Кризис отменяет ЕГЭ? - Олег Смолин, Сергей Казарновский, Анатолий Каспржак, Светлана Никулина - Родительское собрание - 2009-03-15
К. ЛАРИНА: 11 часов и 8 минут, у микрофона Ксения Ларина, мы начинаем наше традиционное воскресное «Родительское собрание». Давайте вспомним о том, что бушует кризис мировой, и в нашей стране в том числе, поэтому хочется как-то облегчить жизнь нашу с вами. И если говорить об образовательном пространстве, чем мы тут с вами занимаемся обычно, то в эпоху кризиса вновь обострились споры вокруг единого государственного экзамена. И депутаты государственной думы, некоторые из них, выступили с инициативой во время кризиса заморозить ЕГЭ. Вот об этом мы сегодня поговорим. В нашей студии Олег Смолин, заместитель председателя комитета Госдумы по образованию. Здравствуйте Олег Николаевич.
О. СМОЛИН: Добрый день Ксения, добрый день наши слушатели.
К. ЛАРИНА: Первый заместитель?
О. СМОЛИН: Просто заместитель.
К. ЛАРИНА: Здесь же в студии Анатолий Каспржак, ректор Московской Высшей Школы Социальных и Экономических наук, кандидат педнаук, заслуженный учитель России. Здравствуйте Анатолий Георгиевич.
А. КАСПРЖАК: Здравствуйте.
К. ЛАРИНА: И жертва ЕГЭ, студентка Светлана Никулина. Первокурсница?
С. НИКУЛИНА: Да.
К. ЛАРИНА: Света, добрый день, здравствуйте.
С. НИКУЛИНА: Добрый день.
К. ЛАРИНА: Вот Света нам расскажет о своём опыте прохождения сквозь этот ЕГЭ-истический путь. Об этом мы поговорим. Но для начала я предлагаю дать слово Олегу Николаевичу Смолину, чтобы он нам рассказал, в чём суть этой инициативы, которую, как я понимаю, вы, Олег Николаевич, активно поддерживаете?
О. СМОЛИН: Совершенно верно. Я начну с того, что ЕГЭ вызывает бурные дискуссии в обществе. Кто-то считает, что это панацея, а кто-то считает, что это безобразие из трёх букв. Учитывая эти дискуссии, причём, я убеждён, что если бы, сейчас провели социологический опрос, то противников ЕГЭ оказалось бы значительно больше, чем его сторонников. Мы предложили самые различные варианты снятия социального напряжения. Основных вариантов два. Вариант первый. В Госдуму давно внесён законопроект о добровольности единого государственного экзамена, который, на мой взгляд, решил бы все проблемы. Есть сторонники, то, пожалуйста, сдавайте, принимайте свой любимый ЕГЭ. Есть противники, пожалуйста, можно сдавать и принимать экзамены по традиционной форме. Вторая версия, которую мы предложили недавно, действительно, лидеры фракции КПРФ, Геннадий Зюганов и Иван Мельников передали президенту Российской Федерации Дмитрию Анатольевичу Медведеву аналитическую записку, в которой среди антикризисных мер предлагается отложить введение ЕГЭ на три года. Почему мы связываем это с антикризисными мерами. Это очень просто. Помимо того, что мы рискуем получить почти 2 миллиона студентов, которые не смогут платить уже сейчас, учась на внебюджетных учебных местах, если потребуется, я расскажу, как я считал. Помимо этого, даже министр образования и науки Андрей Фурсенко соглашается, что до 100 тысяч ребят могут не получить аттестаты в этом году, а значит, окажутся на улице. И по нашим оценкам, поскольку ЕГЭ предполагает, вынуждает сдавать его даже тех, кто к нему никогда не готовился, то есть, закончил школу, получил аттестаты до вступления в силу закона, скажем, 10 лет назад, а сдавать всё равно придётся. Мы считаем, что ещё до полумиллиона человек могут не стать студентами в этом году, а это резко усиливает армию людей безработных, и лишённых учебных мест. Это прямая антикризисная мера.
К. ЛАРИНА: Спасибо. Анатолий Георгиевич, вот вам слово. Ваше отношение к этому.
А. КАСПРЖАК: Я вообще с глубоким уважением отношусь к Олегу Николаевичу, он это знает…
О. СМОЛИН: Я к вам тоже.
А. КАСПРЖАК: Но, тем не менее, мне это напоминает предложение этой группы депутатов отмену выборов губернаторов в связи со сложной ситуацией, которую произвели в 2001-м году наше правительство. Это называется как антитеррористическая мера. С моей точки зрения это называется в огороде бузина, а в Киеве дядька. Дело в том, что единый государственный экзамен - это самые главные институциональные изменения, против которых, конечно, и с этим я с Олегом Николаевичем согласен, против, и родители, и сдающие этот единый государственный экзамен, и тем более преподаватели, и средняя общая школа. Потому что в идеологии ЕГЭ самое главное, что тот, кто учит, не ставит отметку. Я говорю об идеологии единого государственного экзамена. Как он выполняется – это второй разговор, как технологически выполнен единый государственный экзамен. Поэтому, с моей точки зрения, в момент кризиса, в данном случае не надо рассматривать, как предлог для того, чтобы отменить, в общем, революцию в российском образовании.
О. СМОЛИН: Или контрреволюцию.
А. КАСПРЖАК: Это можно обсуждать. Но, в общем-то, с моей точки зрения, это один из способов интеграции российского образования в единое европейское пространство, и единственный способ. Пока тот, кто учит, будет ставить оценку, мы никогда не будем говорить об изменении характера взаимоотношений между теми, кто учит, и теми, кто учится.
К. ЛАРИНА: Светлана, расскажите о своём опыте, и вообще, о вашем отношении к этой экзаменационной форме.
С. НИКУЛИНА: Я считаю, что ЕГЭ должно быть, потому что это тот экзамен, который объективно ставит оценку.
К. ЛАРИНА: Каким образом это в вашей жизни происходило? Вы так легко всё прошли? Сколько вы сдавали этих единых государственных экзаменов?
С. НИКУЛИНА: Я сдавала два Госэкзамена, это по русскому языку, и по математике. По русскому языку я получила 72 балла из 100 баллов, а по математике 41 балл из 100 баллов.
К. ЛАРИНА: А как вы думаете, вот мне кажется, что большинство против этой формы экзаменов, в том числе... Хотя, в первую очередь, наверное, родители возражают. Я не знаю, как относятся к этому сами выпускники. У вас как-то разделялось по этому поводу мнение в вашем выпускном классе?
С. НИКУЛИНА: Мнения всегда разделяются поровну. Кто-то против, а кто-то за.
К. ЛАРИНА: А кто по вашим наблюдениям против, обычно бывает? Тот, кто сомневается в каких-то своих умениях?
С. НИКУЛИНА: Да, обычно против те, кто сомневается в своих способностях.
О. СМОЛИН: А можно я Светлане задам два вопроса?
С. НИКУЛИНА: Да.
О. СМОЛИН: Вопрос первый. Во-первых, чтобы вы понимали. Я не был двоечник, я был испорченный отличник, и всю жизнь. Но при этом, я не стал Пушкиным, а вот двоечник по математике Пушкин стал Пушкиным. Но я про другое сейчас. Скажите, пожалуйста, а вот если бы ввели добровольность единого государственного экзамена, это бы вам помешало?
К. ЛАРИНА: То есть, когда можно выбирать форму экзамена.
О. СМОЛИН: Хотите в традиционной форме, хотите, в форме ЕГЭ, той, которая сейчас принимается.
С. НИКУЛИНА: Мне бы это не помешало.
О. СМОЛИН: А кому-то бы это помешало?
С. НИКУЛИНА: Наверное, да.
О. СМОЛИН: Кому?
К. ЛАРИНА: Сейчас Каспржак скажет кому.
А. КАСПРЖАК: Я скажу, кому это помешало. Можно я помогу милой девушке…
О. СМОЛИН: А можно я ещё один вопрос задам?
К. ЛАРИНА: Да, хорошо.
О. СМОЛИН: Светлана, сегодня, когда мы ехали сюда, я слушал «Эхо Москвы» и услышал обсуждение «Колыбельной» Лермонтова. «Казачьей колыбельной» Лермонтова. Скажите, вы помните какие-нибудь строки из «Казачьей колыбельной» Лермонтова?
К. ЛАРИНА: Боже мой, даже я не помню.
С. НИКУЛИНА: Честно говоря, нет.
О. СМОЛИН: А вот я помню.
К. ЛАРИНА: Ну-ка скажите.
О. СМОЛИН: Пожалуйста. «Спи младенец мой прекрасный, баюшки-баю, тихо смотрит месяц ясный в колыбель твою». А финал вы помните: «Но отец твой храбрый воин, закалён в бою, спи малютка, будь спокоен, баюшки-баю».
К. ЛАРИНА: Это о чём говорит ваше наблюдение?
О. СМОЛИН: Моё наблюдение говорит только об одном, Ксения. Литература был мой любимый предмет, как вы уже заметили, но литературу по ЕГЭ я бы не сдал, и считаю, что литература по ЕГЭ – это садизм, это извращение. Потому что, вместо того, чтобы у ребёнка спрашивать, как он понимает текст, как он сочувствует, или не сочувствует героям, что он помнит, какие стихи он помнит, или не помнит на память. Его спрашивают, какие художественные приёмы применил Есенин в строке, это в лучшем случае, отговорила роща золотая, или в худшем случае как звали лошадь Вронского. Литература, история, философия, обществознание вообще не поддаются формализации. И последнее. Если идея ЕГЭ – это независимая оценка качества знаний, то я с ней согласен. Но извините, средства чаще бывают важнее поставленной цели, или заявленной прекрасной идеи. Гладко было на бумаге, а дальше вы и сами знаете.
К. ЛАРИНА: Света, а как проходила подготовка к единому государственному экзамену, в чём она заключается?
С. НИКУЛИНА: Я точно знала с учителями, что я буду сдавать русский язык и математику, и два года мы готовились по всяким пособиям.
К. ЛАРИНА: А как вы выбирали эти два экзамена, по тому, куда вы собирались поступать или как, каким образом? Или это два обязательных экзамена в принципе?
С. НИКУЛИНА: Это было два обязательных экзамена. Сейчас в этом году у нас обязательный экзамен русский язык, математика тоже обязательный экзамен, и один профилирующий. А в процентном содержании, вы не помните, как ваш класс сдавал эти единые государственные экзамены по математике и по русскому языку, удачно или не очень?
С. НИКУЛИНА: В процентном содержании большинство четвёрки, несколько человек тройки, и несколько человек пятёрки.
К. ЛАРИНА: Что на ваш взгляд самое важное в этом экзамене? Чем он отличается от любых других форм, почему он вам так нравится? Или вам всё равно? Вы просто хорошо учились, и вы можете в любой форме сдать экзамен?
С. НИКУЛИНА: Мне кажется, что это именно так.
К. ЛАРИНА: Это тот самый счастливый случай.
О. СМОЛИН: И она превратилась в сторонницу добровольности единого государственного экзамена.
К. ЛАРИНА: Она просто хорошо училась.
О. СМОЛИН: У вас разумный подход в отличие от министерства образования.
К. ЛАРИНА: Так кто же тогда протестует против этого Госэкзамена, кроме Олега Николаевича Смолина?
А. КАСПРЖАК: Все протестуют.
К. ЛАРИНА: Почему?
А. КАСПРЖАК: Кому же понравится, когда тебя проверяют. Ведь учитель обладает властью абсолютно немереной, генералу и маршалу позавидовать такой власти. Он закрывает дверь, и может делать всё, что угодно. Но почему это должно нравиться системе образования, если Олег Николаевич говорит: «Ведь у нас тогда 100 тысяч не получат тогда аттестаты». Значит, 100 тысяч при отсутствии единого государственного экзамена получат липовые аттестаты, я правильно говорю Олег Николаевич?
О. СМОЛИН: Нет, неправильно.
А. КАСПРЖАК: Если мы вводим внешнюю проверку, то эти 100 тысяч не получат аттестаты, а если не вводим внешнюю проверку, то эти 100 тысяч договорятся с учителем.
О. СМОЛИН: Объясню, почему неправильно, Анатолий Георгиевич. Хотя Андрей Фурсенко за это назвал меня радикалом, но я выступал вот за что. За то, чтобы ставить ребёнку то, что он заслужил, ЕГЭ не ЕГЭ. А вот дальше, ну случилось у человека, не идёт у него математика, поставили 2 и выдали аттестат. Он не пошёл на математический факультет, но он пошёл на журналистику, или на исторический. И, кстати, он будет стараться, чтобы 2 не получить, если 2 будут ставить заслуженным образом. Поэтому, это две разные проблемы. Нельзя отсекать людей от образования, и говорить что это для повышения качества образования. Это повышение качества образования для тех, кого к нему допустят. Это неправильно.
А. КАСПРЖАК: Да, но мы интересные вещи делаем. Единый государственный экзамен создан на основании существующего образовательного стандарта, который толи существует, толи нет…
О. СМОЛИН: Не существует.
А. КАСПРЖАК: Не будем сейчас об этом.
К. ЛАРИНА: Не существует.
А. КАСПРЖАК: Хорошо, не существует. Но существующих образовательных программ. Но так надо же программы менять, а не единый государственный экзамен. Если в этих программах нужно знать, как звали лошадь Вронского…
К. ЛАРИНА: Фру-фрут.
А. КАСПРЖАК: Я тоже знаю, я тоже неплохо по литературе учился. Что страшного при отмене единого государственного экзамена. Опять люди начнут традиционным для России способом преодолевать барьер школа-ВУЗ. Родители знают, что его ребёнок не очень, чтобы очень, но при этом хотят, чтобы он учился в Московском высшем техническом училище, это МГТУ теперь. И они знают, куда надо пойти, к каким репетиторам отдать. Они хотят определённости. И когда мы с вами Олег Николаевич, работаем на одной и той же программе российско-британского университета, то мы знали, что после того, как мы с вами, как первые преподаватели, проверим работу, то за нами проверят ещё два раза, и вслепую проверят. Если эти отметки не сойдутся, то тогда нас с вами, извините, подвергнут наказанию, будем так мягко говорить, вплоть до увольнения с работы. Единый государственный экзамен, если хотите – это проверка того, что учитель сделал вместе с учеником. Это внешняя проверка, другое дело, что она осуществлена не очень квалифицированно, это очень длинный разговор. Если будет время, то давайте об этом поговорим. Но без этого нельзя, и нельзя, чтобы ученики договаривались. Ведь что Светлана сказала: «Мне было всё равно, я хорошо училась». Замечательно. А теперь давайте представим себе ситуацию, что её учитель не любит Льва Николаевича Толстого, это ситуация из моей ученической жизни. У меня был идеальный, гениальный учитель литературы, он обожал Льва Николаевича Толстого, а я его не любил. И поэтому, пока мы проходили Льва Николаевича Толстого, у меня были не очень хорошие оценки по литературе.
О. СМОЛИН: Анатолий Георгиевич, мне кажется, что вы неправы, причём дважды. Во-первых, насчёт того, что традиционным способом преодолеваются барьеры. Я вам рассказываю про вполне традиционный способ при ЕГЭ. Я знаю человека из одной республики, с которого за хороший ЕГЭ взяли 60 тысяч. Я знаю человека из сибирского города, с которого за хороший ЕГЭ взяли 30 тысяч. Поэтому, как говорил когда-то Владимир Михайлович Филипп, справедливо, будучи министром образования: «В одной отдельно взятой отрасли коррупцию, увы, победить невозможно». Поехали дальше. Позиция вторая. Анатолий Георгиевич, я вовсе не против того, чтобы контролировались знания ученика внешними экспертами. Пожалуйста, есть прекрасный опыт математического центра города Москвы, где контрольные работы по математике проверяются другими учителями. Но контроль не работы по математике, а не тест, в котором требуется определить, кто придумал теорему Пифагора, Пифагор, Анаксагор, Гиппократ, или Сократ. Вот в чём разница ведь. ЕГЭ категорически в тестовой форме меняет характер оценки. Вместо развития творческих способностей, натаскивание. И когда два моих хороших человека, один помощник, один сын, поступали в высшую школу социальных и экономических наук, то от них требовали, прежде всего, творческое задание, а если тест, то по иностранному языку. Может быть, по иностранному языку тесты оправданы, я не берусь судить, я не преподаватель иностранного языка. Но творческое задание было превалирующим, и это абсолютно правильно.
С. НИКУЛИНА: В ЕГЭ тоже же есть творческое задание.
О. СМОЛИН: Конечно, но только сформулировано оно так, в виде задания С, что, например, за 20 минут от человека требуется, я привожу близкие мне примеры, оценить итоги развития СССР к 1940-му году. Человек наверняка напишет то, что он где-то вызубрил, потому что за 20 минут это написать невозможно.
К. ЛАРИНА: Так и в традиционной форме было то же самое, в таком случае, тоже вызубривали. Как мы готовились к выпускным экзаменам в школах. По тем предметам, по которым мы учились не лучшим образом, точно также нас натаскивали. Мы знали, какие будут вопросы в этих билетах, мы готовились по конкретным вопросам, мы писали себе шпаргалки. В ту пору не было интернета, но зато всякие ксероксы, и копировальные машины, мы всё это уже проходили. Олег Николаевич, я всё-таки хочу понять, в чём разница. Вот я закончила гуманитарный ВУЗ. Когда я выпускалась из школы, конечно, у меня были большие проблемы с техническими предметами, с математикой. С физикой, с химией. По всем этим предметам мы сдавали выпускные экзамены. Мне мои учителя, которые хорошо знали о моих целях и задачах, которые я себе очень рано сформулировала в школе, все прекрасно понимали, куда я буду поступать. Учителя мои по физике, по математике, по химии, помогали мне сдать прилично этот экзамен для того, чтобы у меня был хороший аттестат, чтобы я могла пойти в тот ВУЗ, который я для себя определила, что собственно и произошло.
О. СМОЛИН: Законодателю не положено так говорить, но ваши учителя поступали правильно.
А. КАСПРЖАК: Неправильно, Олег Николаевич.
О. СМОЛИН: Правильно. И ещё я объясню, в чём разница между билетом, к которому вы готовились, и тестовым заданием. Билет – это некоторая развёрнутая форма понимания. Я всегда своим студентам говорю одно и то же. Оценка ваша будет складываться из двух вещей: из того, как вы это выучили, и из того, как вы это понимаете. Так вот ЕГЭ понимание не проверяет.
А. КАСПРЖАК: Мне конечно очень жалко Светлану, которая является носителем информации, но мы её забили. Но, тем не менее, две вещи я скажу. Потому что мы смотрим со стороны, а она, в общем-то, пациент. Единый Госэкзамен, тест, он и тест, с вашей точки зрения обязательно должен быть плохой. Тест, вот то, что мы понимаем под тестом – это не обязательно. Между прочим, сочинение – это тоже своего рода тест.
О. СМОЛИН: Своего рода тест – это всё.
А. КАСПРЖАК: Когда мы говорим о теории тестирования, если у нас ещё не очень совершенные тесты, мне всегда вспоминается такой случай, я его часто привожу в пример, когда появились первые самодвижущиеся повозки, то в них было плохо ездить, нужно было одевать шлем, она вся тряслась. И в карете было гораздо удобнее. Но, тем не менее, будущее за самодвижущимися повозками, потому что те, кто первые пересели на самодвижущиеся повозки, потом оказались там, где оказался конвейер Форда. А мы потом их догоняем и перегоняем ровно столько, сколько я живу на этом свете.
О. СМОЛИН: Так вот будущее за творческими людьми, а не за теми, кого натаскивают на тесты. Вы поговорите с учителями. Вот Лев Айзерман говорит: «Мои дети хорошо сдают ЕГЭ, но я перестал преподавать литературу, я вынужден их натаскивать на тесты. Вот Шалма Аманашвили говорит: «ЕГЭ – это государственная глупость». Можно привести ещё массу высказываний на эту тему, но суть дела не в этом. Специальные исследования провели московские математики. На мой непросвещённый взгляд, как раз тесты математики более оправданы, но математики со мной не соглашаются. Васильев, руководитель комиссии математического образования российской академии наук у нас на круглом столе говорил о том, что ЕГЭ отбивает понимание математики. Что провели математики. Они показали, что сто балльник на ЕГЭ по математике, и олимпиадник – это два разных типа. Один ориентирован преимущественно на выучивание, другой на творчество. Так мы в 21-й век с кем пойдём?
К. ЛАРИНА: Так нужно тогда наряду с экзаменационной формой, какой бы она ни была, в данном случае это ЕГЭ, нужно развивать, как мне кажется, профильную школу, чтобы экзамен не превращался в профанацию, чтобы человек сдавал то, в чём он себя чувствует уверенно, и с чем он связывает своё будущее. Мне кажется, что этот вывод напрашивается сам собой, Олег Николаевич?
О. СМОЛИН: Ксения, при ЕГЭ просто профильная школа заставит поднять просто уровень самого ЕГЭ, и не более того. Я одного не понимаю. А чем всё-таки не нравится нашим коллегам идея добровольности ЕГЭ. Почему мы в любви за добровольность, а в образовании за принудиловку.
К. ЛАРИНА: Анатолий Георгиевич.
А. КАСПРЖАК: Очень просто, потому, что всякого рода исключения порождают коррупцию. И то, что сказал Олег Николаевич относительного того, что в каких-то республиках, сильно уважаемых, можно купить ЕГЭ – это несовершенство единого государственного экзамена. Давайте тогда его отменим. Олег Николаевич, вы много, наверное, бывали за границей, вы видели, как там люди живут. Там все сдают в ВУЗы экзамены по аналогам единого государственного экзамена в форме тестирования, который, кстати говоря, придумали педологи в России. До тех пор пока в 1936-м году не вышло знаменитое постановление ЦУК ВКПБ о преодолении педологических извращений в системе наркомпроса.
К. ЛАРИНА: То есть мы не копируем здесь западную систему образования, а возвращаемся к нашим?
А. КАСПРЖАК: Да, это всё идёт от нашего.
О. СМОЛИН: Насколько я понимаю, педологи не предлагали ЕГЭ.
А. КАСПРЖАК: Но тестовая форма была именно тогда.
О. СМОЛИН: Вот это как раз в огороде бузина, а в Киеве дядька.
А. КАСПРЖАК: Может быть, но есть ещё одна бузина, и ещё один дядька, который называется элитное образование, и массовое. Мы о каком говорим?
К. ЛАРИНА: О массовом.
А. КАСПРЖАК: Если мы говорим о массовом образовании, то мы должны рассматривать систему образования, как ресурс, и социальный лифт. И тогда человек, не только живущий в Москве, не только учащийся у академика Васильева, или у профессора Васильева, или не только учащийся у гениального Айзермана, должен помочь поступить в академию печати, понимаете. А у него нет такой возможности.
О. СМОЛИН: Неправда. При добровольности ЕГЭ у него будет такая возможность, это, во-первых. Во-вторых, что касается заграницы. Далеко не везде применяется система, аналогичная ЕГЭ. Я действительно недавно был в нашей с вами любимой Британии, я член парламентской группы по сотрудничеству с Великобританией. Так вот нам сообщили, что в Северной Ирландии, и Уэльсе ЕГЭ уже отменили. Я совершенно точно знаю, что в Соединённых Штатах Америки существует мощнейшее родительское движение против постоянного тестирования, потому что родители требуют: «Развивайте наших детей, личность, а не натаскивайте на тесты». И наконец, я не противник тестов, как таковых. В каком-то служебном виде тесты вполне могут приниматься. Я не одобряю советское правительство, которое разогнало педологов. Я против того, чтобы детей принудительно загоняли в одну и ту же систему, которая вместо того, чтобы развивать личность ребёнка, превращает его в механическое существо, которое натаскивают на этот самый ЕГЭ. Причём, спросите у всех московских родителей, ко мне они приходили, что натаскивание на ЕГЭ дороже, чем обычное репетиторство.
К. ЛАРИНА: Значит так, мы во второй части программы просто обязаны послушать мнение нашей аудитории, прежде всего, конечно же, родителей. Но не похожа Светлана на механическое существо, по-моему, это просто одарённый человек, которому легко всё это далось. Кстати, а в каком институте вы учитесь, Света?
С. НИКУЛИНА: Университет печати.
К. ЛАРИНА: То есть это гуманитарный ВУЗ?
С. НИКУЛИНА: Да.
О. СМОЛИН: Кстати, Светлана сдавала литературу в форме сочинения, то есть в традиционной форме.
С. НИКУЛИНА: И русский язык я сдавала тоже в форме диктанта.
К. ЛАРИНА: Хорошо. Давайте продолжим после новостей. Сейчас новости. Только напомню нашим слушателям номер прямого эфира, 363-36-59, номер СМС: +7-985-970-45-45.
Продолжаем наше «Родительское собрание». Напомню, что сегодня мы говорим о судьбе единого государственного экзамена, о его судьбе во времена кризиса, поскольку депутаты государственной думы, группа депутатов, в числе которых Олег Николаевич Смолин, наш сегодняшний гость, предлагают на время кризиса ЕГЭ заморозить. Хотя здесь есть предложение от наших слушателей, что вовсе, невзирая ни на какие кризисы, его отменить. Спорим мы по этому поводу, говорим о преимуществах и недостатках единого государственного экзамена. Напомню, что здесь в студии Олег Смолин, Анатолий Каспржак, Светлана Никулина, бывшая выпускница, которая сдала ЕГЭ и поступила в университет печати. Светлана нам об этом ещё расскажет. Но, к нам присоединяется по телефону Сергей Казарновский, директор и учитель, которого все присутствующие хорошо здесь знают. Как я понимаю, Сергей слушает нашу программу, и изъявил желание включиться в наш разговор. Сергей, здравствуйте.
С. КАЗАРНОВСКИЙ: Здравствуйте Ксения.
К. ЛАРИНА: Да, Серёжа, вам слово.
С. КАЗАРНОВСКИЙ: У вас замечательные гости в студии. Которых я многих знаю. Я услышал тему передачи, и мне стало как-то неудобно, что властвующие люди пытаются использовать своё положение для того, чтобы отменить очень серьёзную дискуссию, которая существует. И здесь вспоминается такая простая штука, когда мы говорим, кто сказал текст, и о чём это было, Чеховский, что всё должно быть прекрасно. Автор был просто пьяный, как известно. Так вот я лично знаю ситуацию, про которую, я просто с ней столкнулся, когда высокопоставленный чиновник не мог в течение полугода задним числом сделать ЕГЭ своему ребёнку. Понимаете ситуация какая. Они просто не могут сегодня решить, и не могут представить себе ситуацию, когда они вдруг не смогут решить эту проблему. А это проблема. С ЕГЭ сегодня засуетилась школа, стали думать об образовании. То, что там тысячи проблем – это точно, и их надо обсуждать. Учителя, конечно же, очень не хотят этого, очень отождествляют родителей, которые всегда говорили: «Да ладно учиться, да будешь там в конце, и так далее…». Спасибо, два слова, больше не надо.
К. ЛАРИНА: Нет, вы не уходите от нас, вам должны ответить. Олег Николаевич, пожалуйста.
О. СМОЛИН: Я, честно говоря, не понял, чего сказал Сергей насчёт властвующих людей, которые хотят чего-то, я так и не понял, чего. Какой-то чиновник не мог оформить задним числом ЕГЭ своему сыну?
С. КАЗАРНОВСКИЙ: Не могли, которые не сдавали. И что бы ни делали, не смогли это сделать. Я сейчас говорю про конкретную ситуацию.
О. СМОЛИН: Я приношу чиновнику соболезнования, что я ещё могу сказать.
К. ЛАРИНА: Вот как раз вам пример, что ЕГЭ выполняет одну из задач, что борется с коррупцией.
О. СМОЛИН: Ксения, даже инициаторы ЕГЭ давно признали, что коррупция переместилась на более низкий уровень по сравнению с тем, как она была. Хотите, я вам расскажу историю.
С. КАЗАРНОВСКИЙ: Я вам рассказал реальную вещь.
О. СМОЛИН: А я вам расскажу тоже реальную вещь, но намного покруче одного чиновника. Итак, существует, но не будем говорить в каком городе, некий творческий ВУЗ. Как известно, музыканты, исполнители, вокалисты не в ладу со многими предметами. И получается так, что можно сдать ЕГЭ и стать студентом эстрадного вокала, но если ты прекрасно поёшь, но что-то у тебя по ЕГЭ не получается, ты студентом эстрадного вокала не станешь. Это ещё только начало. Слушайте дальше. Руководство ВУЗа вынуждено думать о том, как оно будет набирать студентов. Оно идёт в соседнюю школу. Там будет пункт приёма ЕГЭ, и договариваться, что детям будут помогать во время приёма ЕГЭ. Естественно, это всё не бесплатно. Дальше, за это требуют хороший банкет, много ещё чего, подарок одной из руководительниц не меньше, чем на 100 тысяч рублей. А вы мне про коррупцию. Сколько можно.
С. КАЗАРНОВСКИЙ: Всё понятно. Просто я говорю о том, что нельзя использовать сегодняшнюю ситуацию кризиса для спекуляции по обсуждению, правда, серьёзного вопроса. То, что вы говорите, то это всё понятно, и правда. И тут много проблем, которые следует обсуждать, но несправедливо использовать сегодняшнюю ситуацию для этого.
О. СМОЛИН: Сергей, у меня только один вопрос. Скажите, а чем вам помешает добровольность, как стороннику ЕГЭ?
С. КАЗАРНОВСКИЙ: Я вам ещё раз говорю, что это вопрос для обсуждения, для разговора, и тут я с вами не могу быть не согласен. Но моя позиция только одна. Не следует сегодня использовать эти настроения, пытаться решать этот вопрос. В нём много плюсов, я вам точно могу сказать. О них много говорилось, и не имеет смысла это обсуждать.
О. СМОЛИН: Спасибо, у меня появился ещё один сторонник закона о добровольности ЕГЭ.
К. ЛАРИНА: Сергей, вот скажите, кстати, о творчестве. Вот у вас абсолютно творческая школа, у вас как раз все ваши дети – это будущие творческие личности, или уже состоявшиеся.
С. КАЗАРНОВСКИЙ: Да.
К. ЛАРИНА: Вот здесь как быть? Вы согласны с тем, что утверждает Олег Николаевич Смолин, как противник ЕГЭ, что ЕГЭ творческую личность практически уничтожает.
С. КАЗАРНОВСКИЙ: ЕГЭ изначально не создан для того, чтобы оценивать и смотреть, как происходит процесс образования. Это лишь мост для того, чтобы мы поняли, как кому надо идти учиться дальше в высшую школу и по каким принципам. Естественно, там столько минусов. Конечно, есть проблемы, когда люди, которые не умели никогда учиться. Те, кто учится нормально, и учился, и хочет учиться, то для них не существует проблемы. Нет проблемы. В моей школе, где все изучают музыку, и так далее, мы заняли третье место в округе, это миллион человек, по показателям ЕГЭ. И все, закончив музыкальную школу, школу драматическую, четверо поступило в МГУ, в Высшую Школу Экономики, двое в РГГУ, и ни в какие специальные творческие ВУЗы. Просто это сегодня хороший знак, ключ, чтобы люди начали учиться, и не в последних только классах школы, профильных. Правда, механизм такой существует.
К. ЛАРИНА: Хорошо. Серёжа, спасибо, я вас отключаю, слушайте нас по радио, потому что мы хотели ещё слушателей подключить.
А. КАСПРЖАК: Горячо Сергея поддерживаю, но я бы усилил этот вопрос. Он ведь говорит о чём. Он говорит о том, что ни для кого не должно быть разной правды, по-разному трактоваться законы. У меня возникает вопрос. А скажите, пожалуйста, народный артист СССР Лавров, я боюсь обидеть, но кто-то из этих актёров не имел среднего образования. Он что, без аттестата был бы менее народным. Почему тем тысячам человек, которые не могут сдать математику, надо обязательно дать аттестат. Почему, зачем, для того, чтобы этот аттестат не котировался, для того, чтобы все говорили: «Ну как, ну что, ты сделал своему ребёнку хороший аттестат»? зачем, для чего это надо, Олег Николаевич? Кому нужно, чтобы человек, который, предположим, замечательный спортсмен, бегун на 100 метров, художник. Вот почему он должен иметь аттестат о среднем общем образовании такой же, как и средней способности человек, которая замечательная, усидчивая, всему выучилась. Давайте этим людям творческих профессий, разрешим быть великими актёрами, не имея аттестата об общем образовании. Они от этого что, пострадают что ли?
О. СМОЛИН: Да, без высшего образования их никуда не пустят, а вы им перекрываете дорогу к высшему образованию.
К. ЛАРИНА: Дайте Свете слово. Света, рассказывайте. Самое главное, говорите, почему вы считаете эту форму самой лучшей на сегодняшний момент? Она уничтожает творческую личность?
С. НИКУЛИНА: Нет.
К. ЛАРИНА: Занимались ли вы натаскиванием в течение последних двух лет?
С. НИКУЛИНА: Это было именно натаскивание. На каждом уроке мы писали какие-то тесты, какие-то творческие работы. Я же от этого не становлюсь хуже, у меня же не убавляются знания.
К. ЛАРИНА: То есть эта форма никоим образом не уничтожает вашу творческую натуру, насколько я могу судить, по тому, что вы испытали. Что говорит Олег Николаевич. Что если идёт натаскивание, и как многие учителя, кстати, говорят, мы всё бросаем, и занимаемся только натаскиванием. Но вот я вижу перед собой Свету, и понимаю, что это не совсем так. Что при этой системе тренировок, тренировочных тестов, вы всё равно успеваете учиться?
С. НИКУЛИНА: Да.
К. ЛАРИНА: Так в чём же дело тогда, действительно?
О. СМОЛИН: Света, а вы «Войну и мир» от корки до корки прочитали?
А. КАСПРЖАК: Олег Николаевич, я вам могу сказать, что я даже не прочитал, я её читал три или четыре раза, но я засыпаю в третьем томе, когда начинает Лев Николаевич Толстой двигать войска.
К. ЛАРИНА: То есть отношение к учёбе никоим образом не зависит от формы экзамена?
О. СМОЛИН: А я не про отношение к учёбе. Время можно потратить на чтение и размышление, как говорили древние, а можно потратить на натаскивание на тесты. А время у человека одно. И ещё я одну вещь скажу, она важная. Когда Анатолий Георгиевич говорит, что любое исключение порождает коррупцию, и поэтому все должны сдавать ЕГЭ. Анатолий Георгиевич, вы, наверное, не в курсе тех законодательных решений, которые приняты в последнее время. После того, как министр Фурсенко объявил, что никаких откатов не будет от ЕГЭ, слава богу, произошло пять откатов. И это тот единственный случай, когда мы приветствуем откаты. Объясняю. Без ЕГЭ будут сдавать люди с ограниченными возможностями здоровья, без ЕГЭ будут сдавать те, кто получает второе высшее образование. Те, кто получает высшее образование на базе среднего профессионального по сокращённым программам. Иностранцы, и наконец, те, кто закончил школу до 2009-го года, но только на заочное, и вечерние отделения. Более половины всех уже будут сдавать без ЕГЭ, так почему мы противимся тому, чтобы ЕГЭ стал добровольным. Кто мне это объяснит?
А. КАСПРЖАК: Я могу вам сказать, что министр образования Фурсенко значит не взял на себя эту ответственность, как в своё время её взял на себя Егор Гайдар. Потому что естественно, человеку, который введёт единый государственный экзамен, и введёт, таким образом, и внешний контроль за деятельностью школы, будет очень непопулярным, категорически непопулярным.
О. СМОЛИН: Егор Кузьмич лишил нас выпивки, а Егор Тимурович закуски.
А. КАСПРЖАК: Я бы не сказал. Я что-то жил до Егора Тимуровича, и с закуской у меня стало лучше.
К. ЛАРИНА: До Егора Тимуровича было хуже.
О. СМОЛИН: Зато у 90 процентов населения наоборот.
К. ЛАРИНА: Света просит слово.
С. НИКУЛИНА: Я хотела спросить, а сохранилась ли система плюс 1 балл в этом году?
О. СМОЛИН: Нет.
К. ЛАРИНА: Это хорошо или плохо?
С. НИКУЛИНА: Плюс 1 балл, это когда вы получаете двойку, и вам ставят тройку. В прошлом году эта система была по математике, по алгебре.
О. СМОЛИН: Нет, она не сохранилась.
К. ЛАРИНА: То есть в этом году вы получаете то, что получаете?
О. СМОЛИН: Да, то, что получаете. Поэтому, до 100 тысяч человек. Может быть, и меньше, а может быть и больше, не получат аттестатов. Ещё раз, я не за то, чтобы делать ему аттестат. Наоборот, я за то, чтобы ставить ему то, что ребёнок заслужил. Но аттестат с двойкой выдайте, и не перекрывайте дорогу в другие ВУЗы, по которым человек успешно учится.
А. КАСПРЖАК: Олег Николаевич, может, тогда в консерватории что-нибудь поменять, как говорил Михаил Михайлович.
К. ЛАРИНА: Мы начали с этого, с этой условной консерватории, когда говорили о содержании образования. Это отдельная тема. Почему-то я вспомнила про профильную школу, и сейчас тоже говорю про содержание образования, что не может быть такой универсальный экзамен, который мы сегодня обсуждаем, единый государственный экзамен, без каких-то изменений внутри программы. Не может этого быть.
С. НИКУЛИНА: Абсолютно для всех не может этого быть.
К. ЛАРИНА: Я обещала слушателям дать слово, я вижу, что телефон просто разрывается уже. Давайте мы послушаем несколько звонков. Я думаю, что сейчас учителя включатся обязательно, и наши слушатели родители. Вам слово. Телефон: 363-36-59. Алло, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте, меня зовут Галина, Москва.
К. ЛАРИНА: Вы родитель или учитель, вы кто?
Слушатель: Я родитель. Мальчик будет поступать в гуманитарный ВУЗ, но математика естественно идёт не очень. Вот меня интересует такой вопрос. При проверке заданий по математике обработка идёт компьютером. Даются исходные данные и данные ответа. И программа сравнивает, правильный ответ или нет. Если неправильный ответ, то значит, что задание не выполнено. И совершенно в тени остаётся такой момент, что человек логически рассуждал правильно, алгоритм решения он выбрал правильно. В чём у него ошибка, в арифметических действиях, в незнаниях формул. Вот как это всё дифференцируется?
К. ЛАРИНА: Вопрос понятен.
О. СМОЛИН: Никак.
С. НИКУЛИНА: Опять же, есть часть Ф, в которой можно написать ответ, вернее суть решения.
К. ЛАРИНА: А в математике тоже есть часть С, где можно каким-то образом проверить то, о чём наша слушательница говорит?
А. КАСПРЖАК: Есть ещё одно, уважаемая родительница, Галина, по-моему. Значит, дело в том, что смысл тестовой отметки таков. Не надо в тесте сделать всё правильно, надо сделать больше 70-ти, 75-ти процентов. Если в нашей системе, традиционной, советско-российской пятёрка – это когда сделано всё, и даже чуть больше, так, как просит учитель. То в тестовой системе шкала выстроена таким образом, что пятёрка ставится при наличии энного количества ошибок.
О. СМОЛИН: А вот учитель Лев Айзерман говорит, что можно быть абсолютно безграмотным, и при этом сдать ЕГЭ по русскому языку. Потому что так устроена система подсчёта.
К. ЛАРИНА: Подождите, вот у нас пришло очень много сообщений на наш сайт до начала программы. Вот пишет Айдар Галлиев из Казани, ученик 11-го класса. «Главный вопрос для меня. Будут ли в этом учебном году изменения, связанные с окончанием школы, выставление итогового аттестата, получение аттестата, сдача ЕГЭ, изменение спецификации разных ЕГЭ, поступление в ВУЗы, количество экзаменов, и так далее». И при этом оговаривается в постскриптуме: «Сам я за ЕГЭ. Это мой шанс обойти богатеньких, глупых, ленивых детей». Напомню ещё раз, что это Айдар из Казани. Вот ещё телеграмма из Петрозаводска. Кому ЕГЭ встал поперёк глотки» - сохраняю орфографию и пунктуацию автора – «Только неучам и лоботрясам. Они и не учились, а просто посещали школу. Вот пусть и ЕГЭ покажет то, чему они научились. Они надеются на то, что учителя всё равно поставят тройку, а мамы с папами оплатят поступление в ВУЗ. Должен торжествовать принцип, что заработал, то и получи. ЕГЭ – это равные условия для всех» - пишет Ольга из Петрозаводска.
О. СМОЛИН: Никакие неравные. У нас на круглом столе были ребята из Кемерово, которые собрали много тысяч подписей против ЕГЭ. Сами они вполне успешные ребята, как повторяю, и я был законченный отличник. Но они считали, что нарушаются их права на творческое развитие подготовкой к этому самому ЕГЭ. Кроме того, Айдару из Казани я хочу сказать, что добровольность ЕГЭ никак не лишает вас вашего шанса. Просто, добровольность ЕГЭ не позволяет загонять других в одно стойло.
А. КАСПРЖАК: Ваших замечательных людей из Сибири, я не помню, какой вы город назвали…
О. СМОЛИН: Кемерово.
А. КАСПРЖАК: Подговорили учителя, которые сами-то ЕГЭ сдать не могут. Я не буду называть один регион, но после того, как у учителей провели ЕГЭ по иностранному языку, выяснилось, что 50 процентов учителей иностранного языка такового не знают, который преподают. И естественно, внешняя проверка это им нож к горлу, это дисквалификация. Не их ученики не знают, а они не знают.
О. СМОЛИН: Анатолий Георгиевич, современных ребят уже давно невозможно подговорить, вы видимо уже забыли школу.
А. КАСПРЖАК: Неправда это.
О. СМОЛИН: А вот Светлана говорит, что правда.
А. КАСПРЖАК: Может быть, Светлана права, но ученики своих учителей любят и ценят.
О. СМОЛИН: Вот любят и ценят это да.
А. КАСПРЖАК: Причём любых учителей. Это потом происходит переоценка, и вы это тоже прекрасно знаете.
О. СМОЛИН: Наоборот, я в школе многих учителей не ценил, а теперь стал ценить больше.
К. ЛАРИНА: Давайте ещё пару звонков послушаем. Алло, здравствуйте.
Слушатель2: Алло, здравствуйте, Аня из Москвы. Вы знаете, я согласна с Олегом Николаевичем Смолиным, полностью согласна, что единый государственный экзамен никак себя с положительной стороны не проявляет.
К. ЛАРИНА: У вас есть какой-то собственный опыт?
Слушатель2: Да, есть. Я закончила среднее специальное учебное заведение с отличием, с красным дипломом. И когда пошла поступать в высшее учебное заведение в Медакадемию, мне сказали: «Либо платите деньги, и вы поступите, или сдавайте единый Государственный экзамен. При этом ЕГЭ я не сдавала ни разу в жизни, и не имею понятия, как это делать. Когда я сказала, что я этого делать не умею, мне сказали: «Это ваша проблема». Вот и всё.
А. КАСПРЖАК: Аня, скажите, пожалуйста, вот вы не смогли сдать ЕГЭ. Это что, вина единого государственного экзамена, или ваша, или вашего учебного заведения, которое вы заканчивали?
О. СМОЛИН: Я за Аню отвечу, что это вина закона, который заставляет людей задним числом в нарушение конституции делать то, к чему их не готовили.
Слушатель: Я хотела бы тоже ответить. Дело не в том, что я не хотела бы сдать, я с удовольствием хочу сдать. Но просто сама ситуация, когда человек не знает, как даже бумажку заполнить на ЕГЭ, а там их надо заполнять много, и Света меня поддержит. Там нельзя даже спросить. И как я могу придти, и что-то там сдавать. Причём, меня больше всего удивляет, что красный диплом, а это значит, что человек не дурак, но красный диплом ничего не значит. Как такое может быть. Я согласна, что единый государственный экзамен нужно делать добровольно. Если хочет Светлана, то пусть она сдаёт, а я не хочу сдавать ЕГЭ, я хочу сдавать так, как я привыкла.
А. КАСПРЖАК: Аня, у вас было хорошее училище?
Слушатель2: Очень хорошее. Я медицинская сестра по образованию.
А. КАСПРЖАК: Сестра милосердия, замечательная профессия. Теперь давайте поедем. Ваше замечательное учебное заведение в каком-нибудь городе «N» плохое учебное заведение. И вот вы получаете вместе с этим не очень хорошим, давайте я уберу слово плохое, одинаковую пятерку, предположим, по терапии. Вы приходите в институт, у вас пятёрка, и у неё пятёрка. И вам проводят дополнительные испытания. Но вас-то выучили хорошо, и вы умеете всё делать, а она не умеет всё делать. И что делать в этой ситуации. Вы только сейчас на месте того, кто принимает в медицинский институт.
О. СМОЛИН: Тогда я отвечу за Аню. Всё очень просто. Зато человек, который сдал ЕГЭ и боится крови, спокойно поступит в Медакадемию.
Слушатель2: Да, это тоже верно. Вы знаете, у меня, вместе со мной, в моём же училище училось столько двоечников, которые не могли найти бедро и ягодицу у человека.
А. КАСПРЖАК: И все поступили, потому что родители у них работают в медицинском институте.
Слушатель2: Нет, родители у них не работают ни в образовании, нигде. Просто потому, что он пришёл наугад, и написал, понимаете. Он натыкал, и он поступил.
К. ЛАРИНА: То есть случайно?
Слушатель2: Конечно. Это всё случайно. И представляете, придёте к такому врачу, и он вам поставит диагноз.
А. КАСПРЖАК: Аня, они лукавят, нельзя угадать в таком количестве вопросов…
Слушатель2: Можно.
О. СМОЛИН: 25 угадываний, и 25 процентов.
С. НИКУЛИНА: 70 процентов угадать нельзя.
К. ЛАРИНА: Аня, спасибо вам за звонок, очень кстати интересно. Я хочу понять, и я об этом не знала. То есть человек, у которого среднее специальное образование, он не может поступить в высшее учебное заведение, а только с помощью единого государственного экзамена, который он никогда не сдавал, я просто хочу резюмировать то, что Аня рассказала. И на самом деле это действительно вопрос, каким образом туда готовить выпускников средних специальных учебных заведений для поступления в ВУЗ, или им дорога вообще закрыта?
О. СМОЛИН: Ксения, вы меня не очень внимательно слушали. Ещё раз повторяю, что теперь, отчасти вопрос, с которым Аня столкнулась, решён отчасти. Если Медакадемия хочет принимать таких ребят, она должна ввести сокращённую программу. И тогда такие как Аня, смогут поступить без ЕГЭ. Но это если академия хочет.
С. НИКУЛИНА: Есть же курсы, на которых готовят.
О. СМОЛИН: У неё среднее специальное образование, она подготовлена к этому ВУЗу лучше любого ребёнка с золотой медалью.
А. КАСПРЖАК: Олег Николаевич, вот здесь я позволю себе первый раз по настоящему, с вами согласиться. Законы не должны иметь обратной силы. Здесь я точно с вами согласен. И если у нас шёл 8 лет эксперимент по ЕГЭ, и мы в последний момент принимаем его таким образом, что люди начинают страдать, то, наверное, плохо был проведён эксперимент, недостаточно хорошо, будем говорить так. Конечно же, нужно сначала объявлять о правилах, а потом постепенно в течение нескольких лет к ним переходить.
О. СМОЛИН: Анатолий Георгиевич, я очень рад, что вы со мной согласились. Ещё больше мне нравится, что похоже, президент Медведев начинает с нами соглашаться. И он уже дважды публично воспитывал министра образования и науки по телевидению. Кстати, пользуясь случаем, хочу сказать, если слушает нас Андрей Александрович, я вас приглашаю в клинч, к барьеру, в любой формат любой передачи для обсуждения проблемы ЕГЭ. Мы знаем, как её решить, чтобы вам было лучше, чтобы президент вас больше не воспитывал, и чтобы всем ребятам было лучше. Добровольность ЕГЭ никому не повредит, а пользу принесёт очень многим.
А. КАСПРЖАК: Олег Николаевич, вот я очень боюсь, что всё это пиар-ходы, включая, простите, президента России с Фурсенко. И вместе с вашим предложением от левых фракций относительно частичного моратория единого государственного экзамена. Я когда-то занимался политикой, и я очень хорошо понимаю, что когда вводится непопулярная мера, то в основном, люди будут её поддерживать, потому что сначала пойдёт откат. У меня есть большое ощущение, что Андрей Александрович попался жертвой, пал жертвой пиара, и равно, как жертвой пиара падает… Тут я поставлю многоточие.
О. СМОЛИН: Информирую вас, Анатолий Георгиевич, о том, что предложение о моратории ЕГЭ поддержано очень многими ректорами, в том числе советом по негосударственному образованию.
А. КАСПРЖАК: Естественно, если они платят 8,5 тысяч своим преподавателям в месяц, то они будут против единого государственного экзамена. Потому что они знают, что если не ввести ЕГЭ, они репетиторством доработают для того, чтобы не помереть. И не надо тогда увеличивать заработную плату.
О. СМОЛИН: Нет.
А. КАСПРЖАК: Да не нет, а да, простите, пожалуйста.
О. СМОЛИН: 8,5 тысяч чего, рублей. Где вы видели такие негосударственные ВУЗы?
А. КАСПРЖАК: Я не буду называть адресата, но я видел такие ВУЗы, и меньше тоже видел.
О. СМОЛИН: А вот мне так не везло.
К. ЛАРИНА: Вы мечтали о клинче, Олег Николаевич, вы его практически получили сегодня, поскольку я очень рада, что у нас было такое острое обсуждение темы единого государственного экзамена, и спасибо ещё Сергею Казарновскому за то, что он принял такое горячее участие в нашем разговоре. Спасибо Свете Никулиной, которой мы дали сегодня мало слов, но зато важных, важные слова Светлана успела нам сказать. Я так понимаю, что всё равно дискуссия открыта, мы продолжим обсуждать эту тему, но параллельно идёт реальная жизнь, и жизнь такова, что единый государственный экзамен пока никто не замораживал, и никто не отменял. Вот даже как мы сегодня выяснили, и ещё раз напомнили, что система плюс 1 тоже отменена. И в этом году нашим детям предстоит сдавать единый государственный экзамен в том виде, в котором он к сегодняшнему дню существует.
О. СМОЛИН: А это мы ещё посмотрим.
К. ЛАРИНА: Посмотрим, конечно, и обсудим. Спасибо ещё раз и до встречи.
О. СМОЛИН: Всего доброго, и счастья без ЕГЭ.
А. КАСПРЖАК, С. НИКУЛИНА: До свидания.