Полный Альбац - 2020-06-29
Е. Альбац
―
Добрый вечер. В эфире радиостанция «Эхо Москвы». У микрофона Евгения Альбац и как всегда в понедельник я начинаю нашу передачу, посвященную ключевым событиям недели, тем событиям, которые будут иметь влияние на политику ближайших недель и месяцев. В студии «Эхо Москвы» Ирина Воробьева. Звукорежиссер – Светлана Ростовцева. Конечно же, главная тема недели… да, я забыла представиться. Я – Евгения Альбац и я нахожусь в Южной Дакоте.Конечно же, главная тема недели, месяца, года – это голосование по поправкам в Конституцию РФ. Которое по сути кардинально меняет и основной закон, а я напомню, что в России Конституция - закон прямого действия. И режим и, собственно, политический режим РФ. Я уже проголосовала электронно против. Говорю это в том числе и потому, что не могу проверить, что окажется напротив моей фамилии в регистрационной книге моего избирательного участка в Москве.
Сегодня я буду отвечать на ваши вопросы - +7-985-970-45-45. Я надеюсь, что Ирина Воробьева мне поможет и мы будем чередовать вопросы, которые идут на sms с теми, которые появляются на сайте передачи в Ютубе.
Но разговор я хочу начать немножко с другого. Вернее, тема очень связана. Сейчас поймете, почему. Как я сказала, я в городе Су-Фолс в Южной Дакоте. Южная Дакота – это Средний Запад, такая настоящая американская глубинка. Так чтобы вы могли себе представить. Это примерно 2700 километров от восточного побережья. От Нью-Йорка. И больше чем 1800 километров от западного побережья от Сиэтла. Невероятные совершенно пространства. Очень красивые степи, которые здесь называют прериями. И столица штата так называется. Сопки, овраги, известняковые скалы. И агломерации, бизоны. Индейцы лакота. Короче, все фильмы, которые вы видели про ковбоев в моем детстве, их было бесконечное количество, снимали в ГДР. Вот я нахожусь ровно там, где эти ковбойские фильмы. Я хотела съездить еще в штат Вайоминг, совсем ковбойский штат, где все живут на ранчо в основном. И занимаются исключительно коровами, бизонами, лошадьми. Но там очень сильная вспышка коронавируса. Причем заражение идет, прежде всего, из ресторанов, пять ресторанов протестированы были положительно. Я каждый раз, когда куда-то перемешаюсь, я смотрю, что в этом городе происходит с коронавирусом. Поскольку я в группе риска, и конечно я рискую. Но в зависимости от ситуации я либо захожу в ресторан, либо нет. И когда я прихожу в гостиницу, я обязательно все протираю Clorox и так далее. И позже я скажу, когда заправляюсь на бензоколонке, я обязательно надеваю перчатки. А потом их выбрасываю. И когда я вхожу в любой магазин или где-то, я обязательно надеваю, у меня разные есть красивые маски, которые удобны. И платки. Которые защищают и так далее. Притом, что в Южной Дакоте пока практически не носят маски, а если носят, то это обязательно туристы. Но к этой теме можем еще вернуться.
А я хочу сказать, я совершенно не собираюсь посвящать передачу, превращать ее в канал Дискавери. Просто хочу рассказать одну историю, которая имеет, как мне кажется некоторое объяснение тому, что сейчас происходит в РФ. Так вот здесь в Южной Дакоте, это такая глубинка очень консервативная. И здесь живет много амиши, меннонитов и тех, кого здесь называют – гуттериты. Это все люди, которые два века назад, а то и больше бежали из немецкоязычной Европы. Прежде всего из Швейцарии и Германии. Из германских княжеств. Это все так называемые анабаптисты. То есть протестанты, которые не придерживаются традиционных протестантских процедур, прежде всего в части крещения. Они считают, что людей надо крестить, когда он уже сознательно готовы присоединиться к общине. Меня вообще очень интересуют всякие закрытые общества. А здесь это особенно интересно, поскольку люди, которые живут в очень закрытых общинах, они их называют колониями, они окружены совершенно индивидуалистическим миром. Между тем, вот эти общины держатся на принципе общины. Каждый – это часть целого. А не наоборот. Не целое состоит из многих индивидуальностей, а каждый – часть целого. Амишей и меннонитов я уже раньше встречала в Пенсильвании. А вот эти гуттериты для меня совсем новая тема. Это выходцы из Германии, последователи Якоба Гуттера, который жил в первой четверти 16-го века. В одном из немецкоязычных княжеств в Южном Тироле. Этих гуттеритов много очень…
И. Воробьева
―
Женя, я прошу прощения, что перебиваю, проблема с микрофоном. То ли направлен какой-то вентилятор, то ли вы трогаете провод. Какой-то шум идет от микрофона как будто ветер дует.
Е. Альбац
―
Наверное, это кондиционер. Я его выключила, но видимо, он продолжает идти. Давайте я просто перемещу микрофон в другое место. Когда мы тестировали, вроде ничего не было. Так нормально? Хорошо.
Е.Альбац: Я считаю, что бойкот ничего в этом смысле не дает. Бойкот – это пассивная форма сопротивления
Так вот, я говорила о гуттеритах, их очень много гнали по Европе. В 19 веке в первой четверти они даже оказались в российской империи во владении графа Румянцева. В Украине в селе Вишенка. В результате оттуда бежали и перебрались в Северную и Южную Америку. Они очень отличаются от амишей и меннонитов, это тоже такая закрытая религиозная община. Или как они говорят: церковь. В Южной Дакоте около 50 колоний гуттеритов. И они разной степени консервативности. Есть те, где по-прежнему не используют ни машины, ни электричества. Ничего вообще нельзя. И те, которые значительно более открытые миру. Они все себя называют анабаптисты называют «plain people» – обычные, простые люди. Они одеваются крайне просто, занимаются сельским хозяйством. И живут, они такие минималисты. Гуттериты по сию пору говорят на одном из прусских диалектов. А их молитвенники уложения остались такими же, как 400 лет назад.
Если совсем коротко, то идеология гуттеритов это то, что их очень отличает от других закрытых протестантских общин, это они сами называют религиозный коммунизм. Ни у кого никакой собственности, все принадлежит общине. Но община заботится о каждом с момента его рождения и до момента могилы. Все едят вместе в столовой, все одинаково одеваются. Во главе общины старейшины. Пастор и его братья. Жизнь без красок, тяжелая. Потому что это тяжелый сельскохозяйственный труд. Но анабаптисты считают, что человек должен страдать так, как страдал Иисус. Но ни о чем не надо заботиться. Вообще ни о чем. Помогут найти жену, а жена обязательно будет из какой-то общины гуттеритов. Все практически, так или иначе, родственно относятся друг к другу. И поэтому в этих общинах довольно большие проблемы с тем, что дети рождаются со всякого рода отклонениями. Но все есть. Общины построят новой семье дом, в столовой все вместе едят. Завтракают они дома. А ужин и обед все вместе. В общем, все замечательно.
Только личная свобода только в пределах твоей хаты. Твоего дома. Чтобы поехать к дантисту или на рынок нужно получить разрешение от главы общины, от пастора. Причем буквально на все. Конечно, никаких разводов быть не может. Да, бывает, что из общины уходят. Когда подростки достигают 14-15 лет, они получают, какое-то время в разных общинах по-разному, они могут уйти в мир, посмотреть каково им и многие, кто-то остается. Но абсолютное большинство возвращается. Потому что они привыкли быть частью общины. Потому что нет нормального образования, ну и так далее.
Но самое главное, что вот это люди сделали такой сознательный обмен. Они отдали свои права и свободы в обмен на то, что им обеспечена более-менее небогатая, но и не нищенская жизнь. Хотя гуттериты, которые живут в Боливии или Мексике, живут весьма нищенски.
Вот как мне кажется, похожий обмен сейчас Путин предложил населению России. Вы голосуете за мое пожизненное правление. Я вам заплачу, - сказал он совершенно откровенно в своем последнем обращении к российской нации. Я вам обещаю стабильность. Вы ни о чем не должны думать. Не будет никакой череды преемников, никаких новых лиц. Все уже наелись, кто не наелись – сядут. И вернее те, кто наелись – сядут, на их место придут те, кому надо еще покормиться. Так все будет вполне стабильно. Только права и свободы вы мне сюда принесите и положите. Вернее вы, когда придете голосовать, вы, ребята, должны отчетливо понимать, что эти 206 поправок это ровно об этом. Это ровно о том, что в избирательную урну вы кладете не просто бюллетень, вы кладете бюллетень, в котором вы соглашаетесь на то, что власть в России не изменяема, она не будет совершенно меняться. А, следовательно, шаги, которые будет предпринимать эта власть, не будут направлены на ваше благополучие. Эта власть будет занята только одним – собственным сохранением и безопасностью.
Казалось бы, россияне давно уже не гуттериты. У гуттеритов нет ни телевизоров, ни доступа в Интернет. Однако вот эта готовность отдавать свои права и свободы для меня совершенно поразительна. Причем она поразительна и среди обслуживающего элиту персонала. Когда я читаю, как один из наших коллег буквально кровью расписывается в лояльности и говорит о том, что он никогда с вами не был. Он всегда был чужим для людей Болотной и так далее. Ты понимаешь, до какой же степени ситуация серьезная для всего этого обслуживающего персонала.
Причем то, как будет, давайте вот только будем честны перед самими собой. О том, как будет устроен этот прекрасный новый мир, в котором Путин навсегда – Путин и его ближайшее окружение - нам все рассказали. Сначала интервью главы Совета безопасности генерала Патрушева «Аргументам и фактам». Потом его статья в «Российской газете». Статья Владимира Путина в американском «National Interest», потом его интервью. Нам четко совершенно объяснили, что эти люди, а понятно, что у Патрушева нет взглядов, независимых от Путина. Что эти люди видят сегодняшний мир 21-го века глобальный мир, в котором я с вами разговариваю, сидя в гостинице в Южной Дакоте, так вот, этот глобальный мир они видят таким, каким он был в середине 20-го века. Мы и они. Свои и чужие. Красные и белые. Хорошие и плохие. Мы – хорошие, великая российская цивилизация, они - Запад со своими ужасными ценностями – плохие. Они нас хотят сожрать, а мы им не позволим. Вот это тот взгляд на мир, который Путин и Патрушев совершенно отчетливо артикулировали.
И понятно, что если исходить из логики свои/чужие, мы/они, хорошие и плохие, то это рано или поздно закрытая страна. Потому что надо же как-то защититься от этих плохих. Нет, конечно, дети Сечина, Патрушева, Ковальчуков, Тимченко и так далее – вот этого ближайшего окружения Путина будут по-прежнему учиться в американских университетах или в европейских. Или покупать себе виллы. Но страна явно совершенно будет закрываться, отгораживаться от остального мира. Понятно, что прекрасном новом мире, где мы и они, свои и чужие, хорошие и плохие – интернет-технологии будут поставлены не на развитие коммуникаций, а, прежде всего, на кибервойну. На кибервойну с окружающим миром. Ровно поэтому Путин и дает такие налоговые послабления айти-индустрии. И айти-индустрия в России должна хорошо понимать, на что она будет работать. Другой вопрос, что мы опять же очень хорошо представляем себе, что айти-индустрия не может нормально развиваться в закрытом мире. Именно поэтому так быстро появляются новые стартапы в Кремниевой долине. Потому что это совершенно открытое пространство для идей, взглядов и так далее. Понятно, что под новый режим и новые принципы взаимоотношений между властной элитой и народонаселением будет выстраиваться дальнейшая экономика. Мы с вами уже видим, насколько она огосударствлена. Насколько много бизнесов по разным причинам оказались в руках государства. И можем не сомневаться, что этот процесс будет продолжаться.
Потому что мы имеем дело с вами с людьми, которых называют контрол-фрики. Люди, которым надо все абсолютно контролировать. Ровно так же как пастор одной общины гуттеритов на вопрос журналиста говорил: да, конечно, они мне все должны докладывать, куда они собираются идти. Потому что иначе как я буду контролировать. Мне надо всех контролировать. Так вот, для того чтобы контролировать, экономика все будет больше разворачиваться в сторону государства. Нужны люди зависимые. Бюджетники. Нужны люди, у которых не будет собственных средств для того, чтобы себя содержать и людей вокруг. Как Амартия Сен, знаменитый экономист, я много раз повторяю эту фразу. Нобелевский лауреат по экономике говорил, что свобода нужна для того, чтобы помочь себе и помочь другим. Это очень важные вещи. Собственные бизнесы нужны не только для того чтобы прокормить себя и свою семью, но и для того чтобы еще люди вокруг могли тоже иметь работу и тоже прокормиться и при этом не быть зависимыми от государства. Так устроено государство, что если оно вне контроля, если ему не противостоит гражданское общество, то это государство обязательно под лозунгом обеспечения стабильности и благополучия отнимает права и свободы.
Е.Альбац: Нет, ребята, эти 206 поправок – это про наши права и самое главное – про наши свободы
Поэтому я хочу сказать, что мы должны с вами отчетливо отдавать себе отчет в том, отчетливо понимать, к чему приведут эти поправки в российскую Конституцию. И чтобы не было потом таких замечательных уловок: ой, мы не ожидали. Нам же обещали, что там будут исключительно про семью - это мужчина и женщина, а животных надо защищать. Нет, ребята, эти 206 поправок – это про наши права и самое главное – про наши свободы. И соответственно про то, что власть в России вновь становится несменяемой. Как это было во времена советской власти. Вновь процедуры электоральные абсолютно бесконтрольные и нарушаются как угодно.
Опять, демократия - это, прежде всего, процедура. Поэтому понятно, что проконтролировать, как, кто и сколько голосов наберут эти поправки – совершенно невозможно. В Израиле в одной диаспоре можно 3-4 раза голосовать, в Москве оказалось, спасибо Павлу Лобкову, который провел этот эксперимент – можно одновременно зарегистрироваться на электронное голосование, а потом машина не уничтожила эти фамилии в регистрационных книгах. Короче, никакого отношения это к нормальному голосованию, референдуму то, что сейчас происходит, не имеет. И ровно поэтому опять надо отдать должное власти – она не стала врать. Она честно сказала: это не референдум, ребята. Это не выборы, ребята. Это всероссийское голосование. Только цена этого всероссийского голосования - ваши и наши все свободы.
Мы сейчас должны уйти на новости и рекламу. А после этого я буду отвечать на ваши вопросы.
НОВОСТИ
Е. Альбац
―
Итак, мы переходим к вашим вопросам. Я попросила Ирину Воробьеву мне помочь, потому что всех моих гаджетов не хватает еще на то, чтобы видеть на экране ваши вопросы.
И. Воробьева
―
Первый вопрос, его многие задают про голосовали или нет и как относитесь к электронному голосованию, есть ли смысл доверять.
Е. Альбац
―
Я с этого начала программу. Да, я проголосовала. В первый же день, когда было возможно, конечно, я проголосовала против. Я не считаю нужным это скрывать. Я не думаю, что это как-то влияет на объективность мою журналистскую или нет. В данном случае я, прежде всего, гражданин РФ. Я полагаю это безумно важной историей.
И. Воробьева
―
Как относитесь к заявлениям о том, чтобы сделать и другие голосования, сегодня об этом было в новостях. И другие голосования неделю. То есть выборы проводятся неделю. Матвиенко сегодня об этом говорила. ЦИК тоже сказал, что вроде не очень против. Что нас ждет в этом смысле?
Е. Альбац
―
Ни в коем случае этого нельзя делать. Потому что понятно, что это открывает простор для фальсификаций. Мы уже видим все эти замечательные так называемые избирательные участки на бортах грузовиков, около подъездов. И так далее. Этого нельзя делать ни в коем случае. Это никак нельзя проконтролировать. Еще раз повторяю, демократия это, прежде всего, процедура. То, что мы сейчас наблюдаем – это абсолютное нарушение процедуры голосования. Это вообще в принципе этому нельзя доверять ни в каком варианте.
И. Воробьева
―
Владимир пишет, что в США пункты голосования нередко в необычных местах и на открытом воздухе в том числе. То есть это практика довольно обычная. А у нас в России все так шокированы, когда в багажнике автомобиля или на улице организованы участки. Это правда про Америку?
Е. Альбац
―
Я никогда не видела, я наблюдала за разными вариантами голосования. И на муниципальных выборах, и на городских. Я трижды освещала президентские выборы в США. И конечно, я всегда была на избирательных участках в самых разных частях страны. Никогда я не видела на улице никаких избирательных участков. Никогда их не было. Они всегда в помещении, более того, как вы, наверное, знаете, это рабочий день, как правило, 3 или 4 ноября – день, который закреплен в Конституции. И это рабочий день. И люди в промежутке между ланчем идут голосовать или утром до работы или вечером после работы. Нет, это всегда в помещении. Ноябрь ко всему прочему, это же осень, дожди.
И. Воробьева
―
Очень просят прокомментировать ситуацию в Норильске, особенно сейчас, когда там побывали журналисты «Новой газеты». Активисты Гринпис. Они зафиксировали кучу всего, в том числе сброс жутких химикатов дальше в реку, озера. Как вы думаете, чем закончится это противостояние?
Е. Альбац
―
Это, конечно, ситуация совершенно чудовищная. Очень хорошую журналистскую работу делают коллеги из «Новой газеты». Елена Костюченко - просто один из лучших репортеров страны. Если не сказать лучшая. Я сама в свое время всячески голосовала за то, чтобы она получила европейского Пулитцера, она его получила. Так вот, мне кажется очень важно, что не удается эту ситуацию скрыть. Но, к сожалению, то, что я читала, говорит о колоссальной экологической катастрофе, и я совершенно не понимаю, как это можно купировать. Но я не специалист. Но то, что я даже читала в различных комментариях специалистов, я понимаю, что это история на многие и многие годы.
Е.Альбац: Если исходить из логики свои/чужие, мы/они, хорошие и плохие, то это рано или поздно закрытая страна
И. Воробьева
―
Тут сразу вопрос про Потанина. Удастся ли ему избежать ответственности за все это. Или откупится.
Е. Альбац
―
Вы же отлично знаете, что в РФ олигархов сажают не за то, что они уничтожают родную природу или что-то еще делают. А есть единственный принцип, за что у нас увольняют или снимают с должности олигарха. А именно: нелояльность. Потанин абсолютно лоялен. Он один из первых олигархов, который публично сказал, что он отлично понимает, что не является владельцем «Норильского никеля», что он просто на некоторое время поставлен им владеть. Он, Дерипаска. Это все люди, которые точно понимают свое место в этой системе и от того, лоялен он или не лоялен, зависит его будущее. Это никак не связано с экологией. Забудьте. Даже если для проформы его пожурят, это все временная история. Потанин безумно удобен, лоялен, у него был партнер Михаил Прохоров. Когда надо было, чтобы Михаил Прохоров сделался кандидатом в президенты, он сделался. Когда не сразу понял, что поиграл и пошел вон, - устроили некоторое количество проблем. Когда не хотел продавать газету РБК, то ему устроили довольно много финансовых проблем по части других его бизнесов. Так что еще раз повторяю, нелояльные уже давно на выходе. Они уже давно поселились в других странах.
И. Воробьева
―
Возвращаясь к теме голосования. Этот вопрос уже был, я все равно его повторю. Удивлены некоторые слушатели, что вы приняли участие в голосовании, несмотря на то, что Алексей Навальный и многие другие призвали этого не делать, а бойкотировать. То есть слушатели не поняли, какой смысл идти на участки, если от этого ничего не меняется.
Е. Альбац
―
Я считаю, что это индивидуальный выбор. Каждый делает свой индивидуальный выбор. Я считаю, что бойкот ничего в этом смысле не дает. Бойкот – это пассивная форма сопротивления. Проголосовать и обязательно вывесить свой бюллетень в социальную сеть так, чтобы об этом знали другие – это активная форма сопротивления. Мне кажется это очень важно. Да, наверное, те, кто проголосуют открыто против, будет меньше, чем нам хотелось бы. И, тем не менее, это очень важная история. Понимаете, советская власть потому так долго и держалась, что она держалась на страхе. Ведь кругом была масса людей, которые отлично понимали, что это богопротивная власть, что она уничтожила человеческий капитал страны, научный капитал, интеллектуальный и так далее. Все это было уничтожено. И, тем не менее, люди держали фигу в кармане точно также. С моей точки зрения разговор о бойкоте, он для очень многих это такая индульгенция. Сказать, нет, я не хочу в этом принимать, ой, политика такое грязное дело, ну, я не хочу в этом принимать участие. Мне кажется, что это неправильно. Мне кажется, что если есть возможность проголосовать и вывесить свой бюллетень и сделать это публично – то это надо сделать.
И. Воробьева
―
Наим спрашивает: «Евгения Марковна, вы столько боролись за свободу. И теперь оказываетесь перед перспективой возврата к самому началу. Как вы себя ощущаете в связи с этим, не умерла ли надежда?»
Е. Альбац
―
Наим, спасибо за ваш вопрос. Я не считаю, что мы возвращаемся к началу. Мне кажется, что мы все прошли довольно большой путь. Как минимум у нас есть опыт пусть не совершенной, но свободы. Пусть не совершенной, но демократии. Мы знаем, что бывают президенты, которые уходят. Мы знаем, что бывают президенты, которые борются за свое переизбрание ценой инфарктов, инсультов, а потом уход. Это очень важный опыт. У наших родителей не было никакого подобного опыта. Мои папа и мама никогда не были за границей. Вернее мама была уже в совсем пожилом возрасте. Они никогда не знали другой жизни. Они никогда себе не представляли, что жизнь может быть устроена по-другому. Поэтому, нет, Россия проделала, мне кажется колоссальный путь, по-прежнему у нас есть более-менее свободное пространство Интернета, у нас есть возможность коммуникаций. Нам доступны книги, которые были не доступны в Советском Союзе совершенно. И если в Советском Союзе можно было людям еще как-то оправдывать собственную пассивность тем, что легко можно было загреметь в лагерь, то все-таки сейчас нет таких повальных репрессий, как были даже в 80-е годы. Поэтому нет, мы не начинаем сначала, но нам предстоит довольно тяжелая борьба. И она не будет легкая. Не все из нас доживут. Это все правда. Но знаете, как кто-то однажды написал: родина важнее. Пафосно звучит, но это точно. Это тот случай, когда родина важнее.
И. Воробьева
―
Много вопросов про Беларусь и вопрос довольно лаконично звучит: как думаете, получится у них?
Е. Альбац
―
Не знаю. Я очень внимательно слежу за всеми Telegram-каналами. Мне очень хотелось бы надеяться, что получится. Но, к сожалению, у Лукашенко есть такой сильный козырь как поддержка Владимира Путина. Я вчера читала, что уже 350 активистов находятся в тюрьмах. Основные все кандидаты в тюрьмах. Очевидно совершенно, что Лукашенко совершенно плевать на то, что думает Европа. При этом сегодня или завтра предстоят переговоры Путина и Лукашенко. И я думаю, что они договорятся. Посмотрим. Мне очень бы хотелось, чтобы у белорусов получилось.
И. Воробьева
―
А насколько важен для Лукашенко Путин сейчас в ситуации, в которой Лукашенко оказался?
Е. Альбац
―
Очень важен. Потому что Лукашенко всегда играл на противоречиях Путина и Европы, ЕС. И Лукашенко, особенно в последнем после 2014 года, когда оказалось, что он не последний диктатор Европы, а есть еще кое-кто похуже, который просто берет и забирает чужие земли, он очень удачно играл на разных площадках. В том числе и с точки зрения получения различных дивидендов, помощи различных мировых финансовых организаций. Прежде всего, европейских. Потому что Европа в какой-то момент подумала, что Лукашенко может стать каким-то противовесом Путину. Ошибочно конечно подумала. Сейчас, когда Лукашенко отправил, он не ожидал, что после 25 лет у власти вдруг начнется сопротивление и сейчас, когда он отправил практически всех кандидатов в тюрьмы и арестовывает активистов по всей Белоруссии, маленькая страна, все всё знают. То понятно, что рассчитывать на помощь Европы, даже если он пообещает завтра провести все экономические реформы, какие только возможно и уйти в отставку по первому требованию народа или еще чего-нибудь. Что Европа вряд ли захочет с ним иметь дело. Он много раз Европу обманывал. Поэтому, конечно, он зависим от Путина. Без Путина и без российской нефти, которую Беларусь перерабатывает и продает в качестве нефтепродуктов, Лукашенко не может выжить.
Е.Альбац: О том, как будет устроен этот прекрасный новый мир, в котором Путин навсегда - нам все рассказали
И. Воробьева
―
А насколько Путину важно, чтобы победил Лукашенко, а не оппозиция?
Е. Альбац
―
Мы пока не очень понимаем всех раскладов. Во всяком случае, я не очень понимаю. Мне не очень понятна кандидатура тоже находящегося сейчас в тюрьме бывшего сотрудника «Газпрома» или банка «Газпрома», вся эта история немножко странно выглядит. Я думаю, что Путин использует известные нам возможности, в частности возможности Главного разведывательного управления и так далее для того чтобы играть на нервах Лукашенко в Белоруссии.
И. Воробьева
―
Спрашивают про ситуацию в США, насколько там стихли протесты или они продолжаются.
Е. Альбац
―
Протесты продолжаются. В целом протесты прошли, если мне память не изменяет, в 1400 городах Америки. Вначале, как вы помните, это сопровождалось погромом магазинов. С этим все закончилось. Погромов больше нет. Причем сами же протестующие и купировали эту погромную волну. Но протесты идут. Конгресс принимает закон, который внесет изменения в законодательство о полиции. Это очень сложная история. На сайте «The New Times» можно найти статью Эллы Панеях о том, как устроена полиция в Америке. Это 18 тысяч различных организаций. Никакой единой полиции нет. Продолжается движение и идут протесты и движение Black Lives Matter, причем в Калифорнии две трети протестующих - белые. И то же самое на восточном побережье. Но здесь в Южной Дакоте совершенно нет, очень белый Средний Запад вообще в этом очень консервативный, очень белый. Я за все время, что я здесь езжу, я увидела двух афроамериканцев и одного индейца. Но правда, ездить в резервацию лакоты не советуют, потому что там большая вспышка коронавируса.
И. Воробьева
―
Кстати, про коронавирус тоже задают вопросы. У нас есть ощущение, я немножко переиначу вопрос, что в Москве, по крайней мере, что нет никакой больше пандемии. А как в Америке в этом смысле. Говорят, что Нью-Йорк вышел на плато и отлично все.
Е. Альбац
―
В Америке тоже казалось, что пандемия стала заканчиваться. В Америке казалось в Нью-Йорке и в штате Мичиган зафиксирован не просто плато, а практически очень мало новых случаев заражения. И практически совсем нет смертей. Хотя Нью-Йорк и штат Мичиган лидировали как раз по части смертельных исходов и по количеству зараженных. Но Америка начала открываться. Результат. Вторая волна или продолжение первой. Мы же не знаем, первая или вторая. И Флорида заново закрывает бары, рестораны и так далее. То же самое в Техасе. И то же самое на Среднем Западе. Я уже говорила, что я не поехала в Вайоминг ровно потому, что там скакнули цифры. А вы на сайте каждого штата исполнительной власти можете найти всю информацию по ковиду, по тому, сколько зафиксировано зараженных. И в Вайоминге и целом ряде, и в Колорадо появилось очень много случаев заражения коронавирусом. Поэтому они заново закрываются. Так что, хотя какие-то штаты, было очень много опасений по поводу штата Джорджия, который раньше всех начал открываться. Но там в силу того, что очень маленькая плотность населения, ситуация вполне нормальная. Это очень сильно зависит от плотности населения. Почему в Нью-Йорке было так плохо? Самая высокая плотность населения в США. Для сравнения плотность населения в Москве, включая Новую Москву, - в два раза ниже, чем в Нью-Йорке. Поэтому это очень серьезный фактор. В Калифорнии Лос-Анджелес начинает заново закрываться. Так что, к сожалению, стало совершенно очевидно, что до тех пор, пока не появится вакцина, коронавирус будет продолжать распространяться. И это по-прежнему рискованная история для каждого из нас. И особенно для людей из групп риска. А это я напомню люди 65+, люди, у которых есть диабет, сердечно-сосудистые заболевания. И прочие хронические заболевания. Появились, к сожалению, и новые исследования, которые показывают, что, похоже, коронавирус влияет не только на легкие, сколько на мозг, что идут сигналы из мозга, которые, если упрощать очень, останавливают работу легких. И приводят к разным другим неприятностям. Короче, нужна вакцина. Я как раз думаю, что следующую передачу я сделаю про коронавирус. Я-то думала, что эта тема закончилась. Но оказалось, нет совершенно. Я вам скажу, притом, что я решила для себя, что я буду рисковать, мне как бы откладывать жизнь особенно некуда, но при этом я максимально внимательна к тому, прежде чем я что-либо ем, я обязательно мою руки. Я не пью из бутылок. Или предварительно эти бутылки с водой мою. Я все время протираю руки Clorox когда заправляюсь на бензоколонке, я обязательно надеваю перчатки. А потом, садясь в машину, я их снимаю до того, как села в машину, и обязательно протираю руки. Я бесконечно мою руки с мылом. Я себе все время напоминаю, что нельзя дотрагиваться до лица. И на мне постоянно маска, которую можно опускать, надевать. Если я вхожу в помещение. В любое помещение. Я обязательно надеваю маску. Иногда я беру интервью, человек без маски. И интервью брать в маске не получается. Ну, вот такая история.
Е.Альбац: Они отдали права и свободы в обмен на более-менее небогатую, но и не нищенскую жизнь
И. Воробьева
―
Просят прокомментировать парад, который у нас тут прошел в Москве. Парад победы. Что запомнилось из парада, ветераны без масок, кто прилетел, кто не прилетел. Или вообще ничего.
Е. Альбац
―
Ира, я не смотрела парад. Не вижу в этом никакой необходимости его смотреть. Я читала сообщения о том, что сначала ветеранов отправили на карантин, чтобы они начальника… Меня, честно говоря, заинтересовала только одна новость – что Путин весь парад сидел. А мне кажется, что на предыдущих парадах он все-таки, во всяком случае, какое-то время проводил на ногах. Мне вообще кажется, что то, как Путин волнуется, то, как он все время агитирует за это голосование, то, как он все время обращается к людям, что-то и с ним происходит и вокруг него происходит. Знаете, я вот как раз хочу напомнить, когда посадили Ходорковского, на сайте Компромат.ру, тогда это был еще сайт, который действительно собирал различные материалы. Появилась запись переговоров, как считалось тогда, тогдашнего главы «Роснефти» Богданчикова и по-моему, Игоря Сечина. И вот Игорь Сечин там говорил: «Ну Путин же не Туркменбаши, он же не будет как Туркменбаши». Вот Путин сейчас превращается в Туркменбаши. И очевидно совершенно, что ситуация эта не совсем для него комфортная. Спасибо, до свидания. Услышимся через неделю. Пока.