Сергей Минаев - A-Team - 2018-10-24
24.10.2018
А.Нарышкин
―
20 часов и 6 минут, начинается в эфире «Эха» программа «A-Team», Алексей Голубев, Алексей Гусаров и Алексей Нарышкин здесь. И наш сегодняшний гость, главный редактор журнала Esquire Сергей Минаев, приветствуем. У нас идет трансляция на канале «Эха Москвы» в YouTube, присоединяйтесь, можете туда писать вопросы, мы их внимательно изучим и самые приличные обязательно прочитаем. Если будут хорошие неприличные – тоже прочитаем. Коллеги, пожалуйста.
А.Голубев
―
Сергей, как вы бы охарактеризовали сегодня свои отношения с властью? Может быть, с администрацией президента?
А.Нарышкин
―
Это мой вопрос был.
А.Голубев
―
Серьезно?
С.Минаев
―
Вы уж определитесь.
А.Нарышкин
―
Хорошо.
С.Минаев
―
Что значит – как бы я их охарактеризовал? Ну, в смысле, я не работаю в администрации президента, насколько вы знаете, я работаю в редакции журнала Esquire.
А.Голубев
―
Есть такое, у меня в сетке написано. Сотрудничаете, дружите, как-нибудь еще, способ коммуникации?
С.Минаев
―
С кем-то есть дружеские отношения, я не могу сказать, что я веду какие-то проекты администрации президента. Если вы об этом спрашиваете, правда? Вас не интересует с кем я дружу, правда, вас интересует, получаю ли я задания и воплощаю ли…
А.Нарышкин
―
Минаев – агент Кремля или нет?
С.Минаев
―
Поэтому, конечно, наверное, я могу называться агентом, но денег я не получаю и заданий мне никто не ставит, если вы об этом. Это что касается Кремля. Если мы перейдем на Лубянку, дальше вас интересует, то я тоже не являюсь сотрудником федеральной службы безопасности.
А.Гусаров
―
Получается, вы – бесплатный агент влияния?
С.Минаев
―
А вы предполагали, что я имею стоимость? В вашем случае это так? Ваши убеждения стоят денег?
А.Нарышкин
―
Сергей, вы сказали…
С.Минаев
―
Я сказал, что я – агент влияния, я имел в виду, что я, конечно, по каким-то вопросам, которые вы мне будете задавать, скажу: «Здесь я поддерживаю, а здесь мне кажется неправильным». Да, конечно.
А.Нарышкин
―
Просто это было странно от вас слышать, вы же занимаетесь… У вас предпринимательская жилка, вы занимаетесь предпринимательством. При этом в этом…
С.Минаев
―
Если вы откроете Википедию и наберете там «агент влияния», она вам расскажет, кто такой агент влияния. Я же не буду здесь рассказывать, что это значит, правда?
А.Нарышкин
―
Кстати, в Википедии про Сергея Минаева нет про агента влияния, может быть, в Лукоморье…
С.Минаев
―
Я имею в виду сам термин, что значит.
А.Нарышкин
―
Слушайте, давайте тогда про отношение к разным политическим фигурам. То есть, у Голубева заход на политику получился не очень…
А.Гусаров
―
Что ни проект, то как будто все корни ведут туда, в администрацию президента.
С.Минаев
―
Вам так хочется видеть.
А.Гусаров
―
Очередной Ютуб-проект, понимаете, а потом выясняется, что это все туда уходит, что денежки там давали…
С.Минаев
―
Мне кажется, вы меня демонизируете излишне. Или вам хотелось бы?
А.Голубев
―
Я, может быть, даже излишне сглаживаю углы.
А.Нарышкин
―
Может, ты не про того Сергея Минаева читал?
А.Голубев
―
Нет, я посмотрел. Вы же не певец?
С.Минаев
―
Как вам сказать. Вы знаете, на этот вопрос есть как минимум две точки зрения.
А.Нарышкин
―
Это же не профессия, это – состояние души.
А.Голубев
―
Сегодня проекты, которые вам заказаны прямо оттуда… Вот расскажите о том, чем вы сегодня занимаетесь.
С.Минаев
―
Мы начали эфир с того, что у меня нет этих проектов, которые мне были бы заказаны. Если бы они были, я бы с удовольствием рассказал, например, очернение редакции «Эха Москвы» в публичном пространстве, еженедельные приходы в эту студию и полемика с вами по политическим вопросам. К сожалению, у меня нет. Мы можем их придумать сейчас.
А.Нарышкин
―
Выложи на Минаева то досье, которое было показано…
С.Минаев
―
Зайдите уже с козырей, мужчины.
А.Голубев
―
Мы козыри припасем на потом.
А.Гусаров
―
Сергей Минаев. Фраза «Тьфу на тебя, Алексей Навальный», она ваша или Алишера Усманова?
С.Минаев
―
Безусловно, Алишера Усманова, она сказана Алишером Усмановым.
А.Гусаров
―
Сказана. А придумана?
С.Минаев
―
Конечно… Вы полагаете, что я…
А.Нарышкин
―
Вложить в уста Усманову…
С.Минаев
―
Спасибо за подсказку. Я что, автор крылатых фраз и выражений? У меня есть такая специализация что ли?
А.Гусаров
―
По данным ВВС вы помогали миллиардеру записывать этот видеоролик.
С.Минаев
―
Послушайте, по моим данным миллиардеру помогли записать этот ролик как минимум, насколько я помню картинку, один оператор. Или, может быть, два оператора. Вот их можно назвать помощниками.
А.Гусаров
―
Вы имеете какое-то отношение к этому ролику? К видеообращению Алишера Усманова, которое тогда появилось.
С.Минаев: Усманов, по-моему, сам об этом язвил, что мы знакомы, конечно, мы обсуждали ту ситуацию с Навальным
С.Минаев
―
Послушайте, Алишер Усманов, по-моему, сам об этом язвил, что мы знакомы, конечно, мы обсуждали ту ситуацию с Навальным. Я, конечно, слышал, что он сказал, что он собирается сделать. Я сказал, что мне кажется, что это очень верно и очень правильно, сказать это самому, а не сделать это так, как это делают обычно люди, когда они говорят устами 25 прикормленных журналистов.
А.Гусаров
―
То есть, вы одобрили…
С.Минаев
―
Я не могу сказать, что я одобрил… Усманов не нуждается в моем одобрении, потому что я не партсекретарь. И я не могу его благословить, потому что я не священнослужитель. Поэтому, когда вы задали мне вопрос, я совершенно открыто сказал, что мы обсуждали это, а я сказал, что это был бы очень правильный ход, с моей точки зрения.
А.Гусаров
―
Вы видели то, что получилось?
С.Минаев
―
В смысле?
А.Нарышкин
―
Ну, вот эту видеозапись конечную.
С.Минаев
―
Конечно, вместе с тремя миллионами изумленных пользователей Ютуба, как же.
А.Голубев
―
И как вам результат?
С.Минаев
―
Я считаю, что блестяще.
А.Гусаров
―
Блестящий?
С.Минаев
―
Безусловно.
А.Нарышкин
―
Может быть, не надо было останавливаться на этом? У блогера большое будущее могло бы быть. Мемасов же наделал.
С.Минаев
―
Мне кажется, что это – довольно дорогое эфирное времяпрепровождение. Слушайте, если быть откровенным, вы правда серьезно думали, что он будет видеоблогером? Я понимаю, что мы здесь друг друга тролим. Мне казалось, что он записал очень искреннее обращение. Возможно, у кого-то есть вопросы по форме, возможно, по картинке есть замечания. Но он все искренне сказал: «ты меня обвиняешь в изнасиловании, но это же не так». Там же вокруг этого вертелось все. Он не вызывал его на татами, он не предлагал мериться банковскими счетами. Он сказал то, что он считал важным и нужным сказать в защиту своей чести и достоинства.
А.Гусаров
―
Прям как Золотов. Вам понравилось?
С.Минаев
―
Не прям как Золотов. Мы сейчас обсуждаем кейс Алишера Усманова.
А.Гусаров
―
Мы плавно переходим к кейсу Золотова…
С.Минаев
―
Не надо путать, знаете, квадратное с зеленым. Давайте закончим обсуждение Усманова, а потом перейдем к обсуждению Золотова.
А.Нарышкин
―
С квадратным закончим.
С.Минаев
―
Вы хотите узнать мое мнение или вы хотите сказать вместо меня?
А.Голубев
―
Мы хотим, конечно же, узнать ваше мнение, Сергей. Вот про Усманова. Мы выяснили, что вы сочли это крайне уместным…
С.Минаев
―
Я считаю, что то, что вышло – это очень хорошо.
А.Голубев
―
Вот. Я говорю – выступление Золотова.
А.Нарышкин
―
Подожди, про Усманова. Если бы Алишер Бурханович к вам пришел и сказал: «Сергей…». Он к вам как обращается? Сергей, Серега? По отчеству?
С.Минаев
―
Сергей.
А.Нарышкин
―
«Сергей, хочу записать обращение, но вот как-то с русским языком помоги». Вы бы…
С.Минаев
―
Скажите, пожалуйста, вы сейчас хотите в отсутствие Алишера Бурхановича какую-то обидную вещь для него сказать? «У меня проблемы с русским языком» - вы что имеете в виду? Вы хотите сказать, что выпускник МГИМО не говорит по-русски? Вы не слушали его интервью? Вы хотите…
А.Нарышкин
―
Спокойно. Сергей, меня интересует…
С.Минаев
―
Вы просто какие-то неосторожные вещи говорите.
А.Нарышкин
―
Я просто не знал, что от Алишера Усманова могут исходить какие-то угрозы в мой адрес.
С.Минаев
―
И не исходят, просто вы обижаете людей.
А.Нарышкин
―
Услуги Сергея Минаева как спичрайтера, как продюсера такого рода видео, сколько они стоят?
С.Минаев
―
Ну, я не знаю, слушайте. Я никогда этим не занимался, поэтому у меня нет прейскуранта.
А.Нарышкин
―
К вам бы пришел замечательный Алексей Голубев и сказал бы: «Сергей, хочу как у Усманова видеообращение. Помогите».
С.Минаев
―
Я бы сказал: «Алексей Голубев, а вы приблизительно кто?». Он бы сказал: «Я – ведущий Эха Москвы». Я бы сказал: «Отлично, у вас есть эфир, здесь стоят камеры, вы не нуждаетесь в моей поддержке, вам лучше меня знать, как это сделать».
А.Нарышкин
―
Хорошо. Приходит Венедиктов, у которого нет площадки в виде «Эха Москвы», нет телеграм-канала, мобильный отобрали.
С.Минаев
―
Вы спрашиваете, сколько стоят мои услуги спичрайтера или видеооператора?
А.Нарышкин
―
Целиком. Комплекс услуг. Человек приходит и говорит: «Я хочу записать видео…».
С.Минаев
―
Да, но я не записываю видео, у меня нет этой профессии.
А.Нарышкин
―
Вы – человек креативный.
С.Минаев
―
Я могу найти каких-то продюсеров, которые сделают это видео. У меня не было опыта, ко мне никто не приходил и не говорил: «Я хочу записать обличительное видео, сколько это будет стоить?». Если бы меня кто-то нанял для консультации на какой-то период, полгода, два месяца, тогда мы бы обсудили сферу моей деятельности, я бы объявил какой-то прайс.
А.Нарышкин
―
Вас нанимали?
С.Минаев
―
Я вообще занимаюсь консультированием людей. Просто я не считаю нужным для себя и возможным называть этих людей и, более того, говорить о том, какие деньги они платят.
А.Нарышкин
―
А сфера?
С.Минаев
―
Конечно, пиар.
А.Нарышкин
―
А какие деньги?
С.Минаев
―
Вы считаете…
А.Нарышкин
―
Вот нормальная оплата труда?
С.Минаев
―
Для вас нормальная оплата труда, может быть, миллион долларов. А для меня и сто долларов хорошо. Знаете, для кого-то и чек героина – путевка на курорт. Мы какие-то вещи обсуждаем странные. Сколько у вас женщин было в жизни? Или мужчин? Что отмахиваетесь? Это – вопрос, который не является…
А.Нарышкин
―
Меньше, чем у вас.
С.Минаев
―
Слушайте, окей, спасибо за кокетство. Тем не менее, это – те вопросы, которые не должно, наверное, обсуждать публично. «Сколько вы зарабатываете, сколько у вас женщин, какие у вас…».
А.Нарышкин
―
Слушайте, а вы смотрите Дудя? Юрия Дудя интервью?
С.Минаев
―
Я что-то смотрел, конечно.
А.Нарышкин
―
А когда он задает вопросы своим гостям, сколько они срубают бабла в месяц и в год, как вы это оцениваете?
А.Голубев
―
Сергей выключает.
С.Минаев
―
Слушай, я бы не задавал такие вопросы, я никогда не задавал такие вопросы, потому что последнее, что мне интересно в человеке – это его заработки. Просто это такой вопрос… «Ну что, бабла-то много платят на этой работе? А у меня Катька вышла за 100 000, а твоя-то Машка за 80 000…». Я считаю, что это такое… Ну, да, действительно, вопросы, которые подчас интересуют многих. Мне правда не интересно, мне искренне не интересно, сколько зарабатывает Венедиктов, Песков, вы…
А.Нарышкин
―
По этой же логике можно не интересоваться, например, декларациями чиновников.
С.Минаев
―
Совершенно нет. Почему? Ребята, слушайте, какие-то странные вопросы, вы вообще готовитесь к эфирам? Как можно…
А.Нарышкин
―
Нет.
С.Минаев: Усманов не вызывал на татами, не предлагал мериться банковскими счетами. Он сказал то, что считал важным
С.Минаев
―
Нет? Это заметно, потому что как можно говорить, что по этой же логике можно не интересоваться доходами чиновником. Конечно, нужно интересоваться доходами чиновников.
А.Нарышкин
―
У Путина в декларации, подскажите мне, 7 млн рублей, например, за прошлый год было задекларировано.
С.Минаев
―
Хорошо, знаете декларацию Путина.
А.Нарышкин
―
И что эта информация нам дает? Вы же понимаете, что 7 млн рублей – это не те деньги, на которые Путин живет?
С.Минаев
―
Ребят, вот честно, вы меня ставите в крайне неудобную позицию, потому что я ожидал, что у нас будет более интересный разговор. У нас какой-то разговор детей в детском саду, простите меня. Вы считаете, что президент страны, которая называется Россия, вот с его возможностями, с его аппаратом, с его влиянием. Вот мы говорим: «7 млн? Мы в это не верим. А вот было бы 15, мы бы поверили. Или 3,5».Мы же говорим не об этом. Я же говорю о чиновниках, которые занимают позиции губернаторов, которые числятся депутатами Госдумы, работают и говорят, что надо, например, у всех самозанятых деньги немедленно отобрать. Потом ты открываешь его декларацию, у него там квартира 45 метров. А ты видишь его каждый день в ресторане уважаемого Раппопорта, где счет составляет 15 000 рублей на человека. Вот это я считаю неприемлемым, безусловно, когда ты говоришь об этих деньгах, ты обязан говорить об этом. Ты обязан знать это.
А сколько стоит зарплата какого-то пиарщика, или сколько зарабатывает Дудь за одно видео – это неуместные вопросы. Для меня. Я оставлю ему его право на то, чтобы он их задавал.
А.Нарышкин
―
Про ресторан Раппопорта и про депутатов. Это вы конкретно про Макарова сейчас говорили?
С.Минаев
―
Нет, я говорил про собирательный образ депутата Госдумы. Я не думаю, что Макаров ходит в ресторан, он достаточно озабочен проблемами питания, он всегда на такой строгой диете. Насколько я помню.
А.Гусаров
―
Год назад была такая громкая ситуация…
А.Голубев
―
Извини, пожалуйста. Про Золотова. Он вам тоже должен был, видимо, понравиться, потому что стилистика-то была похожа.
С.Минаев
―
Стилистика была совершенно другая, я не могу сказать, что мне это понравилось. Мне совершенно это не понравилось. Вы не видите разницы между двумя этими роликами?
А.Голубев
―
Честно говоря, по-моему, это как-то почти идентично.
С.Минаев
―
Садитесь, два. Что я тогда могу сказать.
А.Голубев
―
Хорошо, опровергните.
С.Минаев
―
Послушайте, это же очень простая вещь. Даже не будем говорить о том, что он – глава спецслужбы, правильно же назвать Росгвардию спецслужбой? Нет, неправильно. Силового ведомства. Даже не будем это брать. Он – обладатель черного пояса, если я не ошибаюсь, по каратэ. Он гражданское лицо вызывает на поединок.Это все равно бы, что Алишер Усманов сказал бы в видео Навальному: «А у меня там столько-то миллиардов долларов. А у тебя сколько?». Вот это было бы…
А.Нарышкин
―
Пиписьками мериться, на самом деле. Или что это?
С.Минаев
―
Это совершенно неприличествующие моменту требования. Поэтому, конечно, мне это не понравилось. Ни форма, ни содержание. Это было не по сути.
А.Нарышкин
―
Вы бы Золотова, если бы он к вам пришел, как Усманов, и стал бы консультироваться. Вы бы его отговорили?
С.Минаев
―
Да, конечно, да. Послушайте, мы знаем, что Золотов – это серьезный силовик. Мы знаем о его спортивных достижениях, мы знаем о владении единоборствами. Ну, если бы мы знали, что у Навального тоже какой-то черный пояс, наверное, можно было бы сказать с натяжкой. Но я бы никогда не рекомендовал.
А.Нарышкин
―
Если бы Золотов вас вызвал на дуэль, вы бы что сделали?
С.Минаев
―
Ну, тут два варианта. Либо прийти на ринг и получить в репу, сказать: «Ну, да, вы избили гражданское лицо, я против вас оказался слабоват». Либо действительно вызвать на словесный баттл.
А.Нарышкин
―
То есть, Навальный хорошо ответил?
С.Минаев
―
Я думаю, что он ответил хорошо. Ну а что, он придет на ринг и скажет: « Я хочу драться»? Понятно, что проиграет. Как мне кажется.
А.Голубев
―
За кого бы вы болели на таком словесном поединке?
С.Минаев
―
Я бы ни за кого не болел, я бы с удовольствием его посмотрел, потому что это была бы довольно интересная общественная дискуссия, которых у нас довольно долго не было. Это же не состоявшаяся уже история.
А.Нарышкин
―
Почему, может, все впереди. А о чем, на самом деле, можно было бы, по-вашему, поговорить с Золотовым? Ну, вот он же сейчас по роду своей деятельности курирует силовое ведомство. Только вот в рамках этой темы.
С.Минаев
―
Насколько я понимаю, там у Навального же были претензии по закупкам, на которые Золотов каким-то образом ответил.
А.Нарышкин
―
Есть мнение Навального. Есть так себе ответ Золотова на эти обвинения. Вам было бы интересно следить дальше за этой темой? В режиме прямого эфира на дебатах.
С.Минаев
―
Я не думаю, что во время прямого эфира на дебатах мы бы услышали что-то интересное. Потому что как только речь идет о закупках, контрактах, сразу возникают скучные люди в серых пиджаках, которые юристы называются, они раскладывают бумаги и говорят: «Вот здесь вот у нас так, вы нас обвиняете в этом, а на самом деле было это так, так..». Я не думаю, что это был бы увлекательный поединок. Но первые десять минут они бы кричали «Ты – вор!», «Докажи!». Мы же можем срежиссировать сейчас, как бы это было. Это было бы так.
А.Гусаров
―
Скажите, я правильно понимаю, что вы – далеко не сторонник Алексея Навального?
С.Минаев
―
Далеко нет.
А.Гусаров
―
А у вас прибавилось к нему симпатии после выступления Золотова? После 50 суток ареста?
С.Минаев
―
Нет. Не прибавилось. Вот такая я бессердечная тварь.
А.Гусаров
―
Его деятельность, Алексея Навального, у вас какие чувства вызывает? Уважение…
С.Минаев
―
Никаких.
А.Нарышкин
―
Вы его признаете? В отличие от Владимира Путина.
С.Минаев
―
Признаю кем?
А.Нарышкин
―
Политической фигурой.
С.Минаев
―
Безусловно, конечно. Было бы глупо говорить, что он – не политическая фигура сейчас, потому что он имеет довольно внушительную поддержку. Я не могу ее измерять, я не ВЦИОМ… Количеством просмотров мы можем ее измерить. Конечно, он – политическая фигура.
С.Минаев: Навальный ответил хорошо. Ну а что, он придет на ринг и скажет: « Я хочу драться»?
А.Нарышкин
―
У Дудя тоже подписчики, уж извините.
С.Минаев
―
И Дудь, конечно же, политическая фигура. И Андрей Малахов – политическая фигура. Просто эти фигуры еще не сделали политических заявлений. Как только они сделают, они перейдут моментально на эту сцену.
А.Нарышкин
―
А у Навального, раз уж о нем, у него все впереди или уже позади? Вот как вы оцениваете?
С.Минаев
―
Слушайте, мне трудно говорить об этом, я – не политтехнолог. Мне кажется, что, конечно, зенит его прошел. Но, с другой стороны… Это если рассуждать с позиции логики и таймлайна. Но с другой стороны, ему история может подбросить пару шансов, одним из которых он может воспользоваться. Например, обращение Золотова, которое Навального вытащило из небытия. То есть, он вот с мартовских митингов пребывал в каком-то политическом вакууме, у него не было никаких… Даже не с марта, наверное, как раз с шуваловской истории он пребывал в каком-то анабиозе. И здесь его просто взяли и вытащили.
А.Гусаров
―
Вытащили – то есть, это было сделано специально.
С.Минаев
―
Я не думаю, что это было сделано специально, но этим действием его, безусловно, актуализировали в повестке.
А.Гусаров
―
То есть, Золотов сыграл в пользу Навального?
С.Минаев
―
Он его актуализировал. Нельзя сказать, что он сыграл в пользу. Он его актуализировал. Как после актуализации он будет себя вести – черт его знает.
А.Нарышкин
―
Верите в этой связи про истории, что Навальный – это агент одной из башен Кремля?
С.Минаев
―
Я не то чтобы верю, я вполне это допускаю. А почему нет?
А.Нарышкин
―
А там в этих башнях кто сидит? Я не говорю, что вы видели…
С.Минаев
―
Я не видел, я просто так же, как и вы… Послушайте, все это кремлеведение – это такое гадание на пустых стаканах и кофейной гуще. Дмитрий Песков сегодня вышел в красном галстуке, значит, что Игорь Иванович отвечает тому… А на самом деле у него не только красный галстук был, а рубашка еще… Мы же вот так подходим к политике. Мы как какие-то, знаете, африканские шаманы по вынутым внутренностям животного пытаемся гадать. У нас нет никакой информации, что на самом деле происходит. Вот когда вы мне задаете вопрос, может ли быть Навальный агентом одной из башен. Или агентом спецслужбы. Может. А может и не быть.
А.Нарышкин
―
Вы активно ведете телеграм-канал. Ваш топ-3 каналов. Вы же знаете, это модно делать, такие подборки, когда пробивают очередной рубеж какой-то…
С.Минаев
―
Легко. Я не буду называть близких знакомых. Мы про анонимные телеграм-каналы говорим?
А.Нарышкин
―
Давайте анонимные отдельно, отдельно – тех, кого знаете.
С.Минаев
―
«Футляр от виолончели», «Беспощадный пиарщик», «Закулиска», «Методичка». Это – четыре канала. И пятый еще… Ладно, четыре пусть будет. Из публичных деятелей я читаю, безусловно, Красовского, я читаю Венедиктова, я читаю Доренко.
А.Нарышкин
―
А Незыгарь?
С.Минаев
―
Конечно. Это настолько очевидно, что я даже как-то провалился.
А.Гусаров
―
Поменялся формат, из программы «A-Team» превратился в «Дифирамб». Давайте к вашему журналу Esquire. Давно я не читал, открыл майский номер. Герой майского номера – Сергей Лавров.
С.Минаев
―
Какой май, какого года?
А.Гусаров
―
Да вот недавно, посмотрел по вашему Твиттеру.
С.Минаев
―
Я же говорю, к эфирам надо готовиться. Еще раз, к эфирам надо готовиться. Лавровский номер был в мае прошлого года.
А.Гусаров
―
А это неважно.
С.Минаев
―
Это очень важно.
А.Гусаров
―
Вы делаете главу МИДа героем номера просто потому, что у него в мае день рождения. И пишете о нем очерк, где есть такое «За моей спиной одна из журналисток шепчет соседке: «Как у него получается так выглядеть?». Стоит отметить, что Лавров не просто ночевал в самолете, за три дня он там провел много переговоров. Как ему удается так выглядеть?».
С.Минаев
―
Он выглядит правда получше чем вы. И получше чем я. Честно.
А.Гусаров
―
Слушайте, но это такой…
С.Минаев
―
Я правда не знаю, как ему это удается. Я просто рассказал, откуда это. Вы же дергаете цитату. Я расскажу начало, что мы садимся с ним вместе в огромный вот этот Ил-86, кажется, который поднимает нас в воздух и несет в Токио. Он сидит, работает с документами. Выходит к журналистам, общаемся, мы сидим как шарпеи. И потом прилетаем в Токио, я иду, например, на пресс-конференцию, а потом в холле отеля засыпаю. А у Лаврова еще четверо переговоров, он на каждых переговорах выглядит безукоризненно. Я задаюсь вопросом: как ему это удается?В данном случае это девушка задала. Я, собственно, могу разделить этот вопрос. Я ему задал этот вопрос. Он сказал: «Такая природа». Вас что здесь смущает? Как Лавров хорошо выглядит или Лавров на обложке Esquire?
А.Гусаров
―
Меня смущает лизоблюдская интонация, которой прежде совершенно не было в Esquire. Вот вообще ни разу.
С.Минаев
―
Леш, честно. Вы не очень готовы. Я с вами правда не буду полемизировать, потому что вы говорите глупости. Это – статья, которая могла бы появиться в Нью-Йорк Таймс, которая могла появиться в любой зарубежной прессе. Там нет никакого лизоблюдства. Вы взяли абзац, в котором, действительно, девушка искренне выражает свое недоумение, как после бессонной ночи можно так хорошо выглядеть. На основании этого вы строите свою гипотезу. У вас есть еще цитаты из этой статьи?
А.Гусаров
―
Ну…
С.Минаев
―
Не «ну», у вас есть еще цитаты из этой статьи? Вы не готовы. Я же говорю, вы не готовитесь к эфирам, ребята, правда.
А.Голубев
―
Мы вам всю статью должны цитировать?
С.Минаев
―
Нет, вы должны иметь как минимум два-три аргумента, послушайте.
А.Гусаров
―
У нас не хватит эфирного времени цитировать ваши статьи.
С.Минаев
―
Ребят, когда вы говорите, что статья носит лизоблюдский характер, вы должны сказать: «Вот здесь вы сказали, какой вы хороший, здесь – какой вы замечательный, а здесь вы сказали, что вы – самый гениальный», вот эти аргументы позволяют говорить о том, что это – заказная лизоблюдская статья. А вы говорите какую-то ерунду, вытащили и рассказываете. Вы правда считаете, что для меня это было важно почему, например?
А.Гусаров
―
Просто любопытно, когда героем журнала, в котором обычно на первую полосу становятся разные знаменитости, кино…
С.Минаев
―
А Лавров – не знаменитость?
А.Гусаров
―
Нет.
С.Минаев
―
Давайте к следующей теме. Правда. Вы правда считаете, что министр иностранных дел Российской Федерации – он не знаменитость? То есть, его в мире никто не знает? Я считаю…
А.Гусаров
―
До вас Лавров мог появиться на обложке?
С.Минаев
―
Послушайте, зайки мои…
А.Гусаров
―
Заек здесь…
С.Минаев
―
Трое ровно. Послушайте меня. Обложка с Лавровым была главной обложкой по продажам прошлого года. Если мы будем говорить «до меня», я не хочу судить моих предшественников. Да, тогда, наверное, он не мог появиться, потому что у главного редактора были такие взгляды. Я могу вам назвать цифры. Я пришел в Esquire, который был, мягко говоря, в сложной ситуации.
С.Минаев: Дудь и Малахов – политические фигуры. Просто эти фигуры еще не сделали политических заявлений
А.Гусаров
―
Если вы туда Путина поместите, понятно, что продажи будут еще больше.
А.Нарышкин
―
Продолжим. У нас новости, перерыв, программа «A-Team», Сергей Минаев, скоро вернемся.НОВОСТИ
А.Нарышкин
―
20 часов 35 минут, продолжается эфир «Эха Москвы», три Алексея, Гусаров, Голубев и Нарышкин. И Сергей Минаев, главный редактор журнала Esquire.
А.Гусаров
―
Перед перерывом вы сказали, что вы поставили Сергея Лаврова, героем сделали майского номера не потому что это – лизоблюдство, а потому что Лавров хорошо продается. Я правильно вас понял?
С.Минаев
―
Нет. Потому что Лавров мне интересен. Потому что я искренне считаю его одним из больших, серьезных дипломатов русских. Именно поэтому. В мае получилось потому, что мне его пресс-служба и он согласовал. Если бы согласовали в апреле – было бы в апреле.
А.Гусаров
―
Это разве не совпадает с тем, что у него в мае день рождения? Но при этом об этом прямо говорится в очерке.
С.Минаев
―
Ну, слушайте, я не подгадывал. Я вам сказал, как это произошло. Если вы хотите как бы…
А.Голубев
―
Получился приятный сюрприз такой.
А.Гусаров
―
Получается такой юбилейный материал, день рождения государственного деятеля выходит материал.
С.Минаев
―
Окей, коллеги, давайте согласимся, был заказной юбилейный материал. Ваше слово против моего слова.
А.Гусаров
―
Главу МИДа страны. Да, человек не киногерой, он не стал известен благодаря своим талантам личным, а выполняет, все-таки, государственную функцию…
С.Минаев
―
Бесталанно довольно.
А.Гусаров
―
Выполняет государственную функцию. Все-таки, это не артист, есть какая-то разница, согласитесь. То получается, вы поддерживаете… Вы же не критикуете, вы поддерживаете деятельность всего МИДа. Со всей его такой интересной политикой последних лет.
С.Минаев
―
Так точно. Вы хотите так полемику вести? Послушайте, ребята, какие-то очевидные глупости. Давайте разберем их от первой точки до последней. Вы берете известного человека. Вы правда считаете министра иностранных дел Российской Федерации неинтересным в России человеком? Неизвестным в России человеком?
А.Гусаров
―
Я не сказал – неизвестным.
А.Голубев
―
Такого никто не говорил, что он неизвестный.
А.Гусаров
―
Я сказал, что он – не знаменитость.
С.Минаев
―
Что значит – не знаменитость? В вашем общепринятом плане он, может быть, не знаменитый. А вот аудитория журнала, которая раскупила журнал…
А.Гусаров
―
Это значит, что в Esquire потом будут появляться Пучков…
С.Минаев
―
Нет.
А.Гусаров
―
Пучков – не знаменитость? Песков?
С.Минаев
―
Не знаю. Я бы, наверное, сделал большой материал с Песковым.
А.Гусаров
―
С фотографией на обложке?
С.Минаев
―
Возможно.
А.Голубев
―
Золотов вот селебрити…
С.Минаев
―
Нет, наверное, нет.
А.Голубев
―
Почему?
С.Минаев
―
Ну потому что я не считаю его героем Esquire. А Лаврова, безусловно, считаю.
А.Нарышкин
―
Навальный на обложке?
С.Минаев
―
А он уже был.
А.Гусаров
―
Не при вас.
С.Минаев
―
Не при мне.
А.Гусаров
―
А при вас Навальный появится на обложке Esquire?
С.Минаев
―
Нет. Потому что я не поддерживаю его, я не считаю себя его сторонником, я не считаю его героем.
А.Гусаров
―
Но при этом он – безусловная знаменитость в России.
С.Минаев
―
Ну, послушайте. Это же мой выбор. Я так хочу, я главный редактор.
А.Гусаров
―
Вы можете как-то формализировать критерии?
С.Минаев
―
Я же вам рассказываю. Критерием является мое, Сергея Минаева, мнение с одной стороны, и аудиторное мнение с другой стороны. Более того, если мы, еще раз, когда вы говорите «Вот было так, а стало так», я вам рассказываю цифры. За последние два года. И вы можете посмотреть это в рейтингах, они открыты. На 35%. Это – феноменальный показатель на падающем рынке, если вы знаете, в каком состоянии находится.
А.Гусаров
―
Чем вы это объясняете?
С.Минаев
―
Я объясняю это тем, что пришла новая команда, что мы правильно выбираем героев, что мы пишем темы, которые интересуют читателя. Именно поэтому мы растем.
А.Гусаров
―
То есть, речь идет не о дистрибуции через новые каналы?
С.Минаев
―
Нет. Безусловно, если вы знаете о дистрибуционных каналах, то они гаснут, с каждым годом их становится меньше, дистрибьюторы разоряются. То есть, мы говорим о том, что НРЗБ у нас было 100, стало 135. Мы говорим о том, что было и стало. А если мы говорим о выручке, то она выросла на 28%.
А.Гусаров
―
Поэтому я и спрашиваю, значит ли, что такие герои, как Сергей Лавров, лучше продаются, чем такие герои, как Алексей Навальный?
С.Минаев
―
Безусловно. Конечно, да. По одной простой причине. Вы ее сами знаете.
А.Гусаров
―
Расскажите.
С.Минаев
―
Послушайте, это очевидно. Потому что Лавров появляется в телевизоре приблизительно каждый день. Безусловно, у него индекс узнаваемости раз в 500 больше, чем у Навального.
А.Голубев
―
Я думаю, Esquire покупают далеко не только те, кто смотрит телевизор.
С.Минаев
―
Esquire покупают все. Я вам говорю цифры. Мы же сейчас не будем говорить о том, что аудитория такая плохая, взяла и выбрала Лаврова. Вот до этого выбирала правильных людей, а сейчас, гадина такая, выбрала Лаврова.
А.Голубев
―
Если вы сделаете интервью с Навальным, в Esquire, вы думаете, журнал никто не купит?
С.Минаев
―
Я вам… Я вам рассказываю то, что было, с точки зрения почему я сделал этот выбор.
А.Голубев
―
Вы говорите: «Я все исчисляю цифрами»…
С.Минаев
―
Я говорю, что я исчисляю все не только цифрами, я исхожу в первую очередь от своих личных предпочтений.
А.Голубев
―
Окей, как вам кажется, власть правильно поступает, когда всячески прессует Навального, не давая ему пробиваться дальше, участвовать полноценно в выборах?
С.Минаев
―
С точки зрения защиты своей политической позиции – конечно, правильно.
А.Голубев
―
Ну а для страны, для нас?
С.Минаев
―
Я не знаю, что такое – для вас, понимаете? Для вас только что сказали, что Лавров не знаменит. Мы с вами живем в очень разных странах.
А.Голубев
―
Для России. Вы часто говорите о народе, о русских людях…
А.Гусаров
―
Он – не знаменитость в общепринятом смысле, он не селебрити.
С.Минаев
―
Послушайте, конечно, он – селебрити, потому что он – один из трех топовых чиновников топ-уровня в России, конечно, он знаменитость. Ну что вы спорите-то, ребят? Это же факт очевидный.
С.Минаев: Лавров мне интересен. Я искренне считаю его одним из больших, серьезных дипломатов русских
А.Гусаров
―
Мне кажется, вы сейчас несколько обижаете Сергея Лаврова. Низводите политика такого ранга…
С.Минаев
―
Я не несколько обижаю. Ребят, размениваем этот разговор на шпильки. Я вам сказал, почему. Я вам привел цифры. Мой выбор, конечно, был верным. И с точки зрения аудиторного выбора, и с точки зрения экономики журнала.
А.Гусаров
―
Ваша позиция абсолютно понятна. Давайте к другому вопросу.
С.Минаев
―
Ваш начальник, господин Венедиктов, вот он просто сидит ровно на такой же позиции как я. Я решаю, потому что я – глава вверенного мне вот этого медиаиздания или радиостанции. Решать…
А.Голубев
―
То есть, у вас нет цензуры, каких-то ограничений в политическом плане в журнале?
С.Минаев
―
У меня есть цензура, конечно. Она касается историй, связанных с каким-нибудь терроризмом или разжиганием межнациональной розни.
А.Нарышкин
―
Слушайте, в этой связи мы с вами во время перерыва говорили про разные вещи, вы порекомендовали несколько сериалов, наши зрители и слушатели могут потом посмотреть. Я вас спросил про Невзорова. Вы сказали, что Невзорова смотрите. Вот вам вопрос как раз из Ютуба. «Разделяете ли вы взгляды Невзорова? Притом, что стараетесь его смотреть».
С.Минаев
―
Смотря на что. Я довольно критично отношусь к РПЦ, конечно.
А.Нарышкин
―
То есть? Критичны и с ним в этом солидарны?
С.Минаев
―
Абсолютно.
А.Нарышкин
―
А вот эта его риторика вечная, вечное желание попов как-то задеть?..
С.Минаев
―
У него что-то личное, я ему задавал этот вопрос. Он же рассказывал, что он был слушателем семинарии и так далее, и тому подобное. Это какая-то личная история. У меня личных историй к РПЦ нет, и я в каждую дискуссию не вплетаю. Я довольно критичен и, конечно…
А.Нарышкин
―
То, что делает Невзоров по отношению к РПЦ – это не разжигание? Просто вспомните историю с блогером Соколовским в Екатеринбурге.
С.Минаев
―
Бредовая абсолютно история.
А.Нарышкин
―
Соколовского можно было считать своего рода последователем Невзорова, они даже встречались, по-моему.
С.Минаев
―
Слушайте, мы сейчас встаем на такой тонкий лед разговора о том, что керченский вот этот убийца к Оксимирону имел отношение?
А.Нарышкин
―
Не понял связь.
С.Минаев
―
Связь с клипом Оксимирона. То есть, я не считаю, что вот чувак пошел ловить покемонов в храм, снял об этом видео – он последователь Невзорова. Он – не последователь. Более того, я считаю, что, послушайте… Ну, да, наверное, это глупость, но зачем к нему было применять какой-то такой репрессивный аппарат. Мне кажется, это избыточно.
А.Нарышкин
―
Про оскорбление чувств верующих. Что вы готовы сделать для того, чтобы не было 282 статьи вот этой экстремистской в том виде, в котором она сейчас есть. Вы знаете, что благодаря Путину она будет смягчаться. А дальше? Какие-то меры? Готовы ли вы на страницах Esquire написать большой текст, рассказать про тех людей, которые сели, которые получили условный срок? Использовать свое влияние, свою площадку. Проблема-то есть.
С.Минаев
―
Проблема не просто есть, проблема колоссальная. И все истории с тем, что людей сажают за репост или за комментарий – это, конечно, ересь, бред абсолютный. Когда я говорил о разжигании или о терроризме, я говорил совершенно о конкретных вещах. Это – вербовка в интернете, вербовка в социальных сетях, продвижение экстремизма не просто кто-то смешную картинку перепостил, а когда человек целенаправленно себе, особенно если он делает это в каких-то кавказских пабликах, он продвигает ИГИЛ* или прочие какие-то ваххабитские течения. Запрещенные в России.А когда мы говорим о репосте – это, конечно, бред. Конечно, это надо отменять.
А.Нарышкин
―
Это у вас есть градация. У следователей, как мы видим по новостям, этой градации нет. А что вы готовы сделать? Просто навскидку. В журнале Esquire. Я понимаю, что это… Сколько было статей, материалов, на сайте, на бумаге по этой теме?
С.Минаев
―
Я не готов вам сказать, сколько было статей на сайте или на бумаге, какое-то количество было. Я готов говорить об этом, когда меня об этом спрашивают. То есть, вы меня спросили, я не буду это отрицать: мне кажется, что это наказание избыточно, оно никаким образом не помогает. Более того, все только усугубляется, потому что, если взять какого-то парня перепостившего и посадить, после этого пять его друзей скажут: «Ну вы, конечно, полные козлы». И, собственно, рейтинги доверия к власти и следственным органам будут только…
А.Нарышкин
―
А много можете сейчас вспомнить вот таких же, скажем так, кривых государственных инициатив, которые надо отменять, надо смягчать и прочее?
С.Минаев
―
Легко. Первую назову избыточную, это – запрет рекламы алкоголя в глянцевой прессе. Бредовая абсолютно инициатива, потому что никто не спивается с шампанского по 250 долларов и с виски по 120, которое было объектом рекламы. Все это дорого.По сути, избыточных инициатив – огромное количество. Избыточных, неверных. Послушайте, сейчас – история про самозанятых. То есть, это тоже спорная тема. Она, естественно, будет встречена с ожесточением. С другой стороны, понятно, что экономическая ситуация фиговая, денег нет. То же самое, как и пенсионная реформа. Если бы меня сейчас спросили, вы за или против. Я бы сказал: «Как человек, естественно, лучше бы не было пенсионной реформы. А с другой стороны, я понимаю, что денег нет, их неоткуда взять. И через четыре года нечем будет платить». И поэтому ситуация как бы вы действовали… Я не экономист.
Это такие, слушайте, жонглирование этими вопросами в эфире, оно украшает повестку, но оно не дает никаких ответов.
А.Гусаров
―
Давайте к вашей профессиональной деятельности. Вы не только журналист, но вы еще и сценарист. Вы, в частности, были сценаристом сериала «Спящие». И год назад режиссер Юрий Быков внезапно, который снял этот сериал, попросил вдруг прощения у зрителей, сказал, что он уходит из кино. И все – из-за вашего сериала. Какая у вас была реакция, когда вы об этом узнали?
С.Минаев
―
Я взял телефон и написал Юре смс. Мы переписывались в течение часа. Ну, надо вспомнить события, которые этому предшествовали. То есть, на Юру обрушился такой пресс критики со стороны его знакомых, полузнакомых. Он первый раз в публичном поле попал под такой серьезный пресс, он не выдержал. И это же нельзя сказать, что его подписали в титрах, он же с первого кадра снимал этот сериал, знал, о чем этот сериал. Он знал, что за герои в этом сериале, какие слова эти герои говорят. То есть, это же не то, что я сходил в эфир на «Эхо Москвы», ляпнул там лишнего и завтра напишу в Фейсбук: «Простите меня, ради бога, за вчера, вырвалось в полемике».Это – процесс, который длился четыре месяца. В любой момент можно было встать и уйти. Просто в тот момент ему казалось, что он разделяет вещи, о которых этот сериал говорит. А потом, когда он вышел и началась такая бурная полемика, он не выдержал.
А.Гусаров
―
А вы поняли его позицию, когда вы переписывались?
С.Минаев
―
Слушайте, наверное, я ее сформулировал. Он не выдержал общественного пресса. Я не могу сказать, что я считаю это правильным или неправильным. Это – его выбор, я не хочу его за это осуждать. Безумно талантливый, совершенно потрясающий режиссер.
А.Нарышкин
―
Пользователь НРЗБ в эту же тему пишет, вот такой вывод: «Сериал «Спящие» и вы, как сценарист, защитник ЧК», правильно?
С.Минаев
―
ФСБ в данном случае. Да, конечно.
А.Нарышкин
―
А вот цель какая была? Я просто посмотрел, я с удовольствием посмотрел этот сериал, хотя многие мои знакомые плевались. Что вы хотели сказать этим сериалом? Вот просто мое собственное ощущение, когда я посмотрел, мне понравилось, как это было снято. Мне, может быть, даже понравился сюжет. Но там, на самом деле, набор таких самых страшных штампов, которые мне могут предъявить те, кто работают в Госдуме, в Совете Федерации, те люди, которые собираются на каких-то комиссиях по предотвращению иностранного вмешательства.
С.Минаев
―
Послушайте, там показана борьба разведок. Ну а какой месседж в сериале НРЗБ. В последнем сезоне там героиня отправляется в Москву. Там показана борьба разведок наших, вот и все. И использование методов, которые эти разведки используют.
А.Нарышкин
―
Когда писали сценарий, было желание задеть кого-то? Либералов, как-то вот это…
С.Минаев
―
Вы же смотрели этот сериал, спасибо вам за это. На самом деле, если мы обратимся к образу главного героя, он же пришел с фронта, он не очень понимает, спрашивает у героини: «Я привык, что вот здесь враги, а здесь противники. А здесь вот вчера – враги, а завтра они обнимаются друг с другом». Он же сам не очень понимает, в каком мире он находится, что там, пять лет здесь не был.
А.Нарышкин
―
Оппозиционер, которого там убивают, это Навальный? Вы с кого списывали его?
С.Минаев
―
Ну нет. Я ни с кого не списывал.
А.Нарышкин
―
Если вы сейчас скажете, что это – собирательный образ оппозиционера, это будет странно.
С.Минаев
―
Я не хочу сказать, что я писал с Навального, это какой-то бред.
А.Нарышкин
―
Почему так прочитали?
С.Минаев
―
Слушайте, окей, так прочитали. Я бы не хотел, чтобы с Навальным, не дай бог, что-то случилось.
С.Минаев: Украина – откровенно враждебное государство. Пройдут десятилетия, прежде чем начнем какие-то мосты наводить
А.Нарышкин
―
Довольны резонансом от сериала?
С.Минаев
―
Конечно.
А.Голубев
―
Вы в одном из недавних эфиров здесь, на «Эхе Москвы» говорили, что Путин на самом деле, как показали нам выборы, представляет консолидацию российского народа. Вот вы насколько в этой любви к Путину солидарны с российским народом?
С.Минаев
―
Странный тоже вопрос. Я же тоже голосовал за Путина. Значит, солидарен. Мне предъявить какие-то свои проценты? Что на 82% я солидарен с российским народом, а на 18% - нет? Мне сложно ответить, честно. Я голосовал за Путина, это – достаточный ответ?
А.Голубев
―
А как долго Путин должен править Россией?
С.Минаев
―
Я не могу вам сказать. Он же сказал, что это – его последний срок.
А.Нарышкин
―
Вы бы сколько хотели? Ну вот давайте опустим Конституцию, вот эти ограничения, два срока.
С.Минаев
―
Вы знаете, как. Это – вопрос сложнейший, сколько бы я хотел. Я пытаюсь заглянуть за границы того, как вот скажет Владимир Владимирович Путин: «Я устал, я ухожу». Я пытаюсь заглянуть за границы этого шага, что начнется дальше. И мне не очень видится радужным это «дальше». Ни в коем случае не воспринимайте, я понимаю, у вас следующий вопрос «Значит, он должен сидеть вечно?». Нет. Я просто честно не знаю, что в тот момент начнется.
А.Нарышкин
―
Это для вас хреновый день будет, когда Путин так выйдет и скажет?
С.Минаев
―
Фиг его знает, какой он будет, хреновый или не хреновый. Если через неделю после этого заявления у нас будет 93-й год с трассерами и с Калашниковыми… Простите, что я так сгущаю, скорее всего, этого не будет. Но, наверное, если будут трассеры на улицах и грузовики с военизированными какими-то людьми, это будет хреновый день. А если на следующий день начнутся выборы, политическая борьба, все будет более-менее мирно. Ну, слушайте, какая-то будет другая повестка.Просто случиться может все, что угодно, опять. К сожалению или к счастью, мы живем в совершенно другом времени, оно спрессовано. И, если раньше на процесс дезинтеграции или, наоборот, на процесс собирательства отводились десятилетия, то сейчас за год может все рассыпаться как карточный домик. Или, наоборот, собраться во что-то иное. Мы не видим этой границы. И черный лебедь из любой мухи может прилететь.
А.Голубев
―
Можно к вопросу о собирательстве? Еще ваша цитата. «Русский человек не завидует украинцам никаким образом, потому что полагает Украину своей губернией». На ваш взгляд, вы соглашаетесь с таким взглядом на Украину русского человека?
С.Минаев
―
Украина, конечно же, не губерния. Но я же говорю то, что я слышу, то, что я вижу. Безусловно, русский человек всегда говорил: «Ну, Украина – это же наша республика была». И, конечно же, не завидует, потому что он видит, что там – крушение экономики, падение гривны. Когда ему говорят, что завтра там все будет хорошо, он в это не верит. Опять, как будет дальше на Украине – я не знаю, я не украинист, я не знаю, какой там политический расклад, мне это абсолютно неинтересно.Я, в принципе, понимаю, как в любой постсоветской республике, ничего хорошего там не будет. Но это мой вот такой, наверное, жлобский шовинистский взгляд. Но мне так кажется. Я чуть-чуть знаю украинский бизнес, я чуть-чуть знаю политику. Мне вот кажется, что вырулится оно всегда в какого-то гомункулуса странного.
А.Голубев
―
Чем это должно быть? Нам надо, может быть, уже как-то интегрироваться, в свои объятия?
С.Минаев
―
В какие объятия? Она же не хочет в эти объятия, часть ее хочет в эти объятия, восточная, а часть западная хочет совершенно другие объятия, как тут интегрируешь? Задушить в этих объятьях?
А.Голубев
―
Ну, конечно, там же зреет враг, так сказать, в центре Европы, у наших границ.
С.Минаев
―
Послушайте, тут вопрос не в том, что он зреет. Враг созрел. Украина – откровенно враждебное государство. И понятно, что пройдут десятилетия, прежде чем мы начнем какие-то там мосты наводить. Но, безусловно, это – неудача нашей внешней политики. Не то, что сейчас происходит, а то, что вообще там случилось. Два самых ближних государства, Беларусь и Украина. Ты можешь использовать там все свои институты мягкой силы для того, чтобы всегда эти государства держать в орбите своих интересов. Это стратегически важно.Ты этого не сделал, вот на Украине случилось то, что случилось.
А.Голубев
―
А кто в этом виноват? Это же все при Путине, при Лаврове, которого вы очень считаете классным. Это все – их работа, которую они проводили.
С.Минаев
―
Послушайте, там же была работа нескольких, как минимум, учреждений. Там была работа МИДа, там была работа посольств, там была работа Россотрудничества, там еще была работа всяких русскоязычных институтов. Наверное, вместо пушскинских посиделок надо было что-то другое устраивать, как-то интегрировать бизнесы друг в друга. Или музыкальные фестивали.
А.Голубев
―
Это же вопрос политической воли. Путин захотел – Крым присоединил. Путин захотел – Украину сделал русской. Это – его компетенция.
С.Минаев
―
Послушайте. Вы же абсолютно солидарны с русским народом, вы все в стране считаете компетенцией Путина. Ну а тогда что вы меня спрашиваете, где я его разделяю…
А.Голубев
―
Да потому что он сделал такую страну, мы в такой стране живем, у нас от одного человека зависит, за которого вы голосуете. От него зависит, будет Крым наш или не наш. Не от нас зависит. От него зависит Украина будет независимой или не будет. Донбасс будет или не будет. Только от него.
С.Минаев
―
Послушайте, мы сейчас говорим о той ситуации, когда на Украине Майдан случился. Он стал следствием того, что силы, которые были враждебны к России… Я не говорю, что они – ужас, фашисты, бендеровцы. Откровенно враждебных российской политике. Они выиграли. Это значит, что наши институты там недоработали. Путин же не будет ходить к каждому чиновнику, к каждому журналисту и говорить: «Слушайте, давайте мы здесь сделаем какой-нибудь русско-украинский литературный клуб. А здесь – русско-украинский музыкальный клуб».Это – работа других людей. Эти люди эту работу провалили.
А.Голубев
―
Путин не виноват?
А.Нарышкин
―
У нас полторы минуты остается. Если можно, блиц с вопросами от зрителей в Ютубе. Наумов спрашивает, вернулся ли анчоусы и маргаритки.
С.Минаев
―
Не знаю, Антон Вячеславович…
А.Нарышкин
―
С Красовским, не знаю, как часто видитесь, на юбилее НТВ.
С.Минаев
―
Мне дико комфортно с Антоном делать эфир, но что-то у нас как-то это со временем все не очень срослось. Надо придумать какой-то формат, потому что мне дико комфортно с ним работать, это – единственный человек, с которым я в эфире сижу вот так, как в настольный теннис.
А.Нарышкин
―
Шоу в Ютубе будет ли продолжаться? Я так понимаю, Минаев live, оно существует?
С.Минаев
―
Нет, не существует уже лет пять как.
А.Нарышкин
―
Не будете возобновлять?
С.Минаев
―
Пока у меня нет такой идеи.
А.Нарышкин
―
Планируете ли вы уехать за рубеж и есть ли у вас там собственность? Андрей Мельников интересуется.
С.Минаев
―
Нет, я не планирую уехать за рубеж. У меня есть собственность. У меня есть квартира в городе-герое Юрмала.
А.Нарышкин
―
Уважаете ли Путина?
С.Минаев
―
Да, уважаю.
А.Нарышкин
―
Последнее, наверное, от Красовского, только от другого, от Олега. Почему литературное творчество гостя не хвалит Быков? Личный конфликт?
С.Минаев
―
Ну, слушайте, этот вопрос, наверное, к Быкову стоит адресовать. Ну, не нравится ему, может быть, мое творчество, что же будем об этом говорить.
А.Нарышкин
―
Личного конфликта нет? Виделись хоть раз?
С.Минаев
―
Мы виделись некоторое количество раз, но у нас нет никакого личного конфликта.
А.Нарышкин
―
А вам Быков нравится как литератор?
С.Минаев
―
Я считаю его литератором. Я не могу сказать, что он мне нравится, но я читал какие-то его вещи.
А.Голубев
―
Последнее, Сергей. Конор или Хабиб?
С.Минаев
―
Я не следил…
А.Нарышкин
―
И не смотрели?
С.Минаев
―
Простите.
А.Нарышкин
―
Сергей Минаев, главный редактор журнала Esquire, был в программе «A-Team», Гусаров, Голубев, Нарышкин. Спасибо, счастливо.
С.Минаев
―
Спасибо.