Константин Янкаускас - A-Team - 2019-07-17
17.07.2019
А.Нарышкин
―
20 часов и 4 минуты, всем добрый вечер, в эфире «Эха Москвы» программа «A-Team», три злобных Алексея, Нарышкин, Голубев и Гусаров против одного Константина Янкаускаса, муниципального депутата района Зюзино в Москве и не зарегистрированного кандидата в Мосгордуму. Приветствуем вас.
К.Янкаускас
―
Добрый вечер, всем привет.
А.Нарышкин
―
Слушателям я напомню, что у нас идет прямо сейчас уже видеотрансляция на нашем канале «Эха Москвы» в Ютубе, присоединяйтесь. И вы можете задавать свои вопросы, самые острые и каверзные мы переадресуем нашему гостю.
А.Голубев
―
Константин, наша любимая тема. Вот вы – муниципальный депутат. А муниципальные депутаты же ничего не зарабатывают. Там какие-то премии существуют?
К.Янкаускас
―
Да. Около 50 000 рублей на руки раз в квартал. Я их трачу на… На текущую работу. Мы выпускаем районную газету, когда проходят какие-то публичные слушания, я трачу деньги… Мой бюджет на как бы развитие района, на информирование жителей. Поэтому работаем на общественных началах за проездной. Вот проездной, карту «Тройка» покупают депутатам, работаем за проездной.
А.Голубев
―
Уже неплохо. А жить-то на что тогда?
К.Янкаускас
―
Я работаю… Я депутат на не постоянной основе, у меня есть основное место работы, Российская академия наук, институт проблем рынка, я работаю. Но сейчас я в отпуске в связи с выборами в городскую думу. Я работаю там с 2008 года, моя декларация опубликована на сайте муниципального округа, она проверяется департаментом региональной безопасности мэрии, в прокуратуре проверяется, вот, каждый год. Пока ничего не нашли.
А.Голубев
―
Константин, я не знаю, вы же занимаетесь политикой фулл-тайм. У вас открываешь соцсети, каждый день по несколько постов. Вы занимаетесь только городскими какими-то темами. Это, очевидно совершенно, отнимает у вас все ваше время. О какой работе может идти речь?
К.Янкаускас
―
Почти все время, я, к сожалению, не могу дописать кандидатскую диссертацию, там и коллеги, и папа мой, для которого это очень важно, они очень злятся на меня. К сожалению, очень много приходится уделять времени. С одной стороны – к сожалению, с другой стороны – к счастью, потому что когда видишь результат своей работы как муниципальный депутат, это тебя мотивирует делать что-то дальше. Вплоть до того, что у нас несколько лет назад трамвайные остановки поставили крытые, вот я стою под дождем на этой остановке, и я понимаю, что я не буду депутатом, кто-то другой будет, эти остановки будут, уже что-то после себя осталось.Даже такой маленький результат мотивирует дальше заниматься.
А.Голубев
―
Мотивирует – это хорошо, но на работу, которая деньги приносит, я вот не понимаю, как у вас время остается? Или это у вас для галочки существует, что вы где-то числитесь в Российской академии наук?
К.Янкаускас
―
Я работаю, слушайте. Я работаю, работаю, правда, на полставки. То есть, давайте не будем углубляться в эту тему, у нас вся социальная сфера сейчас работает на полставки, чтобы майские указы хотя бы на бумаге выполнялись. Но работаю. Я не скажу, что я много зарабатываю. Но я человек достаточно аскетичный, что я зарабатываю – мне этого хватает. И самое главное, что мне удается это совмещать с общественной деятельностью.
А.Голубев
―
А какая-то помощь от оппозиции? Вот Алексей Навальный там, ваши соратники вам оказывают финансовую поддержку?
К.Янкаускас
―
Финансовую лично мне… Финансовую поддержку на выборах, когда мы открыли избирательный счет, рядовые граждане прислали деньги на организацию сбора подписей, которую мы провели успешно, собрали почти 5000 подписей, люди прислали пожертвования.
А.Нарышкин
―
Сколько у вас денег собрано?
К.Янкаускас
―
Мы собрали около миллиона рублей небольшими пожертвованиями, от 33 копеек, это самое маленькое было. Самое большое было 50 000. Но были люди, которые переводили несколько раз. Самые большие спонсоры нам примерно по 100 000 рублей нам перевели.
А.Нарышкин
―
Навальный.
К.Янкаускас
―
Нет, нет.
А.Нарышкин
―
А Навальный давал деньги?
К.Янкаускас
―
Слушайте, надо посмотреть. Там средний чек 1000 или 2000 рублей, пожертвований очень много. Может быть, и Алексей присылал, он точно нам на газету присылал. До выборов, мы делаем районную газету. Он всегда, за что ему спасибо, он всегда дает информацию своим подписчикам, что Костя собирает средства на газету, скидывайтесь. И сам иногда что-то перекидывает. Сейчас просто не могу сказать, чтобы не соврать.
А.Гусаров
―
А сколько стоит издавать газету?
К.Янкаускас
―
Смотрите, это… Мы все делаем волонтерски, кроме печати и распространения. То есть, мы собираем деньги на печать и распространение. То есть, написание статей, фотографии, верстка, редактура, это все делают активисты штаба Зюзино, нашей организации районной. Печать на один район, четырехполосная черно-белая газета, у нас 40 000 экземпляров, в каждый почтовый ящик. Это порядка 60 000 рублей. Но сейчас, может быть, чуть-чуть побольше.
А.Нарышкин
―
Это вот те самые газеты, которые обычно в почтовый ящик кидают и, не знаю, 90%, наверное, жителей дома сразу их…
А.Голубев
―
Не говори, что они делают.
К.Янкаускас
―
Нет. На самом деле, наша газета отличается в лучшую сторону, потому что я, во-первых, хожу проверяю качество разноски. Сам хожу, проверяю, по подъездам.
А.Нарышкин
―
У вас времени дофига что ли?
К.Янкаускас: Мой бюджет на развитие района, на информирование жителей. Поэтому работаем за проездной
К.Янкаускас
―
Вечером хожу. Приходит отчет по разноске, вечером по дороге домой. Я живу в Зюзино, соответственно, по дороге домой прохожу…
А.Нарышкин
―
Вас просто домой не тянет.
К.Янкаускас
―
Меня тянет домой. Меня так же тянет, чтобы наш город был свободный…
А.Нарышкин
―
Посмотреть, что там в почтовых ящиках.
К.Янкаускас
―
Я смотрю, что в почтовых ящиках происходит. Выкидывают, наверное, 25% - это хороший показатель.
А.Нарышкин
―
Вы их забираете? И на пункт сбора макулатуры потом?
К.Янкаускас
―
Нет. Более того, чем характеризуется наша газета, что она хорошая. У нас сейчас выпустили несколько номеров поддельной газеты, то есть, стилизованной под нашу газету «Живу в Зюзино», где какие-то совершенно наркоманские материалы о каких-то гномах, големах. Я узнал из этой наркоманской газеты поддельной, что есть такое мероприятие, как вумбилдинг…
А.Нарышкин
―
Я бы почитал.
К.Янкаускас
―
Я вам могу потом принести эту газету. То есть, это свидетельствует о том, что стали выпускать подделку, пытаются дискредитировать нашу газету.
А.Нарышкин
―
Вас признали как местного авторитета.
К.Янкаускас
―
В какой-то степени. Это еще связано с выборами в Мосгордуму, но это – признание того, что наша газета пользуется популярностью у жителей Зюзино.
А.Нарышкин
―
Клон газеты сейчас, видимо, перестанут издавать, потому что для вас история с Мосгордумой закончилась.
К.Янкаускас
―
История не закончилась…
А.Нарышкин
―
Ну ладно вам, будем реалистами.
К.Янкаускас
―
Пять лет назад ровно в этот же день я сидел под домашним арестом, мне было запрещено покидать помещение. Если бы мне сказали, что спустя пять лет ты выиграешь выборы муниципальные, проведешь команду, выиграешь в Конституционном суде дело о недопуске тебя на выборы в Мосгордуму, ты будешь участвовать, ты соберешь подписи, я бы не поверил. Я бы тоже сказал «Давайте будем реалистами». Мы будем бороться дальше. Завтра утром мы подадим жалобу во МГИК на отказ в регистрации. Если надо – будем обращаться в суд, к Элле Александровне Памфиловой, которой я желаю скорее поправиться, чтобы тоже могли обратиться. И 20 числа, в 14.00 всех жду на проспекте Сахарова, это тоже очень важная вещь.
А.Нарышкин
―
Напомните, пожалуйста, у вас с подписями в чем проблема?
К.Янкаускас
―
Потому что у меня оказался подменен документ об оплате подписных листов… Подписные листы вы можете печатать только оплатив с избирательного счета, и подписи можете собирать только в тот момент, когда вы напечатали с избирательного счета подписные листы.
А.Нарышкин
―
То есть, вы сначала покупаете подписные листы…
К.Янкаускас
―
Я снял деньги с избирательного счета, с назначением на печать подписных листов, оплатил печать 7 июня. Потом, когда собрал подписи, сдал этот документ об оплате подписных листов. Неожиданно на комиссии мне на обозрение предоставили другой документ, от другой организации, который датирован 15 июня. И на этом основании все подписи, которые собраны были с 7 по 14, это 577 подписей, они были признаны недействительными. Если эти подписи действительны… Потому что у меня даже заключение графолога, написано, что все подписи ставились избирателями собственноручно, у меня нет ни одной нарисованной подписи.Я вам больше того скажу, я публично обвинил господина Горбунова, который мне в лицо сказал, что у всех кандидатов есть мертвые души. Я его после этого сказал, что либо пусть он извиняется, либо он лжец. Он вчера, на заседании комиссии, когда мне отказывали, неожиданно выяснилось, что у меня якобы уже после завершения проверки выявились мертвые души. Угадайте, по информации какого органа? Налоговой службы. У нас теперь оказывается налоговая служба выясняет, кто живой, кто мертвый.
То есть, реально у меня 4808 подписей живых людей, это подтверждено экспертизой графолога, и поэтому подписи пытаются выбить…
А.Нарышкин
―
НРЗБ?
К.Янкаускас
―
3% от численности избирательного округа. У меня минимальное количество, для регистрации необходимо 4453, и мы бы это число подписей имели, если бы не вот эта вот ситуация с подменой платежного документа.
А.Гусаров
―
Не понял, а кто виноват в том, что у вас не те были подписные листы?
К.Янкаускас
―
Я сдал документ об оплате подписных листов, которую по факту сделал 7 июня. Что произошло – у меня написано заявление – пусть выясняет полиция. Я, в отличие от Горбунова, не буду бросаться обвинениями. Я могу предполагать, кто это подменил, я могу предполагать, кому это выгодно…
А.Нарышкин
―
Так скажите. Я не понимаю, это на уровне Горбунова, городской избирательной комиссии…
К.Янкаускас
―
В помещении окружной комиссии был сдан один документ, а после обнаружился другой.
А.Нарышкин
―
То есть, они сфальсифицировали?
К.Янкаускас
―
Еще раз, пусть полиция установит, кто сфальсифицировал, для меня это не так важно. Я в выборах хочу участвовать. Я не участвую во всей этой эпопее с поиском рисованных подписей единороссов, я хочу с единороссами конкурировать на выборах. Мне подменили документ. Самое главное, что правильный документ я повторно подал, я по закону имел право все кроме подписных листов, если что-то не соответствует закону, заменить документ на другой. Я повторно подал правильную платежку, дополнительно приложил квитанцию из Сбербанка о том, что я именно тогда снимал деньги. Дополнительно еще вчера на заседании комиссии было предъявлено уведомление от организации, где я печатал 7 подписные листы.
А.Гусаров
―
Все-таки мне сложно представить, что члены Мосгоризбиркома, они сидят, берут другой подписной лист и на нем рисуют подписи, все 570 подписей, копируют…
К.Янкаускас
―
Они не рисуют подписи. Еще раз. Подменена была квитанция об оплате подписных листов. Я не говорю, что это Мосгоризбирком сделал, я не говорю, что это сделал член окружной комиссии. Пусть полиция этим занимается, меня это не волнует. Меня волнует факт, что из-за этого подлога меня не пускают на выборы. Не листы подписные, не подписи перерисовывали, а просто живые подписи, которые я сдал, говорят, что они недействительны, потому что вы, якобы, деньги сняли 6 июня, на печать подписных листов, а оплатили только 15. Я как-то еще не идиот. Может быть, я не самый умный человек, но я не идиот, у меня третья избирательная кампания, и мне говорят: «Смотрите, он такой дурачок, он 9 дней не оплачивал подписные листы».
А.Гусаров
―
Тогда это же очень легко доказать. Есть банк…
К.Янкаускас
―
Мы все эти доказательства предоставили в окружную избирательную комиссии вчера в присутствии представителя общественного штаба по наблюдению. Окружная комиссия, только 2 члена комиссии проголосовали против отказа в регистрации, все остальные молча, то есть – никто не выступал при этом, все молча, глядя в стол, проголосовали, чтобы отказать мне в регистрации. Я теперь буду обжаловать это решение в Мосгоризбиркоме. Потом в ЦИКе. Я надеюсь, что Элла Александровна уже будет здорова.
А.Нарышкин
―
А почему вы рассчитываете на какое-то внимание со стороны Эллы Памфиловой? Вы же вот сами говорите, что у вас третья избирательная кампания, вы не знаете, что, наверное, я говорю как супер-обыватель, решение по таким персонажам, по кандидатам от Навального… Вы же кандидат от Навального…
К.Янкаускас
―
Нет, я – кандидат-самовыдвиженец, которого поддерживает Алексей Навальный… В первую очередь я кандидат от большой команды жителей трех районов Зюзино, Нагорного, и Чертаново Северного, которого в том числе поддерживает Алексей Навальный.
А.Нарышкин
―
Вы понимаете, что кандидат, которого поддерживает Алексей Навальный, по нему решение о допуске или не допуске принимается не Эллой Памфиловой? По крайней мере, не ею одной. А куда-то выше. Вы же, по-моему, говорили на днях, что собирались дойти до Памфиловой, прийти к ней в ЦИК.
К.Янкаускас
―
Митрохин собирался, я не собирался. Я еще раз, смотрите. Пока у нас есть Конституция, есть закон. Когда в Конституции будет написано, что мы живем не в правовом, а бандитском государстве, я тогда буду исходить из этого. Пока в Конституции написано, что мы – правовое демократическое государство, хотя бы записано, пока есть законы – будем действовать по этим законам.Я либо добьюсь регистрации и выиграю выборы, либо всем будет очевидно, что эти выборы – жульнические, сфальсифицированные и сфабрикованные.
Элла Александровна Памфилова, когда стала председателем Центральной избирательной комиссии, сказала, что «на моем личном контроле будут находиться выборы в нескольких регионах, в том числе – в городе Москве». Я хочу, чтобы она за свои слова отвечала. Я уже вижу по тому, что выступает Горбунов, председатель Мосгоризбиркома, Собянин. Я вижу, что они – настоящие хозяева своего слова. Когда хотят – дают, когда хотят – забирают, и так далее. Вот такой же тест для Эллы Александровны Памфиловой. Я уверен в своей правоте, если мне на уровне города Москвы будет отказано в регистрации, тогда буду обращаться в ЦИК. А потом в суд.
А.Нарышкин
―
А Трубная?
К.Янкаускас
―
Каждый день призываю, кто сейчас смотрит трансляцию – можете подъехать на Трубную…
А.Нарышкин
―
Зачем? Там мокро, дождь, вчера жалко было людей.
К.Янкаускас: У нас вся социальная сфера работает на полставки, чтобы майские указы хотя бы на бумаге выполнялись
К.Янкаускас
―
Вот… Ничего страшного. Я два дня ходил на Трубную, если закончится мероприятие, и люди будут – тоже поеду на Трубную. Ради собственного достоинства.
А.Нарышкин
―
Смотрите, за вас подписи сколько людей поставили?
К.Янкаускас
―
4808.
А.Нарышкин
―
А сколько на Трубную выходит?
К.Янкаускас
―
Слушайте, ну Трубная – это центр города. Все эти люди… Ко мне на каждое заседание комиссии приходили люди избирательной комиссии, кто-то приходит на Трубную, кто-то придет на Сахарова. Мы всех зовем. Здесь важно не количество, здесь важно то, что с этим нельзя мириться. Я вам скажу, если я один останусь, всех остальных или посадят, или задержат, я и один приду на Трубную.
А.Гусаров
―
Точно уверены, что количество человек протестующих – это неважно?
К.Янкаускас
―
Количество… Важно… Вы немножко выдергиваете. Важно не только количество, важно качество. Важно то, что если происходит что-то незаконное – мы приходим. Я вам напоминаю, что мне уже второе предостережение сегодня НРЗБ, в семь утра к моим родителям почему-то пришли сотрудники полиции, в 7.40, пытались мне вручить второе предостережение о том, что я не имею… Я, во-первых, гражданин России, во-вторых – житель города, в третьих – муниципальный депутат. Я не имею права встречаться со своими соседями, со своими согражданами.Первое предостережение я порвал, когда мне в субботу, по-моему, принесли. Сейчас приходят еще, моих родителей с утра будят, запугивают и так далее. Поэтому важно на каждое такое явно незаконное, криминальное действие, когда нас пытаются запугать, важно показывать, что мы не боимся.
А.Гусаров
―
А вы в этой бумаге как упомянуты?
К.Янкаускас
―
Я упомянут… Я помню, я ее прочитал, там было написано, что в Новопушкинском сквере проходит мероприятие, есть страничка на Фейсбуке, вы там поименованы как организатор. Поэтому мы вас предостерегаем.
А.Гусаров
―
Как организатора несогласованной акции…
К.Янкаускас
―
Ну там не так, слушайте, если бы они так написали, они бы могли, наверное, меня как-то задержать, еще что-то сделать. Там такие были обтекаемые формулировки, как у нас прокуратура обычно и пишет. Я всегда из прокуратуры получаю такие ответы…
А.Гусаров
―
Вам все-таки не запрещают общаться с соседями, как вы говорите.
К.Янкаускас
―
Смотрите, людей задержали у Мосгоризбиркома.
А.Гусаров
―
Трудно представить, бумага «гражданин Янкаускас, вам запрещено общаться с соседями».
К.Янкаускас
―
Еще раз, смотрите. У нас есть статья Конституции, 31, которая говорит о том, что граждане Российской Федерации имеют право собираться мирно, без оружия, проводить собрания, шествия, демонстрации, пикетирование.
А.Гусаров
―
Общение с соседями вы называете акцией…
К.Янкаускас
―
Смотрите, Конституция – это основной закон. Соответственно, если нет отсылочной нормы к федеральным законам, то федеральные законы не могут ограничивать конституционные права, могут только уточнять механизм. То, что происходит со всеми этими предостережениями и так далее, это – прямое и грубое нарушение Конституции. Я по Конституции провожу собрание. На собрание никаких уведомлений подавать не надо.
А.Нарышкин
―
Еще раз объясните, почему за вас 4000 голосует в вашем округе, а выходят за всех кандидатов, которым отказали в регистрации, несколько сотен человек? Как так получается?
К.Янкаускас
―
Выходит несколько сотен… Я не знаю, сколько сегодня вышло, все предыдущие дни выходило больше, чем несколько сотен.
А.Нарышкин
―
Не 4000.
К.Янкаускас
―
Второе. Естественно, слушайте, были люди, которые работают на госслужбе. Которые, тем не менее, за меня подписались. У них сейчас будут последствия за то, что они подписались. И эти люди, которые работают на госслужбе, они не могут выйти на акцию протеста, потому что тоже будут последствия. Для них уже подписаться за кандидата того или другого, для них уже это некий акт гражданского мужества, за что им спасибо.Есть люди, которые находятся не в Москве. Специально человек приехал к нам на один день, чтобы подписаться. Депутат законодательного собрания…
А.Нарышкин
―
К вам приезжали из Львова?
К.Янкаускас
―
Да. Он находился, по-моему, в командировке, специально вернулся на один день, чтобы подписаться и уехать обратно.
А.Нарышкин
―
То есть, он москвич?
К.Янкаускас
―
У нас депутат Орловского законодательного собрания независимый, который прописан в районе Зюзино, тоже специально приехал, у нас как раз в его доме была точка сбора подписей, тоже специально приехал подписаться.
А.Нарышкин
―
Потрясающе. Это что доказывает?
К.Янкаускас
―
Это доказывает то, что у нас 4808 живых, настоящих подписей людей, но далеко не каждый из них может каждый день приходить на Трубную. Но те, кто приходит – огромные молодцы, приходите каждый день, приходите не каждый день…
А.Гусаров
―
Правда, небольшое уточнение по арифметике. Скажем, если 10 кандидатов набрали, условно, по 5000 подписей. Даже если все эти подписи пересекаются, это не 50 тысяч, а 25, то количество людей, которые готовы выходить на площадь…
К.Янкаускас
―
На несогласованную акцию… Которую НРЗБ Москвы называет несогласованной и угрожает через средства массовой информации людей задерживать.
А.Гусаров
―
Общение с соседями, которое, как вы говорите…
К.Янкаускас
―
Которое правительство Москвы считает незаконным и пытается людей запугать, чтобы они не ходили. Эти сообщения были с конца прошлой недели, постоянно идет информационная волна. Людей пытаются запугать. Люди не боятся и выходят. Давайте посмотрим, сколько на Сахарова…
А.Гусаров
―
По вашей версии, из этих 25 тысяч человек 24 тысячи, они все запуганы властями Москвы?
К.Янкаускас
―
Давайте мы дождемся акции на проспекте Сахарова и посмотрим, сколько там будет. 25, 50, 10 тысяч жителей..
А.Нарышкин
―
И что это дает? Будет 25 тысяч, и что?
А.Гусаров
―
А сколько человек…
К.Янкаускас
―
Слушайте, сложно спрогнозировать. Никогда я, с 11 года…
А.Гусаров
―
Вы опытный человек, постоянно проводите массовые акции.
К.Янкаускас
―
Помните у нас была история, когда вице-президент Лукойла сбил насмерть, на встрчную полосу выехал и две женщины разбились? Мне казалось, в тот момент должны были выйти тысячи, настолько это было возмутительно. Но выходили, по-моему, десятки или сотни. Потом неожиданно, в 2011 году, я не мог представить, что люди за украденные голоса тысячами пойдут на Болотную, на Сахарова. Я с этого момента зарекся что-то прогнозировать, я делаю то, что я считаю правильным, чтобы вышло много людей защищать свое достоинство, свой выбор на этих выборах. А сколько выйдет – давайте посмотрим 20…
А.Нарышкин
―
В воскресенье выходили люди защищать ваше достоинство. Вы довольны результатом?
К.Янкаускас
―
Свое достоинство. Да, я доволен, что пришло много людей.
А.Нарышкин
―
Ваше достоинство, вы же агитировали и говорили вместе с Соболь, с Яшиным, что нельзя молчать, нельзя отсиживаться и так далее.
К.Янкаускас: У меня даже заключение графолога, написано, что все подписи ставились избирателями собственноручно
К.Янкаускас
―
Я доволен. И каждый человек вышел не только за меня…
А.Нарышкин
―
Довольны чем? Результат-то где?
К.Янкаускас
―
Я доволен тем, что много людей вышли и сказали: «Мы хотим, чтобы на этих выборах был выбор, мы его будем защищать».
А.Нарышкин
―
«Мы хотим, чтобы на этих выборах был выбор». И все. Вы довольны?
А.Гусаров
―
Москва – многомилионный город, тысяча человек во многомиллионном городе…
К.Янкаускас
―
Во многомиллионном городе, где людей избивают, где вашим коллегам подкидывают наркотики средь бела дня и так далее. Мы живем в не свободном, не правовом, по факту, хотя по Конституции оно у нас свободное и правовое, по факту, в не правовом, в несвободном государстве, где людей за выражение своей позиции не только на улице, а в интернете могут привлечь к уголовной ответственности. Поэтому сколько людей выходит – столько выходит, это замечательно.
А.Нарышкин
―
Никому не нужны ваши выборы, и кандидаты никому не нужны в многомиллионном городе. Гусаров прав.
К.Янкаускас
―
Это – ваша точка зрения, которую… Вы пытаетесь транслировать точку зрения, которую правительство Москвы доносит и все проплаченные пропагандисты, что «не ходите, это ничего не изменит». То есть, первое…
А.Нарышкин
―
Подождите… Вышли в воскресенье.. Люди, несколько тысяч человек, вышли в Новопушкинский сквер, постояли. Потом дальше что? Как события?
К.Янкаускас
―
Будем выходить до тех пор, пока не добьемся регистрации независимых кандидатов.
А.Нарышкин
―
Несколько тысяч человек?
К.Янкаускас
―
Будем выходить.
А.Нарышкин
―
А работа? Вам на работу надо ходить?
К.Янкаускас
―
Я буду ходить на митинги как работу. Почему бездельники? Бездельники сидят в правительстве Москвы. Вот это сидят настоящие бездельники, результаты работы которых мы видим. Вот я учился в школе в английской в лихие 90-е, когда все было ужасно, это была английская сначала спецшкола, потом средняя общеобразовательная с углубленным изучением языка. Вот бездельники с правительства Москвы школу лишили языкового статуса, уволили часть учителей, убрали предметы… Это – не оптимизация, это деградация.
А.Гусаров
―
Возвращаясь к теме протеста. Если важен результат, а не сам процесс, то неплохо бы понимать, а какое количество будет пороговым, после которого, по вашей терминологии, власть пойдет на уступки? Сколько человек должно собраться на акции, чтобы это произошло? Или это не произойдет в любом случае?
К.Янкаускас
―
Еще раз. Я вам этого не могу спрогнозировать, вот мой ответ. Я сам по образованию экономист, то есть, даже экономисты как правило не могут сказать, что произойдет. Они скорее могут сказать, что не произойдет, или что произойдет, если мы что-то там не сделаем. С общественными настроениями намного сложнее. Я вам приводил пример уже. Для меня они непредсказуемые. Я просто обязан делать то, что я делаю, выйдет много людей – хорошо. Выйдет мало – значит, будем выходить еще. И все. Здесь…
А.Гусаров
―
Вот эти постоянные митинги, каждый день на Трубной площади, разве это не распыление протеста?
К.Янкаускас
―
20 числа в 14.00 на проспекте Сахарова мы это проверим.
А.Гусаров
―
Просто неделя протестов, к субботе она уже сойдет на «нет».
К.Янкаускас
―
Давайте посмотрим, что будет в субботу. Я для себя считаю правильным приходить на Трубную каждый день. Считаю правильным прийти на проспект Сахарова. Я считаю, что если на митинги надо ходить как на работу, значит, я лично буду ходить как на работу. Если я буду один, значит, буду выходить один.
А.Нарышкин
―
Константин, почему голодовку не объявили?
К.Янкаускас
―
Потому что голодать надо до смерти. Либо до выполнения своих требований.
А.Нарышкин
―
То есть, Соболь в своем желании…
К.Янкаускас
―
Она более решительная, чем я, да.
А.Нарышкин
―
Вы трус, что ли, получается по сравнению с ней?
К.Янкаускас
―
Любовь Соболь более решительный человек, я не боюсь это признать.
А.Нарышкин
―
А у вас дети есть?
К.Янкаускас
―
Нет.
А.Нарышкин
―
То есть, Соболь, у которой муж и ребенок, она…
К.Янкаускас
―
Более решительный человек. Может быть, даже в большей степени, чем я, заслуживает регистрации на этих выборах.
А.Голубев
―
Вы сказали несколько минут назад, что если вас не зарегистрируют, и вы не выиграете выборы, то эти выборы будут сфальсифицированы. То есть, даже если вас зарегистрируют, и вы не победите, все равно будут сфальсифицированы выборы?
К.Янкаускас
―
Я просто, смотрите, если я буду участвовать в этих выборах, я их выиграю. Я в этом уверен. Иначе в чем смысл меня не пускать? Если я такой слабый, не интересный избирателям кандидат, в чем смысл меня не допускать? Мое простое логическое предположение, я бы очень хотел его проверить, но мне этого не дают сделать.
А.Голубев
―
Все оппозиционные кандидаты должны выиграть выборы…
К.Янкаускас
―
Судя по тому, как нас снимают – да.
А.Нарышкин
―
Да. Перерыв мы сейчас сделаем. В эфире «Эха Москвы» - программа «A-Team», здесь Алексей Голубев, Алексей Гусаров, Алексей Нарышкин. Наш гость – Константин Янкаускас, муниципальный депутат района Зюзино в городе Москве и не зарегистрированный кандидат на выборах в Мосгордуму. Наша специальная трансляция для зрителей в Ютубе продолжится даже во время новостей и рекламы.НОВОСТИ
А.Нарышкин
―
Радиостанция «Эхо Москвы» и программа «A-Team», Алексей Нарышкин, Алексей Голубев, Алексей Гусаров, наш гость – Константин Янкаускас, муниципальный депутат района Зюзино. И незарегистрированный кандидат в Мосгордуму.
К.Янкаускас
―
Пока не зарегистрированный.
А.Нарышкин
―
Посмотрим.
А.Голубев
―
В перерыве немного поговорили о том, что в 90-е было лучше, снега было больше, трава была зеленее.
А.Нарышкин
―
О траве, да.
А.Голубев
―
Когда в Москве было лучше, при Лужкове или при Собянине?
К.Янкаускас
―
Сложный вопрос на самом деле. Так вот если немножко политологически рассуждать, они – разные. Лужков был политиком, а Собянин – администратор в политике. Собянин пришел в ту эпоху, когда публичных политиков от власти не было, и они немножко ориентировались на разную аудиторию, на разные группы людей. Объективно можно сказать, какие вещи при Собянине стали лучше, чем при Лужкове, какие вещи есть.Но есть вещи, которые при Лужкове… Прежде всего – социальная сфера, та же медицина. Та же система образования. То, что делается сейчас, оптимизация социальной сферы, это, очевидно, это видно, люди стали более недовольны, раздражены…
А.Голубев
―
Раньше – сумасшедшие очереди, я это все детство помню, мы торчим в очередях и ждем. Сейчас ты приходишь, талончик печатаешь и все. Чудеса.
К.Янкаускас
―
Правильно, только к кому вы можете записаться в районной поликлинике? К терапевту и хирургу. Я тоже это прекрасно помню.В 12 году, когда я стал депутатом, у нас как раз один из вопросов, которые я поднимал, о строительстве новой поликлиники. Которую, кстати, Собянин пообещал построить перед прошлыми выборами, а потом свое обещание забрал обратно. Настоящий хозяин слова своего. И поликлиники новой до сих пор нет.
К.Янкаускас: Я не участвую во всей этой эпопее с поиском рисованных подписей единороссов
Они очень хорошо решили проблему. Нет врачей в районных поликлиниках, нет пациентов, нет очередей, нет проблем. Теперь, чтобы поехать к врачу-специалисту… Вот раньше, в нашей поликлинике 84-й, к которой я прикреплен, был там кабинет УЗИ, был гастроэнтеролог. Теперь ты должен из района Зюзино ехать в район Коньково для того, чтобы попасть на прием к гастроэнтерологу.
Еще мы два года бились с Мосгортрансом, в итоге добилась наша команда, чтобы запустили хотя бы прямой автобусный маршрут. Хорошо я еще, я такой толстенький, мне полезно побегать по метро, по автобусу. А когда пожилые люди? Им нужно ехать на метро, выходить, садиться, ехать на троллейбус. Вот пробивали два года автобус. Слава богу, хоть его запустили, хоть чуть-чуть облегчили. Все равно ситуация в целом просто дикая, когда, видимо, решили разрыв в медицинском обслуживании между регионами и Москвой сделать, не регионы подтянуть до Москвы, а Москву опустить до регионов…
А.Голубев
―
Это же бред, Константин, у кого такая может быть цель. Давайте опустим уровень медицины и образования в Москве, чтобы соответствовать стране.
К.Янкаускас
―
Извините, я просто наблюдаю очевидный факт. Расходы на медицину в ближайшие три года по тому проекту, который утвержден Мосгордумой на 19-20-21 сокращаются на 30 млрд рублей. А на благоустройство растут. Как это может быть?
А.Голубев
―
Посмотрите, как Москва похорошела при Собянине!
К.Янкаускас
―
Отлично. Москва прекрасно похорошела, до такой степени, что у нас каждый дождь теперь – стихийное бедствие. У нас каждый дождь – тропический ливень.
А.Нарышкин
―
Послушайте, стихийное бедствие – это в Иркутской области.
К.Янкаускас
―
Понятно. Здесь недалеко, на Малой Бронной, на Большой Бронной, посмотрите, что происходит, когда проходит обычный дождь.
А.Нарышкин
―
А что там происходит? Я не знаю. Я живу в этом районе…
К.Янкаускас
―
Еще раз, чтобы быть объективным, в отличие от правительства Москвы, которое нас поливает грязью все время и говном уже в прямом смысле слова…
А.Нарышкин
―
Где это было?
К.Янкаускас
―
На Соболь, на губах у Соболь это было.
А.Нарышкин
―
Это правительство Москвы?
К.Янкаускас
―
Я, давайте, во-первых, можно обратиться в суд, если это не от правительства Москвы, пусть правительство обратится и докажет, если это не от них. НРЗБ тех людей, которые с ведром с говном пришли, облили…
А.Нарышкин
―
Смотрите, Константин, некрасивая история. Обвинить городскую избирательную комиссию в том, что они вам подделали бумажку об оплате подписных листов, вы не готовы. Обвинить мэрия Москвы, Собянина, НРЗБ, в том, что они обливали говном – это нормально.
К.Янкаускас
―
Обливание говном уже произошло достаточно большое время назад…
А.Нарышкин
―
Собянин…
К.Янкаускас
―
НРЗБ, не Собянин, предполагаю, что куратор политического НРЗБ ко всем этим провокациям имеет прямое отношение. Я предполагаю, кто это сделал. Обливание говном было несколько недель назад. Мы видим, как Голунову оперативно подкинули наркотики и тут же повезли его в суд избирать меру пресечения. А почему людей, которые средь бела дня устраивают эти провокации в городе, который нашпигован видеокамерами, три недели уже не могут поймать. То же самое – человек, который плеснул Навальному в лицо зеленкой, установлено, что это он, всеми кроме сотрудников полиции.Он приходит на Трубную площадь и устраивает там провокации. Поэтому да, предполагаю и буду предполагать.
А.Гусаров
―
Этот человек тоже связан с протестом?
К.Янкаускас
―
Слушайте, мы живем в городе, у нас есть руководитель города – мэр. Даже если у нас есть вертикаль МВД, которая идет от министра, тем не менее, мэр может к руководителю ГУВД обратиться…
А.Гусаров
―
Получается НРЗБ связано с мэром Москвы?
К.Янкаускас
―
Я такого не говорил. Это ваше утверждение. Я не до конца с ним согласен, но к провокациям, которые происходят во время выборов, против независимых кандидатов, я предполагаю, что правительство Москвы имеет отношение.
А.Нарышкин
―
Собянин звонит Петрунько и говорит: «Слушай, друг, надо бы подойти к Навальному и ему что-нибудь прыснуть в глаза. А еще вот будет куб у Соболь стоять, тоже было бы неплохо…».
К.Янкаускас
―
Если бы я был мэром Москвы, для меня это был бы позор, если бы у меня проходила в городе кампания по выборам в городскую думу, происходили бы такие безобразия и были бы бездействия, мне кажется, это позор. Это стыдно. Если человек никак не реагирует, значит, для него это норма. Значит, это – уровень дискуссии, на который руководство города хочет вести с нами диалог.
А.Гусаров
―
Отсутствие реакции и прямое отношение – это разные вещи.
К.Янкаускас
―
Слушайте, еще раз. Если бы я был на месте мэра города, для меня был бы это позор, что избирательная кампания проходит в таком буквальном смысле слова грязном стиле. Если он не реагирует, как минимум, он считает это нормально.
А.Гусаров
―
Возвращаясь к выборам, поддержка Алексея Навального, она вам помогла или скорее навредила?
А.Голубев
―
Это все вот эта политическая возня, понимаете?
К.Янкаускас
―
Слушайте… Я не люблю это пафосное слово, «народная кампания», но у нас реально была поддержка огромного количества людей, там не только Алексей… Почему-то концентрируются, «Навальный, Навальный». Да, поддержка Алексея помогла, люди приходили подписываться на кубы, например. Особенно после расследования по поводу НРЗБ, у нас поток был, прям на каждый куб приходили человек по 30-40, прям целенаправленно. Один мужчина, мы ехали с ним в метро, он подошел ко мне, прям видно, что специально. «А вы же наш депутат?». Я говорю: «Ну, да». «Я вот сейчас еду за вас подписываться на куб». То есть, люди специально шли. Так что да, конечно, это помогло.
К.Янкаускас: Когда работаешь самовыдвиженцем, у тебя нет такого понятия как «партийная дисциплина»
А.Нарышкин
―
Про кубы и про дерьмо. 20 июня, я просто забыл. Собянин, отвечая Венедиктову, сказал, что просит начальника ГУВД обеспечить безопасность и спокойно работать сборщикам подписей.
К.Янкаускас
―
И дальше что? Нашли людей?
А.Нарышкин
―
Какая разница, нашли. Вы сначала говорите, что зашкварно, когда у тебя в городе это происходит. Я вам говорю, что как только мэрия узнала, что есть такие факты, мэрия попросила полицию отреагировать.
К.Янкаускас
―
Да. И после этого у нас, например, в районе вышел второй номер вот этой наркоманской газеты, поддельной.
А.Нарышкин
―
Наркоманская газета, как она влияет на сбор подписей?
К.Янкаускас
―
Очень просто влияет…
А.Нарышкин
―
Ночью Собянин сидел и печатал.
К.Янкаускас
―
Огромный материал, посвященный тому, что не открывайте дверь мошенникам, которые под видом сборщиков подписей будут собирать ваши паспортные данные. Я не знаю…
А.Нарышкин
―
А вы обращались в мэрию?
К.Янкаускас
―
Еще раз, я, когда вижу, что что-то происходит, как районный депутат, когда в районе – я всегда реагирую сам. Потому что для меня, если что-то в моем районе происходит не так, это в том числе моя личная ответственность.
А.Нарышкин
―
Смотрите, с наркоманскими газетами вы что сделали, куда вы обратились?
К.Янкаускас
―
Мы написали заявление в полицию, в избирательную комиссию.
А.Гусаров
―
Константин, закрывая тему кубов и дерьма. Полиция отчиталась о задержании трех человек, которые облили фекалиями сборщиков подписей.
К.Янкаускас
―
И?
А.Гусаров
―
Были задержаны.
К.Янкаускас
―
И? У нас Васильева тоже была задержана, и Сердюков. Как они сейчас поживают, прекрасно?
А.Нарышкин
―
А, не успели распять еще.
К.Янкаускас
―
Распять никого не надо, есть закон. Полиция отреагировала, выдала…
А.Гусаров
―
Их задержали в городе, который нашпигован видеокамерами. Их задержали.
К.Янкаускас
―
Дальше что? Привлекли к ответственности?
А.Нарышкин
―
Не знаю.
К.Янкаускас
―
Вот и я не знаю. Я знаю то, что у нас люди чувствуют себя безнаказанно, когда они что говном обливать, что воровать миллиарды из бюджета, у нас полная безнаказанность. У нас закон идет только независимым кандидатам в Мосгордуму и простым гражданам, и то они сами собственные законы нарушают.
А.Гусаров
―
НРЗБ арестовывают, как же – полная безнаказанность? Уж кого-кого арестовывать.
К.Янкаускас
―
Понимаете, у нас уникальная ситуация. У нас среди учителей есть коррупция, среди врачей коррупция есть, везде есть. В правительстве Москвы – сплошь кристально честные люди. В правительстве России только Улюкаев паршивая овца, все остальные – честные люди. Думали вот еще Сердюков еще, тоже оказался честным человеком. Просто у нас такой очень плохой народ коррумпированный, и очень хорошее руководство города и государства. Я вот это вижу так.
А.Гусаров
―
Послушайте, справедливости ради, крупных чиновников в последнее время задерживают довольно часто.
К.Янкаускас
―
Да, конечно, потому что у нас все коррумпированные, вот в Правительстве Российской Федерации еще Скрынник была, министр сельского хозяйства. Вроде тоже была коррупционер, но провели – оказалось, что честный человек. Сердюков – сейчас честный человек, на новой должности работает на благо государства. То есть, собрались… Видимо, этому прекрасному правительству очень не повезло с народом и подчиненными, которых, если что, делают стрелочниками и козлами отпущения.
А.Голубев
―
А почему вам было не пойти, не было таких проблем у кандидатов, которые от партии шли? Их зарегистрировали, все в порядке. Почему надо было самовыдвиженцем, а не от партии?
К.Янкаускас
―
Во-первых, потому что я хочу идти от своих соседей, от избирателей. Я дважды выигрывал муниципальные выборы как самовыдвиженец, потому что среди зарегистрированных партий я не вижу той партии, под флаг которой я мог бы стать и сказать: «Да, я разделяю эти принципы».
А.Голубев
―
Там даже вступать не надо, это такой технический момент в общем-то…
К.Янкаускас
―
Понимаете, я вам могу долго рассказывать, как согласовываются списки партийные с мэрией, каких кандидатов там выкинули перед этими выборами из партийных списков, как меня пять лет назад… Мы сейчас все вместе, не буду рассказывать. Некоторые партии пять лет назад, когда я был под домашним арестом, не хотели выдвигать, хотя могли.
А.Нарышкин
―
Какая партия?
К.Янкаускас
―
Дело не в этом, а в том, что я имею право идти. По закону, по Конституции.
А.Нарышкин
―
Какая партия?
К.Янкаускас
―
КПРФ и «Яблоко» меня не выдвинули пять лет назад. Я обращался, и Алексей Навальный тоже публично обращался с просьбой выдвинуть. Это не имеет сейчас значения. Я по закону имею право идти самовыдвиженцем. Я даже принял этот драконовский барьер подписной, пытался его преодолеть, у меня это получилось. Теперь меня незаконно снимают с выборов. Почему я должен постоянно под кого-то подстраиваться? Я хочу идти…Когда у нас будет конкуренция, когда будет много политических партий, когда тому же Навальному не будут отказывать, партии 5 декабря, в создании которой я участвовал. Когда все партии будут зарегистрированы, может быть, будет та, в которой я буду состоять и говорить: «Это я, это – мои товарищи, наши дети, голосуйте». Пока таких партий нет, я по закону иду самовыдвиженцем.
И я, кстати, очень рад, когда работаешь самовыдвиженцем, у тебя нет такого понятия как «партийная дисциплина», ты отвечаешь только перед избирателями. Вот за пять лет ни разу я к людям не пришел, не сказал: «Извините, я вот не так проголосовал или что-то сделал, потому что мне кто-то что-то сказал сверху». Я полностью в этом смысле свободный человек, хочу оставаться им и дальше.
А.Нарышкин
―
Про Навального расскажите, как вы к нему относитесь? Он ваш политический отец, дед? Кто он для вас?
К.Янкаускас
―
Он чуть-чуть постарше меня, но отцом не может быть политическим. Нет, смотрите, к Алексею отношусь хорошо. Считаю то, что он делает, очень правильным. Вот эти все его антикоррупционные расследования – это очень важная история. Я знаю, что на меня в соцсетях, в Фейсбуке том же подписано много избирателей, которые… Вот я депутат, они меня читают просто чтобы знать, что происходит в районе. Я специально каждое расследование Алексея Навального у себя размещаю в соцсетях, чтобы эти люди тоже читали и видели, что происходит. Это – очень важная вещь. И поэтому я всячески одобряю и поддерживаю.
А.Нарышкин
―
В чем вы не согласны с Навальным?
К.Янкаускас
―
В том числе, мы сейчас можем уйти по каким-то… У вас есть какие-то политические позиции Алексея, может быть, в чем-то мы с ним не согласны. Навскидку мне приходит то, что Алексей выступает за введение визового режима со странами Центральной Азии. Я не поддерживаю эту инициативу.
А.Голубев
―
Разве до сих пор он за это выступает?
К.Янкаускас
―
Вот вы спросили… что касается выборов в Мосгордуму, что касается других выборов – у нас полностью позиции совпадают. Искать какие-то разногласия…
А.Голубев
―
А вот эта его левацкая позиция, забрать и поделить, вот разжигание такой ненависти к богатым…
К.Янкаускас
―
Я его не вижу, где это разжигание? Смотрите, у нас в принципе проблема в стране в том, что отсутствует уважение к труду. То есть, как-то вот не уважается, что человек трудится, что он может там заработать деньги – его нет. С другой стороны, у нас есть люди, которые, допустим, ни дня ни работали ни в бизнесе, ни где-то еще. И так далее. Вот я сам, например, работаю в Академии наук, у меня нет каких-то таких доходов, как у Метельского. А Метельский с 2001 года депутат, у него 6 млрд недвижимость, стоимость невидимости не задекларированная.
А.Нарышкин
―
Это же у родственников.
К.Янкаускас
―
Ну, слушайте, да, у 75-летней мамы-пенсионерки.
А.Нарышкин
―
У Володина тоже, по-моему, мама.
К.Янкаускас
―
Конечно. А у Лужкова была, помните, как он говорил про Батурину. «Моя жена очень талантливая. То, что я мэр, ей мешает зарабатывать еще больше денег». Как только Лужков перестал быть мэром, где талант его жены?
А.Гусаров
―
А Алексей Навальный состоятельный человек?
К.Янкаускас
―
Не знаю. По-моему, он публиковал свою декларацию президентскую, надо посмотреть, что там написано.
А.Голубев
―
Ну как, вы же общаетесь, он ваш покровитель. Как-то вы должны…
К.Янкаускас
―
То отец, то покровитель… Я бы сказал, мы в данный момент делаем общее дело, добиваемся того, чтобы были у нас выборы в Московскую городскую думу. По внешнему впечатлению – обычный человек, обычный житель. Middle класс.
А.Нарышкин
―
Почему вы делаете общее дело, а Навальный за эти дни ни разу не пришел на эти акции?
К.Янкаускас
―
Я не знаю, я не пресс-секретарь Алексея, лучше либо к нему, либо к пресс-секретарю обратиться напрямую. Что лично мне, кандидату, было важно, чтобы пришло как можно больше людей на проспект Сахарова. У Алексея большая аудитория, канал, к которому он лично обращается. Мне очень важно, чтобы Алексей до 20 числа был на свободе и смог обратиться к своим сторонникам, призвать их приходить. Я предполагаю, что если он сейчас придет на Трубную, его тут же поймают. Это – мое предположение, почему он не ходит, лучше спросить у него самого.
А.Нарышкин
―
Алексей Анатольевич Навальный трусит что ли, я правильно понимаю? А у вас к нему, между прочим, абсолютно прагматичный подход. Вот лишь бы Навального не посадили до 20 числа…
К.Янкаускас
―
У меня абсолютно прагматичный подход, потому что я хочу участвовать…
А.Нарышкин
―
А без Навального вы как свою политическую карьеру представляете? Представим, что Навального сажают в тюрьму на пять лет по какому-нибудь третьему делу Рослесхоза.
К.Янкаускас
―
Мы с Навальным сидели параллельно под домашним арестом. Я по выборам в Мосгордуму, когда меня в прошлый раз незаконно… Мне вообще тогда ни одной подписи не дали собрать, понятно почему. А он сидел под домашним арестом по делу Ив Роше, по-моему. Вот так, представляю, мы живем в таком государстве, риски есть в нашей профессии, скажем так, общественной деятельности, политической деятельности.
А.Гусаров
―
Хотел вас спросить как раз про этот год. Что самое неприятное было в этом опыте, чем можно поделиться?
К.Янкаускас
―
Неприятное? Смотрите, давайте скажем, это – не тюрьма, не следственный изолятор. То есть, конечно, это как бы намного более приемлемые условия. Я полгода вообще не мог выходить, у меня был запрет выходить из квартиры. За полгода, это 180 дней, я считал, по-моему, 15 раз я всего покидал квартиру. Все остальное время, 24 часа, находишься в замкнутом помещении, типа, мусор не можешь в мусоропровод выкинуть. Конечно, это психологически не очень комфортно. Значит…
А.Голубев
―
Контролируют мусоропровод…
К.Янкаускас
―
У вас стоит вот эта вот база, на которую поступает сигнал от браслета. И эти браслеты, кстати, у меня 4 или 5 браслетов ломалось. Потом бывшего директора ФСИН посадили за коррупцию, как раз на этих браслетов. А я от нее в буквальном смысле страдал. То есть, приезжают ко мне инспекторы, говорят: «Нам база показывает, что разрыв браслета». А он у меня на ноге. Просто некачественное оборудование. И если ты далеко отходишь от этой базы, то показывает, что ты вышел за пределы места отбывания домашнего ареста, поэтому… Нельзя по телефону звонить. То есть, какие-то такие моменты совершенно простые. Позвонить друзьям: «Пойдем встретимся, пивка попьем». То есть, ты этого всего не можешь делать. Потом еще была веселая история… Ешь все время домашнюю еду. Мне очень хотелось сожрать гамбургер какой-нибудь. И когда разрешили прогулки, я на второй день дошел до ближайшего Макдональдса и съел там Биг-Мак или еще что-то.
А.Гусаров
―
А вот запрет пользоваться интернетом, как это отслеживают?
К.Янкаускас
―
Ну как, приезжает… Я передал пароли жене, коллегам по штабу…
А.Гусаров
―
Жена дает вам свой телефон, вы сидите.
К.Янкаускас
―
Приезжал инспектор, брал объяснения. «Вот выложили вашу фотографию, где вы на тренажере беговом. На вашей странице выложили, вы сами выложили?». Я писал объяснения, что не сам, что это моя жена выложила. Вот так контролируется.
А.Нарышкин
―
Я вас про Зюзино хочу спросить. Что вы полезного сделали, кроме того, что эти газеты?
К.Янкаускас
―
Смотрите, за то время, что я работаю депутатом, мы отменили четыре точечных застройки. То есть, точечная застройка, допустим, у нас есть несколько домов, внутри них сквер, там хотели строить сначала ФОК коммерческий, потом четырехэтажный торговый центр. В общем, у нас было четыре попытки такой точечной застройки, мы все их отменили вместе с жителями. То, что я говорю «я», это не я один сделал, все всегда делают депутаты и жители.Про автобус я рассказывал, новый автобус до диагностического центра в Коньково, где теперь все врачи-специалисты.
А.Нарышкин
―
Что за история с роддомом?
К.Янкаускас
―
С роддомом, наш роддом пытались закрыть и снести. У нас в декабре, даже в конце ноября неожиданно пришел Роспотребнадзор, сказал, что здание вообще полностью непригодно, в котором пять лет проводился выборочный капитальный ремонт, там полностью поменяли оборудование… Вы знаете, я вам могу сказать, что я в этом здании за полгода исходил все от подвала до последнего этажа. Даже подвал в этом здании лучше, чем многие подвалы в жилых домах. До того, как его закрыли, в марте, по-моему, я в подвале был. Извините, там подвал выглядит лучше, чем дома, которые были построены позже, в которых я контролировал капремонт.
А.Нарышкин
―
Академия наук, вы там работаете, это замечательно. Вы лучше можете оценить состояние дома, здания, чем Роспотребнадзор?
К.Янкаускас
―
У нас есть основания предполагать, что эта экспертиза была либо не в полном объеме, либо она была сфальсифицирована… Был круглый стол, чтобы закрыть роддом, снести здание и построить на его месте или жилой дом, или торговый центр.
А.Нарышкин
―
Рожать у вас больше негде?
К.Янкаускас
―
Да, нам предлагают сейчас Коммунарку, где еще даже не вырыт котлован под строительство роддома.
А.Нарышкин
―
У вас перинатальный центр там прекрасный есть.
К.Янкаускас
―
Какой перинатальный центр? Нет у нас перинатального центра.
А.Нарышкин
―
Подождите, на Нахимовском проспекте.
К.Янкаускас
―
На Нахимовском проспекте нет ничего. На Севастопольском проспекте, это другой район, Центр планирования семьи…
А.Нарышкин
―
Сколько от вашего роддома…
К.Янкаускас
―
Вы сейчас можете просто в качестве эксперимента спросить у женщины, которая в центре планирования семьи наблюдается, прикреплены, какие там очереди. Спросите.
А.Нарышкин
―
Не знаю. Какие там очереди?
К.Янкаускас
―
Большие. Он очень перегружен.
А.Нарышкин
―
У меня жена по «скорой» туда ездила.
К.Янкаускас
―
Я очень за нее рад. Он очень перегружен. Более того, в Зюзино планируется половину района сносить и перестраивать по программе реновации. По тем объемам, которые я вижу в других районах, численность населения увеличится минимум в два раз. На самом деле – в два с половиной. Я считаю, что закрывать медицинское учреждение, роддом, женскую консультацию куда-то переводить – это преступление.
А.Нарышкин
―
Лучше в старый ходить.
К.Янкаускас
―
Слушайте, это хорошее здание. Если там нужно сделать капитальный ремонт, можно делать капитальный ремонт. Но закрывать роддом под разными предлогами и говорить… Это вы говорите про Центр планирования семьи. А нас господин Хрипун, департамент здравоохранения, он нам говорил «Поедете в Коммунарку рожать». Там еще даже котлован не вырыли под этот новый роддом.
А.Гусаров
―
Хорошо, а что хуже, точечная застройка или тотальная реновация?
К.Янкаускас
―
И то, и другое плохо. Просто точечная застройка…
А.Гусаров
―
А как город развивать?
К.Янкаускас
―
Я вам скажу, у нас есть Генплан развития города, право землепользования и застройки. Вот сейчас эти документы, они в воздухе. Причем эта программа реновации, она никак генпланом не узаконена. Хотя, по идее, если вы планируете в стольких районах делать перестройку… Генплан – это закон города Москвы, более того, в градостроительном кодексе предусмотрено, что в генеральный план нужно вносить изменения.В Петербурге, например, в этом смысле более сбалансированная ситуация. Там каждые три года законодательное собрание собирается, вносит изменения в Генплан. У нас генплан просто принят как красивая картинка, а по факту не соблюдается.
А.Гусаров
―
Мало людей довольны жильем в Петербурге, особенно в центре. Такие там проблемы с коммуналкой…
К.Янкаускас
―
Еще раз, мы, когда… Я вам говорю про то, что надо соблюдать закон. Если есть генеральный план города Москвы… Например, мы боролись с точечной застройкой в Северном Чертаново. Там эта территория по генплану не предусмотрена для застройки. Просто появляется инвестор под прикрытием действующего депутата Мосгордумы Зверева от «Единой России» и говорит: «Здесь хочу построить жилой дом и три огромных многоэтажных паркинга». И самое главное, что это охранная зона Битцевского леса.
А.Гусаров
―
Хорошо, точечная застройка – это плохо, я понял. А вот реновация? Все это разработали, согласовали с жителями вроде бы. Чем плохо?
К.Янкаускас
―
Еще раз, то, как это происходит – плохо, потому что у меня в районе дома, которые должны были снести еще десять лет назад, до сих пор не могут снести по программе реновации. То есть, ветхое жилье по реновации не расселяется, к сожалению. Я пока этого не вижу.
А.Гусаров
―
Это НРЗБ.
К.Янкаускас
―
Нет, вот сейчас по собянинской, у нас почему-то дом, который строят для ветхих пятиэтажек, очень медленно строится. Медленнее всего.
А.Нарышкин
―
К сожалению, время наше закончилось. Спасибо, Константин Янкаускас, муниципальный депутат района Зюзино города Москвы был сегодня в нашем эфире. Алексей Голубев, Алексей Нарышкин, Алексей Гусаров, счастливо.