Новации в сфере радиоэлектронной борьбы - Владимир Михеев - Арсенал - 2015-06-15
15.06.2015
А.Нарышкин
―
Добрый вечер, программа «Арсенал», сегодня ее ведут Анатолий Ермолин, Александр Куренной и Алексей Нарышкин, наш гость - Владимир Михеев, советник первого заместителя генерального директора концерна «Радиоэлектронные технологии». Говорим о новациях в сфере радиоэлектронной борьбы. По традиции, Александр начнет эфир.
А.Куренной
―
А все новации из того, что можно будет показать, будут показаны на вашем стенде в экспозиции выставки «Армия-2015», которая стартует завтра и вы там участвуете. Сейчас оттуда к нам?
В.Михеев
―
Да, я прямо оттуда.
А.Куренной
―
И как, стенд готов, все в порядке?
В.Михеев
―
Стенд готов, все в порядке, но сказать, что все будет показано, это значит, ничего не сказать. Будет показано порядка 70 наших новых разработок, а на самом деле у нас этих разработок несколько сотен.
А.Куренной
―
Маловата выставка?
А.Нарышкин
―
Что обывателю будет интересно посмотреть на вашем стенде, чем можете удивить рядового гражданина РФ?
В.Михеев
―
Ну, сейчас, наверное, нельзя сказать «рядовой гражданин». Сейчас народ интересуется всем.
А.Нарышкин
―
Неискушенным.
В.Михеев
―
Очень часто неискушенные люди задают очень сложные вопросы, на которые даже самый крупный специалист не может ответить. Думаю, людям будет интересно, что на стенде можно воочию заглянуть немножко вперед с точки зрения тех вопросов, которые решаются не только танками, самолетами, но и в сфере так называемой «электронной войны», которая ведется реально по многим составляющим и отдельные объекты, которые занимаются этой радиоэлектронной войной, так называемые знаменитые, например. Комплекс «Москва», «Красуха», «Ртуть-БМ», - они представлены как в макетных образцах с характеристиками, так их можно посмотреть и живые образцы, которые приехали из войск, уже эксплуатировавшиеся в войсках и получившие боевой опыт.
В.МИХЕЕВ: Будет показано порядка 70 наших новых разработок, а на самом деле у нас их несколько сотен
А.Нарышкин
―
Я на самом деле тоже неискушен. Комплекс «Москва» это что и о чем, куда это крепить, как это работает?
В.Михеев
―
Это комплекс радиоэлектронной разведки и управления, который в реальном масштабе времени проводит мониторинг радиоэлектронной обстановки, во всех используемых радиоэлектронными средствами как военными, так и гражданскими, частотных диапазонах, выявляет угрозы. Все это делается на уровне цифровой памяти, так называемой ДРФМ, АЦП и ЦАПов, которые ведут постоянный расчет состояния.
А.Нарышкин
―
АЦП?
В.Михеев
―
Это аналоговые цифровые преобразователи.
А.Нарышкин
―
Это я знал.
В.Михеев
―
Ну, вы не такой простой, как кажетесь.
А.Нарышкин
―
Спасибо.
В.Михеев
―
И эти угрозы они преобразуют в реальные предложения для тех расчетов боевых частей и подразделений.
А.Нарышкин
―
Это не просто локатор, а некая штуковина, которая говорит.
В.Михеев
―
В том числе, человеческим голосом.
А.Нарышкин
―
Женским?
В.Михеев
―
Женским обычно говорят всевозможные авиационные вещи - летчик в стрессовых ситуациях женский голос лучше воспринимает, никуда не денешься от физиологии.
А.Куренной
―
Как мама.
А.Ермолин
―
И после этого очень не любит женщин.
А.Нарышкин
―
Боевая подруга.
А.Ермолин
―
А какие угрозы фиксирует подобная система, что он может увидеть?
В.Михеев
―
Он может увидеть и услышать за несколько сотен километров боевые самолеты, космические корабли или спутники разведывательные, которые – ну, мы считаем, что они ведут опасную для ВС РФ какую-то разведывательную деятельность и нужно предпринять какие-то дополнительные меры. Это и боевая авиация, разведывательная противника, всеми нами любимая ВАКС, всевозможный еще целый ряд специальных и специализированных самолетов, включая беспилотные летательные аппараты, которыми так насыщено в последнее время воздушное пространство и вокруг, а иногда даже и внутри целого ряда государств.
А.Нарышкин
―
Но к нам же не залетают? Что вам известно на этот счет?
В.Михеев
―
Об этом мы лучше промолчим, такого не бывает, они не имеют ни рода, ни племени.
А.Нарышкин
―
Статус советника вам не позволяет говорить о таких вещах? Хорошо, вернемся к форуму «Армия-2015» - что еще?
В.Михеев
―
Наверное, впервые на форуме будет представлен так называемый новый облик ВС РФ, хотя называние у него такое: «Патриотический парк культуры и отдыха РФ «Патриот», а на самом деле вопросы, которые в этом патриотическом парке обсуждаются и рассматриваются, это вопросы государственной важности. В первую очередь, на мой взгляд, на самом деле это такая серьезная инновационная площадка по исследованию разработки новых технологий, которые должны найти применение в интересах обороноспособности в тех новых образцах вооружений и военной техники, которые представлены, в том числе, и на парке «Патриоте».Мы привыкли, что говорим - есть какой-то танк, самолет, корабль. Но там представлены и очень интересные вещи, которые не всегда даже и осязаемы, это какой-то блок, который на самом деле выполняет функции по управлению ВС, по работе своей, по всевозможным вещам, связанным с центрическим управлением войсками и оружием, значительно более важный, чем одна единица вооружения.
А.Нарышкин
―
Подождите, вы сейчас говорите общие вещи, а про ваши конкретные делишки? Вы сейчас рассказывали про вашу коробку.
В.Михеев
―
Внешне это коробка, а на самом деле это серьезные вычислители, серьезные радиоэлектронные приборы отечественного производства - от разработки до внедрения, - которые стоят на борту и летательных аппаратов, и в последнее время они стоят на борту многих кораблей и бронетехники. Почему иногда танкисты говорят: у вертолетчика есть так называемое техническое зрение, а у меня только перископы? Поэтому на современном танке уже стоят и локаторы различных диапазонов длинн волн и так называемые многофункциональные индикаторы, которые позволяют увидеть поле боя не только перед собой, но и за тем лесочком или за речкой, или за горами.
А.Нарышкин
―
Ваша продукция стоит на «Армате»?
В.Михеев
―
Думаю, что да, - скажем так.
А.Нарышкин
―
Да, или нет?
В.Михеев
―
Системы управления стоят на многих артиллерийских самоходных установках, системы управления оружием, в том числе, современные. И так как «Армата» находится в процессе роста, то я так думаю, многие наши разработки найдут там отражение.
А.Нарышкин
―
Еще что-то туда добавите?
В.Михеев
―
Оно постоянно добавляется, эта вещь находится в процессе развития. Вообще техника, мне бы хотелось заметить, что многие образцы авиатехники, бронетехники за время своего прожития корпуса они проходят многочисленные операции по модернизациям.
А.Нарышкин
―
Эволюционируют.
В.Михеев
―
Правильно вы говорите. То есть, сейчас мы отказались от названия «самолет», а говорим «воздушная платформа», носитель.
А.Нарышкин
―
Но суть не меняется.
В.Михеев
―
Суть меняется, ее внутреннее содержание. Если раньше самолет мог нести бомбы какие-то или ракеты, неуправляемые и управляемые, то сейчас он несет, кроме этих бомб и ракет, уже новых, очень много умной электроники.
А.Нарышкин
―
Которую тоже можно сбрасывать?
В.Михеев
―
В том числе и сбрасывать.
А.Нарышкин
―
А какую электронику можно сбрасывать?
В.Михеев
―
Например, передатчики одноразового использования, которые будут использоваться для того, чтобы глушить какую-то электронику в определенных частях территории. Она может быть парашютируемой или просто приземляемой, он может сбрасывать какие-то разведывательные приборы, которые, упав на территории, образуют между собой центрическую сеть.
А.Нарышкин
―
То есть, какой-то робот упал, встал, отряхнулся, и пошел?
В.МИХЕЕВ: «Армата» находится в процессе роста, думаю, многие наши разработки найдут там отражение
В.Михеев
―
«Встал и отряхнулся» электронно, связался между своими частями и начал работать, выбрал себе старшего.
А.Нарышкин
―
А такие штуки применялись уже где-нибудь в бою, насколько это свежие разработки, или это только в рамках учений вы могли протестировать?
В.Михеев
―
Знаете, история обычно об этом умалчивает. Мы уже с вами сказали, как, например, те же беспилотники зачастую не имеют рода-племени, так многие современные разработки так же не имеют, будем говорить, жесткой принадлежности. Потому что некоторые эти вещи они уже работают не просто в виде железа, а в виде каких-то отдельных виртуальных элементов, которые, как мы говорим, складываются как те трансформеры и объединяются на уровне программных продуктов и общаются иногда за сотни километров, являясь единым объектом вооружения.
А.Нарышкин
―
Я сегодня увидел новость про некую СВЧУ, к которой вы можете иметь опосредованное отношение. Правда, разработкой занимается приборостроительная корпорация. Вы можете что-то про это сказать?
В.Михеев
―
Вы же понимаете, что любая станция РЭБ это и есть та электронная пушка, которая делает электронный выстрел в противника. Она увидит его за многие сотни километров, прицелится своей антенной системой, сформирует помеховое воздействие. И если раньше это называлось радиоэлектронное подавление, то теперь это во всех боевых уставах всех современных армий называется радиоэлектронное поражение.
А.Нарышкин
―
Чем отличаются подавление от поражения?
В.Михеев
―
Электронное подавление – мы прекратили воздействие и объект отряхнулся и полетел дальше, - говорю утрированно. А поражения будет выводить его из строя или напрочь, или на какое-то время, или отказаться объекту от выполнения совей задачи, потому что он не восстановится и не будет выполнять своих задач, потому что электроника у него будет блокирована самыми различными способами - начиная от физического воздействия мощным СВЧ-излучением и кончая специальной программой технического воздействия, которая выведет из строя мозги данному объекту.
А.Куренной
―
Среди новинок будет показана новая система лазерного наведения для вертолетов и самолетов, что это такое? Шлем или лазерная пушка или указка?
В.Михеев
―
На самом деле таких лазерных штучек, лазерных приборов, - их огромное количество.
А.Куренной: Лсм
―
296.
В.Михеев
―
Это система наведения оружия, которая помогает пилоту выполнить точное прицеливание по цели и применить высокоточное оружие с той точностью, которая заложена, например, в той же самой ракете.
А.Куренной
―
Она завязана на шлем будет?
В.Михеев
―
Не обязательно. Она завязана на авионику самолета. А шлем является одной из составных частей той бортовой авионики, которая интегрирует пилота в систему управления летательного аппарата. Потому что этот шлем это отдельный мир, отдельный прибор, который позволяет пилоту максимально реализовать возможности летательного аппарата. Потому что как пилот и является той слабой точкой на борту летательного аппарата, который видит своими глазами всего на 3-5 километров и видит только в узкой части спектра частот оптики. А хочется видеть дальше, для этого он надевает шлем и на шлем дополнительно выводится цифровая карта местности, выводится изображение так называемых тех электронных приборов, так называемое техническое зрение – локатор видит на 300 километров, ему будет это сформировано и подано на карту. Системы лазерной разведки и наведения видят на десятки-сотни километров – это все ему будет встроено в шлем и на забрало его шлема. Кроме прочего, система интерактивна, если летчик наблюдает за каким-то отдельным участком экрана, или повернул голову в сторону, которая его заинтересовала – хотя он реально повернул не голову, а взгляд внутри экрана, то все системы летательного аппарата автоматически придут на помощь и тот же самый локатор начнет в том месте, которое интересует летчика, поиск для него целей и предлагать средства поражения – за пилотом останется только выбор.Если дело дошло до поражения, то пушки вертолета развернутся в данном направлении, и будут ждать команды на обстрел. То же касается и головок самонаведения ракет, которые вроде бы смотрят вперед, а на самом деле осматривают пространство, за чем наблюдает летчик. И он видит не только своими глазами, но и глазами головки самонаведения той ракеты, которая подвешена, - ну, это я говорю это в простом виде, а на самом деле это все более сложно.
А.Куренной
―
В этих технологиях мы идем вровень с нашими западными или восточными коллегами, или в чем-то опережаем?
В.Михеев
―
Ну, наверное, в современном глобальном мире, который сейчас сложился в силу объективных обстоятельств сказать, что кто-то вырвался вперед на три века, а кто-то отстал и ходит в лаптях до сих пор, наверное. Это будет неправдой.
А.Нарышкин
―
А разве Россия не отстала?
В.Михеев
―
Надо сходить на выставку и посмотреть.
А.Нарышкин
―
На завтрашнюю я схожу, буду восхищаться, а на американскую не схожу – и денежек нет, и в командировку не отправят. А вы мне, понятно, расскажете, что у нас все супер. Вы можете объективно оценить, насколько мы отстаем от США в этой сфере?
В.Михеев
―
Если бы было все так, как вы сейчас рассказали, то у нас бы никто не купил ни самолетов, ни ракет, ни кораблей, ни других объектов вооружений. А объективно Россия занимает ведущее положение на мировом рынке вооружений. И почему-то многие страны с удовольствием это оружие у нас покупают и эксплуатируют. Если мы откроем интернет, поищем в поисковике…
А.Нарышкин
―
То увидим, что мы самые крутые?
В.Михеев
―
Почему самые крутые, мы увидим положение дел – когда самолет, оснащенный нашей радиоэлектроникой, встретился с самолетом Ф-18, и что в результате произошло. Это интересно и захватывающе. Иногда многие страны имеют у себя на вооружении не только наше вооружите, но и военную технику других государств, и они вынуждены сравнивать, потому что у них тоже есть свой обыватель, который внимательно смотрит, что творится. Поэтому я считаю, что правда здесь, в цифрах. А цифры объективны и говорят о том, что продукция нашего ОПК востребована.
А.Ермолин
―
Возвращаясь к теме технического зрения, насколько летчик может доверять картинке в условиях того, что против систем также будут работать системы подавления?
В.МИХЕЕВ: Системы лазерной разведки и наведения видят – это будет встроено в шлем и на забрало его шлема
В.Михеев
―
Конечно.
А.Ермолин
―
Я разговаривал с танкистами и многих напрягает то, что на той же новой «Армате» неоткуда выглянуть, неоткуда посмотреть, ты ориентируешься только с помощью того самого технического зрения.
В.Михеев
―
У летчиков это называется «стеклянная кабина», как это будет называться у танкистов, не берусь судить. Эксплуататоры дают название прибору. Но хочу сказать, что летчики прошли этот этап боязни, и мне несколько раз в жизни приходилось сталкиваться с привыканием. Потому что в современное вооружение интегрированы уже не только шлем, какой-то локатор или система РЭБ. Туда интегрирован, в том числе, человек со всеми его нейтронными возможностями и психосоматическими реакциями. Очень важно, специалист за штурвалом сидит, или нет. Потому что возрастает роль в современном бою и тренажера. Прежде, чем вылететь на задание, летчик многократно отрабатывает на тренажере, до автоматизма, и его реакция включается в контруправление. И если ты не полетал на тренажере, тебе, чтобы уничтожить цель – условно, - тебе понадобится 2-5 заходов, а если ты это отработал, ты с одного захода можешь поразить несколько целей.
А.Нарышкин
―
Выработались рефлексы.
В.Михеев
―
Да, эти рефлексы вошли в систему управления летательного аппарата, оружия, и цель достигается. Я с чего начал, - скажем, один из аэродромов Юго-Восточной Азии. Летчики всегда знают, что летать там - болезнь для обычного летчика, потому что видимость практически нулевая. Туман там до такой степени, что даже асы не могут в визуальном режиме, глядя из кабины самолета, сесть, - видимости нет. Поэтому они переходят на техническое зрение, которое обеспечивает посадку.
А.Нарышкин
―
Это обычный автопилот?
В.Михеев
―
Нет, какой автопилот? Через туман можно видеть локацией, определенными лазерами, различными другими техническими приборами, - и тогда тумана нет. Плюс ты страхуешься электронной картой, навигационными системами – инерциальными, лазерными гироскопами, космической навигацией. Ну, можно подавить один канал, можно убрать локацию, лазерный дальномер, еще какие-то вещи убрать. Но одновременно подавить 10 или 15 физических полей, которые сводятся вместе в этом техническом зрении, - а информации много, и это все идет страховка, поэтому современные операторы, будь это летчик или оператор-водитель танка, - он вынужден доверять этим приборам. И эта страховка, как правило, не подводит. Есть такой термин в армии: не трогай технику, иона тебя не подведет. Поэтому эту технику нужно освоить и умело ею пользоваться.
А.Ермолин
―
А где брать таких людей?
В.Михеев
―
Ну, все люди грамотные. Их нужно обучить, оснастить этой техникой и они с большим удовольствием на новой технике работают. Сейчас пошла в войска новая техника, и уже у молодых лейтенантов глаза горят. Потому что если раньше он крутил штурвал с помощь лома, зубила и молотка, то сейчас он работает на современном компьютере с такими же тач-скримами, айпадами, которые используются дома, тут они милитаризованы.
А.Нарышкин
―
Сделаем небольшой перерыв и вернемся в программу.НОВОСТИ
А.Нарышкин
―
Продолжаем программу.
А.Куренной
―
Когда я шерстил интернет в поисках новинок от вашего концерна, мне очень понравилось название «президент С» - что это за система?
В.Михеев
―
Ну, это новинка постоянно развивающаяся. Этой новинке не более полутора лет. Это та вещь, так называемая «вещь в себе», постоянно идет ее совершенствование. Она родилась из военного бортового комплекса обороны «Витебск», который показал очень хорошие результаты во время реальных боевых конфликтов. Это бортовой комплекс обороны, в том числе, или в первую очередь, военно-транспортных и гражданских в том числе самолетов и других летательных аппаратов и вертолетов. «Президент» потому, что впервые он и у нас и, например, в США, появился на борту президентского самолета, вертолета, на борту летательного аппарата «Номер 1».
А.Нарышкин
―
То есть, в США тоже такой есть? Это даже неинтересно, я думал, что вы расскажете про что-то уникальное.
В.Михеев
―
Уникальное. Каждый идет своим путем, этот путь тернистый и интересный. По большому счету, это комплекс, который позволяет многократно увеличить живучесть самолета в самых сложных ситуациях. А самая сложная ситуация - вот недавно Украина показал это – оказывается, гражданские самолеты тоже подвергаются воздействию. А на сегодня гражданские власти авиационные для того, чтобы обеспечить полет лайнера, например, в горячую точку - Ближний Восток, Центральная Африка, Северная Африка, - этот летательный аппарат должен быть оснащен средствами защиты. И «Президент» это максимально возможный на сегодня комплекс. Это единственный в мире полностью автономный и автоматический комплекс, который обеспечивает защиту летательного аппарата от всех видов воздействия на него. От всех видов ракет с различными системами наведения. И будет выполнено предупреждение экипажа, и автоматически, без задействования экипажа, будет отработана система защиты, причем, многоуровневая и многодиапазонная. Это не только ракеты с тепловыми системами наведения, это радиолокационные системы, радиокомандные системы наведения не будет раскрывать всех секретов. То есть на самом деле это на сегодня самый высокоэффективный комплекс.
А.Нарышкин
―
Если бы такая система стояла на малазийском «Боинге», который разбился под Донецком, то ракета «Бук» куда-то бы отлетела в сторону?
В.Михеев
―
Прежде всего, она бы не была выпущена. Она бы не сошла с пусковой установки, потому что этот комплекс мониторит на дальности, значительно превышающей дальность того же «Бука», потому что у «Бука» не сама ракета летит, она наводится системой наведения. А система наведения была бы блокирована.
А.Нарышкин
―
То есть, система наведения не смогла бы поймать цель?
В.Михеев
―
Да, и осуществить пуск ракеты. Невозможно было бы этот самолет обстрелять с земли и аналогично с воздуха.
А.Нарышкин
―
А сколько стоит такая штука? Почему не поставить такие на все гражданские самолеты, на всякий случай?
В.Михеев
―
Вопрос философский. Многие авиакомпании, наверное, экономят, но рано или поздно, думаю, мы идем к этому и к этому придем. Цена этого комплекса не запредельная, составляет, думаю, единицы процента стоимости серьезного самолета.
А.Нарышкин
―
Я просто давно не приценивался, сколько стоит самолет. Я нашел в интернете картинку - полтора метра в длину - правильно? Опишите этот аппарат, «Президент С».
В.Михеев
―
Это целый комплекс приборов, который может быть от минимальной комплектации до максимальной. То, что вы видели – какие-то контейнеры, - это прошлый век этого комплекса. По всей видимости, это какой-то газовый лазер, который когда-то на опытно-конструкторских работах подвешивался под вертолетом и выполнял функции принципиальной возможности решения этого вопроса. Если вы придете к нам на выставку, на нашем стенде стоит небольшая лазерная станция, когерентный лазер, который выполняет функцию этого огромного контейнера со значительно более высокой эффективностью.
А.Нарышкин
―
То есть, этот лазер мы ставим на любой гражданский самолет и он отпугивает ракеты?
В.Михеев
―
Не отпугивает, осуществляет электронный выстрел в систему наведения той же самой головки самонаведения, если это оптическая головка. И обеспечивает срыв этой системы наведения.
А.Нарышкин
―
А если на земле много систем наведения?
В.Михеев
―
Он их успеет обслужить. Это электронный прибор, который сделает в единицу времени много электронных выстрелов.
А.Куренной
―
Ты спрашивал о цене самолета - 737-й, новый, стоит сейчас примерно 57 миллионов долларов. Если это единица процентов, то получается, что меньше миллиона, и это ни о чем.
А.Нарышкин
―
«Красная цена». Думаю, ради безопасности можно потратиться. Хотя моно представить, во сколько возрастет стоимость билета. А планы по установки таких «президентов» у нас есть?
А.Куренной
―
Кто-нибудь заинтересовался, обращался к вам?
В.Михеев
―
Насколько я понимаю, такие консультации идут постоянно. Потому что они смотрят в сторону военной авиации, которая стопроцентно оснащается аналогичными системами, и мы понимаем, что мы сейчас можем достаточно откровенно и ответственно сказать, что живучесть боевого самолета, по которому все стреляют, - ведь гражданский самолет не предназначен для того, чтобы в него стреляли, это для него экстраординарный случай. И боевой самолет, который является объектом первоочередного поражения, по которому стреляют все, кому ни лень, - живучесть этого самолета с комплексом боевой обороны возрастает минимум в 25-30 раз. Соответственно, мы понимаем, во сколько раз возрастет живучесть гражданской авиации.
А.Ермолин
―
Капитан Колесников: «Имеется ли в корпорации разработки, предназначенные для подавления каналов управления самодельными взрывными устройствами и противотанковыми ракетными комплексами, насколько это направление актуально?»
В.Михеев
―
Оно актуально. На выставке представлен целый большой ряд тех приборов, о которых спрашивает Капитан Колесников. Можно ознакомиться с этими приборами, посмотреть принцип действия, дальности применения в различных ситуациях. Это стандартные приборы, которые выпускаются десятилетиями и показывают хорошую эффективность.
В.МИХЕЕВ: Побывав на современном заводе концерна ты чувствуешь, что ты побывал в будущем
А.Нарышкин
―
Вопросы от слушателей - осуществляете ли вы поставки техники РЭБ на экспорт и является ли корпорация единственным производителем комплексов РЭБ в России?
В.Михеев
―
На самом деле у нас достаточно серьезные существуют наработки и перспективы развития, и мы традиционно присутствуем на рынках многих государств. Можем сказать примерно о 60 странах мира, куда мы поставляем свою продукцию. Это и бортовая радиоэлектроника, комплексы РЭБ – авиационные, наземные, корабельные.
А.Нарышкин
―
Отдельно, или поставляете в комплектах?
В.Михеев
―
По желанию заказчика. Мы оснащаем и наши самолеты или вертолеты, которые идут на экспорт, и у нас есть опыт оснащения других объектов средствами аналогичной защиты. То есть, это наш серьезный бизнес.
А.Нарышкин
―
Слушатели еще раз спрашивают про оснащение гражданских самолетов защитой.
В.Михеев
―
На недавней выставке «Вертолеты России» несколько авиакомпаний подходили и интересовались этим вопросом. И я знаю, что такие переговоры идут. Но, во-первых, в данном случае это все-таки коммерческие вопросы. В ближайшее время я поговорю со своими специалистами и мы такой материал подготовим и опубликуем на сайте.
А.Нарышкин
―
на самом деле вы готовы ставить такие штуки, есть у вас мощности?
В.Михеев
―
Да нет больших проблем, производство налажено. Более ста предприятий входят в контур управления концерна, и мы развиваем этот кластер очень серьезно, РЭБ занимаются более 20 предприятий, причем это крупные, серийные заводы. Мы вот думаем, что мы мало что производим, а у меня было бы такое предложение - побывав на современном заводе концерна ты чувствуешь, что ты побывал в будущем. Это самые современные цеха, чистые помещения, самая современная электроника.
А.Нарышкин
―
И где вы находитесь?
В.Михеев
―
Мы находимся по всей территории РФ, на территории порядка 40 регионов, где наши разработчики, институты, КБ, серийные заводы, которые разрабатывают и производят - от Калининградской области до Владивостока.
А.Нарышкин
―
Можно прийти на предприятия, они открыты?
В.Михеев
―
Большинство из этих предприятий принадлежат ОПК, с определенной регламентацией посещений.
А.Нарышкин
―
Школьников пустите?
В.Михеев
―
Думаю, что пустим.
А.Куренной
―
Не армией единой живо все в стране. У вас есть много гражданских разработок, - тоже будете показывать?
В.Михеев
―
Сама выставка называется «Армия», но если мы обратимся к медицине, то самая серьезная медицина очень часто вырастает из военной медицины, мы знаем, что военные хирурги стали светилами и в гражданской области. На самом деле мы достаточно большое количество приборов выпускаем для военных медиков, а эти все приборы имеют свое рождение именно из военной электроники. Если мы понимаем, что слабым звеном на самолете является человек, потому что его нужно оберегать от перегрузки, от радиации всевозможной, от воздействия какими-то газами, нужно следить постоянно за его пульсом, психоэмоциональным состоянием, потому что это все учитывается при пилотировании.
А.Куренной
―
То есть, у вас в основном приборы диагностического характера?
В.Михеев
―
Не только. Мы делаем, например, аппарат искусственного дыхания. Мы понимаем, что нужно следить за пульсом летчика, поэтому делаем много аппаратурой, которая занимается наблюдением не только за летчиком, но сейчас мы уже можем сказать, наверное, и за солдатом на поле боя. Солдат на поле боя имеет свой медицинский браслет, аналог приборов из комплекта оборудования летчика, который снимает показания, в том числе и солдата. Мы должны понимать, бежит он в атаку, занял оборону – это все тоже его положение на поле боя отражается. Жив он или нет, если ранен, насколько серьезно ранение. Самое главное – вовремя оказать медицинскую помощь. Поэтому эти браслеты находятся в той сети связи, и солдат постоянно находится на связи с тем медицинским учреждением, которое должно наблюдать за его состоянием. И мало того, что у них есть канал связи между собой, и они могут при необходимости выдать солдату рекомендации, что он должен делать в данной ситуации, - это все перекочевывает, естественно, и в гражданскую отрасль.
А.Куренной
―
И получается комплекс «Опека».
В.Михеев
―
Этих комплексов много. Люди могут постоянно находиться на связи с поликлиникой, стой электронной медицинской книгой, которая в этой поликлиники присутствует. Постоянно все их характеристики будут передаваться. Выполнил ли он рекомендации, - скажем, ему надо гулять, а он не гуляет. И доктор на эти часы позвонит и скажет - ты должен сейчас гулять. Я утрирую, но смысл в этом заключается. Или, например, пациент упал, поменялось его положение, участился пульс – это тут же поступает в его электронную книгу, электронное медицинское облако. И та бригада Скорой помощи, которая находится рядом, получает эту информацию и тут же полностью снимаются все кардиограммы человека, и Скорая помощь, которая едет к нему, едет уже не просто так, а уже знает, что ему нужно делать, какие мероприятия проводить.
А.Куренной
―
Прекрасная разработка. Еще бы все остальное дотянуть до вашего уровня.
А.Ермолин
―
Еще бы хорошо, чтобы "Скорая" с медикаментами приезжала. Скептический комментарий от Юрия: «Живучесть возрастает в 20-30 раз – кто проверял это в боевых условиях?» Как так получилось, что наша техника, которой был вооружен тот же Саддам Хусейн, другие лидеры, разбиты и разгромлены практически в считанные часы? Почему они не сумели использовать все те преимущества, о которых мы сегодня говорим?
В.Михеев
―
Прежде всего, хочу сказать, что многие зарубежные, в том числе и Иракская армия, она – вы же понимаете, - им продавалось не самое современное оружие.
А.Ермолин
―
Но С-200 там были.
В.Михеев
―
А сколько лет С-200? И еще - С-200 очень хороший комплекс, но его нужно уметь применять.
А.Нарышкин
―
Неужели товарищей из Ирака никто не учил?
В.Михеев
―
Учили.
А.Нарышкин
―
Плохо обучаемые?
В.Михеев
―
Нет, просто очень любят деньги. Там проводилась большая операция для того, чтобы обеспечить неприменение этих серьезных средств. Причем, чем серьезнее было средство, тем серьезнее было направление этой работы, чтобы персонал, который эксплуатировал С-200, например, не выстрелил в нужный момент. Самолеты, которые они использовали, не были оснащены Средствами радиоэлектронной защиты, и даже больше – наверное. Не открою секрета, если скажу, что и те летательные аппараты, которые нами были потеряны в различных конфликтах, они, как выяснилось, не были оснащены бортовыми комплексами обороны. А потеряли мы самолеты, которые были просто голые или техника была неисправна, и снята с этих самолетов.
А.Нарышкин
―
Делаю вывод, что если бы Саддам Хусейн в свое время не жадничал и покупал бы дорогую технику…
В.Михеев
―
Не дорогую, а современную.
А.Нарышкин
―
Но современная техника - это дорогая техника.
В.Михеев
―
Это игра слов, я считаю, что это неправильно.
А.Ермолин
―
Кто же ему продаст современную технику?
А.Куренной
―
Современная нужна самим.
А.Нарышкин
―
Обвиняют вас во лжи.
В.Михеев
―
Давайте-давайте.
А.Нарышкин
―
Что вы «вешаете лапшу на уши»: «Какой современный завод, если вы по размерам по нанометрам и пластинам отстаете на пару поколений?»
В.Михеев
―
Ну, давайте уже нанометрами померяемся. На сегодня многие наши предприятия. Обрабатывающие центры, имеют самые современные – мы их успели закупить до введения санкций. Не секрет, что многие обрабатывающие центры у нас традиционно импортные.
А.Нарышкин
―
Можете оценить ущерб для концерна от санкций?
В.Михеев
―
Конечно, мы этот ущерб оценивали, и смотрели, разработан совместно с Минпромторгом большой комплекс мероприятий по преодолению, по импортозамещению.
А.Нарышкин
―
Вы в этом не уникальны.
В.Михеев
―
Да, не уникальны, потому что мы находимся на острие научно-технического прогресса.
А.Нарышкин
―
А из-за санкций научно-технический прогресс в сфере РЭБ застопорился?
В.Михеев
―
Да нет, думаю, что нет.
А.Нарышкин
―
Все путем?
В.Михеев
―
Существует масса различных способов, начиная от логистики, кончая развитием своей электронно-компонентной базы. Не так страшен черт, как его малюют. И это дает шанс нашим предприятиям электронной отрасли сделать тоже определенный рывок. Мы же понимаем, что технологические рывки всегда происходят, когда нас к ним принуждают. Понадобилась какая-то небольшая победоносная война для того, чтобы развить, например, радиоэлектронную борьбу.
А.Нарышкин
―
И не впервые в нашей программе гость говорит, что благодаря санкциям удастся поднять нашу оборону промышленность. Спасибо вам большое.
В.Михеев
―
Спасибо радиослушателям.