Дмитрий Энтео - A-Team - 2017-08-23
23.08.2017
А.Нарышкин
―
20 часов и 5 минут в российской столице. Начинается программа A-Team. Четыре злобных Алексея, сегодня – Голубев, Дурново, Гусаров и Нарышкин – против Дмитрия Энтео, он же Дмитрий Цорионов, основатель православного общественного движения «Божья воля». Дмитрий, приветствуем вас.
Д.Энтео
―
Здравствуйте, дорогие Алексеи, здравствуйте, радиослушатели - те, кто смотрят нашу трансляцию в YouTube.
А.Нарышкин
―
Дурново, твой вопрос, пожалуйста.
А.Дурново
―
Неожиданно. Я как-то не был к этому готов. Дмитрий, скажите, пожалуйста, очень часто вас называют в интернете «православным джихадистом». Как вам такое определение? Когда вы слышите такое про себя, как вы реагируете? И обидно ли вам, например, или, наоборот, вызывает гордость?
Д.Энтео
―
Знаете, я сейчас впервые слышу такое определение, честное слово.
А.Нарышкин
―
Ты по каким сайтам ходишь?
Д.Энтео
―
Я спокойно к этому отношусь. Ведь когда ты борешься за что-то, всегда есть те силы, те люди, которым это не нравится, и они могут придумать любые формулировки, они могут рисовать любые образы, наклеивать любые ярлыки. Я, в принципе, к этому привык и отношусь достаточно спокойно.
А.Дурново
―
Я понял, что вы не в восторге, тем не менее. Поскольку вы сказали «наклеивать ярлыки», то я так понял, что не в восторге.
Д.Энтео
―
В Евангелии написано, что горе вам, если все люди будут говорить о вас хорошо. И оно смиряет, и в том числе, критика бывает голословная, а бывает объективная – к ней стоит прислушиваться. Но все же, мне кажется, что такого клейма я еще не заслужил.
А.Голубев
―
Решил задать другой вопрос. Вы пришли к нам в красивой маечке-безрукавке - демонстрируете нам, значит, свои бицепсы. На маечке нарисованы: Библия, ствол… и что еще?
Д.Энтео
―
Биткоин.
А.Голубев
―
А что это значит?
Д.Энтео
―
Я пришел в майке, я прошу прощения. Был большой дождь и моя кофта промокла. Эта майка сделана на заказ. Один из логотипов нашего комьюнити, которое в социальных сетях. Оно работает. Это, скажем, символ определенной контркультуры, правой контркультуры, которая в себя включает борьбу за экономические свободы.
А.Гусаров
―
То есть стреляй в тех, кто не читает Библию – и получай за это биткоины.
Д.Энтео
―
На самом деле, тут последовательность… Наверное, первое – это Библия. На мой взгляд, символ свободы, символ западной цивилизации…
А.Гусаров
―
И после этого человек берется за ствол…
Д.Энтео
―
Пистолет – это символ индивидуальных свобод, защиты от тирании – от тирании правительств в первую очередь, - и, безусловно, абсолютно необходимый, на мой взгляд, для гражданина атрибут.
А.Голубев
―
Вы готовы убивать?
Д.Энтео
―
А третье – это биткоин. Это символ борьбы за цифровые свободы, это символ того, что технологии может не только порабощать, но и давать нам автономию от государства.
А.Голубев
―
Окей. Вы готовы убивать? Я знаю, что вы боретесь за свободу ношения оружия. Вот вы готовы убивать?
Д.Энтео
―
Вы знаете, я, безусловно, ценю человеческую жизнь как высшую ценность, и я считаю, что наше общество надо строить именно на этом – почитании личности и ценности человеческой жизни от момента ее появления биологического, от момента зачатия до момента биологической смерти. И, безусловно, я не готов убивать, только если это не будет связано с защитой своей жизни, защитой жизни своих ближних и так далее.Я, например, проходил службу в армии в рядах ВДВ, и меня там учили пользоваться оружием, безусловно…
А.Нарышкин
―
А где вы служили?
А.Гусаров
―
Почему у вас нет наколок как у десантников?
Д.Энтео: Я не готов убивать, только если это не будет связано с защитой своей жизни
А.Нарышкин
―
Где вы были 2 августа?
Д.Энтео
―
2 августа я был в фонтане парка Горького. И могу это доказать. И последние три года там…
А.Гусаров
―
Расскажите, в какой части вы служили?
Д.Энтео
―
Сначала я служил в учебке в Омске. Вот именно та самая, где трагедия произошла с обрушением корпуса общежития. Потом уже была часть в Туле. У меня есть специальность стрелок-зенитчик. Это был очень интересный экспириенс, он много мне подарил. Я прыгал с парашютом. И теперь 2 августа я с радостью купаюсь в фонтане. Так что, знаете, я не думаю, что способен кого-то убивать и всё такое…
А.Нарышкин
―
Дмитрий, вы какой-то сейчас в эфире очень тихий и спокойный, как будто выпили каких-то этих вот, знаете, седативных…
А.Дурново
―
Транквилизаторов.
А.Нарышкин
―
Препаратов. Знаете, выпьешь какие-нибудь таблетки – супрастин или что-то такое – и человек сразу немножко такой тихий и спокойный. Где вот этот огонь? Где битье морд, швырянье микрофонов? Откуда это спокойствие? Вас никто в этой в студии не раздражает? Не знаю, может быть, мне стоит сказать, что я ей, а Дурново ненавидит Библию?Почему вы такой правильный и тихий? Я лично ждал Дмитрия Энтео, который сейчас придет, всех обложит и может, потом выйдет вообще…
Д.Энтео
―
Ну, конечно, было бы интересно. Но, возможно, реальный человек и какие-то представления нем, они могут слегка различаться.
А.Гусаров
―
То есть вы смелый и активный только в сети?
Д.Энтео
―
Мне кажется, что мы с вами по-человечески общаемся. И лично я ко всем вам очень позитивно расположен…
А.Гусаров
―
НРЗБ к творчеству?
Д.Энтео
―
Я обожаю творчество. Я обожаю современное искусство в самых его радикальных и интересных формах.
А.Голубев
―
Тут бы вам сейчас батюшка сказал: «Обожать, дорогой Дмитрий, ничего не надо». Обожать можно только… «Обожать» - от чего происходит слово, вы понимаете, Дмитрий, - «обожать»? Не надо ничего обожать.
Д.Энтео
―
Мне очень нравиться, спасибо за НРЗБ. В следующий раз я буду лучше свои мысли…
А.Дурново
―
Вы обожаете любое творчество.
Д.Энтео
―
Я, во-первых, уважаю творчество свободное. Свободное творчество, оно строится на добровольном признаке и не имеет насилия в своем фундаменте. То есть я категорически против, чтобы творческие эксперименты проводились за бюджетные средства, когда за то, что делает художник, голосуют не почитатели его творчества - те, кому интересно, своим рублем, - когда он строит его на аппарате государственного насилия, которое отбирает средства через систему узаконенного грабежа (налогообложения) у граждан, против их воли часто и отдает художнику, то есть когда художник залезает в мой карман и против моей воли делает эксперименты.
А.Дурново
―
Я так понимаю, что фильм «Викинг» вы ненавидите.
Д.Энтео
―
Понимаете, я абсолютно равнодушен к подобным проявлением пропаганды.
А.Дурново
―
Простите, это как раз за государственный счет взяли и за наш с вами счет сняли фильм…
Д.Энтео
―
Я считаю, что нужно отделять культуру от бюджета и ставить ее на рыночную основу.
А.Нарышкин
―
Извините, а как кино снимать в России? Вот, например, Михалков, уважаемый кинематографист, он прекрасно получает деньги из Фонда кино, из которого он сегодня вышел.
Д.Энтео
―
Это надо приходить к корпорациям, к фирмам, к частным инвесторам, устраивать сбор средств через платформы для юных каких-то дарований, режиссеров и так далее…
А.Нарышкин
―
Просто пока, мне кажется, инвесторы не готовы в это вкладываться. То есть несколько лет посидим без кино – и потом нужда заставит.
Д.Энтео
―
Вы знаете, когда не будет альтернативы, оно все начнет создаваться. Михалков, он уже будет ездить без мигалки и будет свои фильмы снимать не за какое-то количество астрономическое миллионов долларов, которые непонятно, на что он спускает…
А.Нарышкин
―
Любимые фильмы, любимый режиссер российский? Тут могут быть два разных ответа.
Д.Энтео
―
Хорошо… Любимые фильмы…
А.Нарышкин
―
Ну, один назовите. Знаете, проще: последнее что смотрели?
Д.Энтео
―
Из российского?..
А.Нарышкин
―
Конечно. Снятое на бюджетные деньги!
Д.Энтео
―
Отличный вопрос.
А.Нарышкин
―
Не смотрите кино.
Д.Энтео
―
Нет, конечно, смотрю. Просто, знаете, когда спрашивают в лоб, нужно десять секунд, чтобы собраться… Я последнее время смотрел все же больше иностранное что-то такое, иностранные фильмы… фон Триера, например, смотрел… А что касается отечественных… ну, недавно был «Викинг» - да, это было… Прямо сложно сказать…
А.Нарышкин
―
Звягинцева смотрели что-нибудь? «Левиафан».
Д.Энтео
―
Да, я смотрел, безусловно, «Левиафан».
А.Нарышкин
―
И как?
Д.Энтео
―
Неплохой. Но, знаете, эта нотка пошлого антиклерикализма, она мне не нравится. Вот эта вся история с тем, что вместе с этим чиновником отвратительным какой-то епископ сносит их халупу и вот это всё… Знаете, мне кажется, что этим людям, которых НРЗБ, им надо преодолевать это совковое свое состояние…
А.Дурново
―
Вы сейчас про кого?
Д.Энтео
―
В том числе, про Звягинцева. Мне кажется, искренне, что что-то здесь не так. Потому что в каждом фильме он пытается как-то уязвить… Мне не понравилась в «Левиафане» тема церкви. Она абсолютно, может быть, не в кассу туда вставлена. Мне намного больше понравился фильм – параллельно он вышел – если не ошибаюсь, называется «Дурак». Там тоже похожая история…
А.Нарышкин
―
Только про церковь нет. А про церковь вообще критически нельзя высказываться?
Д.Энтео
―
Нет, безусловно, можно. Но, знаете, когда становится такая мода на антиклерикализм… Когда вот подобное было сто лет назад, Гумилев Николай, он в ответ крестился на каждом храме и всячески подчеркивал свою религиозность. И те ребята в Серебряном веке, они были, безусловно, бесконечно талантливые и крутые во всех своих аспектах, но они и храмы расписывали в самой авангардной манере, писали какую-то религиозную живопись, религиозную прозу, религиозную поэзию. Это было как-то эстетично. Они сквозь свой талант, свой гений преломляли этот свет и помогали церкви.А у нас сегодня, знаете, просто заодно надо обязательно… Окей, идет тема реституции, мощнейший кейс о том, что нам, гражданам должны возвращать собственность, которую украли большевики и присвоили их преемники. То есть права собственности - основа основ, должна быть выше любого строя…
А.Нарышкин
―
Извините, сразу: Исаакиевский собор надо отдавать?
Д.Энтео: Мракобесие Сталина губило лучших ученых, лучшие умы, мы могли бы быть куда выше
Д.Энтео
―
Вот. Я к тому, что реституция церковной собственности – это локомотив реституции последующей, то есть всей остальной собственности. Но тут просто без аргументов, просто так… потому что модно, люди начинают быть против этого. И поэтому до сих пор надо для того, чтобы днем войти в храм, платить деньги.
А.Гусаров
―
Если вы позиционируете себя как анархист и борец с системой, то почему тогда вы так положительно, безусловно, относитесь к деятельности Русской православной церкви, которая давно стала частью системы, той самой системы государства, которое по вашим словам, есть институт насилия?
Д.Энтео
―
Хорошо. Я не являюсь анархистом. По своим взглядам я либертарный консерватор. Я считаю, что в экономических вопросах нужен либерализм, в вопросах культурных ужен консерватизм. И полномочия государства должны быть ограничены – это основа основ.Что касается РПЦ, понимаете, наше общество, оно до сих пор пытается оправиться после 70 лет подавления всех институтов, всех сословий, вообще всего, что было…
А.Гусаров
―
То есть в СССР не было никаких институтов?
Д.Энтео
―
Нет, они были извращены. То есть, что такое СССР? Это подавление права, подавление культуры, подавление науки, подавление религии, подавление экономики. Ну, о чем можно говорить? И самое главное – подавление личности.
А.Гусаров
―
Извините, именно во времена СССР первый человек, который полетел в космос, был россиянин.
Д.Энтео
―
А Королев, который эту ракету придумал, ему пальцы сломали на допросе и челюсть. И до сих пор в музее его лагерная кружка с инициалами, начертанными на ней, лежит. Все-таки, мне кажется, без тех шарашек и уничтожения генетики и десятков областей наук, когда мракобесие Сталина губило лучших ученых, лучшие умы, мы могли бы быть куда выше. И этот полет мог бы восприниматься как реальное достижение человечества, а не как пропаганда социализма.
А.Гусаров
―
Сейчас церковь выступает именно на стороне мракобесия.
Д.Энтео
―
Вы знаете, правильно вы возвращаете меня к этому вопросу. Церковь сегодня имеет немало проблем, как и наше общество, потому что церковь – это мы, в том числе…
А.Гусаров
―
Нет, извините, это не я.
Д.Энтео
―
Окей, это я и это часть, к примеру, наших радиослушателей.
А.Гусаров
―
И довольно большая часть, простите, является мусульманами в нашей стране, буддистами, теми людьми, которые не присоединяют себя к какой-либо существующей конфессии.
Д.Энтео
―
Это никак не умаляет роль Русской православной церкви, потому что церковь состоит именно из людей. И пока у нас в сознании - совок, и мы его не преодолели, действительно, у церкви будут проблемы. Понимаете, к 41-му году было репрессировано 90% духовенства. О чем можно говорить? Когда вот при Андропове кресты эти снимали…
А.Гусаров
―
Сейчас церковь – часть системы.
Д.Энтео
―
Церкви надо помогать…
А.Гусаров
―
Почему надо помогать той же части системы, против которой вы выступаете?
Д.Энтео
―
Смотрите, я считаю, что церковь является одним из высших форм воплощения гражданского общества, именно частной силой, системой горизонтальных связей. Я хочу, чтобы церковь была независимой от государства. Чтобы она была богатая, влиятельная, чтобы она брала на себя социалку…
А.Гусаров
―
Если она будет независимой, откуда она будет богатой?
Д.Энтео
―
Очень просто. Начнем с того, что если наследники большевиков, то есть современная власть вернет церкви не только храмы, но и земельные активы, которые большевики забрали, это уже будет неплохой изначальный капитал.
А.Гусаров
―
Это невозможно, и на это нет никаких правовых оснований.
Д.Энтео
―
Президент Медведев подписал закон о реституции. И если мы пойдем этим путем, то есть восстановление права собственности, возвращение ее законным владельцам, то церковь получит огромные земли.
А.Гусаров
―
Эти земли церковь получили путем насилия.
Д.Энтео
―
Какого насилия?
А.Гусаров
―
В свое время монах взял кусок земли – институт насилия – подарил монахам.
Д.Энтео
―
Ну, вообще-то, как бы земельные активы церкви, они всегда были…
А.Гусаров
―
Они что, сами собой возникли?
Д.Энтео
―
Я сейчас объясню. Они всегда приманивали огромный интерес наших правителей. А сами они формировались просто из того, что люди просто ей завещали. И опричнина Ивана Грозного – в чем ее смысл? Только для того, чтобы создать псевдорелигиозные орды для того, чтобы отобрать у церкви земли. То же делала Екатерина, и Петр Первый и так далее. Наоборот, именно церковь веками сдерживает тиранию власти. Именно независимая и сильная церковь, он может противостоять тирании, может ограничивать…
А.Гусаров
―
Во времена империи это было практически министерством.
Д.Энтео
―
Я считаю, что одна из причин трагедии 17-го года состоит именно в том, что церковь была порабощена государством. Церковь должны быть независима.
А.Гусаров
―
И сейчас церковь – это часть государства.
Д.Энтео
―
Во-первых, нет, она не является частью государства. Большая часть активов церкви – частные пожертвования. Хотя, безусловно, есть помощь государства. И я думаю, я верю, что это все преодолеется, церковь будет независима. И она сможет иметь смелость, в том числе, в лице спикеров обличать пороки власть имущих. НРЗБ для того, чтобы наше общество все вместе могло идти вперед. Я верю в то, что церковь, она, во-первых, создала, я считаю, наше государство и ей есть место в 21-м веке. И самое главное – она до сих пор дарит смысл жизни миллионам людей, дает утешение, учит любить.
А.Гусаров
―
Подождите секундочку. Во-первых, вы так и не ответили, почему церковь, которая часть системы… А Российская Федерация – государство федеративное, в котором живут разные люди, и не все эти люди получают безумный кайф от деятельности РПЦ. В конце концов, есть те же самые мусульмане и много-много других.
Д.Энтео
―
Окей. Есть люди, которым не в кайф. И что? В чем вопрос?
А.Гусаров
―
Почему именно РПЦ должно получить такое влияние?
Д.Энтео
―
Какое? Она получит это влияние не откуда-то сверху. Я начал ответ на этот вопрос с того, что церковь – это мы. И мы готовы жертвовать свои средства церкви, свои таланты. Мы готовы помогать ей нести эти вечные истины и на этом фундаменте строить будущее, свободное и прекрасное.
А.Гусаров
―
Замечательно! Жертвуйте, но не надо передавать Исаакий, который находится в государственном имуществе. Отлично! Я целиком и полностью разделяю эту позицию, что церковь должна быть независимой, существовать на пожертвования, а не сосать бюджетные деньги, не забирать деньги у государства, у налогоплательщиков, которые не все разделяют эту доктрину.
Д.Энтео
―
Я все же считаю, что право собственности является очень важной штукой и украденное нужно отдавать.
А.Дурново
―
Простите, значит, должны быть отделены государство и церковь, но при этом государство должно церковь содержать.
Д.Энтео
―
Оно должно отдать ей украденное.
А.Дурново
―
И содержать.
Д.Энтео
―
Нет, когда у нас будут эти активы, а это неплохие активы… Вы, понимаете, да, принцип приватизации?
А.Дурново
―
Да, понимаю.
Д.Энтео
―
Когда что-то национализируют, оно принадлежит группе чиновников, которые этим управляют. Когда что-то приватизирует, оно принадлежит народу, тем, кто это приватизировал. Основа основ. Поэтому храмы нужно отдавать общинам. Поэтому землю надо отдать церкви. Тогда она возьмет на себя огромную роль социалки. Мы сможем из этого замкнутого чертова колеса выбраться, когда 55% нашей заработной платы отнимается через НРЗБ налогами, и мы полностью зависим от этой системы. Даем чиновникам огромную власть над собой, потому что мы искренне верим, что они лучше нас знают, как тратить деньги, больше половины…
А.Дурново
―
У вас получается так, что как только государство отдаст церкви всё, что когда-то было у церкви отобрано, то вот и произойдет отделение…
Д.Энтео
―
Это постепенный процесс. Он должен происходить…
А.Дурново
―
Это то же самое, что разделение. Вот просто отдать храмы – это то же самое, что разделение, вы считаете?
Д.Энтео
―
Я считаю, что храмы, безусловно, отдать, потому что храмы, они должны принадлежать церкви.
А.Дурново
―
Понятно. Разделение… Вот отдача храма – это и есть разделение?
Д.Энтео
―
Разделение… Я объясню. Сегодня церковь, на мой взгляд, находится в состоянии восстановление после фактически полностью своего физического уничтожения. То есть, во-первых, то, то было последние 20 лет – сколько храмов восстановили, сколько людей снова обрело для себя смысл жизни в том, что говорит Господь через свою церковь, - это уже уникальное, чудесное явление.И я вижу, как сегодня всё больше и больше людей начинают ходить в храмы, они понимают, что это важно. Они начинают свои какие-то силы вкладывать в церковь, как систему горизонтальных связей, как общину, как свой приход, как социальные проекты…
А.Дурново
―
Простите, у нас просто не много времени. Один короткий вопрос: ФСО должно охранять патриарха?
Д.Энтео
―
ФСО? Да, безусловно. ФСО должно, безусловно, охранять патриарха, как и главного муфтия и всех остальных. Это вопрос стратегической безопасности.
А.Дурново
―
Тогда отделите одно от другого Если патриарха охраняет госструктура…
Д.Энтео
―
У государства есть национальные стратегические интересы, в первую очередь речь идет о безопасности. И покушение на лидера той или иной крупной религиозной конфессии, оно может вызывать очень негативные последствия для функционирования общества, для безопасности и так далее. Поэтому ничего плохого, что ФСО дает охрану премьер-министрам, религиозным лидерам, каким-то, может быть, лидерам политических партий, которые должны быть тоже отделены от этой системы по идее, судьям… И не вижу ничего забавного и смешного…
А.Дурново
―
Папу римского охраняет какая-то швейцарская гвардия. Может и у нас справиться?
Д.Энтео
―
Я вообще за то, что в Москве отдать часть какой-нибудь земли под Ватикан, как под Русскую православную церковь…
А.Нарышкин
―
Слушайте, про землю вопрос внезапно пришел – про землю и Москву. С Лениным, что надо сделать?
Д.Энтео
―
Безусловно, не должно быть ни одного памятника Ленину…
Д.Энтео: Церковь дарит смысл жизни миллионам людей, дает утешение, учит любить
А.Нарышкин
―
Нет, в Мавзолее…
Д.Энтео
―
На месте Мавзолея можно…либо оставить как есть, сделать рамку, чтобы скейтеры там кикфлипы какие-нибудь делали изящные. Можно поставить там часовню или просто мемориал в честь тех жертв террора, которые были.
А.Дурново
―
А тело куда?
Д.Энтео
―
Пусть земле предадут. Но памятник – это не часть истории, это моральные оценки… По-моему, это очень и очень важно.
А.Нарышкин
―
Хорошо. Дмитрий, а вы же вот такой крутой, вы приходили с коллегами на выставку в Манеже, разбивали какие-то экспонаты. Потом я лично был на акции, где вы людей били. Я был свидетелем этого.
Д.Энтео
―
А кто бил, я?
А.Нарышкин
―
Да. Что, никогда не били никого?
Д.Энтео
―
Мне очень интересно. Расскажите.
А.Нарышкин
―
Хорошо, ладно.
Д.Энтео
―
Сказали - А, говорите - Б. Я просто не помню, чтобы я бил людей на акции.
А.Нарышкин
―
Была акция в мае год назад или два года назад.
Д.Энтео
―
Два года назад я кого-то бил?
А.Нарышкин
―
У господи!.. Никто не видел, как Энтео бьет людей?
Д.Энтео
―
Вы видели?
А.Голубев
―
Дмитрий, по крайней мере , я могу вам сказать про акцию в электричке, когда вы напали…
Д.Энтео
―
Я кого-то бил?
А.Голубев
―
И порвали на нем майку.
Д.Энтео
―
Было такое пять лет назад. Окей. Я бил кого-то?
А.Голубев
―
Я не знаю, я не помню деталей.
Д.Энтео
―
Голословно обвиняете человека в агрессивном насилии. Это, мне кажется, не совсем справедливо. Если вы готовы вспомнить пример… Я просто таких примеров не помню.
А.Дурново
―
А что у вас там с Фомичевым произошло? Была история несколько лет назад…
А.Голубев
―
В музее ГУЛАГа вы ворвались и начали избивать человека со своим соратником…
Д.Энтео
―
Была подобное история, честное слово, тоже лет пять назад. Просто личный конфликт. Мальчик обидел девочку…
А.Дурново
―
Били?
Д.Энтео
―
Я нет.
А.Дурново
―
А кто бил?
Д.Энтео
―
Вот со мной был парень. У него был личный конфликт, никак не связанный ни с религиозной деятельностью, ни с общественной. Просто я стал свидетелем как два человека из-за девушки, из-за ее чести там потолкались… потом помирились…
А.Нарышкин
―
Подождите, ладно. Хорошо, допустим. Я просто помню, была попытка провести гей-парад в Москве. И там были вы и ваши единомышленники…
Д.Энтео
―
Вы понимаете, гей-парады разгонять ходят е только мы, но еще самые разные представители самых разных общественных сил, в том числе, националисты и так далее…
А.Нарышкин
―
Все равно вы в представлении многих такой крутой парень, которому закон нипочем, готовый даже за свои убеждения посидеть. Вам же тогда дали за выставку сколько-то суток.
Д.Энтео
―
Да, 10 суток.
А.Нарышкин
―
А почему не ворваться в Мавзолей, не разбить стекло и Ленина не вытащить?
Д.Энтео
―
Ну, это было около 20 человек, которые делали подобное НРЗБ снимали.
А.Нарышкин
―
Полминуты у нас. Что держит-то? Вы же ненавидите Ленина и Сталина.
Д.Энтео
―
Вы знаете, не знаю, как Ленина… Когда был день смерти Сталина в этом году, лично я сделал свой акт. Я этой толпе людей, которые поклоняются палачу, я кинул ему гвоздику в лоб и сказал: «Гори в аду!»
А.Нарышкин
―
Про Сталина мы продолжим. Сейчас на пять минут мы прервемся на новости и рекламу. В программе A-Team сегодня Дмитрий Энтео.НОВОСТИ
А.Нарышкин – 20
―
35. Программа A-Team продолжается. У нас сегодня в гостях Дмитрий Энтео, основатель православного общественного движения «Божья воля». Про Ленина мы с вами говорили до перерыва. Значит, с телом Ленина в Мавзолее вы ничего делать не будете. Вы сказали про 20 попыток, которые предпринимались. И… ваши действия?.. Вас не раздражает…
Д.Энтео
―
Я в подготовке эфир говорил, что главная тема, которой я сейчас занимаюсь, мои друзья, это не движение «Божья воля» - мы занимались этим довольно давно, - сейчас мы занимаемся декоммунизацией. И вся эта деятельность направлена на полную декоммунизацию России, осуждение большевизма наравне с нацизмом и очищение… то есть возвращение исторических топоним, переименование улиц, захоронение Ленина и так далее.
А.Нарышкин
―
С Ленином что мы делаем – с трупом?
Д.Энтео
―
Безусловно, труп надо похоронить. Это варварство, когда на главной площади страны всё это происходит…
А.Нарышкин
―
Это понятно. Это просто всё, по-моему…
Д.Энтео
―
Или вы хотите, чтобы я какие-то…
А.Нарышкин
―
Да, я хочу, чтобы вы сказали: «Да, я сегодня после эфира пойду и…».
Д.Энтео
―
Я никому ничего не должен и буду делать то, что мне интересно. Но я вам обещаю, что что-то делать мы будем…
А.Нарышкин
―
Но вы же понимаете, что эта история не сдвигается с места.
Д.Энтео
―
Вот мы сдвинем. Очень хотим…
А.Нарышкин
―
Когда?
Д.Энтео
―
Вот у нас ближайшая акция прямого действия. Мы ее через неделю хотим провести. У нас уже были первые встречи, лектории…
А.Нарышкин
―
Намекните. Это интересно.
Д.Энтео
―
Это связано с объектами, улицами, памятниками…
А.Нарышкин
―
Громить будете что-то?
Д.Энтео
―
Нет, никакого вандализма, никакого насилия, но это будет красиво…
А.Нарышкин
―
Определение акции прямого действия. Это что? Это когда файеры горят, когда бьют кого-то? Это последует?
Д.Энтео
―
Заходите. Группа «Декоммунизация» ВКонакте, хештег – «декоммунизация». Смотрите. Уже скоро. Если вам интересно, я могу вас взять с собой - увидите.
Д.Энтео: ФСО должно, безусловно, охранять патриарха, как и главного муфтия и всех остальных
А.Нарышкин
―
Да, спасибо. Памятники будете валить?
Д.Энтео
―
Нет, никакого вандализма.
А.Дурново
―
Почему был вандализм тогда в Манеже? Дмитрий Энтео, когда о проводит некие акции с агрессией, как это было в Манеже, он атакует беззащитных. Там, где ФСО в Мавзолее - Дмитрий Энтео проводит декоммунизацию, а там, где можно ворваться и что-нибудь разрушить, там, пожалуйста – вандализм.
Д.Энтео
―
Я не вижу логики, потому что выставка в Манеже была создана департаментом культуры города Москва. Это государственная площадка, которая проводилась на мои налоги. Поэтому это была, к сожалению, единственная форма протеста – разбить тарелку из IKEA и кинуть кусок линолеума на пол, - которую я могу выразить как свою гражданскую позицию.
А.Нарышкин
―
Вы в Мавзолее были когда-нибудь, видели, сколько там фэсэошников охраняют за ваши деньги?
Д.Энтео
―
На мой взгляд, недопустимо, чтобы выставлялись изображения распотрошенного голого Иисуса Христа, чтобы порнографические изображения с ним были. Извините, я это сделал - я за это понес ответственность. Это моя гражданская позиция. Это для меня важно и важно для многих людей, чтобы на государственные деньги на государственных площадках не было осознанного глумления над христианскими символами. Если вам не нравится, вы можете меня осуждать, но это то, что для меня важно. И какие-то подобные параллели…
А.Дурново
―
Ну, то есть идолопоклонничество на государственных площадках вас устраивает.
Д.Энтео
―
Что касается ФСО - когда мы кинули бутон гвоздики в лоб Сталину…
А.Нарышкин
―
Это очень дерзко, Дмитрий! Это очень дерзко…
Д.Энтео
―
Они напали на нас - как бы сами сталинисты и люди, которые это охраняли и всё такое. Это хоть что-то…Вот вы спрашиваете: «А что вы сделали?» Я бы сказал о том, как моего прадеда репрессировали, отца шестерых детей, директора школы в 38-м году…
А.Нарышкин
―
Слушайте, в каждой второй семье есть такая история.
Д.Энтео
―
Да, в каждой второй… И я эту историю рассказал, я объяснил, почему я это сделал. Это маленькая лепта. Я не говорю, что я могу многое. Я обычный человек и вокруг меня обычные люди. Но если каждый сделает маленькую лепту, хотя бы как-то обозначит, что не может смотреть, как те, кто осуществлял стратоцид, уничтожал миллионы людей, - как их сегодня прославляют, как им сегодня поют дифирамбы, как по центральным каналам идут программы под авторством Мединского про святого Дзержинского или самого великого управленца Берию. Это же безумие.
А.Голубев
―
Дмитрий Энтео, вот если говорить о ваших публичных акциях, мероприятиях, заявлениях, вы понимаете, что они лишь разжигают ненависть и вызывают отвращение не только у каких-то атеистов, людей либеральных, ультралиберальных взглядов, но даже у людей теплохладных - к церкви и христианству?
Д.Энтео
―
Давайте сначала определимся. За последние, скажем, пару лет я проводил ряд акций. Вы готовы обсуждать их? Вы знаете о них?
А.Нарышкин
―
Я не готов.
А.Дурново
―
У нас нет времени, к сожалению.
Д.Энтео
―
Это были акции против «пакета Яровой», против памятника Дзержинскому, это были акции против подавления цеховых свобод. Мне интересно, что конкретно вы имеете в виду? Да, в какой-то момент исторический, после НРЗБ года мы посчитали своим долгом выступить против этого попрания религиозных свобод, религиозных святынь. Мы не захотели, чтобы это было нормой. Мы добились этого закона о защите чувств верующих для того, чтобы люди уважали друг друга, для того, чтобы была цивилизация. И тогда нам нужно было привлечь как-то внимание. После этого мы и внимание обращаем уже на другие темы…
А.Голубев
―
Нет, у вас тренд поменялся, я понимаю. Но все, что было после…
Д.Энтео
―
Понимаете, о том, что было тогда, со мной говорили журналисты «Эха Москвы» тогда. Вам интересно знать, что сейчас происходит? Или вы хотите пережевывать НРЗБ, глумление над Божьей матерью, которое было пять лет назад или сколько лет назад…
А.Дурново
―
НРЗБ «Свободу «Пусси Райот»!» написано…
Д.Энтео
―
Нет, там была просто Божья Матерь с балаклавой, у которой вместо Иисуса Христа с нимбом кто-то из участниц и так далее…
А.Голубев
―
Я просто хочу сказать, что я не знаю, как у вас с декоммунизацией – вот с вашей той историей как бы за церковь получилось ровно обратное. Дело в том, что периодически, знаете, Дмитрий, принимаю участие в… назовем их конференциями православных средств массовой информации. И там главные редакторы обсуждают, что нам делать с информационными вызовами. Вот там есть какая-то история, который кого-нибудь сбил, что-то натворил. Что нам с этим делать, как нам об этом разговаривать? Есть Энтео, который чего-то тра-та-та… вот это наворотил. Что нам с этим делать?Вы только проблемы доставляете, действительно, церкви – такие люди как вы – своими действиями. Все, чего вы добились за те годы вашей активности, это только вред. Просто поверьте мне. Я не знаю, как у вас будет с декоммунизацией. Вопрос: понимаете ли вы это?
Д.Энтео
―
Мы поставили себе цель – защитить сакральное. И, на мой взгляд, в общественном пространстве мы этого добились. Сегодня у нас не просто есть закон о защите чувств верующих, который не дает в нашем обществе создавать мощнейшие конфликты межрелигиозные и так далее и провоцировать… Вы понимаете, что можно провоцировать НРЗБ «Эхо Москвы» карикатура на что-то важно для мусульман. Оно может провоцировать насилие, огромные вспышки…
А.Голубев
―
Так вот она, точка конфликта – это закон о защите чувств верующих, Дмитрий. Вы понимаете?
Д.Энтео
―
Мы добились того, что эти святыни, они защищены, и цивилизационный базис, на котором наша цивилизация построена, он защищен. Мы этого добились – того, что у этого закона есть прецедентная сила.Дальше. Мы сделали так, что сегодня те ребята, которые привозят сюда музыкантов death metal группы – окей, - они согласовывают то, что там происходит, с нашим культурным кодом. То есть Мэрилин Мэнсон, который приехал второй раз в Россию, он уже не жег Библию. И люди уже не спекулируют, не привлекают к себе внимание именно тупо глумлением над религией грязным, детабуированием.
Д.Энтео: Свобода слова – это все же то, за что был расстрелян Гумилев и Мандельштам
А.Дурново
―
Вы же за свободное творчество. Если же творчество требует…
А.Гусаров
―
Почему у вас на майке Библия соседствует с бесовским биткоином?
Д.Энтео
―
И сейчас общественные нормы, они изменились. И, на мой взгляд, это тот цивилизационный фундамент, который защищает цивилизационные институты, причем институты, которые дарят личности автономность от системы, от государства. Семья, религия и так далее, система горизонтальных связей, система социальной поддержки, система, система автономной от государства морали – это то, что не дает нашему обществу скатиться тотальный этатизм и тоталитаризм. И мы должны это развивать на этом фундаменте с нормальными культурными нормами. Мы должны строить уже свободное общество.
А.Дурново
―
С творческой цензурой у вас получается так. Вы сказали: «Я за свободное творчество». Если свободное творчество требует, чтобы Мэрилин Мэнсон что-то сжег в закрытом зале, где собрались его поклонники, то ему это делать нельзя. И вы собираетесь строить свободное общество на фундаменте цензуры?
Д.Энтео
―
Я не считаю право безнаказанно, скажем, называть чью-то мать проституткой в циничной форме, а потом прятаться за спинами омоновцев после этого вместо того, чтобы поговорить как бы по-мужски – если прямо на пальцах объяснять – я не считаю право на грязное осквернение самого святого, что есть в жизни миллионов людей, то, что есть смысл этой жизни, я не считаю, что это является свободой слова.По-моему, свобода слова – это все же то, за что был расстрелян Гумилев и Мандельштам похоронен в безымянной могиле, это то, что Анна Ахматова отстаивала, когда ее гнобили. Мне кажется, что свобода слова – это что-то другое. Если для вас свобода слова – это право на бесчестие, то мне вас жаль.
А.Дурново
―
Дмитрий, вы поворачиваете свободу слова так, как это выгодно вам.
Д.Энтео
―
Еще раз говорю: свобода слова, она не отменят цивилизационных норм ответственности, понятия чести, достоинства…
А.Дурново
―
Тогда это цензура. И это стандартное оправдание…
Д.Энтео
―
Если вот вы сейчас не сняли штаны и не наградили на этом столе…
А.Дурново
―
Я ничего такого не делаю…
Д.Энтео
―
Смотрите, вы не делаете. Вам это запрещено по каким-то нормам. Вы же не считаете, что это вас ограничивает.
А.Гусаров
―
Нет, нам это никто не запрещает…
Д.Энтео
―
На улице, например…
А.Дурново
―
Зачем вы меня призываете гадить на улице, скажите, пожалуйста?
Д.Энтео
―
А вы будете говорить, что это для вас ограничение. Это просто типа цивилизация, она отличается от варварства, это типа культура – нет?
А.Гусаров
―
А, то есть вы себе ведете не как варвар, когда вы врываетесь на выставку и рушите экспонаты? А это цивилизационное поведение. Вы оправдываете религиозное мракобесие. Если вас послушать, то ИГИЛ – это самый лучший для вас порядок. И после этого вы говорите о какой-то цивилизации.
Д.Энтео
―
Знаете, я хотел привести цитату известного американского экономиста и консервативного философа Томаса Соуэлла: «Будь готов применить силу, если не готов смириться с варварством, если варварство порабощает твою цивилизацию».
А.Голубев
―
А когда этот человек стал авторитетом для христианства, Дмитрий?
Д.Энтео
―
Если наши фундаментальные цивилизационные институты, на которых построено наше общество, планомерно разрушаются, то надо вставать на их защиту, как надо вставать на защиту алтарей и очагов, когда враг приходит, пересекает твою границу…
А.Гусаров
―
Побивать женщин камнями – это был когда-то одним из институтом.
Д.Энтео
―
Я не знаю. Вот зрители слушают ваш монолог про то, что я люблю ИГИЛ… Ну, простите, НРЗБ.
А.Нарышкин
―
Дмитрий Энтео в эфире «Эхо Москвы». Программа A-Team. Четыре Алексея: Нарышкин, Голубев, Дурново и Гусаров. Правда, что вы с Марией Алехиной в каких-то очень теплых отношениях и у вас роман? Марей Алехиной, которая вот «Пусси Райот».
Д.Энтео
―
Забавно, что спрашиваете такие штуки. Но я, действительно, знаю, мы общаемся, дружим. Она интересный человек очень. Мы уже знакомы восемь месяцев, мне кажется, даже больше. Делали какие-то совместные штуки, общались.
А.Дурново
―
Вы когда-то призывали ее посадить.
Д.Энтео
―
Она очень интересный человек, и это очень интересная история. Она даже меня поменяла в чем-то – эта история. Вот насколько человек может быть выше тех представлений, тех ярлыков, которые на него наклеивает социум, СМИ.
А.Дурново
―
Вы сейчас про себя или про Марию?
А.Нарышкин
―
Секундочку. Не-не-не… Роман у вас есть? Дмитрий, у вас отношения…
Д.Энтео
―
Это такой глупый вопрос…
А.Нарышкин
―
Нет, это не глупый вопрос.
Д.Энтео
―
Общение между людьми, оно в подобных категориях измеряется…
Д.Энтео: Я горжусь тем, что за все время своей деятельности от государства не взял ни копейки
А.Нарышкин
―
Нет, я не пойму. Слушайте, когда люди живут вместе, когда люди, более того, занимаются сексом вместе – это важная вещь. Вы раньше были, несколько лет назад противником… по разные стороны баррикад…
Д.Энтео
―
Это абсолютно… Я уже, во-первых, несколько раз сталкиваюсь, наверное, с хамством, простите – сравнение с ИГИЛ, эти все перебивания, перебрасывания… Я думаю, зрители, они оценят эту манеру… Не знаю, так надо в этой программе или нет? Окей…
А.Нарышкин
―
Конечно.
Д.Энтео
―
Мне неинтересно обсуждать мою личную жизнь.
А.Нарышкин
―
С Марией Алехиной – да или нет?
А.Голубев
―
Вы встречаетесь или нет с девушкой, вы можете сказать?
Д.Энтео
―
Мы не живем вместе. Мы дружим.
А.Нарышкин
―
Что такое – вы дружите?
А.Голубев
―
Вы дружите, насколько? Ваши отношения любовные есть…
Д.Энтео
―
Я думаю, можно следующий вопрос задавать.
А.Нарышкин
―
Нет, нельзя.
А.Голубев
―
Да почему, Дмитрий? Будьте вы мужчиной. Ответственность за отношения возьмите…
Д.Энтео
―
Тогда я готов… у нас время НРЗБ.
А.Нарышкин
―
На вопрос ответьте…
Д.Энтео
―
Пока эта пауза висит… Это не в моем стиле – подобные вещи обсуждать и так далее.
А.Нарышкин
―
Просто скажите, да или нет: Да – мы с ней… не знаю – в любовных отношениях. У нас роман, мы собираемся…
Д.Энтео
―
Я вам ответил. Это абсолютно нормальный вопрос…
А.Голубев
―
Дмитрий, на случай, если она ваша девушка, объясните своей девушке, что читать Библию и одновременно курить – это так себе… не очень. Еще и публично.
Д.Энтео
―
Опять же, мне кажется, это некультурно – такие штуки говорить. Безусловно, она важный человек в моей жизни, и мы общаемся с ней, дружим. У нас даже есть утки совместные. Там целая история с ними. Живут у меня, да.
А.Нарышкин
―
У вас. Вы вместе живете.
Д.Энтео
―
Нет, мы живем раздельно. Но она НРЗБ, кормит, гуляет с ними. У нас вот такая добрая, интересная дружба.
А.Гусаров
―
У вас утки живут в квартире?
Д.Энтео
―
Да.
А.Дурново
―
Сколько их?
Д.Энтео
―
Это первое. Второе: НРЗБ из Библии тоже интересная история. Для меня это было важно. Я был удивлен, что Маша захотела поддержать христиан, еще когда-то выступали за самое суровое наказание для нее в той ситуации, когда попирались религиозные свободы, когда ФСИН требовал согласования как на митинг и общественное мероприятие у тех, кто читает Библию публично, возможность в кафе сидит… маленькие кружки. В ответе НРЗБ права человека, сказали: «Хотите читать Библию, вместе собираться больше двух – согласуйте это как митинг».И мы там сидели, читали. Самые разные люди. И она тоже пришла. Это было красиво. Я думаю, что она бы сделала… за право человека читать любую другу книгу.
А.Нарышкин
―
А она объясняла, зачем она тогда в храме Христа Спасителя делал то, что делала?
Д.Энтео
―
Да, мы говорили с ней об этом.
А.Нарышкин
―
И что она говорит? Может быть, то, что она вам говорила, с учетом ваших особых отношений, отличается от того, что она говорила в паблике всем остальным. Дмитрий, что она вам объясняла про ту акцию?
Д.Энтео
―
Я ее спрашивал о причинах. Она говорили вот эти все мантры про сращивание церкви и государства, про эти все штуки, про то, что в храме Христа Спасителя, который на самом деле принадлежит не церкви – вопрос о реституции – а мэрии Москвы, про то, что там дополнительные помещения, есть автомойки и так далее – «и поэтому мы решили там сделать…». Если честно, меня ее ответ не убедил. Акцией, в отличие от каких-то других ее проектов, я считаю недопустимой и кощунственной…
А.Нарышкин
―
Извините, а когда Алехину первый раз увидели, не хотелось, не знаю, пощечину ей дать за то, что она сделала? Ведь были же оскорбленные люди, мы помним.
Д.Энтео
―
Я впервые с ней увиделся на вечеринке «Эха Москвы» в этом году. Как это все называлось… день рождения «Эха». Встретились, пообщались. Это удивительный человек. И мне нравится, чем она сейчас занимается. Мне нравится проект «Медиазона», как она занимается с Белорусским свободным театром; как она борется за тех людей, которых перемалывает наша репрессивная система государственная. Это искренний интересный человек. И я, мне кажется, обогащаюсь от общения с ней.
А.Дурново
―
Дмитрий, скажите, пожалуйста, на какие средства существует «Божья воля», движение ваше?
Д.Энтео
―
Движение «Божья воля», оно свои цели выполнила, мне кажется, еще пару лет назад.
А.Нарышкин
―
На какие средства существует Дмитрий Энтео сейчас?
Д.Энтео
―
Дмитрий Энтео существует на те средства, который он зарабатывает честным трудом…
А.Нарышкин
―
Каким?
Д.Энтео
―
Абсолютно честным, разрабатывая маркетинговые кампании определенных продуктов, услуг, все такое…
А.Нарышкин
―
Похвастайтесь, где НРЗБ посмотреть.
Д.Энтео
―
Знаете, я это как бы делаю непублично. То есть я составлял эти стратегии для фестивалей, для гостиниц, для финансовых услуг…
А.Гусаров
―
Вы чрезвычайно разносторонний пиарщик. Я редко таких вижу.
Д.Энтео
―
Чего только не было. SMM-программы составляю. В принципе, всё нормально. И свои личные средства я вкладываю, например, в декоммунизацию. Собираемся…
А.Нарышкин
―
А сколько в месяц, если не секрет?
Д.Энтео
―
На декоммунизацию уходит?
А.Нарышкин
―
Нет, ваш доход личный. Вот эта вся деятельность…
Д.Энтео
―
Знаете, там как бы зависит от заказов: можно получить 5 тысяч долларов, можно жить на тысячу долларов и так далее. Совершенно по-разному.
А.Дурново
―
Сколько из этого вы вкладываете в декоммунизацию?
Д.Энтео
―
Я лично вкладываю… Первый месяц… у нас была встреча, два лектора. Историк Владимир Лавров рассказывал о преступлениях большевизма. Он доктор исторических наук, в Российской академии наук, отвечает за кафедру отечественной истории. И был американист Иван Денисов, про либертарианство рассказывал, про консерватизм, про культуру правую, левую 60-х. То есть собрались 90 человек, кому это было интересно. Мы подарили футболки всем ребятам, кепки, какие-то такие штуки…Ну, 250 я вложил. В сентябре тоже буду… Мы с ребятами скидываемся, чтобы все это делать, чтобы быть абсолютно независимыми во всем этом и для того, чтобы нас становилось больше, и мы это дело довели до конца.
А.Дурново
―
Если государство вам помощь финансовую, вашим проектам, вы примите ее?
Д.Энтео
―
Я обязательно откажусь. Я горжусь тем, что за все время своей деятельности от государства я не взял ни копейки. Это для меня лично очень важно.
А.Нарышкин
―
А государство с вами хотело заключить некий пакт, союз: «Вот давайте, Дмитрий, будем союзничать…»? Или, может, РПЦ?
Д.Энтео
―
То есть, безусловно, когда мы все это делали… опять же прошли годы… Мы имели отношение к разным там людям в РПЦ, к разным… синодальным отделом РПЦ. Как-то взаимодействовали. Чем-то помогали… Где-то слушали, где-то не слушались и брали ответственность на себя и так далее.
А.Нарышкин
―
С Кремлем, с Государственной думой?..
Д.Энтео
―
С Государственной думой, безусловно, взаимодействовали. У нас была акция крутая. Мы раздали книги отца Даниила Сысоева, такой великий священник, его убили лет семь назад прямо в Москве. У него была книга «Инструкция для бессмертных или что делать, если Вы все-таки умерли». То есть о посмертии души. Мы взяли несколько сотен и раздали депутатам там всем – Жириновскому, Зюганову и с каждым поговорили по-своему. То есть такие штуки проводили. И круглые столы. На базе ЛДПР по абортам проводили. Там тоже по теме коммунизма что-то делали. Какие-то взаимодействия были у нас.
А.Нарышкин
―
Милонов – ваш союзник. Вы с ним общались?
Д.Энтео
―
Да мы общаемся.
А.Нарышкин
―
Хороший парень?
Д.Энтео
―
Да, в жизни намного круче даже, чем медиаобраз.
А.Нарышкин
―
Наталья Поклонская - как вам?
Д.Энтео
―
Ее я не знаю.
А.Нарышкин
―
Наталья Поклонская – публично.
Д.Энтео
―
Я бы хотел, чтобы моя жена смотрела на меня такими же глазами, как она – на бюст Николая Второго.
А.Нарышкин
―
Когда вы будете жениться? Как-то планы-то есть?
Д.Энтео
―
Не знаю. Как Господь даст.
А.Нарышкин
―
Хорошо. Все время вышло Спасибо большое! Дмитрий Энтео, основатель православного общественного движения «Божья воля», человек, который еще теперь занимается декоммунизацией. Спасибо огромное!