Эдуард Стрельцов, легендарный советский футболист - Александр Нилин - Наше все - 2008-11-09

Е.КИСЕЛЕВ – Я приветствую всех, кто в эту минуту слушает радио «Эхо Москвы». Это действительно программа «Наше все», и я, ее ведущий, Евгений Киселев. Мы продолжаем наш проект, мы пишем историю нашего Отечества в ХХ веке, мы идем по алфавиту, дошли до буквы «С». И сегодняшняя программа – о великом футболисте Эдуарде Стрельцове. Я напомню, большинство наших героев выбираете вы, уважаемые радиослушатели, выбираете, голосуя на сайте «Эхо Москвы» в интернете или непосредственно во время специальной программы – на каждую букву у нас есть специальная программа, когда мы выбираем одного или нескольких героев, как когда. Но что касается Эдуарда Стрельцова, это мой выбор, потому что мне казалось, без разговора о футболе и без разговора о, возможно, самой яркой фигуре в истории советского футбола, без разговора об Эдуарде Стрельцове наш проект будет неполным. И как всегда, в начале передачи портрет героя.

В 1954 году по футбольной Москве прошелестел слух: в команде «Торпедо» появился новый игрок, совсем мальчишка, 17 лет всего, но на поле может делать все. Народ повалил смотреть на юного футбольного гения. Его звали Эдуард Стрельцов. Болельщики окрестили своего любимца Стрельцом. Через год 18-летний Стрелец становится лучшим бомбардиром чемпионата СССР, дебютирует в сборной страны, в первом же товарищеском матче со сборной Швеции забивает три мяча. В 1956 году Эдуард Стрельцов – нападающий сборной СССР, побеждает вместе с ней на Олимпийских играх в Мельбурне. Накануне чемпионата мира в Швеции в 1958 году Стрельцов – главная надежда нашей команда, которая считается одной из сильнейших в Европе. Но буквально за несколько дней до отъезда в Швецию случается непоправимое. Шумная вечеринка в команде товарищей по сборной на подмосковной даче – вино, танцы, девочки – оборачивается арестом Стрельцова по обвинению в изнасиловании. Из всех участников злосчастной пирушки свободой заплатил он один. Других отмазали более влиятельные клубы, а игроку заводской команды «Торпедо» не повезло. Несмотря на то, что нажаловавшаяся на него в милицию девушка вскоре отказалась от своих обвинений, забрала заявление назад, дело попало на самый верх. Хрущев лично распорядился лично наказать Стрельцова, и уже никого не интересовало, было там что-то или не было. Бутырка, суд, долгие пять лет лагерей, семь лет без футбола. И потом – о чудо! – в 1965 Стрельцов возвращается на поле. В том же году «Торпедо» со Стрельцовым в центре нападения становится чемпионом СССР. Ему возвращают звание заслуженного мастера спорта СССР. Он снова начинает играть за сборную страны. Два года подряд – в 1967 и 68 – Стрельцова провозглашают лучшим футболистом Советского союза. Увы, годы тюрьмы не прошли для Стрельцова даром. Здоровье все чаще подводит футболиста, его начинают преследовать травмы, и хотя официальным годом завершения его спортивной карьеры считается 70-й, уже в сезоне 69-го года он уже почти не играет за основной состав «Торпедо». Прожил Стрельцов недолго, умер он в 1990-м году, когда ему было всего лишь 53 года. Его родная команда «Торпедо» терпит бедствие: оказавшись никому не нужным, лишившись поддержки спонсоров, легендарный клуб, стадион которого на Велозаводской улице в Москве носит имя Эдуарда Стрельцова по итогам нынешнего года скатился во второй дивизион чемпионата России.

Е.КИСЕЛЕВ – А теперь я хочу представить гостя сегодняшней программы. Здесь, у меня в студии, Александр Павлович Нилин, писатель, автор книги о Стрельцове, которая называется «Человек без локтей», да? - второе название. Ну, Эдуард Стрельцов…

А.НИЛИН – Нет, ну она просто была в серии «Жизнь замечательных людей», где положено название и фамилия.

Е.КИСЕЛЕВ – А это Вы придумали такое название? Или…

А.НИЛИН – Это я. Это мое название. А вообще полагается название, фамилия.

Е.КИСЕЛЕВ – А почему такое название?

А.НИЛИН – Почему такое название? Ну, это не так быстро объяснишь. Вот Вы сказали, что история страны, а это отдельная история футбола. Стрельцов – характер более интересный для истории страны, чем для истории футбола. В футболе таких характеров…

Е.КИСЕЛЕВ – Нет, Вы меня не поняли, я как раз говорю, что история страны и история футбола, они…

А.НИЛИН – Я не спорю, я просто говорю, что Стрельцов как характер, как тип русского человека, мне, как литератору, мне кажется, не менее, а может быть, и более интересен, чем как футболист. В футболе таких характеров больше нет, они там невозможны.

Е.КИСЕЛЕВ – Почему?

А.НИЛИН – Вот, почему я сказал «человек без локтей». Я думаю… я знал ведь и другие сферы жизни, не только футбол, и знаю, как люди идут к успеху. И я не беру такой грустный вариант, сегодня частый, когда герой, человек нашего времени, с очень… не с очень большими способностями, но с очень мощным, сильным характером, которым он компенсирует какие-то недостатки. Вот я недавно видел нашего одного очень модного художника – раньше бы я, может быть, к нему отнесся без интереса, а сейчас я подумал, что если человек рисует так, как рисуют на Арбате или на Монмарте за копейки, а он рисует знаменитых людей, значит, это какая-то гигантская сила есть, кроме этой. Конечно, нам все-таки интереснее судьба Ван Гога, Гогена и Матисса, которые, может быть, обладали не такими сильными характерами. Ну, вообще-то, к нашему счастью, и люди с большими способностями тоже обладают часто сильными характерами. Нам всегда же бывает мало Стрельцова, и вот, с кем-то надо ассоциировать. Есенин, там, говорят, Высоцкий. Ну, Есенина я не застал, а с Высоцким я вместе учился и все-таки видел его очень молодым.

Е.КИСЕЛЕВ – А где Вы с ним вместе учились?

А.НИЛИН – В школе студии МХАТ. Там же институт маленький, поэтому… даже нет сотни студентов, поэтому не надо даже очень большой дружбы, чтобы видеться каждый день и каждый день разговаривать. И я, когда уже увидел его на Таганке, я понял, какую гигантскую работу он проделал над собой. Не над песнями – песни это талант – но какую надо было проделать работу, чтобы стать вот таким человеком, каким он стал, чтобы заставить себя слушать и получать роли. Как-то я году в 83-м разговаривал с его первой женой, Изой. Я сказал: «Володя – это танк». Тогда это все еще было свежо, 83-й год, в 81-м он умер… Она сказала: «Танк», потому что он как-то умел идти к цели. Возвращаясь к Стрельцову, в Швеции Стрельцова тоже назвали «танк», но это не точно. Стрельцов не танк и на поле. Стрельцов везде игрок. Он не спортсмен. Людей с таким характером в спорте нет. Когда-то его мама, Софья Фроловна, мне говорила: «Ну вот, вся беда…» Ну, про водку – это само собой, говорит: «Ну вот это все характер его бесхарактерный». Но поскольку Стрельцова давно нет, а я уже стал гораздо старше, чем… вообще-то, он был немножко старше, чем я. Я думал о нем, я подумал, что вот этот вот характер, вот эта бесхарактерность стала залогом его независимости, которая вызвала все сложности его жизни. Потому что вот эта бесхарактерность есть у массы людей талантливых. Но эти люди никуда не пробиваются. А Стрельцов вместо них стоит на памятнике. Помните, у нас поставили первые три памятника футболистам? Там, Яшину, Николаю Петровичу Старостину…

Е.КИСЕЛЕВ – Николаю Петровичу Старостину и Стрельцову.

А.НИЛИН – Это все понятно. Николай Петрович устроил наш официальный футбол. Значит, он показал футбол Сталину на Красной площади – футбол стал партийным видом спорта, как так сказать, государственным. И кроме того, он создал команду-образ, «Спартак», поэтому и «Динамо» пришлось стать образом – «Динамо» же не как команду тайной полиции любили, а за эстетическую сторону футбола. И, значит, Яшин, вот, олицетворял это «Динамо» - он стоит на другом памятнике. Третьим стоял Эдуард Анатольевич Стрельцов, но в Лужниках он и похож на футболист. А вот когда он вынесен на Восточную улицу, отдельно, вот там он, по-моему, стоит за всех тех людей, которые обладали таким вот слабым характером и, значит, теми прекрасными качествами, которые мы любим в людях, но от которых приходится отказываться на пути к успеху. Вот, Стрельцов ничем не поступился, ни от чего не отказался, и у него этого не потребовалось. У него не было локтей. Я никогда не видел человека – ни в мире искусства, ни… - который бы вот так вот ничего бы не сделал для того, чтобы так все с ним случилось. Он дорого за это заплатил, поэтому это не то что, так сказать, баловень судьбы, вот, который… Но я думаю, что главное качество, что он нравственно был достоин своего дара. Я боюсь этих слов, там, великий человек… великий футболист, конечно – это понятно. Но великих футболистов даже у нас наберется не так мало. Ну, за все времена – я сразу назову десять, как минимум.

Е.КИСЕЛЕВ – Ну вот Вы знаете, я Вас перебью – хочется это все как-то чуточку систематизировать, все, о чем мы говорим, чуть-чуть разложить по полочкам.

А.НИЛИН – Конечно, конечно, конечно.

Е.КИСЕЛЕВ – Ну вот смотрите, я не знаю, как Вы – Вы старше меня – но я честно признаюсь, что в том возрасте, в котором мальчишки уже болеют за футбол, я был к нему совершенно равнодушен. До того момента, пока, случайно включив телевизор, не увидел матч, где играл Стрельцов. Я не помню, была ли это… нет, наверное, это «Торпедо» с кем-то играло. Я вдруг увидел, что происходит что-то странное, потому что, вот, бегает 21 футболист – ну, там, вратарь стоит на воротах, в одной команде, в другой команде. Значит, по полю остается 19 полевых игроков, которые бегают и чего-то там делают. И один из них – совершенно другой человек. Он отличался… это был уже, наверное, 66-й или 67-й год. Он отличался, он был уже достаточно грузный, видно было, что там все мальчики, а он уже мужчина.

А.НИЛИН – Ну это уже был другой Стрельцов.

Е.КИСЕЛЕВ – Да. А я не видел того, который… который… который собирал трибуны…

А.НИЛИН – Но он поразителен…

Е.КИСЕЛЕВ – Но было видно, что он творит чудеса. И после этого я заболел футболом, я стал болеть за «Торпедо»…

А.НИЛИН – Я Вас очень хорошо понимаю. Но тут поразительно и другое – если уж Вы, так сказать, сразу перешли к футболу – я считал, что Стрельцов – это не только футбол…

Е.КИСЕЛЕВ – Нет…

А.НИЛИН – Это тип характера.

Е.КИСЕЛЕВ – Об этом мы еще будем долго говорить.

А.НИЛИН – Но если видеть в Стрельцове футболиста, можно сказать простую вещь: Стрельцова посадили в тюрьму в 58-м году. Играть ему разрешили в 65-м. Ну Вы знаете, что даже сейчас, если там, допустим, Титов, там, кто-то пропускает сезон, это почти невосполнимо. Значит, мало того, что, Вы сами понимаете, что условия в тюрьме не самые лучшие для спортсмена, который должен правильно питаться – это первое дело. Он пришел, у него уже был нарушен обмен веществ, почему он и казался таким грузным. Он не мог набрать нужный игровой вес, навсегда обмен веществ был уже, значит, не тот.

Е.КИСЕЛЕВ – Нарушен навсегда.

А.НИЛИН – Нарушен. Но этого мало. Прошло два чемпионата мира, сменилось две тактические схемы, было пять нападающих. Он же там не у телевизора сидел. Он же не видел этого футбол. Почему я говорю, что про него можно смело сказать, что он гениальный. Сейчас про всех говорят, но это надо подтвердить. А тут чего – вот достаточно этого примера. Весь мировой футбол сыграл два чемпионата, совершенно изменился.

Е.КИСЕЛЕВ – 58-й и 62-й, Вы имеете в виду.

А.НИЛИН – Да. Он же даже бразильскую схему – это 4-2-4 – его не было, он был уже, он уже был в тюрьме, когда ее мир узнал. Он вышел, и для него это не имело значения. И любой тренер понимал – а ведь он работал только с великим тренерами, у него… ну, потом уже был Мариенко – попроще. Но Бесков был, Маслов, был в сборной Качалин. И все понимали, что, так сказать, ему не нужно в какую-то схему. Не потому, что он продавит, он пробьет – он да, в молодости он был очень мощный, там действительно он мог производить впечатление танка. Хотя он и тогда не был танк, как мы понимаем нападающего таранного типа. Он и тогда был очень остроумный, и он был очень техничен. И он был сразу, там же не было постепенности. Вот он появился, из педагогических соображений его не очень хвалили первый сезон. Но уже ходили все только на него. Уже было все ясно, что…

Е.КИСЕЛЕВ – Это был какой, 54-й или 55-й год?

А.НИЛИН – Ну, в 54-м он уже играл.

Е.КИСЕЛЕВ – Играл уже в 54-м?

А.НИЛИН – Ну а 55-й он уже… 56-й – уже была Олимпиада.

Е.КИСЕЛЕВ – И он был… ведь тогда сборная состояла ведь практически из одних игроков «Спартака», да, в 56-м году?

А.НИЛИН – Да, да.

Е.КИСЕЛЕВ – Он был чуть ли не единственный не-спартаковец-олимпийский чемпион.

А.НИЛИН – Да, да. Тут есть своя пикантность, что он всю жизнь болел за «Спартак».

Е.КИСЕЛЕВ – Да что Вы говорите!

А.НИЛИН – Но не пошел в «Спартак», потому что ему неудобно было, что тогда вызовет, там, какой-нибудь Никита Павлович, потому что там…

Е.КИСЕЛЕВ – Т.е. он играл за «Торпедо», а болел за «Спартак»?

А.НИЛИН – Ну, с детства болел за «Спартак».

Е.КИСЕЛЕВ – А как, а что было, когда «Торпедо» играло со «Спартаком»?

А.НИЛИН – Ну, он разорвал однажды этот весь «Спартак», они с Ивановым разорвали, 2 мая 56-го года, когда «Спартак» был как сейчас «Зенит» или «ЦСКА», они вдвоем разорвали весь – это тогда было пять нападающих, они вдвоем сделали 2 мая, это что-то было… Нет, это не имело значения. Но он любил спартаковскую игру, он когда был детский тренер, то дети играли по спартаковской системе – короткая игра, стеночки, все, «Торпедо» так не играло. Т.е. это где-то с детства эстетически был «Спартак», хотя он играл вообще непохоже, он вообще мог быть в любой команде – самое смешное. Это никогда не забуду, похороны Харламова, мы пришли, и… ну, трудно попасть, длинная очередь, Стрельцов же не тот человек, который, там, будет хлопотать и говорить «пропустите, я, там, это…» И он: «Как же мы попадем?» А тут ехал автобус «ЦСКА», и вот, на днях умерший Валя Бубукин, как тренер, вез, значит, команду. И они остановились рядом, и он: «Бубука, ну провези нас туда, мы тогда, значит…» И там все футболисты были в военных мундирах, бывшие. Он говорит: «Вот, посмотри. Так бы сейчас я был не в тюрьме, а в военной форме, если бы пошел в «ЦСКА» Но он не пошел ни в «ЦСКА», и не пошел в «Динамо». Он играл с ними товарищеский матч, за них, и они ему подарили майку, и Яшин, все… «Ну, надо играть в «Динамо». Но он уже никуда тогда не пошел – ни в «Динамо»… И он оказался в беззащитной ситуации. Потому что если кого-то надо было наказать, то все-таки ведомственные клубы своих бы отстояли. «Спартак» все-таки, Николай Петрович, как-то Татушина и Огонькова не посадили там. Влип только один человек. Но он, как бы, для этого был создан. Ведь беспомощность и всем известные фигуры… Ведь откуда пошло слово «звездная болезнь»? Был такой Семен Нариньяни, фельетонист.

Е.КИСЕЛЕВ – Да, да, да. Был такой, действительно.

А.НИЛИН – И он писал очень злые и в общем, неплохие фельетоны, но он был палач, потому что он писал все-таки, когда указывали фигуру. И довольно остроумно у него это получалось. И он написал, правда, в «Комсомольской правде», фельетон про Стрельцова, который назывался «Звездная болезнь». Но самое смешное…

Е.КИСЕЛЕВ – Он написал тогда, когда, вот, случилась эта…

А.НИЛИН – До, до.

Е.КИСЕЛЕВ – До?

А.НИЛИН – До написал. Поэтому Андрей Петрович Старостин и говорил, что Семен очень сильно напортил, создав в общественном мнении не тот образ Стрельцову. Что вообще-то, на самом деле, драма Стрельцова – что у него не было звездной болезни. Если Стрельцов шел по двору, и его остановил кочегар, дворник или кто-то, сказал: «Эдуард, давай выпьем, уважь, там, неудобно» - он останавливается, с кем угодно. У него не было звездной болезни. Если бы она у него была, он был бы охранен. У него никогда не было этого чувства дистанции. Это не значит, что он не понимал, кто он.

Е.КИСЕЛЕВ – А звездная болезнь идет от чувства дистанции, Вы думаете?

А.НИЛИН – Нет, вообще… звездной болезни вообще, на самом деле, не бывает, я думаю. Звезда всегда очень боится ошибиться, боится допустить какой-то промах, он же дорожит своей репутацией. Это вообще выдуманное положение. Я просто говорю, что пошло это слово с этого фельетона. И фигура была выбрана самая неудачная. Потому что уж у Стрельцова это было исключено. Наоборот, он никогда не понимал даже какой-то дистанции. Даже нужной дистанции, что, может быть, и не обязательно с дворником выпить, потому что ты идешь на какие-то дела, и ты их испортишь.

Е.КИСЕЛЕВ – А проблема с алкоголем была всегда?

А.НИЛИН – Она для него не была такой проблемой. Мне когда-то говорил Олег Маркович Белаковский, врач «ЦСКА», что когда он был молодым, это вообще никак не сказывалось на нем, как на спортсмене. В жизни, конечно, это приносило разные, так сказать, неприятности… Но как для спортсмена, было все равно, у него другая система… потом, он же не бегает столько, у него плоскостопие, он никогда не бежал много. Он знал, что ему надо очень быстро сообразить, что сделать. Он же думал хорошо, вот что. Кроме всего, что он умел. Сам он это называл «видеть поле». Но этого мало. Он видел остроумные решения всегда. Вот что. И в молодости это было. Но просто всех так подавляло, что он такой большой и так много забивает, и такие рывки, там, со своей половины поля. Если он взял на своей половине поля мяч… ну это действительно, если уже заговорили про алкогольную зависимость: как-то мы сидели, смотрели футбол – был такой знаменитый Борис Батанов в «Торпедо» - мы смотрели футбол, и играли «Торпедо» - «Зенит», по телевизору. И на своей половине мяч попал Стрельцову, он говорит: «Ну, уже можно выпить, он забьет». (смеются) И действительно, уже он не отдаст. Это все понятно. Вот. Но всегда это было остроумное решение. Его плохо понимали. Вот в тот период, когда Вы его увидели, это была лучшая его, лучший его период, но его очень плохо понимали.

Е.КИСЕЛЕВ – Да.

А.НИЛИН – Потому что от такого футбола отвыкли. Там, Миша Гершкович говорил, что, вот, у него все это время ушло на научиться играть. Как играл Миша? Миша был вундеркиндом, водил по восемь человек сразу, его сейчас же взяли в сборную. Но увидев Стрельцова, он понял, что не так играют в футбол, совсем не в этом дело, не надо никого обыгрывать. Надо, но не просто восемь обвести, а когда, зачем. Там, я никогда не забуду: играл «Торпедо» с кем-то – с «Динамо», как раз, вот той, восточной трибуной, ворота, и надо… все стоят, значит, и надо.. был такой Гена Шалимов, и надо отдать мяч, значит… значит, ясно, что верхом надо отдать. А Стрельцов ему показывает: ноги. А он не понял, он схватил мяч и выкинул его – так разнервничался. Потому что это не решение. Решение – когда винтовой раскрут. А вверх все прыгнут. Вот это и есть Стрельцов. Хотя вообще, Стрельцов очень терпимо относился к ошибкам партнеров, и вообще, он очень снисходительно. Он никогда ни от кого ничего не требовал. Я даже как-то помню, спросил: как играет Игорь, его сын? Потому что Игорь очень красиво забил гол за «Торпедо» «Спартаку», а больше он, как бы, и… то играет, то нет. Он: «Ну, знаешь, рано говорить, ему 21 год…» Я говорю: «В 21 год уже один был в тюрьме, я знаю, футболист, уже сыграл все». (смеется) А ты говоришь, что надо ждать 25-ти. Он от людей не требовал гениальности, чего-то особенного. С ним было играть одно удовольствие. Но они не понимали. Он не сердился, но очень много решений, им принятых, было непонятно.

Е.КИСЕЛЕВ – И собственно, поэтому он не смог сохраниться в сборной – тогда вот, в 68-м году. В тот год, когда он…

А.НИЛИН – Нет, он не мог сохраниться, уже начались какие-то сложности физические. Ну я же говорю, что он все-таки пришел не тем человеком, который мог поддерживать хорошо физическую форму. Она уже в 30, там, требовалась. Если в 28 он еще справлялся, и т.д. Но как только 30 – там, 31-32 – ему стало тяжело, потому что этот вес уже мешал. А в сборной он просто – там до этого была неудачная игра, а он до этого сказал Якушину: «Михей, мол, я чего-то устал, ты знаешь, мол, и т.д.». Ну, Михаил Иосифович – великий тренер, строгий человек, сказал: «Ну, знаешь, Эдик, мол, ну и иди, мол». И в этот год он стал лучшим футболистом СССР, между прочим. И в следующий тоже.

Е.КИСЕЛЕВ – Да, да, да. Вы знаете, я здесь вынужден буду Вас прервать, потому что просто сейчас пришло время новостей середины часа на «Эхе Москвы». Мы поставим точку с запятой, и буквально через минуту-другую продолжим наш разговор. Мы сегодня говорим об Эдуарде Стрельцове с писателем Александром Нилиным, автором биографии великого футболиста.

НОВОСТИ

Е.КИСЕЛЕВ – Мы продолжаем очередной выпуск программы «Наше все» на волнах радио «Эхо Москвы». У микрофона ведущий программы Евгений Киселев. Сегодня мы говорим об Эдуарде Стрельцове, великий советский футболист, герой очередной нашей программы. И Стрельцова мы вспоминаем с писателем Александром Нилиным, который написал его биографию, биография, которую… авторское название – мы об этом говорили в начале программы – «Без локтей», «Человек без локтей», который не прокладывал себе дорогу в жизни, в спортивной карьере, как я понял, и в человеческом смысле – силой, расталкивая локтями своих конкурентов.

А.НИЛИН – Ну, в спорте, наверное, нужно, я же не говорю, что это хорошо.

Е.КИСЕЛЕВ – Ну, в спорте, наверное. Да и не только, наверное, в спорте.

А.НИЛИН – Это нужно везде, без этого нельзя. Я даже не знаю, может, этот характер вообще ушел из жизни. Но я встречал много людей, в молодости много чего-то обещавших и не сделавших из-за вот таких вот слабостей. Поэтому я всегда говорю, что Стрельцов стоит за них, потому что… на пьедестале. Не на пьедестале этого, почета, а на памятнике. Не очень нравится этот памятник, такой, классический, но в данном случае, педагогически может быть такой, значит, стандартный памятник – именно Стрельцову – может быть, он как раз и поэтому выразительный. Без всякого изыска и таланта сделанный – он там просто, он идет с мячом. Но я думаю: сколько людей, вот, наверное, сравнивая свою жизнь, все-таки тоже что-то было похожее, но только не было этой гениальности, которая все-таки воплотилась. Каким образом? Он не спортсмен в чистом виде.

Е.КИСЕЛЕВ – Почему?

А.НИЛИН – Он игрок. Ну, есть разница: великий игрок и великий спортсмен. Великий спортсмен – это, вот, большой… Я бы не сказал, что было такое уж большое честолюбие. Т.е. он, конечно, понимал свою значимость…

Е.КИСЕЛЕВ – Т.е. он получал удовольствие от самого процесса игры, Вы хотите сказать?

А.НИЛИН – Да он…

Е.КИСЕЛЕВ – Это было главной мотивацией его?

А.НИЛИН – Да. И он думал, что, собственно, это можно перенести на обычную жизнь. А почему в жизни должны быть какие-то ограничения, как-то он же… действительно, на него же это все рано очень упало. Это не то, что вот, его хвалили и т.д. Он стал лидер команды «Торпедо», у которой тоже до этого был знаменитый лидер Пономарев Александр, потом… тоже выдающийся, тоже, я бы сказал, великий футболист Валентин Иванов. И вдруг…

Е.КИСЕЛЕВ – Воронин был там, неплохой футболист.

А.НИЛИН – Ну, это позднее уже было. На мой взгляд, Иванов еще и потому великий, что он понял значение Стрельцова. Он же был старше на три года и уже играл. А тот только пришел. И Иванов понял, что вот с этим парнем мы будем, значит… лидером мы сделаем эту команду. Он мог стать в позицию: ну что же, на его место, он молодой. Тоже, тогда же еще не было два центра, как потом. Был… у него был правый инсайд, а этот встал в центр. И вообще, даже не сразу в центр, вообще, никто не думал. И он на левом краю был, потому что там они взяли знаменитого футболиста Гулевского из Куйбышева, и выяснилось, что он не нужен. Искали центр нападения. Вот это все мистика. Вот открывалась вакансия, после Пономарева. Пономарев ассоциировался с директором завода Лихачевым – такой человек, ну, так сказать, вожак, как у нас говорят. Ну все, подходил под советские все эти каноны. И вдруг лидер-вожак никакой, по советским канонам, не то, что нужно… вот эта чудовищная ко всем расхябанность. А я говорю, что вот эта расхлябанность выглядела независимостью. Как-то он оказался вдруг врагом строя, что очень смешно. Ну никогда он никакой не диссидент, он даже как-то сказал: «Я очень люблю нашу страну, когда она…» – там, не очень прилично выразился, что ему эта страна сделала. Но этого не было. Но он себя, получалось, вел, как он хочет. А это совершенно исключено. Поэтому пришлось этот фельетон придумывать, придумывать термин «звездная болезнь», объяснить, что, он, там, невежественный. Почему невежественный? Он, конечно, не учился, но он в тюрьме кончил все классы, и когда он – там, 8, 9, 10, - и когда он вернулся, ни о каком футболе речи не было, и он учился во ВТУЗе. И прекрасно там учился. Но когда этот ВТУЗ стал не нужен, он больше никогда к этому не вернулся, и никогда его больше это не интересовало.

Е.КИСЕЛЕВ – Александр Павлович, а вот Вы же с ним были знакомы, Вы же были его соавтором, у него вышла книга «Вижу поле»…

А.НИЛИН – Да, я там был…

Е.КИСЕЛЕВ – Насколько я знаю, Вы ему помогали эту книгу писать.

А.НИЛИН – Да, это тоже было очень интересно.

Е.КИСЕЛЕВ – А как Вы познакомились, вообще?

А.НИЛИН – Ну, познакомились мы с ним раньше этой книги. Познакомились мы с ним, можно сказать, сразу.

Е.КИСЕЛЕВ – Сразу, когда он еще…

А.НИЛИН – Был банкет «Торпедо» по случаю выигрыша первого места в 65-м году, а мы тогда работали в УПН, и мы, значит, были в какой-то степени шефы «Торпедо», там, всякие там были развлекательные мероприятия, и мы, конечно, были на этом банкете. Ну, Володя Позднер – Вы, наверное, знаете, это который теперь на телевидении.

Е.КИСЕЛЕВ – Ну, господи, кто же не знает Владимира Владимировича.

А.НИЛИН – Он рассказывал, там, всякие… Ну, тогда он был просто, недавно приехал из Америки… И в «Торпедо».

Е.КИСЕЛЕВ – Ну, уже… уже не недавно.

А.НИЛИН – Ну, для нас – никто тогда не был в Америке. И даже футболисты не были. И он рассказывает всякие истории из американской жизни, и все слушали, разинув рот.

Е.КИСЕЛЕВ – В 65-м он, наверное, уже лет 15, как из Америки вернулся.

А.НИЛИН – Ну, все-таки тогда все были молодые…

Е.КИСЕЛЕВ – Он тогда работал в журнале…

А.НИЛИН – Нет, он тогда работал в УПН, был тогда журнал под Америку…

Е.КИСЕЛЕВ – Да, да, да, вот…

А.НИЛИН – «Soviet life», как он назывался. И, значит, он там был редактор-консультант. Вот, ну, во всяком случае, вот с этого начались эти лекции. Потому что Володя рассказывал, значит, вещи про Америку. Ну, и мы что-то рассказывали смешное. Считалось, что чем-то футболистов надо занять, в паузе. Нельзя смотреть непрерывно только кино, и ничего не делать. И мы были на банкете, и там… ну, это в Мячково, ночью не уедешь, мы там все остались. И мы там все остались. И вот мы там сразу же познакомились. Вот, просто тут же. Я помню, что я поссорился со своими товарищами – ну, был банкет, естественно – поссорились со своими товарищами, и я постучался к нему, и он нисколько не удивился, только он уже… тоже у него сместился, он думал, что он в Москве. Он достал бутылку водки, с краешка: «приготовь чего-нибудь покушать». Ну какой… мы же в Мячково! Какой кушать? Ночь на дворе! И вот, мы тогда разговорились. Так что мы были уже тогда знакомы. А идея книжки была сначала в «Молодой гвардии», а потом сказали: нет, в ЦК комсомола говорят: нет, ну какой Стрельцов, ну что это, ну какая может быть книжка, «спорт и личность» серия – нет. Нет. И вдруг партийное издательство «Советская Россия», спустя, там, какое-то время – уже были, по-моему, 80-е, начало 80-х. Вдруг возникла идея этой книжки. И мы все очень сильно сомневались, что чем-то она кончится, потому что, ну, вроде, все хорошо, но как-то Стрельцов все равно… Тем не менее, книжка эта вышла. И вышла в твердой обложке, потому что я помню историю – там, значит, на обложке его портрет. И я до сих пор помню, фотографа звали, был такой Дмитрий Яковлевич Дон. Он работал в журнале, в издательстве «Русский язык», и позвонил мне по телефону, что он не знает футбола, не знает, как фотографировать – не поеду ли я с ним. Я говорю: ну это же не матч, но поеду, конечно, какие там вопросы. Приехали, Стрельцов в халате сидит. Он говорит: «А как в халате можно на обложку?» Ну так, пугался, он такой знаменитый человек, и т.д. Я говорю: «Эдик, ну надо», надел на него рубашку, там, штаны и т.д. Этот снимает, снимает – ничего не получается. Тогда меня Эдик отозвал, говорит: «Слушай, может, налить ему 150, а то что-то не клеется». (смеются) Я говорю: «Я сомневаюсь, но я спрошу. Дмитрий Яковлевич, как вы?» - «Ну что вы, что вы, что вы!» И тогда он закурил. И его сняли с фотографией… фотография с сигаретой. И потом была масса замечаний, как можно – на обложке книги спортсмен, и он курит? Ну Стрельцов курил всегда перед игрой, чтобы меньше нервничать.

Е.КИСЕЛЕВ – Да многие футболисты курили.

А.НИЛИН – Так Яшин курил.

Е.КИСЕЛЕВ – Яшин чуть ли не в душе…

А.НИЛИН – Яшин… Но на обложке это был… Они же получались… Яшин тоже хотел быть таким человеком, как Стрельцов, прожить с какими-то удовольствиями. Но он был старше и из другого времени, он этого не мог себе позволить. И жил совершенно по-другому.

Е.КИСЕЛЕВ – Завидовал.

А.НИЛИН – Ну, не завидовал, но он понимал это. Он ничего не делал – там, помочь, там, Стрельцову, когда, там, были хлопоты, он не стал подписывать – там, это было нельзя, но как-то к самому Стрельцову относился очень хорошо. Понимая, что так жить – может, оно и правильно. Ну чего бояться-то? Ну просто он был 29-го года рождения, а этот 37-го. И попал в футбол лет в 16. А Стрельцов же пришел из тюрьмы, он не изменился. Просто он не был уверен, что он будет играть. Поэтому он нормально учился, сдал, там, на водителя-испытателя – там, на заводе. Но он играл только на заводе. И вообще, никто не верил, что ему разрешат. А когда разрешили, были большие…

Е.КИСЕЛЕВ – А в каком году его выпустили?

А.НИЛИН – В 63-м году он вышел.

Е.КИСЕЛЕВ – Т.е. он просидел 5 лет?

А.НИЛИН – Ну, 5 с лишним.

Е.КИСЕЛЕВ – 5 с лишним.

А.НИЛИН – Да. Это очень много. Ну, для футбола – это вообще. Даже… это даже смешно разговаривать. А заиграл он еще через два года. Т.е. еще 63-й пропал и 64-й. Вообще, было нереалистично. Но просто когда он играл за клуб «Торпедо» первенство Москвы – а там играло много знаменитых футболистов: Симонян, Дементьев… ну, за клубные команды. То ходили лучше, чем на большой футбол. А тогда футбол был хороший. Но все ходили смотреть Стрельцова. Забор ломали… Но когда дело дошло до того, что ему разрешили играть, вот тут тоже были большие сомнения – как он, сможет ли он? Я помню, каждый раз возникало, что будет новый Стрельцов. Я помню, в «Торпедо» был такой Володя Щербаков, он очень хорошо заиграл лет в 19-18, все говорили: «Ну, это…» А он еще похож – такой, здоровый парень… Все: «Ну, вот это будет новый, значит, Стрельцов». И я помню, как-то в ресторане тоже сидели, и мне Володя говорит: «Ну, я понимаю, что Эдик на сто голов повыше меня, но этого футбола-то уже нет. Сейчас, он же не сыграет сейчас, как я, в штрафной площадке – там столько народу». Но когда появился Стрельцов, ну…

Е.КИСЕЛЕВ – Оказалось, что можно сыграть.

А.НИЛИН – Что делать было Володе? Володя, там, год пробыл, и уже дальше потерялся где-то там, и потом его зарезали. Конечно, это другое. Это обычному человеку и непонятно было. Ну какая разница, ну если там много народу, значит, он там и не будет. Это он решает.

Е.КИСЕЛЕВ – Где стоять.

А.НИЛИН – Где ему стоять, где быть – это… Т.е. он совершенно органично перешел в другой футбол, не зная о его существовании. Почему я и, опять, второй раз говорю о этой гениальности, потому что вот это ее подтверждение. Потому что ни схемы, ни время, все оказалось… у нас не сохранилось ведь, как он играет. Был такой человек, Лева Гущин, Лев Никитич, он потом был начальник, везде, и в «Огоньке». Когда он был бедный, нищий технолог, у него откуда-то была фото… эта самая, кинокамера. И у Левы была мечта купить пленку и снять все игры Стрельцова. Так он эту пленку не заработал, и так… А больше ни у кого такого желания не возникло. Потом, когда у Левы появилась уже дорогая камера в «Огоньке», снимать было уже некому. Поэтому же нет…

Е.КИСЕЛЕВ – Хроники нет?

А.НИЛИН – Ну, почти, она куцая, там непонятно, как он играет. Не показано поле. Стрельцов же, не в том дело, как он играет, как он бьет по мячу. Дело в том, как он стоял, и как он принял там решение. Вот, при этом же он никогда не говорил, что это наитие. Вчера была передача «Как забить гол», там, или «Вместо гола»… Ну, какая-то умная передача по спортивному каналу. И я вспомнил, как однажды надо было написать рецензию на книжку Дасаева, и меня попросили, чтобы Стрельцов, значит, подписал. Я ему позвонил по телефону тоже. «Ну, - говорю, - ты знаешь такого Львова, был журналист?» Он говорит: «Ну, знаешь, я в лицо всех знаю, фамилии журналистов не знаю». Я говорю: «Ну, Дасаева?» - «А, из «Спартака»? Да». Я говорю: «Ну, что-нибудь скажи. Вот, трудно ему забить гол или легко?» Он говорит: «Саш, забить гол трудно», и полчаса он объяснял, как трудно и почти невозможно, вообще, забить гол. Я говорю: «Ну как-то же забивают». Он говорит: «Получается». Т.е. он не говорил, что это «вот, я такой гений, я забиваю…» Потому что это очень трудно. Сколько надо, вот, проработать с информацией, как бы теперь сказали, чтобы сообразить, куда ударить. Но у него это получалось больше 100 раз, как Вы знаете, ничего…

Е.КИСЕЛЕВ – 100 голов забил за команду «Торпедо», играя в чемпионатах, и…?

А.НИЛИН – И 20, по-моему, или 26 за сборную.

Е.КИСЕЛЕВ – 25 за сборную. В 39 играх.

А.НИЛИН – Но он же сколько пропустил. Ну там же без него сыграли два чемпионата, без него сколько было матчей, сколько игр.

Е.КИСЕЛЕВ – Ну, мы уже говорили о том, что весной 68-го года, в тот самый год, когда он был признан лучшим футболистом страны, когда «Торпедо» выиграло кубок – кстати, тогда был… это я, вот как сейчас помню, я был тогда на стадионе, на финале кубка СССР, и он пяткой…

А.НИЛИН – Да, пяткой он дал…

Е.КИСЕЛЕВ – Герш…

А.НИЛИН – Нет, Юре Савченко.

Е.КИСЕЛЕВ – Не Гершковичу?

А.НИЛИН – Нет, Гершковича не было.

Е.КИСЕЛЕВ – Гершковича еще не было.

А.НИЛИН – Ну, был Савченко, он потом был судьей.

Е.КИСЕЛЕВ – Да, да, да, да. Да, совершенно… Вот он пяткой тогда… единственный гол…

А.НИЛИН – И все тогда эту пятку запомнили.

Е.КИСЕЛЕВ – Запомнили, да.

А.НИЛИН – Как он отдал.

Е.КИСЕЛЕВ – Потому что он отдавал, фактически, не видя…

А.НИЛИН – Ну, Стрельцов всегда был зрелище, даже когда он не играл. Вот я помню, первый раз я его увидел – уже было много разговоров, но в Москве был один из первых матчей. Играли, по-моему, с «Минском» или с кем-то… Вот я, помню, он всю игру простоял. И вообще ничего не сделал. Но все было также интересно, вот, что-то было… Поэтому его всегда готовы были ждать. А вдруг он на последней секунде что-то сделает? Так тоже было. Вдруг в 90 минут не получилось… потому что невозможно было оставить и поверить… много было непредсказуемого в том, что он сделает. И даже для него самого часто.

Е.КИСЕЛЕВ – Но из сборной он ушел тогда, после проигранного… по-моему, венграм мы проиграли на выезде…

А.НИЛИН – Да, да, очень неудачно сыграли в Будапеште.

Е.КИСЕЛЕВ – 0:2. Потом, правда, выиграли 3:0…

А.НИЛИН – Да, да.

Е.КИСЕЛЕВ – …и в итоге прошли в следующий этап чемпионата Европы, но чемпионат Европы был уже без Стрельцова.

А.НИЛИН – Без Стрельцова, да.

Е.КИСЕЛЕВ – Так вот, я о чем хотел Вас спросить. Вот смотрите, с ним легко расстались.

А.НИЛИН – С ним «Торпедо» легко рассталось.

Е.КИСЕЛЕВ – И «Торпедо» с ним легко рассталось. Вот почему так вот? Потому что, вот, характер такой был у человека, неудобный, непредсказуемый, непонятный? Ведь все-таки была борьба – Вы вспомните, были рычаги. Скажем, «ЦСКА» могло забрать любого или почти любого футболиста, призвав в армию…

А.НИЛИН – А они его много раз пытались забрать.

Е.КИСЕЛЕВ – «Динамо» то же самое делало.

А.НИЛИН – Да.

Е.КИСЕЛЕВ – Там, если начать вспоминать, были громкие переходы, когда из «Спартака» забирали, там, из других команд забирали, из провинциальных команд. Только звезда появится, там, чуть-чуть зведочка начинает…

А.НИЛИН – Ну, было как сейчас, только денег не платили. Все было то же самое, как вот сейчас. Только…

Е.КИСЕЛЕВ – А почему за Стрельцова не боролись? Или боролись? А почему не получалось ничего?

А.НИЛИН – Ну вот, в «Динамо» он не захотел.

Е.КИСЕЛЕВ – Не захотел? А что, а не могло быть такого, что «знаешь, а мы тебя и не спрашиваем».

А.НИЛИН – Ну, это завод, у нас рабочий класс-то – гегемон, рабочая команда «Торпедо». Кстати, директор завода – всегда депутат Верховного совета, он понимал, что…

Е.КИСЕЛЕВ – Ну кого-то, я помню, из «Торпедо», кого-то… Максименко, по-моему, начинал, был такой футболист…

А.НИЛИН – Да, нет, ну много кого.

Е.КИСЕЛЕВ – …многообещающий, которого потом в «Динамо» забрали.

А.НИЛИН – В 60-м году… В 61-м году, в 62-м распалась вся эта знаменитая команда, все их разобрали. Но Стрельцов-то, все-таки завод понимал, что это национальное достояние. И все-таки с этим считались. Демагогия, демагогия, но рабочий класс всегда это что-то такое было. Ну, как аргумент, как говорили тогда, когда, вот, его не взяли – это тогда была знаменитая шутка, значит, Стрельцова, что уже почти «ЦДК» договорилось, но потом пошел директор на Старую площадь, и Стрельцов сказал: «Армия – армией, а ЦДК – ЦДКой». (смеются) По этому поводу.

Е.КИСЕЛЕВ – Понятно. А вот как его все-таки вернули в футбол? Вот покойный Аркадий Иванович Вольский, который тогда работал… по-моему, он был секретарь парткома…

А.НИЛИН – Да, Аркадий Иванович, мы познакомились, ему было 32 года, он уже был как раз… парторг ЦК это называлось.

Е.КИСЕЛЕВ – Парторг ЦК Назиль.

А.НИЛИН – Назиль.

Е.КИСЕЛЕВ – Вот он, по-моему, приложил руку к возвращению.

А.НИЛИН – Аркадий Иванович сделал очень много, да. Аркадий Иванович очень много сделал. Ну, во-первых, потому, что он был человек, действительно понимавший, вот что там происходит, на этих этажах, но это было очень непросто. Потому что, например, такой человек, как Брежнев Леонид Ильич, который чрезвычайно увлекался футболом…

Е.КИСЕЛЕВ – А он за кого болел, кстати, Брежнев?

А.НИЛИН – По-моему, болел за «ЦДК».

Е.КИСЕЛЕВ – За «ЦДК»?

А.НИЛИН – По-моему. Ну не в этом дело. Ну, он понимал, кто Стрельцов, это все понятно там. Но при жизни Хрущева Брежнев, помня, что инициатором такого строгого решения был Хрущев… Его же Хрущев знал, Хрущеву так это подали, он импульсивно сказал: «На самые строгие работы». У нас, вообще, что бы футболист не сделал, но если он в сборной, и предстоит чемпионат мира – да убей кого, все равно возьмут. Поэтому история, вообще, была глупейшая в этом плане. Но Хрущев импульсивно, не очень зная, что такое, кто этот Стрельцов – все же полетело. Собственно…

Е.КИСЕЛЕВ – А Хрущев футболом не увлекался?

А.НИЛИН – Ну не настолько, чтобы знать так вопрос. Тут импульсивный такой был жест, и уже никто не стал так, перепроверять, там, и защищать. Все это… И уже уехали, уже все. Если бы еще был бы там месяц, там… хлопотать было некому, надо было уезжать. Все случилось в день, когда примеряли уже костюмы. Почему отпустили со сбора? Я всегда говорю, что он жертва «оттепели». При Сталине ни с каких сборов никто бы не отпустил, и он бы там спокойно сидел. А тут сказали: «Ну, раз сегодня померяли костюмы, можно сегодня ночевать дома». И вот им один вечер с таким толком удалось использовать, что, значит, сборная ничего не выиграла. Это была одна из сильнейших сборных. Если бы там был Стрельцов… Ведь мир Стрельцова не видел. Ну где? Он не играл на чемпионатах.

Е.КИСЕЛЕВ – Ну да, он играл только в отборочных матчах чемпионата Европы 68-го года и товарищеских…

А.НИЛИН – Ну, это никто не видел, а здесь ему шел 21-й год. Он был в необыкновенной форме. Вообще, известно, что когда спортсмен в очень хорошей форме, он ничего не боится, он теряет чувство опасности. И вот с Эдуардом это в какой-то степени это тоже было. Хотя он часто говорил, что он в этот день как чувствовал: хотелось поехать домой. Но при его вот этой бесхарактерности, что если он обещал, его ждут, и т.д., то он дождался их у магазина «Российские вина». А то бы поехал домой, и ничего бы не было. Так что такая вот история… все судьба. Все, что связано со Стрельцовым… если бы у нас, вот, настоящий снимали бы, там, сериалы… Вот – жизнь Стрельцова, она вся… вся непонятна, все не… куда что заведет. Зачем посылать на 12 лет в тюрьму лучшего футболиста, иди кому тоже объясни.

Е.КИСЕЛЕВ – Так все-таки, там в итоге выяснилось, это был навет? Или там действительно было преступление?

А.НИЛИН – Ну, это не навет. Если к этому подходить так, строго юридически. Ну, во-первых, девушка взяла обратно заявление – написала новое. Во-вторых, ну, если так уж рассматривать, не юридически, не бюрократически, то в жизни каждого пьющего мужчины, привыкшего к большим успехам у женщин, что-то похожее всегда могло быть. Прежде всего, не было такого особенного-то опыта. Ну что… ну сколько там было Стрельцову? Девушка тоже как-то…

Е.КИСЕЛЕВ – 21.

А.НИЛИН – Девушка тоже была на самом деле девушкой и думала, что как-то, видимо, что… ну, и… что какое-то влияние она будет иметь больше… Для нее вообще это событие было – вот они там были где-то там – это поселок Правды, где-то… ну, не газеты «Правды», называется станция Правды. Там собрались эти девушки… и футболист, там даже не все верили, что это настоящий футболист, что это правда. Можно ли вот так вот увидеть? Вот они.

Е.КИСЕЛЕВ – Те самые знаменитые, о которых по радио рассказывали.

А.НИЛИН – Ну Стрельцов, ну это тогда же… Стрельцов – ну это даже не с чем было сравнить. И действительно, столько не было еще… по телевизору уже был, но… без записи.

Е.КИСЕЛЕВ – Не, ну в основном по радио тогда все-таки слушали футбол.

А.НИЛИН – Да, по радио.

Е.КИСЕЛЕВ – Не смотрели, но слушали, да?

А.НИЛИН – … Стрельцов, таких знаменитых людей в этот момент не было в стране. Так что вся, вся история… Ну, сейчас говорят, что это она придумана, провокация – никаких провокаций нет. Я всегда в таких случаях говорю, что Сталин и Берия не виноваты, что мы не умеем пить, поэтому тут не в этом дело. Но он оказался наиболее уязвимой фигурой, потому что фельетон был, всякие замечания были, вел он себя, как хотел. Это не значит, что он плохо играл – играл он великолепно, все лучше и лучше, и лучше. Сезон если посмотреть, его там даже статистику сезонов 58-го года, как он начал сезон в «Торпедо», то видно, что он был великолепным игроком. И в чемпионате мира он просто бы гигантское впечатление… Я не знаю, выиграли ли бы мы у Бразилии, но что впечатление он произвел бы больше – точно. Потому что тогда только начинали… Смотрите, вот Пеле. Но Пеле же не так хорошо играл в Швеции. Он позже стал. Там был Гарринча. Но Гарринча – правый край, там, это финты, а этот центр нападения – конечно, большее впечатление было бы. Да и у нас психологически было важно. Это футбол на много лет остановился. Если бы там были бы хотя бы вторыми…

Е.КИСЕЛЕВ – Или хотя бы в полуфинал вышли.

А.НИЛИН – Да вышли бы в полуфинал. Ну что, Швеция – бы выиграли. Просто играть было некому. Ну выпали люди, и некого было брать.

Е.КИСЕЛЕВ – Не оказалось полноценной замены.

А.НИЛИН – И не… и невозможно было замену…

Е.КИСЕЛЕВ – Ну да, разрушены игровые связи…

А.НИЛИН – Потому что какой бы талантливый не был Никита Павлович Симонян, ему было 30 лет. Он и не планировался как основной игрок. Потому что было ясно, что там будет играть Стрельцов.

Е.КИСЕЛЕВ – А вот потом, когда он вернулся, когда он играл уже совсем другим человеком, уже и в возрасте, и лишний вес, обмен веществ, и все такое – о чем мы уже с Вами говорили… а по ногам его били? Вот это же проблема.

А.НИЛИН – Его били всегда.

Е.КИСЕЛЕВ – Били всегда?

А.НИЛИН – Всегда.

Е.КИСЕЛЕВ – Нет, просто существует версия, что его забили, что, вот, он не смог играть, потому что слишком много травм, слишком жестокие были защитники.

А.НИЛИН – Нет, ему порвали ахилл. Ну ему порвали ахилл, он играл за дубль. Там незачем было играть. Ему наступил… был такой Никулин в «Динамо». Ну, он так, резкий такой, жесткий защитник – такие были Никулин и Новиков. Ну, так они, по-другому… зачем наступил ему на ногу, когда играли дубли – никакого значения это не имело – ему порвали ахилл. Но уже ахилл некогда было лечить. Он его вылечил. Но уже футбол становился другим, только быстрым. И то Гершкович говорил, что если бы он остался, мы бы за него отбегали, все бы сделали, и т.д. Но уже было такое… ну потом, было что, что было трудно? Тренером стал Иванов. Он делал новую команду. Он лучше других гениальность Стрельцова. И конечно, лучше других понимал, что все заканчивается. Ну, а в команде такой человек есть. Притом, что этот человек, который со всеми на равных, там, молодежь, не молодежь… У него же никогда… вот он с детьми разговаривал, там, когда детский тренер, то дети с ним спорят, чего-то ему говорят. «А нет, мы так будем» - «Ну смотрите, тогда играйте так». Ну, никогда дистанции никогда не было. Ему не нужно быол ничего подчеркнуть, он… с дворником, все равно. Патоличев, министр внешней торговли, его обожал. Все естественно, он естественно так со всеми разговаривал. Это не то, что это нарочно. Ну, бывает, там, человек понимает, что надо быть скромным, чтобы понравиться, там, кому-то, там, надо… Нет, это так как-то было естественно, это было во вред. Скорее.

Е.КИСЕЛЕВ – Стрельцов что-то рано ушел из жизни, ему было всего 53, да?

А.НИЛИН – Ну, у него же было так…

Е.КИСЕЛЕВ – Судьба?

А.НИЛИН – Нет, это не так все было просто. У него был, значит… Его в свое время… в конце он же был библиотекарем в тюрьме, но был момент – хотели для ускорения сроков, его перебросили в Тулу на шахты, и там, оказывается, было много радиации. И когда его стали стали еще облучать по поводу онкологического заболевания, а он еще поехал играть под Чернобыль – была товарищеская игра… Вот меня когда-то поразила эта история: он поехал играть… прекрасно зная ситуацию, он ехал, там, говорит, «птицы мертвые, там, сады… ну, ну неудобно же, ну позвали, ну без меня же никто не придет смотреть». За ветерана-то он практически не играл. Он приезжал, на него собирались, потом банкет – и все. Но важно, что он был. На него посмотреть – вышел, пошел. И он поехал в Чернобыль. Так сказать, с этими ветеранами. У нас же тоже идиоты, все не понимали ничего. Что это такое. Но он-то понимал, что он врачам же не сказал, что столько радиации уже есть после Электростали. Т.е. после Тулы. И тут еще и это добавилось. Поэтому и тут есть последовательность в его поступках, даже здесь чувство самосохранения…

Е.КИСЕЛЕВ – Не сработало.

А.НИЛИН – Но он знал, что это так, я… он мне просто прямым текстом сказал: «я знал». Я говорю: «Ну что, из-за денег, что ли?» Он говорит: «Ну какие деньги? Какие деньги?» Зачем нам деньги, там, какие, там… Раиса работала заведующей складом, он все равно никаких денег домой не приносил. Это он уже к этому моменту… ну, ветеранам дают денег, все, что они не пропьют, конечно, там же еще, которые… Вот, он поехал, потому что, вот, из товарищеских соображений. Потому что без него ну кому они нужны?

Е.КИСЕЛЕВ – Да. Вот такой был футболист и человек Эдуард Стрельцов, о котором мы сегодня говорили с писателем Александром Нилиным, автором книги о Стрельцове. Незаметно время нашей программы подошло к концу. Александр Павлович, я благодарю Вас, от души благодарю Вас за то, что Вы приняли участие…

А.НИЛИН – Спасибо Вам, что Вы заинтересовались этим человеком.

Е.КИСЕЛЕВ – …в нашей программе. Ну, это часть жизни нашей. Я благодарю всех наших слушателей и прощаюсь с вами. До встречи в следующее воскресенье!