Открываем Россию: Цветущие степи Калмыкии - Дмитрий Мосейкин - Открывашка - 2013-03-31

С.БУНТМАН: Доброе утро всем, кто только что проснулся, встал, и снова приветствуем тех, кто слушал уже «Детскую площадку», кто рассказывал нам про розыгрыши, отвечал нам на вопросы. Тут хороший розыгрыш предложили, завтра ж 1 апреля, хороший замысел – показать маме сначала фальшивую двойку в дневнике, а потом, наверное, истинную какую-нибудь пятерку, или просто двойки этой нет, что само по себе радость. Вот. Так что вот так. Дорогие мои друзья, мы сейчас отправляемся в Калмыкию вместе с Дмитрием Мосейкиным. Здравствуйте, Дмитрий.

Д.МОСЕЙКИН: Здравствуйте.

С.БУНТМАН: Дмитрий Мосейкин – генеральный директор компании Wildlife Travel, путешествия в дикую природу, в дикую жизнь.

Д.МОСЕЙКИН: Да, это некоммерческая организация, которая как раз занимается изначально фотосъемкой дикой природы, видеосъемкой, а теперь уже как бы и таким делом, как развитие экологического туризма в классическом, хорошем понимании этого слова.

С.БУНТМАН: Это значит – ты едешь куда-то, ты смотришь, снимаешь, ты аккуратно себя ведешь. Да?

Д.МОСЕЙКИН: Да, это, и еще немаловажная вещь, которую очень многие забывают, это то, что результатом твоего путешествия должно стать то, что дикая природа в этом месте, куда ты приехал, чуть-чуть стала получше, то есть чуть-чуть ее помогли сохранить.

С.БУНТМАН: Наоборот, от обычного, такого, достаточно грубого путешествия, когда она явно становится хуже.

Д.МОСЕЙКИН: Да-да, тут нужно понимать, что есть такая вещь, как дикий туризм, когда люди приезжают самостийно и делают, что хотят, и надо сказать, что даже самые культурные люди, к сожалению, они могут несколько ухудшить ситуацию, то есть немножко ухудшить жизнь экосистемы – кого-то напугать, кого-то побеспокоить. И если мы говорим об экологическом туризме, то важно, чтобы специалисты, которые регламентируют поведение людей в этом месте, создавали такие услуги, чтобы люди могли спокойно приезжать, отдыхать, и в то же время те средства, само нахождение людей, внимание людей к этому месту способствовало тому, чтобы здесь проводилась какая-то работа по восстановлению экосистем, по улучшению среды обитания.

С.БУНТМАН: Понятно. И создаются условия, во-первых, чтобы не навредить, как, например, на той части Курской косы знаменитой, которая в Балтике, в Литве, там есть специальные настилы, чтобы не портить ту несчастную, борющуюся за свою жизнь растительность, которую все время пытается море и эти пески убить, и море, и ветер, и вот мы должны хотя бы не мешать. А тут еще можно и помочь. Но это если научиться. Вот про Калмыкию давайте. Здесь нам уже Наташа написала, что в Калмыкии живет такой смешной зверек – сайгак.

Д.МОСЕЙКИН: Да, это не то что зверек, это антилопа, притом антилопа очень интересная, сохранившаяся с древнейших времен. И, к сожалению, в Европе в Калмыкии и немножко на юге Астраханской области остались единственные места, где вот эти антилопы еще в европейской части сохранились. Притом уже очень небольшая популяция, которая, к сожалению, сокращается. И, в частности, как раз очень много программ и проектов реализуется с целью сохранить как-то антилопу, защитить от браконьерства, потом еще есть такая вещь, как климатические изменения, изменения не только климатические, но и еще… интересная штука – за последние сотни лет в степях очень сократилось количество крупных животных, копытных травоядных животных. Отсутствие таких животных привело к тому, что стали экосистемы деградировать. И вот, в частности…

С.БУНТМАН: А как изменяется? То есть она становится хуже, проще как-то?

Д.МОСЕЙКИН: Ну смотрите, дело в том, что в природе, можно сказать, все имеет свое значение, то есть есть какие-то ключевые виды, которые не то что во время своей жизни создают какие-то условия, а они изменяют ландшафты даже. То есть такие виды ландшафтообразующие. Это крупные копытные травоядные млекопитающие, от которых зависит, как будет выглядеть лес. Но если мы говорим про Калмыкию, то там особо лесов нет, но тем не менее большое количество копытных травоядных важно для того, чтобы постоянно регулировался рост травы, к примеру, чтобы была определенная нагрузка на экосистему, чтобы она развивалась в нужном порядке. И если мы говорим о пустынных и степных экосистемах, когда вот такие животные пропадают, а это такие коровообразные… раньше, на самом деле, когда-то в евразийской части возродился и появился такой вид зверя, как бизон, и бизон из евразийской части потом мигрировал в Северную Америку, в евразийской части полностью вымер.

С.БУНТМАН: Сейчас ребята спросят, как он туда перешел. Но там была земля.

Д.МОСЕЙКИН: Да, через Берингию.

С.БУНТМАН: Вот там, где пролив сейчас между Азией и Америкой, там, в общем-то, был кусочек земли, и туда перешли бизоны, и многие считают, что и люди перешли.

Д.МОСЕЙКИН: И люди, да. И интересно, что переходили не только туда, но и обратно. Например, такое животное, как лошадь, оно зародилось и сформировалось как раз на американском континенте и в свое время как раз перешло в Евразию. И потом, впоследствии оно на американском континенте полностью вымерло.

С.БУНТМАН: Да! И удивлялись, когда вот эти страшные люди высадились в Америке, которые были еще на страшных животных.

Д.МОСЕЙКИН: Да, и вот, к сожалению, можно сказать, что наши предки в той или иной мере способствовали, конечно, исчезновению таких крупных ландшафтобразующих млекопитающих, но в последующее время они были заменены домашним скотом – коровами, овцами.

С.БУНТМАН: Да и теми же табунами лошадей.

Д.МОСЕЙКИН: Да, и в какой-то степени деятельность экосистем могла в какой-то мере поддерживаться. Сейчас же происходит такая ситуация, когда и домашние животные уже становятся нерентабельны, их перестают содержать, особо не разводят. И получается, что степь становится пустой. А когда нет таких крупных травоядных животных или даже более мелких травоядных животных, трава растет неограниченно, и даже для такого небольшого зверька, как суслик, к примеру, она становится уже недоступной в качестве кормовой базы. Потому что ему необходимо, чтобы она постоянно подрезалась, и вот точку роста…

С.БУНТМАН: А, то есть суслик путается в этой огромной, непомерно выросшей траве и не может ее есть фактически.

Д.МОСЕЙКИН: Да, она, во-первых, высока для него, невкусна уже становится, и так далее. И поэтому пропадает суслик – соответственно, пропадает такая интересная степная лисичка, как корсак. Пропадает степной орел.

С.БУНТМАН: А от нее фамилии все пошли?

Д.МОСЕЙКИН: Возможно. Я думаю, что вполне. И, собственно говоря, получается, что экосистема несколько деградирует. И вот сайгак, он как бы тоже остается в этой экосистеме одним из ключевых видов, но в отсутствие других видов и в изменяющихся условиях ситуация, скажем так, становится для него не самой оптимальной. Но при этом существует еще какой-то пресс, связанный с браконьерской добычей.

С.БУНТМАН: Ну да… Но пытаемся, и нормальные люди пытаются сохранять сайгака того же самого.

Д.МОСЕЙКИН: Да, самое главное, вот как раз чем тут может помочь именно экологический туризм, и для чего в свое время он был придуман, это когда люди, живущие в городах и мегаполисах, очень интересуются живой природой, для которых она очень ценна, вот приезжают в такие места и показывают своим отношением всему местному населению, какими ценностями они обладают у себя. То есть что сайгак, на которого они особо не обращают внимания, он просто там корм, особенно когда их там было много, то есть что-то такое в порядке вещей, каждодневное. Так же, как люди в городе, к примеру, не обращают особого внимания на машины и не представляют, что они когда-либо закончатся. То есть особой ценности они, может, для них не представляют. Так же и здесь. Люди, которые живут в диких местах, они, как правило, более увлечены какими-то городскими вещами, в то время как очень мало интереса проявляют к своим, которые в то же время могут быть очень интересны для других. И когда люди приезжают из больших городов и в особенности поддерживают каким-то образом экономику, то есть платят какие-то деньги за экскурсии, за хранение, то люди на местах уже начинают по-другому смотреть на эти вещи, они уже воспринимают это как какое-то свое конкурентное преимущество, и это уже в свою очередь может гарантировать сохранение вот таких вот видов.

С.БУНТМАН: Да. Сейчас мы вернемся немножко назад. Я только хочу здесь Наташе – 396-я смска, которая нам о сайгаке написала и говорит, что у него нос похож на длинный пятачок…

Д.МОСЕЙКИН: Скорее на пылесос.

С.БУНТМАН: Книжка «Яма» у нас еще есть, Свет? Есть еще. 396-я смска, обязательно пришлем. Антон пишет: «Я был в Калмыкии – там очень красиво». И еще Сергей нам пишет: «А какие там источники воды?» Вот давайте сначала, включая и это, Сергей и Антон, давайте попробуем посмотреть, что такое Калмыкия? Я думаю, что многие из вас, кто не знал, посмотрели и на карте, где у нас Калмыкия находится. Посмотрите. Вреда от этого не будет никакого. Что она собой представляет? Это сплошная степь? Или что это такое? Ну, кроме городов.

Д.МОСЕЙКИН: В большинстве случаев – да. Городов там не так много и они не такие большие. Надо сказать, что полностью население всей республики Калмыкия составляет порядка 300 тысяч человек. По меркам Москвы, это ничтожная совершенно цифра. Калмыкия находится недалеко относительно от Москвы. То есть если сесть на машину и поехать утром, то к вечеру можно будет туда доехать. То есть это очень близко. В европейской части России. Но при этом это место, совершенно не похожее на Европу и уж тем более не похожее на центральную Россию. Во-первых, что первое бросается в глаза, это отсутствие деревьев. То есть деревьев вы практически не увидите в Калмыкии. То есть, конечно, есть небольшие какие-то посадки искусственные где-то в городах, где-то в поселках деревья встречаются, но в целом это открытое…

С.БУНТМАН: А что-нибудь типа сада есть? Устраивают себе люди? Или земля не позволяет?

Д.МОСЕЙКИН: Устраивают. Обычно города или какие-то населенные пункты находятся все-таки в местах, где есть какие-то источники воды.

С.БУНТМАН: Это Сергею как раз – источники воды.

Д.МОСЕЙКИН: Да. Соответственно, какие-то деревья могут там существовать, их можно как-то поливать и так далее. Есть несколько рек. Интересно, что большая часть воды, которую в Калмыкии вы найдете, она соленая, как в море. Даже чуть более соленая. Надо сказать, что в Калмыкии…

С.БУНТМАН: А откуда такая соленая вода-то? Это что, она просто из-под земли соленая?

Д.МОСЕЙКИН: Нет-нет, озера, когда вода испаряется, они постепенно в засушливых регионах становятся солоноватые и потом более соленые. Ну, так же, собственно, как и с морями. Такая же ситуация. И в Калмыкии есть одно очень интересное место, которые мы называем озеро Маныч. На самом деле, это не одно озеро, а много озер и речек, которые образуют собой такую вот большую систему, которая в конечном счете, можно сказать, соединяет Каспийское море с Черным морем через Азовское. Когда-то это был Манычский пролив, который совершенно однозначно соединял, то есть какие-то виды морских животных могли мигрировать из одного моря в другое.

С.БУНТМАН: То есть Каспийское море не было огромным-огромным озером фактически?

Д.МОСЕЙКИН: Да, когда-то вообще был большой океан, но впоследствии он высыхал, это был такой соединяющий рукав, пролив. Этот пролив многократно высыхал и потом опять восстанавливался, в результате чего образовалась большая система этих озер и рек. Это могут быть большие озера с глубиной более 5-ти метров и расстоянием от одного берега до другого в несколько километров. Ну, то есть практически полное ощущение того, что вы где-нибудь на море, может быть, находитесь.

С.БУНТМАН: Ну да, хорошее нормальное озеро.

Д.МОСЕЙКИН: Да-да, вода соленая, много топей, грязей, много островов на вот этих озерах, и острова как раз являются излюбленным местом для гнездования многих птиц акваводных. Это и два вида пеликанов, и розовый пеликан.

С.БУНТМАН: Мы еще разместим фотографии, и первый, кого я увидел, это пеликан.

Д.МОСЕЙКИН: Да, и кудрявый пеликан. Вообще, надо сказать, что жители центральной части России и вообще европейской части России с трудом могут иногда поверить, что, оказывается, в тысяче километрах от Москвы в России можно встретить пеликана. На самом деле, не то что летом туда прилетают пеликаны, а если проехать еще чуть дальше, в Дагестан, то там они и зимуют. То есть, на самом деле, у нас очень большая страна, которая вмешает в себя много чего интересного.

С.БУНТМАН: Да.

Д.МОСЕЙКИН: И вот надо сказать, что как раз в Калмыкии можно увидеть два вида пеликанов. Это кудрявый пеликан так называемый, и еще пеликан розовый. Розового очень часто мы видели на фотографиях и зарубежных, в журналах National Geographic и других, потому что он встречается в Африке, и в Африке его много фотографируют. А вот кудрявый пеликан распространен от Восточной Европы до Азии и зимует в Пакистане, в Иране, в странах Ближнего Востока, и не так много фотографий, не так много о нем знают, хотя, казалось бы, это такой вполне российский вид, который у нас может и зимовать, и у нас же он и гнездится. И вообще, очень интересная птица. Помимо всего прочего, вот через эти озера как раз проходят миграционные потоки множества других птиц, которые летят с зимовок на летние места гнездования в Сибири, даже в Арктике где-то. Все пролетают там. Поэтому сказать точно, сколько видов птиц можно встретить в Калмыкии, сложно. Много.

С.БУНТМАН: А вот мне Юля и Петя, которым тоже «Яму» хочется, это 407-я смска, пишут, что «разные цапли есть, лебеди и даже фламинго, видели в фильме».

Д.МОСЕЙКИН: Фламинго есть только гипотетически, то есть в какие-то моменты пролета можно, может быть, где-то увидеть, а вот цапель, да, там можно штук пять или шесть видов можно увидеть. Это и белая, и малая белая, и серая цапля, и рыжая, и желтая цапля. То есть много. Ночные цапли кваквы. То есть сколько угодно этого добра там есть. То есть птичий рай, по большому счету. Есть очень много животных, тоже не характерных для центральной части России, степных млекопитающих. Как я уже говорил, лисица корсак, есть шакал, есть и камышовый кот, совершенно невероятное создание, которое очень мало кто видел, потому что он ведет скрытный образ жизни, но это такая здоровая кошка, огромная, которая любит купаться, плавать, ловить рыбу. То есть вот такое существо. Есть и, конечно, волки, лисы, есть сайгаки, о которых говорили. Посмотреть есть на что, но, к сожалению, в современных условиях животные людей очень боятся и не так хорошо доступны для наблюдения, как где-то за рубежом или в той же самой Африке. Вот как раз задача этого экотуризма и природоохраны – создать такие условия, при которых и люди могли бы наблюдать животных, и в то же время…

С.БУНТМАН: Да, конечно. Потому что животные приучились бояться.

Д.МОСЕЙКИН: Да-да.

С.БУНТМАН: Антон говорит: «По-моему, ястребы там еще летали».

Д.МОСЕЙКИН: И ястребы там бывают, но вообще ястребы больше характерны все-таки для мест, в которых есть леса и рощи, то есть им гнездиться там особо негде. То есть есть какие-то места, где они есть на территории Калмыкии, но, скажем так, не самый распространенный вид. А более распространенные виды все-таки открытых пространств. Вот как раз когда в апреле случается окот сайгаков, ну и помимо сайгаков также происходит окот у всех овец, которых там содержат, в Калмыкию прилетают с Кавказа грифы.

С.БУНТМАН: О-о-о.

Д.МОСЕЙКИН: Которые, соответственно, выполняют здесь функцию санитаров и собирают все, что, к сожалению, погибло в этот период. То есть там много чего можно увидеть в этот период, и если говорить про птиц, то в Европе и в Америке, в других странах существует такое тотальное увлечение, называется оно «бердинг» или «берд-вотчинг».

С.БУНТМАН: Наблюдение за птицами.

Д.МОСЕЙКИН: Да, наблюдение за птицами. И смысл в том, что любые люди в независимости от своей профессии коллекционируют количество видов птиц, которых они увидели. И вот с этой целью они и у себя дома очень много путешествуют и в то же время ездят в другие страны посмотреть вот это дело. И надо сказать, что Маныч – это очень лакомое место для многих любителей птиц, в том числе даже в соседних районах туда переезжали на постоянное место жительства англичане, некоторые иностранцы, то есть специально там жили, чтобы иметь возможность видеть все эти виды птиц.

С.БУНТМАН: Ну, наблюдать, записывать, отмечать как-то? Или просто наблюдать?

Д.МОСЕЙКИН: Ну, достаточно просто увидеть, на самом деле. Видов птиц порядка 10 тысяч, и, собственно говоря, очень мало кто за свою жизнь способен все это увидеть. Хотя есть вот один зарубежный берд-вотчер, который, по-моему, порог в 9 тысяч уже прошел. Ему 82 года…

С.БУНТМАН: Дай бог ему успеть. А поставил он себе задачу…

Д.МОСЕЙКИН: Будучи ребенком, он поставил себе задачу, увлекался. И, соответственно, к 82-м годам он увидел почти всех птиц мира. И, конечно, он и не надеется, что увидит и оставшуюся часть, но, тем не менее, к этому потихоньку стремится. И надо сказать, что многие персонажи и исторические личности хорошо нам известные в свое время увлекались вот этим занятием. Например, Агата Кристи очень любила это дело. Вот если кто-то любит романы про Джеймса Бонда, вот этого разведчика, шпиона британского, то его автор, который написал книгу, Ян Флеминг, он тоже увлекался бердингом. И, собственно говоря, имя своего героя он взял из книжки одного из увлекающихся бердингом людей, Джеймс Бонд. У нас пишут, что он был орнитолог, но, насколько я понимаю, он все-таки больше был берд-вотчером.

С.БУНТМАН: То есть не специалистом, а писал наблюдения.

Д.МОСЕЙКИН: Возможно, он и был специалистом, потому что тут грань очень тонкая – человек, как правило, даже увлекаясь в качестве хобби, нарабатывает очень большие знания, которые, в общем, сопоставимы с научными, и часто это публикации. За рубежом очень много материалов в науку приходит именно от любителей птиц. Вот в этой связи как раз не могу пройти мимо даты 1 апреля, которая будет уже завтра. 1 апреля считается международным Днем птиц, как раз когда проводятся массово все эти учеты. То есть люди могут просто выйти и посмотреть, какие же птицы живут у них по соседству.

С.БУНТМАН: Да, и перейти наш изначальный момент знания птиц, когда мы радуемся тому, что отличили синичку от воробья.

Д.МОСЕЙКИН: Да. Более того, эту информацию, которую вы соберете, увидите и посчитаете, сколько каких птиц вы увидели, вы можете отправить, к примеру, куда-то в Москву, где она будет анализироваться, собираться. В общем, составят некоторую научную выборку. Есть такой момент. Если возвращаться к Калмыкии, то надо сказать, что, наверное, самым красивым событием в Калмыкии, которое происходит, является период цветения тюльпанов.

С.БУНТМАН: Ой, тюльпаны. Давайте мы с этого и начнем вторую часть нашей программы. Я не могу так сейчас комкать, чтобы за одну минуту рассказать о тюльпанах. Через пять минут, после новостей и рекламы, мы продолжим «Открывашку». И вы свои присылайте наблюдения и вопросы. Даже вот уже снова Сергей нам прислал, что «Я посмотрел в гугле – там и пустыни есть». Ну, посмотрим и это тоже после новостей.

НОВОСТИ

С.БУНТМАН: Мы продолжаем, дорогие мои друзья, и мы продолжаем наше путешествие и открытие Калмыкии. И сейчас мы с вами продолжим наш рассказ. Дмитрий Мосейкин, генеральный директор компании WildLife Travel. Это некоммерческая компания, сразу скажу тем, кто интересуется. И связано это с такими замечательными задачами, как – помогать природе, поддерживать свое равновесие как-то. Дмитрий, мы остановились как раз на прекрасных тюльпанах.

Д.МОСЕЙКИН: Да, про тюльпаны, конечно, следует говорить отдельно. То есть это такое время в конце апреля, когда в степи зацветают миллионы красивых цветов тюльпанов, разноцветных, а помимо тюльпанов есть и ирисы еще, еще много разных цветов, и степь превращается в такой вот красивый ковер. При этом еще и тепло, как правило, потому что когда тюльпаны зацветают, уже тепло, и воздух наполнен трелями жаворонков. То есть такое непередаваемое совершенно ощущение ароматов цветов и так далее. Один раз в жизни, конечно, хорошо бы каждому человеку это увидеть. Есть тут и сложности и проблемы, связанные с тем, что вот этот самый цветок, эти самые красивые поля, они, к сожалению, становятся все менее и менее доступны. И, к сожалению, во многом вследствие небережного отношения к цветам со стороны каких-то проезжающих мимо людей и каких-то местных…

С.БУНТМАН: А что они делают-то?

Д.МОСЕЙКИН: Да просто рвут, топчат, да. Притом, несмотря на то, что цветок занесен в Красную Книгу, и на то, что он такой интересный исторически, чуть попозже об этом расскажу, рвут буквально багажниками, ведрами. Ну, из самых лучших и добрых побуждений – и дети, и взрослые. Просто от того, что не знают, что, на самом деле, цветок редкий, во-первых, а во-вторых, и сами поля такие, которые похожи на ковер, они тоже уже уникальны, и несмотря на то, что сам цветок тюльпан Геснера или тюльпан Шренка, еще до конца не определились ботаники, какой именно…

С.БУНТМАН: Да – что это за тюльпан? Ну, мы привыкли к тюльпанам, которые в основном в Нидерландах все выводили, разводили, потом даже на этом целая история торговли была.

Д.МОСЕЙКИН: Да-да.

С.БУНТМАН: А что вот это за тюльпан?

Д.МОСЕЙКИН: Собственно говоря, вот этот тюльпан и является, скорее всего, предком того самого тюльпана, который вывели развели в Нидерландах, в Голландии, который стал национальным символом этой страны. Надо сказать, что история, скажем так, культивирования, выведения тюльпана достаточно длительная и уходит в давние-давние времена. Считается, что изначально дикий тюльпан попал из Персии в Турцию. Но есть точка зрения, которая говорит о том, что, возможно, наши тюльпаны, которые сейчас растут в Калмыкии и так далее, тоже были к этому причастны, потому как Османская империя, то есть Турция того времени, простиралась в том числе и до как раз того самого Маныча, до границ Калмыкии, о которой мы говорим. В Турции цветок уже стал популярным, уже выращивался декоративно, и кто-то из австрийских послов его оттуда вывез. Вывез, и он появился в Венском ботаническом саду. А уже оттуда, в 1700 каких-то годах, вот сейчас уже, чтобы не соврать, не помню, когда именно…

С.БУНТМАН: Перекочевал в Нидерланды?

Д.МОСЕЙКИН: Да, директор ботанического сад поехал работать в Голландию и забрал с собой луковицы, и впоследствии это привело к тому, что в Голландии стал такой центр выращивания и разведения тюльпанов, и все те самые невероятные истории, связанные с историческим периодом, который даже называется «тюльпаномания», такой есть термин…

С.БУНТМАН: А потом и краха этого всего…

Д.МОСЕЙКИН: Да-да, и вот в конечном счете мы знаем о цветах. Потом уже тюльпаны попали и в Россию, в Петербург, в Москву. Соответственно, с другого конца как бы, получается, приехали.

С.БУНТМАН: А как так? Потому что это же у нас все, и Калмыкия уже была в России.

Д.МОСЕЙКИН: Ну, вот особо никто не знает.

С.БУНТМАН: А может, и лучше.

Д.МОСЕЙКИН: Надо сказать, что вообще тюльпан Шренка и Гессера распространен достаточно широко, то есть он встречается и в Крыму, и по югу страны уходит достаточно далеко, то есть и в Казахстане он есть, и так далее. Но здесь нужно отметить, что везде, где он растет, он не цветет вот такими большими полями плотными, и вот единственное место, где еще пока можно на такие поля посмотреть, это Калмыкия. И как раз одна из наших инициатив, фотоэкспедиции в дикую природу, сейчас мы подключили уже и власти Калмыкии, которые тоже поняли, что есть необходимость в сохранении таких цветов и в создании каких-то мероприятий по этому поводу, в этом году мы пытаемся провести пилотный фестиваль, посвященный как раз цветению тюльпанов.

С.БУНТМАН: Здорово.

Д.МОСЕЙКИН: То есть – что мы хотели бы видеть? Это какие-то самые интересные тюльпановые поля на период цветения мы как бы немножко возьмем под охрану. В том смысле, что люди могут свободно приходить, приезжать, фотографировать и так далее, но будут определенные правила поведения, которые будут запрещать рвать тюльпаны, мусорить. С другой стороны, власти Калмыкии обещали создать такие условия, чтобы людям было комфортно, чтобы было где покушать, чтобы были какие-то интересные мероприятия. Надо сказать, что помимо интересной и уникальной для Европы дикой природы Калмыкия имеет еще уникальную для Европы культуру. То есть это буддистский, во-первых, регион, то есть калмыки в свое время пришли из Джунгарии, айратские племена, то есть с востока самого, и принесли с собой, соответственно, буддистскую культуру. И, к примеру, в Калмыкии, в Элисте есть хурул, храм, который называется «Золотая обитель Будды», и вот там внутри есть статуя Будды, которая считается самой высокой и самой большой в Европе. То есть это тоже интересная вещь, которую можно посмотреть. И сама культура очень интересная. Там есть и какие-то скачки, и соревнования по стрельбе из лука, и какая-то национальная борьба. Опять же, музыка национальная. Очень много чего интересного. И вот власти Калмыкии постараются в этом году и, возможно, в последующих сделать так, чтобы все это было собрано в одном месте, чтобы можно было приехать и все это посмотреть.

С.БУНТМАН: Дай бог. Вот Нина нам пишет, что в Саратове тоже были такие поля ирисов – «невысокие, различных окрасок, но все распахали, и никто не верит, что в 64-м году это было».

Д.МОСЕЙКИН: Да, и пашут, и пашут, кстати, на границе с Калмыкией, в Ставропольском крае, и даже в тех интересных местах, где мы собираемся, к примеру, в этом году что-то проводить, тоже, в общем-то, теория попадает под сельхозпользование. Ну, тут, понимаете, какое дело – дело в том, что местным людям, которые там живут, они проку какого-то от тюльпанов не видят. Ну, понятно, что они редкие, даже если им объяснить, надо сохранять и так далее, но людям-то нужно как-то выживать, что-то есть…

С.БУНТМАН: Когда поймут? Когда туристов будет много, когда будут все условия, когда буду люди смотреть, и когда от смотрения, от разглядывания тюльпанов будет прок, и экономический тоже.

Д.МОСЕЙКИН: Вот совершенно верно. Поэтому еще раз всем радиослушателям хочу сказать, что обязательно надо проявлять интерес к родной природе, и интерес этот должен выражаться в желании куда-то поехать, что-то посмотреть, то есть чтобы люди, которые живут на местах, понимали, что то, что живет и растет рядом с ними, имеет для нас, горожан, большую ценность и мы готовы как-то поспособствовать ее сохранению и как-то помочь им на местах, чтобы выживать. Поэтому еще раз хочу пригласить всех, кого заинтересует, посетить наши мероприятия. Мы собираем заявки на участие, с вашего позволения могу сказать электронный адрес, или в блоге можно будет потом выложить, да?

С.БУНТМАН: Да, конечно, да-да. Просто пожалуйста, у нас есть страница «Открывашки» в Facebook’е, и когда Дмитрий мне пришлет все это, я просто сразу выложу всякие координаты.

Д.МОСЕЙКИН: Да, какие-то вопросы или любую информацию можно отправлять на info@wildlifetravel.ru. И вот там мы выложим адрес.

С.БУНТМАН: Кстати, можете совершенно спокойно просто сами зайти и выложить на нашу… Да, и сведения ребята и взрослые посмотрят в «Открывашке».

Д.МОСЕЙКИН: Хорошо.

С.БУНТМАН: Еще несколько вопросов здесь есть. А какие вообще животные, растения, и птицы, я бы прибавил, занесены в Красную Книгу в Калмыкии?

Д.МОСЕЙКИН: Довольно много. Вообще, надо сказать, что Красная Книга существует и общефедеральная, а есть еще региональные. Честно говоря, что там в региональной сейчас, я не знаю, но по большому счету есть очень много растений и животных, которые занесены и в ту, и в другую Красную Книгу. То есть порядка, по-моему, 30-ти видов птиц Калмыкии, которые обитают там и встречаются, точно занесены в Красную Книгу. Есть очень много животных, которые еще не занесены в Красную Книгу, но вполне пора. Дело в том, что сама по себе Красная Книга – не самый эффективный инструмент. В мире уже перешли на немножко другой формат. Есть отрывные листы, и каждый год можно какие-то виды добавить, какие-то виды исключить. А наша Красная Книга в течение нескольких лет готовится к редактированию, потом выходит, то есть получается, что есть разрыв в несколько лет между состоянием сегодня и тем, какая будет книга. Но, к сожалению, за те же пять лет очень много чего может в природе измениться. И вот те же сайгаки, к примеру, десять лет назад – на первый взгляд казалось, что… ну понятно, что было сокращение, но все-таки не так все было плохо, как сегодня. А сегодня уже говорят о том, что осталось менее 10-ти тысяч животных, по разным оценкам. Каждый год немножко разные оценки. Но надо сказать, что если цифра приблизится к тысяче или к двум, практически это будет говорить о том, что в любой момент мы можем потерять сайгаков в России.

С.БУНТМАН: А вот Маша, которая видела 30 лет назад ровно в Казахстане огромные табуны сайгаков, и там тоже было море тюльпанов и так далее. А как рядом, в Казахстане с сайгаками?

Д.МОСЕЙКИН: С сайгаками там точно так же. Там просто их немножко побольше, потому что популяция есть уральская. Хотя, надо сказать, в 2010 году произошла трагедия и половина популяции в одночасье погибла.

С.БУНТМАН: А из-за чего?

Д.МОСЕЙКИН: По неизвестным причинам. То есть, с одной стороны, грешат люди на бруцеллез, такое заболевание, кто-то еще какие-то другие версии предполагает. То есть даже не браконьерство. Потому что браконьеры сейчас в основном охотятся не из-за мяса, а из-за рогов. И рога специально добываются, идут в продажу на изготовление каких-то там китайских лекарств волшебных, ну, то есть люди этим зарабатывают, и это подрывает, в свою очередь, еще и размножение, потому что вынимаются из популяции самцы, их должно быть все-таки какое-то количество, и вот такая ситуация происходит, в общем, повсеместно. Надо сказать, что я сам застал, в детстве, правда, как раз с моим отцом, который основал эту некоммерческую организацию, является известным ученым, фотографом дикой природы, и мне довелось побывать и в казахских степях в возрасте от шести и чуть более лет…

С.БУНТМАН: Здорово.

Д.МОСЕЙКИН: И я своими глазами тоже видел эти огромные стада, и я очень много всего видел, что впоследствии пропало. И вот буквально на жизни у меня даже произошли уже серьезные изменения. Поэтому вот мне бы хотелось, чтобы в ближайшие годы в России появилась возможность у детей, у людей приходить в какие-то национальные парки или еще куда-то и видеть дикую природу.

С.БУНТМАН: Есть еще одна проблема, на которую мне здесь взрослые указывают, которые тут же загорелись этой идеей вот сейчас – поехать в Калмыкию и посмотреть самим. Оказывается, что это дороже, чем какой-нибудь отдых в Египте, чем поехать в Турцию, даже зачастую дороже, чем в Европу, получается.

Д.МОСЕЙКИН: Да. И во многом это связано с тем, что как раз не пользуется спросом. То есть не существует каких-то отработанных, скажем, дорожек, тропинок, каких-то агентств. В Европу, о которой мы говорим, люди все-таки достаточно давно и плотно люди ездят, поэтому получается возможность создавать какие-то условия и какие-то получать скидки. Рассчитано на то, что много людей, оборачиваемость и так далее. Здесь же все-таки очень много пока еще, скажем так, непонятного, в той же самой Калмыкии, к примеру. Туда даже добраться можно в основном либо на машине, либо на автобусе. Железная дорога формально как бы есть в Калмыкии, одна ветка, но она недоступна для пассажирского транспорта. Есть аэропорт, самолеты летают, но летают не так чтобы сильно часто, и достаточно дорого получается. Нет потребности людям туда приезжать, и поэтому все это тоже слабо развивается – соответственно, стоит недешево. С другой стороны, почему я говорю, что важно интересоваться именно своей природой и стараться путешествовать у нас – для того чтобы люди, которые на местах живут, видели, что есть потребность, и, соответственно, будут уже сами собой, самостийно развиваться все эти транспортные и прочие вещи.

С.БУНТМАН: Образовывать такую муравьиную тропу.

Д.МОСЕЙКИН: Да-да. У нас сейчас государство молодцы, они поняли, что очень важно развивать этот экологический туризм, и разработали массу программ на эту тему, но, как правило, речь идет именно о том, чтобы развивать инфраструктуру. И очень часто упускается тот момент в понимании, что помимо инфраструктуры нужно еще заниматься и непосредственно самим восстановлением экосистем.

С.БУНТМАН: Ну конечно, да. Но этому можем помочь мы, и ребята тоже. Несколько вопросов. Про пустыни – пустыни есть все-таки?

Д.МОСЕЙКИН: Пустыни, конечно, есть, да. Надо сказать, что в Калмыкии есть и степные зоны, и пустыни, и есть болота с густыми камышами.

С.БУНТМАН: Лотосы там есть? Вот здесь мне говорят.

Д.МОСЕЙКИН: Есть лотосы, да. Есть на Волге и какие-то небольшие лесочки, рощицы. То есть достаточно разнообразно можно чего увидеть. Есть в некоторых районах большие-большие барханы величиной с дом, под которыми можно погулять. Как раз на этих барханах встречается, уж совсем редко для Европы, пустынная фауна, то есть там и ящерицы какие-то, и что-то еще.

С.БУНТМАН: Вопрос – верблюды есть?

Д.МОСЕЙКИН: Верблюды есть, но верблюды домашние преимущественно. Вообще, надо сказать, что есть двугорбые верблюды, одногорбые верблюды. Вот у нас в наших степях в большей степени живут все-таки двугорбые. И двугорбый дикий верблюд сейчас сохранился только, по-моему, где-то в пустыне Гоби. То есть где-то в тех краях. И очень часто его оттуда достать, чтобы потом как-то репродуцировать. А те верблюды, которых мы видим в Калмыкии или где-то еще, это все-таки уже домашние, одомашненные животные, которые немножко отличаются и по генотипу.

С.БУНТМАН: Ну да, я таких видел и в Астраханской области, там ребята двугорбые ходят.

Д.МОСЕЙКИН: Но тем не менее, очень интересное, красивое, большое, сильное животное, необычное совершенно. В некоторых местах он заменяет собой трактор. К примеру, трактор «Беларусь» примерно, может быть, аналогичен по мощностям. В случае, если вы поедете на машине и где-то застрянете в солончаке, то вас могут выдернуть либо трактором, либо же верблюдом.

С.БУНТМАН: Вот напомню, что, по-моему, один из самых забавных календарей, которые были изданы в этом году, это Ульяновский завод издал, УАЗ, это календарь природы, животных разнообразных, но которые рассматриваются с точки зрения, сколько они горючего потребляют, то есть еды, привод у них на все лапы или не на все лапы, размеры. И вот это очень забавно. Вот у нас в одной из комнат висит этот календарь. От белки до тигра. Мощность, там… Это чудесно. Вот когда сейчас Дмитрий говорил о тракторе «Беларусь» в сравнении с верблюдом, что верблюд мощный, он вытащит тебя, вот это точно. И привод на все четыре ноги у него. Еще меня спрашивали о маках. Есть ли маки в Калмыкии? Потому что видели фотографии. Или к макам сейчас такое ужасное отношение в связи со всякими…

Д.МОСЕЙКИН: В Калмыкии, может, они и есть где-то, но, честно говоря, чтобы массово, я не встречал. То, что я говорил, вот это вот озеро Маныч, оно лежит в т.н. Кумо-Манычской впадине…

С.БУНТМАН: Да-да, если мы нормально учили географию, то она у нас должна у всех быть в памяти.

Д.МОСЕЙКИН: Кумо-Манычская впадина как раз разделяет собой степные зоны Европы и уже Предкавказье. То есть Ставропольский край, он уже Предкавказье, получается. Он как раз граничит и с Манычем, и с Калмыкией. И вот маки как раз встречаются вдоль дорог, уже когда на Ставропольской стороне, ну и дальше туда, в сторону Кавказа, цветут, да, видно. А в самой Калмыкии, честно говоря, не наблюдал. Может, где-то и есть. Что, кстати, еще интересного можно сказать по поводу Кумо-Манычской впадины и вообще «самой самости», которая в Калмыкии встречается, там очень много «самых» вещей.

С.БУНТМАН: Ну какие?

Д.МОСЕЙКИН: Ну, вот например, та же самая Кумо-Манычская впадина считается наиболее признанной границей географической между Европой и Азией. Соответственно, если вы поедете в Калмыкию, на Маныч, то вы обязательно побываете на этой границе. Потом, если говорить о климате, то надо сказать, что климат там резко-континентальный, то есть зимы малоснежные, и вот сейчас, когда Москву засыпает снегом, в Калмыкии как раз в этом году снега почти не было. Как и на юге Астраханской области. И некоторые птицы, например, дрофы и стрепеты, даже не улетали, а зимовали. То есть если нет снега, то вполне прекрасно они себя чувствуют.

С.БУНТМАН: Куда лететь, зачем?

Д.МОСЕЙКИН: Да-да. И летом температура, наверное, самая, может быть, высокая, самая жаркая в России. Но при этом воспринимается все-таки, конечно, не так тяжело, как если бы она была в Москве. И, насколько я знаю, как раз в 2010 году, когда мы проводили большую фотоэкспедицию на Маныч, в Калмыкии на метеостанции Ута, по-моему, был зарегистрирован абсолютный максимум температур в России.

С.БУНТМАН: Сколько?

Д.МОСЕЙКИН: Это 45,4 градуса. Да, притом, что мы работали, мы совершенно этого не заметили, не почувствовали. То есть в сухом климате воспринимается…

С.БУНТМАН: Нет, в степи и полупустыне воспринимается, я это очень хорошо помню, гораздо легче. Под те сорок, в которые мы здесь все бы, я не знаю, страдали бы страшно в больших городах. Ну что же, друзья мои, давайте-ка отправимся в Калмыкию, попытаемся, во всяком случае узнаем. А какая там земля, вот где степи? У меня всегда было ощущение там недалеко, в Астраханской области, что эта земля, как миндальное пирожное, выглядит? Такая, потрескавшаяся. Или здесь из-за растительности это не так?

Д.МОСЕЙКИН: Ну, здесь по-разному. На самом деле, в Калмыкии почвы-то разные бывают. И, конечно, преимущественно в засушливых районах они солончаковые, то есть там и соль встречается. Связано это в основном с тем, что на равнинных территориях вообще засаливание идет, не знаю, как это правильно сказать. То есть и озера, как правило, которые есть, они соленые, горько-соленые, и сама почва несет в себе. То есть есть такие интересные места, где не совсем почва, то есть там и машина может провалиться. Вот такие моменты. А вообще там разнообразие почв есть. Но преимущественно это и бурые какие-то, и каштановые, и что-то еще. То есть бурые – это больше пустынные. Уже ближе туда, как раз к Ставрополью, уже там и чернозем встречается. Хотя не буду врать, в почвах, к сожалению, не так хорошо разбираюсь. Вообще, с точки зрения как раз сельского хозяйства, не очень удачное место. Земледелия. Скотоводство – вполне может быть хорошо развито, потому что крупные животные травоядные будут чувствовать себя там прекрасно. Но в плане как раз возделывания каких-то культур, распашки – во-первых, есть сложность с засаливанием, а во-вторых, еще и почти полное отсутствие воды.

С.БУНТМАН: Вообще – откуда люди воду берут? И звери.

Д.МОСЕЙКИН: Ну, есть небольшие источники, речки, какие-то скважины бурят. А так-то, надо сказать, что воды немного в Калмыкии.

С.БУНТМАН: Да, а вот звери, им же пить все-таки надо – как они относятся?

Д.МОСЕЙКИН: Ну, собственно говоря, пустынные животные более приспособлены к таким вещам. Как я еще сказал, есть какие-то речушки. Тот же самый Маныч, эта система рек и озер, там есть и большие соленые озера, есть и пресноводные речки, где можно попить. Соответственно, все эти водопои и пресные водоемы становятся, скажем так, местами наибольшего скопления разных животных и птиц, там и рыбу ловят. Все это можно тоже посмотреть, пофотографировать.

С.БУНТМАН: «Солнце там плечи печет здорово». Еще как, конечно!

Д.МОСЕЙКИН: Да, солнце, по-моему, в Калмыкии тоже чуть ли не один из регионов характерных количеством солнечных дней, что-то такое есть.

С.БУНТМАН: Нет, но я вам скажу – когда летом работал неподалеку, приезжали на следующий год с прошлогодним загаром. Вот. С явственными остатками прошлогоднего загара. А что касается пустынных животных и более выносливых, когда я был маленький, мне всегда папа говорил, когда я говорил: «Папа, я пить хочу!», «Вырабатывай верблюдизм», говорил мне папа и вот так меня учил. Мне кажется, это здорово. Дмитрий, спасибо вам большое. Спасибо, что вы рассказали нам о прекрасной Калмыкии. Я сейчас задам вопрос в связи с этим для программы уже, которая называется «Говорим по-русски». Как всегда. Калмык, как и финн, и тунгус, и гордый внук славян, запечатлен на памятнике Пушкину. Как называет Пушкин калмыка? Это вопрос уже на скорость. Получайте «Пиратов» - те, кто ответит правильно и быстро. И - +7 985 9704545. Быстро, в путь, на старт.