Монархия и иные формы правления - Русская провокация - 2018-04-21

С.Белковский

Напомню вкратце предысторию и концепцию нашей программы, придуманной главным редактором «Эхо Москвы» Алексеем Алексеевичем Венедиктовым.

В конце 2012 года господин Венедиктов приобрел на аукционе «Сотби» подшивку газеты «Известия» за 2017 год. Сумма сделки составила 12 миллионов долларов. И сделка была полностью профинансирована дочерними структурами открытого акционерного общества «Газпром».

Генеральная прокуратура Российской Федерации, проверявшая законность сделки по запросу некоторых депутатов Государственной думы Федерального собрания Российской Федерации, нарушений не обнаружила. Кроме того Государственный департамент США, Министерство финансов США и Офис по контролю за иностранными активами Министерства финансов США подтвердили, что, несмотря на санкции в отношении «Газпрома» и его отдельных дочерних структур, санкции никоим образом не коснутся подшивки газеты «Известия» за 1918 год, приобретенной известным миротворцем, поборником свободы слова и демократии в России и во всем мире Алексеем Алексеевичем Венедиктовым. Поэтому на судьбу нашей программы мы смотрим в целом оптимистично.

Концепция же наша такова: мы читаем «Известия» за 1918 год и находим в тех революционных и трагических событиях параллели с днями сегодняшними, сотни лет спустя, в 2018 году и пытаемся протянуть зримые, полузримые, незримые нити между 1918-м и 2018-м, в котором мы все сейчас живем.

Кроме того поделюсь очередными новостями о судьбе Музея новейшей истории России в городе Плес Ивановской области. Как мы с вами уже неоднократно обсуждали, председатель правительства Российской Федерации Дмитрий Анатольевич Медведев принял историческое решение – историческое во всех смыслах – передать свою резиденцию в городе Плесе Ивановской области (тот самый объект, который был прославлен и воспет видным российским оппозиционером Дмитрием Анатольевичем Навальным в ряде его работ, в том числе в известном фильме «Он вам не Димон») под Музей новейшей истории России.

Поскольку стартовую основу Музея новейшей истории России составит собрание Алексея Алексеевича Венедиктова, то музей уже получил неформальное называние Музей Венедиктова. И коллекция наша постепенно пополняется, хотя создание инфраструктуры музея и развитие его организационных структур всё еще идет - en marche, как сказал бы президент Франции Эммануэль Макрон.

На минувшей неделе к нам обратился председатель правления открытого акционерного общества «Роснано», совладелец бизнес-центра «Романов двор» Анатолий Борисович Чубайс. Он предложил передать в собрание Музея новейшей истории России элементы газовой турбины ГТД-110М.

Новейшая турбина, которая разрабатывалась до 2013 года ООО «Роснано» совместно с государственной корпорацией «Российские технологии» и закрытым акционерным обществом «Интер РАО», должна была стать основной турбиной для нужд ОАО «Газпром». Однако при испытаниях турбина взорвалась, и ее элементы стали артефактами, поэтому, собственно, перешли из разряда оборудования для «Газпрома» в разряд музейных экспонатов. И, конечно, поскольку сам факт разработки и испытания этой турбины есть важное событие новейшей истории России, мы очень рассчитываем, что сотрудничество с Анатолием Борисовичем Чубайсом в этом вопросе будет доведено до конца.

Также развивается Кунсткамера, отдельное подразделение Музея новейшей истории России. Руководителем Кунсткамеры, как я уже говорил, является доктор биологических наук Ревекка Львовна Фрумкина, известный российский биолог. И задача Кунсткамеры в том, чтобы аккумулировать в собрании музея биологические объекты разной степени свежести. Вот на прошлой неделе мы говорили, например, о неких идеях, связанных с Анастасией Вашукевич, известным педагогом-биологом из Белоруссии, известной также как Настя Рыбка. Кстати, Анастасия Вашукевич на днях была оправдана судом в Таиланде по обвинению в незаконном предпринимательстве, с чем мы ее поздравляем. И думаю, что это открывает новую перспективу для нашего сотрудничества с этим человеком, хотя следствие по делу о незаконных секс-услугах в Таиланде в отношении педагога-биолога продолжается.

В собрании Кунсткамеры, тем самым в собрании музея в целом, может появиться уникальный экспонат. Это глаз любимого руководителя КНДР Ким Чен Ира. Этот объект связан не только с Ким Чен Иром, но и другим известным и знаковым другом Российской Федерации в ее новейшую историю, нынешним президентом Сирии Башаром аль-Асадом.

С.Белковский: Медведев принял историческое решение: передать свою резиденцию в городе Плесе под Музей новейшей истории

Как достаточно широко известно, до 2000 года, когда Башар аль-Асад стал преемником своего отца Хафеза аль-Асада на посту президента Сирии, он работал в Великобритании, в Лондоне офтальмологом, глазным врачом и был известен, в частности, проведением ряда сложных операций. Авторство концепции некоторых из них и приписывается Башару аль-Асаду и его коллеге и жене Асме, которая, впрочем, была кардиологом, но помогала супругу в его основной медицинской деятельности.

Но немногие знают, что в апреле 1998 года Башар аль-Асад оперировал товарища Ким Чен Ира, у которого были большие проблемы с левым глазом: у него был острый, гнойный панофтальмит, запущенный из-за невозможности оказания ему эффективной медицинской помощи в КНДР. И Башар Асад был фактически единственным хирургом, который в то время мог помочь Ким Чен Иру как по соображениям безопасности, так и по в силу необходимой конфиденциальности этой истории.

Операция состоялась в апреле 1998 года. И Башар аль-Асад пересадил Ким Чен Иру глаз погибшего за несколько дней до этого известного британского барабанщика Кози Пауэлла, который известен, в частности, как барабанщик группы Black Sabbath, и вообще, это одна из знаковых фигур британской рок-музыки 70-х – 90-х годов. Существует даже легенда о том, что когда в 1980 году Кози Пауэлл отказался стать барабанщиком группы Led Zeppelin, группа с горя распалась.

Кстати, Кози Пауэлл погиб в автокатастрофе, потому что он ехал, как считается, по влажной дороге и разговаривал со свой возлюбленной по мобильному телефону. Вскоре после этого в Великобритании был создан фонд Кози Пауэлла, который борется за запрет разговоров по мобильному телефону за рулем по всему миру. И, собственно, как мы знаем этот запрет широко распространяется по всему земному шару, в том числе, распространяется он и на Российскую Федерацию.

Итак, глаз Кози Пауэлла стал левым глазом Ким Чен Ира. Поскольку и Ким Чен Ир и Башар аль-Асад - ключевые фигуры новейшей истории России, то этот глаз, которым может быть нам передан Корейской Народно-Демократической Республикой и непосредственно нынешним руководителем, младшим сыном Ким Чен Ира Ким Чен Ыном, безусловно, станет одной из жемчужин и Кунсткамеры и, собственно, всего Музея новейшей истории России.

А теперь мы переходим к основной теме нашей программы и читаем газету «Известия» за 25 апреля 1918 года. Здесь достаточно обширная концептуальная и полемическая статья, которая называется «О «законном» парламентаризме и «захватном» советском строе». Текст весьма обширный, поэтому я приведу лишь незначительные выдержки из него. Тема и идея этого произведения: обоснование того, что сам факт захвата власти силой является достаточным для легитимности этой власти, и что избранный народом парламент и Учредительное собрание не более легитимны; который просто доказал свое право на власть силой оружия и насилия.

«Новая государственная форма демократии – рабочая демократия – в противоположность государственности буржуазной отныне создана или, вернее, создавалась, ибо советская организация власти Республика Советов возникла не в осуществление какой-нибудь заранее построенной теоретической концепции, но складывалась и складывается в непосредственном процессе борющейся и побеждающей пролетарской революции».

То есть сам де-факто автор статьи утверждает, что никакой априорной концепции, социалистической или коммунистической, никакого стратегического проекта у большевиков нет. Им просто нужно было захватить и удержать власть. А всевозможные идеологические соображения, оправдания и обоснования этой власти подверстываются под власть по ходу дела.

С.Белковский: Буржуазные демократы охотно забывают, что они сами участвовали в феврале месяце в захвате власти

«Но эта форма рабочей демократии, естественно, не может быть признана идеологами крупных и мелких буржуа. Для них советы – захватчики власти, насильники, узурпаторы и прочее и прочее. Мало разнообразным букетом этих лестных определений кадетские и салонно-социалистические публицисты угощали нас в течение пяти месяцев и продолжают, хотя несколько реже, угощать теперь.

Буржуазные демократы охотно забывают, что они сами участвовали в феврале месяце в захвате власти. Правда и то, что они могут привести в свою пользу смягчающие обстоятельства. Этот захват произошел, в сущности, против их воли. И если они в комитете Государственной думы согласились на него, то только для того, чтобы предупредить захват власти рабочим классом, который нипочем не соглашался на сохранение законной Романовской монархии.

Но кадетские, эсеровские и меньшевистские публицисты не только обижены на пролетариат за то, что он так беспримерно окорнал крылья окорниленному кабинету Керенского, - они не могут ему простить того, что он управлял без Учредительного собрания, которого они являются столь пламенными, хоть и платоническими друзьями.

Так воскрешают они основные идеи общественного договора Руссо, идеи бывшие революционными в XVIII веке в преддверии буржуазного парламентаризма, - идеи, ставшие реакционными теперь, когда буржуазный парламентаризм переживает свои предсмертные часы. Буржуазные демократы тщатся уверить нас, что буржуазный парламентаризм с его Учредительным и законодательным собранием, его палатами общин, рейхстагами и прочими всенародными представительными собраниями, как бы они не назывались, - что этот строй есть единственно мыслимый правовой строй, в течение века своего исторического существования, вполне доказавший свое право на существование вечное.

Эти пылкие романтики, влюбленные в буржуазную форму государства, не замечают, что их возлюбленная отнюдь не молодая, цветущая красавица в красном фригийской колпаке, а всего-навсего беззубая прогнившая старушенция в затасканном ночном чепце».

С.Белковский

И здесь газета «Известия» ссылается на известного французского государственника и государствоведа Леона Дюги, то есть на буржуазного мыслителя, который призывается в союзники большевистской точки зрения.

«Ни о каком-нибудь советском строе, а о правовом буржуазном государстве, его эволюции Дюги писал: «Государственная власть перестает быть правом. Признается, что они лишь факт. Факт государства существует тогда, когда в определенном обществе индивид или группа индивидов, или большинство монополизирует наибольшую силу. Я называю этих лиц правящими». И Дюги повторяет: «Я говорю, прежде всего, что государственная власть есть не право, а простой факт – факт превосходства силы».

Вот, собственно и резюме этого весьма развернутого большевистского программного высказывания в «Известиях» от 25 апреля 1918 года. Скажу пару слов о Леоне Дюги, которое всуе или не всуе упоминают «Известия». Это, действительно, известный правовед, социолог, работавший во второй половине 19-го и в начале 20-го века. Он умер в 1929 году. Профессор университета Бордо и один из сооснователей так называемой концепции правового позитивизма.

Он максимально сблизил юридические и социологические теории. Сам он был последователем философа Огюста Конта, который считается, кстати, формальным основателем социологии как дисциплины, крупнейшего социолога Эмиля Дюркгейма и юриста Леона Буржуа.

И концепции Дюги, в принципе, противостояли современным (доминирующем сегодня, скажем так) представлениям о том, что называется западная демократия и права человека, в евроатлантическом мире, по крайней мере. Дюги был одним из основоположников концепции солидаризма. Из этой концепции выросла другая важная для XX века доктрина корпоративизма, согласно которой государства должно управляться не институтами представительной демократии, и уж, тем более, не гражданами непосредственно в рамках неких инструментов и механизмов прямой демократиями, а корпорациями. Но корпорациями не в смысле акционерными обществами, а в смысле объединениями людей по определенным признакам, прежде всего, профессиональным.

Собственно, классическим корпоративным государством стала в итоге Италия времен Бенито Муссолини, где дуче и сам Муссолини правил в полном согласии с различными профессиональными сообществами, пока, собственно, не был связан собственными военными в 1943 году. Никакие политические институты в муссолиниевской Италии, в том числе парламент, не имели существенного значения.

В части прав человека Леон Дюги сформулировал достаточно целостную теорию, которую проповедовал, согласно которой никаких априорных, естественных, данных человеку при рождении и потому неотчуждаемых прав у человека нет. Всякий человек есть социальная функция. Леон Дюги уподоблял это клеткам организма человека. Собственно, есть клетки головного мозга, а есть клетки какой-нибудь берцовой кости, и каждая клетка выполняет свою миссию. Они не перемещаются и не подменяют друг друга. Подобно этому и представители различных социальных групп и должны оставаться представителями социальных групп, не смешиваясь между собой и реализуя свои права именно через некие сообщества, к которым они принадлежат, а ни непосредственно.

Это опять же в известной степени можно называть перефразированной максимой Маркса, Ленина «жить в обществе и быть свободным от общества нельзя». То есть ты не рождаешься с правом на свободу слова. Ты приобретаешь это право в обществе в соответствии с тем, как общество понимает свободу слова и в соответствии с теми границами, которые устанавливает тебе корпорация твоей постоянной принадлежности.

При этом Леон Дюги в отличие от классиков марксизма-ленинизма упирал на то, что классовая борьба вредна, а оптимальной для общества моделью равновесия и баланса является классовый мир; что именно в рамках концепции солидаризма и потом развившейся в корпоративизм, можно установить абсолютный мир между различными социальными группами, при котором буржуазия остается буржуазией и собственником средств производства, рабочий класс рабочим классом, крестьяне крестьянами, врачи врачами, а адвокаты адвокатами. Но при этом они не воюют между собой за власть, а делят общенациональный пирог и место под солнцем в соответствии с некими установленными принципами справедливости.

При этом справедливость в соответствии с концепцией Леона Дегю выше права. Фактически, - утверждает Леон Дюги, - в различных своих работах, право не является абстрактным, это не совокупность неких норм, вытекающих сами из себя или из неких умозрительных метафизических представлений и построений. Право – это фиксация неких общественных представлений о норме и справедливости. То есть сначала право возникает де-факто и неформально, потом оно фиксируется законодателем, который, собственно, выполняет роль этого фиксатора, а не законотворца: он не занимается законотворческой работой в полном смысле этого слова.

И, соответственно, наряду с законами между различными социальными классами, группами, корпорациями в соответствии с доктриной Дюги могут существовать договоры, которые по своему выше закона, поскольку взаимные обязательства классов, закрепленные в этих договорах, в том числе, и неформальных, то есть построенных на прецеденте и традициях скорее, чем на неких подписанных документах, то есть на понимании термина «договор» в современном виде, могу быть важнее, чем, собственно, законодательство.

Эти идеи были, действительно, популярные в конце XIX, в начале XX веков. И надо заметить, что известную роль в их развитии сыграла Римская католическая церковь той эпохи. Существует две культовые энциклики. Энциклика – это фактически открытое письмо папы римского, но имеющее сакральный статус, имеющее, так сказать, нормотворческий, нормоутверждающий статус в рамках католического мира.

Первой из этих двух знаменитых энциклик – это 1891 год, папа Лев XIII, энциклик сам назывался Rerum Novarum, то есть фактически это «О новых вещах», - приблизительно так. то есть это попытка адаптации структуры и функции, функционала Римской католической церкви, Ватикана социальным реалиям конца XIX века, то есть развитого европейского капитализма тех времен.

Собственно, во многом папа Лев XIII уже и проповедовал там идеи солидаризма и корпоративизма, но тоже под соусом, разумеется, гражданского мира, а не войны. Соответственно, он решительно осудил социалистов и коммунистов, в основном социалистов, поскольку коммунистические движения в чистом виде еще только возникали и зарождались, собственно, за их теорию классовой борьбы и приход к власти через инструментарий классовой борьбы, через преобладание одних классов, некогда гонимых, другими, ныне доминирующими.

Дорогие друзья, хочу привести несколько цитат из энциклика Льва XIII Rerum Novarum.

«Огромная ошибка в отношении рассматриваемого вопроса состоит в убеждении, что классы изначально враждебны друг другу и что богачи и бедняки по самой природе своей должны конфликтовать. Эта идея настолько иррациональна и ложна, что истиной является абсолютно противоположное утверждение. Так же как соразмерность человеческого тела является следствием взаимного согласия разных его частей и членов, так и в Государстве сама природа его предписывает классам, его составляющим, сосуществовать в гармонии и согласии, дабы Государство было устойчиво и уравновешено. Классы в равной степени нуждаются друг в друге: капиталисты не могут существовать без рабочих, но и рабочие не могут без капиталистов. Взаимное согласие приводит к красоте доброго порядка, в то время как бесконечный конфликт необходимым образом влечет за собой беспорядок и проявления дикого варварства.

С.Белковский: Антигитлеровская коалиция значительное времени состояла из полутора стран: Великобритании и отчасти США

В настоящий момент эффективность христианских институтов в деле предотвращения подобного конфликта и искоренения самих этих идей изумительна и многообразна. И в первую очередь потому, что нет более мощного связующего звена между классами, чем Церковь, способная их объединять и напоминать каждому из них об их обязанностях по отношению друг к другу, особенно — обязанности заботиться о справедливости».

«Из этих обязанностей следующие связывают пролетария и рабочего: честно и в полной мере исполнять работу, условия которой были свободно и справедливо согласованы и приняты; никогда не повреждать собственность работодателя и не наносить ему личных оскорблений; никогда не прибегать к насилию для защиты своих интересов, не участвовать в мятежах или беспорядках и не поддерживать никаких отношений с людьми дурных нравов, работающих на неких людей, которые щедрыми и хитрыми посулами возбуждают безумные надежды, обычно заканчивающиеся лишь бесполезными сожалениями и приводящие к печальным потерям».

Согласитесь, это почти текст патриарха Московского и Всея Руси Кирилла Гундяева образца 2018 года, обращенного, например, к сторонникам известного оппозиционера Алексея Навального.

«Следующие обязанности возлагаются на богатого собственника и работодателя: не рассматривать рабочих как своих крепостных, но уважать в каждом из них его человеческое достоинство, облагороженное Христианством. Напоминаем им, что, согласно природному ходу вещей и Христианской философии, труд ради прибыли и дохода почтенен и не позорен для человека, ибо дает ему возможность обрести достойные средства к существованию.

Однако неправильно в погоне за выгодой использовать людей так, как если бы они были неодушевленными вещами, или оценивать их, исключительно исходя из их физических возможностей — это позорно и бесчеловечно. Вновь справедливость требует, чтобы в отношениях с рабочим человеком вы помнили о его вере и пользе для его души.

Следовательно, работодатель обязан следить, чтобы у рабочего было время на исполнение своих религиозных обязанностей, чтобы он не подвергался развращению и различным опасностям и чтобы он не пренебрегал своим домом и семьей и не проматывал своё жалование».

Духовные скрепы, черт побери!

«Кроме того, работодатель никогда не должен возлагать на своих рабочих непосильные налоги, поборы или занимать их на работах, не соответствующих их полу или возрасту… богатые собственники и все работодатели должны помнить — подавлять нищих и обездоленных рады выгоды и наживаться на нужде других недопустимо с точки зрения законов Божеского и человеческого. Лишить работника части полагающегося ему вознаграждения — великое преступление, взывающее к Небесам об отмщении. «Вот плата, удержанная вами у работников, пожавших поля ваши, вопиет, и вопли жнецов дошли до слуха Господа Саваофа». (Это цитата из Соборного послания апостола Иакова).

Идея энциклики Rerum Novarum были развиты папой Пием XI в другой энциклике 1931 года, которая называется Quadragesimo anno, то есть «40-й год», ибо она посвящена 40-летию энциклики Льва XIII Rerum Novarum. Это изложение тех же самых идей, но уже в новых реалиях, когда после подписания Латеранского конкордата между Римской католической церковью и итальянским правительством Бенито Муссолини Ватикан стал фактически союзником фашистов.

Если энциклика Льва XIII была как бы ответом на вызовы бурно развивающегося капитализма и ситуации, когда Римская католическая церковь утрачивала свое влияние в Европе, то труд Пия XI уже воспринимался в контексте фашистской власти и режима Муссолини как некого образца для Европы, именно образца.

Мы вновь возвращаемся к мысли о том, что антигитлеровская коалиция на протяжении значительного времени состояла из полутора стран: Великобритании и отчасти США. Да и Великобритании - даже отчасти, потому что при премьер-министре Невилле Чемберлене во второй половине 30-х годов шла политика умиротворения агрессора. Мы все помним так называемую «странную войну». После захвата Польши Великобритания и Франция объявили войну гитлеровской Германии, но фактически ее не вели, чем дали возможность нацистам подготовиться полностью к дальнейшей экспансии в Европе: оккупации Нидерландов, Бельгии и, собственно, Франции.

Но потом, после прихода к власти Уинстона Черчилля в мае 1940 года Великобритания стала полноценным членом антигитлеровской коалиции. И оставалась еще половинка США. Советский Союз, как мы помним, тогда полностью входил в гитлеровскую коалицию, как и почти вся Европа с разной степенью активности, конечно. Были активные сторонники Гитлера, были пассивные, как, например, испанский диктатор Франсиско Франко или португальский Антонио Салазар, но за Гитлера, так или иначе, были все. И в конце 30-х, в начале 40-х годов казалось, что политическая модель фашистской Италии и гитлеровской Германии возобладает в Европе в 20-м веке и во все последующие века.

Но жизнь сложилась по-другому. Антигитлеровская коалиция в составе США, Великобритании и примкнувшего к ним в 1941 году волнес-ноленс, не от хорошей жизни - от вторжения Гитлера Советского Союза победила в 1945 году. И с этого момента в Европе началось утверждение других образцов власти и политических систем. На западе Европы - англосаксонская политическая система. Мы исходим, естественно, из представления о том, что система континентального права качественно отличается от островной системы права, то есть принятой в англосаксонском мире, но сейчас мы этого не касаемся, ибо это не является темой нашей передачи.

Так или иначе, некоторые фундаментальные принципы построения государственного строя и политической системы, они едины для континентальной Европы и англосаксов; и строятся они, так или иначе, на Билле о правах 1689-го, принятого в Великобритании после славной революции, свергнувшей короля католика Якова II и практически бесповоротно передавшего власть протестантам в лице тогдашнего монарха Вильгельма Оранского.

Именно Билль о правах ограничил права монарха, в том числе: аннулировать законы, управлять процедурой парламентских выборов и держать регулярную армию в отсутствии угрозы войны. Кроме того Билль о правах 1689 года гарантировал свободу слова, в частности, что ни одно слово, сказанное в парламентской полемике, не может быть использовано для преследования лица, это слово произнесшего.

Далее последовал американский Билль о правах Соединенных Штатов, соавторами которого были: президент Джеймс Мэдисон и американский посол во Франции Томас Джефферсон. Это те самые 10 поправок к Конституции США. Поскольку в первом варианте конституции вопросы гражданских прав и свобод и защиты прав человека не были в должной степени разжеваны, вот для этого и понадобились 10 поправок. Самая главная из них – первая поправка, гарантирующая свободу слова.

С.Белковский: Некоторые фундаментальные принципы построения госстроя и политсистемы едины для Европы и англосаксов

Я не будут приводить все поправки, это не имеет сейчас никакого смысла и значения в рамках нашей сжатой программы. Но, в том числе, помимо неприкосновенности личности там устанавливается и право на суд присяжных, в том числе, и по гражданским делам и соразмерность наказания преступлению – тоже важнейшее право.

И Декларация прав человека и гражданина, принятая Учредительным собранием Франции во время Великой французской революции, где вполне внятно были сформулированы представления о неотчуждаемых правах человека, которые даруемы человеку при рождении, а не есть принадлежность его к определенному сословию, корпорации, мафии и так далее.

Вот на этих основах строилась политическая система Европы, которую мы сегодня видим. И доминирующей формой правления в этой Европе является парламентская демократия, а наиболее эффективным механизмом реализации парламентской демократии – конституционная монархия, которая существует в большинстве, не побоюсь этого слова, западноевропейских стран от Норвегии и Швеции до Испании.

Собственно режим в Соединенном Королевстве Великобритании и Северной Ирландии не может считаться конституционной монархией, поскольку в этой стране нет Конституции, но, тем не менее, он может считаться вполне парламентарной монархией, поскольку де-факто страной управляет парламент и назначаемое им правительство, а монарх выполняет исключительно церемониальные функции.

Советский Союз во второй половине 20 века пытался насаждать свою систему власти. И эту систему власти вполне можно называть с полным правом теократией, то есть религиозным правлением.

Существует большая путаница в головах экспертов и приравненных к ним лиц о том, какое государство следует считать религиозным. Многие почему-то утверждают, что Израиль является религиозным государством, потому что в нем нет Конституции. Простите, но это не совсем так, если не сказать, полная ерунда. Израиль, конечно, является светским государством. В Великобритании тоже нет Конституции, но почему-то никто не подозревает, что она религиозное государство. А ведь в Великобритании есть даже официальная религия – англиканство, государственная религия, которой в Израиле формально нет, несмотря на огромное, естественно, влияние иудаизма и на все сферы общественной и частной жизни граждан Израиля. Но это влияние не конституировано, оно не заложено в основной закон, который, собственно, отсутствует.

И полемика вокруг Конституции Израиля давно ведется, но в основном вокруг первой статьи: нужно ли писать, что Израиль является еврейским государством, и как тогда быть с многочисленными арабами, живущими на территории, де-факто подконтрольной Иерусалиму? А уж если они становятся полноценными гражданами Израиля, то они превращаются немедленно в электоральное большинство государства Израиль, и Израиль может превратиться в арабское государство через непродолжительное время.

А если же арабы не становятся гражданами Израиля, тогда их судьбу как-то нужно решить вместе с территориями. И вот пока этот роковой вопрос не имеет должного и последовательного ответа. До тех пор и будет тянуться обсуждение, нужна ли Израилю Конституция, и если да, то какая.

Кроме того есть государственные религии в странах, о которых мы даже не задумывались. Например, в Греции это православие, а в Аргентине - католицизм. Нам же никогда не приходит в голову, что это религиозные государства. А вот в Иране Конституция есть, и Иран является в чистом виде религиозным государством. Поэтому давайте, уважаемые коллеги, раз и навсегда сформулируем критерии религиозного государства, что такое религиозное государство.

Итак, первый и единственный критерий: религиозное государство – это государство, в котором институты религиозной власти превалируют над светскими. Как в Иране, но не как в Израиле, Великобритании , Греции или Аргентине.

Соответственно Советский Союз – Союз Советских Социалистических Республик – был в чистом виде религиозным государством, потому что институты религиозно власти – власти религии коммунизма – в нем превалировали над светскими. Религиозную власть осуществляли комитеты Коммунистической партии Советского Союза от районного до Центрального и Политбюро ЦК КПСС. А светская власть в лице советов и исполнительных органов этих советов, включая Совет министров СССР, который де-факто был исполнительным органом Верховного Совета, подчинялись религиозной власти. Именно эту систему власти Советский Союз насаждал в Восточной Европе.

Борьба двух политических систем в целом закончилась 9 ноября 1989 года в момент финала «холодной войны», Третьей мировой войны по классификации вашего покорного слуги Белковского. Поэтому, когда спрашивают, будет ли Третья мировая война, - нет, ее не будет, поскольку она давно закончилась. А Четвертая мировая война, гибридная война уже идет с конца февраля 2014 года, поэтому ее тоже не будет – она уже есть, она настоящее, а не будущее наше с вами.

Европейская модель выиграла в мировой войне практически без единого выстрела, если, конечно, не считать череду локальных конфликтов на периферии Советского Союза и в бывшей Югославии, весьма болезненных и кровавых, но все-таки это не глобальные конфликты типа Первой и Второй мировых войн.

И наша страна, Российская Федерация тоже двинулась в направлении политической системы европейского образца. Путем довольно сложных трансформаций еще на базе Конституции СССР, принимавшейся в советской время. Но вначале на рубеже 80-х, 90-х годов в нашей стране началось утверждение власти на совершенно новых начала легитимности. Сначала я напомню, что легитимность власти – это не то же самое, что легальность. Легитимность власти – это феномен нашего сознания, это социопсихологическая категория, отражающая, насколько народ считает власть справедливо занимающей ее место. А легальность – это просто соответствие процедуры формирования власти существующему законодательству как конституционному, так и обычному. И легальность – это юридическая категория в отличие от легитимности.

В начале 90-х годов 20-го века была попытка создать новую легитимность на базе формирования политических институтов, похожих на европейские. Сразу замечу, что в соответствии с классификацией – не Белковского, как вы могли бы подумать, а Макса Вебера - существует три типа легитимности.

Первый тип легитимности - традиционный. Он предполагает наличие некого ритуала передачи власти, который включает в себя, не ставящуюся под сомнение народом, традицию. Как правило, это существует в монархиях: сын наследует отцу, на этом строится легитимность сына как монарха.

Второй тип легитимности - институциональный или иначе он называется рационально-правовой, когда легитимной народ считает ту власть, которая сформирована по определенной процедуре независимо от того, каков состав этой власти и устраивает ли нас эта власть. Она нас может совершенно не устраивать, но если она избрана по законной процедуре, она легитимна.

И наконец третий тип легитимности – харизматическая легитимность, когда народ идет за лидером, наделенным исключительными личными данными.

Харизма в переводе с греческого, как известно, дар благодати. Вот когда человек наделен даром благодати и может апеллировать напрямую к массам, утверждая, что каждое его слов есть и закон по-своему, тогда возникает харизматическая легитимность, которая не предполагает ни следования традициям, ни следования формальным законным процедурам. И многие диктаторы, тираны приходили к власти благодаря своей харизме и путем эксплуатации собственной харизматической легитимности, возникающей в момент их соприкосновения с массами.

С.Белковский: Советский Союз во второй половине 20 века пытался насаждать свою систему власти

Впрочем, Макс Вебер указывал, опять же с соответствии с собственной теорией идеальных типов, что эти три типа легитимности – это три идеальные типа, и в природе их на самом деле не существует, а всякая легитимность, так или иначе - смесь этих типов, с чем трудно не согласиться.

И давайте вспомним, что когда рухнула легитимность Михаила Горбачева и почему Борис Ельцин испытывал проблемы с легитимностью на протяжении всего периода своего правления. Михаил Сергеевич Горбачев перестал быть легитимным правителем в глазах советского народа, как минимум значительной его части, в конце 80-х годов XX века, когда у него появился актуальный политический соперник в реальном времени Борис Николаевич Ельцин. Тем самым был разрушен традиционный механизм легитимности, начинал возникать рационально-правовой, институциональных механизм легитимности, на который опирался Ельцин, став в 1990 году председателем Верховного Совета РСФСР, а в 1991 году президентом Российской Советской Федеративной Социалистической Республики, как тогда называлась наша страна.

Существовал, собственно, легитимный законодательный орган – Съезд народных депутатов и формируемый им Верховный Совет РСФСР. Причем по старой Конституции Съезд народных депутатов квалифицированным большинством в две трети голосов мог принимать любые решения, относимые к компетенции любых ветвей власти, в частности, отправить президента в отставку, что съезд и попытался сделать в конце 1992 года, но это не получилось, что, с другой стороны, сделало необходимым сам процесс роковой и неразрешимой конфронтации между Борисом Ельциным и Верховным Советом.

Борис Ельцин был очень сильным лидером и очень сильным политиком. Я думаю, что вся его политическая практика, его умение держать удар в критических ситуациях – вспомним хотя бы августовский путч 1991 года - это доказывает. Но он не был в полной мере легитимным правителем для нашего народа. И когда я задумался еще много лет назад, почему так получилось – ведь очень сильный правитель, но недостаточно легитимный, - я понял: потому что русский народ не принял рационально-правовую легитимность, на которой настаивал Ельцин. Мы требовали традиционной легитимности – монархии. А Ельцин монархом не был уже потому, что монархия, в России как минимум – сейчас мы не будем анализировать теорию монархии и углубляться в дебри, уходящие за рамки предмета и целей нашей полемики, - базируется на монархическом ритуале.

Монархический ритуал слагается из трех основных компонентов. Первый компонент – эксклюзивность монарха: в данный момент времени в стране может быть только один монарх, и у него не может быть соперников. У Бориса Ельцина всегда были соперники, которые воспринимались как люди, которые запросто могут прийти к власти на смену Ельцину. Александр Руцкой и Руслан Хасбулатов в начале ельцинского правления, Александр Лебедь и Геннадий Зюганов – в середине, Евгений Примаков и Юрий Лужков – в конце ельцинского правления.

Мы теперь переносимся в наши дни и пытаемся проанализировать, какая система власти существует в современной России, и как в этом контексте должны восприниматься выборы, например, президента.

В сегодняшней России существует абсолютная монархия в полном соответствием со всеми классическими теориями на эту тему. Владимир Владимирович, придя к власти в 2000-м году, восстановил монархический ритуал. Да, я прошу прощения, я грешен тем, что не называл два других пункта монархического ритуала.

Итак, три основных пункта монархического ритуала. Эксклюзивность монарха. Второй пункт: непогрешимость монарха, то есть можно плохо относиться к чему угодно и критиковать что угодно в этой системе власти: решения монарха, его назначения, его реформы, его внутреннюю и внешнюю политику, но только не его самого. Именно поэтому возникает абсолютно шизофреническая ситуация, когда люди, рассуждающие о развале здравоохранения и образования, о маленьких зарплатах, о нищенских пенсиях, о зверствах региональных властей, о коррупции в силовых структурах, объявляют своим кумиром Владимира Путина и идут за него голосовать так, как будто все эти явления никак не связаны с Владимиром Путиным и его политикой, его многолетним пребыванием у власти. В монархическом сознании монарх отделен от политики: политика отдельно, монарх отдельно.

Функция монарха не проводить политику с точки зрения монархического восприятия и ритуала, а занимать трон и тем самым гарантировать существование государства. Вот монарх занимает трон и гарантирует существование государства. Больше от него ничего не требуется, меньше, впрочем, тоже. Во всем остальном виноваты любые люди, но только не он, потому что он не человек, собственно, он некое надмирное существо.

И третий пункт монархического ритуала: монарх стоит выше закона. Когда в 90-е годы 20-го века суды отменяли решения Бориса Ельцина, - а так нередко случалось, когда они отменяли указы Бориса Ельцина, - и Борис Ельцин следовал этим судебным решениям и отменял свои указы, ну, например, вспомним историю с выборами мэра Владивостока Виктора Черепкова, ныне покойного: суд признал, что Виктор Черепков был незаконно уволен Ельциным за недоверие, и Борис Николаевич спокойно восстановил Черепкова на занимаемой должности. Это все наносило огромный ущерб авторитету Бориса Николаевича с точки зрения русского монархического сознания, потому что монарх не может подчиняться суду, ибо он стоит выше всех ветвей власти, объемлет их и фактически концентрирует их всех внутри себя, в собственной голове как Зевс Афину Палладу.

Владимир Владимирович Путин покончил с этим правовым балаганом. Мы знаем, что по всем социологическим опросам большинство россиян, безусловно поддерживали третий срок президента Путина в 2008 году, несмотря на то, что эта конструкция полностью противоречила Конституции. И коллективный ответ нашего монархического сознания на вопрос «А как же может Путин пойти на третий срок вопреки Конституции?» был: «Ну и что?» Монарх же главнее Конституции, значит, его воля важнее, чем основной закон и вся система права в стране.

Поэтому, когда говорят, что Владимир Путин крайне популярный политик и что его, действительно, поддерживают 76 или 80 процентов населения, возникает некоторая терминологическая путаница с понятием «популярный», потому что популярность монарха совсем не то же самое, что популярность демократически избираемого политика. Популярность монарха равно его легитимности. Поэтому у нас нет демократических выборов в принципе, у нас нет выбора президента в принципе. Это не выборы, они только так называются подобно тому, как горы в Тюрингии называют Тюрингский лес, но они горы, а не лес.

Это референдум о легитимности монарха. На выборах, на которых присутствует Владимир Путин и еще N кандидатов, абсолютно неважно, каких, просят россиянина ответить на вопрос: «Считаете ли вы Владимира Путина легитимным правителем России?» Да, 76 или 80 процентов россиян так считают. Соответственно, 20 с небольшим процентов россиян так не считают. Вот и всё бинарное оружие, вот и вся дихотомия, и она никак не связана с политикой Владимира Путина и ее последствиями, ее текущим и завтрашним содержанием.

Когда Алексей Навальный, всё тот же крупный русский оппозиционер говорит, что эта власть сменится не на выборах – я не знаю, что он точно для себя имеет в виду: у меня не было возможности это уточнить, - но он, по сути прав: да, конечно, такая власть не может смениться на выборах. Поскольку абсолютный монарх теряет власть в трех случаях. Первый случай: добровольный уход. Второе: дворцовый переворот в режиме «батенька скончался апоплексическим ударом». И третье: естественная смерть. Четвертого не дано.

Инструмента выбора для смены абсолютного монарха не предусмотрено, его нет в меню. Поэтому, соответственно, если мы говорим об уходе Владимира Путина, мы должны рассчитывать на один из этих трех вариантов и понимать, что следующим правителем России после Владимира Путина будет его преемник, а не какой-то соперник, который выигрывает у этого преемника на выборах. Нет, престол передается от отца к сыну в самом широком смысле слов «отец и сын».

Другое дело, что взгляды преемника, его программа, его политические приоритеты могут кардинально отличаться от базовых позиций «отца». Если говорить о смене российской политики, то можно делать ставку только на такого типа сценарий. Если нам нравится Путин, то нам нужен преемник, похожий на него, если нам не нравится Путин, нам нужен преемник, непохожий на него. Но наивно полагать, что после Путина будет не его преемник, а кто-то другой. Вот на этом и должна быть построена современная российская политика.

Не случайно поэтому я поддерживал публично Ксению Анатольевну Собчак на выборах 2018 года. Не потому, что у меня были иллюзии, что она наберет очень много голосов, а потому что я исхожу из представлений, что она соответствует некоторым критериям путинского преемника: она с ним хорошо знакома и она пользуется его доверием. При этом она реально исповедует те взгляды, которые она излагала в ходе своей президентской компании, выступавшей, по сути, в роли полигона для Ксении Анатольевны, где она впервые попробовала себя как политика общенационального уровня. На мой взгляд, эта проба пера была небезуспешной.

При этом я не утверждаю, что Ксения Собчак станет преемником Владимира Путина. Этого не знает никто, в том числе, и сам Владимир Путин на сегодняшний день, потому что он не стратег, а тактик и принимает все важнейшие решения тогда, когда их уже нельзя не принимать, то есть непосредственно перед часом Х.

Я просто говорю, что если Алексей Навальный или Станислав Белковский в принципе не могут быть преемником Владимира Путина ни при каких обстоятельствах, то Ксения Собчак, в принципе, таким преемником может быть. И это был единственный потенциальный кандидат-преемник на так называемых выборах 2018 года.

Что же совершится потом? Что же должен сделать преемник, чтобы страна не была прежней? Он должен перейти к парламентской демократии европейского образца, потому что только парламентская демократия, а не суперпрезидентская республика, де-факто являющаяся ширмой абсолютной монархии, может поменять систему, при которой страной правит монархической сознание и монархический ритуал, а популярность правителя - есть его легитимность, а не здравая оценка результата его деятельности на руководящем посту или перспектив такой деятельности, если политика баллотируется на высший государственный пост в первый раз.

С.Белковский: Функция монарха - занимать трон и тем самым гарантировать существование государства

Собственно, монарх и не является политиком, строго говоря, он властеноситель. Он не участвует в политическом процессе, именно поэтому Владимир Путин не ходит на президентские дебаты. Да, конечно, он не ходит на них еще и потому, чтобы показать, как все малы и ничтожны по сравнению с ним и потому, что он не привык к полемике в некомфортных ситуациях. Он очень часто теряет самообладание, слыша неприятные вопросы, причем за долгие годы его политической карьеры почти ничего не изменилось. Как он обвинил вдов погибших моряков атомной подводной лодки «Курск» в Видяево, что они «проститутки, нанятые за 10 долларов» только потому, что они говорили не то, что он хотел от них услышать, так же он демонстративно не узнал Юрия Юлиановича Шевчука многие годы спустя на встрече с творческой интеллигенцией в Михайловском театре в Санкт-Петербурге. Тогда Юрий Юлианович Шевчук что-то спросил про «несогласных» и их марши. «Юра-музыкант» - помните эту сакраментальную историю?

Только парламентская демократия выведет Россию из этой бесконечной трясины абсолютного монархизма, в которой любой правитель, рассчитывающий на стабильность собственной власти, должен превратиться в абсолютного монарха как путь и способ преодоления политической турбулентности. Только парламентаризм позволит создать в России политические институты независимо от монаршего трона.

И, наконец, в какой же форме может быть реализована парламентская демократия на русской почве? В форме конституционной монархии. Это оптимально. Во-первых, это доказывает позитивный исторический опыт Европы. Во-первых, если мы предполагаем некий плавный переход от монархического ритуала к его отмене, то он должен сохраняться на формальном, чисто внешнем уровне.

Если в России будет конституционный монарх, лишенный полномочий законодательной и исполнительной власти, но пожизненный, несменяемый, наследующий свой трон и передающий его по наследству, то это позволит русскому национальному сознанию легче смириться с такого типа трансформацией. Будет сохранен некий набор символов, которые утолят русские чаяния лидера-монарха и вместе с тем передадут власть парламенту и формируемому им правительству не только на федеральном уровне, но и на региональном.

Субъекты Российской Федерации тоже должны стать парламентскими республиками в миниатюре. Должны избираться региональные парламенты, а региональные парламенты должны избирать руководителей регионов. В этом смысле, может быть, многим покажется странным моя мысль, что не должно быть прямых выборов губернаторов. Губернаторы должны избираться законодательными собраниями регионов и быть главами исполнительной власти регионов, а не главами регионов, то есть не президентами в миниатюре точно так же, как федеральный парламент должен формировать федеральной правительство и избирать премьер-министра, возглавляющего исполнительную власть.

В такой системе у монарха есть церемониальные функции, а также функции высшего политического арбитра. Ну, например, он может распустить парламент, если тот в течение определенного срока не способен сформировать правительство или, наоборот, отправить правительство в отставку, но по просьбе парламента в условиях некоего острого политического кризиса, не более и не менее того. Он должен находиться за гранью принятия конкретных управленческих решений.

Единственная ветвь власти, на которую он может влиять – это судебная власть, но лишь в той мере и постольку, поскольку это избавит судебную власть от какой бы то ни было зависимости от власти исполнительной и законодательной и ликвидирует как систему коррупцию в судебно системе, так и телефонное право, при котором судьи де-факто подчинены силовым структурам, как это происходит сегодня в Российской Федерации при Владимире Путине.

Таков концептуальный аспект трансформации российской власти, попытка краткого описания того, где мы находимся.

И под занавес хочу заметить, что, конечно, важную роль в определении кандидатуры преемника Владимира Путина будет играть гей-сообщества. Мы с вами прекрасно понимаем, что гомофобные законы и гомофобная пропаганда, которая изливается на нас с экраном федеральных телеканалов суть блеф. Гей-сообщество имеет огромное влияние в современной России: и в администрации президента и в федеральном правительстве, в высшем руководстве парламента и в крупнейших государственных и окологосударственных корпорациях. Поэтому я не исключаю преемника-гея. Вполне возможно, что это примирит путинскую элиту с постпутинской больше, чем какие-то бы ни было другие трансформации и перемены, включая кадровые. И позицию гей-сообщества надо обязательно прояснить до того, как путинский режим начнет уходить в прошлое.

Спасибо! Это была программа «Русская провокация», специальный проект «Белковский ТВ» для радиостанции «Эхо Москвы». Смотрите и слушайте нас на радио «Эхо Москвы», сайте «Эхо Москвы» и YouTube-канале «Эхо Москвы», осязайте и обоняйте нас. До скорой встречи!