Стрелковое оружие - Владимир Лепин - Арсенал - 2013-02-11

А. ЕРМОЛИН: Добрый вечер всем, кто нас слушает. У нас сегодня необычная программа. Мы начинаем принципиально новый эфир – программу «Арсенал». Хочу сказать, что это с разных сторон эксперимент. У нас изначально планировалось, что одного нашего гостя будут пытать аж три соведущих. Но один соведущий – Сергей Бунтман застрял в Париже, его там замело капитально. Поэтому я сейчас по порядку расскажу, как это будет происходить. Итак, в студии двое ведущих: это я, Анатолий Ермолин, и мой соведущий Александр Куренной, журналист, член Общественного совета при председателе Военно-промышленной комиссии.

А. КУРЕННОЙ: Добрый вечер.

А. ЕРМОЛИН: Хочу представить нашего гостя. Владимир Николаевич Лепин - генеральный конструктор по носимому вооружению и боевой экипировке военнослужащих Центрального научно-исследовательского института точного машиностроения. Здравствуйте.

В. ЛЕПИН: Добрый вечер.

А. ЕРМОЛИН: Теперь несколько слов о том, о чем наша программа, о чем конкретно сегодня мы будем говорить. Вообще, цикл наших программ посвящен оборонно-промышленному комплексу. Хочется, чтобы все наши гости, в том числе и Владимир Николаевич, затрагивали такие темы, как перспективное вооружение, вооружение будущего. И вторая тема, не менее важная, это готовность нашей промышленности к тому, чтобы мы обладали такими вооружениями. Владимир Николаевич, первый вопрос к вам. Расскажите в нескольких словах, что такое ЦНИИТОЧМАШ.

В. ЛЕПИН: Спасибо. Начиная сегодняшний цикл передач, хочется поблагодарить, что вы нас пригласили сюда. Я надеюсь, что наш разговор будет конструктивным. Спасибо, что вы предложили первый вопрос о ЦНИИТОЧМАШе. Это почетно. А с другой стороны, радиослушателям будет интересно. Центральный научно-исследовательского института точного машиностроения, территориально он находится в городе Климовск Московской области. Институт был организован в 1947 году по указанию Дмитрия Федоровича Устинова, по решению Совета народных комиссаров.

И предприятие приступило к решению главной задачи, которая стояла после войны – это по совершенствованию разработки системы поражения, на тот момент это было достаточно просто и понятно, это оружие стрелковое автоматическое, которое должно было отвечать тем требованиям на тот момент, и это патроны.

Институт вот так создавался, замысливался. Потому что к тому времени всё, что у нас было в этой отрасли, оно было разрозненно, не было единого научного центра, который позволил бы решать эти научно-технические задачи. Параллельно в это же время там же в Климовске, как это было задумано, создается и конструкторское бюро автоматических линий, которое было призвано решать другую задачу – обеспечить отрасль технологическим оборудованием, которое позволило бы те потребности вооруженных сил, которые были на тот момент, переоснастить производство в патронной отрасли и работать на заказчика.

В Климовске был создан завод, сегодня он называется Климовский специализированный патронный завод, на то время Климовский штамповочный завод. Так он вошел в историю. И вот такой комплекс предприятий, увязанных между собой, и главное – это ЦНИИТОЧМАШ, который был научной школой, был организован в городе Климовск. Первые задачи, которые стояли, они были просты, с одной стороны, с другой стороны, очень сложны. Государство, мы в том числе, ученые, специалисты не имели такого опыта таких широкомасштабных задач. И первое, к чему приступило предприятие, это к отработке совместно вместе с ижевскими специалистами по работе над известным автоматом АК-47. Создается институт, идет совместная работа, идет совместная доработка, на полигоне института начинает создаваться экспериментальная база, которая должна отвечать требованиям по отработке стрелкового оружия, отработке патронов.

Если ижевские оружейники и Михаил Тимофеевич Калашников предложил на тот момент уникальную схему оружия, которая и сегодня является лидирующей в мире, то к этому оружию еще нужно было создавать и новые патроны. Так вот институт взял на тот момент самую главную задачу, и мы начали создавать патроны в калибре 7,62х39, в различных модификациях – это трассирующие патроны, учебные. И отработка всего комплекса, который был необходим заказчику.

В процессе, когда институт создавался, начал развиваться, начали появляться другие задачи, институт начал заниматься вопросами совершенствования, модернизации, создания образцов артиллерийских выстрелов. Мы на сегодняшний день являемся одним из ведущих предприятий в отрасли по разработке стрелкового оружия и артиллерийских систем для воздушно-десантных войск. Мы являемся главными в этом направлении. Сегодня у нас идут работы, которые совершенствуют эту технику. Это тоже одно из очень больших направлений института.

Заказчиком ставились различные задачи, и институт отвечал на веления времени. Было создано подразделение, которое занималось – мало кто об этом знает, но это достаточно широкое направление, связанное с отработкой стрелковых тренажерных комплексов. Мы являемся основоположниками этого направления, мы добились достаточно больших успехов. На сегодняшний день востребованы эти комплексы по линии ВТС. Мы их делаем, совершенствуем, работаем в этом направлении. Другое важнейшее направление, которое в институте развивалось, это та лабораторно-техническая база, связанная с проведением экспериментальных исследований и отработкой не только стрелкового оружия, но и всей системы экипировки.

А. КУРЕННОЙ: Можно сказать, что ЦНИИТОЧМАШ – это в нашей оборонке мозг во всем, что касается как стрелкового вооружения, так и экипировки.

В. ЛЕПИН: Совершенно верно, вы абсолютно правильно говорите. Если основу всей боевой экипировки составляет система поражения, которая сегодня включает оружие, в первую очередь, это патроны, оружие является средством доставки, это оптические системы. Это основа, это первое. А всё остальное, что связано с экипировкой, у нас пять систем на сегодняшний день, они все взаимоувязаны. К числу этих систем на сегодняшний день относятся система поражения, система защиты, система управления, система жизнеобеспечения, система энергообеспечения. И всеми этими системами в полной мере занимается институт. Т.е. мы комплексно подходим к решению этих вопросов.

А. ЕРМОЛИН: Есть предложение об этом поговорить подробнее. Один из первых вопросов, который к нам пришел: «Сравните вес и удобство снаряжения рядового армии РФ…» И почему-то про ЦАХАЛ нас спрашивают.

В. ЛЕПИН: Одни из передовых.

А. ЕРМОЛИН: Я вспоминаю время, когда я был вашим прямым клиентом, когда был бойцом «Вымпела», вспоминаю, как это было у нас. Откровенно говоря, в 1985 году, хоть уже и Афган был, и опыт был, так получалось, что многие вещи проектировали сами. Даже разгрузки в Афгане появились, они ведь появились из боевого опыта. И обувь соответствующая. Вы точечно обозначили основные требования, пять направлений. А если уже менее формальным языком говорить… Вот я собираюсь, скажем, выполнять поставленную передо мной задачу. У ЦНИИТОЧМАШ есть серьезная награда за разработку комплекса и вооружения для контртеррористических подразделений. Вот какой концепт? Из чего вы исходите, что мне, как бойцу спецназа, нужен именно такой бронежилет? Или что мне нужна такая разгрузка? Или то, что мне нужно то или иное стрелковое вооружение? Как вы знаете то, что нужно мне?

В. ЛЕПИН: Хороший вопрос, спасибо вам. Вы совершенно правы, что с того периода, когда вы служили в вооруженных силах в 1985 году, прошло достаточно много времени. Поверьте, что на сегодняшний день и наука ушла далеко вперед, и требования поменялись. Действительно, до 2007 года то, о чем вы говорите, развивалось концептуально отдельно одна система от другой. Например, мы к 2005 году понимали, что система поражения не решает тех задач, которые должна была решать, связанных, например, с поражением живой силы, защищенными средствами индивидуальной бронезащиты. Эта проблема стояла отдельно – мы ее начали решать. Какими способами? Понятно, что средство доставки, как оружие, оно осталось тем же. Институт занялся, и мы на сегодняшний день имеем в этом направлении принятые уже на вооружение во многих силовых структурах такие изделия, которые отвечают этим требованиям. Но это не комплексная задача.

А. ЕРМОЛИН: Вы говорите про вес, про возможность скрытного ношения …

В. ЛЕПИН: Нет, я сейчас не об этом говорю. Я говорю о том, что до 2007 года каждая из систем, она развивалась самостоятельно, и мы их не увязывали. В 2007 году было принято решение, что вся система экипировки военнослужащих… Во-первых, были определены пять систем. Было дано понятие каждой системе, дано определение, что в нее входит и как это вместе увязать между собой. А вот это уже представляет именно ту сложную задачу, о которой вы говорите. Мы и не должны знать, что должно быть сегодня на каждом конкретном бойце в каждой конкретной обстановке. Сегодня эта система, она модульная, она состоит из разных блоков.

И наша задача состоит в том, что каждый блок в каждой системе должен, во-первых, отвечать тем трнебованиям, которые сформировал заказчик, а во-вторых, отвечать тем требованиям, которые определены нашими ГОСТами, прошел через ту систему испытаний, которая бы дала возможность каждую вещь брать и в зависимости от того, какую задачу выполняет наш сегодняшний боец или подразделение, они могли бы модульно набирать то, что им нужно. Вот чем отличается та система, которая была в 1985 году, от той системы, которая сегодня.

Мы говорим о том, что эта модульность позволяет в конкретной обстановке принимать командиру самостоятельные решения. Он идет на выполнение какой-то определенной задачи, например, поражение живой силы на дистанции 800 метров. Естественно, что с автоматическим оружием решить эту задачу достаточно сложно. Нужно какое-то специальное снайперское вооружение, которое поможет решать эту задачу. И мы делаем сейчас всё для этого, чтобы все системы, которые есть, они позволяли модульно решать эту конкретную задачу. Когда мы это разделили, мы увидели, что здесь есть проблемы, здесь, здесь… И их начали поэтапно решать.

А. ЕРМОЛИН: А что из принципиально новых видов стрелковых вооружений сейчас вы можете предложить? Скажу откровенно, мы бываем на учениях в рамках программы «Военный совет». И хоть мы сейчас вспоминали 1985 год, но когда видишь реальные учения, очень часто понимаешь, что с чем мы входили в Афганистан, примерно то же самое сейчас в среднестатистической бригаде можно увидеть. Я так понимаю, что вы смотрите вперед, у вас и разработки соответствующие. Мы затронули одну область – это вооружение, средства поражения. Что нового из автоматов появляется? Сейчас много говорят про АК-12. Пистолеты «Гюрза». Расскажите подробнее. Чем вы сами гордитесь? Что самое вкусное у вас есть? Про что сами любите рассказывать?

А. КУРЕННОЙ: АК-12, его испытывали как раз в ЦНИИТОЧМАШе, вроде бы осенью испытания закончились. Наверное, обо всех результатах говорить не стоит. Может быть, какими-то сделанными на испытаниях выводами вы с нами поделитесь.

В. ЛЕПИН: Конечно, поделюсь.

А. ЕРМОЛИН: Давайте с автоматов начнем.

В. ЛЕПИН: Вы хорошо сказали – чем вы гордитесь. Русским есть чем гордиться. У нас всё оружие, которое есть, это оружие победы. Это факт, от него никуда не денешься. И мы, русские, должны этим гордиться. Всё то оружие, которое сделано, которое защищает нас, оно очень надежное, оно хорошее. Мы сегодня те люди, которые являются продолжателями идей. И уверены, что наше оружие и в дальнейшем должно отвечать таким требованиям. Чтобы ответить на ваш вопрос, мне хотелось бы до вас и до радиослушателей донести такую мысль, что важным является еще одна важная составляющая, прежде чем говорить об образцах оружия.

За эти годы в Советском Союзе, в РФ институтом и Министерством обороны в первую очередь, потому что оно являлось тогда единственным заказчиком, была отработана совершенная (и это слово здесь подходит) система проверки и испытаний этого стрелкового оружия, патронов к нему, для того, чтобы оно было таковым. Потому что когда у тебя выработаны критерии, относительно которых ты можешь судить, соответствует оно или не соответствует… Но эти критерии кто-то должен был выработать и сказать, как должно быть.

Сегодня это очень важная составляющая, которой владеет РФ. Мы это сделали с годами. Это не один день. Это сотни, тысячи, миллионы патронов, которые были выпущены, и были отработаны эти методики. Здесь важная роль принадлежала Министерству обороны, известный полигон в Санкт-Петербурге, в простонародье называемый Ржевским, и полигон ЦНИИТОЧМАШ приложили огромное количество усилий. Базируясь на этих знаниях, мы сегодня и предъявляем эти требования к новому разрабатываемому оружию.

Что касается автоматического оружия, здесь сегодня много предлагается нашими разработчиками. Очень хорошо, что у нас сохранились конструкторские школы. Они присутствуют во всех наших оружейных городах. Это наша гордость. Это очень хорошая ижевская школа, вы сказали об АК-12. Там прекрасные конструкторы, которые сегодня предлагают новые технические идеи на базе новых принципов, так называемое оружие со сбалансированной автоматикой. Это новое направление.

Очень интересная школа сохранилась у нас и в Коврове, она тоже предлагает новые образцы оружия. Прекрасная тульская школа. Те специалисты, которые там трудятся, они тоже предлагают новые схемы. Ко всем этим образцам мы предъявляем одни и те же требования, которые испытываем в ЦНИИТОЧМАШе.

Вы сказали об АК-12. Мы приступили к испытаниям, мы проводим эти испытания. Прошел первый этап. Естественно, как это бывает в очень сложных технических вещах (а оружие, патроны – это очень сложное техническое изобретение человечества, которое должно функционировать в очень сложных условиях), оно прошло первый этап. Естественно, по прохождению первого этапа есть замечания, есть критические вещи, которые недоработаны конструкторами в силу определенных причин и которые начинают проявляться на этапе этих испытаний.

Сегодня такие замечания есть и к АК-12, и к другим автоматическим комплексам. Но они конструкторами должны быть в определенный момент времени устранены, и мы выйдем на этап государственных испытаний. Я думаю, что после проведения государственных испытаний, если вы позволите, мы можем вам и нашим радиослушателям эти результаты показать, обнародовать их. Сейчас преждевременно говорить, потому что еще предварительный этап.

Я думаю, что оружие будет отвечать всем нашим требованиям, которые заложены и которые предъявляет заказчик. Поверьте, эти требования высокие, очень высокие требования предъявляются к патронам. Мы сегодня в калибре 5,45 ушли от тех первых изделий, о которых рассказывались сказки, когда создавался патрон 5,45. Это известно уже и по каналам телевидения, это говорили в СМИ: патрон 5,45 с измененным центром… Это имеет под собой какой-то технический смысл. Почему? Когда мы начали делать патрон 5,45, учили его летать в этом калибре. И это нормально. Сегодня мы уже научили летать патроны очень хорошо в калибре 5,45. Этот патрон прошел массу модификаций. Но я должен сказать, что недавно, в январе 2013 года вышло постановление правительства, по которому российская армия получила принципиально новые патроны этого калибра, которые уже отвечают тем современным требованиям, которые заказчик сегодня от нас ждет. Мы уже это сегодня сделали.

А. ЕРМОЛИН: Владимир Николаевич, можно с другой стороны? В авиации любят говорить - истребитель 5-го поколения, у них есть такой мифический образ. Причем сколько мы ни спрашивали, показания расходятся в трактовке. Как вы определяете уровень? Когда вы задачу формулируете под разработку того же АК-12, это будет принципиально новое оружие или улучшенный АК, к которому мы все привыкли?

А. КУРЕННОЙ: И нужно ли нам что-то принципиально новое что-то, или он отвечаем всем требованиям сегодняшнего дня?

В. ЛЕПИН: Здесь опять надо ввести критерии. Что вы вкладываете в понятие «принципиально новое»?

А. ЕРМОЛИН: Я как раз хотел вас спросить. Вы различаете переход на качественно новый уровень?

В. ЛЕПИН: Конечно. Если говорить об этой пресловутой теме автомата АК-12, или можно говорить о ковровской школе, там у нас идет серия АЕК, вот это, как вы говорите, принципиально новое оружие, оно направлено на то, чтобы помочь нашему стрелку выполнять свою боевую задачу с вероятностью 09. Что для этого нужно? Для этого нужны такие вещи, как обеспечить кучность стрельбы, удобство при стрельбе. Вы сами применяли оружие, знаете, что, когда начинаешь вести стрельбу, автомат начинает немного уводить, есть какие-то сложности, надо этому научиться. Если говорить об этом оружии, оно как раз направлено на устранение этих недостатков. Это так называемое оружие со сбалансированной автоматикой. Мы сейчас ведем работу, она уже практически подходит к концу. К этим новым образцам оружия, которые сегодня планируются к принятию на вооружение, проходят испытания, мы делаем новые патроны.

А. ЕРМОЛИН: Владимир Николаевич, я вас немного прерву. За интересным разговором пролетела первая часть нашей программы. После перерыва мы продолжим наш разговор.

НОВОСТИ

А. ЕРМОЛИН: Мы продолжаем первую программу «Арсенал». У нас в гостях Владимир Николаевич Лепин - генеральный конструктор по носимому вооружению и боевой экипировке Центрального научно-исследовательского института точного машиностроения. Мы сегодня в основном говорим про стрелковое вооружение, хотя уже в разговоре шире заходим. Владимир Николаевич, чтобы было от чего отталкиваться, вы можете сравнить основные вооружения, тот же самый автомат со штурмовой винтовкой американской, или наш пистолет с НАТОвским аналогом? То же самое по защите. Чтобы было понятно, от чего мы отталкиваемся, сравнивая образцы вооружения. Вы вообще такой работой занимаетесь?

В. ЛЕПИН: Да. На сегодняшний день можно совершенно четко говорить о том, что у нас есть результаты. Результаты базируются на испытаниях. Испытания проводят специалисты, которых мы пригласили и провели полные испытания по всему стрелковому оружию. Я буквально несколько примеров приведу. По решению генерального директора «Ростехнологии» Сергея Викторовича Чемезова, в 2011 году было принято решение создать на базе нашего института комиссию, которая оценила бы боевые возможности российского стрелкового оружия в разных калибрах и аналогичного оружия, которое есть за рубежом. Была создана комиссия, в которую были приглашены специалисты всех наших научных школ, имеются в виду предприятий-разработчиков, были приглашены специалисты ЦНИИТОЧМАШ, были приглашены практически все силовые структуры, их специалисты. И мы проводили стрельбы для чистоты эксперимента, используя опыт боевых стрелков этих специальных подразделений. Сравнительные испытания проводились по разным направлениям. Одно из самых главных, которое волновало на тот момент, и в СМИ это проходило, - каким образом соотносится наш известный автомат АК-74М в какой-то модификации, с нашими штатными боевыми патронами, и известная американская винтовка М-16, о которой много говорят, пишут.

А. КУРЕННОЙ: Это вечный спор.

В. ЛЕПИН: Да. Для того чтобы в этом споре поставить окончательную точку, эти испытания были проведены. Во-первых, результаты испытания были хорошо освещены в прессе, по телевидению, к нам приезжал и Первый канал, и телеканал «Звезда», они снимали прохождение этих испытаний. Но я здесь должен сказать об одном, и это очень важно. Те критерии, которые мы выставляли при сравнении этих образцов оружия, они отвечали требованиям нашего Министерства обороны. Вот то, о чем я говорил в первой нашей части, что это те критерии, по которым оценивается.

И вот эти критерии, которые включают в себя различные вещи: это работа в комбинированных условиях, это проверка работы оружия без чистки и смазки в течение 5 дней, - этот весь набор, вплоть до бросания оружия с высоты метр двадцать, будет оно работать, будет санкционирование, несанкционирование, срабатывание частей механизмов, т.е. на этот комплекс вещей мы осуществили проверку. По результатам этих сравнительных испытаний можно сказать, что российское оружие, в частности наш автомат с нашими патронами, по своим эксплуатационным характеристикам превосходит на сегодняшний день винтовку М-16.

А. ЕРМОЛИН: По каким параметрам?

В. ЛЕПИН: Например, когда мы начали работать в комбинированных условиях, т.е. проверять на пыль, песок… У нас есть специальная камера. Мы вам приглашаем, можете посмотреть, как всё это происходит. Это всё определено стандартами. На первой пыли у нас винтовка остановилась, начали происходить неустранимые задержки, которые по нашим требованиям не допускаются. Т.е. оружие должно отвечать этим требованиям. На воде - как мы называем, при дождевании - тоже возникли серьезные сложности с винтовкой. Наше оружие отвечало всем этим требованиям. Оружие у нас бралось штатное, то, которое есть сегодня на складах Министерства обороны. Что касается эффективности (у нас есть такой параметр – эффективность оружия, он складывается из определения кучностных характеристик и по пробитию), то мы брали патроны и американского производства, и российские патроны. По эффективности наше оружие тоже превзошло американское оружие калибра 5,56 .

А. ЕРМОЛИН: Слушатели спрашивают, сравнивали ли Глок и пистолет Ярыгина.

В. ЛЕПИН: Нет, пистолеты мы не испытывали. В эти испытания вошло автоматическое оружие в калибре 5,45 и 5,56 американском. Кроме того, мы испытывали оружие в калибре 7,62, так называемый снайперский комплекс, который у нас принят на вооружение, это винтовки СВДМ, СВ-98, МЦ-116 винтовку мы испытывали. На испытание выставлялась известная винтовка Steyr Mannlicher, которая приобреталась для каких-то целей для Министерства обороны. Мы взяли винтовку с известными патронами в калибре 7,62х51, проверили на соответствие этим требованиям.

Я должен сказать, что по кучностным характеристикам, учитывая, что это оружие носит направленность точного выстрела, мы не получили отрицательных результатов. А вот винтовки ORSIS компании «Промтехнологии» показали вообще прекрасные результаты. Это понятно почему. Потому что на сегодняшний день в этой компании используются совершенно новые направления в технологии, которых раньше в РФ не было. Тот метод, который они используют, метод шпалерного строгания, его мало кто использует, в Европе, наверное, вообще никто не делает, а делают в Америке, известные компании типа «Макмиллан». Они это делают, у них получаются неплохие результаты.

Сейчас мы достаточно тесно с этой компанией работаем. Надеюсь, что до конца года мы сможем обнародовать те результаты, которые у нас с ними получатся. Мы в инициативном порядке начали работать над высокоточным выстрелом в разных калибрах, что, на взгляд института и заказчика, будет востребовано. Так что мы не получили там каких-то серьезных провалов, что у нас оружие не стреляет, не работает. Я должен заверить и вас, и наших радиослушателей, что по надежности наше оружие ни в коем случае не уступает, по характеристикам с тем оружием, с которым мы сравнивали, тоже не уступаем. Какие-то разы, какие-то провалы у нас есть огромные - ничего подобного. Мы в отдельных вещах даже значительно превосходим. Нам нужно эту значительность только наращивать.

А. ЕРМОЛИН: Владимир Николаевич, я уже понял, что про ваше предприятие, про ваш научно-исследовательский институт можно программ десять говорить. Но нас слушатели слушают внимательно не только во время эфира, но и когда эфира нет, а по Сетевизору всё равно народ внимательно наблюдает. Олег из Ижевска пишет: «Спасибо, что читаете сообщения. Расскажите о планах по концерну «Калашников». В Ижевске много слухов и мало заслуживающих доверия источников».

А. КУРЕННОЙ: Это тема номер один последних месяцев в российском стрелковом мире. Месяца три назад пошла в народ эта идея. Есть ли какая-то конкретика, Владимир Николаевич? Этапы слияния, если оно будет. Какие предприятия туда войдут. Концерн-то предполагается масштабный.

В. ЛЕПИН: В рамках своей компетенции я бы на этот вопрос ответил таким образом. В Военно-промышленной комиссии в апреле прошлого года под председательством Дмитрия Олеговича Рогозина было проведено совещание, где было обращено серьезное внимание на те проблемные вопросы, которые у нас в этой отрасли существуют. Последние 20 лет такого серьезного, внимательного отношения ВПК к этой отрасли я не ощущал. Вот это отношение, оно и привело к пониманию того, что нужно принимать серьезные, кардинальные действия, которые позволили бы этой очень важной и нужной отрасли развиваться. Каждый солдат носит то, что он носит. И возникло понимание, что нужно с этим что-то делать.

Эта работа была поручена в первую очередь госкомпании «Ростехнологии», которая начала заниматься этим вопросом. Была создана рабочая группа. Рабочая группа провела, на мой взгляд, серьезную работу, и были выданы рекомендации в рамках развития стратегии, что делать в этой отрасли и как. Вот это понимание, что необходимо создавать концерн «Калашников» - это очень важная вещь, связанная с тем, для чего это нужно.

Все задают этот вопрос - для чего? На мой взгляд, это сильнейший бренд страны. У нас есть два-три бренда, такие как «Туполев», «Сухой». Это имена великих конструкторов. При живом конструкторе, который, слава богу, жив и работает в Ижевске, он дал свое согласие на создание такого концерна. Дмитрий Олегович Рогозин докладывал президенту. Там было понимание, что необходимо проводить организационно-правовую форму слияния двух предприятий – известного Ижевского машиностроительного завода и Ижевского механического предприятия, которые находятся практически на одной площадке, в одном городе, одни люди, вместе живут. И вот это понимание есть.

Но это только вершина айсберга. Первое – это слияние предприятий. Очень сложная работа. Надо оценить активы, надо привести всё к общему знаменателю. Это первая составляющая. Важная составляющая, которая приведет к созданию концерна «Калашников», – что в процессе этого слияния руководители, которые будут заниматься этим вопросом, они придут к пониманию того, что нужно, для того чтобы этот концерн, созданный вновь, заработал через техническую политику. Ведь не сама цель – создать концерн, объединить предприятия. Конечная цель – получить результат. А результат сегодня можно получить только через привлечение наукоемких технологий, которые покажут, где мы имеем сегодня пробелы. А они действительно есть в технологиях, которые необходимо будет привносить в этот концерн. ЦНИИТОЧМАШ и «Ростехнологиям» было на начальном этапе это поручено. Мы такую работу провели. И уже на первом этапе стало совершенно очевидно, какие у нас сегодня есть пробелы, чего у нас не хватает в этой отрасли, что потянуло бы ее вверх. У нас сегодняшний день слабо развита так называемая (неразборчиво) технология. Оружейники в мире уже перешли на эти технологии. А у нас таких центров нет. Он нам необходим.

А. КУРЕННОЙ: А это что за технологии?

В. ЛЕПИН: Это новые технологии, которые используются при производстве оружия, они построены на известных принципах. Это производная от порошковой металлургии, которая позволяет при минимальных затратах получать достаточно точные детали, узлы, механизмы, которые не требуют какой-то дополнительной обработки при производстве оружия или патронов к нему. Кстати, мы и туда уже начинаем это распространять. Мы понимаем, что этого нет.

Второе направление, которого не хватает на сегодняшний день, тоже совершенно очевидно. Оружейники страдают этим процессом, что те стали, которые мы сегодня используем, это разработки 40-50-х годов. Понятно, что потреблять эти стали в огромных количествах, тысячами тонн, мы не будем. Поэтому нужен инженерный центр, который позволил бы дать качественно новый уровень этим сталям. Это сразу дает очень многие производные в производстве оружия.

В первую очередь мы говорим о его долговечности. Мы уступаем, например, SIG-Sauer, у них настрел на пистолете достаточно широкий. Почему? Новые материалы. Нельзя из старого пластилина сделать новую игрушку. Точно так же и здесь. И анализ это сразу показал. Так вот возвращаясь к концерну «Калашников»… В первую очередь это организационно-правовая форма слияния. А второе, самое главное, это то, что нужно туда привнести, чтобы всю эту отрасль потянуло вверх. А создание концерна - конечно, это мировой бренд – позволит предприятиям на сегодняшнем этапе в процессе перестройки достаточно быстро развивать и продавать свою продукцию на международных рынках под брендом «Калашников».

А. ЕРМОЛИН: Владимир Николаевич, когда вы говорите о концерне и о том, что у него будет определенная структура, можно это интерпретировать таким образом, что будет некая научная школа внутри, что будет конструкторская школа, что будет опытно-экспериментальная база, будут производства, т.е. всё, что входит в понятие инновационный процесс, от идеи до инновационной продукции вы закладываете как раз в структуру нового концерна.

В. ЛЕПИН: Несомненно. Ведь конструкторская школа тем и хороша, что, скажем, в Ижевске она своя, там конструкторы изначально шли своим путем. И уничтожать, волевым решением это убирать – это неправильно. На мой взгляд, сегодня благодаря этому понимаю и настойчивости Военно-промышленной комиссии в этом плане пришло понимание, как можно сегодня этот процесс сдвинуть с мертвой точки. Несомненно, школа должна быть, это вертикаль. Но есть центральный научно-исследовательский институт, который должен работать с заказчиком. И те идеи, которые они нам выдвигают или предлагают, чтобы мы их реализовали через школу ЦНИИТОЧМАШа, мы должны пронизывать и через концерн «Калашников», и через тульскую школу. Т.е. такое параллельное движение этих задач к этим концернам. А управление, несомненно, должно быть вертикальным.

А. ЕРМОЛИН: А вы себя ощущаете какой-то обособленной частью от общей инновационной политики в стране? Потому что если говорить про общую политику, то есть ощущение, что не очень там ладно всё склеивается. Хотя много говорят и об инновационных кластерах, о новых подходах и так далее. Как у вас реально обстоят дела с теми же конструкторами? Какой возраст? Какие у вас есть проблемы?

А. КУРЕННОЙ: Есть ли какие-то социальные программы для них, разрабатываются ли? Я знаю, что Дмитрий Олегович Рогозин выступал с инициативой тем молодым ребятам, которые работают в ОПК, позволять засчитывать годы работы как гражданскую службу. Может быть, какие-то жилищные вопросы планируются к решению.

В. ЛЕПИН: Это очень важная тема. Спасибо вам за вопросы. Она волнует многих руководителей именно в системе ОПК. Здесь я хотел бы сказать вот о чем. За последние полтора года мы в ОПК (в частности, в нашем секторе – стрелковое оружие, боеприпасы, боевая экипировка) почувствовали очень серьезное, внимательное к нам отношение. В чем? Мы на сегодняшний день имеем уже целую серию новых научно-исследовательских работ, которые направлены на достижение конкретной цели. Знаете, мы, русские, всегда отличались чем? Тем, что если ты видишь конечный результат и ты востребован, то эти вопросы, о которых мы сегодня говорим, они сами собой уходят в сторону. Пример очень простой. У нас за последний год в институт пришло 9 молодых специалистов. Разговаривая с ребятами, ты видишь главную вещь - это востребованность. Нет ничего интереснее, как молодым ребятам поручить конкретное дело и за это конкретное дело спрашивать и видеть результат.

А. ЕРМОЛИН: Откуда вы их берете? Какой портрет этого специалиста, у которого глаза горят?

В. ЛЕПИН: Глаза заставляет гореть их востребованность. Ребята обычные. Они закончили, пришли из Тульского государственного университета, готовились по кафедре проектирования стрелкового оружия и патронов. Т.е. они специалисты нашего профиля. Мы заключали договора с университетом, мы их долго ждали. Они пришли. Но было время, когда приходили, расписывались и уходили. Сегодня, за последний год у нас ситуация поменялась. Почему? С одной стороны, заказчик начал давать эти работы, которые действительно востребованы, которые востребованы еще вчера.

А. КУРЕННОЙ: Появился заказ на инновации.

В. ЛЕПИН: Абсолютно верно.

А. КУРЕННОЙ: Вы формируете заказ на инновации.

В. ЛЕПИН: Да. Зарплата - очень важный аспект. Но более важный аспект – это быть востребованным. И ребята это увидели, что он может превратиться в нормального конструктора, у которого может получиться. Сразу всё не получается. Слава богу, школа еще цела, люди есть. Этот взаимный симбиоз и позволяет эти задачки решать.

А. ЕРМОЛИН: Владимир Николаевич, а вы не планируете использовать современные сетевые способы решения, в том числе конструкторских проблем, идей? В Америке есть компания «ИнноСентив», она собирает заказы от крупнейших компаний, а потом методом – сейчас модное слово - краудсорсинга в Интернете раскидывает по ученым, по изобретателям. Всякие в хорошем смысле сумасшедшие люди находят гениальные решения. Вы такую практику применяете? Или вы идете классическим советским, закрытым способом?

В. ЛЕПИН: Закрытым способом уже давно никто не работает. То, о чем вы сейчас говорите, сегодня это есть на практике. Я думаю, что и радиослушатели, может быть, знают, если не знают, то надо пояснить. По совету или по настоянию вице-премьера Дмитрия Олеговича Рогозина была создана межведомственная рабочая группа при Военно-промышленной комиссии. Сама задумка, она именно то, о чем вы говорите. Для чего она была создана? Она была создана для того, чтобы использовать инновации, которые есть у каких-то специалистов, которые находятся, например, в Нижнем Тагиле или где-то еще, но у них есть идеи.

А. КУРЕННОЙ: Гениальные кустари.

В. ЛЕПИН: Совершенно верно. А ведь это очень важно сегодня. Есть ведь идеи очень интересные и красивые, которые мы сегодня используем. И вот это втягивание через эту межведомственную рабочую группу, использование этого потенциала людей и крупных компаний, оно и должно дать тот ощутимый результат, на который мы все рассчитываем.

А. ЕРМОЛИН: А у вас своя система управления знаниями? Вы понимаете, где удить эту нужную вам рыбу? Я приведу личный пример. У нас были серьезные учения в Арзамасе-16. Мы там решали свои задачи, проверяли. Когда уже был разбор полетов, собрались молодые ученые, офицеры «Вымпела», понятно, что были и представители спецслужб. И уже за рюмкой чая ребята рассказывают: а я разрабатываю сплавы, у меня есть мечта сделать такой сплав, который СВД не пробивает. Мы посмеялись, а на следующий день поехали, постреляли – и не пробили. Это случайно просто – вот человек сидит. Он разрабатывает сплавы. Он не кустарь, это крупный ученый, секретный ученый в Арзамасе-16, совсем молодой парень. Есть у вас система, с помощью которой вы находите эти знания, сохраняете эти знания, передаете? И в этой связи не растеряли ли то, что у нас было раньше?

В. ЛЕПИН: Я думаю, что мы не растеряли, а в последнее время, наоборот, приобрели. Специалистов здесь можно разделить на три категории. Первая категория – это те очень классные специалисты, ребята, которые сегодня работают в составе межведомственной рабочей группы, где мы работаем в прямом диалоге. Представляете, сегодня работаем с ВПК напрямую, где молодые ребята, те, которые воюют, защищая родину, они высказывают свои сокровенные вещи, которые они приобрели в ходе боевых действий. Что может быть лучше? Это практики. Конструктор сконструировал вещь. Но довести ему никогда в голову не придет. Почему? Потому что такой парень вырастет через 30 лет, пройдя две-три войны, и только он может сказать, что нужно сделать. Разве это не то, что нам нужно? Это именно то, что нам нужно. Это одна составляющая. И поверьте, то, что мы сегодня делаем в рамках МРГ, мы приобрели так много хороших вещей, по которым сегодня идет доработка. В качестве примера - простая вещь. У нас есть специальное оружие, для ЦНИИТОЧМАШа является основным в области разработки, специальное оружие, есть у нас винтовка снайперская, известная, ее показывает телевидение и так далее. У нее есть магазин. Ребята привели нас к тому, что магазин должен быть прозрачным.

А. ЕРМОЛИН: Хорошая идея.

В. ЛЕПИН: А есть другая вещь. А сколько патронов осталось? Когда вставляется магазин, он 3-4 патрона всё равно не видит.

А. ЕРМОЛИН: Я про это и говорю.

В. ЛЕПИН: А сегодня мы это вводим туда. И будет всем понятно, что с отсечкой красной у него осталось 3 - или снимай магазин, или внутри достаточно. А для мгновенного принятия решения это важно. И они нам это подсказали. Это и есть то, о чем вы говорите. Это одна составляющая. Вторая составляющая – поверьте, у нас очень хороший народ. У нас столько замечательных идей, которые к нам приходят. Мы даже порой не успеваем их отработать. Их надо проверить, дать заключение, провести эксперименты. Вы сами понимаете, на всё это нужно время, люди, деньги. Но есть вещи, которые мы уже сегодня в боевую технику применяем. Я мог бы рассказать об этом, но, к сожалению, время поджимает.

А. ЕРМОЛИН: Времени мало, но есть еще одна минутка. Одна из услуг, которую ЦНИИТОЧМАШ предоставляет, это проведение испытаний. Т.е. у вас есть специальные стенды. Насколько жестко и насколько качественно вы можете проводить испытания, новой техники прежде всего?

В. ЛЕПИН: Во-первых, крайне жестко.

А. КУРЕННОЙ: Не довлеют ли над вами?

В. ЛЕПИН: Нет, над нами никто не довлеет. Мы стоим и обязаны стоять над ситуацией. Это должно быть кредо ЦНИИТОЧМАШа. Соответствует требованиям – мы ставим штамп и говорим: вы отвечаете требованиям. Наша база на сегодняшний день отвечает таким требованиям. Но у нас появляются новые задачи в комплексе, о чем мы говорили в первой части. И это требует новых критериев. Вот над этим мы сегодня трудимся. Мы создаем, отрабатываем новые критерии по оценке комплекса боевой экипировки, затем жесткие требования будем предъявлять к этим элементам.

А. КУРЕННОЙ: Недаром у вас не эмблеме мудрая птица сова.

А. ЕРМОЛИН: Я хочу напомнить нашим слушателям, что мы сегодня говорили про носимое вооружение, про боевую экипировку. С нами был Владимир Николаевич Лепин - генеральный конструктор по этому теме. Я обратил внимание, что у вас есть на сайте разделы и есть подразделы, везде можно уйти в глубину. Есть один раздел – «Интеллектуальная система», имеется в виду сверхточное оружие, – там углубления нет никакого.

В. ЛЕПИН: Мы продвинемся в этом плане.

А. КУРЕННОЙ: Тема для следующей беседы.

А. ЕРМОЛИН: Спасибо огромное. Был очень интересный разговор. Я думаю, это правильно, что мы начали заходить на эту тему, на проблему вооружения, промышленности, которая его производит.

В. ЛЕПИН: Спасибо.