Конон Молодый, разведчик-нелегал периода Холодной войны, полковник, действовавший под именем Гордона Лонсдейла - Юрий Кобаладзе - Агенты - 2021-09-16
16.09.2021
Конон Молодый, разведчик-нелегал периода Холодной войны, полковник, действовавший под именем Гордона Лонсдейла - Юрий Кобаладзе - Агенты - 2021-09-16
Скачать
А.Венедиктов
―
Добрый вечер, это программа «Агенты», Юрий Кобаладзе, генерал-майор службы внешней разведки, он же первое главное управление, он же КГБ СССР
Ю.Кобаладзе
―
Генерал-майор в отставке, иначе люди решат, что я самозванец.
А.Венедиктов
―
Или действующий.
Ю.Кобаладзе
―
Или действующий
А.Венедиктов
―
Приставленный. Мы продолжаем рассказывать вам о тех людях, которых советская разведка завербовала (или они сами завербовались) и мы в прошлой передаче говорили о Джордже Блейке, как раз остановившись на том моменте, когда он бежал, уже, как говорят, осужденный за шпионаж, из английской тюрьмы.
Ю.Кобаладзе
―
Значит, Лёша, я тебе хочу сразу предложить следующий алгоритм ведения передачи: по принципу 1001 ночи.
А.Венедиктов
―
Ты Шахерезада
Ю.Кобаладзе
―
Я Шахерезада, и я чувствовал, что я не укладываюсь в отведённый…
А.Венедиктов
―
Неважно, двигаемся, это сериал.
Ю.Кобаладзе
―
Если бы у меня была возможность, как у Шахерезады, она прекратила дозволенные речи…
А.Венедиктов
―
Если бы ты выглядел, как Шахерезада, это было бы возможно. Но нет.
Ю.Кобаладзе
―
Чтобы у нас была возможность не точку ставить, а продолжение. Вот сейчас Джордж Блейк перебежал в Москву. Тем не менее, я пропускаю некоторые возможности, потому что мы опять не уложимся. И вот он в Москве. Вообще прочитать его…
А.Венедиктов
―
Надо напомнить, что он бежал с помощью ирландских террористов, на пароме через Ла-Манш.
Ю.Кобаладзе
―
Про это можно ещё часовую передачу. Его поместили в специальный фургон, там сделали такую коробку, его в эту коробку засунули. Дали ему грелку резиновую. Она так воняла, что ему стало дурно – чтобы он мог мочиться в эту грелку. И поскольку режим был такой не очень напряжённый, он вылезал днём и сидел беседовал с детьми, которые ехали в этом фургоне – вся эта семья с детьми. Но, тем не менее, напряжение было нешуточное – много стран надо было пересечь, границы. Когда они уже наконец доехали до Восточной Германии, он вздохнул с облегчением. Вот он, пропускной пункт, не помню, Чарли или какой-то другой. Он отпускает фургон, подходит к пограничнику-немцу и говорит: «Здравствуйте, я такой-то, передайте советским властям, советским представителям, чтобы они меня встретили». Этот пограничник, конечно, никогда о нём не слышал – молодой парень. На всякий случай запер его в какую-то комнату, но позвонил то ли в посольство, то ли в наше представительство – и появляется, кто бы мог подумать, Кондрашов, который с ним работал.
Ю.Кобаладзе
―
Его куратор.
А.Венедиктов
―
Я его, Кондрашова, хорошо знал, он писал книгу – мы с тобой её показывали и обсуждали. Он говорит: «Да, это Блейк». Таким образом, его переправляют в Москву, но интересно одно наблюдение. Эта книжка чем ценна, я хочу её своим студентам порекомендовать не с точки зрения шпионажа и достижений советской разведки, а с точки зрения оценки вообще политической ситуации. Значит, он в Берлине, с него снимают мерки и говорят…
Ю.Кобаладзе: Приказы о военно-морских портах, о ракетах, о торпедах - он передаёт фантастическую информацию
А.Венедиктов
―
Мерки? Зачем?
Ю.Кобаладзе
―
Чтобы заказать костюм. И наивный Блейк говорит: «Так я завтра буду в Москве, там и купим». На что, видно, усмехнулись: «Купишь ты там».
А.Венедиктов
―
Это 62-63-й год?
Ю.Кобаладзе
―
Да, где-то так. Короче говоря, покупают ему один костюм, не подходит, они едут, обменивают, полностью его переодели. Блейк в совершенном недоумении: зачем такие сложности? Решил, что его хотят в лучшем свете представить перед советскими представителями. Короче говоря, только приехав в Москву, он понял, как был прав этот парень, который купил ему несколько костюмов, одежду…
А.Венедиктов
―
В Берлине.
Ю.Кобаладзе
―
В Берлине. И он приехал в Москву уже «как денди лондонский одет». И вот он, допустим, идёт гулять по Москве, заходит в магазин, будучи джентльменом, придерживает дверь, потому что за ним идёт женщина. Каково же было его изумление, когда вместе с этой женщиной зашло 800 человек – он простоял, держа эту дверь, чуть не до второго пришествия. И люди, которые мимо него проходили, думали: «Что за идиот, что он держит эту дверь, отпускай – пусть она кого-нибудь придавит». Или в магазинах, где абсолютная пустота. Когда мне мои студенты говорят, что «вот мне дедушка рассказывал, что в Москве всё было». В Москве, может, было – и то не было. Вот Блейк приехал и обалдел. Ничего. Но зато по 40 копеек бокал шампанского – и для Блейка это была такая неожиданная находка. Шампанское в Англии – дорогое удовольствие, а здесь по 40 копеек, мог подойти любой бомж и выпить пару стаканов. И вот такие вот мелочи, которые его жизнь как-то разнообразили… Я тоже многие детали пропускаю.
А.Венедиктов
―
Пропускай. А что, англичане его не искали? Они знали, что он здесь? Он же сбежал, был объявлен в розыск.
Ю.Кобаладзе
―
Англичане ещё не знают, что он здесь – но скоро узнают. Они объявили розыск, он на всех телеэкранах, в газетах. Ищем опасного преступника – никак они не могли представить, что он просидел какое-то время напротив тюрьмы, потом его посадили в фургон эти ирландцы и перевезли через всю Европу в ГДР, а оттуда он попал в СССР.
А.Венедиктов
―
Они не знали, где он?
Ю.Кобаладзе
―
Скоро узнают, потому что он даст интервью – его просто раскроют, поскольку это уже не сталинские времена, 60-е годы, более расслабленная что ли эпоха. Мне позвонил после нашей передачи Володя Молчанов, и говорит вдруг: «А ты знаешь, что я был знаком с Блейком?» Напомню тебе, что наш любимый Володя Молчанов долгое время работал в Голландии. Он знает голландский язык, и когда он попал работать в АПН, был некий Бехер, о котором он, конечно, не слышал, который переводил вот эти тексты его. Сам Георгий Иванович пишет, что он переводил Карла Маркса на голландский язык – понимаешь, тоже занятие достойное. И они, знаешь, так подружились, по телефону с ним…
А.Венедиктов
―
Бехер, который на самом деле Блейк?
Ю.Кобаладзе
―
Да, Бехер – его начальная фамилия по рождению, он под этой фамилией в начальное время жил в СССР. Я очень многие эпизоды опускаю. Ещё раз хочу вам показать вот эту книгу «Прозрачные стены», вот почитайте, просто это увлекательно.
А.Венедиктов
―
Это его книга.
Ю.Кобаладзе
―
Это его книга, его мемуары, очень хорошо написано, очень откровенные, очень порою хлёсткие, он даёт оценки, которые вызывали определённые сомнения у его кураторов. Тем не менее, он честно всё излагает, поскольку он-то убеждён, что он коммунист, посвятил свою жизнь вообще правому делу. И то, что он увидел в СССР – да, не соответствовало его представлениям, но, тем не менее, он от идеи этой не отказывался. Вот он с Володей Молчановым. Какие-то звонки раздаются, с какими-то людьми он сталкивался на каких-то перекрёстках судьбы. Но потрясающий рассказ, который мне рассказывает Примаков. По-моему, я уже говорил, но не грех повторить. В один прекрасный день к нему приходит Маклин, который в то время работает у него в институте. Он замдиректора.
А.Венедиктов
―
Дональд Дональдыч.
Ю.Кобаладзе
―
Да, Мадзиевский, по-моему, такая фамилия – и говорит: «Евгений Максимович, есть хороший парень, хотя из контрразведки, Джордж Блейк, возьмите его на работу». Примаков тоже ничего не слышал, только из каких-то публикаций. Он берёт его в институт мировой экономики и международных отношений, где он работает, действительно, консультантом, открыт и становится известным. Потом приезжают эти ирландцы, которые вытащили его из тюрьмы, и делают здесь…
А.Венедиктов
―
Они приехали в Россию?
Ю.Кобаладзе
―
Да, сначала приехал этот Берг, который главный, совершенно неуправляемый.
А.Венедиктов
―
Ирландец!
Ю.Кобаладзе
―
Совершенный ирландец, приехал, то давайте меня отпустите, приезжал в английское посольство: «Меня не отпускают», ну в общем создавал большие конфликты. Блейк об этом пишет: «Он жил со мной в одной квартире и совершенно был не приспособлен к общежитию, я убирал не только за собой, но и за ним». Было не совсем комфортно с ним, а потом приехали и эти двое: Пэтл и, сейчас вспомню фамилию. Одна из целей приезда – чтобы Блейк на камеру сказал, что эти ребята никакие не шпионы, они никакого отношения не имели, а сделали то, что они сделали, помогли мне бежать из гуманных соображений, поскольку гуманизм важнее соображений, важнее, чем коммунизм. Потом, конечно, что жизнь его облегчило значительно – он обожал свою мать, а мать – его. И мать приезжала к нему.
А.Венедиктов
―
Из Англии.
Ю.Кобаладзе
―
Из Англии. Она жила тогда в Англии или в Голландии.
А.Венедиктов
―
Какие-то травоядные времена. Постные.
Ю.Кобаладзе: Он внедрился, конечно, блистательно. Это особый талант
Ю.Кобаладзе
―
Абсолютно постные времена, англичане никаких препятствий не чинили. Когда он с голландским и английским паспортом приезжала, и, очевидно, они знали, чья эта мать – они: «Мадам, вам лучше пользоваться английским паспортом, это будет проще». Это был такой уровень отношений. У них не было такого, что раз сын сбежал – надо мать гноить. У них было нормальное отношение к членам семьи. Почему я всё-таки настоял на том, чтобы мы продолжили рассказ о Блейке в Москве: ты помнишь, что, когда он сидел в тюрьме, у него там были встречи с Гордоном Лонсдейлом, который был до этого осуждён, приговорён к значительному сроку, и они встретились в тюрьме, что тоже фантастика – два шпиона, которые работают на советскую разведку, их почему-то помещают в одну тюрьму – что они там затеют? Они свободно встречаются.
А.Венедиктов
―
В тюремной библиотеке.
Ю.Кобаладзе
―
Да, пьют там чай-кофе и обсуждают своё будущее. И Лонсдейл ему говорит: «Джордж, я не сомневаюсь, что 50-летие СССР мы встретим в Москве на Красной площади».
А.Венедиктов
―
А это типа 62-й.
Ю.Кобаладзе
―
Да, за несколько лет до этого он предсказал судьбу, и действительно это его предсказание сбылось. Что-то упускаю, но сейчас вспомню. Пока Блейк в Москве, мы уже вывели его снова на Лонсдейла, он с ним встречается в Москве, и Лонсдейл ему говорит: «Что я тебе говорил? Ты мне не верил?» Но он-то оказался прав, они на Красной площади встречают этот парад, оба герои.
А.Венедиктов
―
40 копеек шампанское.
Ю.Кобаладзе
―
Да, 40 копеек шампанское пей – не хочу, то есть, никаких проблем. Настало время сказать, что же это за Гордон Лонсдейл, поскольку это большая история, она посвящена ему. Ты знаешь, я долго, начитавшись литературы – вот его книжка, которую он сначала издал в Англии, мемуары, 20 лет на советской секретной службе.
А.Венедиктов
―
Книжка называется «Шпион».
Ю.Кобаладзе
―
Она была издана в Нью-Йорке в 65-м году, это реальные его мемуары, а потом уже в 84-м году она издана в России.
А.Венедиктов
―
Там наверху гриф.
Ю.Кобаладзе
―
К сожалению, её в публичной продаже не было, это была такая серия, ты, наверное, знаешь о ней. Издательство «Прогресс» для особых людей, из особых служб издавалась ограниченным тиражом.
А.Венедиктов
―
Да, наверху гриф
Ю.Кобаладзе
―
Гриф «рассылается по специальному списку». Поскольку у меня товарищ, у него отец работал в ЦК КПСС, имел отношение к печати и СМИ – он эту книжку мне приносил. Но эту книгу я купил в магазине, в Москве – уже в наши поздние времена они продавались.
А.Венедиктов
―
До этого они не продавались.
Ю.Кобаладзе
―
Не продавались. Я в этой серии прочитал впервые «По ком звонит колокол» Хемингуэя. Она тоже была запрещена. Очень много советологов издавали. То есть, такую антисоветскую литературу, которую, конечно, нельзя засекретить – как можно засекретить то, что издано? Но советским людям это не полагалось читать. Сейчас это можно всё купить и прочитать. Но эта книга не продаётся и не издаётся, потому что большего вранья и большей такой выдумки придумать было невозможно.
А.Венедиктов
―
Он назван здесь Гордоном Лонсдейлом.
Ю.Кобаладзе
―
Ну да, он публиковал это под именем, которое знает Запад.
А.Венедиктов
―
Напомним про фильм «Мёртвый сезон».
Ю.Кобаладзе
―
Это я отдельно расскажу. Значит…
А.Венедиктов
―
Книга Баниониса.
Ю.Кобаладзе
―
Опять ты меня перебиваешь. Каково же было моё удивление – мне нужно было подтверждение, что это ерунда, уже опубликована его официальная биография, в которой он сам рассказал, близко тут ничего нет, что он родился в Канаде, что отец его чуть ли не китаец. Не знаю, какая-то чушь – думаю, чтобы оправдать две вещи: чтобы подтвердить свою легенду, что я тот самый Гордон Лонсдейл и опубликовать свою биографию, хотя англичане прекрасно знают, и второе – в тюрьме в это время сидят его связные, Крогеры или Коэны (настоящая фамилия), которые сидят в тюрьме и он в этой книге делает всё… Ну хотя очень это из пальца высосано, что они никакого отношения к разведке не имели, что они действовали по моей просьбе, что это мои друзья, отпустите этих несчастных людей, особенно эту Елену Крогер, которая вообще ни сном, ни духом. На самом деле, они были уже полностью разоблачены, у них на квартире нашли это шпионское оборудование, все эти передатчики…Они были радистами не только у него, были радистами ещё в Америке, и работали … с кем? Кто у нас ещё известный шпион?
Ю.Кобаладзе: Он возвращается в Москву, в 38-м году, и его не берут за шкирку!
А.Венедиктов
―
Филби.
Ю.Кобаладзе
―
Филби? Кто, знаменитый фильм «Шпионский мост», о ком речь?
А.Венедиктов
―
Абель.
Ю.Кобаладзе
―
Абель, конечно, они были связными у него, они уже известны английским спецслужбам, но всё равно благородный поступок: «Посмотрите, я Лонсдейл, или Конон Молодый, говорю вам, что эти люди невиновны, отпустите их». Хотелось бы просто подтверждения, что действительно это выдумано, и никакого отношения вот их судьба к нему» И нахожу «Гений разведки», которую написал Долгополов, ему честь и хвала, он занимается темой разведки, очень много написал замечательных книг – здесь он приводит интервью с сыном Конона Молодый, уже отца нет в живых.
А.Венедиктов
―
Какого Конона Молодый?
Ю.Кобаладзе
―
Они все были Конон Молодый – у него сын…
А.Венедиктов
―
Мы о Лонсдейле говорим.
Ю.Кобаладзе
―
Пардон. Лонсдейл он там, а здесь он Конон Молодый.
А.Венедиктов
―
То есть, он советский.
Ю.Кобаладзе
―
Он уже советский, полковник КГБ, награждён орденами и медалями.
А.Венедиктов
―
То есть, он советский был, никакой не Гордон Лонсдейл?
Ю.Кобаладзе
―
Я надеялся, что ты опытный шпион.
А.Венедиктов
―
Пришло время разоблачать.
Ю.Кобаладзе
―
Гордон Лонсдейл – английское наименование Конона Молодого, который вернулся уже, ты знаешь, его обменяли, выпустили такого, Брук, помнишь?
А.Венедиктов
―
Выпустили связного Пеньковского.
Ю.Кобаладзе
―
Ты путаешь. Это Брук, отдельная история. Считается, что этого обменяли на Паулса, вот этот шпионский мост. Абеля на Паулса. Это отдельная история, мы о ней ещё поговорим. Так вот, этот сын говорит:
А.Венедиктов
―
Сын Молодого.
Ю.Кобаладзе
―
Сын Молодого, который тоже Конон, потом у него сын родился – и тоже Конон. Они все Кононы и Трофимы. Конан Трофимович Молодый, Трофим Кононович Молодый – и так они меняют. И он говорит: «Что за чушь. Мне отец много раз рассказывал, кто это вообще всё придумал? Какая биография, что мама канадка, отец китаец вообще – всё выдумал». Всё известно хорошо, кто родители. Профессора, мама у него была известный доктор. Он войну провёл не где-то там в Китае, а в действующей армии, партизанил и получал награды за свою службу в партизанах, всё это известно. Знаешь, что меня там заинтересовало. «Мёртвый сезон».
А.Венедиктов
―
Фильм «Мёртвый сезон» с Банионисом.
Ю.Кобаладзе
―
Замечательный фильм. Савва Кулиш, Банионис, и тоже странно – мне и тогда показалось странным – хотя я тогда никакого отношения к разведке не имел…
А.Венедиктов
―
Наверное
Ю.Кобаладзе
―
… когда этот фильм вышел на экраны. Почему – я-то поверил, что этот Банионис, или Конон Молодый, или Гордон Лонсдейл – что Абель и есть этот Конон Молодый. Кто мог тогда заподозрить? А почему показали Абеля, а не показали Конона Молодого?
А.Венедиктов
―
Который тоже сидел тогда в Москве.
Ю.Кобаладзе
―
Думаю, что у него был длинный язык. У Молодого. Когда мы будем говорить о его биографии, кто он и что он, опять возвращаемся к Блейку, который с ним поддерживал дружеские отношения.
А.Венедиктов
―
В Москве.
Ю.Кобаладзе
―
В Москве. И вот он пишет, что во многом объясняет, почему он не пришёлся не ко двору. Особенно он критиковал неэффективность и некомпетентность управления советскими промышленными предприятиями и ведение внешней торговли. Будучи человеком прямодушным и патриотом до мозга костей, Лонсдейл не скрывал своих взглядов. В то время любая критика, в чём бы она ни выражалась, отнюдь не приветствовалась, и он вскоре впал в немилость. Это пишет не кто-то там, какой-то английский шпион. Это пишет Джордж Блейк, Георгий Иванович Блейк, который советский гражданин, абсолютно комфортно сидит, живёт в Москве – и он вот так оценивает. Понимаешь, в какой тяжёлой ситуации были эти люди? «От дальнейших огорчений, - пишет Блейк - его избавила внезапная смерть, он умер от острого сердечного приступа, когда собирал грибы в подмосковном лесу. Я потерял друга, которым восхищался и который очень помог мне добрыми советами в мои первые годы жизни в СССР». Страна потеряла преданного слугу, который, доживи он до перестройки, мог бы принести неоценимую пользу. Ещё надо сказать, что Гордон Лонсдейл, опять возвращаемся к нему, был очень успешный бизнесмен. Когда его вывели в Англию, когда он там оказался, он предложил: «А давайте вот я займусь бизнесом». Он покупает несколько игральных автоматов, разворачивает целый бизнес, очень процветающий, становится если не миллиардеров, то очень состоятельным.
Ю.Кобаладзе: Разведка – вообще рутинная работа. Это не Джеймс Бонд, который прыгает с парашютом, переплывает океан...
А.Венедиктов
―
Ну миллионером точно.
Ю.Кобаладзе
―
Миллионером становится, потому что эти банкоматы, автоматы стояли на каждом углу! Плюс он настолько…
А.Венедиктов
―
Наш советский разведчик.
Ю.Кобаладзе
―
Наш разведчик, никто же не знал, что он Конон Молодый, он Лонсдейл, он вступает по наводке, отдельная история, там такая великая … вспомню, как называлось, люди, которые близки ко двору, пришёл на приём к одному из руководителей этой лиги, он его привёл – вот, смотрите, Букингемский дворец, вот мы тут напротив, и действительно, они были очень инкорпорированы в английское общество, очень помогли в установлении связей, предоставили ему жилплощадь. И он успешный бизнесмен. Он все деньги, которые зарабатывал, отдавал в советскую казну, он ничего себе в карман не клал. Но он, конечно, позволял себе вести разгульный образ жизни. Он был…
А.Венедиктов
―
Свободный.
Ю.Кобаладзе
―
Очень даже свободный, и девушки у него были.
А.Венедиктов
―
Свободно.
Ю.Кобаладзе
―
И вот он так живёт, этот бизнесмен, процветает, им в Москве довольны, потому что приехал молодой человек, за какой-то очень небольшой промежуток времени успел внедриться в английское общество, обзавёлся связями,
А.Венедиктов
―
То есть, даже не деньги требует, а наоборот – платит.
Ю.Кобаладзе
―
Да, переводит ещё деньги, которые нам позволяют оплачивать какие-то наши расходы. Так чем же знаменит Гордон Лонсдейл, почему он всё-таки вошёл в историю разведки? Любую книгу вот откроешь, там операции КГБ в Западной Европе, успехи советской разведки вообще на протяжении послереволюционных лет, Портлендское дело…
А.Венедиктов
―
Напоминаю, это Юрий Кобаладзе и Алексей Венедиктов в программе «Агенты», мы говорим о Гордоне Лонсдейле, он же Конон Молодый. Сразу после новостей и рекламы вернёмся в нашу студию.НОВОСТИ
А.Венедиктов
―
Программа «Агенты», Юрий Кобаладзе, Алексей Венедиктов, мы продолжаем, вернее, начинаем говорить о Гордоне Лонсдейле, он же наш разведчик Конон Молодый, он же Донатас Банионис, который играл как бы его в фильме «Мёртвый сезон». И мы пришли как бы к началу, к его уже настоящей биографии?
Ю.Кобаладзе
―
Хорошо, ты напомнил мне о «Мёртвом сезоне» - мы до конца не договорили. Понимаешь, снимается фильм, выдумывается эта история, к которой Лонсдейл никакого отношения не имел
А.Венедиктов
―
Не про то.
Ю.Кобаладзе
―
Но потрясающая история, потому что если бы просто пересказывали каждодневную работу Лонсдейла – это было бы неинтересно. Разведка – вообще рутинная работа. Это не Джеймс Бонд, который прыгает с парашютом, переплывает океан, стреляет… Это очень такая нудная рутинная работа, хотя, конечно, на определённом этапе у него были фантастические успехи, об этом мы расскажем. И вот «Мёртвый сезон». Выдумали вот эту линию нацистского преступника, которую подсказал, конечно, Молодый, который, работая вот в этом Портленде, там была эта химическая лаборатория, и, как стало известно, бывшие сотрудники немецких спецслужб подвизались, что-то делали, и из этого выстроилась целая сюжетная линия, которую Кулиш использовал.
А.Венедиктов
―
Конечно, но Молодый был консультантом
Ю.Кобаладзе
―
Да, консультантом этого фильма, но когда встал вопрос, сын его описывает, что было – дикая схватка, потому что не понравился Банионис. Банионис-то внешне как раз на Конона Молодого.
А.Венедиктов
―
Такой кряжистый, с короткой шеей, нахмуренный.
Ю.Кобаладзе
―
Хотели Тихонова, но Молодый настоял – был бы перебор.
А.Венедиктов
―
Штирлица!
Ю.Кобаладзе
―
Был бы перебор, если Штирлиц из Гестапо перелез бы в Англию – было бы смешно. Молодый как раз настоял, что именно Банионис – и, конечно, угадал точно абсолютно.
А.Венедиктов
―
Тем, кто не видел, рекомендуем посмотреть.
Ю.Кобаладзе
―
Это один из лучших фильмов. И «17 мгновений весны», и «Мёртвый сезон», по-моему, любимый фильм Путина, он его как-то назвал. Я с ним согласен в данном вопросе – и вообще согласен, напрасно я сказал.
Ю.Кобаладзе: Он все деньги, которые зарабатывал, отдавал в советскую казну, ничего себе в карман не клал
А.Венедиктов
―
Аккуратнее, генерал.
Ю.Кобаладзе
―
Значит, я специально пересмотрел фильм – там в титрах есть некто Панфилов, консультант, я думаю, под этой фамилией Панфилов как раз выступает Гордон Лонсдейл. И там многие эпизоды, потому что, я об этом расскажу, когда он попал в поле зрения английской контрразведки, там, помнишь, «они за мной следят, фотографируют» - это всё очень здорово сделано. Правда, никаких погонь, преследований, Быкова, которого он спасает, вот этого советского специалиста, которого прислали опознать этого нацистского преступника – этого ничего нет, но фильм получился классный. «Над вымыслом слезами обольюсь», необязательно следовать точно букве закона.
А.Венедиктов
―
Может, несколько слов скажем о том, как он попал в Англию, как его внедрили, прежде, чем Портлендское дело?
Ю.Кобаладзе
―
У него, конечно, замечательная биография, есть эпизод необъяснимый. 33-й или 34-й год, он простой московский мальчик, живёт с мамой и с папой…
А.Венедиктов: 11
―
12 лет.
Ю.Кобаладзе
―
И вдруг, достаточно тяжело, предвоенные годы, мама вспоминает, что у неё в Америке живут две сестры. Одна стала известной балериной, вторая тоже хорошо устроена. Не послать ли мальчика к ним, в Америку?
А.Венедиктов
―
Как это?
Ю.Кобаладзе
―
И он едет, проводит там какое-то время, но потом, как он сам пишет, он так заскучал по родине, там ему предлагали остаться, хотя его эти сёстры достаточно состоятельные окружили заботой и вниманием, всё делали для него, даже устроили ему автомобильную поездку по всей Европе – тем не менее, он возвращается в Москву, в 38-м году, и его не берут за шкирку! Ему уже 16 лет, его могли расстрелять за такие путешествия по Америке
А.Венедиктов
―
Не просто так оно!
Ю.Кобаладзе
―
Не знаю, я не нашёл каких-то сведений, что на него уже обратила внимание...
А.Венедиктов
―
Зато английский американский у него был, видимо, идеален, если он там 6 лет…
Ю.Кобаладзе
―
Естественно, он выучил английский, потому что потом, мы к этому ещё вернёмся, потому что его потом иностранцы больше принимали за американца, чем англичанина. Плюс у него были несомненные способности к языкам. Он китайский выучил! Он выучил уже в Москве китайский, даже учебник написал по китайскому языку, его прикрепили к носителю китайского языка…
А.Венедиктов
―
Это после войны.
Ю.Кобаладзе
―
Да, уже после войны – во время войны, мы уже сказали, он был в партизанском отряде.
А.Венедиктов
―
Ему было 21-22.
Ю.Кобаладзе
―
Он получил правительственные награды, честно служил, и даже, как его сын говорил, расписался на Рейхстаге. Проверить я это не могу, не знаю. Может быть.
А.Венедиктов
―
Он воевал.
Ю.Кобаладзе
―
Да, он не отсиживался в окопах Малой земли, а воевал на фронтах, в партизанском отряде.
А.Венедиктов
―
Затем его, видимо, вербуют.
Ю.Кобаладзе: В 52
―
м году его разведка привлекает. Но, поскольку он выезжал из Америки, есть тоже в мемуарах, на него обратили внимание советские представители (в Калифорнии он, по-моему, жил). Наверное, они дали какую-то наводку, что есть какой-то мальчик, который случайно попал в Америку (если поверить, что он случайно попал в Америку), обратите внимание, умный, толковый, знает язык и вообще вполне может рассматриваться кандидатом. И в 52-м году его привлекают, тоже я не нашёл, может, докопаюсь - как его нашли, как ему предложили. Но начинают его подготовку, и в этот момент сводят его с этими Коэнами, которые в Англии оказались под фамилией Крогеры. Это его связные, которые с ним работали, пострадали вместе с ним, загремели вместе с ним в тюрьму одну и ту же – что тоже поразительно. Казалось, их надо бы рассадить, а то до чего-то договорятся. И вот его готовят, сложная схема, перебрасывают в Канаду, поскольку по легенде у него отец канадец. Из Канады он уже едет в Англию…
А.Венедиктов
―
Уже под именем Гордона Лонсдейла.
Ю.Кобаладзе
―
Как молодой человек, который собирается учить китайский язык. Ему 32, и так он оказывается в Англии. И на первое время у него задание: внедриться.
А.Венедиктов
―
Ничего не надо. Обрастай связями.
Ю.Кобаладзе
―
И он внедрился, конечно, блистательно. Это особый талант, не случайно он зарабатывал потом большие деньги, у него была жилка предпринимателя очень успешного.
Ю.Кобаладзе: Будучи человеком прямодушным и патриотом до мозга костей, Лонсдейл не скрывал своих взглядов
А.Венедиктов
―
У него было отличное конструкторское бюро при его этих заводах.
Ю.Кобаладзе
―
Настолько хорошее, что он получил золотую медаль на Брюссельской выставке за изобретение какого-то замка – то есть, мозги у него работали именно в этом направлении. Мало того, что в разведке он тоже петрил, как бы мы сказали, но он и здесь стал очень успешным бизнесменом.
А.Венедиктов
―
Реально.
Ю.Кобаладзе
―
Реально. Он живёт в Англии, бизнесмен, богатый, живёт в Лондоне, процветает. Давай немножко отвлекаемся от этой линии, вот в это время…
А.Венедиктов
―
Параллельно
Ю.Кобаладзе
―
параллельно в Варшаве (это тоже очень важно, потому что это нигде не найдёшь), было предательство, какой-то Гализновский… На самом деле, там всё сложнее. В МИД Польши поступает конверт от некого англичанина, который является атташе ВМФ в посольстве Англии в Варшаве
А.Венедиктов
―
Где-то 58-й год.
Ю.Кобаладзе
―
И он пишет: «Здравствуйте, дорогие друзья»
А.Венедиктов
―
В Министерстве иностранных дел.
Ю.Кобаладзе
―
«… я секретарь военно-морского атташе при посольстве Великобритании в Варшаве, готов предоставить любую имеющуюся у меня в распоряжении информацию в обмен на следующее: местную валюту, чтобы удовлетворить мои текущие потребности, подлежащую согласованию сумму денег, предоставленную в моё распоряжение в Англии, сдачу в аренду хорошо обставленной, это очень важно, и хорошо отапливаемой квартиры в приличном районе» - смешно! «На самом деле, я первую ночь в Лондоне никогда не забуду. Меня поселили в гостиницу, я промёрз так! Там стоял какой-то аппарат, в который надо было постоянно кидать монеты. У меня они кончились, я утром встал – просто дрожал, там такая холодрыга!»
А.Венедиктов
―
И понял, что такое хорошо отапливаемая.
Ю.Кобаладзе
―
Не случайно он просил, потому что если у тебя в Англии огромный дом, ты состоятельный человек, ты отапливаешь одну комнату жилую, и спальню – всё! Я помню, как я наполнил ванну. Думаю – сейчас отогреюсь, водичка была чуть тёпленькая. В Англии настолько экономят на электричестве. Ему нужен стакан чая – никогда не будет греть целый чайник, нальёт ровно стакан. Там очень бережливое отношение к потреблению электроэнергии. Поэтому они все там страшно мёрзнут. Поэтому и запросил – дайте мне деньги, дайте то – и хорошо отапливаемую квартиру. Это очень любопытный момент.
А.Венедиктов
―
Секретарь военно-морского атташе в Варшаве.
Ю.Кобаладзе
―
Английского. Конечно, для поляков – подарок судьбы. Они получают такой источник, готовый делиться информацией, и действительно он им передаёт фантастические материалы.
А.Венедиктов
―
Фамилия у него Холтон или Хаултон.
Ю.Кобаладзе
―
Хаултон, да. Назвали, назвали – он уже знает, о ком речь идёт, поляки сразу установили, он даже свою фамилию не называл, ну раз секретарь военно-морского атташе. Например, секретные приказы адмиралтейства ограниченного пользования, материалы по испытанию ВМС армии устройства Найтшер, предназначенного для снижения уровня шумов в авиации. Приказы о военно-морских портах, о новом оборудовании, о ракетах, о торпедах, то есть, он передаёт фантастическую информацию.
А.Венедиктов
―
По военно-морскому флоту. Он передаёт полякам, они, естественно, делятся с СССР.
Ю.Кобаладзе
―
Ты уже подготовленный разведчик.
А.Венедиктов
―
Я подготовленный контрразведчик, хотя хороший парень.
Ю.Кобаладзе
―
Потому что поляки – наши друзья. Были дружбы навеки, поляки – новое социалистическое государство. Существует постановление, которое говорит: «Вести разведывательную работу советская разведка в Польше и странах социалистического содружества не может, а только кооперация и сотрудничество». И поляки этой информацией делятся с нами.
А.Венедиктов
―
Всё Северное море, весь флот.
Ю.Кобаладзе
―
В это время приходит указание Министерства, у нас принцип Шахерезады, откладываем на следующий раз. Как потом выясняется, он с удовольствием сотрудничает с поляками, поскольку понимает, что полякам меньше внимания, чем советским…
Ю.Кобаладзе: Он-то оказался прав, они на Красной площади встречают этот парад, оба герои
А.Венедиктов
―
У английской контрразведки.
Ю.Кобаладзе
―
С ними проще работать. Но тут наступает для него печальный день. Приходит распоряжение, что, поскольку он холостой, идёт реорганизация посольств, холостых всех убирают – дорого держать. Лучше иметь семейную пару, поскольку жена может выполнять какую-то дополнительную работу. Ему говорят: «Тебе, дорогой, придётся уехать».
А.Венедиктов
―
В Лондон.
Ю.Кобаладзе
―
Да, не потому что ему не доверяют, а просто идёт реорганизация. Он выдумывает целую систему, как бы ему остаться. Он понимает, что лишиться такого заработка – ему платят, плюс отапливаемая квартира, а в Лондоне неизвестно, что будет. Может, поляки за ним и поедут, но непонятно, как будет. И он придумывает целую схему, как бы остаться. Какое-то время ему удаётся, в конце концов он покупает машину и на машине переезжает в Германию, переезжает в Англию. И в Англии с ним начинает работать советская разведка, но легальная.
А.Венедиктов
―
Его передали что ли поляки?
Ю.Кобаладзе
―
Поляки передали, потому что поляки разумно считали…
А.Венедиктов
―
У них разведки в Англии нет.
Ю.Кобаладзе
―
Какая-то была зачаточная, а тут СССР, ВМС – они как бы оценили свои силы, что не справимся, лучше отдадим советским, особенно учитывая взаимодействие, взаимопомощь – этот наш жест будет оценён. Его отдают в легальную разведку.
А.Венедиктов
―
Разница?
Ю.Кобаладзе
―
Объясняю тебе разницу. Вот Бен, который кличка, Лонсдейл – он нелегально. Он под чужим именем, он не советский гражданин – он канадец, который приехал из Канады учиться в Англию. А легальная разведка – та, которая прикрыта официальными должностями. Сотрудник посольства, коммерческая деятельность – но всё это советские граждане, которые работают за рубежом. И с ним работают, я тоже вот откопал, штудируя эти книги, очень известные люди. Например, Фетриссон, это знаменитый человек, которого Путин наградил орденом героя Росси, который участвовал в Манхэттенском проекте. Плюс он ещё прославился своим участием в Корейском кризисе.
А.Венедиктов
―
В Кубинском кризисе.
Ю.Кобаладзе
―
Мы будем ещё о нём говорить. Я его знал, уже в таком преклонном возрасте.
А.Венедиктов
―
И я его знал. Дедуля такой.
Ю.Кобаладзе
―
Его уже нет в живых. Он был уже немножко…
А.Венедиктов
―
Старый.
Ю.Кобаладзе
―
Дождалёв – тоже очень известный человек, который с ним работал. Дерябин, это были известные фигуры. Дождалёв у меня даже лекции читал.
А.Венедиктов
―
Они были советскими гражданами в Лондоне, жили в посольствах.
Ю.Кобаладзе
―
Они давали ему задания, и он стал передавать такие материалы, когда…
А.Венедиктов
―
Надо сказать, что его перевели как шифровальщика на военно-морскую базу в Портленде. Песенку помните, «когда воротимся мы в Портленд»? Будем скромны как овечки. Он был шифровальщик, это надо понимать. Мы говорим о Хаултоне. А Лонсдейл пока бизнесом занимается
Ю.Кобаладзе
―
А он пока не знает, что Хаултон приехал. Игральными автоматами там. Здесь есть перечисление, не буду утомлять. Шифровальные книжки передал, по которым шифровались шифры в военно-морском ведомстве. Он передавал тысячи листов секретных документов. Когда уже их разоблачили, кто-то из специалистов-англичан сообщил, что у СССР нет секретов о военно-морских силах Великобритании.
А.Венедиктов
―
Они и так всё знают.
Ю.Кобаладзе
―
Всё, от него получили всё.
А.Венедиктов
―
Он работает на военно-морской базе в Порленде, этот Холтон, и, соответственно, передаёт в Москву через легальных представителей разведки – то есть, через посольских, журналистов, советских граждан, в Москву тысячи листов. В это время в его жизни появляется девушка.
Ю.Кобаладзе: Фантастика – два шпиона, которые работают на советскую разведку, их почему-то помещают в одну тюрьму
Ю.Кобаладзе
―
Ещё до девушки появляется некий Ричард Релуг, поляк, который тоже стал предателем. И вдруг Хаултон понимает, что не всё так гладко, потому что Польша, у него же груз этот висит, что поляки-то всё знают. Советские пока производят приличное впечатление – хотя он сразу всех разоблачил. Первое время с ним работали так называемые, есть разведка под польским флагом. Все советские разведчики говорили «мы поляки», чтобы его не особо пугать. Но он-то понимает. Потом, когда у него сложились отношения, он говорил: «Я сразу всё понял» - потому что он польский немножко знает, он их проверял на знание польского языка, те значит ля-ля, и он всех их расшифровал. Вот этот Релуг, он понимает, что поляки тоже не столь безопасная и надёжная линия. Тогда в Центре принимают решение, в Москве, не передать ли его нелегальной разведке – настолько ценный, настолько передаёт значимые документы. А ты прекрасно понимаешь, что в это время никакого Магвина, Филби, Бёрдесса – уже никого нет. То есть, у нас нет источников, как было 10-15 лет назад. Он единственный, который даёт научно-техническую, разведывательную, военно-промышленную информацию. Поэтому принимают решение. Кому? В это время на арене появляется наш агент Лонсдейл, или Конон Молодый. И принимается решение: вот кому надо отдать, поскольку в это время в Англии уже осели Крогеры, или Коэны, которые организовали центр передачи информации. Он уже абсолютно внедрён, в своей тарелке – давай, начинай с ним работать. Дело в том, что на его беду появляется новый предатель – вот этот Голеневский.
А.Венедиктов
―
Михаил Голеневский
Ю.Кобаладзе
―
Который сотрудник польской контрразведки, перебегает к американцам и его называет. И тут, конечно, Молодый или Гордон Лонсдейл делает одну ошибку, которая конечно, если бы не было предательства, она бы не сработала, и он бы проскочил – но он настаивает в Центре и говорит: «Ну что он мотается в Лондон, этот Хаултон из Портленда не имея на то никаких прикрытий, ещё возит эти тонны секретных документов. Давайте-ка я лучше буду к нему ездить в дом, я английский гражданин, никто за мной не следит, я никому не подчиняюсь, легко объясню – поехал в Портленд посмотреть на порт». И Центр соглашается, если бы на это не согласились и было бы предательство – а англичане же не знали, Голеневский назвал вот этого Хаултона, но он не назвал его связного. А когда за ним установили наблюдение, они в конце концов вышли и на Лонсдейла, не зная, кто он – советский, не советский… Но естественно, контрразведка узнала, деться ему было некуда, его под такой колпак посадили – контролировали каждый его шаг. Но мы должны ещё сказать прежде, чем приступим к финальному, сколько у нас?
А.Венедиктов
―
Семь минут.
Ю.Кобаладзе
―
Что у Хаултона был несчастливый брак, совсем разладились отношения с женой
А.Венедиктов
―
То есть, когда он вернулся, он женился.
Ю.Кобаладзе
―
Да, уже в Англии. Он принимает решение развестись с женой, они разошлись мирно – но у него появляется любовница, любимая девушка, с которой у него очень хорошие отношения. А она работает тоже в секретном подразделении. У него вообще комната за семью печатями, а она имеет доступ вообще ко всему. И как-то он пытается, «вот кого бы привлечь на мою сторону». Но он боится – и когда обсуждает это с нашими сотрудниками, они ему говорят: «Не торопись, мы же не знаем, как она отреагирует». И как-то сложилась ситуация, вот у него документ, он его смотрит и говорит: «Вот этот документ бы если бы русские заполучили – это была бы большая радость» - «А я, говорит, не против, можно и русским передать».
А.Венедиктов
―
Говорит девушка?
Ю.Кобаладзе
―
Он, значит, ушки на макушке, рассказывает это своему связному. «Всё равно не спеши – мы же не знаем, когда ты сделаешь конкретное предложение». Но в конце концов они принимают решение: давай рискнём, раскрой себя. Её особенно обрадовало, когда он сказал о причине своих поездок в Лондон – я не с девушками там встречаюсь, любовницами, а с советской разведкой. Она это спокойно восприняла, и он тогда говорит: «А ты бы не хотела?» - «Нет, нет, я не готова». Это вроде бы закрытый вопрос, тем не менее, она на следующую встречу приносит ему портфель этих секретных документов. «Ты говорил, когда у тебя встреча? На вот».
А.Венедиктов
―
Хорошая девушка.
Ю.Кобаладзе
―
Хорошая. Там вообще просто кладезь, и он едет на эту встречу.
А.Венедиктов
―
Надо сказать, важная вещь, что его разведённая жена (он ещё не женился на любовнице, он женится после выхода из тюрьмы – оба), она написала донос его начальнику на военно-морскую базу в МИ-5. Те сказали: «Это ревность, проверять не будем, он надёжный шифровальщик». Потом признали, схватились…
Ю.Кобаладзе
―
Потом задним числом, конечно, всё становится…
А.Венедиктов
―
Сообщение было 2 года тому назад.
Ю.Кобаладзе
―
Приходит обиженная жена, придумывает. Как это, Хаултон, надёжный, проверенный, работал в Польше.
А.Венедиктов
―
Пачки денег.
Ю.Кобаладзе
―
Быть не может, эта безумная женщина придумала, чтобы ему отомстить.
Ю.Кобаладзе: Блейк приехал и обалдел. Ничего. Но зато по 40 копеек бокал шампанского
А.Венедиктов
―
И пропустили мимо ушей.
Ю.Кобаладзе
―
У нас бы не пропустили.
А.Венедиктов
―
У нас расстреляли бы на подходе.
Ю.Кобаладзе
―
Такие люди, как мы, когда мы работали с тобой…
А.Венедиктов
―
Да, мы никого не пропускали.
Ю.Кобаладзе
―
Короче говоря, этот Хаултон увеличивает свои разведывательные возможности в разы.
А.Венедиктов
―
Благодаря девушке Асе.
Ю.Кобаладзе
―
Благодаря девушке, которая получает кличку «Ася». Он Шах, она Ася. Она счастлива, что он ездит, оказывается, не к любовнице встречаться, а серьёзным делом занимается, и они начинают таскать эти документы. И тут предательство! Англичане выходят, естественно, на Хаултона.
А.Венедиктов
―
Вычислили.
Ю.Кобаладзе
―
Ну он его просто назвал, в польском посольстве. Они его вычислили, установили за ним наружное наблюдение. Установили, что он встречается с Джоном, со Смитом, с тем, другим – и объявляется там Лонсдейл, и его тоже берут под колпак. И если бы он не ездил к нему домой и не проводил там часы, обучал его фотографированию, проводил с ними время – то есть, они понимают, что это не просто такой друг, но они не понимают, что он советский разведчик. Они за ним наблюдают, смотрят, понимают в конце концов, что он получает секретные документы, в том числе в сумках, и на одной из встреч, когда он встречается с ним и с Асей, этот Хаултон, уже завербованный – у него задание английской контрразведки, вот подсунь ему этот портфель. И когда он берёт этот портфель, налетают, машина останавливается, его скручивают и в тюрьму.
А.Венедиктов
―
Их всех в тюрьму.
Ю.Кобаладзе
―
Всех в тюрьму – но нас интересует сейчас Лонсдейл, он-то не знает, что с ними произошло – хотя тоже в тюрьму, и на каком-то этапе они окажутся в одной тюрьме. С ними полицейский сидит, контрразведчик, который держит руку ему на запястье. Он говорит: «Вы что, врач? Вы пульс мой хотите проверить?» Представляешь, в каком стрессе, человека арестовали, он понимает, что его по делу арестовали – но у него и мускул не дрогнул.
А.Венедиктов
―
Пульс не участился.
Ю.Кобаладзе: Наивный Блейк говорит: «Я завтра буду в Москве, там и купим». На что усмехнулись: «Купишь ты там»
Ю.Кобаладзе
―
Не то, что у нас с тобой.
А.Венедиктов
―
Мы с тобой постоянно под 120.
Ю.Кобаладзе
―
И вот его везут в эту тюрьму, суд.
А.Венедиктов
―
Он не признаёт.
Ю.Кобаладзе
―
Он не признал, он вообще мужественно себя вёл на суде, по правилам игры, ни в чём не признаётся, продолжает выдерживать свою легенду, что я никакой не советский человек, отец мой канадец, мать – египтянка, я не знаю, или кто…
А.Венедиктов
―
Вот как всегда, на этой ноте мы прервём наши дозволенные речи. Юрий Кобаладзе, Алексей Венедиктов. В следующий раз мы продолжим историю уже суда и пост-суда – историю Лонсдейла и Хаултона. Единственное, что я обращаю ваше внимание, что мы ничего не знаем, кроме Хаултона о Лонсдейле, он ничего не передавал.
Ю.Кобаладзе
―
А ничего и не было.
А.Венедиктов
―
А ничего и не было. Юрий Кобаладзе, Алексей Венедиктов.