Как выбирают мэров в разных городах - Григорий Мельконьянц - Дорожная карта - 2013-09-29
А. СОЛОМИН: Мэр города, городской глава, градоначальник, бургомистр, староста, аким или жупан, человек, облеченный властью, но при этом человек, который во властной модели к нам ближе, его фактически можно потрогать, его можно отругать за уложенную плитку, плохую уборку мусора и некрасивый монумент на центральной площади. Выборы этого чиновника для многих порою гораздо важнее, чем выборы более влиятельного, знаменитого, но далекого от нас главы государства. Как это происходит, кто может претендовать на роль мэра и какой человек нужен городу, посмотрим сегодня на примере других стран. В эфире «Эхо Москвы» первый выпуск программы «Дорожная карта».
А. НАРЫШКИН: Добрый вечер. Программу ведут Алексей Соломин и Алексей Нарышкин. В гостях у нас сегодня Григорий Мельконьянц, заместитель исполнительного директора ассоциации «Голос». Здравствуйте. Григорий.
Г. МЕЛЬКОНЬЯНЦ: Добрый вечер.
А. СОЛОМИН: Добрый вечер.
А. НАРЫШКИН: Номера напомню наших телефонов, наши координаты. Будем использовать все средства связи возможные. Сразу скажу смс: +7-985-970-45-45. Для ваших вопросов, а также замечаний, предложений и твиттер-аккаунт @vyzvon. И телефон прямого эфира тоже будем подключать – 363-36-59.
А. СОЛОМИН: Правила игры назову, потому что первая передача, мы немного волнуемся, может, где-то что-то, может быть, пойдет не так, вы нас простите. Наши корреспонденты в разных странах, не только наши журналисты, в различных странах рассказывают о том, как у них решают знакомые нам до боли проблемы или как у них относятся к знакомым нам явлениям. А мы здесь, в этой студии, с нашим гостем пытаемся примерить это на себя и что-то, может быть, ухватить.
А. НАРЫШКИН: Какой-то полезный опыт почерпнуть, который, возможно, пригодится у нас.
А. СОЛОМИН: Первый в очереди Лондон. Лондон, мэр Лондона, как выбирают мэра в Лондоне и что за человек участвует, да, в выборах, ну, в последней, по крайней мере, истории. Антонина Самсонова, корреспондент «Эхо Москвы» в Лондоне, сейчас об этом нам расскажет.
(звучит запись)
А. САМСОНОВА: Бюллетень на выборах мэра Лондона дает избирателю возможность поставить не одну, а две галочки. Первая галочка – за кандидата, которого вы бы хотели видеть мэром столицы. Вторая галочка – за кандидата, на которого вы согласны, если ваш кандидат проиграет. По сути, это два тура в одном флаконе: сразу ставите две галочки, чтобы два раза не вставать. Это британское ноу-хау очень пригодилось в мае 2012-го года во время последних мэрских выборов в Лондоне. Борис Джонсон, белокурый шоумен на вечном своем велосипеде… серьезно, каждый лондонец вам расскажет историю, как он шел однажды на работу, а тут мимо Борис на велике проезжает, и я ему такой: «Hello, Boris! Можно сфотографироваться?» А он мне: «Sure». Так вот, Борис Джонсон шел на второй срок от консерваторов. Его ближайший соперник Кен Ливингстон – куда более традиционный политик, он 8 лет отработал мэром Лондона с 2000-го по 2008-й год, когда его как раз и сменил Джонсон. И до последнего было непонятно, кто же станет мэром, старый мэр Ливингстон или старый мэр Джонсон. Нет, были еще пять кандидатов, но главная гонка между этими двумя.
Противники идут нос к носу, и перед выборами их разрыв, по прогнозам, не больше 3%. 3 мая 2012-го года Джонсон набирает 44%, Ливингстон – 40,3. И нужен второй тур. Тут-то как раз и пригождается вторая галочка, которую ставили избиратели. Второй тур считается так: из второго столбца голосов вычеркиваются все кандидаты, кроме двух лидеров, и избирательная комиссия подсчитывает, какой процент набрали в качестве второго понравившегося кандидата те, кто вышли во второй тур.
Голоса в прошлом году на лондонских выборах считали очень долго. На одном избирательном участке отключилось электричество, на двух других перепутали коробочки и два раза засунули в сканер одни и те же пачки голосов, на экране высветилось больше 100% явки на участках, и пришлось пересчитывать вручную. К ночи пятницы… а единый день голосования в Великобритании по четвергам с 7 до 10 утра, так что, голоса считаются всегда по пятницам, в 9 утра приходят и начинают считать. А с 10 вечера, кстати, до 9 утра пятницы коробки с бюллетенями остаются лежать на избирательных участках, потому что режим дня, потому что ночью надо спать, а не голоса считать. В общем, к ночи пятницы посчитали, и победил Джонсон, с отрывом от Ливингстона в 62 тысячи голосов – это всего 3%. Ливингстон сразу признал поражение, произнес очень достойную речь. Кстати, в отличие от Джонсона, который не смог сдержаться и простить Ливингстону жесткие дебаты во время кампании.
Дебаты шли в прямом радиоэфире. Команда консерваторов обвиняла Ливингстона в применении нелегальной схемы, чтобы уйти от уплаты подоходного налога. Ливингстон не отрицал, но во время прямого эфира сказал Джонсону, что тот использовал свою продюсерскую компанию, чтобы тоже снизить подоходный налог. Борис не сдержался и говорил в микрофон: «Вы лжец, вы лжец!» А потом встретил в лифте Ливингстона и стал кричать: «Чертов лжец!» Ну, только не чертов, а, как говорят англичане, F word, куда покрепче. Так что, и дебаты были, и обвинения в финансовых махинациях были – все как у нас.
Еще одно важное отличие: кто может голосовать? В Москве ты можешь жить 30 лет, но если нет прописки – нет голоса. В Лондоне, если ты гражданин Великобритании, Ирландии, стран Содружества, Евросоюза, если ты живешь в Лондоне и можешь это подтвердить, например, счетом за отопление – голосуй.
А. НАРЫШКИН: Это была Антонина Самсонова, корреспондент «Эхо Москвы», из Лондона. Возвращаемся к нашему гостю. Григорий Мельконьянц у нас в студии, напомню. Смотрите, хотел сразу зацепиться за вот последние слова, последнее предложение Тони Самсоновой о том, как устроена избирательная система в Великобритании, если говорить о выборах мэра. Было бы правильно, если бы, например, в Москве голосовали бы реально те, кто в Москве живут, не только те, кто зарегистрированы, но фактически проживают.
Г. МЕЛЬКОНЬЯНЦ: Ну, в России, вы знаете, существует достаточно жесткая система регистрации, поэтому подтвердить, живешь ты тут или не живешь, ты можешь официальным документом: либо у тебя это штамп в паспорте, либо у тебя есть временная регистрация, такая вот бумажка. Вот. По закону, у нас в Москве могут голосовать те, кто имеет штамп в паспорте, поэтому эти люди, они, приходя на избирательные участки, предъявляют свои паспорта.
А. СОЛОМИН: Плюс либо какая-то долгая регистрация, насколько я знаю, да? Студенты, потому что…
Г. МЕЛЬКОНЬЯНЦ: Студенты – ну, это как бы отдельная категория граждан, которая, так сказать… специальные субъекты. Ну, мы сейчас говорим как бы в целом про массу населения. Поэтому, если сравнивать это с Лондоном, то, конечно же, если у нас на наших выборах люди будут приносить счета за отопление в квартирах, где они их снимают, или, там, будут приносить какие-то иные документы, подтверждающие, что они тут проживают, боюсь, что это может открыть достаточно большой простор для каких-то махинаций. Потому что люди нахлынут сюда незадолго до выборов, заплатят за какие-нибудь квартиры…
А. НАРЫШКИН: Приедут в автобусах…
Г. МЕЛЬКОНЬЯНЦ: … приедут в автобусах, да, и проголосуют. Поэтому, для начала хотелось бы вот мне обозначить, что честность выборов, и вообще отношение к выборах, оно не зиждется только лишь на процедурах, на формальных процедурах. Вот ситуация с Лондоном, иллюстрация Тони показывает, что доверие к выборам, оно там достаточно высоко. Потому что человек может принести вот этот счет за какое-нибудь отопление и подтвердить, что он там живет, и ему поверят, понимаете?..
А. СОЛОМИН: Ну да, если он платит, то...
Г. МЕЛЬКОНЬЯНЦ: Да. Это удивительно. То есть, это отношение к выборам населения.
А. НАРЫШКИН: То есть, это доверие, получается, обоюдное. С одной стороны, власти верят избирателю, с другой стороны, избиратель не сомневается в том, что его голос будет правильно посчитан…
Г. МЕЛЬКОНЬЯНЦ: Да, безусловно.
А. НАРЫШКИН: … все процедуры будут соблюдены.
Г. МЕЛЬКОНЬЯНЦ: То есть, ни одна из сторон, ни организаторы выборов, ни участники выборов, не злоупотребляют вот этими правами, и это очень важно. Сейчас у нас такая ситуация в России, что, к сожалению, наверное, может быть, исторический минимум мы прошли доверия к выборам. Вот летом Левада замерял – очень низкий показатель доверия к выборам. И поэтому вот такие различные инструменты по вольному, так сказать, трактованию, когда ты имеешь право голосовать, когда ты не имеешь, это просто может порождать, ну, еще большее недоверие, потому что будут какие-либо обвинения в каких-то фальсификациях, вот. Так что, инициатива интересная.
Более того, я считаю, инициатива интересная вот первая, о которой сказала Тоня…
А. НАРЫШКИН: Вот эти две галочки.
Г. МЕЛЬКОНЬЯНЦ: Да. Это вот, по сути, как бы у тебя главный есть голос и второстепенный голос, если твой кандидат…
А. СОЛОМИН: В случае чего.
Г. МЕЛЬКОНЬЯНЦ: Да, в случае чего.
А. НАРЫШКИН: Смотрите, если так вот поверхностно смотреть, получается, прелесть только в том, что это экономия, скажем, денег на печатании бюллетеней…
Г. МЕЛЬКОНЬЯНЦ: С одной стороны…
А. НАРЫШКИН: … вообще второго тура.
Г. МЕЛЬКОНЬЯНЦ: С одной стороны, это экономия денег. Во-вторых, это все-таки высокая политическая культура должна быть у избирателя, потому что он должен ранжировать этих кандидатов. Не просто услышал, там, какое-то имя, он должен выбрать себе первого кандидата и, условно, второго, и согласиться, что второй кандидат, в случае чего, может стать тоже мэром. Это некий компромисс.
А. НАРЫШКИН: Мне кажется, вы так сказали, должна быть политическая культура определенная, которой, как мне показалось, у нас нету пока.
Г. МЕЛЬКОНЬЯНЦ: Ну, она формируется, она формируется. Нельзя сказать, что у нас ее нету, она формируется. Просто выборы не так, к сожалению, часто у нас как бы становятся действительно конкурентными, чтобы избиратель в них верил, в них разбирался. И, соответственно, как бы эта культура, там, прочтения политических программ кандидатов, выбора кандидата, который будет его представлять, она вот еще пока не сформировалась. Поэтому, если бы в России такой инструмент был, возможно, на выборах Москвы интересная была бы там ситуация, да? Потому что у нас тоже, как и в Лондоне, тоже проценты очень такие небольшие. Там, 1,37 Собянин, так сказать… и второй тур не состоялся.
Но при этом для России очень важно, чтобы второй тур был. Почему? Потому что нужно время, для того чтобы кандидатам, которые вышли во второй тур, донести свою избирательную программу. Люди у нас не очень политизированные, не особо интересуются выборами. Вот этот второй тур, когда еще существует две недели как бы между вот первым и вторым туром, все-таки для агитации кандидатам она нужна. Потому что пробиться в официальные какие-то СМИ очень сложно, и порой как бы вот этому второму кандидату, не провластному, если вот будет выходить провластный, не провластный, ему нужно это время, чтобы, так сказать…
А. СОЛОМИН: … набрать очки.
Г. МЕЛЬКОНЬЯНЦ: … набрать очки.
А. НАРЫШКИН: Григорий Мельконьянц в эфире «Эхо Москвы», наш гость, гость программы «Дорожной карты», новой программы. Еще один вопрос. Тоня, правда, о нем не говорила, но я знаю, что в Великобритании подобные опыты были. Я хочу вас спросить по электронное голосование, скорее даже интернет-голосование, такое дистанционное голосование.
Г. МЕЛЬКОНЬЯНЦ: Вы знаете, и в России были опыты с таким голосованием. Потому что лидером, лидером у нас является Эстония как бы в такой формате голосования. Это люди, которые получают специальную цифровую подпись, ну, условно говоря, такую флешку. Вставляют ее к себе в компьютер…
А. НАРЫШКИН: Ну, это как у нас на вот… если хочешь зарегистрироваться…
Г. МЕЛЬКОНЬЯНЦ: У нас на сайте «Государственные услуги»…
А. НАРЫШКИН: … на портале Госуслуг, да.
Г. МЕЛЬКОНЬЯНЦ: И сейчас в России уже запущена пилотная программа выдачи электронных карт, вот, и там есть картридеры. То есть, ты подтверждаешь свою личность с помощью вот этой цифровой подписи. Все это в России внедряется, да? Ну, и Центральная избирательная комиссия такой эксперимент проводила. Вот. Избиратель должен был прийти в избирательную комиссию, получить компакт-диск. Это, по сути, ключ к такому голосованию. И из дома имел возможность проголосовать вот с использованием сети Интернет. В России это, ну, признано вроде бы успешным, но степень доверия к этому низкая. Я объясню, почему.
А. НАРЫШКИН: Опять все в доверие упирается.
Г. МЕЛЬКОНЬЯНЦ: Опять все упирается в доверие. Я объясню, почему. Европейские страны тоже сейчас, на мой… как бы вот мы там наблюдаем за процессами: тоже с осторожностью и немножко притормаживают процесс вот такой вот… электронного голосования.
А. НАРЫШКИН: Но у них-то доверие выше – что же их смущает?
Г. МЕЛЬКОНЬЯНЦ: Уровень доверия выше, но они боятся его тоже потерять, потому что могут быть различные скандалы. Все-таки это очень такая тонкая сфера. А) очень затруднен или практически невозможен общественный контроль за такими процессами. То есть, когда наблюдатель находится на избирательном участке, он физически видит человека, который приходит, он видит, как этот человек получает бюллетень, видит, что он предъявляет свой документ…
А. НАРЫШКИН: И в одиночестве уходит голосовать.
Г. МЕЛЬКОНЬЯНЦ: Да, уходит голосовать, опускает. И потом он берет… члены комиссии берут ящик, опрокидывают и считают физические голоса и видят все эти отметки. В этой системе голос, по сути, является электронным. То есть, ты кнопкой мыши, по сути, голосуешь, и твой голос отправляется в базу данных на сервер избирательной комиссии, учитывается там, суммируется там, и где-то опять на электронном табло нам даются результаты выборов.
А. НАРЫШКИН: Ну, и, соответственно, организаторы выборов, они не могут реально определить, ты ли это голосовал или кто-то воспользовался твоей ID-картой, как в Эстонии…
Г. МЕЛЬКОНЬЯНЦ: Абсолютно верно, это другая проблема. Потому что в России существует два принципа выборов. Это, во-первых, добровольность участия в выборах: никто не вправе принуждать или не принуждать к участию. То есть, вот избиратель должен сам это решить и сам пойти на избирательный участок. И второе очень важное – это тайна голосования, сохранение тайны голосования. Избирательная комиссия, когда избиратель приходит на участок, она обязана сохранить тайну голосования, предоставить ему кабинку для тайного голосования и, соответственно, не привязывать его бюллетень к его личности, чтобы никто не знал, за кого этот человек проголосовал. Что касается электронного голосования, тут избиратель, ну, как бы может сомневаться, что вот я зашел под своим, там, логином, условно говоря, и паролем, да? Проголосовал за того или иного кандидата. А вдруг там где-то все-таки им известно, что я, Иванов Иван Иванович, проголосовал за такого-то кандидата. И если я проголосовал не за того, за кого, так сказать, меня просили, вот, это кто-то узнает и мне от этого будет плохо.
А. СОЛОМИН: Я предлагаю провести голосование, потом двинемся дальше постепенно. Вопрос такой: следует ли упрощать способ участия в выборах главы города в данном случае, да? Мы сегодня рассматриваем. Или это повысит риск махинаций? Если вы считаете, что следует упростить процедуру участия граждан в выборах мэра, способ участия, ну, вот, например, через интернет голосовать, да? Или по почте, или каким-то еще образом. То ваш номер…
А. НАРЫШКИН: … 660-06-64. Если вы считаете, что нужно оставить все в таком же режиме, как у нас сейчас существует, 660-06-65. Код 495 в самом начале не забывайте набирать.
А. СОЛОМИН: А пока идет голосование, короткий вопрос. Скажите, вот с открепительными все-таки как лучше поступать? Потому что я знаю, что не везде с этим такая большая проблема.
Г. МЕЛЬКОНЬЯНЦ: Ну, смотрите, вот…
А. СОЛОМИН: Если человек не может прийти на участок.
Г. МЕЛЬКОНЬЯНЦ: Да, вот сейчас мы тут упомянули уже голосование по почте. Например, в Германии есть такой опыт. И вот буквально там недавно были выборы в Бундестаг, и треть избирателей Германии проголосовали конвертами, обычными конвертами по почте. Как там это устроено? Это, по сути, тоже некий аналог и досрочного голосования, когда избиратель заранее там берет себе этот конверт, это и аналог, может быть, открепительного удостоверения. То есть, избиратель не голосует на своем избирательном участке.
Как это происходит, как это устроено? Избиратель до выборов обращается в, ну, условно говоря, в территориальную избирательную комиссию, если на нашем уже сленге говорить, обращается в территориальную комиссию с просьбой выдать ему соответствующие документы. Ему выдают два конверта и бюллетень. Выдают розовый конверт, голубой конверт и сам бюллетень. Избиратель может до, за один, максимум за один день до голосования отправить по почте. В розовый конверт он вкладывает свое заявление о том, что он хочет проголосовать, и туда вкладывает голубой конверт, где его бюллетень уже, то есть, это запаковано. И это по почте уходит. За один день максимум как бы может, минимум… максимум отправить. То есть, я, честно говоря, не представляю себе нашу почту, чтобы она вот за день до выборов, значит, если кто-то в субботу отправит, в воскресенье это, скажем так, к ним дойдет.
А. НАРЫШКИН: К следующим выборам дойдет…
Г. МЕЛЬКОНЬЯНЦ: Да.
А. СОЛОМИН: Давайте подведем тогда итоги голосования. 47% считают, что следует упростить процедуру участия в выборах мэра, способ участия в выборах мэра. И 53% у нас против этого выступают.
Г. МЕЛЬКОНЬЯНЦ: Ну, 47 – это очень много, я считаю, процентов.
А. СОЛОМИН: Да, люди такие, современные, хотят, как-то по-другому чтобы все это было. Мы сейчас перейдем к другой стране. Елена Серветтаз, корреспондент Международного французского радио, расскажет о том, как в Париже выбирают мэра.
(звучит запись)
Е. СЕРВЕТТАЗ: Формально мэров французских городов избирают не жители, а муниципальные депутаты, однако на практике исход непрямых выборов – точно так же, как и в коллегии выборщиков на выборах президента США – определяет всеобщее голосование.
Требования к кандидату в муниципальные депутаты (а, соответственно, и в мэры) такие же, как и к избирателям: нужно быть старше 18 лет, обладать всеми гражданскими правами, то есть, не иметь судимости, исключающей возможность участия в выборах, состоять в избирательных списках и платить местные налоги. Стоит также отметить, что в голосовании, как в роли избирателей, так и в роли кандидатов, могут участвовать не только граждане Франции, но и граждане любой страны Европейского союза.
Отдельная система голосования была установлена законом 1982-го года для трех крупнейших городов Франции: Парижа, Лиона и Марселя. И по этой аббревиатуре названия этих городов закон часто называют законом ПМЛ. Здесь выборы мэра проходят не в два тура, а в три этапа. Жители избирают муниципальных депутатов своего района, которые затем выбирают из своего состава членов городского совета, и уже они абсолютным большинством голосов выбирают мэра.
В нынешнем составе городского совета Парижа правящая коалиция социалистов, коммунистов и «зеленых» занимает 98 депутатских мест из 163-х. С 2001-го года лидером этой коалиции и мэром французской столицы является Бертран Деланоэ. Несмотря на то, что формально срок пребывания одного человека в мэрском кресле не ограничен (к примеру, Жак Ширак занимал этот пост в течение 18 лет), Деланоэ уже заявил, что не намерен выставлять свою кандидатуру на следующих столичных выборах в марте 2014-го года. Он сказал: «Разумеется, я не буду кандидатом в 2014-ом году. После 13 лет во главе города я считаю необходимым осуществить передачу власти».
При том, что в подавляющем большинство французских городов и общин выборы проходят без каких-либо нареканий, отдельные казусы все же случаются. Так, например, на выборах в Перпиньяне в 2008-ом году руководитель одного из 66-ти избирательных участков города прятал в носках бюллетени за действующего мэра Жан-Поля Алдьюи. На этом основании административный суд отменил результаты выборов по всему городу. А бывшего мэра Парижа консерватора Жана Тибери его оппоненты-социалисты обвинили в организации фальсификаций на столичных выборах при помощи так называемых «мертвых душ» в избирательных списках. В марте нынешнего года Тибери был признан виновным и приговорен к 10-месячному условному тюремному заключению, штрафу в 10 тысяч евро и трехлетнему запрету на занятие государственных и муниципальных должностей, однако немедленно подал кассационную жалобу. Ее рассмотрение продолжается до сих пор.
А. НАРЫШКИН: Э то была Елена Серветтаз, корреспондент Международного французского радио.
А. СОЛОМИН: +7-985-970-45-45, аккаунт @vyzvon в Твиттере, сайт echo.msk.ru. Присоединяйтесь к разговору, оставляйте свои комментарии. Вот здесь забавный пришел по поводу наших… нашей темы. Аня пишет: «Мой сын и его друзья, без продыху сидящие в инете, наверняка были бы довольны голосованием, при котором им не пришлось бы выходить из дома». Ну, вы знаете, Аня, когда они подойдут к возрасту, который позволяет голосовать, я думаю, им придется все-таки выходить из дома, чтобы хотя бы на жизнь зарабатывать. Тут уже привыкнешь. Мы только что послушали Елену Серветтаз, Алексей совершенно правильно сказал.
А. НАРЫШКИН: Да, вот смотрите, опять же, за последние слова Елены Серветтаз хотелось бы зацепиться. Она, в частности, говорила про то, что срок, срок мэра, количество лет, которые он проведет на своем посту, не ограничено. Вот. В Москве же два срока подряд, и потом вынужден человек, мэр, политик, делать определенный перерыв. Нам нужна вот… нужны вот эти ограничения, как при выборах президента, или нет? Есть ли тут какие-то?..
Г. МЕЛЬКОНЬЯНЦ: Я думаю, что нам это нужно, потому что у нас это исторически уже сложилось, и не всегда добровольно наши градоначальники, там, готовы…
А. НАРЫШКИН: Оставить свои…
Г. МЕЛЬКОНЬЯНЦ: … оставить свои места, да. Никто не говорит, что как бы хорошие они или плохие, но просто существует некий принцип сменяемости власти. И бывает так, что они настолько закостенело как бы вообще просто вот… просто сидят вот в этих креслах, что выстраивают и избирательную систему под себя, и, по сути, выборы превращаются в само как бы такое воспроизведение, воспроизводство каждый и каждый раз. То есть, влияние их на сами выборы очень велико становится из года в год. То есть, если он просидит, например, там, 8 лет, то понятно, что и избирательная комиссия, и административные все эти учреждения, они уже, ну, ясное дело, за него будут горой. И в этом проблема, потому что качество власти снижается. Потому что есть действительно конкурентные выборы. И, там, допустим, в Париже, да? То есть, там же кандидаты побеждают на конкурентных выборах. Там допускают кандидатов независимых оппозиционных в выборам, и вот эти люди, которые там действующие главы, сидят на этих местах, они конкурируют и на дебатах, и в публичном пространстве с этими людьми на равных. Поэтому, если он закостенел, если он уже не эффективен, не интересен избирателям, просто его не изберут. Вот как бы в чем подоплека вот того, что там нет вот этих сроков.
А. НАРЫШКИН: Надо ли тогда в принципе ограничивать двумя сроками нахождение во власти, опять же, мэра?
Г. МЕЛЬКОНЬЯНЦ: Я думаю, что нужно. Я думаю, что нужно. И вот, честно говоря, вот этот инструмент… и отчасти, вот понимаете, что в Париже, да? Вот Елена начала свой репортаж с того, как выбирается там мэр. Это тоже очень интересно. Потому что там очень велика роль муниципальной власти. Но, к сожалению, в России, несмотря на то, что у нас и реформа вроде бы там проходила местного самоуправления, этот уровень, самый близкий к населению, самый важный, можно сказать, для нашей страны, он не получил развития. Он не получил денег, он не получил развития. Вот. И особенно в Москве это заметно, потому что полномочия и вообще как бы сама сила…
А. НАРЫШКИН: Не, ну, отдельные личности что-то на местах могут…
Г. МЕЛЬКОНЬЯНЦ: Ну, вот когда в Москве были выборы президента, параллельно были еще выборы вот как раз вот этих муниципальных советов. И часть молодежи, там, часть активных граждан пошла на выборы и победила, и победила. И если бы у нас использовался вот этот, можно сказать, парижский, парижский инструмент, тогда бы они бы избирали представителей, депутатов Московской городской Думы, а депутаты Московской городской Думы выбрали бы нам мэра города.
А. НАРЫШКИН: Так а нам вот такое подходит? У нас это реально или опять доверия нет никакого?
Г. МЕЛЬКОНЬЯНЦ: Ну, смотрите, для этого должна быть определенная… определенный уровень зрелости вот как раз вот этого муниципального уровня, чтобы они были действительно независимы, чтобы они, ну, действительно были сильны. Для того, чтобы население, во-первых, делегировало им бы полномочия для выбора, потом они бы выбрали, допустим, Московскую городскую Думу, а Мосгордума уже бы выбрала бы нам мэра. Проблема здесь в том, насколько действительно, опять же, зрело население, созрело население для этого, готово ли оно отдать часть своих полномочий, дарованных им Конституцией, по участию в делах государства и выборах тех или иных органов власти, своим, ну, условно говоря, посредникам, да? То есть, вот получается, что ты выбираешь некоего представителя, который затем пользуется твоими правами, твоими полномочиями, там, по выбору тех или иных…
А. СОЛОМИН: Он изначально объявляет, он говорит тебе, кого он будет поддерживать….
Г. МЕЛЬКОНЬЯНЦ: Ну, допустим, я живу, да, в своем районе. Вот у меня проходят выборы. По идее, если я знаю, что этот депутат муниципальный будет затем выбирать каких-то других должностных лиц, я хочу, чтобы заранее этот человек мне сказал, какая у него позиция на этот счет, кого он собирается, там, выдвигать и поддерживать, чтобы у меня совпадали мои настроения с его. Вот это, опять же, более тонкий процесс. Когда ты приходишь сам голосуешь за мэра, ты несешь сам ответственность. Тут ты передаешь эту ответственность кому-то, и, соответственно, спрашивать ты будешь уже не с мэра, а с этого муниципального депутата, говорить: ах ты мерзавец! Почему ты, там, выбрал не того? Вот он там сейчас ворует из бюджета и так далее. То есть, это уже, может быть, и полезно, потому что ты имеешь контакт вот с этим человеком, он ближе к тебе, ты к нему можешь прийти на прием, к этому депутату, и высказать ему все, что ты думаешь. И он потом, в соответствии с твоими наказами, будет действовать уже в других инстанциях: отзывать этого мэра и так далее и так далее. То есть, это, ну, вот это…
А. НАРЫШКИН: То есть, это хорошо, но у нас не работает…
Г. МЕЛЬКОНЬЯНЦ: Это очень хорошо, это очень хорошо…
А. НАРЫШКИН: … мы от этого далеки и не созрели.
А. СОЛОМИН: Я напомню, у нас есть еще телефон прямого эфира +7-495-363-36-59. Мы будем включать его, поэтому вы можете дозваниваться, если хотите высказаться по темам, которые мы обсуждаем. И хотелось бы задать вопрос уже по этому аспекту. Готовы ли вы отдать право выбора главы города выборщикам?
А. НАРЫШКИН: Если вы готовы делегировать депутатам, местным депутатам, такое право, набирайте номер 660-06-64. Если нет – 660-06-65.
Если вы готовы отдать право выбирать, выбирать главу города выборщикам или местным каким-то депутатам, набирайте номер 660-06-64. Если нет, не надо нам таких инициатив в России, таких предложений, не готовы мы принять, 660-06-65.
А. СОЛОМИН: Пока идет у нас голосование, +7-495-363-36-59, я напомню, можете подключиться и оставить нам какие-то свои комментарии. Вот я сейчас почитаю смски. Только что видел… ну, верните графу «против всех», понятно, сейчас это актуальная тема.
А. НАРЫШКИН: А надо вернуть, кстати, Григорий, скажите?
Г. МЕЛЬКОНЬЯНЦ: У меня…
А. НАРЫШКИН: Я насколько понимаю, в международном опыте, на который часто мы ссылаемся, не так много…
Г. МЕЛЬКОНЬЯНЦ: Это вот в странах СНГ, ну, ближе, в странах СНГ, там такая графа, она есть, и в России она была. В 2005-м году было решение Конституционного суда, которое разрешило, по сути, гражданам… ну, как разрешило? Стало возможным проводить собственную агитацию за графу «против всех». И тут наши власти испугались, что все начнут агитировать, и быстренько ее отменили. Вот. Это, я думаю, что полезная для всех графа. Лично я выступаю скорее за возвращение этой строки, потому что это полезно и для избирателей, потому что на не конкурентных выборах у них появляется активная возможность это продемонстрировать, свое отношение. У оппозиции, если не допустили их кандидатов к выборам – бывает такое – они могут тоже проводить агитацию. Тогда, значит, отменяйте выборы, если строка «против всех» наберет больше голосов. А для власти это тоже полезно, потому что они сейчас будут тем самым понижать голоса оппозиционных партий. Так что, это обоюдоострое решение, обоюдоострая строка, но полагаю, что она была бы сейчас полезна.
А. СОЛОМИН: Але, здравствуйте. Как вас зовут и откуда вы? Добрый день.
СЛУШАТЕЛЬ1: Доброй ночи.
А. СОЛОМИН: Доброй ночи. Выключайте приемник, да, говорите по телефону.
СЛУШАТЕЛЬ1: Да-да. Я, конечно…
А. СОЛОМИН: Как зовут вас?
СЛУШАТЕЛЬ1: Олег.
А. СОЛОМИН: Олег, откуда вы?
СЛУШАТЕЛЬ1: Из Москвы.
А. СОЛОМИН: Вот скажите, Олег, вы бы доверили свое право выбора выборщиках? Чтобы не ходить на выборы, грубо говоря, 350 раз.
СЛУШАТЕЛЬ1: Ну, я бы скорее всего доверил бы, может быть, тем, кто платит налоги.
А. СОЛОМИН: То есть, не… в смысле, тем, кто платит налоги? Не депутатам, а?..
А. НАРЫШКИН: Ну, все вроде платят налоги.
СЛУШАТЕЛЬ1: Не пенсионерам, не детям – как бы вот так.
А. СОЛОМИН: Это понятно, подождите.
СЛУШАТЕЛЬ1: … кто работает, работает.
А. СОЛОМИН: Ну, то есть, каким-то… как в Америке, как в США, да?
СЛУШАТЕЛЬ1: А я на знаю, как в США, но просто… наверное, может, если так в США, то да.
А. СОЛОМИН: Понятно. Спасибо.
Г. МЕЛЬКОНЬЯНЦ: Я думаю, что здесь речь может идти о том, что, по сути, вот таким активным избирательным правом могут обладать люди, которые платят налоги, то есть участвуют в делах… то есть, финансируют, по сути, государство. Те, кто не платят налоги… соответственно, ты не спонсируешь государство – ты не можешь предъявлять требования какие-либо.
А. НАРЫШКИН: Сиди молчи. Г. МЕЛЬКОНЬЯНЦ: Ну, я так понимаю, что может речь идти об этом.
А. НАРЫШКИН: Остановил я голосование. Итоги посмотрим, что у нас получилось. 92% наших радиослушателей никому бы никакое свое право выбирать, голосовать за мэра не доверили бы. 92. Ну, вот, опять же, видите, Григорий, как вы говорите, доверие, доверия у нас в стране нету.
Г. МЕЛЬКОНЬЯНЦ: Ну, здорово, здорово, хорошо. Главное, чтобы эти люди, вот которые не хотят доверять, 92%, они приходили на выборы. Потому что прошедшие выборы в сентябре показали катастрофически низкую явку. То есть, избиратели не готовы никому доверить свой голос, но при этом и сами не приходят на выборы. Получается так, что кандидат набирает еще меньше, чем явка, да? И получается, выбор делает очень небольшое количество людей. Ну, может быть, это и нормально, если людей не интересуют выборы, они заняты чем-то своим, но при этом все же активность избирателей – это тоже как бы некий инструмент политтехнологий. Потому что бывает так, что как раз заинтересованы, да, в низкой явке определенные кандидаты, они вот, по сути, отворачивают избирателей от выборов.
А. СОЛОМИН: Перенесемся в Рим. Алексей Букалов, корреспондент ИТАР-ТАСС, расскажет о том, как у них выбирают мэра. Обратим внимание на один аспект, конечно, после.
(звучит запись)
А. БУКАЛОВ: Рим – это, наверное, один из самых трудных городов. Был избран неожиданно для всех новый представитель демократической партии. Относительно молодой, сам по себе не политик, хотя он несколько лет был членом парламента, даже возглавлял парламентскую комиссию по борьбе с хищениями. Человек по фамилии Марино, и зовут его Игнацио, Игнацио Марино. По специальности он хирург, работал очень много за границей, в Канаде, в Америке, за что получил прозвище Американо, «американец». Нигде в Риме не висели его портреты, не висели его плакаты. Он вел свою основную предвыборную работу в интернете, не выступал ни на каких митингах, нигде не было митингов с его участием.
При этом его главный противник, то есть, бывший мэр, Алеманно, который, в общем-то, был уверен, что он останется в этом кресле, он допустил несколько тактических ошибок. Одна из этих ошибок: он у подножия Колизея провел заключительный свой предвыборный митинг, на который пригласил Сильвио Берлускони. Это его товарищ по партии, это, да, его старший учитель-политик, но, тем не менее, к Сильвио Берлускони очень противоречивое отношение в итальянском обществе. Все-таки большинство, особенно после недавних судебных приговоров, к нему относится негативно и считает, что эра Берлускони закончилась. И вот когда на последнем митинге в поддержку Алеманно выступил Берлускони, я думаю, что он потерял довольно много на этом голосов.
Затем произошло голосование. Итальянцы вообще последнее время очень равнодушно относятся к выборам, не ходят практически к избирательным участкам. И в Риме с большим трудом набралось необходимое для статистики число избирателей. И 51% получил вот этот кандидат от левой партии Игнацио Марино.
Мэр в Риме – это, в общем, достаточно заметная, достаточно важная фигура традиционно, но, конечно, вот это явление того, что партия принимает решение о том, что направит своего человека на такую-то должность, оно, безусловно, существует и здесь. Все-таки очень серьезной политической силой в Италии до сих пор являются бывшие коммунисты, а у них все, как в КПСС.
Здесь нет центральной избирательной комиссии. Хорошо это или плохо – я не знаю, но функции центральной избирательной комиссии выполняет Министерство внутренних дел, у них есть специальное подразделение. Никакой особенной полиции, никакой охраны специальной нет. Выборы проходят в школьных зданиях, к большому удовольствию детей, которые получают дополнительные каникулы. Здесь не принято сомневаться в результатах выборов, потому что подсчеты голосов проводятся посторонними людьми, не имеющими отношения к политике, являющимися государственными служащими, причем в рамках Министерства внутренних дел. Отсутствие центризбиркома, я считаю, что положительно влияет на предвыборную и избирательную обстановку в Италии.
А. НАРЫШКИН: Это был Алексей Букалов, корреспондент ИТАР-ТАСС в Риме, рассказывал о том, как выбирают в Италии мэров различных городов.
А. СОЛОМИН: Я напомню, сегодня говорим о том, как выбирать мэра. У нас в программе «Дорожная карта» с Алексеем Соломиным, Алексеем Нарышкиным и журналистами в разных странах сегодня в гостях Григорий Мельконьянц, сопредседатель движения защиты прав избирателей «Голос». Вот здесь Алексей Букалов только что сказал о том, что действительно у них считает не ЦИК, а МВД. А вообще, по его мнению, это правильно, это положительная история. На ваш взгляд, кто считать голоса должен? Не следует ли отдать это какой-то, может быть, структуре другой, там, статистической компании какой-то и убрать это от государства? Либо все-таки общественники, государственные какие-то чины должны в этом принимать участие?
Г. МЕЛЬКОНЬЯНЦ: Ну, смотрите, у нас существует 4 уровня избирательных комиссий. Если брать Россию, то это Центральная избирательная комиссия, избирательные комиссии субъектов федерации, территориальные комиссии и участковые комиссии, то есть, самый нижний уровень. Если брать вышестоящие уровни комиссии, безусловно, это комиссии, постоянно работающие, которые работают в постоянном ритме проведения тех или иных выборов, и там нужны профессионалы, которые обладают определенными полномочиями. Это, по сути, там можно сказать, чиновники определенные по выборам. Если брать более низкий уровень, например, участковые избирательные комиссии, то, несомненно, это те люди, которые занимаются механическим подсчетом голосов, выдачей бюллетеней, такой работой, которая должна вызывать, прежде всего, доверие. Потому что вышестоящая комиссия занимается регистрацией кандидатов и, по сути, такой большой калькулятор по суммированию того, что на участковых комиссиях получается.
И, опять же, вернусь, допустим, к немецкому опыту. Например, у них руководители районных комиссий, они руководители статистических ведомств. Вот. А самих членов комиссий у них набирают по объявлениям, просто в администрациях везде висят афиши: просим как бы вот обратиться. И обычные люди обращаются, там, по-моему, 50 евро сейчас платят, и там, по-моему, нормально, так сказать, с людьми, которые участвуют в работе комиссий.
Но проблема в том, насколько вот к тем людям, которые организуют выборы, есть доверие. Потому что, если бы мы сейчас с вами запустили опрос по поводу того, готовы ли граждане отдать полномочия по подсчету голосов и проведению выборов, да, допустим, полиции нашей, вот, полагаю, что были бы, на мой взгляд, предсказуемые очевидные результаты, да. Поэтому не нужно тут изобретать велосипед, нужно, в первую очередь, из наших российских комиссий убирать зависимые группы населения. Допустим, представителей исполнительной власти, да? Вот как бы бюджетников.
А. НАРЫШКИН: Учителя.
Г. МЕЛЬКОНЬЯНЦ: Стараться минимизировать это. И как можно больше вот именно обычных простых граждан, которые будут в комиссиях заниматься вот этой, на мой взгляд, не совсем сложной работой.
А. НАРЫШКИН: Так их выбирать вы предлагаете, или как?
Г. МЕЛЬКОНЬЯНЦ: Нет, их не выбирать, почему? Выбирать – это невозможно. Если их избирать, кто будет проводить выборы по их избранию?
А. НАРЫШКИН: Ну, да.
Г. МЕЛЬКОНЬЯНЦ: Это будет тогда замкнутый круг у нас. Вот. Нет, я думаю, что эти люди должны выступать с собственной инициативой просто. Просто должны быть ограничения по вхождению в составы комиссий представителей муниципальной и государственной власти исполнительной. То есть, это просто зависимые группы населения, которые, исторически так сложилось, что не вызывают у нас доверия. Ну, вот просто не вызывают у населения доверия, потому что вот они сами себя по сути избирают. Поэтому нужно больше обычных граждан в комиссиях. Сейчас мы видим большую достаточно активность, ну, в крупных городах, людей, которые входят в составы комиссий участковых. Вот в Москве почему отчасти были более-менее приличные выборы проведены? Потому что практически в каждой комиссии был один независимый член комиссии, просто который с улицы вот узнал, мы там в «Голосе» тоже объявляли призыв этих людей. Мы помогали им пристроиться в какую-то из этих комиссий.
А. СОЛОМИН: Волонтеры.
Г. МЕЛЬКОНЬЯНЦ: Ну, как бы он волонтер, да, он не ради денег в комиссии. Там платят какие-то деньги… вот мы сейчас исследования провели: от тысячи рублей где-то люди получили в Москве до 13-ти тысяч, вот как бы вознаграждение, в зависимости от степени своей загруженности и дежурств. Вот. Но общественность должна, по сути, проводить выборы. То есть, ну, люди сами к себе будут вызывать доверие.
А. СОЛОМИН: К предвыборной кампании перейдем.
А. НАРЫШКИН: И сейчас послушаем, как проходят выборы в США, в Нью-Йорке, и у нас будет Екатерина Котрикадзе, глава информационной службы «RTVi» в США. Вот она как раз и расскажет, у них выборы будут уже совсем скоро. Давайте послушаем.
Е. КОТРИКАДЗЕ: Кому достанется Большое Яблоко? Это невероятная американская интрига, даже несмотря на то, что партийные праймериз уже состоялись, и список кандидатов сузился до двух от каждой из основных партий. Сейчас все аналитики прогнозируют победу демократа Билла де Блазио, но, судя по кампании, которая разворачивалась в Нью-Йорке в последние месяцы, совсем не факт. Предвыборные баталии сезона 2013 можно назвать беспрецедентно скандальными. Лидером гонки с самого начала считалась Кристин Куинн, лесбиянка, прогрессивный политик, спикер горсовета, продолжательница дела некогда популярного мэра Майкла Блумберга. Но погорела Куинн как раз на том, что расслабилась: милая дама ничего нового не предложила. На демократических праймериз она получила лишь 15,5%. Они отправили Кристин Куинн восвояси работать над собой. Сразу после этого в, казалось бы, безоговорочные лидеры кампании выбился бывший конгрессмен Энтони Уинер. В Нью-Йорке это нормально: несмотря на довольно мерзкий сексуальный скандал, в свое время выбивший его из рядов демократов-законодателей, талантливый, тем не менее, политик вновь обрел популярность. Но вот незадача: незадолго до завершения предвыборной гонки Уинер не выдержал, сломался и вновь опростоволосился. Как это принято в Америке, кандидат в мэры публично вместе с женой покаялся: мол, простите за человеческие слабости. Отправлял женщинам скабрезные смски, фотографии своего, с позволения сказать, достоинства. Но обещаю, на этот раз за неприглядные забавы больше не возьмусь.
Э. УИНЕР: Я хочу, чтобы жители Нью-Йорка поняли мою точку зрения, мою программу. Надеюсь, они согласятся дать мне еще один шанс. И я надеюсь, они понимают: то, что произошло со мной, никоим образом не характеризует меня нынешнего.
Е. КОТРИКАДЗЕ: Но Нью-Йорк слезам не поверил. Рейтинг Уинера упал до позорного минимума. Его согласились поддержать лишь 5% избирателей. И вот третий кандидат-демократ Билл де Блазио неожиданно выбился в лидеры, набрав среди ньюйоркцев-демократов аж 40% голосов. Феноменально, - говорят эксперты, - у него же не было денег на кампанию. Такое в Яблоке редко бывает.
Итак, общественный адвокат Билл де Блазио, человек, занимающий крайне серьезную и важную должность, по американским меркам, удивляет своей левизной. Он откровенно выступает против богатых, то есть за повышение налога для состоятельных горожан, но при этом импонирует нью-йоркским либералам своим семейным положением. Де Блазио – высокий, бодрый пятидесятидвухлетний белый мужчина, женат на чернокожей женщине, бывшей лесбиянке.
Что же касается республиканского кандидата, то здесь все гораздо тривиальнее. Джон Лота, бывший директор MTA, транспортной системы Нью-Йорка, придерживается традиционных суперконсервативных принципов. Такой крепкий хозяйственник, кстати, ныне безработный. Впрочем, он совсем никакой, констатируют наблюдатели. И добавляют: никакой яркости. Теледебаты в Америке формально не обязательны, но без них не обходятся ни одни выборы. Здесь отказаться от дебатов – значит, расписаться в собственной политической несостоятельности, так что, они уже стали железной традицией. И, по признанию аналитиков, де Блазио телебитвы с конкурентами пошли на пользу, он вышел неопровержимым лидером.
Выборы мэра Нью-Йорка состоятся 5 ноября. И, конечно, многие жители этого огромного города будут скучать по Блумбергу. Он хоть и ввел здесь слишком жесткие законы, но эти законы сработали. Мегаполис стал больше, выше, в смысле новых небоскребов, и богаче. Впрочем, богаче стали богатые, а бедные – беднее. Большое Яблоко после Майкла Блумберга – это город контрастов, где нет места среднему классу.
А. НАРЫШКИН: Екатерина Котрикадзе, вы слушали ее материал. Екатерина Котрикадзе, напомню – глава информационной службы RTVi в США.
А. СОЛОМИН: Ну, вот про дебаты, кстати, вопрос зашел. Вообще для Америки же это такая традиционная история, собственно, с этого…
Г. МЕЛЬКОНЬЯНЦ: Ну, по сути это важный элемент вообще их политической кампании, которая у них проходит. Люди смотрят дебаты, люди только по результатам, по сути, дебатов могут поменять свою позицию. В России, к сожалению, дебаты, они только находятся в самом таком зачаточном состоянии. Отчасти, может быть, это связано с тем, что у нас участие в дебатах не является обязательным. Вот я считаю, что нужно вводить обязательное участие в дебатах. Может быть, вы со мной не согласитесь…
А. СОЛОМИН: Я не согласен. Мне кажется, что, вы знаете, это та самая история, которая была с Джоном Кеннеди. Ну, я не хочу сказать, что Джон Кеннеди – плохой президент, например, но все-таки для него вот внешний вид, его манера говорить, его вот способности, которые, может быть, не совсем могут быть связаны с управленческими способностями, скорее они вывели его в лидеры. Потому что я считаю, вот есть, допустим, есть люди, которые, может быть, не очень выглядят хорошо, но вот они честные, они способные, они действительно идут к своей цели. И для них участие в дебатах…
А. НАРЫШКИН: Но плохие ораторы.
А. СОЛОМИН: Да.
Г. МЕЛЬКОНЬЯНЦ: Это возможно. Тогда эти люди должны идти не на выборные должности, а на должности, где их берут по резюме на собеседовании. То есть, это вот разные форматы.
А. СОЛОМИН:Может быть.
Г. МЕЛЬКОНЬЯНЦ: Потому что все-таки выборы – это публичный процесс, когда ты, как с рекламной картинки, должен убедить людей за тебя проголосовать. И поэтому, если ты не можешь сформулировать четко свои мысли и донести их до избирателей, которые должны за тебя проголосовать, а скрываешься за рекламными буклетами или какими-то афишами, то тогда, значит, видимо, выборная должность не для тебя.
А. НАРЫШКИН: Ну, то есть, просто хозяйственником на посту мэра города быть нельзя.
Г. МЕЛЬКОНЬЯНЦ: Это должно быть, это должно совмещаться, понимаете? То есть, вот мы ищем на такие должности людей, которые могут быть и публичны, которые обладают и специальными знаниями, и которые действительно очень хорошие организаторы. То есть, это исключительная вещь. И выборы для этого и нужны. Иначе тогда бы назначали, и тогда бы вопросов не было.
А. СОЛОМИН: Быстрое голосование, наверное, объявим, да? И запустим сразу пленку.
А. НАРЫШКИН: Давай.
А. СОЛОМИН: Все-таки, яркий харизматичный политик или мрачный, но способный управленец? К чему вы больше склоняетесь? Если политик, то…
А. НАРЫШКИН: … все-таки харизматичный – 660-06-64. Если скорее хозяйственник, может быть, какой-то мрачный даже, 660-06-65.
Ну, а пока вы голосуете, мы обернем наши взоры, взгляды, на Украину, где, оказывается, в Киеве уже жители украинской столицы больше года сидят без мэра. И об этом, о том, как это все происходит…
А. СОЛОМИН: Без избранного мэра.
А. НАРЫШКИН:… как это выглядит, нам расскажет Сакен Аймурзаев, корреспондент «Эха Москвы» как раз на Украине.
(звучит запись)
С. АЙМУРЗАЕВ: Мэра в Киеве сейчас нет. Нет его уже 15 месяцев, с того июльского дня 2012-го года, когда Леонид Черновецкий покинул должность мэра и удалился то ли в израильскую клинику, то ли в один из заграничных домов.
Последний мэр украинской столицы – легендарная и карикатурная личность. Как герой американского мультсериала «Гриффины» мэр Адам Вест, Леонид Черновецкий был чудаком. Он мог внезапно уйти в рассуждения о космосе и миропорядке, придумывал цитаты и даже пел.
Л. ЧЕРНОВЕЦКИЙ: «... Рідна мати моя, ти ночей не доспала. I водила мене у поля край села...» С. АЙМУРЗАЕВ: Последний мэр запомнился не только своими эксцентричными поступками и малопонятными речами: Черновецкий ушел – и ввергнул киевскую власть в юридический хаос. Его добровольная отставка сбила очередность выборов и разделила функции мэра Киева. Леонид Черновецкий был градоначальником, который совмещал и законодательную, и исполнительную власть в городе. После отставки ветви власти разделили и назначили в город хозяйственника, Александра Попова. А мэр не появился, его обязанности сейчас, сугубо церемониальные, исполняет глава городского парламента.
Александр Попов – человек, Киеву чужой. В прошлом офицер КГБ, а потом строитель, коммунальщик и мэр одного из крохотных городов в Полтавской области, он для киевлян и не мог стать своим. Столица Украины – город всегда оппозиционный, а уж по отношению к «Партии Регионов» и ее кадрам – особенно. Так и работает Попов, фактически мэр, без должности мэра, без выборов.
Ситуация абсурдная, но для существующего порядка выгодная: ни по одному опросу, случись выборы, Попов не победит. Чтобы потянуть время, городские власти обратились в Конституционный суд с частым для украинской политики вопросом: что делать? Свое решение суд вынес – обращаться в Верховную Раду. Но Верховная Рада молчит. Представители партии власти говорят, что выборы должны пройти в общий день голосования для всех городов страны в октябре 2015 года. До тех пор надо ждать. В оппозиции такое промедление объясняют просто: «Партии Регионов», Виктору Януковичу не нужен оппозиционный мэр в Киеве накануне президентских выборов, которые пройдут в марте 2015-го.
Несколько месяцев длилась дискуссия, нужен ли на выборах мэра единый кандидат от оппозиции. В результате, один из кандидатов Виталий Кличко заявил, что его интересуют выборы президента, а не мэра Киева.
Сейчас среди оппозиционеров только один крупный политик открыто говорит о мэрских амбициях – это Петр Порошенко, владелец компании «Рошен», в прошлом министр иностранных дел и министр экономики Украины. Лидер лидером, но открытой кампании Порошенко не ведет, народ на митинги не созывает. Так же поступают все остальные оппозиционные политики. Из-за такой нерешительности многие украинское политологи открыто говорят, что выборы мэра сейчас никому не нужны. Ситуацию используют все участники политического процесса: и оппозиция, и власть. Торгуются, договариваются, а мэра в Киеве так и нет. И когда он появится – никто с определенностью сказать не может.
А. НАРЫШКИН: Это был Сакен Аймурзаев, корреспондент «Эха Москвы» в Киеве. Подведу сейчас быстренько итоги голосования. 61% радиослушателей считают, что им скорее нужен мэр города, который был бы харизматичным политиком. И только 39% считают, что им скорее нужен такой хозяйственник-мэр.
А. СОЛОМИН: Григорий, скажите, а все-таки отталкиваясь от того, о чем рассказывал Сакен Аймурзаев, вот отсутствие мэра… вот если действительно будет какой-то человек, который исполняет церемониал, а обязанности, просто обязанности по городу просто распределены по каким-то чиновникам. Вот почему такой схемы не может быть?
Г. МЕЛЬКОНЬЯНЦ: Почему? В России такое есть. Это так называемые сити-менеджеры, когда он назначается какой-то городской думой, выбирается на контрактной основе. Проблема-то в другом: за кого избиратели голосуют? То есть, за церемониального мэра, который будет там резать ленточки, или действительно за того, кто фактически будет заниматься управлением делами того или иного города или региона? Поэтому я все-таки сторонник того, чтобы люди напрямую выбирали того человека, который будет управлять непосредственно делами города и будет судить уже…
А. СОЛОМИН: То есть, за хозяйственника?
Г. МЕЛЬКОНЬЯНЦ: За хозяйственника.
А. НАРЫШКИН: Меньше минуты у нас остается до конца эфира. Последний вопрос вам от Дмитрия Мезенцева, через Твиттер он направил свой вопрос: «Григорий, какой иностранный опыт, в итоге, можем мы в России позаимствовать?»
Г. МЕЛЬКОНЬЯНЦ: Я думаю, что в настоящий момент нам нужно сконцентрироваться на том, чтобы избирательная система была более открытой и гласной. Потому что сейчас ей недостает доверия. И можно смириться с любыми процедурами, как мы с вами говорили в начале передачи: архаичными, может быть, не очень удобными, там, и так далее – это все мы можем пережить. Но если избирательная комиссия закрыто осуществляет подсчет голосов, не допускает кандидатов на выборы, вот это все как бы, понятно, что понижает доверие к системе. Поэтому я бы все-таки заимствовал ту открытость и прозрачность, которая есть за рубежом в развитых странах, когда любой человек… например, опять же, вернусь в Германию, потому что недавно мы наблюдали за этими выборами. Любой гражданин Германии может прийти на избирательный участок, смотреть за подсчетом голосов, то есть, быть вот этим наблюдателем. И это очень важно, потому что у людей не остается никаких вопросов, потому что они это глазами своими видели.
А. СОЛОМИН: Григорий Мельконьянц, сопредседатель движения в защиту прав избирателей «Голос», был у нас в эфире. Алексей Соломин, Алексей Нарышкин. Больше материалов наших корреспондентов и журналистов из разных стран на нашем сайте в блоге «Дорожной карты». Это была программа «Дорожная карта». Всего доброго. До свидания.
А. НАРЫШКИН: До свидания.