Учредиловка - Русская провокация - 2018-01-13

С.Белковский

Это программа о русской истории в ее неразрывной связи с современностью. Недавно Алексей Алексеевич Венедиктов, главный редактор радиостанции «Эхо Москвы» купил на аукционе «Сотбис» за 12 миллионов долларов архив газеты «Известия» за 1918 год. «Известия Советов народных депутатов». Еще раз подчеркиваю, что эта сумма 12 миллионов долларов была предоставлена дочерними структурами открытого акционерного общества «Газпром» - во избежание кривотолков.

Мы сейчас изучаем основные события 1918 года и то, что происходит на этом фоне сто лет спустя в начавшемся 2018 году. Сегодня у нас на повестке дня Учредительное собрание. Мы читаем газету «Известия» за 9 января 1918 года. Программная статья «Куда ветер дует?». По поводу разгона Учредительного собрания и реакции на это известного революционера, социал-демократа, меньшевика Ираклия Церетели, одного из активных участников событий Февральской революции 17-го года и последующих месяцев.

Итак, «Куда ветер дует?» «Известия» № 6 за 1918.

С.Белковский: В отличие от сегодняшних времен, Россия была совершенно крестьянской страной

«В защиту Учредительного собрания, - статья начинается без предисловий, без объяснений, что такое Учредительное собрание и почему его надо защищать. «Известия Советов народных депутатов» исходят из того, что это все знают и так, и они правы, - гражданин Церетели выдвигает тот довод, что в Учредительном собрании выражена подлинная воля всего народа, что поэтому перед Учредительным собранием должна склониться вся Россия, все партии, все организации. Когда тот же довод выдвигается кадетами всех мастей и черносотенцами, нас это не удивляет.

Слишком ясно для всех, для каких целей контрреволюционная буржуази́я, - или буружа́зия, как сказал бы Владимир Ильич Ленин, - прикрывается всенародностью учредительного собрания. Буржуазии надо во что бы то ни стало свалит Советы рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. Если штыки революционной отказываются служить буржуазии, то другого средства, как замена Учредительным собранием Советов у буржуазии нет.

Она, превосходно знает, что власть учредительного собрания, в котором большинство составляет партия правых эсеров – это фактически власть буржуазии, ибо за 9 месяце до Октябрьской революции правые эсеры, коалировавшие с господами Корниловыми, - здесь, видите глагола «коалировать в современном русском языке уже нет, а тогда он, видимо, был; «с господами Корниловыми» имеется в виду генерал Лавр Корнилов, который в августе 1917 года пытался совершить поход на Петроград и перехватить у Временного правительства во главе с Александром Федоровичем Керенским власть, но этот поход закончился неудачей: самоубийством командующего корпусом генерала Крымова и срывом планов Лавра Корнилова и его сторонников, - достаточно наглядно убедили буржуазию в полной для них безвредности социалистической эстетики господ Авксентьевых и Керенских, то есть правых эсеров.

Нас поэтому, - то есть газету «Известия», - никогда не удивляло что Учредительное собрание защищает Авксеньтевых и Керенских и с таким легким сердцем готовится облечь его всей полнотой власти. Но когда гражданин Церетели, то есть социал-демократ, - пусть и меньшевик (это я делаю замечание, в «Известиях» так не написано, - делает то же, когда и он противопоставляет Учредительное собрание Авксеньевых и Керенских Советам, когда и он ведет отчаянную борьбу с властью рабочих, крестьян и солдат, нам остается только сказать ему: Лицемер!»

Статья довольно большая и читать ее полностью я не буду. Перейдем, собственно, к историческому экскурсу. Какова же судьба Учредительного собрания?

Учредительное собрание было одно из основных идей и одним из важнейших обещаний Февральской революции, это и, собственно, Русской революции, которая произошла в феврале-марте 1917 года в результате отречения императора Николая II и последующего отречения его брата великого князя Михаила Александровича, который отказался от власти в пользу ни кого-нибудь, а именно Учредительного собрания. Николай II, как мы помним, отрекся за себя и за сына. И в последнем приказе по войскам, обращенном к Вооруженным силам России император Николай II, кто бы сегодня что ни говорил, указал прямо, что власть пришла к Временному правительству, что Временному правительству следует подчиняться, и указал, что отрекся за себя и за сына. Поэтому все последующие спекуляции о юридической несостоятельности как отречения последнего российского императора, так и Временного правительства несостоятельны.

Великий князь Михаил Александрович собирался принять престол, и многие политики, которые способствовали отречению его старшего брата, были «за», например, Павел Николаевич Милюков, впоследствии ставший ненадолго министром иностранных дел во Временном правительстве, ведущая фигура конституционно-демократической партии – кадетов.

Однако председатель Государственной думы, - чуть не сказал «спикер», - Михаил Родзянко, ведущие депутаты Гучков и Шульгин убедили великого князя Михаила Александровича, что в случае приятия им престола они не смогут гарантировать ему безопасность. Возможно, они были правы, а, возможно, просто спекулировали на своеобразии текущего исторического момента. Так или иначе, Михаил Александрович престол не принял и отрекся в пользу Учредительного собрания, сказал, что может стать императором, только если Учредительное собрание решит, что Россия должна быть монархией.

Тогда и было сформировано Временное правительство. И Временно правительство взяло на себя обязательства провести Учредительное собрание в самые кратчайшие сроки. То самое Учредительное собрание, которое должно было определить философию, концепцию и технологию новой российской государственности, шедшей на смену многосотлетней абсолютной монархией, собственно, той государственности, которая во многом возникла благодаря татаро-монгольскому завоеванию в рамках и во чреве Московии; хотя серьезно трансформировалось при императоре Петре I и его наследниках, но в основе своей осталась неизменной: абсолютно авторитарное правление одного лица на фоне существенного ограничения гражданских прав и отсутствия политических прав у подавляющего большинства народа этой страны.

В июне 1917 года Временное правительство определилось, наконец, с регламентом и сроками проведения Учредительного собрания. Выборы и первое заседание этого органа были назначены на сентябрь. Однако 9 августа 1917 года Александр Федорович Керенский, в то время уже глава Временного правительства, ситуацию переиграл: он решил немножечко подзадержаться у власти сам, посчитал, что в сентябре Россия еще не готова к выборам.

С.Белковский: Ленин заявлял, что Учредительное собрание – это какая-то либеральная глупость

В результате выборы были назначены на ноябрь, на 12 ноября с созывом первой сессии Учредительного собрания 28 ноября. Этот перенос оказался для Керенского роковым, ибо 25 октября того же года, как мы знаем, временное правительство было свергнуто.

Но большевики, пришедшие к власти, ведомые Владимиром Лениным и Львом Троцким, не отказались от идеи немедленного проведения Учредительного собрания, во-первых, потому что эта идея была весьма популярна и сразу откреститься от нее, значило бы оттолкнуть от себя значительную базу поддержки не только в элитах, но и широких народных массах, особенно крестьянских, поскольку в то время, в отличие от сегодняшних времен, Россия была совершенно крестьянской страной.

Надо сказать, что Владимир Ильич Ленин с самого начала был не в восторге от идеи Учредительного собрания. Еще в апреле, вернувшись в Петроград из эмиграции, он заявлял, что Учредительное собрание – это какая-то либеральная глупость. Ленина поддерживал ряд его единомышленников. Однако даже Владимир Ильич не пошел в конце октября 1917 года против «учредилки», как он ее презрительно сначала неофициально, а потом и официально, называл.

И 27 октября, через два дня после номинального установления советской власти в результате октябрьского переворота выходит постановление Совета народных комиссаров за подписью всё того же Ленина, председателя Совета народных комиссаров Российской Республики о проведении выборов в Учредительное собрание. При этом, наконец, был установлен порядок созыва Учредительного собрание, который Временное правительство определить так и не удосужилось.

Владимир Ильич Ленин указал в постановлении Совнаркома, что Учредительное собрание соберется на свое заседание, когда в Петроград прибудет хотя бы 400 его членов. Всего же в Учредительное собрание надо будет выбрать 715 делегатов, то есть когда будет достигнут кворум. Поскольку тогда коммуникации в стране были существенно затруднены, - это же не сегодняшние времена, когда депутаты летают через VIP-залы и частными самолетами и поэтому могут достаточно быстро собираться на заседание Государственной думы, Совета Федерации, встречу с президентом Российской Федерации, а также на Мальдивские острова и другие места повышенного скопления российских влиятельных политиков, - то избранные делегаты собирались довольно долго.

Выборы 12 ноября состоялись, и они принесли неутешительные для большевиков результаты. Чтобы никого не обмануть и не ошибиться даже в знаках после запятой, я прочитаю с экрана моего ноутбука точные результаты выборов в Учредительное собрание.

Победила партия социалистов-революционеров, по списку которой шли и правые и левые эсеры, к этому моменту уже составившие коалицию с большевиками. Но правых эсеров в этом списке было неизмеримо больше. В общей сложности эсеры получили 40, 4% голосов, в абсолютном исчисление почти 18 миллионов голосов. Большевики – менее 24%, чуть более 10 миллионов голосов.

Относительный успех ожидал партию кадетов, Конституционно-демократическую, которая фактически осталась единственной правой политической силой, участвовавшей в выборах Учредительного собрания. Октябристы и еще более правые структуры уже к этому моменту приказали долго жить. Кадеты получили более 2 миллионов голосов, то есть 4,5% голосов.

С.Белковский: Более прозрачных и свободных выборов, чем выборы в Учредительное собрание мир еще не знал

Поэтому из общего числа избранных депутатов 347 мандатов принадлежало эсерам, 180 - большевикам, и 75 – их соратникам, левым эсерам. Кадеты получили всего 17 мандатов, и остальные силы, начиная с меньшевиков и продолжая национальными политическими структурами типа меньшевиков Грузии, азербайджанских мусаватистов, армянских дашнаков партии «Дашнакцутюн» и так далее, не играли в Учредительном собрании какой-то существенной роли.

Надо сказать, что правила, по которым проводились выборы в Учредительное собрание, были самыми демократическими тогда в мире. То есть более и прозрачных и свободных выборов, чем выборы в Учредительное собрание Российской Республики 12 ноября, - а я напомню, что Россия была провозглашена Республикой Временным правительством 1 сентября 1917 года, - мир еще не знал. Избирательное право получили женщины безо всяких ограничений, военнослужащие безо всяких ограничений, кроме дезертиров. Особо указывалось, что дезертиры участвовать в этих выборах права не имеют.

На выборах не было никаких традиционных для тех и предшествующих эпох цензов: ни имущественного, ни национального, ни образовательного. Возрастной ценз был установлен на уровне 20 лет – самый низкий в мире на тот момент. Тогда в США и Великобритании возрастной ценз на выборах 21 год, в Германии и Испании – 25 лет. Можно сказать, что Россия, еще недавно жившая при абсолютной монархии, провела невероятно демократические выборы, которых, по-моему, не ожидала от себя она сама, не говоря уже об окружающем мире.

И до подведения предварительных итогов выборов Российская социал-демократическая рабочая партия большевиков была в целом настроена на то, чтобы признать Учредительное собрание и использовать его для утверждения собственной власти, то есть как бы власти Советов, советской власти. Но когда стало ясно, что большевики и их партнеры - левые эсеры - проиграли выборы, и что доминировать в Учредительном собрании будут правые эсеры, позиция большевиков серьезно изменилась.

Большевистская историография, впрочем, спихивает ответственность во многом на левых эсеров, потому что согласно полуофициальной легенде, номинальным инициатором разгона Учредительного собрания был левый эсер Марк Натансон, ветеран Русской революции, который явился к Владимиру Ильичу Ленину и сказал: «Владимир Ильич, видимо, это Учредительное собрание нужно будет разогнать силой». На что Владимир Ильич Ленин, хлопнув себя по лбу, сказал свое традиционное: «Браво!» Он, вообще, очень любит говорить «Браво», поскольку не выговаривал букву «Р» и подобно вашему покорному слуге слегка гордился этим, ибо это придавало вождю большевиков известный аристократический шарм. Мне, впрочем, это никакого аристократического шарма не придет, – говорю это во избежание двусмысленности.

Но и среди большевистского актива и в руководстве большевиков единства по поводу судьбы Учредительного собрания не было и тогда. В частности, известный товарищ Каменев, Рыков и Пятаков, впоследствии, в годы развитого социализма при Иосифе Виссарионовиче Сталине ставшие предателями и врагами народа, осуждали подобное развитие событий. Они считали, что партия большевиков должна выполнить свои обязательства перед народом и принять участие в работе Учредительного собрания, а не разгонять его.

Иосиф Сталин, как всегда осторожный и на фасаде стремившийся к компромиссу, предлагал просто перенести работу Учредительного собрания, то есть «заволынить» несколько ситуацию: как бы Учредительное собрание есть – а как бы его и нет, то есть избрано, но еще не собирается. Лев Троцкий и Григорий Зиновьев здесь горячо поддержали позицию Владимира Ленина – разгонять.

Тем не менее 5 января 1918 года Учредительное собрание начало свою работу. Начало оно свою работу в Таврическом дворце в условиях весьма неблагоприятных. За период, прошедший между выборами и первым заседанием (оно и последнее) Учредительного собрания – как вскоре выяснилось, что оно последнее, - большевики навели шорох в городе Петрограде и отчасти в подконтрольной им части России.

28 ноября, то есть в тот день, когда согласно августовскому решению Временного правительство Собрание должно было приступить к работе, большевики запретили партию кадетов, объявив ее контрреволюционной, и это само сделало невозможным физическое присутствие большинства кадетов на заседании Учредительного собрания.

С.Белковский: Легитимность в революционную эпоху обеспечивает винтовка

1 января 1918 года состоялось покушение на Владимира Ленина, первое покушение, которое, как мы считаем, было постановочным. Мы обсуждали это в прошлом выпуске программы «Русская провокация» и пришли к выводу, что инсценировка покушения на вождя мирового пролетариата требовалась, чтобы создать моральные и психологические предпосылки для последующего разгона политического собрания.

Надо сказать, что большевики хоть и проиграли выборы в Учредительное собрание, в крупных промышленных центрах страны и обеих столицах – в Петрограде и Москве – победили. Причем здесь эсеры выступили довольно блекло, заняв 3-е и 4-е места. А на второе место в обеих столицах пришли те самые кадеты. Собственно, победа эсеров и, тем не менее, весьма скромный результат кадетов – всего 15 мандатов, которыми кадеты не смогли воспользоваться из-за запрета партии, был обусловлен все-таки крестьянским характером тогдашней России. А крестьяне воспринимали социалистов-революционеров (эсеров) как свою партию.

Так что уже 5 января 1918 года было ясно, что дело добром не кончится или едва ли кончится. Поэтому накануне эсеры, во всяком случае, значительная часть их руководства, рассматривала вопрос о силовом столкновении с большевиками и силовом обеспечении Учредительного собрания. Для этого имелись основания и предпосылки не только теоретического характера.

На стороне эсеров, то есть в защиту Учредительного собрания готовы были выступить несколько полков регулярной армии, в частности: Павловский, Семеновский и Преображенский, а также Измайловский дивизион. Хотя в целом Петроград был настроен благосклонно к большевикам, и военная сила большевиков превосходила аналогичные возможности защиты Учредительного собрания, но действовать по беспределу в условиях прямой поддержки со стороны части вооруженных сил, прямой поддержки Учредительного собрания частью вооруженных сил большевики уже не смогли бы. И здесь эсеры профили мягкость, которая стоила им политического бытия, а многим из них бытия и физического.

3 января 1918 года ЦК партии социалистов-революционеров отклонил идею о силовом сценарии работы Учредительного собрания. Стремление полков и Измайловского дивизиона защитить новоизбранный орган, призванный определить судьбу России на долгие времена вперед, был отвергнут. Уже ничто не могло в этой ситуации отвратить большевиков от соблазнительного разгона Учредительного собрания.

Таврический дворец находился под охраной солдат и матросов, верных большевикам. Начальником охраны Таврического дворца был легендарный матрос Железняк, с именем которого связывается физический разгон Учредительного собрания. Правда, был он, конечно, не Железняк – это просто такое удобное и красивое сокращение, а матрос Анатолий Железняков, весьма типичные фигурант революционный событий 1917 года и начального периода Гражданской войны. Недоучившийся студент, работавший в аптеке и затем ставший на путь революционной борьбы, потому что никаких реальных перспектив в условиях господства буржуазии, буржуазных свобод и демократии у этого человека не было. Он погиб впоследствии на Гражданской войне в 1919 году, будучи, между прочим, командиром отряда бронепоездов, то есть достаточно серьезным, крутым военачальником.

В составе Учредительного собрания оказались фигуры весьма заметные, например, казачьи атаманы Дутов и Каледин, Генеральный военный секретарь Украины Симон Петлюра и даже бывший глава Временного правительства Александр Федорович Керенский. Причем Керенский на полном серьезе хотел прийти на заседание Учредительного собрания и демонстративно передать ему от себя власть, однако друзья и коллеги все-таки убедили Александра Федоровича так не поступать по двум причинам: во-первых, нельзя демонстративно передавать то, чего у тебя уже давно нет – это дурной анекдот; а во-вторых, отношение в обществе, и особенно в широких народных массах к Керенскому тогда было такое, что его физически бы разорвали на части еще на подходе к Таврическому дворцу.

Председателем Учредительного собрания был избран представитель победившей партии эсеров Виктор Михайлович Чернов, человек, безусловно, незаурядный, литератор, публицист, переводчик Эмиля Верхарна, после революции эмигрировавший из страны и живший сначала во Франции, а закончивший свой жизненный путь в США. Виктор Чернов еще долго оставался жупелом для большевиков, даже уже покинув страну.

В 1920 году старый коммунист Воробьев был арестован только за то, что у него дома при обыске были обнаружены сапоги Виктора Чернова. Освобождения старого коммуниста Воробьева добился пролетарский писатель Максим Горький, который убедит Владимира Ильича Ленина, что сапоги Чернова были просто женскими ботинками неустановленного происхождения. Вот что такое значило имя Чернов уже и еще в 1920 году.

С.Белковский: Инерция развития российской государственности в сегодняшнем виде себя исчерпала

А Лев Давыдович Троцкий сказал о Викторе Михайловиче Чернове такое: «В центре стоял традиционный вождь партии Чернов. Опытный писатель, начитанный в социалистической литературе, набивший руку во фракционной борьбе, он неизменно оставался во главе партии в ту эпоху, когда партийная жизнь концентрировалась в эмигрантских заграничных кружках. Революция, которая первой своей неразборчивой волной подняла партию эсеров на огромную высоту, автоматически подняла и Чернова, но только для того, чтобы обнаружить полную его беспомощность даже в ряду руководящих политических деятелей первого периода. Он сосредоточился на том, чтобы не принимать никаких ответственных решений, уклоняться во всех критических случаях, выжидать и воздерживаться»

Собственно, так себя вел Виктор Чернов в процессе подготовки в первый и единственный день Учредительного собрания. Он был одним из сторонников решения ЦК партии эсеров от 3 января не использовать силу для защиты Учредительного собрания. Он же своей первой пафосной речью отдали фактически себя от зала по свидетельству многих участников того заседания.

Открывал Учредительное собрание, впрочем, не Чернов – он тогда еще не был избран председателем, а глава Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета, главного законодательного и распорядительного органа России по версии большевиков Яков Све́рдлов (или Яков Свердло́в). Признаться, я никогда не мог запомнить, где в этом псевдониме правильно ставиться ударение, но, кажется, Свердло́в, потому что метро в советское время называлось площадь Свердло́ва (ныне Театральная), а метро не могло ошибаться в отличие от историка и, тем более, комментатора типа вашего покорного слуги Белковского.

Яков Свердлов поприветствовал собравшихся, предложил две вещи. Во-первых, признать власть Советов, то есть обесценить тем самым смысл, замысел и суть Учредительного собрания как такового и поддержать декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа. Ни того, ни другого Учредительное собрание не сделало. Вопрос о декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа не был даже включен в повестку дня.

У Виктора Чернова был конкурент в борьбе за пост председателя Учредительного собрания – представительница левых эсеров Мария Спиридонова. Но она проиграла выборы. Ее поддержала коалиция большевиков и левых эсеров, у них голосов оказалось явно недостаточно.

Далее Учредительное собрание одобрило некоторые решения, уже прежде принятые большевистским Совнаркомом и ВЦИКом, главой которого был пресловутый Свердлов, в частности о национализации помещичьих земель, что по смыслу соответствовало «Декрету о земле» и призыв к участникам Первой мировой войны начать немедленные переговоры о мире, что по смысле отчасти соответствовало большевистскому «Декрету о мире».

Впрочем Виктор Чернов и другие лидеры партии эсеров, доминировавших в Учредительном собрании, придерживались позиции революционного оборончества, то есть продолжения войны до победного конца, несмотря на революцию и смену формата российского государства. И надо сказать, что это снискало большую популярность в войсках для большевиков. Войска хотели скорейшего мира, тем более, тогдашняя мобилизационная армия России, насчитывавшая 15 миллионов человек, во многом состояла из крестьян и рабочих, а не кадровых военных, которые хотели вернуться домой.

Мы можем здесь вспомнить, совершив небольшой экскурс назад, что Февральская революция началась 23 февраля по новому стилю, что показательно, 8 марта 1917 года с забастовки на Петроградской ниточной фабрики, с женской забастовки. Сотрудники этой фабрики предъявляли два основных требования: восстановить нормальное снабжение города Петрограда хлебом, а второе требование: вернуть их мужей с фронта. Мужья тоже хотели вернуться с фронта.

Первое заседание Учредительного собрания затянулось. В начале 5 утра, уже после того, как большевики и левые эсеры демонстративно покинули заседание, вступил в действие пресловутый матрос Анатолий Железняков, начальник охраны Таврического дворца. Ссылаясь на приказ комиссара Дыбенко, он подошел к президиуму, непосредственно к Виктору Михайловичу Чернову и предложил очистить помещение, так как «караул устал и хочет спать». Виктор Чернов пытался возражать матросу Железнякову, ссылаясь на то, что, собственно, и караул-то Учредительному собранию не нужен, ибо оно выражает волю народ. Но возражения Чернова услышаны не были.

В диалоге председателя Учредительного собрания и начальника охраны Таврического дворца очень ясно был решен вопрос о легитимности в революционную эпоху. Как известно, легитимность в революционную эпоху обеспечивает винтовка, а не формальный статус, полученный по результатам голосования.

Строго говоря, Владимир Ленин не предлагал выгонять делегатов Учредительного собрания из Таврического дворца. Он всего лишь поручил комиссару Дыбенко сделать так, чтобы делегаты разошлись и больше никогда в Таврический дворец не вернулись. Но Дыбенко отменил приказ Ленина, как он сам сообщил Анатолию Железнякову и дал новый: выгонять всех к черту. Что и случилось в 4 часа 40 минут утра 6 января 1918 года. При этом Виктор Чернов назначил следующее заседание Учредительного собрания на 17-00 того же дня 6 января, но уже понятно, что никакого заседания не будет.

Учредительное собрание прекратило свое существование решением Совета народных комиссаров России. Это решение было подтверждено Третьим объединительным Всероссийских съездом Советов рабочих и солдатских депутатов, который состоялся 18 января. Решением того же съезда все упоминания об учредительном собрании были исключены из законов и нормативных актов. Съезд Советов сделал то, что дотоле мог позволить себе только господь бог: он признал бывшее не бывшим; Учредительное собрание ушло в историю навсегда. Вместе с ним было подведена двойная жирная черта, как в бухгалтерии, под попыткой установления демократии в России. Страна начала продвижение сначала к Гражданской войне, а затем и к тоталитаризму, который явился следствием победы в этой гражданской войне партии большевиков.

Что всё это означает с позиции дней сегодняшних? В наши времена идея Учредительного собрания нисколько не устарела. Напротив, страна беременна учредительным процессом. Ясно, что инерция развития российской государственности в том виде, в котором все продолжается сегодня, себя исчерпала. Можно говорить об эффективности российского авторитаризма в 90-е годы, после того как Борис Ельцин принял решении о расстреле российского парламента, потому что без авторитаризма, дескать, невозможны реформы.

Можно говорить об эффективности и неизбежности российского авторитаризма в первом десятилетии 21-го века, когда многие считали, что Владимир Путин – это «русский Пиночет», который да, сначала закрутит гайки, но далее проведет систему эффективных преобразований, подведя тем самым страну к полноценной и полновесной демократии.

С.Белковский: Путин индуктивист: он считает, что то, что работало вчера, будет работать и завтра

Но говорить о том, что русская историческая традиция построена на авторитаризме и попрании гражданских, политических прав и свобод сегодня, в 2018 году уже не вполне остроумно. Нужна новая модель российской государственности, не та, которая унаследована от монгольских ханов и первых монгольских князей затем в перелицовке романовской династии и, конечно, продолженной большевиками, которые удесятерили гнет над русским народом и построили первыми в мире, действительно, полноформатный тоталитаризм так, как он описывался в утопиях и антиутопиях разных эпох, начиная с платоновского «Государства».

Владимир Путин, будучи консерватором по типу мышления, пытается эту инерцию всячески длить и продолжать, поскольку он не склонен к осмыслению того, что эта инерция вообще может быть сломана. Владимир Путин индуктивист: он считает, что то, что работало позавчера и вчера и хоть как-то работает сегодня, будет работать и завтра. А риск любых перемен, тем более, радикальных перемен существенно превосходит любой возможный выигрыш от этих перемен.

Вот почему, так или иначе, Россия движется в направлении нового Учредительного собрания, как бы это Учредительное собрание не называлось. И объективный запрос, который российская история даже скорее, чем Россия как государство в его нынешнем виде, предъявляет этому грядущему Учредительному собранию – это запрос на парламентскую демократию европейского образца. Я в этом глубоко убежден.

В «нулевые» годы XXI века я имел честь возглавлять небольшую исследовательскую организацию, которая называлась, впрочем, называется так и сейчас, просто там уже нет меня, Институт национальной стратегии. В 2005 году Институт национальной стратегии разработал и издал проект новой российской Конституции, в котором, собственно, и содержится философия парламентского государства европейского образца, хотя формально в ней нет термина «парламентская республика». В комментарии к этой конституции предлагалось подготовить страну в течение 10 лет к Учредительному собранию.

Сейчас, кажется, говорить об этом даже не смешно, особенно в ситуации, когда и значительные отряды российской оппозиции выступают против смены модели нашей государственности из-за поддержания многосотлетней инерции ее существования и развития.

В этом смысле очень полезной оказалась президентская кампания 2018 года. Она обещала быть скучной, но не стала таковой хотя бы уже потому, что обострила дискуссию о том, надо ли России менять систему или надо менять только личность.

В полемике вокруг регистрации / нерегистрации Алексея Навального в качестве кандидата на высший государственный пост вдруг неожиданно многие представители прогрессивной общественности вдруг заявили, что институты, оказывается, - вопреки их же собственным высказываниям много лет подряд, - не важнее людей; что модернизация во многих странах шла авторитарным путем, и успех той или иной модернизации, в частности, в Азии от Сингапура до Южной Корее, от Ли Куан Ю до военных диктаторов Сеула зависел от качества лидеров, а не от наличия и эффективности институтов.

Это, что называется, приплыли. Тем самым нам нужен «хороший Путин» вместо «плохого». Одним нужен тот Путин, который есть до победного конца, до состояния полного бессмертия, тем более, мы вошли в эру Водолея, которая сулит нам внедрение новых медицинских технологий, а уже начавшаяся очередная технологическая революция подтверждает, что эти технологии в скором времени возникнут и смогут продлевать жизнь среднестатистического человека до 120 лет. Что уже говорить об эксклюзивном президенте Российской Федерации, который может наслаждаться дарами современных технологий совершенно невозбранно, в отличие от простого обывателя.

Другим же нужен «хороший Путин», просто молодой, красивый, но такой же авторитарный, который посадит всех, кого Путин не посадил, отпустит всех, кого Путин посадил. Будет та же ситуация, только вид сбоку, и спираль российской истории выйдет на новый свой традиционный виток с добрым царем, плохими боярами и совершеннейшим отсутствием политических институтов, гарантирующих не только демократический процесс, права и свободы, но и сменяемость власти и, вообще, европейский путь развития нашей страны.

Вновь встал вопрос о том, возможно и уместна ли в России демократия, причем традиционные демократы и критики Кремля во много оказались в лагере тех, кто говорит о невозможности и, более того, о нецелесообразности демократии. Вспомним в связи с этим май 1917 года и Александра Федоровича Керенского, тогдашнего главу Временного правительства, который как-то в сердцах выразил сожаление, что не умер за два месяца до того и картинно воскликнул: «Неужели русский народ – это всего лишь сборище вышедших из под контроля рабов?!»

Да, многие из нас и сейчас так относятся к русскому народу. Но, как показывает ход истории, даже в азиатских странах, той же Корее – хотя любые рецепты корейско-сингапурского замеса для России неприемлемы уже в силу колоссальной разницы менталитетов, коллективного бессознательного азиатских народов – китайских и близких к ним – и русского. Все-таки по системе архетипов коллективного бессознательного русской народ гораздо ближе к западноевропейским народам, чем к восточным.

Сейчас, конечно, люди, называющие себя политологами, укоряют меня в том, что никаких архетипов коллективного бессознательного не существует или, по крайней мере , эта терминология неприменима к политическому анализу современность. Нет, применима, дорогие коллеги, применима и гораздо лучше, чем третьеразрядные сборники американских университетов, на которые вы опираетесь в своей неутомимой исследовательской деятельности о судьбах российской демократии и, как теперь выясняется, неполезности стабильных политических институтов.

С.Белковский: Россия движется в направлении нового Учредительного собрания

И как мы знаем не только из опыта истории, но и из опыта изучения, например, известнейшим историком Арнольдом Тойнби, историю движет вперед не большинство, а активные творческие меньшинства, которые составляют единицы процентов населения каждой страны, в том числе, и России.

Поэтому сегодня первейшая задача – консолидировать это активное творческое меньшинство, 2% населения России вокруг идеи трансформации страны в европейском направлении, а значит, проведении Учредительного собрания, которое создало бы новую Россию вместо старой. То же самое в культурном смысле – наследующую наши лучшие гуманитарные, но совершенно иную в смысле политическом, в смысле государственного устройства, в смысле базовых принципов взаимодействия государства и общества.

Наша первейшая задача – уйти от тотального сознания, которое есть основа российского тоталитаризма и тоталитаризма во все времена. Тотальное сознание предполагает все смешения политических и моральных аспектов. Например, оно предполагает, что есть политики, за которых хорошо голосовать с моральной точки зрения и за которых плохо. Хотя конституционное право не может быть ни хорошим, ни плохим с точки зрения его реализации. Это просто право, которым всяких гражданин может воспользоваться.

Тотальное сознание предполагает, что хорошим может быть только человек, разделяющий мою точку зрения, а мой идеологический оппонент хорошим быть не может.

Наконец тотальное сознание предполагает, что любые жесткие решения, любой полицейский порядок возможен только в условиях отсутствия демократии. В то время, как история Запада и современного мира, - если под Западом в широком смысле понимать и Японию, и Корею, и Индию, - показывает, что полицейский порядок неизменный спутник демократии. Система демократических институтов гарантирует полицейский порядок точно так же, как полицейский порядок гарантирует систему демократических институтов. Согласитесь, что где-нибудь в США, или в Великобритании, или в Германии полицейского порядка гораздо больше, чем в России. И страх самых влиятельных людей перед законом там неизмеримо выше и глубже.

Так что давайте будем жить предвкушением Учредительного собрания, которое должно в нашей ближайшие исторической перспективе состояться вновь, если мы не хотим видеть Россию затхлым, занюханным авторитарным углом современного мира, безнадежно отстающим от основных глобальных политических и неполитических процессов.

С вами был Станислав Белковский. Это программа «Русская провокация», совместный проект радиостанции «Эхо Москвы» и «Белковский ТВ». Спасибо вам большое. Со всеми прошедшими, до скорой встречи!