Конференция со слушателями - Полный Альбац - 2012-01-09

Е.АЛЬБАЦ: Итак, 22.08, в эфире радиостанция «Эхо Москвы». Сегодня я буду отвечать на вопросы слушателей, которые пришли на сайт передачи – спасибо вам большое за такой интерес - там, по-моему, 287 вопросов. Понятно, что на все вопросы я ответить не могу, но я постаралась систематизировать эти вопросы. И основные темы понятны - что дали протесты, которые прошли в декабре месяце - на Чистых прудах, потом на Болотной, потом на проспекте Сахарова. Много вопросов, касающихся Алексея Навального. На сайте «Эхо Москвы» сегодня опубликована третья часть его бесед с писателем Борисом Акуниным. Думаю, что он достаточно подробно ответил, в том числе, на вопросы, которые пришли на передачу - Навальный довольно четко изложил основные тезисы своей программы, или наметки к программе.

Вопросов много - каков смысл переговоров с властью, что лучше – президентская республика, или парламентская, каков исход президентских выборов 4 марта – это основные темы. Постараюсь по ним идти.

Петр Петров из Петербурга: «Результат митинга окажется нулевым – не вызовет ли это отток желающих митинговать?» «Если сюжет будет продолжаться - мы будем на митингах, а власть либо тупо молчит, либо кидает нам обглоданную кость, - что из этого получится, что оппозиция может предпринять дальше?» - Елена Яковлева из Москвы.

Во-первых, мне кажется, есть как вполне конкретные результаты протестной активности, - причем, не только в Москве. Например, когда шел митинг на Болотной - а они прошли в 99 городах и, по-моему, более чем в 30 городах по миру. И конкретный результат заключается в том, что как вы помните, тут же президент Медведев в своем послании Федеральному собранию предложил политическую реформу. И на сегодняшний день в Госдуму уже внесены поправки в закон о партиях, из которых существенная поправка - что теперь для регистрации партии надо собрать всего 500 подписей, а не 45 тысяч, как было раньше. Закон о партиях был совершенно репрессивным по отношению к любым оппозиционным объединениям, он делал просто невозможным зарегистрировать оппозиционную политическую партию в России.

Вторая поправка – снижается число подписей, которые должны собрать кандидаты-самовыдвиженцы или зарегистрированные политические партии, которые не представлены в парламенте - существенно снижается число собранных подписей.

Вместе с тем Медведев обещал прямые выборы губернаторов – никаких поправок на этот счет пока не внесено, и ничего не слышно по поводу возможности избираться одномандатникам - то есть, не по спискам партий, а по одномандатным округам.

На первом пленарном заседании Госдумы 6-го созыва, которое пройдет 13 января, вероятно, эти две поправки будут приняты в первом чтении.

Как вы знаете, оппозиция требует, чтобы все поправки в законодательство были приняты не позднее первой половины февраля, потому что 4 марта - день «Икс», когда пройдут выборы президента РФ.

Значит, первый результат то, что власть поняла, что надо принимать поправки в законодательство и проводить какую-то реформу нынешней, крайне неэффективной политической системы. Об этом говорили многие эксперты в этой студии – Михаил Дмитриев, президент Центра аналитических разработок – он говорил о их абсолютной необходимости для власти, но власть вечно запаздывает, и в данном случае с этими поправками, как мне представляется, она тоже опоздала.

Второй результат протестной митинговой активности – отставка Владислава Суркова, первого заместителя руководителя администрации президента, который отвечал за внутреннюю политику. Собственно, поражение «Единой России» на выборах в парламент, когда «Единая Россия» должна была уж точно набрать больше 50%, а она не только не получила конституционного большинства , как это было в ходе предыдущего голосования, 4 года назад, но и не набрала 50%. Судя по всему, отставка Суркова связана тоже и с протестами , которые прошли на Болотной и на Сахарова. Это просто показывает, что люди и в Кремле, и в Белом доме умеют плохо просчитывать варианты, что является абсолютным свойством авторитарных режимов, где власть крайне оторвана от земли, происходит то, что называется в политической науке «информационной асфиксией», «информационной асимметрией», когда люди принимают решения, плохо себе представляя, что на самом деле творится в стране. Пытаясь разрешить эту проблему, они начинают создавать параллельные структуры власти, дополнительные всякие бюрократические ведомства. И так далее, - тем самым еще более отдаляя себя от земли. При этом, поскольку власть контролирует основные СМИ, такие, как телеканалы, - она не получает информации из регионов. Собственно, мы все это проходили и во времена позднего СССР – ничего нового здесь нет.

Поэтому понятно, при казавшейся власти абсолютной стабильности и их уверенности, что они контролируют всё и вся, оказалось - нет, они контролируют не всё и не вся. И это тоже очень важный итог протестов, которые показали власти, что возможность манипулировать общественным мнением небезгранична.

Мой любимый Дуглас Норт, Нобелевский лауреат и один из основателей «Новой институциональной теории» как раз писал о том, что «от способности граждан торговаться с властью во многом зависит форма режима». Если граждане торгуются с властью, то власть вынуждена что-то отдавать, идти на попятный. Если они не торгуются, то они получают то, что получают. Молчащий народ это всегда бесконтрольная власть.

И второй важный постулат Норта заключается в том, что поддержка режима зависит от того, насколько граждане готовы платить ту цену, которую выставляет тот или иной режим. Цена, выставленная Путинским режимом для многих людей в городах России после 4 декабря оказалась запредельной, потому что это была цена на их человеческое достоинство. И для молодого, поднявшегося среднего класса оказалось, что цена их человеческого достоинства для них важна, что они не готовы платить унижением за то, что власть называет «стабильностью». И в этом тоже очень важная роль таких уличных протестов.

Наконец, посмотрите, как любопытно сейчас – какую передачу ни слушаешь, даже по госканалу, не говоря уже о различных радиостанциях - в оборот вошло слово «легитимность». Это очень важное понятие, которое появилось в эпоху Просвещения в Европе, и смысл которого в следующем: легитимность - это когда большинство признает право суверена, - президента, монарха, премьер-министра, - принимать решения, важные для людей и для страны в целом. Собственно, власть это ни что иное, как право и возможность принимать решения, которые влияют на жизнь вполне конкретных людей.

При этом важно понимать, что легитимность и легальность это не одно и то же. Власть может быть легальной - с точки зрения законов, которые существуют в РФ, те люди, которые сидят в Госдуме, являются депутатами ГД. А с точки зрения большого количества людей, и особенно, большого количества людей в городах России, среди тех, кого уже принято называть «рассерженными горожанами», они являются нелегитимными. То есть, их право называть себя парламентом РФ люди не признают. Когда у вас начинается конфликт между тем, что легально, но нелегитимно, в политической науке это называется «конституционным кризисом».

Приведу пример того, когда легальность и легитимность входят в противоречие, и это приводит и к крушениям режимов, и к серьезным кризисам даже в развитых демократиях. Все помним ситуацию на Украине, которая вошла в историю как «Оранжевая революция», хотя, на самом деле, это был классический конституционный кризис. Когда большая часть граждан Украины считала, что на президентских выборах победил Виктор Ющенко, а не Виктор Янукович, который был объявлен победителем – как вы помните, Путин даже дважды его поздравил с этим.

На самом деле, насколько я понимаю, никто до сих пор толком не знает, кто победил в 2004 г. - Янукович, или Ющенко. Но большая часть, или, как минимум, больше 50% граждан Украины не признавали за Януковичем победы. То есть, может быть, если бы был проведен полный пересчет голосов, то с точки зрения закона Янукович был бы объявлен победителем. Но его победу не признавало большинство граждан – то есть, он был нелегитимен в их глазах.

Из такого конституционного кризиса есть разные выходы, в том числе, есть выход посредством суда. Но в таких режимах, который был на Украине и существует в России - в авторитарных режимах, - уровень доверия людей к институтам государства, в том числе, к суду, крайне низкий. В России это в пределах меньше 10%. Поэтому авторитарные режимы загоняют себя сами в совершеннейший тупик: они находятся в перманентном кризисе, и решить этот вопрос цивилизованным путем, через суд, - нельзя. Представьте себе, мы пойдем в суд, где условная судья Боровкова или условная судья Сташина. Мы знаем, что за этими судьями, за этим российским судом хвост неправосудных приговоров, приговоров, которые совершены в результате подкупа той или другой части системы правосудия. Совершенно бесполезно, какое решение вынесет такой суд – ему не поверят.

Вот другой пример. В 2000 г., когда прошли выборы президента в США, Джордж Буш, от Республиканской партии и Гор от Демократической, набрали примерно равное число голосов. И все зависело от того, как будут пересчитаны голоса в нескольких районах штата Флорида. А когда начался пересчет голосов, то столкнулись с тем, что было непонятно: где дырочка поставлена, здесь, или по середине? Тогда был подан иск в Верховный суд США, и Верховный суд США принял решение остановить пересчет голосов. В результате этого Буш был признан президентом.

Для многих сторонников Гора это решение было крайне неприятным. Более того, они решали, что выбор народа был подменен выбором Верховного суда. Тем не менее, это не привело к конституционному кризису в США. Почему? - потому что Верховному суду в США доверяют. Институт суда – это институт, к которому большинство граждан США относятся с большим уважением. Это пример того, как из конституционного кризиса, который очевидно совершенно проявился тогда, на выборах президента США, был найден выход с помощью Верховного суда США.

Не хочу возвращаться к вопросам о Навальном - посмотрите сегодняшнюю его беседу с Акуниным – он говорит то, с чем я совершенно согласна, - что первое и главное, что должно быть сделано в РФ после того, как произойдет конституционная, надеюсь, смена режима - создание судебной системы, которая на сегодняшний день абсолютно разрушена.

Но еще раз – важно понимать, что все может быть вроде по закону, и при этом люди, народ этого не признает. И это становится нелегитимным. Это важная вещь, мне кажется, это надо понимать. Дело в том, что любой правитель всегда сталкивается с внутренней для него и для его окружения проблемой – собственно, почему люди должны подчиняться тому, или иному президенту. Почему они должны отдавать свои деньги в виде налогов правительству, почему должны поступать так, или иначе, - так, как прописано в законе. Любой правитель, особенно в недемократических странах, понимает эту проблему: можно, конечно, поддерживать власть на штыках, - иногда так и бывает, - но такие режимы крайне нестабильны непрочны. Особенно в современном информационном мире. В этом случае суверен может говорить, что либо его власть от Всевышнего - знаменитая фраза из письма апостола Павла в «Письме к римлянам»: «всякая власть от Бога», или, как, например, в странах Саудовской Аравии, где абсолютистская монархия «всякая власть от Аллаха», либо «всякая власть от народа».

На самом деле ничего другого не бывает – либо это власть «от Бога», либо это власть «от народа». И если в большом сегменте населения, или даже в столицах и больших городах складывается представление, что тот или иной суверен правит не по праву - может быть, по закону, но не по праву, - то положение такого суверена становится весьма подвижным.

Такой суверен, - не важно: монарх, президент, премьер-министр, - он перестает быть защитником для своего окружения, и в жестких формах режимов очень часто такие суверены становятся жертвами своего же окружения - собственно, мы это наблюдали сейчас и в Египте, и в еще большей степени в Ливии. Когда происходит раскол элит, и одна часть элиты считает, что этот парень начинает представлять угрозу для всех, он уже никого не защищает, и прежде всего, не защищает от общества, от народа, который не признает его право ими управлять и влиять на их жизнь.

Это все важные концепции, которые, к сожалению, у нас не всегда отчетливо понимают. И даже в заявлениях весьма уважаемых людей есть непонимание по поводу того, что такое «легально», и что такое «легитимно». Сейчас уходим на короткие новости и вновь возвращаемся в студию.

НОВОСТИ

Е.АЛЬБАЦ: Продолжаем программу, продолжаю отвечать на ваши вопросы. Сергей из Волгограда: «Каковы, на ваш взгляд, перспективы сроков организационного оформления возникшего протестного движения? Думаю, что необходимо в первую очередь структурировать демократический сектор протеста, это может быть широкое движение типа «ДемВыбора России».

Не думаю, что это должен быть «ДемВыбор России» - это время ушло, «ДемВыбор России» остался в начале 90-х гг. думаю, что сейчас, при той чрезвычайной разности взглядов, мнений и групп интересов, которые существуют, нужно создавать «зонтичные» движения – что-то типа того, что было в Польше - «Солидарность» времен Польши, или «Круглый стол» времен Гавела в Чехии – нужно сопрягать самые разные интересы, и в рамках одной партии это не получится.

«Возможен ли силовой вариант подавления общественного недовольства?» - Валерий Александрович из Челябинска. Да, возможен. И думаю, - даже не думаю, а знаю, что определенное «ястребиное» крыло вокруг Путина крайне хотело бы пойти именно на такой вариант. Думаю, что то давление на СМИ, которое мы наблюдали в отношении журнала «Власть» и то, что произошло со снятием главного редактора на «Сити-ФМ», и слухи, которые идут по поводу телеканала «Дождь» - это и есть попытка немножко закрутить гайки для того, чтобы как-то протянуть до 4 марта. Собственно, главная сейчас задача Путина – дотянуть до 4 марта.

«Что вы думаете об очередной грязной кампании, развязанной против Алексея навального? Значит ли это, что власть увидела в нем реального конкурента?» - да, я думаю, что власть увидела в Навальном реального конкурента.

«Согласны ли с тем, что Навальному необходимо как минимум 5 лет поработать на руководящих должностях федерального уровня?» - нет, большое человеческое спасибо: те, кто работал на разных должностях у нас уже были, и в результате мы пришли к тому, к чему пришли. Я совсем не считают опыт работы в государственных структурах необходимым для лидера. Для этого есть эксперты, специалисты, профессиональные сообщества. Важно, чтобы у этого человека было представление о нравственной политике.

Мне вообще кажется, что вопрос нравственности политиков сейчас будет играть очень большую роль. Потому что эта разлитая в нашей стране нечестность, ситуация – просто такой «Гапсианский мир» - каждый находится в состоянии войны с каждым, люди не доверяют друг другу, не доверяют институтам власти - это есть результат, в том числе, этой ужасно нечестной политики, безнравственной ситуации, которая сложилась в отечестве. Думаю, что вопрос нравственности политики сейчас будет выходить на первый план.

«Не боитесь, что Навальный вас первую пропишет в гетто?» - нет, не боюсь.

Альберт Тарасов: «Бывает ли здоровый национализм?» - да, бывает. Здоровый национализм, с моей точки зрения, бывает. Вообще не надо бояться всех этих эпитетов. Страшилку под названием «национализм» власть успешно разыгрывала в последние годы, чтобы сказать: если не мы, то придут страшные «коричневые» или еще какие-то, и вам, ребята, будет всем очень плохо. Экстремисты и радикалы любого толка - и правого, и левого, - существуют в любом обществе, есть они и у нас. Но, как мы видели на митингах и на Болотной и на Сахарова, они составляли абсолютно мизерное число - думаю, что даже процента от тех, кто собрался на Сахарова, они не составляли.

Национализм страшен, когда он является инструментом государственной политики, когда его берет на вооружение власть. И очень часто это происходит в многонациональных государствах, когда власти начинают разыгрывать национальную карту, стравливая одни народы, или одни религии с другими.

«Венедиктов постоянно твердит, что не ходит на выборы, так как является главным редактором. Ходите ли вы?» - хожу. Я являюсь абсолютным сторонником парламентской формы республики. Я не политик, никогда у власти не была и не буду, дай бог, - я считаю, что конституционная смена режима в России абсолютно необходима. После того, как падет нынешний режим, думаю, что надо будет собирать что-то типа Учредительного собрания, которое должно будет объявить референдум по Конституции.

Потому что если взять нашу Конституцию - ее всю можно заносить в «Красную книгу» - абсолютное большинство важнейших статей Конституции не работают, либо нарушаются властью, - собственно, как происходит сейчас и с очередным походом в Кремль Путина. В Конституции указано, что один и тот же человек не может избираться два раза подряд - слово «подряд» появилось не случайно. Те, кто писал Конституцию, внесли его сознательно – для того, чтобы Борису Ельцину дать возможность, в случае чего, вернуться во власть. Вот мы это и разгребаем.

У нас не президентская республика - это важно понимать, - у нас полу-президентская, или смешанная форма республики, когда и президент и премьер-министр являются важнейшими игроками на политическом поле. В классической президентской республике президент является одновременно главой исполнительной власти – у нас президент не является главой исполнительной власти. Главой исполнительной власти является премьер-министр. Понимаете, Конституция РФ не защищает граждан от самого важного - от диктатуры, от несменяемости одного лидера – это мы сейчас и наблюдаем.

Если вы посмотрите карту Европы, то увидите, что в Западной Европе и посткоммунистической Восточной и Центральной Европе, абсолютные сто процентов стран – парламентские формы республик. То есть, такие республики, при которых нет одного избранного властителя, который, как известно, «победивший получает все» - такова формула президентских выборов.

Почему западная Европа пришла к парламентским формам республики? - Западная Европа прошла через огромное число ужасающих религиозных и национальных войн, - войн внутри государств, между государствами, войн между представителями различных направлений внутри христианства, чудовищное насилие по отношению к людям других конфессий. И этот трагический кровавый опыт Европы показал, что нельзя отдавать власть в руки одного человека, каковым в европейских государствах в прошлые века были монархи.

Парламентская республика, в отличие от президентской, где существует принцип разделения властей, - при парламентской форме правления исполнительная власть избирается партией большинства. В парламенте происходит некоторое переплетение ветвей власти, и при этом особое значение имеет независимый суд, который выступает независимым арбитром.

Парламентская форма республики позволяет учитывать многие интересы, которые невозможно абсорбировать в одну, две, три партии, и уж тем более, совершенно невозможно, чтобы разные группы интересов подписывались и готовы были подчиняться одному суверену, одному президенту.

Если вы посмотрите мировую карту, то увидите, что демократические страны Европы – это абсолютно без исключения парламентские республики. В то время как авторитарные, диктаторские режимы возникают, прежде всего, там, где у власти находится президент – в президентских республиках. Посмотрим на карту Латинской Америки – практически вся Латинская Америка – президентские республики: это бесконечные диктатуры, бесконечные военные хунты, бесконечно кровавые перевороты, - в целом ряде стран это было уже как спорт – в Бразилии. Боливии. Это крайне неэффективное управление, как это происходит с Аргентиной на протяжении уже двух с лишним веков, или с Венесуэлой. Президентские формы республик существуют в Юго-Восточной Азии, и в Африке.

То есть, история последних 300 лет человечества показала, что президентские республики крайне опасны для граждан, не защищают от диктатур. Диктатура – это кошмар для индивидуумов, для людей со своей точкой зрения и своей позицией, это кошмар и для государств в целом, потому что, как правило, это очень часто приводит к кровопролитным войнам, к репрессиям, к неустойчивости государства – об этом еще Аристотель писал в своей замечательной книге «Политика», в 5-й книге он писал о том, что «рабы никогда не будут защищать государство». Это очень опасная история, когда подтверждается всеми последними 300 годами.

Если посмотреть, что происходило на постсоветском пространстве, то видим, что за исключением трех республик Прибалтики, где была принята парламентская форма правления, все остальные страны бывшего СССР пошли по пути избрания себе избранных монархов, - собственно, президент это и есть избранный монарх. И везде, без исключения, это привело к авторитарным, или даже диктаторским режимам - как в Туркменистане, Узбекистане. Азербайджане, и так далее.

Собственно, сейчас Грузия переходит на парламентскую форму республики, была такая попытка на Украине, она оказалась неудачной, и после прихода к власти Януковича этот переход был отменен, но я не сомневаюсь ни секунды, что Украина к этому варианту вернется, и думаю, что никакого другого варианта для нас, для того, чтобы абсорбировать самые разные интересы многонациональной, многоконфессиональной страны, нет. Для нас парламентская форма республики – это, прежде всего, защита от кровопролития. Поскольку в условиях парламента многочисленные партии могут сопрягать свои интересы и находить консенсус на парламентском поле, а не на улице и не в результате погромов.

В России был принят вариант, который существует в Пятой республике Франции, при этом у нас значительно ограничена власть парламента, по сравнению с Францией, и невероятные полномочия у президента - по сути у нас, как об этом очень точно сказал Юрий Афанасьев, - самодержавие. Наша конституция позволяет несменяемость власти. А это значит, что нам необходима смена режима и полная реформа Конституции.

Довольно много вопросов по поводу коллизии с Леонидом Радзиховским на сайте «Эхо Москвы». Не хочу, чтобы меня обвинили в том, что я пыталась избежать этих вопросов. Мне не нравится бросание пометом, которое особенно характерно для представителей либерально-демократического крыла. Мне не очень нравится переход на личности.

Но вместе с тем должна сказать, что этот «казус Радзиховского» показывает, что в стране возвращается институт репутации. Мне врезались в память две фразы. Одна из середины 90-х, когда мне один человек сказал: я давно престал задавать вопросы, откуда у того или другого человека образовалось богатство. Поскольку это вызывает многие проблемы у собеседника. И вторая цитата из середины 2000-х: « В России репутация больше ничего не значит».

Так вот мне кажется, что сейчас очень важная вещь происходит: институт репутации возвращается. Репутация вновь что-то значит. Оппортунизм, или замечательная способность сидеть одновременно на нескольких стульях - на привластных и на демократических - это становится не очень приличным. Понятие, что неприлично быть соучастником в подлости, мне кажется, снова возвращается в нашу жизнь, что людям, которые соучаствуют в дерьме, им нельзя подавать руки.

И я вам должна сказать, что это очень действует – для меня это абсолютное правило, я несколько раз это проверяла, - когда людям, которые ведут себя неприлично, - не надо в этом случае бросаться никакими дурными словами, - можно в этом случае просто не поддат руки. Ионии очень на это болезненно реагируют.

Мне кажется, это репутация – это важная вещь, человек должен отвечать за свои поступки.

Сергей из Санкт-Петербурга: «Какое политическое устройство сейчас у нас в стране?». Много есть у этого названий, я предпочитаю прибегать к той классификации, которая характерна для режимов Латинской Америки - режим военно-бюрократического авторитаризма. Только если в Латинской Америке это коалиция армейских в погонах с бюрократами, то у нас это коалиция чекистов с бюрократами, при которой чиновники, как правило, выполняют функцию технократов, а все основные рычаги власти находятся у людей, объединенных корпоративной лояльностью и общим прошлым. Эти люди говорят на понятном для них языке, и для них «не сдать своих» - немножко похожее на правило мафии, - является значительно более важным, чем лояльность своему народу или лояльность своей стране. Это очень опасные формы режимов, они характерны для латинской Америки. Мне кажется, что эта форма режима наиболее точно описывает то, что происходит у нас в отечестве, что мы имеем в нашем отечестве.

Целый ряд вопросов по поводу Кудрина – является ли он агентом власти. Не думаю, что он является агентом власти. Думаю, что Алексей Леонидович сейчас тоже для себя пытается определить некую площадку, функцию, роль, которую он может выполнять. Думаю, что совершенно неслучайно, что он ушел из власти - да, де-юре он был отправлен в отставку, но мне кажется, это было внутренне согласно с ним.

Целый ряд вопросов касается стратегии поведения на выборах 4 марта. У меня нет пока ответа на этот вопрос - его задает Андрей Миронов из Москвы, Миша из Москвы. Александр Исаев из Самары, - очень много вопросов на эту тему.

Возвращаюсь к нашему разговору о легальности и легитимности. Закон РФ о выборах президента составлен таким образом, что практически ничего с властью Путина сделать нельзя в результате выборов 4 марта. Возьмите закон и посмотрите ст.76 о результатах выбора президента РФ и ст.77 - «повторное голосование на выборах РФ». В первом туре, если ни один из кандидатов не набирает 50%, то тогда состоится второй тур, где надо набрать большинство от тех, кто включен в список избирателей на момент окончания голосования.

Есть два варианта, при которых ЦИК - опять же, все тот же ЦИК, с тем же самым волшебником-чудесником Чуровым, - вы слышали интервью с ним Алексея Венедиктова на «Эхо Москвы» - по-моему, всем всё понятно, что такое Чуров. Думаю, что одна из причин, почему Чурова не отправляют в отставку в том, что он нужен 4 марта.

Так вот все определяет у нас ЦИК, он признает выборы несостоявшимися, если в выборах приняли участие менее половины избирателей, включенных в списке избирателей на момент окончания голосования. И второе – если число голосов избирателей, поданных за зарегистрированного избирателя меньше, чем число голосов избирателей, поданных против всех кандидатов, - почти невозможный вариант.

Тут задаются вопросы, почему в списки кандидатов в президенты включен целый ряд людей - помимо Зюганова и Жириновского, это у нас всегдашние клоуны на президентских выборах последние 20 лет, - почему, скорее всего, соберет подписи Прохоров, скорее всего, будет зарегистрирован Явлинский и вы слышали про губернатора Иркутской области Мезенцеве.

Дело в том, что с моей точки зрения, это также связано с нашим замечательным законом о выборах президента РФ, потому что если в избирательный бюллетень, как указано в ст.76 п.4 пп.3: «если в избирательные бюллетени на общих выборах включены два кандидата, и ни один из них не получил более половины голосов избирателей, то тогда выборы признаются несостоявшимися». Поэтому очень важно, если вы внимательно читаете закон, чтобы в списках было больше, чем два кандидата. Это одна из причин, почему включаются в списки разные другие кандидаты.

Но еще что замечательно - во втором туре – ст.77 допускает, чтобы оставался во втором туре один кандидат – это п.5: «Повторное голосование может проводиться по одной кандидатуре, в случае, если после выбытия зарегистрированных кандидатов останется только один зарегистрированный кандидат. При этом зарегистрированный кандидат считается избранным на должность президента РФ, если он получил не менее 50% голосов избирателей, принявших участие в голосовании».

А теперь представьте ситуацию, что во втором туре – неважно, с кем Путин выйдет – с Зюгановым, что, скорее всего, или с кем-то еще, - ну, предположим, с Зюгановым. Тут очень многие спрашивают, что делать, если во втором туре окажутся Путин и Зюганов? Моя позиция очень простая: самое главное – не допустить несменяемость власти – ничего страшнее этого нет, потому что это прямой путь к диктатуре.

Но посмотрите, что может произойти: Зюганов, человек вполне включенный в нынешнюю систему, может снять свою кандидатуру – по разным причинам, - например, потому, что плохо себя чувствует, или еще по каким-то причинам, и призвать своих избирателей проголосовать за единственного оставшегося кандидата. Если он снимается – могут быть включены все, кто был далее него по списку. Но они все снимаются, по тем или иным причинам, и все призывают голосовать за Путина. И в этой ситуации во втором туре будет голосование за одного человека. И все, что Путину надо – набрать 50% от голосов избирателей, принявших участие в голосовании.

Поэтому бойкот выборов ничего не дает. Считается от тех, кто принял участие в голосовании. И все. Понятно, что в этой ситуации 50% от тех, кто придет на избирательные участки. Путин набирает - ему это дадут и национальные автономии, что мы видели по результатам парламентских выборов, ему это дадут малые города, село, где понятно, что протест, как это бывает всегда в аграрной части любой страны, всегда значительно ниже, чем в городах, - и он проходит.

Поэтому на самом деле это очень серьезная проблема, и закон сформулирован так, что легально Путин практически так и так будет признан ЦИКом президентом РФ. А вот будет ли он легитимен, то есть, признают ли его президентом сограждане, большинство сограждан, или даже жители больших городов – это большой вопрос. И в этом – возвращаясь к началу нашего разговора – смысл протестов.

Потому что, когда вы не можете по закону выразить свое несогласие, остается только один вариант – уличный протест.

На этом все, спасибо вам большое, услышимся через неделю.