посетителей в кафе?

К.ЛАРИНА: Нет, конечно.

Е.РАЧЕВСКИЙ: У меня к вам вопрос. От того, что какой-то козел не пропускает пешехода, означает ли это, что надо отменить правила дорожного движения?

К.ЛАРИНА: Нет-нет-нет.

А.МИНКИН: Нет, я так не говорю. Я только говорю о том, что уповать на очередные красивые слова, которые будут приводиться в жизнь теми же самыми людьми – с Марса не прилетят другие – это будут те же самые люди, у которых перед носом будет новая бумажка, очередная, тысячная по счету. Они даже Конституцию не читают, а вы говорите, что они прочтут еще вот этот закон.

Е.РАЧЕВСКИЙ: Вы знаете, если эта новая бумажка сделает лучше хотя бы одному из тысячи, тогда я за новую бумажку. Мы имеем дело с гуманитарной системой.

А.МИНКИН: Я вам скажу. Эта бумажка сделает одного лучше, и миллион хуже, потому что это будет очередная коррупция. Вы знаете, что такое штрафы? Вы знаете, что такое штрафы и как их берут? По квитанции? По закону?

Е.РАЧЕВСКИЙ: Теперь по карточке.

А.МИНКИН: По карточке, я вас умоляю.

Е.РАЧЕВСКИЙ: Да. Набрал пин-код – и заплатил.

А.МИНКИН: Вы только примите закон о том, что надо штрафовать за неподобающее воспитание. Просто, вот, таджики все разъедутся и менты начнут грабить родителей.

К.ЛАРИНА: Конечно. Потому что у нас по-прежнему продают спиртное и сигареты несовершеннолетним, никто не спрашивает их паспорта. Их пускают в ночные заведения.

А.МИНКИН: Абсолютно, да! Они ходят по улицам с пивными бутылками в открытую.

К.ЛАРИНА: Пьют пиво на улице. Они выходят за угол школы и покупают себе пиво, и сосут его. И вы прекрасно это все знаете.

А.МИНКИН: На глазах у взрослых у всех.

К.ЛАРИНА: Никто же за это не отвечает. Какие тут законопроекты?

Е.РАЧЕВСКИЙ: Как штрафовать родителей, которые для того, чтобы купить бутылку, сдают другие бутылки?

А.МИНКИН: Скажите, питание в школах бесплатное в московских?

Е.РАЧЕВСКИЙ: Да, завтраки все бесплатные абсолютно для начальной школы.

А.МИНКИН: А обеды?

А.МИНКИН: А обеды платные?

Е.РАЧЕВСКИЙ: А обеды где-то примерно для трети, да бесплатные.

В.МОГИЛЕВСКАЯ: Нет, там много категорий, которые...

Е.РАЧЕВСКИЙ: Да. Ну, много разных категорий. Жалко времени, осталось 8 минут.

А.МИНКИН: Я вам только скажу, что качество этих обедов, платные они, на самом-то деле.

Е.РАЧЕВСКИЙ: Ну, для кого-то платные, для кого-то нет.

А.МИНКИН: Да, для кого-то нет. Оно такое, что дети пачками отказываются от еды. Она сливается.

Е.РАЧЕВСКИЙ: Это наверное в той школе, в которой учится ваш ребенок.

А.МИНКИН: Не скажу.

К.ЛАРИНА: Нет, почему? Ну, в большинстве школ питание оставлять желать лучшего.

Е.РАЧЕВСКИЙ: Ну, где-то хуже, где-то лучше.

К.ЛАРИНА: Мы уже с этим смирились.

Е.РАЧЕВСКИЙ: Очень многое зависит от повара, директора и родителей, как вы сказали. У меня родительский комитет вышвырнул одного повара, потому что плохо готовил.

В.МОГИЛЕВСКАЯ: Вот я хотела сказать. Понимаете, это же все можно решить, в конце концов, вплоть до того, какое учреждение питает школу, понимаете? Ведь это же выбор, это аукцион, это, в конце концов, тендер.

К.ЛАРИНА: Вер, ну давайте вам. Давайте мы дадим слово Вере Могилевской, чтобы все-таки она ответила на вопрос простой, что такое духовно-нравственное воспитание, надлежащее воспитание. Что вы вкладываете в эти понятия?

В.МОГИЛЕВСКАЯ: Я так думаю, что школа – это только дополнение. Семья, только семья может духовно воспитать. Среда определяет многое, безусловно. Но семья и генетика, и, простите, правила, нормы – это все в семье, и все идет из семьи, что бы ни говорили. Школа может только поддержать, среда довоспитать – вот и все, вот это моя такая позиция. То есть, наверное, нужно институт семьи укреплять, традиции, культуру народа. Вот правильно здесь господин Минкин говорил – здесь я с ним согласна – что разваливается общество, разваливается и все остальное. И института семьи нет, понимаете, как такового. То есть сейчас если так говорить – ну, я не знаю статистику точную – но ведь огромное количество детей из неполных семей. И они не успели прийти в первый класс, у них уже нет папы, мамы и так далее. И не потому, что нет, а потому, что они разведены. Либо вообще, как бы, их не существовало – биологический есть папа, но неизвестно кто.

Е.РАЧЕВСКИЙ: Означает ли это, что надо запретить разводы?

В.МОГИЛЕВСКАЯ: Вы знаете, нет, абсолютно, не означает.

Е.РАЧЕВСКИЙ: А то аборты запрещали когда-то.

В.МОГИЛЕВСКАЯ: Ну зачем? Я не об этом сейчас. Я о том, что именно до 12-ти лет желательно, чтобы ребенок воспитывался в полной семье. И желательно, чтобы эта семья была с надлежащим – вот тут мне нравится этот термин – воспитанием. Вот пусть сначала они будут с надлежащим воспитанием.

Е.РАЧЕВСКИЙ: Никто пусть не курит, не пьет, правда?

В.МОГИЛЕВСКАЯ: Кстати вот сейчас проект обсуждается – наша новая школа. И там как раз раздел о воспитании затрагивается. Но опять-таки все размыто. Я подробно не знаю, что в новом документе обсуждается, но все то, что сейчас говорят, в законе об образовании, ведь есть, написано «личность уважать» - все это есть, было. Но только не выполняется ничего – это другой разговор уже совершенно.

К.ЛАРИНА: Ну, а санкции против родителей, которые ненадлежащим образом воспитывают своего ребенка, нужно какие-то применять?

В.МОГИЛЕВСКАЯ: Опять-таки, вы понимаете, в чем дело? Что может школа? Либо это ярко выраженное неадекватное поведение у ребенка и плюс неуспешность в обучении – вот 2 показателя, по которым школа пытается как-то воздействовать на родителей. Очень часто их просто невозможно, действительно, зазвать в школу, принять меры какие-то. И милицию пытались привлекать. И в письменном виде, и в устном, и так далее. Но когда приглашаешь на беседу и появляется человек непонятно в каком виде – он сам не соображает, что он говорит, а не лишен родительских прав – о чем можно говорить? Здесь ясно, что ребенок воспитывается в такой семье, в которой нельзя воспитываться. Но с другой стороны, а куда же его деть? Здесь тоже вопрос спорный. Сможет ли государство воспитать детей, которые изъяты из семьи, даже плохой?

А.МИНКИН: Родители ниоткуда не прилетели – они продукт нашей многолетней жизни, вот они такие, какие есть. Разные. Есть очень плохие. А учителя прилетели откуда-то? Или тоже это наши люди? Частично те же самые родители.

В.МОГИЛЕВСКАЯ: Ну, вы знаете, мне кажется, с учителями можно разобраться. Все-таки это кадры, это профессия.

А.МИНКИН: Ради Бога не обижайтесь, это кадры, это профессия. Бывают плохие врачи?

В.МОГИЛЕВСКАЯ: Бывают плохие учителя.

А.МИНКИН: Бывают плохие учителя, бывают плохие судьи, бывают плохие милиционеры. Все зависит от процентного содержания. Когда 1%, терпимо. А когда 50 – конец.

В.МОГИЛЕВСКАЯ: Ну, значит нужно сделать так, чтобы учителем становились приличные люди.

К.ЛАРИНА: Вот еще одно – мера ответственности и зона риска, которая, собственно, определяет твою профессиональную самодостаточность. Вот ты говоришь «Бывают плохие врачи» - да-да, бывают. Бывают плохие учителя, бывают плохие милиционеры. А не бывает плохих космонавтов.

А.МИНКИН: Да. Надеюсь, что нет.

Е.РАЧЕВСКИЙ: И стали появляться плохие летчики.

А.МИНКИН: Браво!

Е.РАЧЕВСКИЙ: Чего раньше не было никогда.

А.МИНКИН: Пьяные за штурвалом самолета – этого не было никогда. Но я хочу воспользоваться – тут последние минуты сейчас идут – я хочу сказать, какое было радостное событие в нашей общественной жизни. Какое-то начальство сняло ректора в ГИТИСе и назначило человека не уважаемого. И вот такое происходит повсеместно. Но в ГИТИСе люди встали, и профессора встали, и студенты встали.

К.ЛАРИНА: Для студентов это вообще был шок настоящий.

А.МИНКИН: И вот, пожалуйста. Через 2 дня этого неприемлемого человека уже не стало. Это же вроде интеллигенты, да? Какие-то студенты, какие-то профессора. Но они встали, сказали «Нет» - и не стало. И я хочу сказать: а ведь назначили точно так же, как, скажем, Министра обороны. Но офицеры и генералы не встали.

К.ЛАРИНА: Причем все говорят про него исключительно понятно в какой терминологии, но никто не возразил вслух.

А.МИНКИН: Значит, к чему я говорю? Вот я просто почему хочу успеть это сказать? Если мы бы научились вставать не в одиночку и писать заявления в суд, а встать и выйти и сказать «Нет» - это бы меняло дело.

К.ЛАРИНА: Ну, это к вопросу тоже, который мы все время поднимаем часто в наших передачах по поводу профессионального сообщества, в данном случае сообщества педагогического. Потому что за все эти годы, пока я веду эту программу, мы не раз встречались и с Верой Могилевской, и с Ефимов Лазаревичем Рачевским. Каждый раз государство проверяет на вшивость, что называется, в том числе и учителей, и директоров, прогибает, продавливает и кое-что продавило. Вон, вспомните эту историю с «Историей». Да? Хотя, слава тебе Господи, все-таки этот учебник не стал единственным учебником, который столько нареканий выдержал, да?

А.МИНКИН: А ЕГЭ? А ЕГЭ стало.

К.ЛАРИНА: Да, А ЕГЭ стало, да.

А.МИНКИН: И уродует всех подряд.

К.ЛАРИНА: Да, тоже вопрос. Там, кстати, не так все однозначно по поводу ЕГЭ, я бы так не говорила.

Е.РАЧЕВСКИЙ: Вот, вы знаете, что? Я вчера в скверике на Таганке видел одну потрясающую картину. Женщина лет 50-ти с полиэтиленовым пакетом ходит по этому скверику и собирает все собачье дерьмо, которое там было, не только своей собаки. Значит, надежда все-таки есть.

В.МОГИЛЕВСКАЯ: Надежда умирает последней.

Е.РАЧЕВСКИЙ: Она не умирает – это точно совершенно.

К.ЛАРИНА: Нет. Я тут, к сожалению, разделяю пессимизм Александра, потому что в таком абсолютно прогнившем государстве, в таком обществе никакие законопроекты не спасут положения.

А.МИНКИН: Я готов собирать бутылки, но осколки очень тяжело.

К.ЛАРИНА: Не спасут. Упущено время. Мы говорим про родителей, которые уже новые родители, но не те родители, которые здесь сидят.

Е.РАЧЕВСКИЙ: Ксень, ни в одном государстве никакой закон ничего не спасет, если нет созвучия с обществом и с людьми. И если нет инструмента его реализации, и его, вот этот конкретный, надо чистить очень сильно ножницами, ножом, ластиками, я не знаю, чем еще.

К.ЛАРИНА: Надо уважать граждан своих – не презирать, а уважать.

Е.РАЧЕВСКИЙ: Конечно. Надо уважать граждан, которые собирают все собачье дерьмо, а не только свое.

К.ЛАРИНА: Да. Спасибо большое. Наши гости – Александр Минкин, Вера Могилевская, Ефим Рачевский. Спасибо.

В.МОГИЛЕВСКАЯ: Всего доброго, до свидания.