Рок и политика: что российскому року ближе - Кремль или улица? - Юрий Сапрыкин, Максим Покровский, Александр Кушнир - Полный Альбац - 2005-09-18

Е.АЛЬБАЦ: Добрый вечер, 19.09, в эфире радиостанция «Эхо Москвы», у микрофона Е.Альбац, и я начинаю нашу традиционную воскресную программу. Как вы сейчас слышали, прозвучала песня «Идем на восток» Максима Покровского и группы «Ногу свело», и Максим Покровский, лидер группы, поэт в нашей студии. Здравствуйте, Максим.

М.ПОКРОВСКИЙ: Здравствуйте, рады встрече с вами.

Е.АЛЬБАЦ: В нашей студии также Юрий Сапрыкин, главный редактор журнал «Афиша», здравствуйте.

Ю.САПРЫКИН: Здравствуйте, здравствуйте.

Е.АЛЬБАЦ: И Александр Кушнир, продюсер, сопродюсер рок-фестиваля «Максидром- 2000-2003», здравствуйте, Александр.

А.КУШНИР: Всем привет.

Е.АЛЬБАЦ: Телефон прямого эфира 203-19-22, код Москвы 095, эфирный пейджер 961-33-33, для абонента «Эхо Москвы». Напоминаю вам, что код Москвы 095. А говорить мы сегодня будем о роке и политике. О том, что же ближе российскому року - Кремль или митингующая улица. Выбор темы не случаен, и связан с тем, что на прошедшей неделе, как только окончательно стало понятно, что нас ждут досрочные выборы, а впереди у нас, совсем скоро, выборы в Москве, в парламент московский, появился теперь и кандидат от оппозиции, который заявил, что готов баллотироваться в президенты, это бывший премьер М.Касьянов. Короче, кажется, что политический сезон в самом начале. А вот весной и летом произошло несколько знаковых событий, связанных именно с сегодняшней нашей темой, темой рок и политика, российский рок и политика. Ряд рок- и попзвезд были приглашены на разговор к Владиславу Суркову, зам. руководителя администрации президента. Говорят, будто на этой встрече были артисты Шнуров из группы «Ленинград», Земфира, Бутусов из группы «Юпитер», Гребенщиков из «Аквариума», Васильев из «Сплина», Шахрин из группы «Чайф», видимо, кто-то еще. Поговорили, побеседовали – вероятно, к взаимному удовольствию. После этого, как сообщали СМИ, певица Земфира выступила на Селигере перед кремлевским молодежным движением «Наши». Другие рок-певцы даже собрались на рок-фестиваль в Чечню - его в последний день отменили – петь там, где нарушаются каждый день права человека, где людей пытают и убивают. Нарушаются властью, эти права. Мне это показалось, мягко говоря, странным. Мне вообще всегда казалось, что рок, панк, металлический рок – это однозначно антисистемные, анти-истэблишмент движения,

Это такая контр-культура. И примеров достаточно. Я не говорю о наших примерах из 80-х гг.. Можно вспомнить того же Макаревича, ту же группу «Аквариум», питерский «Телевизор», можно вспомнить, конечно, «Битлов» и «Роллинг Стоунз», но из последнего, сегодняшнего дня – например, Крист Новоселик, из знаменитой американской группы «Нирвана» стал одним из лидеров движения по изменению электорального закона США. К нему присоединилась и такая очень хорошо известная в Штатах группа, как «Бисти Бойз», по-группа «Грин Дей» в выборной кампании 2005 года пела, протестуя против политики Вашингтона и нынешнего Белого Дома. Группа металлического рока «Систем фо даун» вышла с антивоенным хитом. Крайне популярная группа «Диаф кэб фо кьюти» на своих концертах неизменно объявляла «Буш факинг ивол» – прошу прощения за цитату. Наконец, группа «Ю-2» проехала с концертами по Америке, в которых выступала против оружейного лобби в США, и так далее. Короче, как написал Марк Анденсон, продюсер таких известных групп, как «Позитив фос», «Импугасси», он недавно выпустил книгу «Революция без иллюзий», он сам пришел к социальной активности через панк-рок и там он «нашел смысл жизни» – конец цитаты. И таких примеров из жизни рок-групп Америки и Европы можно привести много. А вот наши звезды как-то больше склоняются к сотрудничеству с властью, с Кремлем, нежели к протесту. И вот наши слушатели прислали свои заметки на эту тему. Константин, юрист и музыкант из Москвы: «Как уважаемые гости относятся к тому факту, что рок перестал поднимать острые социальные вопросы, несмотря на то, что в стране социальная ситуация дает множество тем для музыкантов, а рок всегда был их проводником в массе. Что это – желание угодить Кремлю или творческая импотенция?» Татьяна с Урала: «В 80-е рок-музыканты в закрытой стране боролись за свободу. Как сейчас вы относитесь к ситуации в стране и за что боретесь?», или вот Александр Войтинский, композитор из Москвы – кстати, он обращается к А.Кушнеру: «Вам не кажется, что рок является той разновидностью поп-музыки, которая подчеркнуто дистанцируется от государства и зарабатывает авторитет как раз на противостоянии власти имущим и богатым? Если так, то альянс некоторых музыкантов с властью не является отступлением от идеалов рока». И так далее. Вот я вас хочу спросить всех, собравшихся в студии - Ю.Сапрыкин, давайте начнем с вас. Итак, вопрос - почему российскому рыку, или, может быть, я ошибаюсь – почему ему ближе Кремль, нежели протестная улица?

Ю.САПРЫКИН: Мне кажется, во-первых, было бы странно велеть музыкантам петь о том, и не петь об этом – каждый что-то выбирает для себя. Но при всем этом мне кажется, что как ни странно, для отечественной рок-элиты сейчас администрация президента и олигархи являются не врагами, а скорее, естественными союзниками. Дело тут не в… ну, вот некоторые говорят - вот, продались, да? все, конечно, не так просто. Дело в том, что администрация президента делает одну очень умную вещь – она выдвигает некоторые культурные инициативы, под которыми Б.Гребенщиков, В.Бутусов, Земфира, и кто угодно, как бы не могут не подписаться.

Е.АЛЬБАЦ: Это вы имеете в виду «Наших»?

Ю.САПРЫКИН: Нет, я имею в виду, что после встречи с Сурковым у Гребенщикова появилась передача на радио «Россия», замечательная передача, кстати, совершенно замечательная, где он крутит музыку, которую невозможно услышать в отечественном радиоэфире никогда. Я имею в виду, что сейчас у того же Гребенщикова вместе с Д.Дибровым начинает выходить музыкальная передача на российском телевидении. Я имею в виду, что на улице Покровка, в Москве, именно как последствие той самой встречи, строится некий рок-клуб – я, к сожалению, не знаю подробностей, но это все происходит. И я имею в виду, что как бы российские музыканты – поскольку, как известно, в России не продаются пластинки, и в скором времени будут продаваться из-за развития интернета и МП-3 еще меньше - российские музыканты зарабатывают на концертах, и как ни крути, олигархи – это те самые люид, которые дают им заработать. Да, они выступают на корпоративных вечеринках, на олигархических свадьбах, но это тоже как бы не то, что прямой процесс продажи. Это же… я уверен, что и Дерипаске, и Абрамовичу и Мамуту, и кто еще там приглашает музыкантов – им интересно еще как бы с ними возиться и разговаривать, и находить общий язык, и объяснять, что у них на уме. И поэтому мы сейчас находимся в парадоксальной ситуации, когда люди, 10-20 лет назад выступавшие против власти, активнейшим образом, получавшие за это по голове, они логичным образом встраиваются в структуру этой власти. Потому что власть им дает те возможности, которых как бы не может дать никогда. А следующей волны музыкантов, которые бы появились на улице… я, кстати, не думаю, что эта волна музыкантов обязательно должна играть рок – вполне возможно, что это будет хип-хоп, может быть, что-то еще.

Е.АЛЬБАЦ: Может быть, рэп, панк…

Ю.САПРЫКИН: Да. Как бы следующей волны музыкантов, которые бы выступали активно против ныне существующего положения дел - ее просто нет. Потому что всем хочется туда, всем хочется в телевизор, всем хочется в Сан-Тропе - в каком-то смысле слова.

Е.АЛЬБАЦ: То есть, телевизор и деньги – это то, что привлекает, то, чем берет Кремль?

Ю.САПРЫКИН: Я бы не говорил о деньгах. Конечно, Гребенщикову – ну, какие ему еще там деньги? Ему интересно делать передачу на радио, ему интересно делать передачу на ТВ, ему интересно возиться со своей любимой музыкой и рассказывать о ней каким-то другим людям. И так получается, что администрация президента как бы вовремя это поняв, как бы выдвигает эти культурные инициативы.

Е.АЛЬБАЦ: Понятно. Елена Меломан из Москвы спрашивает вас, Максим – я напоминаю, что в студии у нас М.Покровский, группа «Ногу свело», чей хит «Идем на Восток» вы слышали в самом начале передачи. Так вот она спрашивает: «Лично вам, Максим, что ближе - Кремль или улица»?

М.ПОКРОВСКИЙ: Знаете, я не хочу разочаровывать Елену, которая спрашивала. Дело в том, что альтернативные вопросы – либо то, либо другое - они всегда очень сложны. Мне достаточно сейчас не ловко говорить, например, что мне Кремль не близок. Мне очень близок Кремль, потому что у нас все время есть в группе… мы вот любим мечтать о чем-нибудь несбыточном – вот что было бы, если бы я был хозяином Кремля? Или, хотя бы не Кремля, а одной башенки – я бы там студию сделал, мы бы там жили – в башенке хорошо, уютно. Но я мечтаю, что мне бы подарили то ли Кремль, то ли Серебряный бор, то ли что-нибудь… Это не совсем серьезная часть ответа. Совсем серьезная заключается в том, что меня в Кремль на беседу не звали.

Е.АЛЬБАЦ: Почему?

М.ПОКРОВСКИЙ: Не знаю. Но поэтому мне сейчас легко говорить, я сейчас могу как угодно здесь выступать. Если бы меня звали, непонятно, пошел бы я, или нет. Может быть, собрался и пошел – тут легко говорить, когда не звали. Но в данном случае я с Юрием абсолютно согласен – тот, кто дает возможность заработать и отправить свои духовные потребности… в данном случае ведь можно провести некую… даже не параллель, а сравнение провести с относительно свободными ФМ-станциями, я имею в виду не вашу станцию, а специализированные музыкальными станциями – в общем, они достаточно конкретный путь развития - слово «развитие» я в кавычки беру – предлагают: они предлагают крутить не раздражающую музыку, не будоражащую музыку. То есть, если у нас цель искусства – раздражать человеческие струнки, я об этом говорил очень много, и как-то даже на волнах «Эхо Москвы» благословенного я говорил: раздражать – не значит бесить. Это значит просто задевать струны человеческой души. И если уважаемый БГ открывает свои телепрограммы, открывает какой-то клуб, и БГ сможет кому-то будоражить нервы и трогать душу - естественно, ему это интересно. Какая ему разница, в конце концов, кто это дает - Кремль, Белый дом, или улица. Улица… - я не уверен, что она что-то дает. Она дает тогда, когда ты по ней гуляешь, дышишь воздухом, и живешь с людьми.

Е.АЛЬБАЦ: А почему тогда американские рок группы участвуют в маршах протеста против войны, участвуют в анти-вашингтонских митингах?

М.ПОКРОВСКИЙ: Уже тоже ответил. По-моему, опять же Юрий ответил на этот вопрос – потому что американские рок-группы защищены законом об авторском праве. Американские группы только с пластинок имеют такие деньги, которые позволяют им жить спокойно. Я ни к кому не лезу в карман, и вообще я очень доволен своей жизнью – я хочу изначально исходить из позиций… из тех позиций, что я доволен своей жизнью, и ни на что не жалуюсь. Но тем не менее, я могу утверждать, что если сравнивать доход «Ногу свело» и доход

Равной, адекватной по популярности американской группы, то это будет сравнение не в нашу пользу. Поэтому когда ты защищен законом, зарабатываешь столько, сколько ты реально по закону можешь заработать, ты можешь ходить на любые марши протеста. Если это не претит твоему сознанию.

Е.АЛЬБАЦ: Ну а вы бы стали играть на протестном митинге?

М.ПОКРОВСКИЙ: Что значит - «протестном? Смотря против чего протестовать.

Е.АЛЬБАЦ: Например, собирается митинг – «Возьмем выборы под свой контроль» – вы стали бы на нем играть?

М.ПОКРОВСКИЙ: Ответ достаточно сложен. Надо почитать бумажку – стал бы я играть или нет? Я просто не очень понимаю – как я возьму выборы под свой контроль?

Е.АЛЬБАЦ: Как – вы голосуете, вы контролируете участки для голосования. Вы не позволяете, не даете фальсификации - это именно личная гражданская активность.

М.ПОКРОВСКИЙ: Я очень понимаю, нет, я лезу дальше, я не отхожу от темы, - каким образом я проверю эту технологию, как я узнаю, что те люди, которые берут выборы под свой контроль, что они под этим лозунгом не варят какую-то свою кашу, до которой мне никогда не докопаться? Ведь я сейчас призываю не к полному неверию. Я хочу понять схемотехнику. Если я ее пойму, если я буду верить тем людям, и если это будет прозрачная история, и если ансамблю. «Ногу свело» еще сколько-нибудь за это выступление заплатят… потому что у нас есть люди, которые получают зарплату – ставочники, рабочий выходит, он смену отработал. Если это будет не минусовой для ансамбля «Ногу свело» концерт, и если я буду верить, как я уже сказал, тем людям, которые пропагандируют это. Ведь самое сложное – это получить правдивую информацию. Для меня, по крайней мере.

Е.АЛЬБАЦ: Понятно. Сейчас я задам, если можно, вопрос А.Кушнеру. Но прежде, так или иначе, мы все время крутимся, и возвращается разговор либо к возможности доступа на телевизор, либо это вопрос денег. Вы, Юрий, говорите о том, что заработок проходит через Кремль…

Ю.САПРЫКИН: Нет, не совсем.

Е.АЛЬБАЦ: Вы, Максим, говорите о том, что в Америке группы защищены авторским правом, они могут себе позволить…

М.ПОКРОВСКИЙ: Безусловно.

Е.АЛЬБАЦ: «Буш, ё фак ин инвол», потому что не боятся, что… потому что их альбомы будут продаваться. Но я вам расскажу, если позволите. Одну маленькую историю. Была такая ситуация с известной группой «Дикси чикс»- это довольно известная кантри-группа в США. И когда началась война в Ираке, то Натали Мейнс, ведущая вокалистка этой группы заявила, что ей стыдно – заявила публично, что ей стыдно, что она из одного штата с Джорджем Бушем. Они оба из Техаса. После этого ее заявления продажи альбомов «Дикси чикс» сначала упали, а многие консервативные радиостанции чуть ли не объявили группе бойкот, причем в открытую заявляли, что это антипатриотично, и так далее. Тем не менее, группа это выдержала, хотя многие говорили – все, что вам надо сделать, так извиниться за слова своей вокалистки. Они не извинились, и самое интересное, что слушатели поддержали Натали Мейнс и ее группу, в результате у группы было самое успешное в истории, после этой истории, турне после этого. И вот А.Кушнир - к вам вопрос. Вы – продюсер. С одной стороны вас бьют по голове творческие люди, с другой стороны. Вам надо эти группы продать. Скажите, пожалуйста, вы готовы были бы раскручивать такие группы, которые идут на социальном протесте, на анти-кремлевском протесте, анти-системном? Вы бы взялись за такие группы, или это сегодня опасно, и лучше этого не трогать?

А.КУШНИР: Я сразу сказать, что продюсер я достаточно условный, потому что основная специализация - «паблик рилейшн» и раскрутка групп, но в принципе, ваш вопрос к этому относится. И как Макс говорит – не отходя сильно от темы, я хочу вернуться к истокам вопроса - про эту проблему заговорили после похода к Суркову. Но так получилось, что я более или менее в курсе каких-то подробностей, и мне кажется, что этот поход - он не является вообще никаким критерием - возможно, после него что-то случилось, кто-то получил программу на радио, кто-то получил программу на ТВ, и скорее всего, эти программы изумительны и интересны, но ситуация, которая была до этого похода, и ситуация, которая была после этого похода. Она практически идентичная. Как она выглядит – попытаюсь ответить. В рок-музыке, форматной рок-музыке существует, последние лет 7-8, наверное, идеология абсолютной безидеологичности. И в топе, в первых местах хит-парадов такие группы-импрессионисты.

Е.АЛЬБАЦ: Так какое же отсутствие идеологичности в том же «Ногу свело»? Вот мы сейчас слышали - «Идем на Восток», а в конце передачи - «Песня о мутанте».

А.КУШНИР: Я говорю о проявлении в целом. Если мы откроем хит-парады, то, к сожалению, хит-парады – я не знаю, к сожалению, или нет - они покажут справедливость моих слов – группы поют то, что попадает в эфир. Группа поет то, что будет востребовано на концерте. Не важно, концерт этот в Беслане, Саратове или в Куршавеле. Музыканты хотят играть концерты - их можно понимать. Музыканты хотят, чтобы их пластинки продавались – их можно понять. Музыканты, к сожалению, сейчас очень далеки от политики. Настолько далеки, что если вы посетите десять рок концертов и послушаете те реплики, которые говорят лидеры групп между песнями - вряд ли вы там услышите лозунги, или какие-то идеологические манифесты, «телеги», и так далее.

Е.АЛЬБАЦ: Ну, это нормально, если вы «Бисти Бойс» спросите, которые участвовали, между прочим, в большом концерте против нынешнего правительства Тибета - как известно, Тибет оккупирован китайцами - то вряд ли они нашли бы Тибет на карте.

Ю.САПРЫКИН: Нет. Это очень образованные нью-йоркские люди.

Е.АЛЬБАЦ: На самом деле так написала газета «Вашингтон Пост» - им задали этот вопрос, «Бисти Бойс», и они не сумели указать на карте Тибет - Юра, я ведь подготовилась к этому делу. Но понимаете, в чем дело… вот когда началась война в Ираке – я участвовала в демонстрациях против войны в Ираке, я была в то время в Бостоне, и должна вам сказать, что я была поражена, насколько в этом участвовал и рок, и панк, и металл. Что такое? Может быть, люди, реплики у них могут быть и далекие от политики, но понимание того, что они - часть этой страны. Часть общества, и что все-таки они не истэблишмент, не правящий класс, а их слушатели – те самые, которые собирают копейки, чтобы попасть на концерт – разве этого понимания нет?

А.КУШНИР: Я отвечу. Есть такой термин - прозрачная бухгалтерия. Мы все знаем, о чем это. Я думаю, что у свыше 90% музыкантов сегодня нет прозрачной бухгалтерии относительно любых политических тенденций, которые проходят в стране. Кто-то сознательно не сведущ – у него просто на это нет времени, он зарабатывает деньги, я не буду комментировать, хорошо это, или плохо. Кто-то понимает, что у нас в стране нет прозрачной политической бухгалтерии, которая есть в большинстве стран Запада. И прежде, чем музыкант сделает выбор – выступать ему, или не выступать на каком-то митинге, ему нужно потратить какое-то нереальное количество времени, чтобы, собственно, понять - какие плюсы этого митинга, за он, или против. Еще не факт, что он примет верное решение. Поэтому живут музыканты своей жизнью – это может нравиться, не нравиться, идеология абсолютной безидеологичности, но в большинстве случаев так, к сожалению, происходит. В противном случае это «Гражданская оборона», это «Телевизор», возможно, «Ногу свело» – я не так близко с творчеством знаком, к сожалению…

М.ПОКРОВСКИЙ: Ничего страшного.

А.КУШНИР: Честно говоря, да.

Ю.САПРЫКИН: Какие твои годы…

А.КУШНИР: Но большинство групп хотят быть структурированы в «Крылья», «Нашествие», в «Максидром», в телепередачи, заказные концерты, расписать предновогодний декабрь… и я не знаю, я не стану их обсуждать и осуждать за это.

М.ПОКРОВСКИЙ: Извините, знаете, что меня поразило больше всего? Меня поразило, что изначально вот эта история о девчонке, которая заявила, что ей стыдно с Бушем… если смотреть только в лицо голым фактам, которые вы только что описали, никаких комментариев, никаких предположений, только голые факты – обозначаем - сначала продажи упали, а потом возросли.

А.КУШНИР: Я видел тур этой группы. У нас даже, как ни странно, ну, может быть не странно – была прекрасная статья в «Коммерсанте» – про «Дикси чикс», о чем вы говорили - я тут же залез в интернет и посмотрел, что случилось с турами через 24 часа после этого заявления. 90 концертов за три месяца.

Е.АЛЬБАЦ: Продажи упали. Но мы должны уйти сейчас на новости и на рекламу. Встретимся через две минуты.

НОВОСТИ

Е.АЛЬБАЦ: Еще раз добрый вечер. 19.36, в эфире радиостанция «Эхо Москвы», у микрофона Е.Альбац, и только что прозвучала песня группы «Систем оф даун», это антивоенный хит, называется он «Америкэн дрим делайл», «Отказ от американской мечты», и здесь такие слова шли - «нет такого большого флага. Который мог бы прикрыть стыд от вида человека в наручниках», и это была группа «Систем оф даун». И вот у меня опять вопрос к гостям в студии. А напомню вам, что у меня в гостях сегодня Максим Покровский, лидер группы «Ногу свело», Юрий Сапрыкин, главный редактор журнал «Афиша», Александр Кушнир, продюсер, сопродюсер рок-фестиваля «Максидром-2000-2003». Так вот в чем мой вопрос. Есть такой известный музыкант в США опять же, Джон Меллекмен, автор «Рок ин Нью-Эс-Эй». Он был активным участником последних президентских выборов в США на стороне оппозиции, он демократ, и он заявил в одном из своих интервью: «Я просто не могу себе позволить не участвовать в этой выборной кампании так, чтобы я мог сказать – я сделал все, что мог. Я боролся за то, чтобы в моей стране был нормальный лидер». Рок-группы присоединились к кампании «Проголосуй за перемены» - это, прежде всего, группа «Ар-И-М», известный певец блюза Бони Рейд, известный лидер рок-группы «Бейби фейс», и так далее. Я хотела вас спросить – я пытаюсь вспомнить, помимо «Ногу свело», какие еще у нас группы сегодня поют протестный рок, или панк, или металл, и что-то не могу никак вспомнить. Все время приходит на память «Я свободен, я забыл, что значит страх», который Шнуров пел. И не могу еще припомнить. Ю.Сапрыкин, напомните, если я что забыла?

Ю.САПРЫКИН: Вы знаете, я боюсь, что ничего нового я тут сообщить не могу. Потому что есть, конечно, группы, которых можно отнести к бунтарям – «Гражданская борона», уже упоминавшаяся. Но сейчас это скорее какой-то метафизический бунт, чем социальный.

Е.АЛЬБАЦ: В смысле?

Ю.САПРЫКИН: Не хочу вдаваться в подробности, но эта группа, которая борется, скорее, со всем существующим миропорядком, со всем мирозданием, чем…

Е.АЛЬБАЦ: Это они поют - «Убей мента»?

Ю.САПРЫКИН: Нет-нет. Что касается остальных - я уже сказал, что Кремль является естественным союзником рокеров…

Е.АЛЬБАЦ: Нет, это не естественный все-таки союз…

Ю.САПРЫКИН: Не естественный с точки зрения политэкономии союзник рокеров.

Е.АЛЬБАЦ: В смысле экономики?

Ю.САПРЫКИН: Да. Но как бы есть базис, а есть надстройка. И в смысле надстройки начинаются вещи, которые меня действительно удивляют. Меня удивляет то, что единственная песня о Беслане, которую я слышал - ее исполнила певица Патти Смитт – выступая в Москве. Американская, 59-летняя нью-йоркская певица. Меня удивляет, что когда Артемий Троицкий начинает собирать песни о Чечне, вдруг оказывается, что песен о Чечне просто не существует. Есть, допустим, чеченский бард Тимур Мицураев, который поет песни о шахидах - с точки зрения шахидов и с точки зрения борцов чеченского сопротивления. Но в России об этом никто ничего не написал – просто ноль. Меня это удивляет по одной простой причине – ведь война… может, как это ни цинично прозвучит – но война и такая страшная, невероятная, выходящая за все грани разумного катастрофа, как Беслан - ведь это вещи, которые не могут не дать мощнейшего толчка творчества для каких-то людей. Это все равно, как если бы мы представили… можем ли мы представить, что, допустим, в мире нет фильмов о концлагерях? Что просто кинематографисты их не заметили? Ну, они были, безусловно, но нас интересуют другие вещи.

Е.АЛЬБАЦ: Или чтобы не было песни «Бухенвальдский набат»

Ю.САПРЫКИН: Да. Меня удивляет то, до какой степени российские рокеры осторожно… стараются никак не коснуться любых социальных вещей. Вот не дай бог. Меня удивляет, насколько не артикулирована позиция музыкантов по любому социальному вопросу. Я бы свидетелем, и даже участником двух марафонов, где выступали музыканты сначала в помощь жертвам взорванных домов, потом в помощь жертвам Беслана. И никто из музыкантов даже не попытался сформулировать какое-то свое отношение к этому, произнести какое-то политическое высказывание. Сказали – это очень страшный для нас день, сейчас мы споем пару песен, сядем в машину и поедем домой. Вот это меня действительно удивляет – то, что вещи, происходящие вокруг… Какой мощный толчок креативный дала для американских музыкантов та же самая война в Ираке? Группа «Грин дей», которую вы сегодня упоминали, которая прозябала, уже где-то про нее все забыли, – выпустила мощнейший антибушевский альбом – правда, очень хороший, который собрал все возможные призы на MTV и везде. Почему же здесь люди не пытаются пропустить это через себя, почему здесь это не становится поводом для какого бы то ни было творчества – вот на этот вопрос у меня нет ответа.

Е.АЛЬБАЦ: Давайте спросим Максима. Максим, вот вопрос, который Ю.Сапрыкин задал – почему?

М.ПОКРОВСКИЙ: Знаете, изначально я уже отвечаю с позиции человека, которого вы похвалили – то есть, вы по какой-то причине, наверное, не очень все-таки заслужено, хотя мне несказанно приятно, причислили «Ногу свело» к бунтарским коллективам. С другой стороны, вы задаете теперь вопрос мне как бы от Юрия - почему так не поступают рок-коллективы.

Е.АЛЬБАЦ: Нет, Юра задал вопрос – почему не появилось песен о Беслане, почему не появилось песен о войне в Чечне?

Ю.САПРЫКИН: Позвольте. Что касается Макса, он сделал одну удивительную вещь когда-то - помимо Беслана и помимо войны в Чечне не существует, на самом деле, песен, написанных от лица просто бедных и несчастных людей, которых в нашей стране огромнейшее большинство. Не существует песен, которые пытаются пропустить через себя опыт людей, которые живут впроголодь, в состоянии какого-то чудовищного непролазного алкоголизма и безнадежности – то, что огромное количество людей в нашей стране на себе испытывает. И вот максим как раз, пожалуй, написал единственную песню - «Московский романс» в свое время, которая как-то цепляет эту историю, пытается передать опыт нищего, идущего по перрону метро и просящего подаяние.

М.ПОКРОВСКИЙ: Вы знаете, на самом деле тут давайте тоже расставим точки над «и» - я сейчас скажу с доброй улыбкой и некоторым преувеличением, но чтобы вы понимали – я сижу в нашей троице по серединке, в принципе, сижу между довольно… между двумя довольно сильными, если не сказать, очень сильными журналистами, и будь я помладше лет на 5, или не такой уж умудренный опытом… ну, своим музыкальным опытом человек, я бы тут каждое свое слово триста раз боялся бы произнести, потому что в итоге мог быть сожранным… Извините, я говорю не о ваших человеческих качествах, а только о профессиональных. Но, слава богу, «Ногу свело» прошли уже такой путь, что до определенной степени мне стало все равно – не в смысле апатии, а в смысле какой-то уверенности в том, что я все-таки что-то делаю. Но все-таки вопрос повис, и я хочу как бы через вас транслированный вопрос – ну, не то, что Юрию как бы ответить. К сожалению, я не могу ответить за других – почему другие не пишут социальные песни. Но что касается лично меня, то я могу сказать – я действительно о каких-то конкретных вещах песни не пишу. И если уж сказано о несчастных людях и нашей песне «Московский романс», то достаточно частый журналистский вопрос по нашей песне «Лилипутская любовь» – почему вы поете о всяких уродах, дебилах и карликах? Я очень удивляюсь, как люди не понимают, что это песня о несчастных, слабых людях, и через слабость, через человеческую ранимость и уязвимость мы больше понимаем, сколько в мире жестокости. То есть, не обязательно петь о жестокости и чем-то напрямую. Я не претендую на то, что мы искусство, но по крайней мере… я не хочу сейчас быть циничным. Но, по крайней мере, мы или играемся в него, или очень хотим быть искусством - мечтаем быть искусством. Но еще раз скажу. Что мне очень приятно, что вы согласились завершить программу нашей песней. Она открывает альбом «Ищем на Восток», она называется «Мутант» - я считаю, что… это мое видение патриотизма в принципе. Хотя я тут ребятам тоже, господам, говорил перед началом нашего с вами интервью, что я читал какую-то одну из рецензий за альбом «Идем на Восток» – там приведены какие-то полторы строчки из этой песни, и сказано, что Покровский написал очередную белиберду, сумасшедший человек, вообще невменяемый, пишет какую-то чушь. Поэтому… знаете, может, я написал это как Клетчатого рисовали в фильме «Приключения принца Флоризеля». Ну, я вот так своего Клетчатого нарисовал – как смог, извините.

Е.АЛЬБАЦ: Максим, а Беслан? Юра задал очень интересный вам вопрос – все-таки Беслан, он вас как-то не возмутил, не захотелось написать об этом ужасе, о том, что детей, наших всех детей, 175 детей там погибло, что в Беслане сейчас самое большое детское кладбище на территории России. Наверное, во всяком случае, в послевоенное время?

М.ПОКРОВСКИЙ: Я не хочу сейчас быть циничным опять же. Я говорю абсолютно искренне – мы сейчас с вами говорим о неких событиях, которые стали символическими, знаковыми, которые, в связи со своей масштабностью таковыми стали. Если мне будет позволено сказать, если меня простят все – это в некотором смысле поп-событие, при всем ужасе, страхе и при всем том, что с этим достаточно сложно смириться. Просто надо понимать, что это происходит часто, это происходит каждый день – то или иное. Поэтому я считаю не очень уместным вопрос, а почему именно это событие должно заставить меня написать что-то? А почему обворованный, обиженный, униженный человек – в любой ситуации - на московской или не московской улице, какой-нибудь выкинутый из вагона… - это тоже один из них, один из тех людей. Ну, мы сейчас… говоря о московской улице, я, может быть, немножко передернул – если мы будем говорить о преступности на московских улицах – это не совсем то. Я просто хочу сказать, что существует некая атмосфера. Некая среда, в которой мы существуем. Я отвечу на ваш вопрос так - меня, как и многих из нас, Беслан оставил относительно… у меня язык не повернется сказать слово «спокойным», но мы привыкаем постепенно к таким делам.

Е.АЛЬБАЦ: Так может быть, для этого и нужен рок? Чтобы не привыкали.

М.ПОКРОВСКИЙ: Может быть, и нужен. Но все-таки, отвечая на ваш вопрос – мы живем в определенной среде, которая сложилась, и которая такая. И каждый из нас реагирует так, как он может – так, как он считает нужным. Я надеюсь, на каком-то высшем уровне считает нужным. Я не сижу, не просчитываю свою аудиторию, и какая у меня будет популярность, напиши я такую песню, или такую, употреблю я слово «Беслан», или не употреблю. Моя задача, опять же внутренняя, которую я не ставил перед собой опять же, на бумаге, графиков не чертил - моя задача, чтобы кто-то задрожал, когда что-то услышал от меня. И если какой-то процент - 0,005% от всего населения страны где-то задрожит, пожалеет и, может быть, даже всплакнет – я свое дело сделал. И то, что я не бегал со знаменами – ничего страшного. Я еще на старости побегаю, у меня много перспектив достаточно.

Е.АЛЬБАЦ: Да, я помню, как Гарик Сукачев, которого я звала на митинг 12 июня, день России, который шел под слоганом «Я свободен, я забыл, что значит страх», он мне сказал – а мы не митингуем, мы делом занимаемся. Так что я как-то не очень замечаю, чтобы все бежали. А.Кушнир, пожалуйста.

А.КУШНИР: Меня могут слушатели обвинить в отсутствии аналитики, я просто очень хочу три тезиса сказать, пока все это слушал. Они не сильно связаны между собой. Но они все три в тему. Первое – когда мы гвоорим про «Гражданскую оборону» - мы забыли о том, что «Гражданская оборона» возглавила целое идеологическое движение сибирских нонконформистских групп, которое было достаточно сильно в конце 80-х. И, пожалуй, группа номер один после «Гражданской обороны» была группа из Тюмени «Инструкция по выживанию». У них были такие прекрасные строчки, цитирую по памяти, если забуду, может, Юра подскажет, – примерно так было, они играли панк-рок, очень примитивный, дворовой, и один из хитов звучал: «Я подамся в менты, в педерасты…»

Ю.САПРЫКИН: «Я подамся в жиды, в педерасты, в поэты, в монахи - все, что угодно, лишь бы не нравиться вам»

А.КУШНИР: Группа, которая записала феерических несколько альбомов, абсолютно в этой стране неизвестная, этой стране ненужная, и оставшаяся локальным явлением, скорее культурологическим от искусства, чем каким-то символом идеологического протеста – это первый тезис. Тезис второй – что-то мы все так дружно забыли, а беседа может принять другой характер, если вспомнить, как через несколько дней после Беслана запретили в Москве выступление группы «НАТО» Вани Шаповалова, и история, то, что Макс называл поп-событием – я полностью под этим подписываюсь – поскольку там на этом делалась спекуляция, на спекуляции как не на политическом событии, а как на шахидах, я не знаю… на некоем образе. То есть, это была некая провокация от искусства. Такая же, как и группа «Тату». Но если группа «Тату» строилась на других провокациях, то проект «НАТО» строился на провокациях шахидов, Беслана, и так далее. Можно проследить судьбу этого проекта. И, наконец, третье – мы приводим в пример, чуть ли не в качестве образца западные группы – чуть больше двух месяцев назад были взрывы в лондонском метро. Я, честно говоря, не знаю…

Ю.САПРЫКИН: На следующей неделе после взрывов в лондонском метро, группа «Евин» вышла и отыграла благотворительный концерт в Гайд-Парке в помощь пострадавшим от взрывов.

А.КУШНИР: Но носило ли это характер массовый, как в свое время выпустили те же англичане лет 10 назад прекрасный сборник в поддержку Сараево - все группы как один, «Хелп» назывался, если я ничего не путаю… просто реально. Я не знаю, может быть, у меня такой немножко циничный тезис, что времена меняются, поскольку когда в 1996 г. проходило «Голосуй или проиграешь» и рокеры действительно выезжали в туры, и говорят, что каким-то боком помогли Ельцину - такое ощущение, что это была последняя вспышка политической активности на нашей сцене.

Е.АЛЬБАЦ: Но она была не бесплатной.

А.КУШНИР: Да. Она была далеко не бесплатной. И я думаю, что в ближайшие много лет вряд ли политическая активность рокеров будет бесплатной, они об этом прекрасно знают.

Е.АЛЬБАЦ: То есть, именно поэтому выступают перед «Нашими» – что за это хорошо платят? Знаете, мне показалось это таким абсурдом – что Земфира, такая как бы очень вся из себя…

А.КУШНИР: Экзисциальная…

Е.АЛЬБАЦ: Экзистенциональная, из откуда-то из полумрака, из рассвета, подруга Ринаты Литвиновой… и выступать перед «Нашими» - мне показалось, что это такое разностилье, это такой какой-то дурной тон - нет?

М.ПОКРОВСКИЙ: Хотел бы сказать два слова, но это не потому, что… не в связи с вашим последним о коллеге-Земфире. Дело все в том, что мои господа и коллеги по беседе сказали об одной очень важной вещи, и я считаю, что на этом нужно сделать акцент - о бесплатных концертах. Потому что благотворительные концерты, которые группы дают, и я могу сказать от имени ансамбля «Ногу свело» - что мы пока что не отказались ни от одного благотворительного концерта. Ну, наверное, было бы сложно соглашаться, если бы у нас за «бабло» был концерт в этот день - конечно, нам надо зарабатывать, давать людям «бабло», но тем не менее. Всегда так выходило, что на свободные даты нам предлагали благотворительные концерты. Один из последних концертов - замечательный, для замечательной актрисы дины Корзун и Чулпан устроили. Там была совершенно конкретная цель – для детей, больных раком, собрать конкретную сумму – там чуть ли не сто «косарей» нужно было собрать для того, чтобы купить какой-то аппарат.

Е.АЛЬБАЦ: Сто – чего?

М.ПОКРОВСКИЙ: Сто…

А.КУШНИР: Тысяч у.е.

М.ПОКРОВСКИЙ: да, сто тысяч долларов США нужно было собрать. Потом я узнал, что собрали чуть ли даже не больше, и купили чуть ли не больше, чем нужно, и задачу выполнили – купили конкретный аппарат. Вот это, кстати, к вашему вопросу об участии в акциях, подобных «Мы контролируем выборы». Ни в коем случае тогда это не был уход от ответа. Вот вам конкретный пример, и спасибо, что хитросплетения этой беседы наконец-то меня вывели. Когда конкретно мы – я, директор ансамбля – мы говорили с организаторами этого благотворительного концерта, нам сказали, что устраивают те-то и те-то - дина и Чулпан. Пройдет в Москве там-то и там-то, деньги нужны на то-то и на то-то, нужно столько-то. Для этого нужно вам приехать и исполнить то-то и то-то. Молча - собрались, приехали, исполнили, и удовлетворены: деньги собраны. И в этом есть какая-то наша маленькая…

Е.АЛЬБАЦ: Максим, это замечательно, и я вам очень благодарна, и думаю, и слушатели наши вам очень благодарны за то, что вы участвуете…

М.ПОКРОВСКИЙ: Я не рисуюсь, я просто говорю о конкретике.

Е.АЛЬБАЦ: Я абсолютно серьезно говорю. Помогать детям – это вообще святое, это вообще выносится за все скобки. Но понимаете, за помощь детям вас от телевизора не отлучат. А вот за выступление на митинге против Кремля – могут, разве нет.

М.ПОКРОВСКИЙ: Ну, видимо, да.

Е.АЛЬБАЦ: Видимо, да. И ведь это фактор?

Ю.САПРЫКИН: Тут дело даже не в телевизоре. Я возвращаюсь к вот этой политэкономической части – в том, что наши музыканты зарабатывают на жизнь только концертами. Телевизор – это только средство для того, чтобы люди приходили на концерты. И мы все видели, что произошло с тем же Шнуровым, с группой «Ленинград», которые на тот момент, когда они собирались играть в Москве стадионные концерты, были определенной группой «номер один» в стране - определенно, и Юрий Михайлович Лужков, по какой-то неизвестной мне причине, запретил один концерт, другой. Третий – после чего все хозяева хоть сколько-то государственных залов начали отказывать группе «Ленинград», после чего ее выступление в клубе «Точка» воспринималось просто как самоубийственный шаг со стороны администрации клуба «Точка» – слава богу, все обошлось. И где группа «Ленинград» сейчас?

Е.АЛЬБАЦ: А что, она пропала?

Ю.САПРЫКИН: Нет, у нее все в порядке…

Е.АЛЬБАЦ: У нее, по-моему, концертный лист заполнен до предела, нет?

Ю.САПРЫКИН: У нее все в порядке, но ее статус сейчас по сравнению с тем, что было три года назад, мягко говоря, совсем не тот.

Е.АЛЬБАЦ: И поэтому Шнуров пошел в Кремль?

Ю.САПРЫКИН: Я не знаю, почему Шнуров пошел в Кремль. Но это его личное дело - пошел поговорить. Но то, что могут власти, действительно, просто перекрыть кислород – ни почему, потому, что им так просто захотелось - легко.

Е.АЛЬБАЦ: Юра, знаете, мы можем с вами вспомнить некоторое количество газет, журналов, и даже телеканалов, которые закрывали. И далеко не все отправились работать на "Первые канал" или на Российское телевидение, правда?

Ю.САПРЫКИН: Это правда.

Е.АЛЬБАЦ: Ведь есть еще вопрос репутации. Знаете, как говорил когда-то дин политзэк – есть вопрос, как детям в глаза смотреть. А? Это ведь вопрос серьезный? Вот это мне тоже всегда забавно, что как-то об этом не думают, а ведь это вопрос. Ведь есть вопрос, как тебя запомнят в истории. Вопрос - с кем вы, мастера культуры - многажды задавался в нашей истории. Кто сейчас помнит главу РАПА Ермилова? Кто сейчас читает Фадеева? Если только не заставляют. А Солженицына читали и будут читать, или Юрия Олешу - читали и будут читать.

Ю.САПРЫКИН: Но при том при всем вы понимаете, что в политике очень легко все переворачивается. Люид, которые ехали в тур «Голосуй или проиграешь» - там же помимо денег, помимо всей этой купли, действительно, со стороны олигархов, организовавших эту кампанию, там был идеалистический какой-то момент – не дай бог, не дадим Зюганову придти к власти. И я подозреваю, что сейчас по поводу этого тура многим его участникам тоже неудобно смотреть в глаза детям.

М.ПОКРОВСКИЙ: Тут еще есть вот, какой момент. Я на самом деле сейчас рискованную вещь скажу, и очень многие… это не то, что я извиняюсь наперед, я ни перед кем ни в чем не извиняюсь, просто я сейчас говорю, что отдаю себе отчет в том, что говорю, наверное. рискованную вещь, и возможно, я сейчас перед большой публикой зарабатываю себе очки не в плюс – тем не менее пусть это будет такая большая правда от меня – зачем я вам сейчас нужен, почему я вам сейчас нужен? Потому что я публичный. Почему вы начали эту замечательную беседу, которая мне нравится, но вы ее начали с песни «Идем на Восток»? И когда у нас было несколько претендентов, вы Юрия спросили - Юрий сказал, что, конечно же, надо начинать с этой песни - потому что это большой хит, потому что он прошел везде. Потому что этот клип слышали все, и эту песню слышали все. И я здесь, Покровский сижу, потому что я публичный человек. И для того, чтобы было как-то можно смотреть в глаза своим детям…

Е.АЛЬБАЦ: Нет, Максим, вы здесь сидите, и у меня на передаче так сидят – потому что вы приличный человек.

М.ПОКРОВСКИЙ: Ну, еще раз вам спасибо.

Е.АЛЬБАЦ: «Меня тошнит от того рока – пишет Андрей - о котором говорите вы. Настоящим думающим людям он не нужен, они найдут свою музыку вне зависимости от ее популярности». К сожалению, наша передача подходит к концу, и мы ее завершаем песней «Я – мутант», группы…

М.ПОКРОВСКИЙ: Слово «Эй» первое – ничего страшного, да нет песни…

Е.АЛЬБАЦ: Да, «Эй, мутант» Максима Покровского и группа «Ногу свело».

М.ПОКРОВСКИЙ: Спасибо.