Ирина Черняк, Оксана Робски, Николай Усков, Катя Гордон - Доброй охоты! - 2006-11-17
АМАЛИЯ: Пятница после 23-х. Ночь, как ночь. Холодная, ветреная, промозглая. Гламурная Москва давно забилась в дымные клубы и попыхивает вонючими сигарами и душистыми, но не менее вредными кольянами. Доброй ночи, Москва. Доброй охоты, сильные духом, чуткие ухом, ловкие телом, верные делу нашей опасной, кровавой, беспощадной, но все-таки доброй охоты. Кто охотницы? О, как они нетерпеливы. Золотое перо гламура, флагман новейшей московской литературы, летописец новейшей рублево-успенской истории великолепная Оксана Робски, которая не приехала. Вот наш шеф наложит на тебя, т.е. положит на тебя свой имбарго. А у него, знаешь, какой имбарго? О, Оксана, вернись. Вернись сюда. Найдись, Оксана. Новый Арбат. Первый небоскреб от ресторана "Прага", если ты там. Таинственная незнакомка, покровитель и уничтожитель бутиков и гипермаркетов, салонов и шоурумов, главный редактор журнала "Cosmopolitan Shopping", обе брюнетки и блондинка Гордон, пишет книги, снимает клипы, кино – порчу и кольца безбрачия. Телефон у референтов "Эхо Москвы". Кто дичь? Главный редактор мужского журнала "GQ" Николай Усков. Умница, красавец, ярко выраженный метросексуал, не путать с гомосексуалистом. Итак, стой, стрелять буду. Хотя, стрелять я буду в любом случае. Николай, Вы симпотяга. Вы об этом знаете?
НИКОЛАЙ УСКОВ: Здравствуйте, Амалия. Во-первых, я не метросексуал.
АМАЛИЯ: А кто Вы? Ну, это же видно. Вы же ухоженный, благоухающий.
ЕКАТЕРИНА ГОРДОН: Такой сексуальный.
АМАЛИЯ: По-моему такой органично-…
Н. УСКОВ: Не, ну, Вы должны охотиться, а Вы говорите мне комплименты прекрасные.
АМАЛИЯ: А мы что?
Е. ГОРДОН: Так это такое орудие.
АМАЛИЯ: Вы думаете метросексуал – это комплимент или…
Н. УСКОВ: Мужчины тщеславны. Я считаю, это оскорбление.
АМАЛИЯ: Вот! Ну, так, а Вы говорите. Я практически начала сразу…
Н. УСКОВ: Нет, просто Вы сразу стали извиняться. Просто говорить, какой я прекрасный, не смотря на то.
АМАЛИЯ: Нет, ни в коем случае. Вы, говорю, симпотяга, Николай. Николенька. Могу я Вас так называть сегодня?
Н. УСКОВ: Естественно.
АМАЛИЯ: Итак, значит, кто Вам впервые сказал, что Вы симпатичный? Самый симпатичный, может быть, даже во дворе?
Н. УСКОВ: Помню, в лет 10 был я в сельпо. Где-то на Дону.
АМАЛИЯ: А что за село, простите?
Н. УСКОВ: Не помню села, но какие-то верхние попки, вот…
АМАЛИЯ: Верхние попки.
Н. УСКОВ: Стоял я со второй женой своего отца, которую я привык называть мачехой. И мы собирались купить то ли водки, то ли черного хлеба, но каких-то нужных в русском хозяйстве товаров.
АМАЛИЯ: Вот стоит редактор будущий журнала "GQ" со своей мачехой и покупают…
Н. УСКОВ: Почесывая голое пузо, с какой-то авоськой там пойманных карасей, например. Ну, какая-то такая деревенская жизнь абсолютно. И стоят две, значит, тетки в этом сельпе…
АМАЛИЯ: Что за картинка.
Н. УСКОВ: Которые, соответственно ловят мух и, в общем, скучают. И говорят: а вот, значит, парень это или девчонка? И начинают меня обсуждать. А мне ужасно неприятно. А мачеха в принципе – мой большой друг с детства. Она чувствует, что мне нехорошо, мне неприятно, я начинаю комплексовать. Она говорит: да ты ж, пойди, забыла, где парень, где девка. И этим теткам стало стыдно. Вот это, видимо, был первый момент, когда я почувствовал, что я могу как-то вот теток из сельпо, на самом деле, привлекать.
АМАЛИЯ: Привлекать внимание, даже быть предметом для разговора.
Н. УСКОВ: А в принципе, нет, в принципе я, на самом деле, всегда нравился мамам всяческим, бабушкам… (ГОВОРЯТ ВМЕСТЕ) Я бы сказал даже не женщинам старшим, вот женщинам, у которых все уже сложилось, и они вот хотят устроить жизнь своих девочек. А вот как-то самим девочкам, ну, то нравился, то не нравился. Тут у меня масса комплексов, на самом деле.
АМАЛИЯ: Доченька, посмотри, какой хороший парень. А почему они делают такое "какой хороший парень"? Вы что ухаживаете красиво? Или что такое? Или Вы сразу же бабушке конфекты…
Н. УСКОВ: Нет, я думаю, что застенчивый ботаник, на самом деле.
АМАЛИЯ: Застенчивый ботаник. Ты, смотри, уходит. А, смотри, пошел кустами. Огородами.
ИРИНА ЧЕРНЯК: Коль, но все-таки интересно. Если не метросексуал, то, как можно тебя назвать. Просто несколько лет назад ты не был таким. Ты ведь делаешь себя. Свой образ.
Н. УСКОВ: Ну, как делаю себя? Как говорил Александр Сергеевич Пушкин, можно быть дельным человеком и думать о красе ногтей. Я в принципе не считаю, что если человек чистит зубы и причесывается, это нуждается в каком-то особом определении.
АМАЛИЯ: Метросексуал.
Н. УСКОВ: Метросексуал, например. Да, ну, а тот, который, тот просто лох педальный. Мне кажется, что человек в принципе…
АМАЛИЯ: Почему мужик? Мамонтобой.
Н. УСКОВ: Ну, да, если есть мамонты, можно как-то себя извинять.
АМАЛИЯ: Был бы мужик. Мамонт найдется.
Н. УСКОВ: Да, вот пока их не видать. А если их не видать, ну, собственно я не вижу никакой проблемы в том, чтобы там причесываться…
И. ЧЕРНЯК: Но причесываться – стильною стрижкою.
Н. УСКОВ: Это вопрос уже, мне кажется, такой.
Е. ГОРДОН: Сколько денег на гардероб тратите?
Н. УСКОВ: Увы, много. (Смех).
Е. ГОРДОН: Ботаник такой.
АМАЛИЯ: Застенчивый ботаник от (НЕ РАЗБОРЧИВО) или что-нибудь в этом духе.
Е. ГОРДОН: Уви.
АМАЛИЯ: Послушайте. Я помню, как Вы… Может быть, Вы умеете поддерживать дамские разговоры, писать что-нибудь в альбом? Потому что я помню, что мы с Вами говорили на тему, которая особо не прошла в аудитории "Эхо Москвы", но мне была, допустим, очень интересна. Это тема зависимости от покупок. Т.е. ты должен покупать. Вот это вот была тема нашего разговора. И самое главное, Николай был настолько просвещен в особенно про сумки. Я помню, что он меня просто огорошил. Я понимаю, что я никогда не куплю сумку за 30 000 долларов. Да, будь я хоть…
Н. УСКОВ: 36.
АМАЛИЯ: 36. Да будь я хоть негром преклонных годов, и ни в коем случае.
Н. УСКОВ: Это здорово, Амалия. Это здорово.
АМАЛИЯ: Ну, да, потому что… И не встану в очередь за сумкой. Почему? Потому что я просто не буду знать куда. И потом, когда узнаю про цену, все равно, скажу – дорого. Скажем наркотикам дорого, понимаете.
Е. ГОРДОН: Сразу хочется узнать, сколько стоят Ваши часы?
АМАЛИЯ: Да!
Е. ГОРДОН: Уважаемая жертва.
Н. УСКОВ: Не знаю, сколько они стоят, честно говоря, это подарок на день рождения.
Е. ГОРДОН: Но Вы себе какие-нибудь часы дорогие сами покупали?
Н. УСКОВ: Но в принципе покупал.
Е. ГОРДОН: Хау мач?
Н. УСКОВ: Я по идее… Я просто могу сказать про некий жизненный принцип. Я очень не люблю, у меня работа в принципе – главный редактор глянцевого журнала, естественно это работа такого первого класса.
Е. ГОРДОН: Что значит?
Н. УСКОВ: Ну, т.е. это журнал для обеспеченных людей и т.д. Но я очень не люблю… Я наемный менеджер. Естественно, я не занимаюсь бизнесом. Я редактор. Естественно у меня зарплата. Зарплата высокая, но все равно зарплата. И я очень не люблю, купить билет во второй класс, но ехать первым. Вот мне это очень не нравится. Я в принципе люблю вещи, которые соответствуют моему уровню доходов. И считаю, что это справедливо и нормально. И самые там дорогие часы, которые у меня были из тех, которые я сам купил, стоили 3 000 долларов. Это вот самые дорогие. Это вот самая низшая планка дорогих часов то, что называется.
АМАЛИЯ: Я прошу прощения, но я, пока мы говорим, мы будем сейчас долго и упорно разговаривать про дорогие вещи, про дорогих женщин, автомобили, виды увлечений. собаки, кошки, там я не знаю, сумки и т.д., но… Значит, во-первых, сообщение: "Девочки, дайте мне свои емайлы, аськи и мобилы, я Вас хочу всех. Дэн". Дэн, не надорвись, дорогуша. Так. Николай, а с чего это Вы такой пламенный сексист?
Н. УСКОВ: Да, ну.
АМАЛИЯ: А что такое пламенный сексист?
Н. УСКОВ: Пламенный сексист – это который пламенно, видимо, презирает женщин. Феминисток. То Вы не феминистки.
АМАЛИЯ: Мы нет. Мы мужчин обожаем.
Н. УСКОВ: Вот у меня полное ощущение, что Вы не феминистки.
АМАЛИЯ: Вот спасибо. Значит, что хочу сказать. Вот пейджер передо мной опять, как напоминание моей не квалифированности. 725-66-33 – вопрос такой. Вот вопрос такой к зрителям. Т.е. Ваши ответы к слушателям. Значит, про что журнал "GQ"? Про что? Все. И опять же вопросы к Николаю. Николеньке Ускову. Вот так. Значит, пошли дальше.
Е. ГОРДОН: Вот, Николай, а Вам не хочется какую-нибудь нормальную работу поиметь? Ну, правда, ну, вот сколько Вам лет?
Н. УСКОВ: 36.
Е. ГОРДОН: 36 да. Взрослый мужчина. Ну, сколько можно быть редактором глянцевого журнала?
Н. УСКОВ: Это серьезная очень работа.
Е. ГОРДОН: Нет, ну, это каждый день, каждый журнал вымучивать еще там 16 способов, как сделать это, чтобы она не заметила.
Н. УСКОВ: Нет, у меня нет 16 способов. У меня в том-то и дело. Я прикрываюсь форматом, что у нас журнал для утонченной аудитории. Я могу себя оградить от 16 способов.
Е. ГОРДОН: Каждый раз достаточно… (ГОВОРЯТ ВМЕСТЕ).
Е. ГОРДОН: Диапазон все равно достаточно невелик.
Н. УСКОВ: Нет, нет, нет.
Е. ГОРДОН: Вы не можете себе позволить слишком интеллектуальной беседы. Все равно у каждого глянцевого журнала с большими тиражами есть свой стиль. И нельзя слишком глубоко, слишком высоко…
АМАЛИЯ: Можно зачитать?
Е. ГОРДОН: Амалия, дай, получу ответ.
АМАЛИЯ: Я только зачитаю. Я просто лыко в строку. "Едва заметный рывок, движение носком и, как говорит Владимир Маслаченко, внимай пятнистого", мужской гламур конкретно, просто чулок с…
Е. ГОРДОН: Ну, не надоело из номера в номер…
Н. УСКОВ: Это про футболиста из команды "Зенит".
Е. ГОРДОН: Фигней страдать.
АМАЛИЯ: А снят гламурненько.
Н. УСКОВ: На самом деле, в принципе, журнал это такой срез нашей жизни в разных ее аспектах.
Е. ГОРДОН: Вашей, не надо.
Н. УСКОВ: Мужской. Мужской жизни, хорошо. Мужской жизни. Это известные люди, это мода. Это…
Е. ГОРДОН: Вам не надоело? Все понятно.
АМАЛИЯ: Большие сиськи.
Н. УСКОВ: А что плохого в больших сиськах?
Е. ГОРДОН: Вам не надоел этим заниматься?
АМАЛИЯ: Во-первых, это не удобно. Вы пробовали с большими сиськами…
Е. ГОРДОН: Завидно!
АМАЛИЯ: Заниматься йогой, например, и делать позу березка. Нечем дышать.
Н. УСКОВ: Не знаю, как йогой, Амалия. (Смех).
АМАЛИЯ: Вы любите женщин с большой грудью?
Н. УСКОВ: Есть разные версии. Я не имею права отвечать на такие вопросы провокационные.
АМАЛИЯ: Почему?
Н. УСКОВ: Ну, во-первых, я женат 15 лет, это раз.
АМАЛИЯ: А что, у жены маленькая грудь?
Н. УСКОВ: Нет. Нормальная. Амалия, не надо меня провоцировать на не политкорректные высказывания.
АМАЛИЯ: От чего же, от чего же.
Н. УСКОВ: Да. которые могут закончится скандалом.
АМАЛИЯ: Да, ладно, что же она скандалистка. Вы редактор мужского журнала…
Н. УСКОВ: Я надеюсь, жена спит.
АМАЛИЯ: Вот. Доброй ночи. Так, значит, жене Николаю Ускову. Я про что? Это же известный факт, что читательницами мужских журналов являются женщины очень многие.
Н. УСКОВ: 30% во всем мире, между прочим. Один и тот же процент.
И. ЧЕРНЯК: А женских мужчины.
Н. УСКОВ: Да. Я просто думаю, что для женщин это любопытно, потому что, в общем, это такая замочная скважина, в которую можно подглядеть за мужчинами.
Е. ГОРДОН: Что-то можно подглядеть?
Н. УСКОВ: В нашем журнале немного, на самом деле. В нашем журнале немного. Мы в принципе пишем о сексе, но не в инструментальном смысле слова. Т.е. над чем женщины могут поглумиться и говорить: ой, какие козлы мужики, в общем, в нашем журнале мало. И мы предпочитаем, если мы пишем о сексе, чтобы довольно умные и циничные женщины писали про то, как мужчины представляют себе секс. Это довольно забавно. В частности у нас есть чудная Ксения Соколова, это наш такой главный райтер и чудная Ксения Собчак. Вот они на пару, в общем, довольно жестоко обходятся с мужиками. Я был одной из их жертв, в том числе.
АМАЛИЯ: А, так Вам не в первой. Девочки, мочи его сразу же.
Н. УСКОВ: Да, да, да.
Е. ГОРДОН: Но хочется вернуться, правда, к вопросу. Не надоело ли Вам быть редактором? Не хотелось ли Вам, может быть, более такую работку?
Н. УСКОВ: Нет, ну, мне, конечно, хотелось бы быть там президентом Российской Федерации…
И. ЧЕРНЯК: Ой, это еще скучнее.
Н. УСКОВ: Папой Римским.
АМАЛИЯ: Подождите. Ну, так, а почему? Хорошо. Тогда интересно же, почему президентом. Мне, допустим, никогда не хотелось бы быть президентом, потому что, во-первых, я понимала, что, во-первых, это очень сложно. Потом это очень отвлечет меня от воспитания моих детей. От ремонта моих жил площадей и т.д. Т.е. от моих родителей. Т.е. от моих интересов. От моих подруг, друзей, моих любимых дел.
Н. УСКОВ: Ну, женщины, они не честолюбивые, а мужчины ведь они честолюбивые, они все время хотят.
АМАЛИЯ: Женщины не честолюбивые? У нас Оксана Робски не приехала. Она бы Вам ответила сейчас.
Н. УСКОВ: Но Оксана Робски тоже пишет книжки вместо того, чтобы быть президентом Российской Федерации.
АМАЛИЯ: Вот именно. Оксана, а напрасно ты…
Н. УСКОВ: Она напрасно. И вот поэтому она и не приехала, мне кажется…
АМАЛИЯ: Да, может быть, она как раз сейчас планирует…
Н. УСКОВ: Она как раз предпочла свои личные интересы общественным.
АМАЛИЯ: А в это время Алексей Алексеевич Венедиктов, так сказать…
Н. УСКОВ: Чем занимается?
АМАЛИЯ: Кладет на нее свое имбарго.
Н. УСКОВ: Работает над документами.
АМАЛИЯ: Это серьезно. Значит. "Каковы впечатления Вашего гостя от последнего мини ралли по Москве на автомобиле "Мозерати"?"
Н. УСКОВ: Я в нем участвовал более того.
АМАЛИЯ: Так, что за впечатления?
Е. ГОРДОН: Приятель явно пишет.
Н. УСКОВ: Это рояль в кустах, называется.
Е. ГОРДОН: Это свои. Обязательно пришлите мне SMSку про это, про то, и про наш новый номер.
Н. УСКОВ: Это продект плайсмент, что называется.
Е. ГОРДОН: Амалия наивно сидит и зачитывает.
АМАЛИЯ: Амалия, вообще, наивна бывает, но, знаете ли, довольно метка, не смотря на минус 6. Итак…
Н. УСКОВ: Хотел было сказать плохое слово про автомобиль "Мозерати", но теперь не получится.
Е. ГОРДОН: Жители России очень интересуются вопросом…
АМАЛИЯ: Что там с "Мозерати"? Знаете, как проснутся бывало, сразу думают, сразу, кстати…
Н. УСКОВ: Нет, ну, было прекрасно. Прекрасная машина. Она, конечно, не создана ни для каких ралли по городу Москве с гаишниками злобными после дня милиции. Естественно, готовыми задержать всех. Меня задержали, кстати говоря, на этом ралли. Ничего с меня не поимели, но, тем не менее, помотали нервы.
Е. ГОРДОН: Они машину посмотреть хотели поближе.
Н. УСКОВ: Нет, их не интересовало ничего собственно, кроме конкретного вопроса. Конкретного вопроса им решить не удалось. В общем, через полчаса они меня отпустили. Но хорошая машина, но, конечно, ей нужен простор. Говорят, что она лучше всего чувствует себя на серпантинах горных. Ну, не знаю, у меня были какие-то другие серпантины в виде Кутузовского проспекта и через каждый километр алчный гаишник…
Е. ГОРДОН: Все 15 лет ни разу не изменили жене?
Н. УСКОВ: Вы надеетесь услышать сейчас правду?
АМАЛИЯ: Какой неожиданный вопрос! Катерина.
Н. УСКОВ: Вы сейчас надеетесь услышать правду.
Е. ГОРДОН: Нам просто интересно, как Вы будете врать. (Смех).
АМАЛИЯ: Кать, а ты задашь свой любимый вопрос?
Е. ГОРДОН: Обязательно.
АМАЛИЯ: Пожалуйста, я умоляю, да.
Н. УСКОВ: Так. Надо было подготовиться конечно, к таким вопросам.
Е. ГОРДОН: Мне кажется, это просто пуля в лоб зверя. Зверь откинул лапы.
Н. УСКОВ: Ну, что Вам сказать?
Е. ГОРДОН: Хорошо, а во сколько… Вот просто пока Амалия попросила, а я не забыла, вот во сколько Ваш первый сексуальный опыт произошел лет? И с чем это было связано, кто это был, остались ли приятные или неприятные воспоминания?
Н. УСКОВ: Это на самом деле было позже, чем у многих моих товарищей. Мне, наверное, было лет 17. Я не случайно себя назвал ботаником. В принципе я был ботаником. И, в общем, отчасти остался.
АМАЛИЯ: Но Вы были несовершеннолетний, на секундочку.
Н. УСКОВ: Слушайте, но в 17 лет, какой несовершеннолетний.
АМАЛИЯ: Несовершеннолетний. Совершеннолетний в 18.
Е. ГОРДОН: Совершенно несовершеннолетний. Подтверждаю.
Н. УСКОВ: Ну, наверное. Случается.
АМАЛИЯ: В наши годы, извините, я уже имею право на такие высказывания…
Н. УСКОВ: Я довольно долго ухаживал за девушкой, потом эта девушка…
АМАЛИЯ: Как Вы ее разводили, как дешевое повидло, называется. Вы не собирались жениться?
Н. УСКОВ: Там была страшно благородная история. Я боюсь, если я ее сейчас расскажу, будет неприлично. (ГОВОРЯТ ВМЕСТЕ).
АМАЛИЯ: Вот даже, знаете, интересно. Благородная история про то, как Вы первый раз обзавелись, так сказать, сексуальным опытом. Ну-ка.
Н. УСКОВ: Ну-ка. Хорошо. Я перевру некоторые факты.
Е. ГОРДОН: Да, мы уж не сомневаемся, конечно.
АМАЛИЯ: Да. Вы просто поменяйте имя и фамилию.
Е. ГОРДОН: О! Как я был хорош.
Н. УСКОВ: Нет, нет, я был плох. (Смех). Как это случается первый раз.
АМАЛИЯ: Не может быть.
Н. УСКОВ: Нет, случается первый раз. Амалия, не надо придумывать.
АМАЛИЯ: Вы знаете, я мальчиков всегда как-то опасалась. Поэтому я даже не имею такого опыта. Поэтому не знаю, как плохо.
Н. УСКОВ: С мальчиками вообще?
АМАЛИЯ: А дети откуда?
Е. ГОРДОН: Беременная…
АМАЛИЯ: Я имею в виду с мальчиками, имею в виду с мужчинами без сексуального опыта. Я никогда просто не брала на себя такой ответственности, извините, вот так вот активно заявляю.
Н. УСКОВ: Вот так было да вот. Но вот находятся женщины, которые берут иногда на себя ответственность, делают это из одолжения, безусловно. Вот она взяла на себя ответственность.
АМАЛИЯ: Может, она…
Н. УСКОВ: Нет, будучи просто в тяжелой ситуации, потому что наш общий друг ее бросил, я оказался рядом.
АМАЛИЯ: Действительно…
Н. УСКОВ: Это часто случается. Я был в нее влюблен. У нас была какая-то симпатия. Но вот я был в нее влюблен. И мне повезло.
Е. ГОРДОН: А кто кого бросил?
Н. УСКОВ: Он бросил ее.
Е. ГОРДОН: Вы ее значит.
Н. УСКОВ: Нет, он. Друг.
Е. ГОРДОН: Нет, нет, нет, я имею в виду, уже после полового опыта…
Н. УСКОВ: Потом как-то это рассыпалось само собой, я не помню.
АМАЛИЯ: И любовь вся прошла сама.
Н. УСКОВ: Нет, нет.
АМАЛИЯ: Николай, объясните. Ну, как нет, нет. А так рассыпалась. Добивались женщины, дождались ситуации, когда Ваш друг ее бросил. Наконец-то Вы ее соблазнили…
Н. УСКОВ: Некоторое разочарование произошло взаимное.
АМАЛИЯ: Своей невинность, юностью и…
Е. ГОРДОН: Глупостью.
Н. УСКОВ: Глупостью, да, безусловно.
АМАЛИЯ: И всячески пушистыми глазками. Так. И тут вдруг, потом все рассыпалось, даже не помню, как.
Н. УСКОВ: А потом все рассыпалось. Да. Ну, часто бывает, когда человеку очень хочется. Хочется выпить воды, а потом больше уже не хочется.
АМАЛИЯ: Но я беру бутылочку с собой, потому что знаю, то захочется в следующий раз.
Н. УСКОВ: Ну, вот а мне не захотелось. И ей не захотелось.
Е. ГОРДОН: Вы хотя бы страдали, хоть чуть-чуть? Страдали?
Н. УСКОВ: Я потом страдал. Я много страдал.
Е. ГОРДОН: О, приятно.
Н. УСКОВ: В тот раз не особо.
АМАЛИЯ: Я хочу представить еще раз своих гостей. Итак. Николай Усков, главный редактор журнала "GQ", Катя Гордон, писательница, Оксана Робски не приехала, тоже писательница и Ирина Черняк, главный редактор журнала "Cosmopolitan Shopping".
Н. УСКОВ: Говорите иначе, она зависла в ресторане "Прага".
АМАЛИЯ: Ну, да, или, может быть…. Не знаю. уж где она. Оксана. Добрый вечер. И снова здрасте. Значит и журнал "Cosmopolitan Shopping", главный редактор Ирина Черняк. Я повторяю последнюю нашу гостью. Итак, вот тут у Вас часы всякие, сумки, женщины голые.
Н. УСКОВ: Ну, естественно, что Вы хотели.
АМАЛИЯ: А, это Ферагано, да, вот так вот.
Е. ГОРДОН: Что Вас бесит вот так вот прямо в реальности? Бесит, прямо не можете сдержать?
АМАЛИЯ: А вот парень в шапке. Вот эту рекламу никогда не понимала.
Н. УСКОВ: Это прадо.
АМАЛИЯ: А, прадо, это ужасно.
И. ЧЕРНЯК: Это святое. Это святое.
АМАЛИЯ: Святое?
Н. УСКОВ: Это шлем байкера.
АМАЛИЯ: Шлем байкера меховой.
Н. УСКОВ: Вообще это смешно. Меховой шлем – это забавно.
Е. ГОРДОН: Да, действительно.
АМАЛИЯ: Что может быть забавнее мехового шлема?
Н. УСКОВ: Некоторым идет, да, меховой шлем.
АМАЛИЯ: Дорого, небось?
Н. УСКОВ: Я думаю. Не приценивался.
АМАЛИЯ: Подождите. Вот знаете, никто не может написать, вероятно, все, кто мог бы писать, уже не пишут. Значит, вот, а… А вот пишут, да, ну, ладно. Все-таки, о чем же журнал "GQ"? Нет…
Е. ГОРДОН: Слушай, а можно перед этим все-таки, что бесит вопрос, услышу ответ.
АМАЛИЯ: Давай.
Н. УСКОВ: Бесит вообще?
Е. ГОРДОН: Да.
Н. УСКОВ: Я больше всего не люблю, на самом деле, зависть. Мне кажется, то это…
АМАЛИЯ: Это красиво. Прекрасно.
Н. УСКОВ: Мне кажется, что это крайне деструктивное чувство. Потому что в принципе мы живем, особенно в России. Мы живем в потрясающее время, когда каждый человек может добиться, чего он хочет.
АМАЛИЯ: Та та там, та та там, та там… Извините. я слов не знаю.
Н. УСКОВ: Вот, да. И, кстати, и врем подходящее.
АМАЛИЯ: Извините, я слов не знаю.
Н. УСКОВ: А никто не знает.
АМАЛИЯ: А потому что выучить невозможно. Сплошные назывные.
Н. УСКОВ: А, Владимир Владимирович знаем слова, Амалия, как Вы считаете?
АМАЛИЯ: Наверняка. Он повторяет их каждое утро, как молитву. Меня тут недавно спросили, чего собственно надо еще чиновникам такого интересного сделать, кроме как снять с них мигалки, чтоб они ездили, стояли в пробках. Я сказала, что они должны молиться за страну на коленях, со свечами, в прямом эфире, каждое утро. Вот в 7 утра, чтобы они являлись в храм Христа Спасителя, где уже настроены камеры. И по первому Российскому и НТВ должна идти трансляция молитвы Госдумы и президента и прочих там главенствующего люда за страну.
Н. УСКОВ: Поучительно.
АМАЛИЯ: И искренне причем. Чтобы до слез. Капали слезы и воск обжигал руки.
Н. УСКОВ: Не, ну, Амалия, Вы как актриса рассуждаете.
АМАЛИЯ: Я нет.
Н. УСКОВ: А у людей нет специального образования.
АМАЛИЯ: Т.е. они не могут молиться.
Н. УСКОВ: Нет, они не могут плакать.
АМАЛИЯ: А-а.
Е. ГОРДОН: Перед камерой это нужно, правда.
Н. УСКОВ: (Смех). Чтоб каждое утра в 7 утра.
АМАЛИЯ: То один бы заплакал, то другой, может быть, пробило бы их. Хорошо. ладно, значит, Ирина, пожалуйста.
И. ЧЕРНЯК: У меня еще один вопрос. А что, Коль, может тебя удивить?
АМАЛИЯ: Кроме большой груди.
Н. УСКОВ: Уже вот это не удивит.
Е. ГОРДОН: Нет, настоящей, большой груди.
АМАЛИЯ: Гигантской.
Е. ГОРДОН: Да, нет, не силикон там. Настоящей.
АМАЛИЯ: Да, реальной.
Н. УСКОВ: Нет, ну, это уже тоже, знаете, это уже практически производственная практика.
И. ЧЕРНЯК: Психологически-производственная травма.
Н. УСКОВ: Да, это, ну, как, это вот случается так принято в нашей жизни. Даже не знаю, что маленькая грудь (смех)…
Е. ГОРДОН: Или такая впуклая, как говорится.
Н. УСКОВ: Впуклая. Я думаю, меня всякий раз удивляет, я вот боюсь показаться чрезмерно романтичным. Всякий раз меня удивляет природа. Извините, я, наверное, должен быть диким циником сейчас, но если говорить откровенно, девушки, больше всего меня удивляют некие состояния природы, вот я еду на машине., или иду где-нибудь, и я вдруг понимаю, как красиво Боже, как красиво.
АМАЛИЯ: Мимо Кремля идет.
Н. УСКОВ: Нет. Иду я по Георгиевскому залу и говорю: как красиво.
Е. ГОРДОН: И плачу.
Н. УСКОВ: Нет, нет, нет. Это может быть бульвар. Это может быть, я не знаю, огород на маминой даче.
АМАЛИЯ: Вот огород на маминой даче ближе.
Н. УСКОВ: Не знаю, это какая-то невероятная вещь. Туман, что угодно, меня мало кто в этом понимает. Но в этом каком-то ощущении. Меня это действительно цепляет до сих пор.
Е. ГОРДОН: А возникает желание при этом делиться с кем-то?
Н. УСКОВ: Да, мне очень хочется рассказать, что я увидел, хочется это описать.
И. ЧЕРНЯК: В ЖЖ, я знаю. Вы это делаете. У меня тоже есть свой ЖЖ.
Н. УСКОВ: У меня какое-то такое ощущение, что, конечно, это все глупо звучит, потому что я помню, что я диктанты писал вот об этом. "Чу, птица полетела".
АМАЛИЯ: Да. Ой, обожаю слово "чу".
Н. УСКОВ: Вот все эти описания, которые мы все… Чу, да, вот это.
АМАЛИЯ: Или "гей!"
Н. УСКОВ: Не, гей…
Е. ГОРДОН: Гей в другом смысле.
АМАЛИЯ: В каком смысле.
Н. УСКОВ: Ветка хрустнула, вот это все.
АМАЛИЯ: Хрумнула, написала я. И мне это поставили в ошибку…
Е. ГОРДОН: Типа неологизма.
Н. УСКОВ: Я дико люблю. Я не знаю, я не любил никогда диктанты, но почему-то я полюбил вот все это видеть. И мне очень хочется все это описывать. Я думаю, что это никому не интересно уже читать давно, но…
АМАЛИЯ: Но пишите.
Н. УСКОВ: Но я пишу упорно.
АМАЛИЯ: Во-первых, Катя сейчас объяснит для слушателей ночного эфира, что такое ЖЖ, а потом мы поясним, о чем мы говорим, так сказать, о публичных дневниках, пардон.
Е. ГОРДОН: Да, да, да. Есть такая известная во всем мире сеть дневников, где каждый известный и неизвестный товарищ может завести себе публичное такое мини-издание, где он может писать о том, как он просыпается, умывается или использовать его, как средство такого самопиара. И рекламировать там всякие разные штуки. Есть очень известные дневники, с помощью которых даже зарабатывают какие-то маленькие денежки. Заводите дневники, но относитесь к этому рационально. Вот, например, у нашего гостя есть дневник, где-то в районе у него 500 читателей. Это немного. Потому что популярность начинается с 1000. Вот. Но он там пишет про снежок и про улыбку сына и про окошки.
Н. УСКОВ: Да, да, да точно.
Е. ГОРДОН: А для кого пишете? Кто Ваш читатель там?
Н. УСКОВ: Ну, во-первых, частично собственно читатели журнала. И это для меня в общем, возможность с ними общаться. Потому что это всегда очень интересно. Обратные связи руководителям СМИ всегда не хватает, всегда хочется как-то услышать своих читателей, увидеть, чего они хотят, нравится им что-то или нет. А с другой стороны, это безусловно и некий способ привлечь новых читателей всегда, и в третьих, не знаю, это потребность любого образованного горожанина. Потому сто мы все в принципе достаточно одиноки.
Е. ГОРДОН: А насколько Вы там откровенны? Есть ли там какая-то доля эксгибиционизма здорового?
Н. УСКОВ: Естественно, естественно. Я бы сказал, что доля именно. Безусловно, я там не совсем я. Но во многом это я. Это какая-то частица меня, потому что в принципе я целиком – это зрелище достаточно неприятное. Поэтому мне приходится дробить себя.
АМАЛИЯ: Да, ладно. Вы через чур волосаты? Или наоборот?
Н. УСКОВ: Наоборот.
АМАЛИЯ: Да, ладно. Тоже мило.
Н. УСКОВ: Тоже мило. Вот почему я люблю женщин. Вот они всегда найдут. И волосатые неплохо, и очень волосатые тоже хорошо.
АМАЛИЯ: Я вас умоляю. "Раскрывается ли в "GQ" тема йоги?"
Н. УСКОВ: Бывает, что раскрывается.
АМАЛИЯ: Позой бабочка можно раскрыть тему йоги. Как расшифровывается "GQ"?
Н. УСКОВ: Джентелменс квотерли. Когда-то наш журнал был квартальником для джентльменов, потом он стал ежемесячником для джентльменов…
АМАЛИЯ: Месячными.
Н. УСКОВ: Да, месячными джентльменов. Но поскольку ежеквартальник полюбился, то никто не стал менять название. Т.е. "GQ" просто стал аббревиатурой, которая…
Е. ГОРДОН: А какие Вам нравятся женщины? А Вы сейчас опять начнете про 15 лет в браке. Пожалуйста. Но как говорит один мой родственник, если я на диете, почему я не могу посмотреть меню. Вот какие Вам женщины нравятся?
Н. УСКОВ: Мне нравятся женщины интересные, умные. Я в принципе больше всего люблю в женщинах возможность, на самом деле, поговорить очень долго.
Е. ГОРДОН: Но сексом Вы не можете заняться, Вы 15 лет в браке.
Н. УСКОВ: Почему?
Е. ГОРДОН: О! Ля, ля, ля. Это вторая пуля!
АМАЛИЯ: Нет, он пообщается с умной, интересной женщиной и домой, домой, домой. Я так понимаю. Николай?
Н. УСКОВ: Ну, можно и так. Нет, на самом деле, мне кажется, что в принципе у женщин мозги устроены по-другому, чем у мужчин. И эмоции организованы по-другому. И в принципе, если получается некий контакт, это очень интересное, познавательное общение. На этом держались всегда все мои отношения с женщинами. Они держались на том, что мне было очень интересно. И им было со мной интересно. Потому что в принципе секс может быть интересен без всего этого. Он может быть просто. И дальше тебе хочется забыть вообще, что этот человек существует. Чтобы он исчез вот прямо сразу, растворился в воздухе. Как страница из журнала "Плэй бой", скажем. Взял и растворился. А вот мне всегда нравились отношения. Я в принципе такой моногамный человек. Мне всегда нравились длительные отношения. И я к ним стремился, и их пытался выстроить. И это отношения могут держаться только на общении. Когда постель безусловно играет какую-то роль, но когда очень здорово, можно провести полночи просто в разговорах. выпивании вина, слушании музыки. И это особый такой…
Е. ГОРДОН: А она сидит и думает, ну, когда же, ну, когда же. Говорит и говорит, говорит и говорит. Ну, когда же? Когда же? И опять: ла, ла, ла.
Н. УСКОВ: Ой, слушайте, умные, интеллигентные люди всегда могут в нужный момент договориться, когда. (Смех). Можно поболтать, можно…
АМАЛИЯ: Могут и не договориться.
Н. УСКОВ: Можно поболтать, можно разбежаться.
АМАЛИЯ: Значит. Ирина Черняк, главный редактор журнала "Cosmopolitan Shopping". Я устала нести Вашу винтовку. Знаете. Ваша двустволка натирает мне плечо. Я прошу Вас, стреляйте.
Е. ГОРДОН: Ваш выстрел.
АМАЛИЯ: А я пока прочитаю…
Н. УСКОВ: Ну, почему двустволка-то собственно, Амалия?
АМАЛИЯ: "Амалия, говорить можно обо всем. Почему, почему Вы говорите там безобразно пошло? Стилистика Вашей речи, смешки. Слушать невозможно. Я первый раз попробовала (первый раз? Екатерина Михайловна, Вы забыли, Вы женщина, наверное, пожилая). Я первый раз попробовала послушать Вашу программу, просто мерзость. Екатерина Михайловна". Вы постоянно пишите, и каждый раз, что первый раз слушаете нашу программу. Вы – наша постоянная слушательница. И мы посылаем Вам привет! (Аплодисменты). Итак. значит. Екатерина Михайловна. "О! Молиться – это интересно. А если провинились, пусть их монашки шлепают по их толстым попкам. Макс". Макс, Вы фантазер. "Женственные мужчины – это будущее нашей планеты. Руслан".
Н. УСКОВ: (Смех).
АМАЛИЯ: Кстати, вот интересно. "Амалия, где покупаете необычные платья? Руслан. 34 года, г. Махачкала". А мне дарят, Руслан. Ну, как бы необычные платья. Необычные платья в необычных магазинах. Итак, значит, переведите на русский язык "GQ". А мы уже перевели, извините. Надо было слушать внимательно.
Е. ГОРДОН: Нет, ты просто второй раз читаешь одно и то же письмо. "Более глупой и пустой передачи невозможно найти". "Женственные мужчины – это да. Мало того, что это сельпо начиталось чего-то о сексе, что произвело на их интеллект слабое впечатление, так они еще учат слушателей "Эхо…" тому же". "Что такое ЖЖ?" "Не пора ли, ребята, по домам, надоели до смерти". Выключи радио, успокойся. "Какой музыки, что Вы предпочитаете?" Макс вот спрашивает.
Е. ГОРДОН: Что Вы предпочитаете музыке? Секс? Извините, я просто в своем репертуаре?
АМАЛИЯ: Да, да, конечно, естественно. Гордон известная нимфоманка московская.
Н. УСКОВ: Ну, что? Про музыку, что ли вопрос или про секс?
АМАЛИЯ: Вы знаете, про музыку. Что Вы предпочитаете, какой музыке Вы предпочитаете? Хочешь самых песен новых?
Н. УСКОВ: Я не знаю. Я как ботаник, предпочитаю классическую музыку. Хотя у меня есть, конечно…
АМАЛИЯ: Кого?
Н. УСКОВ: Ну. у меня есть. Прямо совестно, я сейчас разрушу прямо весь свой образ…
АМАЛИЯ: Знаете, как все наши депутаты госдумы отвечают, что любимый поэт – Пушкин. Певец – Басков.
Н. УСКОВ: Нет, я могу сейчас… просто я сейчас разрушу свой образ. Я вот очень люблю какие-то кусочки "Волшебной флейты", Вай Поди у меня. Именно этот кусочек. Да. "Царица ночи".
АМАЛИЯ: Когда-то я прекрасно пела эту арию.
Н. УСКОВ: Несколько кусочков у меня Тангейзера у меня тоже Вай Поди записано.
АМАЛИЯ: Ну, вот это сейчас начинает, ты мне эта, ты мне пальцем покажи.
Н. УСКОВ: Там тоже, там красиво, там не так. конечно, о-о-о, но там тоже есть какие-то приятные моменты. Какие-то есть кусочки из Мадонны, какие-то есть кусочки…
АМАЛИЯ: Вы были на концерте?
Н. УСКОВ: Естественно.
АМАЛИЯ: Мы у всех спрашиваем, были ли Вы на концерте Мадонны.
Н. УСКОВ: Был, состоял.
АМАЛИЯ: И пришли Вы на концерт Мадонны. И?
Н. УСКОВ: Ну, и? Ну, что? Ну, Лужники слишком большой стадион для концерта Мадонны, который, конечно, рассчитан не на 50…
АМАЛИЯ: Или она слишком маленькая для стадиона "Лужников".
Н. УСКОВ: Да и это тоже. Но это уже данность. А в принципе, ну, стадион "Бэмбли, где она пела в Лондоне, 7 000 зрителей. В "Лужниках", на ее концерте было 50, а стадион рассчитан на 80.
АМАЛИЯ: Недобор.
Н. УСКОВ: Естественно, там как бы было неуютно.
АМАЛИЯ: Она сексуальная женщина?
Н. УСКОВ: На мой взгляд, очень.
Е. ГОРДОН: А у Вас всегда был такой милый, дурацкий смех? Такой гы-гы? Правда, интересно.
Н. УСКОВ: Нет, у меня просто не часто бывают такие дурацкие передачи (смех)…
АМАЛИЯ: Поэтому я (НЕ РАЗБОРЧИВО).
Н. УСКОВ: Не знаю, какой у меня смех в таких ситуациях, честно говоря.
Е. ГОРДОН: Дурацкий.
Н. УСКОВ: Видимо, да.
АМАЛИЯ: Вы знаете, все-таки. Ирина. Вы стрелять будете сегодня?
Е. ГОРДОН: Ирина готовит привал. Она так сказать рыбак оказалась.
И. ЧЕРНЯК: Нет, я оказалась еще романтичной. Я заслушалась Колей. И просто практически сложила лапки на груди. И не хочется нападать. Хочется говорить о высоком.
Н. УСКОВ: Нет, ну, а что тут говорить о высоком. Ну, как-то не знаю.
Е. ГОРДОН: А какой у Вас рост, кстати?
Н. УСКОВ: Ой, маленький. Вот, кстати говоря, давайте поговорим об этом. Это страшная проблема для меня. Это 176 см.
Е. ГОРДОН: А чего, это нормально. Бывает и меньше намного.
Н. УСКОВ: Это вот женщины, они всегда так говорят. Ну, нормально, что Вы комплексуете, это же нормально.
Е. ГОРДОН: От этого можно начинать работать маникенщиком.
АМАЛИЯ: А, кстати, а какой самый низкий мужчина. Низкий не в смысле – а! а в смысле роста.
Е. ГОРДОН: Не знаю, даже я не мерила рост…
АМАЛИЯ: Не мерила. А ты заведи …
Е. ГОРДОН: Зарубочки на двери. Проходите.
АМАЛИЯ: Сразу же. Ну, Вы считаете, что это низкий? В наше-то время?
Н. УСКОВ: Ну, не знаю.
Е. ГОРДОН: А комплексуете по этому поводу?
Н. УСКОВ: Я комплексую, конечно.
АМАЛИЯ: Да, ладно.
Н. УСКОВ: Я страшно комплексую.
АМАЛИЯ: Николай, 176 это не 152. У меня папа был 154, по-моему, и вы знаете, комплексовал так мало вообще.
Н. УСКОВ: Ну, вот женщины все мне рассказывают истории про пап, про дядь и т.д. про первых бой френдов, которые тоже были мальчиками маленькими.
АМАЛИЯ: Я согласна, да. Я люблю мужчин от, так сказать, среднего роста.
Н. УСКОВ: Я знаю Вашего мужа.
АМАЛИЯ: Да. Вы знаете моего мужа. Были у меня и, так сказать, парни пониже, а выше, знаете, даже не было. Я бы даже сказала.
Е. ГОРДОН: Не дотягивались.
Н. УСКОВ: Нельзя сказать, чтобы сильно ниже Вашего мужа, но ниже, тем не менее.
АМАЛИЯ: Но неужели это какое-то имеет значение.
Н. УСКОВ: Ну, бывает, иногда вот чувствуешь себя.
Е. ГОРДОН: А какие-нибудь каблучки. Вставочки.
Н. УСКОВ: Нет, мужчин на каблуках, это, конечно, уже совсем.
Е. ГОРДОН: А вот этот певец у нас есть такой…
Н. УСКОВ: Есть, наверное.
АМАЛИЯ: Губин.
Е. ГОРДОН: Да. Он на каблучках иногда. Я видела у него подошва такая.
Н. УСКОВ: Ну, слушайте, ну, нет. У Губина проблемы чуть пожестче, чем у меня все-таки.
Е. ГОРДОН: Ну, мы Вас не сравниваем.
Н. УСКОВ: Да, у него чуть жестче, чем у меня проблема.
АМАЛИЯ: У него не чуть-чуть пожестче, у него жесткая проблема. Он стоит на сцене, а сцена она же все-таки немножечко далеко от зрителя. И там крупный исполнитель, он кажется так, средних размеров. А мелкий исполнитель, он кажется…
Н. УСКОВ: Т.е. мы все завидуем Филиппу Киркорову, получается.
АМАЛИЯ: Вы знаете, вероятно, да.
Н. УСКОВ: Ну, это участь мужчин нашей страны. Наша мерка.
АМАЛИЯ: Завидовать Киркорову.
Н. УСКОВ: Наша планка.
АМАЛИЯ: Вы знаете, такое тут есть приветствие от редактора. Представляете, Ваше приветствие начинается, ну, там письмо редактора…
Е. ГОРДОН: Не смотря на то, что я невысок...
АМАЛИЯ: Участь мужчин нашей страны завидовать Филиппу Киркорову. Представляете начало такое письма. Как Вы думаете, Вы этим письмом можете отбить, так сказать, все что можно.
Н. УСКОВ: Отобью напрочь. Нет, ну, безусловно, на самом деле, для мужчин, конечно, мучительно на самом деле осознавать, что они ниже среднего.
И. ЧЕРНЯК: Особенно на презентациях, выходя рядом с манекенщицами.
Е. ГОРДОН: Да, да, да. А у Вас жена высокая?
Н. УСКОВ: Нет, она ниже меня, к счастью.
Е. ГОРДОН: А Вы по росту подбирали, сознавайтесь.
Н. УСКОВ: Это случилось как-то само собой.
Е. ГОРДОН: Само собой, конечно. Случайно, да?
Н. УСКОВ: Да, когда я еще не очень парился по этому поводу.
Е. ГОРДОН: Да, в былые годы, когда я был выше ростом.
АМАЛИЯ: "А мне Ваша передача нравится". Пять восклицательных знаков. Тася, Тася! (аплодисменты).
Е. ГОРДОН: Молодец, Таська. Держись.
АМАЛИЯ: Да, спасибо, Тася. "Не волнуйтесь, Николай, в постели то разница совсем незаметна. Макс". Макс, О, Макс.
Н. УСКОВ: Кому как.
АМАЛИЯ: "Дорогие друзья, спасибо за хорошо организованную передачу, за чувство юмора. что поднимаете настроение". Мы поднимаем не только настроение. Вы знаете, Вы подходите. Поднимем все, что хотите. "Рассуждения у Николая толковые, а смех глуповатый, Вы знаете".
Е. ГОРДОН: (Смех). Я же говорила!
Н. УСКОВ: Друзья, я же уже извинялся по этому поводу, что я нечасто оказываюсь в таких ситуациях, честно говоря.
АМАЛИЯ: "На мужской непрофессиональный взгляд Вашу передачу надо назвать "Ночь в малиннике"",
Н. УСКОВ: Это правда.
Е. ГОРДОН: А Вы любите бухнуть?
Н. УСКОВ: Конечно.
АМАЛИЯ: "Ваш любимый Моцарт был ростом полтора метра, что не мешало его гению". Но гений у Моцарта, говорят, был ух. Марина.
Н. УСКОВ: Марина, к счастью, а то я думал Макс тоже.
Е. ГОРДОН: Тогда были все пониже ростом, другие были… У нас же акселерация.
АМАЛИЯ: Вы посмотрите на эти костюмы в Оружейной палатке.
Н. УСКОВ: Да, да, да, безусловно.
АМАЛИЯ: Они весьма невелики.
Н. УСКОВ: Они были маленькие.
И. ЧЕРНЯК: У них были просто очень маленькие потолки, им было некуда расти. А сейчас у нас строят высокие.
АМАЛИЯ: Николай, скажите, пожалуйста, а размер имеет значение?
Н. УСКОВ: Смотря чего? Машины, да.
Е. ГОРДОН: Не оригинальный ответ. Вот у меня муж сказал, надеюсь.
Н. УСКОВ: Хороший у Вас муж. Я смотрю, я в обществе счастливых жен. И что я тут делаю? (Смех).
Е. ГОРДОН: Так это Вы же счастливый муж, правильно?
АМАЛИЯ: Уж не знаю. Вы 15 лет в браке, поговорите, вино попейте.
АМАЛИЯ: Вы знаете, и замужним, и женатым нужно иногда почитать журнал "GQ", так сказать, полюбоваться на вот этих вот…
Н. УСКОВ: Помечтать.
АМАЛИЯ: Да, вот кстати. вот Дэниел Крэйк, новый агент 007 с самым темным прошлым.
Н. УСКОВ: Что правда.
АМАЛИЯ: Да, ладно, а чего у него?
Н. УСКОВ: Ну, он играл каких-то хулиганов, гомосексуалистов.
АМАЛИЯ: Играл, но не был.
Н. УСКОВ: Ну, откуда я знаю. Может, он и был хулиганом и гомосексуалистом, откуда же я знаю.
АМАЛИЯ: А вот смотрите, Вы получается главный редактор и все-таки Вы главный редактор, т.е. Вы бизнесмен от журналистики. Да. главный редактор, он обязан быть топ менеджером, но при этом Вы же еще и журналист. Вот как можно у человека… вот мы у Вас ничего не можем добиться. Ни изменяли ли Вы жене?
Н. УСКОВ: Здрасте, слушайте, а…
АМАЛИЯ: Ну, это я так, ну, что Вы.
Н. УСКОВ: Слушайте, а президента Клинтона чуть не довели до импичмента и добились, да, я сказал, ну, извинял, ну, да, друзья. Какой мужчина скажет без угрозы потерять все.
АМАЛИЯ: Конечно.
Н. УСКОВ: Даже, если он не изменял. Потому что признаться в том, что я 15 лет не изменял жене это тоже звучит не круто.
Е. ГОРДОН: Совсем.
Н. УСКОВ: А 15 лет я все время изменял тоже звучит очень…
АМАЛИЯ: Ну, да, как-то непонятно, что жена в этот момент делает. Я бы уже давно бы со сковородой ехала бы в этом направлении.
Н. УСКОВ: Мужчины в страшном положении в этом смысле.
АМАЛИЯ: Да, мы знаем.
Н. УСКОВ: Женщина всегда может сослаться, ну, я же легкомысленная, дура, блондинка. Понимаете, я могу нести всякую чушь ночью.
АМАЛИЯ: Представляете, Николай, вот я сослалась, такая приехала домой. Ну, Вадим, ты же знаешь, я дура, блондинка, т.е. какая я… Ой, меня перекрасили.
Е. ГОРДОН: Во всех местах.
Н. УСКОВ: Ну, и что, ну, и он улыбнется.
АМАЛИЯ: Он улыбнется?
Н. УСКОВ: И скажет, поехали ужинать.
АМАЛИЯ: Действительно, в ночи.
Н. УСКОВ: Уверен.
Е. ГОРДОН: Идеальный брак описываете, друзья.
Н. УСКОВ: А мужчине сложнее. Ему с одной стороны, части аудитории нужно казаться порочным. Человеком порочным, а части аудитории нужно казаться семьянином.
АМАЛИЯ: Вот сейчас у Вас есть уникальная возможность, буквально за 9 минут…
Н. УСКОВ: Не казаться, а быть за 9 минут.
АМАЛИЯ: Да, за 9 минут до конца эфир просто вызнать у нас, у Кати Гордон, у Ирины Черняк, у меня, есть возможность вот вызнать что-нибудь этакое. Вот Вы же журналист все-таки.
Е. ГОРДОН: А чего это за рокировка такая?
АМАЛИЯ: А вот так вот. Я, понимаешь, колокольчик-то опять не принесла. У нас обычно, мы гостям даем колокольчик, чтобы, когда они вот просто уже душно им, то они вот так дзынь, дзынь. дзынь. И задать вопрос.
Е. ГОРДОН: И отстреливаются.
АМАЛИЯ: Да, и отстреливаются иногда.
Н. УСКОВ: Ну, я не знаю, мне вот…
АМАЛИЯ: Вы нам интересны, а мы Вам нет?
Н. УСКОВ: А Вы замужем?
Е. ГОРДОН: Я замужем, да.
Н. УСКОВ: Ну, и как бы Вы ответили на этот вопрос? Мне интересно, действительно. Вот женщина как бы ответила на вопрос. Вот мы, там я не знаю, 100 лет в браке.
АМАЛИЯ: 100 лет в браке, начнем с этого.
Н. УСКОВ: 5 лет в браке, 10 лет в браке. Вот Вы изменяли своем мужу?
Е. ГОРДОН: Я обычно говорю, что у меня сексуальные проблемы. Я страдаю верностью.
АМАЛИЯ: Ирина, как это прекрасно. Я впервые слышу такой ответ. Я страдаю верностью. А Вы страдаете верностью, Ирина?
И. ЧЕРНЯК: Ну, наверное, можно и пострадать.
Н. УСКОВ: Ну, хорошо, а сколько Вы страдаете в верности? Пациентка К. страдала верностью…
И. ЧЕРНЯК: Ну, поскольку я всего лишь пока год в браке…
Н. УСКОВ: Год.
АМАЛИЯ: Ирина, как это мило. Ирина, Вы хитрец, прекрасно.
Н. УСКОВ: Хорошо, а Вы сколько страдаете? (Смех).
Е. ГОРДОН: Я страдаю 6-й год, но просто не было достойных кандидатур.
Н. УСКОВ: А. А муж сейчас спит, или что?
Е. ГОРДОН: М уж в Питере, но, правда, такого же уровня не было товарища.
Н. УСКОВ: А, т.е. вот это уже…
Е. ГОРДОН: Честно.
Н. УСКОВ: Это уже красиво. Мужу должно быть приятно в этот момент. Даже если ему расскажут об этом друзья. Что не было такого уровня. А Амалия?
АМАЛИЯ: Что Амалия? Я второй год замужем. Второй раз беременна.
Н. УСКОВ: О'кей, да.
АМАЛИЯ: Знаете, анекдот такой. Дорогая редакция, пишет Вам Клавдия Васильевна Величко. Объясните мне, пожалуйста, что такое критические дни. Мать 13 детей. "Вы не высокий, зато очень красивый. Руслан". Руслан. "Амалия, Вы классно выступили в передаче (НЕ РАЗБОРЧИВО) про инцест и все такое. Бымагоюнго". Что это такое?
Е. ГОРДОН: А что Вы загадываете? Бывает такое, какие-нибудь у Вас сумасшедшие мульки, типа там 22.22 на циферблате, загадываете желание, или на Новый год? Какое-нибудь есть дурацкое желание, вот, например, я в детстве загадывала, хочу быть красивой и умной. Вот почти сбылось.
И. ЧЕРНЯК: Все получилось.
Е. ГОРДОН: Чего-нибудь Вы загадываете, или загадывали? Такое вот прямо наивное, дурацкое.
Н. УСКОВ: Да, нет, как-то я даже не припомню. Мне дико хотелось, я помню, самое последнее дурацкое желание, о котором я помню, мне страшно хотелось пистолет за 5 рублей 20 копеек в Детском мире пластмассовый, такой в кобуре из дерматина ковбойский. Страшно хотелось.
Е. ГОРДОН: Так сбылось. Это же журнал "GQ".
Н. УСКОВ: Страшно хотелось. И как-то вот родители. А родители подарили мне за 55 копеек пистолет с лампочкой, который совершенно не выглядел круто. И мне как-то это было…
И. ЧЕРНЯК: Нет, а сейчас интересно, в дорогих часах, в хорошем костюме, а сейчас осталось о чем мечтать? Ведь это сейчас самое страшное, когда мечтать не о чем.
Н. УСКОВ: О выходных. Почему нет. Сейчас тоже есть, о чем мечтать.
Е. ГОРДОН: Фи, как банально. Выходные и все? И все мечты?
Н. УСКОВ: Хочется как-то так вот чтобы…
И. ЧЕРНЯК: Возьми выходные и мечтай о чем-то высоком.
Н. УСКОВ: В принципе самые чистые, красивые мечты, это идиотские мечты. Потому что, на самом деле…
Е. ГОРДОН: Неужели не осталось ни одной идиотской?
АМАЛИЯ: У Вас был групповой секс?
Е. ГОРДОН: Вот это о мечтах.
Н. УСКОВ: Да, был.
Е. ГОРДОН: Понравилось?
АМАЛИЯ: А, т.е. об этом мечтать ему нельзя.
Н. УСКОВ: Нет, не понравилось. Потому что в принципе я моногамен.
АМАЛИЯ: Суета какая-то.
Н. УСКОВ: Суета, сосредоточиться трудно.
Е. ГОРДОН: Как в Думе прямо.
Н. УСКОВ: Все очень разнопланово. Как говорил Михаил Сергеевич Горбачев, тут подбрасывают, здесь подбрасывают.
Е. ГОРДОН: Да, и Жириновский опять.
Н. УСКОВ: Слева, справа подбрасывают.
АМАЛИЯ: "Передача хорошая, смешная, Дмитрий". "Ай да остроумные трещетки. С широкоамплитудно подвешенными язычками. А Николай-таки себе заразительно хихикает".
Е. ГОРДОН: А Вам сон какой последний снился?
АМАЛИЯ: Кремль пишет, Вы знаете.
Е. ГОРДОН: Ну, ка, ну, ка, Кремль это уже все?
Н. УСКОВ: Кремль, это хорошо.
Е. ГОРДОН: Вам эротические, кстати, сны снятся? До сих пор снятся?
Н. УСКОВ: До сих пор.
Е. ГОРДОН: Это потому что 15 лет в браке и якобы не изменяли. Поэтому эротические сны.
Н. УСКОВ: А если бы изменял, что?
Е. ГОРДОН: А меньше бы снилось всякой дури.
Н. УСКОВ: (Смех). Откуда Вы знаете, меньше или больше? (Смех).
Е. ГОРДОН: А я по образованию психолог.
Н. УСКОВ: А Вы же не можете найти достойного.
Е. ГОРДОН: Ну, вот не могу.
АМАЛИЯ: Ирина, стреляй, стреляй, Ирина!
Е. ГОРДОН: На, на, Ирка, наезжай. На патрон, на. Давай, я заряжу. А я за нее прицелюсь.
АМАЛИЯ: "Амалечка, ты лучшая. Махмуд. Пиши мне". "Есть ли у Николая желание через какое-то время перейти от редактирования журнала к созданию телепрограмм? Видит ли он себя в тележурналистике? Борис". Борис спрашивает Вас.
Н. УСКОВ: Ну, может быть, и вижу. Видит ли меня, например, Константин Львович Эрнст, это вопрос.
АМАЛИЯ: Т.е. Вас волнует только Первый канал.
Н. УСКОВ: Там есть еще…
Е. ГОРДОН: Нормальные амбиции. Сразу на первый. Нормально.
АМАЛИЯ: А мы тут шпаримся лет 15 пока там пригласят на ТНТ в смешной канал. А тут…
Н. УСКОВ: Нет, можно на ТНТ. Это уже вопрос денег.
АМАЛИЯ: Вопрос денег. Угу.
Е. ГОРДОН: А тщеславие или деньги? Вот что больше превалирует у Вас?
Н. УСКОВ: Ну, у мужчин все вместе. У мужчин же тщеславие – это количество кредитных карточек.
Е. ГОРДОН: А на какой машине Вы ездите? На большой или маленькой? Не обязательно марку называть.
Н. УСКОВ: На обычной. Средней.
Е. ГОРДОН: Это не джипчик?
Н. УСКОВ: Нет, джип ненавижу.
Е. ГОРДОН: Ненавидите джип. Почему?
Н. УСКОВ: Ну, потому что у меня все хорошо вот там вот. (Смех).
Е. ГОРДОН: Опять дурацкий смех, дурацкий!
Н. УСКОВ: Я просто задаю себе дурацкие вопросы.
АМАЛИЯ: Николай, я помню этот фильм, где Олег Даль играл, помните, по Зощенко рассказам. Я выйду замуж за Николая. Помните, там все время какие-то брачные контракты заключали. "Николай, каким образом революционный бунтарь Эдуард Лимонов попал в Ваш метросексуальный гламурный журнал?" Макс спрашивает.
Е. ГОРДОН: Так его больше никуда не берут.
Е. ГОРДОН: Нет, это не справедливо. Ну, во-первых, Эдуард Лимонов это очень крупный писатель. Я бы не сказал, что у меня там метросексуальный гламурный журнал. Это, конечно, какая-то часть этого журнала. Но на самом деле, в принципе у нас достаточно много известных писателей. Ерофеев, Лимонов, Быков, прекрасный автор Ревзин из "Коммерсанта", Марк Эймс, отличный совершенно экспат американец, который тут живет, работает, журналист. Мне кажется, что вот, повторюсь, быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей. Т.е. можно быть Лимоновым, писать куда угодно, потому что Лимонов в принципе интересен всем. И тем, кто делает там я не знаю, маникюр и педикюр, и тем, кто его не делает, а бросает, там я не знаю, бутылки с зажигательной смесью не известно куда.
Е. ГОРДОН: Ну, вот просто согласитесь, что между Эдичкой и вот этой шнягой про Путина…
АМАЛИЯ: Бутылка с зажигательной смесью.
Е. ГОРДОН: Такая огромная разница, что Лимонов уже все, старенький и не тот.
Н. УСКОВ: Не, ну, он старенький, старенький, Вы знаете, вот Эдуарда Вениаминовича, например, очень хочется поздравить, например, с рождением сына. У него недавно родился сын.
АМАЛИЯ: Поздравляем.
Н. УСКОВ: От Кати Волковой. Прекраснейшей девушки.
Е. ГОРДОН: Но, тем не менее, качество литературы это никак не оправдывает.
Н. УСКОВ: Не знаю, в принципе я бы сказал, что…
Е. ГОРДОН: Потому что же Эдичка же вау, а эта…
Н. УСКОВ: Я бы сказал, что не знаю. Но то, что пишет Лимонов. конечно, как любой текст, который ты должен сдавать в журнал каждый месяц, он неровен.
Е. ГОРДОН: Редактируете?
Н. УСКОВ: Очень мало. В основном иногда сокращаю. Потому что писателю очень трудно уместиться в объем. Но я бы сказал, что все равно он крупный писатель. Да, у него бывают очень хорошие тексты, бывают тексты послабее. Но я помню в "Афише" прекрасный материал про молодых русских писателей. Все в один голос назвали его своим учителем. Я бы сказал, что из десятка писателей последних 40-50 лет, он безусловно там занимает одно из первых мест. Т.е. он входит там в первую пятерку последних имен.
АМАЛИЯ: Вот у Вас есть 15 секунд, может быть. 10 секунд на то. чтобы приобрести еще хотя бы одного читателя. Что Вы им скажете? Скажите, им что-нибудь на выходные.
Н. УСКОВ: Ой, друзья, ну, слушайте, дикая проблема. Я просто могу сказать, что хороший журнал. Ну, что, его приятно подержать в руках. Стоит он довольно дешево, с моей точки зрения.
Е. ГОРДОН: Приятно подержать в руках. Еще одна женщина присоединилась к аудитории.
АМАЛИЯ: Вот именно. Я Вас поздравляю. Еще одна женщина Ваша. Николай Усков и охотницы. Ам!