Лев Яшин - Александр Нилин - Наше все - 2009-10-25
Е. Киселев
―
Я приветствую всех, кто в эту минуту слушает радио «Эхо Москвы». Это действительно программа «Наше всё» и я, ее ведущий, Евгений Киселев. Наш проект «История отечества в лицах» подходит к концу. Мы писали эту историю почти три года, шли по алфавиту от буквы «а» и дошли до буквы «я». На каждую букву у нас было обычно три героя, иногда больше. Одного мы выбирали в Интернете, одного выбирал я сам, одного во время специальной программы, посвященной голосованию по выбору героя. И вот на букву «я», как всегда, один из героев выбирался вами на сайте «Эхо Москвы» из предложенного списка. Наибольший интерес у вас, уважаемые слушатели, вызвала фигура Льва Яшина. О нем сегодняшняя программа. Как всегда, в начале биография героя.ПОРТРЕТ В ИНТЕРЬЕРЕ ЭПОХИ
Имя Льва Яшина принадлежит тому периоду в истории СССР, который, по определению Леонида Парфенова, можно назвать нашей эрой, когда в сознании большинства людей разорвалась связь времен, когда о прежней, дореволюционной России, по выражению одного из вернувшийся в СССР после войны эмигрантов, напоминал только снег, когда была утрачена вера в казенных героев сталинской эпохи, зато появились герои настоящие, не придуманные, окруженные неподдельной, искренней любовью народа. Первые космонавты во главе с Гагариным, первые советские ученые – лауреаты Нобелевских премий, первые актеры и режиссеры, получившие признание на знаменитых международных кинофестивалях, первые чемпионы мира, Европы и Олимпийских игр, которые прежде, в соответствии с политикой Сталина, бойкотировались советскими спортсменами.
В этом ряду был Яшин, футбольный вратарь милостью божьей, чемпион Европы в 1960-м и вице-чемпион в 1964-м, обладатель бронзовой медали Чемпионата мира 1966 года в Англии (сборная СССР заняла тогда четвертое место), олимпийский чемпион 1956 года, пятикратный чемпион СССР в составе московского «Динамо». Он родился в 1929 году. Начал играть за «Динамо» в 1949-м, сыграл рекордных 22 сезона, последний из них – в 70-м. Яшин принадлежал еще к тому поколению футболистов, которые зимой столь же успешно играли в хоккей, как великий Всеволод Бобров. Он и на ледяной площадке был вратарем и даже едва не попал в состав той самой хоккейной сборной СССР, которая в 1954 году впервые победила на Чемпионате мира.
Яшин оставил футбол, когда ему шел 42-й год. По нынешним меркам нормальный возраст для завершения карьеры вратаря. Сегодня всем стало ясно, что, в отличие от полевых игроков, вратарь подходит к пику своей карьеры только годам к 30. Но тогда продолжать играть в 40 лет казалось чем-то из ряда вон выходящим. Впрочем, к началу 70-х звезда Яшина стала клониться к закату. Но с середины 50-х до середины 60-х он действительно был одним из лучших вратарей мира.
В советском футболе было немало игроков международного класса, достаточно вспомнить нападающего Эдуарда Стрельцова, который по масштабу футбольного дарования, безусловно, был равен Пеле. Но юный бразилец в 1958 году стал главным открытием и победителем мирового первенства Швеции. А юный Стрельцов вместо Швеции угодил в тюрьму, фактически по политическому делу, ибо на самом высоком уровне было принято политическое решение примерно наказать проштрафившуюся звезду.
Наших лучших игроков в футбольном мире знали плохо еще и потому, что отечественные команды по инерции, в соответствии с прежней линией партии, игнорировали престижные международные соревнования. Если в Чемпионатах мира сборная СССР стала участвовать с конца 50-х годов, то в европейских турнирах – Кубке чемпионов, Кубке обладателей кубков, Кубке УЕФА – наши лучшие клубы не играли до середины 60-х. Разумеется, речи не было о том, чтобы лучших советских игроков отпускали играть за иностранные клубы. И все-таки Яшин одним из первых – и, заметим, немногих – заслужил вопреки всему безусловное международное признание. Его пригласили играть за сборную мира в 1963 году на знаменитом лондонском стадионе «Уэмбли» в матче против сборной Англии, родоначальницы футбола, посвященном столетию самой популярной в мире игры. В том же году он стал первым в истории советским футболистом, которому был присужден «Золотой мяч», приз еженедельника «Франс футбол», лучшему игроку Европы. Эту престижную награду впоследствии получили только два прославленных нападающих киевского «Динамо»: Олег Блохин в 1975-м и Игорь Беланов в 1986-м.
Когда Яшин в последний раз вышел на поле на свой прощальный матч в мае 1971 года против его родного клуба московского «Динамо» тоже собралась символическая сборная мира. Играть за нее в Москву приехали португалец Эйсебио, немец Герд Мюллер англичанин Бобби Чарльтон и другие звезды первой величины.
Как это обычно бывало с выдающимися футболистами, закончив играть, Яшин пытался остаться в большом спорте на тренерской работе. Но особых лавров не снискал. Заядлый курильщик, умудрявшийся, по свидетельству очевидцев, курить, даже стоя под душем после игры, Яшин рано начал страдать от гангрены, вызванной дурной привычкой. В 1984 году врачам пришлось ампутировать Яшину ногу. Но курить Лев Иванович не перестал. Он умер по нынешним меркам совсем не старым человеком, когда ему едва перевалило за шестьдесят, в 1990 году. Ушел Яшин символично, почти одновременно с концом советской истории, частью которой он был.
Е. Киселев
―
А теперь позвольте мне представить вам сегодняшнего гостя вместе со мной в студии. Писатель Александр Нилин, который уже однажды был участником нашей программы, он рассказывал об Эдуарде Стрельцове, другом великом футболисте, которого он знал лично и с которым вместе написал книгу о его жизни. Здравствуйте, Александр Павлович.
А. Нилин
―
Здравствуйте.
Е. Киселев
―
Интересно, Стрельцов и Яшин, их можно сравнивать? Вы знали лично Яшина, так же как знали Стрельцова?
А. Нилин
―
Не так близко, как Стрельцова, но знал. Даже Стрельцов меня с ним однажды знакомил, когда я уже был с ним знаком. Потому что я познакомился с Яшиным на банкете в честь серебряных медалей «Торпедо», он выступал.
Е. Киселев
―
Это в каком году было?
А. Нилин
―
Это был 1964 год. Стрельцов еще не играл. Яшин пришел поздравлять. Меня он поразил раскованностью, потому что до этого я тоже был под влиянием созданного прессой образа. Всегда говорили, что Яшин – это образец…
Е. Киселев
―
Великим гражданином его уже позже стали называть.
А. Нилин
―
Да. Всегда были эти все клише. Тогда же не было ни интервью, ничего не было. Единственный раз он сказал неожиданную вещь. Был еженедельник «Футбол- Хоккей», где было с ним интервью. Это был новый еженедельник, там был только футбол сначала. И он был живее. Как «Неделя» потом, вот такого типа. Яшин в интервью о любимом блюде сказал – омар в майонезе. Сейчас каждый бы сказал, но тогда, когда только что Хрущев сказал, что он любит борщ… Глава государства любит борщ, а футболист омары в майонезе. У нас нет в Советском Союзе омаров в майонезе. А за границей бы он сказал, что «я люблю жареную картошку». Тогда я обратил внимание, что, наверное, они все-таки отвечают часто за него, а когда он говорит сам… И так точно и было. Потому что то, что он говорил тогда в тосте… Это был очень раскованный человек, не скрывавший, что много выпил. Он говорил: «Мне дали речь, когда надо за стул держаться». Я понял, что он совершенно не боится, что он уронит свой авторитет, свой круг. Потом все-таки чужая команда, и он был свадебный генерал, для «Торпедо» было очень важно, что поздравляет Яшин. А потом он пошел в гости к Борису Батанову, и там продолжался праздник. Я посмотрел. Конечно, это немножко другое, чем я тогда себе представлял.Я никогда почему-то не стремился знать Яшина ближе. Может быть, это и не очень нужно. Интересно, когда отношения складываются сами собой. Потому что очень часто, если с футболистом поздороваешься, он боится, что кого-то не помнит. Огромное количество корреспондентов. И он боится, что он кого-то не запомнил и обидит. Но обычно не помнит. Стрельцов почти никого не помнил, говорил: «В лицо знаю, а фамилию не вспомню». И когда сами собой отношения складываются, это очень интересно, бываешь польщен. Я помню, как позвонил Николаю Петровичу Старостину по какому-то делу, он говорит: «Да, потом как-нибудь встретимся, поговорим». А потом мне предали, что он сказал, что Нилин прожженный динамовец. Я его встретил, говорю: «Николай Петрович, я потрясен, что вы знаете, что я есть. Я, конечно, никакой не динамовец, но я думал, что вы вообще меня не знаете. Это приятно». Но когда специально познакомиться и лезть в душу, я в этом плане никогда не был настоящим журналистом. Это не мое. Поэтому я о Яшине много думал, много видел, много знал людей, которые его близко знали, часто разговаривал. Но так, чтобы я потом был с ним еще раз в застолье, нет, только в «Торпедо». А другой раз Стрельцов на стадионе говорит «Вот познакомься. Лёва».
Е. Киселев
―
Все-таки если сравнивать этих двух выдающихся футболистов, у них было что-то общее или они были антиподы?
А. Нилин
―
Их всегда противопоставляют. Я теперь с годами думаю, что общего было больше. Во-первых, они хорошо друг к другу относились. Я помню, когда эти звезды ввели, то Стрельцов говорил: «Лёве правильно дали, а Николаю Петровичу зря». Я говорю: «Как же зря, он организовал «Спартак». Ты за «Спартак» болеешь». И Яшин к нему всегда хорошо относился, по-другому себя вел. Всё время жизнь их сталкивала. Даже в поезд в Тарасовку после всего этого скандала с Стрельцовым они сели в вагон вместе. Потом они пошли ловить рыбу, и тут Стрельцова забрали. И потом, они появились одновременно, что самое удивительное. Яшин на девять лет старше, в футболе огромная разница: люди, бывает, играют девять лет всего. Но этот появился как вундеркинд, Моцарт, а этот точно подпадал под определение братьев Гонкур, что гений – это вол, что надо не одну страницу написать гениально, а триста.
Е. Киселев
―
Стрельцов первый раз заиграл в 1954 году.
А. Нилин
―
Он появился. Яшин уже был знаменит. Это не в один день, но где-то с 1955 года они уже… И в один год закончили, в 70-й, и в один год умерли от одной и той же болезни. Стрельцов был на похоронах Яшина, все обращали внимание, как он плохо выглядит, он после больницы, с Каширки приехал. Но сам Стрельцов, как всегда, рассказывал об этом достаточно весело, что все смотрели, что «я следующий за Лёвой, а я думал подойти к вдове, а то может не узнать, я такой бледный, но должна Валя меня узнать». Так что очень много совпадений. Конечно, в новейшей драматургии футбола интересны два таких человека. Во-первых, разные футбольные амплуа. Во-вторых, они играл все-таки в конкурирующих командах. Они вместе играл в сборной два раза. Один раз в молодости, 1956 год, Олимпиада, подготовка к мировому чемпионату. И потом, когда Стрельцов вернулся, а Яшин, в сущности, заканчивал, он всё еще играл в сборной. Вот это интересно.
Е. Киселев
―
Несколько матчей они сыграли вместе.
А. Нилин
―
Сыграли. У нас всегда как-то скучно делают эти картины, а это уже драматический эпизод. Этот приходит в сборную заново, снова начинает жизнь, 1967 год, он признан лучшим игроком СССР.
Е. Киселев: 1967
―
й – это, наверное, последний год, когда Яшин играл за сборную.
А. Нилин
―
Да. В 1968-м его уже нет. Вообще, формально он мог играть, потому что на Чемпионат 70-го года (год, кстати, когда Яшин закончил) ехали в Мексику, его заявили третьим вратарем. Он не играл. По-моему, даже не ездил.
Е. Киселев
―
Третий вратарь всегда сидит дома…
А. Нилин
―
41 год ему.
Е. Киселев
―
Сейчас в 40 лет вратари играют будь здоров. Сейчас вообще другое отношение сложилось.
А. Нилин
―
Другое здоровье. Я вам напомню, что Яшин 1929 года рождения. Я не говорю, что всё касается его. Но отсутствие питания, которое после этого года началось, коснулось всех. Потому что футболисты обычно все-таки приходят из неимущих семей. А тут еще и война, он военный мальчик.
Е. Киселев
―
Это правда. 40 лет тогда… 40 лет сейчас – это молодой человек.
А. Нилин
―
И в 60 можно играть при хороших условиях жизни. Они специально не питались… Он, действительно, сказал про этого омара в майонезе. Конечно, ели картошку. Ну, макароны на этих сборах. Почему и сборы-то были? Потому что дома что есть? Тут же все-таки врач следит, чтобы какие-то витамины попали, а дома, действительно, наелся картошки с селедкой, водки выпил.
Е. Киселев
―
Так и пошло-поехало и стало обязаловкой.
А. Нилин
―
На сборах футболисты были всегда.
Е. Киселев
―
Сейчас, когда стал тренировать сборную России Хиддинк, было потрясение основ, когда он сказал, что футболисты на сборах только тренируются, а живут дома.
А. Нилин
―
Правильно. Сейчас и футболист понимает, с каким бизнесом он связан. И выпить стакан водки для храбрости уже исключено, как бывало со звездами 40-х годов, с Дёминым...
Е. Киселев
―
Перед игрой выпивали?
А. Нилин
―
Мог выпить. Ну, не в день игры, а накануне. Приезжает начальство, ругает. Человек разнервничался, пошел… Лег спокойно спать. Потому что ни снотворных, ничего не было. Конечно, то, что он сыграл 20 сезонов или, как считается, 22, это неслыханно. И он же не просто их сыграл. Я видел, как заканчивали вратари, легенды – Бельков, Акимов... Конечно, было интересно на них посмотреть. Но было понятно, что уже это не то. Про Яшина даже в 70-м году, в финале Кубка, чуть не последняя его большая игра, нельзя было сказать… Все знали, что он заканчивает. А мы, футбольные люди, знали, что он себя очень плохо чувствует, у него язва. И бывали такие обострения, что он не играл какие-то матчи. Все это знали внутри, что, конечно, Лёве пора заканчивать. Но публика могла этого и не знать, потому что он оставался… Если человека в сборную брали хотя бы третьим… Остальные же были намного моложе. Кавазашвили был 40-го года рождения, это 11 лет разницы. Что я еще хотел сказать, когда заговорили о Яшине и Стрельцове. Конечно, Стрельцова любили больше, как любят в семье более трудного ребенка. Яшин не сидел в тюрьме, Яшина не обижали, как нам казалось. И Яшина обижали, тоже было.
Е. Киселев
―
Тоже обижали?
А. Нилин
―
После Чили. Начинаются эти разговоры – великий гражданин СССР. Они глупые. Потому что футболист – гладиатор, а не гражданин. Пропустил бы он гол в Матче столетия, называли бы его гражданином? После Чили что ж никто не вспомнил…
Е. Киселев
―
Матч столетия – это тот самый матч 1963 года.
А. Нилин
―
Да, в Лондоне, где играли все звезды против Англии.
Е. Киселев
―
Столетия футбола.
А. Нилин
―
Играли все, кроме Пеле. И надо сказать, что Яшин из звезд сыграл лучше всех. Правда, он был действующий футболист, многие уже закончили. Конечно, впечатление произвел только он. Но он же играл против действующих англичан, там многие играли еще.
Е. Киселев
―
А как тот матч закончился?
А. Нилин
―
Когда Яшин ушел, они проиграли, два гола. Что значит выставочный, громкий матч? В тот же год была игра с Италией, где, действительно, Яшин всё спас.
Е. Киселев
―
В 1963 году играл четвертьфинал, отборочная игра с Италией.
А. Нилин
―
В Москве не играл, потому что он еще был в опале, а вторую игру он играл. И это не журналисты, это мне рассказывал Валентин Иванов, он говорил, что «мы совершенно не знали, куда бежать, не пошла игра. Если бы не Лёва, то всё». Там 1:1, он взял пенальти. Пенальти как раз плохо пробили, он там другие мячи хорошо взял. Это я опять же говорю не для эрудиции, а для того, что Яшин всегда попадал в какие-то исторические ситуации, где он выходил…
Е. Киселев
―
Именно поэтому он едва ли не единственный советский футболист того времени, оказавшийся всемирно известным.
А. Нилин
―
Конечно. Потому что он производил впечатление. Почему я люблю повторять, как попугай, что он вратарь телевизионной эпохи? У нас был такой Лев Иванович Филатов, очень известный обозреватель…
Е. Киселев
―
Главный редактор еженедельника «Футбол», потом «Футбол-Хоккей».
А. Нилин
―
Филатов всегда говорил: «Посмотрите, как хорошо на фотографиях получаются знаменитые игроки. Они выразительные». Так вот когда появилось телевидение, то, действительно, Яшин был создан как образ.
Е. Киселев
―
Когда началась телевизионная эпоха в футболе?
А. Нилин
―
Формально она началась летом 1949 года. На «Динамо» приехала переносная станция, Синявский вел репортаж о матче ЦСКА – «Динамо».
Е. Киселев
―
Не по радио, а по телевидению.
А. Нилин
―
Первый раз по телевидению.
Е. Киселев
―
Потому что Синявский – это все-таки радиокомментатор, во всяком случае, в восприятии тех, кто его помнит.
А. Нилин
―
Я очень жалею, что не поняли, что в телевидении он правильнее всё понял – что не надо говорить во время картинки. Сейчас же невозможно часто смотреть футбол – всё время говорят.
Е. Киселев
―
Мешают.
А. Нилин
―
А он понял, что надо давать картинку посмотреть, там конферанс, а не лекции. Это была первая такого типа трансляция. И даже в конце года «Динамо» стало чемпионом, всем подарили по нашему первому телевизору КВН-49, маленький экранчик, смотрят сквозь линзу. И это был очень ценный подарок: телевизоров практически не было. Трансляция была. Но кому смотреть-то? Это был предмет почти роскоши. Но к 1953 году, когда начал играть Яшин почти у всех уже были телевизоры, во всяком случае, все смотрели матчи. Во-вторых, научились показывать. Поэтому, конечно, Яшин еще и герой телевидения. Он очень выразительный.
Е. Киселев
―
Подождите. Финал олимпийского турнира в 1956 году показывали по телевизору?
А. Нилин
―
Нет. Что вы? По радио, и то не было репортажа. Мы этого ничего не видели, верили на слово. Поэтому была масса преувеличений, вранья.
Е. Киселев
―
Чемпионат мира в Швеции?
А. Нилин
―
Нам не показывали. Конечно, нам потом, через много лет показали Пеле. Вообще, об этом нельзя было судить, это отрывочные какие-то кадры.
Е. Киселев
―
Хорошо. Регулярные трансляции матчей Чемпионата страны?
А. Нилин: В 1954
―
55 гг. показывали уже почти всё.
Е. Киселев
―
Здесь давайте мы прервемся на новости середины часа. Я напомню, сегодня с писателем Александром Нилиным мы говорим о Льве Яшине. Этот разговор мы продолжим через минуту-другую. Оставайтесь с нами.НОВОСТИ
Е. Киселев
―
Мы продолжаем очередной выпуск программы «Наше всё» на волнах «Эхо Москвы». Сегодняшняя передача посвящена выдающемуся, можно сказать великому футбольному вратарю Льву Яшину. О нем мы говорим сегодня с писателем Александром Нилиным. Мы говорили о том, что Яшин был, наверное, первым знаменитым вратарем эпохи телевизионного футбола, т.е. пик его карьеры совпал с тем временем, когда футбол стали показывать по телевидению.
А. Нилин
―
Я бы сказал, что начало совпало. Он был одним из первых героев.
Е. Киселев
―
Когда матчи стали показывать по телевизору. Вы сказали слово «герой». Первый сезон, когда он стал знаменит, это был 1953 год. Правильно?
А. Нилин
―
Да.
Е. Киселев
―
Это год смерти Сталина, это начало оттепели.
А. Нилин
―
Начали играть международные матчи.
Е. Киселев
―
И началась переоценка ценностей: старые герои, вроде Стаханова, перестали быть востребованы в силу их какой-то казенности.
А. Нилин
―
Я думаю, что со Стахановым было позднее. Тогда продолжались все советские реалии, они все были. Если уж об этом говорить, то я уверен, что сейчас начнутся эти юбилейные торжества, и опять Яшин будет аргумент советского реванша.
Е. Киселев
―
Яшина любили так, как любили Гагарина, как любили первых знаменитых актеров, которые доказали, что они не хуже американцев, англичан, которые стали выигрывать первые премии на знаменитых международных кинофестивалях.
А. Нилин
―
Всё равно он стоит отдельно, он очень поднял весь авторитет футбола. Когда я говорю, что не надо делать аргументом советского реванша, я не хочу сказать, что он не был советский человек. Он как раз был советский человек во многих проявлениях, которые сейчас кажутся лозунговыми тезисами. Он их неожиданно наполнил содержанием. Вот сейчас мы вспомнили Стаханова. Недавно тоже была передача, что Стаханов позднее других получил Героя соцтруда. Во-первых, стахановское движение было не нужно. Все тогда понимали, что это внесение спорта в работу, что неправильно. Работать надо каждый день, а спорт – это все-таки праздник. Надо каждый день тренироваться… Яшин, действительно, герой социалистического труда, потому что он отдал всё этому труду, не получив ничего, кроме этой огромной славы. И даже с космонавтами я бы его не сравнивал, потому что мы не знаем Гагарина в жизни.
Е. Киселев
―
Я не говорю о том, какие они были на самом деле, а о степени их популярности.
А. Нилин
―
Образ же Яшина повторялся в каждом матче. Всё время в кино искали социального героя. Вот Яшин на это очень подходил. Только таких породистых людей не находили. В нем всё интересно, вот эта прическа, политический зачес (так называли)… Он считал, что так надо солидно, по-взрослому выглядеть. Стрельцов-то всегда выглядел молодым до тюрьмы и до всего: мальчик, пижон, стиляга. Яшин никаким стилягой выглядеть не мог, он сразу выглядел солидно. Крупные черты лица, жесты… Я помню, по телевизору его видел не во время матча. Была какая-то передача, типа «Голубой огонек», но раньше, еще этого не было, он сидел, показали его руки. Как мы видели руки Рихтера, Плетнева, когда руки существуют как бы отдельно. Он не играл в футбол, а что-то говорил. Но как он держал руки… Он был очень выразителен. Настолько он по-другому играл в воротах. Он же не стоял. И до Яшина все поняли, что вратарь должен играть инициативно – предупредить, помочь. Сейчас это стало нормой. А тогда все выходы из ворот были спорны.
Е. Киселев
―
Т.е. тогда было принято стоять на линии ворот, на два шага впереди…
А. Нилин
―
В общем, играть в раме лучше. Конечно, играли на выходах… Но дело даже не в том, что он играет на выходах. Дело в том, что он стал (неразборчиво), он по-другому организовал игру защиты, там играли люди не меньше Яшина – Кузнецов, Кесарев, и потом Глотов, Мудрик, Рябов, Аничкин, Маслов – всё это люди почти такого же дарования. Но он был лидер. Вратарь-лидер – это очень трудно объяснить. Ведь каждый пропущенный гол… Ты лидер, вожак. Было много отрицательных эмоций. У него была очень закаленная психика. Всё равно забивали-то. Важно, как человек на это среагировал: если он не скис и влияние осталось… Конечно, все и хотели такого вратаря. Мне как-то Воронин говорил, что мы тоже ведь создаем образ Лёвы, потому что нам нужно быть уверенными, что ему не забьешь. Все это понимали психологически. При нем изменились несколько тактических схем.
Е. Киселев
―
Была схема, когда играли с тремя защитниками и пятью нападающими, потом 4-2-4, потом уже с четырьмя защитниками.
А. Нилин
―
Для чего все изменения? Для того чтобы усилить атаку. Ради чего существуют изменения. Если даже становится меньше нападающих, то все равно усиливается атака за счет полузащитников. Главное – запутать. Поэтому так активно играющий вратарь очень давит на психику. Ведь самое смешное – почти все мячи Яшину забивали издалека. Но бить издалека почти всегда боялись, потому что Яшину просто так не ударишь. Видимо, что-то было с глазами. Я смотрю закономерность: почти все голы, к которым были придирки, Беккенбауэр забил на Чемпионате мира, в Чили – это дальние удары. Так что он еще и подавлял. Он лучше думал. Я бы сказал, что он как футбольный интеллект для вратаря совершенно неожиданный. Что вратарь думает обычно? Он изучает нападающих. А вот что он влияет на игру, на ее атаку… Тут на днях был матч, и спартаковский вратарь выбросил и сразу забили гол. Но это первый придумал Яшин.
Е. Киселев
―
Выбрасывать мяч своим защитникам?
А. Нилин
―
Нет, вперед, направленно. Раньше в чем было зрелище? Вратарь ставит мяч, далеко выбивает по дуге, все смотрят. Как дом строится, футбольное зрелище. Было очень красиво, я это тоже очень любил, как вратарь выбивает, не спешит. Яшин сразу начал рукой выкатывать в движение. Играли так, но играли эпизодически, никто не играл системно. Поэтому его, конечно, ценили не зато, что он не пропускает…
Е. Киселев
―
Т.е. он не выбивал мяч, а, по сути, первый пас рукой.
А. Нилин
―
Первый пас. Его понимание игры…
Е. Киселев
―
А что было еще, если говорить об игре Яшина? Что отличало ее? Вы говорите – игра на выходах, которую он первый возвел в систему.
А. Нилин
―
В каждом отдельном компоненте он мог кому-то и уступать. Но во всем вместе, в целом он всегда…
Е. Киселев
―
Акробатические прыжки мог делать?
А. Нилин
―
Всю хронику обошел, как он отбивает мяч на своем юбилее, вроде бы не той рукой, пас неуклюжий. Но не в этом его сила. Его конкурент Разинский. Мне сначала Разинский больше нравился, он эффектнее играет. Всегда было два направления – Хомич (Маслаченко, кстати, в этом ключе играл) и Разинский. Очень красиво, много забивали.
Е. Киселев
―
Есть такая теория, что вратарь не должен стараться взять мяч, а лучше отбить.
А. Нилин
―
Яшин, может, играл менее эффектно, но от него нельзя было оторваться, его пластика, его жесты были иные. Он казался очень большим, а он 1,85 метра, что там росту по нынешним временам… Но он казался большим. И Пеле говорит, что «мне казалось, что он огромный, закрывает ворота». Он соответственно двигался. Он был необычен, он запоминался, он был выразителен. Забивают всем. И таких громких матчей наперечет.
Е. Киселев
―
Он и в хоккей играл. И при этом росте стоял в хоккейный воротах. Яшин принадлежал к тому поколению футболистов, которые зимой становились хоккеистами.
А. Нилин
―
На воротах особенно никто стоять не хотел. Был знаменитый вратарь ЦДКА Никаноров, он играл в защите, это был один из лучших защитников. А в воротах стоит – много забивают, эмоции отрицательные. И потом, большому трудно, он не успевает. Маленькие, Мкртчян, первые вратари, он был ловкий, как Карандаш в цирке. А этот был большой, почти как потом Третьяк. От хоккейной карьеры он легко отказался ради футбола. Он же играл в хоккей, когда в футбол его еще не брали первым вратарем. А здесь он уже мог быть кандидатом в сборную.
Е. Киселев
―
Чуть не поехал на Чемпионат мира.
А. Нилин
―
Не первым кандидатом, там были очень сильными Пучков и Мкртчян, но, тем не менее, в состав кандидатов его включали. Это очень о многом говорит. И потом, как ни говори, есть у нас клуб Яшина – не пропустить ни одного гола в ста матчах. Яшин таких матчей сыграл 209. Это же тоже о чем-то говорит.
Е. Киселев
―
А пенальти сколько взял?
А. Нилин
―
Он много брал за дубль. Ему трудно быть бить. Я помню, Лобановский просто не попал. Лобановский был тогда очень модный футболист. Он думал, думал, как его перехитрить.
Е. Киселев
―
Это уже психология, это уже нервы.
А. Нилин
―
И Стрельцов говорил – вот Лёве забить, было какое-то время, когда мы не понимали как. Один раз Стрельцов говорил: веду, веду мяч, пяткой отдал… Он их парализовал. Очень сильное воздействие. И на партнеров тоже. Не знаю, до какой степени они его любили, но они его как-то побаивались все-таки.
Е. Киселев
―
Но капитаном он не был.
А. Нилин
―
Он был эпизодически.
Е. Киселев
―
Сейчас очень часто именно вратарь становится капитаном.
А. Нилин
―
Тогда как-то вообще считали, что вратарь, он же не видит всей игры, как он будет руководить? Но он был больше, он был вратарь-лидер. А этого, по-моему, и сейчас нет. Вратари, конечно, очень руководят, орут и так далее. Но это часто формальность. Они теперь знают, что надо кричать на защитников. Но многие вещи по делу говорят. Помнятся какие-то провалы. Но 209 матчей он не проиграл каким-то образом.
Е. Киселев
―
А вот 1963 год, когда Яшин получил первым из советских футболистов приз еженедельника «Франс футбол».
А. Нилин
―
Это ведь история, позорная для нашей публики.
Е. Киселев
―
Позорная?
А. Нилин
―
Как он попал туда? Был 1962 год, он играл в Чили. Мы, конечно, этого не видели.
Е. Киселев
―
Тоже не показывали.
А. Нилин
―
Трансляции не было.
Е. Киселев
―
Английский чемпионат, получается, был первым, который показали по телевизору.
А. Нилин
―
Первым. Одна была тассовская информация, что в мячах виноват Яшин. Почему такая началась здесь свистопляска? Почему публика стала его освистывать? Она же этого не видела. И потом, ведь всё бывает. К этому времени Яшин уже четыре раза был чемпионом СССР по футболу. Может быть, три, не помню. Всего пять. Кстати, после Яшина ведь не выигрывало «Динамо» первенство. Когда написали этот скандальный баннер и купали в дерьме этих фанатов. Действительно, это дикость. Но они-то хоть объяснили, кто такой Яшин. Потому что без Яшина «Динамо» никак себя не проявило.Когда хотели стадион переименовать первый раз, то ветераны были против. Я их где-то понимал, потому что «Динамо» – это часть Москвы. Это не только Яшин, не только футбол, это архитектура… А сейчас, я думаю, если опять назовут Яшиным стадион, после ремонта, то правильно. Тот стадион исчез, та Москва исчезла, а Яшин, как реликт, уже на это тянет. Время прошло. А кто еще-то был? Сколько времени прошло, сколько было знаменитых, настоящий игроков в «Динамо» и хороших вратарей. Но вот сохранился один Яшин. Потому что был результат – пять раз выигрывали первенство. «Динамо» вообще десять раз за всё время. После Яшина почему-то этого не случалось. Я не говорю, что он один их выигрывал. Всегда выигрывает состав, хорошие тренеры.
Яшин был в полной опале, он вообще хотел бросать, ему было 33 года. Он, конечно, был очень обижен, потому что у дома… ну, не пикеты, а всякие рисунки… Как сейчас у нас умеют к кому-то придраться, травить. Конечно, Яшин был очень обижен. Его популярность, он считал, что все его любят. Но Матч столетия пригласили его. Потому что иностранные тренеры были поумнее. Ну, плохо он сыграл этот матч, допустим, один или два, но уровень-то, масштаб им был понятен. И когда составляли сборную всех времен, то, конечно, позвали Яшина. И здесь он был почти свободен. Потому что в сборной с Италией первую игру он не играл. Когда публика орет, ревет, черт его знает, как он готов, может он, за дубль стал играть.
И он поехал и сыграл этот матч. Это, действительно, один из лучших матчей Яшина. Он сыграл этот матч, который видел весь мир, трансляцию, даже тот, кто не понимал в футболе. Что такое футбольная слава? Это когда люди не понимают в футболе, не знают никого, а кого-то знают. Они не могут объяснить, где он играет, в какой команде… Вот Яшина тогда уже знали все. Потому что на весь мир передача из Лондона, и наш вратарь выигрывает. Он провел этот первый тайм, и этого было достаточно. Но тут же он провел игру в Италии, которая в спортивном отношении была гораздо труднее. Про это меньше разговоров, но истинная сила Яшина в той игре. Но знаменита эта. Поэтому Яшин всегда в нужных ситуациях себя проявлял. Кроме Чили. Но там этому были свои объяснения.
Е. Киселев
―
Так что ж, получается, что «Золотой мяч» он получил всего за две игры?
А. Нилин
―
За одну игру он получил. Потому что мы же тогда не выиграли первенство Европы. А это был 1963 год. Еще вообще ничего не выиграли. Он получил за одну эту игру, ее видел весь мир. Теперь сомнений, кто первый вратарь… Справедливо это, не справедливо, не важно, спорт же не ради справедливости, а ради впечатления. И впечатление всего важнее, в общем. Почему Стрельцова все помнят? Потому что про него нельзя забыть. С ним что-то или приключается…
Е. Киселев
―
45 минут на воротах в матче сборной мира со сборной Англии – и «Золотой мяч» лучшего футболиста Европы.
А. Нилин
―
Да. Но каких?.. Если бы был «Золотой мяч» мира, он бы тоже его получил, потому что играла сборная мира, все видели его. Это сто лет футбола, столетие футбола. Одним этим таймом он вошел в историю. Многие же невнимательно следили, не интересовались, а тут его увидели все. Любому профану на улицу смешно было бы, если кто-то другой получил бы «Золотой мяч» в этот год, даже конкуренции не могло быть, потому что Яшин был у всех на устах, у всего мира. А у нас утерлись. Потому что стыдно же все-таки, в конце концов. Даже если бы он провалил его, повод ли это в одну секунду всё забыть… Поэтому когда говорят великий гражданин, я сразу вспоминаю: а что же тогда-то никто не вспомнил о его высоких моральных качествах? Потому что они не имеют значения, всё главное Яшиным сделано в воротах – и образ такого человека... Всё сделано им самим, не выходя из ворот. Точнее говоря, выходя, поскольку он играл хорошо по всей площадке.
Е. Киселев
―
Говорят, что есть что-то трагическое в его фигуре.
А. Нилин
―
Несомненно. Всё трагическое. Вот человек занимался спортом, самый знаменитый человек в футболе. Он заканчивает. Что делать?
Е. Киселев
―
Это ситуация, с которой сталкивался, наверное, каждый знаменитый спортсмен.
А. Нилин
―
Во-первых, никто не был Яшиным. Яшина можно было отпустить на свободу – сейчас, по нынешним деньгам, – ловил бы себе эту рыбу, отдыхал бы, успокоился. Его сделали начальником «Динамо». Тренером тогда был Бесков. В тех командах, где Бесков тренер, начальник, будь даже Николай Петрович Старостин, вынужден как-то отойти на второй план и считаться с капризами Бескова. Поэтому Бесков считал: ну что, Лёва, великий вратарь, но сегодня-то он не вратарь, администратор. Забыли вещи на аэродроме, он мог сказать: «Лёва, что ж вещи-то…» Помощник. Но это ему было трудно. От него ждали, что он будет ходить, доставать квартиры, машины. Это всё он не очень любил. Он это мог, но даже его жена говорила… Сейчас трудно объяснить слушателям, почему при деньгах нельзя купить мебель. Но мебели не было.
Е. Киселев
―
Некоторые помнят, я думаю.
А. Нилин
―
И жена Яшина говорила: «Лёва, пойди в магазин, купим мебель, потому что всё рассыпается». Он говорил: «Пойди, скажи, что ты жена Яшина. Я это не люблю». Он не мог. А начальнику команды тогда надо было квартиры пробивать. Что от него требовалось? И он проработал пять лет. Ничего плохого о нем не говорили, но явно это было не его. Может быть, будь тренером не Бесков… Но в «Динамо» не может быть такой тренер, которому бы диктовал даже Яшин. А уж Бесков… смешно было даже говорить. Бесков не понимал, почему он должен как-то считаться с Яшиным. Если ты работаешь начальников, следи, чтобы майки не потерялись, вещи, чтобы были билеты на поезд. Его тогда сделали еще больше начальником. Но это были такие неопределенные должности, ему там нечего было делать. Он окончил партийную школу с колоссальными трудностями. Но это не его было дело, он же не учился в обычной школе-то. Семь классов, что ли. Ему всё время надо было делать то, что он не хочет. И при этом плохом здоровье… У него же всё потом было – инфаркт, инсульт, умер он от рака брюшины, а до этого ему отрезали ногу.
Е. Киселев
―
Да, он же был курильщиком.
А. Нилин
―
Там, кстати, был много объясняющий эпизод. Мне рассказывал Миша Гершкович, что перед той ночью, когда ему в Венгрии стало плохо, поехали в Москву ампутировать ногу, он только танцевал на дискотеке, как будто чувствовал, что в последний раз. Яшин, танцующий полночи с молодыми… Мне кажется, что это тоже объясняет. Потому что как-то ему надо было расковаться. Всё время какие-то обязанности, он замначальника управления футбола, замминистра. Это не его. Ему надо всё время делать не то, что хочется. А вместе с тем, куда деться? Дома сидеть? Почему-то у него это получилось… Когда бывает, что человек лежит под забором, забыт, это понятнее. А когда человек свадебный генерал и ему плохо, это менее понятно. Но этим понятнее Яшин. Он и играл в футбол так долго – некуда было уходить. Вот почему я и говорю, что он герой этого труда, который не должен иметь вознаграждения, а только какие-то почести… Он не был нищий. Конечно, он не бедствовал.
Е. Киселев
―
Я помню 1984 год, известие о том, что сам Яшин, великий Яшин обезножил, остался без ноги, это было какое-то потрясение души.
А. Нилин
―
Да. Но это только часть болезни. Все болезни дальше его еще ждали. Он кончил играть в 41 год примерно, а умер в 60 с чем-то.
Е. Киселев
―
В 60 с небольшим.
А. Нилин
―
Отметил юбилей и на следующий год он умер. Все эти годы были очень безрадостные. Никто, может, и не виноват, просто такая наша была жизнь. Кем быть? Тренером он быть не мог. Он не интересовался этим, не его. Да и не каждый хочет. Другая профессия.
Е. Киселев
―
Он пытался, по-моему, работать с какими-то детскими, юношескими командами.
А. Нилин
―
Тогда детский тренер – это было несолидно. Он мог быть только начальником. Вот начальник команды. И потом он получал большие должности, но которые ничего не значили, – замначальника управления, старший тренер по воспитательной работе. Какая воспитательная работа у футболистов? Когда ты их собираешься воспитывать? И Яшин человек совестливый. Не мог это говорить. Он мог выгнать из команды, допустим, Федосова, с которым он дружил, за то, что тот пьет в ходе сезона, срывает игры. Но в нормальное, мирное время делать кому-то замечания, что кто-то пьет или курит, это же невозможно было для Яшина. Он не воспитывал никого. Как начальник воспитывать, дергать – это не его. Поэтому, конечно, это одна из самых трагических фигур, как это вроде ни смешно звучит. Но человек же живет не славой, к каждый день каким-то определенным общежитием.
Е. Киселев
―
Есть что-то символическое в том, что он ушел практически тогда, когда заканчивалась советская история, частью которой он был?
А. Нилин
―
Несомненно. Он не нарочно этого хотел. Но все совпадения жизни Яшина, от года рождения до матча столетия и кончая 91-м годом. Собственно, вот эта звезда, что она означала? Это же не просто наградили. Было вслух сказано, что у нас спорт профессиональный. Сколько было мучений с тем, что он не считался профессиональным. В газетах было вранье, книжки о спорте писать было смешно, в Олимпиадах участвовать нельзя. Масса вреда было наделано, прежде всего, спортсменам. Сейчас же никто не переживает, что не аспирант. Все знают – футболист хорошо оплачивается, всё замечательно. И это был тоже рубежный момент. Единственное, там была неловкость с этой звездой, что ее долго очень не вручали. Поскольку сейчас модно катить на Горбачева – так что же он не приехал?.. Между нами говоря, приехать вручить звезду – это популизм, ничего бы он тут не проиграл. Просто я думаю, что Горбачев, дав ему советскую награду, понимал глупость вручать ее самому, потому что какая-то тут была каша, не понятно, что отменилось, что новое и так далее. Что тут обвинять? Конечно, благих намерений мало, тут какой-то Сталин от либерализма, эту машину сломать. Только я не знаю, какой бы был либерализм этими методами Конечно, Горбачеву в этот момент, правда, было не до Яшина. Наоборот бы, полезно было бы сняться с Яшиным, каждый начальник в любой стране мира этого шанса бы не пропустил. А они очень затянули. Приехал Рафик Нишанович Нишанов, которого никто не уважал, Яшину оставалось неделю жить, дома, ему даже трудно было стоять с этой звездой. Это получилось неловко. Но в историческом аспекте это не важно. Важно, что первым сигналом, что спорт теперь настоящий, профессиональный было вручение звезды Яшину, который, действительно, больше других этого стоил, несомненно.
Е. Киселев
―
Александр Павлович, спасибо вам большое. Наше время подошло к концу. Я напомню, сегодня с писателем Александром Нилиным мы говорили о Льве Яшине. Я прощаюсь с вами. До встречи в следующее воскресенье.