Алексей Венедиктов - Полный Альбац - 2021-02-15
15.02.2021
И. Воробьева
―
Всем здравствуйте. Это программа «Полный Альбац», которая сегодня без Евгении Альбац. Зато у нас здесь Алексей Венедиктов, главный редактор радиостанции «Эхо Москвы». Здравствуйте.
А. Венедиктов
―
Добрый вечер.
И. Воробьева
―
В Ютубе, правда, называется трансляция «Полный Венедиктов», в общем, чтобы никто ничего не путал и ничего такого не подумал. Потому что все вопросы, куда дели Евгению Альбац, что случилось, вы ее уволили после предыдущего эфира. Что произошло?
А. Венедиктов
―
Евгению Альбац уволить невозможно. Как вы понимаете. Она алмазный фонд радиостанции «Эхо Москвы». Кто же его разорит-то. Она в дороге. Она перелетала вчера из Массачусетса в Аризону. И в Аризоне у нее нет студии. Посмотрите в фейсбуке, там все написано. Я надеюсь, что через месяц она уже будет в Москве физически и надеюсь, что на следующей неделе она вернется в студию какую-нибудь там в Америке и будет на своем месте. Эта программа за ней. Поэтому переживать, конечно, стоит, ей очень, наверное, приятно и мне приятно, что вы переживаете. Буду хмурить брови и говорить: сейчас я… И все радостно будут бросаться на защиту. Бессмысленно бросаться на защиту. Никто никого не увольняет.
И. Воробьева
―
Ждем Евгению Марковну.
А. Венедиктов
―
На удаленке. А через месяц ждем ее в студии.
И. Воробьева
―
Она сама сказала, что в начале марта собирается…
А. Венедиктов
―
Она написала в фейсбуке вчера.
И. Воробьева
―
Все ждут Евгению Альбац в Москве. И в студии «Эхо Москвы».
А. Венедиктов
―
Так что я затыкаю дырку, что называется. Как всегда, главным редактором здесь затыкают дырки.
И. Воробьева
―
Алексей Алексеевич всегда готов прийти на помощь, когда где-то образовывается в эфире пустота. Хорошо. Много вопросов от слушателей. Они все очень разные. Я понимаю, сейчас Венедиктов будет смотреть на меня зло. В эфире федеральной радиостанции говорить о том, что Венедиктов в Clubhouse настоящий – это неправильно. Потому что большинство не знает, что такое Clubhouse. Но для тех, кто знает, я должна сказать.
А. Венедиктов
―
Вы должны понять, что там кто-то взял мой аккаунт aavst и я пришел, он занят. И мне пришлось там стать aav-синьор. Ну как старший. Я настоящий и я попробую, поэкспериментирую с ним. Поиграюсь с вами.
И. Воробьева
―
Дальше спрашивают, куда пропал Белковский. Белковского уволили?
А. Венедиктов
―
Нет. Мне только делать нечего. Белковский Станислав обнаружен в городе на Неве в Санкт-Петербурге. Он срочно уехал и сегодня его видели там. И он пропустил потому что у него была какая-то встреча. Будучи человеком таким барином, он не предупредил к сожалению, его заменяли. Ну так бывает. С ним так бывает. Сегодня его видели, с ним общались и мы рассчитываем, что завтра он будет в программе «Особое мнение» по-моему в 19. Если не будет – значит, будет в Сапсане и поэтому в следующий раз это сделаем. Не волнуйтесь, все на местах.
И. Воробьева
―
Короче вы никого не уволили, Алексей Алексеевич.
А. Венедиктов
―
Да нет, чего-то рука не поднимается. Алмазы.
И. Воробьева
―
Чего обсуждать…
А. Венедиктов
―
Я просто не готов, я подумаю.
И. Воробьева
―
Видите, нарываюсь немножко. Еще спрашивают про Пархоменко, которого вы тоже не уволили. Но на самом деле это я спрашиваю про РСПП.
А. Венедиктов
―
Сегодня было заседание суда РСПП против «Эхо Москвы». Они подали на нас иск с «Последним адресом» в арбитражный суд, чем вызвали большое недоумение у наших адвокатов. У Калоя Ахильгова, который мой адвокат. И в результате сегодня судья арбитражного суда Анна Мищенко приняла очень правильное решение. Она отправила это дело в Мосгорсуд. Который должен назначить суд в делах общей юрисдикции. И главный вопрос – а чего Пархоменко-то не привлекли. При чем тут Косой? При чем тут «Эхо Москвы»? То есть ненадлежащий ответчик, что называется. Поэтому мы будем вам сообщать и наблюдать. Но сегодня первое поражение РСПП, которое хотело, чтобы это дало рассматривалось в арбитражном суде, где и так у них много дел, где все знакомые. Но спасибо судье Анне Мищенко, которая поняла, что это дело подведомственно судам общей юрисдикции. Следующий ход - мы увидим, что решит Мосгорсуд.
А.Венедиктов: Дмитрий Анатольевич Медведев большой хитрец. Большой хитрец
И. Воробьева
―
То есть подали в суд не на Пархоменко…
А. Венедиктов
―
И не на редакцию. А на акционерное общество «Эхо Москвы».
И. Воробьева
―
Ни разу не упомянув фамилию Пархоменко.
А. Венедиктов
―
Ни разу не упомянув фамилию Пархоменко.
И. Воробьева
―
Теперь все будет по-другому. В субботу мне кажется, обсуждался вопрос, и слушатели задавали его про акцию памяти Бориса Немцова. Сегодня стало известно, что организаторы решили не согласовывать с мэрией шествие, а просят или обращаются к московским властям по возложению цветов. Что вы думаете по этому поводу?
А. Венедиктов
―
Я думаю, что завтра в 10 утра в программе «Разворот» будет Илья Яшин, который является членом организационного комитета. Он знает точнее. Но мне кажется понятно, что можно подавать на шествие, получить отказ. Потому что действует указ мэра. Так же как коммунисты, либертарианцы получили отказ по 23 февраля. Получить отказ – и дальше что? Мне кажется, что надо найти способ и по-моему оргкомитет пошел правильной дорожкой, добиться того, чтобы было возложение цветов и заменив слово «шествие» на «проход». Люди идут мимо. Это же можно. Люди ходят с фонариками, с цветами, со свечками. Я думаю, что это правильный ход. Слово за мэрией. Но я попытаюсь сделать все, что от меня зависит, чтобы этот вопрос был решен, конечно же, в пользу того, чтобы можно было отдать дань памяти Борису Немцову. Тем, кто хочет это сделать. По-моему, это правильное решение. Но завтра услышим от Ильи подробности.
И. Воробьева
―
То есть вы не сильно удивились тому, что они не стали даже согласовывать шествие.
А. Венедиктов
―
Люди разумные. Потому что на формальный запрос будет формальный ответ. То есть можно было и запрос отправить, этому ничего не помешало. Но просто этот этап пропустили.
И. Воробьева
―
Один из наших слушателей спрашивает: Алексей Алексеевич, любовь сильнее страха?
А. Венедиктов
―
Любовь сильнее страха. Меня вчера обманула моя жена, которая сказала, что идет за мандаринами, как раз в 20 часов. Интересно, в 20 часов кто ходит за мандаринами. Вышла с моим тестем с дедом алешкиным. Выходили, держа в руках телефоны. Потом, когда они вернулись, я спросил, где мандарины. Мандарины были, но телефоны сели. Я так понимаю, они гуляли с фонариками. Если я бы знал, я бы младшего с ними отправил. На всякий случай. Если вдруг там какие-то. Ну вот ходили с фонариками члены моей семьи. Поэтому любовь сильнее страха, конечно.
И. Воробьева
―
А что скажете по поводу вчерашней акции на пешеходном Арбате женская цепь солидарности.
А. Венедиктов
―
Ужасно понравилась. И она понравилась так, она по-настоящему возникла из ниоткуда. Какая-то художница…
И. Воробьева
―
Дарья Серенко.
А. Венедиктов
―
Ее тоже хотят позвать в эфир. Я не знаю, смогли или нет. И она была очень яркой. И она была очень символичной. Если мы бьемся за символы, то вот эта история – любовь сильнее страха – то, что сделали эти 235 женщин, как говорит белый счетчик. Они, конечно, героини и молодцы. Они героини, что они совершили подвиг. Они чувства вызывали. Поэтому я всячески приветствую подобные акции, которые напоминают нам, что любовь сильнее страха.
И. Воробьева
―
Там кстати был мужчина один.
А. Венедиктов
―
Нас мало. Нас надо беречь.
И. Воробьева
―
Я с ним даже успела поговорить. Спросила его, как вам среди женщин. Он сказал, что он вообще, когда ходит на какие-то курсы или еще что-то, заметил, что там 15 женщин и один мужчина. Как будто мужикам ничего не надо.
А. Венедиктов
―
Это было так объявлено. Это было изящно. Я конечно не большой эстет с точки зрения, лучше к Диме Быкову, с точки зрения качества, но я видел массу фото и конечно, мне очень понравилось.
И. Воробьева
―
Это было, по меньшей мере, красиво. А если вернуться к фонарикам. Сегодня все обсуждали, как прошла акция. Но никто же не знает. Вот сторонники Навального оценивают количество участников в десятки тысяч человек. Как это проверить.
А.Венедиктов: Суд по клевете на ветерана - как правильно говорят более молодые сотрудники - это ад и адище
А. Венедиктов
―
В десятки миллионов можно оценить. Или в десятки можно оценить. Это не имеет значения. Там тяжесть, на мой взгляд, на другом. Она на солидарность людей, которые рядом и ее смысл был отнюдь не в количестве. Она была плохо организована и плохо промоутирована в отличие от того, что было на Арбате. Хотя на Арбате одна женщина, одна художница это сделала. Но то, что люди выходили - ну да. Хорошо. Сегодня мы раскопали историю, что одного человека уволили из-за того, что он, работая в больнице в красной зоне в Москве в Крылатском, мы займемся этим делом отдельно. Просто в коридоре посветил в этот момент фонариком. Санитар. Ребята, мы санитарам медали даем и премии выписываем. Наверное. Ну может быть в Крылатском все хорошо с санитарами теперь с ковидом. Но это не больница уволила. Парень был нанят фирмой, которая поставляла санитаров в больницы. Мы уже разобрались. Он безработный сейчас. Мы займемся этим, и сегодня я уже немножко занялся. Завтра тоже займусь. Но вот такие эксцессы конечно безобразные. Ну а чего с фонариками, неважно количество, важно, что были люди, вот они писали и это очень трогательно: я один в своем дворе. И это очень трогательно. Может быть более трогательно, чем выходит двор. А были люди, которые говорили, что нас вышло 10 человек, мы познакомились с соседями. Живя в одном доме 20 лет, вообще не были знакомы. Это очень хорошо, нормально.
И. Воробьева
―
А что касается реакции власти. До, когда все были предупреждения, что с фонариками выходить нельзя.
А. Венедиктов
―
Предупреждения были в Красноярске. В Краснодарском крае. Ну и какие-то отдельные люди, которые бежали впереди паровоза. Но мы видели, мало кого задержали.
И. Воробьева
―
И, кстати, возвращаясь к женской цепи, вообще никого.
А. Венедиктов
―
Москва заняла правильную позицию.
И. Воробьева
―
И полиции почти не было.
А. Венедиктов
―
В штатском они там ходили.
И. Воробьева
―
Я имел в виду людей в форме. Людей с маленькими сумочками и в черных шапочках там было достаточно. И людей, которые снимали на телефон.
А. Венедиктов
―
Мне объяснили, ну они же охраняли, чтобы не было там против девушек провокаций. Ну хорошо, спасибо.
И. Воробьева
―
Провокаторы пришли как всегда. Но они были настолько…
А. Венедиктов
―
Жалки.
И. Воробьева
―
Какими-то несуразными. Обычными. Девчонки в этом смысле справились, как мне кажется неплохо. И сами. Мы принимаем ваши вопросы в чате на канале «Эхо Москвы» в Ютубе, еще трансляция идет в Яндекс-эфире. Номер +7-985-970-45-45 для ваших sms, ватсапов и даже телеграмов.
А. Венедиктов
―
И лайки тоже принимаем.
И. Воробьева
―
Лайков мало.
А. Венедиктов
―
Они же ждали Альбац. Мне же не отвалят за Альбац.
И. Воробьева
―
Абсолютно точно. Но хотя бы дизлайков насыпьте.
А. Венедиктов
―
Чего-нибудь насыпьте.
И. Воробьева
―
А то смотрят много, а реагируют мало. Тут спрашивает наш интернет-пользователь: почему бы ни поставить на Лубянской площади золотую статую Путина. А что там будет?
А. Венедиктов
―
Я не знаю, что там будет на Лубянской площади. Я уже говорил, завтра будет комиссия Общественной палаты, которую я возглавляю. И мы туда зазвали массу людей. Которые должны ответить на два вопроса: нужна ли там доминанта с точки зрения эстетики, архитектуры. Будет главный архитектор Москвы, председатель комиссии по монументальному искусству. Зам. генерального директора музеев московского Кремля. Раз. И если нужна доминанта, то какая – это не будет решать Общественная палата. Есть закон, который это решает. А мы будем решать, как сделать так, чтобы не только те, кто должен решать, но и другие москвичи могли бы высказать свое мнение. Иными словами, если сейчас памятник сначала рассматривает комиссия, образованная Мосгордумой, потом это переходит в Мосгордуму. Мосгордума принимает постановление и потом это уходит в правительство Москвы и мэру. То есть москвичи из этого исключены. Там есть одна оговорка, что муниципальный совет, к которому относится в данном случае Лубянская площадь, может высказать мнение. А наша идея, завтра мы обсудим, каким образом другие москвичи кто захочет, могут выразить свое отношение к тому, если мы решим, рекомендуем, если дума поддержит, что там нужна эстетическая доминанта. Поэтому никакого Дзержинского завтра обсуждать не будут сразу. И не дам. Ни Дзержинского. Ни Менжинского. Ни - нам предложили еще памятник Андропову поставить.
И. Воробьева
―
Табличка Андропова же там висит…
А.Венедиктов: Разрыв с ЕС означает, что никакого «Северного потока 2», никаких денег и валюты. Ну несерьезно
А. Венедиктов
―
Два генерала мне позвонили. Слушай, говорят, чего Дзержинский, а чего Андропова не хотите. И там еще великим князьям разным. Еще тот же фонтан и еще Сергей Бунтман предложил стелу свободе. Я предложил украсть в Питере Александрийский столп с Дворцовой перенести на Лубянку. Там хорошо будет смотреться.
И. Воробьева
―
Призывайте.
А. Венедиктов
―
Как москвичи должны, как люди дополнительно должны это решать. Идея в том, чтобы расширить категорию выборщиков, тех, кто высказывает свое мнение. А по закону палата, Общественная палата вообще не имеет права решать. Комиссия, Мосгордума и мэрия. Если мы добьемся какого-то предложения в Общественной палате, как обычно мы это делаем. То мы направим в мэрию и Мосгордуму, и комиссию. Вот завтра мы хотим расширить возможность для москвичей решать этот вопрос.
И. Воробьева
―
И кстати мне кажется, что именно это в основном и трогает людей.
А. Венедиктов
―
Наша задача – дать право голоса.
И. Воробьева
―
Хотелось бы, чтобы было так. Мне кажется, многие захотят высказаться по этому поводу.
А. Венедиктов
―
Мы попробуем это провести, есть у меня идеи, и я их завтра озвучу и мы проголосуем.
И. Воробьева
―
Еще спрашивали про сайт «Эхо Москвы», возвращаясь к недельной давности программы Евгении Альбац. Почему вы публикуете блоги некоторых анонимов на сайте, и как это решается.
А. Венедиктов
―
Это решается главным редактором сайта. Я понимаю, в чем вопрос. Но история в том, что главный редактор сайта меня заверил, что он знает подлинные имена и фамилии администраторов. Там речь идет о двух Telegram-каналах. Два автора, которые как бы анонимы. Но редакции известны их имена. Редакции сайта, как мне сказал мой зам. Рувинский, он знает эти имена. То есть считайте, что люди не анонимы, а псевдонимы. С точки зрения редакции. Поэтому я сказал, что это не противоречит. Если ты знаешь, где эти люди и как с ними связаться, если что. Пожалуйста. Кто эти люди конкретно. Поэтому мы так и делаем. Хотя я согласился бы с вами. Мне это не сильно нравится. Я был против. Но поскольку мой зам., который главный редактор сайта сказал, что знает эти имена. Тогда, наверное, не могу запретить.
И. Воробьева
―
Еще тут много вопросов насыпали.
А. Венедиктов
―
Не только вопросы, лайки. Сердечки посылайте.
И. Воробьева
―
Сердечки в чате можно. Но я их увижу, я вы нет.
А. Венедиктов
―
Это чтобы Ире доставить удовольствие. Потому что я ее дернул сегодня, и она уже вздохнула радостно, ей на час меньше работать. Нет. Нэт.
И. Воробьева
―
Прикована к этому эфиру пока что. Но мне в чате начали присылать сердечки. Спасибо большое. Мне очень приятно, что вы присылаете мне сердечки. Вообще наши слушатели очень откликаются, когда их о чем-то просишь.
А. Венедиктов
―
Sms шлют люди, которые не в чате?
И. Воробьева
―
Сердечки в sms можно не присылать. Опять спрашивают про «СлухайЭхо», про формат этот.
А. Венедиктов
―
Завтра будет Ирина Меркулова впервые - человек, который читает новости каждый день. Придет к вам, вы сможете задать ей все вопросы. Как отбираются новости, как делаются новости. Что берется, что не берется. Почему. Почему бывает иногда, как у нас случаются неточные формулировки. Что тогда делать. Это все к Ирине Меркуловой завтра. А в четверг – Сергей Гуриев.
И. Воробьева
―
Это очень интересно. А в среду соответственно «ДайДудя» с Алексеем Венедиктовым. Боже мой, весь чат в сердечках. Я совершенно не ожидала такой реакции.
А. Венедиктов
―
На самом деле они нежные и сентиментальные наши в чате. Даже когда ругаются.
И. Воробьева
―
Это правда. Спрашивают про интервью с Явлинским. Вот вам, Алексей Алексеевич, Григорий Явлинский ответил на ваши вопросы?
А. Венедиктов
―
Не на все. А его некоторые ответы я не могу принять. Не то что согласен, я понимаю, что это не до конца правда. Но какие-то ответил. Стенограмма на сайте. Эфир в Ютубе и на сайте в звуковом. Интервью делается не для меня. Не потому что я хочу что-то узнать. Когда я хочу что-то узнать, я внутрь вплетаю свои вопросы. А эфир делается для вас. И вы должны по результатам этого и других интервью сделать для себя вывод о Явлинском, о Навальном. О своей позиции. О своем отношении. Это все для вас. Это как товар мы выкладываем на полку. Мы не сидим просто так, как с президентом Путиным на встрече. И это было для нас. А не для вас. Потом оказалось, что и для вас тоже. Но это потом. Я же видел в чате и sms, он говорит одно, - вы делаете прямо противоположные выводы. Один за другим. Ну делайте. Значит, как вы слушаете, так оно и получается.
И. Воробьева
―
Ладно. Вы лично поняли, почему Явлинский написал эту статью?
А. Венедиктов
―
Да, конечно я лично понял. И более того, я знал до того, как я сел в эфир. И он меня в этом мнении укрепил. Добавив туда, правда, еще один аргумент. Еще раз повторю, я считаю, что за протестный электорат с точки зрения выборов началась борьба. Дело в том, что соратники Григория Явлинского, они апеллируют к выборам в сентябре. Они не говорят, что мы не пойдем на выборы, это нечестные выборы, мы будем бойкотировать. Пойдем и применим «умное голосование». Говорят соратники Алексея Навального. Какая-то часть избирателей, которая с Алексеем Навальным, пойдет на выборы. Григорий Явлинский, как бы ни называлась его должность, возглавляет «Яблоко». И эти люди пересекаются. Чего угодно можно, они пересекаются. И вот теперь за эту часть избирателей, которая теоретически представляет 15% от всех избирателей.
И. Воробьева
―
Всего.
А.Венедиктов: Я считаю, что за протестный электорат с точки зрения выборов началась борьба
А. Венедиктов
―
Да, это городское население либерально-социал-демократических взглядов. Вот за них идет война. За кем они пойдут. За «умным голосованием», когда можно будет голосовать и за «Яблоко», но и за коммунистов, и за националистов. Или только за «Яблоко», когда Явлинский прямо сказал, не пропустите: мы не будем кооперироваться ни с коммунистами, ни с националистами. Вот две тактики. И вот он начинает бороться за этот электорат. Кого-то отталкивает, кого-то привлекает. Это раз. И второе – он объяснил, почему выпустил сейчас статью. Он считал опасным и для электората, и для активистов продолжать массовые акции, считая, что руководство штаба Навального их сжигает, как он сказал «бросает в топку», и их переписывают, задерживают, им шьют дела. Не надо сжигать его, они должны пригодиться для выборов. Вот почему сейчас. Потому что он думал о том, что эти манифестации, это он сказал. Вы можете в это не верить, что эти манифестации будут продолжаться. Несмотря на репрессии. Вот в чем его логика. Но я считаю, что первая часть, когда идет борьба за электорат, эта политика менее лицемерна, чем вторая. Это политическая борьба за сопредельных людей с сопредельными взглядами. А поскольку Алексей находится в тюрьме и не может, понятно, что авторитет Алексея это одно, а авторитет его соратников – это другое. Как сегодня очень остроумно, по-моему, сказал Сергей Бунтман в программе «СлухайЭхо». Он сравнил историю с Наполеоном. Когда говорит Наполеон – все слышали. Но кто помнит начальника его штаба маршала Бертье, который что-то там себе говорил.
И. Воробьева
―
Обидно было, наверное.
А. Венедиктов
―
Маршал Бертье это маршал Бертье все-таки.
И. Воробьева
―
Мы продолжим буквально через несколько минут после кратких новостей и рекламы. Я прошу чат, остановитесь, пожалуйста, с сердечками. Реально уже спам пошел. Хватит. Мне уже написали: Воробьева, будешь знать, как просить сердечки в чате.
А. Венедиктов
―
Это я просил.
И. Воробьева
―
Спасибо. Мы поняли. Больше не будем. Скоро вернемся.НОВОСТИ
И. Воробьева
―
Продолжается программа «Полный Альбац» без Евгении Альбац. С Алексеем Венедиктовым. И еще раз, Алексей Алексеевич, надо сказать, где Евгения Альбац
А. Венедиктов
―
Евгения Альбац в дороге между Массачусетсом и Аризоной. У нее нет возможности выйти со стабильной связью. Я надеюсь, что в следующий понедельник она будет на своем месте. А еще через 4 недели будет сидеть в этой студии напрямую, вернувшись в Москву. Мы ее очень ждем.
И. Воробьева
―
Расскажите про программу «Тузы», откуда она взялась.
А. Венедиктов
―
Я просто обожаю. Она взялась от дырки. Потому что один из самых тяжелых дней был четверг. Потому что после яркого «Особого мнения» Шендерович-Шевченко у нас стояли такие программы исторические, культурологические. Они клубные.
И. Воробьева
―
Там «Блог-аут» же стоял раньше
А. Венедиктов
―
Там был «Блог-аут», потом он заменялся «Без посредников» который заменялся на Сколково, который заменялся на рекламные программы. И когда я стал разгребать, я это место оставил для Антона Долина. Мы с ним разговаривали о том, что если он придет на «Эхо Москвы», эта программа в 21 час в четверг будет для него. И когда он отказался, возникла опять дырка. Я решил временно ее занять. Поскольку все равно без посредников сижу. В чем силен Венедиктов. Он силен в двух вещах. Я силен в организации, безусловно. В организации управления. В расстановке. В лего. И я силен в интервью. Интервью один на один. Нет никаких сомнений. Вот я решил, что пока я туда ничего не придумал и пока Долина не выгонят оттуда, чем он занимается. Я посижу погрею его место. Считайте я на подтанцовках у Долина. И я пока зову людей, которые вызывают общественный интерес своими поступками. Или являются тузами. То есть сами по себе. Первый был Ходорковский, потом был Пастухов.
И. Воробьева
―
Гарри Каспаров.
А. Венедиктов
―
Явлинский.
И. Воробьева
―
Григорий Юдин был у меня.
А. Венедиктов
―
То есть люди, которые могут говорить о смыслах, а не об особом мнении про сегодняшний день. Понятно, что о смыслах может говорить и Виктор Шендерович. Значит когда-нибудь и он придет в «Тузы». Вот так возникла программа «Тузы». И я жду Сергея Гуриева через неделю-две. Пока он будет в «СлухайЭхо» в Интернет нашей программе в четверг с 13 до 14. Ну вот, а появится программа, я уступлю место. Я затыкаю пустоты, как Ира говорит.
И. Воробьева
―
Хорошо. Еще спрашивают про всех гостей, которых мы не позвали как обычно. Напомню, вопросы можете задавать любые. У нас не формат «Без посредников» или «Будем наблюдать». Это просто формат интервью с Венедиктовым. И поэтому нет суперрубрик, но очень много вопросов, опять возвращаемся к встрече с Путиным. Почему в итоге столько опубликовали, зачем.
А.Венедиктов: Никакого Дзержинского обсуждать не будут сразу. И не дам
А. Венедиктов
―
Я могу сказать. История подобных встреч не только с президентом, но и с министрами, и силовыми министрами, и послами, и президентами других стран, когда они приезжают сюда заключается ровно в том эксклюзиве, о котором я говорил, что для понимания. Я думаю, что вы сейчас поняли, что то, что говорил Путин – он… новости сообщал. Почему все мусолят то, что опубликовали. Потому что это для понимания. Это более глубоко, чем просто выбросить какую-то фразу, чтобы ее процитировало агентство Рейтер. Во время этой встречи Путин разрешил мне опубликовать кусок этой встречи, касающейся его разговора с Макроном. Это было беспрецедентное разрешение. Все так поняли. Сначала РИА-Новости, потом я. Но одновременно с этим, видимо, кто-то был на новенького, из молодых что называется. Они стали вежливо отвечать на вопросы своих коллег, которых там не было. BBC, «Открытых медиа», МБХ. Когда мне писали, я как старый лев знаю правила, я говорил, что я не комментирую, у меня переписка сохранилась, закрытые встречи. Такое правило. А они комментировали, не называя. И когда пошли искажения, я же вижу, Андрей Колесников большую статью, там не только было искажение по поводу меня. Он снял это искажение. Но и по поводу того, что говорили другие, и как он отвечал. Другая тональность. Видимо, Кремль решил, чтобы не было искажений от имени президента, на нас им все равно. Решил какие-то куски важные опубликовать. Должен сказать, что мне Песков звонил и говорил, не против ли я, если та часть ответов, которые шли на мои вопросы. Я сказал, что я не против. Но мне это активно не нравится. Потому что тогда надо делать пресс-конференцию, пусть идет Курников или Соломин, а не я. Если вещь такая, предупреждайте. Тем не менее, я не против. Потому что начали протекать, они решили опубликовать подлинное. По-моему, это правильно. В принципе неправильно, потому что таких встреч больше не будет и может быть и всё.
И. Воробьева
―
Еще вопросы. Валентин спрашивает: вы читали все… Зыгаря и если читали, как вам?
А. Венедиктов
―
Нет, не читал.
И. Воробьева
―
Какие чувства испытывает Алексей Венедиктов, когда читает расшифровку или слушает, что происходит в суде над Алексеем Навальным по теме оскорбление ветерана.
А. Венедиктов
―
Во-первых, это как правильно говорят более молодые сотрудники - это ад и адище. Во-вторых, это клоунада со стороны правоохранительных, даже прокурора и судьи. Просто. Я даже высказал предположение, что они тайные поклонницы Навального. Они делают и судья Вера Акимова и прокурор Екатерина Фролова делают все, чтобы это дело развалилось в следующей инстанции. Они нарушают процедуру, разговор со всеми. Просто нарушают все. Вот ЕСПЧ точно. Даже вопроса нет. Поэтому думаю, что они тайные воздыхательницы не лично Алексея Навального, а политической линии Навального. Но это конечно позорище. Но это то, что ждет каждого из нас теперь. Если вы пойдете в суд защищать свое право на вашу квартиру или на вашего ребенка или на ваш кошелек. Вы можете себе представить, что вы явились к этой с маленькой буквы хэштег Веры Акимовой. Что с вами будут делать. Это такое правосудие. Такая демонстрация. Это за красной линией, на мой взгляд.
И. Воробьева
―
То есть фактически сейчас нам демонстрируют на примере Алексея Навального насилие над правосудием по полной программе. Начиная с момента его задержания в аэропорту. И Химкинский суд.
А. Венедиктов
―
Можно и так сказать.
И. Воробьева
―
Хорошо. Еще спрашивают про отравление Владимира Кара-Мурзы младшего. И расследование, которое было выложено на прошлой неделе. Что вы думаете по этому поводу.
А. Венедиктов
―
Я уже говорил, что я думаю по этому поводу. Все расследования выложены. Интервью, Кара-Мурза вообще наш сотрудник, не забывайте. Он провел программу «Грани» на эту тему в субботу. Почитайте сами. Я с ним полностью солидарен. С Володей Кара-Мурзой, с его позицией я полностью солидарен.
И. Воробьева
―
Как вы расцениваете расследования, которые выкладывает Инсайдер, Беллингкэт и Христо Грозев.
А. Венедиктов
―
Я за ними слежу очень внимательно. Потому что они очень педантичны. И у них очень четко отделено: предполагаем, видимо, возможно, кажется, скорее всего, по аналогии и факты установленные. Это очень важно. Это сделано профессионально. Поэтому я стараюсь их не пропускать. Эти расследования. А самое страшное в этих расследованиях по отравлению то, что мы-то думали, что вся эта машина на одного человека – на Алексея Навального. Демонстративно, может быть еще на Скрипалей и Литвиненко. Но в принципе на Навального. На таких людей. Нет, банальность зла. Это такой конвейер, мы видим, что там – ну давайте сюда, туда. Туда съездили, сюда. Эти люди, это кто. Ну давайте это применим. То есть это не исключительный случай. А это обычная банальная работа. Я думаю, что над этим надо задуматься.
И. Воробьева
―
Сергей спрашивает, читали ли вы сегодняшнее расследование «Новой газеты» про Чечню.
А. Венедиктов
―
Нет, не успел. Но у нас это было в Рикошете.
И. Воробьева
―
Была Елена Милашина. У меня тут анонс остался даже.
А. Венедиктов
―
Я не успеваю, ребят, ничего, правда. Понедельник – вообще не мой день.
И. Воробьева
―
Да. Поэтому я спросила. Видимо, к субботе об этом спросят еще.
А. Венедиктов
―
Я прочитаю.
И. Воробьева
―
Сейчас я попробую найти среди тех вопросов, которые на сайте. Потому что я как-то их обхожу стороной.
А. Венедиктов
―
Ну может не было хороших вопросов в этот раз.
И. Воробьева
―
Нет, честно говоря, обычно бывают какие-то хорошие вопросы. Тут вопрос от Ильи: на ваш взгляд Кремль действительно готов к разрыву отношений с ЕС? А народ и граждан собираются спрашивать.
А. Венедиктов
―
Нет. Не готов. Вы чего, не видите, как Кремль бьется за «Северный поток 2»? Вы чего, этого не видите? Ребята, заберите наш газ. Разрыв с ЕС означает, что никакого «Северного потока 2», никаких денег и валюты, которые идут из Европы в Россию. Это склад денег для нас. Для Кремля в вашем понимании. Мы туда чего-то продаем и оттуда идет валюта. Ну прекратите. Ну несерьезно.
И. Воробьева
―
Хороший мальчик в нашем чате в Ютубе на канале «Эхо Москвы»…
А. Венедиктов
―
Господи.
А.Венедиктов: Ходили с фонариками члены моей семьи. Поэтому любовь сильнее страха, конечно
И. Воробьева
―
Да. Я не называла Алексея Венедиктова хорошим мальчиком.
А. Венедиктов
―
Я плохой мальчик.
И. Воробьева
―
Я такого не позволяла себе никогда. Но он спрашивает: спросите, пожалуйста, Алексея Алексеевича, почему он не спросил Явлинского про упоминание Явлинским призывов детей на митинге в его текстах. Действительно же обвинял.
А. Венедиктов
―
Ну вы видите, что Явлинский обходил эту тему. Чего спрашивать. Ну не было этих призывов. Можно сколько угодно мять и греть воздух, я его не спросил ровно потому что их не было и, как видите, он на этом не настаивал.
И. Воробьева
―
Он сам не начал об этом говорить.
А. Венедиктов
―
Да. Поэтому чего. Вот не было и все. Давайте говорить о том, чего не было.
И. Воробьева
―
Часто у вас бывает такое, что вы интервью провели, а потом вышли из студии и поняли, что самый главный вопрос не задали?
А. Венедиктов
―
Нет, главный вопрос – нет. Дело в том, что я когда готовлюсь к интервью, я несколько вопросов главных, которые я могу в ходе интервью потерять и забыть, потому что ты не сидишь комфортно. Интервью – это некий баттл все равно. Человек пытается с темы повернуть. Я их пишу на бумажке и держу перед собой. Я тебе показывал бумажку, как я писал вопрос себе, пока Путин отвечал на предыдущий вопрос. И фамилию Немцов ты там увидела.
И. Воробьева
―
Да.
А. Венедиктов
―
Боялся забыть. Потому что вопрос-то про Навального. Я не могу задать сто вопросов в одном вопросе. Когда вы задаете сто вопросов в одном вопросе, интервью всегда уйдет. Он даст ответ на один вопрос, а потом перейдет к следующему задающему вопросы. К «Аргументам и фактам». Поэтому я на бумажке пишу. Чтобы утерять главный вопрос, который я запланировал как главный – я такого не помню, честно говоря.
И. Воробьева
―
Какие ответы нам нужны про убийство Немцова, чтобы вопросы закончились.
А. Венедиктов
―
Нам нужно понять, идет расследование, оно не закрыто, мы не видим заказчиков, мы не понимаем, почему некоторых людей, которые были обозначены в следственном деле, не допросили до сих пор. Я имею в виду Геремеева. К которому приехали в дверь постучали. Мы не понимаем этого. Ведь разговор такой. Если мне скажут, вот смотри, есть генерал Тутевич, который ведет это дело. У тебя завтра интервью. Я сяду, буду выделять вопросы. У тебя 20 минут. Я сяду, буду выделять вопросы, которые не смогу пропустить. По Немцову вопрос про заказчиков и вопрос про Геремеева. Ну и вопрос: уверены ли вы, что вы тех посадили. Естественно, я посмотрю все опровержения, Илларионова и так далее. Про это дело. А как вот это вы объясняете, а вот это. Но для того нужно, извините меня, сесть за чистый стол и готовиться. Сейчас в эфире я должен на память это делать. Я не смогу это сделать. К интервью надо готовиться. Это тяжелая работа. Ты понимаешь, каким образом люди будут выскакивать от неудобных вопросов. Извините меня, когда вы идете в лес, вы ставите ловушки там, где зверь ходит, а не там, где вам удобно.
И. Воробьева
―
Ладно. Хорошо. Верните A-Team пишут нам даже не в форме вопроса.
А. Венедиктов
―
Я не комментирую закрытые встречи редколлегии.
И. Воробьева
―
Алексей Алексеевич, так нечестно.
А. Венедиктов
―
А я не сказал, что я честный. Они же все знают, что нечестный.
И. Воробьева
―
Хорошо. Я задам вопрос. Алексей Алексеевич, вернется программа A-Team?
А. Венедиктов
―
Не знаю. Пока не вижу конфигурации.
И. Воробьева
―
Еще просят, это очень странно комментировать. Я это понимаю. Но вчера это комментировал весь Интернет.
А. Венедиктов
―
У меня был выходной. Я был дома. Я смотрел сериалы. Я посмотрел «Чудо-женщину 1984». Наконец.
И. Воробьева
―
Кстати, как.
А. Венедиктов
―
Детское кино. Первая «Женщина» лучше. Поэтому я, может быть, что-то не читал. Это я на всякий случай.
И. Воробьева
―
Нет, Алексей Алексеевич, вы тоже об этом написали у себя в Telegram-канале.
А. Венедиктов
―
Не удалось увильнуть.
И. Воробьева
―
Вы тоже обратили внимание, что Дмитрий Медведев разместил у себя в Инстаграме фото фонарика. На полном серьезе спрашивают, на это стоит обращать внимание.
А.Венедиктов: Оргкомитет пошел правильной дорожкой - добиться того, чтобы было возложение цветов
А. Венедиктов
―
Конечно, стоит. Дмитрий Анатольевич Медведев большой хитрец. Большой хитрец. Я думаю, что он сначала специально разместил без комментариев этот фонарик. Потом подождал, когда возбухнет весь Интернет, и затем ответил: нет, нет, это не имеет отношения к тому, о чем вы подумали. Это имеет отношение к прославлению русской зимы и чего-то там еще. Это абсолютный троллинг общественного мнения. Я в этом абсолютно уверен. Что там уверен. Я это знаю. Поэтому ну вот, он немножко вернул свою персону в интернет-обсуждение не только с разного рода уничижительными хэштегами. Я бы сказал так. Некоторые на это купились. Ну многие. Купились на то, что начали комментировать: это он просит пощады.
И. Воробьева
―
Подмигивает.
А. Венедиктов
―
Да. Дурачки. Сказал бы я.
И. Воробьева
―
Ну хорошо, спасибо Медведеву за то, что он опубликовал фото красивых фонариков.
А. Венедиктов
―
Он тему-то поддержал. Тут важно, что он тему фонариков поддержал. Оно же само по себе дополнительный импульс дало.
И. Воробьева
―
То есть он поддержал тему фонариков.
А. Венедиктов
―
Тему, конечно. Он вернул ее в Инстаграм.
И. Воробьева
―
Наши слушатели возвращают, обсуждали это с вами, Алексей Алексеевич, много про транспортные карты москвичей.
А. Венедиктов
―
Я же сказал, что к следующему «Будем наблюдать». У меня в субботу спросили. Тех, кто привился и студентов, которые теперь очные и школьники - их разблокировали. Там есть много других тонкостей. О которых хочется поговорить. Я же не могу вам придумывать и возмущаться. Я должен встретиться с людьми, спросить, какая процедура. Как это будет. Какая статистика. Вы хотите ответа или хотите побазарить. Побазарить – пожалуйста, без меня.
И. Воробьева
―
Я не знала, что вас об этом спрашивали.
А. Венедиктов
―
Каждую субботу спрашивают.
И. Воробьева
―
Вот видите, Алексей Алексеевич, зацепили людей очень сильно.
А. Венедиктов
―
И правильно, что они зацепились. И не дают мне спокойно почивать на лаврах.
И. Воробьева
―
Тут еще жалуются, что иногда мы называем неправильное время.
А. Венедиктов
―
Как можно назвать неправильное время. Два часа, три часа. Мы же его не выдумываем. Мы чего видим, то и говорим.
И. Воробьева
―
Если на самом деле, знаете, бывает такое. Ошибаемся.
А. Венедиктов
―
20 часов 51 минута 32 секунды. По моему приказу за 30 секунд округляется по правилам округления. 20 часов 52 минуты. Невозможно неправильно. Никто не смотрит на часы, все смотрят на те часы, которые тут висят. Отвернуться невозможно. Глупости не говорите.
И. Воробьева
―
Еще спрашивали давно, почему вы все время называете время.
А. Венедиктов
―
Потому что люди очень часто ориентируются по радио. Я вот часов не ношу уже не знаю сколько. Хотя у меня много разных часов. И подарочных. И наградных. И чего еще. И подарок жены. К свадьбе, годовщине свадьбы. Я не ношу часов. Я отвык.
И. Воробьева
―
А когда говорят, что мол, я в Ютубе смотрю и время всегда неправильное. Вы слушайте в прямом эфире и будет время правильное. Хотя в Ютубе есть задержка, в любом случае, я сейчас выступлю как Алексей Алексеевич, только немножко по-другому. Я скажу, что мы в первую очередь работаем на радио. Поэтому те, кто слушает нас по радио, они получают правильное московское время. Это важно.
А. Венедиктов
―
А в Ютубе задержка.
И. Воробьева
―
У нас будет в следующем часе Ройзман, и там я всегда называю еще время по Екатеринбургу. Потому что по Екатеринбургу тоже важно. Его там много слушают. Владимир пишет про карточки. Что Минвуз отменил дистанционное обучение, преподаватель 65+ в Москве соцкарта не разблокирована.
А. Венедиктов
―
Да я знаю.
И. Воробьева
―
И опять начали про прививки писать. Еще спрашивали, Алексей Алексеевич, не собираетесь ли вы прививаться.
А. Венедиктов
―
Я отвечу вам точно, как Владимир Владимирович. Когда врач мой мне скажет, что твой организм готов – я привьюсь.
И. Воробьева
―
Когда вы мне присылаете цитаты и просите меня их попросить Алексея Алексеевича прокомментировать, я не буду это делать.
А. Венедиктов
―
Комментировать я буду только первых лиц государства. Лукашенко, Макрон, Байден, Путин.
И. Воробьева
―
А Навального?
А.Венедиктов: Сегодня первое поражение РСПП. Спасибо судье Анне Мищенко
А. Венедиктов
―
Навального. Он первое лицо. Первый политический этот самый…
И. Воробьева
―
Лидер оппозиции.
А. Венедиктов
―
Нет, политический заключенный. Номер один.
И. Воробьева
―
Да, каждый раз, когда говорим про политических заключенных, возмущенно пишут, что их очень много в стране и почему вы не говорите про всех.
А. Венедиктов
―
Ну как не говорим про всех. Ну чего вы глупости говорите. Это у вас избирательные уши. Я не могу с ними ничего поделать. Обзаведитесь эльфийским слухом, будете остроухими.
И. Воробьева
―
Сергей Смирнов – политический заключенный?
А. Венедиктов
―
Конечно.
И. Воробьева
―
Каждую программу, каждый эфир напоминаем, что Сергей Смирнов, главный редактор Медиазоны все еще находится под арестом. В Сахарово. И мне тут передали те, кто находился в спецприемниках, что там очень много слушают «Эхо Москвы». Для тех, у кого там есть радиоприемник. Поэтому мы в очередной раз передаем вам привет. Спасибо, что нас слушаете. Даже там.
А. Венедиктов
―
И мы надеемся, что слушать нас будете дома. А не в спецприемниках.
И. Воробьева
―
Это в первую очередь.
А. Венедиктов
―
И мы работаем над этим.
И. Воробьева
―
Алексей Алексеевич, сейчас возникнет сразу вопрос: каким образом вы работаете над этим.
А. Венедиктов
―
Мы пытаемся встречаться, убеждать, что эти люди заключены незаконно. И это создание общественного мнения, мы предоставляем слово их адвокатам, их родственникам. Волонтерам. Которые помогают. Это слышат и другие люди. Не только сторонники. И они иногда говорят, слушай, это правда эта история. Правда. Надо заняться. Они там как-то занимаются.
И. Воробьева
―
То есть наша работа в том, чтобы рассказывать о происходящем как обычно.
А. Венедиктов
―
Да.
И. Воробьева
―
У Алексея Венедиктова подозрительно хорошее настроение. Алексей Алексеевич, это правда? От меня уже вопрос.
А. Венедиктов
―
Кого-нибудь уволить. Показать свои клыки. Как Владимир Владимирович меня изображает с клыками.
И. Воробьева
―
Уже пошли личные вопросы, но я буду их задавать. Что вы смотрите в Ютубе? Кроме «Эхо Москвы».
А. Венедиктов
―
Да ничего не смотрю в Ютубе. Я «Эхо Москвы» не смотрю в Ютубе. Честно говоря. Я читаю, если вы имеете меня в виду как главного редактора, я читаю расшифровки. Я даже эфир слушаю довольно редко. Когда мне нужно стилистику понять. Новые программы, новые ведущие. У меня идет фоном конечно и дома, и здесь. В Ютубе я иногда нахожу фильмы или сериалы. Иногда старые фильмы и старые сериалы. И я их смотрю. Иногда, когда обращают внимание, а вот посмотрите, у Шихман был, у Гордона был вот этот. У Дудя вот этот. Я это смотрю, конечно же. Когда я готовлюсь к эфиру, я в Ютубе смотрю интервью предыдущее этих людей, которые ко мне потом приходят. Это правда. Но это профессиональная.
И. Воробьева
―
У нас сегодня в программе «Разбор полета» после 22 часов будет Елена Костюченко. Спецкор «Новой газеты». А вы смотрели ее с Гордеевой.
А. Венедиктов
―
Нет. А нет, вру. Катя мне прислала… Вру! Конечно, я смотрел с Гордеевой. Я посмотрел, наверное, 30 минут.
И. Воробьева
―
Там большое интервью.
А. Венедиктов
―
У меня нервов не хватает на это. Не времени, а именно нервов. Это очень классная работа Кати Гордеевой. Я в этом потоке интервью, которое возникло в Ютубе, стараюсь отбирать. И вот я рекомендую вам это интервью. Лена Костюченко. Вы послушайте ее у нас в «Разборе полета», а потом на ночь зарядите и посмотрите это интервью, если у вас хватит на это моральных сил. У меня не хватило.
И. Воробьева
―
У меня хватило. И это конечно дико крутое интервью. Я тоже вам его рекомендую. Но сделать это я вам рекомендую после того, как вы послушаете Елену Костюченко в программе «Разбор полета», которая будет сегодня после 22 часов. А в следующем часе как всегда по традиции «Личный прием» с Евгением Ройзманом. С которым я теперь на «вы», потому что мне так сказал Алексей Венедиктов. Приказом. И вот даже кулак мне показывает. И грозится. Я стараюсь быть с Ройзманом на «вы». Вы можете в этом убедиться, если придете к нам в следующий час. Спасибо большое. Алексей Венедиктов в программе «Полный Альбац».
А. Венедиктов
―
До свидания.