Межнациональные браки - Юлий Гусман, Григорий Сиятвинда - Доброй охоты! - 2005-03-25

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Добрый вечер. В студии Амалия на "Территории Амалии". Еще раз для тех, кто только что узнал об этой программе, которая выходит сегодня в четвертый раз, сообщаю, что же это за территория такая – территория Амалии. Это территория откровенности. И гости сюда приходят не подготовленные заранее, то есть не подсадные утки, а люди, которых действительно волнуют те темы, которые мы им предлагаем. И сегодняшняя тема – это тема межнациональных браков. Ну, и чуть шире – межнациональных взаимоотношений, не знаю, между соседями. Ну, и так сказать, межнациональные отношения между близкими людьми, коллегами. Ваши истории, ваше отношение к этому вопросу мы ждем на наш пейджер, эфирный телефон 203-19-22 и эфирный пейджер 974-22-22 для абонента "Эхо Москвы". И какие же сегодня гости решились на подобные откровения в нашей студии? Это Григория Сиятвинда – актер театра "Сатирикон", замечательный артист, мой однокурсник. Ага, ну, вот опять. Только что сказала, что подсадных уток не будет. Григорий Сиятвинда – афророссиянин, я бы еще так пояснила для тех, кто еще, допустим, не знаком с творчеством этого замечательного артиста. Хотя я таких людей просто не знаю практически. Юлий Соломонович Гусман – режиссер, основатель кинопремии "Ника". И Борис Тамаркин – руководитель медицинской ассоциации "Здоровое поколение" на Шаболовке. Здравствуйте, господа.

(Все хором): Добрый вечер.

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Ну, поскольку… ой, обычно у меня все-таки хоть сколько-то женщин в студии бывает, какая-то поддержка, какие-то добрые взгляды я ощущаю, эту поддержку….

Г.СИЯТВИНДА: Я тебя буду поддерживать, как однокурсник.

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Да, хорошо, вот ладно, Гриша, договорились. Поэтому начну с того, что вспомнилось мне, когда я готовилась к этой теме – замечательные кадры из фильма "Цирк". Помните, кинофильм "Цирк", в конце, когда этот немецкий или американский антрепренер, сотрясая маленьким чернокожим мальчиком, кричал: "У белой женщины черный ребенок". И непонимающая аудитория цирка многонациональная говорила: "Ну, и что?" И какие-то вот, рождайтесь вы хоть зеленые в крапинку, хоть фиолетовые в полосочку, мы принимаем всех. Вот с этим мы, собственно, и выросли – с тем, что все равны. Ну, то, что мы слышали по телевизору. На самом деле все-таки на душе скребло, когда, ну, я допустим, жила на Украине какое-то время, ну, и "жидовка" – это было самое легкое. Так по доброму, но "жидовка" все-таки выражались. Потом опять же, что касалось межнациональных браков, такого не помню. Вот помню польскую семью – через улицу жила, большой дом. Мы там дружили с Лекой, не помню уж, как его звали, мальчиком. Через дорогу жила опять же еврейская семья, русская семья. Но вот так, чтобы они перемешивались, я этого все-таки по Бердичеву не помню. Так же, собственно, и таких очень сильно разных межрасовых пар, даже уже переехав в столицу, я тоже нечасто встречала. Нечасто встретишь там, допустим, ну, допустим… не буду приводить примеры. Допустим, допустим. Вот не часто встретишь такие пары. Вот видела такую пару на своем курсе, да и то недолго. Очень скрытая была пара. Да, Гриша смеется. И тем не менее, я помню, несмотря на то, что мы были все-таки уже студенты такого серьезного театрального вуза – Щукинского училища, и вроде бы все люди были интеллигентные, тем не менее возникало какое-то: "А-а-а, у-у-у, как это они? Вот они какие? Какие молодцы! Вот это…" Ну, я говорю сейчас о девушке Григория Сиятвинды. Все-таки это было как-то… обращали на вас внимание. Это не было таким уж типичным моментом. Вот скажи, Григорий, с тебя уж тогда и начну опрос. Так сказать, это сейчас будет у микрофона Григорий Сиятвинда – замечательный артист театра "Сатирикон". Скажи, вот ты замечал, например, на себе такие пристальные взгляды, когда ты со своей девушкой – нашей же однокурсницей, вот, допустим, прогуливали….

Г.СИЯТВИНДА: Я тебе честно скажу, для меня это сейчас открытие – то, что ты говоришь, то, что кто-то обращал внимание, как-то смотрел. Потому что я абсолютно этого не видел. Я просто этого не замечал. Я никогда об этом не думал. Я вообще перестал на эту тему задумываться ровно после того момента, как я оказался в Москве. В Тюмени – да, так как я был один на весь этот город, пусть и небольшой, но все-таки я был один совсем.

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Да уж Тюмень-то небольшой город?

Г.СИЯТВИНДА: И там было как-то, конечно, очень внимательно ко мне относилось население местное.

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Но они должны были уже привыкнуть, все-таки ты там прожил, наверное, лет 20.

Г.СИЯТВИНДА: Ну, это если бы он поменьше, наверное, был. Но за эти 20 лет все равно как-то… Нет, все равно я вызывал какой-то интерес неприятный для меня.

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Ага. Вот…

Г.СИЯТВИНДА: Я не могу сказать, что он был негативный какой-то – нет, он скорее был такой очень любопытствующий и в этом любопытствовании бестактный. Очень иногда бестактный.

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: "А как это вы так живете? Неужели так же, как мы?"

Г.СИЯТВИНДА: Да. А уже в Москву я когда приехал, когда я вот, просто въезжая в метро, я встретил на противоположных эскалаторах еще там несколько человек – видимо, из Университета Патриса Лумумбы…

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Причем на одном эскалаторе.

Г.СИЯТВИНДА: …я как-то успокоился и понял, что здесь вообще никто не обращает внимания на нас, на нашего брата – и все, и забыл про это. Сейчас ты мне опять напоминаешь. Не помню, правда.

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Гриш, скажи пожалуйста, а вот, хорошо, в Тюмени ты был один. Но тем не менее, это у медиков, вот Борис Тамаркин меня поддержит в этом, существует такая терминология у медиков, у специалистов в медицине – "половозрелый период". Это тот самый романтический период уже таких осознанных каких-то влюбленностей, не детских – в воспитательницу или в нянечку, а вот уже когда появляются какие-то предметы обожания. Вот в Тюмени, допустим, когда ты предлагал девушке пойти на свидание, допустим, или пойти в кино, ты встречал какие-то, ну, не знаю, со стороны девушек неловкость какую-то или, может быть, опасения какие-то, что как это я…

Г.СИЯТВИНДА: Я опять же не помню. Меня гораздо больше в тот момент беспокоил как бы мой рост, например – в то время, клянусь. Правда.

Ю.ГУСМАН: И вес.

Г.СИЯТВИНДА: И это затмевало абсолютно проблему какого-то там другого цвета, что ли. Я абсолютно не думал об этом, клянусь, не задумывался.

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Да я даже верю. Но я вот… Тюмень, вы слышите меня, Тюмень? Я благодарна вам за своего однокурсника, что вы не создали у него каких-то комплексов. Вот просто вот, знаете, ребята, все в Тюмени, если какие-то проблемы в своей местности возникают и нет еще возможности доехать до столицы, где вот вы совершенно бы влились в космополитичную среду, такую межнациональную, то приезжайте в Тюмень, там вам будет хорошо. Как было хорошо Григорию Сиятвинде. Спасибо, Гриша. Мы еще вернемся к твоей персоне.

Г.СИЯТВИНДА: Пожалуйста.

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: А, Юлий Соломонович, вот…

Ю.ГУСМАН: А как обидно, что Гриша, Гриша! Юлий Соломонович…

Г.СИЯТВИНДА: Почему?

Ю.ГУСМАН: И сразу такое, что вот вроде милый, веселый, черненький Гриша и такое жуткое совершенно существо Юлий Соломонович.

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Юлий Соломонович…

Ю.ГУСМАН: Назови меня Юлием, Амалия.

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Хорошо, Юлий…

Ю.ГУСМАН: Не пугайте радиослушателей сложным отчеством.

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Итак, Юлий, скажите, вот просто задам вам такой прямой вопрос – мы живем в шовинистическом государстве?

Ю.ГУСМАН: Вопрос, надо сказать, сложный, потому что с одной стороны, конечно, да, а с другой стороны, к счастью, нет. Потому что как в народе ни разжигают это дело, как на этом ни пытаются строить и политику, и бизнес, и экономику, и культуру, как ни пытаются в "Детях Розенталя" увидеть только Розенталя, в опере и услышать музыку – не получается. Потому что в отличие от Гриши я вырос в городе абсолютно интернациональном. Это поразительно, что вот там были все лозунги советской власти о дружбе народов, о братстве народов были абсолютно воплощены. Это город Баку.

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Город Баку.

Ю.ГУСМАН: Это действительно вот все, кто живут в Баку, бакинцы сейчас, кто живет в Израиле, в Америке, в России, в Азербайджане до сих пор всегда говорят, что бакинцы – это особая национальность. Я до 10-го класса не знал, кто ребята со мной учатся. То есть я понимал, что Мамедов и Керимов – азербайджанцы, а Саша Саакян – армянин. Но вот уже кто такой Валерий Кагарунов я не знал, и меня совершенно не интересовало.

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: А кто он, кстати?

Ю.ГУСМАН: Он, я думаю, что он был, наверное… но я до сих пор не знаю. И поразительно то, что это оружие со мной, я вырос в семье, где папа – известный профессор, врач, мама – известный профессор, педагог английского языка. Но помимо того, что семья была очень уважаемая, она воспитывала, преподавала, лечила, учила, но в этой ситуации никаких не было, ну, как сказать… Вообще, я считал, что Соломон Моисеевич Гусман, который звучит по-бердичевски "жид жидовский жидовер", как получается, извините, то мой папа был самый главный замечательный человек на земле. И я отчеством Соломонович гордился, и только когда приехал в Москву в первый раз, пришел сдавать свой фильм "Не бойся, я с тобой", и наш куратор, там такой был Володя К. –назовем, очень милый человек, и он говорит, значит: "Вот Юрий Семенович привез замечательную картину. Юрий Семенович сейчас нам покажет замечательную картину". И я ему шепчу: "Соломонович". И он мне пальцем у виска крутит, мол: "Совсем с ума сошел? Мало того, что ты Гусман, ты еще хочешь называться…" У нас не телевидении не было хаимовичев, а были ильичи, то есть не было ни одного, ни моисеевичев…. Несколько человек я знаю, это Аркадий Исаакович Райкин, Григорий Израилевич Горин…

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Ну, надо сказать, что также Александр Ширвиндт…

Ю.ГУСМАН: Нет, но он Александр Анатольевич…

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Ну, да, он Александр Анатольевич. Там Марк Анатольевич еще был…

Ю.ГУСМАН: Да нет. Я говорил, чтобы… И это мне кажется, что вот это оружие, которым меня снабдил Баку, на всю жизнь со мной. Я честно говорю, я лично никогда не сталкивался ни с антисемитизмом в бытовом смысле, ни с каким… потому что я до начала этого…

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: …получил эту школу…

Ю.ГУСМАН: …я бы до начала бы зарэзал бы, прежде чем начал говорить, понимаешь? Потому что тогда невозможно было, в этом городе нельзя было обвинить ни маму, ни нацию, понимаешь? И, условно говоря, самый интересный пример я вам расскажу в двух словах – у меня есть такой друг младший, он как загадка для хорошего логического упражнения. Он имеет еврейскую фамилию, его двоюродный брат – армянин, его дядя – азербайджанец. Кто он, потому что он еврей сам? Потому что это Тимурович, это известный продюсер и режиссер. В общем, у него брат – Гарри Каспаров, а дядя – бывший президент Азербайджана Рахман Визиров. Потому что в скромной семье композитора Моисея Вайнштейна было два брата: Леонид – композитор и Ким – ученый. Значит, Ким женился на армянке – Клаве Шагировне Каспаровой, Леня женился на азербайджанке – Баяз Визировой. И тогда это было абсолютно реально.

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Но это было абсолютно реально в Баку.

Ю.ГУСМАН: Они были взяты… Да, он был взят в такой как бы визировский клан, визировская семья, визировский род был один из самых известных таких в Азербайджане. Это было нормально, потому что Леня был популярный мальчик, Леня Вайнштейн, вместе с Караевым играли на рояле и, в общем, замечательно. Я хотел сказать вам, что не совсем вся правда в том, что это были с большевиками эта история связана.

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: А я и не связываю ее с большевиками. Отнюдь.

Ю.ГУСМАН: Это, мне кажется, с той провинциальной средой, к сожалению, в которой можно было расти вот…

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Ну, на самом деле не менее шовинистической средой была и средневековая Европа, просто там постепенно другие национальности получали свои зоны для существования – то, что называется, вот в Париже существует диаспора еврейская, диаспора украинская, Латинский квартал. А Москва тем не менее, несмотря на такую вот… у вас сейчас такие… не знаю, как сказать – уверения в том, что у нас родина, с одной стороны, все-таки не шовинистическая, у нас таких диаспор не существует.

Ю.ГУСМАН: Максуд Ибрагимбеков сказал такую фразу замечательную – замечательный писатель азербайджанский, он сказал: "Есть всего две национальности – это хорошие люди и плохие люди". И я с этим много раз сталкивался, причем поверь мне, что я вот, я, например, Израиль так защищал много раз, когда я чувствовал шовинизм еврейский – он мне так же противен, как русский, азербайджанский, китайский или монгольский. Я считаю, что любое фобство – то есть любой антисемитизм, русофобство – невозможны. Потому что, как это ни грустно, когда идет даже война, нужно понимать, что воюешь не с народом, а между ними это власть, это политика, это деньги, а не люди.

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Хорошо, я теперь хочу обратиться к вам не как к хорошему политическому аналитику такому и дипломату, а как просто к мужчине. Вы мужчина чрезвычайно обаятельный…

Ю.ГУСМАН: Спасибо, Амалия. Вы тоже очаровательная женщина и Гриша – чудный мальчик, а Боря просто красавец. Вот такая компания.

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: …разговаривать с вами – одно удовольствие. И тем не менее, вот были ли у вас в жизни случаи, когда, ну, скажем так, семьи девушек не до конца понимали, зачем вот их московская дочь привела в дом какого-то кавказца, да еще и еврейской национальности практически.

Ю.ГУСМАН: Не еврейской и не кавказской национальности у меня не было, потому что все мои друзья, все были желанны в любом доме – Рустам Ибрагимбеков, Максуд Ибрагимбеков – я его называл уже, Мухтарбек Кантемиров. Эти люди, они не имеют, как бы сказать, печати нации. Я не знаю, тот же самый Ширвиндт. Какая разница, Ширвиндт – немец, еврей или гагауз.

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Или финн.

Ю.ГУСМАН: По-моему, он замечательный, веселый, гениальный человек и актер. Я не знаю, вот Гриша – оттого, что он смуглый, он не становится ничуть, на мой взгляд, ну, никаких нет по этому поводу недостатков…

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: …не становится менее обаятельным….

Ю.ГУСМАН: Серьезно, поэтому, в силу того, что он играет огромное количество русских ролей в театре, так сказать, где можно найти более белое существо.

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Прекрасно. Я, кстати, прости Гришенька, я тебя перебью. Это у микрофона был сейчас Юлий Гусман, прежде чем опять перехватит инициативу Григорий Сиятвинда – артист театра "Сатирикон", скажу, что когда Гришу принимали на курс, у нас просто наш педагог Михаил Григорьевич Цитриняк – извините, опять как-то фамилия нерусская получилась – рассказывал нам, когда он предложил нашему мастеру – о, наконец-то, Алле Александровне Казанской – сказал: "Вот отличный парень есть среди абитуриентов – Гриша Сиятвинда" – "Так…"

Б.ТАМАРКИН: Но есть одна проблема. (Смеется).

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: "…грузин?" Михаил Григорьевич сказал: "Нет. Отличный парень".

Г.СИЯТВИНДА: Почему грузин?

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Ну, не знаю, ну, Сиятвинда, так вот он рассказывал – почему-то ты за грузина сошел для начала на слух, чисто на слух был за грузина.

Ю.ГУСМАН: Плохо знала национальные фамилии.

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: "Но он… он темнокожий". Она сказала: "Что же он будет играть?" Так вот, скажу я вам - не было…

Ю.ГУСМАН: Отелло.

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Ну, Отелло, да. Но только в конце 80-ых годов впервые в ЮАР Отелло сыграл действительно чернокожий артист. До этого ни разу нигде эту роль на большой сцене никогда не играл чернокожий артист. То есть Отелло никогда не играл мавр. Ну, так вот, Гриша сыграл все. Не было того дипломного спектакля – вот у меня был один дипломный спектакль, а у Гриши было их вот столько, сколько было на курсе.

Ю.ГУСМАН: Второгодник, что ли?

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Нет, Гриша был еще и старостой института и сержантом в армии.

Г.СИЯТВИНДА: Здесь, видите, как получилось, ну, действительно в театре есть такая степень условности, абсолютной, видимо, что позволительно абсолютно все. Я вот сейчас понимаю, что в кино, например, это только выглядит как некий какой-то ход, специально сделанный, специально придуманный, а в театре иногда это можно вообще не объяснять.

Ю.ГУСМАН: Говоря вот про него, прости, вот мы мешаем Борису вступить в хор…

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Да, да, да.

Ю.ГУСМАН: Там есть еще скинхеды.

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Кто это?

Ю.ГУСМАН: Хочется взять не просто даже автомат, а просто дубину, потому что это так стыдно…

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: А мухобойку?

Ю.ГУСМАН: …когда сегодня в XXI-ом веке можно какую-то таджикскую девочку или черного юношу, просто потому что он такого цвета. Но я-то убедился, что это не столько даже российские, сколько обычные подонки, негодяи, хулиганы и твари…

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Конечно.

Ю.ГУСМАН: Потому что я убежден, что в них… они, был бы, шел бы толстый, они бы толстого убили, шел бы еврей – жида бы мочили, шел бы армянин – чушку поймали бы, шел бы казах, узбек… То есть если в тебе есть национальная вот эта шовинистическая кровавая ужасная месиво, то ты все равно найдешь повод кого-то ненавидеть. А если это полукровку, американцев за то, что они американцы, исландцев за то, что они исландцы, Бобби Фишера, кого-нибудь – понимаешь? Вот это проблема, мне кажется, шире.

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Хорошо. Можно быть абсолютным интернационалистом вот по природе своей, вот в студии "Эха Москвы" можно говорить, вот Юлий Гусман говорит: "Вот, интернационализм – мое кредо просто практически по жизни", - но тем не менее существуют у нас дети. Есть они у нас, наши дети. Вот у Бориса Тамаркина, допустим, две прелестные девочки маленькие и уже вот взрослый мальчик. И вот, Борис, у меня к вам вопрос сейчас даже не как к руководителю медицинской ассоциации "Здоровое поколение", которая на самом деле ежегодно выдает стране массу младенцев прекрасных и очень часто похожих на Бориса Тамаркина. Но тем не менее как отец, вот приходит Ханна подросшая домой и говорит: «Папа, это Бон Че». И Бон Че – прекрасный великолепный первоклассный повар из Сеула, который великолепно жарит селедку, и который тут же говорит: «Я сейчас приготовлю вам обед в вашем доме», - и, собственно, собирается его готовить ближайшие многие и многие годы и быть вашим зятем. Борис, как вы к этому отнесетесь? Извините, что я так…

Б.ТАМАРКИН: Ну, учитывая, что, конечно, без всяких сомнений, разговоры достаточно откровенные, то ситуация – та, что вы, Амалия, описываете, она, будем считать, что она является как бы исключительной такой, очень-очень редкой и с большими ограниченными условиями, и она произойти может маловероятно, хотя, конечно…

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Вот начинаем сразу выкручиваться, смотрите, Борис. Вот так.

Б.ТАМАРКИН: Хотя может быть. Но учитывая, что мои коллеги…

Ю.ГУСМАН: Корейца не хочешь, ара, возьми корейца домой.

Б.ТАМАРКИН: Учитывая, что мои коллеги начали свои биографии с того места, где они родились, поэтому я бы хотел тоже два буквально слова сказать, что я родился в Эвенкии, в Эвенкийском национальном округе, на берегу Нижней Тунгуски в поселке Тура, и наша семья…

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Простите, эвенки там живут?

Б.ТАМАРКИН: Эвенки, да. Эвенкийский национальный округ Олимпийского района, поселок Тура, Нижняя Тунгуска – приток Енисея. Поэтому среди моих друзей, друзей моих родителей, вне всяких сомнений, были и эвенки, и латыши, и русские, и украинцы, и наверное, те многие национальности, которые мы даже сегодня и не слышим, и не видим.

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Многие латыши были женаты на эвенках, например?

Б.ТАМАРКИН: Были такие случаи. Но там были свои причины…

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Красивейшие дети, наверное.

Б.ТАМАРКИН: И очень талантливые.

Ю.ГУСМАН: Только не уверяйте, что вы эвенк.

Б.ТАМАРКИН: Нет, я не эвенк.

Ю.ГУСМАН: Спасибо, Борис. А то я испугался…

Б.ТАМАРКИН: Я знаю своего сверстника, который родился от брака между латышкой и эвенком, и он сейчас руководитель одного из рижских театров – очень способный, талантливый человек. А мое личное отношение вот к возрастающим моим детям, без всяких сомнений, заключается в том, что я считаю, что среди молодых людей, вступающих в браки, очень много появляется сложных проблем. Это прежде всего материальные проблемы, какие-то бытовые проблемы. И я считаю, что если в этом комплексе проблем появляются еще и межнациональные, то они как бы усугубляют ситуацию между молодыми людьми. И если они будут одной национальности, то это хорошо. Но если – это является исключением – они будут не одной национальности, то это не является трагедией. Во всяком случае, я воспитан достаточно на таких интернациональных основах, более того – закончил военную академию, где со мной учились люди различных национальностей, а в семье всегда отец мне говорил, что бить будут не по паспорту. Поэтому я согласен и с Юлием, и с Гришей, что главными являются какие-то человеческие качества.

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: То есть Бон Че действительно окажется классным поваром…

Б.ТАМАРКИН: Да, селедку эту я съем – самое главное, чтобы дети были здоровы и счастливы, и чтобы все было благополучно.

Ю.ГУСМАН: Там сложнее история, чем Бон Че. Ну, вот я бы не хотел, честно скажу, например, чтобы у моей дочери был какой-то, не знаю, кто – маленький лилипут из Лапландии. Ну, к примеру… Не знаю, чудесный человек…

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: А чем это вам не нравятся наши лилипуты?

Ю.ГУСМАН: Не потому, что он еврей или китаец, просто мне не нравятся, так сказать, лапландские невысокие ребята. Здесь не в этом дело. Дело в том, что…. В чем трагедия социальная у нас? В том, что у нас клише на чеченцев, на ингушей, на азербайджанцев, на афроамериканцев, на африканцев, на евреев – клише не как на людей, а как на вид, как на подвид некоего животного. Могу сказать, что это такая чепуха. Вот моя жена Валя, она смесь диких таких, а дочка – еще большая смесь…

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Ну, если уже жена – смесь диких, а к дикой смеси прибавить еще Гусмана – это все. Это взрыв.

Ю.ГУСМАН: У моей жены была, ныне она уже ушла, бабушка и дедушка – русские люди. Причем русские такие: он – значит, вообще георгиевский кавалер двухметрового роста, с усами, как в кино, а бабушка – такая маленькая круглая пышечка. Эти люди были очень бедные люди. Они были старообрядцы, молокане, жили, ну, понятно… Более чистых, более нежных, более, знаешь, интеллигентных людей – хотя можно сказать, не очень грамотные были, я мало встречал, понимаешь меня, среди самых известных англичан, французов или не знаю, каких-то. Поэтому все это от лукавого. Надо, когда встречаешь человека Бон Че, или, не знаю, там Папандопулу, надо сначала не по Популу, по Панде смотреть, а просто сказать, хоть полчаса поговорить. Потому что вот в городе Баку, еще раз извини, в отличие даже от Тюмени или Эвенкийской области, была ситуация, при которой весь город знал – это хороший человек.

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Хороший человек.

Ю.ГУСМАН: Да. И хорошая семья, и плохая семья.

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Какое забытое понятие – хороший человек.

Ю.ГУСМАН: И в эту семью, подчеркиваю, Леню Ванштейна взяли в семью, и все гордились, потому что Леня был самый остроумный мальчик в Консерватории, самый блестящий музыкант, умница, музрук КВНа. И поэтому никаких там не было то, что мезальянс. И семья его обожала. Там было четыре сестры и один брат. Так главный зять – все они, конечно, азербайджанцы были – главный зять… вот был Леня, обожала его и бабушка, и дедушка, и папа, и мама, вся семья азербайджанская его боготворила, потому что он был не просто там Вайнштейн или не Вайнштейн, он просто был замечательный человек. К сожалению, рано ушел.

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Борис, Борис Тамаркин – «Здоровое поколение», еще раз напоминаю нашим слушателям. Вот у меня к вам такой вопрос, вы все-таки непосредственно занимаетесь, не вы конкретно, а врачи, которые работают в вашей ассоциации, принимают роды, ведут беременности, вот часто ли сейчас – у вас же все-таки много довольно женщин рожают – вот часто ли появляются цветные дети? Ну, цветные – я сейчас имею в виду все, что угодно, смесь.

Б.ТАМАРКИН: Да, я понял ваш вопрос. Под цветными вы, конечно, имеете в виду не цвет кожи, а межнациональные…

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Ну, межнациональные браки – пары, которые очень разные по внешности.

Б.ТАМАРКИН: Да. Учитывая, что по новым положениям в паспорт национальность не ставится, поэтому мы не можем установить национальность буквально, но часто бывают случаи, когда рождаются дети в не заключенном браке, и тогда мы видим паспорта и отца, и матери и записываем их данные. И мы видим, что есть, условно – там мама Иванова, папа Сулейманов. Очень много таких браков, очень много таких детей рождаются в интернациональных браках.

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: А вот у нас раньше в стране была довольно-таки вялая статистика по сравнению с другими государствами относительно межнациональных браков, особенно между русскими и кавказцами. Вот как ни странно. Действительно, очень-очень маленькая статистика. Сейчас она в связи с войной, которая началась в 1994-ом году, еще более упала. Вот я позволю своим гостям некую статистику такую зачитать. Это опрос среди 1600 россиян, произвольно взятых в 128 населенных пунктах 46 регионов страны. Итак, вопрос такой задавался людям – как бы вы относились к тому, что ваш близкий родственник – дочь, сын, внук вступил в брак с: русским – одобрение – 77, нейтрально – 19, с неодобрением – 2, затруднились – 2; с украинцем, белорусом – ну, то есть, понятные колонки – с украинцем, белорусом – 48 одобрение, нейтрально – 36, неодобрение – 13, затруднились трое; латыши, литовцы, эстонцы – с одобрением 23 (то есть уже по отношению к русским 77, да, 77 – русские, латыши уже 23, уже пошло на снижение), нейтрально – 38, с неодобрением – 33 и затруднились – 6. Ну, в данном случае, я еще могу сделать такое предположение, что вероятно это зависит еще и от довольно агрессивного отношения прибалтийских республик к межнациональным бракам и вообще к нахождению других национальностей на своей территории. Может быть, еще, так сказать, от обиды так отвечали – вот вам, латыши. Хотя по расе-то как раз мы одной белой расы считаемся. Так, с грузином, армянином, азербайджанцем или др. кавказской национальности – вот с одобрением уже сразу же 11 человек отнеслись, ну, вот нейтрально – 27, с неодобрением – 57 уже и затруднились – пятеро, ну, так стыдливо затруднились пятеро. А с лицами азиатских национальностей, типа таджики, киргизы, узбеки – значит, с одобрением – 11, нейтрально – 28, с неодобрением – 56. Ну, то же самое вот пока кавказские национальности попали под процентное содержание самое высокое и азиатские национальности. С евреями – с неодобрением 46, нейтрально – 35, с одобрением – 13. И с чеченцами – 8% с одобрением, 21 – нейтрально и 66%, соответственно, негативно, ну, и затруднились пятеро. Вот расклад практически понятен. Ближе к нашей расе – там уже одобрения побольше, вот чуть-чуть какие-то отступления...

Ю.ГУСМАН: А знаешь, почему?

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Почему?

Ю.ГУСМАН: А потому…

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: А почему?

Ю.ГУСМАН: А это, понимаешь, вот ты начала с шутливой, почти иронической, ностальгического воспоминания о этом мальчике черном на руках там у белой….

Б.ТАМАРКИН: «Цирк».

Ю.ГУСМАН: А я тебе скажу, что не все так было ужасно при большевиках. В каком смысле…

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Да было восхитительно просто…

Ю.ГУСМАН: Восхитительно, может, и не было, но декларировалось тогда то, что сегодня и сказать невозможно. Потому что сегодня мы на всем пространстве бывшей империи Советского Союза проводим политику, при которой грузины со своей революцией – плохие люди, значит, украинцы сегодня – еле-еле мы сейчас будем с ними мириться… То есть мы сегодня молдаване – неправильно избрали президента, киргизы – сегодня бегают с тюльпанами не в ту сторону…

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Но ведь и в России-то, в царской России, Россия воевала очень сильно…

Ю.ГУСМАН: Но в Советском Союзе, если был бы вопрос по поводу кавказских национальностей или там азиатов, я убежден, что цифры были бы другие. Это пример в Баку… И почему я все время как попугай талдычу – Баку, Баку, Баку – это такой инкубатор, где было проверено, что в этом приморском городе с населением 1,5 миллиона человек жили и перемешались в браках огромное количество национальностей, и до сих пор это все есть. Там даже многие скрывают, там, я не знаю, в военном отношении… Поэтому я еще раз говорю, что если мы и дальше будем так относиться к бывшим братьям по соцлагерю, бывшим сверхбратьям по Советскому Союзу, то я вас уверяю, что у нас скоро будет такая ксенофобия. Вот интересный вопрос – про американцев был бы вопрос….

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Про американцев есть статистика. Есть. У иностранцев сразу рейтинг резко повышается.

Ю.ГУСМАН: А американский рейтинг?

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Вы знаете, вот с одобрением сразу же вот ко всем иностранцам 41%. Вот сразу же…

Ю.ГУСМАН: А американцы, интересно?

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: А к американцам конкретно нет, вот сразу же, ну, вот, дальнее, ближнее зарубежье – зарубежье дальше, чем Украина, сразу же воспринимается более положительно.

Ю.ГУСМАН: Еще немножко на телевизионных каналах у нас будет вот такая – пятиминутки ненависти к народам, и это геббельсовское ощущение, что все плохие, а мы молодцы – и уверяю тебя, что вообще мы сами вызовем то, что это такого серого цвета и не дай Бог, чтобы произошло, понимаешь?

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Вот я хочу зачитать, тут сообщение пришло, и вот как раз поговорить на эту тему, насколько изменилось отношение к межнациональным бракам, к дружбе, к вхождению в семью людей других национальностей. Вот пишет Татьяна: «Рядом с моим домом находится общежитие одного из вузов. Лет 10-15 назад было много темнокожих студентов. Сейчас их не увидишь ни одного. А очень жаль». Так вот что я хочу сказать – прямо с 1957-го года, с Олимпиады, извините, Юлий, не знаю, насколько помните вы это…

Г.СИЯТВИНДА: С фестиваля, наверное.

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Ну, наверное, тоже еще были совсем маленьким мальчиком. И мы с Гришей тогда были

Ю.ГУСМАН: Мне было 62 года.

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Ну, так вот, насколько действительно душевен был интерес к людям других национальностей и других рас, можно было понять по огромному количеству детей, мулатов, которые появились в стране после вот этого замечательного…

Ю.ГУСМАН: Или отсутствие презервативов могло сыграть эту роль?

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Ну, не знаю, отсутствие презервативов или все-таки интерес. Молодая кровь бурлила, и поэтому люди, так сказать, радостно дружили.

Ю.ГУСМАН: Амалия, прости, та же формула у Максуда Ибрагимбекова. Гриша…

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Гриша прекрасен.

Ю.ГУСМАН: К Грише будут относиться не потому, что он более загорелый, чем Боря, а потому что он замечательный артист. И сегодня в команде «Дружба народов» Патриса Лумумбы, команда КВН, в ней есть примерно четыре, три известных, по-моему, кенийских студентов, которые звезды КВН ничуть не меньше, чем белорусы, украинцы, москвичи…

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Безусловно, так вот именно мне кажется, что…

Ю.ГУСМАН: Что сегодня Кавказ все связано – взрывы, несчастья, на рынке обсчитали, наркотики, это наркотрафик. Народ азербайджанский знают только, что торгуют на базаре, провели узбекский народ – то, что мак растет на Иссык-Куле. Если мы будем так относиться, рассказывать своим детям, братьям и друзьям про другие народы, то уверяю тебя, что мы дойдем до того, что будут и актеров бить при выходе из театра. Точно будет.

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Просто за то, что актеры. А фигли? Актер? А ну, иди сюда. Слышь ты? Я вот и хотела поговорить на эту тему. На самом деле кажется, что несмотря на высокое в каких-то опросах, социологических опросах высокий процент шовинизма в стране, люди тем не менее, вот молодые люди, по-моему, становятся более терпимыми. Я, попадая в какие-то молодые компании, вижу вот очень интересные пары и очень красивые, которые предположительно мне, как человеку, интересующемуся евгеникой – наукой о наследственности, мне просто любопытно, какие дети у них могут получиться. Ведь на самом деле красивы и талантливы – межнациональные браки, они…

Ю.ГУСМАН: Смешно, что мы такие разные – ты интересуешься евгеникой, а я интересуюсь политикой. Как два пикейных жилета. И скажу, что если и дальше будет развиваться и поощряться движения типа «Идущие вместе», идущие в одну или другую сторону, которые просто молодой югенд, подготовленные для неприятных дел, то уверяю тебя, что все будет так идти. Эти ребята сегодня громят оперные театры ходят и спектакли, которые они не видели – их вывозят за небольшие деньги, завтра они будут науськиваться на тех, кто не того цвета, не той идеологии, не так думает, не так говорит. И это страшно. Потому что там, где есть национализм, там, где есть ксенофобия, там где есть нетерпимость к другой расе или другому народу, там появляются ростки фашизма, а потом и фашизм. К сожалению, это было всегда так. Националисты, нацизм – он всегда приводит к тому, что когда считаешь свою нацию, свою расу избранной, то мы это уже проходили. Понимаешь? И если это будет повторяться, то это будет большая трагедия для нашей страны, а может, и для всего мира.

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Григорий Сиятвинда вот сейчас окажется у микрофона. До этого был Юлий Соломонович Гусман, Юлий Гусман, простите…

Ю.ГУСМАН: Ладно уж, прощаю, старик Соломонович прощает тебя.

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Гриша, вот извини, я как на правах бывшей однокурсницы, ну, и вообще как бы так…

Г.СИЯТВИНДА: Ты не бывшая, ты уже навсегда однокурсница.

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Хорошо, как на правах однокурсницы, скажи, вот если говорить… или утемняться…

Ю.ГУСМАН: Анекдот - мало того, что ты негр, ты еще и еврей.

Г.СИЯТВИНДА: Я не знаю, я думаю, что сейчас тенденция вообще идет вся на Восток, поэтому надо куда-то туда. Нет, я шучу. Если говорить про эту самую евгенику, как ты говоришь, то, наверное, надо намешать как можно больше, чтобы уже получилось что-то совсем такое прекрасное, что-то очень красивое и очень талантливое, и такое вобравшее в себя лучшие черты всех народов. Наверное, но это я шучу, естественно, потому что, ну, так абстрактно фантазировать, а чего бы…

Ю.ГУСМАН: А кого вы любите?

Г.СИЯТВИНДА: …ну, как-то я же не селекционер же, в конце концов.

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Браво. Спасибо. Итак, вот Борис Тамаркин – руководитель клиник «Здоровое поколение»… У тебя три…

Ю.ГУСМАН: Ты как заклинание повторяешь – Борис, ты почему-то после…

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Ну, потому что, извините, пожалуйста, вы – понятно кто и Гриша тоже понятен…

Ю.ГУСМАН: У тебя три клише – Гриша-однокурсник, я – Соломоныч, а он – руководитель.

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Руководитель, хорошо.

Ю.ГУСМАН: Беседа – старик Соломоныч, Гриша-одноклассник и один человек с высшим образованием как бы, имеет свою организацию….

(Все хохочут)

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Хорошо, Юлий, скажите…

Ю.ГУСМАН: Зачем? Он пускай скажет.

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Нет, Борис. Борис уже говорил, как бы он отнесся к Бон Че в своей семье. Скажите, вот к вам приходит тоже – у вас дочь, сын?

Б.ТАМАРКИН: Дочь.

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: И вот дочь приходит... с Гришей. Вот ваша дочь приходит… Нет, ну, хорошо, а вот Гриша, допустим, он не артист театра «Сатирикон», а он только что приехал из Замбии. Вот только-только, буквально с самолета, и ваша дочь его привела к вам представить как жениха.

Г.СИЯТВИНДА: Плёхо русский говорить…

Ю.ГУСМАН: Я не убежден, что я бы отнесся хорошо, не потому что он из Замбии, а потому что, вот человек фразу сказал, Боря – вообще-то всегда лучше держаться своей стаи и своей команды. Это не означает, что нужно…

Б.ТАМАРКИН: …хуже относиться к другим, да…

Ю.ГУСМАН: …Баку – я лично, например, считаю, что лучше… получается так – вот он правильно сказал Гриша, что он влюбится, не знаю, в китаянку и будут китайчата, а влюбится в монголку, и будут монголята…

Г.СИЯТВИНДА: Или в кореянку.

Ю.ГУСМАН: Да, но здесь речь идет не обязательно о том, что я должен это все приветствовать. Да, познакомься, этот человек из Замбии, так сказать, он очень замечательный… Я лично бы хотел, чтобы был нормальный человек, более или менее похожий на… Дело в том, что Гриша – исключение. У него душа-то наша, а лицо немножко загорелое, понимаешь меня?

Г.СИЯТВИНДА: Здесь, наверное, вся проблема в том, что добавляются языковые проблемы, добавляются всякие проблемы с тем, где потом жить, в какой стране – это же все как бы такой комплекс.

Ю.ГУСМАН: Потом традиции, потом – познакомься, папа, это вождь племени моего мужа, он сейчас станцует здесь, тоже одевайся в эту самую…

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Ага, видите, сколько сразу же трудностей.

Ю.ГУСМАН: А вот сегодня было – я с дня рождения еду одной известной – Айдан Салахова, она сказала приезжать в восточных нарядах. Я как идиот приперся в узбекском халате, в узбекской…

Г.СИЯТВИНДА: …чалме…

Ю.ГУСМАН: …тюбетейке. Было нас там трое таких идиотов – все на нас смотрели как на городских сумасшедших, клоунов. И вот поэтому… Вот также необязательно вторгаться с этим скальпелем, радоваться, что как приятно, девочка моя, ты встречаешься с Гонолулу острова человеком, это радует, я интернационалист. Интернационализм не в том, чтобы приветствовать обязательное появление человека из Замбии, а в том, чтобы спокойно относиться к любому народу и к любому человеку на земле, если он хороший человек. А плохой человек – пускай будет хоть еврей, хоть русский, хоть китаец – он свинья свиньей будет.

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: А я еще хотела бы вам зачитать сообщение: «Я сам бакинец, и Гусман совершенно прав. Только это было до резни армян», - Андрей Айрапетов, США. Вот. Вот вам такое сообщение. Ну, не могла не зачитать. Было адресовано вам. Борис…

Б.ТАМАРКИН: Да.

Ю.ГУСМАН: Вы являетесь руководителем…

(Все смеются)

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Борис, вот вы начали говорить об округе, простите, я не упомню, вот там, где вы родились…

Б.ТАМАРКИН: Эвенкийский национальный округ Олимпийского района.

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: А, да. Скажите, вам что-нибудь известно, насколько – потому что мы все-таки говорим о ситуации в столице, да, вот в столице, мы здесь собрались такие: Борис, Григорий…

Ю.ГУСМАН: Я… Григорий и старик Соломоныч… (смеется)

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: …Юлий – без всяких… и старик Соломоныч собрались здесь, и Амалия тоже, так сказать, из… из…

Ю.ГУСМАН: …однокурсница Гриши…

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: …однокурсница Гриши, и мы все-таки говорим о той ситуации, в которой варимся мы здесь. Да, вот у Бориса есть статистика о том, что всякие рождаются дети в его клинике, Григорий тоже абсолютно интернационален, а уж старик Соломоныч – так он просто рад-радешенек всем в своем доме с бакинскими традициями. А что-нибудь известно кому-нибудь из нас, что творится на бескрайних просторах нашей родины. Насколько эта ситуация изменилась в лучшую сторону по радушию к другим национальностям, вот, в, допустим, вашем округе? Вы что-нибудь о нем знаете?

Б.ТАМАРКИН: Нет, я, к сожалению, не могу на это ответить, но я думаю, конечно, что ситуация изменилась не в пользу как бы улучшения демократической обстановки…

Ю.ГУСМАН: Конечно.

Б.ТАМАРКИН: Потому что за счет происходящих в последние годы событий началась какая-то миграция населения в свои, значит, какие-то национальные вотчины изначально. Но я возвращаюсь опять к своей клинике, потому что сегодня самое главное – то, что я вижу, то, что вы называете, Амалия, какие-то такие исключения, как дети из Доминиканской республики, они у нас такие тоже есть, но это на самом деле исключения. Но интернациональные браки российских граждан – я имею в виду русские, украинцы, евреи, татары – мы это видим постоянно. И сегодня по нашему детскому центру бегают и дети в ермолках, и бегают дети…

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: В чем еще – в чалмах, скажите?

Б.ТАМАРКИН: В чалмах, нет, не бегают, но бегают и дети черного цвета кожи, и между собой они чудесно общаются и делят игрушки…

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Как они делят?

Ю.ГУСМАН: Кстати, татары, мне кажется, это вот… очень интересный повод для исследования. Потому что это очень интернациональный край – вот Татарстан. Они же очень похожи стали сейчас на русских, русские на татар, не знаю. И удивительно, что они сохраняют народные традиции, по сути не отличимые… кавказцы отличимы, так сказать, и Гришу тоже не перепутаешь. А вот очень интересно – как бы привыкли жить рядом, понимаешь, и, сохраняя свою кухню, и свои традиции, и свой язык, одновременно блистательно знают русский язык. И то же самое там – русских…

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Но и тем не менее сохраняя свои традиции. Вот у нас уже осталось немного времени, вот о том, насколько, да, мы интернациональны, да, уж если так случилось, но тем не менее, все равно в наших мыслях присутствует то, что вот если так случилось. Могу сказать честно, что я бы, наверное, не хочу сейчас прослыть шовинисткой, но тем не менее в моей семье вот так мало традиций каких-то национальных – не то, что я их сейчас немедленно хочу начать усугублять ибо это тоже и бессмысленно, наверное, и как-то неорганично, что вдруг я начну отдавать своих детей в национальную школу сейчас, а они будут продолжать жить в Москве. А потом оказываются в другом мире и не понимать, почему другие дети учатся по другим программам.

Ю.ГУСМАН: Ничего плохого в этом нет.

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Да, ничего плохого в этом нет, но и органичности, допустим, для меня в этом бы не было. Но тем не менее, не знаю, как бы я отнеслась вот с точки зрения сохранения каких-то вот этих традиций, вот…

Ю.ГУСМАН: Понимаешь, там еще одна вещь. Я бы хотел…

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Либо сохранение традиций, либо межнациональные браки.

Ю.ГУСМАН: Вот, например, у нас немножко… Я считаю, что сохранение традиций – это замечательно. Если бы тот же еврейский народ не сохранял свои традиции, свой язык, свою культуру и желательность браков между евреями и еврейками, он бы давно вымер. И религия только удержала это, кстати. Это другая сторона медали.

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Вот.

Ю.ГУСМАН: Но мы обсуждаем сейчас не это, мы обсуждаем другое. Но я, например, считаю, что когда мы были детьми в Баку или подростками, мы все знали азербайджанский язык – хуже, лучше, но все знали. По крайней мере объясниться могли и с хорошим произношением. Меня поражает, что по 30 лет живут люди в союзных бывших республиках – там в Прибалтике, в Балтии – и гордо говорят о том, что мы не учили, не учим и не будем учить язык. Я этого не понимаю.

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Но это действительно….

Ю.ГУСМАН: Если ты живешь в этой стране и хочешь быть гражданином – не для того, чтобы соответствовать нормам или законам, или миграционным правилам, или паспортным пожеланиям, а просто – как тебе не интересно знать, как «яблоко» по-латышски, или как «небо» по-латышски, или как «здравствуй» по-латышски.

Б.ТАМАРКИН: Свейке.

Ю.ГУСМАН: И они все знают между прочим. Они знают это – молодежь. И поэтому я сегодня считаю, что все это науськивание друг на друга, оно часто имеет политические цели, а не то, что правильно сказал Борис, или то, что дети делят игрушки. Они игрушки спокойно между собой разделят. Всех цветов кожи.

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Ну, что ж, мы пришли к какому-то просто всеобщему и величайшему примирению всех народов – и готовы мы жениться, и отдавать своих детей…

Б.ТАМАРКИН: И селедку есть, главное.

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: …за лиц… - ну, вот буквально, если вот кто-то, то Борис Тамаркин отдает своих буквально… Бон Че, Ханна ждет тебя.

Б.ТАМАРКИН: Селедку буду есть. Буду давиться, но буду есть.

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: А как же сохранение традиций?

Ю.ГУСМАН: Можно узнать, Амалия, кто такой Бон Че?

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Со мной парень жил в соседней комнате в общежитии – Бон Че.

Ю.ГУСМАН: А я думал, что я сошел с ума, потому что я достаточно мальчик эрудированный, Че Гевару знаю, Че-бурашку знаю, а Бон Че не знаю.

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Бон Че – он, кстати, был студентом Карена Шахназарова. Тоже великого русского режиссера.

Ю.ГУСМАН: Кстати, армянин по национальности.

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Да, да, да. Вот, Борис, а как же, на ваш взгляд, сохранение традиций? Как же их сохранять?

Б.ТАМАРКИН: Да, это очень сложный вопрос. Я думаю, что это, наверное, предстоит нашим детям, потому что мы не сможем за них решить – меняется время, меняется поколение. Конечно, хотелось бы видеть их в кругу своей семьи, своей национальности, но повторю – пускай они решают сами. Я не возьмусь за них отвечать. И если моя дочка придет вместе с Бон Че, как вы сказали, с селедкой – я буду давиться, но я эту селедку съем. Самое главное, чтобы они…

Ю.ГУСМАН: И заставить есть его мацу!

(Все смеются)

Ю.ГУСМАН: …по-эвенкийски. Маца по-эвенкийски. Из оленя.

Б.ТАМАРКИН: Самое главное, чтобы они были здоровы и счастливы.

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Спасибо. Итак, на территории Амалии были Борис Тамаркин – «Здоровое поколение», Григорий Сиятвинда – театр «Сатирикон»….

Г.СИЯТВИНДА: …однокурсник.

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: …и Юлий Гусман – он же старик Соломоныч, он же «Ника»…

Ю.ГУСМАН: Да, он же Хрюка.

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Спасибо вам, дорогие гости. Единственное, ребята, если какие-то межнациональные пары нас сейчас слушали – вот пожелание каждого из вас. Вот сидят сейчас желтый мальчик и белая девочка…

Ю.ГУСМАН: Знаешь, что сейчас надо сделать – выйти и отлупить Сиятвинду…

(Все смеются).

Ю.ГУСМАН: …вдвоем с Тамаркиным с криком: «Ах, ты, черный ворон»… Дружба, прекрасно, мой однокурсник. А на улице еще правильно люди стоят сейчас и говорят: «Эй, ты, парень иди сюда, жидок, подойди ко мне».

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Значит, Юлий, я попрошу серьезно отнестись к этому. У нас традиция программы…

Ю.ГУСМАН: К пожеланиям?

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Мы всегда желаем на эту тему – вдруг нас услышали люди, которые думают, стоит ли вообще в этой стране заморачиваться или лучше все-таки в секрете и гулять в потемках, чтобы никто не видел, какого они цвета, и скрываться от родителей, и стесняться до конца дней своих. Вот Юлий – ваше пожелание.

Ю.ГУСМАН: Не знаю, мне очень понравилась формула Бориса. Я не часто цитирую, но…

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Формула Бориса известная.

Ю.ГУСМАН: Да, мне нравится о том, что это должны решать дети. Мы можем на это влиять, мы можем этим парам советовать, это будет очень пошло, если сегодня кому-то сидящие три никакие не эксперта будут говорить, что дорогие друзья, вы обязаны жениться, несмотря на цвет кожи или никогда не женитесь ни на ком. Понимаешь, это каждый отдельный случай. Я ведь знаю, что нет плохих национальностей, есть плохие люди. И вот если бы все люди старались быть хорошими, то никто бы не спросил у них – кто ты и что ты, это было бы неинтересно. Человек хороший, замечательный был бы.

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Спасибо. Гриша. Это был Юлий Гусман.

Г.СИЯТВИНДА: Ну, я абсолютно остаюсь при том же самом мнении, которое всегда у меня по жизни было – я как человек, находящийся где-то в межнациональном каком-то пространстве изначально, считаю, что таким парам можно только посоветовать – будьте вместе, если вам хочется быть вместе, и не думайте ни о чем больше. Вот, собственно говоря, и все, наверное.

Ю.ГУСМАН: И не будьте, если вам не хочется.

Г.СИЯТВИНДА: Да, и не будьте, если вам не хочется. Даже если вы одинаковые и на одном языке говорите, и так далее.

Ю.ГУСМАН: Все правильно – белого, желтого и синего цвета.

Б.ТАМАРКИН: Ну, я бы хотел сказать, что мне в жизни очень повезло, я как-то общался в жизни с очень умными и интересными людьми. И у меня был очень умный и интересный, грамотный научный руководитель, который в каких-то сложных ситуациях мне говорил: «Боря, было бы скучно жить на свете, если бы все люди были такие одинаково хорошие, как мы с тобой».

(Все смеются)

Б.ТАМАРКИН: Поэтому я бы хотел подчеркнуть, что мир, конечно, многообразен, и людей с различными мнениями очень и очень много. И я бы хотел пожелать только одного – чтобы ни в коем случае в личностные отношения, тем более какие-то любовные, перспективные отношения не вмешивались национальные проблемы, потому что это архисложная проблема. Она решалась, решается и будет решаться еще очень сложно и очень долго. Не вмешивать ее в личностные отношения жизни и постараться ее как-то обойти.

Ю.ГУСМАН: Ты знаешь, кого он имел в виду – Борис этой фразой «мне повезло, я часто встречался с умными людьми»? Это он имел в виду Гришу, и меня, и тебя. Я вас поздравляю.

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Спасибо.

Г.СИЯТВИНДА: Спасибо.

Б.ТАМАРКИН: Спасибо.

А.ГОЛЬДАНСКАЯ: Спасибо нашим гостям – Борис Тамаркин, Григорий Сиятвинда, Юлий Гусман. Амалия. Возвращайтесь к нам в пятницу в 23 с лишним.