Александр Потапов - Арсенал - 2013-05-27

С.БУНТМАН: Добрый вечер. У нас сегодня сокращенный состав ведущих, в отпуске Александр Куренной, в студии Анатолий Ермолин и Сергей Бунтман, а в гостях у нас Александр Борисович Потапов, глава Федеральной службы по оборонному заказу. Рособоронзаказ - какие у него функции? - контрольные, координирующие, в чем его роль, какое место он занимает в достаточно сложной системе?

А.ПОТАПОВ: Федеральная служба по оборонному заказу – это служба. Соответственно, одна из основных задач, которая перед ней стоит - выполнение контрольно-надзорной деятельности, и по объему работы это занимает более 50% всех тех задач, которые стоят перед Рособоронзаказом.

Контрольно-надзорная деятельность – это контроль и надзор области размещения и выполнения гособоронзаказа – это, прежде всего. Помимо этого у нас есть и другие функции, которыми мы наделены сейчас. Одна из важнейших и знаконообразующих - функция по лицензированию. Сегодня деятельность, связанная с выполнением оборонзаказа – это лицензированная деятельность, мы выдаем лицензии юридическим лицам на весь жизненный цикл – начиная от разработки, производства, сервисное обслуживание – вплоть до утилизации.

С.БУНТМАН: Т.е. лицензия на разработку и производство продукции.

А.ПОТАПОВ: Продукции, которая лежит в основе гособоронзаказа, госпрограммы вооружения, продукция, которая представляет собой вооружение, военную технику, боеприпасы, - все, что с этим связано. Т.е. это достаточно большое количество лицензий. Если говорить о количестве выданных лицензий в рамках того рынка, который существует – это более 3 тысяч лицензий, которые дают право участвовать в выполнении гособоронзаказа.

Помимо этого у нас есть функция, которая определяет работу в части согласования закрытых конкурсов, единственных исполнителей по выполнению гособоронзаказа, а также по линии государственного бюджетирования, по закрытым работам, программам, которые носят гриф «секретно» и регламентированы законом о гостайне.

А.ЕРМОЛИН: Вы имеете в виду все, что касается вооружений, - то, чем «Славянка» занимается – тыл, тыловое снабжение - туда вы лицензии не выдаете?

А.ПОТАПОВ: Этот вид деятельности на сегодня не лицензируемый. Получилось так, что в предыдущие годы часть задач, которые стояли и часть контрактов, которые были определены, они не входили в гособоронзаказ, поэтому не подпадали под наш контроль, находились за пределами. В прошлом году мы увидели и проанализировали всю деятельность, связанную с работой «Славянки» и вообще все, что касается аутсорсинга тылового направления и поняли, что требуется достаточно серьезное государево внимание для того, чтобы понять и навести там порядок.

Поэтому мы вышли с предложением и надеемся, что в 2014 г. это направление, эти задачи, которые перед нами стоят, будут распространены, в том числе, на тыловую продукцию и соответственно, на «Славянку».

С.БУНТМАН: То, что вы перечислили – это опасные функции – контроль и определение. Назначать на такую должность можно лишь Мать Терезу, заведомо безупречную. Как бороться с такими явлениями, как лоббизм, как этому противостоять, чтобы выполнить ваши задачи?

А.ЕРМОЛИН: У нас был новый руководитель «Славянки», он в эфире сказал, что только 20% бюджетных денег доходили в целях обеспечения военнослужащих, а 80% средств оставались в фирмах-прокладках.

А.ПОТАПОВ: Не могу сказать большего - к сожалению, это действительно имело место быть. И проблема возникла в том, что выходя фактически из гособоронзаказа, как это произошло в прошлые годы при прежнем руководстве, не подлежало не только контролю, но и четкому размещению гособоронзаказа, продукция тыловая, в том числе и по «Славянке».

Получая, как и единственный исполнитель заказа, фактически бесконтрольно, направлялись финансовые бюджетные средства, за которыми был осуществлен не должным образом контроль со стороны заказчика – уже не говоря о том, что есть соответствующий орган, который должен обеспечить контрольно-надзорную деятельность. Это один момент.

И второй момент – вы сказали абсолютно правильно, и я разделяю эту же позицию, и сейчас уже формируется новая тенденция по закрытым конкурсам, безусловно, там, где есть гостайна, где есть мотивация абсолютно четкая, что эти конкурсы должны быть закрыты, они являются закрытыми. Но количество закрытых конкурсов - мы смотрели сейчас материалы по результатам действия 94-го закона, - где-то в среднем по бюджету это 40% - очень много.

В части гособоронзаказа на сегодняшний день могу сказать, что это порядка 20%, - тоже очень много. Поэтому новый закон, который должен войти в действие с 1 января 2014 г. о федеральной контрактной системе, по сути, должен регламентировать таким образом отношения, чтобы сделать максимально публичными и прозрачными данные конкурсы.

В прошлом году перед нами было поставлено руководством страны, Военно-промышленной комиссией задача максимально минимизировать количество закрытых конкурсов. Мы участвовали в разработке законопроекта по федеральной контрактной системе с минэкономразвития, они наши предложения полностью учли, расширяется количество конкурсов, способы размещения этих конкурсов. И мы думаем, что уже 2014 г. нам даст положительные результаты.

С.БУНТМАН: В связи с этим – ваше переподчинение какую роль сыграло, и было ли оно вызвано тем, что происходило вокруг Минобороны, в подчиненных фирмах?

А.ПОТАПОВ: Нам в этом году исполнилось в марте 10 лет. 9 лет предшествующих мы находились в ведении Минобороны, и в мае месяце решением президента, через майский указ, было принято решение по перезакреплению нас, и мы стали федеральным органом исполнительной власти, который находится в ведении правительства. По сути, это очень важный и серьезный момент в нашей деятельности. Думаю, что он принесет и уже приносит, надеюсь, соответствующие плоды. Потому что если мы говорим о гособоронзаказе как таковом, то вы понимаете, что самым большим заказчиком у нас является Минобороны. Структура, которая выполняет надзорную деятельность и должна контролировать заказчика, находится в подчинении у заказчика. Я не говорю, что это какая-то аффилированность или зависимость, но это нездоровый был на самом деле организм, который, обладая определённым знаниями и опытом не мог дать в полном объеме объективную картину.

После того, как наша служба была выведена, - сегодня мы находимся в ведении правительства, подчиняемся ВПКомиссии, и наша задача сегодня давать объективную картину. Мы сегодня равно удалены ка кот заказчика, так и от исполнителя. И это позволяет при проведении контрольно-надзорных мероприятий давать абсолютно объективную картину. Думаю, что это было абсолютно правильное решение и мы постараемся это доказать конкретными делами.

С.БУНТМАН: Есть конкретные факты того, что так работать рациональнее и легче?

А.ПОТАПОВ: Безусловно. Потому что материалы, которые делала служба в прошлых годах - никоим образом не хочу говорить, что это была непрофессиональная работа, - это была абсолютно профессиональная работа. Только Рособоронзаказ по отношению к Минобороны скорее был внутренним аудитором, а не контрольно-надзорным органом. А сегодня мы, по сути, являемся именно таковым. И в рамках тех проверок, которые сегодня у нас идут по плановому графику, либо по внеплановым проверкам, по представлению генпрокуратуры, Главной военной прокуратуры, - находит свое отражение в актах и предписаниях, которые делает Служба. А эти предписания, если они выходят за границы гражданско-правовой ответственности, переходят уже в другую юрисдикцию и эти материалы мы отправляем в правоохранительные органы. И есть конкретные материалы, на основании которых органами следствия проводятся определенные мероприятия, и мы надеемся, что будут определенные результаты.

А.ЕРМОЛИН: Как проходит лицензирование? Какова процедура, является ли она неким гарантом защиты от коррупционных попыток?

А.ПОТАПОВ: Это очень серьёзное направление нашей деятельности ввиду того, что мы должны допустить на рынок разработки производства, утилизации, сервисного обслуживания, юридические лица, которые реально могут выполнить те или иные работы. Требования четко зарегламентированы 99-м законом, который вступил в силу с ноября позапрошлого года. Мы руководствуемся двумя постановлениями правительства в развитие этого закона, которые четко определяют требования к тем, кто хочет получить лицензию.

Сейчас достаточно серьезная особенность - лицензии выдаются бессрочные. То есть, ты получил лицензию, и она у тебя на всю оставшуюся жизнь, если ты в процессе своей деятельности не натворил чего-то.

С.БУНТМАН: То есть, их не надо периодически возобновлять.

А.ПОТАПОВ: Раньше было на 5 лет, потом переоформление. Были определенные бюрократические процедуры - когда заканчивалась лицензия, не выдавалась новая и появлялся временной разрыв, когда ты не можешь выполнять заказ в соответствии с законодательством. Поэтому этот закон более прогрессивный, но при этом он достаточно жестко регламентирует требования.

В прежней редакции, в прежних материалах, которые необходимо было представлять. Отсутствовало обязательное условие наличия производственных мощностей, отсутствовал достаточный квалификационный уровень людей, которые являются разработчиками, производителями, требования по качеству продукции, сертификат менеджмента и качества сейчас должен обязательно присутствовать. Все это, по сути, создает условия, чтобы недобросовестные фирмы, особенно фирмы-однодневки, недобросовестные юридические лица не попадали на этот рынок. Потому что если ты взял заказ, ты должен его выполнить – другого быть не может.

И этот механизм лицензирования у нас сегодня развивается. Более того, - важно, что когда мы выдаем лицензии, а сейчас мы расширили практику привлечения промышленности, включили в нашу комиссию представителей Минпромторга, Роскосмоса, Росатома, Ростехнологии, которые присутствуют и рассматривают материалы, которые докладываются на комиссию. Потому что каждое из ведомств - а там существуют отраслевые сегменты развития, - все они имеет отраслевые стратегии.

Каковы тенденции, как сегодня складываются вопросы лицензирования, которые завтра окажут результат на контрактацию тех или иных договоров - с Минобороны, другими силовыми ведомствами – лежит в плоскости сегодняшних вопросов лицензирования. Поэтому у нас максимально прозрачно, открыто идет диалог. И в ближайшее время – я уже дал поручение, - мы будем приглашать тех, кто подает лицензии, чтобы если у нас возникают вопросы, они получали ответы не в режиме документооборота – это излишняя бюрократическая процедура, а в режиме онлайн принятия решений.

С.БУНТМАН: Предположим, фирма получает отказ от лицензии, через какой срок можно возобновить подачу документов на лицензию?

А.ПОТАПОВ: Срок не регламентирован. Когда мы отказываем, у нас есть причина отказа.

С.БУНТМАН: То есть, вы поясняете причины.

А.ПОТАПОВ: Мы обязаны. И при решении комиссионном обязательно должно быть мотивация - потому что и объяснение, почему. Встречаются организации, которым было отказано, через 2-3 месяца они учитывают замечания и подают вновь. Помню, даже второй раз отказали, они подали в третий раз и получили лицензию, теперь могут работать.

А.ЕРМОЛИН: Мы разобрались – несмотря на название «Рособоронзаказ», вы ничего не заказываете, вы являетесь третьей стороной – между заказчиком и исполнителем. А как происходит процедура заказа, как заказчик находит исполнителя? Если возникает вопрос на разработку инновационной технологии?

А.ПОТАПОВ: Процедура размещения четко регламентирована 94-м законом, и в рамках этого закона и происходит поиск. Имеется в виду, что сегодня есть электронные площадки, на которые выставляется конкурсная документация, требования, которые предъявляет заказчик к гипотетическому исполнителю, который должен победить при разработке той или иной инновационной продукции.

А.ЕРМОЛИН: Закрытые площадки?

А.ПОТАПОВ: Нет, открытые. У нас существуют открытые площадки, на которых размещается гособоронзаказ – где информация никоим образом не подпадает под закон о гостайне – такие у нас есть. У нас есть закрытые конкурсы, и на закрытых конкурсах мы определяем степень допуска и участия тех, кто может выполнить ту или иную работу. Как правило, это наличие нашей лицензии, в данном случае действует даже лицензия, которую выдавал Роспром и Минпромэнерго. И еще есть механизм такой – единственный исполнитель.

По инновационной продукции могу согласиться, что эта категория не сильно работает, - фактически не работает, да и не должна работать. А с точки зрения инновационной продукции в части новых направлений – это открытый конкурс и закрытый конкурс. Открытый конкурс – это зона ответственности, которая сегодня отдана электронным площадкам, соответственно, заказчикам, закрытый конкурс это тоже он, но с согласования Рособоронзаказа.

С.БУНТМАН: Попробуем разобраться в терминах – единственный исполнитель - это кто, это что за статус?

А.ПОТАПОВ: Единственный исполнитель это то самое юридическое лицо, которое может выполнить тот или иной контракт, единственный, который существует сегодня в РФ. Есть, по сути, два направления, по которым определяется единственный исполнитель. Первое – обращение заказчика к руководству страны с мотивацией, если эта мотивация поддерживается, дается поручение и выходит распоряжение правительства по данному единственному исполнителю, - такое достаточно часто встречалось в прошлые годы, и многие предприятия, которые сегодня на слуху, были тоже единственными исполнителями - «Авиаремонт», «Славянка».

Второй механизм – когда заказчик и промышленность подтверждают, что вот этот вид продукции может выполнить один. Тогда они направляют материалы в Рособоронзаказ, Рособоронзаказ анализирует представленные материалы, и если у нашей Службы нет вопросов, то тогда мы принимаем решение о единственном исполнители.

Сейчас эта процедура в части Рособоронзаказа зарегламентирована таким образом, что мы каждый год должны повторять, что этот исполнитель является единственным.

С.БУНТМАН: То есть, в этом случае нужно подтверждать.

А.ПОТАПОВ: Да. И это очень неудобно и неправильно, это бюрократически излишние процедуры. Сейчас надо подтверждать раз в год. Мы сейчас нашу позицию озвучили, ВПКомиссия нам дала поручение разработать иные механизмы.

С.БУНТМАН: Здесь мы сделаем паузу и вернемся через три минуты в программу.

НОВОСТИ

С.БУНТМАН: Продолжаем программу.

А.ПОТАПОВ: Вернёмся к единственному исполнителю. Самый важный вопрос в этой части, по мнению Службы - исключить избыточность и лишнюю забюрократизированность. Скажем, есть у нас танк, есть завод, который называется «Уралвагонзавод». Невозможно в течение года построить новый завод, который бы выпускал танк Т-90. Поэтому ежегодное переподтверждение о том, что он является единственным – это излишняя бюрократическая процедура, которая на самом деле мешает выполнению гособоронзаказа. Подводная лодка, космический корабль.

Но есть и другая продукция, которая может быть создана силами государственно-частного партнерства, частного, которая позволит тот или виной вид продукции, - ну, условно, бинокль.

А.ЕРМОЛИН: Или прицелы для танка.

А.ПОТАПОВ: Нет, прицелы для танка это сложно - я сам оптик по образованию, поэтому это не так просто. Тем не менее, в этой связи мы предлагаем продукцию разделить на продукцию, для которой можно осуществлять подготовку производства в течение года, - тогда это должно быть надлежащим образом переоформлено и продукцию, которая требует достаточно длительной подготовки производства. Безусловно, это, прежде всего. Прерогатива промышленности, Минпромторга, Роскосмоса, Росатома, но мы в этом смысле является помощниками, и отчасти взяли на себя функцию не совсем свойственную - предложить механизм пересмотра единственного исполнителя.

А в рамках 44 закона, который должен вступить в действие с 1 января следующего года, есть достаточно большое количество подзаконных актов, которые позволят нам это зарегламентировать и отладить.

С.БУНТМАН: А если он действительно единственный исполнитель, но такой единственный, который не соответствует вашим требованиям – что делать?

А.ПОТАПОВ: Не буду говорить о предшествующей практике, буду говорить о том, что сегодня существует. Сегодня сложился достаточно хороший механизм, когда решение, которое определяется уровнем правительства, направляется во все исполнительные органы федеральной власти, которые ответственны за это направление, и требуется визирование этих документов.

В части нашей Службы, если появляется такой момент, мы, понимая всю ответственность и важность, дает свои замечания на этот проект, чтобы при принятии окончательного решения руководство страны понимало, реализуемо это, или нет, есть ли какие-либо особенности. Скажем, с 1 января текущего года таких фактов в нашей практике не было. Думаю, что ситуация меняется к лучшему.

А.ЕРМОЛИН: Раньше постоянно говорили о проблемах ценообразования - скажем, заказывает Минобороны «Тополь-М», проходит время и производители говорят: цены выросли на 15%, что в таком случае происходит?

С.БУНТМАН: «Контроль ценообразования – это как?» - спрашивает слушатель.

А.ПОТАПОВ: Мы не можем диктовать цены, потому что мы контрольно-надзорный орган. Мы можем сегодня проверять соответствие той цене, которая определена госконтрактом и гособоронзаказом – имеется в виду текущим заказом, - как это коррелируется с госпрограммой вооружения. А с точки зрения изменения цены – все должно быть в правовых рамках и четко зарегламентировано.

94-й закон, который вступил в действие в 2006 г., по сути, исключил практику изменения цены в одностороннем порядке. Но у нас есть контракты длительностью 5-8 лет, и там действительно заказчик меняет цену. Но что касается вопросов экономической целесообразности или изменения – безусловно, есть договорные отношения, которые возникают между заказчиком и исполнителем, и это гражданское правовое поле. В нем и надо работать. Если исполнитель взял на себя обязательства, и они четко прописаны в контракте, он должен их обязательно учитывать. Если вдруг произошли изменения ценового характера – это опять же, обсуждение с заказчиком, общее решение.

В следующем году данный вопрос выводится уже в действие 44-го закона о федеральной контрактной системе, где все должно быть определено уже в рамках подзаконных актов. Сейчас Минфин, Минэкономразвития, и мы хотим быть участниками этого процесса, - работаем над тем, чтобы были четко определены правила, в которых дальше будут работать как заказчики, так и исполнители ели.

А.ЕРМОЛИН: Вы отслеживаете конкурентоспособность с точки зрения производительности труда? Не секрет, что на наших верфях суда того же класса, которые производятся за рубежом, по человеко-часам иногда в пять раз превышают мировые стандарты. Вы подсказываете заказчику, к кому лучше обращаться?

А.ПОТАПОВ: У нас есть федеральная служба по тарифам, которая должна регистрировать цены по единственным исполнителям. Безусловно, в рамках проверок, контрольно-надзорной деятельности, которую мы ведем, мы обращаем на это внимание. Потому что у нас есть три системных момента, на которые мы обращаем внимание: организация выполнения контракта, выполнение гостов, регламентов и вопросы ценообразования. Но в данном случае мы проверяем текущие контракты и текущие цены.

А.ЕРМОЛИН: Бывает так, что трудно проверить – в силу невнятности документации?

А.ПОТАПОВ: Бывает. И на сегодняшний день есть решение по этому вопросу, и в ближайшее время оно будет зарегламентировано, когда будет определяться цена продукции, и в рамках именно этого определения будет говориться о себестоимости продукции, норме рентабельности. Причем, на рентабельность хотел бы обратить особенное внимание, потому что порой заказчик, имея возможности определенного люфта по рентабельности, должен понимать, что у нас сегодня существует Федеральная целевая программа развития ОПК, которая предусматривает софинансирование – как финансирование в рамках бюджетных обязательств, так и за счет собственных средств. Так вот собственные средства наших предприятий берутся, в том числе, из прибылей, которые идут по госконтрактам по выполнению гособоронзаказа.

Если средняя норма рентабельности будет 2, 5 или 7%, что мы имеем по отдельным отраслям, то естественно, средств на развитие, на воспроизводство у этих предприятий не будет. ЭТ о многофакторный сюжет, который требует тщательного и внимательного изучения.

С.БУНТМАН: Игорь из Москвы: «Как заранее заводу узнать требования на ту или иную продукцию?»

А.ПОТАПОВ: Если Игорь является сотрудником предприятия, которое имеет лицензию на тот или иной вид деятельности по выполнению гособоронзаказа, тогда он работает с заказчиками. У него есть доступ, имея лицензию ФСБ, и зная, какую продукцию сегодня он может выпустить или разработать, он может обратиться в то или иное подразделение того или иного ведомства – будь то Минобороны, МВД, ФСБ или другие заказчики, и в диалоговом режиме смотреть требования, которые предъявляются к новой разработке, либо к тому производству, которое есть.

Если же лицензии нет на сегодня, то конечно – этот рынок очень ограниченный на предмет доступа. Мы сейчас говорим, и пытаемся в ближайшее время, по поручению ВПКомиссии, представить и утвердить порядок инициативных разработок. Инициативные разработки это, может быть, тот возможный вариант, когда, прежде всего, юридическое лицо – физические лица не подлежат лицензированию, и ограничены емкостью закона о гособоронзаказе, закона о лицензировании, - можно свои силы попробовать в рамках частно-государственного партнерства, части инициативных разработок, - достучаться.

Механизмы в ближайшее время предполагаем, в том числе, путем реализации и развития, - надеемся, что в следующем году у нас начнет работать «Гасгос» - наверное, вы слышали – это система информационно-аналитическая система. И эта система, по нашим задумкам, в будущем позволить иметь доступ с определенным ключом для тех, кто может и имеет право заниматься разработками вооружений и военной техники, смотреть те тактико-технические требования, которые предъявляются заказчиком¸ и, получив эту информацию, участвовать в конкурсах и аукционах.

С.БУНТМАН: Какие складываются отношения с заказчиком, с Минобороны, например?

А.ЕРМОЛИН: Какие у вас есть рычаги влияния на заказчика и исполнителя?

А.ПОТАПОВ: Рычаги у нас есть, они определены четко несколькими действующими законами. Самый основной и главный для нас закон в части контрольно-надзорной деятельности – закон о гособоронзаказе, новый закон, который вступил в действие с 1 января, где нам дано право, и наша прямая обязанность – проводить контрольно-надзорную деятельность.

В рамках проведения контрольно-надзорной деятельности мы составляем акты и выписываем предписания об устранении замечаний, которые выявлены в ходе проверки. Эти предписания являются обязательными для выполнения той структурой, того юридического лица, у которого мы проверяли.

Второе. У нас сегодня есть Кодекс по административным правонарушениям, который также позволяет нам возбуждать административные дела, выписывать административные штрафы - это уже в части не только юридических, но и физических лиц. Могу сказать, что по поручению председателя правительства, ВПКомиссии, нам дано поручение доработать и развить КОАП в части персональной ответственности, и мы уже внесли в правительство и надеемся, что в ближайшее время внесем в Думу, поправки в законопроект по Кодексу по административным правонарушениям, которые нам позволят усилить требования, прежде всего, к должностным физическим лицам и наказывать их за неисполнение надлежащим образом гособоронзаказа.

С.БУНТМАН: Что, начальники будут платить из своего кармана?

А.ПОТАПОВ: Не буду называть фамилии и ведомства, но в прошлом году один из ответственных должностных лиц заплатил порядка 900 тысяч рублей в рамках административного дела. За то, что изменялись условия выполнения контракта в одностороннем порядке, что шло в противоречие с действующим законодательством.

С.БУНТМАН: Обязанности заказчика? Роман из Москвы: «Как можно защитить права поставщика перед госзаказчиком?»

А.ПОТАПОВ: Я уже говорил о том, что у нас есть предписание. Приведу пример - в конце прошлого года мы проводили проверку исполнения Федеральной целевой программы по утилизации, проверяли, насколько промышленность выполняет контрактные обязательства, которые она взяла на себя. И было подготовлено большое количество предписаний в адрес промышленности. Когда же внимательно рассмотрели причины возникновения неисполнения гособоронзаказа промышленностью, выявили, что она, по сути, стала заложником позднего размещения гособоронзаказа – это со стороны заказчика, поздней передачи продукции и изделий, которые подлежали утилизации, там было еще много аспектов, которые реально ставили промышленность, - в данном случае, исполнителя, - в заложники.

Мы провели встречную проверку Минобороны, выявляли эти нарушения. В результате выписали предписание Минобороны – надеемся, что он будет в полном объеме в кратчайшие сроки выполнено, и тем самым мы создали нормальные условия для того, чтобы исполнитель гособоронзаказа имел возможность получить право исполнения оборонзаказа мотивировано, которые определены четко контрактными обязательствами.

И очень важно, что сейчас, когда мы говорим о том, что предъявляются штрафные санкции к исполнителю, за неисполнение гособоронзаказа, то ситуация должна быть абсолютно зеркальной и прозрачной. Если сегодня заказчик не исполняет свои обязательства, - не предоставляет вовремя авансы, техническую документацию, - он тоже должен нести ответственность, в соответствии с гражданским кодексом. Поэтому это движение двустороннее, и мы за этим следим.

С.БУНТМАН: Военная приемка какое место занимает в структуре контроля?

А.ПОТАПОВ: Важнейшая тема, одна из самых важных и ключевых. Прискорбно говорить, что в прошлые года к военной приемке было такое отношение. Потому что опосредованно мы создали дополнительную проблему, когда лишились большого количества военных представительств. На нормальном заводе, нормальном КБ, всегда присутствовала военная приемка.

Один пример: Гособоронзаказ, как правило, завершается 25 ноября, - это срок, когда промышленность либо разработала, либо подготовила изделие для того, чтобы поставить в армию. Военпред должен принять эту продукцию, подтвердить и закрыть договорные обязательства, что является основанием для отправки продукции в войска. Когда мы сократили количество военпредов, у нас сложилась такая ситуация: один военпред на 10 предприятий. 25 ноября наступает. И дальше смотрим: создается очередь из промышленных предприятий. А военпред еще не знает, к кому он пойдет - у него жесткий график.

И результат - 25 ноября наступает, он принял продукцию у 4 предприятий. Шесть уже попадают на штрафные санкции, потому что сроки нарушены. Хорошо, - усилием воли он закрывает этот вопрос, до 25 декабря все закрывается, авансы получены, контракты рассчитались, - контракт выполнен.

А если не успели? Промышленность уже попадает в реестр недобросовестных, по сути, - потому что сорвала гособоронзаказ. Деньги, которые были в бюджете текущего года, не поднимаются в бюджет следующего, соответственно, авансы получены, и если это не сто процентный аванс, он не дает расчетов по контракту. И поднимается цепь таких событий, которые создают проблемы как для заказчика, так и для промышленности.

Поэтому руководство Минобороны, новое, которое пришло, понимая эту ситуацию, ее важность, сейчас поставило задачу, и надеюсь, в ближайшее время она будет решена – будут восстановлены военпреды, военные представительства. Только жалко, что люди ушли. Теперь надо набирать, а это еще надо найти квалифицированных людей.

С.БУНТМАН: Как мотивировали сокращение военпредов? Экономией?

А.ПОТАПОВ: Думаю, что для этого нужна отдельная передача. Очень сложный и многофакторный вопрос.

А.ЕРМОЛИН: Можно разобрать один конкретный кейс? СМИ много писали о разработке, создании, обеспечении нашего ВМФ спасательными батискафами. Были материалы, что те, кто реально могут их производить, не получили заказа, а получили компании, у которых даже нет лицензии. Вам эта история известна?

А.ПОТАПОВ: Думаю, что не только батискафы. К сожалению, это вообще не самый лучший пример, который у нас есть с точки зрения реализации. Но с точки зрения того, что существовало, имеет место быть, безусловно.

Здесь проблема немножко в другом. За последнее время у нас сложилась практика, когда у нас есть очень хорошие разработчики, и они развиваются. Есть очень хорошие производители. Но они свой центр внимания, центр тяжести, переводят именно в разработки в производство. А им бы надо было бы, помимо всего прочего, еще хорошо готовить конкурсную документацию, чтобы выигрывать на конкурсах.

А есть у нас другие организации, которые не обладали должным опытом, знаниями, зато обладают очень хорошей юридической службой, которая умеет очень хорошо писать конкурсную документацию. И по формальному признаку порой вынуждены аукционные комиссии не допускать тех, которые могут выполнить гособоронзаказ и побеждают те, которые не могут выполнить. Бывают даже такие случаи, когда и заказчики знают это, и со слезами на глазах вынуждены выполнять 99-й закон.

С.БУНТМАН: Есть какие-то средства против этого?

А.ПОТАПОВ: Почему они побеждают? Потому что они хорошо подготовили конкурсную документацию, профессионалы, и потому, что они очень серьезно демпингуют - понижают цену. А цена, по сути, один их характерных критериев для получения надлежащего балла. И возвращаясь к 44-му закону – мы все-таки возлагаем на него большие надежды. Недавно было отраслевое совещание промышленности обычных вооружений, боеприпасов и спецхимии, где мне довелось выступать. Я сказал: коллеги, изучайте 44-й закон - он начнет работать с 1 января. И одна из норм этого закона предполагает, что если вдруг один из исполнителей понижает цену, демпингует на 25% ниже, он должен обосновать цену.

И, казалось бы, такая простая поправка в закон, позволит, если мы определим четко порядок и механизмы рассмотрения данных ценовых категорий, позволит избежать тех недобросовестных, которые за счет демпинга выигрывают и создают проблемы по выполнению заказа в целом.

А.ЕРМОЛИН: Казалось, ситуация безвыходная, но должна существовать процедура аттестации исполнителей - если вы заранее знаете, что они умеют писать бумаги, но не умеют ничего делать, - как они могут выигрывать по формальному признаку?

А.ПОТАПОВ: Дело в том, что это прерогатива заказчиков. Заказчики сегодня должны грамотно, внимательно и правильно готовить конкурсную документацию, требования. Если этого не будет, то будут такие негативные примеры. Помимо всего прочего, одна из наших функций, которая является тоже очень важной – рассмотрение жалоб. Жалоб со стороны участников конкурса. Мы сегодня обладаем возможностью рассматривать эти жалобы в установленном порядке, и либо отменять конкурсы, либо приостанавливать, либо возвращать в исходную точку, чтобы учесть замечания участников, которые имели понимание, что нарушены их права.

С.БУНТМАН: Но тут надо устанавливать определённые сроки?

А.ПОТАПОВ: Это все зарегламентировано, тут все очень четко.

С.БУНТМАН: Важно всем знать правила. Есть ли у вас функция распространения этих знаний, консультативная функция?

А.ПОТАПОВ: Думаю, что этим должны заниматься все. Мы, со своей стороны, в этом году начали практику проведения семинаров – приглашаю всех, кто желает и кто слушает эту передачу - 31 мая мы будем проводить семинар по недобросовестным поставщикам – тема очень серьезная и важная, она важна как заказчикам, так и исполнителям. Поэтому – милости просим. И считаю, что такого рода семинары, такие обсуждения, необходимы. Они носят просветительский характер, но и мы тоже для себя находим интересные моменты, которые учитываем в работе. Поэтому мы открыты – приходите, мы всегда готовы к диалогу.

С.БУНТМАН: Замечательно. Спасибо вам большое. Желаем вам большой рациональности и конструктивности.