Вия Артмане - Арбатский Арс - 1999-03-16
О.СЕВЕРСКАЯ: Здравствуйте, Вия Фрицевна. Скажите, пожалуйста, чувствуете ли вы себя актрисой независимого государства? Или вы по-прежнему чувствуете себя актрисой, любимой всей нашей публикой?
В.АРТМАНЕ: Вы знаете, я должна сказать вам откровенно. Мне не хватает хорошего доброго пространства, где я могу общаться и ознакомить людей, которые меня заметили, с тем что мы делаем, что мы творим. Мне этого не хватает. Мне кажется, что только для дома, домашним порядком – это все прекрасно, и независимое государство – это тоже замечательно, но это влияет качественно, потому что это поднимает гордость и ответственность. И я все-таки всю жизнь привыкла чувствовать, что я представляю Латвию и всегда везде во всех республиках все равно на каком языке они меня слушают, они всегда просили: «Прочтите что-нибудь на своем родном языке» и они знали, что я представляю Латвию. Вот этого представительства Латвии у меня, к сожалению, сейчас не получается. Но если человек всю жизнь привык так работать и общался с нациями, то, разумеется, его независимости это помогает, но этого мало. Хочется, чтобы и другие знали больше, что мы делаем, чем мы живем, какие наши желания, какие мечты, жизнь, до конца, до последнего дыхания. И хочется знакомить людей, что мы нового делаем. Это я почувствовала здесь в эти дни в Москве, что все-таки все мы одинаково так решили, что все мы чувствуем, что у нас не хватает доброго, прекрасного пространства и людей, которые нами интересуются.
В.РАММ: Вия Фрицевна, вы говорили вчера о том, что первый раз в Москву вы приехали в 54-м году. Самые лучшие, самые запоминающиеся роли случались и в разных киностудиях, в том числе и Литовской киностудии, где вы сыграли Ону в «Никто не хотел умирать», «Родная кровь» - Соню. Вот сейчас вас давно не видно на экране, но что сейчас творится в Латышской киностудии? Я читала, что вы участвовали наряду с молодыми актерами в каком-то очень интересном Хэппининге . Расскажите, пожалуйста, что там происходило? В кино не снимают, а Хэппининги случаются.
В.АРТМАНЕ: Очень жаль. Не снимают, и никто не знает, что мы там на самом деле делаем (смеется). Мы очень активно действуем и стараемся как-то себя немножко поддерживать. Кино у нас незаслуженно запущенная отрасль, и я должна сказать, что это неразумно. Студия у нас сохранилась, ее берегли, там даже в костюмерных сохранились костюмы и вещи. Всех собрали. Директор киностудии, который все эти годы бережет эту студию, в ожидании, что что-то там начнет действовать. И была документальная студия – ее тоже сейчас прикрыли, и вот это уже совсем опасно. Это не разумно. И мы согласились, вот, там отдали свои вещи для декораций, там поработала замечательная художница – главным образом она была, Иева Романова, которая иногда, сколько сейчас фильм делается, она работает. И она сделала такие декорации в киностудии в этих длинных коридорах. И там были и фотографии, и лица. И для тех, кто в живых (смеется), у каждого было свое кресло, мы одевали частично костюмы или шапочки. Ну, что сохранилось.
В.РАММ: А вы Джулию Ламберт надевали?
В.АРТМАНЕ: Я шапку только надевала Джулии. Шубу я надела из другого фильма (смеется).
О.СЕВЕРСКАЯ: У них такое напоминание прекрасного.
В.АРТМАНЕ: Что мы были живые образцы.
В.РАММ: А народ ходил? Радовался этому?
В.АРТМАНЕ: Да, и народ – там долго было открыто, было столько, пока народ ходил. И, разумеется, это было страшно, но были очень взволнованны, нам было очень приятно. Это была очень хорошая затея, но и очень жаль, что на этом вечере открытия не появился ни один представитель правительства. Это было очень обидно. Это, я говорю, это опасно. И действительно, сейчас мы ожидаем новых решений, чтобы мы могли немножко деньги получать именно в кино. И поэтому мы озабочены, молодые, такие хорошие, красивые выросли актеры. Но нужно снимать.
В.РАММ: Но в последний фильм встреча показала о том, что очень много молодых, хороших актеров, талантливых. Там один, я сейчас не помню, как...
В.АРТМАНЕ: актер
В.РАММ: Он был бы сразу после этой роли звездой.
В.АРТМАНЕ: Да. Он сейчас в Художественном театре работает.
В.РАММ: Потому что потребность в таком герое, мужественном, ярком и красивом прибалте.
В.АРТМАНЕ: Очень хороший актер. Он, видите, пришел новый актер, и в театре, и в кино, и везде он победитель. Потому что это действительно яркий талант. Это у нас очень большая радость. Это не так часто бывает.
О.СЕВЕРСКАЯ: Вия Фрицевна, а вам что-то удалось в Москве посмотреть? Я знаю, что вы были на спектакле тоже молодой труппы, Олега Табакова.
В.АРТМАНЕ: Да, я была.
О.СЕВЕРСКАЯ: И вы как-то можете сравнить эти два, то есть молодые поколения в латышском театре и...?
В.АРТМАНЕ: Я поэтому и ходила туда. Вы знаете, я посмотрела, что идет. Не было в тот вечер, что смотреть особенно такого, ничего – мне не советовали, но тот вечер был как раз такой пустой, и я решила. И я этот театр-студию очень давно знаю, и я пошла. И я могу сравнить. Я думаю, что им надо много работать. Я просто не знаю, как ведется работа, очень доброжелательно. Можно. Но актера надо научить работать с собой. И если актер не работает, он может потерять свои прелести. Там мне очень понравился, я должна очень извиниться, что я выделяю одного, но поскольку это центральная роль, это был прекрасный Мышкин. Мышкин мне понравился как актер, как персона, и я в нем чувствую и хорошую, большую эмоциональность и очень разумное внутреннее действие. Не знаю, как режиссер с ним работал, это зависит от режиссера. Так что я получила возможность сравнивать, поэтому я туда и ходила со своими. И я должна сказать, что у нас тоже очень хорошая молодежь. В нашем новом театре у Хермана очень хорошие молодые люди, я их очень люблю.
О.СЕВЕРСКАЯ: Я надеюсь, что нам...
В.АРТМАНЕ: Кажется, что они умеют работать.
О.СЕВЕРСКАЯ: У нас в студии Вия Артмане. Вия Фрицевна, вы сейчас работаете в театре, которым руководит молодой и, как говорят сейчас, самый модный, а значит, самый талантливый латышский театральный режиссер Алвис Херманис. Как вам с ним работается?
В.АРТМАНЕ: Ну я только недавно пришла, по его идее пришла, и я действительно его уже давно заметила, смотрела спектакли, и я его знала, но в деле я встретилась впервые. У меня сейчас мало спектаклей еще, но я думаю, что мы сможем гармонично работать. Дело в том, что в моем возрасте надо играть то, что необходимо этому театру. Я не выдвигаю свои претензии, что мне надо это и для меня надо это, специально для меня. Если он считает, что нужно для меня специально, то пусть он это делает – я готова делать то, до чего мои молодые коллеги не доросли (смеется), и им еще несколько десятков надо подождать.
В.РАММ: Это после того, как вы сыграли в фильме «Театр», ваш образ связывается в зрительском восприятии с такой, именно капризной и очень...
В.АРТМАНЕ: Властной.
В.РАММ: Властной актрисой, которая то, что хочет играть, то и будет. То есть вы не играете те роли?..
В.АРТМАНЕ: Знаете, я так далека от Джулии как человек. Между прочим, я есть властная над собой, я беспощадная в этом отношении. Но это потому, что меня научили быть самостоятельной, думать и работать много, чтобы выдержать. Это большая конкуренция быть актером 50 лет в одном театре, и еще там учиться четыре года до этого. То вы себе представляете: надо иметь крепкие позиции, чтобы выдержать.
В.РАММ: Нервы?
В.АРТМАНЕ: И нервы, и отказаться от капризов. Я не очень хороший и уютный человек. Я во всех отношениях требовательная и к себе. Но иногда я теряю и критическое отношение к себе, тогда у меня, слава Богу, всю жизнь был рядом человек, мой коллега, мой муж, который был прекрасным актером. Его уже нет у нас 13 лет, но он был моим критиком и он всегда мне говорил: «Ты это...». Я с ним не спорила и сопротивлялась изо всех сил, что он не прав. Но на самом деле, должна откровенно вам признаться, он был прав (смеется).
О.СЕВЕРСКАЯ: Это связано с вашим капризом или очень, как раз, властным владением собой – ваше решение уйти из Художественного театра, из театра стабильного, серьезного? И проработали вы в нем сколько времени. И уйти в театр, хоть и модный, но совсем молодой.
В.АРТМАНЕ: Да. Вы знаете, что я вам скажу? Я абсолютно откровенно могу сказать и слушателям. Я почувствовала, что Художественному театру, каким он образовался сегодня, я ему не нужна. У меня больше не осталось необходимого места. И так как у меня было еще желание что-нибудь еще сыграть, я думаю, что пару лет поиграю, а потом сяду на позиции смотреть спектакли, и иногда себе позволить какое-то словечко.
В.РАММ: А мемуары писать?
В.АРТМАНЕ: Мемуары надо писать. Хотя сейчас пишут... Что касается мемуаров, надо очень обдумывать, иначе эта литература получается такая, немножко сомнительная (смеется). Так вот. Над этим тоже надо как следует поработать. Книжки, которые были у меня, они меня не все удовлетворяют. И я с удовольствием хотела бы, чтобы их не было, чтобы обо мне никто ничего не знал.
В.РАММ: Так все равно, возвращаясь к этому вопросу, то, что задавали много раз, вот это решение работать с молодыми вам компенсирует тот недостаток, отсутствие кинопредложений?
В.АРТМАНЕ: Да. Компенсирует. Вы знаете, контакты с молодыми людьми в искусстве дают возможность себя немножко оценивать – где ты уже протертым стал, неярким. Все-таки я лично не могу сказать, что я чувствовала, что я стала каким-то особенным мастером. Я с молодыми работаю вместе, я чувствую, что я как человек развиваюсь, а актеру очень важно быть человеком и в отношении к себе.
О.СЕВЕРСКАЯ: А дистанция стилистическая, что они играют как-то иначе совсем – это остро ощущается?
В.АРТМАНЕ: Ну, в этом театре нет. У Алвиса все актеры играют очень ярко. Это меня очень привлекает в этом театре. Они все очень яркие – и молодые тоже. Но без всякого бытовизма. Они очень яркие, страстные. И они уже, я вам признаюсь, я чувствую, что они уже мастера. Хотя работают они несколько лет вместе, но они уже мастера. И в драматургии, которая отбирается специально, чтобы она была интересна и зрителю, поэтому этот театр любят и пожилые люди. Но главный зритель у них – молодые.
О.СЕВЕРСКАЯ: Ну и сейчас он активно, насколько я понимаю, поедет и на Запад, и его видели многие продюсеры, директора крупных фестивалей.
В.РАММ: Да. А ваша «Пиковая дама» поедет?
В.АРТМАНЕ: Да, наверное, куда-то поедет. У меня сейчас попал в аварию Херман, и он сейчас мне сделал длинный отпуск.
В.РАММ: В «Пиковой даме», вы вчера говорили о том, что у вас есть такая тайна, и вы мечтаете привезти этот спектакль, «Пиковую даму» в Москву и чтобы, может быть, российский зритель разгадал эту тайну. Что, латышский зритель не разгадывает тайну «Пиковой дамы»?
В.АРТМАНЕ: Разгадывает. Никто же не знает эту ее тайну, даже Александр Сергеевич Пушкин эту «Пиковую даму» не разгадал. Ему же рассказывали, что есть такая бабушка и вот как историю он написал «Пиковую даму». Ну, и есть замечательная музыка Чайковского. А сама фабула «Пиковой дамы» - это тайна, она и не отгадана и у автора, у гениального поэта, поэтому мы имеем право эту тайну искать в себе. Как я подхожу к этому делу, к этому образу, так Алвис это сделал. Я согласилась, ну и я вложила именно то, что потребовалось нам для этого образа. Это несколько странно, даже жестоко ко мне, но я поддавалась руководству режиссера и моих молодых людей, они меня согласились, помогали. Я думаю, что вот эта тайна – она оспорима, можно сказать, что...
О.СЕВЕРСКАЯ: Очень интригующе.
В.АРТМАНЕ: Да-да. Что так нельзя.
О.СЕВЕРСКАЯ: В каком ужасном виде там подается «Пиковая дама» (смеется).
В.АРТМАНЕ: Но все равно там есть что-то от меня особенное, и от великого драматурга, и от великого поэта, от талантливого режиссера, от совершенно потрясающего молодого актера Хермана (НЕРАЗБОРЧИВО). И поэтому я очень хочу привести ее.
О.СЕВЕРСКАЯ: А что там от Вии Артмане?
В.АРТМАНЕ: Ну, и что-то от меня. От меня... От меня там есть моя молодость.
В.РАММ: Вы вчера на этом вечере, вот я возвращаюсь к этому вечеру, потому что у меня такое впечатление было от всего того, что там происходило, вы сказали фразу, и я сидела в зале и чувствовала реакцию зала, как шорох пошел. Вы так смело и ярко заявили о том, что мы 70-летние обязаны для молодых передать... Мне казалось о том, что вы со сцены не до конца сказали, что передать? Настолько театральная публика, которая собралась там, была шокирована вашими признаниями ваших годов, там, прочее. В этом отношении у вас никаких комплексов нету?
В.АРТМАНЕ: У меня нет. Вы обязаны передавать именно это уважение к зрителю. Я очень извиняюсь, я иногда от моих русских коллег тоже, уже и знаменитых актеров, слышу, что они презирают иногда мнение зрителей. Как будто зрители некомпетентны судить. Я считаю, что зрителя тоже надо слушаться. Не надо идти на поводу, но надо слушаться, прислушиваться. И мы же для них творим, мы же для них живем. Ведь для них мы обязаны это разумно передавать. Это замечательно то, что у нас есть такая радость общения, я желаю любому поколению завоевать с артистами, художниками своей страны так много почитателей, любящих тебя, твое творчество. Я желаю каждому поколению этого. Поэтому я думаю, что мы счастливые. Мы очень счастливые, скромные были, бедные были, но счастливые, потому что мы были богаты тем, что у нас очень хотелось общаться.
О.СЕВЕРСКАЯ: Ну что ж, я думаю, что Вия Артмане безусловно нашла взаимность у своего зрителя и у своих почитателей, потому что не случайно как раз, вот я еще раз напомню, приз одной из прекраснейших женщин кино в номинации «Любовь поколения» был вручен Вии Фрицевне совсем недавно. Мы благодарим вас за то, что вы пришли к нам, и желаем вам много интересных ролей и спектаклей.