Строительство космодрома Восточный - Андрей Охлопков - Арсенал - 2015-11-09
09.11.2015
А.Нарышкин
―
Добрый вечер, программа «Арсенал», сегодня ведем ее вдвоем - Александр Куренной, Алексей Нарышкин. Говорим сегодня о строительстве космодрома «Восточный», напротив нас Александр Охлопков, заместитель руководителя Центра эксплуатации объектов наземной космической инфраструктуры.
А.Куренной
―
Андрей Охлопков.
А.Нарышкин
―
А я что сказал?
А.Куренной
―
Александр.
А.Нарышкин
―
Конечно, Андрей Охлопков. Добрый вам вечер. Тема очень интересная. Александр, тебе слово.
А.Куренной
―
Знаю, что вы буквально на этих выходных были на «Восточном». Давайте отставим пока факты в сторону – каковы ваши эмоции после очередного посещения? Понятно, что вы туда мотаетесь постоянно, но вот сейчас вы побывали, что чувствовали, когда смотрели?
А.Нарышкин
―
Слушателям я сразу передам эмоцию, которую наблюдаю на лице Андрея Охлопкова - улыбка счастья и радости. Видимо, все хорошо.
А.Охлопков
―
Это поездка была у нас знаменательной. Мы начали полномасштабные автономные испытания смонтированных систем и агрегатов на космодроме «Восточный», начали с технического комплекса. Технический комплекс ракеты-носителя готов, ракета-носитель сейчас находится в нем. Сейчас мы проводим испытания систем для того, чтобы потом этими системами проверить ракету-носитель перед выходом его на стартовый комплекс.
А.Нарышкин
―
Напомните две вещи – во-первых, о какой ракете-носителе речь идет?
А.Куренной
―
Это «Ангара»?
А.Охлопков
―
Нет, мы сейчас говорим о «Союзе-2».
А.Нарышкин
―
И второй вопрос – сроки? Все же сдвигается. Строится плохо. Наверное, там очень холодно, поэтому?
А.Охлопков
―
Ну, наверное, нет. Строится неплохо. Да, есть определенные проблемы у наших коллег-строителей, есть определенные проблемы, были и с документацией. Но строится неплохо. Это прекрасный, не имеющий аналогов МИГ, в котором мы были и где сейчас проходят испытания. Это единственный технический комплекс в мире. Я, уважаемые коллеги, если часто будет повторять «единственное в мире», ни грамма не лукавлю – это так и есть. Комплекс этот закончен, практически и мы приступили первому этапу испытаний. Этапов несколько.
А.Нарышкин
―
Давайте определимся. Есть космодром «Восточный». Наверняка он состоит из каких-то блоков, комплексов. Насколько «Восточный» целиком готов к тому, чтобы запустить ракету? На сколько процентов?
А.Охлопков
―
Ну, условно сказать, процентов 95-98.
А.Куренной
―
Уже практически.
А.Нарышкин
―
Практически. Так в итоге? Я люблю точность в этой программе – когда будет запущена эта самая ракета «Союз»?
А.Охлопков
―
Сейчас мы планируем подготовку и пуск на весну 2016 г., но надо понимать, что все зависит от того, как будут идти испытания. Космодром новый, системы новые, и может быть только внешне он похож на остальные космодромы, но он ничего общего не имеет с остальными космодромами – я бы так сказал.
А.Нарышкин
―
А это нормально, что космодром еще не достроен, а уже начинаются испытания?
А.Охлопков
―
Да, это абсолютно нормальный этап создания его. Ракета, так же, как испытания, проходит циклы на техническом комплексе, и только после этого уходит на стартовый комплекс. Технический комплекс ракеты-носителя готов, и мы движемся дальше по технической готовности космического аппарата, у которого очень большая готовность, я бы сказал, процентов 98. И стартовый комплекс, основные системы все смонтированы за исключением одной системы, на которой мы заканчиваем монтаж и приступаем к испытаниям.
А.Нарышкин
―
Александр уже сказал про «Ангару», и на самом деле интересно – есть ли какой-то календарь запусков? После «Союза», если он все-таки полетит весной, дальше что по плану?
А.Охлопков
―
Дальше у нас по плану и уже сейчас мы прошли этап эскизного проектирования, мы прошли изыскательские работы и приступаем ко второму этапу – созданию ракетно-космического комплекса тяжелого класса «Ангара».
А.Нарышкин
―
Честно говоря, не понимаю. «Ангару» строят не на «Восточном»?
А.Охлопков
―
На «Восточном».
А.Нарышкин
―
Нет, подождите – ее привозят по разным кускам из разных городов. Тогда объясните, как «Ангара», «Союз» оказываются на «Восточном»? «Союз» уже туда попал.
А.Охлопков
―
ракета-носитель – да, на «Восточном». Но ракетно-космический комплекс подразумевает не только ракету, но и наземную космическую инфраструктуру. То есть то, что обеспечивает ее подготовку и пуск. Поэтому начинается со строительных работ – они сейчас начинается, второй этап создания ракетно-космического комплекса Ангара», результатом создания которого будет пуск ракеты-носителя ангара».
А.Нарышкин
―
Так пусть когда должен состоятся?
А.Охлопков: 2021
―
2023 год - задачи четкие стоят, нам все понятно, что делать.
А.Нарышкин: 2021
―
2023 год? То есть, между запуском "Союза» весной и запуском "Ангары», пройдет 7 лет?
А.Куренной
―
Ну, я так понимаю, что простаивать он не будет, все равно запуски с него будут.
А.Охлопков
―
«Союз будет работать». Это абсолютно разные пусковые установки.
А.Нарышкин
―
А, а «Ангара» только в 2021-2023 полетит?
А.Охлопков
―
Да. В 2021 – в беспилотном варианте, пилотируемом беспилотном варианте, и 2023-2025 год – пилотируемые пуски.
А.Куренной
―
Так и предполагалось в начале строительства?
А.Охлопков
―
Да, так и предполагалось.
А.Нарышкин
―
А до этого «Ангара» ниоткуда не полетит?
А.Охлопков
―
А до этого она уже полетела – с космодрома «Плесецк».
А.Нарышкин
―
Это я знаю. А дальнейшие модификации, или те же, которые летали, будут ли они продолжать летать. Или для «Ангары» был тестовый запуск, и теперь мы ждем 2023 года?
А.Охлопков
―
Нет, почему, с космодрома Плесецк она будет летать, она живет, у нее есть свои задачи.
А.Куренной
―
Но это уже не тяжелая версия?
А.Охлопков
―
Почему? И легкая и тяжелая.
А.Куренной
―
Там тоже есть возможность?
А.Охлопков
―
Да, конечно. Легкая и тяжелая.
А.Куренной
―
А почему было выбрано именно это место для строительства нового космодрома? По логистике это получается не самая ближняя история.
А.Охлопков
―
Было несколько раз, которые участвовали в рекогносцировке. Но учитывая пустоту подспутниковых трасс и районов падения отделяющихся частей, самые безопасные – надо эвакуировать людей, где можно обеспечить безопасность падения составных частей ракетоносителя, ну и, еще один главный результат…
А.Нарышкин
―
То есть, специально выбирали глушь, где падающие фрагменты никого не убьют? По аналогии с «Байконуром», где казахская степь, а здесь тайга?
А.Охлопков
―
Да. А здесь и тайга и та же самая степь и трасса проходит в безопасных районах, которые не требуют дополнительной эвакуации людей. Допустим, даже в Казахстане приходится эвакуировать чабанов, скот во время прохождения некоторых трасс. Здесь мы нашли оптимальные варианты прохождения трасс. Ну и самое главное, что Дальний Восток и эти трассы позволяют запускать все типы нагрузок со всеми типами наклонения орбит.
А.Куренной
―
А что пришлось строить? Это было чистое место, или лес там стоял, или еще что-то и там начали строить или что-то до этого там находилось, какие-то объекты, может быть, военные, может быть нашей космической инфраструктуры? Что пришлось строить? Дороги, какую-то другую инфраструктуру, жилье для тех, кто строит сейчас и будет потом обслуживать, еще какие-то комплексы?
А.Охлопков
―
Рядом находился так называемый космодром «Свободный». ДО этого там находилась ракетная дивизия, потом был космодром «Свободный». Но строить пришлось на абсолютно новом месте, вырубая тайгу, в нулевом месте строили. И сам стартовый комплекс и технический комплекс и, соответственно, всю инфраструктуру: дороги, железные дороги. Ну и сейчас там растет красавец-город Циолковский, где будут жить испытатели.
А.Нарышкин
―
«Восточный» с Циолковским рядом находятся, или на удалении друг от друга?
А.Охлопков
―
На удалении. 25 километров от стартового комплекса строится этот новый город.
А.Нарышкин
―
А зачем так далеко строится?
А.Охлопков
―
Во-первых, существуют зоны безопасности.
А.Нарышкин
―
Чтобы ничего не упало?
А.Охлопков
―
Нет, не только «не упало». Там же будут у нас и дети, там у нас очень много молодых семей.
А.Нарышкин
―
Ну, детей вы лишили такого зрелища, как ракета взлетает?
А.Охлопков
―
Ракету видно. Но ее не так слышно, она не травмирует своей подготовкой. Все-таки это детские сады, школы.
А.Нарышкин
―
Но ракеты же у нас обычно запускают в 5 утра, в самый раз – в садик пораньше встанут.
А.Охлопков
―
Абсолютно необязательно. Пуски бывают разные. Если надо вывести в необходимую точку стояния. То это привязывается до сотых, тысячных долей секунды старта. А есть, где работаем по программе и точное время необязательно выхода на орбиту.
А.Куренной
―
Хотел спросить подробнее про город – интересно, что в этом городе еще будет?
А.Нарышкин
―
Собираешься переезжать?
А.Куренной
―
Я бы побывал, мне было бы интересно.
А.Охлопков
―
Два садика, школа. Первый этап рассчитан на 6 тысяч.
А.Нарышкин
―
Будет, или уже есть?
А.Охлопков
―
Уже есть, построено. Первые четыре дома стоят. Думаю, что в первые два дома наши коллеги-испытатели будут заселяться уже в ноябре.
А.Нарышкин
―
Сейчас?
А.Охлопков
―
Да, сейчас. Думаю, уже в ноябре месяце – максимум – начало декабря.
А.Нарышкин
―
Это те, кто уже будет напрямую связан с работой «Восточного», или строители из бараков переселятся?
А.Охлопков
―
Это эксплуатационный персонал космодрома «Восточный». Существует губернаторская программа, мы детей из Амурского государственного университета отправляем учиться в Москву, Самару, в основные аэрокосмические вузы, которые потом приходят к нам. И у нас уже несколько десятков выпускников, у нас уже семьи есть выпускников и даже уже есть два маленьких человечка, наших, космических, из нашего Центра.
А.Нарышкин
―
Город на сколько человек рассчитан, он будет разрастаться?
А.Охлопков
―
Город рассчитан на 12 тысяч пока. Второй этап. Два этапа – 12 тысяч человек.
А.Нарышкин
―
А «Восточный» сколько людей должно обслуживать?
А.Охлопков
―
ну, «Восточный» это вообще уникальный космодром, меняется система организации и эксплуатации, но минимальное количество, которое на данном этапе необходимо - порядка двух тысяч человек.
А.Нарышкин
―
То есть, в принципе, 12 тысяч в Циолковском это с расчетом, что у всех будут большие семьи?
А.Охлопков
―
Нет, с расчетом того, что будет второй и третий этап создания космодрома.
А.Нарышкин
―
Вы сказали, что «Восточный» уникален? В чем уникальность? Я человек неискушенный, мне что «Байконур», что «Восточный», что «Плесецк».
А.Охлопков
―
Они абсолютно разные. Во-первых, если брать все основные системы, там применены новые компонентные базы. Абсолютно новые технически решения наших конструкторов. Допустим, такие вещи даже, как системы заправки абсолютно новые. Продуман вопрос, учитывая климатические условия, обслуживающего персонала – как они будут работать на изделии. Если везде они у нас работают на открытых фермах, то здесь специальный агрегат обслуживания.
А.Нарышкин
―
Что такое "фермы"?
А.Охлопков
―
Фермы это легкие конструкции, которые, условно, обнимают ракету и вокруг, на свежем воздухе, работают инженеры-испытатели, которые обслуживают ракеты.
А.Нарышкин
―
Гайки докручивают?
А.Охлопков
―
очень много, что нужно делать, и пристыковывать, и докручивать и комплектовать узлами газового действия.
А.Нарышкин
―
Это нормальная практика?
А.Охлопков
―
Это нормальная практика.
А.Нарышкин
―
Или только у нас, в российской традиции?
А.Охлопков
―
Нет. Почему, все ракеты так обслуживаются.
А.Нарышкин
―
Ну, мало ли. Может, на заводе не собрали и перед стартом решили.
А.Охлопков
―
Нет, на старт ракета не может выйти, не проверенная на техническом комплексе, где она собирается. А здесь на космодроме мы применили защитные средства, мобильную башню обслуживания, со специальными помещениями обогрева, где люди будут работать в безветрии, в относительном тепле и будут обслуживать ракету уже в очень комфортных условиях.
А.Нарышкин
―
Вы сейчас вернулись с «Восточного» - там какая температура?
А.Охлопков
―
На сегодняшний день там температура уже минус 20-25.
А.Нарышкин
―
Ого. А при такой температуре ракеты взлетают?
А.Охлопков
―
ракеты взлетают и при низшей температуре.
А.Нарышкин
―
Хорошо, славно.
А.Охлопков
―
Наш слушатель, Алекс, в продолжение погодных и прочих условиях высказывает опасения, говорит, что там велика вероятность наводнений. Учитывались ли климатические особенности, сейсмические параметры? Сколько длились исследования площадки?
А.Охлопков
―
Проектно-изыскательские работы длились более года. И позапрошлый год, если вы помните, были колоссальные подтопления на востоке. Там вынуждены были переселять населенные пункты, и специальные программы, и Путин уделял особое внимание Амурской области. Так вот наш старт - в то время капсула бетонная была уже готова, сам старт, - он выдержал, ион готов. Более того, 8-балльные сейсмические проектные заложенные характеристики, поэтому мы абсолютно не боимся. И дожди, которые там идут, иногда ливневые, с сильными ветрами, показали сейчас, что мы полностью готовы.
А.Нарышкин
―
Чтобы мы понимали размах этого колоссального строительства и уникальность космодрома «Восточный» - скажите, он по площади какой?
А.Охлопков
―
Порядка 100 квадратных километров.
А.Нарышкин
―
А если по отношению к Москве? Ну, помогайте кто-нибудь – помощь зала?
А.Охлопков
―
Я даже не знаю.
А.Куренной
―
Много.
А.Нарышкин
―
Поставил в тупик всех. Вопрос от Максима - я сегодня, видимо, некомпетентен. Максим спрашивал: «Слышал, что можно будет посетить космодром в качестве туриста. Так ли это, можно ли добраться из Москвы, желательно наземным транспортом?»
А.Охлопков
―
Сейчас вопрос, честно скажу, прорабатывается - о том, чтобы туда пустить наших туристов.
А.Нарышкин
―
Но не космических, не тех, которые сядут на «Ангару» и улетят?
А.Охлопков
―
Нет. Сейчас прорабатывается вопрос. И я считаю, что да, необходимо, эту гордость страны, эту техническую, строительную красоту надо показывать Наземный транспорт? Ну что, машины ходят, поезда, самолеты летают в Благовещенск. Но пока еще мы не закончили стройку, естественно, на объект строительства мы пока никого не пускаем.
А.Нарышкин
―
А крупнейший город рядом - Благовещенск?
А.Охлопков
―
Да, столица Амурской области.
А.Нарышкин
―
Сколько оттуда ехать?
А.Охлопков
―
180 километров расстояние. На автомобиле поярка трех часов.
А.Нарышкин
―
И лететь туда, наверное, часов 8-9?
А.Охлопков
―
Семь часов.
А.Нарышкин
―
Прекрасное турне.
А.Куренной
―
Вижу, что ты уже нацелился.
А.Охлопков
―
Я вам скажу – стоит. Вот когда мы закончим, построим, стоит лететь и ехать, чтобы это увидеть
А.Нарышкин
―
Вот прямо сейчас – сначала 12ч асов трястись в самолете, потом на машине, чтобы выйти в чисто поле – ну, не в чисто поле, там все-таки сооружения есть, - минус 20 мороз.
А.Куренной
―
Меня не пугает. Ты неженка.
А.Охлопков
―
Стоит.
А.Нарышкин
―
А для туристов будет ли какая-то инфраструктура, или их из машины выгрузят - пожалуйста, две фотографии, селфи на фоне стартового комплекса и погружайтесь обратно?
А.Охлопков
―
Не думаю. У нас есть второй этап, который мы будем строить, и Путин поставил нам задачу, сейчас облегчил эту задачу, учитывая то, что мы будем вместе в кооперации с «Газпромом», который там сейчас разворачивает работы. Мы будем строить аэродром, который крайне необходим для доставки туда наших грузов космического назначения. И там будет, мы планируем и в городе гостиницы. Кстати, она в Циолковском предусмотрена проектом. И спортивный зал, бассейн, и турист будет не только мерзнуть.
А.Нарышкин
―
Но и греться.
А.Охлопков
―
Нормально отдыхать в гостинице, нормально проводить свой досуг.
А.Нарышкин
―
Бассейн, сауна, русское гостеприимство. А Александр просит уже отложить 4 билета ему. Есть ли приблизительные подсчеты, сколько может стоить такая путевка?
А.Охлопков
―
Не могу сказать –я технарь.
А.Куренной
―
Это к «Союзтуриндустрии» обращаться.
А.Охлопков
―
Это не ко мне.
А.Куренной
―
Мы уже говорили, что комплекс уникальный. Давайте подробнее поговорим – в чем его уникальность, что там есть, чего нет у американцев на «Канаверал», чего нет в Куру, чего нет на «Байконуре»?
А.Охлопков
―
Первое, что хочу сказать, что мы применили - это от момента прибытия ракет носителя в транспортных контейнерах - до момента выхода ее на старт проверенный, ракета находится практически в одном сооружении. Имеется несколько залов. То есть, если мы с вами туда зашли, это единственный космодром в мире, - куда мы с вами зашли, одели халат и уже не переодеваясь в теплую одежду, мы перемещаемся от приема носителя до подготовки носителя, подготовки космического аппарата, заправки и выдачи на старт.
А.Нарышкин
―
Это что дает? Экономию времени при подготовке?
А.Охлопков
―
Экономию времени – раз. Это уменьшает степень риска, особенно при транспортировках. Ведь все у нас космодромы мира возят за 30-40 километров на заправку. В том числе, на «Байконуре» и в «Плесецке» мы также возим. Здесь этого не нужно. Мы исключили крановые работы, у нас появилась транс-сборная галерея. Еще раз хочу сказать – единственная в мире.
А.Нарышкин
―
Это что такое? Страшное название.
А.Охлопков
―
С легкой руки вас, журналистов, названа «официантом». Это блоки, составные части ракетоносителя, которые прибыли на космодром. Они укладываются на специальные транспортеры, которые перемещаются по специально смонтированным рельсам. В зависимости от составной части в то здание и сооружение, в которое они должны прийти по своему назначению. То есть, исключены перегрузочные работы.
А.Нарышкин
―
Трансборная галерея уже построена?
А.Охлопков
―
Она уже построена.
А.Нарышкин
―
Или вы чертежи видели и нам по памяти рассказываете?
А.Охлопков
―
Ркета находится на космодроме.
А.Нарышкин
―
А, я все забываю. Но я вам объясню – после заявления Сергея Иванова, который сказал, что строительство на «Восточном» это самый яркий пример российской коррупции, мне сложно вообще поверить, что на «Восточном» что-то может когда-то закончиться. В моем представлении это «стройка века», но вы здесь для того и находитесь, чтобы опровергать.
А.Куренной
―
Твои ощущения.
А.Нарышкин
―
Да. И ощущения Иванова.
А.Охлопков
―
Я приглашаю вас на космодром, там есть, что посмотреть сейчас очень интересный этап, и вы бы своими глазами увидели, что это за системы и агрегаты, насколько они уникальны, современны, насколько они технически закончены и красивы. Мы же там даже не ходим в такой обуви, мы ходим в специальной обуви, в халатах.
А.Нарышкин
―
Тапочки?
А.Охлопков
―
И тапочки - в зависимости от того, что каждый номер расчета делает – у каждого воя обувь.
А.Нарышкин
―
Возвращаясь к теме коррупции. На самом деле, волнительно еще вот, что – разные данные есть и у Следственного комитета и у Счетной палаты по поводу того, сколько украдено. В любом случае это несколько миллиардов рублей. Есть ли гарантия того, что будет первый запуск «Союза» весной. И есть ли гарантия того, что ничего не взорвется там при запуске. Потому что деньги куда-то ушли не туда, непонятно, кто и как строил. Кто ответит потом за все?
.Охлопков
―
Ну, что касается коррупции и денег, наверное, это не ко мне, а наверное, к Следственному комитету, может быть к «Спецстрою России» - я не готов. Я представитель «Роскосмоса» и технический директор. Но я вам скажу одно: технический комплекс космодрома чем еще уникален? У нас впервые там применена автоматизированная система контроля технологического оборудования. И если что-то с оборудованием не так, как вы сказали, то «добро» на пуск дано не будет. Автоматика не позволит этого сделать
А.Нарышкин
―
То есть помимо того, что люди проверят, еще какие-то суперкомпьютеры?
А.Охлопков
―
Да, конечно.
А.Нарышкин
―
А в компьютерах не украли никакие платы?
А.Охлопков
―
Знаете, сейчас идут эти испытания – ничего не украли.
А.Нарышкин
―
Замечательно. Еще вопрос: «Получилось ли справиться с оппозицией в среде строителей космодрома»?
А.Куренной
―
Там были проблемы с невыплатой зарплат.
А.Нарышкин
―
А, это и есть оппозиция?
А.Куренной
―
Мне так кажется. Решили эту проблему?
А.Охлопков
―
Да, эта проблема решена. Ее на своем контроле держит вице-премьер Рогозин. Он постоянно работает на космодроме, выплата зарплаты и доведение денег - под его личным контролем. И я считаю, он смог переломить эту ситуацию и субподрядная организация «Спецстрой России» сейчас, насколько я знаю, долгов перед рабочими не имеет.
А.Нарышкин
―
Хорошо. Продолжим говорить про космодром "Восточный" и про то, как он строится, после новостей. Андрей Охлопков, заместитель руководителя Центра эксплуатации объектов наземной космической инфраструктуры. Это программа «Арсенал», оставайтесь с нами.НОВОСТИ
А.Нарышкин
―
Продолжаем программу. В студии наш гость, аАндрей Охлопков, заместитель руководителя Центра эксплуатации объектов наземной космической инфраструктуры. Я искал с информационной ленты сообщения про космодром и увидел сообщение про Памелу Андерсон и льва, которого она навещала в Приморье. Но мы ближе к космосу и тому, что строится там, далеко. На востоке нашей страны.
А.Куренной
―
Я все-таки от экологии не уходил бы. Пусть там львов нет, зато тигры есть. Вопрос, который волнует многих – как соблюдаются экологические нормы при строительстве и при последующей эксплуатации, как это просчитывалось? Очистные сооружения, трассы, остальная инфраструктура?
А.Охлопков
―
Прежде, чем начать строительство, космодром прошел, в том числе и экологическую экспертизу. В том числе были и общественные слушания, на которых мы убеждали и убедили, что ракета «Союз-2» это экологически чистая машина, которая летает на керосине и кислороде, - условно говоря. Поэтому это безопасная ракета, и космодром «Восточный»- на нем не будет вообще ракет не-экологически чистых.
А.Нарышкин
―
А «Союз» экологически чистая машина?
А.Охлопков
―
Конечно. Керосин и кислород.
А.Нарышкин
―
Тогда что мы считаем не экологически чистой ракетой?
А.Охлопков
―
Это ракеты, которые летают на гидразине и азотной кислоте.
А.Нарышкин
―
Сложные слова. Хорошо.
А.Куренной
―
Кто из зарубежных партнеров, и наших тоже, участвует в строительстве – помимо «Роскосмоса» кто еще туда интегрирован?
А.Охлопков
―
Кооперация очень большая, что касается строительной кооперации, если разрешите, я не буду об этом говорить, потому что я не знаю до конца эту кооперацию. А что касается нашей кооперации технологической, то только первая кооперация у нас насчитывает 27 основных предприятий, не считая остальных – это почти 400 предприятий нашей отрасли, в том числе, традиционные предприятия, которые принимают и принимали участие в разработке, изготовлении и сейчас монтаже оборудования.
А.Куренной: 400
―
солидно. А предполагается сдача в аренду этой площадки иностранцам для запуска своих ракет-носителей, может быть или просто спутники оттуда будут запускаться?
А.Охлопков
―
Спутники коммерческие наверняка будут запускаться. И страна, строя космодром, конечно, должна иметь выгоду от запуска иностранных партнеров и коллег. Ну и, самое главное, надо понять, что сейчас ни одна страна в мире не может одна заниматься космическими проблемами и участвовать в космической отрасли, кооперации, должна. Тем более в тех выводимых нагрузках, к которым мы готовимся.
А.Куренной
―
А это может быть вообще экономически выгодной историей? У нас есть пример – куру, - там не только мы оттуда запускали, много, кто оттуда запускался. Это выгодно, сдавать такие площадки?
А.Охлопков
―
Сдавать площадки мы не будем – это наш космодром, наши ракеты, наш обслуживающий персонал. А запускать наших иностранных партнеров, конечно, будем – это выгодно.
А.Нарышкин
―
Заявки уже есть какие-то? По-другому спрошу – был ли интерес со стороны других космических держав, например?
А.Охлопков
―
Несомненно. Он возникает и на этапе стройки, и интересуются, как мы строим. А что касается коммерческой составляющей, не готов сказать.
А.Нарышкин
―
Приезжали и смотрели, или все на уровне документов. Переговоров в Москве?
А.Охлопков
―
На это наверняка ответят мои коллеги из «Роскосмоса» - я не готов на это ответить.
А.Нарышкин
―
Сколько в год можно будет запускать ракет с «Восточного»?
А.Охлопков
―
Все зависит от степени подготовки, от сложности подготовки. Но учитывая наш задел перспектив на все типы космических аппаратов наших, - 12 пусков, - не думаю, что это предел.
А.Нарышкин
―
Правильно я понимаю, что нужно сначала запустить одну ракету, и только потом начинать готовить вторую? Или можно это делать параллельно?
А.Охлопков
―
Нет. Вот мы и построили этот космодром - у нас два рабочих места, на которых мы одновременно можем готовить две ракеты.
А.Нарышкин
―
А запускать?
А.Охлопков
―
А запускать по одной.
А.Нарышкин
―
Жаль. Хотел спросить – если можно запускать 12 ракет в год, можно ли вообще отказаться от «Байконура»?
А.Куренной
―
И нужно ли?
А.Охлопков
―
Вот очень правильно вопрос зада – а нужно ли отказываться от «Байконура»? Понимаете, вообще это уникальный космодром, это первый гражданский космодром. И способен нести все типы разгрузок. И мы говорим с вами о пилотируемой перспективе этого космодрома, который мы уже видим и создаем. И, наверное, Россия должна иметь свой независимый космодром, а не в угоду каких-то политических – на данный момент нормальных отношений, но мы взрослые люди, - что будет завтра?
А.Нарышкин
―
Я запутался - мы сейчас говорим про «Восточный» или про «Байконур»?
А.Охлопков
―
Мы говорим и про «Байконур» и про «Восточный».
А.Нарышкин
―
Я просто запутался – вы не произносите названия. От «Байконура» мы отказываемся, или нет? Потому что, насколько я знаю, «Восточный» строили для того, чтобы у нас был какой-то суверенитет в плане запусков ракет, чтобы мы не зависели ни от Казахстана, ни от кого. Если мы начнем запускать с хорошим темпом, зачем нам «Байконур», зачем платить казахам деньги? Хватит.
А.Охлопков
―
Подход правильный, абсолютно верный, так и нужно. И здесь дело не в том, чтобы платить Казахстану, или не платить, летать космонавтам с «Байконура» или не летать. Россия должна иметь свой собственный выход в космос, пилотируемый. И второй этап это и подразумевает.
А.Нарышкин
―
Отказ от «Байконура»?
А.Охлопков
―
Ну, конечно. Ведь все-таки «Байконур» стареет. Сколько ему уже? 60 лет.
А.Нарышкин
―
А «Байконур» модернизируется сейчас как-то, совершенствуется?
А.Охлопков
―
Несомненно, да.
А.Нарышкин
―
Какой еще ресурс у «Байконура», сколько он может протянуть? Вы говорите, что он стареет, так рано или поздно, он скончается?
А.Охлопков
―
Он стареет – я не имею в виду физический износ. Потому что есть целый ряд комплексных мероприятий, направленных на поддержание системы агрегатов и пусковых установок. Но он стареет и морально, нельзя поменять всю оснастку. Если этот комплекс мы закладываем с перспективой на несколько десятилетий, то «Байконур» уже отработал 60 лет.
А.Нарышкин
―
Так когда «Байконур» полностью исчерпает свой ресурс?
А.Охлопков
―
Я не готов ответить на этот вопрос.
А.Нарышкин
―
Зайду с другой стороны – через сколько лет космодром «Восточный» будет готов к запускам настолько, что мы, Россия, сможем вообще отказаться от «Байконура»?
А.Охлопков
―
Я не готов ответить. А надо ли будет отказываться от «Байконура»?
А.Куренной
―
Соглашусь.
А.Охлопков
―
Почему мы не можем отсюда одни типы кораблей, а оттуда другие типы кораблей? Одно другое дополняет. То, что мы полетим с востока не значит, что надо взять и отказаться от «Байконура» - ни в коей степени.
А.Куренной
―
Наш постоянный слушатель, Капитан Колесников, задает сразу два вопроса, задам оба, потому что они примерно на одинаковую тему: «Обслуживающий персонал будет сугубо гражданским, или будут привлекаться специалисты наших Космических войск» и каковы примерно средние зарплаты предполагаются у тех, кто будет обслуживать нужды космодрома?
А.Охлопков
―
Мы пока не планируем привлечение специалистов Космических войск. Хотя это очень способные, талантливые люди. Но космодром гражданский и у нас есть свои боевые расчеты, которыми мы в состоянии работать. А что касается зарплаты, то она зависит от той тарифной сетки. И самое главное, что председатель правительства, прибывая к нам, поставил нам задачу – сейчас мы обосновываем, какой должна быть средняя зарплата испытателя там, на востоке – учитывая эти сложные условия, учитывая отрыв его от центральной России, - думаю, зарплата будет достойная.
А.Нарышкин
―
Наверное, там будут еще какие-то коэффициенты?
А.Охлопков
―
Там уже есть свои региональные коэффициенты. Сейчас мы готовим обоснование, с учетом этих коэффициентов.
А.Нарышкин
―
вы сказали про некие ваши «боевые расчеты» - это что такое?
А.Охлопков
―
Боевой расчет - «альма-матер», так будем говорить, - это Ракетные войска. И точно так же, расчет подготовки и пуска называется «боевой расчет», хотя в него не входят военные, и он не предназначен для ведения боя.
А.Куренной
―
Кстати, из чего мы все это строим? Это наши материалы, наши комплектующие, или мы все-таки что-то импортируем для этого, как там обстоит дело с импортозамещением? Если он есть, этот импорт.
А.Охлопков
―
Я с гордостью хочу отметить и мы это и демонстрируем и показываем, что основу составляет наше оборудование, изготовленное на наших заводах, включая и компьютерную технику, которую мы там используем – это все наше изготовление, наше, отечественное.
А.Нарышкин
―
Импорта вообще нет?
А.Охлопков
―
Ну, наверняка в каких-то компьютерах, которые не применяются в составе систем, наверняка есть.
А.Нарышкин
―
Подождите. Как? В нашей космической сфере, в тех системах, которые связаны напрямую с запуском, нет ничего иностранного?
А.Охлопков
―
Я вам скажу – у нас не только космодром, у нас все системы основаны на электронике, на нашей элементной базе, наши компьютеры.
А.Нарышкин
―
Военные – ладно. Но космос?
А.Охлопков
―
А космос то же самое – проходит все проверки и мы стараемся уйти от импорта.
А.Нарышкин
―
Блиц-вопрос от Вадима из Далласа: «Во сколько обошлось россиянам строительство «Восточного»?
А.Охлопков
―
Я сейчас не готов сказать, во сколько оно обошлось. Я готов сказать может быть, о наших контрактах, технологических.
А.Нарышкин
―
Давайте
А.Охлопков
―
Наши технологические контракты, весь этап создания, обошелся - только наша технология обошлась в 39 миллиардов.
А.Нарышкин
―
Рублей?
А.Охлопков
―
Да, рублей.
А.Нарышкин
―
ваши контракты» - это что такое?
А.Охлопков
―
Это технологии.
А.Нарышкин
―
Платы?
А.Охлопков
―
Это системы, агрегаты, то. При помощи чего запускается ракета.
А.Нарышкин
―
То есть, условно, есть какие-то бетонные коробки, которые строятся.
А.Охлопков
―
Коробки бетонные – это строители.
А.Нарышкин
―
Это не ваши. Это там, где как раз воровство. То, что по вашей линии - это 39 миллиардов?
А.Охлопков
―
39 миллиардов.
А.Нарышкин
―
И из этих денег ничего не украли, или мы еще не знаем? Или до вас доберутся – ну, не до вас.
А.Охлопков
―
Могу вам достоверно сказать, что все 100% оборудования находится на космодроме.
А.Нарышкин
―
Все доехало?
А.Охлопков
―
Да, все доехало и все изготовлено.
А.Куренной
―
А сметы увеличились в связи с увеличением сроков или в связи с экономической обстановкой сейчас, непростой?
А.Охлопков
―
Нет. Нам, «Роскосмосу», удалось декабрем 2014 года основное оборудование поставить на космодром. Поэтому основное оборудование с декабря находится там, и нам не понадобилось увеличение финансирования.
А.Нарышкин
―
Олег спорашивает: «Под какие заграничные ракетоносители адаптированы старты»?
А.Охлопков
―
ни под какие. Это уникальный старт, единственный старт в мире, где ракета не стоит, а висит. Это гений Бармина, соратника Королева. Это уникальное начало, продолжение легендарной «Семерки»?
А.Нарышкин
―
Можете объяснить, что это значит?
А.Охлопков
―
Все ракеты в мире стоят на днище, условно говоря. Наша ракета висит.
А.Нарышкин
―
На «Байконуре» тоже стоит?
А.Охлопков
―
На «Байконуре» тоже стоит. На «семерках» висит на верхнем силовом поясе.
А.Куренной
―
На подвесе.
А.Охлопков
―
Да.
А.Нарышкин
―
А «семерка» это что?
А.Охлопков
―
Ракета «Союз-2» подвешена в центре на силовом поясе, и она висит.
А.Нарышкин
―
И что это дает?
А.Охлопков
―
Это дает распределение нагрузки, это дает более легкий ее уход, дает динамику движения и уменьшение силовых нагрузок на корпус ракеты.
А.Куренной
―
И экономия топлива, соответственно.
А.Охлопков
―
Конечно.
А.Куренной
―
И можно больше полезной нагрузки взять на борт.
А.Нарышкин
―
Нина спрашивает: «Космодром в «Свободном» сохранился, функционирует»? – я так понимаю, что именно на его месте?
А.Охлопков
―
Да, там мы и строим.
А.Куренной
―
Вы сказали, что проектные работы, изыскания, заняли примерно год. Но до этого нужно было все это придумать и собрать воедино. Каждый из этих блоков, и стартовый и заправочные истории, и блок сжатых газов, блок керосина - много названий, страшных и умных. Все это проектировали разные институты, разные предприятия, чтобы это все собрать воедино и получить проект космодрома нужно было, мне кажется, больше, чем год. Это так?
А.Охлопков
―
Да, несомненно. Я уже озвучивал – есть такое понятие «эскизное проектирование». Сначала мы понимаем, что, для чего, и с какой целью мы хотим. Затем мы понимаем основные степени деления - кто и чем будет заниматься. Мы понимаем, какие институты могут участвовать в этих конкурсах, потому что есть определенные ограничения. Эти институты разрабатывают каждый свой блок. И институт, допустим, стартовых комплексов – он занимается потом объединением стартового комплекса. Институт, КБ, которое занимается технической частью – оно объединяет весь технический комплекс. И это начинает потихоньку соединяться, и вырастает.
А.Куренной
―
Кто собирает это воедино?
А.Охлопков
―
Собирают предприятия ракетно-космической отрасли, в частности, головной разработчик комплекса, данного комплекса, ООО РКЦ «Прогресс-Самара».
А.Нарышкин
―
Наши слушатели заинтересовались темой отказа от «Байконура», обсуждение чего я инициировал. Галина из Томска: «Я только буду рада отказу от «Байконура», ведь ступени падают на территорию Томской области, а это вредный гептил. И хотя за ущерб платят области, но нам хватает еще и ядерных производств». А я еще раз спрошу про «Байконур», по другому.
А.Куренной
―
Зачем?
А.Нарышкин
―
Потому что хочу услышать ответ. Когда, в каком году, Россия сможет мощностями на территории нашей страны обеспечить свои, и не только свои, космические потребности – только космодромами внутри страны? Это какой год?
А.Охлопков
―
Я точно не могу это сказать. Вопрос задан как-то в лоб. Все зависит от задач и космических программ, стоящих перед страной.
А.Нарышкин
―
Но вы же знаете, какие у нас космические программы лучше меня?
А.Куренной
―
Я вот к «Роскосмосу» отношения не имею, но мне кажется…
А.Нарышкин
―
Но ответить хочется
А.Куренной
―
Хочется. Мне кажется, что от «Байконура» отказываться не стоит. Потому что задачи действительно разные. Для одних задач удобнее «Байконур», для других «Плесецк», для третьих - строящийся «Восточный». Зачем нам от чего-то отказываться? Больше космодромов хороших и разных - я за это.
А.Нарышкин
―
А вот Алекс не верит, что тяжелая «Ангара» тоже будет висеть – есть тут какая-то проблема?
А. Охлопков
―
«Ангара» будет стоять исключительно на стартовом комплексе.
А.Нарышкин
―
Потому что она тяжелая?
А. Охлопков
―
Нет, потому что другой тип ракет, другой подход и другая конструкция.
А.Куренной
―
Кстати, а стартовая площадка одна?
А. Охлопков
―
Нет, разная.
А.Нарышкин
―
А сколько всего площадок?
А. Охлопков
―
Пока мы говорим о двух - «Союз» и «Ангара».
А.Нарышкин
―
Получается, два типа ракет можно будет запускать оттуда - «Союз» и «Ангара»?
А. Охлопков
―
Да.
А.Нарышкин
―
Или на площадку под «Ангару» можно будет еще что-то приволочь?
А.Куренной
―
Если она будет создана, наверное. Можно будет. Но пока не создана. Я про этапность стройки хотел поговорить. 95% это стартовые комплексы, с которых весной будут осуществлены первые пуски.
А. Охлопков
―
Да.
А.Куренной
―
А остальные вещи, такие, как аэродром, первая линия города, первая серия его построена, я так понимаю, это будет расширяться - когда все это будет вводиться в строй?
А. Охлопков
―
Это второй этап. Начинается с 2016 года. С января 2016 года начинается второй этап создания космодрома. Первый этап - «Союз», минимум зданий и сооружений, которые предназначены, так называемый «пусковой минимум», который предназначен для обеспечения работ данного типа ракетоносителя, его инфраструктуры. Затем начинается второй этап, это уже и под «Ангару» и расширение второго этапа – железной дороги, автодороги, стартовый комплекс под «Ангару», технические сооружения и обеспечивающие сооружения, включая водовод, водозаборные сооружения второго этапа.
А.Куренной
―
Как происходит контроль за строительством со стороны тех, кто будет туда привозить технику, тех, кто ее производит – приезжали к вам конструкторы, которые производят «Ангару». «Союз», смотрели, может быть, какие-то коррективы вносили? Были какие-то коррективы во время строительства?
А. Охлопков
―
Конечно. И сейчас есть коррективы. Конструктора, которые разрабатывают данное сооружение, находятся там постоянно, следят за монтажом своих систем. Сейчас непосредственно участвуют в испытаниях, проверяя, правильно ли обслуживающий персонал делает и выполняет мероприятия. И изменения идут. Потому что с 2010 года. С момента разработки, меняется элементная база, меняются решения и, наверное, грамотно сейчас поменять какие-то решения технические, или ноу-хау, что-то изменить, чем потом переделывать созданное. Ведь космическая отрасль это живой организм, который не стоит на месте, он постоянно живет, развивается, и наши конструктора постоянно работают и конечно, в их светлые головы приходят мысли, которые надо внедрять.
А.Куренной
―
Какие-то сроки сдачи аэродрома есть?
А. Охлопков
―
Да, они есть в федеральной целевой программе, они запланированы. Там тоже аэродром строится поэтапно - 2016-2018 гг., допустим, потом там идет развитие рулевых дорожек, и так далее - ну, это строительная часть. Я не готов досконально тут ответить. Но конечно, все заэтапировано. Более того, под все эти задачи есть целевое финансирование.
А.Куренной
―
Не запаздывает оно?
А. Охлопков
―
Финансирование? Нет. Государство обеспечивает нас финансированием день в день. И если где-то есть проволочки, то это не вина финансирования.
А.Куренной
―
Вы присутствовали на космодроме в то время, когда туда приезжал президент?
А. Охлопков
―
Да. И в первый раз, и во второй раз.
А.Куренной
―
Мы видели его эмоции на экране, а за кадром как ему это покзаалось? Он ходил суровый там, или наоборот, ему нравилось?
А. Охлопков
―
Президент увидел, что сделано много. Первое лицо увидело, что да, есть недостатки, и он это говорил, и поставил задачи. И всегда мы были под контролем президента, всегда мы под контролем правительства. Я уже не говорю о контроле ВПК - Дмитрий Олегович у нас там прописан, он постоянно там работает. Мы находимся под постоянным контролем. Но другого и не может быть. Эта стройка наша общая, народная стройка, и деньги там народные. И знаете, иногда, когда слышишь иногда – вот. Россия может, не может. Россия может. Вот я не знаю, кто еще может построить космодром, а вот он стоит. Да, наверное, там есть случаи хищения - прокуратура разберется. Но космодром есть. И он новый, современный и самый современный.
А.Куренной
―
Вас поддерживает наш слушатель Александр, говорит, что это политический вопрос, а не экономический.
А.Нарышкин
―
Мне кажется, это было про «Байконур».
А.Куренной
―
Да? Неважно. Мне кажется, сюда очень подходит ответ нашего слушателя.
А.Нарышкин
―
Я читал вопрос, во сколько обошлось строительство, - Комаров, глава «Роскосмоса» неделю назад говорил, что на строительство «Восточного» потратят 120 миллиардов рублей.
А.Куренной
―
Наверное, это в целом.
А.Нарышкин
―
Наверное. Не знаю, с учетом того, что украли и украдут, или нет. И на этой радостной ноте мы заканчиваем программу. В студии был Андрей Охлопков, заместитель руководителя Центра эксплуатации объектов наземной космической инфраструктуры. До свидания.
А. Охлопков
―
До свидания, спасибо вам.