Владимир Сунгоркин - A-Team - 2017-05-24
А.Дурново
―
20 часов, 5 минут в Москве. Всем добрый вечер! Программа A-Team, традиционно считающаяся сложной программой для наших гостей. Особенность ее заключается в том, что ведут ее люди исключительно по имени Алексей. Сегодня состав следующий: Осин, Гусаров, Нарышкин, который сейчас наконец закончит возиться со своим гаджетом, и я, Дурново в качестве модератора.Наш гость сегодня - Владимир Сунгоркин, главный редактор газеты «Комсомольская правда». Владимир Николаевич, добрый вечер!
В.Сунгоркин
―
Добрый вечер!
А.Дурново
―
Я напомню, что можно присылать вопрос на телефон: телефон для sms: +7 (985) 970 45 45. Аккаунт vyzvon в Твиттере.А пока Алексей Гусаров.
А.Гусаров
―
Владимир Николаевич, в одном из интервью вы говорили, что дружите с Дмитрием Муратовым. Почему вы не выступили в защиту «Новой газеты», когда журналистам стали угрожать расправой из Чечни? Вы меня слышите?
В.Сунгоркин
―
Я хочу отключить телефон, чтобы нас нечаянно… Первое: дружу ли я с Дмитрием Муратовым? Дружу, считаю, что дружу. Я думаю, он подтвердит это. Так, что второе-то?
А.Гусаров
―
Почему вы не выступили в защиту «Новой газеты», когда журналистам стали угрожать расправой из Чечни?
В.Сунгоркин: Признак независимости страны – что все решения страна принимает независимо от какой-либо внешней силы
В.Сунгоркин
―
А как вы представляете, я должен выступить? Взять пойти в пикет или что?..
А.Гусаров
―
Ну, например, остальные некоторые издания выступили в знак солидарности, сказали: «Мы поддерживаем… мы обеспокоены такой ситуацией».
В.Сунгоркин
―
Знаете, честно: особо не задумывался над таким жанром. Не согласен, когда вы говорите, «остальные газеты» - я что-то не помню какого-то массового движения. А там кто-то пострадал в итоге, нет?
А.Гусаров
―
Как вы считаете, когда угрожают расправой, нужны пострадавшие?
В.Сунгоркин
―
Я считаю, что такого рода жанр, скажем так, необязателен. Угрожают расправой журналистам, к сожалению, часто, регулярно. И мне угрожают. В том числе мне угрожают регулярно ваши доблестные слушатели. И мне в голову не приходило, что я должен позвонить моему другу Муратову и сказать: «Дима, родной! Выступи в мою защиту». Если у вас открыть после нашего разговора сегодняшнего – далеко не будем ходить – отклики на сайте на наш разговор, можно к бабке не ходить – там будет так: «Опять позвали эту тварь!..» - это будут самые мягкие реплики.
А.Дурново
―
Нет, ну что вы! Там тварями в основном нас называют.
В.Сунгоркин
―
Нет, там всех… Я думаю, что у вас народ пассионарный, поэтому и вам, видимо…
А.Дурново
―
Нет, совершенно нет…
В.Сунгоркин
―
Обычно мне достается.
А.Гусаров
―
Простите, официальное собрание, которое было в мечети в Грозном и пользователи сайта – вы же сами понимаете, что это разные вещи.
В.Сунгоркин
―
Нет, подождите… Началось, елки-палки!.. Во-первых, вас четверо – я один…
А.Нарышкин
―
Я молчу еще…
В.Сунгоркин
―
Хорошо, давайте так. Это все называется манипуляцией. Когда вы говорите: «Вы сами понимаете, что мечеть в Грозном и слушатели радио «Эхо Москвы» - это разные вещи, - по-моему, отличий нету: что слушатели радио «Эхо Москвы», что мечеть в Грозном. Какая разница? Там и там – боевые, пассионарные люди.Угрожают журналистам – я еще раз повторю, я это вполне серьезно говорю – в наше время всем, кто высовывается, что называется, в том числе и журналистам «Комсомольской правды». Мне и в голову не приходит, что мы должны из этого делать событие.
А.Гусаров
―
Что должно случиться, чтобы вы почувствовали единым журналистским цехом себя с остальными изданиями?
В.Сунгоркин
―
Вы как-то меня трактуете… А я что, сейчас изгой, что ли? Я не в составе журналистского цеха?
А.Гусаров
―
Вы сейчас себя как-то отделяете, мне так показалось.
В.Сунгоркин
―
15 минут назад или 20 минут назад я расстался с вашим главным редактором Алексеем Венедиктовым, с которым сидели за одним столом, пили чай.Если меня Алексей Венедиктов или Дмитрий Муратов попросят: «Володя, поддержи нас в том-то и в том-то» - я уверен, что я их буду поддерживать в том-то и в том-то.
А.Дурново
―
А не просил вас Муратов поддержать?..
В.Сунгоркин
―
Нет. Муратов, я надеюсь, если нас не слушает, то может это прочесть. Нет, Муратов меня никогда не просил.
А.Гусаров
―
А внутренней потребности у вас нет разве?
В.Сунгоркин
―
Какой внутренней потребности, ребята? Что я должен делать по вашей версии: выйти на пикет или что? – поддержать «Новую газету» в данном случае. В «Новой газете» работает полно моих друзей. Никакой экзотики нету. Ну, полно не полно, а человек пять, наверное, можно называть моими друзьями, и они называют меня своим другом.Какая-то фальшивая у вас, мне кажется, нота…
А.Нарышкин
―
Какая фальшивая, ну помилуйте! Слушайте, Политковская из новой газеты убита, Эстимирова убита – ну? А вы считаете, что собрание не самых последних людей в Чечне – это то же самое, что посетители сайта у которых у многих или у части определенной сносит голову весной, осенью, - для вас это одно и то же?То есть если бы Кадыров сказал убить журналистов «Новой», - это тогда угроза, «Комсомольская правда» готова поучаствовать в какой-то поддержке.
В.Сунгоркин
―
Хорошо, поехали… Попытаемся разложить это… Раз вам она там важна, что для меня несколько экзотично… Ну ладно…Я думаю, если есть какие-то ситуации, когда нам надо, как вы сказали, соединиться…
А.Нарышкин
―
Солидарность.
В.Сунгоркин
―
Солидарность проявить. Я думаю, у нас, вообще, жизнь такая интересная, что мы могли бы находить поводы для проявления такой вот солидарности… я, кстати, не очень могу понять, все-таки вы мне не ответили, что мы должны сделать: выйти в пикет, написать в газету?..
А.Дурново
―
Заявление главного редактора. Есть такая форма – заявление главного редактора: «Я обеспокоен угрозами в адрес моих друзей…».
В.Сунгоркин
―
Ой! Ой…
А.Дурново
―
Нет?
В.Сунгоркин
―
Да нет, я что-то не помню… Это такое кокетство будет.
А.Дурново
―
Это выражение солидарности.
А.Гусаров
―
Я не поверю, что вы с таким огромным опытом медиаменеджера не знаете, как отреагировать, если бы вы, действительно, захотели. У вас гигантский опыт медиаменеджера и журналиста. Неужели вы не нашли бы подходящий ответ, если бы вы захотели?
В.Сунгоркин
―
Я понимаю, что вам надо меня в некий угол загнать, но, правда, думаю, что вы несколько здесь… как бы поточнее выразиться – несколько не тот повод… Опять же, повторяю, если ситуация, действительно, очень экстраординарная – есть вещи, которые экстраординарны для России, а есть вещи, которые экстраординарны для Швейцарии. У нас страна боевая, турбулентная, не очень законопослушная, вы это отлично знаете.
В.Сунгоркин: Абхазию не считаю независимым государством, это историческая проблема, которая возникла по ряду причин
Поэтому если какая-то ситуация возникла, которая требует нашего общего некого решения или заявления, как вот коллега говорит Алексей, наверное, как я это представляю, у нас есть некие признанные такие дуайены или, как правильно сказать, такие старшие товарищи… Это имеется в виду, какие – я пытаюсь представить: вот обращается сам Дима Муратов – это неважно, о какой газете речь – или там Павел Гусев у нас уважаемый есть (он глава Союза журналистов Москвы) и говорит: «Ребята, давайте мы выступим с заявлением…». Мы выступаем с заявлением. Такие случаи были, но они касались не чеченских каких-то радостей, а, например, экономических проблем медиа, прессы. Вот мы писали письма Путину о том, о сём, «просим решить… помочь…» и так далее.
В данном случае, если бы было что-то совсем-совсем, что «ой-ей-ей, что творится!» - точно так же бы сделали. Я не понимаю, зачем вы от меня требуете, чтобы персонально в своей газете выражал озабоченность? Поймите, что тогда мне надо в каждой газете найти такой уголок в каждом номере, а у вас – на радио, где Венедиктов Алексей Алексеевич уважаемый (а я у себя в газете) будет писать: «Я озабочен тем-то и тем-то…». Может, это, кстати, жанр. Но для меня он непривычен. Наверное, это жанр можно сделать: «Чем я озабочен сегодня». Ну что?
А.Нарышкин
―
Всё! Уделали нас всех четверых.
А.Осин
―
Заметьте, я не произнес ни слова.
А.Нарышкин
―
Сейчас до тебя очередь дойдет.
В.Сунгоркин
―
Промолчишь – за умного сойдешь, да?
А.Нарышкин
―
Владимир Сунгоркин, главный редактор газеты «Комсомольская правда» в эфире «Эхо Москвы». Программа A-Team. Здесь – четыре Алексея. У нас есть трансляция на сайте echo.msk.ru, в Сетевизоре и трансляция в официальной группе «Эхо Москвы» в Фейсбуке.Скажите, пожалуйста – мучает меня этот вопрос уже не первый год – как развивается сейчас история со свидетелем Волошиным, который утверждал, что был малайзийский «Боинг» сбит…?
В.Сунгоркин
―
У вас там пятым вопросом Скойбеда должна стоять, да?
А.Нарышкин
―
Да. Нет – первым. Я просто решил такую ротацию сделать непредсказуемую.
А.Гусаров
―
То есть Скойбеда в вашей газете?..
А.Дурново
―
Подождите, давайте не увлекаться Скойбедой. Пожалуйста, Владимир Николаевич, вопрос Алексея Нарышкина…
А.Нарышкин
―
Владимир Николаевич читает мои мысли. Я боюсь вас.
В.Сунгоркин
―
Я вам сказал, что я шел на «Особое мнение». Потом оказалось, что это встреча с четырьмя… Но это моя была проблема: я не вник. Но, на самом деле, мне кажется, раз мы собрались – разные поколения людей, - могли бы поговорить (хотя это ваш жанр, наверное), не загоняя человек в некие… «а вот мы по больным точкам…» - я ж к вам больше не приду тогда, да?
А.Нарышкин
―
Почему вы так думаете?
В.Сунгоркин
―
Ну, мне кажется…
А.Дурново
―
Вы угрожаете нам сейчас?
В.Сунгоркин
―
Нет, нет. Просто жанр такой, он мне не нравится. Ну ладно, хорошо. Чего мы там? Про Волошина, да?
А.Нарышкин
―
Максимилиана…
В.Сунгоркин
―
Да… Я не лежу за его, так сказать, судьбой. Если вы хотите сказать, что мы занимались дезинформацией населения, давайте вспомним, сколько это лет назад было? Вы, видимо, лучше меня готовились – сколько лет это назад было – два?
А.Нарышкин
―
Это 2014 год.
В.Сунгоркин
―
2014 год. Прошло два-три года, наверное… два с половиной, три. На дворе 2017 год. Мы имеем результаты расследования? Мой ответ: нет, результатов расследования этой катастрофы нет. Пока результатов нет - я и себе и вам желаю - когда появляется сел, который говорит: «Я что-то знаю», и как в случае… как его фамилия была, я забыл?
А.Гусаров
―
Волошин.
В.Сунгоркин
―
Нет-нет, по-моему, летчик был, нет?
А.Гусаров
―
Капитан Волошин был. Секретный свидетель, «чьи показания снимают все обвинения с ополчения и России», - это я цитирую ваше издание.
В.Сунгоркин
―
Появляется этот капитан Волошин. Я просто его фамилию, естественно, не помню. Мы с ним встречаемся. Он показывает набор документов, что он настоящий капитан Волошин, не сумасшедший, сбежавший из дома. Мы с ним разговариваем, обсуждаем, что он знает. Он служил на этом аэродроме в техническом обеспечении.Мы говорим: «Ты можешь, дорогой капитан Волошин, - если это капитан Волошин; я просто не помню фамилию, - нам рассказать это в эфире?» У нас был тогда телеканал. – «Да могу». Хорошо, договорились.
Дальше мы приглашаем, как сейчас помню, трех ребят, который занимались этой темой, ну, ребят, который занимались: это Варсегов Николай, который там был; Дмитрий Стешин и Александр Коц. Вот мы все садимся и начинаем его пытать – вместе с ним под камеры, как вы меня сейчас.
Он рассказывает, что он видел летчика –называет его фамилию, - вернувшегося из полета, удрученного с некими репликами… Мы все это даем в эфир. Вы мне посоветуйте, как умные люди: а нам не надо было это показывать? Или вы хотите сказать, что его слова не подтвердились? Пока никакого расследования нет – результата. Суда не было никакого.
А.Гусаров
―
Можно спросить? До того, как это человек появился в эфир, вы как-то проверяли его слова?
В.Сунгоркин
―
А научите меня, как можно проверить слова?
В.Сунгоркин: Сажают губернаторов, министров - это не 37-й год, просто прихватывают за нарушения. Обычное рутинное дело
А.Гусаров
―
Появляется человек, который несет… простите – рассказывает новые интересные подробности, переворачивающие все в означенном деле. Вы любого человека поставите в эфир, который будет это говорить?
В.Сунгоркин
―
Подождите… Появляется человек, который предъявляет нам документы, подтверждающие, что он служил на данном аэродроме, что он находится в звании капитана… бла-бла-бла… Почему мы должны его не слушать?
А.Гусаров
―
Они подтверждают его личность, но не его слова.
В.Сунгоркин
―
Хорошо. А научите меня, раз вы такие умные, как можно подтвердить его слова до того, как он их сказал? Вы меня научите.
А.Гусаров
―
Простите, если газета выступает с расследованием, а вы выступили…
А.Осин
―
Ты поверил Стрелкову, когда тот сказал, что он сбил самолет, например, хотя бы?
В.Сунгоркин
―
Все бывает. Я считаю, если бы ситуация повторилась сегодня, и появился бы этот капитан Волошин, я точно по этой же линии и шел. Я, честно скажу вам – может быть, вы знаете? – я никакого другого способа вести публицистику не знаю. Вы говорите, надо было его проверить. Что значит, надо было его проверить правдивость его слов? Я вам напоминаю, что сегодня нет никаких результатов этого расследования…
А.Нарышкин
―
Но мы знаем, что версия, которую озвучил Волошин у вас в эфире, она несостоятельна, ее опровергли все.
В.Сунгоркин
―
Да нет, слушайте, это такая пропаганда и агитация… Что значит, «ее опровергли все»?
А.Нарышкин
―
В смысле известно, что и Россия говорит и международная следственная группа, что был самолет сбит «Буком».
В.Сунгоркин
―
Но на тот момент никаких итогов расследования не было. Дальше. И на этот момент все такие умные, все говорят, что сбит «Буком». Хорошо, ребята, а где все-таки тот самый международный суд, который должен был вынести некий приговор?Я вам предлагаю тоже задуматься и нашим замечательным слушателям: прошло два с половиной года, почти три, и в нашей ситуации, когда страна находится в изоляции, когда Запад к нам относится примерно, как вы сейчас ко мне – и при этом они не пользуются шикарной возможностью вынести некий судебный приговор. Слушайте, для меня это похлеще, чем НРЗБ кажется историей.
А.Дурново
―
Если суд состоится и суд скажет, что «Боинг» сбит… по разному называют – сепаратистами, борцами за свободу – теми кто воевал в Донбассе за независимость от Украины – если суд международный говорит, что сбили они, вы поверите суду?
В.Сунгоркин
―
Я думаю, что это другая история. Надо будет посмотреть…
А.Дурново
―
Гипотетически. Вот суд состоялся. Он говорит: Гиркин…
В.Сунгоркин
―
Если это тот самый суд, который сейчас работает – международный, признанный, с участием – кстати, я бы попросил, если уж вы так ходатайствуете за это дело, участия и российской стороны…
А.Нарышкин
―
Как кого? В смысле?..
В.Сунгоркин
―
Как свидетелей, как экспертов.
А.Дурново
―
Стоп-стоп! Не увлекайтесь. Я хочу услышать ответ на этот вопрос.
В.Сунгоркин
―
Подождите, у российской стороны по этой теме существует целый ряд экспертиз, которые делал «Алмаз Антей» и прочее. Почему их не привлечь, почему им не поучаствовать?
А.Дурново
―
Владимир Николаевич, не уходите, пожалуйста, от ответа. Суд состоялся, даже, допустим, с участием России как свидетеля. Суд сказал, что сбили эти люди, борцы за независимость, как они сами себя называют, и за свободу во главе с Гиркиным. Вы поверите такому суду, такому решению? Вы не как главный редактор – как человек. Вы скажете: да, действительно, суд решил – значит, так и есть.
В.Сунгоркин
―
Вполне возможно, что скажу - да, суд решил и так далее…
А.Дурново
―
Владимир Николаевич, все-таки когда вы разговаривали с капитаном Волошиным, вы допускали, что он может говорить полнейшую неправду?
В.Сунгоркин
―
Конечно. Почему нет?
А.Дурново
―
То есть вы, в принципе, на эту тему были готовы общаться с любым человеком, даже если он говорит абсолютную неправду, только, например, с других позиций? Вот пришел бы человек, такой же капитан, который говорит…
В.Сунгоркин
―
А почему нет?
А.Гусаров
―
Прямо сейчас вас спрашивают, Владимир Николаевич, пишет Игорь из Петербурга: «Я знаю, что сбили российские военные. Тоже могу документы показать. Меня опубликует «Комсомольская правда»?»
В.Сунгоркин
―
Ну, надо с ним встретиться, поговорить, изучить и так далее. Как я ему сейчас могу это говорить? Мало ли кто чего пишет? Давайте встретимся.
А.Гусаров
―
Действительно.
В.Сунгоркин
―
Ну слушайте, должна быть какая-то последовательность. Тот, кто вам пишет, он из Питера пишет?
А.Гусаров
―
Да.
В.Сунгоркин
―
Пожалуйста, он может прийти в нашу редакцию. Там есть редактор Евгений Кульков. Я при вас прошу Евгений Кулькова с ним встретиться, посмотреть его документы – и дальше будем решать. Может быть, так последовательно тоже правильно? По-моему, нормальных ход. Встретимся, поговорим, послушаем.
А.Осин
―
Я на еще одну животрепещущую тему, но с другой стороны. Честно говоря, меня после случая с Ульяной Скойбедой не покидало ощущение, что вы совершенно напрасно ходили и извинялись. Хочу узнать ваше мнение на этот счет. Потому что после этого было произнесено столько вещей, которые в подметки не годятся тому, что она сказала, и, тем не менее, ни одного извинения от журналистов других издательств не прозвучало: по поводу разных вещей, касающихся Великой Отечественной войны, про шизофреничку Космодемьянскую и так далее. Вот вы не пожалели ни разу?
В.Сунгоркин
―
Нет, нет…
А.Осин
―
А почему? Как тогда общаться с людьми, в том числе, с теми, кого вы называете своими друзьями, если они в поведении, журналистское этике ведут себя совершенно иначе, чем вы – как вы к этому относитесь?
В.Сунгоркин
―
Давайте, раз уж эта тема замечательная всплыла… Во-первых, случившееся с Ульяной Скойбедой было, страшно сказать, более пяти лет назад.
А.Нарышкин
―
У нас, видите, память хорошая.
А.Дурново – 13
―
й год был, четыре года прошло. Если мы про «абажуры», то четыре года прошло – 13-й.
А.Осин
―
Просто шлейф Дня Победы и разнообразных инсинуаций заставил меня задать этот вопрос, потому что много очень прозвучало именно сейчас. И я вспомнил тот случай просто и всё.
В.Сунгоркин
―
Знаете, как раз вы, по сути говорите то, о чем я тогда говорил. Первое: конечно, Скойбеда это ляпнула в угаре публицистических дискуссий. Там была целая история, как это попало на сайт: чисто по недоразумения. И я счел важным как главный редактор… Вы посмотрите, кстати, какой год. У меня ощущение, что 2012-й. У меня есть своя личная зарубка, поэтому, мне кажется, что это был май 2012-го. Я был в отпуске…Когда мы все это обнаружили, через 30 минут все было убрано с сайта. Это же в газете не было, это было на сайте. И, думаем, всякое бывает. Плохо, конечно, но живем дальше. Вдруг подымается волна до неба, от чего я, честно сказать, обалдел. Почему я обалдел? Потому что я имею обыкновение очень много читать. И я читаю, в том числе, как герои вашей радиостанции высказываются в адрес русских и прочих…
А.Дурново
―
15 мая 13-го года.
В.Сунгоркин – 13
―
го. Значит, я спутал. Интересно. Бывает. …В адрес там… русских, и таких и сяких, и про арабов высказываются те же наши сторонники великого Израиля. Ничего, никто не замечает. Или один говорит: «Вот крошим зелень, как комиссары...»
А.Дурново
―
Ургант извинялся за это.
В.Сунгоркин
―
Ну много было. Носик там любит порассуждать. Никто ничего не замечает. А тут, значит, мы и антисемиты и бла-бла-бла…Потом, что значит, ходил?.. Я не только ходил…
А.Осин
―
Вы у нас были- я вас видел.
В.Сунгоркин
―
С Альбац… Это же Армагеддон был. Я разговаривал с Альбац. А тут вдруг шум, гам: Гозман, Альбац, Алексей Алексеевич Венедиктов и прочие… -Шум, гам, тарарам! Меня это восхитило, просто впечатлило! И что значит, я ходил? Мне говорят: «Вы готовы как-то объясниться?» - с «Дождя» звонят. Я говорю: «Да, готов. Потому что я считаю нашу позицию вполне человеческой. Только я еще, пользуясь случаем, скажу про своих оппонентов»И это было, мне кажется… в общем, я не разочарован. Потому что все переводили на эту несчастную Скойбеду, которая ляпнула и сто раз извинилась, действительно, на «Комсомолку», которая пятнадцать раз извинилась моими устами.
И когда это время… разлюли-малина: никто не извиняется, все обзываются… Ну, правильно, если говоришь плохо про русских или про неведомых мне арабов, как израильтяне очень любят гласно, в том числе, на вашей радиостанции Носик тут… на сайте вашей станции – это ужасно…
А.Дурново
―
Носика судили потом за это.
В.Сунгоркин
―
Носика судили не за это. Носика судили, когда уже раз шесть он уже высказался самыми невероятными предложениями о судьбе арабских народов, тогда дело дошло до суда.
А.Дурново
―
Напомню, что тогда обиделся среди прочих вице-мэр Леонид Печатников, который, по-моему, тогда на пресс-конференции отказался отвечать на вопрос другого журналиста…
В.Сунгоркин
―
Ну да, не только Печатников. Ну и что?
А.Дурново
―
Скажите, пожалуйста, вы такие высказывания про абажуры считаете допустимыми?
В.Сунгоркин
―
Вы же вроде готовились к встрече. Я извинился за это. Я считаю, что недопустимо.НОВОСТИ
А.Дурново
―
20 часов, 35 минут. Мы тут говорим о том, где зарплату получать и за что.
А.Осин
―
Дурново уходит в Российскую газету, - сенсация!
А.Дурново
―
Вот все передернул сейчас Осин. Нет! Я буду с тобой работать в спортотделе.Осин, Гусаров, Нарышкин и Дурново. Программа A-Team. Владимир Сунгоркин, главный редактор газеты «Комсомольская правда». Владимир Николаевич, вы меня тут за несколько минут до начала новостей обвинили в непрофессионализме. Все-таки я тогда объясню. Когда тогда была вся эта история, – я напомню, мы говорили про Скойбеду и «абажуры», - у меня было ощущение, что извинения Владимира Николаевича Сунгоркина абсолютно искренние. Сейчас у меня из этого разговора сложилось впечатление, что вы тогда извинялись, чтобы схлынул скандал. Ошибочное ощущение, или?..
В.Сунгоркин
―
Ничего себе! Конечно, Ошибочное. А почему у вас такое впечатление? Я сижу перед вами, говорю то же, что и говорил. Любой может отмотать назад: техника позволяет. Где, в какой момент у вас - вы же журналист, вы должны искать истину – в какой момент к вам закралось такое сомнение? Вы меня заинтриговали. Потому что мне в голову не приходило, что я лицемерю.
А.Дурново
―
Вы сейчас рассказывали, как там складывалась ситуация, что вы среагировали именно на обиду коллег.
В.Сунгоркин: Любой политик – Явлинский, Путин, Навальный - все будут давать обещания, которые не смогут выполнить
В.Сунгоркин
―
Понял. Вот смотрите, когда она все там изрекла, мы буквально минут через 20-30 обнаружили, затерли, обругали ее, и думали, что, собственно… проехали. А когда поднялась эта огромная волна – я помню там: «мы ее посадим…» - пошли очень суровые разговоры со своими коллегами. Я говорю: «Слушайте, чего вы это волну подымаете?» На самом деле, волна – я опять как человек опытный – которую тогда подняли, она имела очень дурную часть еще, может быть, не сильно афишируемую. Дело прошлое, но тогда огромное количество людей, когда во всех медиа стали проклинать Скойбеду, и получился очень дурной аспект, который мы не афишировали: огромное количество антисемитски реально настроенных людей бросили защищать Скойбеду и кричать: «Вот она национальная героиня! Давайте е в Думу проведем и так далее.
И я своим коллегам говорил: «Ребята, может быть, перестанем все эти сеансы стриптиза устраивать? Мы извинились. Зачем по всем каналам, по «Эхо Москвы» - везде поняли это дело…». Тем более, народ, он знает, сколько оскорблений в его адрес звучит – русский народ, например. Нет: «Мы ее посадим…». Я говорю: «Слушайте, мы же извинились». – «Это ничего не решает. Мы ее посадим». Тогда была целая группа товарищей, собралась, которая реально хотела ее посадить. Я так думаю, что, может быть, начать садить с более свирепых заявителей.
А.Дурново
―
Например, с Носика?
В.Сунгоркин
―
Например, с Носика.
А.Дурново
―
Носик был более свирепый?
В.Сунгоркин
―
Конечно. Он не собирался извинятся. Он стоит на своем: «Всех арабов убить. Они не имеют права существовать на нашей планете Земля». По-моему, это более радикально.
А.Нарышкин
―
По-моему, он не так говорил.
В.Сунгоркин
―
Ну, близко к этому.
А.Нарышкин
―
Вот видите, близко к тексту. Это ваша какая-то вариация. Вы немножко дезориентируете всех нас.
В.Сунгоркин
―
Подождите, никого не дезориентирую. Любой из слушателей может легко набрать – у нас же слушатели продвинутые, - что говорил Носик. И всё.
А.Нарышкин
―
То, что вы сейчас произнесли, это цитата из Носика?
В.Сунгоркин
―
Да, это близко к нему. Я не специалист цитированию…
А.Нарышкин
―
Как вы считаете, в суде можно тоже руководствоваться такими принципами: «Это близко к тексту: Носик хотел убить всех арабов… близко к тексту»?
В.Сунгоркин
―
Ой… Слушайте, как все пошло! Какой разговор пошлый…
А.Нарышкин
―
Подождите, хорошо, пошлый разговор. С Носиком понятно. А еще кого надо было осудить за высказывания? Кто ваши антигерои?
В.Сунгоркин
―
Очень много абсолютно таких, на мой взгляд, похожих по незаконности высказываний допускал Леонид Яковлевич Гозман, который с азартом гонял эту Скойбеду. В арсенале Гозмана есть много заявлений, которые претендуют…
А.Нарышкин
―
А еще?..
А.Дурново
―
Она же тогда именно к Гозману обращалась.
В.Сунгоркин
―
Может быть, я уже не помню. Вы лучше помните. Еще… Ну, глубоко уважаемый мною Иван Андреевич Ургант, мне кажется, нехорошо пошутил. Я не считаю, что это сейчас повод всем обрушиться на Ивана Урганта. Нет, бывает всякое с людьми, когда они в прямом эфире.
А.Нарышкин
―
Вы вашей сотруднице Скойбеде тогда какую-то премию за вредность выплатили?
В.Сунгоркин
―
Нет, я же сказал: мы ее подвергли тоже критике и наказанию.
А.Нарышкин
―
А наказание, простите, что за наказание было?
В.Сунгоркин
―
Я уже не помню. Слушайте, пять лет назад… Это вы с этой историей носитесь, как нищий с торбой…
А.Нарышкин
―
Какое наказание: наоборот, оштрафовали, запретили писать, в отпуск отправили… на Мальдивы?
В.Сунгоркин
―
Мы ей вынесли, я думаю, выговор… Сейчас не помню. Слушайте, у меня работают 3 тысячи человек. Можете представить – 3 тысячи человек работают?
А.Нарышкин
―
Простите, тоже тема абсолютно связанная с этим…
В.Сунгоркин
―
Кстати, она не была на Мальдивах, я думаю. Но я вдруг вспомнил, что после всех этих разборок, воплей и так далее, у нее было очень серьезно здоровье подорвано из-за одной неосторожной фразы. Она ездила в отпуск. И как ни странно, я помню, где она была: она в Абхазии отпуск проводила. В Абхазии. Чтобы вы тоже тут не вводили в заблуждение…
А.Нарышкин
―
А Абхазию вы считаете независимым государством?
В.Сунгоркин
―
Абхазию я не считаю независимым государством. А почему Абхазия должны быть…?
А.Дурново
―
Признана Российской Федерацией независимым государством.
А.Нарышкин
―
Абхазия и Южная Осетия – это что?
В.Сунгоркин
―
Абхазия и Южная Осетия – это историческая проблема, которая возникла по целому ряду причин…
А.Нарышкин
―
А статус?..
В.Сунгоркин
―
А что такое по статусу? Я думаю, что это земля абхазов, безусловно…
А.Нарышкин
―
Все-таки независимое государство – Абхазия?
В.Сунгоркин
―
Чтобы вести дискуссию, которую вы сейчас предлагаете, надо хорошо посидеть, определиться в терминах. Что мы понимаем под словом «независимое государство»? Это серьезней, чем вы думаете. Один умный человек – не буду называть, а то вдруг вы накинетесь на него – я его считаю хорошим экспертом, он считает, что независимых государства на планете, может быть, 2, может быть, 8 – как считать. Может быть, это Китай и США. Может быть, их три: Китай, США, Индия. Может быть, четыре: США, Индия и Россия. Остальные все находятся под мощным влиянием и принимаются решения под влиянием более могущественных государств.
А.Гусаров
―
А вы так же думаете?
В.Сунгоркин: Теперь можно без обмана сказать: «Да, я был в кабинете Суркова, на ковре стоял…»
В.Сунгоркин
―
Я думаю, что термин «независимое государство», если уж сюда гулять, он нуждается… ну можно сесть и подискутировать. Я считаю, что это все независимые государства. Другой скажет: «Нет, это независимое…».
А.Гусаров
―
Вы как думаете?
В.Сунгоркин
―
Я считаю, что у нас на планете – я так не пересчитывал, я не эксперт в этой теме – но на глазок примерно 8 независимых государств… В том числе, независимое государство… я вам сейчас кость брошу, вы обрадуетесь – например, в список независимых государств я бы внес Северную Корею. Налетай! Потому что она принимает решения ни на кого не оглядываясь. Вот это независимое государство.
А.Осин
―
От Грузии Абхазия независима в данным момент?
В.Сунгоркин
―
От Грузии? Абсолютно. Я думаю, абсолютно. Я думаю, она зависима от России. Всё, точка.
А.Гусаров
―
Владимир Николаевич, вы сами заговорили о Северной Корее. Ким Чен Ын восхищает вас, нет?
В.Сунгоркин
―
Нет, Ким Чен меня не восхищает. А почему меня должен восхищать?
А.Гусаров
―
Вы сами сказали, что Северная Корея – одна из восьми независимых государств? Объясните.
В.Сунгоркин
―
Почему ярлыки?.. Почему если я говорю, что страна независимая, то я должен восхищаться? Признак независимости страны – что все решения страна принимает независимо от какой-либо внешней силы.
А.Гусаров
―
Китай.
В.Сунгоркин
―
Китай тоже независимая страна.
А.Гусаров
―
Китай влияет на КНДР.
В.Сунгоркин
―
Китай влияет на КНДР. Хорошо, можно подискутировать. Я думаю, в чем-то он влияет, но решения, я думаю – вы можете думать так, он так, он так, а она может так, что когда КНДР говорит: «Запущу-ка я ракету туда-то», то она принимает решение, не звоня товарищу Си Цзиньпину и спрашивая: «А можно мы ракету запустим?» Нет.
А.Гусаров
―
Это круто или хулиганство?
В.Сунгоркин
―
Я думаю, это не круто, и я не думаю, что это прямо ярко выраженное государство. Я думаю, что если бы она так себя не вела, ее бы уже давно смяли – вот и всё. Это представление конкретной страны о том, как она должны демонстрировать свою независимость. Вот они так демонстрируют. Всё. Мы можем – так, они – эдак.
А.Гусаров
―
Это была пятиминутка геополитики с Владимиром Сунгоркиным.Вчера были демонстративные обыски у Кирилла Серебрянникова, режиссера с мировым именем. Вся театральная общественность в шоке. Это на фоне «нового Болотного дела». Что происходит в России? Нас так долго пугали 37-м годом. Неужели, это так?
В.Сунгоркин
―
Господи!.. Типун вам на язык! Какой 37-й год? 37-й год все-таки не стоит примешивать к тому, что в России… А вам же не угодишь. Когда никого не садят и никого не арестовывают, вы говорите – вы же, прогрессивная общественность я имею в виду – вы говорите: «Ну что это такое – никого не посадят!» Начали садить…
А.Дурново
―
Когда мы такое говорили?
В.Сунгоркин
―
«Эхо Москвы» - всегда. Что все погрязли… ну не вы персонально, я имею в виду тема, которая постоянно на уровне банальности: «Никого не садят, все безнаказанно…». Начали садить губернаторов, министров хотя бы под домашний арест. Теперь, значит, все равно плохо: 37-й год. Это не 37-й год, это просто кого-то прихватывают за нарушения. Всё. Обычное рутинное дело.
А.Гусаров
―
Чуть ли не самый известный за пределами России театральный режиссер, это не просто коррупционный губернатор. Разве это не так?
В.Сунгоркин
―
Скажите, а при чем здесь отличие отличия губернатора и режиссера? Вы предлагаете такую интересную кастовую вещь: если он известный за пределами России режиссер, значит, к нему нельзя приходить с вопросами следственным органам? Он, кроме всего прочего, человек, ведущий некое хозяйство и получавший бюджетные деньги.Вот знаете, я тоже работаю не только главным редактором, я работаю генеральным директором. Как генеральный директор я веду много хозяйственных дел. И, в том числе, мы получаем по многим контрактам, как и вы тоже, как и «Эхо Москвы», какие-то деньги, которые контролирует государство: ну там провели информационную кампанию для железной дороги, условного говоря, или для кого-то еще.
Если мы эти деньги получили, мы за них очень серьезно отчитываемся. Если их украду, ко мне придет следователь, скажет: «Опаньки! Денежки украл!» А я должен сказать, по вашей версии: «Я не всемирно известный, а я вот редактор, поэтому меня нельзя обижать и такие вопросы задавать». Тем более, Серебреников на эту минуту находится в статусе свидетеля.
А.Нарышкин
―
Тем более, тогда непонятно, зачем обыски у него?
В.Сунгоркин
―
Я вам назову цифру, если вы не знаете, может быть, вы ее знаете. Там прозвучала цифра, которая меня впечатлила, что через него прошло 35 миллионов бюджетных средств – долларов. Если через некую бухгалтерию проходит 35 миллионов долларов бюджетных средств – ну это неплохой повод проверить…
А.Дурново
―
У нас есть стадион один в Санкт-Петербурге…
В.Сунгоркин
―
Есть.
А.Дурново
―
Через которых прошло более 40 миллиардов бюджетных средств. Построили сарай. Пришли к одному человеку из тысячи, которые в разных областях отвечали.
В.Сунгоркин
―
Я с вами солидарен: больше посадок! Вы чего, я думаете, буду спорить, что ли? Да нет, я с вами.
А.Гусаров
―
Вы уважаете таких людей, как Олег Табаков, Евгений Миронов – их мнение для вас что-то значит?
В.Сунгоркин
―
Ой… господи!.. Ну чего вот… вы меня вынуждаете… Дело в том, что и Олег Табаков, Евгений Миронов и прочие…
А.Гусаров
―
Чулпан Хаматова…
В.Сунгоркин
―
Чулпан я бы отдельно… Они тоже ведут большие хозяйственные проекты с большим количеством бюджетных денег. Мы начали с того: «А поддерживаешь ли ты Диму Муратова?» Я думаю, они, конечно, поддержали. Это такая сословная, цеховая солидарность. Но солидарность не великих артистов, подчеркиваю, а солидарность людей, которые работают с бюджетными средствами. И, как вы выразились вначале, руки прочь от всемирно известных режиссеров!Его что, призвали в кутузку эти следователи за то, что он крикнул, условно говоря: «Долой антинародный режим Путина!»? Его же не за это.
А.Гусаров
―
НРЗБ прокремлевских активистов возбудили уголовное дело. Вы не знаете это?
В.Сунгоркин
―
Про каких прокремлевских?
В.Сунгоркин: Анекдоты – самая читаемая вещь. Так что насчет несмешные - вам, конечно, не угодишь, а вот народу…
А.Гусаров
―
В 2015 году была выставка прокремлевского фонда, на который активисты пожаловались, на расходы бюджетных средств, по их мнению, чрезмерные – в тех спектаклях, где был мат, и в основном это были спектакли Кирилла Серебренникова.
В.Сунгоркин
―
Я так глубоко не изучаю. Кирилла Серебренникова творчество… не мое, скажем так. Я не являюсь поклонником его гениального таланта. Но, я думаю, мы можем здесь сидеть и рассуждать и забрасывать самые разные версии. Но для этого и существует наш суд, самый гуманный и справедливый, как известно, который должен рассматривать.
А.Нарышкин
―
Давайте я заброшу, тем более, про суд. Наш эфир сейчас слушает Ольга Старовойтова, сестра Галины Старовойтовой. Она подкинула вам вопрос. Попросила, точнее, вам задать вопрос: «Почему вы не выполнили решение суда по поводу публикации в отношении Галины Старовойтовой?»
В.Сунгоркин
―
А что там было? Мы решения суда выполняем. А что там было?
А.Нарышкин
―
У вас была статья 22 декабря 98-го года.
В.Сунгоркин – У
―
у!
А.Нарышкин
―
Старовойтову убили…
В.Сунгоркин
―
20 лет назад, я подчеркиваю.
А.Дурново
―
НРЗБ миллиона долларов.
А.Нарышкин
―
Где были сведения следующего содержания: «Из надежных источников в кругах ведущих следствие, известно, что она состояла в учредителях 36 предприятий, зарегистрированных в Регистрационной палате Москвы, где занимались обналичиванием и переводом денег на заграничные счета. С этих счетов Старовойтова забирала деньги и привозила из в Санкт-Петербург». А также подзаголовок не соответствует действительности: «Новая версия: Галина Васильевна не была стерильным политиком».Редакцию обязали опровергнуть эти данные. Ольга Старовойтова говорит, что это не было сделано до сих пор. Почему?
В.Сунгоркин
―
Что-то мне подсказывает, что если такой суд был – мы спокойно публикуем любые решения судов, которые нас касаются. По делу 20-летней давности мне очень сложно сходу ответить. Если бы мне заранее кинули, я бы пришел и размахивал бумажкой. Конечно, попробую восстановить события 20-летней давности.Но я точно помню, что когда ее убили, Галину Старовойтову, тогда шло очень много каких-то свидетельств, что при ней была очень крупная сумма денег. В 98-м году – я все-таки давно живу и в этой сфере обращаюсь – никаких стерильных политиков в природе не существовало, как ни существует и сейчас, как не будет существовать никогда.
А.Нарышкин
―
Но решение суда вы…
В.Сунгоркин
―
Конечно…
В.Сухой
―
Скажите, а Путин тоже не стерильный политик?
В.Сунгоркин
―
Конечно. Каждый политик действует как политик.
А.Нарышкин
―
А в чем он грязен, объясните мне?
В.Сунгоркин
―
Я не говорю, что он грязен…
А.Дурново
―
Нестерилен – значит, грязен.
В.Сунгоркин
―
Любой политик, который борется за политическое влияние, за власть – за что там они еще борются? Я не политик сам…
А.Нарышкин
―
Мы тоже…
В.Сунгоркин
―
…За ресурсы, за благосклонность населения. Они всегда…
А.Нарышкин
―
У Пунина нестерильные методы?
В.Сунгоркин
―
Ой-ой… Сейчас я под стол полезу…
А.Осин
―
А если насколько проще, то какие… Я-то тоже голосовал за Путина, и все в этой редакции знают…
В.Сунгоркин
―
Не сомневаюсь, что вы все голосуете за Путина.
А.Дурново
―
Напрасно…
А.Осин
―
Но не все вещи в политике Путина меня устраивают. Я, так сказать, его сторонник, могу сказать. Вот в свете разговора о нестерильности, вас что не устраивает? Есть ли что-то, что вас не устраивает?
В.Сунгоркин
―
Смотрите, безусловно, любой политик, как и президент России домогается народной любви – так положено. За него же должны проголосовать. И это ключевой момент, когда любой политик – я не знаю, какой политик может избежать этой ловушки – он всегда дает обещания, которые он собирается выполнить, но которые по разным причинам выполнить не удается. Если вас это…
А.Осин
―
Про «майские указы», вы?
В.Сунгоркин
―
Можно про майские указы. Но это, в принципе, беда политики. Любой политик – хоть Григорий Алексеевич Явлинский, хоть Путин, хоть Навальный - они все давали и будут давать какие-то обещания, которые не смогут выполнить. Вопрос, верил он в них или не верил…, это вот как коллег Дурново: «Вот мне показалось, что вы в душе…».
А.Дурново
―
Я потому и спросил… Владимир Николаевич , а вот по поводу Путина раз уж мы заговорили, ходит слух или, может быть, правда, что «Комсомольская правда» - это любимая газета Путина…
В.Сунгоркин
―
Ой, мне очень нравится этот слух. Можете его распространять.
А.Дурново
―
Подскажите – я не нашел источника, от кого это пошло – это правда?
В.Сунгоркин
―
Я не знаю, во-первых.
А.Дурново
―
Но вы же с ними встречаетесь. Он говорил когда-нибудь: «Классная газета!»?
В.Сунгоркин
―
Вы как представляете? Я встречаюсь, спрашиваю: «Владимир Владимирович, скажите, любимая газета…». Мне нравится этот слух. Источник, возможно… Кстати, я помню это говорил, раз уж вспоминать источники, здесь на «Эхо Москвы» Юлия Латынина, глубокоуважаемая мною, говорила; по-моему, Женя… Евгения Марковна Альбац…
А.Дурново
―
Они не были источниками. По-моему, как-то раньше началось.
В.Сунгоркин
―
Я не знаю, может, и раньше. Честно скажу, не я. Мне этот слух нравится.
А.Нарышкин
―
С администрацией президента часто контачите, общаетесь? Какие-то указания…
В.Сунгоркин
―
С администрацией президента?
А.Нарышкин
―
Да. Кириенко звонок: «Владимир, что за статья такая? Убери…».
В.Сунгоркин
―
Нет, знаете, тут много очень мифологии. Я помню, когда был самый пик демонизации Суркова, все говорили: «Вы – сурковская пропаганда!» - вот был такой лозунг. А я у Суркова был в кабинете один раз в жизни, например. И уже недавно.
А.Нарышкин
―
А он у вас?
В.Сунгоркин
―
Он у меня не разу. Я помню, я у него когда оказался, мне так смешно было… я недавно у него был, где-то год назад, ну так получилось, впервые в жизни… Я Суркову говорю: «Владислав Юрьевич, хоть довелось…». Потому что мы же постоянно якобы по его указаниям…
А.Осин
―
Приникнуть.
В.Сунгоркин
―
Да, довелось. Теперь можно без обмана сказать: «Да, я был в кабинете Суркова, на ковре стоял…». Если серьезно, ну и слава богу, что удается контачить с администрацией.
А.Нарышкин
―
Вы контачите?
В.Сунгоркин
―
Конечно. А как сказать? Руководитель крупнейшей газеты страны, крупнейшего сайта страны, радиосетей и так далее…
А.Нарышкин
―
Я не знаю, как это обычно… Венедиктов мне не рассказывает. Я у вас спрашиваю.
В.Сунгоркин
―
Нехорошо, Алексей Алексеевич. Алексей Алексеевич, по-моему, регулярно гордится…
А.Дурново
―
Не информирует Нарышкина.
В.Сунгоркин
―
Подождите, Алексей Алексеевич вошел в историю… Вот его только что облили виски. Это же ответ… Он как-то говорил: «Я вот там с одним высокопоставленным работником администрации виски пил…». Он же везде это рассказывал, как он виски пил, так что… Это очень важный инструмент. Надо общаться с администрацией. А как?..
А.Нарышкин
―
Про последнюю страницу «Комсомолки». Женщины, которые там часто бывают полуобнаженные…
В.Сунгоркин
―
Ну не полуобнаженные…
А.Нарышкин
―
Они разные, они меняются.
В.Сунгоркин
―
К сожалению, не совсем полуобнаженные. Там коллективный разум, но я тоже смотрю с интересом…
А.Нарышкин
―
А снизу виза ваша.
В.Сунгоркин
―
Там все очень так… бестолково…
А.Дурново
―
То анекдоты НРЗБ Несмешные же.
В.Сунгоркин – О
―
о! Нет, вы зря меня спросили. Потому что, если вы четверо будете проводить рейтинговое голосование по любому анекдоту, вы тут же разойдетесь… Чувство юмора очень разное у людей.
А.Дурново
―
Но вы смеетесь над этими анекдотами?
В.Сунгоркин
―
Периодически я не смеюсь, но я знаю, что вот этот анекдот, который, мне кажется, совершенно дурным, - над ним будет смеяться огромное сообщество.
А.Нарышкин
―
И Путин, в том числе.
В.Сунгоркин
―
Не знаю, не знаю… Но анекдоты я стараюсь смотреть все. Анекдоты – самая читаемая вещь. Так что насчет несмешные… Вам, конечно, не угодишь, а народу…
А.Дурново
―
Владимир Сунгоркин… прости, Леха, вышло время уже совсем…
В.Сунгоркин
―
Что, совсем? Так хорошо посидели…
А.Дурново
―
Приходите еще…
В.Сунгоркин
―
Не-нет. Если вы мне заранее дадите подготовиться, а то, как со Старовойтовой…
А.Нарышкин
―
Конечно.
А.Дурново
―
Главный редактор газеты «Комсомольская правда». Спасибо! Программа A-Team.
В.Сунгоркин
―
Спасибо.