Российская элита - неестественный отбор - Георгий Сатаров, Валерий Зубов, Вячеслав Костиков - Полный Альбац - 2008-07-27
В.ДЫМАРСКИЙ: Приветствую радиослушателей и телезрителей программы «Полный Альбац», но как вы уже знаете, «Альбац» не полный, поскольку нет самой Евгении Альбац и мы продолжаем заявленный сериал под названием «Мифы истории». Сегодня я один, поскольку и Рыжков отправился из Москвы в далекие края. Но программа на своем месте, и сразу представляю гостей. Георгий Сатаров. Президент Фонда «Индем», Вячеслав Костиков, руководитель Аналитического центра «Аргументов и фактов», Валерий Зубов, депутат Госдумы. В компании этих уважаемых господ мы будем обсуждать тему, которая выросла из одного из последних событий этой недели - это выступление президента Медведева на совещании по поводу кадровой политики, и как уже у нас почти полагается в последнее время, конечно же, начну с цитаты президента. «Очень часто решения о назначении на ведущие должности принимаются по знакомству, по принципу личной преданности. К сожалению, бывает и такое, и это наиболее отвратительная ситуация – просто за деньги. То есть, должности продаются». К этому глава государства добавил, что в стране существует огромная проблема с подбором кандидатов на высокие руководящие посты, в том числе, на должности губернаторов – вот такая затравка для сегодняшнего разговора, который мы назвали «Российская элита: неестественный отбор». И первый вопрос гостям – многие наблюдатели и эксперты в этих словах Медведева услышали некий упрек предыдущим руководителям нашего государства, в частности, Б.Ельцину, - кстати, двое из троих моих сегодняшних гостей бывшие помощники Б.Ельцина - Г.Сатаров и В.Костиков, который, плюс к тому, был и пресс-секретарем президента, и в большей степени, чем Ельцину, Владимиру Путину. Вы услышали в этих словах упрек или желание что-то поменять по сравнению с той кадровой политикой, которую вели предшественники Медведева?
Г.САТАРОВ: Во-первых, я что-то не помню, чтобы я платил Борису Николаевичу за свое назначение. Насколько я знаю, Слава тоже. Во-вторых, никогда не числил себя в его друзьях. Я был его помощником – не более того. И, в-третьих, у нас как бы разные социальные траектории, они пересеклись только в Кремле. То есть, ничто из трех позиций – землячество, дружба или деньги – не связывали нас, когда я стал помощником президента. Поэтому мне кажется, к Борису Николаевичу это относится в наименьшей степени. Хотя мне, конечно, как человеку, изучавшему коррупцию, известны - правда, немногочисленные случаи – назначения за деньги, причем на очень высокие посты еще при президентстве Ельцина, но уже при второй половине, точнее, при последней трети его президентства. Это первое. Второе – думаю, что Медведев не имел в виду упрекнуть Путина. Скорее, причина этого вопля души связана с другим – она связана с катастрофической потерей управляемости этой вертикали. Медведев, безусловно, прав, что последние годы расцветала такая система анти-отбора на очень серьезные должности. Было все - и по знакомству…
В.ДЫМАРСКИЙ: Извините, но эту систему отбора кто создал? Уже притчей во языцех стало слово «питерские» - будь то фэсбэшные или экономические питерские или юридические питерские.
Г.САТАРОВ: Согласен. Но ключевой стимул – попытка восстановить управляемость вертикали. В том числе, через проблему кадрового отбора.
В.КОСТИКОВ: Прежде. Чем сказать по существу, я привлеку в свидетели историю. Дело в том, что наш новый президент никакого открытия, в принципе, не сделал. Со времен оных, со времен Римской Империи, должности, особенно высокие, продавались и покупались.
В.ДЫМАРСКИЙ: И передавались по знакомству.
В.КОСТИКОВ: А иногда даже по наследству. Мне кажется, обеспокоенность президента связана не с самим фактом продажи и торговли должностями, а с тем масштабом, который этот феномен приобрел. Вот это, думаю, как раз то, что обеспокоило. Есть ли в этом некий упрек или нет упрека – в принципе, мы все хотели, может быть, чтобы был некий упрек.
В.ДЫМАРСКИЙ: А если поменять вопрос – не упрек, а заявка на изменение кадровой политики?
В.КОСТИКОВ: Заявка на изменение – она криком кричит в обществе, в общем-то. Думаю, что президент услышал эту заявку. Нужно признать, что Путин в ельцинской элите практически не сделал никаких изменений. То, что сейчас мы видим – это фактически продолжение ельцинской элиты.
В.ДЫМАРСКИЙ: Я не совсем согласен.
В.КОСТИКОВ: Элита устарела, одряхлела, обленилась, прикупилась, немножечко сделалась продажной – на мой взгляд. И поэтому естественно – президенту нужно делать какие-то популярные меры. Мне кажется, что этот вопрос наряду с коррупцией, смена элиты назрела.
В.ДЫМАРСКИЙ: Мне кажется, что помимо того, что сохранилась в большинстве своем ельцинская элита, но был еще и путинский набор в эту элиту.
Г.САТАРОВ: Но Слава прав – это был на самом деле ее нижний уровень, который выпрыгнул наверх с помощью Путина.
В.ДЫМАРСКИЙ: Валерий, в словах президента прозвучала и грусть по поводу того, что некого назначать губернаторами. Вы, как бывший губернатор Красноярского края, ответьте - существует какой-то резерв кадровый? Что у нас на губернаторском уровне?
В.ЗУБОВ: Вы начали с того, что задали нам общий вопрос – что мы услышали в словах президента. Знаете, многое можно услышать. Люди, которые выше находятся, произносят все меньше слов, в которые вкладываются, как правило, все больше смысла. Я лично услышал простое - действительно есть кадровый голод. Действительно, президент посмотрел вокруг – такие задачи ставит, а перед этим заявлением прошла встреча в МИФИ, на которой заявлено о серьезнейших изменениях в сфере образования. Но действительно, кадровый голод. Последние несколько лет, я не говорю точно - 9 или 8 лет - несколько лет, - ключевым словом, под которое подбирались кадры, было слово « стабильность». Но сейчас-то ключевым словом стало другое, «инновационность». И вот под эту ситуацию действительно кадровый голод.
В.КОСТИКОВ: Не нужно забывать еще одно слово - «лояльность».
В.ЗУБОВ: Давайте мы сначала по более серьезным вещам, а потом уже про упаковку. Знаете, если бы мы сейчас стали подбирать команду под игру в крикет, мы бы никого не набрали – у нас не знают, что это за игра. А в Индии под эту игру можно набрать больше, чем все население России. А если мы начинаем играть в шахматы, то мы против сборной мира всегда могли выставить две равноценных команды. Поэтому кадровый голод под ту игру, которую заявил президент. Под инновационное развитие страны, под развитие, и так далее.
В.КОСТИКОВ: Мне кажется, что по поводу того, что в губерниях никого нет, кого бы можно было бы назначить на высшие должности – дело не в том, что нет людей. А дело в том, что мы этих людей. Эти кадры не знаем. До сих пор у нас элита формировалась за счет двух столиц и, может быть, еще нижний Новгород.
В.ДЫМАРСКИЙ: Кстати, при Ельцине было много людей перетащено людей из Екатеринбурга?
Г.САТАРОВ: На пальцах одной руки.
В.КОСТИКОВ: Максимум, десяток. И то маловероятно.
Г.САТАРОВ: Это если брать нижние эшелоны. А на верхнем эшелоне, по-моему, два человека.
В.КОСТИКОВ: Дело еще в том - если вернуться ко временам социализма, когда существовала Компартия и региональные обкомы, райкомы – существовала система выращивания кадров. Мы же знаем, как приходили люди в Москве – они вначале обкатывались на районном уровне или городском, потом это был обязательно член обкома, потом, если он себя чем-то проявил - условно как Горбачев или тот же Ельцин – его приглашали в Москву. Сейчас этой системы нет. Люди есть на периферии, но их не знают.
В.ДЫМАРСКИЙ: думаю, что главное, и Медведев об этом говорил - нет никаких механизмов выдвижения и появления.
В.ЗУБОВ: Наверное, это самое главное и есть. Сменился механизм. И если вы собираетесь из одной точки увидеть всю страну, всю поляну, все регионы, все отрасли, все задачи и под них подбирать людей, то это сродни той задаче, которую не решил СССР, она называлась «асунизация», то есть, АСУ, которое бы управляло всем.
В.ДЫМАРСКИЙ: Автоматизированная система управления.
В.ЗУБОВ: Да. Это очень тяжела и нереализуемая задача. А вот когда существовали выборы, то без всяких подборов - через инструкторов, через Москву и возвращение обратно, и, кстати, вся сегодняшняя управленческая элита, за исключением президента - она вся сформировалась…
В.ДЫМАРСКИЙ: Через выборы.
В.ЗУБОВ: Да. И сейчас реализуется.
В.ДЫМАРСКИЙ: между прочим, Костиков вспоминал советские времена, но если вспомнить последний период, Перестройку, собственно говоря, Ельцинская элита сформировалась пусть не в условиях полной демократии, но, тем не менее, относительной перестроечной демократии, когда начались выборы и когда появились в том же Верховном совете и на съезде Народных депутатов та же Межрегиональная депутатская группа, и так далее. Оттуда поднимались люди. А.Собчак – кто его знал? Он был преподавателем петербургского университета.
В.КОСТИКОВ: Но при Ельцине системы подбора и расстановки кадров, особенно на начальном этапе, никакой не было. Мы хорошо помним, насколько случаен даже на самом высоком уровне, даже на уровне помощников, был подбор кадров – просто пальцами выбирали, это была штучная работа.
В.ДЫМАРСКИЙ: Может, так и должно быть?
В.КОСТИКОВ: Нет, так не должно быть.
Г.САТАРОВ: На самом деле традиционный парк поставки кадров – это партии. Обращаю внимание на то, что партии выдвигают президентов, а не наоборот, президенты выдвигают партии. То, что сказал Медведев – это приговор «Единой России», которая, как ведущая партия, должна бы рассматриваться как кадровый резерв, но Медведев про нее не вспомнил. Напомню, что было сконструировано целое молодежное движение «Наши» и что им постоянно говорили уже пять лет - что вы - кадровый резерв будущего.
В.КОСТИКОВ: Нашли одного во главе молодежного движения.
Г.САТАРОВ: Где этот кадровый резерв?
В.ДЫМАРСКИЙ: Их этим, в общем-то, зазывали.
Г.САТАРОВ: Приманивали. Но это приговор и им. А причина простая – потому что и «Единая Россия» и «Наши – это сверху сконструированные конструкции, а не то, что должно нарастать и транслировать снизу, элиту с нижнего уровня на верхний партией, которые отвечают за власть - вот этого нет.
В.КОСТИКОВ: Ты бросил упрек «Единой России», что она не выдвинула настоящих кадров, которые бы мы видели.
Г.САТАРОВ: А она для этого не создавалась.
В.КОСТИКОВ: И, слава богу. Потому что если сейчас будет восстановлена система кадрового подбора, которой она была при КПСС – а мы постепенно в эту сторону движемся, то не дай бог. То есть, настоящая конкурентная кадровая политика может быть только тогда. Когда существует реальная многопартийность. Реальной многопартийности сейчас нет. И боюсь, что мы через несколько лет столкнемся с кадровой монополией «Единой России».
Г.САТАРОВ: Да уже.
В.ДЫМАРСКИЙ: Вернемся на губернаторский уровень. Думаю, что обсуждать, нужно ли возвращаться к выборам или оставить систему фактического назначения, которая существует сейчас, думаю, даже не надо обсуждать. Есть ли какой-то шанс, что новый президент все-таки вернет систему выборности губернаторов?
В.ЗУБОВ: Во-первых, вы говорите, что не надо обсуждать, и задаете вопрос.
В.ДЫМАРСКИЙ: Я думал, что мы все согласны с тем. Что выборы нужны, или вы считаете, что нет?
В.ЗУБОВ: Знаете, я так много выборов в своей жизни проходил, с разным результатом, и очень хорошим для себя и совсем нехорошим - когда я первый раз избирался в 1993 г., честно скажу – мне казалось, что в то время выборы были неправильными в России, хотя я и выиграл. Потому что - ну, такое тяжелое время, а на войне командиров не выбирают. А вот в 1998 г., хотя я и проиграл выборы, я остаюсь при мнении, что мы уже созрели для того, чтобы выбирать руководителей, мы уже прошли тяжелый этап адаптации к сложным процедурам – там тоже, кстати, деньги. Но все-таки эта система уже была более эффективной, чем возврат к системе назначений.
В.ДЫМАРСКИЙ: Но это были деньги все-таки не покупки должности, а деньг на предвыборную кампанию – вы это имеете в виду? Или не только это?
В.ЗУБОВ: В общем, мы имеем в виду именно это, именно то. Знаете, я думаю, что мы неизбежно вернемся к выборам. Потому что это все-таки, при всех издержках, более эффективный механизм. Мы говорим о руководителях, об элите. Но как человек попадает в элиту, как становится руководителем? Ну конечно, можно так – пионервожатая взяла самого хорошего пионера, рекомендовала, и его избрали командиром пионерского отряда. Но всегда командир пионерского отряда смотрит – а что ему пионервожатая подскажет, какую речевку напишет. И есть другой способ формирования руководителей, элиты – через поступок. Все элиты мира, и в российской истории тоже, формировались, если они удачно формировались, через элиту. Петровская элита, екатерининская элита, у большевиков элита формировалась через поступок. Мы можем говорить, нравится или не нравится, как это было, но факт - через поступок. Через какое-то свершение действия.
В.КОСТИКОВ: Боюсь, что сейчас не время поступков.
В.ЗУБОВ: И при Ельцине через поступок. И сейчас время. Если хотим эффективную систему управления, под такие сложные задачи, которые заявились, нам придется вернуться к системе, когда поступок будет определять положение человека в обществе.
В.ДЫМАРСКИЙ: А что такое «поступок»?
В.КОСТИКОВ: Очень ограниченная категория - поступок. А все остальные? А опыт, профессионализм, принадлежность к какой-то группе, без поддержки которой невозможно?
В.ЗУБОВ: А это все и вкладывается в понятие поступка. Вы должны завоевать доверие, доказать, что вы профессиональны, должны показать, что вы видите, как решать данную задачу. Вы должны получить какой-то небольшой результат, чтобы претендовать на больший результат. Но вы должны что-то сделать, а не просто ждать, когда вас пионервожатая предложит.
Г.САТАРОВ: Тут есть один нюанс. Хочу напомнить слова Де Токвилля, который очень серьезно изучал опыт американской демократии. Он сказал очень правильные слова: «выборы, к сожалению, не улучшают породу политиков». Поэтому возникает вопрос – мы все за выборы, а зачем нужны выборы?
В.ДЫМАРСКИЙ: Есть и более старинное изречение - «если бы выборы что-то решали, их бы отменили».
В.ЗУБОВ: А у меня есть предложение не прятаться за великих, самим.
Г.САТАРОВ: Так вот сам я утверждаю, что выборы нужны не потому, что у нас есть гарантия отобрать лучших – это не так. А выборы нужны тем, кого отберут через выборы, чтобы у них была альтернативная точка опоры. И эта точка опоры - избиратели. Выборы нужны для того, чтобы человек чувствовал свою зависимость от избирателей, а не от начальника – это гораздо важнее, чем поступок. Потому что выборы могут быть авансом под будущий поступок, и у него должна быть уверенность, что он может опереться для этого поступка на что-то.
В.ЗУБОВ: Вы абсолютно правы. И более того, - мы пока без фамилий обходимся, но предыдущий президент, сегодня действующий премьер, как раз подтверждает. Его можно критиковать, можно хвалить, но он-то точно пришел через поступок и совершал поступки.
Г.САТАРОВ: Ну да, в глазах Ельцина он совершил важный поступок - он спас своего бывшего начальника, Собчака – это был поступок.
В.ДЫМАРСКИЙ: Кстати, проясните ситуацию.
В.ЗУБОВ: Мне кажется, что это очень сильный поступок был.
В.КОСТИКОВ: Поступок, но…
В.ДЫМАРСКИЙ: Извините, в губерниях там формально хотя бы открываются конкурсы на замещение должностей? Я имею в виду госслужащих?
В.ЗУБОВ: В настоящий момент совершенно однозначная ситуация – выборы происходят только в тех территориях, которые безнадежно дотационные.
В.ДЫМАРСКИЙ: Выборы чиновников на конкурсной основе?
В.ЗУБОВ: Мэров, глав районов.
Г.САТАРОВ: Нет, имеются в виду конкурсы на замещение должностей.
В.ЗУБОВ: Я не сталкивался.
Г.САТАРОВ: Я работаю с регионами и мы знаем, что во многих регионах на должности – начиная с начальника департамента и ниже, действительно, есть реальный конкурс.
В.ДЫМАРСКИЙ: Они реальные конкурсы?
Г.САТАРОВ: Я просто интервьюировал людей, которые со стороны пришли в результате конкурса.
В.ДЫМАРСКИЙ: Это так же как тендеры на госзаказ?
В.ЗУБОВ: А кто выбирает?
Г.САТАРОВ: Есть конкурсные комиссии. Я не говорю, что это везде, и подчеркиваю – не на высшем уровне.
В.КОСТИКОВ: По-моему, мы углубились в частные вопросы.
Г.САТАРОВ: В принципе это есть.
В.ДЫМАРСКИЙ: Но речь идет о замене нескольких десятков тысяч госчиновников всех уровней.
Г.САТАРОВ: Даже больше, сотен тысяч.
В.ДЫМАРСКИЙ: Кстати, та борьба с коррупцией очередная, которая у нас вот-вот должна начаться, тоже с этим связана. Ведь этот весь слой, уж не знаю, как его назначали, через деньги или через блат, но помимо всего прочего, это самый коррумпированный слой в обществе.
В.ЗУБОВ: Какой?
В.ДЫМАРСКИЙ: Чиновников. Нет?
В.ЗУБОВ: Знаете, для меня самый коррумпированный - ГАИ.
В.КОСТИКОВ: Можно задать вопрос? По поводу выборов губернаторов. Я, например, не уверен, что хочу, чтобы губернаторов выбирали. Просто хочу спросить у Валерия Михайловича – прошли ли мы ту стадию развития нашего общества, в частности, регионах, когда мы прошли стадию «братков»? не получится ли так, что мы сейчас объявим, что будем выбирать, и снова кинутся либо «братки», либо структуры, которые созданы ими? «Братки» может быть чуть побрились, но у меня есть такое опасение, что в регионах они очень сильны, и опять будут двигать не ту элиту, которую мы бы хотели видеть, а ту, которая выросла на переделе собственности.
В.ДЫМАРСКИЙ: Этот вопрос В.Костикова мы подвесим.
В.ЗУБОВ: Как интригующий.
В.ДЫМАРСКИЙ: да. Потому что у нас сейчас небольшой перерыв, и через несколько минут мы снова встретимся с нашими гостями. Перерыв, после которого Зубов будет отвечать на вопрос Костикова.
НОВОСТИ
В.ДЫМАРСКИЙ: Еще раз здравствуйте, уважаемые телезрители и радиослушатели, у нас в перерыве продолжалась дискуссия, но мы переключились на эфир, и как было обещано, В.Зубов ответит на вопрос В.Костикова. Напомню – мы обсуждаем тему российской управленческой элиты и ее качества.
В.ЗУБОВ: Я отвечу на полтора вопроса на самом деле. Первые полвопроса – в моем присутствии никогда не надо говорить – как у вас там, в регионах. Потому что ответ один – точно так же, как здесь, в Москве. Если коррупция – она есть и в регионах и в Москве. И если есть ребята – как вы их назвали?
В.КОСТИКОВ: «Братки».
В.ЗУБОВ: Они и там и там есть. И напомню одну простую истину - у нас есть сенаторы, которые по обвинению в заказном убийстве сроки получают, у нас есть губернаторы, которых подозревают в том, что они руководят преступными группировками, есть министры, которые как-то уходят странно – я уже не говорю про бизнес. На большом изломе, в который мы попали как страна, без этого не обошлись. Да, есть. И в Москве и у нас, в регионах есть. Что будет во время выборов – назовите, сколько случаев произошло, когда избирали губернаторов – об этом уровне поговорим - сколько было случаев, когда человек пришел и было подозрение, что его действительно «братки» привели? Есть такие случаи, но все-таки их несколько. Основная масса все-таки – помимо меня - мне можете прямо вопрос задать – имеешь отношения к «браткам», - потому что я тоже избирался. И если вы подозреваете, спросите прямо. Так вот большинство губернаторов все-таки как-то другим путем и при поддержке других сил становились руководителями.
В.КОСТИКОВ: А какие силы их выдвигают в регионах?
В.ЗУБОВ: По разному. Если уходить не в абстрактные вещи, а конкретные, в 1993 г. в Красноярском крае была сильнейшая волна населения, которое хотело перемен, хотело смены элиты. Вот эта волна меня вынесла. Это был еще огромный запал на реформы, огромная надежда на то, что приватизация и сразу будет хорошо. В 1998 г., когда я не выиграл выборы, уже был накоплен огромный груз неплатежей, спад производства, рост цен, валютный коридор, с которым боролись, и он сам рухнул – конечно, это совершенно другой был призыв. Думаю, что в конце 1999 - начале 2000 гг., когда была еще одна поворотная точка, уже люди понимали, что основные реформы произошли и слово «стабильность» появилось не случайно. Поэтому разные силы, в зависимости от времени и уже накопленного опыта плюсов и минусов.
Г.САТАРОВ: Хотел бы Валеру поддержать. Обычно говорят - вот, демократия, выборы – а Гитлер пришел к власти с помощью демократических процедур. Напомню, что когда мы говорим о демократии, то мы ищем исключения из ее механизмов и находим - или были «братки», или Гитлер. Когда мы говорим о диктатуре, ситуация ровно противоположная – мы тогда начинаем исключения другого типа: «а вот при диктатуре были и хорошие диктаторы». Поэтому тут важно говорить не о том, Работает ли стопроцентно механизм, а о том, какого типа исключения мы ищем в одном случае и другом. И второе, очень важное - твой. Слава, вопрос опоздал вот в каком случае - мы уже прошли тот период, когда боялись, что придут во власть «братки», мы уже вошли в тот период, когда власть идет в «братки», и это становится проблемой.
В.ДЫМАРСКИЙ: Сильно сказано.
Г.САТАРОВ: Могу разъяснить.
В.ЗУБОВ: Я на десять секунд опоздал с реакцией. Думаю, что серьезно – мне кажется, что когда президент говорил, может быть, он и не вкладывал тот смысл – о дефиците, но интуитивно он понимал…
Г.САТАРОВ: Криминализация власти это называется. Но это не когда криминал приходит во власть, а когда власть…
В.ДЫМАРСКИЙ: Когда власть становится криминалом.
Г.САТАРОВ: Совершенно верно.
В.КОСТИКОВ: Не становится с криминалом, а сливается с криминалом.
В.ДЫМАРСКИЙ: Нет, становится.
Г.САТАРОВ: Именно становится криминалом – по тем методам, которыми они управляют.
В.ЗУБОВ: Все-таки закончу. Был самый первый вопрос: какой смысл вкладывал действующий президент. Думаю, что как раз он столкнулся с тем, чтобы получить помимо нацеленности на инновационность, развитие, серьезные изменения, и это имелось в виду – что всю криминализацию многих аспектов системы управления – и это сузило ту поляну, на которой произрастают кадры.
В.КОСТИКОВ: Я в постановке вопроса президента услышал то, что он, мне кажется, понимает, что нынешняя элита не соответствует…
В.ДЫМАРСКИЙ: Четырем «и».
В.КОСТИКОВ: Да, которые новый президент ставит перед Россией.
В.ЗУБОВ: А это всегда было так - новая эпоха, новые ожидания, новая элита.
В.ДЫМАРСКИЙ: А я услышал вообще другое. Как мне показалось, может быть, в этом крик души президента – он стал новым президентом, но оказался в старом окружении.
Г.САТАРОВ: И это тоже есть, конечно.
В.ЗУБОВ: Естественно, что ему хотелось бы какую-то свою элиту.
В.ДЫМАРСКИЙ: А ее у него нет.
В.КОСТИКОВ: Нет, и это процесс, который может растянуться на многие годы. Личная элита при-президентская формируется в течение 3-5 или больше лет. Для этого нужны два срока.
Г.САТАРОВ: Для того чтобы новая команда сформировалась быстро, нужна налаженная демократическая система, в которой есть, опять же, партии, из которой идет поставка кадров.
В.ДЫМАРСКИЙ: А ее нет. И для того, чтобы хоть снова наладить эту демократическую систему как-то – для этого нужно время. И хотя от Медведева ждут «оттепели», неких перемен, но от него трудно ждать каких-то решительных шагов сегодня, после избрания. Ему нужно время.
В.КОСТИКОВ: Поэтому осуждаем или не обсуждаем, но личностный элемент выбора – формирование своей персональной элиты, опять будет присутствовать. Опять Медведев будет выбирать людей – я знаю Иванова, Петрова, - давайте, ребята, подтягивайтесь.
В.ЗУБОВ: думаю, что неизбежно он будет учитывать и другое обстоятельство - под эти задачи Иванова или Петрова.
В.ДЫМАРСКИЙ: Это высказывание Медведева у меня вывезло небольшое сомнение, что ли, поскольку он говорил и о себе тоже.
Г.САТАРОВ: Ровно об этом я хотел сказать - /Медведев одновременно заложник того метода, того способа, с помощью которого он стал президентом.
В.ДЫМАРСКИЙ: Против которого он выступает.
Г.САТАРОВ: Потому что понятно, что это были не реальные конкурентные выборы, а это была бюрократическая комбинация. А это значит, что он опирается реально не на избирателей, а он опирается на ту бюрократию, которая сделала его президентом. А это значит, что ему трудно будет решать эту самую задачу, о которой он публично объявил.
В.ДЫМАРСКИЙ: Митя из Москвы: «Слова Медведева напоминают знаменитую фразу Александра Первого, когда он рассматривал проект реформ: «некем взять».
Г.САТАРОВ: Хорошая параллель.
В.КОСТИКОВ: В словах и постановке Медведева, мне кажется, прозвучало его еще одно опасение. Оно не могло быть четко сформулировано, но мне кажется, что, может быть, его раздражает или вызывает опасение, что в окружении Путина значительная часть, по некоторым социологическим подсчетам 30%, по некоторым больше – элита силовая.
Г.САТАРОВ: Больше 30.
В.КОСТИКОВ: Думаю, что Медведева, как выходца все-таки из других структур, это немножко волнует и тревожит.
В.ДЫМАРСКИЙ: Это не только его тревожит. Это тревожит очень многих.
Г.САТАРОВ: Правдоподобная версия.
В.ЗУБОВ: Но хотел бы, чтобы мы обратили внимание – параллельно с этим заявлением состоялось совещание в МИФИ о необходимости реформы в образовании, более глубокой. Мне кажется, что это тот первый серьезный шаг, который необходимо было сделать, и было сделано это заявление.
В.ДЫМАРСКИЙ: Недавно я присутствовал на одном обсуждении, где говорили о том, что инновационные задачи требуют соответствующего уровня образования. И все наши эксперты и социологи сказали, что при нынешнем состоянии никакие задачи, поставленные до 2020 г. просто невыполнимы – при нынешнем уровне и качестве образования, в том числе, специального и высшего.
Г.САТАРОВ: Это абсолютно правильно, это гигантская проблема, но это тема для нескольких передач.
В.ЗУБОВ: Просто на этом направлении наиболее чувствительные проблемы, проблемы механизмы появления элиты. Все-таки система образования это там, где строем не ходят.
Г.САТАРОВ: Абсолютно правильно.
В.ДЫМАРСКИЙ: Это должна быть система. Но пока системы нет, Медведеву надо что-то делать, где-то ее брать. Вот он вроде сказал, что давайте будем в частном бизнесе попробовать набирать людей.
Г.САТАРОВ: Опять же – «набрать» - это опять воспроизводство бюрократического механизма. Мы не можем поверить Медведеву в его словах, когда он говорит «я сам их буду проверять» - так не бывает. Так можно с двадцатью ближайшими сотрудниками, в крайнем случае. Но это не решает проблемы, потому что 20 или 200 для нашей страны слишком мало. А будет старое – будут сидеть те же бюрократы и с теми же методами, которые осуждают, будут предлагать Медведеву те же кадры.
В.ДЫМАРСКИЙ: Наташа из Москвы: «Вы сужаете тему до выборов губернаторов и сенаторов. Все-таки Медведев говорил об управленцах. Что вы можете предложить по лифту кадров госслужащих?»
Г.САТАРОВ: Первое – прозрачность процедур. Потому что у нас сейчас даже министры, вице-премьеры назначаются монопольно, в результате неких…
В.ДЫМАРСКИЙ: Сговоров.
Г.САТАРОВ: Или сделок. Это не обязательно денежные сделки, но это сделка в любом случае «ты мне – я тебе». По крайней мере, мы обязаны быть уверенными в том, что это сделка, пока эта процедура непрозрачна. Это должна быть прозрачная процедура, должно быть обсуждение высших чиновников в Думе, кого предлагают. Должны быть некие санкции, как это делается в американском Конгрессе. Это первое условие - прозрачность на высшем уровне, там, где президент хочет своих людей. На уровне бюрократических машин, о которых мы говорили в перерыве – там, конечно, конкурсные процедуры, надежные гарантии при условии эффективной службы, и так Далее - это все известно. Мы сейчас эти механизмы пытаемся внедрить, но в условиях этой политической системы, когда бюрократия неподконтрольна обществу, это нереально, не работает.
В.ЗУБОВ: думаю, что здесь есть два момента. Есть те общественные должности, которые более эффективно избирать – президент, губернатор. Но есть должности, которые избирать нелепо – ну, как можно избирать министра? И точно так же начальника управления. Но в этом случае должно быть понятно обществу, почему этот человек стал министром, в силу каких заслуг, какой поступок он совершил - чтобы был стимул для других повторить его путь. Но если вы не знаете, по каким критериям человек взлетает высоко, вы не можете повторить этот путь. Вся игра становится либо случайной, либо она должна быть сведена к каким-то странным механизмам.
В.КОСТИКОВ: Вы говорили о поступке, а я бы при выборе значительно высокого ранга чиновников говорил бы о программе. Поступок поступком – мы говорили - Собчак сделал некий поступок, стал известным. В принципе, на западе, конечно же, это программа. А для того, чтобы у человека была своя программа, он должен вырасти в какой-то партии. Тогда у него будет своя, партийная программа, которую можно реализовать. Если человек пришел просто с какой-то своей мини-программой - грош цена этой программе. И мы всегда будем упираться в одно и то же – пока у нас не будет многопартийности – не будет программ.
В.ДЫМАРСКИЙ: Пришел вопрос, и я удивлен, что он пришел так поздно - думал, что с него начнут. Александр из Москвы: «А как гости относятся к опыту Абрамовича на Чукотке? Это исключение или может рассматриваться как пример для других регионов?»
Г.САТАРОВ: У нас регионов больше 90.
В.ДЫМАРСКИЙ: Уже 85.
Г.САТАРОВ: Да, 85. Но столько олигархов, которые готовы отслюнить на каждый регион существенно из своего капитала, мы не наберем.
В.КОСТИКОВ: И я бы хотел посмотреть на блистательный опыт Абрамовича не на Чукотке, а в масштабе Краснодарского или какого-то другого края, где не 10 тысяч населения, где каждому можно выдать золотую карту и поставить на улицах современные туалеты – на одной-единственной улице, - а как это в масштабах края, где 10 или 20 млн. человек живет.
Г.САТАРОВ: Даже если 2 млн.
В.КОСТИКОВ: Я бы посмотрел, что бы случилось с карманом Абрамовича.
В.ДЫМАРСКИЙ: Но с другой стороны, были примеры, когда люди из бизнеса шли в исполнительную власть – помните, Потанин был какое-то время вице-премьером еще при Ельцине.
В.КОСТИКОВ: Нельзя сказать, что он из бизнеса.
В.ЗУБОВ: Нет, из бизнеса пришел на должность первого вице-премьера.
Г.САТАРОВ: Конечно, из бизнеса.
В.ДЫМАРСКИЙ: Но в то же время этот поход из крупных бизнесменов во власть сразу воспринимается как олигархия – слияние власти с бизнесом. И Медведев говорил, что нужно искать кадры в бизнесе. Не получится ли здесь, - с одной стороны начнем их привлекать, а с другой стороны будут говорить, что бизнес сливается с государством.
В.КОСТИКОВ: Очень справедливая мысль – из бизнеса, может быть, частично из научной сферы. Мне кажется, что беда нынешней элиты состоит в том – и наша беда - что в основном это все-таки олигархические элиты, элита, которая выросла на олигархической финансовой подкладке. Она кланирована, конечно, в том смысле, что разделена по нескольким кланам – есть элита, которая вертится вокруг Абрамовича, Потанина, вокруг Дерипаски…
В.ДЫМАРСКИЙ: А все они вертятся вокруг известно, кого.
В.КОСТИКОВ: Да. Но в принципе это элита, которая выросла в тот период, это олигархическая элита. Другой элиты у нас, по сути дела, сейчас нет.
В.ЗУБОВ: Во-первых, хочу сказать, что такой упор на партии – тут не надо обольщаться - партии тоже делают люди. Сейчас в США, если бы дело было только в партиях, то от демократов была бы Клинтон. Но появился человек, который как раз проломил всю эту бюрократическую ситуацию в этой партии и задал новый вектор развития, задает новый вектор и фактически формирует вокруг себя новую элиту в самой крупной стране в мире. А теперь по поводу «из кого» - мне, честно говоря, симпатична идея сегодня привлекать во власть из бизнеса. Было время публицистов – когда они развернули страну, сказали о болячках, подсказали пути. Было время, когда люди - ну, приходили по разному. Конечно, из бизнеса - там наиболее жесткие, сложные условия последних 15 лет были. И сегодня – да, смотрите, для этого у нас есть и другие структуры, чтобы посмотреть, в каком качестве сегодня находится бизнесмен. Но в принципе, с бизнес-опытом сегодня очень подходящие кадры.
В.ДЫМАРСКИЙ: Но проблема в том, что я знаю, что и бизнес плачется от недостатка профессионалов.
Г.САТАРОВ: Это так. Но все-таки отвечу на вопрос – проблема не в том, откуда придут люди – я к этому возвращаюсь и буду долдонить снова и снова. Проблема в том, что общество должно знать, почему он пришел, для чего он пришел, и что он делает. Опять же – открытость. Бизнес? Очень хорошо, я двумя руками «за», но при условии, что есть общественный контроль – через прессу, через конкуренцию, и так далее. Пока этого нет, любой замечательный бизнесмен легко превратится, и может быть, даже легче, чем другие, превратится в нормального коррупционера.
В.КОСТИКОВ: Есть еще один вопрос, самый центральный, самый коренной.
В.ДЫМАРСКИЙ: Ну, наконец-то, концу программы мы к нему пришли.
В.КОСТИКОВ: Мы не начали с этого, может быть, мы были должны с этого были начать – что такое элита. Элита это группа людей, у которой есть миссия. Мы можем привлечь, как Валерий Михайлович говорит, элиту из бизнеса. Но если она будет решать свои узкие клановые бизнес-вопросы, тогда мы ничего не добьемся. У элиты должна быть некая миссия, которая обслуживает интересы страны и населения - тогда это настоящая элита.
В.ДЫМАРСКИЙ: Я бы хотел задать еще один вопрос – отталкиваясь от фразы В.Костикова в его комментарии в газете «Аргументы и факты»: «В России элиты больше, чем бездомных собак. В одной Москве сотни аналитических центров, тысячи экспертов в Академии наук». Хотел бы, чтобы вы сказали пару слов – увы, у нас голосование не работает – по поводу не управленческой, а интеллектуальной элиты. В каком она состоянии?
В.ЗУБОВ: Думаю, что не от профессии надо плясать, определяя, что такое элита. Я бы определил, что такое элита очень просто: это дворник на общественных началах. Мы все итак заботимся о своей квартире, в которой делаем евроремонт, стараемся, чтобы хорошая машина была, на работе чтобы все гладко было. А кто отвечает за подъезд и за двор? Это у нас как вражеская территория, через которую мы должны пробежать из квартиры в машину и на работу. И вот тот, кто на себя добровольно берет ответственность за подъезд и двор, за общую инфраструктуру, за общую безопасность ответственность, вот тот и есть элита.
В.ДЫМАРСКИЙ: Сомнительно, на мой взгляд.
В.КОСТИКОВ: Основная беда и недостаток элит, которых как собак нерезаных - эта элита, на мой взгляд, сервильна. Она обслуживает, прежде всего, интересы власти. Вот когда она будет обслуживать интересы либо партий, либо населения, либо, если глобально говорить, страны, тогда этой элите мы будем поклоняться и будем ее слушать. А сейчас элита довела население до того, что он голосует за тов. Сталина - вот до чего довела наша элита, извини меня.
В.ДЫМАРСКИЙ: Извиняю.
Г.САТАРОВ: Попробую ответить на вопрос – опять же апеллируя к тому, что сказал Слава – по части интеллектуальной элиты – в подавляющем большинстве это, конечно, сервильность - безусловно. Это обслуживание интересов власти. А это значит обслуживание прошлого. А элита – чуть красочки добавлю в правильное Славино определение: элита это те, кто первые переходят в будущее. В разных сферах - в сферах искусства, науки, в любой сфере. Они первые переходят в будущее. Для этого нужно ощущение миссии, в том числе.
В.КОСТИКОВ: Очень точно. Но этого нет.
Г.САТАРОВ: А вот в этом самый колоссальный дефицит на самом деле.
В.ЗУБОВ: Конечно, это очень хорошие слова, с ними трудно спорить, но мне кажется, что почаще надо смотреть на свой подъезд и свой двор.
Г.САТАРОВ: Это бесспорно. С этого начинается.
В.ДЫМАРСКИЙ: Но там тоже можно заглядывать в будущее – будет ли он чист.
В.КОСТИКОВ: Другой вопрос, есть ли на Западе, на который мы иногда с вожделением смотрим, такого типа элита, о которой говорит Юра, которая умеет заглядывать в будущее? Может быть, это некая элита? Это философы, прежде всего.
Г.САТАРОВ: Конечно. На самом деле их всегда мало. Вопрос в том, остается у тебя возможность заглянуть в будущее, рассказать об этом другим.
В.ДЫМАРСКИЙ: Главное – рассказать об этом другим. В том-то и дело.
Г.САТАРОВ: И чтобы у людей была возможность узнать и сделать выбор.
В.ДЫМАРСКИЙ: Потому что доморощенных философов вполне достаточно.
В.КОСТИКОВ: И вопрос, случает ли эту верхнюю часть элиты власть, или она сразу зачисляет их в диссиденты?
Г.САТАРОВ: Теперь в маргиналы.
В.ДЫМАРСКИЙ: И в экстремисты. У нас есть закон об экстремизме, так что это практически уже экстремизм. Хорошо, вот такой у нас сегодня разговор получился – какой получился, такой получился. Может быть, не очень был организованный, но и тема такая – с одной стороны старая, как мир, с другой стороны ее снова ставят в нашей стране. Медведев берет на себя уже вторую такую тяжелую ношу: первая – борьба с коррупцией, вторая - новая кадровая политика. Выдержит ли он эту ношу – это очень трудно. Во всяком случае, не будем пессимистами, не будем говорить «нет» - посмотрим. Благодарю наших гостей за участие в программе. До встречи через неделю. Всего доброго.