Демократия в школе – игра или власть - Александр Тубельский, Илья Савчук, Ляля Неповиннова, Максим Кузьмин - Родительское собрание - 2005-04-24
К. ЛАРИНА: Открываем наше традиционное воскресное родительское собрание. Приветствую в студии моего коллегу Илью Савчука, исполнительного директора образовательного бюро Солинг, здравствуй.
И. САВЧУК: Добрый день.
К. ЛАРИНА: Давай, ты представь гостей наших. Гвоздь программы – Александр Наумович Тубельский.
И. САВЧУК: Сплошные гвозди. Александр Наумович Тубельский – школа самоопределения, пожизненный директор, Елена Михайловна НЕПОВИННова, ваш статус вы лучше сами назовите.
К. ЛАРИНА: Народный представитель.
Л. НЕПОВИННОВА: Не совсем так.
К. ЛАРИНА: В свое время же выдвигали.
Л. НЕПОВИННОВА: Действительно, в течение 6 лет я была уполномоченная по правам участников образовательного процесса, сейчас я руководитель проекта по учреждению института уполномоченного в Южном образовательным округе.
К. ЛАРИНА: Ничего я не поняла, повторите еще раз, как вас называть?
Л. НЕПОВИННОВА: руководитель проекта по учреждению института уполномоченного в школе.
К. ЛАРИНА: А уполномоченный в школе это кто?
И. САВЧУК: Народный представитель.
Л. НЕПОВИННОВА: Наверное, тот самый, который является уполномоченным от детей, родителей, учителей по правам.
К. ЛАРИНА: То есть, вы представитель общественности?
Л. НЕПОВИННОВА: Вообще, нет.
К. ЛАРИНА: Ух ты, боже мой, ладно, разберемся чуть позже. И наконец самый юный участник сегодняшнего разговора. Это Максим Кузьмин, ученик 11 класса школы №1561.
М. КУЗЬМИН: Да, здравствуйте.
К. ЛАРИНА: У нас тема сегодня Демократия в школе: игра или власть.
И. САВЧУК: Играемся или управляем.
К. ЛАРИНА: Давайте определимся с терминологией. Что мы понимаем под демократией в контексте родительского собрания. Александр Наумович, объясните, пожалуйста.
А. ТУБЕЛЬСКИЙ: Вообще-то под демократией понимают власть народа, если говорить о школе – это властные полномочия народа-учеников, народа-учителей, народа-родителей.
К. ЛАРИНА: То есть такая республика ШКИД?
А. ТУБЕЛЬСКИЙ: Да, если хотите. В этом смысле демократия, я бы так сказал, многие слушают и думают, при чем тут демократия в школе? Вообще, демократия сейчас немодное слово, как известно. А в школе зачем она? Там надо учиться и все. С другой стороны мы должны хорошо понимать, что с перебоями, но страна к демократии идет.
К. ЛАРИНА: Или от демократии уже по-моему она идет?
А. ТУБЕЛЬСКИЙ: Или стоит, допустим. Но тем не менее будущее цивилизованных и нормальных людей связано все-таки с внутренней свободой, со свободой в социуме, в котором живешь, и хочешь-не хочешь, но человек должен быть готов в школе. Я, например, точно говорю, может быть, если бы я не был директором школы, так не говорил, но как педагог я говорю. Ниоткуда демократия в стране не возьмется, если первоначальный опыт принятия решений, обсуждений, выборы и т.д., если человек не получит в школе, и они ниоткуда не возьмутся. Потому что наша страна в уникальной ситуации, может быть, еще страны посттоталитарные, которые освободились, у нас ни учителя, ни дети, ни родители опыта демократического поведения не имеют, ему неоткуда было взяться. В России вообще демократии не было долго-долго, последние годы тем более. И потому никто опыта демократического поведения не имеет. Это странно для школы. Потому что, с одной стороны, школа должна учить, и каждый учитель учит тому, что он знает. А когда мы говорим, надо учить демократии, откуда же взяться этому, если учитель сам не учился. С одной стороны, это плохо, с другой стороны, очень хорошо. Потому что и наши дети, и учителя, и родители не имеют этого опыта, поэтому они на равных совершенно могут обретать опыт демократии, опыт ошибок, споров, дискуссий, это на мой взгляд, уникальная ситуация.
К. ЛАРИНА: Правильно ли я понимаю. Что касается свободы, этим искусством, по-моему, все блестяще овладели, быть свободными, и взрослые, и дети, и чиновники, и служащие, и рабочие, и крестьяне, и учителя, и ученики. А вот ответственности пока никто не учился.
А. ТУБЕЛЬСКИЙ: Да, это любимое советское слово "Свобода предполагает ответственность", "Демократия предполагает ответственность".
К. ЛАРИНА: А как же?!
Л. НЕПОВИННОВА: Разве это не так?
А. ТУБЕЛЬСКИЙ: Не совсем. Относительно свободы, Ксения, я так не думаю. Когда в мой кабинет входит, приоткрыв дверь, родительница, согнувшись почему-то пополам, и я ей говорю, пожалуйста, выпрямитесь, в чем дело, она говорит, ну как же, к начальнику входишь, мы привыкли, что надо согнуться, вот эта просительная поза очень характерна для наших людей. Она говорит, если начальник, обязательно откажет, и эта поза, несмотря на внешнюю свободу, очень характерна для наших бывших людей и, надо сказать, для учеников. Мне Максим сейчас рассказывал, как он пришел в эту школу, какой он был зажатый. Это естественное состояние почему-то нашего ребенка. Они свободны все в 1 классе, когда приходят первые месяцы, они разные, разнообразные, уже через полгода они согнувшиеся, одинаковые, уже знают, как поднимать ручку, какие слова надо говорить и т.д., эта несвобода еще с детства есть.
К. ЛАРИНА: Хочу зачитать телеграмму от нашего слушателя, который подписался псевдонимом родитель, "О какой демократии в школе вы говорите, если школой правят совковые, закомплексованные, обиженные жизнью тетки, которые даже выслушать ученика не могут? А родители для них – это те же ученики, на которых можно орать и подавлять их мнение?" Давайте Ляля скажет свое мнение, не будем подавлять ваше мнение.
Л. НЕПОВИННОВА: Безумно обидно, что сложился такой стереотип об учителях. Я хочу сказать, что учительская профессия массовая, как строитель, как любая другая профессия, может быть, в меньшей степени учитель имеет право на ошибку. Я хочу сказать, что в этой ситуации, если у родителя сложился такой стереотип, и если это муссируется в семье, то на самом деле этого родителя будет тяжело убедить. Я много работаю с педагогами, сама педагог, и хочу сказать, что на самом деле в наших школах работают самоотверженные люди.
К. ЛАРИНА: Ляля, давайте мы договоримся так. В нашей передаче мы говорим о проблемах, о том, что хорошо, чего его обсуждать? Хорошо и хорошо. Мы каждый раз говорим, что столько Тубельских не наберем на отдельно взятый округ.
А. ТУБЕЛЬСКИЙ: Да не дай бог.
И. САВЧУК: Эта ситуация треугольника: родители-ученики-учителя действительно не очень равноправная.
К. ЛАРИНА: А прав не знает никто и обязанности.
И. САВЧУК: Возможности давления у всех разные, поэтому родители входят, согнувшись, поэтому ученики ходят зажатые.
К. ЛАРИНА: Это уже менталитет, это такие традиции из поколения в поколения передается. Я так думаю, что Ляля для того и существует в том числе, чтобы объяснять родителям их права, и учителям – их обязанности.
Л. НЕПОВИННОВА: Совершенно верно. И надо сказать, что мы все-таки рассматриваем вопрос, что участники образовательного процесса – это учитель, родитель, ученик, и они когда становятся партнерами, тогда не будет таких стереотипных мнений об учителях. И если говорить об институте уполномоченного, то, что сейчас является достаточно новым явлением в нашей системе образования, то этот институт и предполагает, что доведение до сведения всех участников образовательного процесса, какими правами они обладают, какой ответственностью они обладают, и вообще, на что имеет право претендовать ребенок и родитель. Когда ребенок будет образован и иметь правовую культуру, а она и предполагает разрешение конфликтных ситуаций самостоятельно иногда, умение цивилизованно выйти из конфликта, наверное, этому ребенку будет легче и в школе. Наверное, по-другому он будет оценивать ситуацию, которая складывается между учителем и учеником.
К. ЛАРИНА: Любая конфликтная ситуация в нашей школе, если мы говорим о конфликтной ситуации Учитель-ученик, она решается только в одну сторону. Приходится забирать ученика из школы. Это вам посоветует любой психолог. Кстати, у нас на программе психологи. Нам звонят, а что делать, у нас конфликт с учительницей, никак, - ну что делать, забирайте ребенка, другого выхода у вас нет.
Л. НЕПОВИННОВА: Позвольте, я продолжу. Уполномоченный в школе – это тот самый человек, это неофициальное лицо. Это так называемая внесудебная защита, это не член администрации, это человек, к которому может прийти в любое время на перемене, после уроков, ребенок, родитель, и проговорить с ним свою проблему, вся информация остается только у уполномоченного. Это все носит строго конфиденциальный характер. И они вместе пытаются разрешить эту проблему. Иногда на самом деле родитель приходит в школу разъяренный, у него одна информация. Нужно признать, что не всегда эта информация правильная.
К. ЛАРИНА: Учитель тоже может сказать, или он, или я. Система ультиматумов очень распространена в школах.
Л. НЕПОВИННОВА: Совершенно верно, и выслушав родителя, ведь иногда у учителя и директора нет возможности до конца выслушать родителя, или нет желания, это тоже к сожалению бывает. И придя к уполномоченному, проговорив с ним, выбрав, какие лучше в этой ситуации пути, они пытаются вместе как партнеры разрешить эту проблему.
А. ТУБЕЛЬСКИЙ: Идеально как.
Л. НЕПОВИННОВА: Но это не всегда так. На самом деле, это неидеальная ситуация. Но я, проработав уполномоченным 6 лет, поняла, что на самом деле эта система работает. Не сразу стали приходить родители, сначала был поток детей.
К. ЛАРИНА: А как переломить все-таки привычки, о чем говорил Александр Наумович по поводу "согнувшись в кабинет", ведь дело не только в том, а в том, что у нас такая традиция, у нас как в армии, если приказы не обсуждаются, то здесь любые замечания учителя, проступки учителя не обсуждаются. Мы к этому привыкли, поэтому согнувшись и ходим, и дети, и родители.
Л. НЕПОВИННОВА: Нужно начинать работать с преподавателями этой школы. Здесь должна быть проведена огромная работа, не только администрации, в большей степени психологов, которые бы помогали прийти к пониманию того, что, уважаемые учителя, то поведение, которое вы демонстрируете детям, это четко будет сымитировано, иногда даже против вас. Когда мы научим, попытаемся научить учителей взаимодействовать цивилизованно, демократично, наверное, некоторые механизмы начнут работать.
А. ТУБЕЛЬСКИЙ: Тут я не могу согласиться.
К. ЛАРИНА: Мы сейчас должны сделать паузу, а потом молодое поколение подключится. А то Максим пока только слушает и усмехается. Вторую часть нашей передачи начнет именно Максим.
НОВОСТИ
К. ЛАРИНА: Сейчас дадим слово Максиму Кузьмину, но перед этим хочу прочитать несколько телеграмм, которые приходят на нашу передачу. "Все, что вы говорите о школе – умный и красивый треп. Учительница младших классов обзывает детей идиотами, недоумками. Директор школы знает об этом, но у учительницы лучшие показатели по успеваемости, и директор не может от нее отказаться". Ну что, Максим, слушал ты слушал, и понял…
М. КУЗЬМИН: На самом деле, это типичный случай. Мне очень повезло, я учусь в школе 1561, там другие законы и порядки. И первое, в чем я хотел бы не согласиться, что психологи должны проводить какие-то занятия с учителями. Скажите мне, чем отличается учитель от психолога? В первую очередь, хороший учитель – это хороший психолог.
К. ЛАРИНА: Молодец.
М. КУЗЬМИН: Поэтому эта беседа о том, что должны проводить, педобразование уже включает в себя, вообще, общение с детьми – очень тонкая штука. Я знаю по своему опыту, когда я пришел в 7 класс этой школы, я был очень зажат, закомплексован, я ощущал себя не очень комфортно. Но учителя, такой преподавательский состав, я не согласен с тем, что не существуют учителя, которые действительно стоящие педагоги, которые могут только обзывать ученика, говорить, что он ничего не понимает, нет. Есть учителя, которые занимаются воспитанием личности, которые дают нам шанс самореализовать себя, самовыразиться, а это очень важно. Может быть, конечно только наша школа, мы в тепличных условиях.
И. САВЧУК: А у вас конфликты с преподавателями бывают?
М. КУЗЬМИН: Ну да, не без этого. Но при этом мы всегда сможем его разрешить сами.
И. САВЧУК: Без родителей.
М. КУЗЬМИН: Зачем родители? Я сам взрослый человек, я сам знаю, что я хочу, и как могу этого добиться. Я могу так же подойти к учителю, поговорить с ним. Учитель – это, в первую очередь, человек, с которым можно всегда посоветоваться. Ведь есть же несколько священных профессий – это доктор и учитель. То есть это люди, к которым всегда можно обратиться, потому что учителя в нашей школе это нечто большее, чем просто те люди, которые нам преподают предмет.
К. ЛАРИНА: А как бы ты охарактеризовал бы их? В чем уникальность ваших преподавателей, кроме того, что они предмет знают хорошо, что еще входит в их обязанности?
М. КУЗЬМИН: Во-первых, они ищут индивидуальный подход к каждому ученику.
К. ЛАРИНА: А сколько учеников в классе?
М. КУЗЬМИН: В среднем по 15-16.
Л. НЕПОВИННОВА: Можно добавлю, полностью согласна с Максимом. Хочу сказать, что современный учитель – это не источник только знаний, а должен быть в первую очередь носителем отношений в школе, и тогда действительно это будет настоящий учитель.
А. ТУБЕЛЬСКИЙ: Мне кажется, что мы все-таки про демократию говорим мало. Хорошо Максиму, ему повезло, у него хорошие учителя, с которыми можно поговорить, хорошая школа, хорошие интеллигентные ребята, хорошо, вам помогло, что у вас во всем южном округе хорошие учителя, можно обратиться.
Л. НЕПОВИННОВА: Не во всем округе.
А. ТУБЕЛЬСКИЙ: Но к демократии, на мой взгляд, это не имеет никакого отношения, всегда существовали и те, и другие. Демократия – это такие условия, в которых невозможно или по крайней мере становится явно нарушение прав человека, в котором человек имеет возможность при самых разных людях, в том числе родителях, учителях, высказать свое мнение, знать, что оно будет услышано, что прислушаются, он имеет право голоса, право выбора, это целая система школьная. Вот мы свою школу считаем моделью гражданского общества, поэтому в отличие от школы Максима, допустим, не берем только интеллигентских детей, а самых разных, потому что это должно быть моделью.
М. КУЗЬМИН: У нас учатся все ребята, вопрос, как они воспитываются.
А. ТУБЕЛЬСКИЙ: Я понимаю, но тем не менее когда разные люди из разных социальных слоев.
М. КУЗЬМИН: У нас то же самое.
К. ЛАРИНА: У вас действительно люди из разных слоев?
А. ТУБЕЛЬСКИЙ: Совершенно железно.
К. ЛАРИНА: Просто хочу прочесть телеграмму, подписано Ваш коллега, читаю: "Тубельский, вспомните свою работу в Куйбышевском доме пионеров. Там были прекрасные дети от хороших родителей. А сегодня школа получает детей от пьяни, нищенская зарплата, а им надо дать знания, отсюда учителя иногда и не воздерживаются. Ваш коллега".
А. ТУБЕЛЬСКИЙ: Я не помню такого коллегу, хотя помню хорошо свою работу, это было 40 лет назад, правда. Но хочу сказать, что никуда не делись и родители-пьяницы, их, может быть, даже больше, и родители с совершенно другими ценностями про образование. Но такое же и общество. И когда я говорю, модель нормального общества, для меня это принципиально важно. Потому что не хороших учителей найти, их можно найти, а надо, чтобы ребенок "в этом бульоне" поварился. Чтобы он принимал законы сам, и обсуждал эти законы, а не сверху, когда давят правила, чтобы мог спорить, чтобы мог на уроке высказаться и тему урока предложить, и чтобы обсуждать, и критерии оценивания его. Из-за чего больше всего конфликтов, из отметок каких-то.
К. ЛАРИНА: А в чем конкретно, если мы говорим об управлении школы, участвуют ученики?
А. ТУБЕЛЬСКИЙ: Наш совет школы, который состоит из учителей, родителей и учеников, на 1 человек у нас учеников больше, в силу возраста. Это совет не декоративный, это не игра, потому что, я вам одно скажу, у него право, он может отменить или наложить вето на любое решение директора школы.
К. ЛАРИНА: Например?
А. ТУБЕЛЬСКИЙ: Любое. Например, директор принимает решение исключить ученика за поведение, или директор принимает решение удлинить сроки практики, всякие вещи, такое бывало много раз, на совете и спорили, и большинством голосов решали против меня. Я считаю, это совершенно нормальное, и честно говоря, очень хорошо. Конечно, первое время, когда мы начинали делать, на зуб пробовали демократию, а что я, а что если, сейчас же не пробуют, потому что хорошо знают, что есть целые способы. Вот у нас в школе есть 18 законов школьных, которые придумали ребята, учителя и родители, мы к этому привыкаем, хотя не считаются гражданами школы. 20 положений, которые мы время от времени пересматриваем, они лучше не становятся, но сам факт причастности к этому делу у ребят, у ученика, это делает. Конечно есть люди, которые не выполняют законы, и это часто в нормальном обществе, но по крайней мере есть то поле.
К. ЛАРИНА: Скажите, а уходят из вашей школы? Есть случаи ухода?
А. ТУБЕЛЬСКИЙ: Да.
К. ЛАРИНА: По каким причинам?
А. ТУБЕЛЬСКИЙ: Я бы сказал так, больше по причинам родительской точки зрения.
К. ЛАРИНА: Чем мотивируют?
А. ТУБЕЛЬСКИЙ: Потому что демократия как ценность у учителей и ребят далеко не всегда является ценностью для родителей. Как говорил один полковник на родительском собрании, меня этим местом учили, и мою дочь, вы ей дайте что положено, и спросите, что положено. Родителей с таким мировоззрением их же много довольно, они не удержатся. Я вот буквально вчера поздно вечером вернулся, мы проводили семинар для родителей первоклассников, мы пугали их нашей школой, пугали демократией, свободой, уроками, где позволено очень многое, и просили соотнести с ценностями своей семьи. И мы не можем переделывать семью.
К. ЛАРИНА: А выпускники, когда они выходят в самостоятельную жизнь, они больше защищены от государства, как личности.
А. ТУБЕЛЬСКИЙ: Во всяком случае, у них есть черта, которая называется у них чутье, когда ими манипулирует кто-то другой, я по всем вижу. Хотя с другой стороны выпускники попадают в социум, понятно, они могут быть свободными, заниматься театром, всякими делами. Но знаете, я в последнее время учителям это рассказываю, в прошлом году в Нью-Йорке был конгресс международных демократических школ, и выступала Зоя, знаменитая дочь знаменитой школы Саммерхил, известный педагог во всем мире, и вот она рассказывала про школьные порядки, законы, что у них 70 законов, а потом я ее спросил, Зоя, а вот ваши выпускники что делают, чем отличаются? Она сказала, да, работают в своих магазинах. То есть, надеяться на то, что все станут лидерами политическими и т.д., не в этом дело. Хотя мне говорили, наверное, они хорошо работают, наверное, они демократичны с покупателями и т.д. Вот создать поле демократии для того, чтобы сформировать у человека опыт, вот что кажется мне очень важным.
И. САВЧУК: Я услышал одну очень важную вещь, хотелось бы ее зафиксировать. Правильно ли я понял, мы в данном случае не говорим о том, что школа специальным образом подбирает учеников или учителей, а школа выстраивает определенную структуру, и в этой структуре нормально сочетаются и ученики, и учителя, и директора, просто есть структура общепринятая.
А. ТУБЕЛЬСКИЙ: Я с вами согласен, только против слова структура, потому что пространство.
И. САВЧУК: Хорошо, правовое пространство, среда.
А. ТУБЕЛЬСКИЙ: Правовое, какое угодно.
И. САВЧУК: И в это пространство нормально абсолютно вписываются все, и при этом неважно, какие там ученики, учителя, директора. Но если правовое пространство есть, то школа должна быть по идее демократичной средой.
Л. НЕПОВИННОВА: Я продолжу вашу мысль, действительно, когда говорим о этом правовом пространстве, мы начинали, гимназия 1552, директор Авилова Оксана Григорьевна, кстати, она была инициатором создания правового пространства в школе, директор, насколько надо быть сильным и мудрым директором, чтобы пойти на определенные самоограничения, наличие уполномоченного – это самоограничение. И мы вместе, учащиеся, родители и учителя создавали правила школьной жизни, эти книжечки, где четко прописано, что от него ждут, на что он имеет право, и за что несет ответственность. Каждая семья имеет такие правила школьной жизни. И я хочу сказать, что это не игра, на самом деле, и дети, и родители, и учителя активно участвовали в составлении этих правил.
К. ЛАРИНА: Они соблюдаются?
Л. НЕПОВИННОВА: Уполномоченный, который в этой школе, или в любой другой школе, в его задачи и входит отслеживать, если они по какой-то причине не выполняются.
И. САВЧУК: Но это не совет школы? Это один человек.
Л. НЕПОВИННОВА: Нет, но наличие уполномоченного в школе активизирует деятельность высшего органа – совета школы. У нас тоже существуют советы школы, и там тоже есть представители учащихся, от родителей, и от учеников.
А. ТУБЕЛЬСКИЙ: Мы не конкуренты, у нас в школе не получилось ничего с уполномоченным, выбрали, было 5 претендентов, выбрали, а делать ему нечего. Почему? Потому что у ребят и учителей есть иные способы, суд чести, совет школы, советы классов, иные способы.
К. ЛАРИНА: Суд чести – это что такое? Персоналка?
А. ТУБЕЛЬСКИЙ: Нет. Есть закон о защите чести и достоинства гражданина в школе. Ты можешь обратиться в суд, хотя меньше обращаются. Моя мысль в том, что не получается уполномоченный, если существуют реальные средства демократические.
К. ЛАРИНА: Тогда уполномоченный не нужен?
А. ТУБЕЛЬСКИЙ: Не нужен. Хотя я поругиваю свою молодую учительницу уполномоченную, но тем не менее.
Л. НЕПОВИННОВА: Я не согласна.
М. КУЗЬМИН: Я тоже не согласен.
А. ТУБЕЛЬСКИЙ: Другое дело, если бы этот уполномоченный мог бы входить в защиту прав ребенка в семье. Это очень трудно в семьях наших делать, потому что …
К. ЛАРИНА: Не пускают.
А. ТУБЕЛЬСКИЙ: Да. И это понятно.
К. ЛАРИНА: Потому что тоже напуганы, у нас же свое прошлое, у нас раньше тоже были рейды по домам, страшное дело: покажите уголок вашего ребенка.
А. ТУБЕЛЬСКИЙ: Да, это все совершенно ужасно. А если смотреть поле самой школы, есть возможные институты/ Почему это важно? Почему мы немножко о разных вещах с моей точки зрения говорим, потому что существуют демократические институты в школе: совет, законы и все остальное, ребенок этот опыт приобретает, не потому что хорошие учителя попались или мягкий директор, а это опыт. Опыт по физике делать надо, опыт решения задач по математике надо, а опыт демократии, не к хорошему человеку пойти, опыт собственного мнения почему-то считается не очень важно.
К. ЛАРИНА: Давайте я вас перебью, потому что хочу, чтобы Максим подключился, перед этим хочу прочитать в ваш адрес телеграмму. Александр пишет, по Максимум видно, что образцовая школа воспитала образцового конформиста. Я уж не знаю, почему Александр сделал такой вывод, но думаю, что задуматься стоит.
М. КУЗЬМИН: Я не совсем с этим согласен, что она меня воспитала как образцового. У меня есть как у любого человека недостатки и не сказать, что я учусь хорошо. Просто я живу общественной жизнью. И я слушаю взрослых людей, они говорят про книжицы, про органы власти. Органы власти – это система, книжицы – это система. Я не понимаю, зачем это нужно. Нужно воспитывать личность в человеке, молодую личность, которая может сама принимать за себя решение. Нужно ей дать свободу, но такую свободу, помимо свободы нужно дать ей голову, чтобы она понимала, что можно, а что нет. У нас в школе, например, нет никаких советов. У нас есть ученики, их 150 человек, да, нас меньше, чем в обычной школе, которые сами решают, что им делать. У нас есть свобода, но у нас эта свобода подкреплена отношениями тесными. То есть у нас нет классового различия между 5 и 11 классами. У нас на сцене проводятся театральные выступления, пушкинские чтения, лермонтовские чтения, у нас на сцене может находиться и 5-классник, и 11-классник, то есть у нас нет разделения. И например, учителя не будут лезть никогда в частную жизнь учеников. Только когда ученик придет за советом, а такое бывает часто, только тогда они могут ему помочь. Либо произошел в школе какой-то конфликт, у нас нет явных органов самоуправления, произошел конфликт, учителя об этом знают, но учителя дадут нам шанс самим решить его, и это главное.
Л. НЕПОВИННОВА: Естественно, вы должны в первую очередь попытаться решать его самостоятельно. Но не каждый ребенок может в сложившейся ситуации, пока нет рядом мамы, папы, здесь решить конфликт.
М. КУЗЬМИН: Вы, наверное, говорите, про ребенка, который еще просто не дорос до этого.
Л. НЕПОВИННОВА: Совершенно верно.
М. КУЗЬМИН: Но для этого есть старшие классы. Наши 5 классы тоже могут себе позволить глупости.
А. ТУБЕЛЬСКИЙ: Максим, я с тобой согласен, кроме одного. Представь, что ты вышел из школы, и ты сталкиваешься в институте, в котором ты будешь, с явными нарушениями прав человека, насколько у тебя есть, школа дала тебе опыт самореализации?
М. КУЗЬМИН: Она мне его дала, я это сам чувствую. Я например могу прийти в новое место, я буду там себя чувствовать абсолютно комфортно.
А. ТУБЕЛЬСКИЙ: Не факт.
М. КУЗЬМИН: Насчет работы, думаете, я не знаю, как учатся дети в других школах?
А. ТУБЕЛЬСКИЙ: Как люди работают в других фирмах.
М. КУЗЬМИН: Конечно, не все так идеально. Но человека учат быть коммуникабельным. Человека учат адекватно ко всему относиться, и если он прав, он всегда докажет свою точку зрения. Всегда. Может быть, у меня юношеский максимализм, и мы не ощущаем прошлого тоталитаризма. У нас новый взгляд. Наше поколение смотрит на всю систему устройства государства, образования, жизни смотрит по-другому. Мы ощущаем внутреннюю свободу, и мы можем ее реализовать. Мы чувствуем в себе этот потенциал.
А. ТУБЕЛЬСКИЙ: Где вы этот опыт приобретаете?
М. КУЗЬМИН: Нас формируют. Нам дают право высказать всегда. На уроках я всегда могу встать и сказать, знаете, учитель, вы не правы, и я могу вам это доказать. Если я это докажу, мне скажут, да, молодец, да, я была не права, или я был не прав. Нам дают высказаться. У нас есть такой предмет, как культура речи, я считаю это очень важным. Елена Михайловна, огромное вам спасибо, он проводится 2 раза, экзамен в 9 классе, и экзамен в 10 классе, это когда человек готовит высказывание на определенную тему, и потом он задает вопросы.
К. ЛАРИНА: Тогда я хочу похвастаться своей школой. У нас тоже замечательная учительница начальных классов, она ввела у себя предмет отдельный у себя в программе – учимся говорить.
А. ТУБЕЛЬСКИЙ: Хотя к демократии это имеет мало отношения.
К. ЛАРИНА: К демократии это имеет прямое отношение. Уже резюмируя наш разговор, самое главное в том, что вы делаете, о чем говорит Максим, о чем говорит Ляля, чтобы человек ощущал себя уникальным, личностью, чтобы он имел возможности, смелость и умение защищать свою точку зрения на все.
А. ТУБЕЛЬСКИЙ: Клепаю на своих собственных ребят, на школу, на всю страну. Демократия в школе, выбери из 20 ценностей 4 для тебя важных. Самый большой столбик, это 9, 10, 11 классы, это работа, большой заработок. Говорят, хорошо, у тебя заработок большой, начальник, который орет на тебя, кричит, - ну и что страшного, ничего, лишь бы заработок был, потерплю.
К. ЛАРИНА: Это они просто еще не столкнулись.
А. ТУБЕЛЬСКИЙ: Не столкнулись. Но же говорю, как ценность, которая заложена, и т.д. То есть, вопрос, который мы обсуждаем, не такой простой.
К. ЛАРИНА: Я предлагаю цикл бесед на эту тему, давай, Илья.
А. ТУБЕЛЬСКИЙ: Я бы с удовольствием.
И. САВЧУК: Мы зафиксировали три таких позиции очень интересных, одна –среда, вторая – это институт уполномоченных.
Л. НЕПОВИННОВА: И в том числе среда.
И. САВЧУК: И третье – школа как таковая, как демократическая система в целом.
К. ЛАРИНА: Так что все, открываем новый цикл демократия в школе. Спасибо большое.