Аркадий Укупник - Аркадий Укупник, Елена Погребижская, Теона Кантридзе, Елена Новикова - Доброй охоты! - 2007-03-16

АМАЛИЯ: Вот Вам и добрый вечер. Во так вот. Сегодня мы опять охотимся. Ибо пятница после 23-х, все сходится. "Эхо Москвы", Москва. Точно Москва? Точно Москва.

ЕЛЕНА НОВИКОВА: Да, нет, нет.

АМАЛИЯ: Нет, нет, нет.

АРКАДИЙ УКУПНИК: Охотник настигает жертву.

АМАЛИЯ: Вы знаете, на кого мы сегодня охотимся? Мы охотимся на Аркадия Укупника. А это браконьерство. Ибо трудно себе представить более ангелоподобный образ в шоу-бизнесе. Кто его создавал для Аркадия, мы, может быть, узнаем чуть позже. А, может быть, и нет. Гости редко балуют нас откровенностью. И мы наказываем их за ложь беспощадно. Охотницы мои прелестные, мы сегодня вне закона, мы сегодня браконьеры. Аркадий пришел не одни, с женой, не к ночи будет помянута. Почему? Об этом мы узнаем чуть позже. Может быть, не узнаем опять же. Может, это группа поддержки. Может быть, может быть, он нас боится.

А. УКУПНИК: А можно уже начинать говорить?

АМАЛИЯ: Да, конечно, Аркадий. А о чем, кстати?

А. УКУПНИК: Здравствуйте все, кто нас слышит. Это "Эхо Москвы", И сегодня я шел сюда, и жена мне говорит: а чаю нам дадут? Я говорю: не дадут. Это же "Эхо Москвы". Я скажу: чаю. А мне ответят: чаю, чаю, чаю. Но чай налили. Здесь прекрасные девушки.

АМАЛИЯ: Прекрасные девушки. Я их забыла представить, прекрасных девушек, которые сейчас будут охотиться на Аркадия Укупника. Это Теона Кантридзе, джазовая певица. (ГОВОРЯТ ВМЕСТЕ).

ТЕОНА КАНТРИДЗЕ: Нет, это Аркадий увлекался джазом.

Е. НОВИКОВА: Увлекался в 70-х, Теона.

А. УКУПНИК: Кто-то увлекается, а кто-то поет, называется.

АМАЛИЯ: Да. Елена Новикова, она режиссер. Она режиссер. Секундочку. Потому что следующая охотница известна под другим именем. Она Елена Погребижская, журналист и музыкант. И в скобках Буч у меня написано.

ЕЛЕНА ПОГРЕБИЖСКАЯ: Да, у меня есть рок-группа под таким названием.

АМАЛИЯ: А рок-группа все-таки. Потому что я думала, Елена, Вы хорошо выглядите. Почему же так сразу Буч.

А. УКУПНИК: Когда я заканчивал школу, у меня была тоже своя группа, она называлась "Сигнал".

АМАЛИЯ: Изящное название.

А. УКУПНИК: Я еще, девчонки, забыл сказать, очень хочется похвастаться. Я пришел не только своей женой, а вот…

АМАЛИЯ: С группой "Сигнал".

А. УКУПНИК: Прозвучала музыка из фильма, в котором я был композитором. Это фильм "Любовь-морковь".

АМАЛИЯ: Вот сразу видно, человек из шоу-бизнеса. Надо успевать говорить о том, что сделал, сразу.

А. УКУПНИК: Все в кинотеатры.

Т. КАНТРИДЗЕ: Это школа Гечменвальда.

АМАЛИЯ: Да, Катерина фон Гечменвальд это тоже…

А. УКУПНИК: Нет, я эту школу не смог пройти. Меня не взяли. Я слишком низко прыгаю.

АМАЛИЯ: Да, ладно, серьезно. А Вы когда-нибудь, ну…

А. УКУПНИК: Я только прошел мюзикл "Чикаго", вот этот кастинг я прошел. И отработал там 1000 спектаклей, в роли мистера Эльмса.

Т. КАНТРИДЗЕ: Да там у Вас и кастинга не было.

АМАЛИЯ: Да, было трогательно.

Т. КАНТРИДЗЕ: Да, это лучшая роль.

АМАЛИЯ: Да, мистер Целлофан.

А. УКУПНИК: Да, я все ждал, когда начнут рвать этот целлофан. Просто я никогда не увлекался ни оперой, ни театром, ничем вот таким вот. Но когда вот сам Киркоров, я подумал: почему бы и мне. Я пришел на спектакль вообще, влюбился в него. И так как моя жена дружит с Филиппом, я говорю: пожалуйста, договорись с ним, чтобы я тоже сыграл этого Эймуса. Она договорилась.

АМАЛИЯ: А кто до этого играл, просто кто-то неизвестный?

А. УКУПНИК: Там был исполнитель. Прекрасный…

АМАЛИЯ: Ну, кто его теперь помнит. Он тоже был хороший, да?

А. УКУПНИК: Ну, давайте не будем об этом, потому что он был замечательным исполнителем Эймуса.

АМАЛИЯ: Действительно, зачем. Так, значит, с чего начнем?

Е. НОВИКОВА: Давайте с "Сигнала". Потому что это же было детство.

АМАЛИЯ: А когда это был "Сигнал"? В школе? Еще до Бауманского?

А. УКУПНИК: Да, но если ты хочешь подробности, я расскажу. Это очень трогательная история. В те времена не было…

Е. НОВИКОВА: Трогательно, если хоть немножечко есть какой-то сексуальности в этом.

А. УКУПНИК: Дело в том, что… нет, сексуальность присутствовала еще в тот момент, когда в 6 лет я пошел играть на скрипке в музыкальную школу, и там были одни девчонки. Вот сейчас я просто вспомнил эти уроки сольфеджио и гармонии. Когда я приходил, там сидели семь девушек и я. И учительница тоже была женского пола. Вот они прятали мою шапку к ней в стол. И все так скромненько сидели.

Е. НОВИКОВА: Как сексуально.

А. УКУПНИК: И когда все уже расходились, я уже обезумевший со слезами на глазах говорил: ну, где моя шапка? Она говорила: ну, вот, по-моему, здесь. Так что я человек закаленный. А что касается ансамбля "Сигнал", тогда не было бас-гитар, а были такие бас-балалайки. Знаете, такие с тремя странами. И у меня был кожаный большой медиатр, и мы пели песню там. И я мог только сыграть такие пум, пум, пум, пум. Ночью, пум, пум, в тихих улочках Риги, пум, пум, пум. И с этой бас-балайкой мы ездили по халтурам. И можете себе представить, как в автобус заносить эту бас-балалайку. Я был маленький, щупленький.

Т. КАНТРИДЗЕ: Ну, он такой огромный, да.

А. УКУПНИК: Я постоянно пытаюсь Вас сейчас как-то настроить на жалость ко мне, чтобы Вы меня не очень закусали. Задавайте свои вопросы.

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: А песни сами Вы писали, или чьи-нибудь пели? В ансамбле "Сигнал"?

А. УКУПНИК: Нет, во-первых, я был человеком малообразованным в эстраде. Я когда там играл, я знал, что есть такой ансамбль "Битлз", больше я ничего не знал. И все, кто в нем играют, называются битниками. Вот эта информация была со мной, когда я приехал в 70-м году в Москву, абсолютно необразованный.

Т. КАНТРИДЗЕ: А как Вы были одеты, опишите, пожалуйста.

АМАЛИЯ: И были ли Вы блондином?

Т. КАНТРИДЗЕ: И были ли вообще одеты?

А. УКУПНИК: Блондином я не был, честно говоря.

Т. КАНТРИДЗЕ: Я так и знала, что это наживное. Я знала, это (ПОМЕХИ).

А. УКУПНИК: Ну, это седеют волосы от переживаний. В Москве сразу белеешь от ужаса.

АМАЛИЯ: А вот, кстати, вначале на Теонин вопрос, вот если…

Т. КАНТРИДЗЕ: Описание все-таки наряда.

Е. НОВИКОВА: Ну, ведь как-то Москву надо покорять.

Т. КАНТРИДЗЕ: В 70-е годы Укупник приехал: одежда?

А. УКУПНИК: Не могу вспомнить. Я думаю, что это было нечто украинское, потому что вышитая сорочка какая-то. Я честно сейчас не помню.

Т. КАНТРИДЗЕ: Разноцветные ленты, красные сапожки.

А. УКУПНИК: Золотое правило шоу-бизнеса, когда не можешь чего-то вспомнить, придумай. Так вот, представьте себе, я, мальчик с Украины, приехал в вышиванке, в сапогах. Умел танцевать гапак. Но надо было не гапак танцевать, а поступать в Бауманский институт и…

АМАЛИЯ: И Вы туда поступили.

А. УКУПНИК: И Я туда поступил.

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: Подождите, но Бауманский – это технический ведь какой-то да?

А. УКУПНИК: Да, конечно.

АМАЛИЯ: Какой-то, да, Лена.

(ГОВОРЯТ ВСЕ ВМЕСТЕ))

АМАЛИЯ: Бауманцы – они умные, обаятельные, красивые.

А. УКУПНИК: Ну, дело в том, что родители считали, что мне надо быть инженером. А скрипке учили меня, ну, так сказать, нормальный еврейский парень должен играть на скрипке. Или, в крайнем случае, в шахматы. Но профессия инженер считалась престижной. Это 120 рублей сразу давали. И так как мой двоюродный брат поступил тоже в институт такой же, меня отправили, вот посадили в поезд и отправили в Москву.

Т. КАНТРИДЗЕ: Из какого города?

А. УКУПНИК: Город называю Каменец-Подольский, Каменецкой области.

Е. НОВИКОВА: Это самое сердце, кажется, прямо да, прямо среднее, среднее?

А. УКУПНИК: Это юго-запад Украины, где живут самые, самые, самые лучшие представители нашего практически союзного государства.

АМАЛИЯ: Вот, знаете, у нас вот тут вот есть Елена, она, которая вот с группой "Буч" как раз. Она же тоже журналистка по первой своей профессии.

Т. КАНТРИДЗЕ: Ну, да. В отличие от нас всех.

АМАЛИЯ: Я поэтому и молчу. И еще Аркадий. Бауманское, а потом раз и певец.

Т. КАНТРИДЗЕ: Бас-гитара, балалайка и журналист.

АМАЛИЯ: Нет, не журналист.

Т. КАНТРИДЗЕ: А кто?

АМАЛИЯ: Ты все перепутала.

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: Журналист, видимо, я.

АМАЛИЯ: Да, Елена- журналист, а Аркадий – Бауманский. А какой факультет, простите, чтобы напугать сильнее.

А. УКУПНИК: Технология и оборудование сварочного производства.

АМАЛИЯ: Вот так вот.

Е. НОВИКОВА: Очень престижно.

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: А мне вот интересно, вот что-нибудь сварить Вы можете?

АМАЛИЯ: Ну, имеется в виду…

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: Имеется в виду какой-нибудь металл.

Т. КАНТРИДЗЕ: Или крек.

А. УКУПНИК: Да, мы все подумали о другом, но будем говорить про металл. В принципе мы даже проходили там и сварку в космосе и ультразвуком. И это вообще очень продвинутая кафедра, которая занималась работами в космосе. И тогда корабли варили космические. Сейчас не знаю как. Может, на заклепках они сейчас, но тогда в строительстве космических кораблей, может, я сейчас выдаю страшную военную тайну, применялась сварка, по-моему, и лазером, и т.д. Мы все это проходили. Но лично я проходил практику на Мытищинском вагоностроительном заводе. Где я приваривал, значит, вот эти колеса от вагона метро, да, такая вот там. Я, в общем-то, приваривал по кругу колесо, приваривал к этой оси…

АМАЛИЯ: Как это интересно! Аркадий, как это интересно!

А. УКУПНИК: Я думал, неужели я когда-нибудь поеду на этом вагоне, который я приварил. Я боялся, что там все это отвалится.

АМАЛИЯ: Нет, ни в коем случае, Аркадий, он до сих пор ездит. Знаете, я хотела задать вопрос о том, почему…

Т. КАНТРИДЗЕ: Мы выросли на его вагонах.

АМАЛИЯ: Почему Вы вдруг решили в шоу-бизнес податься? Ну, когда Вы начали рассказывать и показывать руками какие-то некие манипуляции, я сразу поняла, почему Вы оказались в шоу-бизнесе. Потому что в шоу-бизнесе веселее.

А. УКУПНИК: Ну, да, я так неуклюже показывал своими руками, что мне осталось только в шоу-бизнес пойти.

АМАЛИЯ: А как Вы в нем оказались, честно говоря, в этом шоу-бизнесе? В нем же сейчас то хоть "Фабрика звезд" есть. Хоть действительно по честному можно пробиться на эстраду.

А. УКУПНИК: Может, это не совсем интересная история. Она уже везде как бы освечена…

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: Ну, интереснее, чем сварка, я думаю. По любому.

А. УКУПНИК: Нет, я просто параллельно играл во всех ансамблях в институте. У нас очень был продвинутый институт в этом смысле. У нас был джаз клуб. Это была страшная ошибка нашего института, потому что я приехал и на первом курсе, я сразу узнал, что есть джазмены, и есть джаз клуб, есть Игорь Бриль. который был у нас там председателем джаз клуба. И были всякие концерты, были всякие легендарные группы от "Скоморохов" и там, не знаю, "Високосное лето", и Александр Градский. Никогда не забуду, у него усилитель был, назывался "Мальборо" почему-то. Для меня это не сочеталось. Он втыкал свою гитару в усилитель "Мальборо". А мне хотелось подойти к немцу и сказать: а у Вас есть там пепельница в этом усилителе? И когда я много лет спустя с ним встретился, и мы с ним сидели в парной. И я осмелился задать ему вопрос. Он мне говорит: старик, это был очень крутой усилитель. Я понял, если я сейчас спрошу: была ли там пепельница, он меня ударит. Он очень серьезно к этому усилителю относился. Так я ему и не задал этот вопрос. Так что там жизнь кипела ключом, и в принципе сразу сбила мою бедную голову в сторону музыки. А так как подготовка у меня была скрипичная, я тут же взял в руки, опять же эта бас-балалайка. Ансамбль "Сигнал". А это уже были бас-гитары. И я взял, начал играть на танцах. А девушки, Вы же понимаете, они смотрят на тебя, а ты с бас-гитарой. А под бас-гитарой у тебя куча желания всем понравиться. И все, это пошло, закрутилось, повертелось. И знаете, мужчину всегда ведут по жизни инстинкты. Он чувствует, как охотник, куда ему идти. Зачем ему быть инженером, когда можно просто петь, подмигивать кому-то, да. Вот так вот, если отвечать прямо на Ваш вопрос.

Т. КАНТРИДЗЕ: Да, бас-гитарист - это нечто.

АМАЛИЯ: Да, но барабанщики тоже. Но хотя…

А. УКУПНИК: Нет, барабанщики – они просто отстукивают. А бас-гитаристы, они в этом ритме как бы купаются. Настоящий бас-гитарист должен чувствовать время. А время ему отсчитывает барабанщик. Представляете, какая разница между барабанщиком и бас-гитаристом. Колоссальная разница в пользу басиста.

Е. НОВИКОВА: И все для того, чтобы нравиться девушкам?

А. УКУПНИК: Выбор, девушки всегда выбирают басистов, 100%,

Т. КАНТРИДЗЕ: По-разному. Очень по-разному.

А. УКУПНИК: Хороших басистов. Бывают, конечно, плохие.

АМАЛИЯ: У нас слушатели спрашивают: куда мы дели Катю гордон, и кто будет задавать фирменные вопросы. Катя приболела, Катя привет тебе от нас от всех. Твоя винтовка, никто ее сегодня…

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: Но, скорее всего, она хотела задать вопрос один.

АМАЛИЯ: Она хотела задать вопрос. Когда произошел Ваш первый сексуальный опыт?

Е. НОВИКОВА: После того, как Вы взяли бас-гитару, или до?

Т. КАНТРИДЗЕ: А, может быть, именно в этот момент это и произошло.

А. УКУПНИК: Нет, ну, когда вокруг одни девушки, дорогие радиослушатели, отвечать или придумывать я не могу. Я сейчас вот точно вспомню время, место…

Т. КАНТРИДЗЕ: И число.

А. УКУПНИК: Постараюсь рассказать о всех своих ощущениях.

Е. НОВИКОВА: Давайте.

А. УКУПНИК: Желательно положительных. Значит, …

АМАЛИЯ: Если таковые вспомнятся, то…

А. УКУПНИК: Вы знаете, честно говоря, я помню свой первый поцелуй, а вот первый сексуальный опыт, боюсь, что и…

Е. НОВИКОВА: Такого не бывает, такого не бывает, ля, ля, ля. Обязательно.

А. УКУПНИК: Первый поцелуй был гораздо ярче.

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: Ну, хорошо, допустим, ну, соврите что-нибудь.

А. УКУПНИК: Значит, поцелуй был на 1 курсе института. У нас в Каменец-Подольске мы не целовались.

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: А что же Вы сразу делали?

А. УКУПНИК: Ну, мы ничего не делали, мы просто думали.

Т. КАНТРИДЗЕ: Ничего не показывали даже?

А. УКУПНИК: Мы думали.

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: О чем? Поцеловать или не поцеловать?

А. УКУПНИК: Нет, я, если говорить обо мне, я думал о тех. В 8-м классе, я помню хорошо, я встречался там с девушкой. Она мне не очень нравилась. Но я думал о десятикласснице. Она была недоступная, она была красивая, она была просто обалденная.

АМАЛИЯ: С которой Вы не встречались. А встречались с той, которая не нравилась.

А. УКУПНИК: Ну, так, мы просто жили в одном доме. Ну, а если говорить еще раньше, так вообще в садике я первый раз влюбился.

АМАЛИЯ: Про садик опустим. Опустим про садик.

А. УКУПНИК: Но это так все-таки романтично, садик.

Е. НОВИКОВА: Это бессознательный секс.

Т. КАНТРИДЗЕ: Это такой, это секс-стрэщ.

А. УКУПНИК: Почему, в садике, между прочим, всегда есть шанс подойти. Я когда любился в девочку, я сразу подошел к ней и сказал ей: поехали к нам домой. Просто так вот сейчас в моем возрасте подойти и сказать, поехали ко мне. Я не решился бы. Сначала встретиться…

Т. КАНТРИДЗЕ: Ну, конечно, мой дорогой, если с Наташей везде ходите, как Вы скажите.

А. УКУПНИК: А там я просто сказал "поехали ко мне, только возьми из дома подушку. Потому что у нас подушек не хватает".

Т. КАНТРИДЗЕ: Мило да, Укупник милый. Милированный.

АМАЛИЯ: Ну, ладно.

А. УКУПНИК: Милированный.

Т. КАНТРИДЗЕ: Милый, милированный Укупник.

АМАЛИЯ: Кстати, про образ, Его же надо было как-то создавать.

Т. КАНТРИДЗЕ: А трансвестизмом когда Вы увлеклись?

АМАЛИЯ: Подожди, я про образ.

А. УКУПНИК: Гораздо раньше, чем когда я узнал, что это такое, видимо.

Т. КАНТРИДЗЕ: Просто переоделись и все. Так не интересно.

А. УКУПНИК: Переоделся, конечно, и дал повод сплетням и слухам, что это он в женском платье.

АМАЛИЯ: А это Вы сейчас по клип говорите.

А. УКУПНИК: Я думаю про клип, а про что еще?

Т. КАНТРИДЗЕ: И ты это видела?

АМАЛИЯ: Я видела.

Т. КАНТРИДЗЕ: Но это же конец света.

АМАЛИЯ: Ну, это конец (ГОВОРЯТ ВМЕСТЕ) красивые ноги.

А. УКУПНИК: Девчонки, а если бы видели, как я брил ноги под руководством известного стилиста Шевчука.

Т. КАНТРИДЗЕ: Стилист Шевчук не принимал участия в этом?

А. УКУПНИК: Он брил мне ноги лично.

АМАЛИЯ: А брил. А почему не использовали эпиляцию?

Т. КАНТРИДЗЕ: А представляю. А Шевчук подумал, что еще одного затащили.

А. УКУПНИК: А просто это был экспромт. Это был экспромт. Мы сидели в Питере у Олега Гусева и снимали этот клип безумный. И прикалывались. Я говорю, может, ноги побреем для вхождения в образ. Он говорит: у меня есть бритва. И достал такой одноразовый станочек. Намазал мне до колен. Хорошо, что до колен.

АМАЛИЯ: Модели ведь тоже обрастают, знаете. Шевчуку всякое приходит…

Т. КАНТРИДЗЕ: Представляешь. Жасмин брить.

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: (Смех). Меня не предупреждали, что программа будет такая жесткая. Мне казалось, пригласили интеллигентного человека. Все будет очень мило. Нет, они пригласили женщин, которые говорят о таких острых вещах.

А. УКУПНИК: Да, Леночка, задайте мне какой-нибудь нормальный…

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: Я сижу и молчу. В кампании двух беременных женщин…

А. УКУПНИК: Потому что ты знаешь, что такое вообще гитара. И там выходить и чего-то делать на сцене.

АМАЛИЯ: А мы не знаем.

А. УКУПНИК: Вот как-то да.

АМАЛИЯ: Подожди. Я ведь хотела спросить что-то такое.

Т. КАНТРИДЗЕ: Трансвестизм была тема.

Е. НОВИКОВА: Ты эту задала тему.

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: Напомните, пожалуйста, что это была за песня?

Е. НОВИКОВА: "Я на тебе никогда не женюсь".

А. УКУПНИК: "Я на тебе никогда…"

Т. КАНТРИДЗЕ: Лена, але.

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: Лучше съем перед ЗАГСом свой паспорт.

АМАЛИЯ: Знаете что. Аркадий, я чего хотела спросить то. Я у всех это тоже спрашиваю всегда. Вот Вы, будучи в шоу-бизнесе…

А. УКУПНИК: А мне кажется, знаете, девчонки, сейчас вот самое время поставить песню Кристины Орбакайте, которая по ходу "Любовь-моркови" стала мужчиной, и это как раз будет трансвестизмом в полной мере. Как он воплотился в том, что она поет такую песню.

АМАЛИЯ: Мы ее в конце поставим обязательно. Просто я хотела бы спросить…

А. УКУПНИК: Номер два, если что.

АМАЛИЯ: Есть такое сейчас высказывание, что путь в шоу бизнесе, это путь из провинции в гомосексуалисты.

А. УКУПНИК: Шикарное, но можно же остановиться на полпути.

АМАЛИЯ: Можно и остановиться. Но можно и не попасть шоу-бизнес. Понимаете, потому что, так сказать, тук, тук, тук. Ку-ку. А Вы вот раз и сразу спозиционировали себя, привлекли на себя массу слухов каких-то. Что, ой, и Укупник. Мы-то думали, а он, оказывается, вот, пожалуйста, в чулках бегает, рассекает, понимаешь ли, с белыми, белокурыми кудрями.

А. УКУПНИК: Ну, было, да, когда появился клип, мне Боря дошел Моисеев за кулисами и говорит: наши так все за тебя рады.

АМАЛИЯ: А Вы что на это?

А. УКУПНИК: А я ответил: не дождетесь.

АМАЛИЯ: Да? И никогда это не мешало, вот такая позиция жесткая мужская такая? Не дождетесь. Все.

Т. КАНТРИДЗЕ: Мне кажется, Вы не очень популярны были бы среди…

АМАЛИЯ: Ладно, не факт, Теона.

Т. КАНТРИДЗЕ: Ну, как, он не накаченный.

А. УКУПНИК: Я когда иногда задумывался над этим, я понимал, что в принципе, наверное бы, она слегка мешала эта позиция. Можно было, достичь больших успехов…

Т. КАНТРИДЗЕ: Куда уже больше. Вы миллионер. Вы из (НЕ РАЗБОРЧИВО) не вылезаете. Я же вижу Вас там постоянно.

А. УКУПНИК: Я просто помню свой продюсерский опыт.

Е. НОВИКОВА: "Кармен"?

А. УКУПНИК: "Кармен", да. И ребята были очень такие, ну, у нас задача была. Я говорю: ребята, Вы одновременно должны нравится и мужчинам и женщинам. И у Титомира это замечательно получалось, в него влюблялись мужчины не традиционные.

АМАЛИЯ: По гроб жизни.

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: Послушайте, а Вы что, были продюсером "Кармен"?

А. УКУПНИК: Это было, я просто вспомнил один случай, когда им заинтересовался один польский продюсер, который работал в Лондоне. И он мне звонит и говорит: я так хочу, чтобы Богдусь приехал до Лондона, но там есть два брата, они раскручивают Джеймса Донован, они раскручивают, еще вот был тогда "Тугезе фор эвэ".

Т. КАНТРИДЗЕ: Ри-кэстли.

А. УКУПНИК: Да. Они раскручивают. Но ты понимаешь, они немножко другой ориентации, так что Богдусь, он должен как-то с ними быть поснисходительней. Я говорю, я так обалдел и говорю: ну, я спрошу у него.

АМАЛИЯ: Ну, ну, ну?

А. УКУПНИК: Звоню ему, говорю: Боня, такая фигня. Ты можешь съездить в Лондон, но там могут тебя лишить невинности. Да, и он прислал ему носки в подарок. И это все было так трогательно.

Т. КАНТРИДЗЕ: Блестящие?

А. УКУПНИК: Да, и я помню, что Богдан на секунду задумался, потом сказал: пускай сначала вывезет в Лондон, а потом подумаем.

Е. НОВИКОВА: Ну, т.е. он был все-таки почти что снисходителен.

А. УКУПНИК: Я должен сказать, что это был замечательный проект. И ребята были настоящими. Они сейчас все живы и здоровы. Я им передаю привет.

АМАЛИЯ: Дай Бог им здоровья. Как я ненавидела эту группу, извините, знаете почему?

А. УКУПНИК: Почему?

АМАЛИЯ: Потому что у меня дети во дворе слушали ее бесконечно. У меня был малолетний племянник, которого надо было укачивать.

А. УКУПНИК: У меня дочке 4 когда. Когда Богдан пришел к нам в гости, она села к нему на колени. Вот просто подошла и села. И глядя ему в глаза, сказала: Богдан, когда я тебя вижу, у меня сердце превращается в тигра.

Т. КАНТРИДЗЕ: Четырехлетняя?

А. УКУПНИК: Четырехлетняя дочь.

АМАЛИЯ: Вот такое бывает.

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: А Вы говорите эротика.

АМАЛИЯ: Да, а мы говорим эротика. И мы говорим о том, что уже много времени прошло нашей беседы, поэтому если вдруг кто-то к нам только что присоединился, напоминаю, что у нас собственно происходит в эфире. У нас в эфире происходит охота на Аркадия Укупника. И, значит, кто стреляет? Елена Новикова, режиссер, Теона Кантридзе, джазовая певица и Елена Погребижская, музыкант, журналист, руководитель…

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: Я Вам открою одну тайну. Вообще, мы с Амалией учились в одной школе в городе Вологде.

АМАЛИЯ: Да,было дело.

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: И по идее она должна…

А. УКУПНИК: За что она тебе мстит?

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: Меня, звезды школы, фамилию знать должна.

А. УКУПНИК: Она специально, это актерские штучки.

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: Это она мстит, я считаю. Как фамилия?

А. УКУПНИК: Девчонки, ну, может, транспесню вот Кристина в образе трансвестита идет по парку вот в фильме "Любовь-морковь" и поет песню о том…

АМАЛИЯ: Хватит пиариться.

Е. НОВИКОВА: Ну, охота идет на нас, по-моему, совершенно. Нам нужно собраться, девочки.

Т. КАНТРИДЗЕ: Слушайте, ну, она не трансвестит там. Она абсолютно не трансвестит. Понятия не имеет, что такое мужчины.

А. УКУПНИК: Ну, может, запустим?

АМАЛИЯ: Что?

А. УКУПНИК: Номер 2.

Т. КАНТРИДЗЕ: Кристину Орбакайте.

АМАЛИЯ: Теона!

Т. КАНТРИДЗЕ: Я, по крайней мере, не заметила.

АМАЛИЯ: Да, ладно. Нет, изнутри ты считаешь?

Т. КАНТРИДЗЕ: Да, как-то она играет такого, не трансвестита.

А. УКУПНИК: Ну, это да.

АМАЛИЯ: А знаете, нас очень интересует творчество наших гостей. Мы любим его обычно заранее уже. Но обычно мы все-таки пытаемся копать еще и…

А. УКУПНИК: Глубже, чем творчество, творчество – это же на поверхности, а внутри у человека, я понимаю, столько гадости. Давайте, спрашивайте.

АМАЛИЯ: Нет, мы не про гадости.

А. УКУПНИК: А гадости больше всего интересуют публику.

АМАЛИЯ: А почему Вы держите микрофон, не хотите его поставить?

А. УКУПНИК: А как-то нагибаться не интересно.

АМАЛИЯ: А Вы не нагибайтесь, он возьмет.

А. УКУПНИК: Возьмет? Господа, у меня живой микрофон.

Е. НОВИКОВА: Он сам возьмет, да.

АМАЛИЯ: Все будет хорошо.

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: А Вы о чем говорили сейчас?

Е. НОВИКОВА: О микрофоне естественно.

Т. КАНТРИДЗЕ: Что сзади у Укупника никто не стоит.

АМАЛИЯ: Да, так что можно, можно. У нас здесь не шоу бизнес, у нас "Эхо Москвы", серьезное радио.

Е. НОВИКОВА: Вот я хотела спросить, задать такой вопрос. Вот Вы в 70-х годах увлекались джазом, а потом вот, я читаю в интервью. Две секунды. "Мелодии Укупника, запоминаем мы, закадычны, но не перегружены ритмическим рисунком и аранжировкой". Как такое могло произойти?

А. УКУПНИК: Как такое могло произойти. Кто это мог написать? Мерзавец.

Е. НОВИКОВА: Ну, автор не известен. Мерзавец. Как такое случилось? Как джаз, "Я на тебе никогда не женюсь". Как прошел этот тернистый путь?

А. УКУПНИК: Нет, ну, наверное, не знаком с моим любимым клипом "Джаз", с моим любимым, где я там конкретно пою джаз. Я не знаю, куда я шел, и откуда я пришел, вообще, я человек, который постоянно сидит одним местом на двух стульях. И вот видимо я уже этому давно не сопротивляюсь. Я не могу заниматься одни и тем же.

АМАЛИЯ: Не удобно же.

Е. НОВИКОВА: Нет некоторого прогиба между серьезной музыкой и поп музыкой?

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: Между двух стульев нет ли некоторого прогиба?

Е. НОВИКОВА: Или это конкретно деньги, а это конкретно для души?

А. УКУПНИК: Нет, такого нет.

АМАЛИЯ: Чего ты подсказываешь ответы? Подожди, пусть ответит.

Т. КАНТРИДЗЕ: Вот именно, может быть, у него раздвоение личности.

АМАЛИЯ: Аркадий понял вопрос.

А. УКУПНИК: Я же уже отвечаю, что, сидя на двух стульях, хотя в принципе нормальному человеку это не удобно, но я уже давно этому не сопротивляюсь, это видимо свойство моей натуры, поэтому что бы я ни делал, я не пытаюсь никуда прогибаться, просто если надо прогнуться, я лучше подставлю стульчик, и там сяду. И все нормально. Мне (НЕ РАЗБОРЧИВО) доставляет удовольствия писать типа популярную музыку, и как Вы сейчас слышали в начале достаточно такая жанровая симфоническая музычка для такой вот картины, как "Любовь-морковь". Никаких проблем. Заказывайте. Какие слова, такая и музыка.

АМАЛИЯ: Интим не предлагать.

А. УКУПНИК: Да, а шансон, так шансон. Я считаю, что профессионал должен работать, где ему приятно, и где ему платят деньги.

Е. НОВИКОВА: Ну, хорошо, заказывайте. А есть какое-то место для души, когда Вы сами садитесь, и пишите для себя что-нибудь, или все как бы определяют деньги?

А. УКУПНИК: Нет, для души я могу в кампании хороших музыкантов взять бас-гитару и покайфовать с барабанщиком хорошим. Это для души, да. Но я этого давно не делал. Потому что времени нет.

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: А вообще Вы себя считаете композитором в первую очередь?

А. УКУПНИК: Вот уже сколько лет я этим занимаюсь. Вот сейчас видимо после того, как я два года работаю в кино, все меня вокруг всегда говорили: да, не пой ты, ты композитор. Да не танцуй ты, там в "Чикаго", ты композитор, что ты свои тут поешь по паспорт. Вот сейчас я сдаюсь. Ребята, я композитор. Все. Отвечаю четко, ясно. Я нашел себя. Вот Алла Борисовна недавно прослушала опять же музыку к фильму "Любовь-морковь", выйдя из зала, сказала, что вот, наконец-то, парень нашел себя.

Т. КАНТРИДЗЕ: Что она имела в виду?

А. УКУПНИК: Ну, что все не тем занимался. Не тем занимался, вот музыка к кино, это его призвание.

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: А вообще Вам важно, что кто-то другой определяет, нашил Вы себя, или нет?

Т. КАНТРИДЗЕ: Лена, ну, это же Алла.

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: Ну, и что?

А. УКУПНИК: Мы же живем в социуме. И люди вокруг, которые реагируют на нас, на тебя, как на личность, они составляют свое мнение. И вот эта вот обратная связь, она начинает на тебя давить. Тебе сказали, что ты смешной, ты и смешной. Сказали, что ты композитор, и какая-то часть этой энергетики, она тебя заставляет – ну чего, да, наверное, я композитор. Хотя, наверное, композитор – это Шомберг, там Стравинский. Есть фамилии поинтереснее. Поэтому, как Вы меня не назовите, друзья, я буду делать так, как мне хочется. Но естественно с оглядкой на общественное мнение, потому что мне как-то хочется, чтоб тебя замечали, и тебе иногда звонили и говорили: Аркадий, скажите, а Вы не могли бы нам что-нибудь нам вот тут… А вот если никто не станет звонить, и кем бы ты себя не называл. Вот приходит человек ко мне и говорит: я – композитор. Я говорю: а Вы что-нибудь написали? А он говорит: а вот тут у меня ноты. И показывает. А я говорю: а это вот песня? Он говорит: да вот же ноты у меня, вот клавир. Я говорю: а песня где? Поэтому, если он приходит.

Т. КАНТРИДЗЕ: Нормально.

А. УКУПНИК: Говорит: я композитор. А что написали Вы? Он говорит: я написал для Мадонны, я написал для Майкла Джексона. Тогда он там композитор.

Т. КАНТРИДЗЕ: Нет, ну, как это, т.е. представляете, Вам бы так кто-то когда-то сказал. Вы бы не сдвинулись бы.

Е. НОВИКОВА: Слушайте, ну, мы никто не написали для Мадонны чего-то. Да и для Майкла Джексона тоже…

АМАЛИЯ: Тоже собственно ничего.

Т. КАНТРИДЗЕ: Да, и Вы не написали для Майкла, я уверяю Вас.

АМАЛИЯ: Ни одного хита Мадонны от Аркадия…

А. УКУПНИК: Нет, ну, если ты пишешь песни, тебе не надо писать ноты. Надо просто взять гитару и спеть.

АМАЛИЯ: Ой! Можно я это напишу где-нибудь!

Т. КАНТРИДЗЕ: Дилетантская злобы пиши.

Е. НОВИКОВА: Если ты пишешь песни, тебе не обязательно писать ноты.

А. УКУПНИК: Не надо писать ноты. Сначала надо сочинить песню, потом записать ее на ноты.

Т. КАНТРИДЗЕ: А кино музыку Вы тоже без партитуры пишите? Как Вы вот это все пропели, мне вот это интересно?

АМАЛИЯ: Вот эту симфоническую музыку такую жанровую.

А. УКУПНИК: Ну, технология достаточно сложная, на самом деле. Потому что, конечно, я не заканчивал консерваторию. И не проходил, как 90% людей, которые пишут кино, не изучал написание партитур. Этим занимаются, в принципе, и даже у тех людей, которые умеют писать партитуры, это не их дело. Их дело писать музыку. Потом это все записывается. Потом есть специально обученные люди, которые делают это легко. Проверяют, даже если это композитор написал партитуру, и потом есть человек, который это адаптирует для оркестра и смотрит, как это должно быть сыграно. Почему здесь какие знаки.

АМАЛИЯ: И вот он то и не композитор, потому что он песен не писал.

Т. КАНТРИДЗЕ: Т.е. Вы в этой музыке автор темы?

А. УКУПНИК: Ну, не совсем так, будем говорить.

Т. КАНТРИДЗЕ: Я просто не понимаю технологию, как можно вот это пропеть, или сыграть.

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: Ну, мне кажется, что вот Аркадий знает ноты все-таки.

А. УКУПНИК: Ну, конечно.

Т. КАНТРИДЗЕ: Кажется мне, что все-таки он их знает.

АМАЛИЯ: Это очевидно.

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: Слушайте, а можно я задам вопрос. Я вообще думаю, что у меня такой шанс. Вы мне все мешаете удовлетворить свое любопытство.

А. УКУПНИК: Они Вас затюкали, Лена, давайте будем просто с Вами разговаривать, пусть они просто хлопают и все.

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: Два музыканта, да.

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: Мы должны говорить о музыке.

АМАЛИЯ: Извините, пожалуйста, мы просто беременные люди.

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: А Вы две беременные женщины и одна женщина-режиссер. Вы мешаете нашему разговору. Слушайте, у меня вот вопрос. Я просто не смотрю телевизор, к сожалению.

А. УКУПНИК: Я тоже.

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: А скажите, Вы вот композитор сейчас в основном. А что же сольное творчество Ваше, как оно развивается? Просто я не в курсе, извините. Просто я телевизор не смотрю.

А. УКУПНИК: Честно говоря, исходя из общепринятых законов, там в шоу-бизнесе человек должен все время писать пластинки, снимать клипы, вкладывать в это деньги, и потом эти деньги вынимать в гастролях в Сыктывкаре и где, то по такой схеме я уже давно не живу. И уже, честно говоря, лет 10 я не снимаю клипы. Ну, я время от времени записываю пластинки для удовольствия. Но я заметил одну простую такую закономерность. Я пару лет не снимал клипы и сразу поправил свое материальное положение. Поэтому, вот если, отвечая прямо на вопрос, я занимаюсь написанием песен для друзей, для артистов. Записываю там иногда свои сольные альбомы. Недавно вот вышел один альбом. Называется "Крыльев у коров не бывает", совсем недавно он вышел. Он продается. Кто хочет, может купить, друзья.

АМАЛИЯ: ПИродолжает пиариться.

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: У меня есть вопрос вдогонку. Опять же на тему пиара.

АМАЛИЯ: Можно, можно, Аркадий, на здоровье.

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: Мне просто интересно, что, как мне кажется, сознание нашего российского человека, оно очень инерционно, и поэтому, как мне кажется, у нас по стране, по весям, там ездит "Бони-М", "Рики-Эповери", собирает большие залы в Усть…

Т. КАНТРИДЗЕ: Каменогорске.

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: Каменогорске, Ханты-Мансийске и т.д. Т.е. мне кажется, что Вы должны быть все равно востребованы, мне кажется, что народная любовь Вас не должна покинуть. Мне кажется, Вас должны звать туда ехать все равно.

А. УКУПНИК: Нет, ну, это все продолжается. Это такая, знаете, волна, которую ты запускаешь когда-то, если это реальная волна. Тебя полюбили, ты можешь всю жизнь это эксплуатировать. Если тебя любят, тебя все равно ждут. Ну, ты собираешь не тысячный зал, а 500 человек. А потом лет через 10 придут 200 человек, но они придут. Те, кто не умер, все придут. И послушают с удовольствием, поностальгируют В общем-то, и я эту практику не забрасываю, но просто я езжу на концерты…

АМАЛИЯ: И дай Бог им здоровья.

А. УКУПНИК: А что касается вот продвижения там такого продукта, как певец и композитор эстрадный Аркадий Укупник, вот по общепринятой схеме, которая заключает в себя ракручивание, продавливание своих песен на радио. Значит, вот съемки клипов, скандалы и т.д., пресса, такого я не делаю. Просто…

Т. КАНТРИДЗЕ: Ну, должны, мы раздуть скандальчик какой-нибудь. Ну, видите. Аркадий этого не делает, а мы тоже этого не делаем. Это ж не порядок.

АМАЛИЯ: Можно я раздую сканчальник? Мария Ивановна, у Вас телевизор есть? Мария Ивановна, примем, включите телевизор, выключите радио.

Т. КАНТРИДЗЕ: А что она хочет уже там?

АМАЛИЯ: Ну, она просто спрашивает там разные всякие вопросы, абсолютно не относящиеся к Аркадию…

А. УКУПНИК: А что никто не звонит, не хочет…

АМАЛИЯ: Да. звонят, звонят.

Е. НОВИКОВА: Они их не пускаю в эфир просто.

АМАЛИЯ: Аркадий, народная любовь столь велика, что я не рискую просто зачитывать. Интеллигентная публика "Эхо Москвы" иногда перебирает. "Очень жаль, что не находит…" Ну, ладно. Значит, "Павел СПБ. Как Вы относитесь к творчеству Элтона Джона?" Павел, спасибо.

А. УКУПНИК: Хороший вопрос. Я Вам могу ответить очень прямо. Когда приезжал к нам ансамбль "Бони-М", я не пошел, потому что билеты стоили дорого. А когда приехал Элтон Джон, я потратил все свои деньги, это было 150 долларов. Первый раз, когда он приехал. И сидел во втором ряду. И совершенно обалдел от него. Т.е. до сих пор ощущение от него, как от человека, который одной левой рукой… Он выпил, он садился за рояль…

АМАЛИЯ: Выпивал? Или это была вода? Или…

А. УКУПНИК: Что-то было там. Он выпивал. Он разговаривал. Одной рукой у него был какой-то ход басовый левой рукой. Он чего-то говорил. Стояло два рояля. Он приезжал с барабанщиком. Они играли, да. И он говорил, а в это время какой-то басовый ход. И вот через минуту, пока он это играл, зал начинал заводиться, еще через две минуты зал начинал стонать просто от того, что он просто играл левой рукой. И говорил: ну, что, ребята, нравится Вам моя левая рука? Это было потрясающе. А вот на "Бони-М" не пошел я.

АМАЛИЯ: А, кстати, на что ходили?

А. УКУПНИК: Хотя, когда много лет спустя, Лиз Митчел записывалась у меня на студии, это было очень приятно. И им очень понравилось, как мы делаем аранжировки. И даже ее продюсер говорил, не хотите ли Вы с нами поработать? (НЕ РАЗБОРЧИВО), ну, конечно. Я сидел и думал, мог ли я скромный мальчик, который не пошел на "Бони-М", когда люди все рвались, представить, что буду делать аранжировки самой Лиз Митчел.

АМАЛИЯ: Вот еще один вопрос, Вас не унижали по национальному признаку, вот Вова из Тамбова Вас спрашивает.

А. УКУПНИК: Ну, честно говоря, конечно…

АМАЛИЯ: А Бауманском институте…

А. УКУПНИК: Нет, кстати, Москва, в этом смысле, очень интернациональный город.

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: Кстати, от меня ускользнуло…

АМАЛИЯ: Вы правда так, Аркадий, считаете, что Москва – интернациональный…

А. УКУПНИК: Ну, честно говоря, я по своим воспоминаниям на Украине, там это было гораздо круче.

Е. НОВИКОВА: А вот скажите, кстати, как Вы стали москвичом. Социально защищенный со всех сторон.

Т. КАНТРИДЗЕ: Мне кажется, он женился на Наташе.

Е. НОВИКОВА: Тишина возникла.

АМАЛИЯ: Сейчас Наташа окажется иногородней.

Т. КАНТРИДЗЕ: Наташа кивает, между прочим.

АМАЛИЯ: Наташа кивает? Да, она не может говорить.

Т. КАНТРИДЗЕ: Как грузинка, без прописки…

А. УКУПНИК: Моя красавица-жена кивнула. Поверьте, это было там. А до этого я был бомжом.

АМАЛИЯ: Вот это да, ну, наконец-то. А у Вас дети же есть. Да?

А. УКУПНИК: Дети да, присутствуют.

НАТАША: Они с пропиской или нет? Вы этим интересуетесь?

АМАЛИЯ: Нет, нет. А нет, у Вас совместные дети?

А. УКУПНИК: Нет.

АМАЛИЯ: Вот.

А. УКУПНИК: Но мы работаем в этом направлении.

Е. НОВИКОВА: Значит. Вы совсем недавно стали москвичом?

А. УКУПНИК: Да, практически, да, конечно.

Е. НОВИКОВА: Т.е. а Вы гражданином Украины были до этого?

НАТАША: Да, нет.

А. УКУПНИК: Да, нет, девчонки, мы сейчас шутим или разговариваем.

Т. КАНТРИДЗЕ: А чего, очень серьезно все тут.

А. УКУПНИК: А я сейчас открою паспорт, посмотрю время прописки, в каком году.

Т. КАНТРИДЗЕ: У меня вообще калужская прописка, и что?

НАТАША: Нет, извините, мы не можем. У нас маленькая жилплощадь. И никого не прописываем.

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: Теона, тебя не пропишут.

НАТАША: Как раз для этого я сегодня и пришла…

Т. КАНТРИДЗЕ: Я тебя (НЕ РАЗБОРЧИВО), мне так нравится. Слушай, Калужская область, деревня Клетино, Кантридзе Теона Георгиевна. Слушай, я эту прописку не поменяю.

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: Ты еще, наверное, и в Грузию слетать не можешь, чего уж там.

Т. КАНТРИДЗЕ: Это да, но я не Укупник.

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: Слушайте, а у меня вопрос такой созрел важный, потому что если Аркадий композитор, сейчас, а у композиторов не очень простая судьба, в том смысле, если они все время остаются в тени, а их песни распевают люди, которым мы приписываем эти песни. Например, мне каза…, ну, т.е. у меня, конечно, не было иллюзий, что Влад Сташевский написал песню "Любовь здесь больше не живет". Это же Ваша песня?

А. УКУПНИК: Ну, да.

Т. КАНТРИДЗЕ: Не Матецкого разве?

АМАЛИЯ: Скромно ответил. Разве не… Сейчас прямо (ГОВОРЯТ ВМЕСТЕ).

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: Т.е. вопрос у меня такой. Т.е. мы зрители и слушатели не знаем, кто написал тот или иной хит. Например, вот какие громкие хиты за последнее время мы приписали другим людям, а Вы их на самом деле написали?

А. УКУПНИК: Ну, трудно сказать. Если хотите, чем-то я похвастался из эстрадных достижений, я могу…

Е. НОВИКОВА: Похвастайтесь,чего там.

А. УКУПНИК: Ну, там не знаю, песня "Стена" в исполнении Ларисы Долиной. Песня "Сильная женщина" в исполнении Аллы Пугачевой. "Рябиновые бусы" Ирины Понаровской. "Леха, Леха, мне без тебя так плохо" Алена Апина.

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: Но это не последнего времени. А вот последнего самого?

Т. КАНТРИДЗЕ: А для современных исполнителей, типа там "Отпетые мошенники", там "Сливки".

А. УКУПНИК: У них есть свои композиторы.

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: А кто сейчас Ваш основной потребитель?

А. УКУПНИК: Ну, я уже сказал, девчонки, я … вот Кристина Орбакайте, последняя работа, я считаю, что это хит. Поставьте вторую песню, пожалуйста, хоть немножечко.

АМАЛИЯ: Ну, давайте, поставим. Потому что ну действительно ну Аркадий…

А. УКУПНИК: Посмотрим, разучился ли Укупник писать песни.

АМАЛИЯ: Аркадий Укупник, композитор. И вот, пожалуйста.

ПЕСНЯ

АМАЛИЯ: Прекрасная песня. Это Аркадий Укупник. Пела Кристина Орбакайте.

А. УКУПНИК: Я, кстати, и слова там написал.

АМАЛИЯ: И слова еще. Вы еще и поэт. Вот я собственно и хотела спросить. Вот "Леха, Леха, мне без тебя там плохо". Приложил руку?

А. УКУПНИК: А это знаменитый поэт…

АМАЛИЯ: Знаменитый Пушкин.

А. УКУПНИК: Саратовский поэт Юрий Дружков.

АМАЛИЯ: Дружков.

А. УКУПНИК: Замечательный совершенно персонаж…

АМАЛИЯ: Чем он замечателен, вот написав песню "Леха, Леха, Леха, мне без тебя так плохо"?

А. УКУПНИК: Я очень жалею, что я потерял где-то эту тетрадку, которую мне Алена Апина в свое время отдала. Тетрадка была с текстами от руки написанными и с комментариями. Очень такой парень, он немножко был с такой, как говорят в народе, с этим самым.

АМАЛИЯ: С присвистом.

А. УКУПНИК: Да, и у него к каждой, как она должна звучать. И он это очень искренне там…

АМАЛИЯ: Аллегро.

А. УКУПНИК: Да, и он персонаж был очень известный в Саратове. Он, по-моему, погиб. Царствие ему Небесное.

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: Да.

АМАЛИЯ: Царствие ему Небесное.

А. УКУПНИК: Вот Юрий Дружков написал эту песню. "Леха, Леха". И он, помню эти комментарии, что там вот после припева надо было, ух, эх, чтобы он ритм показывал.

Т. КАНТРИДЗЕ: Не сбивал. Ой, как оригинально.

А. УКУПНИК: Надо там ух, эх, потом эх, ух, вот у него были комментарии, как это должно быть словами.

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: У меня опять созрел вопрос, ничего?

АМАЛИЯ: Ничего. Ничего.

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: Просто… Знаете, я не знаю, сколько Вам лет. Аркадий, и не хочу спрашивать. Но я вижу, что Вы чудесно выглядите. И как говорится в прекрасном фильме "Любовь-морковь" в определенном возрасте красота – это высокие технологии. Поделитесь с нами, Аркадий, секретом, что Вы делаете?

Т. КАНТРИДЗЕ: Ты сейчас серьезно?

А. УКУПНИК: Фразы из кино пошли уже в народ.

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: У меня просто память такая.

Е. НОВИКОВА: Нет, я не народ, неправда.

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: Там сейчас замечательная фраза есть еще. Не хватало, чтобы меня отимело собственное тело.

Т. КАНТРИДЗЕ: Собственно тело, да, это единственная фраза.

А. УКУПНИК: Там есть, есть.

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: Так что, что Вы делаете с собой? Не в смысле, чтобы так шикарно выглядеть, а вообще?

А. УКУПНИК: Я просто очень люблю свою жену, и стараюсь выглядеть…

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: И вот этот процесс Вам помогает.

А. УКУПНИК: А она моложе несколько меня. И поэтому хочется быть помоложе просто.

Т. КАНТРИДЗЕ: Энерговампир просто.

А. УКУПНИК: Вот и все.

Т. КАНТРИДЗЕ: А Ботекс, рестилайн что-нибудь?

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: Да, да, да. Это надо расспросить об этом.

АМАЛИЯ: Вакуумный массаж ягодиц.

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: Наверняка не без этого. Чего там, скажите правду.

А. УКУПНИК: Да нет, честно говоря, но я все чаще задумываюсь над этим, тем более. когда такое давление. Вы меня буквально зомбируете в эту сторону.

Т. КАНТРИДЗЕ: Что давление. Коллеги все уже…

А. УКУПНИК: Завтра, кстати, открывается хороший спа-клуб в "Европейской".

Т. КАНТРИДЗЕ: Берите пример с Буйнова.

А. УКУПНИК: И пойду туда и сделаю вот то, что Вы говорите. Рестилайн и ботекс.

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: Ну, хорошо, татуировку, раз уж пошла такая тема.

АМАЛИЯ: Татуировка, кстати, пожалуйста, у Елены, прекрасно. У меня тоже имеется.

А. УКУПНИК: Какой кайф. Это моя ошибка. Вы знаете, буквально вот я хожу в наш там мужской клуб. У нас сауна, и там ребята собираются…

Е. НОВИКОВА: И там только ребята.

А. УКУПНИК: Ребята, да.

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: А что Вы там делаете в мужском клубе? У нас неприличные фантазии.

А. УКУПНИК: На самом деле, он не мужской, он семейный.

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: Там мужчинами семьями.

Т. КАНТРИДЗЕ: Семейная сауна это что?

А. УКУПНИК: Ну, как, вот есть мужская сауна. И там жены ходят в одну сауну…

Е. НОВИКОВА: Что Вы так татуировки рассматриваете?

А. УКУПНИК: Дайте, я расскажу. И там ходит кампания определенная. И один очень высокий чиновник из федеральной налоговой службы там ходит. И он пришел, и я смотрю, у него татуировка совершено потрясающая. Я смотрел и думал…

Е. НОВИКОВА: Где?

А. УКУПНИК: На плече.

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: Это не интересно, знаете ли, подумаешь, на плече, какая банальность.

АМАЛИЯ: Ладно, ладно.

А. УКУПНИК: И я просто подумал, какой продвинутый парень. Как он все-таки изыскивает налоги там с населения, а сам просто продвинутый парень. У него ломовая совершенно татуировка. А я практически…

Е. НОВИКОВА: Ну, конечно, на налоги народ…

А. УКУПНИК: То ли бывшая, то ли настоящая звезда шоу бизнеса, или восходящий там кино композитор, у меня ничего, даже ни какой-то там "не забуду мать родную". Ничего нет этого.

АМАЛИЯ: Зато жена Наташа.

Е. НОВИКОВА: А у него-то что? У него-то что?

А. УКУПНИК: У него какой-то рисунок очень классный. Я не стал рассматривать. Я не люблю так как-то мужчин рассматривать, но так как-то я обратил внимание.

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: Ну, а Вы что бы сделали у себя? Цветочек?

АМАЛИЯ: Наташа, не подсказывайте, подождите.

А. УКУПНИК: Что?

НАТАША: Мы подумали на семейном совете и решили сделать Аркадию цветочек.

АМАЛИЯ: Цветочек?! Ну, нет.

Е. НОВИКОВА: Наташа спокойно подсказывает "цветочек".

А. УКУПНИК: Во-первых, я должен посмотреть, татуировки, они же имеют свой язык. Можно чего-нибудь такое на себе изображать. И потом, знаете…

Т. КАНТРИДЗЕ: Накладывает отпечаток реально.

АМАЛИЯ: Можно проконсультироваться у Ивана Охлобыстина, например. На исповеди проконсультироваться.

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: А мне кажется, что Амалия может рассказать, как наложила на него отпечаток…. наложил татуировка на нее.

АМАЛИЯ: Я думала. Иван Охлобыстин.

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: Мы так и не дослушали, что хочет Аркадий, подождите. Вы невежливы.

А. УКУПНИК: Давайте объявим конкурс. Объявим вот конкурс на лучший рисунок. (ГОВОРЯТ ВСЕ ВМЕСТЕ).

Т. КАНТРИДЗЕ: А мне почему-то пришли в голову божьи коровки на сиськах.

АМАЛИЯ: Подождите. Божьи коровки – это группа есть такая "Божьи коровки".

А. УКУПНИК: Ну, давайте, у нас же есть продвинутые слушатели. Пусть присылают на мой мэил рисунки. И мы обсудим, в следующую встречу выберем лучший рисунок, и в присутствии камер телевидения я покрою себя…

Е. НОВИКОВА: Триумфием.

А. УКУПНИК: Да, покрою себя татуировкой.

Т. КАНТРИДЗЕ: Опять же вот дали идею.

АМАЛИЯ: Прекрасно.

А. УКУПНИК: Мы пригласим группу "Тату", чтобы они ассистировали. Пригласим Лешу Митрофанова их, так сказать, духовного отца. И просто Владимир Вольфович меня благословит. И я покрою себя татуировкой на глазах у миллионов.

Е. НОВИКОВА: (Смех). Покрою себя татуировкой.

А. УКУПНИК: С ног до головы, друзья.

Т. КАНТРИДЗЕ: Паспорт хорошо.

АМАЛИЯ: А скажите, вот все-таки исполнительская карьера. Ну, понятно было, что пишите, пишите хорошо. Но все-таки хотелось, вот как писателям-сатирикам, нет бы отдать хорошим артистам монологи. А они нет. Нет, я сам буду читать. Пусть я там не очень хорошо это делаю…

А. УКУПНИК: Ну, вопрос, на самом деле, серьезный. И как бы анализируя то, что, мне бы всегда хотелось бы петь грустные песни. Я их много написал, и сам чего-то записал. И они достаточно и звучат в исполнении других артистов. Но мне больше нравится, как я их пою. Но как бы популярны стали песни, которые с моим веселым, кудрявым лицом ассоциируются. Там "Паспорт", "Поплаавок", вот и все. Там "Сим, сим, откройся", "Петруха". Это все как бы, ну, нельзя же, народ не любит и правильно делает, чтобы раздваивалось впечатление. Парень веселый и поет про любовь про грустную. Человек должен… и тем более с моими вокальными данными. Есть ряд песен, которые воспринимает публика от меня, как от зубов. И я их с удовольствием пою.

АМАЛИЯ: Вот Вы говорите "Народ любит". А вот как вот понять вот это народ любит. Кто это такой народ?

А. УКУПНИК: А никак не поймешь. Просчитать невозможно. Если Вы говорите, как заслужить любовь публики…

АМАЛИЯ: Не заслужить любовь….

Е. НОВИКОВА: Иногда говорят "пипл хавает".

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: Ну, народ и правда любит веселые песни, чего там. Это известный факт. Любой факт.

А. УКУПНИК: Да, и потом веселые песни написать гораздо сложнее, чем грустные.

Т. КАНТРИДЗЕ: А кто это сказал? Мне кажется, это стереотип.

А. УКУПНИК: Я Вам говорю, как профессионал. Совершенно четко.

АМАЛИЯ: По написанию песен для народа.

А. УКУПНИК: Выжать слезу в сочетании с несколькими минорными аккордами и томным взглядом в телевизор. И песня - ты бросила, я ушел. А поймать юмор, чтобы отозвались твои слова про паспорт, или там не знаю, то, что поет Сердючка, ну, есть люди, которые смешат публику и очень успешно. Найти там проводницу там, не знаю, все будет хорошо. Ну, то, что я… Я как бы из сегодняшних, кто смешит народ, мне очень нравятся два полюса. Это Данилка и дискотека "Авария". Ну, и отпетые там более-менее. Т.е. это очень сложно.

Т. КАНТРИДЗЕ: А которые не смешат?

А. УКУПНИК: Которые не смешат, и не то, и не это то и не рыба, не мясо. Либо это человек, который поет, и люди хотят плакать, ну, может он, конечно, петь. Там не знаю, самый хрестоматийный пример у нас Алла Борисовна, которая может все. Которая может и так, и эдак. Ну…

Т. КАНТРИДЗЕ: Серьезно сейчас говорите?

А. УКУПНИК: Конечно.

Т. КАНТРИДЗЕ: А Вас самого что смешит, в таком случае? Какого рода юмор?

А. УКУПНИК: Юмор?

Т. КАНТРИДЗЕ: Да, например.

А. УКУПНИК: Я вообще человек всеядный. Но я считаю, даже взять…

АМАЛИЯ: Наша программа уже закончилась. Мы поэтому все равно продолжаем говорить. Новостники нас ненавидят за это…

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: Наша программа уже закончилась?!

АМАЛИЯ: Да, наша программа уже закончилась.

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: А что же мы зомби?

А. УКУПНИК: А что же мы тут делаем? Девчонки, в ресторан! Пошли. В ночные клубы! И я буду для Вас петь.

Е. ПОГРЕБИЖСКАЯ: Т.е. а если мы здесь закрепимся, то нас никто и не выгонит.

АМАЛИЯ: Да. Ну, мы не закрепимся. Нас в конце кон… Аркадий, спасибо Вам. Вы, кажется, даже и порою были откровенны. Но вот эта последняя речь про народ… Хорошо. Я уж не знаю, кто кого поймал, но мы старались.