Что происходит в сегменте российского стрелкового вооружения - Дмитрий Семизоров - Арсенал - 2013-11-04
С.БУНТМАН: Добрый вечер всем, кто нас слушает, в эфире программа «Арсенал». В гостях у нас Дмитрий Юрьевич Семизоров, генеральный директор Федерального государственного унитарного предприятия Центральный научно-исследовательский институт точного машиностроения. Будем говорить о новом стрелковом вооружении.
А.КУРЕННОЙ: будем продолжать нашу беседу, которая была у нас ранее. И первый вопрос – что изменилось на предприятии, что удалось? В предыдущий раз, когда мы общались, вы туда практически только что пришли. Что у нас есть сейчас?
Д.СЕМИЗОРОВ: Самой главной задачей, которую я себе поставил, когда пришел в институт, это было не терять ничего того положительного и хорошего, что в институте было. А этого положительного и хорошего там было немало. За год была проделана колоссальная работа новой командой, которая пришла, мы практически оптимизировали структуру управления и структуру самого предприятия с той целью, чтобы, во-первых, все работы, которые предприятие ведет, вдохнуть в них новую жизнь.
Ни для кого не секрет, что когда человек занимается своим делом, дело получается. Стоит только начать заниматься чем-то несвойственным, сразу возникают проблемы. Ученые и конструкторы должны заниматься наукой, производственные подразделения должны выполнять гособоронзаказ вовремя, точно, с высоким качеством.
И именно сейчас мы потихонечку к этому подходим. Сделано очень много для того, чтобы несвойственные функции от подразделения убрать, чтобы время, которого итак немного, было отдано максимум на новые разработки, чтобы обучалось новое поколение ученых, потому что в институте – к сожалению, это не только у меня, это по всей стране, основное, подавляющее число ученых и конструкторов это люди за 60 и молодежь – до 35.
С.БУНТМАН: Ну да, та же самая история.
А.ЕРМОЛИН: Среднего возрастного звена нет.
Д.СЕМИЗОРОВ: Сейчас очень важная задача по максимуму, в ускоренном темпе, молодежи необходимо обучиться. Взять весь тот накопленный опыт, перенять, который есть у старшего поколения и претворить его в жизнь.
А.ЕРМОЛИН: Роль конструкторов очевидна при разработке стрелкового оружия. Насколько велика роль ученых? Казалось бы, законы баллистики всем давно известны, какие перспективные научные направления возможны в вашей отрасли?
Д.СЕМИЗОРОВ: Знаете, здесь я бы обратил ваше внимание на следующие моменты. Мир не стоит на месте, в мире всегда появляются какие-то новые материалы, новые методики, и непосредственно изучить эти методики, понять, как их можно превратить в железо, как их можно превратить в правильную баллистику – это роль ученых.
Если вы вспомните, стрелковое оружие развивается не так давно. И та революция, которая произошла от появления первых систем до сегодняшнего дня огромная. Новые материалы. И сейчас именно использование возможно новых порохов, новых пластиков поможет нам преодолеть наметившуюся стагнацию и сделать большой шаг вперед.
С.БУНТМАН: Кого-то надо догонять, или сейчас нужно развиваться более интенсивно в своих направлениях?
Д.СЕМИЗОРОВ: Нет, догонять мы никого не собираемся. Скажу с полной уверенностью, что отечественное стрелковое оружие находится на должном уровне в мире – что касается боевого оружия. Ни для кого не секрет, что на всех международных выставках, появляясь на наших стендах, первый вопрос, который задают иностранные посетители – принято ли оружие на вооружение. Если принято – это как знак качества - уже можно рассматривать вопросы покупки, приобретения. Нам необходимо просто идти по более интенсивному пути. Нам необходимо двигаться вперед. Такие работы ведутся, на самом деле, везде – и у нас, и за рубежом, и скорее всего, что они будут идти параллельно.
А.ЕРМОЛИН: Кстати, как выглядит процесс приемки новых образцов на вооружение? Бывают ситуации, когда есть классный вид вооружения, а говорят – нет, должен быть комплексный подход. Или нет?
С.БУНТМАН: такой комплексный подход разработан давным-давно. И как бы ни ругались, ни критиковали его, - процесс принятия на вооружение долгий и длительный, но это дает возможность пропустить через очень мелкое сито все те образцы, которые могут попасть в армию и отобрать только те, которые будут отличаться своей высокой надежностью и соответствовать требованиям, которые заказчик, в частности, либо Минобороны, МВД, ФСБ, ФСО, - что оружие будет соответствовать требованиям, которые госзаказчики предъявляют к нему.
Этот процесс определен ГОСТами, от момента задумки до момента принятия оружия, поставку его в войска, проходит значительное время. Очень много разговоров идет – давайте быстрее, ускорим все эти вещи, и когда предлагаешь заказчику – давайте, покажите, где нам сократиться, уберите какие-то из своих требований, все сразу становится на свои места, требования остаются. И я считаю, что эти требования вполне оправданы, потому что наша задача, промышленности, науки, - поставить в нашу армию именно то, что соответствует требованиям сегодняшнего дня и с тем качеством, даже с запасом по качеству, чтобы в любых условиях это оружие работало.
С.БУНТМАН: Вы говорите «от задумки» - задумка отталкивается от заказа, или есть ситуации, в которых приходит Кулибин и говорит: есть такая идея, давайте попробуем. Баланс между заказом, собственными идеями и как одно и другое проходит через институт? Если есть такой, конечно.
Д.СЕМИЗОРОВ: не секрет, что появлению любого образца предшествуют очень большие научно-исследовательские работы. Поисковые работы, работы по изучению новых свойств, форм, и так далее. Госзаказчик делает свой заказ не беря из воздуха свои идеи, а основываясь на научном заделе, который институт предоставляет госзаказчикам.
Такие работы в свое время велись очень много и задел по стрелковому оружию существовал на 15-20 лет. На сегодняшний день фактически весь этот задел реализован. Это не говорит о том, что мы не знаем, что будет завтра, но выполнять такие работы мы должны, во-первых, только для госзаказчика и под его контролем, безусловно.
С.БУНТМАН: Но свои идеи могут приходить в голову?
Д.СЕМИЗОРОВ: Конечно.
С.БУНТМАН: Может быть, есть свойства, о которых заказчик не знает?
Д.СЕМИЗОРОВ: НО заказчика об этом информируют. И он, уже исходя из характера своей тактики действий, предъявляет требования к тому перспективному оружию, которое он хочет иметь.
А.КУРЕННОЙ: Над чем чаще приходится работать и что сейчас более интенсивно развивается? Работа над образцами оружия, или новыми боеприпасами для уже существующих систем?
Д.СЕМИЗОРОВ: безусловно, на сегодня основная работа идет над появлением новых боеприпасов для существующих систем. Ведь дав новый боеприпас мы фактически улучшаем боевые качества оружия. Сначала был один патрон, заказчик потребовал, чтобы он летел кучнее. Была проделана работа - патрон летит кучнее. Соответственно, меняются характеристики оружия.
Появилась необходимость пробивать броню – сначала одну, потом толще и толще – работа была проведена, заказчику показали новую возможность, он получил новый патрон. Соответственно, свойства уже имеющихся стрелковых систем улучшаются. Следующее требование – чтобы бронебойный патрон летел кучно. Все, это очередная, кропотливая работа – работа выполнена, заказчику передано.
А появление новых оружейных систем это уже вторично после появления патрона. Требуется заказчику, чтобы оружие было эргономичным - идет работа над этим. Требуется, чтобы оно было легче – идет работа над этим.
С.БУНТМАН: То есть, вы одновременно должны учитывать, чтобы обновления не были в ущерб уже существующим параметрам?
Д.СЕМИЗОРОВ: Конечно. Улучшая какой-то параметр мы смотрим, чтобы другие параметры не просели. А если появилась возможность улучшить и их, безусловно, идет и такая работа.
А.КУРЕННОЙ: Не секрет, что оружие влияет на тактику боя. В войсках принят, еще с великой Отечественной войны и раньше, такой показатель, как количество пуль на погонный метр, а недавно пошли разговоры, что нужно у каждого бойца сверхточное оружие, чтобы по параметрам это были снайперские скорострельные винтовки. Насколько это реально, и если наши солдаты будут вооружены такими стрелковыми системами, насколько это повлияет на существующую тактику боя?
Д.СЕМИЗОРОВ: Такие разговоры идут всегда. И во многом они реализуемы. Так, например, в ходе последней очень большой комплексной работы ОАО НПО «Ижмаш» модернизировало винтовку Драгунова. Сейчас эта винтовка по своим снайперским параметрам не уступает аналогичным образцам зарубежным. Но при этом по бронебойности, по надежности своей работы – то, чем славилось и славится до сих пор наше оружие – она осталась на прежнем уровне. Поэтому, по совокупности уже этих характеристик, можно причислить его к лучшим мировым образцам.
А.ЕРМОЛИН: Но она одна на взвод. А если аналогичное оружие появится у каждого пехотинца?
Д.СЕМИЗОРОВ: Это уже работа непосредственно в самих войсках. Армия выбирает свою тактику действий.
А.ЕРМОЛИН: А это правильное направление?
Д.СЕМИЗОРОВ: Конечно. Раньше, если вы помните, у нас СВД было одной винтовкой в армии, других снайперских винтовок и не было. А сейчас уже появляются винтовки, что называется, болтовые, с продольно скользящим поворотным затвором. Эти винтовки имеют уже характеристики по кучности боя на порядок превышающие полуавтоматические винтовки. И создаются специальные школы в армии, снайперов, подразделения снайперские в ВС, - тоже исходя из опыта боевых действий последних лет. Так что такая тенденция есть.
С.БУНТМАН: К нам уже поступают разнообразные вопросы - из Техаса, от Бориса: «Видел в интернете новую русскую автоматическую винтовку, которая стреляет под и над водой. Не объясните, в чем заключается целевое применение?»
Д.СЕМИЗОРОВ: наверное, идет речь об автомате двухсрезном. Целевое применение одно: ни для кого не секрет, что существуют у нас подразделения в армии, которые передвигаются под водой. И для того, чтобы боец под водой мог выполнять боевую задачу, у него есть автомат. И выйдя на сушу, чтобы его на суше ждал ящик с патронами, чтобы этот же автомат мог вести стрельбу на суше. Меняются показатели. Он под водой присоединяет один магазин, выходя на сушу присоединяет другой.
С.БУНТМАН: Понятно. Еще вопрос от Кощея: «Пули со смещенным центром тяжести – миф или реальность, и как быть с женевской конвенцией в связи с этим?»
А.КУРЕННОЙ: С мифом или реальностью?
Д.СЕМИЗОРОВ: Хороший вопрос. Я бы на него ответил так: создавая новые пули, просчитываются большое количество параметров этой пули. И у нас нет таких пуль, где центр тяжести прямо по серединке. Поверьте, у нас все пули - у них центр тяжести смещен немного к задней части. Это позволяет пуле быть более устойчивой на траектории, позволяет быть более точной.
А то, что происходит с ней уже при попадании – это уже, скажем так, другая наука, и здесь женевская конвенция ни при чем. Специальной пули, о которой ходят мифы, - это действительно мифы.
С.БУНТМАН: Я помню появления этого мифа в году 1974, когда появился АК-74, уменьшенного калибра. Сразу пошел разговор. Важный вопрос об институте – к нам обращается дочь Сергея Сергеевича Розанова, который работал главным инженером, затем директором. Наталья Сергеевна предлагает документы, фотографии, связанные с историей института. Я вам сейчас передам телефон Натальи Сергеевны. А сейчас мы прервемся и затем продолжим разговор.
НОВОСТИ
С.БУНТМАН: Продолжаем программу. Гениальный вопрос от Васи: «Что будет, если коснуться пули в полете?» - не пытайтесь это делать. Скорее она вас коснется. Лучше не надо.
А.ЕРМОЛИН: Пробовали, не получилось.
С.БУНТМАН: «Как вы относитесь к появлению частных инвесторов на стратегически важных оборонных предприятиях?»
Д.СЕМИЗОРОВ: Хороший вопрос. Хочу на него пошире ответить. В госкорпорации Ростехнологии совместно с Министерством промышленности и торговли разработана стратегия развития отрасли стрелкового оружия и боеприпасов и сейчас находится на утверждении в Военно-промышленной комиссии.
Согласно этой стратегии, определенные предприятия на сегодняшний день уже есть – когда частные инвесторы пришли в ОПК, и хочу сказать, что результаты достаточно впечатляющие. Поэтому говорить о появлении частных инвесторов на оборонных предприятиях можно уже на сегодняшний день, думаю, без страха. Думаю, за этим будущее.
А.КУРЕННОЙ: Хочу перейти к пистолетным делам – информационные поводы у нас есть не самые хорошие.
С.БУНТМАН: Ты про «Глоки»?
А.ЕРМОЛИН: Золотые?
А.КУРЕННОЙ: Скорее уже даже про платиновые. Но вопрос остается - у нас есть надежные хорошие, современные образцы, или, может быть, они на подходе, которые будут закупать наши спецслужбы и войска вместо «Глоков», или нам вообще про это забыть? Есть у нас середнячки сейчас, и пистолет Макарова еще не умер, что хорошо, - может, есть смысл ориентироваться только на запад?
Д.СЕМИЗОРОВ: Во-первых, нам необходимо понять, что нашу армию должна вооружать только наша промышленность. Это подход и правительственный и самой армии к этому. То, что происходит сейчас в этой области с пистолетами, здесь я не считаю ситуацию удручающей. Ест оружие, которое на подходе, есть возможности модернизировать то, что в армии есть на сегодня. Поэтому говорить, что здесь все плохо и необходимо принимать какие-то срочные меры, нет. Это все рабочие моменты, не более того.
А.ЕРМОЛИН: Но есть же пистолеты и повышенной пробиваемости.
Д.СЕМИЗОРОВ: Патроны в пистолетах повышенной пробиваемости. Сейчас, если мы говорим об армии, армия рассматривает вопрос повышения мощности оружия, пистолетов в том числе. Патрон 9 на 21, - там разработана целая линейка патронов, и бронебойных, и высокоточных, и так далее. Поэтому дело тут все за заказчиком. Заказчик должен четко определиться и все у него будет.
А.ЕРМОЛИН: Пистолет – оружие ближнего боя, какие характеристики в нем нужно улучшать? Бронезащита, бронежилет, или что? Даже про точность не всегда можно говорить, потому что полицейские ситуации происходят на расстоянии 4-6 метров, и там вопрос, кто быстрее выхватит, перезарядит.
Д.СЕМИЗОРОВ: Вы приводите статистику, она достаточно известна. Что необходимо в пистолете, на мой взгляд? - пистолет должен иметь достаточно большое количество в магазине, его должно быть удобно носить, как смешно это бы ни звучало. Никто не задумывался, но 98% времени военнослужащий пистолет просто носит. И его переноска должна быть комфортной. При всем этом он должен его быстро достать, быстро приготовить к бою и при необходимости открыть огонь.
Требования по боеприпасам – да, это и вопрос о бронепробиваемости, потому что сейчас армии всех стран воюют в бронежилетах, бронезащите, которую надо пробивать. С другой стороны, если речь идет о бое где-то в закрытом помещении, то тут нужна другая характеристика патрона – патрон должен иметь минимально рикошетирующее действие, чтобы стрельнув в бетонной коробке не пришлось убегать от своих же пуль, прячась по углам. Все эти требования есть, мы их знаем, и в этом плане ведем работу.
С.БУНТМАН: И тут целая гамма разных характеристик.
Д.СЕМИЗОРОВ: Конечно.
С.БУНТМАН: Вернусь к длинноствольному оружию. «Не слышали ли вы про украинскую болтовую винтовку Зет-008 фирмы «Брайяр» - она была представлена на выставке в Москве».
Д.СЕМИЗОРОВ: не только слышал, но и видел, и даже в руках держал. Более того, знаком с директором предприятия. Это стандартная винтовка болтовая, со всеми характеристиками, которые этой винтовке присущи. Каких-то, скажем так, революционных решений в ней нет, но это достаточно хорошее оружие.
С.БУНТМАН: надежное?
Д.СЕМИЗОРОВ: Я могу сказать о надежности оружия только тогда, когда оружие попадет в институт и пройдет весь цикл испытаний. Тогда можно говорить, надежна или не надежна, соответствует она требованиям, которые предъявляет заказчик, или нет. По внешнему виду – вполне.
С.БУНТМАН: Кстати, сколько нужно стрелять на испытаниях?
А.ЕРМОЛИН: И в каких условиях?
Д.СЕМИЗОРОВ: Стреляют очень много. Если заказчик говорит, что ресурс данной винтовки должен быть 10 тысяч выстрелов – значит, из этой винтовки на испытаниях нужно сделать 10 тысяч выстрелов и еще с запасом. И стрельба идет в различных условиях, это и нагревание и винтовки и боеприпасов, их заморозка, пыль, дождь, всевозможные условия.
С.БУНТМАН: То есть, моделируете все условия, какие только можно?
Д.СЕМИЗОРОВ: Абсолютно все.
С.БУНТМАН: Бьете и роняете?
Д.СЕМИЗОРОВ: не просто роняем, а заморозим, а потом роняем.
А.КУРЕННОЙ: перейдем к автоматическому оружию. Исчерпан потенциал модернизации автомата калашникова? Может, пора к другим образцам переходить? И какая это модернизация? Будем заново производить автомат Калашникова с какими-то изменениями, или есть возможность модернизации того, что лежит на складах?
Д.СЕМИЗОРОВ: Возможность модернизировать автоматы, лежащие на складах, есть. И Минобороны рассматривает этот вопрос на сегодня как один из моментов, чтобы в войска уходило оружие, которое отвечает требованиям сегодняшнего дня. Вопрос другой - сейчас концерн Калашников подготовил уже подобного рода модификации – попроще, посложнее, и так далее. И сейчас модифицированные автоматы должны пройти тот же цикл испытаний.
С.БУНТМАН: как бы заново.
Д.СЕМИЗОРОВ: да. Дело в том, что любая модернизация оружия не должна ухудшать тех свойств, которые у оружия были всегда. А работа такая ведется, и достаточно успешно.
А.КУРЕННОЙ: Это техническая модернизация, или просто обвес более современный с возможностью установки дополнительного оборудования прицелов, фонарей?
Д.СЕМИЗОРОВ: Любая модификация, даже обвес, это техническая модификация. Потому что как может себя повести оружие при этом обвесе, не знает никто, пока этого не испытаешь. Более того, - пробовали ставить на тот же автомат дополнительные планки, ставили на них прицелы, и на первых порах сталкивались с тем, что автомат разогревается, разогревает эти же планки и прицелы, которые на них стоят, просто гаснут. Есть необходимость это испытывать? – конечно, есть, но должны знать, что может произойти с оружием в любое время, любой момент - да, должны. Ответ на этот вопрос нашли, и сегодня с точки зрения технической этот вопрос решен. Это не безвыходная ситуация.
Но еще раз говорю – мы не говорим отдельно – технически, или обвес, - это все модернизация. Не исчерпан ли потенциал? – считаю, что нет. Если вы поприсутствуете на соревнованиях Федерации по практической стрельбе, может быть, вы даже сначала не узнаете в оружии, которые они достают из своих кейсов, привычные нам автоматы.
А.КУРЕННОЙ: Я регулярно бываю на этих соревнованиях, поэтому видел, что ребята делают.
Д.СЕМИЗОРОВ: Вот вам и ответ – исчерпано, или нет.
С.БУНТМАН: «Останется АК основным оружием надолго?»
Д.СЕМИЗОРОВ: надолго заглядывать не будем, техническая революция поступает, она всех нас заставляет двигаться вперед. Появление в армии тех же автоматов завода Дегтярева говорит о том, что армия хочет иметь у себя не только автоматы Калашникова. И я считаю, что это правильно, должно быть как можно больше оружия, хорошего и разного.
С.БУНТМАН: Владимир из города Бендеры: «В мою квартиру в 92-м году попало 60 пуль, и почему-то большинство попало боком, будто они кувыркались – что это такое?»
А.КУРЕННОЙ: Траекторию меняет что угодно, и стекло.
Д.СЕМИЗОРОВ: Здесь может быть все, что угодно. Если пуля задевает за ветку, начинает кувыркаться, если пробивает стекло, вообще может рассыпаться. Тут ничего удивительного нет.
С.БУНТМАН: Я счастлив, что нам Владимир пишет после всего этого - слава богу.
А.ЕРМОЛИН: Насколько важно качество металлообработки и качество стали в вашем деле? Традиционно АК славится совей неприхотливостью, - насколько вы стремитесь к такому качеству металлообработки.
Д.СЕМИЗОРОВ: Я бы здесь акцентировал внимание на следующем: когда создается новое оружие, то есть два полюса, которые никогда не пересекутся – это надежность и точность. Если мы склоняемся к тому, чтобы сделать оружие более точным, соответственно, мы уходим от надежности. Если говорим о том, что нам важнее надежность, то мы поступаемся какими-то точностными характеристиками.
Что касается металлообработки - это очень важно. Качество металла, того, как оно обрабатывается - в основе общих возможностей оружия. Да, оно должно быть надежным, стрелять, но не надо забывать – оно должно быть еще и красивым. Если оружие рашпилем отточено, то вы его и в руки брать не захотите.
Поэтому предприятие сейчас проводит у себя техническое перевооружение, закупается новейшее и точнейшее оборудование, очень дорогой инструмент – все для того, чтобы качество обработки металла при изготовлении оружия было лучшим.
С.БУНТМАН: Кто отливает металл, кто у вас партнеры?
Д.СЕМИЗОРОВ: Безусловно, сами мы металл не льем, мы покупаем его, работают у нас и металлургические комбинаты.
С.БУНТМАН: металл – российский?
Д.СЕМИЗОРОВ: Есть литейное производство в концерне Калашников. Единственный момент заключается в том, что для оружия высокоточного – если говорить снайперских винтовках – качество металла, производимого у нас, не совсем удовлетворяет. Поэтому при разработках такого вида оружия сейчас заказчик разрешает временно использовать импортные составляющие. Но лишь только на то время, пока идет разработка, чтобы по окончанию этой работы технология производства литья такого металла, конечно, должна быть у нас. А.КУРЕННОЙ: А качество боеприпаса у нас постоянно - с советских лет, - хорошее, или были провалы? Я знаю, что нарекания были.
Д.СЕМИЗОРОВ: Нарекания были, но это нарекания, скорее всего, по боеприпасам для гражданского рынка. Дело в том, что боеприпасы, выпускаемые по гособоронзаказу проходят жесточайшую проверку. Это вопрос настолько серьезный, что и производители боеприпасов, разработчики прекрасно знают, что не должно быть ни одного патрона, которые бы не стрельнул в бою, потому что это влечет за собой человеческие жизни – наших товарищей, детей.
Поэтому то, что касается боеприпасов по гособоронзаказу, эти вещи контролируются очень сильно, и военными приемками, и внутренними ОТК, и, безусловно, самим заказчиком.
А.КУРЕННОЙ: Где вы берете кадры? Какие вузы готовят оружейников?
Д.СЕМИЗОРОВ: Вопрос очень больной. На сегодня остатки этой науки остались в Тульском госуниверситете. Есть кафедра в МГТУ им. Баумана и Военмех в Питере. Это самые профильные наши институты. Но еще раз скажу - даже взяв выпускников оттуда им приходится учиться еще очень долго непосредственно уже у нас, в институте.
С.БУНТМАН: Сами целевой набор в этих вузах не устраиваете?
Д.СЕМИЗОРОВ: До целевого набора пока у нас не дошло, сейчас мы этот вопрос рассматриваем и прорабатываем – и с МГТУ и с Тулой. Но студентов, проходящих обучение на этих кафедрах, мы отслеживаем. Мы приглашаем их к себе на практику, они защищают у нас дипломы, и в принципе, заранее готовы к тому, что они будут работать у нас.
А.ЕРМОЛИН: Мне кажется, что люди, которые работают с оружием, должны быть фанатами, часто руководители предприятий или ключевые разработчики в прошлом либо спортсмены-снайперы, либо у них был какой-то другой путь к оружейным системам. У молодых ребят глаз горит на это дело, любят они железки в руках подержать?
Д.СЕМИЗОРОВ: Любят, очень хотят. Есть в институтах молодые ребята, у которых глаза горят, которые готовы работать не за страх, а за совесть, которым важен конечный результат, что самое главное. Внутренняя мотивация очень высокая. У нас в институте часто бывают в гостях люди, которые уже держат в руках оружие. И прямое общение разработчика с пользователем на самом деле приносит очень большие плоды, положительные. Когда человек видит, для кого конкретно он работает, а потребитель, делая замечания, или наоборот, благодарят за полученный результат - это дорогого стоит.
С.БУНТМАН: Задам вопрос, о котором много говорят - вы давно имеете дело с оружием, знаете, как с ним обращаться и что это такое, - наша дискуссия нынешняя в обществе – о возможности ношения оружия короткоствольного – у вас есть позиция в этом вопросе?
Д.СЕМИЗОРОВ: Вопрос непростой, я бы хотел здесь выразить личное мнение, не института.
С.БУНТМАН: Именно личное.
Д.СЕМИЗОРОВ: Я считаю, что при соответствующей правовой базе, при жесточайшем – именно жесточайшем контроле и громадной ответственности каждого гражданина, именно личной его ответственности, оружие короткоствольное – может быть, если не носить, то разрешать покупать можно. Пусть оно хранится в клубах, где-то в тирах, чтобы человек мог придти и пострелять.
Дело в том, что стрелковый спорт это не развлечение, это высокая, высочайшая самодисциплина, когда вокруг тебя ходит очень много людей, ты с оружием в руках, даже просто на спортивной площадке. Высочайшая самодисциплина. Поэтому этот вопрос, думаю, надо прорабатывать и доводить до логического завершения.
С.БУНТМАН: И конечно, необходимо качественное обучение, обязательное.
А.КУРЕННОЙ: И не для галочки.
Д.СЕМИЗОРОВ: Обучение должны производить именно профессионалы.
А.ЕРМОЛИН: Хочу задать фантазийный вопрос – понятно, что одним из факторов, которые ограничивают стрельбу, является не только дальность полета пули, а еще и дальность распознавания цели - даже современная оптика иногда не позволяет гарантированно определить мишень. Был известный случай в Афганистане, когда американец хвастался, что поразил цель, а снайперы сказали, что не верят, потому что он не мог определить, кого он поразил с такой дистанции. Вопрос - это можно как-нибудь лечить? С беспилотников смотреть, или самонаводящиеся пули?
А.КУРЕННОЙ: Пуля с камерой.
А.ЕРМОЛИН: Ну а что? Самые безумные идеи иногда становятся реальностью.
Д.СЕМИЗОРОВ: Совершенно верно. На самом деле это не шутки, вопрос заключается в том, что сейчас боевые действия ведутся с широким применением беспилотников, и идентификация цели техническими средствами возможна, и на сегодня с помощью приборов, которые сейчас разрабатываются, которые будут сейчас в армии, мы эту границу отодвигаем все дальше и дальше. Поэтому говорить о том, что это в скором времени будет возможно, - да, это в скором времени будет возможно. И говоря о случае в Афганистане - я в это тоже не верю.
С.БУНТМАН: Возможности могут быть разные, но у вас есть насущные задачи - как вам кажется, вы стоите теперь на обеих ногах? Как вы чувствуете свой институт сейчас?
Д.СЕМИЗОРОВ: Институт и стоял на обеих ногах, и я в нем стою на обеих ногах. Я уверен, что коллективу института по плечу очень многие задачи - сложные, комплексные. Поэтому ждите, скоро вы увидите.
С.БУНТМАН: Ждем новостей. Спасибо вам. И это была программа «Арсенал», встречаемся по понедельникам.