Майкл Бом - A-Team - 2017-10-04
04.10.2017
А.Нарышкин
―
Программа A-Team в эфире «Эхо Москвы». Всем здравствуйте! Алексей Нарышкин, Алексей Соломин, Алексей Гусаров, Алексей Дурново. Здравствуйте, ребята!
А.Соломин
―
Здравствуйте! Слышите, как уже льется что-то…
А.Нарышкин
―
В каком смысле?
А.Дурново
―
Льется что-то…
А.Нарышкин
―
Речь льется. Майкл Бом, журналист сегодня наш гость. Попытаемся вас покусать, Майкл. Добрый вечер!
М.Бом
―
Добрый вечер!
А.Нарышкин
―
Готовы?
М.Бом
―
Да.
А.Нарышкин
―
Вам же не привыкать к роли мальчика для битья. Даже Wall Street Journal так называет.
М.Бом
―
Да.
А.Нарышкин
―
А вам это нравится? Вы садомазохист?
М.Бом
―
Ну, что значит, нравится? Других передач нет. Это или ходить на передачи или не ходить. Конечно, я бы хотел, чтобы был немного другой формат.
А.Нарышкин
―
Вот. Объясните, какой формат идеальный, как вам это видится? Вы человек, который вырос в США, привык к абсолютно другой политической культуре. В каком шоу вам бы хотелось участвовать?
М.Бом
―
Ну, меньше криков, меньше ора, меньше хамства, меньше перебивания. А какой формат… В Америке у нас нет таких передач именно политических, я имею в виду именно в форме дебатов.
А.Нарышкин
―
Вы бы в Америке сидели вообще без дела дома постоянно.
М.Бом
―
Нет, это не так. Я понимаю, что это провокация, но это не так.
А.Нарышкин
―
Какая? Нет, нет. Слушайте, скажите, пожалуйста, 20 лет вы в России работаете.
М.Бом
―
29…
А.Дурново
―
Когда вам уже вернут паспорт, Майкл?
М.Бом
―
Вернут? Они пока не дали. Но я в процессе. Вы имеете в виду российский?
А.Нарышкин
―
Вы серьезно, гражданство получаете?
М.Бом
―
Нет, я в процессе, но это очень долгий тернистый путь, очень долгий, но, как и в Америке тоже, между прочим.
А.Соломин
―
А, в какой вы стадии сейчас?
М.Бом
―
В самой начальной стадии. Вы в курсе, что надо сделать или вы не в курсе?
А.Гусаров
―
А расскажите, пожалуйста. Мне как-то дали без проблем.
М.Бом
―
Да, дали?
А.Дурново
―
Да, мы все без проблем получили российское гражданство.
М.Бом
―
НРЗБ с рождения.
А.Соломин
―
Как вам американское, наверное…
М.Бом
―
Я думаю, что это проверка на выносливость. Потому что мне надо было просто чтобы записаться - то есть по телефону или в интернете было невозможно, - надо было ехать 150 километров в Подмосковье к черту на рога просто чтобы записаться. Одна поездка – это весь день, чтобы записаться. Потом мне надо было вернуться еще раз. 150 километров. Это миграционный центр, огромный центр…
А.Дурново
―
В Подмосковье?
М.Бом
―
Да. Я забыл даже город, но вы можете узнать. Это Королев или что… Но это очень далеко на юге, не на севере. И мне пришлось вернуться туда, чтобы узнать, какие бумаги на первой стадии надо собрать. То есть две поездки бездарных абсолютно. Это какое-то средневековье. Но я говорю, что это проверка на устойчивость…
А.Нарышкин
―
Хотя так на протяжении, я так понимаю, трех лет каждый день на ваши плечи хрупкие (или не хрупкие) обрушиваются колоссальные испытания. Сколько телеэфиров у вас в день?
М.Бом
―
Ну, один…
А.Нарышкин
―
Мы у вас сегодня, в среду какие по счету?
М.Бом
―
Сегодня один эфир.
А.Нарышкин
―
Был уже?
М.Бом
―
Да. На «Первом канале», да. Это тяжело. По нескольку часов. Сегодня один час…
А.Дурново
―
Смотрите, каждый день рабочий или каждый день вообще, 7 дней?
М.Бом
―
Нет, будни, 5.
А.Дурново
―
То есть в день по одному эфиру. Майкл, мистер Бом, что делает мистер Бом, когда он не в эфире, когда нет ни Норкина, ни Шейнина, ни Соловьева, ни Ники Стрижак – что вы делаете?
М.Бом
―
Какое хобби?
А.Дурново
―
Нет. У вас какое-то еще занятие?
А.Нарышкин
―
Вот если бы не сегодняшний эфир на «Эхе Москвы» вечером, чтобы вы делали?
М.Бом
―
Я бы пошел, и, может быть, я пойду все равно на тренировку, чтобы выпускать пар. Потому что после этих эфиров – это огромный стресс. Вы сами смотрите, вы видите, как со всех сторон как свора собак они нападают на меня, включая ведущего.
А.Нарышкин
―
Вы потом приходите в боксерский зал и вот так по груше: «Нате! Жириновский – на!»
М.Бом
―
Это единственное спасение, иначе, я не знаю…
А.Дурново
―
Я не об этом спрашивал. Я спрашивал о том, работаете ли вы где-то? Вот есть у вас какая-то работа постоянная?
М.Бом
―
Я пишу статьи иногда для «Эха Москвы», может быть, вы слышали.
А.Дурново
―
Ну, это блог ваш.
М.Бом
―
Сегодня, между прочим, свежий блог. Прочитали?
А.Дурново
―
Нет, простите.
М.Бом
―
Очень хороший заголовок: «Хватит врать» - это мой заголовок.
А.Дурново
―
И посмотрели на меня…
М.Бом
―
Нет. Это крик души. Это, действительно, я дошел, я не знаю, до отчаяния…
А.Дурново
―
Ну, это понятно, блог «Эхо Москвы». Еще что?
М.Бом
―
Для других газет я пишу.
А.Нарышкин
―
Вот вам вопрос: какие газеты? Давайте честно. Потому что я знаю про Moscow Times, вы там работали до 2014 года, я по сайту проверил. Потом, я так понимаю, у вас началась телевизионная жизнь.
М.Бом
―
Да.
А.Нарышкин
―
А какие еще газеты?
М.Бом
―
Иногда «МК» берет мои статьи. Но мои статьи очень смелые. Например, вот эту статью они не взяли. Потому что «Хватит врать» - это, может быть, чересчур для «МК».
А.Нарышкин
―
А у нас, может быть, интернет-редакторы не читали ее, поэтому взяли вот так.
М.Бом
―
Нет, читали, читали. Не было возражений.
А.Нарышкин
―
А спорт какой?
М.Бом
―
Ну, тренировки – это спортзал. Я качаюсь, я плаваю, я бегаю.
А.Нарышкин
―
Ну, сколько в среднем проводите в спортзале?
М.Бом
―
Ну, 2 часа, потом обязательно – сауна, да. Хожу в сауну после этого. Это всё очищение после всего этого негатива, стресса…
А.Нарышкин
―
Смыть.
М.Бом
―
Да, это шлаки. Это все накапливается, и надо, чтобы это все выпустилось…
А.Нарышкин
―
Я напомню, Майкл Бом, американский журналист у нас в эфире.
А.Гусаров
―
Зачем такие страсти?
М.Бом
―
Какие страсти?
А.Гусаров
―
Зачем так себя изматывать, испытывать – ходить и терпеть всё это?
М.Бом
―
Кроме меня больше некому. Это журналистский долг. Вы не хотите. Но я готов. Я не один, между прочим. Есть группа, может быть, из десяти людей… Есть специальная скамейка, если вы заметили, в этой передаче. Это либеральная скамейка. Это я и примерно десять человек.
А.Гусаров
―
Майкл, а как вы осознали, что это ваш долг быть, в общем, гласом либерального общества в чужой стране?
М.Бом
―
Ну, я взял на себя эту функцию.
А.Гусаров
―
Но как это пришло? В какой-то момент вы поняли, осознали себя в таком качестве.
М.Бом
―
Да, я понял, что я хочу бороться за правду и против лжи.
А.Нарышкин
―
А когда вы поняли, что пропорции правды и неправды, они начинают меняться в какую-то сторону неправды и должны, вы, Майкл Бом, журналист с американским гражданством, иначе будет апокалипсис? Нет, я абсолютно не троллю вас. Мне просто интересно. Вот я смотрю, 2014 год. У нас, что там было из важных событий? У нас «крымская весна», потом самолет упал.
М.Бом
―
Я всегда хотел. Классический пример, когда я сегодня слышу от моих оппонентов сегодня, что США ничего не делают в Сирии - ничего; Россия все делает против ИГИЛ, и США поддерживает ИГИЛ. Это меня просто бесит.
А.Дурново
―
Вам становится обидно за державу.
М.Бом
―
Они просто с бесстыжими глазами так нагло врут. И я беру на себя эту функцию говорить: «Вы нагло врете». Но я понимаю, что это мало изменит... Я понимаю, почему они приглашают меня. Конечно, правила несправедливы…
А.Нарышкин
―
Но вы же понимаете, что вас зовут как шута?
М.Бом
―
Ну, кто-то. Не все. Я не согласен с этим.
А.Нарышкин
―
Кто из ведущих к вам относится лучше всего? Где самый теплый прием?
М.Бом
―
Самый теплый из всех?
А.Нарышкин
―
Да.
М.Бом
―
Кроме «Эха»?
А.Дурново
―
Ну, давайте упростим: вам по-человечески кто симпатичнее, Соловьев или Шейнин?
М.Бом
―
Ну, Шейнин специфический, конечно. Тяжело с ним.
А.Дурново
―
А Соловьев – нет?
М.Бом
―
Все познается в сравнении, конечно, но Соловьев, скажем так, меньше меня перебивает, и он всячески пытается, если вы заметили, он всегда говорит: «По очереди… орите по очереди, не перебивайте». Он пытается. Артем не совсем… наоборот, я думаю, он больше всех перебивает.
А.Соломин
―
Вы представляете себе в спортзале, когда бьете грушу, кого-нибудь из них: Шейнина или Соловьева?
М.Бом
―
Нет, Соловьев, между прочим, он тоже ходит в этот зал…
А.Соломин
―
То есть у вас есть возможность не по груше побить.
М.Бом
―
Нет, я не агрессивный человек. Я просто выпускаю пар. Это не направлено против кого-то конкретно.
А.Гусаров
―
Майкл, я все же хочу понять, когда люди отправляются в крестовый поход против тотальной несправедливости и лжи, у них всегда есть какая-то причина. Она либо прагматичная, финансовая, либо она очень личная. Вот, что движет вами? Вы так и не ответили.
М.Бом
―
Я работаю на общественных началах. Я говорю, это журналистский долг.
А.Дурново
―
То есть вы бескорыстно все это терпите, я правильно понимаю?
М.Бом
―
Может быть, я мазохист, я не знаю. Надо обратиться к психологу.
А.Дурново
―
Когда-нибудь вы пересматриваете программы с вашим участием?
М.Бом
―
Нет.
А.Дурново
―
Знаете, как это выглядит? Я время от времени, сколько у меня сил хватает, я смотрю…
М.Бом
―
Вы смотрите, да?
А.Нарышкин
―
Только, где вы.
А.Дурново
―
Да, только из-за вас.
А.Гусаров
―
Алексей - ваш давний поклонник.
А.Дурново
―
Это выглядит примерно так. Извините, буду говорить жестко, но правдиво. Вас там периодически отчитывают как младшеклассника, забывшего урок у доски, и выглядит это именно так. Когда к вам – я в данном случае употребил глагол «подваливает» - периодически подваливает Владимир Рудольфович Соловьев, паясничая и гримасничая довольно отвратительно, и начинает нести какую-то пургу - и вдруг затихает Майкл Бом. Тишина и какие-то отдельные слова вы произносите, но ни разу я не слышал от вас в его адрес какого-то цельного, мощного ответа.Я такое видел, чтобы не быть голословным, самый яркий пример, когда у вас был поединок с Жириновским, и он вам начал рассказывать, что мы периодически бьем Европу в харю. Такой был диалог. Что вы чувствуете в такой момент, когда вам в такой хамской манере это всё выговаривают?
М.Бом
―
Я по природе не хам, поэтому мне сложно ответить Жириновскому…
А.Дурново
―
Соловьеву в данном случае.
М.Бом
―
У меня свой стиль. Конечно, это отличается от стиля всех ведущих и, тем более, Жириновского. Я не хочу быть другим человеком. Я понимаю, что клин клином вышибают, что против хамства лучше хамство – есть такое мнение, такой подход, но это не ко мне. Поэтому я пытаюсь…Я понимаю, что они меня провоцируют специально, чтобы я заводился. Но я пытаюсь быть дипломатом, спокойным. Не всегда получается. Я пытаюсь не опуститься до этого хамства.
А.Дурново
―
Но вы понимаете, что вы выглядите – опять-таки это взгляд со стороны, может быть, он совершенно не точный, но, тем не менее - вы выглядите неубедительно.
М.Бом
―
Не всегда. Во-первых, это не мой родной язык, начнем с этого. Это ваша оценка. Но у других – другие оценки.
А.Соломин
―
А у вас нет своей собственной оценки по поводу того, что всё происходящее вокруг – это какая-то дикая постановка, что это никакое не журналистское… не встреча экспертов, политологов, а что это просто спектакль, в котором вам предлагается вдруг участвовать?
М.Бом
―
Вы только сейчас узнали, что это спектакль?
А.Соломин
―
Я у вас хочу спросить, ваше ощущение.
М.Бом
―
Никто не питает иллюзий. Конечно, это спектакль, это шоу, ток-шоу.
А.Нарышкин
―
Смотрите, Майкл, написано в нашей сетке, в документах: американский журналист Майкл Бом. Так вы значит, не журналист – вы актер.
М.Бом
―
Ну, журналист – дефис – актер. Все актеры.
А.Соломин
―
Шоумен.
М.Бом
―
Не шоумен. Просто это такой жанр, это такой формат, которые требует немножко актерства.
А.Соломин
―
Так, а цель-то какую вы себе ставите? Вот вы приходите туда отстаивать, что: позицию США, объяснить ее, объяснить образ США?..
М.Бом
―
Нет. Я не работаю на госслужбе, я в Госдепе не работаю.
А.Нарышкин
―
Точно?
М.Бом
―
Точно. И в ЦРУ… никогда в жизни ни в каком государственном учреждении. Поэтому я представляю свои взгляды, которые иногда совпадают с официальными взглядами США, иногда нет.
А.Гусаров
―
Майкл, скажите, в принципе, вы играете роль такого неофициального публичного дипломата, и в общем, делаете то, что должны делать американские дипломаты: вы объясняете позицию, защищаете свою родную страну. Кладете на это огромное количество времени своего личного. Неужели американская димписсия никак вас не поддерживает: информацией – какие-нибудь свежие данные по Сирии; в том числе, материально? Потому что если человек не может работать, потому что он каждый день ходит на эфиры, то это было бы логично, в конце концов, справедливо как-то ему это возмещать.
М.Бом
―
Нет, материально исключено напрочь.
А.Гусаров
―
Почему?
М.Бом
―
Потому что я не сотрудник Госдепа.
А.Гусаров
―
А что, это как-то - я просто не знаю – оскорбительно, быть сотрудником Госдепа?
М.Бом
―
Нет. Просто это не соответствует действительности. Я отстаиваю свои взгляды. Иногда они с Госдепом не согласуются, потому что иногда я критикую и Госдеп и США.
А.Гусаров
―
А были случаи, когда американские дипломаты говорили: «Майкл, неправ»?
А.Нарышкин
―
Ата-та-та!
М.Бом
―
Мне напрямую – нет. Но они всегда, между прочим – в ответ на ваш вопрос – они всегда готовы помогать. То есть, есть глава спецслужбы… пресс-службы…
А.Нарышкин
―
Тише! Ну, хватит…
М.Бом
―
Они всегда готовы отвечать на любые вопросы, и я пользуюсь…
А.Гусаров
―
То есть вы обращаетесь за информацией.
М.Бом
―
Да, если нужно уточнение. Например, когда шли слухи по поводу того, что посольство России лишили парковочных мест, помните, да? И они подтвердили это, да. Поэтому да, они всегда готовы помогать.
А.Гусаров
―
То есть в определенной степени вы сотрудничаете с дипломатами, у вас налажены контакты…
М.Бом
―
Да, конечно. Это их работа.
А.Гусаров
―
А как они относятся к вашей публичности?
М.Бом
―
Не знаю, не спрашивал.
А.Гусаров
―
Всегда же чувствуется отношение.
М.Бом
―
Понимаете, они не ходят на эти передачи… я думаю, что они против этой передачи. Я думаю, что ничего хорошего нет для них. Надо спросить у них, но, я думаю, они считают, что это треш, и нечего на них ходить. Поэтому, наверное, они не очень приветствуют это. Они сами, конечно, не ходят.Что касается публичной дипломатии, я бы не сказал. Это их работа. Я не считаю себя публичным дипломатом. Я журналист, который высказывает свое мнение. Я отвечаю на их вопросы.
А.Гусаров
―
Как вы стали журналистом? Как вы поняли, что вы журналист? Вы же, по-моему, работали в страховой компании, да?
М.Бом
―
Да, 10 лет.
А.Гусаров
―
Это прибыльный бизнес?
М.Бом
―
Ну, иногда прибыльный, иногда нет.
А.Гусаров
―
Но в журналистике меньше денег, нет?
М.Бом
―
Да, безусловно. Не в деньгах счастье.
А.Дурново
―
Ваш первый репортаж журналистский о чем был?
М.Бом
―
Не помню, это было давно.
А.Дурново
―
Какой год примерно?
А.Гусаров
―
С какого жанра вы начали как журналист: интервью, статья, репортаж?
М.Бом
―
Я всегда – именно статью-мнение…, то есть аналитические статьи.
А.Гусаров
―
То есть вы сразу выступали как колумнист?
М.Бом
―
Да. Moscow Times.
А.Гусаров
―
В журналистской, так сказать, классификации это едва ли не вершина, в какой-то степени.
М.Бом
―
Да, лучше с этого начать. Это было мне более интересно, чем быть просто репортером, то есть я хотел именно анализировать и комментировать события, что я и сделал.
А.Нарышкин
―
А почему с Moscow Times, где вы проработали несколько лет?
М.Бом
―
7 лет.
А.Нарышкин
―
Почему не получилось? Почему сейчас не пишите?
М.Бом
―
Почему не получилось?
А.Нарышкин
―
Нет, ну, в 2014 году – вот опять же я смотрю на сайте - у вас публикации уже там перестали выходить.
М.Бом
―
Вообще, очень крупное сокращение… вообще, Moscow Times нет в печатном виде сейчас. Очень мало стало…
А.Нарышкин
―
Вас сократили…
М.Бом
―
Вообще, Moscow Times – раньше это был огромный штат, сейчас меньше десяти человек там работает. Сейчас это интернетовский сайт и всё, это не газета. То есть именно в печатном виде газеты нет.
А.Нарышкин
―
Объясните мне, пожалуйста, такую вещь. Я правильно понимаю: вы американский патриот?
М.Бом
―
Ну да.
А.Нарышкин
―
Как это коррелирует с тем, что вы ходите получить российское гражданство, и нет ли здесь противоречия?
М.Бом
―
Нет, никакого. Двойное гражданство – это нормальная вещь. У Познера есть двойное, он что, не русский патриот? У многих…
А.Нарышкин – А
―
а, у вас будет двойное - вы не откажетесь от американского?
М.Бом
―
Ни в коем случае.
А.Гусаров
―
У Познера – в силу, простите, биографии.
М.Бом
―
Да.
А.Гусаров
―
У вас же не такие обстоятельства все-таки.
М.Бом
―
То есть, какой у меня мотив – это ваш вопрос?
А.Гусаров
―
Да, конечно.
М.Бом
―
Карьерный мотив, потому что моя работа здесь, я специалист по России. Я хочу работать именно здесь. Можно работать в Америке специалистом по России, но, конечно, можно понять Россию лучше и глубже, находясь, живя здесь, естественно. Поэтому я уже 20 лет работаю здесь, я хочу еще 20 лет…
А.Гусаров
―
А как вы работаете в качестве специалиста по России? Потому что, в качестве гостя разных телепередач вы работаете в качестве представителя США…
М.Бом
―
Гражданина.
А.Гусаров
―
Да, хорошо. А вот как вы работаете как знаток России, где вы выступаете в этом качестве?
М.Бом
―
Я анализирую Россию постоянно, российскую специфику, российско-американские отношения – это всё моя область, это всё моя специальность. У учился в Колумбийском университете, именно международные отношения, поэтому это моя специальность.
А.Гусаров
―
А расскажите, как вы попали в Россию в первый раз.
М.Бом
―
В страховой компании, в американской страховой компании. Это было в 97-м году, 20 лет тому назад.
А.Нарышкин
―
А вы тогда учили уже русский?
М.Бом
―
Да, но в основном здесь.
А.Дурново
―
Первое слово русское, которое вы выучили?
М.Бом
―
Я не помню, но, наверное, «привет», «здравствуйте». Я не помню, это было давно.
А.Соломин
―
А пословицы вы откуда в таком количестве?.. Вы их заучиваете?
А.Гусаров
―
Вы знаете больше пословиц, наверное, чем я.
М.Бом
―
Нет, это все по ходу. Я надеюсь, что это к месту. Это все по ходу… От вас я многому учись – я имею в виду от вас коллективно – из этих передач.
А.Дурново
―
Скажите, а вы, когда ехали первый раз в Россию – это был 97-й год, достаточно непростое время, - очень много ходило и ходит всевозможных – я их обожаю, кстати – историй про медведей на улицах, пулеметы - вам было страшно ехать в Россию первый раз в 97-й году?
М.Бом
―
Это не первый раз. Самый первый раз, на самом деле, это Советский Союз, это, наверное, до вашего рождения – в 87-м году.
А.Дурново
―
Мне уже два года было.
М.Бом
―
Хорошо. Но тогда – страшно, потому что это была совсем другая страна. Интересно.
А.Гусаров
―
Это вы еще студентом были.
М.Бом
―
Да, студентом, мне было 20 лет в 87-м году, да, как студент. И я еле-еле говорил по-русски, но это было очень интересно.
А.Нарышкин
―
Майкл, а давайте вот начистоту, хорошо? Потому что мы вроде с коллегами вывести вас аккуратно на эту тему, но слушатели не удовлетворены нашими вопросами, поэтому я озвучу несколько сообщений по одному из аспектов.
М.Бом
―
Слишком мягкий, да? Надо больше провокаций?
А.Нарышкин
―
Нет, провокации – это на телевидении. У нас здесь содержательный разговор. Значит, смотрите, вот прямо подряд. Во-первых, вам советуют сходить на тренинги по психологии, где вас научат разговаривать со «сворой собак». Но вот, значит, Дима пишет: «Чем вы зарабатываете? Ведь Москва не самый дешевый город».Дальше – Альбац Евгения Марковна сообщила, что Майкл Бом ходит на российское ТВ за 250 долларов за эфир. Запомним эту цифру. Еще одно сообщение… Тут расценки прямо указаны… «Бом лукавит насчет благих намерений. В шоу на «Первом» и у Соловьева платят по 10 тысяч рублей экспертам за эфир, в месяц выходит 200 тысяч».
А.Соломин
―
Ничего себе! Надо подумать, кстати, об этом.
А.Нарышкин
―
В смысле? Тоже хочешь?Майкл, пожалуйста, ну…
М.Бом
―
Нет, я не хочу отвечать на эти вопросы.
А.Нарышкин
―
Вот еще… Слушайте, нас спрашивают. Мы с вами впятером сейчас в дурацком положении. Не я же себе отправляю: «Уважаемый Алексей, спросите, пожалуйста, напрямую: Майкл, сколько вы получаете за программу? Была же статья в Insider о том, сколько там получают участники: Доренко – 100, Бом – 15», - пишет Роман. Вы же нас тоже поймите…
М.Бом
―
Ну, если вы хотите знать, сколько платят, тогда вы сами будете ходить на передачу – вы сами узнаете.
А.Дурново
―
То есть платят.
М.Бом
―
Кому-то платят. Мне – нет.
А.Соломин
―
Вот как…
А.Нарышкин
―
Нигде?
М.Бом
―
Нигде. Я отказываюсь, потому что это конфликт интересов.
А.Дурново
―
То есть не платят.
М.Бом
―
Ну, может быть, платят…
А.Нарышкин
―
А если бы платили, было бы лучше для вас?
М.Бом
―
У меня нет проблем с деньгами…
А.Нарышкин
―
У вас сложная роль на телевидении, и, мне кажется, она могла бы хорошо оплачиваться. Вы бы эти деньги принимали, если бы потупила такое предложение?
М.Бом
―
Если бы да кабы, во рту выросли грибы…
А.Дурново
―
И был бы не рот, а целый о город.
А.Нарышкин
―
Мы можем вчетвером сейчас написать Шейнину, Норкину, чтобы они пришли к вам с неким коммерческим предложением.
М.Бом
―
Я понимаю, что все зациклены на эти вопросы. Евгения Альбац очень часто пишет… ее очень волнует. Я воспитан на том, что не надо считать чужие деньги, это не очень прилично. Если они не могут жить без ответа на этот вопрос, пусть они узнают сами: предложат свои услуги – может, они узнают из первых уст.
А.Дурново
―
Значит, Майклу Бому не платят на российском телевидении?
А.Нарышкин
―
Так, всё, спокойно! Давайте сейчас осмыслим это. Пять минут перерыв. Майкл Бом, американский журналист, которому не платят на российском телевидении, сегодня в программе A-Team. Новости и реклама, потом продолжим.НОВОСТИ
А.Нарышкин
―
Продолжается программа A-Team в эфире «Эха Москвы». Алексей Соломин, Алексей Гусаров, Алексей Дурново и Алексей Нарышкин в студии. И наш гость – американский журналист Майкл Бом.
А.Дурново
―
Мистер Бом, объясните мне такую вещь. Вы давно живете в России. С 2014 года не работаете Moscow Times. Где работаете, вы нам так и не сказали, но вы каждый день, как на работу, ходите в телецентр абсолютно бесплатно. На что вы живете.
М.Бом
―
Ну, слава богу, что у меня есть сбережения. Я купил акции Apple когда-то давно.
А.Дурново
―
Как Форрест Гамп.
А.Соломин
―
Ничего себе!
М.Бом
―
Вы даже не слышали об Apple?
А.Дурново
―
Ну, как Форрест Гамп, который купил акции, да?
М.Бом
―
Я вижу, куда ни кинь все равно про деньги…
А.Дурново
―
Ну, давайте про акции: сколько акций Apple вы купили?..
А.Гусаров
―
Налоговый инспектор прямо.
М.Бом
―
Уже поздно…
А.Дурново
―
Ну, то есть вы уже не акционер?
М.Бом
―
Акционер.
А.Гусаров
―
А, кстати, налоги вы платите в России или в США?
М.Бом
―
В США, да.
А.Гусаров
―
Нет с этим проблем никаких?
М.Бом
―
Нет. Только что они высокие – налоги.
А.Нарышкин
―
Так вы поэтому хотите гражданство получить – чтобы здесь налоги платить?
М.Бом
―
Ну, когда у меня будет заработная плата, я буду здесь, но пока…
А.Гусаров
―
Когда вы получите паспорт, вы же сможете работать тогда, правильно?
М.Бом
―
Да.
А.Гусаров
―
А у вас сейчас рабочая виза или как?
М.Бом
―
Нет, я работаю в Moscow Times, не имея гражданства. Это не имеет значения, какое гражданство для этого…
А.Гусаров
―
Вы живете в России, там же нужно как-то оформлять. Я просто, простите, плохо про это знаю. Вы живете в нашей стране, у вас какая виза: рабочая, туристическая, деловая?
М.Бом
―
У меня частная виза, по-моему, называется.
А.Гусаров
―
То есть вы не имеете права работать официально?
М.Бом
―
Официальна, да.
А.Гусаров
―
И поэтому вы, конечно, бесплатно ходите на российское телевидение, потому что вы не имеете права официально работать и получать от них…
М.Бом
―
У меня нет рабочей визы, нет разрешения, поэтому…
А.Дурново
―
Майкл, я все-таки не понял…
А.Нарышкин
―
Ведущие радиостанции «Эхо Москвы» меняют маски налогового инспектора на инспектора ФМС?
А.Дурново
―
Это важно: все-таки вы сейчас акционер Apple или нет?
М.Бом
―
Да.
А.Дурново
―
Миноритарный.
М.Бом
―
Ну, очень, да, очень...
А.Дурново
―
Так. Рассказывайте…
А.Нарышкин
―
Какой ты догадливый!
А.Соломин
―
Если бы был мажоритарный, купил бы сейчас Воронеж.
М.Бом
―
Кто про что, а вшивый про баню. Вы все равно про мои деньги. Это так вам интересно?
А.Дурново
―
Нет, слушайте, если бы вы сказали, что вы акционер Wendy's, я бы немедленно замолчал, но тут, поскольку вы сказали слово Apple, то мне просто… Понимаете, вы первый акционер Apple, которого я вижу в своей жизни. Поэтому я просто не могу молчать на эту тему.
М.Бом
―
Их очень много. Если вы хотите стать акционером, я помогу вам…
А.Соломин
―
Давайте пойдем дальше…
М.Бом
―
Технически, если вам нужна помощь, если у вас есть средства…
А.Дурново
―
Нет, не хочу стать акционером Apple. Смотрите, меня интересует другое: у вас никогда не возникает желание эти акции продать?
М.Бом
―
Я немножко продал уже.
А.Дурново
―
Ну, хорошо, вы остаетесь держателем небольшого количества акций Apple. Зачем? Вы ждете момента, когда они еще подорожают?
М.Бом
―
Компания всегда растет, растет новая продукция… Понимаете, рынок не охвачен. Есть еще люди – вы удивитесь, - которые не покупали…
А.Дурново
―
…акции Apple.
М.Бом
―
Нет, продукцию. Есть еще огромная часть мира… Они еще растут и растут…
А.Соломин
―
Давайте дальше поедем… Топчемся просто. Скажите, у вас к русским какие претензии есть?
М.Бом
―
К русским? Нет, к русским у меня нет претензий. Я все время говорю, что мои разногласия чисто политические и стилистические.
А.Соломин
―
Есть, что в нас вас раздражает или, во всяком случае, удивляет?
М.Бом
―
Только когда люди зацикливаются на моей зарплате – вот это меня очень раздражает.
А.Нарышкин
―
То есть вы сейчас разражены? Хочется поскорее в спортивный зал.
М.Бом
―
Я понимаю, один вопрос – ладно, это вы любопытный, но еще второй, третий…
А.Нарышкин
―
Это зависть, Майкл.
А.Соломин
―
Вы научились понимать русских? Есть же некие стереотипы национальные по поводу того, что русские очень закрытые, что они никогда не улыбаются, угрюмые. Вы понимаете, почему, вы можете этот барьер перейти сейчас?
М.Бом
―
Я считаю, что это миф, я не считаю, что русские более угрюмые, особенно если сравнивать русских с жителями Нью-Йорка, например. Я не знаю, кто более угрюм. Если речь идет о Москве, то это просто издержка мегаполиса. Очень сложно жить в Москве, очень дорого.
А.Соломин
―
То есть стереотипы, на самом деле, не соответствуют, да? Русские люди такие же, как американцы, правильно я вас понимаю?
М.Бом
―
Ну да. И, между прочим, я получаю огромную поддержку и лично, и в метро, когда я езжу в метро. Русские очень теплые… Многие солидарны, я получаю много слов…
А.Соломин
―
А вы популярны, кстати? Вас узнают в метро?
М.Бом
―
Да.
А.Соломин
―
Просят автографы?
М.Бом
―
Ну нет.
А.Нарышкин
―
В газете Wall Street Journal прочитал, как вас пускают в метро на самые уже поздние поезда, и женщины, в общем, до последнего держат турникет, лишь бы Майкл…
М.Бом
―
Да, есть такие огромные льготы, дивиденды популярности, что я могу еще после часа ночи, когда всё закрыто, входить в метро.
А.Соломин
―
Смотрите, если никаких стереотипов нет, если русские такие же люди, как американцы, можете ли вы объяснить…
М.Бом
―
Не такие же. Есть пофигизм, есть русский авось… но, не очень существенно.
А.Соломин
―
Можете тогда объяснить, российского руководство, оно каким вам представляется: это действительно люди, которые представляют собой угроза для свободной Европы, для демократии в Америке и для всего прочего, или это такие же люди, как те люди, которые управляют США, европейскими государствами?
М.Бом
―
Руководство вы имеете в виду в Кремле?
А.Соломин
―
Да.
М.Бом
―
Проблема в том, что в Кремле есть свои амбиции, геополитические амбиции, и они идут вразрез с американскими амбициями. И отсюда вот такое столкновение. И я считаю, что одна из главных проблем, что многие в Кремле почему-то обвиняют США во всем: в распаде Союза, в 90-х…
А.Соломин
―
А это не так, с вашей точки зрения?
М.Бом
―
Нет, нет. И почему-то такая потребность именно отомстить Америке за все неудачи или провалы или просто неудачные периоды…
А.Соломин
―
Очень многие публичные американские деятели от Збигнева Бжезинского, покойного уже ныне, до других, министры различные, совершенно прямо говорят, что «это наша заслуга, что развалился Советский Союз, это мы смогли победить эту «красную заразу», это мы одержали победу в «холодной войне». Вы с этим согласны?
М.Бом
―
Это разные вещи. Одно дело победить КПСС, то есть как монополию власти, а другое дело, что можно было бы сохранить Советский Союз без КПСС, без этого коммунизма, социализма. Это другой вопрос. Это кому-то хорошо от распада Советского Союза, кому-то не очень хорошо. Есть разные взгляды, я имею в виду у россиян, по этому поводу.
А.Соломин
―
Но для американцев…
М.Бом
―
Для американцев, конечно, это победа в «холодной войне» в общем и целом, хотя тоже разные американцы смотрят по-разному.
А.Соломин
―
Вы как смотрите?
М.Бом
―
Я считаю, что да, это очень хорошо…
А.Соломин
―
В «холодной войне» кто победил, как вы думаете?
М.Бом
―
Это не очевидно? Советский Союз распался. Другое дело – именно, как Путин сказал, что это трагедия, что очень много русских оказались в чужих странах.
А.Соломин
―
Уточню: Советский Союз распался из-за США?
М.Бом
―
Нет. Это все из-за внутренних проблем. Это «колосс на глиняных ногах», это пузырь, который лопнул. Это было закономерно. Советский Союз перенапрягся, нарвался и всё. США играли очень маленькую роль в этом.
А.Нарышкин
―
Журналист Майкл Бом в эфире «Эха Москвы». Вас спрашивают в YouTube, дружите ли вы с Вячеславом Ковтуном, который на тех же самых политических ток-шоу, которые вы посещаете, отвечает за Украину?
М.Бом
―
Мы пересекаемся.
А.Нарышкин
―
Понятно, что по рабочей необходимости пересекаетесь, а вот так, чтобы вечером, когда на вас нападали разные эксперты, пойти, выпить пиво…
М.Бом
―
Нет, я не пью пиво с Вячеславом.
А.Нарышкин
―
А что вы...
А.Дурново
―
С кем пьете?
М.Бом
―
Я вообще не пью пиво. После эфира я иду на тренировку. И после этого эфира я тоже…
А.Дурново
―
А скажите мне такую вещь, мистер Бом. Когда выключается камера, вся эта вакханалия заканчивается – вот что происходит потом: они так же агрессивны, так же нападают, или дальше, как у нас говорят - «мир, дружба, жвачка»?
М.Бом
―
Нет, если сильно мы ссоримся в эфире, конечно, мы особо не разговариваем друг с другом. Если люди переходят на личности, нет желания общаться с этим человеком. И очень часто переходят на личности и личные оскорбления, поэтому мы просто расходимся.
А.Нарышкин
―
А с кем из российских экспертов у вас более-менее теплые отношения?
М.Бом
―
Теплые?
А.Нарышкин
―
Да.
М.Бом
―
Со всеми людьми на моей скамейке, на либеральной скамейке…
А.Нарышкин
―
Ну, например, кто – там Гозман ходит, Надеждин?
М.Бом
―
Да, мы все солидарны.
А.Дурново
―
А с противоположной скамейке?
А.Соломин
―
Вы дружите с кем-нибудь?
М.Бом
―
Дружите – это громко сказано…
А.Соломин
―
В России есть друзья, с которыми вы встречаетесь? Это публичные люди?
М.Бом
―
Нет, не публичные.
А.Дурново
―
Но у вас был когда-нибудь вне эфира просто такой человеческий разговор с кем-то из ведущих – с Соловьевым тем же, с Норкиным?
М.Бом
―
Да. Я говорю, что мы ходим в один фитнес-зал. То есть без политики мы общаемся на житейские темы.
А.Нарышкин
―
Кто больше вес выжимает от груди?
М.Бом
―
Он крупней меня, конечно, поэтому он больше.
А.Нарышкин
―
А вас в студии были?
М.Бом
―
Били?
А.Нарышкин
―
Ну, просто того же Вячеслава Ковтуна периодически выгоняют из студии.
М.Бом
―
Пока – тьфу-тьфу-тьфу – пока нет. Еще не вечер.
А.Нарышкин
―
И не выгоняли?
М.Бом
―
Не выгоняли, нет. Наверное, хотели, но пока не выгоняли, нет.
А.Нарышкин
―
Если вас перестанут звать на телевизионные шоу, как ваша жизнь изменится? Что вы будете делать?
М.Бом
―
Тогда моя надежда только на «Эхо Москвы», последняя инстанция. Не знаю. Я уже как бы обрусел, я живу сегодняшним днем. А что будет дальше… Поэтому я не думаю. Я найду, наверное, другой род деятельности.
А.Нарышкин
―
Но останетесь здесь?
М.Бом
―
Ну да.
А.Нарышкин
―
А, в каком случае вы вернетесь в США, что должно произойти? Например, когда спрашивают различных здесь даже гостей на «Эхе», политиков «В каком случае вы уедите из страны?», часто говорят: «Если будет угроза мне или моей семье?» Если вам будут угрожать – только в этом случае?
М.Бом
―
Это должно быть очень крайним случаем. Потому что я говорю, что мне очень нравится работать здесь. Мне комфортно, как ни странно. Может быть, вам это странно. Мне очень нравится русский язык. Мне немножко скучно в Америке. Может быть, вы удивитесь…
А.Нарышкин
―
Вы просто там давно не были.
М.Бом
―
Я работал там 10 лет до 97-го года.
А.Нарышкин
―
Вы, кстати, когда были последний раз?
М.Бом
―
Я периодически, два раза в год.
А.Нарышкин
―
Это вот связано с необходимостью…
М.Бом
―
Семья там, моя семья.
А.Соломин
―
Семья там?
М.Бом
―
А почему? У меня американская семья… родители.
А.Нарышкин
―
А мне казалось, здесь у вас…
М.Бом
―
Нет, у меня да, дочка…
А.Нарышкин – А
―
а, родители…
М.Бом
―
Родители, конечно. У нас нет в семье выходцев из бывшего Советского Союза. Это чисто американская семья: мама, папа, сестра, брат – они все американцы.
А.Нарышкин
―
А дочка у вас с супругой здесь?
М.Бом
―
Да, с бывшей супругой.
А.Нарышкин
―
А они из круга россиян?
М.Бом
―
Да. Она сама русская, дочка уже наполовину русская.
А.Дурново
―
Мистер Бом…
М.Бом
―
Можно Майкл.
А.Дурново
―
Да, извините.
М.Бом
―
Так формально…
А.Дурново
―
Хорошо, извините. Майкл, скажите, пожалуйста, сейчас вопрос из категории лайт, короткий: какая-то самая для вас непонятная вещь в России, но бытовая, не политическая, а вот именно бытовая – вещь, которую вы не можете понять и над пониманием которой вы проводили больше всего времени?
М.Бом
―
То есть такая русская специфика, да, которой я удивляюсь?
А.Дурново
―
Да.
М.Бом
―
Вот это… когда перехитрить систему. Когда водитель застегивается за спиной, чтобы машина не шумела. А кого водитель обманывает? Только самого себя. Да, машина не будет шуметь, но о безопасности он не думает. Но это меняется, между прочим. За последние годы больше водителей пристегиваются.
А.Дурново
―
За 20 лет, кроме Москвы, в каких еще городах, регионах вы побывали, и какой вам запомнился сильней всего?
М.Бом
―
Да, я бывал во многих городах. Я был в Сыктывкаре, это Коми республика.
А.Дурново
―
Да, знаю Сыктывкар. Чем запомнился?
М.Бом
―
Я думаю, что просто холодом – минус 30, хотя в Москве тоже бывает минус 30.
А.Дурново
―
Даже минус 35.
А.Нарышкин
―
Журналист Майкл Бом в эфире «Эха Москвы». А что вы готовы сделать ради получения российского гражданства?
М.Бом
―
Ну, терпеть эту волокиту.
А.Нарышкин
―
Но есть же предел. Нервы когда-то лопнут. Вы определяете для себя какое-то время, дедлайн? Вот пять лет я еще готов эти потоки дерьма принимать на себя, а потом мне будет уже 55 лет, мне будет несолидно: «У меня вырастет дочь, и дочь будет ходить в школу…» у нее ваша фамилия, кстати?
М.Бом
―
Да.
А.Нарышкин
―
И представляете, ей будут говорить: «Это твой папаша! Его там сейчас отдрючили снова!»
М.Бом
―
Ее отчество Майкловна.
А.Соломин
―
Майкловна, не Михайловна?
М.Бом
―
Не очень звучит. Нет, почему 5 лет, я думаю, что не меньше 10 лет это займет, потому что это многоэтапно: сначала вид на жительство…
А.Нарышкин
―
Слушайте, вы же понимаете, есть примеры даже ваших соотечественников, которые могут получать гражданство сразу…
А.Дурново
―
Стивен Стигал, Джефф Монсон.
М.Бом
―
Да. Рой Джонс. Я очень надеюсь на это.
А.Дурново
―
Вы им не завидуете? Вот вы потеете, а они – раз! – и всё.
М.Бом
―
Это моя мечта.
А.Нарышкин
―
Вы не там потеете, я понял. Они потеют на съемочных площадках, на рингах боксерских.
М.Бом
―
Да, а я потею в студии.
А.Нарышкин
―
Ну, значит, это не так котируется. Или вас не замечают.
М.Бом
―
Надежда умирает последней. Может быть, у меня будет такое счастье, что Путин Владимир Владимирович, он подарит мне гражданство как знак…
А.Нарышкин
―
Давайте попросим. Вот в прямом эфире «Эха Москвы» попросим…
М.Бом
―
Я много раз уже просил.
А.Нарышкин
―
Где? В Телевизоре?
М.Бом
―
Да. Пока он не откликнулся…
А.Нарышкин
―
Но он не смотрит эту помойку.
М.Бом
―
Смотрим, выборочно.
А.Нарышкин
―
Откуда вы знаете?
М.Бом
―
Ну, Песков сказал, что иногда он смотрит.
А.Нарышкин
―
Песков сказал…
М.Бом
―
Подбирают дайджест… Я думаю, что это будет очень хороший жест примирения с Америкой. То есть он знает, наверное, что я жестко – ему объясняют, - критикую, в том числе, и его и Кремль. Но представьте себе, это будет очень хороший политический жест…
А.Дурново
―
А вы думаете, что Трамп это оценит?
М.Бом
―
Трамп – нет.
А.Дурново
―
Вы сказали, что это будет направлено на примирение с Америкой. Значит, Путин дал Майклу Бому российский паспорт. То есть Белый дом, Госдепартамент…
А.Гусаров
―
Наконец-то…
А.Нарышкин
―
Оттепель началась.
А.Дурново
―
Это мы скажем. А они скажут: О!
А.Гусаров
―
Скажите, а вы можете критиковать Владимира Путина честно, зная, что от этого человека зависит получение вами гражданства?
М.Бом
―
Я не вижу противоречия. Очень часто меня спрашивают: «Майкл, вы с ума сошли? Вы хотите гражданства и вместе с тем вы критикуете Путина – как же так?» Они не понимают, что критика – это неотъемлемая часть любой демократии. Я должен хвалить его, чтобы получить гражданство?
А.Нарышкин
―
Так в России устроено.
М.Бом
―
Я не вижу никакого противоречия. Наоборот, я считаю, что это было бы очень благородно со стороны Путина именно критику подарить гражданство.
А.Гусаров
―
Вы сказали – демократия. Скажите, в России, вы всерьез думаете, что демократическое общество?
М.Бом
―
Есть отдельные элементы.
А.Гусаров
―
Но они подлинные элементы или это имитация?
М.Бом
―
Очень много имитационных, но и несколько подлинных, да.
А.Гусаров
―
Но почему тогда в имитационной демократии должна быть неимитационная критика? Почему это должно работать, как вы думаете?
М.Бом
―
Что именно?
А.Гусаров
―
Почему вы так должны себя вести так, как бы вы себя вели в настоящей демократии? Или вы имитационный критик в имитационной демократии?
М.Бом
―
Нет, я настоящий критик, но в стране, где есть некие имитационные демократические элементы.
А.Дурново
―
О чем бы вы попросили Путина, будь у вас такая возможность, кроме паспорта?
М.Бом
―
Больше мне ничего не нужно.
А.Нарышкин
―
Всё, что нужно для счастья. Всё, что нужно от этой страны.
А.Дурново
―
А если не для себя?
М.Бом
―
Деньги мне не нужны особенно.
А.Дурново
―
Вот у вас есть возможность что-то попросить у очень могущественного человека. Если не для себя, то что бы вы попросили?
М.Бом
―
Чтобы он сделал все, чтобы наладить отношения с Америкой, чтобы меньше палок вставлял…
А.Дурново
―
Отдал Крым, признал Косово…
А.Нарышкин
―
Сейчас я попытаюсь ускорить процедуру получения вами гражданства: за что вы уважаете Владимира Путина?
М.Бом
―
Он очень много работает, он как раб на галерах, действительно, без иронии…
А.Нарышкин
―
Как и вы.
М.Бом
―
Он очень умный, красноречивый.
А.Нарышкин
―
Но это какие-то абстрактные вещи, а по делам если судить?
М.Бом
―
Ну… он очень много сделал для России.
А.Нарышкин
―
Что?
А.Дурново
―
Например.
А.Нарышкин
―
Я понимаю, что у нас времени уже мало.
А.Соломин
―
В чем главная заслуга.
М.Бом
―
Высокие цены на нефть – это его заслуга, наверное?
А.Соломин
―
Нет, почему?
М.Бом
―
Я шучу. Это вопрос на засыпку.
А.Гусаров
―
И вы засыпались.
М.Бом
―
Он очень популярный. Это не просто так. У него, действительно, 80% популярности. Трамп очень завидует Путину.
А.Дурново
―
Простите. Что Путин сделал для России? Он сделал рейтинг 80% себе! Майкл, ну, это несерьезно, простите. Это не для России, это не для Путина.
М.Бом
―
Это все равно талант. Мало кто может похвастаться этим. Трамп точно не может.
А.Дурново
―
Одна вещь, за которую вы уважаете Владимира Соловьева.
М.Бом
―
Соловьева?
А.Дурново
―
Да.
М.Бом
―
Он умный очень.
А.Нарышкин
―
Много сделал для своего телевизионного рейтинга. Если Владимир Путин вас услышит в этом эфире и завтра вам даст…
М.Бом
―
В машине сейчас он ездит, если он слышит нас…
А.Нарышкин
―
И, возможно, слушает нас. И вот он был дал вам паспорт завтра – вы бы за него в марте проголосовали? Вы же прекрасно понимаете, какое будет политическое меню…
М.Бом
―
Я, наверное, не проголосовал за него, но, я думаю, что он обойдется прекрасно без моего голоса.
А.Нарышкин
―
Потому что он сделал много хорошего.
А.Соломин
―
А вы бы за кого проголосовали из нынешних политиков российских?
М.Бом
―
Мне очень нравится Явлинский. Он кандидат, по-моему?
А.Соломин
―
Он выставляется.
А.Нарышкин
―
Хорошо, что не называли Навального, а то бы вам…
М.Бом
―
Он не кандидат.
А.Дурново
―
Владимир Владимирович, если вы сейчас в машине, дайте, пожалуйста, паспорт Майклу Бому.
М.Бом
―
Спасибо!
А.Нарышкин
―
По крайней мере, подумайте об этом. Журналист Майкл Бом в программе A-Team на «Эхе Москвы». Счастливо!