Можно ли без репетитора сдать ЕГЭ - Леонид Звавич, Татьяна Грандэль, Елена Волжина - Родительское собрание - 2009-01-11

К. ЛАРИНА: 11 часов и 10 минут, начинаем программу «Родительское собрание». У микрофона, как обычно в этой передаче в этот день недели, Ксения Ларина. У нас сегодня первый рабочий день, но, судя по всему, школа у нас ещё отдыхает. Отдыхаете ещё, господа учителя?

Л. ЗВАВИЧ: Отдыхаем.

К. ЛАРИНА: У нас сегодня будет такой выездной педсовет. А завтра уже всё, завтра уже в школу выходят дети, и завтра начинаются будни. У нас на прошлой программе, поскольку были праздники, я общалась со слушателями, гостей у нас не было, и провела такое родительское собрание исключительно с родителями. И вот что я выяснила. В течение 50-ти минут огромное количество людей, родителей, уверяли меня в том, что сдать сегодня единый Госэкзамен без помощи репетитора невозможно. То есть, пользуясь исключительно теми часами, которые отведены на подготовку в рамках школьной программы, невозможно сдать ЕГЭ, ни по какому предмету. И понятное дело, что после такого вала жалоб и, собственно говоря, утверждений, криков отчаяния, я поняла, что на эту тему нужно провести отдельное совещание, причём именно с учителями. И сегодня я с удовольствием представляю участников сегодняшнего разговора. Это Леонид Звавич - преподаватель математики, заслуженный учитель России, здравствуйте Леонид Исакиевич.

Л. ЗВАВИЧ: Добрый день.

К. ЛАРИНА: Елена Волжина - учитель литературы и русского языка, здравствуйте Лена, приветствую Вас.

Е. ВОЛЖИНА: Добрый день.

К. ЛАРИНА: И Татьяна Грандэль - учитель французского языка

гимназии 1541. Добрый день, Татьяна Львовна, здравствуйте.

Т. ГРАНДЭЛЬ: Здравствуйте.

К. ЛАРИНА: Нашим слушателям напомню средства связи. Телефон прямого эфира: 363-36-59. СМС-ки тоже можно присылать по номеру: +7-985-970-45-45. Итак, ещё раз тема программы – «Можно ли без репетитора сдать единый Госэкзамен». Давайте для начала, чтобы определить позиции и просто ответить на этот вопрос. Елена Волжина, на Ваш взгляд?

Е. ВОЛЖИНА: При условии, что с 5-го по 11-й класс человек учился в школе, где с него требовали читать, писать, переписывать. Где серьёзно и он, и семья относились, в том числе и к русскому языку и литературе. Может этот ученик спокойно и хорошо сдать экзамен ЕГЭ по русскому языку, по литературе в меньшей степени, если он будет с учителем с 11-го класса специально к этому готовиться, с учителем преподающим, не репетитором.

К. ЛАРИНА: Татьяна Львовна, ваше мнение?

Т. ГРАНДЭЛЬ: Можно я зачитаю из книжечки по ЕГЭ по французскому языку. «Целью экзамена является определение уровня подготовки выпускников полной средней общеобразовательной школы по французскому языку, а также дифференциация их по уровню владения французским языком для отбора при поступлении в ВУЗы. Моё мнение таково, что сдать можно на положительную оценку. Положительной оценкой является у нас тройка. Вопрос в том, сдать как. Достаточно ли базовой школы для того, чтобы получить высокие результаты ЕГЭ, который будет принят в инязе, и так далее.

К. ЛАРИНА: То есть, профильный ВУЗ.

Т. ГРАНДЭЛЬ: Для этого базовой школы недостаточно. Значит, либо профильная школа, либо элективный курс, либо репетитор. Я считаю, что сдать можно, но сдать на положительную оценку, на тройку, на государственную оценку.

К. ЛАРИНА: Леонид Исакиевич.

Л. ЗВАВИЧ: Проще всего ответить, что те, кто может сдать без репетитора, тот может сдать. А те, кто не может, тот не может. Но надо сказать, что, на мой взгляд, те, кто может сдать без репетитора, достаточно большое количество. Так что репетитор возникает не в связи с ЕГЭ, а в связи с желанием сдать его хорошо, сдать его как можно лучше и поступить в институт. Очень много зависит от того, обязателен этот экзамен или нет.

К. ЛАРИНА: Уточняю тему: «Можно ли без репетитора хорошо сдать ЕГЭ».

Т. ГРАНДЭЛЬ: Вот этот вопрос более корректный.

К. ЛАРИНА: Всё-таки, мы, прежде всего, ориентируемся на тех выпускников, на тех учащихся, которые собираются после сдачи единого Госэкзамена поступить в высшее учебное заведение. Достаточно ли им занятий в рамках школьной программы для того, чтобы успешно сдать единый государственный экзамен, и получить пропуск в ВУЗ. Подробнее мы сейчас будем говорить на эту тему. Я только хочу сказать нашим гостям, что как я и предполагала, огромный отклик получила эта тема, и я получила огромное количество вопросов на наш сайт ещё до начала передачи. Я благодарю наших слушателей за активность, я обязательно вашими вопросами воспользуюсь. Вот, например, Оксана из Москвы, вопросы Леониду Звавичу. Первый: «Взялись бы Вы готовить ученика гуманитария, с минимальным количеством часов математики в школе, к ЕГЭ. Второй вопрос. Что надо выбросить из программы по математике и из заданий ЕГЭ, чтобы сдать на положительную оценку, а лишь бы не на двойку. Третий вопрос. Достаточно ли для этого вашего пособия алгебры и геометрии в таблицах. Четвёртый вопрос. Как Вы относитесь к новому варианту ЕГЭ по математике, и в чём принципиальные отличия от старого формата».

Л. ЗВАВИЧ: Во-первых, ученика гуманитарного класса вполне можно подготовить к ЕГЭ и без репетитора на самом деле, хотя там, конечно, мало часов. Всё зависит от того, какая у него база, какое у него отношение к математике. У нас был случай, когда ученик гуманитарного класса поступил на мех мат, и сказала она после этого: «что математику я и так изучу, а вот у Соболева хочу послушать литературу. Поэтому, это вопрос. Математика в таблицах, которую мы выпустили с Андреем Рафаиловичем Рязановским. Хорошее пособие. Разумеется, если человек свободно пользуется тем, что там написано, то ЕГЭ он сдаст вполне прилично. Это не обязательный какой-то материал, но он достаточно помогает. Я не знаю насчёт нового варианта ЕГЭ, на мой взгляд, специфика ЕГЭ не изменится в этом году качественно. Я вполне считаю достаточным и возможным то, что там написано. Вообще, составление экзамена ЕГЭ – это очень сложная работа. Люди, которые её составляют, к ней относятся достаточно ответственно. Я в своё время составлял варианты тех экзаменов, которые приходили в конверте. Я помню, что пришёл на один разбор вариантов, и спросил у учителя, который естественно не знал, что это делаю я, всё это было в тайне, конечно, какой вариант, и ждал хорошего ответа. И услышал вариант средней паршивости. Так вот для учителя любой вариант будет средней паршивости... Вот мы и будем надеяться, что все последующие варианты будут той средней паршивости, чтобы их можно было сдать. И меня вполне устраивают сегодняшние варианты.

К. ЛАРИНА: А как Вы в принципе оцениваете качество самого теста на сегодняшний день?

Л. ЗВАВИЧ: Это не тест. Разговор о тестах очень сильно преувеличен. Начальная часть состоит из нескольких тестовых заданий для математики, вполне хорошо составленных и возможных. Но их, конечно, мало. Там есть ещё задания, где нужно дать ответ. Тесты проверяют очень многое у человека, и прежде всего логическое мышление, а это необходимо.

К. ЛАРИНА: Татьяна, а Ваша оценка самой формы экзаменационной?

Т. ГРАНДЭЛЬ: Вы знаете, мы имеем эту форму экзаменационную только как демонстрационную версию. И вот по тем книжкам, которые мы можем купить, и по которым мы занимаемся. Потому что в прошлом году экзамена по французскому языку в прошлом году вообще не было в России. Он был в позапрошлом году, как пробный. Мы можем только слегка сравнивать с экзаменом по английскому языку, но он несколько другой структуры. Но по тем документам, которые имеем мы, он достаточно нормальный. Но к этим видам работы нужно действительно готовить ребят с начала гимназии, с 5-го класса. Аудирование с кассет или диска, то есть не речь учителя. К этому надо приучать. Я хочу сказать, что всё зависит ещё и от учителя. А в иностранном языке, наверное больше, чем в любом другом предмете, потому что от личности учителя больше всего, и в языке, особенно, зависит отношение к языку. И от того, как учитель готовит учеников к языку с 5-го класса к такой форме сдачи экзаменов, зависит всё. Мы уже давно перешли на проверку четырёх критериев так, как представляет это ЕГЭ, и я думаю, что для наших учеников большого удивления не будет. Мы так надеемся. Посмотрим. У нас в школе два языка. Есть первый французский и первый английский. В этом году у нас несколько человек сдают первый французский, и несколько человек, двое, изучающие первый английский, сдают французский, как первый. Нам это приятно.

К. ЛАРИНА: А какое количество учеников, если можно сказать так навскидку, занимается по языку дополнительно?

Т. ГРАНДЭЛЬ: Не знаю.

К. ЛАРИНА: То есть, Вам кажется, что общий уровень достаточно нормальный?

Т. ГРАНДЭЛЬ: Вы понимаете, до ЕГЭ наши дети поступали в гуманитарные ВУЗы, и основная масса занималась на курсах. Потому что всё-таки требования школы, и требования ВУЗа, они изменились.

К. ЛАРИНА: Курсах при институте в старших классах?

Т. ГРАНДЭЛЬ: Да, 10-й, и 11-й. Думаю, что это абсолютно нормально. Потому что таким образом они… Здесь даже не совершенство языка было, а скорее подготовка к форме сдачи экзаменов, что тоже весьма важно. Что на сегодняшний день, я не знаю.

К. ЛАРИНА: То есть, Ваш совет, и он самый главный, и Вы его повторили, что всё-таки пользоваться возможностью, и идти на подготовительные курсы, а не брать репетиторов?

Т. ГРАНДЭЛЬ: Вы знаете, у нас школа даёт элективные курсы, что тоже очень неплохо. Для сдачи ЕГЭ этого вполне достаточно, вот то, что мы предоставляем. То есть, это действительно подготовка к ЕГЭ. На самом деле, всех готовить к ЕГЭ по языку не надо.

К. ЛАРИНА: ЕГЭ по языку – это добровольный выбор?

Т. ГРАНДЭЛЬ: Это абсолютно добровольный выбор.

К. ЛАРИНА: В зависимости от того, что потом человек собирается делать.

Т. ГРАНДЭЛЬ: Что представлять в ВУЗ. Это просто не нужно. Потому что это специфическая подготовка. Программа программой, а это подготовка специфическая. Это некрасивое слово, но, в общем, это натаскивание, и подготовка к форме сдачи. Вот этим мы занимаемся на элективных курсах.

К. ЛАРИНА: Елена, пожалуйста.

Е. ВОЛЖИНА: Я не говорю о ЕГЭ по литературе, потому что сегодня практически даже чиновникам понятно, что он требует замены на более адекватную форму экзамена.

К. ЛАРИНА: Но пока он есть?

Е. ВОЛЖИНА: Да, он есть. И это такая печальная реальность, потому что больше нет сочинения, как федерального экзамена. Теперь сочинения проводит сама школа с целью допустить после написания сочинения положительно, к экзамену по русскому языку. Последствия этого очевидны уже сейчас. Даже дети из гуманитарных классов перестают читать, извиняющимися голосами объясняя, что нет на это времени, и нет для этого потребности. О том, что будет с поколением, для которого литература и сочинение больше не экзамен, страна поймёт, когда это поколение приведёт в школу своих детей. Я буду говорить об экзамене по русскому языку. Часть А и Б, я согласна с моими коллегами, вполне проверяет какие-то навыки и знания, может быть, даже глубину и сообразительность некоторые вопросы затрагивают. Очень печальная часть С. Я выписала результаты по этой части в Москве, в Петербурге, в России. Вот передо мной лежит справка, что учащиеся Петербурга в этом году получили из 20-ти возможных баллов, это высший балл по части С - 7,57 балла. И всё-таки, Петербург не последний город с точки зрения интеллектуальности, традиций, мотивированности семей. Оценка и анализ экспертов приводит в ужас. Ребята не понимают коммуникативности и содержательности проблемности авторской позиции, не умеют аргументировать свою точку зрения, не умеют писать без речевых грамматических ошибок. Вот Вам первые результаты того, что нельзя разрывать единый общеобразовательный процесс. Нельзя литературу и чтение называть просто неким школьным предметом. И нельзя не понимать, что отсутствие сочинения приводит к тому, что всё меньше и меньше детей будут выбирать литературу, как экзамен, и всё меньше детей будут читать. Конечно, от нас зависит, хочет ребёнок читать или нет. Но, в том числе есть вещи и мотивирующие деятельность ученика. И то, что часть С пишется всё хуже и хуже, Ксения, справка показывает, что результаты по части с, а это сочинения, хуже, чем в 2007-м и 2006-м году. И что делать с поколением, не понимающим, о чём текст, который не обладает больше коммуникативной функцией, он не видит месседжа, он не видит информации в этом тексте, он не понимает, что по этому поводу думает автор. И более того, ученик не может сформулировать собственную позицию. Это разрыв между предметами русский язык и литература. Это разрыв с нашей традицией, когда мы были литературно-центристской страной. Это разрыв с тем, что у нас было наработано. Это отказ от этого.

К. ЛАРИНА: А что у нас сейчас входит в обязательный перечень экзаменов?

Е. ВОЛЖИНА: Математика и русский язык. Кроме того, сочинение, которое проводит школа. Если ты написал его на три балла, то ты допускаешься к экзамену по русскому языку. И все остальные предметы ты выбираешь в зависимости от профиля, куда ты будешь поступать. А профили сообщат ВУЗы к 1-му февраля этого года. К первому марта ученик обязан выбрать эти экзамены, и что будет с ЕГЭ по истории, по обществознанию, по географии, по химии. Как это определит возможности ученика учиться в профильных ВУЗах, я не знаю.

К. ЛАРИНА: Вот следующая тема, которая уже давно назрела, как проблема – это совершенная очевидная пропасть между тем, что ученик получает на выпуске, на выходе из школы, и тем, что от него требуют на входе в институт. На эту тему очень любят говорить ректоры ВУЗов, которые, как мы все знаем, отчаянно сопротивлялись этой экзаменационной форме, считали, что ЕГЭ для них, как условия сдачи вступительных экзаменов, недостаточно. И при этом, что мы слышим везде, и в средствах массовой информации, и со стороны ВУЗов, так это постоянные жалобы на низкое качество знаний учеников, выпускников средней школы. Вот что с этой пропастью делать. Вот эта пропасть, во-первых, она взятко - ёмкая, безусловно, это с одной стороны. А с другой стороны эта пропасть специально предназначена для повального репетиторства, о чём собственно и говорили наши слушатели на прошлой программе. Как эту проблему решать, вот давайте попробуем на эту тему немножечко поговорить. Пожалуйста.

Л. ЗВАВИЧ: Возвращаясь к репетиторству, я должен сказать, что оно было и раньше. И не ЕГЭ совсем породило репетиторство, а именно та разница, о которой Вы говорили. Причём, разница для каждого ВУЗа своя. Поэтому, каждый родитель, чьё чадо готовилось в институт, хотел иметь репетитора именно из этого института. И вот в этом была очень большая проблема. Институты от этого и проигрывали и выигрывали. ЕГЭ такую возможность для многих институтов отрезало. И таким образом, многие институты заволновались из-за этого. В этом, на мой взгляд, большой плюс ЕГЭ, потому что к нему можно готовить единообразно. Продолжая разговор насчёт нового варианта ЕГЭ, и так далее, я бы хотел обратиться к министерству образования с определённой просьбой. Чтобы 29 августа на первом педсовете мы имели приказ, подписанный товарищем министром, в котором точно описано, как будет проходить ЕГЭ и выпускные экзамены в этом году. Например, было сказано, что в этом году сочинение будет обязательным. Я тоже считаю, что оно должно быть обязательным и вне программы ЕГЭ. И в этом приказе должна быть строчка, что других приказов по этому поводу не будет. Мы всё время видим приказы, где написано, что в недрах министерства готовятся новые приказы. И в этих новых приказах мы всё время чего-то ждём. И это страшно нервирует и учителей, и репетиторов, и учащихся, и родителей, и всех остальных, кроме очевидно министерства. Вот такая у меня есть убедительная просьба к министерству образования.

К. ЛАРИНА: Пока на сегодняшний момент мы-то знаем, что сдают в 2009-м году выпускники.

Л. ЗВАВИЧ: Мы знаем, что на сегодняшний день сказано, что в недрах министерства опять готовится приказ. А как он будет выглядеть, мы этого не знаем. Вот Вы сказали, что новый вариант, я ответил, а у меня в душе, а вдруг я ошибаюсь, вдруг здесь что-то новое, чего я не прочёл, а оно завтра будет опубликовано.

К. ЛАРИНА: Дальше пойдём после выпуска новостей. Напомню, что мы сегодня говорим на тему: «Можно ли без репетитора хорошо сдать единый государственный экзамен».

К. ЛАРИНА: Вот кстати о слухах. Татьяна Лебедева нам пишет, преподаватель химии. Вообще, я хочу сказать, что огромное количество учителей откликнулось на сегодняшнюю тему, и все спешат высказать своё мнение. Значит, Татьяна Лебедева, преподаватель химии: «В медицинских ВУЗах» - пишет она – «Четвёртым экзаменом вводится химия, которую раньше не сдавали. До сих пор точной информации нет. Для успешной сдачи экзамена по химии учащиеся должны обладать знаниями профильных химических классов. Аналогичная ситуация с физикой. Как можно достойно подготовить физику, если узнать о необходимости 1-е сдавать к 1-му февраля. Что делать учащимся медицинских колледжей, которые изучали физику на первом курсе три года назад. Видимо теперь медиком можно стать исключительно через институтские олимпиады, или исключительно за деньги. Ксения, если ещё не поздно, помогите». Это пишет преподаватель химии. Ещё вопрос от преподавателя. Наталья Лившиц, я так понимаю, что гуманитарий: «Сколько у нас одарённых учителей и учеников, способных учиться нормально и не бояться ЕГЭ». Это первый вопрос, наверное, к Елене Волжиной тоже: «Может ли не одарённый и мало читающий учитель литературы учить по учебникам так, чтобы дети полюбили высокохудожественную литературу. И третье. Не кажется ли вам, что количество информации убивает желание учиться. На медленное чтение нет времени».

Е. ВОЛЖИНА: По поводу цифр и количества. Вот передо мной справочка, итоги ЕГЭ за 2008-й год по России. Русский язык. Я даю только предварительный процент учеников, тех, кто неудовлетворительно - 11,2 процента, на 5 – 10 процентов. По литературе неудовлетворительно 25,3 процента, и на 5 баллов – 9, 4 процента.

К. ЛАРИНА: Кто виноват?

Е. ВОЛЖИНА: Каждый честный и интеллигентный человек начнёт с себя. И уже потом припомнит того, кто перед ним, семью этого ученика, министерскую карусель, и падающие на нас бесконечные реформы, которые не улучшают, а разрушают наработанное многими десятилетиями. Можно продолжить.

К. ЛАРИНА: Но мы в таких условиях сегодня существуем, и здесь нет возможности делать на черновик, что называется. Как Вы сказали, что поколение. Мне кажется, что уже не одно поколение за это время поиска какой-то формы образовательной.

Е. ВОЛЖИНА: Да нет новых форм. Понимаете, вопрос стоит так. Есть силы или нет, давать этому жизнь, или нет. Есть страсть человека к чтению.

К. ЛАРИНА: Вот времени нет, жалобы учителей всех. На то, что нет времени, нет возможности.

Е. ВОЛЖИНА: Отговорки. Нет времени никогда ни на что. Существует понятие приоритетов. Всё. Времени нет даже на хорошую книгу. Значит, пожертвуйте чем-то, чтобы её прочесть и заразить этой книгой ученика. И опять я возвращаюсь к тому, что однажды я когда-то давно сказала у Вас: «Учитель – это профессия жертвенная. И конечно, своей возможностью вовлечь в поле интересующих тебя явлений ученика ты платишь многим своим несостоявшимся». Какой процент людей, которые так готовы работать. Наверное, небольшой, но он всегда есть. И российская интеллигенция, в том числе и учительская интеллигенция, она всегда была интеллигенцией высокого порядка, потому, что она знала, во имя чего, и при этом ни за что.

К. ЛАРИНА: Татьяна.

Т. ГРАНДЭЛЬ: Я абсолютно соглашусь со своим коллегой математиком, который очень хорошо понял проблему о том, что школа к 1-му сентября должна знать, что готовить, потому что у нас в школе весь сентябрь это был кризис детей, которые с ужасом узнали о том, что им обязательно надо сдать 5 ЕГЭ, и их надо выбрать. И начиналось, мне это нужно, мне это не нужно. К счастью, от этой идеи отошли, и теперь немного устаканилось. Но с другой стороны, я выступаю сейчас в роли бабушки. Мой любимый внук в этом году поступает в институт, он заканчивает 11-й класс. И вся семья в шоке от того, что он до сих пор он будет пытаться поступать в Бауманский институт и в институт связи. У него такие направления. И до сих пор ни тот, ни другой ВУЗ не дали перечня вступительных испытаний, и поэтому, парень налегает на всё. Он занимается без репетиторов, правда в математическом лицее, и занимается на курсах в этом же лицее, но курсы организованы Бауманским институтом.

К. ЛАРИНА: Я не понимаю, почему нужно точно знать все письменные испытания, если ты собираешься идти в технический ВУЗ, ты, так или иначе, учишься в математическом лицее. Направление понятно.

Т. ГРАНДЭЛЬ: Это математика. Математики хватает. Но у него, например, в институт связи, куда он хотел поступать, я могу ошибаться, но мне кажется, что там был выбор по прошлому году, сдавать физику, или иностранный язык.

К. ЛАРИНА: Я знаю, что в прошлом году неожиданно информатика возникала, и ничего.

Т. ГРАНДЭЛЬ: Или информатику, понимаете. Всё-таки, это подготовка совершенно определённая, а по информатике особенно, да и по физике, да и по языку.

Е. ВОЛЖИНА: МГУ в прошлом году отменили экзамен по истории, и ввёл экзамен по русскому языку.

К. ЛАРИНА: Я так понимаю, мы всё-таки нашли виноватого. Это всё-таки высшие учебные заведения.

Т. ГРАНДЭЛЬ: Это не ВУЗы. Это то, что мы вводим систему, её не продумав. Понимаете, не продумано. А заложниками становятся наши дети. Действительно это так. У нас в позапрошлом году ЕГЭ по русскому языку не был обязательным, у нас в мае месяце вдогонку несколько человек, человека четыре, писали заявление с просьбой им сдать ЕГЭ, тут надо целую процедуру пройти, потому что в апреле ВУЗ, куда они собираются поступать, объявил, что принимают ЕГЭ. Это было в апреле.

К. ЛАРИНА: Я не понимаю, почему нельзя сделать обычный список предметов, необходимый для поступления в конкретный ВУЗ.

Т. ГРАНДЭЛЬ: Этот перечень уже существует.

К. ЛАРИНА: И что? Его не хватает?

Т. ГРАНДЭЛЬ: Но в этом перечне написано, допустим, физик-аналитик. По этой профессии в любой ВУЗ страны должны предъявить четыре ЕГЭ, допустим, математику, русский, как зачёт и незачёт, химию и физику. Но один из предметов подчёркнут. А что такое подчёркнут. Это значит, что ВУЗ имеет право по этому предмету сделать дополнительные испытания. Наверное, это правильно. Но, насколько эти… Вот у меня внук собирается поступать на инженерный менеджмент, и такой профессии не прописано в этом списке, поэтому перечня для этой профессии нет. Наверное, не в каждом ВУЗе она есть. Поэтому для этой профессии должен Бауманский институт объявить, какие экзамены будет принимать.

К. ЛАРИНА: Подождите, значит ли это, что ученик 10-го класса прекращает учиться по большинству предметов, и занимается двумя, или максимум тремя.

Т. ГРАНДЭЛЬ: Абсолютно так. Потому что они в голос говорят, что мне это не надо. Я в этом году преподаю французский, как второй, в 11-м классе. Мы работаем в классе. Я даю очень мало домашних заданий, потому что я понимаю, что у них нет на это сил. Потому что им это не надо, общее образование им не надо. Им надо только то, что ведёт к ЕГЭ.

К. ЛАРИНА: И что делать-то?

Л. ЗВАВИЧ: Не предавать ЕГЭ такое столбовое значение. Не нужно вокруг него так…

К. ЛАРИНА: Обратите внимание, у нас интонации с Вами панические. Сегодня паническое родительское собрание.

Т. ГРАНДЭЛЬ: На самом деле паники нет. Надо продолжать работать, как и двадцать лет назад.

Л. ЗВАВИЧ: Никакой специальной подготовки не нужно.

К. ЛАРИНА: Хорошо. Берите наушники, сейчас мы с Вами услышим аудиторию, потому что я вижу, что очень хотят вмешаться наши слушатели в разговор. Пожалуйста: 363-36-59. Сегодня не делаю никаких ограничений, готова принять свидетельства и вопросы, крики отчаяния или наоборот, какие-нибудь свидетельства покоя и гармонии, и от учителей, и от родителей, и от учащихся. Пожалуйста: 363-36-59. Алло, здравствуйте.

Слушатель: Владимир Иванович из Санкт-Петербурга, здравствуйте. Я преподаватель ВУЗа, то есть потребителя ЕГЭ. Вы знаете, вы говорили про репетиторство и подготовительные курсы, которые раньше готовили абитуриентов. Вот после введения ЕГЭ, конечно, ряд преподавателей физики и математики были (неразборчиво), поскольку подготовка по ЕГЭ их оставила без работы. А сейчас все, и подготовительные курсы, и все математики, и физики, снова репетиторствуют. Только Вы знаете, изменился контингент. Сейчас репетиторство происходит для студентов первого курса, потому что после сдачи ЕГЭ они учиться по физике и математике в университете не могут.

К. ЛАРИНА: Это свидетельствует о чём? Скажите об этом вслух, пожалуйста.

Слушатель: Это свидетельствует о том, что ЕГЭ не позволяет подготовить школьников к учёбе в университете.

К. ЛАРИНА: К первому курсу даже?

Слушатель: Да, к первому курсу. Теперь на подготовительных курсах учат студентов, то есть абитуриентов, которые хотят, поступив в институт, не вылететь после первого семестра из университета по физике и математике. А преподаватели по физике и математике вместо репетиторства школьников дают дополнительные занятия студентам первого курса, чтобы они не вылетели.

К. ЛАРИНА: Ваше предложение, в чём Вы видите выход?

Слушатель: Я думаю, что нужно и по физике, и математике, и литературе ЕГЭ отменить. Я считаю его вредным, и вернуть вступительные экзамены в университеты по всем видам, в том числе по литературе и русскому языку. Вы знаете, студенты, пытаясь писать какие-то курсовые проекты или тесты, но только не такие, где крестик нужно ставить, а хотя бы несколько слов написать, пишут корова с тремя ошибками. Это какой-то кошмар.

К. ЛАРИНА: Спасибо, понятно. Это просто подтверждение моих слов. Вот это общее мнение ВУЗовской общественности. Пожалуйста, попрошу Вас прокомментировать.

Л. ЗВАВИЧ: Я думаю, что это мнение ошибочное. Дело в том, что, во-первых, ЕГЭ – не есть система обучения в школе. А всё-таки, студент на первом курсе учится так, как его учили в школе, а не зависит от того экзамена, который он сдавал. Всё равно в ВУЗ поступают те, кто бы и тогда поступил. Никакого качественного изменения в составе студентов не произошло. Студенты первых курсов и тогда занимались репетиторами, и тогда они жаловались на безобразнейшую методику преподавания.

К. ЛАРИНА: Тогда, это имеется в виду до ЕГЭ?

Л. ЗВАВИЧ: Да. Своеобразнейшую методику многих преподавателей ВУЗов, когда они читают главным образом на доске, и так далее. Эта методика резко отличается от школьной. И вот, на мой взгляд, преподаватели ВУЗов, как и преподаватели школы, должны искать эти причины, то и в себе тоже. Потому что очень много зависит от того, как преподаётся тот или иной предмет в ВУЗе. Вот моё мнение.

К. ЛАРИНА: Елена, Ваш камень в огород.

Е. ВОЛЖИНА: Это не камень. Это камень на памятник нашей прежней системе образования, где всё-таки мы пытались каким-то образом научить ребёнка читать. Когда ребёнок умеет читать, ему не страшен ни ЕГЭ, ни вступительное сочинение, ни выпускное сочинение. Конечно, если есть полный контакт между ребёнком, школой, семьёй, и теми самыми азами науки, к которым он соприкасается в школе. Конечно, всё зависит от учителя. Очередной раз придётся повторить эту истину, навязшую в зубах. Учитель должен работать так, чтобы ему не мешал ЕГЭ. Работать так, чтобы любой уровень проверки, любой срез знаний показывал, что его ученик знает и на формальном уровне, и на глубинном уровне, и на творческом. Конечно, у ЕГЭ есть огромные минусы, мы сегодня об этом не говорим. Мы говорим о том, можем ли мы гарантировать нашим детям такое счастливое завершение учебного процесса в школе.

К. ЛАРИНА: Вот подождите. Наш слушатель из высшего учебного заведения, из Петербургского университета, он сказал очень простую вещь. Ещё раз её повторю. Очень простая вещь, о которой мы сегодня уже говорили, что школьных знаний выпускника недостаточно для того, чтобы даже учиться на первом курсе высшего учебного заведения. Причём тут ЕГЭ.

Е. ВОЛЖИНА: Это раньше не хватало этих знаний.

Л. ЗВАВИЧ: Первый курс вообще самый трудный.

К. ЛАРИНА: Как я понимаю, что человек выступает категорически против этой вступительной формы, как зачёт единого Госэкзамена. Сделать отдельные вступительные экзамены для ВУЗа, как это было при советской власти.

Е. ВОЛЖИНА: Я скажу парадоксальную вещь. Есть один несомненный плюс в ЕГЭ. Он обнажил наши проблемы, которые были всегда, которые покрывались тем, что сдавая школьные экзамены, ребёнок, глядя в глаза любимому учителю, всегда мог себе заработать на тройку.

К. ЛАРИНА: Собственно говоря, как мы все это проходили, безусловно.

Е. ВОЛЖИНА: И на четвёрку, и на пятёрку. ЕГЭ вскрыл, что сегодняшнее образование, я думаю, что образование, а не ЕГЭ, последние 10 – 15 лет некачественное. Не знаю, как это было раньше, но помню, как училась я, и мы готовились к экзаменам по всем предметам, и мы сдавали пять.

Т. ГРАНДЭЛЬ: Я сдавала одиннадцать.

Е. ВОЛЖИНА: И независимо от того, куда мы потом поступали, мы должны были на глубоком сознательном уровне, ещё было перед учителем стыдно, сдать устный тяжелейший экзамен, и письменный.

К. ЛАРИНА: Давайте ещё несколько звонков, времени у нас не так много. Алло, здравствуйте. Говорите, пожалуйста.

Слушатель2: Здравствуйте. Я тоже преподаватель ВУЗа.

К. ЛАРИНА: Как Вас зовут, простите?

Слушатель2: Екатерина Александровна.

К. ЛАРИНА: В каком институте работаете, или какой ВУЗ, технический или гуманитарный?

Слушатель2: Я работаю в техническом ВУЗе, но преподаю культуру речи. И я вижу проблему не только в ЕГЭ, но и в содержании образования, в образовательных стандартах, о которых говорила у Вас же, Евгения Семёновна Абелюг. И ЕГЭ, как справедливо заметили выступающие, просто вскрыло проблемы, которые существовали и до этого. Но, поверьте, ВУЗы заинтересованы в приёме. И все проблемы, о которых говорили с ВУЗами, это в том, что ВУЗы ищут способы принять абитуриента, а не отсеять его. Демографическая ситуация такова, что студентов немного, абитуриентов немного, и мы хотим принимать. Но мы хотим принимать студентов, которые будут способны учиться.

К. ЛАРИНА: А что, большинство не способны?

Слушатель2: Проблема есть у первокурсников.

К. ЛАРИНА: Понятно, но это лишь подтверждение нашего предыдущего слушателя. Алло, здравствуйте.

Слушатель3: Здравствуйте. Вы знаете, я студентка третьего курса химфака МГУ. Хотела бы сказать, у ЕГЭ, который я добровольно прошла. Кажется, это был испытательный русский язык. Я в то время готовилась к вступительным, как сказать, натаскивали грамматику у нас в школе. Это был химкласс, но ЕГЭ я сдала вообще без труда. Могу сказать, что если готовиться, то готовиться просто к вступительным, и тогда ЕГЭ очень легко сдаётся. Но ещё была одна задача у ЕГЭ – это уменьшить количество студентов, которые «Свои» поступают. Мне кажется, что столько некорректных вопросов было, на нас же всё это проверяли. У нас это называлось тестирование по четвертям. На самом деле это были части ЕГЭ. Нам об этом сказали, что на Вас типа тестируют. Очень некорректные вопросы, их очень много. Поэтому, пройти своему здесь, по-моему, гораздо легче, чем если ты сдаёшь какой-то экзамен. Ну и потом, конечно, никакой подготовки, никакого уровня это не даёт. Так что я считаю, я уверена, что если человек хочет поступить в какой-то ВУЗ, он должен для начала поинтересоваться, какой уровень знаний нужен для того, чтобы там учиться более-менее нормально, и уже готовиться к этому уровню, и тогда ЕГЭ будет сдаваться на ура.

К. ЛАРИНА: Хорошо. Спасибо. Но всё так получается, что всё равно мы боремся каждый по-своему с единым государственным экзаменом.

Е. ВОЛЖИНА: Бороться не надо с ним, потому что это шаг вперёд, и даже по моему предмету, по иностранному языку, если до этого профильные ВУЗы, такие, как МГИМО, Ин. яз, и так далее, принимали просто тест, то сейчас всё-таки ЕГЭ даёт сведения о четырёх видах речевой деятельности, что уже лучше. Потому что тест никак не отражает знаний языка. Тест – это игра. Поэтому, я считаю, что это шаг вперёд. К тому же, всё-таки, эта система худо-бедно, пока она не устоялась у нас, это система уравнять в правах ученика московской и сельской школы, что тоже очень важно. Потому что сельскому ребёнку трудно взять репетитора из МГУ. Так что это, безусловно, так. А к ЕГЭ можно всё-таки готовиться не только, если ребёнок мотивированный. То есть масса возможностей. И информационные, и печатные - готовиться к ЕГЭ.

К. ЛАРИНА: Тут кстати очень важный момент, что всё-таки, давайте, я призываю наших слушателей тоже, и мы к этой теме будем ещё не раз возвращаться. Давайте мы будем говорить о тех, кто действительно хочет продолжить учёбу. Не тот, кто должен это делать, потому что его в армию заберут, или ещё какая-то причина. А именно потому, что человек хочет учиться дальше, хочет идти в конкретный ВУЗ, и заниматься конкретной работой, конкретной профессией.

Е. ВОЛЖИНА: Мотивированного студента. Потому что мотивированный студент и на первом курсе будет учиться хорошо.

К. ЛАРИНА: Но, тем не менее, уже последние минуты пошли нашей передачи. Всё-таки, на Ваш взгляд, что нужно сделать, или, что начать делать для того, чтобы повысить качество школьного образования? Я думаю, что, прежде всего, об этом идёт разговор. Пожалуйста.

Л. ЗВАВИЧ: Нужно улучшать это качество и начать нужно с начальной школы. А слово ЕГЭ не произносится, однако там стало гораздо меньше часов, как математики, так и чтения, литературы, и это страшно ударило, особенно из-за того, что литературы там стало меньше. Это страшно ударило по всему преподаванию вообще.

К. ЛАРИНА: А что касается образовательных стандартов, вот о чём говорили наши слушатели?

Л. ЗВАВИЧ: Это особый вопрос, и очень длинный, и очень спорный. А вот что в начальной школе нужно больше математики и литературы – это факт. И разговоры о перегрузке ведутся до поступления их на первый курс, где разговоры о перегрузке кончаются, и начинается собственно сама перегрузка. Вот на это тоже стоит обратить внимание.

К. ЛАРИНА: Татьяна Львовна.

Т. ГРАНДЭЛЬ: Я тоже с этим абсолютно согласна, что может быть нам не нужно настолько расширять количество предметов, преподаваемых и в начальной школе, и в средней школе, и в старших классах, и больший упор всё-таки на базу. А база – это русский №1, математика - №2, и иностранный язык, на мой взгляд – это №3. Потому что иностранный язык без логики математики, и без умения русского языка, невозможно иметь прогресс в иностранном языке.

К. ЛАРИНА: Елена.

Е. ВОЛЖИНА: Учителям русского языка и литературы продолжать делать всё, чтобы их дети читали, писали, и переписывали. И тогда ничего не страшно. Как только мы ослабляем наши требования, ребёнок становится утилитарным, расчётливым, и не получает дополнительное время, а теряет шанс стать другим, а мы должны этот шанс сохранять, объединяться, противостоять вот этому немодному литературному процессу сегодня. Сегодня модны другие виды деятельности подростка. Вот противостоять этому, образовывать свои сообщества, образовывать свою стену сопротивления. Без этого нас скушают, потому что нас уже скушали. Сочинения – не федеральный экзамен, а внутри - школьное дело совести и профессионализма каждого педагогического состава. Мы это проворонили, потому что мы в отличие от автомобилистов, молчим.

К. ЛАРИНА: Тоже отдельная тема по поводу педагогической общественности, существует ли там она.

Т. ГРАНДЭЛЬ: И вообще, обучение – это дело массовое.

К. ЛАРИНА: Тем не менее, это вопрос комплексных проблем, потому что я про армию сказала, но мне кажется, что если бы отменили обязательный призыв в армию, ВУЗы перестали бы так нервничать и их перестало бы так лихорадить. Тогда бы действительно в высшие учебные заведения шли дети, которые реально хотят учиться дальше. Это, конечно, во многом упростило бы, и в том числе успокоило бы нас с Вами. На эту тему мы ещё продолжим разговор. Но, безусловно, Вы поняли, дорогие друзья, что если Вы начнёте задумываться об образовании своего ребёнка с первого класса, а то, и с детского сада, то на выходе Вам будет гораздо проще. И вот эта вся куча проблем мимо Вас пролетит со свистом, потому что Вы будете внутренне к этому готовы. Спасибо большое нашим гостям. До встречи. С началом новой четверти вас.