Карен Шахназаров - A-Team - 2017-07-12
12.07.2017
А.Соломин
―
В эфире «Эха Москвы» программа A-Team, самая сложная программа для наших гостей. В студии «Эха Москвы» - четыре Алексея, как водится. Алексей Нарышкин сегодня, Алексей Соломин, Алексей Дурново и Алексей Осин. Всех приветствую и приветствую нашего гостя! Карен Шахназаров, режиссёр, сценарист, продюсер, генеральный директор киноконцерна «Мосфильм». Здравствуйте!
К.Шахназаров
―
Здравствуйте!
А.Соломин
―
В любом случае, конечно, придем к этому вопросу и хотелось с него и начать, чтобы, собственно, долго не тянуть. С вашей точки зрения, где граница в отношениях между художником и властью?
К.Шахназаров
―
Границ нет. Безгранично.
А.Соломин
―
А это правильно?
К.Шахназаров
―
Это факт. Может быть, это неправильно, но это так. Так жизнь устроена.
А.Соломин
―
Но как вы к этому относитесь?
К.Шахназаров
―
Я отношусь к этому философски. Я прошел через советскую школу, я прошел, как говорится, через разные взаимоотношения с властью. Я понимаю, что взаимоотношения художника с властью никогда не были и никогда не будут идеальными или, во всяком случае, такими, о каких мечтает художник. Они никогда не будут и такими, о каких мечтает власть. Но это вопрос, как художник ставит себя, что он хочет, что он достигает…
А.Осин
―
Какова близость, должна быть, дистанция? Как вы ее для себя определяете?
К.Шахназаров
―
Да какая угодно дистанция. Может и не быть никакой. У Микеланджело не было никакой дистанции. Он, так сказать, писал свои работы по заказу папы Юлия II и замечательно это делал, несмотря на то, что папа позволял закрашивать Сикстинскую капеллу. Микеланджело, как известно, отказывался это делать. Это делал другой художник, но тем не менее, так выходило.
А.Осин
―
Нам главное, интересно ваше мнение, ваше личное – как вы выверяли эту дистанцию в советские времена, во времена рыночные?
К.Шахназаров
―
Это зависит от того, чего ты можешь добиваться, какие ты себе задачи ставишь. Каждый художник или каждый автор, скажем. Понимаете, художник (мы этим немножко злоупотребляем) – это, вообще, в моем понимании большая редкость. Пушкин был художник и Микеланджело - художник. Называть любого человека, который занимается моей профессией или творческой профессией, художником – это, на мой взгляд, несколько опрометчиво. Я бы сказал – автор. Но это зависит от тех задач, которые ставит автор.
А.Нарышкин
―
Про вашу профессию - можно? Кого, кроме себя, вы считаете самым талантливы режиссером современности из россиян?
К.Шахназаров
―
Есть очень хорошие режиссеры, большие мастера. Вопрос, таланты, не таланты, но это и Кончаловский и Михалков, и Сокуров, Балабанов покойный, к сожалению…
А.Осин
―
Звягинцев. Вопрос-то был про Звягинцева, на самом деле.
К.Шахназаров
―
Ну, так вы называйте тогда. А что вы тогда темните-то? Вы называйте прямо.
А.Нарышкин
―
Я до последнего ждал, что вы назовете, может быть, в конце…
К.Шахназаров
―
Во-первых, я не так… Я видел, в сущности, две картины Звягинцева. Это «Левиафан», которая, кстати, мне понравилась. Я оценил то, что она начинается так же, как «Город Зеро». Я считаю для себя честью, что она цитирует – я думаю, что это цитата все-таки. И фильм «Елена», который все-таки не очень произвел на меня впечатление.Человек он одаренный, это очевидно. Но я не видел последней его картины, не видел первой картины его. То есть, конечно, он относится к числу одаренных, талантливых режиссеров – нет сомнений. Здесь какой подвох-то? Вы так на меня смотрите…
А.Осин
―
Просто мы работаем на «Эхо Москвы», а они любят Звягинцева очень, и Серебренникова еще.
А.Дурново
―
У нас не во всех вопросах, во-первых, подвох. Я, например, люблю Учителя. Как вам Учитель?
К.Шахназаров
―
Я отлично к Леше отношусь. Леша - талантливый человек. Я с ним учился, кстати, вместе.
А.Дурново
―
По поводу скандала с «Матильдой», какова ваша позиция?
К.Шахназаров
―
Моя позиция – я ее не раз обнародовал позицию. Я считаю, что недопустимо осуждать как-то картину, не смотря ее… Посмотрите…
А.Дурново
―
А смотря?
К.Шахназаров
―
Смотря – справедливо. Почему? Мнения могут иметь люди какие-то, например, кроме вашего или моего, правильно? Имеют право? Имеют. То, что в отношении «Матильды» происходит, - это, конечно, на мой взгляд, бред какой-то. Что это? Картину еще никто не видел – устроили вокруг нее… Но я это озвучивал на гораздо более широких аудиториях и неоднократно.
А.Дурново
―
Но у нас же традиция как бы: «Я Пастернака не читал, но осуждаю».
К.Шахназаров
―
Ну, есть такие… С другой стороны, никто же ее не закрыл.
А.Дурново
―
Вы попадали когда-нибудь в ситуацию, когда ваше творение осуждали, не смотря, просто вот так, походя?
К.Шахназаров
―
Слушайте, я как бы не большой интернетчик, но я знаю, что, например, «Анну Каренину» осуждали еще до того, как она вышла. Это мне показывали десятки… - как это… каменты называются? - что меня совершенно изумляло. С другой стороны, что делать? Так устроены люди. Что мне по этому поводу рвать волосы?
А.Соломин
―
У вас этому есть какое-то объяснение: почему люди так восприняли само ваше намерение заниматься этой лентой?
К.Шахназаров
―
Ну, они не намерения… Скорее, там было очень много каких-то… против актеров: «А вот эти актеры… я не буду смотреть…». Это глупо выглядело. Ну, не смотрите, господи! Просто какой смысл вообще обсуждать то, что ты не видел? Но люди так устроены.С другой стороны, у меня нет особых претензий. Я в общем, достаточно давно в кино работаю, и знаю, что и люди разные и зрители разные, и совершенно немыслимые есть реакции и надо быть готовым ко всему. Надо спокойней ко всему этому относиться вот и всё.
А.Дурново
―
Чем вам помешала линия Левина и Кити?
К.Шахназаров
―
Она мне неинтересна никогда была.
А.Дурново
―
Даже когда читали?
К.Шахназаров
―
Честно говоря, и когда читал, она на меня не производила впечатления. Я не претендую ни на какие, естественно… это мое частное мнение, но мне всегда казалась она достаточно умозрительной. И когда мне предложили делать сериал, я сразу сказал, что я хотел бы делать ту часть, которая касается Вронского, Каренина и Карениной. Это мне было интересно. Поэтому я не вижу тоже здесь никаких проблем.
А.Дурново
―
Но у Толстого есть противопоставление…
К.Шахназаров
―
Ну, у Толстого есть противопоставление, но у меня этого в картине нет противопоставления, я не хотел этого противопоставления и этим заниматься. Я как режиссер, как автор имею полное право. Я с уважением, естественно, относился и к материалу. Но при экранизации да, это возможно.
А.Нарышкин
―
Кинорежиссер Карен Шахназаров в программе A-Team на «Эхо Москвы».К.Шахназаров: А что вам так дался Владимир Мединский? Вы прямо кипите страстью!
Можно ли снимать на государственные деньги фильмы про «Рашку-говняшку»? Я цитирую министров наших.
К.Шахназаров
―
Я не знаю. Смотря какие фильмы имеются в виду. Конечно, нужно конкретный пример приводить. Что конкретно? Это такая абстрактная «Рашка-говняшка», так сказать…
А.Осин
―
«Левиафан», например.
К.Шахназаров
―
«Левиафан» - я не вижу в нем ничего антигосударственного.
А.Осин
―
Ну как? Водку пьют из горла.
К.Шахназаров
―
Подождите, а почему вы ко мне эти претензии?..
А.Нарышкин
―
Потому что вы снимаете кино. Вы снимаете кино за государственные деньги?
К.Шахназаров
―
Нет, я, кстати, за государственные деньги не снимаю.
А.Нарышкин
―
Никогда?
К.Шахназаров
―
Я вам могу перечислить. Последняя картина которую я снял чисто на государственные деньги, был «Город Зеро». Даже «Цареубийца», которую я снимал в советское еще время, - я снимал на деньги британского продюсера.
А.Нарышкин
―
Вы чувствуете свободу в этом смысле, если вы не связаны с государством?
К.Шахназаров
―
Ну, конечно, когда ты снимаешь не на государственные деньги, конечно, чувствуешь. И «Анну Каренину» я снял не на государственные деньги.
А.Нарышкин
―
Но «Мосфильм» же государственная студия.
К.Шахназаров
―
Да, но она не получает ничего от государства. И всё, что мы зарабатываем… Мы платим налоги, всё, что остается от прибыли – это то, что мы заработали…
А.Нарышкин
―
А «Мосфильм» не получает никаких дотаций?
К.Шахназаров
―
«Мосфильм» не получает 25 лет.
А.Нарышкин
―
Самоокупаемость.
К.Шахназаров
―
Да. Полностью на самоокупаемости. Более того, за время, что я был директором, мы порядка 10 миллиардов рублей перевели в налоги.
А.Осин
―
Свобода вам нужна, вообще, в принципе?
К.Шахназаров
―
Спасибо.
А.Осин
―
Вам спасибо. Свобода нужна творческая? Может быть, лучше, как раньше: худсовет выделяет деньги – спокойно творишь.
К.Шахназаров
―
Я не знаю. Я не чувствовал, между прочим, себя и тогда закабаленным. Что значит, свобода, не свобода? Я отношусь так: человек свободен настолько, насколько он себя чувствует свободным. Я не чувствовал себя… И в советское время были худсоветы и что-то вырезали из сценариев, но при этом я делал то, что я делал, то, что я хотел. Я не сделал ни одной картины, о которой я могу сказать, что я ее сделал, потому что я был вынужден ее сделать, кроме, может быть, первой – «Добряки». Но это тоже сценарий Зорина был по тем временам необычным. Но просто мне его предложили, он уже был утвержден.
А.Осин
―
Я в данном случае имел в виду, что в не бросились в 90-е годы снимать про проституток каких-нибудь, гомосексуалистов…
К.Шахназаров
―
Мне это неинтересно. Если бы мне это было интересно, я бы снимал про проституток. Если бы были интересная тема – почему, можно и про проституток снять, если бы это был интересный сценарий. Мне такого не попадалось. Просто снимать про проституток мне совершенно неинтересно.
А.Осин
―
Просто, понимаете, какая картина возникает. У нас было советское кино, и там было достаточно очень хороших фильмов, а были и шедевры.
К.Шахназаров
―
Да, но были и очень плохие.
А.Осин
―
Я согласен. Вот за 20 лет мало есть, что вспомнить, прямо скажем. Вот почему такой парадокс?
К.Шахназаров
―
Я думаю, что это свойственно… Тут у вас некоторое преувеличение. Меня считают апологетом советского кино, и я, действительно, всегда говорил о том, что я сам часть советского кино, я советский кинорежиссер. Но я должен сказать, что от советского периода осталось 300-400 картин. Вот, на самом деле, то, что мы говорим и то, что мы любим, - это 300-400 названий. Мы просто это понимаем, потому что у «Мосфильма» в основном именно эти картины востребованы. Но в советский период было снято гораздо больше – тысячи картин. Я имею в виду, что среди советских картин было очень много дурных картин, нехороших, неинтересных, скучных и прочее.Но к сегодняшнему времени я сам критически отношусь, но я подозреваю, что может так случится, что через 30 лет ваши или мои дети или внуки скажут: «О, смотрите, был период в России – были картины, а вот сейчас их нет». От этого времени тоже останется энное количество картин. И они наверняка останутся, потому что некоторые картины есть очень приличные.
А.Осин
―
Смотрите, тогда картины смотрели миллионы людей, а сейчас…
К.Шахназаров
―
Сейчас это невозможно. Сейчас миллионы не смотрят. Как известно, то, что у нас считается миллион зрителей – это сверхпрокат. Я не знаю, «Пираты Карибского моря» сколько посмотрело – 2 миллиона? Ну, наверное, 2-3 миллиона. Собрали миллиард рублей… А в советское время порог окупаемости был 14 миллионов зрителей. То есть любая картина должна была собирать 14 миллионов зрителей.
А.Осин
―
Билеты по 20 копеек были.К.Шахназаров: Как продюсер я работаю с деньгами, которые я не беру у государства
К.Шахназаров
―
Билеты, правильно. И не было интернета, не было конкуренции, прямо скажу. И не было дискотек и ночных клубов. Телевидения не было.
А.Соломин
―
Насчет конкуренции. Карен Георгиевич, правильно я понимаю, что вы являетесь сторонником ограничения проката иностранных фильмов или рекламы иностранных фильмов здесь, в России?
К.Шахназаров
―
Нет, не правильно. Я считаю, что надо поддерживать отечественное кино, потому что любую отрасль поддерживаю. Но когда встает вопрос, например, о квотировании, я говорю, что квотирование нельзя сейчас вводить. Не потому, что даже я за иностранное кино, а просто потому, что я за экономику, потому что как директор «Мосфильма» я работаю в рыночной экономике 20 лет.Так вот, если вы говорите, квоту, - вы должны кинотеатрам дать картины. Вам кинотеатры скажут: «Ну, хорошо, вы ввели квоты на иностранное кино. Дайте мне, что показывать». А что мы дадим ? Мы делаем 70 картин в год, 80. Обычна норма на 3-4 картины – это во всем мире, и в Голливуде то же самое – только 1 выходит в прокат, а остальные просто не тянут. И в Голливуде, поверьте, то же самое: 3-4 картины из 5 уходят сразу на DVD, на это… Потому что кинотеатральный прокат – это особая очень форма работы со зрителем.
Значит, вы можете дать нашему зрителю 15-20 картин. На сколько это хватит? Ровно на месяц, на два месяца при наличии многозальных кинотеатров. Значит, чтобы иметь квоты, надо иметь 300-400 картин в год. Тогда, может быть, и можно вводить. А сейчас просто бессмысленно. Надо что-то предложить взамен. А просто путем запретов сейчас тоже вы не можете заставить кинотеатры смотреть одну картину полгода. Вот, почему я против квотирования.
А поддерживать надо кино, но надо какие-то другие формы искать.
А.Дурново
―
Карен Шахназаров, режиссёр, продюсер, генеральный директор киноконцерна «Мосфильм» у нас в гостях. Карен Георгиевич, вот была очень темная, не до конца понятная история несколько дней назад, когда вы то ли предложили запретить рекламы фильмов по телевидению, то ли не предложили…
К.Шахназаров
―
Никогда я ничего не предлагал. Вот, понимаете, к сожалению, очень трудно с современными СМИ стало работать: говоришь одно – печатают совершенно другое.
А.Дурново
―
Вот я вас и спрашиваю…
К.Шахназаров
―
Очень хорошо, что вы меня спрашиваете. Мне задали вопрос: какие формы есть?.. Кстати, это касалось вопроса квотирования, поддержки. Я сказал, знаете, есть такой пример во Франции, очень любопытный, чисто рыночный. То есть французы запретили рекламу на телевидении, рекламу любую – и французских фильмов, в том числе. Но в результате это работает на французское кино. Почему? Потому что у больших американских компаний есть деньги на рекламу на телевидении (потому что реклама на телевидении очень дорогая), а у французов нету. Поэтому это такое хитрое решение, которое вроде был не нарушает никаких рыночных правил, но работает в пользу французского кино: уравнивает шансы, потому что билборды… это всё гораздо проще.Вот, о чем я говорю. Я не сказал, что это надо вводить. Я не сказал, что это надо, может быть, это и не надо у нас вводит. Может быть, мы не готовы к этому… Я привел просто пример. В результате, видите…
А.Осин
―
О том, как поддерживать, мы уже отчасти говорим. А кого поддерживать? Вот как выбирать? Опять худсовет? Что делать?
К.Шахназаров
―
Не надо ничего выбирать. Я вообще сторонник довольно широкой рыночной ситуации в кино. Я считаю, что надо для себя решить, либо рыночное, либо государственное.
А.Осин
―
А вы как выбираете как директор?
К.Шахназаров
―
Как продюсер я работаю с деньгами, которые я не беру у государства…
А.Осин
―
Я понимаю. Не важно, какая разница, чьи деньги?
К.Шахназаров
―
Нет, простите, когда ты работаешь со своими деньгами, либо, которые доверил тебе инвестор, либо ты их сам заработал, конечно, ты имеешь право устанавливать те правила…
А.Осин
―
Я о ваших правилах и спрашиваю. Как вы выбираете? Вот приходит к вам Леша Дурново и говорит: «У меня гениальная идея. Хочу снять фильм».
К.Шахназаров
―
Ну, давайте посмотрим, во-первых, что вы можете, какой сценарий, какой режиссер господин Дурново или он только сценарий принес – мы вместе найдем другого режиссера, так сказать. Все может быть.
А.Осин
―
То есть вы ушли от ответа, как я понимаю.
К.Шахназаров
―
Как ушел? А что вы хотите? Но если мы будем работать с господином Дурново, то если я вложу средства, я найду инвестора, или это будут мои средства, которые я сам заработал, - то, естественно, я буду требовать определенных… Вот он захочет взять такую актрису, а я скажу: «Нет, будет другая актриса». А он скажет: «Нет, я хочу…». Тогда скажу: «Извини, до свидания!»
А.Нарышкин
―
Так любое кино снимается. В принципе, любое искусство создается на деньги государства. Государство вправе вмешиваться на определенных этапах в творческий процесс.
К.Шахназаров
―
Если полностью на деньги государства, я считаю, в принципе, да, имеет право. А почему нет?
А.Нарышкин
―
То есть корректировать сценарий…
К.Шахназаров
―
Но кино не может быть объективным, кино всегда субъективно.
А.Дурново
―
Так, тем более, странно, что государство потом вмешивается в продукт, который создает художник. Пусть и государство на уровне выбора художника, того, кто будет делать.
К.Шахназаров
―
Нет, ну художник имеет право сегодня… Когда это было в советское время, это было одно дело. Но в советское время у художника… у автора, скажем так, - потому что я повторяю: для меня художник – это слишком высокое звание и нельзя всех называть художниками, - но у автора не было никаких возможностей, он не мог нигде больше достать деньги. А сегодня ты имеешь возможности. В конце концов, напрягись – и достань деньги. Ты можешь инвестора найти, ты можешь куда-то пойти… то есть у телеканалов можешь найти деньги. У тебя есть варианты. Поэтому, не нравится тебе работать с государством – не работай.
А.Нарышкин
―
А скажите про Владимира Мединского. О для вас кто? Считаете вы его своим начальником?
К.Шахназаров
―
Безусловно. Он министр культуры.
А.Дурново
―
Министр культуры – начальник НРЗБ работающего в нынешних условиях?К.Шахназаров: Очень трудно с современными СМИ работать: говоришь одно – печатают совершенно другое
К.Шахназаров
―
Он хотя бы начальник в том смысле, что, хотя финансово «Мосфильм» абсолютно независим, но он все равно входит в систему Министерства культуры, поэтому да.
А.Нарышкин
―
Часто вы с ним общаетесь?
К.Шахназаров
―
Я бы не сказал, чтобы он меня как-то особенно дергает, что ли. У меня особых ссор с ним не было. У меня с ним никаких особых проблем. Ну, бывают какие-нибудь у нас общие проблемы. Я член коллегии, кстати.
А.Соломин
―
Скажите, он обозначает как начальник… не говорит вам: «Вот сейчас нам нужно какое-то кино, такая-то тема…»?
К.Шахназаров
―
Нет, такой речи никогда не было. Никогда он не ставил, кстати, нам условий. Никогда вообще. Я вам объясняю, вы не хотите понять: «Мосфильм» не берет деньги у государства.
А.Соломин
―
Но вы называете Мединского своим начальником.
К.Шахназаров
―
Я называю. Но это разница. Одно дело, когда ты берешь деньги у государства… Если ты берешь деньги – не важно, даже если он тебе не начальник, - ты от него очень зависим. Но я как директор «Мосфильма» ничего не получаю от государства. Вы никак не хотите это понять. Вот, наверное, вы даже – я не знаю вашей системы финансирования – что-нибудь получаете – «Эхо Москвы», да? Радио получает? Есть кто-то, кто инвестирует, значит, вы от кого-то зависите.
А.Соломин
―
От кого.
К.Шахназаров
―
Ну, от кого-то.
А.Дурново
―
Ни копейки.
К.Шахназаров
―
А «Мосфильм» ни от кого не получает. Зарабатывает их на рынке. Поэтому, естественно, в этом смысле у нас довольно большая степень самостоятельности.
А.Нарышкин
―
Если Мединский скажет, что не нужно таким-то образом снимать вашу очередную картину, вмешается?
К.Шахназаров
―
Да он ни разу такого не говорил, и я уверен, что он никогда не скажет. Что какие-то странные…
А.Нарышкин
―
Если он узнает, что не актриса, какие-то не те реплики, декорации?..
К.Шахназаров
―
Нет, ну подождите. Вы какие-то вопросы странные задаете, извините, ребята: «Если Мединский скажет…».
А.Нарышкин
―
Слушайте, сейчас у нас есть конкретный пример. Мединскому приписывают вмешательство в историю с балетом «Нуреев».
К.Шахназаров
―
Я не знаю…
А.Нарышкин
―
Якобы он позвонил Урину и сказал: «Давай снимем, потому что…».
К.Шахназаров
―
Опять, как можно якобы, не якобы… что там произошло, вы же не знаете.
А.Нарышкин
―
Мединский похож на человека, который может вот так позвонить и в ручном режиме что-то перенести?
К.Шахназаров
―
Не знаю. Мне он никогда таким образом не звонил и не пытался каким-то образом что-то добиваться.
А.Нарышкин
―
Я спрашиваю, это похоже на него?
К.Шахназаров
―
Если бы это было похоже, я бы сказал, что да, у меня были такие случаи – тогда я могу сказать, что похоже. Поскольку у меня их не было, то не похоже. А как это было на самом деле, я не знаю.
А.Нарышкин
―
Может быть, вам кто-то жаловался…
К.Шахназаров
―
Ну, прямо сейчас… Мы прямо сидим, занимаемся… кто-то жалуется на Мединского… Слушайте, что за странности?! Мединский, кстати, должен вам сказать, единственный, кто за последнее время, я считаю, добился – что я несколько раз поднимал вопрос, но никогда не могу, я считаю, это очень большое дело – бесплатного посещения до 18 лет музеев. Пробить, вообще, эту стену… - это его заслуга чистая. Это очень большое дело.А что вам так дался Владимир Ростиславович?.. Вы прямо кипите страстью! Что за такие эти?..
А.Дурново
―
Карен Георгиевич, любит сказать Владимир Ростиславович: «А давайте-ка, может быть, все-таки кинопрокат ограничим». Вы вступаете с ним в дискуссию?
К.Шахназаров
―
Вступаю. Вот я же сейчас вступил. Я сейчас на ваших глазах практически вступил с министром в дискуссию. И что? И ничего не произошло, как видите: я жив-здоров, и вы живы-здоровы. Как раз я знаю, что идея Владимира Ростиславовича, которую он высказывал, была в ведении квот. Но это чистая идея, которая, на мой взгляд… да, хорошо, поддерживать надо кино, но это не будет работать. И я вот публично здесь повторил. Так что вы можете записать это как мой плюс борьбы, так сказать, с Владимиром Ростиславович.
А.Осин
―
А с болванок деньги брать, как Михалков предлагал, еще с чего-то?
К.Шахназаров
―
С кого?
А.Осин
―
С болванок, с дисков.
А.Соломин
―
Подождите, мы сейчас должны сделать перерыв.
К.Шахназаров
―
Я даже не в курсе, что значит, болванки…
А.Осин
―
Нет, ну, продают… куда пишут…
А.Соломин
―
Мы ответим на этот вопрос сразу после коротких новостей и рекламы. В эфире программа A-Team, четыре Алексея: Нарышкин, Дурново, Соломин, Осин. У нас в гостях Карен Шахназаров, режиссёр, продюсер, известный человек.НОВОСТИ
А.Соломин – 20
―
35 в российской столице. Продолжается программа A-Team, самая сложная программа для наших гостей, где четыре Алексея нападают или дискутируют с нашим гостем. В студии – Нарышкин, Соломин, Дурново, Осин и Карен Шахназаров. Здравствуйте!
К.Шахназаров
―
Здравствуйте еще раз.
А.Осин
―
Мы объяснились в перерыве, поняли, о чем идет речь. Михалков, которого вы назвали в череде великих режиссеров, предлагал как-то на каждую выпущенную болванку для DVD некий налог – 10 рублей, что ли…К.Шахназаров: Я никогда не люблю ничего делать под нажимом, под каким-то давлением
К.Шахназаров
―
Во-первых, я называл его в числе талантливых. Но я согласен, он выдающийся режиссер, безусловно.
А.Осин
―
Я прошу прощения, что степень признания его заслуг преувеличил. Так вот, как вы относитесь к такой идее, к такой поддержке? То есть все что угодно могут на эти болванки заливать, продавать на рынке.
К.Шахназаров
―
Я вам скажу как кинематографист, кстати, еще раз подчеркну, не особо обращающийся за государственной поддержкой. Но, в принципе, я считаю, неплохо, если у кино будет какой-то дополнительный источник финансирования. Я большой разницы не вижу.Вот во Франции, например, у них наценка на билеты. То есть все картины, которые выходят во Франции, у них наценка – там евро, что ли, на билет – вот это евро идет, поскольку у них американское кино – основное, то есть 60-70% рынка, то вот эти деньги идут на поддержку французского кино. Получается, что американцы в какой-то степени спонсируют французское кино. То есть это неплохо? Неплохо.
А.Осин
―
Так это зрители спонсируют, а не американцы.
К.Шахназаров
―
Ну, правильно, зрители. Ну, что? Как говорится, как есть. Поэтому сама по себе идея не так плоха. Я просто ничего не слышал об этом, поэтому не могу как-то…
А.Нарышкин
―
Как вы относитесь к свободном распространению контента в интернете? Вот фильмы скачивают, делятся ими…
К.Шахназаров
―
В смысле пиратские?
А.Осин
―
Ваши, например.
К.Шахназаров
―
Ну, конечно, отрицательно.
А.Нарышкин
―
А что делать?
К.Шахназаров
―
На мой взгляд, надо как-то ужесточать это.
А.Нарышкин
―
А что нужно сделать? Вот я приду сегодня вечером домой, открою какой-нибудь пиратский сайт, посмотрю «Всадник по имени смерть». Я смотрел – еще, по-моему, школьником был. Что со мной нужно сделать? Вы на меня должны сейчас смотреть как на человека, который вам просто… не знаю, плюет в душу!
К.Шахназаров
―
Колесовать!
А.Нарышкин
―
Колесовать… А если серьезно?
К.Шахназаров
―
Предложил вернуть колесование, - вот как это потом будет истолковано. Есть же нормальная логика. Никому не приходит в голову, что помидоры в магазине можно просто брать. Все равно надо за них платить. И никто поэтому поводу никто… То же самое и здесь.
А.Осин
―
Извините, вы вырастили помидор - и продаете его мне 27 раз, условно говоря.
К.Шахназаров
―
Да. Правильно. Это такая специфика товара.
А.Нарышкин
―
Если уж начали говорить про помидоры, огурцы, свеклу, что угодно, - если мы берем это из магазина и не платим, то это воровство. Есть статья в Уголовном кодексе. Если мы смотрим фильм и не платим за него деньги - нужна статья?
К.Шахназаров
―
Ну, по идее… Я не знаю, как это сделать. Я вам могу привести пример очень любопытный. Вот я выпустил «Белый Тигр». Мне через какое-то время приходит письмо из Германии, видимо, от русскоязычных граждан. Муж пишет письмо: «Вы знаете, моя супруга посмотрел ваш фильм «Белый тигр», и сейчас ее оштрафовали – 1200 евро. Не моги бы вы мне как-то посодействовать, это большие деньги…».
А.Осин
―
Компенсировать, выслать.
К.Шахназаров
―
Действительно. Я узнал, что такие штрафы. Это суд… всем там легально, там законы такие. Причем, картина еще не была… Ее потом немцы, кстати, купили и прокатывали в Германии. Они, видно, посмотрели с какого-то сайта левого. Я имею в виду, такие жесткие законы в Европе, которая наверняка мила вашему сердцу.
А.Нарышкин
―
В России – нужны?
К.Шахназаров
―
Я думаю, надо бороться с пиратством. И, я думаю, что, конечно, должны быть какие-то законы.
А.Дурново
―
С пиратами или с потребителями?
К.Шахназаров
―
Я не знаю, как это делать. Я не специалист. Вы меня спрашиваете, как будто я юрист… Я кинорежиссер.
А.Нарышкин
―
Как будет справедливо?
К.Шахназаров
―
Но по справедливости это, прежде всего, обидно, понимаете, когда вас обворовывают.
А.Нарышкин
―
Если меня оштрафуют на 10 тысяч рублей?
К.Шахназаров
―
Вот вас, вообще, обворовывали когда-нибудь? Вот меня обворовывали. У меня машину в свое время угоняли.
А.Нарышкин
―
У меня наушники украли. Они мне были дороги.
К.Шахназаров
―
Даже деньги не в деньгах. Это ужасно обидно.
А.Соломин
―
Скажите, к кому у вас больше негативных в этом случае чувств: к тому, кто «пиратит» фильм, кто предлагает его для скачивания или к потребителю?
К.Шахназаров
―
Прежде всего, конечно, к тому, кто !пиратит», потому что потребитель часто может и не знать.
А.Осин
―
Вот у вас украли машину, кому-то продали. И получается, что тот, кто купил, ни сном ни духом: ну, купил и на ней ездит…
К.Шахназаров
―
Мне потом ее вернули. И этот господин – из Харькова, кстати, он был – он мне сказал: «Нет, я не знал». А у меня иконка была в машине, она и осталась стоять. Я говорю: «А вот так прямо в магазинах и продают с иконкой?» Он несколько растерялся. Понятно, что он знал, и по заказу…
А.Нарышкин
―
Мы с вами не договорились. Потребителя надо наказывать рублем за то, что он смотрит пиратский фильм?
К.Шахназаров
―
Я думаю, может быть, не обязательно наказывать. Надо наказывать, прежде всего, тех, кто ворует, кто выкладывает это, наверное, в первую очередь.
А.Соломин
―
А почему вы не допускаете определенную ответственность самой индустрии?
К.Шахназаров
―
А индустрия-то при чем здесь?
А.Соломин
―
Объясню. Человек, который скачивает пиратский фильм, не имеет легальной возможности прямо сейчас его купить. Вот я как потребитель готов заплатить деньги. Мне очень хочется посмотреть фильм, я готов заплатить деньги, но чаще всего я не могу это сделать, потому что фильм еще прокатится…
К.Шахназаров
―
Почему вы не можете? Ну вы что, месяц не можете подождать? У вас такое нетерпение, что прямо такие фильмы…
А.Соломин
―
Нет, пользователь интернета сейчас не может ждать.
К.Шахназаров
―
Почему-то в Германии могут ждать, там-то ждут. А что, немцы в этом смысле какие-то отдельные?
А.Осин
―
Но, как выяснилось, не ждут…
К.Шахназаров
―
Я должен вам сказать, что и в Америке очень жесткие правила. Почему-то американцы ждут, а наши не могут ждать? Что это прямо за нежность такая?
А.Соломин
―
Смотрите, сейчас очень много… кстати говоря, тот же «Мосфильм» - у него отличный, замечательный, и не воспринимайте как рекламу – канал на YouTube, который показывает бесплатно советские фильмы.
К.Шахназаров
―
Бесплатно. Смотрите на здоровье. Не воруйте – вот, смотрите.
А.Соломин
―
Так это замечательно. Я готов посмотреть рекламу. Я готов даже за новый фильм, например, заплатить деньги, не такие какие-то огромные, но я готов стоимость билета в кинотеатре выложить для того, чтобы посмотреть у себя онлайн дома прямо сейчас, но этого нет.
К.Шахназаров
―
Какой-то… «Я не могу… я хочу – что делать мне!? Я сию секунду… я сейчас умру! Дайте мне!» – Ну что за детский сад! Ну подождите две недели – и посмотрите.К.Шахназаров: Это такая абстрактная «Рашка-говняшка», так сказать
А.Нарышкин
―
Вы это поддерживаете – больше легальных интернет-площадок для распространения контента?
К.Шахназаров
―
Что от нас зависит, мы делаем. Мы сделали на YouTube. Сколько на YouTube?.. 500 картин. Слушайте, у нас миллион просмотров в день. Мы же это сделали.
А.Нарышкин
―
Какой путь выбирать лучше? Какой путь вам кажется более честным?
К.Шахназаров
―
Я считаю более честным, с одной стороны, конечно, запретить пиратство, а, с другой стороны, в дальнейшем легализовать… А мы и сами легализуем. Мы же легализовали то, что на YouTube. А вы что, сторонники пиратства, что ли, здесь собрались?
А.Нарышкин
―
Я вам рассказал о планах на вечер.
А.Осин
―
Я стыдливо промолчу.
К.Шахназаров
―
Но вы это можете сделать легально на YouTube…
А.Осин
―
Ваш канал на YouTube я смотрю с большим удовольствием.
А.Дурново
―
Карен Георгиевич, скажите, пожалуйста, вам фильм «Викинг» понравился?
К.Шахназаров
―
Ой, вы знаете, я не видел.
А.Дурново
―
Как!? Все видели…
К.Шахназаров
―
А что, почему «Как?! Что?!»? Я много чего не видел.
А.Осин
―
Все равно, что Дурново финал Лиги чемпионом не посмотрел. Это невозможно.
А.Соломин
―
Жалеете?
К.Шахназаров
―
Жалею, потому что хочу посмотреть. Почему нет? Просто дело в том, что я занимался тем, что картину делал. Совсем закончил. Когда я делаю фильм, я практически ничего не смотрю. Это как бы старый мой принцип. А поскольку я ее делал два года, считайте - просто съемки были, ну, не год – полтора в общей сложности, то, естественно, я очень много картин пропустил. Не потому, что я не хочу, а просто… Вот сейчас буду смотреть потихонечку.
А.Дурново
―
Тогда вопрос такой. Должно ли историческое кино быть достоверным?
К.Шахназаров
―
Нет.
А.Соломин
―
Почему?
К.Шахназаров
―
Ну, не обязательно. Слушайте, Александр Дюма писал гениальные романы, которые читал весь мир. У него был принцип: он позволял себе смещать на 10-15 лет… чего только не позволял. Но при этом все равно благодаря этим романам весь мир знает историю Франции.Понимаете, опять вы хотите установить все время - как это так может быть? Вы молодые люди – какие-то правила: может – не может. Может так работать, может по-другому. Леона Фейхтвангера почитайте исторические романы – насколько они написаны современным языком. Это была его сознательная позиция. У него герои «Нерона» разговаривают на таком языке абсолютно современно. Другие есть писатели, которые, наоборот, стараются достоверно. Но все зависит от того, насколько это интересно и талантливо, вот и всё. Вот для меня критерий. Может быть и так и по-другому.
А.Соломин
―
За последние годы у вас вышло как минимум два фильма о войне. В одном вы были сценаристом и режиссером – «Белый тигр». И фильм, в котором вы выступили в роли продюсера «Дорога на Берлин».
К.Шахназаров
―
Да.
А.Соломин
―
Я понимаю, что это истории все-таки… вот есть там конкретные истории, характеры…, философский очень фильм «Белый тигр», с одной стороны, - насколько они все-таки исторически достоверны?
К.Шахназаров
―
«Белый тигр» - конечно, это фантастика, вообще, пожалуй.
А.Соломин
―
Нет, а вот в плане темы изображения войны?..
К.Шахназаров
―
Тема изображения… Одна из задач, когда я снимал «Тигра» - да, фантастический сюжет, который я хотел погрузить в очень достоверную ткань войны – то, что я старался делать. Например, там есть сцена капитуляции, ужин генералов, который вызывает раздражение у некоторых наших, скажем, патриотически настроенных граждан: «Почему же так наши солдаты маршалов кормят?!» Потому что так было в истории. После подписания капитуляции их отвели в зал, в другое помещение и накормили очень хорошим ужином – это факт исторический.
А.Соломин
―
Но, например, солдаты в атаки в атаку ходили, действительно, со словом из трех букв, но только не «ура», например.
К.Шахназаров
―
Но у меня, кстати, в атаку никто не ходит. У меня же не пехота, у меня танкисты.
А.Соломин
―
В «Дороге на Берлин» это очень хорошо чувствуется…
К.Шахназаров
―
Подождите, а вот вам сколько лет, извините?
А.Соломин
―
29.
К.Шахназаров
―
А откуда вы знаете, как солдаты в атаку ходили?
А.Соломин
―
Очень много свидетельств по этому поводу.
К.Шахназаров
―
Ну, свидетельства разные. Вот мой покойный отец рассказывал, что у них на батарее стрелялись офицеры, устраивали дуэли. Я больше нигде таких не находил… Но я допускаю. Война, понимаете, это огромная жизнь, это миллионы мужчин. И я абсолютно уверен, что папа, естественно, меня не обманывал. Просто на их батарее, видимо, был такой случай, когда стрелялись.Могли ходить с криками на три буквы, а могли и по-другому ходить… А могли и молча пойти в атаку, понимаете? Потому то, что режиссер – в данном случае Сергей Попов – там у него никто не кричит, - это его право.
А.Нарышкин
―
Карен Шахназаров в эфире «Эхо Москвы». Как вам удается совмещать руководство крупнейшей студией, производство фильмов и регулярные походы на различные ток-шоу? Я вас там вижу. Я смотрю. В отличие от многих на «Эхе» я смотрю эти ток-шоу.
К.Шахназаров
―
И правильно делаете.
А.Нарышкин
―
Спорно.
К.Шахназаров
―
Как спорно?
А.Осин
―
Зачем вам воевать с либералами, Карен Георгиевич?
К.Шахназаров
―
А вот задали вопрос про талантливых в начале.
А.Нарышкин
―
Да.К.Шахназаров: Это очевидно, что Сталин – выдающийся лидер
К.Шахназаров
―
Ну, наверное, вот поэтому: я тоже вхожу в их число.
А.Нарышкин
―
Зачем? Что вас там интересует?
К.Шахназаров
―
Да ничего мне там неинтересно разговаривать. Мне интересно высказывать свое мнение…
А.Нарышкин
―
А о чем интересней говорит: о кино, как мы, например, сделали здесь в течение 40 минут или как у Соловьева, когда вы говорите об Украине, о США, о чем угодно?..
К.Шахназаров
―
По большому счету мне о политике гораздо интересней говорить, чем кино. А почему вы так удивляетесь? Знаете, такой рассказ Аверченко есть, нет? Очень смешной рассказ. Вы помните, конечно, замечательный русский комический такой писатель. В поезде едут два человека. Один узнает: это чемпион мира по борьбе. Он начинает его спрашивать: «А как вы боролись? А вы это… как…». Тому надоело, он говорит: «Вы кто?» - «Я писатель». Он начинает его спрашивать: «А что вы написали?..» И тогда тому становится скучно – он кончает разговор.То же самое и мне. Мне о кино, на самом деле, не так интересно разговаривать.
А.Нарышкин
―
Все напрасно!
К.Шахназаров
―
А о политике, конечно, интересно! Какой мужчина не любит поговорить о политике, вообще?
А.Осин
―
Вы какую-то миссию в этом видите?
К.Шахназаров
―
Да я никакую миссию не выполняю. Мне интересно разговаривать. Меня спрашивают… Я никогда не напрашивался, никогда ничего не предпринимал. У меня нет избирателей, которые, я понимаю, кому-то нужны.
А.Нарышкин
―
А вы не хотите в парламент?..
К.Шахназаров
―
У меня абсолютно нет таких желаний. Мой отец – политолог, между прочим, основатель политологии советской…
А.Нарышкин
―
Вы боитесь, что когда-нибудь Навальный сможет стать президентом России?
К.Шахназаров
―
А чего мне боятся-то? Во-первых, я уверен, что он не станет.
А.Нарышкин
―
Что плохого в этом?
К.Шахназаров
―
Я не говорю, что плохого… Я за него голосовать не буду.
А.Нарышкин
―
Вы можете произнести имя Навального? Просто Путин и Медведев не могут.
К.Шахназаров
―
Почему?
А.Нарышкин
―
Я не знаю, как-то так получается. Они его не произносят.
К.Шахназаров
―
Нет, а почему я должен произносить. Но вы же понимаете, о ком я говорю? Я никогда не люблю ничего делать под нажимом, под каким-то давлением. Если я захочу…
А.Нарышкин
―
Хорошо. Я не буду на вас давить. Навальный, по-вашему, опасный персонаж? Как вы оцениваете деятельность его целиком? Вы знаете, чем он занимается прекрасно.
К.Шахназаров
―
Я это, конечно, знаю, да. Опасный? Не знаю, может быть, я ошибаюсь, но, мне кажется, нет. Мне кажется надежда на то, что надежда на то, что Навальный сыграет роль Ельцин, напрасна у той части общественности, которая его поддерживает и страстно этого желает. Этого не случится. Того, что случилось с Ельциным, этого не случится. Плюс к этому, на мой взгляд, господин Навальный не такого масштаба фигура, как Борис Николаевич, хотя я никогда не был его сторонником, никогда его не поддерживал. Но я признаю, что Борис Николаевич был фигурой очень крупной политической. Это мое мнение.
А.Соломин
―
А кого вы поддерживали в эпоху Ельцина?
К.Шахназаров
―
В эпоху Ельцина… Вы имеете в виду, за кого я голосовал?
А.Соломин
―
Из политиков, да. Какие политические силы вам ближе?
К.Шахназаров – В 96
―
м году я за Зюганова голосовал. Только не за Ельцина.
А.Соломин
―
Сейчас вы поддерживаете коммунистов?
К.Шахназаров
―
Нет, я последнее время голосую за Путина. Первый раз я, кстати не голосовал, когда он пришел, когда первые выборы были. Потому что как раз… я повторяю, у меня очень сложные отношения к Борису Николаевичу, хотя я, тем не менее, особенно сейчас думаю, что он какую-то свою миссию выполнял, безусловно.
А.Нарышкин
―
Путин за ним пришел. Вы Борису Ельцину благодарны за то, что он подарил России Владимира Путина?
К.Шахназаров
―
Я думаю, что это большое дело.
А.Нарышкин
―
Самое важное?
К.Шахназаров
―
Мне кажется, да. Хотя, я думаю, то это произошло не потому, что он хотел это сделать. Хотя, кто знает? Борис Николаевич был совсем не прост.
А.Нарышкин
―
У вас с Владимиром Путиным есть какие-то принципиальны расхождения по вопросам любым – внешней политики, внутренней политики?
К.Шахназаров
―
Ну, бывают, конечно…
А.Нарышкин
―
Притом, что вы за него голосуете, но вот в каком-то моменте… Что это?
К.Шахназаров
―
Ну, я не знаю… надо смотреть, какие-то есть… Например, я абсолютно не приветствую проведение чемпионата мира по футболу. Я считаю, что деньги можно было лучше потратить.
А.Осин
―
Но вот тут-то вы среди нас соратников не найдете.
К.Шахназаров
―
Вот видите… А я считаю, что, на мой взгляд, это, конечно, может быть, звучит пышно – чемпионат мира по футболу, - но, с одной стороны, очевидно, что мы на нем будем выглядеть крайне бледно. А, во-вторых, мне кажется, что эти огромные деньги можно использовать на какие-то дела типа массового спорта.
А.Нарышкин
―
А антисиротский закон принимали правильно?
К.Шахназаров
―
Какой?
А.Нарышкин
―
Ну, когда запретили усыновление американцами.
К.Шахназаров
―
Там же запретили усыновление американцами. Я немножко имел представление о том, что происходило. Вообще, торговали детьми.
А.Нарышкин
―
То есть?
К.Шахназаров
―
Самым простым образом: торговали детьми. Это происходило. Поэтому я в этом не вижу ничего такого…
А.Дурново
―
А кто торговал?
К.Шахназаров
―
Мне доводилось…
А.Дурново
―
Органы опеки торговали детьми?
К.Шахназаров
―
Органы опеки, да. Бывали такие случаи. Мне доводилось с этим сталкиваться.
А.Дурново
―
А почему вместо того, чтобы наказать органы опеки, закрыли усыновление?
К.Шахназаров
―
А что в этом такого? Во многих странах… Вы знаете, например, что в такой стране как Румыния запрещено вообще усыновлять иностранцам. В очень многих странах запрещено вообще усыновлять детей…
А.Нарышкин
―
Мы запрещаем американцам усыновлять, а какие-то другие страны…
К.Шахназаров
―
А другие страны это могут. Правильно, потому что были случае, и мы знаем все эти случаи… Это логично.
А.Нарышкин
―
Но вы знаете прекрасно, что у нас с усыновленными детьми тоже обращаются…
К.Шахназаров
―
Тоже. Но мы же не запрещаем всем иностранцам усыновлять детей. По мне – вообще не надо… вообще, это стыдно, когда иностранцы усыновляют наших детей. На мой взгляд, это вообще стыдно. Это, если хотите, может быть, моя претензия к руководству страны. Дайте столько денег, сколько надо, чтобы этим детям обеспечить безбедное существование.
А.Нарышкин
―
Те же деньги с чемпионата можно было…
К.Шахназаров
―
Те же деньги с чемпионата дайте семьям, которые хотят усыновит. На мой взгляд, это стыдно вообще, вот эта позиция: давайте мы дадим усыновлять своих детей. Ну, это пакостно…
А.Соломин
―
Так это здесь превращается в то, что люди набирают много детей, чтобы получать за это деньги. Этих примеров тоже очень много. Российские семьи некоторые совершенно не могут справляться, не следят за этими детьми…
К.Шахназаров
―
Мы, «Мосфильм», на протяжении – вот, как я стал директором – по-моему, 18 лет мы поддерживаем под Владимиром детский дом, постоянно деньги им переводим, всячески их поддерживаем. Но поощряйте людей… Можно было бы хотя бы с налогов чего-нибудь сделать… Никаких послаблений у нас нет. Мы это делаем просто потому, что делаем.
А.Соломин
―
А потом, да, это, может быть, стыдно, это, может быть, неприятно для собственной самооценки как страны. Но когда дети инвалиды, когда их кто-то забирает, усыновляет в свою семью…
К.Шахназаров
―
Но не понимаю логики, Алексей. Почему вы не понимаете простой вещи. Вот мне стыдно, и вам должно быть стыдно, когда ваших детей усыновляют. Так вы должны бороться не за это, а бороться за то, чтобы государство выделило столько средств этим детям, сколько надо. А вы боритесь за то, чтобы отменить это…, что, дескать, пускай их вывозят. Ну как это!?
А.Соломин
―
Проблема в том, что конкретные дети, которых уже хотели забрать в семьи, в семьи не выехали, кто-то из них погиб – можете почитать об этом Ольгу Оленову. Речь же не о том, чтобы снизить статистику – речь о конкретных судьбах, которым могли бы помочь, если бы этого закона не было.
К.Шахназаров
―
Я с вами не соглашусь абсолютно, потому что я говорю, моя принципиальная позиция человека, который, я повторяю, делает хоть что-то для того, чтобы помогать детям в виде постоянной поддержки этого дома, состоит в том, что я считаю, что это позорно для страны - заниматься торговлей детьми. И, на мой взгляд, надо создать, чтобы они могли, как говориться, получать все это дома.
А.Нарышкин
―
Десять секунд… Сталина считаете выдающимся человеком?
К.Шахназаров
―
Выдающимся? Да, конечно, выдающийся. Я должен сказать, и Гитлер – выдающийся. А что, он не выдающийся?
А.Нарышкин
―
То есть это сейчас какой-то…
К.Шахназаров
―
Я понимаю, в каком контексте вы спрашиваете. Вот вы ловите. И потом, в Википедии написано: «Шахназаров считает выдающимся это…». Кто там приписывает эту ерунду всякую? Это очевидно, что Сталин – выдающийся лидер. Абсолютно, очевидно! Это не значит, что он не совершал преступлений. Я об этом много раз говорил. Выселение народов – это преступление, за которое он несет личную ответственность. То, что он выдающийся – выдающийся.
А.Соломин
―
Карен Шахназаров, режиссёр, продюсер, генеральный директор киноконцерна «Мосфильм» в эфире программы A-Team, четыре Алексея… Счастливо!