Дмитрий Дибров - A-Team - 2019-10-02
О.Овчаренко
―
20 часов и 4 минуты, добрый вечер, программа «A-Team» в эфире радиостанции «Эхо Москвы», ее ведут сегодня Олег Овчаренко, Алексей Нарышкин и Алексей Голубев.
А.Нарышкин
―
Добрый вечер.
О.Овчаренко
―
Напоминаю, что смс-сообщения можно отправлять по номеру +7-985-970-45-45, идет трансляция на основном ютуб-канале «Эха Москвы», там можете присоединяться к чату, и там же задавать вопросы нашему гостю, есть у нас такая программа – «Человек из телевизора», можно сказать – человек из телевизора, телеведущий Дмитрий Дибров.
Д.Дибров
―
Здравствуйте, дорогие друзья, здравствуйте все, кто нас слышит.
О.Овчаренко
―
Вот, кстати, интересно, что буквально вчера исполнилось ровно 20 лет, как впервые вышла программа «Кто хочет стать миллионером?». Она, правда, тогда называлась «О, счастливчик!», вы стояли у ее истоков, потом игру вел Максим Галкин, вы вот уже 11 лет. На ваш взгляд, почему программа до сих пор пользуется популярностью, выходит в прайм-тайм?
Д.Дибров
―
Есть программы, которые больше, чем программы. В обиходе их принято называть культовыми, как бывают режиссеры, больше чем режиссеры, поэты больше, чем поэты. Так вот эта программа. Дело в том, что она вышла в эфир в Великобритании в 98-м. Небывалый случай, что на следующий день ее купили 90 стран мира, мы – в том числе.Уникальная придумка, я уже об этом рассказывал. Хотите – еще раз расскажу. Я имел честь быть знакомым с ее автором, этот автор к телевидению не имеет никакого отношения, профессор Кембриджа, и он преподает и изучает историю отечественного театра. Он своему другу, которого зовут Пол Смит, он как раз телевизионщик, сейчас, правда, он возглавляет кино…, он говорит: «Дерьмо твое телевидение, я тебе сейчас такой синопсис напишу». В одном из пабов Лондона он мне рассказывал это. «Который станет… всю эту твою суету. И я буду основываться только на законах греческого театра». «Ну, давай, напиши».
«И я….» - это говорит Дэвид Брикс, это такой длинный Паганель седой, типичный профессор в помятом пиджаке. Он попросил салфетку и набросал синопсис, после чего Пол Смит наутро собрал производственное совещание.
Дэвид объяснял успел вот каким образом. Дело в том, он говорил мне, покачиваясь над стойкой бара в городе Канны, куда нас собрала эта команда производственная. Всех ведущих за эти два года, иностранных ведущих. И вот он говорит: «Я подумал, почему простой британец не имеет никакой возможности на современном британском телевидении появиться крупными планами, иначе как попав в полицейские хроники? Надо дать ему работу». До этого суперкрупного плана удостаивались только выжившие из ума рок-звезды и политики.
Ну вот так и получилось. В этом, он считал, и секрет. Я бы сказал сегодня, господа, что симптомы успеха вот каковы. Ведущий абсолютно всех версий, финской, французской, американской и таиландской, греческой и турецкой, казахской – это больше чем просто ведущий. Каждый из них… В Финляндии вообще писатель ведущий. Этот человек сразу занимает свою полочку на зрительской этажерке. Наверное, потому что здесь, с одной стороны, человек не должен кидать мячи в портрет поэта, бросаться в бочку грязью или еще что-нибудь, человек не должен рассказывать подробности. ОН должен оперировать знаниями, ноосферой, Достоевским, в нашем случае, винчестером – я сейчас имею в виду внутренность компьютера. И при этом это все еще игра. Невероятная динамика, зрителя не отпускает от телевизора.
О.Овчаренко
―
При этом вы правильно сказали, показывать британца и вообще человека крупными планом. Но вообще сейчас такая тенденция, и уже очень давняя, на российском телевидении, что в играх обычно люди не появляются. И у вас уже в программе много лет не появляются обычные россияне, появляются звезды. И у многих россиян, наверное, возникнет вопрос: «Вот играют звезды, у них и так огромные гонорары, зачем им еще 3 миллиона?». Почему исчезли обычные люди?
Д.Дибров: Неужели вы думаете, что мне кроме Крыма говорить не о чем?
Д.Дибров
―
Безупречный вопрос, коллега. Надо сказать, я хотел бы заявить, что здесь выдавать желаемое за действительное? Мы с Эрнстом абсолютно искренне хотели повторить историю, описанную Дэнни Бойлом в «Миллионере из трущоб». Конечно, мы любим этот фильм, это восемь «Оскаров». Конечно, нам хотелось бы, чтобы человек из народа получил бы те деньги, которые в состоянии поменять ему судьбу, и чтобы остальные, точно так, как у Дэнни Бойла стояли у витрин телевизионных магазинов и смотрели: «Вот, наш играет», оставляя далеко позади всю эту останкинскую гвардию.Дорогие друзья, мне очень неудобно это говорить. Но, к сожалению, русскому человеку он сам не интересен. Кстати, в этом основа многих наших бед. Да, в самом деле, как выяснилось – «Воронины», бог ты мой… «Физрук» им интереснее, чем сосед по лестничной клетке и даже он сам. Это с «Просто Марии» пошло, вы понимаете, какой ужас? Мы ведь должны зарабатывать, мы честно работаем…
А.Нарышкин
―
К Якубовичу, вашему коллеге, приходят же простые люди? Там такой трэш в студии творится?
Д.Дибров
―
И какая связь?
А.Нарышкин
―
Вы говорите, что…
Д.Дибров
―
Вы найдите хоть какую-нибудь связь между «Кто хочет стать миллионером?» и «Полем чудес»…
А.Нарышкин
―
Развлекательное и то, и то шоу.
Д.Дибров
―
А, в этом смысле. Тогда, может, между нами и «Большими гонками» есть связь?
А.Нарышкин
―
Конечно, есть. Телевидение.
Д.Дибров
―
Так я себе и представлял своего зрителя. К счастью, 20 млн тех, кто смотрит «Миллионера»…
А.Нарышкин
―
Вы увидели типичного зрителя.
Д.Дибров
―
…чувствуют, что между «Миллионером» и остальными программами разница, боюсь, велика. Ну, действительно, «Поле чудес» - прекрасная программа, Леонид Аркадьевич ведет ее мастерски. Кроме того, знаете, «Поле чудес» уже тоже не очень программа. Пусть лучше бы Константин Львович сказал. Но я убежден, что наше поколение, - а это наше поколение. Последнее, что отпустит – это «Поле чудес». Ребята, мы Владика ведь знали… Влада Листьева. Ребята, я помню, как на голове у Саши Любимова колосились волосы. Ребята, я помню Диму Захарова совсем не лысым. Ребята, я помню, что такое... Лысенков в кофейню пошел, и мы все пулей. Потому что не было интернета, а откуда бы мы знали про тайны Второй мировой войны, про Елизавету Петровну, и как нужно обращаться с данными про Екатерину Великую, если бы не Лысенков, который нас тогда, сидя за огромной безграничной останкинской кофейней, учил, как надо обращаться с историческими фактами.Вот понимаете, какая вещь. Для нас «Поле чудес»… Я о себе говорю, пусть Эрнст скажет за себя. Я думаю, что он приблизительно то же самое скажет. Для нас это – атрибут той самой нашей телевизионной…
А.Нарышкин
―
Я вот услышал, может быть – я плохо слышу. По-вашему, «Поле чудес» - это отстой, но эту передачу сохраняют, потому что это дань память Владиславу Листьеву?
Д.Дибров
―
Это вы из каких моих слов могли такое вынести?
А.Нарышкин
―
Я же сказал, что я плохо слышу.
Д.Дибров
―
Я предпочел бы, чтобы вы оставили свое мнение при себе. Я не могу назвать отстоем программу, которая столько лет имеет такие рейтинги.
А.Нарышкин
―
Вы от нее не в восторге? От этой передачи?
Д.Дибров
―
А, вы сейчас вызвали меня, чтобы мои вкусовые пристрастия? Послушайте, мне и «Мальчишник в Лас-Вегасе» не нравится. Вчера я смотрел прекрасный фильм «Джокер», я говорю: «Ну что мы ждем от автора трех «Мальчишников в Лас-Вегасе», «Три билборда»? Нет, не получится.Слушайте, вы говорите с человеком, который вот уже 30 лет занимается тем, что режет маникюрными ножницами брезенты. Я пытаюсь, начинаю с прямого эфира по воскресеньям и заканчиваю «Миллионером», я пытаюсь пропагандировать достоевского с Гоголем моему народу. Ну, как могу. А вы хотите, чтобы я все остальное смотрел. Не получится.
О.Овчаренко
―
Вот у вас в начале года случился с вашей передачей скандал известный, между главным редактором и знатоком Александром Друзем. Илья Бер обвинил Друзя, что тот пытался купить вопросы. И так далее. При этом недавно объявили, что Друзь в «Что? Где? Когда?» вернется, что его просили. А Илья Бер не вернется в «Кто хочет стать миллионером?», объявление не было. И, кажется, не предвидится. Не кажется ли вам это несправедливым? Ведь правда-то не установлена, получается.
Д.Дибров
―
Я бы хотел, чтобы мы определились, это не главный редактор этой программы. Я бы хотел сказать, что «Кто хочет стать миллионером?» делают 80 человек. Товарищи, это очень сложное производство. Илюша Бер – человек прекрасный, кстати, молодой папаша, что нас тоже роднит. Это не главный редактор, это руководитель такой группы, которая создает вопросы. А это, господа, отдельное ремесло. Кстати, с таким же успехом, с каким эта группа, которой он руководит на контрактных условиях, создает такие же вопросы для программы «Своя игра».Кроме того, Илюша Бер создает эти же вопросы для массы других проектов, дай бог ему успехов во всем, что он делает. Это не главный редактор программы.
О.Овчаренко
―
Хорошо. К руководству этой группы он не вернулся. Хочу понять, насколько это справедливо, несправедливо по отношению к нему на ваш взгляд?
Д.Дибров
―
Тут такое дело, дорогие друзья. Надеюсь, вы прочитали комментарии «Первого канала» по поводу этой истории?
О.Овчаренко
―
Первый канал, насколько я помню, осуждал обоих за возникшую ситуацию, я дословно не воспроизведу…
Д.Дибров: Мне не нравится, как Владимир Владимирович не видит, как много при нем крадут
Д.Дибров
―
Поскольку мы, конечно, хотели бы напомнить всем абсолютно участникам этой и всех остальных историй, что это не они делают эту программу. И не я, например. И, тем не менее, мы все вместе делаем телевидение. Это ответственность за то, что ты делаешь в кадре. И за кадр.Естественно, «Первый канал» не мог не выразить сожаления по поводу того, что кто-то как гаршинская лягушка-путешественница излишне высоко залетел на прутиках, которые не у нее в клюве, а у тех, у кого есть крылья – у телевидения. Помните эту историю? Что касается самой фабулы, я должен заявить, что для меня это было полной неожиданностью, я до сих пор не могу поверить, что Александр Абрамович Друзь, который, господа… Ладно, вот эти вопросы кто-нибудь кому-нибудь когда-нибудь мог бы и слить. Но ведь Саша Друзь – чемпионат по обращению в рамках подсказки «Помощь друга», когда ничего же нельзя ни нагуглить, ни предвидеть.
Послушайте, он же всегда давал правильные ответы. Я не припомню, чтобы дал неправильные. И главное…
О.Овчаренко
―
На финальный вопрос дал неправильный ответ.
Д.Дибров
―
Это действительно… на финальный вопрос вообще трудно. Он не дал его, когда они с Розенбаумом сидели. Вы не помните, вопрос звучал так: «Как известно, ограждение памятника Чайковскому перед Московской консерваторией представляет собой ноты. Скажите, ноты чего она собой представляет?». А) «Во поле береза стояла» Б) «Сидел Ваня на диване» В) Первый концерт для фортепиано с оркестром Чайковского Д) забыл что. И не дали правильный ответ. А вот Градский сидел в гримерке и очень просто: «Сидел Ваня на диване, виолончельный квартет, это всем известно». Понимаете?Я никогда не поверю, что Друзь просил бы… Это невозможно. Точно так же Илюша. Я не могу понять, как этот интеллигентный образованный, по-настоящему толерантный человек вдруг надел бы на себя плащ Пинкертона и пошел бы, понимаете, расследовать то, что ему вовсе никто не поручал. Эта история полна для меня загадок. Только одно жалко. Жалко мою профессию, потому что она страдает от этого.
Мало того, что сегодня ТЭФИ получают люди, которые, по гамбургскому счету, должны быть так далеко не только от телевидения, но вообще….
А.Нарышкин
―
Давайте примеры сразу.
Д.Дибров
―
Имярек, например. Кроме того… Слушайте, как говорит Набоков: «Разбирайте открытки по вкусу».
А.Голубев
―
Хотя бы про что вы примерно говорите?
Д.Дибров
―
Я говорю про то, что многие люди сегодня, к сожалению, держат в руках знамя такой профессии, которая им совсем не принадлежит.
А.Нарышкин
―
Может быть, ваши представления о профессии телеведущего немножко устарели?
Д.Дибров
―
Может быть. К сожалению, когда я смотрю в зеркало, я вижу. С другой стороны, коллеги, я сейчас пишу книжку про телевидение. Все рано или поздно начинают кого-нибудь учить. Единственное, что не всех спрашивают. Старики потом уже любят давать хорошие советы, потому что не могут подавать дурные примеры. И вот я, когда принимался за исполнение заказа одного из издательств, тоже не назову пока. Я стал думать: «Ну, что писать? Я могу написать про 2010, про 2020, об Останкино… Нет, это не интересно. Это устареет до того, как я поставлю последнюю точку. Напишу-ка я про телевидение, когда мы были…, когда мы все только начинали. 89-88-87 «Взгляд». 2003 – первый прямой эфир. 2004, 2007 и так далее».Послушайте, и знаете почему я думаю, что не устарели мои записки? Да потому что сегодняшние видеоблогеры, а сколько сегодня смартфонов в карманах, вот столько и тележурналистов. Вот эти телеведущие так же вынуждены начинать все заново, они должны придумывать себя сами, как если бы до них ничего не было снято.
Наша разница только в том состоит, что в 87-м мы действительно ничего не видели и не знали, все изобретали. Кстати, «Взгляд» придумал Малкин, Анатолий Григорьевич Малкин И придумали эту «кухню», а это прорыв – на советском телевидении.
Так и сегодня видеоблогер, которому 18 лет от роду, должен придумать свою кухню. Я убежден, что такая книжка может им помочь.
А.Нарышкин
―
А вы уверены, что вы являетесь героем этого поколения молодого?
Д.Дибров
―
Конечно, ведь я же герой их пап. Ведь когда их папы ухаживали за их мамами… Послушайте, тот, кто не уважает своих дедушек, не представляет для меня никакого интереса. Конечно, я же для них дедушка. Представьте себе молодого человека, который стал бы оскорблять деда. Это невозможно. Вот поэтому я для них интересен.
А.Нарышкин
―
я представляю, эту книжку, вы обязательно подарите нам, Алексеям. Но мне кажется, эта книга будет полна каких-то нравоучений. Из того, что вы говорите, я делаю вывод, что вы там будете рассказывать: «Эх, ребята. Вы знаете, в далеком конце 80-х, еще не было интернета», и так далее.
Д.Дибров
―
Если бы я позволили себе хоть что-нибудь из этого тона, тогда я не имел бы права заявить, что эти 60 лет не потратил попусту. Да чего бы я тогда стоит со всей своей антропологией и воскресением с Дибровым, со всеми своими «Счастливчиками» и всеми уроками по субботам, которые я исподволь подсовываю, демонстрирую русскому зрителю, если бы сам, как только доведись писать мемуары, немедленно стал бы канючить этим менторским тоном. Нет.
О.Овчаренко
―
В принципе, нельзя сказать, что раньше трава была зеленее?
Д.Дибров: Я понял - эти баррикады, боюсь, ни к чему не приведут
А.Голубев
―
Вы ругаете часто в интервью современное телевидение, а вы считаете эталоном вашу программу «Секретная папка» на телеканале «звезда»?
Д.Дибров
―
Мне она нравилась.
А.Голубев
―
И тоже кто-то может критиковать этот подход с боевыми экстрасенсами, конспирологией вперемешку с историческими фактами. Но такая каша, которая затуманивает мозги…
Д.Дибров
―
Я хотел бы попросить вас уточнить – какая каша в программе «Секретная папка»? Там ведь только цифры и даты. Я боюсь, что вы с конспирологией…
А.Голубев
―
Раскопали Тамерлана, началась Великая Отечественная война, и это все пытаются связать, два факта…
Д.Дибров
―
Это, кстати, есть такая веселенькая гипотеза. Посмотрите, пожалуйста, один из прекрасных каналов 365 doc, я его сам смотрю с удовольствием. Также я охотно, с большим удовольствием смотрю канал «История», коллеги делают на ВГТРК. Там, кстати, этот сюжетец нет-нет да и проскочит.
А.Голубев
―
Это было в вашей программе. И у вас же я видел про экстрасенсов, спецслужбы, которые используют экстрасенсорику для выполнения каких-то задач. В общем, такие вещи, которые, как бы это сказать, наукой не подтверждены.
Д.Дибров
―
Что я могу сказать, это вы меня записываете в монополисты того, о чем стали говорить еще в 90-м. Со временем... Это не наше завоевание, это мы… Редакторы показывают, что и такое мнение есть. Никаким образом мы этого не подтверждаем.
А.Голубев
―
Вы себя позиционируете как просветитель, Достоевского и Гоголя. В то же время вы подсовываете зрителю такие вещи.
Д.Дибров
―
Более того, еще и хуже бывает. Помните, был эпизод, когда коллеги… Я понимаю, что я несу ответственность за слово в эфире, но я вынужден справедливости ради сказать, что и программу «Секретная папка» делаю вовсе не я, в отличие от видеоблогеров. Ее делал весьма профессиональных коллектив, среди которого – профессиональная съемочная команда. Но есть и редакторы. Все-таки ответственность придется нести. Почему? Действительно, позор.Был эпизод, когда уважаемые редактора нашли такой момент, который связан с советским биологическим оружием. Интересно, что в этой области работал брат... И, в частности, это не мне было вставлено в уста, это говорил голос за кадром. Прозвучала фраза, что в начале 20 века… Было написано весьма тактично, что и сказал голос за кадром, даже не я. «Господствовала гипотеза, что рак заразен». Потом это вывели на чистую воду, не заразен и так далее.
Однако этого было достаточно, чтобы одна ничтожная дрянь, а иначе не назовешь, которая влияла на домком, уличный комитет, на ЖЭК одного из домов, который находится рядом с детским онкологическим заведением, опираясь на слова, как она заявляла, Диброва, хотя, повторяю, не я это говорил, а голос за кадром, что рак заразен. Убедила всех жильцов не давать больше возможности квартировать в ее подъезде матушек ребят, мальчишек, девчонок, которые оказались больны раком. Какое скотство, господа. Тут я думаю, слушайте, тут и не нужна «Секретная папка». Для того, чтобы это скотство рано или поздно проявилось внутри этой дряни, не знаю ее имени… В общем, могло бы хватить и чего-нибудь другого. Попались под руку мы. Это внутри нее. Мы здесь ни при чем.
А.Нарышкин
―
Вы чуть выше сказали, что вы своей программой пытаетесь приучать к достоевскому.
Д.Дибров
―
Так я и думаю.
А.Нарышкин
―
Вы не очень хорошего мнения о зрителях своих.
Д.Дибров
―
Почему?
А.Нарышкин
―
Не знаю, потому что Достоевского некоторые произведения проходят в школе. И люди, в принципе, о Достоевском хотя бы слышали. То есть, вы считаете себя намного умнее, чем люд.
Д.Дибров
―
Под умом я понимаю не эрудицию, под умом я понимаю способность к немедленному размышлению, в основе которого лежит экстраполяция.
А.Нарышкин
―
Объясните, как…
Д.Дибров
―
Я не могу считать себя умнее, поскольку не могу приучить его экстраполировать.
А.Нарышкин
―
На выходе что получается? Люди смотрят передачу вашу, Дибров, у него там отсылки к истории, он шутит, улыбается, все хорошо, вы этим славитесь, это ваш фирменный стиль. А люди что должны с этой информацией делать? Просто получать удовольствие?
Д.Дибров: Мой президент – Собчак. Я хотел бы сказать, что я голосовал за Ксению Анатольевну
Д.Дибров
―
Мне бы вот что хотелось. За все эти 20 лет иногда это, судя по некоторым откликам, получается. Мне бы хотелось соответствовать той формулировке нравственности, которую мы встретим у Канта. Что нравственность – это умение поступать так, чтобы каждый твой поступок мог быть вменен в качестве всеобщего закона. Вот нравится нам это или нет, но мы проецируем смыслы, даже самую манеру поведения, манеру спорить, мы проецируем на зрителей саму манеру мыслить.
А.Нарышкин
―
Вы хотите, чтобы зрители… как вы?
Д.Дибров
―
Да. Я бы это делал на их месте.
А.Нарышкин
―
И Россия тогда… Что будет с Россией?
Д.Дибров
―
Тогда она будет Бузовой. Вы этого хотели?
А.Нарышкин
―
У вас черное и белое…
Д.Дибров
―
А у вас-то что? Вот, она мне нравится… Я вообще считаю, что мы живем в эпоху Бузовой, вы же знаете. Мне она очень нравится, я большой поклонник Бузовой. Вы знаете, что однажды Оля попросила меня поговорить с ее отцом? Каково же было мое удивление, он ленинградец. «Большое спасибо за вашу работу, я вырос на ваших передачах». Видите, помимо моих.., я склонировал через ее отца.Разумеется, у нее свои пристрастия, а вот у ее отца, я уважаю…
А.Нарышкин
―
Вас смотрел отец Бузовой, а выросла Бузова.
О.Овчаренко
―
Телеведущий Дмитрий Дибров в эфире программы «A-Team», ее ведут Олег Овчаренко, Алексей Голубев и Алексей Нарышкин, мы сейчас сделаем перерыв на новости и релкаму, вы слушаете «Эхо Москвы».НОВОСТИ
О.Овчаренко
―
20 часов и 33 минуты, мы продолжаем программу «A-Team», ее для вас ведут Алексей Нарышкин, Алексей Голубев и Олег Овчаренко, и наш телеведущий Дмитрий Дибров, еще раз добрый вечер.
А.Нарышкин
―
У нас идет трансляция на канале «Эха Москвы» в Ютубе, в перерыве отвечал Дмитрий на разные ваши вопросы, вспомнили мы Ксению Собчак, и что Дмитрий ответил на этот вопрос, вы можете узнать, если трансляцию пересмотрите. Но вы сказали, что ваш президент – Собчак?
Д.Дибров
―
Да. Мой президент – Собчак. Я хотел бы сказать, что я голосовал за Ксению Анатольевну. И жена моя это делала. Хотя я не знаю, насколько этично выдавать секрет… Имею в виду, что по гроб жизни я считаю, что президентом… А вот во мне уже что-то: «Не любого!». Я полагаю, что Собчак ближе всего к истине, нежели любой другой мой собеседник за все эти 20-30 лет по поводу того, что делать с Россией. Позвольте, я сообщу, что говорил… Он говорил мне… Когда Собчак начинал философствовать, он смотрел поверх глаз, ему было нетрудно. Высокого роста, такие яркие глаза. Особенно смешно, когда ты сидишь в его депутатском номере, и вот как только подденешь, он немедленно начинал смотреть поверх тебя, хотя на столе стояли шпроты, еще что-то…В любом случае, он вот что говорил: «Главная беда России, как и главное, единственное лекарство от этой беды, описывается одним и тем же слово из пяти букв. Право». Вот уж живу я уже сколько лет после смерти Анатолия Александровича, и я лишний раз убеждаюсь в его правоте. Есть еще один эпизод, это говорила Людмила Борисовна Нарусова.
А.Нарышкин
―
Сегодня в дневном эфире была.
Д.Дибров
―
Слава богу. Говорила она народно, поэтому я не выдам никаких секретов, и не скрою, что у нас тоже доверительные отношения. Она говорила это на некотором вечере памяти Анатолия Александровича, в клубе…, поэтому я передам. Лучше ее спросите, она знает точно даты. У меня в памяти это так.«Анатолий Александрович приезжает в Ленинград и говорит: Слушай, Люда, они меня в МДГ, Межрегиональная депутатская группа. Они меня, кажется, хотят в президенты. Иди, Толик, рискованно, но иди, ты же отважный человек. Он говорит: нет, бессмысленно. Почему? «Силовики меня не примут».
Я думаю, что профессор в этом смысле имел в виду вот что. Во-первых, и в самом деле, в постсоветской России еще не до права, еще силовики. Ведь куда им, петербуржского профессора, куда им специалиста по гражданскому праву над собой ставить? Он ведь прикрикнуть не сможет.
Второе. А, может, в этом стоило послушать вот какую мысль. Знаете, цунами не рыбами, которые снуют при его приближении и даже выбрасываются на берег в самоотверженном порыве. Не птицами, которые улетают при его приближениями. А глубинными процессами вызывается. Видимо, цунами еще не родилось в 90-м, потому что Собчак вовсе не такой безрассудный, как нам сейчас может показаться. Наивный профессор, нет-нет, это был глубокий и дальновидный человек, понимал: еще не случилось глубинных процессов, еще цунами не приближается.
О.Овчаренко
―
Путин – не ваш президент?
Д.Дибров
―
Как – не мой президент? Я же здесь сижу.
А.Голубев
―
Ваш президент – Собчак, вы голосовали за Ксению.
Д.Дибров
―
А вы думаете, Анатолий Александрович никакого отношения к Владимиру Владимировичу не имеет? Мне кажется, что Анатолий Александрович некоторой частицей был во всех кандидатах, за которых голосовал народ. Только Грудинин, разве…
Д.Дибров: Я вообще считаю, что мы живем в эпоху Бузовой
А.Нарышкин
―
Значит ли это, если ваш президент – Собчак, а Собчак вам рассказал про верховенство права, что 20 лет вы страдаете при Путине?
Д.Дибров
―
Как же я страдаю? У меня трое детей. Я счастлив.
А.Нарышкин
―
Сублимируете.
Д.Дибров
―
Так можно сказать, я сублимирую в книгу, в телевизор, как вы в аннотации вашей программы говорите, я еще и певец, актер оказался.
А.Нарышкин
―
Видите какую-то сейчас хорошую альтернативу Путину?
Д.Дибров
―
Нет.
А.Нарышкин
―
Вот Ксения Собчак была бы лучше? Если вы за нее голосовали. Вы же голосовали не по приколу?
Д.Дибров
―
Я голосовал из исключительной любви к ее отцу, прекрасно понимая…
А.Нарышкин
―
Так нельзя делать.
Д.Дибров
―
Разве? Скажите, а вы все на свете делаете прагматически точно, да? Думаю, нет, сэр. Иначе вы бы торговали алюминием. Видите, человек способен на непрагматические поступки.
А.Голубев
―
Путин – хороший президент России?
Д.Дибров
―
Об этом судить нашим телезрителям.
А.Нарышкин
―
Почему?
Д.Дибров
―
60% за него голосует…
А.Голубев
―
А вы, как гражданин и не последний человек в стране..
А.Нарышкин
―
Не прикрывайтесь народом.
Д.Дибров
―
А как это мне не прикрываться, когда я его часть? Народ без меня не полон.
А.Голубев
―
Для вас Путин – хороший президент?
Д.Дибров
―
В каком смысле хороший?
А.Голубев
―
Он отвечает вашим надеждам, чаяниям, взглядам на жизнь, политику?
Д.Дибров
―
Если я еще не умер, это все же лучше, чем Гитлер.
А.Голубев
―
…не умер, поэтому все довольны Путиным, но это же не так. Вы уходите от ответа на вопрос. Путин – хороший президент или нет?
А.Нарышкин
―
Смотрите, мы вам поможем. Вы же работаете на «Первом канале». Если вы сейчас скажете «Я ненавижу Путина», в общем, вся система…
Д.Дибров
―
Он ничего плохого-то не сделал.
А.Нарышкин
―
Ничего плохого не сделал. А если бы вдруг сказали, что Путин – плохой, отвратительный негодяй, репрессии и прочие, работа на «Первом канале» была бы под вопросом?
Д.Дибров
―
Наверное. Конечно, была бы. Но об этом мы можем судить только сослагательно.
А.Голубев
―
А это нормальная ситуация, при которой за критику власти ведущего убирают быстро с канала?
Д.Дибров
―
За критику власти? Нормальная ли это ситуация? Не знаю, на мой взгляд, должно быть право, как просил Анатолий Александрович, на мой взгляд, это не нормально. Если бы было право, можно было бы оспорить. Мне кажется, это неправильно.
А.Голубев
―
У нас такая ситуация и сложилась.
Д.Дибров
―
Это ужас. А вы думаете, в этом Владимир Владимирович виноват? А ведь я только что излагал идею, что нам следует дождаться некоторых глубинных процессов. Неужели вы думаете, что между Желябьевым, Софьей Перовской и жутким переворотом в октябре 17-го есть прямая связь? Нет. Просто сама закономерность историческая повела к тому, что смогли воспользоваться конъюнктурой…А вы кого пригласили? Пригласите мою любимую Бузову.
Д.Дибров: Многие люди сегодня держат в руках знамя такой профессии, которая им совсем не принадлежит
А.Голубев
―
Вы, когда уходили с НТВ, сказали, что «я хочу посмотреть в глаза любого из вас, кто завтра понесет бумажку за подписью, любого нового…, но это буду не я». Вы всем показывали позицию. Но меньше, чем через год, вы работали на ОРТ…
Д.Дибров
―
Спасибо, что вы припомнили. Я меньше, чем через год. А вот другие – и недели не прошло. Почему вы о них не вспоминаете? Приглашайте тогда еще кого-нибудь. Что же касается меня, да, действительно, это был непростой выбор тогда. Но тогда мне в некотором приватном разговоре высказал все касательно моих перспектив, в воздухе запахло 81-м годом, когда я приехал в Москву и начинал тогда еще. И я понял, что вот эти мои участия в революционных баррикадах – абсолютно бесполезное самосожжение. Я вот тогда понял, той ночью, когда со мной немедленно был проведен профилактический разговор, и ведь не только, наверное, со мной.Посмотрите на других коллег, о которых вы сейчас не хотите вспоминать. Как они быстро полетели в разные стороны.
А.Голубев
―
Соловьев…
О.Овчаренко
―
Я бы вспомнил другого человека, Леонида Парфенова, которого в эфире передачи «Антропология», когда вы с журналистами НТВ обсуждали ситуацию, сложившуюся вокруг канала, вы назвали предателем. Вы сейчас так считаете? На тот момент Парфенов оказался предателем? Когда он ушел с НТВ, написав открытое письмо, по сути, против Евгения Киселева, тогдашнего руководителя канала.
Д.Дибров
―
Да не против Киселева, а против, как нам тогда казалось, свободы слова в стране. Дело в том… Я повторю то, что сказал Лене. Я… эти извинения за формулу. Как это обычно у интеллигентов бывает… Знаете, тут еще какая история. Вы сейчас скажете, что это зависимость, песня бескорыстной любви к начальству. Но какое мне счастье, что я могу кого-то искренне уважать. Был бы жив Листьев, он бы сделал то же самое. Но Листьева к тому времени не было.У нас есть такая субординация, меня вызвал Эрнст. «Послушай, что угодно делай, но вы с Парфеновым на это права не имеете. Объясняйтесь друг с другом в курилках, где хотите, но принародно… Вы, Парфенов и Дибров, это перед зрителями делать это права не имеете». Знаете, я Эрнста уже 30 лет слушаю. Слушаю, когда делаю удачную склейку как режиссер. Я его слушаю, когда он принимает эфирные решения. Я его послушал, когда я пошел и извинился. Поэтому я повторю… Но я остаюсь в прежнем представлении о вещах. Господа, я понял одно: на дворе просто… Вот тут и произошел тектонический сдвиг в стране. Кончилась эпоха 90-х, когда расстояние от внутренней части черепной коробки до экрана было равно щелчку. Все.
Знаете, то ли страна поменялась, но это не мне судить, после... Может быть, что-то в человеке русском поменялось, но я понял, что дело кончилось. И со мной говорят те люди, которых я хорошо знаю с 83-го, с работы в ТАСС. Я понял, эти баррикады, боюсь, ни к чему не приведут. И вслед за Анатолием Александровичем Собчаком, который тогда уже… Я понял… Черт.
О.Овчаренко
―
Я правильно понял, что свобода слово – хорошо, но в противном случае вы потеряете карьеру, деньги и все такое? И вы выбрали карьеру и деньги?
Д.Дибров
―
Если бы речь шла о деньгах, я бы к вам не пришел. А вы бы, наверное, читали обо мне в хрониках «Форбса». Да нет у меня денег. Что касается карьеры, то тут такое дело. Это звучало иначе. «Ты что думаешь…». Они хотели, чтобы я «Антропологию» оставил на НТВ. «Антропология» - это кредит доверия у зрителей. «Ты что думаешь», - сказали мне. Тут я фамилию называть не стану, вы их все знаете. А некоторые не знают, потому что это не один на один был разговор, а сидели несколько представителей определённых органов.«Ты что думаешь, что тебя хоть на один канал утром возьмут на работу? Нет». Что вы думаете, я сделал? Я никогда никому не рассказывал. Я позвонил Эрнсту, говорю: «Я могу к тебе прийти?». «Приходи». «Когда?». «Когда хочешь». «В 12 можно?». Надо понимать, что у Эрнста в приемной люди по две недели сидят. Я пошел, меня запустили. А ведь это ж я полгода назад отказался переходить с самой популярной программой на свете, она еще называлась «О, счастливчик!», который вы тут любезно припомнили. Это ведь я отказался переходить, меня пригласили на «Первый канал».
Написал заявление, пусть придет, подпишет, я ему поверю. «Скажи, а тебе не говорили, что меня не брали?». «Говорили». «А что ты делаешь?». «Что я делаю? Что мне делать?».
О.Овчаренко
―
Правильно ли я понимаю, что, в принципе, если в будущем сложится такая ситуация, как вокруг этого. Правильно ли я понимаю, что договоренности с властями, попытки урегулировать ситуацию с властями путем отказа от свободы слова, путем отказа от этого права, лучше, чем были те баррикады тогда на НТВ?
Д.Дибров
―
Видите ли, в отличие от Виктора Анатольевича Шендеровича, я никогда не участвовал в переговорах с властями.
О.Овчаренко
―
Это вы вспоминаете ту встречу…
Д.Дибров
―
Вы же вспоминаете эти события. И я вспоминаю, конечно. Правда, спросите вы у безгранично уважаемого мною Виктора Анатольевича, чем эти переговоры кончились. А уж кто лучше всех умеет говорить с властями – это Алексей Алексеевич Венедиктов, кандидат в лауреаты Нобелевской премии. Вот это, мы смотрели еще в 2001, восхищались его умением аргументировать, не задевая потайные струны, после которых раздается вой ночной полицейской сирены. Это – фантастика. Я так не умею.
А.Нарышкин
―
я не совсем понял про Путина, может быть, вам тяжело говорить, я все понимаю. Претензии к Владимиру Путину у вас есть какие-то?
Д.Дибров
―
Есть. Мне не нравится, как Владимир Владимирович не видит, как много при нем крадут.
Д.Дибров: Найдите хоть какую-нибудь связь между «Кто хочет стать миллионером?» и «Полем чудес»
А.Нарышкин
―
Это все?
Д.Дибров
―
Это главное. Это же отсутствие права.
А.Нарышкин
―
Путин подписывает разные странные законы. Путин присоединяет Крым.
Д.Дибров
―
Я бы предпочёл, чтобы этого не было. Я бы сказал, что при всем восхищении моим земляком, полковником Захарченко, я считаю, что он нас позорит. Более того, хуже. Я не знаю ни одного предпринимателя в нашей стране, который был бы заинтересован в таком геометрическом росте своего производственного успеха, не опасаясь при этом за отъем его успешного бизнеса. Вот это мне не нравится. Я бы предпочел, чтобы более боевито была бы настроена правовая система. И, конечно, у меня есть претензия к Владимиру Владимировичу по поводу того, что современный отечественный суд так далек от идеального правоприменителя, как только может быть.
О.Овчаренко
―
Вы говорите о праве, а Крым присоединили по праву?
Д.Дибров
―
Послушайте, я – всего лишь ученик Собчака, как и он.
О.Овчаренко
―
Как гражданин вы можете ответить?
Д.Дибров
―
Вам не кажется, что здесь есть что-то, что делает его скорее объектом, чем субъектом? И Крым, в частности. Вы видели прекрасную работу Виталия Каманского «Свидетель»? А вам не кажется, что самый незаурядный, ответственный за будущее человек – это Путин? Но посмотрите…
О.Овчаренко
―
А Крым чей? Российский или украинский?
Д.Дибров
―
Крым? Он ваш.
О.Овчаренко
―
В смысле?
Д.Дибров
―
Ваш он.
О.Овчаренко
―
Крым чей, российский…
Д.Дибров
―
А вы как думаете?
О.Овчаренко
―
Здесь мы задаем вопросы, понимаете, в чем дело.
Д.Дибров
―
Я что, на допросе? Покажите мне…
А.Голубев
―
Ваше мнение, а не ведущего.
А.Нарышкин
―
Про Крым интересно.
Д.Дибров
―
Это не моя тема.
А.Голубев
―
Как это – не ваша тема? Вы же…
Д.Дибров
―
Неужели вы думаете, что мне кроме Крыма говорить не о чем? Неужели вы думаете, что это – единственное, о чем стоит…
А.Нарышкин
―
Бузова, она – инфлюэнсер, вы – инфлюэнсер. Или наоборот у вас…
Д.Дибров
―
Значит, вот вы уже и разделились. А ведь вы боитесь моих вопросов?
О.Овчаренко
―
Это самый главный вопрос современности.
Д.Дибров
―
А, по-моему, самый главный вопрос – что не мы победили в 91, а Клим Чугункин. Вам не кажется, что это главный вопрос?
О.Овчаренко
―
Не знаю. Владимир Путин правильно сделал, когда присоединил Крым? Мы сейчас о Путине говорим.
Д.Дибров
―
А как он его присоединил?
О.Овчаренко
―
Взял и присоединил.
Д.Дибров
―
Это вы, видимо, плохо знаете историю, как он его присоединил? Взял его за ушки, притянул ушки?
О.Овчаренко
―
Референдум провели и воссоединили Крым с Россией.
Д.Дибров
―
Референдум? Ну так что вы ко мне пристали? Вы же сказали, был референдум…
А.Голубев
―
У нас общество разделилось. Кто-то сказал: «Классно, наконец, мы так долго ждали…»
Д.Дибров
―
Это не моя тема. Давайте что-нибудь еще.
Д.Дибров: До этого суперкрупного плана удостаивались только выжившие из ума рок-звезды и политики
А.Голубев
―
А почему…
Д.Дибров
―
Потому что был референдум.
А.Нарышкин
―
На Украине давно были?
Д.Дибров
―
В Украине я был года два назад, выдавал замуж дочку ближайшего друга.
А.Нарышкин
―
То есть, вы не хотите говорить про Крым, потому что не исключаете, что поедете?
Д.Дибров
―
Куда?
А.Нарышкин
―
На Украину.
Д.Дибров
―
Конечно. Я без нее не могу, там мои друзья.
А.Голубев
―
И именно поэтому вы не отвечаете на этот вопрос, чей Крым?
Д.Дибров
―
Как я не отвечаю на этот вопрос?
А.Голубев
―
Так, вы не ответили.
Д.Дибров
―
Я сказал, что референдум был. Значит, Крым… референдум, а теперь подумайте про этот референдум.
А.Голубев
―
Нет, это странный очень ответ.
Д.Дибров
―
А что касается лично меня, да, к сожалению, безгранично любя Крым, как каждый человек, имея многие воспоминания крымского характера я, естественно, туда не езжу.
А.Нарышкин
―
Вы завидуете Леониду Парфенову?
Д.Дибров
―
Почему мне нужно завидовать ему?
А.Нарышкин
―
Потому что он посвободнее вас. Потому что он, я не знаю, может, мы в этом смысле с вами расходимся в представлениях о том, что хорошо, а что плохо. Но он в Ютубе, Ютуб – это нечто современное. У него собственный блог, он может говорить о чем угодно. О протестах, может покричать на Путина, может похвалить. А у вас вот такая…
Д.Дибров
―
Я хотел бы повторить то, что, видимо, прошло мимо ваших ушей, так как вы, очевидно, уткнулись только в одно. Послушайте, не птицы, которые снуют при приближении цунами, и не гомон их, и не рыбы, которые выбрасываются. От того, кто и что сказал не изменится до тех пор ничего, пока глубинные процессы не пойдут.
А.Нарышкин
―
Это внутреннее ощущение.
Д.Дибров
―
Это мое внутреннее убеждение. Послушайте, зависть – это наука о том, когда кто-то является укором твоей собственной судьбе. Мне, отцу трех детей, человеку, который ведет программу с 17% рейтинга, просто смешно считать кого-либо укором своей судьбе. У нас разные полки.Понимаете, какая вещь. Семиотика, самый момент потребления интернета отличается от того, что на федеральном канале. Это – поклажа, которая находится в трюме той лодки, курс которой хотят выправить все те люди, которые активно выступают на оппозиционных мероприятиях. Я хотел бы знать, а чем нагружена та лодка, курс которой вы хотели бы изменить. Я надеюсь, что программа «Кто хочет стать миллионером?» - это как раз та самая ценная поклажа. Поэтому своим местом в медиасфере я вполне доволен. А Лене я желаю только успехов.
О.Овчаренко
―
В эту программу позвали бы Навального? В «Кто хочет стать миллионером?».
Д.Дибров
―
Во-первых, зовет редактор. Я бы с удовольствием с ним поговорил. Он начинается как…
А.Нарышкин
―
А просто позвонить и поговорить?
Д.Дибров
―
О чем?
А.Нарышкин
―
О судьбах Родины.
Д.Дибров
―
Господи, да я знаю судьбы моей Родины. Послушайте, я слушаю Диму Быкова. И он правильно цитирует Стругацких применительно к судьбам нашей Родины. Только от образования и права зависят эти судьбы, а не от моих разговоров с глубокоуважаемым Алексеем Анатольевичем Навальным.
А.Нарышкин
―
Вы несколько раз уже сказали, что от вас ничего не зависит. Блоги – это бессмысленно…
Д.Дибров
―
Да что же вы так огульно. Неправда, я говорил о том, что 20 лет программа «Кто хочет стать миллионером?» служит просвещению, образованию русского человека. Во второй части моей этой сыпи размышлений я говорил, что именно образование… Кстати, право – обязательная часть образования, и зависит будущее моей Родины. Больше ни о чем. Значит, я служу прогрессу моей Родины.
О.Овчаренко
―
По итогам вот этого обсуждения всего, что у нас было в течение часа, вы положительно высказались о Навальном, вы сказали, что голосовали за Ксению Собчак, в том числе, из уважения к ее отцу. И при этом одновременно вы вели концерт на заводе ГАЗ, где Владимир Путин объявил о своем выдвижении и кричали там «Россия! Россия!», чтобы все люди кричали. Насколько это все согласуется между собой?
Д.Дибров
―
Значит, Россия, великая наша держава – я буду кричать и перед смертью. Это первое.
О.Овчаренко
―
Вопрос про Путина.
Д.Дибров
―
Теперь насчет Владимира Владимировича. Я находился не на концерте, я вел 80-летний юбилей крайне уважаемого производственного объединения ГАЗ перед 80 000… Может быть, я наврал, но 10 000 было точно. Вот что я делал. То, что именно этот момент Владимир Владимирович, и все те, кто руководит его предвыборной кампанией, избрали в качестве трибуны….
О.Овчаренко
―
То есть, это совпадение?
Д.Дибров
―
Конечно, меня пригласили это вести из уважения к моей несчастной передаче «Кто хочет стать миллионером?», месяца за два до этого.
А.Нарышкин
―
Доверенным лицом станете, если Путин позовет?
Д.Дибров
―
Меня никто не приглашает.
А.Нарышкин
―
А если позовет?
Д.Дибров
―
Так вот тогда и встретимся.
О.Овчаренко
―
Телеведущий Дмитрий Дибров был в гостях программы «A-Team». Олег Овчаренко, Алексей Голубев и Алексей Нарышкин вели этот эфир, звукорежиссер Марина Лелякова, всего вам доброго.