Войны будущего: с кем и как будет воевать Россия - Сергей Васильев - Арсенал - 2016-05-23
23.05.2016
А.Нарышкин
―
Начинаем «Арсенал», всем добрый вечер, меня зовут Алексей Нарышкин. Сегодня мой гость - советник генерального директора Фонда перспективных исследований. Тема наша – «Война будущего: с кем и как будет воевать Россия». Что интересно – узнал замечательную новость, в общем потоке ее пропустил - оказывается, несколько дней назад Министерство обороны, вместе с Фондом перспективных исследований объявили конкурс: «Эссе о будущих войнах» - правильно я говорю?
С.Васильев
―
Абсолютно.
А.Нарышкин
―
У меня сразу один вводный вопрос – у наших военачальников кризис идей, наши кадры уже не могут сами представлять, как будут развиваться войны, чем мы будем воевать? Зачем конкурс?
С.Васильев
―
Во-первых, идей никогда не бывает мало – начнем с того. Во-вторых, есть вещи, и над ними в основном работают научно-исследовательские институты, генеральный штаб и все остальные – это наиболее вероятностные сценарии и наиболее вероятностные вещи. Мы знаем из истории предыдущих войн, что вдруг возникают или системы вооружений или новые способы применения их, которые вдруг резко ломают поле боя, и как ни странно, война начинает катиться совершенно в другом ключе, не в том, к которому готовились все страны в том числе, одинаковыми концепциями, с одинаковыми системами развития, а война оказывается совершенно другой. Это не кризис, это просто поиск новых решений, расширение круга участников.
А.Нарышкин
―
Хорошо. Конкурс уже объявлен во второй раз, для вас это вещь не новая?
С.Васильев
―
На самом деле новая, это постоянный поиск. Рождение этого конкурса это был экспромт, это было в ходе совещания у начальника Военной академии Генштаба.
А.Нарышкин
―
Когда это было?
С.Васильев
―
Это было в марте прошлого года.
А.Нарышкин
―
Как это выглядело? Вот идет совещание.
С.Васильев
―
Мы как раз обсуждали. Мы обсуждали наши проекты, мы обсуждали видение о том, каким образом с Военной академией Генштаба мы можем найти те самые прорывные идеи и все остальные. И возникла идея, как раз тут же высказанная и поддержанная начальником академии и его сотрудниками о том, что есть смысл провести, и обкатку сделать прежде на профессорско-преподавательском составе и слушателях самой академии Генштаба.
А.Нарышкин
―
То есть, это в первом варианте, год назад, это не было конкурсом сочинений от школьников всей России?
С.Васильев
―
Нет, это было только среди профессорско-преподавательского состава.
А.Нарышкин
―
Для своих.
С.Васильев
―
Да. И слушателей-адъюнтов, которые там обучаются или готовятся к защите своих диссертаций.
А.Нарышкин
―
Давайте поговорим про прошлый конкурс – он признан успешным, состоявшимся, наверное, если вы решили эту историю повторить. Про участников вы сказали – какие работы вы получили, сколько было этих работ, сам формат?
С.Васильев
―
Я понял. В общем, мы не столько продолжаем, мы развиваем эту тему. Мы на самом деле достаточно простые и очень логичные форматы предложили. Конкурсов много, в том числе и в военной среде. Есть и премии, которые даются за лучшие работы, есть конкурсы научных работ, которые выполняются большими коллективами. Но вдруг мы поняли, что нет практически работ индивидуальных, которые позволяли бы человеку высказать свое мнение, свое представление обо всем этом.Более того, на самом деле эти конкурсы позволяют вычислить лидеров, то есть, ту элиту, которая, по сути, - как было сформулировано, элита это люди с избыточным целеполаганием. То есть, поиск таких людей это, прежде всего.
А.Нарышкин
―
Это понятно. Любой конкурс нацелен на поиск выдающихся людей, лидеров. Требования в прошлом году?
С.Васильев
―
Было очень просто. Было выделено пять номинаций.
А.Нарышкин
―
Там еще и номинации у вас?
С.Васильев
―
Да, по номинациям все станет понятно.
А.Нарышкин
―
Была номинация 2самый экзотический сценарий»?
С.Васильев
―
Да, именно так.
А.Нарышкин
―
Серьезно?
С.Васильев
―
Да, она называется «За самую оригинальную идею» - то же самое, что вы сформулировали, только по-другому.
А.Нарышкин
―
Можно примеры? Кто выиграл в прошлом году?
С.Васильев
―
К сожалению, в этой номинации мы не нашли человека, которого бы признали, что действительно очень оригинальная, яркая идея. У нас было несколько претендентов, но мы решили не дробить.
А.Нарышкин
―
Сплошная серость?
С.Васильев
―
Нет, это не серость. Просто недостаточная проработка идеи, но мы списали на то, что времени было мало, конкурс проводился в очень интенсивном формате. Была номинация для профессорско-преподавательского состава постоянного, была номинация для переменного состава, была номинация за оригинальную идею – то, о чем вы говорите, была номинация за академичность, то есть, за проработку, глубину проработки.
А.Нарышкин
―
Академичный сценарий, видимо, наиболее приближен к реальным боевым действиям?
С.Васильев
―
Не факт. Он просто более качественно проработан сточки зрения системности, различных взаимоотношений.
А.Нарышкин
―
Наиболее прикладной?
С.Васильев
―
Он более научный. И была номинация «взгляд со стороны», потому что в Академии генштаба, в том числе, обучаются слушатели-иностранцы.
А.Нарышкин
―
Серьезно?
С.Васильев
―
Да.
А.Нарышкин
―
Как так?
С.Васильев
―
Они обучаются по контрактам, это общемировая практика.
А.Нарышкин
―
И кто же? Не американцы же обучаются у нас?
С.Васильев
―
Я не готов ответить за полный состав, но там точно студенты из СНГ.
А.Нарышкин
―
Хорошо. Кто победил в этой номинации?
С.Васильев
―
В этой номинации победил полковник Киргизской армии.
А.Нарышкин
―
Ого. И что же он такое нарисовал?
С.Васильев
―
Он предложил оригинальную идею, написал достаточно стройное логичное эссе по поводу того, что применение армии в период расцвета цветных революций только на конечном этапе является уже поздновато просто-напросто. И что роль армии не должна заключаться только в подготовке к отражению агрессии и в отражении агрессии. Ну и дальше он развил эту мысль, применимо к своим вооруженным силам. Но мы посчитали, что это достаточно цельное, емкое было исследование.
А.Нарышкин
―
Хорошо, полковник Киргизской армии. Который учится, написал год назад эссе. Сколько страниц по объему?
С.Васильев
―
Не более 30 мы принимаем.
А.Нарышкин
―
Вот он посидел ночь-две, написал, принес вам в комиссию. А для самого полковника выгода какая от участия в этом конкурсе?
С.Васильев
―
Во-первых, каждая номинация оценивается. Победителю выплачивается 200 тысяч рублей - непосредственно человеку, который выигрывает в этой номинации.
А.Нарышкин
―
Недурно.
С.Васильев
―
Мы рады, что наш попечительский совет, наш руководитель Дмитрий Рогозин согласился с нашим мнением, что сумма должна быть интересной, чтобы нельзя было ссылаться на то, что я в это не ввязываюсь, потому что это вроде бы мало. Нет, это далеко не мало, особенно для индивидуальной работы. Кстати, не поверите, но когда подводились итоги первого конкурса, они производились при собрании личного состава, посвященному 9 мая в академии, в том числе, в присутствии многих жен. И когда они услышали, что у их мужей была возможность принести в копилку семьи такие деньги – думаю, мы создали много предпосылок для семейных конфликтов.
А.Нарышкин
―
Очевидно. В этом году будет наплыв работ.
С.Васильев
―
Больше вам скажу. Следующие двое суток после награждения был вал людей, как к руководству академии, так и к нам, с криком: что же вы не сказали, что это правда будет выплачено? Поэтому я сейчас пользуюсь случаем и заверяю всех, благодаря академии и военно-научному комитету ВС РФ, - это правда. Фонд и указанные организации совместно проводят этот конкурс и эти деньги будут выплачены победителю, если найдутся в таких номинациях, о которых я сказал.
А.Нарышкин
―
Мы с вами сказали про работу киргизского полковника, если смотреть на работы победителей, какие сценарии описываются, кто с кем воюет, кто, чем воюет? Вы говорите, что конкурс затевается ради того, чтобы найти прорывные идеи, поиск нестандартных взглядов на вполне ординарные вещи.
С.Васильев
―
Именно так.
А.Нарышкин
―
И этот взгляд в чем проявился?
С.Васильев
―
На самом деле есть многие люди – кто-то видит негармоничность системы целиком, люди совершенно по-разному мыслят. Кто-то умеет складывать из хаоса, выстраивать структуру. Кто-то знает конкретные элементы и вокруг этого элемента может построить весь костяк. Мы получали работы совершенно разного плана.
А.Нарышкин
―
Вы перед эфиром удобно разложили все на три категории.
С.Васильев
―
Как раз об этом я хотел сказать. На самом деле, самые большие мешки, условно, по которым можно было селектировать работы, были следующие: первое – это классическое представление о войне и мире или о каких-то основных элементах – систем вооружения, формах и способах применения, которые слушатели или профессорско-преподавательский состав знал или из того, что они читают, или из того, что - то есть, стандартные знания, пропущенные через себя.
А.Нарышкин
―
То есть, ничего оригинального, просто пересказ.
С.Васильев
―
Грамотный пересказ. Была большая часть таких работ.
А.Нарышкин
―
Которые вы сразу отсеяли?
С.Васильев
―
Нет, мы внимательно посмотрели. Формально это не плагиат, но, по сути, переложение того, что мы все итак знаем и чему нас учили по учебникам.
А.Нарышкин
―
Вторая категория?
С.Васильев
―
Есть достаточно большая категория по принципу «если бы» - это такие фантасты. Можно сказать, что косинус во время войны будет достигать 4 и вокруг этого построить целую математическую теорию, которая бы учитывала то, чего не может быть в принципе.
А.Нарышкин
―
Эти работы, которые могут попасть в категорию оригинальных идей?
С.Васильев
―
Не могут попасть, если противоречат физическому смыслу представления о мире.
А.Нарышкин
―
Слишком оригинальные.
С.Васильев
―
Да. Ну, можно директивно отменить некие физические законы, но они от этого не перестанут существовать.
А.Нарышкин
―
Какие работы среди этого мешка идей бывают?
С.Васильев
―
Бывают очень философские работы, представления о том, что такое вообще есть война. Потому что реально это огромная проблема. Еще раз повторю, что у нас многие документы, в том числе, директивного плана, построены на некоем последствии предыдущем, из тех документов, когда мы еще были большим Советским Союзом. И когда мы на равных, - у нас многие документы построены по дуэльным вещам. Дело в том, что ситуация, вообще война это не только подготовка к агрессии, не только ее отражение. Наши противники, они трактуют гораздо шире. У них, например, есть тезис, что само по себе наличие флота это уже есть элемент политики.
А.Нарышкин
―
Интересно.
С.Васильев
―
Более того, война в представлении большинства ученых, это борьба за будущее мироустройство. И образ того будущего мироустройства это тоже один из тезисов, что такое победа и что такое война, и от него можно танцевать, какие ресурсы вы готовы заплатить за то, чтобы построить тот образ будущего, который для вас желателен.
А.Нарышкин
―
Вернусь к киргизскому полковнику, тем более, что уже есть несколько сообщений про этого товарища, видимо, слушателей зацепили его идеи про «оранжевые революции». Вспомните какую-нибудь работу, которая победила на вашем конкурсе в прошлом году – как она выглядит? Какой-то профессор зрелый, военачальник, который долго учился в академии, возможно, преподает – что он описывает на 30 страницах? Хочу понять.
С.Васильев
―
Как ни странно, первую работу получил майор, не полковник, не генерал, а майор, который достаточно системно изложил проблему войны и мира, то есть, он работает в Институте военной истории, у него была прекрасная работа по стилю, пониманию, по логике представления о том, что сейчас является войной.
А.Нарышкин
―
Я не понимаю, за что вы даете этому человеку, который просто представил теоретическое философское обоснование войны и мира, за что вы ему даете 200 тысяч рублей? Я согласен на меньшую сумму.
С.Васильев
―
Мы сейчас ищем форматы, и если на следующий год мы поймем, что мы способны расширить круг участников, у вас будет возможность претендовать на это.
А.Нарышкин
―
В этом году круг участников расширен?
С.Васильев
―
Да, по сравнению с прошлым годом он серьезно расширен, потому что на сегодня практически весь профессорско-преподавательский состав и слушатели всех академий и училищ могут принимать в нем участие. И соответственно, в том числе, и научно-исследовательских организаций Минобороны.
А.Нарышкин
―
Сколько примерно вы рассчитываете получить работ и их изучить?
С.Васильев
―
Дело в том, что сроки сокращены. В прошлый раз у нас было более 300 работ. Думаю, что сейчас будет несколько тысяч.
А.Нарышкин
―
Кто эти работы изучает?
С.Васильев
―
Они сразу шифруются. То есть, комиссия, которая их получает, не знает, кто написал работу. Это принципиальная позиция, работа оценивается сама по себе, здесь нет предпочтений.
А.Нарышкин
―
Работы вам поступают напечатанные?
С.Васильев
―
Они могут поступать в трех видах – могут быть напечатаны, могут быть на носителе.
А.Нарышкин
―
На дискете приносят?
С.Васильев
―
Почему нет?
А.Нарышкин
―
Ну, это же прошлый век – дискета.
С.Васильев
―
Нам какая разница, нам все равно, лишь бы была работа.
А.Нарышкин
―
Ну, это странно.
С.Васильев
―
Но формат задан. На самом деле он на бумажном носителей – человек сдает работу, дальше она шифруется и уже в чистом виде поступает в комиссию. Комиссию возглавляет заместитель начальника Военной академии Генштаба по научной работе, я являюсь сопредседателем этой комиссии. Сначала мы проводим первичный, грубый отсев, по тем признакам, которые для нас неприемлем, а дальше начинаем вылавливать те крупицы знаний. Для нас как для Фонда принципиально важно то поле, на котором мы должны искать свои проекты. Потому что то, как перейти в следующую войну следующего поколения, оно как раз лежит здесь.
А.Нарышкин
―
Эта вся история - с ведома, с разрешения Рогозина, правильно?
С.Васильев
―
Вне всякого сомнения.
А.Нарышкин
―
Что вице-премьер говорил по итогам прошлого конкурса?
С.Васильев
―
Мы представили ему отчет с лучшими работами, отвозили ему, он сел, изучал непосредственно весь перечень работ. Не только победителей, условно, первой десятки работ.
А.Нарышкин
―
У него много свободного времени.
С.Васильев
―
Не знаю, как он это делает, но при его работоспособности…
А.Нарышкин
―
А министр обороны? Он знает, что такой конкурс проводится?
С.Васильев
―
Вне всякого сомнения, потому что, во-первых, утвердил положение о конкурсе начальник Генштаба. И все обращения в Минобороны шли через него. И мы планируем, если все получится, как мы задумали, то награждение участников произойдет в рамках форума «Армия 2016», в начале сентября.
А.Нарышкин
―
Который будет в Кубинке?
С.Васильев
―
Да, на «Патриоте». Сейчас этот конкурс идет под эгидой не только уже Академии, но и научного комитета ВС РФ. И, в общем, мы обсуждали то, что высшие должностные лица Минобороны будут участвовать не только в награждении, но победителям будет представлена возможность изложить, донести свои идеи непосредственно до них. Даже возможно мы попытаемся им помочь каким-то образом визуализировать, представить в интересном, захватывающем виде.
А.Нарышкин
―
Все-таки еще раз - забыл, не понял или я запутался - \этот конкурс нужен для того, чтобы, в первую очередь, выискивать новые лица, новые кадры, или идеи?
С.Васильев
―
Не могу сказать, что здесь главнее. Здесь важно и то, и другое. Для нас в Фонде, когда мы работаем над проектом, для нас примерно равнозначны как отработка принципиально новой идеи, так и создание коллектива, который эту идею проверяет и несет. То есть, создание коллектива для нас не менее важно. И здесь то же самое. Идея не может существовать без ее носителя, поэтому совмещение этих двух идей – я не знаю, как это разделить.
А.Нарышкин
―
Таня вас просит привести еще несколько примеров фантастических сюжетов и как в сценариях, которые вы получали в прошлом году, как там заканчиваются войны?
С.Васильев
―
Кстати, работ по поводу окончания войны, что является элементом победы, их, на удивление, предельно мало. Практически нет. Это были только отдельные вкрапления. Мы бы даже ожидали работ по этому поводу, которые бы видели, чем война должна заканчиваться и на что она должна быть направлена. Для нас образ победы не менее важен. Потому что для того, чтобы рисовать переходы, нужно зафиксировать сегодняшнюю точку и точку желаемую. Тогда можно говорить о переходах. А переходы в никуда, когда описывают просто предложения: давайте создадим робототехнические войска, которые будут мирным маршем, как в «Терминаторе», ходить строем – ну, понятно, что это малореализуемая штука, хотя бы как только мы проведем подсчет по энергетике.
А.Нарышкин
―
Были работы, в которых по военному сценарию Россия ввязывается в какой-то конфликт и проигрывает?
С.Васильев
―
Нет.
А.Нарышкин
―
С техническим каким-нибудь обоснованием – потому что у нас флот слабый, у нас пехота тоже не в лучшем состоянии – в таком ключе?
С.Васильев
―
Нет, пока таких вариантов не было.
А.Нарышкин
―
Мне кажется, что подобная работа, если она серьезна, точно могла бы заслуживать награды – такой критический взгляд полезный.
С.Васильев
―
Мы почему достаточно вольно изложили ширину и трактовку, потому что мы сами ищем формы и способы проведения этого конкурса. Сначала у нас была мысль каждый год посвящать какой-то отдельной идее и делать что-0то типа мозгового штурма, чтобы все работали именно над одной прорывной идеей. От этого мы отказались сейчас, потому что нам гораздо важнее вызвать этот ренессанс военной мысли, который был примерно у нас в середине 30-х годов прошлого столетия, когда родилось очень много военных мыслителей, плодами которых мы пользуется до сегодняшнего момента. Потому что нет ни одной исторической книжки, которая бы не ссылалась на Свечина, Триандафилова.
А.Нарышкин
―
Не знаю, какой именно исторический период описывает наш слушатель из Челябинской области, но он нам говорит: в каждом военном училище поголовно все офицеры должны были написать эссе, книжицу, научный рассказ или предложить какую-нибудь разработку, поэтому то, о чем вы говорите сегодня, «восстановление очередного бреда от Минобороны» - но у вас будет еще возможность поспорить со слушателем. После новостей и рекламы мы вернемся в студию. Сегодня мой гость - советник генерального директора Фонда перспективных исследований. Тема наша – «Война будущего: с кем и как будет воевать Россия». Оставайтесь с нами.НОВОСТИ
А.Нарышкин
―
Продолжаем программу. Говорим о конкурсе на поиск эссе о войнах будущего. Напомню, - сегодня мой гость - советник генерального директора Фонда перспективных исследований. Тема наша – «Война будущего: с кем и как будет воевать Россия». Мы уже сделали какие-то выводы из прошлого конкурса, эта история была признана успешной, теперь расширяется число участников. В следующем году, например, я смогу принять участие в конкурсе? У меня тоже есть видение войны будущего.
С.Васильев
―
Мы об этом думаем. На самом деле расширение состава участников тоже было вызвано тем, что после окончания конкурса, в течение полугода, мы получали инициативные работы – не от контингента, а внешние, или обращения типа того, почему из другой академии не могли участвовать в конкурсе. Очень часто обращаются те вузы, которые настроены на это, - Военмеха, МГТУ им. Баумана, МАИ, МЭИ, - они все хотели бы поучаствовать. Но мы идем шаг за шагом, более того, ищем формы продолжения всего этого дела, что предложить. Потому что у нас есть ряд пунктов…
А.Нарышкин
―
Деньги в качестве приза.
С.Васильев
―
Нет, предлагают реализацию части идей. Н нашем сайте есть другие конкурсы, которые в качестве бонуса предлагают реализацию этих идей в том или ином виде.
А.Нарышкин
―
А здесь какая может быть реализация? Напишите сценарий войны, и мы будем по нему действовать?
С.Васильев
―
На базе одного из лучших предложений мы подумали, может быть, мы сделаем какой-то краутсорсинговый проект, в который каждый будет добавлять что-то свое и у нас вырисуется некое общее знание, представление, которое можно было бы признать как уже свершившийся факт.
А.Нарышкин
―
Вопрос от слушателя: кто-нибудь из участников вашего конкурса применял методы математического моделирования, или работы носили гуманитарный характер?»
С.Васильев
―
Нет, это не было гуманитарным характером. Мы готовы и сами очень ждем метода математического моделирования. Но кстати, при математическом моделировании самая главная проблема не в том, как это все представить, смоделировать. Как ни странно, самая большая проблема в сценаристах. Спросите самую крупную, успешную на рынке, – недавно у меня на Форуме в Челябинске состоялся разговор с гендиректором, и все признают огромную проблему именно в сценаристах. Само моделирование не вызывает - создана среда, создано описание объекта, - это все уже достаточно просто.
А.Нарышкин
―
Это необязательно даже человеку моделировать, это может сделать и компьютер.
С.Васильев
―
Да. Главное – это сценарий. Потому что если вы гуманитарно моделируете, во-первых, у вас это займет достаточно много времени, перебор вариантов. И во-вторых, сами сценарии, у вас два варианта – или вы закладываете реальный боевой устав, но тогда получите уже известный результат, потому что он уже отработан массой учений и вы не получите ничего нового.Огромная проблема, что есть совершенно разные типы подготовки психики. Операторы на сегодня, то есть, те, кто планирует боевые действия, прекрасно знают, как это делать в соответствии с документами и предыдущим опытом. Но выпрыгнуть за рамки своих представлений они всегда смотрят на меня как на сумасшедшего, когда я их спрашиваю: «а что, если?» Они говорят «как если, если в документах написано, что это делается только так, и никак по другому». И людей, которые на основе серьезных знаний о войне, о формах и способах применения, могут возвыситься над своим постоянным знанием и придумать что-то сверх, условно, знаний, откреативить, их в стране хорошо, если десяток наберется, - честно считаю, что я считал, что мы самая богатая интеллектуально страна.
А.Нарышкин
―
Таня спрашивает: «Зачем такой конкурс, если есть генштаб?»
С.Васильев
―
Потому что Генштаб по своему статусу занимается наиболее вероятностными вещами. То есть, есть вещи, которые лежат на сегодня в силу их маловероятности или практически несбыточности – они лежат за границами. Их Генштаб мониторит, но глубоко не погружается, потому что невозможно весь мир постоянно держать. Но многие из этих идей в случае их технологической реализации могут перевернуть поле боя.
А.Нарышкин
―
Можно пример?
С.Васильев
―
Элементарно. В Афганистане долгое время мы владели небом – до тех пор, пока не появились «Стингеры». И все, ситуация моментально поменялась. Нам пришлось менять и логистику всю поставок, и сверху прикрытие. Появление некогда нового класса оружия в виде ПТУРСов, по сути, чуть не свели «на нет» все танки.
А.Нарышкин
―
Я понял в очередной раз. То есть, у нынешних военачальников в каком-то смысле замыленный взгляд.
С.Васильев
―
На замыленный, они отвечают перед верховным главнокомандующим за наиболее вероятностные вещи, их нельзя обвинять ин в замыленности, ни в зашоренности. Они готовятся к наиболее вероятным вещам. Но есть вещи, знаете, которые как чертик из табакерки может выпрыгнуть и поменять реально картину поля боя.
А.Нарышкин
―
Так пусть в генштабе будет отдельный отдел людей, которые будут прогнозировать. У американцев проводят подобные конкурсы?
С.Васильев
―
Проводят. Вы будете смеяться, но многие конкурсы в последнее время они начинают связывать с ФПИ.
А.Нарышкин
―
Хотел как раз только что вас обвинить.
С.Васильев
―
Нет, как раз обратная ситуация происходит.
А.Нарышкин
―
Извините.
С.Васильев
―
Наша пресс-служба анализировала, - кстати, большинство приходящих извне, изучающих сайт, как ни странно, в основном из центров военно-промышленной и военно-технологической мысли, из Штатов и других наших заклятых друзей.
А.Нарышкин
―
Работы, которые в прошлом году победили, их можно посмотреть в открытом доступе?
С.Васильев
―
Нет. На самом деле мы как раз просим, чтобы участники не углублялись в вопросы, которые, согласно закону о гостайне, являются закрытыми. Мы как раз считаем, что на уровне идеи – здесь секрета быть не должно. Как только мы опускаемся до технологии, конкретного применения, конечно, это уже совершенно другое отношение к этой информации.
А.Нарышкин
―
То есть, сейчас ни одна из тех четырех работ, что победили, недоступна?
С.Васильев
―
Она не рецензируется, вовне не выносится и обсуждается только в том кругу, где она была задана.
А.Нарышкин
―
А в этом году?
С.Васильев
―
В этом году – будем обсуждать Я не готов еще ответить.
А.Нарышкин
―
Это очень странная вещь, если посмотреть со стороны. Вы приходите, говорите, какой важный и интересный конкурс, поиск новых идей, новых лиц, и премия по 200 тысяч, а это какой-то междусобойчик. Хочется же провести потом аудит, посмотреть. А вдруг у вас никто ничего не писал и вы эти деньги распилили, пошли с Шойгу в баню пиво пить.
С.Васильев
―
Во-первых, у нас нет обязательств выплачивать за каждую номинацию эти 200 тысяч, у нас нет задачи потратить деньги.
А.Нарышкин
―
Ничего себе. Вы можете какого-то человека, который вам накреативил на бумаге 30 страниц, вы ему можете сказать – отличная работа, но денег не дадим?
С.Васильев
―
Нет, ситуация простая. В прошлом году мы посчитали, что у нас нет претендента на оригинальную идею и мы объявили, что за эту номинацию мы выплачивать не будем, потому что не нашли достойного. У нас нет задачи просто взять и потратить некий мешок денег на данное действо. Мы действительно ищем результат. Более того, поймите, если сейчас военнослужащий напишет работу, которая достойна, чтобы он ее сам озвучил хотя бы даже председателю военно-научного комитета Минобороны, не говоря уже о начальнике Генштаба – что может быть выше в качестве премии? Честно говоря, я не представляю. Я профессиональный военный и не знаю, что может быть выше.
А.Нарышкин
―
Виктор из Москвы: «Рассматриваются ли в рамках конкурса проблемы военно-гражданских отношений?»
С.Васильев
―
Рассматриваются.
А.Нарышкин
―
Что такое военно-гражданские отношения?
С.Васильев
―
Я не знаю, что он в данный момент понимает.
А.Нарышкин
―
А вы как его поняли?
С.Васильев
―
Я понимаю, что военно-гражданские отношения – это имеется в виду роль армии в гражданском регулировании и в обществе вообще. Потому что на самом деле армия многогранный инструмент, он несет, кроме, собственно, самой функции по отражению агрессии, подготовке к защите родины и всего остального – заметьте, где вы ощущаете себя гражданином, кроме как в армии? Назовите мне любой другой институт, который бы в человеке формировал ощущение гражданина?
А.Нарышкин
―
Ну, я себя…
С.Васильев
―
Кроме выборов и армии у вас, по сути, таких инструментов немного.
А.Нарышкин
―
Я себя прекрасно чувствую гражданином, не потратив год или два на службу в армии.
С.Васильев
―
Ну, еще раз говорю – я не могу разделить в этом вашу уверенность. Кстати, вспомните те же фильмы Верховена по поводу звездного десанта. Если вы помните, там гражданином мог быть только тот, кто отслужил в армии, - это на всякий случай, это опять же, не наша идея.
А.Нарышкин
―
По-моему, это какой-то упрек в мою сторону.
С.Васильев
―
Нет, не упрек, это констатация.
А.Нарышкин
―
Таня вам продолжает писать: «Мозговой штурм имеет смысл при полной информации о любом противнике. Неужели она есть у всех?» Ну, Сергей сказал, что этот конкурс не мозговой штурм, от идеи мозгового штурма отказались.
С.Васильев
―
Да. Более того, мы не ответили на вопрос, который был в начале – по поводу того, чтобы в училищах заставляли писать работы. В этом как раз и есть отличие – мы никого не заставляем. То есть, мы знаем качество работ, когда ты обязан чего-то написать. Первое, что ты делаешь – пишешь классическую работу для того, чтобы выполнить задачу. В данном случае ситуация не состоит в том, что мы ждем 3 тысячи работа, или полторы, или 10 тысяч. Для нас это не принципиально. Для нас принципиально побудить людей к творчеству, к генерации новых идей, к поиску этих идей. Поэтому на сегодня, еще раз скажу, основная задача, по сути, ренессанс той военной мысли, который должен случиться. Потому что мы сейчас находимся на сломе технологических укладов, на сломе укладов войн, они меняют сейчас свой характер, меняют свои свойства.Кстати, недавно мне позвонили друзья, сказали, что был вопрос по поводу, что сначала нужно определиться, чем воевать, - было как-то так сформулировано. Кстати, это очень важный вопрос, - есть те, кто считают, что средства вооруженной борьбы определяют формы и способы ее применения. То есть, условно, что у вас есть, от этого и нужно строить.
Есть те, кто считают, что сначала нужно понять, как воевать, а потом уже понимать, чем – то есть, задать промышленности, чтобы она создала те образцы, которые позволили бы решить эту задачу. На самом деле, мне кажется, здесь нет противоречий, здесь диалектическое единство. То есть, если вам воевать завтра, то вы исходите из того, что у вас есть на складе. Если вам воевать послезавтра, то вы сначала придумываете, как вы хотите победить, и после этого под эти цели и задачи выстраиваете свою систему вооружений, даете задание промышленности. Поэтому здесь реально нет никаких противоречий, нельзя ставить вопрос однозначно, - так или эдак.
А.Нарышкин
―
Вам продолжают писать слушатели: «Странный у вас гость, хитренький, хочет, чтобы кто-то вел исследования, а в качестве награды – возможность доложить высокому начальству. Еще пусть пообещает почетную грамоту».
С.Васильев
―
Пообещаю.
А.Нарышкин
―
Про киргизского полковника просят рассказать подробнее – «Создалось впечатление, что человек обосновывает использование армии против своего народа, выступающего против проворовавшегося режима», - пишет вам Григорий. Нет?
С.Васильев
―
Я не готов политические аспекты формировать. Я говорю о том, что работа логически обосновывала, что роль армии выходит за рамки классических представлений, которые были до этого, которые в основном сводятся к двум тезисам: предотвращение войны и отражение агрессии.
А.Нарышкин
―
И сообщение, которое я ждал: «Почему не обратиться к футуристам?» - пишет Павел. Наверное. Не к футуристам, а к футурологам.
С.Васильев
―
Футурологам.
А.Нарышкин
―
«Для генерации идей людям хватает площадок, более того, на их можно реализовывать свои идеи, а что здесь, делать работу, за которую платит Минобороны?»
С.Васильев
―
Нет, платит не министерство.
А.Нарышкин
―
Но тот же Генштаб сидит не просто так? Они же там деньги получают? Значит, они рассчитывают какие-то угрозы.
С.Васильев
―
То, что делает Генштаб, пусть останется у Генштаба. Это его функционал, он его выполняет и выполняет хорошо.
А.Нарышкин
―
Но если вы объявляете конкурс, значит. Генштаб не справляется со своими задачами?
С.Васильев
―
А почему вы противопоставляете эти вещи? Еще раз – там работают целые научные коллективы.
А.Нарышкин
―
Значит, там все уже старые и с маразмом, не могут мыслить современно.
С.Васильев
―
А как услышать голос майора, у которого есть другое видение, в отличие от своего научного коллектива? Я не за Минобороны решаю эту задачу, я решаю для страны, по большому счету. Ведь поиск этих идей и всего остального нужнее и нам, и генштабу, и вообще научно-экспертному сообществу – это нужно всем. Это же не только наша прикладная задача.
А.Нарышкин
―
Юра из Волгограда: «Сколько в прошлом году потратили в итоге на проведение конкурса, и увеличится ли бюджет в этом?»
С.Васильев
―
Нет, бюджет тот же самый, что был в прошлом году.
А.Нарышкин
―
А какой?
С.Васильев
―
Я же сказал - 45 премий по 200 тысяч.
А.Нарышкин
―
И все?
С.Васильев
―
И все.
А.Нарышкин
―
А вы ночами эти работы смотрите, наверное, не бесплатно?
С.Васильев
―
Я смотрю их в силу своих служебных обязанностей.
А.Нарышкин
―
Точно?
С.Васильев
―
Абсолютно. Причем, вы абсолютно правы, потому что времени хватало смотреть только по ночам. Их действительно отселектировали и все работы, последние 50 работ, я читал все лично.
А.Нарышкин
―
Владимир нас с вами поймал, говорит, что мы не упомянули третий тип работ. Мы говорили, что есть работы примитивные, есть далекие от реальности, а есть третьи?
С.Васильев
―
Есть те, у которых есть какой-то элемент – например, человек считает, что создание такого-то типа или средства вооруженной борьбы – он его хорошо знает и считает его ключевым элементом. И вокруг него строит. Это те люди, которые обладают прекрасным тактическим мышлением, и это неплохо. Просто у каждого есть свой тип мышления, есть люди, которые прекрасные тактики, владеют формами и способами применения именно низового уровня и они зачастую берут один из элементов противостояния и вокруг него накручивают все остальное, считая это ключиком к достижению истины.
А.Нарышкин
―
Опять Таня: «За что будут войны будущего? За ресурсы, за лидерство, еще за что-то?»
С.Васильев
―
Вот мы как раз и хотим в работах это услышать.
А.Нарышкин
―
Это понятно, это вы в этом году услышите. А если анализировать прошлогодние работы?
С.Васильев
―
Не могу вспомнить работы, из которой я бы вам привел пример, за что будут войны будущего. Встречаются в классических работах, о которых я сказал, которые мы отсеяли в первую очередь, - там приводятся ресурсы, какие-то еще понятные вещи. Вне всякого сомнения, могу сказать, я это исследование проводил еще, когда работал в институте Минобороны, это было в 1995 году, - на тот момент, проанализировав конфликты вооруженные за предыдущие 50 лет и наложив две карты, я был предельно поражен – оказывается, карты мест залегания полезных ископаемых и пути их транспортировки практически совпадают. На тот момент.Но сейчас на самом деле образ войны немножко меняется. Я бы не хотел слушателям навязывать свои представления обо всем этом, мы бы это хотели услышать из конкурсных работ. Просто это интересно, мы могли бы этому отдельный разговор посвятить.
А.Нарышкин
―
В прошлом году кто-то из конкурсантов предсказывал войну с участием России в Сирии?
С.Васильев
―
Был ряд работ. Которые говорили о том, что вооруженные силы могут быть применены и вне страны. Но конкретно Сирия не указывалась как географический регион.
А.Нарышкин
―
Скорее, указывались противники?
С.Васильев
―
Вероятные противники, исламистское государство, что сидеть и ждать их дома у себя бессмысленно, что нужно выходить на некие передовые рубежи. Да, этот вопрос упоминался. Единственно, к сожалению. Он не получил должного развития, но мы списали это на то, что это был «первый блин» и времени было очень мало на подготовку развернутых таких предложений. Поэтому мы их ждем сейчас.
А.Нарышкин
―
В числе вероятных противников в работах кто упоминается чаще всего?
С.Васильев
―
Знаете, как ни странно, зачастую…
А.Нарышкин
―
Мне кажется, я знаю ответ.
С.Васильев
―
Нет.
А.Нарышкин
―
Нет? Не США?
С.Васильев
―
Не США.
А.Нарышкин
―
Разочаровали меня.
С.Васильев
―
Но в силу, чтобы не поссорить нас с теми, с кем мы сейчас считаемся друзьями, я бы не хотел отвечать на этот вопрос. А.НАРЫШКИН: А где у нас друзья? Казахстан, Белоруссия? Ну, это же важный вопрос. У нас даже тема программы - война будущего, с кем и как?
С.Васильев
―
Я вам условно нарисую сценарий.
А.Нарышкин
―
Давайте.
С.Васильев
―
Представьте, сейчас американцы вытаскивают ноги из Афганистана, остается масса оружия, масса вооруженных, озабоченных людей, все это перехлестывается в Среднюю Азию, взрывается Средняя Азия, дальше ситуация предельно проста. Тот, кто там станет «крысиным королем», выживет во всем этом, он станет перед задачей что-то дать своему населению, чтобы что-то дать, нужно у кого-то отобрать, потому что создавать невозможно, все будет разрушено в ходе этой борьбы.Вот дальше куда ринуться? Вправо, вниз? Там, извините, еще больше еще более голодных, еще более вооруженных и способных за себя постоять. Поэтому единственный клич – наверх, там, плюс ко всему, есть ресурсы, за которые можно побиться. Та же вода, к примеру.
А.Нарышкин
―
И сколько таких работ, где описывается угроза от Средней Азии?
С.Васильев
―
Не очень много.
А.Нарышкин
―
Просто эта тема это действительно такой сценарий, который не встретишь.
С.Васильев
―
Если вы начнете в него вдумываться, анализировать…
А.Нарышкин
―
Потому что у нас в новостях угроза от Средней Азии – толпы мигрантов.
С.Васильев
―
Ну, хорошо, толпы мигрантов они зачем прибегут?
А.Нарышкин
―
Вы же про мигрантов говорите?:
С.Васильев
―
Я говорю не про мигрантов, я говорю про тех, кто останется там. Просто кто-то считает, что можно сюда приехать мигрантом и пристроиться к более богатому соседу. Но многие мигранты, когда кому-то строят дом, считают, что на самом деле строят его для себя, на будущее. Я и с такой позицией встречался, абсолютно точно.
А.Нарышкин
―
Серьезно?
С.Васильев
―
Абсолютно.
А.Нарышкин
―
Когда итоги конкурса появятся?
С.Васильев
―
Работы, согласно директивному указанию Минобороны, будут приниматься до конца июня, до 20-х чисел, то есть, времени осталось совсем немного. Дальше произойдет экспертный анализ поступающих работ, будет принято решение, кто победитель и каким образом их представить, как дать им возможность представить лично свои работы, в каком формате это все будет – это все будет до начала сентября.В начале сентября, в рамках форума «Армия 2016», думаю, мы подведем итоги, объявим, и я готов встретиться с вами после, по итогам, и как раз тогда ответить на ваши вопросы по сущности работ, взять самые лучшие.
А.Нарышкин
―
Отлично. Берите самые лучшие работы и самих победителей – буду рад вас видеть.
С.Васильев
―
Да, вы пообщаетесь и увидите, что это не наш между собой, а именно те люди, которые это заслужили.
А.Нарышкин
―
Хорошо, договорились. Удачи вам. Спасибо. Сегодня моим гостем был советник генерального директора Фонда перспективных исследований. Мы говорили на тему «Война будущего: с кем и как будет воевать Россия».