Иного выбора не дано: Джордж Блейк, британский разведчик и агент КГБ - Юрий Кобаладзе - Агенты - 2021-09-09
09.09.2021
Иного выбора не дано: Джордж Блейк, британский разведчик и агент КГБ - Юрий Кобаладзе - Агенты - 2021-09-09
Скачать
А.Венедиктов
―
Добрый вечер, программа «Агенты», мы с Юрием Георгиевичем Кобаладзе, генерал-майором внешней разведки продолжаем историю про наших агентов, про агентов России, Советского союза, пока в Англии. Джордж Блейк, британский разведчик и агент КГБ, не входивший в «Кембриджскую пятёрку».
Ю.Кобаладзе
―
Это важно подчеркнуть, потому что многие путают, хотя на определённом этапе в Кембридж он попадёт, но об этом позже. Начать хочу с того, что в апреле 56-го года была очень дождливая весна в городе Берлине.
А.Венедиктов
―
Это что, прогноз погоды?
Ю.Кобаладзе
―
Это практически прогноз погоды, для нас это очень важно. Дождь заливал весь Берлин и стали плохо работать телефонные линии, поэтому была послана группа советских специалистов проверить, что там происходит.
А.Венедиктов
―
Это Восточный Берлин, он разделён был.
Ю.Кобаладзе
―
Я уже не вдаюсь в такие…
А.Венедиктов
―
Ну люди могут не помнить.
Ю.Кобаладзе
―
Разделённый Берлин, в Восточном Берлине плохо работает связь. Послали группу, они открывают люк и видят, что этот люк уходит куда-то глубоко под землю. Они спускаются по этому люку и обнаруживают, что туннель.
А.Венедиктов
―
Где кабель.
Ю.Кобаладзе
―
Он привёл их в какую-то комнату, чтобы не быть голословным, хочу сразу вам порекомендовать эту книгу, которая называется «Секретные миссии» - об операциях противостояния КГБ и ЦРУ в Берлине. Она вышла и на английском языке. Я очень горжусь этой книгой, потому что я имел отношение к созданию 4 книг по истории внешней разведки. Вот эта книга написана Кондрашёвым, который был тогда представителем КГБ в Берлине, и Мерфи, который был резидентом ЦРУ в Берлине. Они – пожалуй, самые объективные. Они и пишут, что касается берлинского туннеля, мы самые объективные следователи, потому что мы имели документы и КГБ, и ЦРУ, и могли сравнивать – потому что домыслов всяких и фантазий было очень много, а тут реально. Вот что они пишут. Открыв первую дверь, эта группа, Гончаров и его люди, удивились, увидев американцев. Просто в комнате сидят американцы с наушниками и слушают вот эти кабели. Почему американцы на территории ГДР? Как потом выяснилось, им лень было копать дальше, и они решили: ну кто узнает? И они в Восточном Берлине под этим люком создают вот эту комнату, где сидят специалисты и слушают эти кабели.
А.Венедиктов
―
Слушают телефонные линии ГДР.
Ю.Кобаладзе
―
Да, переговоры в Карлсхорсте, где группа советских войск – то есть контролируют всю эту сеть. Когда советская рабочая группа появилась на контрольном пункте, Гончаров увидел операторов в наушниках, включённое записывающее оборудование, несколько человек, пивших кофе. Представляешь?
А.Венедиктов
―
Негодяи, пили кофе!
Ю.Кобаладзе
―
Представляешь их состояние, когда вдруг они сидят попивают кофе в наушниках, вдруг заходят русские офицеры или солдаты и говорят «Доброе утро»? Заметив чужих, операторы сдёрнули наушники и побежали по туннелю в сторону американской зоны, и наши люди за ними погнались. Они бегут по этому туннелю и вдруг упираются.
А.Венедиктов
―
А туннели общие, потому что город-то общий.
Ю.Кобаладзе: Насколько он был обаятельнейший человек – его сразу все полюбили в тюрьме
Ю.Кобаладзе
―
Туннели общие, но мы об этом не знаем, потому что американцы прокопали, чтобы не тащить всё оборудование из западного сектора в восточный они решили в этом секторе создать эту базу прослушивания. Вот они застигнуты врасплох, бегут по этому туннелю, наши люди – за ними, и упираются в баррикаду. Не раздумывая, советские разведчики бросились за ними и остановились только перед баррикадой из мешков с песком, уже на американской стороне. На баррикаде неровными буквами была сделана надпись: «Вы входите в американский сектор». Увидев это, советская рабочая группа повернула обратно к контрольному пункту, осмотрела имевшееся там оборудование, отключила его от советского кабеля. На самом деле…
А.Венедиктов
―
Какой год?
Ю.Кобаладзе
―
Апрель 56-го года.
А.Венедиктов
―
Напомним, в ГДР тогда находилось около полумиллиона советских солдат. Группа советских войск в Германии тогда была около полумиллиона человек.
Ю.Кобаладзе
―
Это был форпост противостояния Востока и Запада, Советский Союз и американцы. Берлин и кризисы – отдельная тема, строительство стены, ещё можем специально поговорить. На самом деле, никакой дождь, никакая размытая почва не привела к появлению там группы.
А.Венедиктов
―
Это группа КГБ?
Ю.Кобаладзе
―
КГБ там, наверное, были – но КГБ, зная об этом туннеле, никого не информировали. Просто поручают некой группе, которая занимается обследованием этих коммуникаций: «Ребята, пойдите проверьте, как-то плохо работает». Но никто не понимает в этой группе, что за туннель, откуда он?
А.Венедиктов
―
Залило.
Ю.Кобаладзе
―
Но КГБ-то прекрасно знает. Более того, КГБ знало ещё до того, как началось строительство этого туннеля. Все детали, подробные схемы, даже в этой книге, которую я цитирую – там есть схемы из конкретного дела: где начинается, где кончается, какие кабели подходят. Это всё КГБ знало заранее благодаря нашему герою – Георгию Ивановичу Блейку, или Джорджу Блейку, или Якобу Бехерову. У него три имени.
А.Венедиктов
―
Это наш разведчик в Англии передал в КГБ рассказ про этот туннель?
Ю.Кобаладзе
―
Маленькое уточнение: это английский разведчик, который в то время наш агент, который сообщил нам заранее о том, что готовится, есть план создания такого туннеля, этот туннель позволит англичанам и американцам контролировать все коммуникации в Берлине. Сложная ситуация перед руководством КГБ: что делать? С одной стороны, мы знаем, Блейк нам это докладывает, что они снимают потрясающую информацию. Они всё прослушивают и готовят каждый день десятки документов, которые посылают в Лондон и США, там бесценная информация. С другой стороны, англичане и американцы-то не знают, что мы раскрыли этот туннель, его можно использовать для дезинформации. И какое-то время идёт такое перетягивание каната: так что делать с этим туннелем? В конце концов принимают решение: нет, ребята, ущерб от него больше, чем мы можем закладывать какой-то дезинформации. Более того, используя его как канал для дезинформации, мы подвергнем опасности нашего бесценного агента. Поэтому принято решение: давайте этот туннель…
А.Венедиктов
―
Запустить дождь!
Ю.Кобаладзе
―
Запустить дождь, размыть этот туннель и давайте разоблачим и пригвоздим.
А.Венедиктов
―
Случайным образом.
Ю.Кобаладзе
―
Случайным образом, так и есть. Всё это удалось, ведь действительно там какое-то время до тех пор, пока Блейк не был разоблачён, и им стало ясно, что мы-то знали заранее – так и считалось, что несчастный случай, размыли, случайно эта группа обнаружила. Деликатность ситуации в том, что Хрущёву докладывали, тогда Генсеку партии, Первому секретарю. Он принял решение – надо этих паразитов наказать.
А.Венедиктов
―
Пидарасов, как он говорил.
Ю.Кобаладзе
―
Англичан и американцев. Но он в это время находится в Англии, и в день, когда этот туннель разоблачили, он на приёме у королевы. И он даёт указание: «Только англичан не трогайте, а то будет неловко, я в Лондоне, а мы начнём англичан разоблачать».
А.Венедиктов
―
Какой дипломат.
Ю.Кобаладзе
―
Разоблачайте американцев. Вот так мы их разоблачили. Я не случайно начал с этого рассказа, ты понимаешь, почему: во-первых, грандиозное достижение вообще разведки – это то, какую пользу Джордж Блейк оказал советским властям, разведке, почему он так высоко ценится. Теперь давай поговорим вообще, кто такой этот Джордж Блейк.
А.Венедиктов
―
Как говорила Наталия Ивановна Басовская, наш мальчик родился в Нидерландах.
Ю.Кобаладзе
―
Наш мальчик родился в Нидерландах, и я бы вам сказал, что эта книжка «Прозрачные стены» - это второе издание. А первое издание называлось «Иного выбора не дано». И то, и другое название очень соответствует тому, что было в книжке. Я рекомендовал бы всем, особенно молодым людям, которые увлекаются приключенческой литературой, необычными биографиями. Это просто потрясающая биография вот этого конкретного человека, который описывает необыкновенные свои приключения.
Ю.Кобаладзе: Ему влепили необыкновенно жестокий приговор: 42 года!
А.Венедиктов
―
То есть, это автобиография?
Ю.Кобаладзе
―
Это автобиография этого человека, Джорджа Блейка.
А.Венедиктов
―
И ты его знал?
Ю.Кобаладзе
―
Я об этом тоже расскажу. Всем просто очень рекомендую эту книгу. Чтобы сразу завершить рассказ о книгах, есть вот такая книга издательства «Международные отношения», Кевин О’Коннор, «Побег на двоих». Это автор, который описывает необычайное совпадение судеб Джорджа Блейка и вот этого Берка, который помог ему удрать из тюрьмы, но об этом расскажем позже.
А.Венедиктов
―
Позже. Наш мальчик родился.
Ю.Кобаладзе
―
Наш мальчик родился в какой-то невероятно смешанной семье. Отец – выходец из Египта, египетский еврей.
А.Венедиктов
―
Сефард.
Ю.Кобаладзе
―
Сефард, да. Якоб. Но сам Блейк был такого зрелого возраста, даже не зная, что его отец – еврей. То есть, настолько смешанный…
А.Венедиктов
―
В Голландии.
Ю.Кобаладзе
―
В Голландии. А мать у него католичка, то есть, голландка, которая никакого отношения к революциям, евреям, Египту – не имеет.
А.Венедиктов
―
Это 1922 год.
Ю.Кобаладзе
―
И он в такой необычайной семье растёт, знает голландский, имеет…
А.Венедиктов
―
Арабский.
Ю.Кобаладзе
―
Арабский позже – начинается война.
А.Венедиктов
―
Это ты забежал вперёд.
Ю.Кобаладзе
―
Я пропускаю некоторые детали.
А.Венедиктов
―
Не пропускай.
Ю.Кобаладзе
―
Пропускаю то, что не столь важно. Семья начинает, благополучная семья, отец был владелец фабрики по производству рукавиц для заводов. Достаточно благополучная семья. Но начинается кризис, во-первых, 29-го года, они оказываются в такой не очень благополучной ситуации, хотя мать умудряется, имея своих родственников, как-то эту семью содержать – у них там братья, сёстры – многочисленная семья. Война, и становится им совсем тяжко.
А.Венедиктов
―
Отец умер.
Ю.Кобаладзе
―
Отец уже давно умер, он с матерью, ему было 12, когда умер отец, семья оказывается в тяжёлой ситуации. И тогда мать его вспоминает, что в Каире живёт сестра отца, которая вышла замуж (это тоже потрясающая история) за очень богатого человека, который был слепой. Просто родители её договорились и выдали её. Казалось бы, молодая девушка, едет куда-то к чёрту на рога, но брак оказался очень удачным, несмотря на такие объективные сложности и трудности. И мать Блейка просит их: «Приютите моего сына, мне тяжело его содержать».
А.Венедиктов: 35
―
й год.
Ю.Кобаладзе
―
И он едет в Каир. Вообще я недавно побывал…
А.Венедиктов
―
Мальчишкой.
Ю.Кобаладзе
―
Недавно побывал в Каире, удивительный город. Ты бывал в Каире?
А.Венедиктов
―
Да.
Ю.Кобаладзе
―
Сейчас это такой муравейник, а во времена Агаты Кристи это был очень светский город.
А.Венедиктов
―
Спокойный.
Ю.Кобаладзе: Блейка это возмутило: «Я сам согласился на них работать, никакого принуждения не было»
Ю.Кобаладзе
―
Спокойный. Это Садата было решение переселить туда чуть ли не несколько миллионов человек. Спокойный, тихий, очень светский город превращается в этот муравейник. Мы говорим о временах, которые действительно, практически военные. Голландия, оккупация, фашисты.
А.Венедиктов
―
Рано, рано ещё. В Европе война.
Ю.Кобаладзе
―
В Европе. Там – благополучие, тишь да гладь. Он там начинает изучать арабский, поступает в английскую школу, где у него возможность изучить английский. Кроме того, отец его был в Иностранном легионе и всю жизнь увлекался Англией – мечта, побывать в Англии. Блейку это, видно, передалось, у него тоже такая мечта с детства – побывать в Англии. Вот он изучает английский. Когда я с ним познакомился, он производил сумасшедшее впечатление. Голландский, уже свободно говорил по-русски, английский, французский, арабский.
А.Венедиктов
―
Иврит!
Ю.Кобаладзе
―
Не знаю.
А.Венедиктов
―
Тоже знал – ну, изучал. Потому что в этот момент Палестина начинает бушевать, и там всё рядом. Я про 30-е годы. Когда он мальчишкой – ему ещё 14-15 лет.
Ю.Кобаладзе
―
Это смесь культур и языков и плюс ещё увлечение религией. Он сам рассказывал. У него была мечта стать католическим священником, и он изучает религию серьёзно, даже если ты почитаешь эту книгу «Прозрачные стены» - он постоянно ссылки даёт на какие-то библейские тексты, послания… В общем, не буду сейчас запутывать вас излишней информацией, просто хочу сказать, что это уникальный человек. Но кончаются его каникулы, приходит время возвращаться в Голландию. Он едет в Голландию, к маме, война уже в разгаре, оккупировано всё.
А.Венедиктов: 40
―
й год.
Ю.Кобаладзе
―
Ещё чем потрясающа эта книга, она даёт представление о том, что оккупация Западной Европы и СССР – две разные вещи. Немцы не «хулиганили» в кавычках так, как они зверствовали в России и Советском союзе. В Европе были оккупационные силы, они привлекали для работы в полиции и гестапо тоже, но такого напряжения, такого гонения, уничтожения людей – не было такого. Это трудно себе представить, но мы сейчас перейдём к описанию, как он из Голландии пытается попасть в Англию, это фантастическая история.
А.Венедиктов
―
Рано ещё – его мама с семьёй уезжает в Англию, ему в то время 18 лет, он остаётся в оккупированной Голландии.
Ю.Кобаладзе
―
И для него, он, конечно, ярый антифашист, главное противостояние фашизму – связаться с сопротивлением и работать на сопротивление. Он действительно выходит на каких-то людей, ему дают задания. Поскольку он молодой мальчик, ему дают листовки, он возит какие-то письма, устанавливает контакты с людьми…
А.Венедиктов
―
Но он боец сопротивления.
Ю.Кобаладзе
―
Да, и рискует жизнью – попадись он в лапы немцам, ему бы не поздоровилось.
А.Венедиктов
―
Но он такой антинацист абсолютный.
Ю.Кобаладзе
―
Антинацист и очень такой голландец. Его, конечно, гнетёт, что Голландия оккупирована, что соседние страны оккупированы, что немцы вообще исчадия ада и вообще надо делать всё, чтобы ускорить их конец.
А.Венедиктов
―
Его гестапо ловит.
Ю.Кобаладзе
―
Но позже. Дело в том, что когда Гитлер нападает на СССР, это вселяет надежду, что хребет немцам теперь будет сломан. Но первые месяцы не очень удачны для СССР, опять такое уныние, и после только Курской дуги и Сталинграда начинается какой-то больший оптимизм. Но Европа оккупирована, контролируется немцами и гестапо. Голода в Голландии не было, но и благополучия тоже не было. И вот он, участвуя в сопротивлении, вынашивает план, что всё-таки надо вырываться в Англию. Это отдельные страницы описания, как он из Бельгии попадает в Францию, Испанию, где его арестовывают, он сидит конкретно. Это не тюрьма, его интернировали, он потом вспоминает: «Я просидел в Испании у немцев, я просидел у корейцев в Корее, у англичан». У него большой опыт в конце жизни пребывания в тюрьмах.
А.Венедиктов
―
Он пересекает всю Европу, которая под немцами.
Ю.Кобаладзе
―
Мне очень нравится эпизод, они подходят, по-моему, на бельгийско-французской границе, шлагбаум, стоят солдаты, погранцы. Что делать? У него документ – английский паспорт, но он спрятан в буханке с хлебом, он его не везде может показывать. Он подходит – поскольку, говорит, я знаю, что сопротивление, основное направление действий – помощь английским пилотам, которые попадали на территорию Европы, оказывались в сложной ситуации – как их отправить обратно в Англию. И вот он подходит к этим пограничникам: «Знаете, я английский пилот, который попал в сложную ситуацию, мне надо перебраться в Англию» - «Что ж ты нам раньше не сказал!» Люди, которые работают на немцев – местное население, которое очень симпатизирует англичанам, которые год сопротивлялось немецкой агрессии, бомбёжкам, у них стойкая репутация борцов с фашизмом. Там тоже эпизод: он подходит, один из пограничников говорит: «Хайль Гитлер». Он говорит так – это вызывает смех у окружения, они начинают над ним подтрунивать. Ну он проходит через границу, попадает в Париж, поскольку Париж тоже оккупирован, он попадает в Испанию, в Испании он сидит в этом не тюрьме – лагере, где собралась такая очень интернациональная компания. Поскольку там сложились обстоятельства, его выпускают в конце концов, он наконец на пароходе отправляется в Англию.
Ю.Кобаладзе: Он решает, что должен посвятить жизнь этой стране, у которой основоположник Маркс
А.Венедиктов
―
У мамы.
Ю.Кобаладзе
―
У мамы. Когда он говорит офицеру английскому, что вот я такой-то, у меня тут мама живёт, вот паспорт английский. Они проверяют, через какое-то время вызывают, дают ему телефонную трубку: «Поговори с мамой». «Мама, я здесь» - такая счастливая встреча, он оказывается под покровительством своей мамы. И параллельно им заинтересовались спецслужбы – необычный мальчик, знает все языки, сам пробрался из оккупированной Голландии, всю Европу прошёл, молодой человек, который ночевал в разных семьях, никто его не выдал, его передавали из рук в руки. Он пишет в своей книге: «Я так благодарен людям, которые оказывали мне покровительство, давали убежище, и никто из них меня не выдал». Это просто уникальная ситуация, я говорю, просто приключенческий роман – как в оккупированной Европе пробираться, минуя все эти границы, пешком – не на машине, не на мотоциклете, пешком ходил, где-то используя возможности транспорта. Кстати, на поезде он ехал, с буханкой хлеба и английским паспортом, увидев патруль гестапо и понимая, что попался, он выскакивает из поезда на ходу, бежит, скрывается и проходит через лес, через горы – в Испанию.
А.Венедиктов
―
Юрий Кобаладзе, это программа «Агенты», мы говорим о британском разведчике Джордже Блейке, сразу после новостей продолжим наш разговор.НОВОСТИ
А.Венедиктов
―
Это программа «Агенты», мы с Юрием Кобаладзе продолжаем говорить о Джордже Блейке, который во время Второй мировой войны будучи борцом голландского сопротивления попадает в Великобританию, к своей маме. И им заинтересовались английские спецслужбы.
Ю.Кобаладзе
―
Английская разведка конкретно, пропускаю детали – он действительно попадает в английскую разведку. Учитывая его способности к языкам, его отправляют на учёбу в Кембридж, то есть, тут может возникнуть вопрос – не попадает ли он вот в эту группировку?
А.Венедиктов
―
А они уже вышли из Кембриджа давно, они уже кто в Вашингтоне…
Ю.Кобаладзе
―
Абсолютно. Закончили учёбу, а он попадает на факультет, который готовит специалистов русского языка.
А.Венедиктов
―
Почему русского?
Ю.Кобаладзе
―
Потому что он заинтересовался русским. И когда он сказал своим кураторам, начальникам, что ему интересно – они посылают его туда: «Давай совершенствуй русский язык».
А.Венедиктов
―
А к этому времени уже и Филби работает, и Берджесс…
Ю.Кобаладзе
―
Очень многие работают. В Кембридже там действительно создаётся мощный факультет, куда привлекают выходцев из России, их называли «выходцы из Петербурга» - аристократы преподают русский язык. Поскольку это студенческая аудитория, весёлая студенческая жизнь, он говорит, что его постоянно отвлекали от того, чему он хотел посвятить свою жизнь – потому что к тому времени он глубоко заинтересовался культурой, историей, языком России. Поэтому он принимает решение уехать из Кембриджского общежития и поселиться на окраине, чтобы не морочили голову. И он попадает в семью выходцев из России, где совершенствует свой русский язык. Пока ещё не так в совершенстве, как он потом выучит. Затем он возвращается в разведку, ему говорят: «Едешь в Берлин работать». Он едет в Берлин.
А.Венедиктов
―
Война закончилась.
Ю.Кобаладзе
―
Да, я некоторые вещи понимаю, что передо мной сидит крупный специалист, ты меня останавливай.
А.Венедиктов
―
Я просто показываю.
Ю.Кобаладзе
―
Проведёшь грани, где заканчивается.
А.Венедиктов
―
Посылает в Берлин, кто?
Ю.Кобаладзе
―
Разведка, он сотрудник британской разведки. Ты можешь себе представить, что такое послевоенный Берлин, намечается противостояние между бывшими союзниками. Появляется атомное оружие, взрывы – всё, что сопровождает первый этап начала Холодной войны. Он оказывается в Берлине. Поскольку у нас не так много времени, пропускаю подробности: его из Берлина отзывают, где он себя зарекомендовал, говорят: «Теперь ты едешь в Корею». Сначала хотели отправить на границу с Китаем, чтобы он занимался Советским союзом у границ Урумчи, по-моему. Потом решение пересматривается, он отправляется в Корею. Опять ему в кавычках везёт, потому что Корея через некоторое время превращается в самый опасный, самый напряжённый регион мира – почему? Потому что начинается Корейская война.
А.Венедиктов
―
Он поехал в посольство в Южную Корею, в Британское посольство.
Ю.Кобаладзе
―
Он и не мог поехать в Северную.
А.Венедиктов
―
Важно сказать.
Ю.Кобаладзе: Увидев патруль гестапо и понимая, что попался, он выскакивает из поезда на ходу, бежит, скрывается
Ю.Кобаладзе
―
Он живёт, он сотрудник посольства в Южной Корее, разведчик. Посольство – всего 2-3 человека, у него вице-консул, некий Холд, который очень важную роль сыграл в его судьбе. Такой английский аристократ. Когда спустя какое-то время после начала Корейской войны они интернированы, они попадают, там тоже история, когда их перетаскивают через горы, когда северные корейцы захватили Сеул, их интернировали
А.Венедиктов
―
Английские дипломаты. Взяли в плен, короче.
Ю.Кобаладзе
―
Сложная ситуация, поскольку там не жаркий климат, особенно зимой, написано очень интересно, как он описывает. Люди, которые привыкли, как американские солдаты, к благополучной, очень комфортной жизни, когда их кормили-поили, а тут они оказываются в такой сложной ситуации, холод, голод – умирали как мухи. Он делает для себя вывод, что человек, когда оказывается в очень комфортабельных условиях, должен себя ограничивать и приучать к тому, что может возникнуть ситуация, когда такого комфорта не будет – он сам себя ограничивает и дисциплинирует. Ещё раз хочу сказать, что он потрясающе всё это описывает.
А.Венедиктов
―
Итак, он в плену у северокорейцев, дипломат, перетащенный, сидит в каком-то лагере.
Ю.Кобаладзе
―
Здесь я должен сказать, что мне очень повезло, что меня на каком-то этапе назначили руководителем семинара молодых сотрудников 3-го отдела – это английский так называемый отдел. И я договорился, мы познакомились с ним, мы договорились, что раз в неделю группой из 5 человек будем ходить к нему на занятия. Мы ему предложили выбрать квартиру, он сказал: «Давайте, мне уже тяжело бегать по городу» - мы приезжали к нему на квартиру на эти семинары. Он был настолько обаятельный, коммуникабельный человек, настолько интересный – это, знаешь, год где-то 92-93-й. Наверное так. Даже раньше, наверное. И зная, что это такой убеждённый коммунист, который пошёл на сотрудничество с СССР…
А.Венедиктов
―
Так когда – ты ещё ничего не сказал
Ю.Кобаладзе
―
Сейчас скажу, подожди – хочу подвести к тому, что меня страшно интересовало: «А как вы оцениваете то, что произошло? Рухнули ваши представления о коммунизме, о победе коммунизма? Страна, которой вы служили верой и правдой, уже ни фига коммунизм не строит». Он мне сказал фразу, которую я никогда не забуду: «Да, я понимаю, что вот идея строительства коммунизма оказалась несостоятельной, потому что не созрел человек-строитель коммунизма. Слишком слаб человек, но я никогда не пожалею и не жалею о том, что я участвовал в этом грандиозном эксперименте. Да, мои идеи, моя борьба не принесла конкретных результатов, но я не жалею, что я в этом участвовал». Возвращаюсь теперь в Корею.
А.Венедиктов: 51-53
―
й год.
Ю.Кобаладзе
―
Да, ещё Сталин жив. Ему скучно в лагере.
А.Венедиктов
―
Понимаю!
Ю.Кобаладзе
―
Он понимает, что ситуацию контролируют уже советские власти, поскольку северокорейский лагерь, но там советники сидят. Вообще Корейская война – отдельная тема, о которой можно несколько передач сделать. И он пишет письмо: «Ребята, мне скучно, хоть что-то». И ему присылают книги.
А.Венедиктов
―
Кому он пишет письмо? В управление лагерей?
Ю.Кобаладзе
―
Да, пишет, помогите.
А.Венедиктов
―
В советское.
Ю.Кобаладзе
―
Да, и те ему присылают, какой-то шутник – по-моему, «Женщину в белом» Коллинза на английском, и «Капитал» Маркса по-русски. И он уже, напоминаю, увлечённый русским языком.
А.Венедиктов
―
Антинацист.
Ю.Кобаладзе
―
И он ещё получает первоисточник, на чём вообще зиждется Советский Союз, доктрина коммунистическая. Он читает главу за главой, ему надо же с кем-то обсудить, он идёт к этому Холду.
А.Венедиктов
―
Начальнику своему.
Ю.Кобаладзе
―
Да, который тоже сидит, и говорит: «Смотрите, я тут прочитал Маркса» - «Ну-ка расскажи». Рассказывает. «А что, прав, говорит, старина Маркс». Они вот так вот проштудировали все эти главы. И он пишет: «Ну если Холд, человек, который совсем далёк от всех этих дел, тоже считает, что Маркс прав – мне сам бог велел». И в один прекрасный день, он долго к этому шёл, решает, что должен посвятить жизнь вот этой стране, у которой основоположник Маркс, которая на марше, которая и с Кореей разобралась, войну выиграла и вообще передовая страна. Надо понимать, что интеллектуалы, надо понимать, мы же и о Кембриджской пятёрке говорили, как они пришли – он пишет записку: «Я хотел бы встретиться с советским представителем. Только тихо, никому ни слова». И в записке пишет: «Если вас моё предложение заинтересует, то, пожалуйста, не сделайте так, чтобы выделять меня среди тех людей, которые сидят». И действительно, через какое-то время вызывают Холда, с ним беседа, он приходит, возвращается: «Они пытались меня вынудить подписать декларацию там какую-то, Стокгольмское воззвание, я отказался, сказал, что я госслужащий и не имею права подписывать». Потом вызывают Блейка, где он говорит конкретно: «Я готов работать на разведку». Его сводят, я даже знал этого человека, такой Дождалёв был, который с ним на первом этапе работал. Потом вызывают всех остальных, создают впечатление, что это просто рутинные разговоры со всеми, и его берут на карандаш. И когда их выпускают из лагеря, закончилась война, их отправляют всех обратно на родину. Он в поезде едет через всю Россию, с ним здесь тоже работают, там в поезде едет с ним его связной: «Мы готовы с вами общаться 24 часа, но вы должны следить, поскольку с вами едут англичане, чтобы вас не подставили». С ним договариваются о будущих контактах, о связи – и вот он едет обратно в Англию. Возвращается героем – сидел в плену у негодяев-корейцев, которые морили голодом, пытали, мучили – то есть, человек, который заслуживает всяческого поощрения.
Ю.Кобаладзе: Хрущёву докладывали, он принял решение – надо этих паразитов наказать
А.Венедиктов
―
Наш разведчик. И их, и наш – двойной. Служит в английской разведке и в разведке КГБ.
Ю.Кобаладзе
―
Не служит, как бы работает. Служит в английской.
А.Венедиктов
―
А работает у нас.
Ю.Кобаладзе
―
Да, есть нюанс. И вот он начинает работать. Волею судеб.
А.Венедиктов
―
Как раз туннель. 56-й, только вернулся.
Ю.Кобаладзе
―
Его включают в группу английских и американских, которые разрабатывают, строят туннель и его используют. Он ведёт протокольные записи, и всё это передаёт, конечно, своему связному.
А.Венедиктов
―
В Москву.
Ю.Кобаладзе
―
Да. В то время его связной – один из авторов этой книги Кондрашёв, то есть, выдающийся человек - я с ним был очень хорошо знаком. Сергей Александрович Кондрашёв. Обаятельнейший человек – отдельную передачу о нём можно сделать. Тогда он передаёт эту информацию, представляешь, какую ценность он приобретает? Поэтому предпринимаются всяческие меры, чтобы его оградить, чтобы его не расшифровать – не дай бог чтобы англичанам стало известно. С ним работают очень аккуратно, очень осторожно. Надо учитывать, что и сам Блейк уже профессионал – не какой-то лопоухий мальчик, которого можно обмануть и провести вокруг пальца. И он работает очень успешно, но тут – в разведке что основные причины провала? Предательство. В этот момент, поскольку информация…
А.Венедиктов
―
Надо напомнить, что поскольку это уже 56-57-58-й год, Филби уже бежал в Москву. Не Филби, Маклин бежал. Филби ещё работает.
Ю.Кобаладзе
―
Кстати, он ещё об этом пишет, Блейк, что, как ему стало известно, потом я расскажу, что на каком-то этапе он очень близко знакомится с Маклином, который работает в институте у Примакова – но это уже здесь. Так вот, этот Голембиовский, если не ошибаюсь, его фамилия…
А.Венедиктов
―
Поляк.
Ю.Кобаладзе
―
Это поляк, который выдаёт его.
А.Венедиктов
―
Убежал на Запад.
Ю.Кобаладзе
―
Он убежал на Запад к американцам, раскрыл несколько человек, в том числе Блейка, и что для нас важно, был такой Гордон Лонсдейл. Это «Мёртвый сезон» - это он. В конце концов их арестовывают.
А.Венедиктов
―
Англичане.
Ю.Кобаладзе
―
Парадоксально они оказываются в одной тюрьме. Изначально – только подозрения. Его вызывают на допрос. Кстати, его допрашивает тот же человек, который был направлен в Турцию, чтобы поговорить с Филби, Элиот. И он ему, когда они с ним его допрашивают, в такой очень дружеской форме проходит, ему говорят: «Вас же, наверное, пытали, вы же были в плену у русских. Эти русские такие варвары, мы понимаем, что они вам в ногти загоняли гвозди, и вы вынуждены были согласиться». И тут Блейка, как он сам пишет, возмутило: «Я им говорю, нет, я сам, добровольно согласился на них работать, никакого принуждения не было, это был мой выбор, я сделал это осознанно и добровольно». То есть, по существу, признание – я советский агент, я советский шпион.
А.Венедиктов
―
Кстати, недолго он работал – года 4-5.
Ю.Кобаладзе
―
Да. Суд, накануне судят Лонсдейла.
А.Венедиктов
―
Который Банионис. Судят Баниониса из «Мёртвого сезона».
Ю.Кобаладзе
―
Да, судят связных, 12 или 14 лет. Блейк наивно думает, по аналогии с Лонсдейлом и ему столько дадут. То есть долго, но терпимо. Но ему влепили необыкновенно жестокий приговор: 42 года! Разбили всю деятельность на этапы и за каждый этап: берлинский туннель отдельно, за это отдельно.
А.Венедиктов
―
Знаешь, что там ещё было: он сдал несколько сот агентов. Правда, он в своей книге пишет, что он поставил советским властям условие: никто не будет расстрелян. Ну мы это не знаем, но он условия, как он говорил, ставил, и ему в основном вот эти 42 года, самый длинный приговор кроме пожизненного, дали за сдачу агентов. Агенты исчезали, Германия в первую очередь, что с ними – неизвестно. За сдачу агентов ему накатили такое.
Ю.Кобаладзе
―
Внезапно этот необычайно жестокий приговор ему очень помог, потому что когда он оказался в этой тюрьме вместе с Лонсдейлом, которым он познакомился, у него сложились дружеские отношения, с Банионисом.
А.Венедиктов
―
Надо пояснить слушателям: Банионис – актёр, который играл Лонсдейла в «Мёртвом сезоне». А то решат, что Банионис там сидел.
Ю.Кобаладзе
―
Но там вступительное слово произносит не Лонсдейл, не Конан Малоби, а Абель. Реальный Абель.
А.Венедиктов
―
Мы об этом ещё поговорим.
Ю.Кобаладзе
―
Ему Лонсдейл говорит: «Слушай, мы с тобой годовщину 50-летия советской власти встретим в Москве».
А.Венедиктов: 67
―
й год.
Ю.Кобаладзе
―
И он как в воду глядел – в этом году оказался в России. Насколько он был обаятельнейший человек – его сразу все полюбили в тюрьме!
Ю.Кобаладзе: Заметив чужих, операторы сдёрнули наушники и побежали по туннелю в сторону американской зоны
А.Венедиктов
―
Джордж Блейк.
Ю.Кобаладзе
―
Джордж Блейк. Люди – там сидело двое ирландцев, которые попали в тюрьму за участие в ирландской военной…
А.Венедиктов
―
Ирландской республиканской армии.
Ю.Кобаладзе
―
Да, демонстрации, такой Майкл и Шон, они говорят: «Ну слушай, это просто безобразие, нельзя человека посылать в тюрьму на 42 года. Мы тебе поможем бежать отсюда» - «Ну спасибо, ребята, большое, может быть, я когда-нибудь воспользуюсь вашим великодушным предложением». Потом появляется ключевой игрок в этом освобождении.
А.Венедиктов
―
Перк.
Ю.Кобаладзе
―
Перк, да, который по большому счёту бандюга – его полицейский обвинил в растлении малолетнего, молодого человека, он возмущённый пытался его через суд привлечь, это тоже не получилось, тогда он ему соорудил самодельную бомбу и послал по почте полицейскому. Произошёл взрыв, было несколько подозреваемых. Его нашли, поскольку он был дилетантом, бомбу прикрепил к чему-то изоляционной лентой, её отрезал ножницами. И когда у него в доме был обыск, нашли этот обрывок изоленты, приложили – оказалось, что оно. Загремел в тюрьму на приличный срок – лет 8. И они тоже знакомятся, он помогает ему изучать языки, близкие отношения, он говорит: «Я тебе тоже помогу». Этих двух ирландцев уже выпустили.
А.Венедиктов
―
18 месяцев просидели.
Ю.Кобаладзе
―
Теперь отпускают и этого Берка, и они договариваются. В то время уже трудно себе представить, что такое английская тюрьма. Он работает, шьёт какие-то рукавицы и смеётся, что у него отец начинал бизнес, и теперь он шьёт рукавицы, мешки для дипломатической почты – которую он тоже вскрывал и передавал нашим. На каком-то этапе ему передают рацию, представляешь, в тюрьму – и он эту рацию держит в камере у себя и ведёт переговоры с этим Берком, и они обсуждают, как он будет бежать. Он накануне выхода Берка из тюрьмы говорит: «Обратись к моей матери, но только в крайнем случае, если два ирландца не смогут помочь – тогда попроси у матери деньги». Этот Берк был отчаянный парень, совершенно неуправляемый.
А.Венедиктов
―
Самодельная бомба.
Ю.Кобаладзе
―
Не пошёл он к этим ирландцам, сразу к матери, каким-то образом деньги достаёт. И вдруг к нему в камеру подходит молодой человек, который там сидит: «Слушай, я понял, это ты человек, который говорил по рации, обсуждал свой побег? Учти, у меня приёмник стоит, я ловлю волны милицейские, и вчера вдруг слышу «Джордж, это я» и детали побега. Но ты не волнуйся, я тебя не выдам». И действительно, не выдал. Другой человек, Декурси, совершенно человек такой, финансист, который влетел за какую-то аферу финансовую, тоже узнаёт, что готовится побег – и тоже его не выдаёт. Наконец, наступает день икс, когда принято решение, он бежит. Он подпиливает решётку, которая сгнила, и он легко её достал. Он спускается на карниз, прыгает во двор и знает, что через минуту ему спустят через стену верёвочную лестницу. Потом выяснилось. Когда этот Берк подъехал с букетом цветов, где у него рация – в этот момент подъезжает какая-то полицейская машина. Они на него смотрят: что это, на безлюдной улице рядом со стеной тюрьмы какой-то человек ходит с букетом. Он на всякий случай решает: «Дай-ка я отъеду». Отъезжает, делает круг, возвращается, подъезжает к этому месту – напротив машина стоит, парочка целуется взахлёб. В конце концов он понимает, Блейк, у него нервы на пределе: сейчас закончится фильм, который смотрят заключённые, хватятся его. Он говорит: «Кидай, будь что будет». Ему кидают лестницу, он перелезает через стену, идёт страшный дождь. Падает со стены ли ломает себе руку.
А.Венедиктов
―
Но снаружи падает.
Ю.Кобаладзе
―
Снаружи.
А.Венедиктов
―
Стена 4.5 метра.
Ю.Кобаладзе
―
Его везут на квартиру, специально снятую. Поскольку время поджимает, один эпизод должен обязательно рассказать. На второе утро он просыпается, рука распухла, и все понимают, что его надо везти к врачу. Очень люблю этот рассказ. Везут к врачу, он заходит в кабинет, на экране Блейк – поскольку уже объявлено, что сбежал крупный преступник. Все аэропорты, все предупреждены, ловим, ловим, ловим. На всех экранах, во всех газетах его крупный портрет – и этот врач видит, что вот он! И он ему говорит: «Знаете, я как врач, давший клятву Гиппократа, вас вылечу, но вы должны дать слово, что не будете шпионить против Англии». Тот пообещал больше никогда. Очень пунктирно, они специальный фургон покупают, оборудуют там специальное сиденье, везут его туда через границы.
Ю.Кобаладзе: В комнате сидят американцы с наушниками и слушают эти кабели. Почему американцы на территории ГДР?
А.Венедиктов
―
На пароме через Ламанш, Франция, Бельгия, Германия и граница ГДР.
Ю.Кобаладзе
―
Что удивительно, всё очень легко. Но поскольку там семья, дети, никто их не проверяет. И когда он в ГДР подъезжает к пункту пограничному, отпускает фургон, и они уезжают: «Спасибо, ребята, может быть, когда-нибудь увидимся» - он подходит к пограничнику, рассказывает, кто он такой, рассказывает свою биографию, доложите. И они понимают, что такое выдумать невозможно. Они докладывают, его не арестовали, он сидит в этом помещении, и в этот момент к его счастью находится Кондрашёв, который работал с ним в Германии. Кондрашёв об этом узнаёт, заходит в эту комнату: «Да, это он». Таким образом Блейк получает свободу, его переправляют в СССР. Знаешь, как быстро пролетело время.
А.Венедиктов
―
Он в Советском союзе с 67-го года. Он скончался в декабре 20-го года, полгода назад умер.
Ю.Кобаладзе
―
Да, совсем недавно. Он вёл курсы.
А.Венедиктов
―
Может быть, ещё сделаем.
Ю.Кобаладзе
―
Отдельный рассказ, как он попал в институт Примакова, как познакомился с Макленом…
А.Венедиктов
―
Это был разговор о Джордже Блейке, британском разведчике и агенте КГБ. Юрий Кобаладзе, Алексей Венедиктов в программе «Агенты». Спасибо большое.
Ю.Кобаладзе
―
Спасибо.