Новый облик российского ВМФ - Михаил Ненашев - Арсенал - 2014-06-23

А.НАРЫШКИН: Добрый вечер всем, кто нас слушает, в эфире программа «Арсенал», ведущие в студии Александр Куренной и Алексей Нарышкин. Сегодня мы говорим о новом облике российского Военно-морского флота, в гостях у нас Михаил Ненашев, председатель Общероссийского движения поддержки флота, капитан первого ранга запаса.

А.КУРЕННОЙ: И сразу у меня первый вопрос - мне понравилась формулировка, которую вы сказали перед эфиром – я в первый раз для себя открыл, что флот, оказывается, состоит из 7 составляющих. Расскажите, что это за семь частей?

М.НЕНАШЕВ: Исторически сложилось, что в обывательском сознании, когда мы говорим «флот», сразу подразумеваем военно-морскую силу. Но в реальности и в истории под понятием «Российский флот» столько собрано, сколько есть в жизни.

В первую очередь, конечно, это ВМФ, морская пограничная береговая охрана, морской транспортный, речной флот и рыбопромысловый флот, судостроительная, судоремонтная промышленность и морская наука. Все это включает в себя понятие «Российский флот».

А.КУРЕННОЙ: Ну да, мы чаще всего о военно-морском флоте. У нас появилась новая АПЛ, новая атомная подлодка, - можно о ней поподробнее?

М.НЕНАШЕВ: Да, несколько дней назад военно-морской флаг был поднят на многоцелевой подлодке проекта «Ясень», или по-флотски, 885-й проект, которая вошла в состав Северного флота, моего родного флота, где я служил и матросом срочной службы в свое время, и офицером Северного флота. Поэтому все, что усиливает флот, мне приятно. Лодка называется «Северодвинск», и строилась она в Северодвинске.

Почему многоцелевая – эта лодка несет на борту как крылатые ракеты, которые могут быть снаряжены ядерным боезапасом, так и обычным, не ядерным. И может выполнять функции высокоточного оружия. И многоцелевая раскрывается структура в том, что она может наносить удары как по морским целям, крупным.

А.НАРЫШКИН: В том числе, и с ядерной боеголовкой.

М.НЕНАШЕВ: Да. Ну а как остановить в случае, не дай бог, чрезвычайной ситуации авианосец? На борту авианосца, к примеру, наших вероятных партнеров, США, сто самолетов на борту.

А.НАРЫШКИН: А торпеду пустить?

М.НЕНАШЕВ: Так надо вначале подойти к авианосцу. Поэтому для этого существуют такие многоцелевые подлодки, которые могут применять как по морским целям, так и по береговым. Отсюда и название – многоцелевая. Плюс она несет на борту торпедное оружие, причем, достаточно современного уже типа, хотя многие типы происходят из 7-0-х гг. И естественно, эта лодка, хоть она троилась долго – в силу финансовых причин, переделывания различных видов вооружений и техники на борту, - строилась около 20 лет, была заложена в 1993 г. И то, что закладывалось и то, что сейчас сдано флоту, отличается как две новых подлодки. Поэтому мои коллеги по Севфлоту, которые участвовали в испытаниях этой лодки говорят, что лодка действительно комфортна и для экипажей. Только она не только комфортна с точки зрения выполнения боевых задач по защите наших интересов, но и комфортна для моряков, когда они испытывали, как жить в этом прочном корпусе. А это очень важно.

Лодка испытывалась 250 ходовых суток для того, чтобы проверить. Отходила от заводского причала и возвращалась. Полигон – это Белое море на Севере, и там проходили в разное время разное количество дней, именно испытания этой лодки. Этих лодок будет порядка 8, по 4 лодки на каждый флот - это Северный и Тихоокеанский флот, где базируется атомные подлодки. Поэтому эти лодки могут действительно по-настоящему усиливать наши боевые возможности.

А.НАРЫШКИН: У Черноморского флота будет своя атомная подлодка?

А.КУРЕННОЙ: Мы не можем…

М.НЕНАШЕВ: Да, по соглашениям, Черное море это море, не имеющее ядерного оружия, не предполагающее использование. Хотя в разные времена на складах может храниться оружие разного назначения, но с точки зрения использования атомного подводного флота, атомного надводного флота, на Черном море это не предусмотрено.

А.КУРЕННОЙ: Следующий лодки не будут у нас строиться по 20 лет, как эта?

М.НЕНАШЕВ: Нет, уже сейчас идет строительство подлодок «Казань», заложена, «Новосибирск». В июле, перед Днем флота, будет заложена такого же проекта подлодка «Красноярск». И самое главное, что СевМаш, центр атомного подводного кораблестроения, - он был и в советские времена центром, и сейчас. Он сам по себе испытывал за эти 20 лет большие нервные перегрузки, связанные с финансированием, с кадровым потенциалом. И сейчас СевМаш, наряду с тем. Что выполняет заказы, - он входит в состав Объединенной судостроительной корпорации, - он сейчас сам модернизируется.

Причем, модернизация, - надо отдать должное руководство ОСК, - они запустили процесс модернизации СевМаша, поэтому в цехах устанавливается совершенно новое оборудование, происходит модернизация очень многих комплексов, которые позволяют реализовывать высокотехнологические операции по всем направлениям. Поэтому и срок строительства атомных подлодок 5-го поколения, - поскольку сейчас речь идет о «Северодвинске» - это лодка 4-го поколения, лодка начиналась разрабатываться в 70-е годы, но в эти годы она совершенствовалась.

А для того, чтобы делать лодки 5-го поколения - там совершенно другое вооружение, другие характеристики.

А.НАРЫШКИН: У нас есть лодки 5-гно поколения?

М.НЕНАШЕВ: Сейчас в КБ идут разработки атомных подлодок 5-го поколения, как идут разработки и дизельных подлодок, они строго не относятся к 5-му поколению, но относятся к поколению 21-го века.

А.НАРЫШКИН: В темпах строительства подводных кораблей мы сильно отстаем от наших партнеров-противников, США?

М.НЕНАШЕВ: Да, у нас, к сожалению, эти годы…

А.НАРЫШКИН: Только не говорите про «лихие 90-е».

М.НЕНАШЕВ: Но это очевидно. Эти годы забрали много сил на само сохранение наших судостроительных мощностей. Нет никакой тайны в том, что очень много сил и финансов мы тратили на то, чтобы сохранить сами мощности. Сейчас же, на сегодняшний взгляд, мы выходим на ту мощность, и мало того. Впервые в июле будет заложено одновременно три подлодки. В советские времена в один месяц не закладывали три подлодки. Поэтому существенное обновление и я бы сказал, в определенной мере появился такой драйв в КБ.

А.НАРЫШКИН: Советский драйв?

М.НЕНАШЕВ: Ну нет, российский. Потому что с точки зрения именно учета современных технологических разработок, - не просто ЦК КПСС сказало, и надо вперед, хоть кувалдой делайте. Сейчас идет расчет на то, что, условно говоря, на лодке должен быть беспилотник, штатный.

А.НАРЫШКИН: А для чего беспилотник?

М.НЕНАШЕВ: В данном случае, когда лодка всплывает в силу разных причин, ей нужен обзор для того. Чтобы не обнаружили, чтобы она могла получить представление – допустим, в Аденском заливе не собираются применять подлодки, но берег-то пиратский, зона Индийского океана - и там могут понадобиться обзоры берега, пространств, которые не обязательно можно техническими средствами корабельного состояния обнаружить. Это именно лодки 21 века.

И сейчас, когда мы говорим о том, что если мы будем по уму, на основе высокой организации делать, мы можем в течение 5 лет получать новую лодку.

А.КУРЕННОЙ: А с чем у нас сейчас попроще положение – с атомными подлодками, или дизель-электрическими?

А.НАРЫШКИН: У нас очень много времени ушло на поддержание тех сил, которые были – мы их ремонтировали, модернизировали, но не строили. И когда в обществе сейчас слышат много цифр, сообщений, что вот одна лодка вошла в состав флота, другая, - народ спрашивает, куда же деньги деваются, а есть люди, которые сознательно сгущают краски для того, чтобы подчеркнуть, что деньги тратим на пушки.

В реальности – нет. Мы лодки выводили иногда десятки из состава флота. Списывали, утилизировали, и сейчас только начинаем возмещать в небольшом объеме:. До полноценного состава флота, сточки зрения обеспечения подводными силами, еще далеко. Поэтому у нас потребность и в дизельных подлодках достаточно существенная. У нас всего лодок порядка 60. 10 – стратегических лодок, которые несут баллистические ракеты на борту, 30 многоцелевых и порядка 20 - это на четыре флота, на Каспийской флотилии нет.

М.НЕНАШЕВ: Этого мало?

А.НАРЫШКИН: Недостаточно.

М.НЕНАШЕВ: Сколько должно быть?

А.НАРЫШКИН: По разным оценкам, должно хотя бы дизельных быть на каждом флоте по 20.

А.НАРЫШКИН: Сколько должно быть всех типов?

М.НЕНАШЕВ: Сложно сказать – все зависит от задач. Для чего нужны дизельные подлодки? Это лодки в основном для выполнения прибрежных задач, хотя они действуют и дальней океанской зоне, но это лодки для защиты берегов, лодки по своим характеристикам малошумные относительно надводного корабля. Эти лодки имеют ограничения по скрытности, по дальности нахождения в морях и океанах, лодки как прибрежной, так и океанской зоны. Их в среднем нужно по 20 на каждый флот, а у нас их всего 20, плюс многие нуждаются в ремонте и модернизации.

А.НАРЫШКИН: А у американцев сколько всего?

М.НЕНАШЕВ: У американцев дизельных подлодок вообще нет. Они руководствуются тем, что далеко находятся от всех вероятных своих партнеров, или противников, отдалены океанами, поэтому у них атомные подлодки. У американцев, если говорить по подлодкам, порядка 100 только атомных.

А.НАРЫШКИН: Получается, что Россия в пролете совсем.

М.НЕНАШЕВ: Ну, у них тоже там – то они засчитывают одни лодки в строю, то их считают выведенными из состава флота, поэтому там разные цифры называют – то 80, то 70 и 60, - это именно большая цифра по отстаиванию.

Но мы еще должны сюда приплюсовать флот Англии, Франции, - они же входят в один блок НАТО, они же воюют не против Малайзии и нацелены не против Сингапура, а мы для них вероятный партнер в кавычках.

Кстати, в английском флоте в связи с тем. Что мы не строили свои лодки, тоже было затухание, у них тоже были проблемы со строительством своих подлодок. Они сказали – раз русские перестали строить, то и мы. То есть, это еще одно подтверждение, что мы для них вероятный противник, а не какая-то иная страна. И поэтому, конечно, для того, чтобы восполнить наличие подводных сил, надводных кораблей – у нас по надводным кораблям такие же проблемы – я имею в виду со строительством и модернизацией.

А.КУРЕННОЙ: А в Штатах есть 5-го поколения лодки?

М.НЕНАШЕВ: Да. У американцев, если сравнивать наш проект типа «Ясеня», у них это «Вирджиния», «Сиавольф», - это тоже многоцелевые лодки, там вечно соревнование по характеристикам вооружения, техники, и это соревнование как бы, не хвалясь, можно сказать, по некоторым характеристикам наш «Северодвинск» уже начинает опережать. Поэтому это действительно лодка 4-го поколения с новым вооружением и с новым техникой.

А.КУРЕННОЙ: В четверг заседание очередное ПАСЕ, скорее всего, там не будет предложение о введении новых санкций. Но и прошлых санкций тоже хватает, они у нас затрагивали проект по «Мистралям». Вроде бы Франция одумалась, опомнилась.

А.НАРЫШКИН: Мне кажется, Франция в раздумьях до сих пор.

А.КУРЕННОЙ: Вот как оно у нас сейчас именно с этим проектом?

М.НЕНАШЕВ: Как ни странно, хотя когда я был в ГД, входил в Комитет по бороне, я был в числе тех, кто был против закупок «Мистралей», потому что это корабль десантного назначения, корабль наступательный. А мы всегда говорим – нам незачем никуда высаживать десант, нам бы свои берега по уму обустроить. Мы на берегу трех океанов, мы весь мир можем контролировать по любым направлениям, используя авиацию, другие возможности. У нас обзор за всем океаном достаточно убедительный, поэтому «Мистраль» нам был не нужен.

Но вот прошло много времени, и если руководство Франции не сдрейфит, не испугается, то само по себе это сотрудничество это, знаете/, глоток здравого смысла в российско-европейских отношениях. Потому что мы понимаем, вашингтонский политический класс давит на Францию, руководство Франции и хочет контракт сохранить под 2 миллиарда евро, и в случае того, что они не будут его исполнять, им придется неустойку платить, которая, по разным оценкам, до 10 миллиардов доходит.

А.НАРЫШКИН: Отлично составили контракт.

М.НЕНАШЕВ: Там не только контракт – он, кстати, типовой, на французских условиях был составлен, поэтому на сегодняшний момент можно говорить о том, что французам он нужен больше, чем нам.

А.НАРЫШКИН: Еще скажите, что французы нам навязали «Мистрали».

М.НЕНАШЕВ: Хотел бы сказать, что в те времена, когда заключался этот контракт, многие так и говорили – это была взаимная уступка, мы идем на подписание этого контракта, загружая французские верфи в Сен-Назаре - это больше государственные верфи и рабочие места и самоощущение на этой территории очень больно, в случае невыполнения контракта, ударит по руководству Франции.

Второй момент – то, что сегодня никаких нет признаков, что контракт не будет исполняться. У нас уже готовятся экипажи для «Мистраля», который идет во Владивосток, он так и будет называться, «Владивосток», у нас на сегодня делается оборудование, поскольку там будет очень много переделываться и с точки зрения использования вертолетов.

А.НАРЫШКИН: Франция, член НАТО, строила эти корабли. Вдруг у них есть какой-то пультик, они кнопочку нажмут, и корабль никуда не поплывет.

М.НЕНАШЕВ: Это тоже входило в число опасений наших представителей флота, что какой-то заложен сюрприз - он возможен. Но у нас нет наивных людей и мы готовы были эту тему проверить. Кстати, у нас военно-техническое сотрудничество осуществляется не только с Францией. Мы с итальянцами, идо сих пор эта тема не закрыта, ведем переговоры о совместном строительстве малых подлодок. Италия тоже страна НАТО. Мало того, американский флот в Италии базируется как у себя дома. Это для обывателей многих непонятно.

А.НАРЫШКИН: У нас и с американцами есть проекты совместные?

М.НЕНАШЕВ: С точки зрения строительства нет, но по другим направлениям у нас с американцами было и есть сотрудничество. Просто сейчас российско-французское сотрудничество действует здравомысляще на Западную Европу.

А.НАРЫШКИН: Сделаем небольшой перерыв и вернемся в программу.

НОВОСТИ

А.НАРЫШКИН: Продолжаем программу. Итак, "Мистрали» нам не особо нужны?

М.НЕНАШЕВ: Да, потому что те технические решения, которые используются при строительстве французских «Мистралей», у нас давно уже в судостроении реализованы.

А.НАРЫШКИН: А почему надо было их заказывать у Франции?

М.НЕНАШЕВ: Потому что было решение на определенном политическом уровне.

А.НАРЫШКИН: То есть, поддержка отношений?

М.НЕНАШЕВ: Да. Ну и в определенной мере пойти навстречу французам в такой чувствительной сфере, как судостроение. Оно у них тоже находится в проблемном состоянии, и если французы сейчас не оценят нашу своего рода гуманитарную помощь Франции в виде строительства, то мы будем их считать не совсем благодарными людьми. Ну, это шутка. А если серьезно – мы хотели бы войти в кооперацию с представителями достаточно развитой страны, к которым относится Франция, в области судостроения.

Плюс это корабль управления, там системы связи, которые французы не все передают нам. Сопряжены они, или не будут сопряжены с системой России, НАТО, с участием событий, конечно, многое будет скорректировано французами. Но, тем не менее, это многофакторный проект и мы хотели бы. Чтобы французское руководство не испугалось давления «Вашингтонского обкома».

А.НАРЫШКИН: Первый «Мистраль» мы получим уже в этом году?

М.НЕНАШЕВ: Да. До конца 2015 г., с учетом испытаний, «Владивосток» должен вступить в состав ВМФ.

А.НАРЫШКИН: И куда они отправятся?

М.НЕНАШЕВ: Один корабль, по планам руководства ВМФ, должен быть расположен в Приморском крае, рассматривается вариант как сам Владивосток, так и еще несколько мест базирования. Другой вариант - Севастополь, Черноморский флот. Вот такие планы. Как в реальности, с учетом меняющихся настроений в руководстве Франции из-за давления, будем посмотреть.

А.КУРЕННОЙ: Капитан Колесников: «Как у нас обстоят дела с морской авиацией?» - это хороший вопрос, важный.

М.НЕНАШЕВ: Да. Флот без авиации это просто большая мишень, и это не фигура речи, а реальность. У нас вопрос с обеспечением, в первую очередь, противолодочной авиацией большие проблемы, поскольку мы давно не получали новых самолетов. Большие проблемы именно с противолодочной авиацией. Сейчас, когда мы с вами разговариваем, вдоль наших территориальных вод, границ, вблизи наших территориальных вод, где у нас 12-мильаня зона, шныряют наши вероятные партнеры.

А.НАРЫШКИН: Давайте уже сразу «врачи», чего уж тут «партнеры»?

М.НЕНАШЕВ: Нет. Вы знаете, все меняется в этом мире, у нас есть и программа сотрудничества с НАТО, поэтому, когда мы говорим «вероятные партнеры», здесь и доля шутки и отражение реальности. Поэтому вопрос обеспечения флота авиацией ключевой. Потому что у нас есть один авианосец, «Адмирал Кузнецов», и на нем всего лишь 16 самолетов.

А.НАРЫШКИН: Несолидно.

М.НЕНАШЕВ: Да, и условно говоря. Около 20 вертолетов мы можем на этом авианосце разместить. И вопрос обладания большими морскими и воздушными пространствами это всегда вопрос наличия у нас корабельной авиации. Поэтому наряду с противолодочной авиацией, она у нас базируется на береговых аэродромах, кстати, вертолеты тоже относятся к противолодочной авиации, в первую очередь у нас вопрос дальних морских разведчиков. Дальней морской стратегической авиации так же актуален. Это ТУ-95, раньше в состав флота входили ТУ-22, на сегодня они, к сожалению, или требуют серьезной модернизации и ремонта, а лучше всего, конечно, флоту позарез, по разным подсчетам, необходимы около тысячи самолетов на все флота.

А.НАРЫШКИН: Мы планируем строить авианосцы?

М.НЕНАШЕВ: Идут дискуссии, но по всем расчетам, экспертным оценкам, России необходимы до 4 авианосцев.

А.КУРЕННОЙ: Сколько их в 6-м флоте?

М.НЕНАШЕВ: К сожалению, грустно сравнивать, - у американцев превосходство огромное. По разным оценкам у них порядка 15 авианосцев, около 10 атомных авианосцев, где на борту разные авиакрылья размещаются – от 60 до ста самолетов. И вот когда мы сейчас видим в Ираке проблема. Уже в персидский залив входит авианосец, который может решать именно стратегические задачи. Тогда Сербию бомбили, то же самое, использовались авианосцы и другие корабли, которые несут авиацию на борту.

Вот сейчас ведущий новостей называл почему-то людей, которые отстаивают свои права в Новороссии, в Луганской области. Донецке, сепаратистами. А это не сепаратисты.

А.НАРЫШКИН: Ну, на эту тему мы можем спорить до конца передачи.

М.НЕНАШЕВ: Нет, хотел сказать одну фразу - когда американцы бомбили Сербию, они почему-то тоже называли сепаратистами там людей. Поэтому вопрос авианосца это вопрос геополитики. Это вопрос возможности влияния государства. И я хотел бы здесь подчеркнуть, что без авиации флот не способен выполнять свои задачи. Сейчас это понимает руководство ВМФ, я недавно встречался с главнокомандующим МВФ, адмиралом Чирковым в Адмиралтействе, в Петербурге, ион этот вопрос также считает одним из приоритетных наряду с подлодками, с надводными кораблями, инфраструктурой. Вопрос обеспечения флота авиацией это ключевой вопрос.

А.НАРЫШКИН: Вот вы говорите, что и подлодок у нас мало, авианосцев нет, все плохо, случись какой морской бой с США, проиграем же сразу? Нечем крыть будет?

М.НЕНАШЕВ: Нет, я думаю, в этом плане - мне импонирует. Что вы подначиваете, - есть, что нам предложить с точки зрения и подводных сил. Когда я сказал, что у нас порядка 60 подлодок, то эти подлодки могут выполнить все задачи, которые на них возлагают. А из этих 60 порядка 10 подлодок это подводные стратегические крейсера, на многих из них по 16 баллистических ракет, на каждой ракете столько боеголовок, что достаточно ответить любому, кто попробует нас проверить.

Поэтому я говорю исходя из того, что сейчас необходимо ВМФ, что когда мы развиваем флот, это мы лишь возмещаем в определенной степени то, что мы выводили ранее, что мы позволили привести в состояние небоеготовое. Поэтому сейчас мы лишь только восстанавливаем флот, но на новом качественном уровне.

А.НАРЫШКИН: То есть, войну не продуем?

М.НЕНАШЕВ: И не продуем и не позволим никому даже пытаться нас проверять. У нас есть чем ответить.

А.КУРЕННОЙ: Еще вопрос от слушателя: «Планируется ли открытие новых морских баз за рубежом?» - это действительно инструмент геополитики, у нас было их большое количество, одна из последних была в Ливии.

М.НЕНАШЕВ: В Камрани, во Вьетнаме, на Кубе, в Сирии. В Сирии и сейчас остаются. Правда, он больше у нас проходит по разряду как пункт материально-технического обеспечения. А что это такое – это несколько плавмастерских, там находится что-то типа цехов, которые ремонтируют пришвартовавшиеся лодки или корабли. Как правило, одна плавмастерская находится на берегу, на причале находится небольшое сооружение. То есть, это временный пункт для того, чтобы сделать мелкий ремонт. Поэтому на сегодня вопрос развития присутствия флота в других странах, на других континентах, вопрос актуальный - чтобы мы имели базы в других странах.

А.НАРЫШКИН: Где нам нужно иметь обязательно базу?

М.НЕНАШЕВ: Поскольку давление против нашей страны в основном идет со стороны США, - кстати, необъяснимое. У нас достаточно проблем с терроризмом, достаточно бед с другими глобальными вызовами – почему-то США рвется и нарвется, наверное, когда-нибудь, - я имею в виду власть американскую, - на достойный ответ с нашей стороны или рядом с этим. Ведь столько проблем в мире, нет, лезут и нервируют все время, проверяя именно нашу страну.

Конечно, я думаю, вы и без меня понимаете – это вопрос восстановления нашего присутствия на кубе – кубинцы ждут.

А.НАРЫШКИН: Переговоры уже есть?

М.НЕНАШЕВ: Консультации по разным направлениям - мидовским, другим, они в той или иной мере проговариваются. Но можно ли их назвать проработкой, это вопрос терминов. Вопрос присутствия нашего флота в странах Южной Америки, - Куба это Центральная Америка, - также необходимо. Потому что наш флот – океанский, и когда мы говорим о присутствии России во всех морях мирового океана, это означает, что мы должны иметь пункты захода. Потому что и люди требуют отдыха и техника требует ремонта и обслуживания.

А.НАРЫШКИН: От Тани: «Каково место флота в современной войне?»

М.НЕНАШЕВ: Ключевое. Потому что даже те события, которые мы перечисляли, везде и американцы и другие участники использовали флот напрямую. Я сейчас скажу относительную новость, - многие делают удивленные глаза, когда я об этом говорю – для того, чтобы Сирия могла существовать вот этот год как суверенное государство, понадобилось участие кораблей нашего флота. Ведь руководство Сирии чувствовало себя более или менее уверенно после того, как корабли Северного флота подошли к сирийским берегам и оказывали, скажем так, военно-техническую поддержку.

А.НАРЫШКИН: Моральную?

М.НЕНАШЕВ: И моральную. Потому что когда увидели, что Россия не бросает на произвол. А ведь в это же время американский флот. По разным данным, собирался наносить точечные удары по сирийской территории. И когда наши корабли подошли, - я это рассказываю со слов своих коллег с кораблей Северного флота – подошли большие десантные корабли, наши соседи тоже, турки, в лице своих самолетов ВВС, пытались помешать нам осуществлять это военно-техническое сотрудничество. Потому что мы личный состав туда не поставляли, а просто находились по приглашению суверенного сирийского руководства.

Поэтому флот и ранее, и в прогнозируемых столкновениях на мировой сцене будет играть ключевую роль. Флот – это наводные, подводные корабли, морская пехота, авиация и другие силы и средства, которые есть у флота.

А.КУРЕННОЙ: Павел, наш слушатель: «Есть ли у нас на флоте сейчас экранопланы?»

М.НЕНАШЕВ: К сожалению. Вопрос экранопланов на сегодня застопорился.

А.НАРЫШКИН: А экраноплан это что, извините?

М.НЕНАШЕВ: Это огромный самолет, который взлетает и может садиться на воду. И внутри этого огромного самолета могут находиться как морские пехотинцы, так и техника – бронетранспортеры, другие виды вооружений, которые могут за тысячи километров в течение нескольких часов доставляться и решать задачи.

А.НАРЫШКИН: Он к берегу может пришвартоваться?

М.НЕНАШЕВ: И к берегу. Может стартовать с Волги, а финишировать на Каспии. У нас экранопланы находились в Дагестане, там было их место базирования, их разрабатывали нижегородцы, КБ Алексеева. Экранопланы были важной передовой темой в 60-70-е гг., - мы опережали многие страны. И, к сожалению, в начале 90-х эта тема умерла естественным образом – не было финансирования, не было в руководстве флота и Минобороны людей, которые бы эту тему развивали.

Сейчас эта тема реанимируется, и с точки зрения проектного, конструкторского исполнения, будет наполняться теми задумками. Которые позволяют нашу передовую разработку довести до реального использования в системе ВС.

А.КУРЕННОЙ: А что у нас с Черноморским флотом сейчас будет? Насколько его планируется насыщать техникой, увеличивать группировку там?

А.НАРЫШКИН: Кстати, Шойгу недавно сказал, что 86 млрд рублей выделим до 2020 г. на Черноморский флот – неплохая сумма.

М.НЕНАШЕВ: Думаю, там речь шла и по другим программам, не только на Черноморский флот, с точки зрения кораблей. Черноморский флот у обычного гражданина вызывает ассоциации с Севастополем, Феодосией - ну, Крым. А Черноморский флот это и Новороссийск и другие пункты базирования на юге нашей страны, учитывая Крым, Краснодарский край, Ростовскую область, и, слава богу, теперь Азовское море это теперь внутреннее море, ведь украинские деятели разных – неважно, кто там был у власти – Кравчук, Кучма, Янукович, они же планировали допуск, прямо чуть ли не к Ростову, Таганрогу, наших соседей по мировой планете, и теперь оно внутреннее море.

А.НАРЫШКИН: А что вы так боитесь наших соседей по планете? Что они сделают?

М.НЕНАШЕВ: А потому что они же испытывают к нам чувства не миролюбивые.

А.НАРЫШКИН: А НАТО, как говорил Расмуссен, что это именно Россия считает НАТо врагом и поэтому им приходится адаптироваться.

М.НЕНАШЕВ: Какую страну за последние 25 лет бомбила Россия? А я вам приведу около десятка стран, которые бомбили американцы и их союзники. Это сейчас они к нам предъявляют претензии по правам человека, по аннексии какой-то там, хотя мы возвращаем свои родные земли.

А.НАРЫШКИН: Вернулись в родную гавань.

М.НЕНАШЕВ: Да. И поэтому, коллега, если говорить об этих темах, то вопрос Черноморского флота идет в тесной увязке со Средиземным морем. Кстати, соседи по средиземно-черноморскому региону они так и называют этот регион - Средиземноморско-Черноморский. Этот регион тесно связан именно в этом ключе, поскольку он проблемный. И нам на Черном море нам может только в определенной мере противостоять флот Турции, - в определенной мере. Потому что достаточно одного ракетного крейсера «Москва» с тем вооружением, которое есть, чтобы многие тактические…

А.НАРЫШКИН: То есть, нам есть, что Турции предложить – выражаясь вашим языком.

М.НЕНАШЕВ: Многие журналисты спрашивают - вот зашел американский корабль в Черное море, – какие задачи он может решить? Он их может решить только в одном случае: капать нам на мозги и давить на нервы.

А.НАРЫШКИН: Раздражать нас.

М.НЕНАШЕВ: Да, только показывая.

А.НАРЫШКИН: Бряцая оружием.

М.НЕНАШЕВ: Нет, никакого бряцания. Все умные профессионалы понимают, что случись час икс, эти корабли будут потоплены просто с одного авиационного залпа и тех противокорабельных наземных комплексов, которые у нас есть. Достаточно нескольких батарей наземных комплексов «Бастион», - они все Черное море охватывают.

Поэтому это, конечно, было желание поиграть у нас на нервах ну и помогать в кавычках киевским начальникам – что США их не бросили. А Черноморский флот, подчеркиваю, нужен для широкого противостояния терроризму, в Черноморско-средиземноморском аспекте. Мы же видим, что творится на Ближнем Востоке, и в ближайшие сто лет мы не видим перспектив, что эта территория будет территорией мира. И как будут использованы те или иные виды террористической деятельности против нас, против того же газопровода «Южный поток», против коммуникаций торговых, мы не знаем, что будет через 10, 20лет, как себя будет вести тот или иной наш сосед. Поэтому Черноморский флот он не только создан, - когда я слышу – там Украина, - да нет у нас вопросов к Украине. Ну, есть флот у Болгарии, - а какой болгарский флот? - два катера для охраны своей погранзоны. У румын есть флот? Да нет, он им там не нужен. Турки – да, могут еще в определенной мере могут составлять нам военно-морскую конкуренцию.

А.НАРЫШКИН: Так что сейчас мы на Черноморском флоте сейчас будем развивать?

А.КУРЕННОЙ: Или у нас там все нормально?

М.НЕНАШЕВ: Нет. Нам последние 20 лет украинское руководство…

А.НАРЫШКИН: Все испортили?

М.НЕНАШЕВ: Неважно, кто был в президентском кресле на Украине, они не давали нам обновлять корабли. Мы хотели завести несколько буксиров на Черноморский флот, - представляете, народ-брат, в лице, подчеркиваю, украинский народ и начальство не путать, - и я говорю о начальстве, - они не разрешали нам новый буксир ввезти, чтобы в Севастополь от одного причала до другого перешвартовывать корабли, - не разрешали. Чтобы 5-6 самолетов новых поставить в авиацию Черноморского флота – не разрешали. И 20 лет мы не обновляли Черноморский флот.

Поэтому первый вопрос это, конечно, нужно качественно провести обновление надводного состава кораблей, - первого ранга, второго, третьего ранга. Второй вопрос - обновление авиации, авиация нуждается в серьезном и качественном улучшении. Вопрос инфраструктура причального фронта, хранение оружия, техники, он также нуждается в качественном обновлении.

Поэтому вопрос сейчас стоит, одновременно с развитием и восстановлением того, что должно быть на каждом флоте, чтобы флот решал свои задачи. Поэтому эти цифры или другие – они будут корректироваться, – они обязательно необходимы для того, чтобы Черноморский флот был полноценной боевой единицей.

А.КУРЕННОЙ: Ну, сейчас нам в этом никто не помешает, это точно. Северный морской путь развиваем мы, или нет? - это вопрос от нашего слушателя, Алекса.

М.НЕНАШЕВ: Да, эта тема для нашей страны архи-актуальна.

А.КУРЕННОЙ: Стратегически.

М.НЕНАШЕВ: Да, она интересна и сточки зрения военной составляющей.

А.КУРЕННОЙ: Вопрос переброски.

М.НЕНАШЕВ: Да. С точки зрения транспортной составляющей, рыбопромыслового флота интересна, гидрометеорологии, и самое главное, она для нас интересна, в первую очередь, по инфраструктурному оборудованию всего нашего Севера. К сожалению, мы сейчас должны провести даже такие, казалось бы, простые вещи, как дноуглубительные работы. У нас устья рек северных, от Мурманска до Певека, до Чукотки, нуждаются именно в таком капитальном инфраструктурном и по-настоящему обустройстве. Не просто что-то там подкрасить, у нас вопрос обеспечения связью, навигацией ключевой. И поэтому СевМорпуть на сегодняшний момент обозначен как государственная стратегическая программа в ряде федеральных целевых программ, в ряде программ, связанных с развитием российского арктического всего региона, приарктического, и вопрос развития СевМорпути это еще и вопрос развития наших территорий.

У нас проблема с тем, что продолжается, к сожалению, отток населения с Севера в центр, на юг России. Для кого же мы все это делаем, если оттуда будут уезжать люди? И поэтому вопрос Севморпути это вопрос не только кратчайшего транзита из Западной Европы, в Японию, Китай и просторы азиатско-тихоокеанского региона, это еще и вопрос качественного развития нашего Севера.

А с учетом того, что природные ресурсы будут, по разным оценкам, в ближайшие 50 лет добываться с шельфов, то это вопрос еще и наполняемости нашего бюджета, вопрос нашего уверенного самочувствия как страны на весь 21-й век. Поэтому вопрос Севморпути многогранный, и он будет решен, он стратегически связан с нашими перспективами как страны. Просто вопрос именно умного развития, чтобы киловатт-час стоил на севере не столько, сколько он стоит на юге.

А.НАРЫШКИН: Спасибо вам огромное. Это был Михаил Ненашев. Всего хорошего.

М.НЕНАШЕВ: До свидания.