Конференция со слушателями:"Что вы хотите изменить в школе?" - Родительское собрание - 2006-05-14
14 мая 2006 года.
В эфире радиостанции «Эхо Москвы» программа «Родительское собрание»
Эфир ведет: Ксения Ларина.
К.ЛАРИНА: 11 часов 7 минут, доброе утро еще раз, у микрофона Ксения Ларина, мы начинаем наше традиционное "Родительское собрание". Сегодня я добавила бы, что оно открытое "Родительское собрание", в кои-то веки. Для тех, кто только сейчас подключился к нашему эфиру, я хочу еще раз повторить, что в связи с тем, что никогда нам не хватает времени на общение с вами, уважаемые дети и родители, в программе "Родительское собрание", мы всегда вместе с нашими экспертами и гостями сильно увлекаемся обсуждением заявленной темы, не хватает времени с вами пообщаться. Поэтому я решила сегодня, может быть, мы это введем в традицию – хотя бы раз в месяц устраивать такой абсолютно интерактивный час для тех, кого волнуют школьные проблемы, без гостей, а только с вами. Я хочу напомнить средства связи, которыми мы располагаем: 725-66-33 – это наш пейджер, и телефоны прямого эфира, которые я сегодня хочу разделить таким образом. Внимание всем, кто сейчас звонит, давайте сейчас успокоимся, звонить не будем. Мне просто очень важно, чтобы, во-первых, в сегодняшнюю программу в прямой эфир со своими пожеланиями и рассказами о современной российской школе попадали те люди, которые знают, что такое современная российская школа, у которых либо дети учатся сегодня в школе, либо те, кто в этой школе преподают – я имею в виду учителей. Поэтому давайте мы так разделимся: 783-90-25 – это телефон для родителей и педагогов, а вот 783-90-26 – это для школьников, для учащихся. Всегда не хватает вашего участия в нашей передаче, а это самое, наверное, главное, дорогие наши дети – и старшие, и младшие, и какие хотите, первый и второй, десятый и одиннадцатый класс. Тут абсолютно без разницы. Еще раз повторю 783-90-25 – это телефон для родителей и педагогов, а 783-90-26 – для школьников, для учащихся, может быть, для выпускников этого года. Пожалуйста, те, кто знает, что такое современная школа.
Ну, и наконец, тема, вы уже поняли, про что мы будем сегодня говорить: «Что я хочу изменить в современной школе». Что я хочу там улучшить, изменить, что меня там не устраивает.
Уже много пришло пожеланий на наш Интернет-сайт. Я могу с вами кое-чем поделиться. Здесь очень много замечаний по поводу уроков физкультуры, и я абсолютно согласна с этими пожеланиями. Вот, например, пишет Анна Федоровна из Королева, бабушка, как она представляется, и правильно делает: «Мне бы хотелось изменить отношение к уроку физкультуры. Считаю, что положительную оценку надо ставить только за посещаемость. В результате дети станут больше любить предмет, а это положительно отразится на их здоровье». Еще пожелание по физкультуре: «Нужно отменить сдачу всех нормативов на уроке физкультуры и заменить их игровыми видами спорта. Дети должны больше двигаться, а не умирать на дистанции», - пишет москвичка Наталья. И еще здесь, по-моему, было тоже интересное предложение, более конкретное. Нино Бурхеринадзе пишет нам: «Убрать из уроков физкультуры прыганье через коней и козлов, - кстати, кони и козлы это то же самое, если мне не изменяет память, - и прочие препятствия, а также лазанье по канату». То есть действительно превратить физкультуру в игровой спорт. Это правильно, мне кажется, это верно. Хотя я хочу вам напомнить, дорогие друзья, что, по-моему, все-таки было такое распоряжение департамента образования, по Москве уж точно – на усмотрение школы ставить оценки за физкультуру или ограничиться зачетами. Вот, например, в той школе, где мы учимся, где учится мой ребенок, пока еще отметки сохранились. И мне кажется, что это тоже неправильно.
Еще предложение от москвички Натальи, которая учитель: «Ввести десятибалльную систему оценок, повысить зарплату классным руководителям, платить стипендию лучшим ученикам, - вот это интересное предложение, – ремонт, охрана, уборка, обновление кабинетов – за счет государства». Увы, пока, наверное, не получится. И последнее предложение от Натальи, учительницы: «Ограничить агрессивных непредсказуемых проверяющих». Ну, я думаю, что здесь Наталья имеет в виду представителей районных отделов образования, которые без конца ходят с проверками во все школы. Но каким образом их ограничить, и как отделить агрессивных от неагрессивных, это я не очень понимаю. Александр из Саратова: «Зарплату учителю. Без этого все реформы – глупость». Владимир Ларионов: «Хочется задать давно интересующий меня вопрос – когда же в наших школах будет налажено нормальное питание?» Еще вопрос: «У моего сына в школе почти всем учителям за 60 лет. Это, конечно, в какой-то степени и плохо, и хорошо. Но кто же будет работать в этой школе, да и в других, лет через 5-10», - спрашивает Владимир. Но это такой риторический вопрос. Я думаю, что на эту тему нужно отдельную проводить передачу «Родительское собрание». По поводу питания, да, я тоже согласна – пока достаточно все вразнобой в наших школах происходит. Где-то есть возможность вкусно и, главное, полезно поесть, а где-то все ограничивается какими-нибудь автоматами, в которых продаются различные сладости, соки и прочая коммерческая дребедень.
Ирина Петрова, преподаватель: «Для чего нужны так называемые телефоны доверия в департаментах образования? Может позвонить любой, не сказав фамилию, класс и т.д., и сказать, что угодно. Любое такое сообщение начинается с проверки. Педагог поставил два, сразу звонок – оборотень с указкой. Охрана не пропустила бабушку за внуком – буду звонить. На первой встрече с будущими первоклассниками – родителями после слов приветствия: «Вы можете пожаловаться на школу». И телефон доверия. Работаю в школе давно, простой педагог, стыдно за чиновников от образования. Школа погрязла в сплетнях, разборках. Когда учить детей?» Но, с другой стороны – это вот мнение преподавателя по поводу телефона доверия. А вот мнение родительницы Ирины из Москвы: «В Южном округе есть школа с потрясающими педагогами, однако, отдав малышей в первый класс, родители поменяли в классе линолеум, купили жалюзи. Теперь нам еще предстоит поменять в классе дверь. А еще директор хочет, чтобы в классе был диван. Пожаловаться в департамент – напортить всей школе. А хотелось бы привести в сознание директора. Что делать?» - спрашивает Ирина. Ну, если Ирина спрашивает у меня, то я отвечу, конечно, пожаловаться в департамент. Другого пути у нас нет. Если вы не можете сами собраться вместе с родителями и каким-то образом прояснить эту ситуацию напрямую с директором, если директор не способен на такое общение, то, я думаю, здесь как раз нужно воспользоваться телефоном доверия. Напортить всей школе – тут уж надо выбирать.
Ну, что ж, еще раз повторю телефоны. И еще, самое главное, чтобы все-таки вы понимали, что смысл в нашем сегодняшнем общении есть. Во-первых, нас слушают. Это первое и главное. Нас слушают не только родители, ученики и учителя, но и чиновники из Министерства образования и науки, и из департамента образования города Москвы – нас слушают. Это раз. Вас услышат. Во-вторых, по следам сегодняшних ваших пожеланий и выступлений на тему «Что я хочу изменить в сегодняшней современной школе» мы обязательно наметим цикл передач. Поскольку наверняка сегодня будут высказаны проблемы, которые требуют отдельного обсуждения. Тогда уж мы позовем специалистов, экспертов, которые прокомментируют и попробуют найти выход из той или иной проблемной ситуации.
Ну, давайте начнем. Теперь уже по телефону, хотя пейджер тоже работает. Пожалуйста, 783-90-25 – телефон для учителей и для родителей, а также бабушек и дедушек и 783-90-26 – телефон для школьников, для учащихся сегодняшних школ. Пожалуйста. Алле, здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Константин из Щелково. Я хотел…
К.ЛАРИНА: Константин из Щелково, я с вами разговаривать не желаю по любому поводу.
Пожалуйста, 783-90-25. Алле, здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Алло.
К.ЛАРИНА: Да, добрый день.
СЛУШАТЕЛЬНИЦА: А почему по физкультуре, например… То есть почему в футболе не принимают девчонок.
К.ЛАРИНА: Как тебя зовут, скажи мне, пожалуйста?
СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Соня Гордина.
К.ЛАРИНА: Соня Гордина. А ты откуда звонишь?
СОНЯ ГОРДИНА: Из Москвы.
К.ЛАРИНА: Значит, скажи мне, Соня Гордина, тебе сколько лет-то?
СОНЯ ГОРДИНА: Девять.
К.ЛАРИНА: Ты хочешь футболом заниматься?
СОНЯ ГОРДИНА: Да.
К.ЛАРИНА: А, по-моему, есть девчачьи футбольные команды или нет?
СОНЯ ГОРДИНА: У нас в школе нет.
К.ЛАРИНА: В школе нету. Ну, давай, слушай, я записала. Это, конечно, интересное предложение. А почему тебе так нравится футбол?
СОНЯ ГОРДИНА: В него мальчишки все время играют.
К.ЛАРИНА: То есть ты хочешь заниматься футболом?
СОНЯ ГОРДИНА: Да.
К.ЛАРИНА: Ты в каком районе живешь?
СОНЯ ГОРДИНА: Я в центре.
К.ЛАРИНА: Ну, давай, мы узнаем. Я вот специально для тебя узнаю и обязательно тебе сообщу по радио, есть ли у нас секция футбола для девочек. Вот хорошее предложение.
Следующий звонок, пожалуйста. Алле, здравствуйте. Нет, тут у нас не получается. Давайте еще попробуем детский, детскую линию. Алле, здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Здравствуйте.
К.ЛАРИНА: Тебя как зовут?
СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Меня зовут Женя. Мне 15, я в 10-ом классе учусь. Ну, дело в том, что некоторое время назад у вас на радиостанции говорили о сравнительном религиоведении. Ну, вот у нас в школе это было – но как бы не обязательно, но дополнительно.
К.ЛАРИНА: Это что, так называется предмет – «Сравнительное религиоведение»?
ЖЕНЯ: Ну, у нас это было, ну, как бы понять…
К.ЛАРИНА: История мировых религий.
ЖЕНЯ: Ну, вот, это вот оно самое.
К.ЛАРИНА: Так?
ЖЕНЯ: Всем дико понравилось.
К.ЛАРИНА: Понравилось, да?
ЖЕНЯ: У нас хороший учитель по этому делу. Всем очень понравилось. Ходили с диким удовольствием. И технический класс, и гуманитарный. В общем, я всем такого желаю.
К.ЛАРИНА: Извини меня, пожалуйста, Женечка, а учебники есть по этому предмету? Или учитель просто вам рассказывал все, что знает?
ЖЕНЯ: Нет, он нам рассказывал. Есть книжки, естественно, по религиям по разным. Он спрашивал, какие нам интересно. И рассказывал про них.
К.ЛАРИНА: Ну, и это было интересно? И сколько вы проучились по этому предмету? Год?
ЖЕНЯ: Полгода. Потом оно чего-то прикрылось.
К.ЛАРИНА: Это в качестве факультатива, да?
ЖЕНЯ: Да.
К.ЛАРИНА: То есть ты считаешь, что это необходимо все-таки ввести именно такой предмет?
ЖЕНЯ: Ну, если учителя хорошие, да, если учителей хороших не будет, по-моему, нет смысла.
К.ЛАРИНА: А скажи мне, пожалуйста, Жень, а вот учитель, который вел этот предмет, он по специальности вообще кто был, если ты можешь на этот вопрос ответить?
ЖЕНЯ: Ну, это учитель традиций еврейского народа, вообще-то.
К.ЛАРИНА: Ага, понятно. А школа у вас обычная?
ЖЕНЯ: Нет, еврейская школа.
К.ЛАРИНА: Все понятно. Но тем не менее это была история мировых религий?
ЖЕНЯ: Да, мировых, там про иудаизм ни слова не было.
К.ЛАРИНА: Понятно. Хорошо, спасибо тебе большое за предложение. Тем более, Женя сказала, что всем желает с таким предметом познакомиться – история мировых религий. Я думаю, что это мы отдельно обязательно об этом поговорим.
Ну, давайте уже взрослую линию. У нас там уже Константин освободил нам линию, я надеюсь? Алле, здравствуйте. Нет, не освободил. Сейчас мы еще попробуем вот здесь сделать. Заблокировал нам Константин телефон. Давайте тогда еще раз детскую линию 783-90-26. Алле, здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Здравствуйте. Я вот в 2000-ом году закончила школу, но просто хочу привести пример.
К.ЛАРИНА: То есть будем считать, что вы еще ребенок?
СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Ну, нет, я институт уже тоже закончила, но смотрите какая ситуация.
К.ЛАРИНА: Как зовут вас?
СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Галина. Ну, мне уже 23.
К.ЛАРИНА: Хорошо.
ГАЛИНА: Хочу рассказать. У нас в школе учителя на уровне и директора все брали взятки, причем это было не просто конфеты и цветы, это было до нескольких тысяч долларов.
К.ЛАРИНА: А как это, можно спросить, Галин, как это происходит? Вот вы мне объясните.
ГАЛИНА: Ну, смотрите, например, у нас школа входила в сто лучших школ Москвы, и за возможность учиться в этой школе директор прямо напрямую говорил: «Либо вы ремонтируете класс, либо что-то еще – ну, покупка какой-то техники, замена дверей», - но у нас в результате было прекрасное питание в школе, все за счет школы, потом вся школа была отремонтирована, везде были жалюзи, телевизоры и т.д. Я училась в обычном классе, с нас не брали, а те, кто классы были при Плехановской академии, вот с них, конечно, брали. То есть за поступление, чтобы билеты предложили. На тот момент это было 3-4 тысячи долларов.
К.ЛАРИНА: Галь, это уже на стадии поступления в институт?
ГАЛИНА: Да. Вот именно школа прямо говорила, с каждого и т.д. Либо если я, например, захочу перейти в этот класс, то же самое говорили: «Либо покупайте телевизор, либо ремонт», - ну, все… И родители, знаете, на это шли. Ну, много, конечно, и учатся в этой Плехановской академии, а кому-то это не надо было, все эти были поборы. И потом в результате дети учатся в других институтах, и нормально. Я не хочу сказать, что такие умные были дети. Ну, кто-то действительно хороший, кто своим умом, а кто – родители платили, они закончили эту школу и в другом институте, может, их отчисляют и все.
К.ЛАРИНА: Галь, а вот вы говорите, что взятки и поборы. Но при этом отмечаете, что школа была хорошая, отремонтированная, питание замечательное. То есть все-таки эти деньги директор не в карман себе положила, а все-таки…
ГАЛИНА: Да, я не против, вот… То есть, может быть, уменьшить эти все суммы, но я говорю, что плюс был, что у нас школа была в идеальном состоянии. У нас и охрана была. Мы деньги не собирали ни на что вот с классов – на охрану там, предположим, помещений и т.д.
К.ЛАРИНА: То есть ваше предложение какое? Все-таки наказывать за эти взятки, разоблачать взяточников, если мы говорим о школе? Либо, другой вариант, то, что называется легализовать – то есть официально об этом объявить?
ГАЛИНА: Ну, все-таки я считаю, что нужно легализовать и родителям все-таки, ну, не то, что смету предоставлять, но чтобы…
К.ЛАРИНА: Чтобы родители понимали, на что эти деньги…
ГАЛИНА: Ну, родители, они тоже не дойные коровы.
К.ЛАРИНА: Понятно.
ГАЛИНА: То есть вот с моего класса деньги не брали. Вот у меня друзья учились в других классах – их просто доили родителей. Я просто считаю, что нужно тогда на собрании, классный руководитель говорит: «Давайте соберем это, это и это», - вот и все. А не так, чтобы в кабинете у директора, ну, кому это нужно?
К.ЛАРИНА: Никому не нужно.
ГАЛИНА: Легализовать, чтобы официальным путем и все. Ну, и в смете указывать, и в бухгалтерском учете. Я не знаю, как.
К.ЛАРИНА: Хорошо, Галин, спасибо вам большое. На собственном примере к вопросу о школьных поборах нам Галина рассказала, но мне кажется, что все-таки это еще не самый худший вариант. Еще раз подчеркну. Давайте все-таки вспомним, что Галя говорила, что при всем при этом деньги брали и, судя по всему, немалые с родителей либо борзыми щенками типа телевизоров и компьютеров, либо денежной массой, но все эти деньги были видны – то есть было понятно, на что они тратятся. Согласна, что разговор такой конфиденциальный директора с родителем по поводу суммы, которую родитель должен предоставить на школу, он, конечно, унизителен. И как мне кажется, унизителен и для директора, и для родителя. Вот как из этой ситуации выбираться? Ну, вы знаете, каждый раз вспоминаю, как Любовь Петровна Кезина повторяет в нашем эфире регулярно, в течение многих лет, что наличных денег в школе быть не должно. Только через Сбербанк, только через попечительские советы – только так. Но, увы, не должно, не должно, а они все равно есть, и вы это прекрасно знаете.
Я еще раз напомню, как мы разделили сегодняшние телефонные линии, если получится, конечно. 783-90-26 – это телефон для учащихся, для школьников. Ну, вот Галину мы пропустили в виде исключения, которая закончила школу в 2000-ом году. И 783-90-25 – это телефон для родителей, бабушек, дедушек и педагогов, учителей. Ну, давайте я уже, наконец, попробую эту первую линию включить. Алле, здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Здравствуйте.
К.ЛАРИНА: Как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Алексей. Я вот сам работаю в педуниверситете и преподаю, вынужденно преподаю еще и в школе. В школе преподаю литературу.
К.ЛАРИНА: А почему вынужденно, Алексей?
АЛЕКСЕЙ: Вот вынужденно получается так – может быть, действительно как-нибудь обсудить эту проблему. Стычка, стык двух систем… двух как раз образовательных как бы систем – высшая школа и школа. Потому что противоречие возникает, допустим, на таком уровне даже материальном. Доцент, допустим, педагогического университета получает гораздо меньше, чем учитель, которого он подготовил, которого он выпустил в жизнь и т.д., и т.д. И поэтому преподаватели, допустим, того же педагогического университета вынуждены еще в том числе очень многие подрабатывать в школах.
К.ЛАРИНА: А что там в школе можно подработать, Алексей? Вы меня, конечно, извините за этот вопрос.
АЛЕКСЕЙ: Ну, это, конечно, очень маленькие деньги, но это порядка 3-4 тысяч.
К.ЛАРИНА: Что это за подработка?
АЛЕКСЕЙ: Ну, вот, тем не менее.
К.ЛАРИНА: Или это еще для чего-то нужно? Вы мне объясните, какая тут еще мотивация, кроме как получить эти несчастные 3-4 тысячи рублей?
АЛЕКСЕЙ: Нет, ну, у меня-то мотивация еще личная – просто я люблю очень школу, и работать мне там очень интересно и преподавать литературу.
К.ЛАРИНА: Ну, в том-то все и дело. Значит, все-таки не вынужденно для вас лично, вам просто это нравится.
АЛЕКСЕЙ: Нет, для меня – нет. Но тем не менее вот такая проблема существует, что как-то нелогично получается на самом деле. Но это даже не об этом вопрос.
К.ЛАРИНА: Да, подождите, все-таки я так вас поняла пока, то, что вы успели сказать, что проблему зарплаты учительской и профессорской необходимо обсудить отдельно. А что еще входит в ваши противоречия между двумя системами – высшей школы и среднего образования?
АЛЕКСЕЙ: Ну…
К.ЛАРИНА: Именно уровень зарплаты или еще что-то?
АЛЕКСЕЙ: Нет, ну, здесь, наверное, многое, что нужно… много, о чем нужно говорить. Ну, вот допустим, я готовлю учителей русского языка и литературы. Вот. И сам хорошо представляю, ну, в принципе как обстоит дело с той же литературой в школе, потому что там не первый год работаю.
К.ЛАРИНА: Так.
АЛЕКСЕЙ: А статус той же литературы или, точнее, что такое, собственно говоря, литература в школе, нужна ли эта литература в школе? Для нас в вузе она, конечно, нужна. То есть мы готовим их как филологов, мы даем им филологические знания и т.д., и т.д.
К.ЛАРИНА: А в школе, Алексей?
АЛЕКСЕЙ: А вот в школе, да, действительно, студенты – не совсем, по-моему, для них ясно, нужна ли литература та же в школе. И вот проблема как раз литературы – я вот об этом-то хотел поставить вопрос.
К.ЛАРИНА: Хорошая тема, кстати, моя тоже любимая тема. А как бы вы сами ответили на этот вопрос, она нужна, вообще, литература в школьной программе сегодня?
АЛЕКСЕЙ: Нет, ну, я человек заинтересованный, поскольку я субъективно к этому отношусь, любя предмет и любя, собственно, литературу. А вот… Ну, вот, допустим, у вас, по-моему, на радиостанции тот же министр образования, если не ошибаюсь, предъявлял такие требования к новым стандартам обучения. Это, значит, чтобы учитель готовил учеников к будущей жизни, учить учиться, и некоторые, по-моему, даже говорили, чтобы они умели зарабатывать и т.д., чтобы школа это все давала. Вот с этой точки зрения, литература, собственно говоря, в школе эти функции не выполняет. Она – предмет вольный такой, легкий (смеется). Вот.
К.ЛАРИНА: (смеется). То есть все-таки как-то…
АЛЕКСЕЙ: Она говорит о вещах, которые, в общем, к нашей жизни практической очень мало имеют отношения.
К.ЛАРИНА: То есть сделать литературу как урок, как предмет необходимо и в сегодняшней современной жизни. Можно так резюмировать ваше выступление?
АЛЕКСЕЙ: Да. Вот, или, по крайней мере, обсудить…
К.ЛАРИНА: Хорошо.
АЛЕКСЕЙ: …статус этого предмета, роль этого предмета в школьном образовании. Роль предмета – допустим, математика, химия и так далее.
К.ЛАРИНА: Я поняла. Алексей, мы с вами долго уже висим в трубке. Спасибо вам большое, я поняла, что вы предлагаете обсудить. Не устраивает Алексея как преподавателя литературы, в том числе в школе, статус литературы как предмета. Я думаю, что об этом мы обязательно отдельно поговорим.
Ну, что же, подводим итоги первой части нашего разговора. Что у нас тут было интересного? Конечно же, очень интересный звонок от десятиклассницы Жени, которая предложила ввести в обязательное изучение историю мировых религий. Это наша школьница звонила. Интересное предложение от Алексея прозвучало по поводу статуса литературы как предмета, что сегодня она из себя представляет. Ну и, конечно же, про футбол для девочек я, Соня, не забуду, обязательно выясню. Мы сейчас слушаем новости, потом продолжаем программу. Я сейчас как раз во время новостей и рекламы посмотрю, какие у нас есть предложения по изменениям в сегодняшней школе на нашем эфирном пейджере 725-66-33, и продолжим наше общение с вами.
НОВОСТИ
К.ЛАРИНА: Продолжаем наше открытое сегодня «Родительское собрание». У микрофона Ксения Ларина. Мы сегодня говорим с вами на тему – что хочется изменить в современной школе, что я хочу изменить в современной школе. Я напомню, что мы работаем с вами по двум телефонным линиям. Одна из них 783-90-25 открыта для родителей и для учителей, а вторая 783-90-26 открыта для учащихся школ самого разного возраста – от первого до выпускного класса.
Еще одну телеграмму хочу прочитать, которая пришла на наш Интернет-сайт от учительницы Елены из Московской области: «Хочется, чтобы ученики лучше представляли, зачем они ходят в школу, а не спрашивали об этом учителя на уроке. Сами на этот вопрос отвечают так: «А то родители убьют». Мне вообще странно, что эту телеграмму прислала учительница, поскольку, мне кажется, в задачи учителя входит в том числе и ответ на этот очень простой вопрос, зачем ученики ходят в школу.
Я могу сказать на собственном опыте опять же, больше не на что ссылаться, что, конечно же, самая главная сегодня проблема школьная помимо всех финансовых и прочих, прочих, бытовых, даже и содержательных, если говорить о программах, и даже экзаменационных, то, что связано с ЕГЭ, – это какой-то колоссальный дефицит общения. Учителя не успевают общаться со своими детьми – я имею в виду с детьми, которые учатся в школе, ни классный руководитель не успевает общаться с детьми своего класса, ни тем более учителя-предметники. Времени нет. Суета, суета, суета – быстрей, быстрей, быстрей. Никто ничего не успевает. Это, конечно, обидно.
«Мне бы хотелось перевести товарно-денежные отношения в современной школе на официальную основу. Мы постоянно вынуждены платить за своих детей, но не получаем никаких гарантий по качеству предоставляемых услуг», - пишет нам москвичка. Да, согласна, наверное, пора это давно сделать, мы об этом много говорим, но официально никто не хочет этого признавать пока, что школа у нас уже давно стала платная.
«Все дело в капитализации совести, – пишет Надежда Петровна. – Школа получает всего лишь 70% от того, что положено. В конце года приходится покупать наглядные материалы, парты, двери и окна. Работаю преподавателем». Спасибо, понятно.
«Мало внимания департамент образования уделяет коррекционным школам. Часто учителям далеко за 70, они уже не в состоянии учить детей. Но у директора нет права их уволить. Так ли это?» Так ли это, на этот вопрос я не отвечу, но тема это, которая меня очень интересует – что такое вообще учителя пенсионного возраста? Все ли могут учителя в таком возрасте входить в золотой фонд преподавательского состава Российской Федерации или все-таки не все? Это тема отдельного разговора – учитель и пенсия. Обязательно по этому поводу соберемся.
По поводу литературы здесь пишут.
«Для нас очень важны отношения учителей и директора школы к детям. Очень часто преподают хорошие учителя, как специалисты, но в отношении к детям, как дедовщина в армии. Они не дают детям раскрыться», - пишет Галина. Галин, ну, тут я боюсь с вами… вот я, например, не соглашусь, поскольку мне кажется, здесь одно другому противоречит. Хороший учитель, он, как это, хороший учитель – это не только учитель, который хорошо знает свой предмет. Хороший учитель – это человек, который хорошо знает свой предмет и который хороший учитель. То есть – тире –воспитатель. Это, по-моему, действительно профессиональные навыки.
Так: «В ряде гимназий принимают детей в возрасте 7 лет. Однако в некоторых берут и с 6. Каков принципиальный возрастной критерий?» - да, это психологи должны на эту тему рассуждать, безусловно.
«Все дело в федеральном и московском финансировании образовательных учреждений. Ставка федерального колледжа в Москве 2500, и вынуждены подрабатывать в московских школах с другой ставкой», - пишет Тамара Александровна.
По поводу физкультуры: «Примерно двум третям старших учеников предмет не нравится – то есть всем девочкам. Подстраиваться под это ни в коем случае нельзя», - пишет нам Александр. Ну, и по поводу коня и козла – спасибо вам большое, дорогие друзья, вы меня просветили, что конь и козел – это две большие разницы. Ну, для меня это, конечно, увы, увы! – скажу я так, не принципиально. Я, к сожалению, с конями и козлами знакомство у меня такое, шапочное.
Ну, что, 783-90-25 – еще раз напомню, это телефон для родителей и для педагогов в школах, 783-90-26 – для учеников любого возраста. Что мне нравится в современной школе, что я хочу в ней изменить. Давайте. Алле, здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Алле?
К.ЛАРИНА: Да, добрый день.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня зовут Александр, я – учитель физкультуры, кстати говоря.
К.ЛАРИНА: О! Вы-то мне и нужны. Так.
АЛЕКСАНДР: Да. Я хочу сказать, что вот, например, немножко странно слышать. Вот у меня, например, никаких проблем с физкультурой, и в частности, с девочками, нет. Очень просто. Ну, мне немножко повезло – помимо того, что я закончил институт физкультуры достаточно давно (мне 32 года), я еще и хореограф.
К.ЛАРИНА: Так.
АЛЕКСАНДР: То есть поэтому наша школа сделала очень простую вещь. На уроке физкультуры желающие – как правило, ребята, они идут в спортзал, то есть чем-то занимаются – тем, что девочки очень не любят, а на том же самом уроке девочки и мальчики, кстати, тоже сейчас начали ходить, идут ко мне в актовый зал и занимаются танцами. И, вы знаете, естественно, существует уже – это я знаю, что не только в нашей школе, поскольку это вещь такая – гармоничное развитие, музыкальность, осанка, все остальное. И делают это все с удовольствием.
К.ЛАРИНА: А у вас обычная школа, Александр, простите?
АЛЕКСАНДР: Самая обычная. Она даже не то, что обычная, она даже несколько хуже средней, она находится в районе Чертаново, такая, в общем, шпанская, скажем так.
К.ЛАРИНА: А вот скажите, пожалуйста, у меня к вам вопрос, каким образом вы этого добились – такой свободы выбора? Поскольку мы же все время говорим о всяких нормативах, которые спускаются сверху от чиновников.
АЛЕКСАНДР: Да вы знаете, все это, конечно, понятно, но у нас, например, никто ничего не спускал – просто…
К.ЛАРИНА: То есть вы так решили?
АЛЕКСАНДР: Да, с директором. Я предложил, она совершенно сказала с точки зрения правовых вещей, что никто нам это не мешает сделать. Хотите – пожалуйста. Мы сделали. И главное, чтобы, так сказать, был учебный план, были методические пособия. Это все уже есть, поскольку, так сказать, спортивные вольные танцы – это такая серьезная вещь. Это очень модно сейчас. Очень много танцуют и т.д.
К.ЛАРИНА: Подождите, но это же все-таки называется урок физкультуры, а не урок танцев?
АЛЕКСАНДР: Да, абсолютно.
К.ЛАРИНА: А оценки вы там ставите?
АЛЕКСАНДР: Конечно. То есть я просто предоставил, допустим, директору. То есть я в свете того, что со своим 20-летним опытом танцевания, я по методическим пособиям, которые по танцам, ну, естественно, я могу найти очень много, что спросить, что, как материал тот же. А физическая нагрузка там достаточная. И мало того, еще я скажу, что это гораздо лучше физкультуры, потому что там нет противопоказаний по здоровью. То есть есть руки, есть ноги, есть пол и музыка – всё. То есть вот, как правило, с физкультурой проблемы, когда многие очень … Ну, сейчас здоровье плохое у молодежи?
К.ЛАРИНА: Да, да.
АЛЕКСАНДР: И справки – то, сё. А танцевать, в общем, вы знаете, мне сложно сказать, что что-то нужно такого по здоровью ужасного.
К.ЛАРИНА: Какие противопоказания, да?
АЛЕКСАНДР: Нет вообще. Причем с врачами консультировались – интенсивность. Ну, когда уже кто-то выходит на какой-то уровень, и я, допустим, вижу, что человек талантливый и я уже советую ему или родителям, чтобы они как-то серьезней начали заниматься, ну, советую, - то тогда уже там это выходит на спортивный уровень, на уровень соревнований, там немножко, конечно, повышаются нагрузки.
К.ЛАРИНА: То есть, Александр, из всего, что вы рассказываете, я все это горячо приветствую, мне все это очень нравится – это, собственно, ваш творческий метод и ваш творческий выбор. Самое главное, что это возможно сегодня в обычной школе, что никто не заставляет вас следовать вот этой тупой букве, которая длится у нас по урокам физкультуры, начиная еще с советских времен с этими конями и козлами, про которые мы сегодня вспоминаем в течение всей программы…
АЛЕКСАНДР: Нет.
К.ЛАРИНА: Здесь есть варианты. И у вас есть свобода выбора.
АЛЕКСАНДР: Просто следовать проще. Следовать проще.
К.ЛАРИНА: Да, да. Понятно.
АЛЕКСАНДР: А здесь просто… ну, я прямо скажу, что тут есть еще и материальная заинтересованность. То есть помимо того, что есть уроки, у меня есть еще группы, которые опять же на совершенно законных факультативных основаниях, которые существуют платные.
К.ЛАРИНА: Понятно.
АЛЕКСАНДР: Которые совершенно реальные. Это опять же как-то и мне какие-то деньги помимо зарплаты, то есть очень даже все хорошо получается. И это не противоречит никаким законам о предпринимательской деятельности.
К.ЛАРИНА: Все ясно.
АЛЕКСАНДР: То есть все в школе можно сейчас это делать.
К.ЛАРИНА: Спасибо, Александр. Я уже с вами… с вами мы расстаемся. Вот замечательную историю рассказал нам Александр, учитель физкультуры из обыкновенной московской школы в районе Чертаново. Оказывается, все возможно – можно физкультуру заменить танцами, и никто вас за это не повесит, не убьет. Мало этого, смотрите, и девочки, и мальчики с удовольствием занимаются физкультурой у такого замечательного учителя и даже отметки получают, я так надеюсь, что хорошие в основном в свои дневники.
Следующий звонок: 783-90-26 – это телефонная линия для учеников, для учащихся школы. Алле, здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Алло, здравствуйте. Я бы хотел поговорить, знаете, на какую тему…
К.ЛАРИНА: Как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Вячеслав. Я из Екатеринбурга.
К.ЛАРИНА: А вы учитесь в школе?
ВЯЧЕСЛАВ: Я бы хотел сказать от лица всех учащихся. Нет, я уже не учусь.
К.ЛАРИНА: А когда закончили школу?
ВЯЧЕСЛАВ: Закончил в 2000-ом году.
К.ЛАРИНА: А почему от лица всех учащихся?
ВЯЧЕСЛАВ: А вот я бы и хотел сказать.
К.ЛАРИНА: Ну, давайте.
ВЯЧЕСЛАВ: По поводу школ специальных – то есть специального образования. Существует в Верхней Пышме такая школа для слепых и слабовидящих детей. И просто вот об обстановке вообще в таких школах – она же там в принципе ужасная. В том смысле, что те преподаватели, которые там работают, они работают не на то, чтобы каким-то образом социализировать будущее детей, подготовить их к жизни – они работают чисто для себя, чисто для своих интересов. То есть и директор этой школы…
К.ЛАРИНА: Это где, в Екатеринбурге у вас такая школа?
ВЯЧЕСЛАВ: В Верхней Пышме, да, это под Екатеринбургом.
К.ЛАРИНА: Вы там учились?
ВЯЧЕСЛАВ: Да, я там учился. Там была такая ситуация, что директор убрал своего зама чисто за то, что этот человек избивал детей – вплоть до того, что один ребенок другого выносил из его кабинета. Она пригласила его в кабинет и сказала: «Давай ты уволишься по своему желанию?» Этот человек пошел работать дальше в школы.
К.ЛАРИНА: Понятно.
ВЯЧЕСЛАВ: Ну, и на данный момент, насколько я знаю, в принципе ситуация, чем-то подобная тому, что было раньше. То есть именно специальное образование у нас в стране абсолютно неправильное. В принципе я считаю, что школ-интернатов быть не должно вообще. Вот такое мое мнение.
К.ЛАРИНА: Спасибо вам, Вячеслав. Я записала все, что вы сказали. Спасибо. Это тоже тема для отдельного разговора – специализированные школьные учреждения. Вот в частности, Вячеслав рассказал нам про кошмар, который творится в школе под Екатеринбургом, школа для слепых и слабовидящих детей. Я думаю, что таких примеров печальных много в нашей жизни. Это традиционное отношение к людям, скажем так, с ограниченными возможностями, к сожалению. Ну, может быть, отдельно на эту тему поговорим – тяжелую, очень тяжелую тему.
Давайте дальше пойдем. 783-90-25 – для учителей и для родителей эта линия. Мы ее и включаем. Алле, здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Здравствуйте. Меня зовут Вера Яковлевна. Я проработала в школе больше 20 лет.
К.ЛАРИНА: А сейчас работаете?
ВЕРА ЯКОВЛЕВНА: Нет, год, как не работаю.
К.ЛАРИНА: А что преподавали?
ВЕРА ЯКОВЛЕВНА: Я преподавала физику.
К.ЛАРИНА: Так.
ВЕРА ЯКОВЛЕВНА: И я пришла к выводу, что невозможно делить предмет – это чистая физика, это чистая химия. Если учитель в школе работает, он не может не соединять и литературу, и историю, и химию. Конечно, для этого он должен сам обладать достаточно большими знаниями. Но не всегда и у нас, учителей, хватает смелости построить так урок, как ты хочешь. Потому что тогда вот эта оценка, которую мы ставим ученику, она ведь проходит и через наше сердце. И я не всегда уверена была, что я действительно ставлю четко объективную оценку. Потому что мои личностные отношения здесь тоже играют немалую роль. И очень важно, когда между учеником и учителем создается канал доверия. И вот ради этого доверия стоит работать. Конечно, если денег учитель получает мало, он не может свою жизнь полностью отдать этой работе. Он вынужден зарабатывать, набирая часы. Но тогда и качество преподавания, естественно, не то, что бы мы хотели иметь.
К.ЛАРИНА: Безусловно. Простите, ради Бога. Вера Яковлевна, да?
ВЕРА ЯКОВЛЕВНА: Да.
К.ЛАРИНА: А вот вы сказали, что не всегда учителям хватает смелости проводить урок так, как хочется. А почему?
ВЕРА ЯКОВЛЕВНА: Я скажу, почему. Потому что если я, допустим, учитель физики, я должна научить его физике.
К.ЛАРИНА: То есть у вас есть конкретная программа, нормы, стандарты, которые вы обязаны выполнить?
ВЕРА ЯКОВЛЕВНА: Да, да. И дальше идут тесты, дальше идут решения задач. И я должна ребенка – я должна по требованию государства – научить его это правильно делать. А есть такие дети, которые даже не могут взять информацию из текста, но у него конструктивное мышление и он это делает руками, чего не сделает другой. И вот это надо учителю увидеть и как-то разделить, и как-то вот это в нем развить. Я просто… я не один раз уходила из школы, работала на разных работах. И все время к этой мысли возвращаюсь – все-таки очень большая нагрузка учителю ради зарплаты. Она не дает ему творчески работать.
К.ЛАРИНА: Понятно. Поняла вас. Замечательный совершенно монолог. Спасибо вам огромное. То есть главное – не загружать, а разгрузить учителя.
ВЕРА ЯКОВЛЕВНА: Да.
К.ЛАРИНА: И второе – дать ему все-таки возможность свободно выбирать методику, по которой он работает…
ВЕРА ЯКОВЛЕВНА: Совершенно верно.
К.ЛАРИНА: …по своему предмету, да?
ВЕРА ЯКОВЛЕВНА: Да.
К.ЛАРИНА: Спасибо вам большое, Вера Яковлевна. Учитель физики нам дозвонилась… Пришел учитель, что ли, да? Не выдержал?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, пришел. Ну, наслушался.
К.ЛАРИНА: Не выдержал?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Я просто вчера часа полтора общался…
К.ЛАРИНА: Алексей Венедиктов – я просто представлю, может, кто не узнал.
А.ВЕНЕДИКТОВ: …с Андреем Фурсенко в очень свободной обстановке, что называется. Мы были на одном дне рождения. И, в общем, мы школьную проблему, суть как бы одинаково определили. Дело в том, что – сейчас буду говорить умные слова, да простят меня наши слушатели, и особенно мои коллеги…
К.ЛАРИНА: Наши глупые слушатели.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет-нет, и особенно моги коллеги. Дело в том, что за последние 10-12 лет содержание труда учителя вообще изменилось. Это стало другой профессией. Вот мы с Андреем, в общем, к этому пришли, потому что 15-20 лет тому назад во всем мире – кстати, это не связано никак ни с перестройкой, ни с распадом Союза – во всем мире учитель был главным источником информации. Он был передатчиком знаний. Помнишь, были такие зоны – знания, умения, навыки. Он был передатчиком. Это была его социальная функция, начиная, там, я не знаю, от Древней Греции, от Древней Персии, от Хаммурапи. Информационная революция, которая случилась в промышленных странах, привела к тому, что дети, которые приходят в школу, подчас знают шире, чем учитель. Естественно. Так же, как наши слушатели знают шире, чем журналисты – это 100%. Потому что один специализируется в этом, другой – в этом. То есть изменилась функция учителя в мире, не только в России. А мы по-прежнему пытаемся, так сказать, передавать знания, которые ученик, владеющий Интернетом, ходящий в кино, общающийся со своими сверстниками, знает шире. Я не скажу – глубже. Шире. И поэтому совершенно непонятно, образование направлено на что? Сменился вектор и сменился способ. Возникла другая профессия, которую невозможно осознать. И те учителя, которые даже мои сверстники и даже моложе меня, они обучались чему? Передавать знания. Поздно, друзья мои, мы не можем передавать знания. Про битву при Пуатье ребенок узнает из Интернета больше, чем мы с вами, если он захочет, или про Бородино…
К.ЛАРИНА: Я могу предложить тебе функцию учителя, как мне кажется, на сегодняшний день.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, пожалуйста.
К.ЛАРИНА: Научить пользоваться этими знаниями.
А.ВЕНЕДИКТОВ: А не умеет. Учитель тоже не умеет, потому что он растет вместе с учениками, потому что мир так стремительно информационный изменился, что… а как эти знания приложить? Вот еще вчера была такая дискуссия у меня с еще… там несколько бизнесменов были на дне рождения, и они говорили, что: «Для нас образование – это заказать кадры. Вот мы заказываем кадры».
К.ЛАРИНА: Да.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Но это очень узкий сегмент. Это только… Что значит получается? Что образование нужно только для того, чтобы потом в обществе выполнять какую-то функцию. Вот для них этот сегмент важен в этом – чтобы научили хорошо работать в сфере менеджмента или в сфере информатизации, или в сфере, не знаю, еще чего. Но школьное образование очень среднее, но оно широкое должно быть. И вот здесь, по-моему, дырка. И поэтому, когда я сейчас слушал твою передачу, и когда говорят – учителям в среднем за 60, за 70 – правда. Правда. Значит, первое звено – это готовить новых учителей неспешно и спокойно, которые будут вместе с окружающим миром и с детьми расти. А мы – те, кто постарше немного, мы должны эту функцию сохранять. Потому что школа очень консервативна, вообще образование очень консервативно. Поэтому, конечно, нужно, еще раз повторяю, факультативы расширять. То есть ученик должен иметь возможность выбора. И история религии, о чем мы говорили здесь, и факультативы по математике в гуманитарных вузах. История науки. Не физика – вот куда бегает этот электрон. Сколько я часов отдал физике – у меня было 5. Но я сейчас все практически забыл. А вот история науки, история открытий, которая подталкивает кого-то к физике, а кого-то к истории. Надо пересматривать содержание образования. Или оно превращается в компьютеризацию типа ЕГЭ, о чем мы вчера пытались не говорить, чтобы не вцепиться друг другу в носы, скажем, с министром. То есть готовят функцию – человек-функция: человек-лопата, человек-топор, человек-компьютер, не знаю, человек-повар. Это раз, это одно направление. И есть другое направление – когда этот человек имеет широкую подкладку образования, но это надо перестраивать постепенно, сразу это не получится. Поэтому я… Я просто здесь читаю: «Творчество ученика», - совершенно верно. Абсолютно верно. Нужно творчество ученика. Нынешняя система не дает такое. Потому что ЕГЭ, например, направлен не на творчество ученика, а на развитие памяти. На развитие памяти. Я противник ЕГЭ в гуманитарных предметах. Запомни, в каком году. На это справочники есть – в каком году. А надо понять, почему это произошло и какие последствия это принесет. Не принесло, а принесет. Вот что должны делать гуманитарные предметы. То есть уроки уроков. Поэтому на самом деле реформа нужна. Я, кстати, еще раз повторяю – сейчас вызову гнев – я поддерживаю реформу, направление, тренд реформы: то, что делает Фурсенко и, если хотите, Путин. То есть это модернизация образования. Но я боюсь, что они не знают, какую часть модернизировать можно, а какую нельзя. Вот, собственно говоря, записки учителя с 20-летним стажем, бывшего учителя с 20-летним стажем. Считай, что я тебе позвонил. Я просто пришел, микрофончик взял, чтобы…
К.ЛАРИНА: «Не могу молчать».
А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет-нет, чтобы звук был лучше. А так мог бы и позвонить из кабинета.
К.ЛАРИНА: Ну, что, у нас еще остается несколько минут. Я бы хотела все-таки успеть еще несколько звонков послушать от наших слушателей. Напомню, как мы с вами разделились по телефонам: 783-90-25 – это для учителей и для родителей и 783-90-26 – для учащихся любого возраста. Эту линию я и хочу сейчас в финале вывести в программе.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Знаешь, чего еще, извини, ради Бога, Нина Сергеевна пишет: «Проблема коррекционных школ», - очень важная проблема. Вообще, что такое коррекционные школы? Это разноуровневые школы.
К.ЛАРИНА: Да, мы про это… я уже это читала.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, я согласен с Ниной Сергеевной, что нам нужно просто и в «Родительском собрании» – потому что слово «коррекция»… каждый считает своего ребенка… Ведь коррекция может быть и туда – и вверх, и вниз. То есть это такое интеллигентное название – коррекционная школа, но есть школы... А для особо талантливых нужны школы или нет? Тоже коррекционная школа.
К.ЛАРИНА: Тема.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Или все школы становятся коррекционными по отношению к знаменитой 57-ой школе? Все школы становятся коррекционными, понимаешь, да?
К.ЛАРИНА: Леш, давай я еще последний звонок хочу успеть принять, раз уж объявила.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Давай, извини. Часами могу говорить.
К.ЛАРИНА: Алле, здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Меня зовут Александр. Я тоже уже, ну, как, я год назад окончил школу…
К.ЛАРИНА: Принимаем.
АЛЕКСАНДР: …поэтому я все-таки смотрю с позиции ученика.
К.ЛАРИНА: Так, пожалуйста.
АЛЕКСАНДР: Я хотел сказать несколько моментов по поводу того, как конкретные предметы у нас преподаются, а именно литература, в которой, как мне кажется, должен быть только такой обзор. То есть нужно не в глубину, а вширь брать. То есть потому что как сейчас построен стандартный курс литературы, это вот берется одно произведение, и там в течение месяца все пишут сочинения на тему о том, что там думал такой-то герой или что подразумевал автор, а об этом никто, кроме автора, собственно, не знает. Или о чем думал князь Андрей, глядя на дуб в той же «Войне и мире». А, как мне кажется, нужно охватить, наоборот, как можно больше произведений – возможно, брать зарубежную литературу…
К.ЛАРИНА: Которой у нас практически нет, по-моему, в школьной программе.
АЛЕКСАНДР: Да, в общем, нету.
К.ЛАРИНА: Представлена очень узко, да.
АЛЕКСАНДР: То есть чтобы как-то людям, ученикам можно было сказать – вот были такие, такие, такие, а человек может сам выбрать, что-то его, может, заинтересует, он возьмет, прочитает, поймет.
К.ЛАРИНА: А вот, Александр, тогда у меня к вам вопрос встречный. Я с вами согласна, что все-таки ушло это в прошлое – в течение месяца или целой четверти мучить одно литературное произведение. А в чем тогда заключается сам урок литературы – не вслух же читать, о чем говорить?
АЛЕКСАНДР: Вот, ну, рассматривается творчество какого-нибудь писателя: например, поэты Серебряного века…
К.ЛАРИНА: Так, рассказываем…
АЛЕКСАНДР: Вот были такие-то, такие-то…
К.ЛАРИНА: Цитируем, рассказываем…
АЛЕКСАНДР: …был Блок, писал о том-то. А вот если вы ребятки хотите, то вы можете почитать этого, этого.
К.ЛАРИНА: Так, а что потом спрашивать у ученика? Вот каким образом здесь делать домашнее задание? То, что касается традиций, я понимаю, написать сочинение на тему, о чем думал, глядя в небо, Андрей Болконский. А вот ваше предложение – о чем говорить на уроках литературы, что обсуждать, если не обсуждать, какой смысл заложил автор в это произведение, что он хотел этим сказать и прочая, прочая, образ Татьяны, образ Евгения Онегина – что здесь обсуждать?
АЛЕКСАНДР: Я думаю, что можно сделать на выбор. Вот, скажем, каждому человеку задается на дом, чтобы он чего-нибудь по этому широкому кругу что-то такое прочитал и высказал свое мнение, что он по этому поводу думает.
К.ЛАРИНА: Что он там увидел, что он там услышал в этом произведении, да?
АЛЕКСАНДР: То есть вот кто-то прочел Блока, там, я не знаю, «Двенадцать». Ученика вызывают, и он говорит: «Вот, я прочитал то-то, то-то, у меня от этого осталось то-то, то-то».
К.ЛАРИНА: Спасибо вам большое. Я согласна с вами. Вот мне очень нравится, что у нас уже не первый раз в течение сегодняшней программы возникла тема предмета, который мы называем «литература». Я думаю, что мы об этом отдельно обязательно поговорим. Вынуждена уже завершать нашу передачу. Я чувствую, что, конечно же, не всем удалось дозвониться и не все успеть высказать в нашем эфире. Давайте мы это в традицию заведем – хотя бы раз в месяц устраивать такое открытое «Родительское собрание». Тем более, у нас тут и учитель есть, специально обученный, в виде главного редактора, который готов всегда придти в прямой эфир и ответить на любой ваш вопрос и прокомментировать любое ваше предложение. Спасибо всем за участие. Все, что на пейджере, распечатаю, и планчик мы составим дальше по темам, в том числе которые вы нам сегодня подсказали.