Борьба с граффити - Дорожная карта - 2014-11-02
А. Соломин
―
Есть такой человек, имя ему Бэнкси. Его никто не знает, никто не знает, как он выглядит, никто не знает, как его зовут, но слухи периодически появляются, что его ловит полиция, ловит за то, что он рисует на стенах. Рисует весьма хорошо, очень тонкие изящные вещи делает – не в смысле изображения, а в смысле идей, у него действительно очень сильные идеи. Но это называется стрит-арт, и почему-то это приносит деньги, и его работы почему-то продаются на аукционах за бешеные деньги, и город, в котором он изрисовал чью-то стену, даже если она ему не принадлежит, он от этого получает определенный позитив. Потому что приезжают туристы, этим интересуются, это фотографируют и так далее. Не все случаи такие, но все-таки принцип, принцип-то интересен. Вот город должен с этим бороться или нет? Вот взяли и разрисовали у тебя, Алексей Нарышкин, стену в твоем гараже – тебе понравится это или нет? А вдруг нарисовали красиво?Алексей Соломин, Алексей Нарышкин в этой студии, программа «Дорожная карта», мы сегодня говорим о том, следует ли бороться с граффити и как с ним бороться, как город должен выходить из этого положения.
А. Нарышкин
―
Здравствуйте еще раз. Разумеется, в этой программе, в программе «Дорожная карта», мы слушаем, я напомню вам, мы слушаем материалы наших зарубежных коллег, они рассказывают про то или иное явление в различных странах. И общаемся с вами, обсуждаем с вами те или иные проблемы, которые мы освещаем в нашей передаче. Я напомню, как можно с нами связаться. У нас есть номер для ваших смс +7-985-970-45-45, твиттер-аккаунт @vyzvon, можете присылать свои соображения нам на смс-приемник, на приемник ваших сообщений через сайт «Эхо Москвы». Смотрите нас в Сетевизоре, кстати. И телефон прямого эфира мы сегодня будем подключать. И, конечно, у нас для вас несколько голосований, чтобы понять ваш настрой, ваше отношение к тому или иному аспекту этой проблемы.
А. Соломин
―
Кстати говоря, я сейчас нахожусь на связи с одним из художников, одним из стрит-артистов что ли, как это, я не знаю, назвать. Те, кто рисуют граффити. Его зовут Кинастипан, ему 28 лет. Он не хочет выходить в прямой эфир, но он отвечает мне в виде сообщений. Он действительно в этом много чего понимает. Если у вас есть к нему вопросы, я какие-то вещи из него буду цитировать. +7-985-970-45-45. Но сначала хотим спросить у вас, прежде всего, ваше мнение. В Москве, кстати, тоже часто стали появляться, где-то хорошие, где-то непонятные, где-то отвратительные совершенно…
А. Нарышкин
―
Ну, тут важно сказать, где-то они появляются с разрешения властей. У нас московские власти стали чаще идти навстречу, например, и владельцам домов, которые сами просят украсить их вот эти унылые серые стены. То есть, власти дают разрешение художникам, может быть, даже им платят, говорят: разрисуйте, пожалуйста, украсьте, украсьте этот серый спальный район. А где-то вполне себе такие достойные, ну, не картины, не полотна, но изображения появляются без разрешения, но не у каждой коммунальной службы и в Москве, и в других городах поднимается рука вот это все серой краской замазать и вернуть дом в какое-то вот это унылое состояние.
А. Соломин
―
Давай спросим у слушателей наших. Тот, кто рисует на стенах домов в городе – это художник или вандал, с вашей точки зрения?
А. Нарышкин
―
Тот, кто рисует на стенах домов в городе – это художник, по-вашему, или вандал? Если художник – 660-06-64.
А. Соломин
―
Если вандал – 660-06-65. Сейчас послушаем Тоню Самсонову, которая…
А. Нарышкин
―
Она, кстати, в самом начале своего материала напомнит вам, кто такой тот самый Бэнкси.(звучит запись)
Т. Самсонова
―
Сначала прохожие вызывали полицию, когда видели, что он рисует на стенах домов, а теперь прохожие вызывают полицию, когда видят, что его рисунки отдирают от домов вместе с куском стены, чтобы продать на аукционе. Это про Бэнкси, который, казалось бы, узаконил граффити в Лондоне. Но в 2008 году, когда в галерее современного искусства Tate уже продавали его альбомы, к двум годам заключения приговорили другого художника на стенах. Потому что рисовать на стенах – уголовное преступление, и если вы нанесли ущерб собственнику здания на 5 тысяч фунтов и больше, то вас можно посадить в тюрьму на 2 года.В Шордиче и вокруг Олд Стрит граффити – это искусство, но граффити появилось в городе не как способ творческой самореализации. 95% всего того, что пишут на стенах – это теги. Тег – способ уличной банды пометить территорию. Так в Лос-Анджелесе группировки делили между собой кварталы, и ровно то же самое делали они и в Лондоне. Тег – непонятные слова, символы или аббревиатуры, и прохожие не могут разобрать, что написано, а те, кому адресовано сообщение, легко его считывают.
Департамент транспорта вместе с министерством внутренних дел Великобритании создал в восьмидесятые картотеку тегов, чтобы расшифровывать послания, которые уличные бандиты оставляют друг другу в вагонах метро. Они платили по 500 фунтов за информацию о том, как расшифровываются аббревиатуры, и постепенно отлавливали по почерку и надписям тех, кто их оставляет. Сейчас в лондонской подземке тегов нет, а банды в городе остались.
Совсем небольшая часть граффити – искусство, потому что 85% людей с баллончиками портят стены, 10% делают вид, что украшают их, нанося краску, а 5% - действительно хорошие рисовальщики. Художниками их называть все-таки не стоит. Граффити оценивается не по тем же канонам, что и картины. Про рисунок на стене говорят, как быстро он был нанесен, насколько сложно его было сделать аэрозолью, и только потом рассуждают о той идее, которую он передает. Граффити – это искусство контр-культуры и протеста, граффити – это публицистика и способ уличного диалога. Граффити, как иллюстрации к ежеквартальному новостному журналу: ты прошелся по улице в Шордиче и понял, какие идеи витают в воздухе. Там рисовали и Путина, и Толоконникову за решеткой, и финансовый кризис, и ввод войск в Афганистан, и вывод войск из Афганистана. Если Лондон – и правда законодатель интеллектуальной моды для всего западного мира, то граффити в районе Олд Стрит подсказывают, что в следующие лет тридцать случиться новый расцвет социализма. Картины про социальную справедливость и недостаток свобод, про консервативный истеблишмент не только в Британии, но и во всем мире, про усталость от ястребов и недостаток голубей. Это рисуют не в бедных и голодных кварталах, а в месте, рядом с которым лондонское Сколково – Силиконовый перекресток. Желание все «шерить» и много чего «лайкать», увеличивать анонимность, ограничивать копирайт – они разрабатываются внутри офисов и нарисованы снаружи на их стенах.
А. Соломин
―
Тоня Самсонова, наш корреспондент в Лондоне, Великобритания, рассказала о том, что такое стрит-арт там и как с этим борются, нужно ли с этим бороться. Если вы помните сериал «Шерлок», который с Камбербэтчем…
А. Нарышкин
―
Свежий, бибисишный.
А. Соломин
―
Да. Там есть в сюжете очень смешной момент, когда они там встречаются с одним информатором, который на самом деле тот, кто рисует граффити. Он расписывает как раз стену, дает подержать доктору Ватсону баночку-спрей, краску. И там внезапно полиция, мигалки, все, облава. Художник благополучно сбегает, баночка остается в руках у доктора Ватсона. И выясняется, что это страшное преступление. Он, по-моему, платит какой-то большой достаточно штраф, 3,5 тысячи фунтов ему тогда… Ну, это сериал, но тем не менее, это же все отражает реальность, правильно? Отражает отношение властей в том числе. То есть, это воспринимается как вандализм. Ведь полиция не разбирает, какого качества изображение, я имею в виду, является ли оно произведением искусства.
А. Нарышкин
―
Главное, что ты без спроса взял баллончик, нарисовал что угодно и нарушил закон – в этом-то проблема. Кстати, сегодня мы поговорим еще про Белград, через несколько минут вы послушаете тоже интересный очень материал, где граффити – это часть вообще облика города. И там настолько лояльное к этому отношение, что там даже практически нет никаких штрафов, штрафов из-за вот этой живописи на стенах. Но это попозже. Вы с нами оставайтесь, мы обязательно послушаем, как это выглядит в Сербии. Голосование.
А. Соломин
―
Я повторю вопрос. Тот, кто рисует на стенах домов в городе, по-вашему… Здесь важно: не пишет матерные слова или, там, на заборе что-то вырисовывает, какие-то странные… Который рисует. Ну, вот действительно появляются какие-то картины или, не знаю, коллажи какие-то. Не знаю, не матерные выражения. Вот тот, кто рисует на стенах домов в городе – он художник, по-вашему, или вандал? Если художник – 660-06-64. Если вандал – 660-06-65.
А. Нарышкин
―
Как Тоня сказала, под граффити следует понимать не теги, когда ты просто там какую-то загогулинку ставишь, это типа твой район, ты его пометил, пометил эту зону, как, не знаю, как кошка пописала где-то в углу – и это типа ее территория, сюда не заходите. Нет, именно вот когда что-то, ну, на самом деле художественное произведение, или с намеком на художественную ценность. Вот об этом идет речь.
А. Соломин
―
+7 (495) 363-36-59 – позвоните нам и ответьте на этот вопрос по телефону.
А. Нарышкин
―
Смски давай почитаем. Александр из Тулы пишет: «Запретить аэрозольные краски, мелки, просто краски можно, но ведь углем рисовать будут, охру затрут – тяга человечества к наскальной живописи неистребима».
А. Соломин
―
Вот что движет молодыми людьми, которые?.. Это тоже очень интересный момент, мы о нем поговорим, наверное, чуть позже, будем вглубь вот ударяться и по мотивации, и по прочему. Давайте сейчас сначала определимся с общим отношением к этому. Алло.
Слушатель1
―
Алло, добрый день.
А. Соломин
―
Как вас зовут?
Слушатель1
―
Михаил.
А. Соломин
―
Откуда вы?
Слушатель1
―
Из Москвы.
А. Соломин
―
Вы случайно сами не рисуете на стенах?
Слушатель1
―
Нет, не рисую. У меня знакомый был, который в конце 90-х один из первых был таких граффитчиков у нас там в Подмосковье, очень уважаемый парень был такой.
А. Соломин
―
Уважаемый в среде, в смысле?
Слушатель1
―
В субкультуре такой, хип-хоп, тогда это все только начиналось, все это было очень круто. В общем, среди молодежи, конечно, уважаемый.
А. Соломин
―
На ваш взгляд, вот если оторваться от того, что это был ваш друг, со стороны посмотреть, тот, кто рисует на стенах домов в городе, он художник или вандал?
Слушатель1
―
Нет, он, понимаете, здесь одно, как это ни парадоксально звучит, не исключает другого. Дело в том, что, во-первых, художественную ценность кто будет оценивать, да? Это очень субъективно, в конце концов, да?
А. Соломин
―
Ну, естественно. Ну, что я понимаю? Человек самовыражается, да? И надо ему дать право самовыразиться, допустим. Или он портит имущество?
Слушатель1
―
Если он самовыражается путем порчи имущества, он художник-вандал.
А. Соломин
―
А кто определить должен, портит он имущество или украшает его?
Слушатель1
―
Должно быть четко прописано, в том же, я думаю, Лондоне в административном каком-нибудь там документе четко прописано, где что можно делать, где чего нельзя, что является порчей, что… Я думаю, это все можно там как-то регламентировать. Если это промзона заброшенная, например, я думаю…
А. Нарышкин
―
Флаг в руки.
Слушатель1
―
Никаких проблем, конечно, если там все это будет смотреться очень гармонично. Если это центр города, например, стена, и человек, может быть, даже и красиво там нарисовал, что-то сделал такое, субъективно это художественное произведение, но оно совершенно не вписывается в то, что вокруг происходит. Соответственно, это вандализм, как ни крути.
А. Соломин
―
Вот смотрите, ок, не центр города, но гараж, в который вы ставите машину. Знаете, такие районы, в общем, не самые, ну, как мне представляется…
Слушатель1
―
У меня такие гаражи, вот я дочь вожу в школу, вот напротив этой школы такие гаражи, которые кто-то разрисовал. Знаете, березки, такой русский пейзаж, березки, там, речка…
А. Соломин
―
Вот кто-то прикоснулся к вашему гаражу, допустим. Ну, допустим. Вы как к этому отнесетесь? Это не центр города.
Слушатель1
―
Я, если бы у меня был гараж – да ради бога. Но я прекрасно понимаю человека, допустим, который отнесся бы к этому негативно, потому что это его гараж. Может, он бы хотел там что-то другое видеть, а не то, что видит этот парень, которому захотелось самовыразиться.
А. Соломин
―
Спасибо большое. Итоги голосования давай подведем.
А. Нарышкин
―
Давай. Значит, в эфире то что у нас получилось. 55% радиослушателей считают тех, кто рисуют на стенах, художниками. 45% считают, что это вандалы.
А. Соломин
―
Удивительное на самом деле голосование.
А. Нарышкин
―
Подожди, а в Сетевизоре, в Сетевизоре еще посмотри, не будем забывать про наших сетезрителей, про тех, кто смотрит нас, следит за нашей передачей через сайт. 74%, тут другой расклад, 74% радиослушателей считают, что граффитчики – это художники. Вот так.
А. Соломин
―
Давай, я предлагаю послушать…
А. Нарышкин
―
Подожди, вот одну смску в тему прочитаю. Павел из Дубны нам пишет: «У нас в Дубне есть отличный стрит-арт-художник Боб Макар, его работы украшают и здания магазинов, и некоторых жилых домов. Нарисовано причем по просьбам самих жильцов». «В итальянском городке Диаманте в Калабрии стены расписаны картинами, называется муралес».
А. Соломин
―
+7 (495) 363-36-59 – это телефон прямого эфира. Давайте послушаем о том, что такое граффити в Белграде, как с ним борются там. Анна Иванова, журналист из Сербии.(звучит запись)
А. Иванова
―
Белград – столица Сербии, город с особой душой, поэтому и выглядит он соответственно. Особенным его делает в том числе и обилие граффити. Замысловатые рисунки встречаются почти на каждом шагу, как в старой части города, где много удивительных зданий, архитектурных памятников, так и в новом Белграде, который в основном состоит из жилых кварталов и супермаркетов. Здесь кажется, что граффити – это не вандализм, не порча государственного и частного имущества, не признак неблагополучности отдельно взятого района, а искусство, изначально придуманное именно для этого города. Неслучайно на одном из известных рисунков аккуратно и стильно написано: белградизация Белграда.Художники граффити (а именно так они себя называют) считают, что без их рисунков город потеряет самобытность, и в настоящем Белграде каждая свободная поверхность должна нести определенную эмоцию. Первые граффити начали появляться в Белграде еще в 1985 году, тогда же была организована первая группа художников – это были подростки, увлекающиеся рисунками и брейк-дансом. А популярность данный вид искусства приобрел уже в 90-е, именно тогда в Белграде стали массово появляться рисунки на стенах, ставшие впоследствии частью городского пейзажа. Каждый рисунок – это какая-то история, чувства, которые автор хотел донести до человека.
Своими чувствами делятся не только обычные художники граффити в Белграде, но и футбольные фанаты. Каждый стадион – это целая история в картинках любимого клуба, любое событие, печальное и радостное, отражается картиной на стене футбольного стадиона. С этими картинами никто не борется, их уважают и почитают. Однажды даже ФИФА объявила, что граффити на стенах стадиона не отвечают европейским стандартам проведения матчей, что вызвало целую бурю эмоций среди сербского народа, особенно болельщиков, потому что для них эти рисунки на стенах – часть их души, любви к своему клубу и его истории.
Примечателен здесь и пример двух белградских школ, 1-й белградской гимназии и школы Старый город – обе школы исписаны и разрисованы со всех сторон. Ученики гордятся этими рисунками и ревностно их охраняют. Для них они представляют особую культурную ценность.
Является ли данный вид искусства противозаконным? Предусмотрены ли штрафы за порчу имущества для свободных художников? Граффити относится к уличным видам искусства, специальной законодательной базы для регулирования таких вопросов в Сербии не предусмотрено. Не существует и официальных мест, где художники могли бы выражать себя и рисовать, не боясь быть наказанными. Что касается государственного имущества, на любое изменение нужно разрешение. Граффити – не исключение. Что касается частного имущества – рисуй, если владелец не против, сколько хочешь. Штрафы за граффити в сербском законодательстве также не предусмотрены. Если же будет конкретный иск, художника могут только заставить вернуть поверхность в ее первоначальный вид, но таких исков, по словам адвокатов, по пальцам пересчитать. Вот и получается, что Сербия – лучшее место для свободных художников. Да и почти все рисунки как-то естественно быстро становятся неотъемлемой частью города.
А. Соломин
―
Анна Иванова, журналист из Сербии, которая сделала про Белград. И меня это очень на самом деле порадовало, с одной стороны. С другой стороны, заинтересовало. Одна из самых свободных с этой точки зрения стран. Действительно не такое жесткое преследование, а если уж тебя поймали за руку, ну, просто закрасишь уж тогда обратно. С одной стороны, и честно поступают по отношению к тебе, потому что никто твое произведение не уничтожает, тебя обязывают самого его уничтожить. Я тебя породил, я тебя и убью. Вот. А с другой стороны, они, как мне представляется, решают вопрос с тем, что пострадало чужое имущество.
А. Нарышкин
―
Вот, кстати, чем-то напоминает, правда, это не совсем граффити, историю со звездой на доме на Котельнической набережной. Вот помнишь, когда раскрасили в цвета украинского флага. Сколько там человек поймали? По-моему, пять или шесть. Сидят они, если память мне не изменяет, под арестом. И им наверняка впаяют какой-то срок. Вот что может быть проще, заставить этих же людей просто вот это вот все самим содрать, вот эту краску, и все, и отпустить? И, по-моему, вот этот утомительный процесс, там, стирания каким-нибудь керосином, я не знаю, чем – это лучшие для них были бы воспитательные меры. Но, тем не менее, люди будут наказаны, как мне кажется, потому что у нас в стране так часто бывает.Смски почитаем.
А. Соломин
―
Позволь, я сейчас нахожусь на связи вот как раз с одним из художников, который этим занимается….
А. Нарышкин
―
Этим.
А. Соломин
―
… он говорит, что подразделяются. Есть люди, которые рисуют на зданиях – это искусство, это называется стрит-арт. Есть люди, которые рисуют – это не совсем дальше легальная часть – рисуют в метро, например, на дверях, на стенах и так далее. Они называются бомберами, то есть, бомбинг это называется. Вот говорит мой собеседник, 28-летний стрит-артер, они художники, у них свой стиль у каждого, и они его стараются совершенствовать. Вот. А у бомберов, помимо качества и сложности, есть еще некий вызов: сложность места, скорость и некая наглость – это то, что ими движет.
А. Нарышкин
―
Про бомберов и про стрит-арт мы продолжим разговор после новостей и рекламы. Это программа «Дорожная карта», Алексей Соломин и Алексей Нарышкин. Оставайтесь с нами.НОВОСТИ
А. Соломин
―
Программа «Дорожная карта» в эфире «Эхо Москвы». 20 часов 35 минут. Алексей Соломин, Алексей Нарышкин. Сегодня говорим о том, нужно ли бороться с граффити и как это делать.
А. Нарышкин
―
Нам, кстати, эту тему подбросил Алексей Венедиктов, наш главный редактор. Он съездил в Екатеринбург к Евгению Ройзману, который возглавляет этот город, и Евгений Ройзман пожаловался…
А. Соломин
―
Был возмущен.
А. Нарышкин
―
Был возмущен, да, что вот появляются граффити, власти эти рисунки стирают, и потом опять появляются – и что делать?
А. Соломин
―
В Москве появились, было много таких историй уже, огромные рисунки политического содержания, не очень, правда, со вкусом сделанные, я бы сказал…
А. Нарышкин
―
Про Крым.
А. Соломин
―
Про Крым. Я бы сказал, вообще отвратительно исполненные. Но вот…
А. Нарышкин
―
Пошло, пошлятина.
А. Соломин
―
Да дело не в… я говорю даже не про содержание, а про то, что нарисовано отвратительно. И это, мне кажется, вот как раз меня больше это задевает, это портит вид. Мало того что это делали в том числе на зданиях исторических и потом замазывали, власти Москвы принимали такое решение, но, тем не менее, в Москве это тоже есть, это тоже появлялось. Вот в случае, если вы видите красивое граффити, если появляется красивое граффити в центре города, в историческом центре, без разрешения, его убирать или нет? Ответьте на этот вопрос. Если однозначно…
А. Нарышкин
―
… убрать – набирайте номер 660-06-64. Если красивое граффити, по-вашему, можно оставить, набирайте номер 660-06-65.Еще раз. Представьте себе ситуацию. Вот в центре, например, вашего города, в центре Москвы появляется граффити, но оно правда красивое, оно может представлять какую-то художественную ценность, но при этом разрешения никакого никто не давал на то, чтобы разрисовали. Что делать? Убрать поскорее это граффити – 660-06-64. Или же оставить – 660-06-65.
А. Соломин
―
Смски пока. «Таким художникам нужно руки отрывать и этими руками по роже», - пишет Рупрехт.
А. Нарышкин
―
«Граффитчики просто реализуют свои неудовлетворенные комплексы и желания».
А. Соломин
―
Вот мне интересно, ну, правда, появляется, допустим, в Лондоне, ну, на самом деле в разных городах, не только работы Бэнкси, есть другие художники весьма уважаемые, которые продаются потом. То есть, люди выпиливают стены, бывает, штукатурку отпиливают аккуратненько, чтобы потом это где-нибудь продать, и зарабатывают тысячи долларов на этом, потому что это признают произведением искусства. И Рупрехт предлагает таким художникам отрывать руки и бить им по роже этими руками.
А. Нарышкин
―
Вот нам пишут про Екатеринбург, что город весь заляпан этими граффити.
А. Соломин
―
Вот. Неоднозначная реакция.
А. Нарышкин
―
Ужас.
А. Соломин
―
«Ужас, - пишет Дмитрий, - ужас!»
А. Нарышкин
―
«В Набережных Челнах около автовокзала есть стена, на которой есть прекрасные картины, и никому их не видно, кроме проезжающих пассажиров». Кстати, вот на самом деле, когда едешь на электричке за город, там же полно вот вдоль дороги всяких различных гаражей, и эти гаражи обрамлены стенами. Стены пустуют. Если там нарисовать что-то, даже какие-то вот надписи, ну, если, там, не знаю, радужные какие-то цвета – не в смысле в поддержку ЛГБТ, но просто…
А. Соломин
―
Ярко.
А. Нарышкин
―
Если это выглядит ярко, пестро – почему бы нет? Разумеется, не надо там писать слова из трех букв и какие-нибудь оскорбления, мы сегодня говорим не об этом. Говорим о граффити вот как о рисунках. Рисунки, такие красивые изображения. Человек не просто пробегал мимо, увидел пустую стену: а дай-ка я напишу… А подошел, там, купил различные цвета, вынашивал идею…
А. Соломин
―
Это, кстати, это же все происходит обязательно очень быстро. Тот же Бэнкси, которого уже миллион раз сегодня упоминали, вообще использует трафареты. Потому что он появляется неожиданно где-то, по трафарету наносит рисунок, который он до этого делал на компьютере, потом напечатал вот этот трафарет, пришел, трафарет наложил, быстренько-быстренько сделал – и все, исчез. Поэтому его никто не видел никогда. Ну, кто-то знает, наверное, как он выглядит, но его никто не успевает ни застать, ничего, ни полицию вызвать, ни полиция его не успевает задержать.
А. Нарышкин
―
Может, это группа целая – кто знает?Что я вам хочу сказать? Давайте…
А. Соломин
―
Это еще надо делать очень быстро.
А. Нарышкин
―
Быстро, разумеется. Ну, смотря где ты это делаешь. Если центр города на самом деле в Москве… Вот нам тут писали: «Попробуйте на Кремлевской стене это сделать». Я думаю, вообще будешь до конца жизни сидеть. Нет, ну, в зависимости от того, какой это район города, какое это место. Если это где-то даже в центре города во дворе, то там, наверное, у тебя времени побольше. Если это какие-то окраины, гаражи, то там весь день ты можешь это рисовать, и никто тебе мешать не будет.Я хочу вопрос для голосования повторить. Нам, пожалуйста, ответьте на такой вопрос. Что делать? Вот появилось красивое граффити в центре города, но без разрешения, никто санкции на это не давал, никто не спросил у жителей, никто не спросил у властей. Но граффити красивое. Что с ним делать? Убирать – 660-06-64. Если оставить – 660-06-65.
А. Соломин
―
Мой собеседник, человек, который занимается граффити, сам рисует, пишет мне сейчас, вот это интересно. Был случай, был инцидент, когда электричку останавливали на станции в глуши, ну, вот эта группа, не знаю, художников, вандалов – как хотите к этому относитесь, сами определяйте. Останавливали на станции в глуши, рисовали на всех двенадцати вагонах минут за двадцать. На стоп-краны просто сажали электричку, 20 минут работы – и все.
А. Нарышкин
―
И все, и электричка нарядная.
А. Соломин
―
Электричка нарядная, да. А потом она приезжает в депо…
А. Нарышкин
―
Бедные уборщицы начинают…
А. Соломин
―
Сначала, наверное, машинист не понимает, что происходит, бегает… Там, кстати, как машинист-то это, поддерживал это, интересно, или нет. Вот.
А. Нарышкин
―
Если он 20 минут после стоп-крана не мог уехать, наверное, поддерживал. Потому что, мне кажется, поезд в движение можно гораздо быстрее привести после такой экстренной остановки. А потом бедные уборщицы это все отдирают. Им и так приходится вот эти вагоны, там жвачки отфигачивать от кресел, мыть там все, а еще вот снаружи…
А. Соломин
―
И вот рассказывают, что…
А. Нарышкин
―
… отскабливать краску.
А. Соломин
―
… когда дело заводят… то есть, это же должно потом, преследование какое-то идет, наверное…
А. Нарышкин
―
Должно, должно.
А. Соломин
―
Ну, по идее, это же нарушение закона, получается. Если дело заводят, тогда ищут. Но, как правило, до дела просто не доходит. То есть, у нас этим не принято заниматься. Ловят процентов пять, - думает художник, вот который со мной общается сейчас.
А. Нарышкин
―
Вот нам пишет Лиля по смс: «Надо оставлять, если граффити красивое, потому что надо научиться радоваться красоте». Продолжение про Екатеринбург, где, как нам сказали слушатели, ужас. В Екатеринбурге как раз большинство граффити официальные, так как каждый год проходит фестиваль стенографии.
А. Соломин
―
У кого спрашиваете-то, официальные они или нет?
А. Нарышкин
―
Фестиваль проходит.
А. Соломин
―
Если фестиваль проходит…
А. Нарышкин
―
Специально выделяют площадку.
А. Соломин
―
… выделяется какая-то стена, наверное, да? А если появляются по всему городу? Ройзман-то на что жалуется? Уж явно не на ту стену, которую он специально выделил для этого. Ну, мы, кстати, об этом поговорим, вот сейчас, наверное, прямо поговорим. Давай мы сначала послушаем Пакистан.
А. Нарышкин
―
Пакистан, да.
А. Соломин
―
Евгений Пахомов, человек, который много лет прожил в Индии, в Пакистане, сделал нам материал. Давайте послушаем его прямо сейчас, потом продолжим обсуждение.(звучит запись)
Е. Пахомов
―
Пакистанские граффити. На первый взгляд звучит странно: со стороны, если просто почитать новостную ленту, это государство кажется местом, где живут сплошные талибы. На деле Пакистан – очень интересная и пестрая страна с древней и своеобразной культурой. Ясное дело, здесь есть и исламисты, но есть и современная прозападная молодежь, и различные традиционалисты, и вообще обычные люди… В общем, на любой вкус. Так уж случилось, что по Пакистану сейчас прошла линия фронта между радикальным и умеренным исламом, и это противостояние отражается и на городских стенах.Самая простая форма граффити – это надписи и лозунги. Каллиграфия – часть исламской культуры, поэтому многие местные «стенописцы» соревнуются в красоте шрифтов, расписывая стены на урду (а этот язык использует арабские и персидские графические приемы) лозунгами типа: «Бен Ладен сдох» или «Бен Ладен жив!». Я видел надписи «Чтобы спасти Пакистан от греха, нужно позвать талибов!» и другие: «Талибан, убийцы, убирайтесь!»
В последнее время среди лозунгов, написанных красивыми шрифтами, появились граффити западного типа. Пакистан никогда не был закрытой страной, и некоторые молодые пакистанцы ездят на учебу и работу в западные страны, здесь слушают и западные, и собственные рок-группы, проходят рок-концерты, смотрят голливудские фильмы. В больших городах на улицах можно встретить и поклонников регги с дредлоками, и любителей хип-хопа, и даже местных байкеров в кожаных куртках. Появились и первые местные «граффитисты» западного стиля.
Эти художники рисуют граффити на политические темы: портреты местных политиков с надписями (приветственными или ехидными). Но популярны и рисунки на неполитические темы. Таких художников даже стали приглашать для того, чтобы украсить стены магазинов и лавочек. И, конечно, местных автобусов и грузовиков – в Пакистане грузовой транспорт расписан традиционно яркими рисунками и картинами. Вот теперь появились и «продвинутые» современные картины. Известный в Пакистане художник-пропагандист граффити (и паркура, кстати сказать) Абдула Ахмед Хан, известный под псевдонимом Sanki King, еще в 2012 году стал одним из организаторов фестиваля граффити при участии работающих в Пакистане западных компаний. Власти Лахора как-то даже предложили расписать художникам серые скучные стены на окраине города.
Но не всем такое искусство нравится. Владельцы домов, «пострадавших» от настенной живописи, часто обращаются в полицию. Рук, конечно, здесь никто не рубит, но штраф могут слупить и вполне приличный. Так известного художника граффити Асима Батта дважды задерживала полиция в Карачи, он объяснял свои рисунки «художественной акцией», но это не помогло, штраф ему впаяли…
А. Нарышкин
―
Это был Евгений Пахомов, журналист, который жил и в Индии, и в Пакистане. Вот он про Пакистан нам рассказал, что, несмотря на то, что это мусульманская страна, там 96% населения страны – это мусульмане, там нет особо строгого наказания тем, кто разрисовывает стены, никаких тем более отрубаний рук, как могло показаться, там вот таких мер против вандалов, не вандалов…
А. Соломин
―
Ну, и, кстати, многие города и в США, и в Европе тоже перестраиваются. Вот, например, пишут, Барселона, Берлин, Нью-Йорк. Если есть запрос общества, лояльность общества определенная… вот у нас, например, большинство слушателей считают их художниками, и большинство слушателей считают, что не надо закрашивать, там, даже если в центре города. Вообще это странно для меня. Есть историческое здание, у которого есть определенный исторический облик, за который просто постоянно рвут глотки, если там, не дай бог, что-то начинают с ними делать – а наши слушатели большинством решили: ну, пожалуйста, если кто-то на них нарисовал, если это красиво, то почему бы и нет, почему это не должно быть?
А. Нарышкин
―
Давайте сейчас на рекламу прервемся, две минуты подождите, пожалуйста, и мы продолжим программу «Дорожная карта».РЕКЛАМА
А. Соломин
―
«Дорожная карта» в своих правах. Алексей Нарышкин, Алексей Соломин, программа продолжается. +7-985-970-45-45 – телефон для ваших смс-сообщений. Аккаунт @vyzvon в Твиттере. И телефон прямого эфира - +7 (495) 363-36-59. Мы сегодня говорим о граффити.
А. Нарышкин
―
Из Ростовской области нам пишет человек, который не подписывается, но говорит, что он художник: «Граффитисты навязывают мне просмотр их сомнительных картинок. Думаю, надо отводить специальные места под граффити, а в городе только как согласованный стрит-арт».
А. Соломин
―
Что делать с теми, кто рисует граффити? Мы выяснили уже, что больше 50% считают, 55% считают, что они художники, а не вандалы. Ну, вот, может быть, та часть, которая считает, что они вандалы, вот нужно же как-то тогда решать эту проблему. Понятно, что просто закрашивать здания – это, ну, это расход бюджета какой. Постоянно краску надо покупать. Нужно же краску покупать, которая соответствует другим стенам этого же дома, или перекрашивать весь дом.
А. Нарышкин
―
Очень часто, я просто так визуально вспоминаю, очень часто, например, на серый дом выбирают какую-то серебристую краску, и она омерзительно выглядит, такое вот яркое пятно, которое на солнце блестит. Лучше бы оставили.
А. Соломин
―
Это расходы, да? Это проблемы какие-то. Вот что нужно делать, чтобы этого не было? А еще граффити нарисуют, еще придут, еще сделают, и снова вы будете закрашивать это пытаться. То есть, так, наверное, проблему не решить путем запретов. Тем более вот нам пишут, что около 5% всего лишь действительно ловят и наказывают. И то, наверное, ловят в основном на месте преступления. Вот один из вариантов, которые предлагались и нашими слушателями на +7-985-970-45-45 – это вариант с тем, чтобы отдавать какие-то стены для граффитистов, да? Для тех, кто занимается стрит-артом. То есть, самому выбирать площадку и говорить: ребята, занимайтесь этим здесь.
А. Нарышкин
―
Власти городские понимают, что они не в силах с этим бороться, и идут на какие-то уступки. Пожалуйста, ладно, хорошо, уломали нас, вот вам кусок. Только давайте проведем какой-то конкурс и все-таки сделаем так, чтобы это что-то было такое хорошее, стоящее, вы поборитесь за это, представьте нам свои идеи, мы с помощью жителей что-то выберем.
А. Соломин
―
То есть, тратить деньги, в том числе, не знаю, бюджетные какие-то, спонсорские в том числе, на проведение таких конкурсов, да? На то, чтобы вывести весь запал художников, желания что-то сделать туда, в легальное русло. Следует ли, на ваш взгляд, тратить, если город в этом участвует, тратить городские деньги на организацию, на проведение таких конкурсов для художников и граффитистов? Ну, чтобы они не портили другие стены. Если да, следует выделять на это деньги, вам не жалко – 660-06-64. Если не следует на это выделять городские деньги – 660-06-65.
А. Нарышкин
―
Несколько ваших сообщений прочитаю. Вот нам пишет Александр из Тулы: «Граффити – это тату на теле города. Кому-то нравится, кому-то – нет». «А у нас в микрорайоне, - пишет нам Ира из Москвы, - профессиональные художники к приезду Собянина все котельные и гаражи расписали – вот кому бы я руки пообрывала. Страх и ужас». Еще одно сообщений, Ник from Ростов: «Самое обидное, что красивые граффити живут очень недолго, их очень быстро портят либо завистники, либо бездари».
А. Соломин
―
Еще раз повторю вопрос, прежде чем мы послушаем следующий материал. Как вы думаете, следует ли городу тратить городские деньги на проведение конкурсов для художников-граффитистов? Если следует – 660-06-64. Если не надо на это тратить городские деньги – 660-06-65.Почему я запустил это голосование? Потому что вот, например, португальский опыт, он особенный, он очень интересный. Португальцы давно поняли, что бороться с этим такими обычными методами, ну, просто невозможно, для этого нужно повернуться к ним, как говорится, лицом, а не другим местом. Давайте послушаем Рената Валиулина, который подготовил нам материал о том, как в Португалии решают эту проблему.
(звучит запись)
Р. Валиулин
―
В Португалии с нелегальными граффити борются при помощи лицензирования этого вида деятельности. Согласно закону от августа 2013 года, теперь любой, кто захочет разрисовать стену, повесить на нее плакат с призывом, обращением или политической агитацией, должен будет получить соответствующее разрешение в местном муниципалитете. В заявке надо будет изложить суть художественного или социального проекта и приложить к нему письменное разрешение владельца здания. Тот, кто будет пойман за попыткой «изменить характер поверхности», в том числе – испортить или испачкать движимое или недвижимое имущество, должен будет, в зависимости от серьезности ущерба и повреждений, заплатить штраф от 100 до 25 тысяч евро.Один из известных художников стрит-арта, который подписывается как Nomen, чьи работы - в основном, портреты политиков - наиболее известны в столице и размещаются на большом участке стены в районе Камполиде, недалеко от аэропорта, сказал в интервью, что он никогда не просит разрешения разрисовать стену – только если речь идет о частном заказе.
«Камполидская стена», которую еще с середины 90-х годов облюбовали не только лиссабонские граффити-райтеры, как объект собственности почти уникальна, поскольку последние двадцать лет муниципалитет и владелец данной собственности находятся в состоянии судебной тяжбы, и все это время она, по сути, никому не принадлежит. С другой стороны, отсутствие жалоб местных жителей и исключительное качество здешних граффити уже давно привели к тому, что полиция и власти закрыли глаза на эту галерею уличного искусства. Более того, лиссабонская мэрия недавно присвоила ей статус авторизованного городского объекта, отметив при этом, что она намерена различать действительно искусство от так называемых «тэгов», обычных, пусть и красочных, но всего лишь подписей-автографов самодеятельных художников. И уж тем более, предупреждают власти, вандализм в отношении памятников и монументальных ансамблей, объектов религиозного культа и артефактов, представляющих художественную, научную и историческую ценность, будет преследоваться по всей строгости закона, вплоть до тюремного заключения.
А. Нарышкин
―
Вот так вот, тюремное заключение в Португалии тем, кто портит, гадит на стенах.
А. Соломин
―
Если речь идет об имуществе чужом.
А. Нарышкин
―
Да. Тут, кстати, меня спрашивают…
А. Соломин
―
Ренат Валиулин это был.
А. Нарышкин
―
Это был Ренат Валиулин, он не гадит, он пишет для нашей программы замечательные материалы. Тут меня спрашивают, что я буду делать, если мне машину разрисуют, а потом через пять недель еще раз разрисуют. Ну, понимаете, это не граффити, когда ты к чужой машине пристаешь – это какое-то целенаправленное хулиганство, это, мне кажется, не искусство. Мы сегодня не совсем об этом говорим. Не знаю, если это произойдет, я, наверное, пожалуюсь в полицию.
А. Соломин
―
Многих заводит именно нелегальная часть, именно нелегальная сторона, вот как пишет художник…
А. Нарышкин
―
Такой адреналин. Успеть нарисовать, чтобы не поймали.
А. Соломин
―
… анонимный, который сегодня у нас комментирует наш разговор. Именно это самое вкусное. И это же большое межнациональное комьюнити, в Россию приезжают рисовать из Европы, их тут водят рисовать, именно тех самых бомберов, которые рисуют где-то в метро, вагоны разрисовывают – то есть, то, что не поощряется никоим образом. Приезжают сюда специально для этого. Да, это адреналин, и поэтому это их заводит. Кстати, еще хотел отметить, что люди, которые серьезно этим занимаются, художники, несмотря на то, что это большие группы, большие комьюнити, идеологически не выходят в паблик и не дают интервью. Бэнкси, я сколько помню, не давал интервью даже, а присутствовал только в фильме «Выход через сувенирную лавку». Это очень прикольный полухудожественный, полудокументальный фильм-интервью именно про стрит-арт, и его очень советую посмотреть тем, кто еще не делал этого.
А. Нарышкин
―
Кстати, у Бэнкси в Твиттере есть аккаунт, очень популярный, он там свои произведения публикует, очень такие симпатичные картинки креативные.Будем заканчивать уже программу «Дорожная карта». Пару позитивных смсок напоследок. Пишет нам Лидия из Москвы: «Мне очень нравится граффити, я мечтаю украсить ими свой фундамент на даче». А Тимур, тоже москвич, пишет: «Я заказывал граффити под окнами роддома (есть такие фирмы). Надписи замазывают, а нашу граффити не трогают».
А. Соломин
―
Это была программа «Дорожная карта», ее провели Алексей Нарышкин и Алексей Соломин. Вывод у нас простой. Кстати говоря, вот по последнему вопросу, следует ли городу тратить деньги на проведение конкурсов, 70% сказали, что следует. У нас вообще аудитория такая очень интересная, большинство поддерживают художников, которые рисуют на стенах домов, и даже не страшно, что и на центральных исторических зданиях что-то такое появится. На этой позитивной ноте мы и закончим.
А. Нарышкин
―
Алексей Соломин, Алексей Нарышкин. Всего вам доброго.