Что такое геология? - Евгений Ходченков, Елена Казакова, Светлана Пухонто - Открывашка - 2013-09-15
С.БУНТМАН: Так, продолжаем мы наши программы, и сейчас у нас «Открывашка». Света Ростовцева. Андрей все-таки добился, запиши, 272-ю смску. За свою настойчивость, отлично, это все правильно. А сейчас давайте-ка мы с вами разберемся, чем мы будем заниматься. Вот давайте мы всех представим наших гостей. У нас Государственный геологический музей им.Вернадского, и Елена Казакова у нас, здравствуйте, добрый день.
Е.КАЗАКОВА: Здравствуйте.
С.БУНТМАН: Руководитель отдела инновационных проектов геологического музея имени Вернадского. Светлана Пухонто, руководитель сектора экскурсионной и просветительской деятельности того же самого музея, добрый день.
С.ПУХОНТО: Здравствуйте.
С.БУНТМАН: Евгений Ходченков, руководитель направления «Юный геолог», вот самое наше все сегодня.
Е.ХОДЧЕНКОВ: Тоже добрый день.
С.БУНТМАН: Государственный геологический музей имени Вернадского. О геологии и о музее мы сегодня поговорим. Ребят, давайте задавать вопрос – может, кто-то из вас хочет стать геологом, хочет изучать… а что изучать? Кто мне может сказать кратко и сформулировать, в чем там, собственно, суть? Ну, мы понимаем, изучение Земли. А что это такое? Пожалуйста.
С.ПУХОНТО: Ну, что такое геология? Геология – это наука о Земле. И, конечно, она изучает, как Земля устроена внутри, какие существуют внешние геосферы у Земли, какие обстановки геологические у Земли были в очень далеком прошлом, вплоть до того что, там, 600-700 миллионов лет назад, 4,5 миллиарда лет назад, какие жили животные, растения и так далее. Какие горные породы слагают нашу Землю, минералы, какие драгоценные камни, древние животные и растения. То есть все это изучает геология. И именно наш музей так и называется – геологический. Вообще-то в Москве есть палеонтологический и минералогический музеи, которые занимаются изучением узконаправленных предметов. А вот геологический…
С.БУНТМАН: Да, палеонтологией мы здесь занимались уже в «Открывашке». Минералами – еще нет. А вот здесь, собственно, целиком. Сразу вопрос на засыпку от Сергея, которому 8 лет, 277-я смска: «А сколько лет планете Земля?»
С.ПУХОНТО: 4,6 миллиарда лет.
С.БУНТМАН: Вот ответ бодрый, ясный. «И чем она отличается от других планет Солнечной системы?»
С.ПУХОНТО: Ну, тем, что на ней есть жизнь.
С.БУНТМАН: Ну, это да, но она еще устроена как-то все-таки особо. Есть же у нас несколько групп планет в Солнечной системе. Сразу мы в чужой огород тут же залезаем. Тут у нас другое. Но все-таки скажите, Евгений.
Е.ХОДЧЕНКОВ: Уникальность Земли в том, что она обладает жизнью. Соответственно, на ней представлены различные геосферные оболочки, в том числе и полезные ископаемые, которые сопряжены с жизнедеятельностью живых существ, организмов, которые в процессе своей жизни откладывают отпечаток на формирование Земли.
С.БУНТМАН: То есть жизнь, мало того что есть на Земле, но она еще во многом Землю эту нашу и сформировала.
Е.ХОДЧЕНКОВ: Конечно. Она ее преобразует, изменяет.
С.БУНТМАН: Ну да, и еще при этом разная жизнь откладывается в нее. Так, насколько я понимаю?
С.ПУХОНТО: Верно, верно.
С.БУНТМАН: Мы находим бывшие растения, которые чем-то уже становятся у нас в разных слоях в глубине.
С.ПУХОНТО: Ну, эволюция растительного и животного мира происходила во время формирования нашей Земли. И, в общем-то говоря, геологам, палеонтологам, литологам удалось уже в достаточной степени это установить. И вот в нашем музее есть замечательная экспозиция, которая так и называется – «Эволюция органического мира на Земле». А также мы рассказываем о том, откуда вообще началась жизнь, и даже показываем образцы таких горных пород, которым по 3,8 миллиарда лет, цианобактерии, откуда, в общем-то, и пошла жизнь.
С.БУНТМАН: Да, вот там-то она и началась в то время. Замечательный вопрос: «Скажите, пожалуйста, а чем геология отличается от почвоведения?» - спрашивает Артем.
С.ПУХОНТО: Ну, как я сказала, геология изучает всю Землю целиком, все строение, а почвоведение занимается изучением только верхней части земной коры, ну, на глубине примерно 15-20, максимум 30 метров.
С.БУНТМАН: Хорошо, мы сейчас еще и календарики раздадим всем, кто нам задает вопросы. Мы записываем смски. 279-я. Просто здесь еще он и изображен, музей-то. Он же находится в самом центре, да?
Е.КАЗАКОВА: Моховая улица.
С.ПУХОНТО: Да, дом 11.
Е.КАЗАКОВА: Напротив Манежной площади.
С.БУНТМАН: Напротив Кремля.
С.ПУХОНТО: Чудесное место. И построено наше здание в 1918 году специально для музея.
Е.КАЗАКОВА: Архитектор Клейн.
С.БУНТМАН: Который много чего в Москве построил, замечательные здания, в том числе музей, который теперь изобразительных искусств. А еще он построил «чайный дом». Все, кто в Москве живет, пожалуйста, пойдите на «чайный дом» посмотрите, тем более что он прекрасно отреставрирован. Просто прекрасно! Сейчас он приведен в порядок. Я его таким не знал, когда был маленький. Я его страшно любил с детства, но я его таким красивым не знала.
С.ПУХОНТО: Ну вот, а я знала. Но я постарше вас.
С.БУНТМАН: Ну, вот не надо сразу так вот хвастаться. Но Клейн его строил чуть другим, больше похожим на то, что есть сейчас. Я вам скажу. Так, хорошо. А вот скажите, что можно ребятам сделать? Потому что музей ведь не специально детский, он ведь для всех, кто интересуется. А что именно ребятам, Евгений, скажите, пожалуйста?
Е.ХОДЧЕНКОВ: Ну, для молодежи, у нас и детишки приходят заниматься, открыт ряд кружков, в которые они могут прийти и заниматься творчеством, различными поделками. Мы проводим, организуем в том числе и учебные занятия, и мастер-классы, разовые занятия, и системные занятия проводим.
Е.КАЗАКОВА: Ну, я, если можно, добавлю, мы два года уже уделяем очень большое внимание работе с детьми, то есть мы развиваем эту деятельность. И первое, что было, это открытие год назад центра развития детей и молодежи «Демидовская кафедра». Вот при нем открыты кружки как раз, о которых говорит Евгений. Ну и, основная задача, которую мы перед собой ставим, во всяком случае в кружке «Юных геологов», это такая профориентационная работа. То есть мы хотим, чтобы ребята шли и становились геологами, горными инженерами, имели бы к этой специальности отношение. Если и нет, то чтобы просто относились к планете Земля как к своему дому и знали, что это такое.
С.БУНТМАН: Ну, вот в школе у нас геология как-то рассыпана по разным предметам, насколько я понимаю, да?
Е.КАЗАКОВА: Раньше отдельный предмет был – гелогия.
С.БУНТМАН: Это давно. Я не помню.
Е.КАЗАКОВА: Было-было.
С.БУНТМАН: Когда это было?
С.ПУХОНТО: Ну, в основном, конечно, это предмет география.
Е.ХОДЧЕНКОВ: Природоведение.
С.БУНТМАН: Ну, природоведение – это сначала. Потом это изучают в курсе географии. Кусочками в общей биологии изучают.
Е.КАЗАКОВА: Ну, на самом деле, мало внимания этой информации уделяется.
С.БУНТМАН: Мало. Потому что такое удивительное дело… Ну, когда-то сам образ геолога, правильный или неправильный, был очень популярен.
С.ПУХОНТО: Да, молоток, рюкзак, сапог.
С.БУНТМАН: И вот он идет, идет, идет куда-то далеко-далеко, пробиваясь через разные природные зоны, я бы так сказал. Эмма, «Чайный дом» находится на Мясницкой улице.
С.ПУХОНТО: Молодец девушка.
С.БУНТМАН: Нет, это я отвечаю. Где находится «чайный дом», спрашивают меня. Пожалуйста, идите, это ближе не к центре, а к Бульварному кольцу.
С.ПУХОНТО: Станция метро «Тургеневская».
С.БУНТМАН: Да, или «Чистые пруды».
С.ПУХОНТО: Напротив Глав…
С.БУНТМАН: …почтамта. Это не телеграф, это почтамт. Телеграф – это ближе к вам уже. Скажите, пожалуйста, а вот чтобы стать геологом, ну, после школы ведь есть геологический факультет.
Е.КАЗАКОВА: Смотрите – есть МГУ, геологический факультет, есть Геологоразведочный институт, который полностью посвящен геологии. Есть Московский горный университет, где речь уже о добыче полезных ископаемых. Есть Российский университет дружбы народов, где кафедра геологии и кафедра горного дела. Так что, в принципе, в Москве есть где учиться этим специальностям. Институт нефти и газа имени Губкина.
С.БУНТМАН: То есть более специализированные есть и более практические, как Горный университет нынешний. Это замечательные места. Скажите еще, пожалуйста, кто такой Вернадский? Надя, хорошо.
С.ПУХОНТО: Объяснить? То есть человек не знает, кто такой Вернадский. Ну, вот Вернадский – это, конечно, совершенно замечательный ученый, геолог, минеролог, геохимик, которому в этом году исполнилось 150 лет со дня рождения. Его имя носит наш музей с 1988 или 1989 года. Он работал в Московском университете с 1896 по 1911 год, 20 лет. Руководил там минеральным кабинетом. И когда, по приглашению Павлова Алексея Петровича, геолога, тоже академика, он пришел работать в геологический музей, он, конечно, привел всю минералогическую коллекцию, которая находилась в этом музее с 1759 года, в порядок. И, конечно, именно поэтому наши музейные работники очень его чтят и уважают. В нашем музее в связи с таким юбилеем сделано несколько выставок его работ, образцов, которые он сам передал в музей. А его мировая известность, конечно, связана с тем, что он разработал теорию биосферы, ноосферы. Конечно, я думаю, детям это все очень известно.
С.БУНТМАН: Это крупнейший мыслитель нашего времени. Ну и, надо сказать, что это замечательная семья, и сын Вернадского – очень крупный историк и философ истории, Георгий Вернадский.
С.ПУХОНТО: Ну и вообще, вы знаете, какую отрасль не возьмешь, везде Вернадский. Радиоактивность – Вернадский. Он первый направил экспедицию в Казахстан, чтобы разведать месторождения урана. Не поверите, он первый создал Институт истории естествознания, науки и техники, то есть 80 лет в прошлом году уже этот институт праздновал свой день рождения. То есть область его работы была совершенно безгранична.
Е.КАЗАКОВА: Ну и, кстати, работу с детьми мы тоже пытаемся построить по его учению. Все-таки один из постулатов у него – это что человек это геологическая сила. То есть важно, что человек влияет на Землю не только своими прямыми действиями, но и мышлением, культурой своей. Ну и в этом плане мы тоже работаем.
С.БУНТМАН: Это верно. Это абсолютно верно. А вот Андрей спрашивает, почему геологи до сих пор не научились предсказывать землетрясения.
С.ПУХОНТО: Очень даже научились. Дорогой, приходи к нам в музей, мы тебе расскажем, как это делается. Мало того что у нас существует такая лекция плазменная, то есть подойдешь, прочитаешь, посмотришь и еще увидишь прибор, благодаря которому (который называется сейсмограф) люди изучают строение Земли и находят нефтяные месторождения.
С.БУНТМАН: Ну а почему же тогда, когда случился этот ужас в Японии совсем недавно, это было так неожиданно? Все ответьте, скажите, почему это было так неожиданно? Евгений.
Е.ХОДЧЕНКОВ: В жизни многое непредсказуемо и неожиданно.
С.ПУХОНТО: Я не уверена, что это было очень неожиданно. По крайней мере, на сегодняшний день, как специалисты говорят, могут предсказать землетрясение где-то за день-два, а краткосрочно – 5-10 минут.
С.БУНТМАН: Все-таки. Ну вот такие дела. А какие еще науки нужны для этого? Чтобы понимать движения земной коры, что там происходит. Да много чего нужно.
С.ПУХОНТО: Много чего нужно. Нужно изучать тектонику. Есть такая наука тектоника, которая рассказывает о внутреннем строении Земли, о том, что Земля не единое целое, что она состоит из 11 литосферных плит, которые находятся в постоянном движении, проводится мониторинг. И благодаря тому, что происходит это движение, мы имеем на планете то вулканические извержения, то землетрясения, ну и какие-то разные катаклизмы. Кроме того, нужно знать такую науку, как литология. Это наука, которая изучает сами горные породы, их состав. И есть еще очень много, по крайней мере я могу перечислить не менее 20-ти направлений в геологии, которые конкретно изучают какие-то очень узкие проблемы. И на сегодняшний день в основном, конечно, и специалисты есть, которые узко направлены, в отличие от тех, которых готовили в 19-м и середине 20-го века, которые более широкого профиля, чтобы человек изучал не только палеонтологию или минералогию, но чтобы изучал геологию целиком. Да, и для этого был предназначен Московский геологоразведочный институт имени Серго Орджоникидзе. Теперь это Государственная московская академия?
Е.КАЗАКОВА: Институт. ГРИ.
С.ПУХОНТО: Разве? Ну вот, значит, институт. Там, конечно, все эти профессии были выделены в отдельные факультеты. И, в принципе, геологи ГРИ очень были сильно востребованы. Может, даже больше, чем МГУ, постольку поскольку там проводилась работа и обучение студентов по кафедрам. Собственно, сейчас это тоже делается, но сейчас, мне кажется, все-таки студенты получают какое-то комплексное образование.
Е.ХОДЧЕНКОВ: А можно еще добавить? Что касается изучения смежных наук, очень важную роль, поскольку большое внимание уделяется минералогии и кристаллографии, большую роль играет химия и физика, базовые науки, поскольку они позволяют понять механизмы формирования горных пород, отдельных минералов.
С.БУНТМАН: Чтобы представить себе еще и картину. Не просто – что там, а и движение, физическую картину представить, что там химически происходит, собственно говоря.
Е.КАЗАКОВА: Математика, физика, химия, да.
С.ПУХОНТО: Но, вы знаете, нельзя забывать и о литературе и русском языке. Потому что ни один геолог не имеет права быть безграмотным, потому что геологам всегда предстоит писать какие-то объяснения, какие-то характеристики, отчеты и так далее. Поэтому литература и русский должны быть одним из предметов, которые вы, дети, изучайте в школе.
С.БУНТМАН: Правильно абсолютно! Потому что, чем бы вы ни занимались, вы должны уметь: а – рассказать, б – рассказать письменно.
Е.КАЗАКОВА: В наше время изучать надо все, чтобы быть грамотным.
С.БУНТМАН: А потом, знаем мы, не то окончание, не тот падеж, не та запятая, и у нас получается другая картина мира абсолютно. Вот сейчас у меня здесь много вопросов. Запиши, у нас рекламация, 293-я смска, надо разобраться в этом, в истории. Анне мы ответили, что там изучают. Эмма, оказывается, прекрасно знает «чайный дом», которая спрашивала, где он находится. Оказывается, знает. «Есть еще гидрогеология», пишет нам Людмила.
С.ПУХОНТО: Да.
С.БУНТМАН: «На сегодня это наиважнейший раздел». Почему? Потому что у нас затопило почти весь Дальний Восток?
С.ПУХОНТО: Нет. Гидрогеология – это наука, изучающая не поверхностные воды, а те, которые находятся в недрах Земли. И гидрогеология, конечно, это наука, которая необходима человечеству. Она будет всегда. Даже в тяжелые 90-е годы единственное направление, которое в геологии финансировали, это была гидрогеология. Потому что питьевая вода, которая добывалась не только в результате естественных водоемов, но и из глубины недр, артезианская вода, она, конечно, во многих городах имеет первостепенное значение. Даже в Москве.
С.БУНТМАН: И в Москве тоже. Сейчас мы прервемся на пять минут, а потом продолжим наш разговор.
НОВОСТИ
С.БУНТМАН: Мы продолжаем «Открывашку». Не забудьте, что в конце этого часа вместе с Татьяной Пелипейко, я жду этого с нетерпением, вы сможете побывать в замечательном Звенигороде, прекрасном, замечательном, великолепном Звенигороде. Я вам очень советую не только побывать вместе с Татьяной Пелипейко по радио, но и просто туда съездить. В любую погоду там хорошо, и в окрестностях, и не только Саввино-Сторожевский монастырь, но и посмотреть, как там прекрасно вокруг. Очень-очень советую. А мы сейчас занимаемся геологией вместе с Государственным геологическим музеем. И Светлана Пухонто у нас в гостях…
С.ПУХОНТО: Пухонто.
С.БУНТМАН: А почему же мне… Вот кто-то специально… Это враги, я думаю.
С.ПУХОНТО: Враги, враги.
С.БУНТМАН: Диверсанты. Дайте мне ручку, пожалуйста, если она не с исчезающими чернилами. Кто-то специально поставил ударение. Понимаете?
С.ПУХОНТО: Ну, ничего страшного.
С.БУНТМАН: Да, мы проведем расследование. Сначала накажем, а потом разберемся. Елена Казакова. Здесь все правильно, да? Хорошо. Евгений Ходченко. Все правильно?
Е.ХОДЧЕНКОВ: Да, сходится.
С.БУНТМАН: У врагов руки коротки, чтобы до всех добраться. Мы и отвечаем на ваши вопросы, дорогие друзья. Почему-то у нас теперь иногда московские всевозможные реалии, когда мы говорили о Клейне, построившем ваш музей и много всего хорошего, и мы говорили, что напротив почтамта на Мясницкой, а мне сказали, что нет почтамта больше на Мясницкой. Почтамта как учреждения нет, а вот прекрасное здание есть, слава тебе господи.
С.ПУХОНТО: Правда? а я даже не знала.
С.БУНТМАН: Вот про почту уже второй час мне не хочется говорить, потому что «Почта России» - это очень тяжелая тема. Там страшнее, чем в недрах Земли, по-моему. Пока так. «Как российские геологи работают с иностранными?» А вот так берут и работают, мне кажется.
С.ПУХОНТО: С иностранцами?
С.БУНТМАН: Да.
С.ПУХОНТО: Да, между прочим, очень часто такие конференции созываются в мире, некоторые плановые. Каждый год проходит, допустим, какая-то геологическая конференция по одному направлению. То в Праге, то в Валенсии, то в нашей стране. И это одно направление работы – именно конференция. Кроме того, существуют такие направления в геологии, когда необходимо содружество геологов разных буквально континентов. Постольку поскольку, чтобы выяснить, к примеру, какие растительные остатки пермского периода встречаются в нашей стране и какие в Австралии. Для чего это делается? Для того чтобы в будущем доказать, что когда-то, в пермское время, это был единый континент, который назывался Пангея, и так далее. Существуют какие-то специальные форумы геологические, на которые нас приглашают и мы приглашаем. Поэтому контакты самые тесные. И, кроме того, очень часто мы приглашаемся на печатание своих научных трудов в иностранные журналы.
С.БУНТМАН: То есть нормальная человеческая работа.
С.ПУХОНТО: Совершенно, да. Те времена, когда… Вы знаете, это никогда не пресекалось, сколько я себя помню, но возможности выехать в другую страну и посмотреть геологический разрез где-то там, допустим, в Европе, это было просто невозможно. Сейчас это не проблема.
С.БУНТМАН: Да. Вот скажите, пожалуйста, Люся спрашивает, 305-я смска, какой камень самый крепкий?
С.ПУХОНТО: «Алмаз!» - сказали мы хором.
С.БУНТМАН: А вот он камень?
С.ПУХОНТО: Минерал.
С.БУНТМАН: А вот камень какой самый крепкий? А вот чем камень отличается от минерала? Мы все можем назвать камнями?
С.ПУХОНТО: Нет. В геологии термин «камень» употребляется только тогда, когда речь идет о драгоценных камнях. То есть это алмаз, рубин, сапфир, топаз и так далее.
С.БУНТМАН: Так что вы ответили абсолютно строго, когда говорили об алмазе. А вот это как называется, когда лежит у меня гранитная такая…
С.ПУХОНТО: Горная порода.
С.БУНТМАН: А горная порода какая самая крепкая? Базальт?
С.ПУХОНТО: Нет, нет! Ну, скорее всего, гранит, габра.
С.БУНТМАН: А гранит тверже базальта, да?
С.ПУХОНТО: Да, конечно, потому что базальт – это магматическая, но эффузивная горная порода, она появляется в результате извержения вулканов или извержения лавы из трещин.
Е.КАЗАКОВА: Это когда магма застывает на поверхности.
С.ПУХОНТО: Да, а те породы, которые мы только что называли, гранит, габра и так далее, они образуются внутри земной коры в результате тоже геологических процессов с участием химического состава магмы, высоких температур, давления, ну и всяких процессов геологических, которые происходят там внутри.
С.БУНТМАН: Вы меня расстроили, что гранит…
С.ПУХОНТО: Ну крепкая, крепкая. Но, вы знаете, если вы на Манежной площади пройдете сейчас, я, например, искренне была изумлена, когда последнее время иду и думаю – что за блики такие у меня под ногами светятся? Оказывается, есть такая горная порода лабрадори, состоящая из минерала лабрадор, который так построен, что отдельные пластиночки иридируют на солнечном свете. Вообще-то говоря, он не самый крепкий, но он достаточно дорогой. Вот колонны на станции «Театральная» сделаны из него.
С.БУНТМАН: По-моему, мавзолей еще кусками.
С.ПУХОНТО: Да. И вдруг, я смотрю, у меня под ногами. Я вообще так думаю – что же, у нас его так много?
С.БУНТМАН: Мы – богатая страна!
С.ПУХОНТО: Наверное. Хотя до этого были темные породы и гранит.
Е.КАЗАКОВА: Кстати, геология часто ассоциируется именно с камнями. Здесь хотелось бы сказать, что речь в первую очередь вообще о полезных ископаемых, которые нужны человеку непосредственно. И вот это, кстати, один из моментов. Хотелось бы, чтобы наши ребята понимали, что у нас страна-то самая богатая в смысле полезных ископаемых, и это не только камни, это и нефть, и газ, и вода, и вообще многое, что нас окружает. Компьютеры могут быть из различных металлов и минералов. И телефоны.
С.БУНТМАН: Только было бы хорошо бесконечно не разбазаривать, потому что это бесконечно не будет длиться. Вот в связи с этим вопрос задают: «А с точки зрения геологии, когда будет конец света?»
С.ПУХОНТО: Никогда.
С.БУНТМАН: Ну а что, Земля не может разрушиться как-нибудь, нет?
С.ПУХОНТО: Ну, как говорят ученые, если это когда-нибудь и случится, то где-нибудь через 250 миллионов лет, а то и больше.
С.БУНТМАН: Ну вот. Человек именно это хотел знать, хотел знать свою перспективу на ближайшие миллионы лет.
С.ПУХОНТО: Перспектива есть. Учитесь, пока есть возможность.
С.БУНТМАН: Некоторое время еще есть. Так, еще что-то. А вот насколько сильно востребована сейчас геология, профессия? Насколько она нужна?
Е.КАЗАКОВА: Ну смотрите, очень много у нас и научных учреждений, и горнодобывающих учреждений, и все, что связано с горным делом и с геологией, на самом деле, очень много компаний. Просто они настолько крупные, что не нуждаются, на самом деле, в рекламе. Но все, что связано часто с профессией, чтобы она была интересная да еще и финансово благополучная, это как раз горное дело и геология. То есть мы можем назвать массу крупных компаний, которые у всех на слуху. Это, прежде всего, полезные ископаемые.
С.БУНТМАН: Да, это вот то. Но и не только это.
Е.ХОДЧЕНКОВ: Более того – без геологии не может обойтись ни одно государство. Это профессия и специальность очень востребованная. А помимо того, она очень интересна.
Е.КАЗАКОВА: Во всяком случае, в нашем государстве точно.
Е.ХОДЧЕНКОВ: Ну, наше государство базируется на этом.
С.БУНТМАН: Да.
Е.КАЗАКОВА: На ресурсах.
С.БУНТМАН: «Российская Геологическая Федерация».
С.ПУХОНТО: Я хотела бы добавить, что, конечно, в начале 90-х годов геология претерпевала очень тяжелый период, при этом было сказано, в частности, геологам угольной промышленности: «Ну что, вы здесь поразведали нам на сто лет вперед, хватит пока». Совершенно забывая, что даже элементарная прирезка нового участка к шахте угольной требует каких-то предварительных работ. И долгое время таких работ не проводилось. Усекалось финансирование и предварительной геологической разведки. Но последнее время наконец-то…
С.БУНТМАН: Понадобилось снова, да.
С.ПУХОНТО: А, к сожалению, сейчас уже геологов того среднего поколения, которое тогда было, теперь почти нет, а вот этот разрыв – новое еще не подросло со своими знаниями. Но я уверена, что, посетив наш музей, увидев, что такое геология…
Е.КАЗАКОВА: Записавшись в центр развития детей и молодежи…
С.ПУХОНТО: Да, и познакомившись с шахтой, которую мы называем «Академическая», в центре города мы построили шахту, конечно, дети пойдут в геологию.
С.БУНТМАН: Хорошо. А потом, все, что мы делаем, требует изучения и разведки. Не очень изучили, когда начали строить метро в той же самой Москве. И дело в том, что, например, Лубянская площадь села почти на метр, очень много всяких неожиданностей было, даже когда мой папа строил метро, было еще и в 60-х годах, и в 70-х даже. Опа. Я уж не говорю, какие были засады в Петербурге. Именно геологические засады от недоразведки, а может, и из-за того, что неправильно написали и не там запятую поставили, кстати говоря.
С.ПУХОНТО: С одной стороны. С другой стороны, может, просто неквалифицированно обследовали те грунты, которые находятся под землей. И вот мы свидетели того, что у нас на Манежной площади, под Манежной площадью магазин, как вы знаете, огромный, а на поверхности типа домика, уже когда идешь вдоль тротуара по Манежной, типа домика уже стоят плитки, и некоторые вываливаются, их все время ремонтируют, потому что проседание грунта идет постоянное. Понимаете? А вообще, все, что касается северного, северо-западного, восточного направления, там очень сильно развит т.н. карст, то есть известковые породы, которые внутри имеют полости, размываемые грунтовыми водами, поэтому, я помню, несколько лет назад очень много было там провалов грунта. Из-за того, что там строили большие дома или подземные какие-то гаражи, предварительно не исследовав эту площадь. Это то направление в геологии, которое называется – инженерная геология, на сегодняшний день очень востребованная.
С.БУНТМАН: Конечно, это очень нужно. А скажите мне, пожалуйста, вот такое страшное слово из моего детства, которое мой папа употреблял очень часто, «плывун», это что? Это очень страшное слово! Потому что у папы всегда такое лицо становилось… «Там у нас плывун!»
С.ПУХОНТО: Плывун – да, это когда, опять же, не разведуют до конца определенную толщу земную, и подземные воды, которые все равно существуют у нас под землей, просто вырываются в какую-то дырочку и смывают мягкие породы, разъедают их, типа песков, песчаников, и вот это все и создает…
С.БУНТМАН: И пошло-поехало. Вы представляете, когда это «пошло-поехало», когда тоннель строят? Еще его не до конца укрепили…
С.ПУХОНТО: А вот в Санкт-Петербурге станция «Площадь Восстания», кажется, года три или четыре ее восстанавливали.
С.БУНТМАН: Да, там много всего было. Так что это полезнейшая и замечательнейшая вещь.
С.ПУХОНТО: Да, профессия чудесная.
С.БУНТМАН: А как интересно наблюдать даже в быту за такими вещами. Вот делали колодец у моего сына – раз кольцо, два кольцо, три кольцо, четыре кольцо, пять кольцо, шесть кольцо… Мне звонит Женя и говорит: «Заглянул – думаю, скоро будет видно Новую Зеландию, или что там напротив нас находится».
С.ПУХОНТО: Это в каком месте?
С.БУНТМАН: Это под Москвой в районе Голицына. Там сначала глина, глина, и неизвестно, что там.
С.ПУХОНТО: Да, и если до глины вода у вас не появилась, то потом вам нужно очень долго внутрь еще делать колодец, чтобы добраться до следующей глины. Потому что глина является водоупором очень хорошим.
С.БУНТМАН: Вот она на поверхности упирается, когда дождь идет, а потом в неизвестных глубинах держит слой какой-то.
С.ПУХОНТО: Ну, под Москвой это нужно 12-16 метров. А многие бурят просто скважину и уже тогда из более глубоких водоносных горизонтов постоянно получают воду. Так что подумайте.
С.БУНТМАН: Замечательно. Ну, во-первых, нужно прийти в музей просто, очень близко, на Моховую улицу, метро «Охотный ряд». И можно прийти. Просто прийти, а как записаться, узнать? Сайт у вас есть?
Е.КАЗАКОВА: Есть, на сайте полностью вся информация есть. На экскурсию записаться – это позвонить по телефону, все мы расскажем, на сайте, опять-таки, прописано. Всякие разные темы у нас. В основном мы стараемся, чтобы это было близко к школьной программе. В центр записаться тоже можно по телефону. Ну и самое главное – 22 сентября, это следующее воскресенье, у нас будет большой детский праздник, где будут представлены все кружки, где будет как раз открытие шахты «Академическая», о которой говорила Светлана Кирилловна. И мы всех ребят ждем, приглашаем, это в 11.00. Там очень многое они увидят, узнают.
С.БУНТМАН: Приходите, ребят, в 11.00. Сергей из Кронштадта, это наш постоянный слушатель, очень мы с ним дружим, он в Кронштадте живет, и это само по себе замечательно, но он говорит про ленинградское метро – перегон был страшный между станциями «Лесная» и «Площадь Мужества». Вот это было очень страшное место, и там были катастрофы. Вообще, в Ленинграде было метро строить очень и очень трудно. Это жутко трудно. Там сложнейшая геология. И вот там перемежаются зыбкие породы с очень твердыми горными породами как раз.
С.ПУХОНТО: Да, это верно. Приходится делать специальные инженерные сооружения.
С.БУНТМАН: Да. Мы никого не забыли из великих ученых. Нам говорят – вы забыли Ферсмана и ни слова не сказали. Ферсман был великий ученый, ну что вы.
С.ПУХОНТО: Да, мы не забыли Ферсмана, просто имя Ферсмана носит минералогический музей, который у вас еще будет в программе. Но в геологическом музее он некоторое время работал, и надо сказать, тоже внес соответствующий, конечно, вклад в развитие музея и музейного дела. И основной его заслугой, я так считаю, было следующее. Когда в 1931 году разрушали Храм Христа Спасителя, построенный еще в середине 19-го века, то Ферсман по возможности оттуда приносил колонны, капители, какие-то образцы от уже взорванного храма в музей, именно для того чтобы потом потомки видели ту красоту, красоту камня, красоту тех художественных изделий.
С.БУНТМАН: Кто как мог, нормальные люди, спасал. Кто горельефы, кто части каменного убранства.
С.ПУХОНТО: И эти все предметы, конечно, выставлены у нас в музее – можно прийти и не только посмотреть, а дотронуться, и вообще – приобщиться к вечности.
С.БУНТМАН: Здесь пишут мне Оля и Иля: «наш дедушка Игорь из Киева открыл на речке Чара новый камень – чароид». И они этим страшно гордятся.
Е.ХОДЧЕНКОВ: Прекрасно. Красивый очень камень.
С.ПУХОНТО: Это единственное месторождение в мире этого камня, марганцевого.
С.БУНТМАН: То есть больше он нигде не может быть, да?
С.ПУХОНТО: Нет, единственный в мире – это Забайкалье. Ну, тут немножечко девочки ошибаются: не на реке Чара, а в бассейне реки Чара. Ну, если быть точным. И в нашем музее очень есть хорошие образцы, некоторые лежат, конечно, под стеклом, а некоторые – можно вот так прямо подойти, сфотографировать и сфотографироваться рядом и потрогать. Вообще, у нас очень много предметов, которые можно просто потрогать. Кристаллы кварца, метеориты, очень интересная и популярная сейчас тема.
Е.КАЗАКОВА: У нас приходят, загадывают желания.
С.БУНТМАН: «У меня мама инженерный геолог-грунтовед. А папа – инженер-геотехник. Они строят морские платформы и трубы, работают на корабле», пишет нам Яша.
Е.ХОДЧЕНКОВ: Это вот как раз к вопросу востребованности геологии.
С.БУНТМАН: Да-да. Сергей пишет, что Данила Зверев – его земляк. Вот пожалуйста, все связано с геологией. А где учат на геодезиста? Но это другое. А у нас МИИГАИК-то существует?
С.ПУХОНТО: Да.
С.БУНТМАН: Он так и называется, или как-то по-другому?
Е.ХОДЧЕНКОВ: Геодезии и картографии, по-моему, да.
С.ПУХОНТО: Видимо, уже университет.
С.БУНТМАН: Ну как, неужели он МГУАИК?
С.ПУХОНТО: Очень может быть. Я точно не могу сказать, но думаю, что если тот человек, кто задал вопрос, кликнет в интернете, он точно узнает, как называется институт.
С.БУНТМАН: Да, был прекрасный институт, мои друзья там учились.
Е.КАЗАКОВА: Но и сейчас есть отдельное учебное заведение.
С.ПУХОНТО: А первый, кто выходит вообще на поиски месторождений полезных ископаемых, это, конечно, геодезист и картографа, по данным которых потом составляют карты. И только тогда уже идут геологи.
С.БУНТМАН: Друзья, это потрясающе. Мы сегодня более-менее познакомились. Приходите в музей. Спасибо вам большое. Сейчас мы отправляемся в Звенигород, где, кстати, очень интересно и с этой точки зрения тоже.
С.ПУХОНТО: Ну да.
С.БУНТМАН: Таня Пелипейко вас сейчас отвезет в Звенигород.