Иван Просветов - Агенты - 2021-07-20
20.07.2021
А. Венедиктов
―
В Москве 20.07. Добрый вечер. У микрофона Алексей Венедиктов. Мы продолжаем, пока Светлана Сорокина в отпуске, нашу программу, которая неправильно называется «Кембриджская пятерка». Вместе с Юрием Кобаладзе. Юрий Георгиевич, добрый вечер.
Ю. Кобаладзе
―
Добрый вечер.
А. Венедиктов
―
И поскольку сегодняшний наш герой не входит в «кембриджскую пятерку», мы об этом поговорим. Мы пригласили в студию Ивана Просветова, исследователя, журналиста, автора книги «Вербовщик: подлинная история нелегала Быстролетова». Иван, как правильно, Быстролётова. Быстролетова.
И. Просветов
―
Добрый вечер. Я поясняю, я привык произносить Быстролетов, хотя, наверное, с точки зрения русского языка правильно все-таки артикулировал букву «ё». Дело в том, что всю свою жизнь за исключением последних лет он себя во всех документах писал через «е». Более того, те документы, которые я видел в зарубежных архивах, в частности чехословацкие документы, к сожалению, не владею спеллингом, но там его фамилия пишется через…, то есть если бы он себя назвал через «ё», то было бы другое написание. Поэтому я в своей книге писал Быстролетов и привык так произносить. Но здесь я не придерживаюсь каких-то жестких рамок. Кому как удобно.
А. Венедиктов
―
Юрий, ты знал об этом герое, разведчике Быстролетове до того, как к нам пришел гость. Я – нет.
Ю. Кобаладзе
―
А я – да.
А. Венедиктов
―
Ты откуда знал?
Ю. Кобаладзе
―
Я прекрасно помню, Олег Царев, который писал книгу, будучи сотрудником пресс-бюро службы внешней разведки, «Операция КГБ в Англии» и имел доступ к архивам. И впервые он прочитал о Быстролетове, был совершенно потрясен. Бегал ко мне и мне пересказывал документы, которые он читал. Вообще это конечно уникальный человек, и хорошо, что так получилось, что он как бы попал в эту нашу передачу, он не испортит впечатление о выдающейся пятерке. Он действительно сам заслуживает большого внимания. Кстати, Алексей Алексеевич, вы теперь опытный разведчик.
А. Венедиктов
―
Не надо меня сдавать. Как ты говоришь: еще не пришло время об этом доложить.
Ю. Кобаладзе
―
Не будем раскрывать. Но ты все-таки провел столько передач. Представь себе, что бы Быстролетов.
А. Венедиктов
―
Невозможно.
Ю. Кобаладзе
―
Находишься в Лондоне. И тебе из центра приходит задание. В котором говорится, что в Париже такого-то числа в советское посольство пришел некий человек, англичанин, который представился сотрудником МИДа. И передал документы. Президент, который посмотрел документы, ему они не очень приглянулись, и он его отослал и сказал: спасибо большое, нам не интересно. Но когда это документы получили в Москве, там просто обалдели. Как, где этот человек, найдите. И Быстролетов получает задание его найти. Как его найти, скажи мне. 20 секунд тебе на размышление. Ты в Лондоне, ты знаешь только то, что он пришел в советское посольство 20 мая, как его разыскать?
А. Венедиктов
―
Объявление в газете?
Ю. Кобаладзе
―
В газете ты же не можешь дать объявление, что здрасьте…
А. Венедиктов
―
Можно придумать.
Ю. Кобаладзе
―
Нет. Он нашел гениальный ход. Он пошел в отделение полиции в Лондоне, представился, у него было сто паспортов разных, что я такой-то. Случилась авария. В которой участвовала моя сестра. К сожалению, она была в таком возбужденном состоянии, и она не запомнила фамилию, хотя получила карточку, карточку потеряла. Вот этого человека, который был свидетелем аварии. Помогите мне его найти. Что делает полицейский. Он звонит в МИД и говорит: ребята, помогите, я глава полицейского участка, помогите мне найти такого человека. Они говорят: нет проблем. Через какое-то время перезвонили, 4 человека были в Париже сотрудники МИДа в это время. Одна женщина, которая отпала и три человека, называют фамилии. Такой-то, такой-то. Быстролетов едет к нему домой, тут пикантные детали я пропускаю. И устанавливает с ним контакт. И сообщает в Москву, что-такой-то человек был…
А. Венедиктов
―
На связи.
Ю. Кобаладзе
―
Что позволило его разыскать и с ним установить контакт.
А. Венедиктов
―
Иван, придумал Юрий Георгиевич сейчас что-то?
И. Просветов
―
Я эту историю читал в несколько другом виде. Но не суть. Я ее не излагал настолько подробно и насыщенно в своей книге. Потому что слишком уж богатые подробности. Но эти решения, которые позволяют выполнять феноменально сложные задания и устанавливать очень важные контакты, зачастую осуществляются с помощью каких-то совершенно простых вещей, которые почему-то где-то кому-то не приходят в голову. А этим людям приходят.
А. Венедиктов
―
Например.
И. Просветов
―
Это была история попытка вербовки, которую я прочитал в документах британской контрразведки. Опускаю, почему документы контрразведки. Это был один из агентов Быстролетова в Женеве. Там нужен был источник, связанный в Лигой наций. После этого был агент Генри Пик, голландский художник, сочувствующий советам, коммунизму. И нужно было получить подход к представителю Британии при Лиге наций. Для Генри Пика сняли квартиру и двумя этажами выше этого человека. Разузнали, что оказывается он любит живопись и у него какие-то эстампы, гравюры. И Генри Пик должен был выйти на балкон и начать карандашиком набрасывать какие-то эскизы. Потом как бы нечаянно уронить его вниз на балкон нужного человека и зайти к нему за карандашиком по делу дела сказать: ой, вижу у вас картины, увлекаетесь живописью. И через это завязать контакт. И дальше установить дружеские отношения. Случилось так, что Пик этот карандаш уронил мимо балкона, он упал на улицу. Потом в Лиге наций нашли другой источник, более действенный, более надежный. Но к тому, что работа разведчика — это зачастую не какие-то чрезвычайно сложные гениальнейшие разработанные операции…
А. Венедиктов
―
Компромат.
И. Просветов
―
Это один из вариантов. Но необязательно.
А. Венедиктов
―
Юрий Георгиевич, через компромат.
Ю. Кобаладзе
―
Компромат в том числе. Но дело в том, что давайте как бы сосредоточимся на самом Быстролетове. Я считаю, что это уникальная личность. Если мы попросим Ивана пробежаться по его биографии. Это совершенно уникальная биография молодого человека, который попал в революционный период. Оказался за рубежом. Детали опускаем.
И. Просветов
―
Давайте я попробую кратко, емко описать. Причем я расскажу не так, как принято о нем говорить. Есть глава в Википедии, есть статьи. А в том виде, в котором я ее реконструировал. То есть на самом деле она достаточно сильно отличается от того, что о нем писали. Это действительно был уникальный разведчик. Наверное, среди нелегалов довоенной поры это единственный, который не только больше 10 лет работал на нелегальных позициях, но и сменил очень много ролей. Причем, находясь в одной и той же стране или регионе, одновременно мог менять разные паспорта, играть разные роли. Да, были очень сильные нелегалы, которые работали долго, но, как правило, под одним и тем же прикрытием. Под одной и той же личиной. У него не менее пяти я насчитал. Это были совершенно разные по типажу и по происхождению, по легендам совершенно разные люди. А история была такова. Молодой моряк, мечтавший о карьере штурмана, учившийся в анапской мореходке…
А. Венедиктов
―
Какие годы, извините.
И. Просветов
―
До революции. Он окончил мореходку в 18-м году, но тогда уже фактически было понятно, что флота нет, перспектив нет и непонятно, что делать. Все мечты порушены. Он не симпатизировал ни красным, ни белым. Он в принципе не то чтобы был аполитичен, но не занимал четко выраженную позицию. Хотя входил в организацию анапскую, которая была на стороне белых. В 18-м году Кавказ уже деникинский. Он поступает на белый флот добровольцем.
А. Венедиктов
―
То есть он все-таки пошел к белым.
И. Просветов
―
Да. Но я так и не понял, было ли это действительно из идеологических соображений, есть приметы, которые говорят о том, что он не сказать, что горячо принял большевизм. Но, скорее всего, ему нужно просто было как-то занять себя.
А. Венедиктов
―
Занять себя. Мы остановимся на этой точке. И запомним, что он ушел к белым. А потом услышим, как он оказался у красных.РЕКЛАМА
А. Венедиктов
―
Юр, меня сейчас провезли мордой по клавиатуре, сказали, что он имел отношение к «кембриджской пятерке». Поэтому мы как-то в нашей передаче нормально.
Ю. Кобаладзе
―
Чего-то со звуком не очень. Я не понял, что тебе привезли.
А. Венедиктов
―
Меня провезли мордой по клавиатуре, потому что он имел отношение к «кембриджской пятерке». А я сказал, что не имел.
Ю. Кобаладзе
―
Вообще один из вопросов я хотел задать Ивану. Он как-то соприкасался, я не нашел с пятеркой.
А. Венедиктов
―
Давайте к пятерке. А потом уйдем к белым.
И. Просветов
―
Он действительно был причастен к «кембриджской пятерке». Предполагалось, что ему передадут… То есть Маклина, который работал третьим секретарем британского МИДа. Передадут его курировать. Передача не произошла, я предполагаю вследствие ареста Быстролетова. Он был каким-то образом причастен к вербовке Филби. Я не понял, потому что я расшифровывал один из фрагментов киносценария, который не был реализован. Рукопись осталась. А тот диалог и те клички, он мог либо знать непосредственно от Арнольда Дейча, сомневаюсь, что Дейч успел ему рассказать это все. Либо присутствовать при разговоре Дейча с Филби. Так что каким-то боком он ко всей этой истории был причастен. Но по определенным причинам не принял в ней участие. Потому что был арестован, осужден и посажен.
И.Просветов: В период 18-19-20 годов выковывался его характер авантюриста, разведчика
Ю. Кобаладзе
―
Конечно, трудно себе представить, что в то время количество источников, количество людей, которые работали на советскую разведку, то есть и с Маклином он приблизительно занимался одной и той же информацией, поскольку проникал в МИД, а Маклин работал там. И с пятеркой. И Дейч, который знаменитый вербовщик нелегал, который имел отношение. То есть в этот период все прямо или косвенно как-то соприкасались. Но Быстролетов ценен не потому что он знал или не знал пятерку. А потому что он самостоятельно был выдающаяся личность. Который достиг в разведке феноменальных результатов. Каждый эпизод, в котором он участвовал, какая-то необыкновенная выдумка. необыкновенная такая дерзость. Необыкновенное умение привлечь на свою сторону самых различных людей. Может Иван покажет его фото, он конечно красавец необыкновенный был. Его даже сравнивали с Кларком Гейблом.
А. Венедиктов
―
Значит по женской линии, да?
Ю. Кобаладзе
―
По женской линии у него фантастические достижения. Я ему просто черной завистью завидую. И даже когда он трагически, вторая часть его жизни, его посадили. Он отсидел 16 лет. В России. И даже выйдя из тюрьмы, он все-таки был привлекательным обаятельным и какой-то необыкновенный человек. И 16 лет он просидел в лагерях.
И. Просветов
―
Причем было два инсульта.
Ю. Кобаладзе
―
И, тем не менее, такой мощный организм, он справился. И прожил до довольно преклонного возраста. Ему было 70.
А. Венедиктов
―
Давайте мы вернемся к тому, что он пошел добровольцем на белый флот. В 19-м году.
И. Просветов - В 18
―
м.
А. Венедиктов
―
И как же он оказался у друзей товарищей.
И. Просветов
―
Почему я детально так копал этот период, потому что в определенный момент я понял, что именно тогда в период 18-19-20 и последующих годов выковывался его характер авантюриста, разведчика. Все те качества, умение оценивать быстро обстановку. Приспосабливаться к обстановке. Устанавливать нужные контакты. Использовать все это, он приобретал тогда. Потому что нужно было выживать. Он не заканчивал специальных разведшкол, академий, у него были впоследствии наставники, но они помогали ему, корректировали, направляли. Но вот все базовые качества он заработал в процессе, что называется, метания по жизни.
А. Венедиктов
―
Гражданской войны.
И. Просветов
―
Да, а служил на белом флоте, но в тылу. А тыл в любой войне особенно в гражданской войне такое специфическое место, и служил он в Севастополе на транспорте Рион. Который постоянно ремонтировался. Он использовался только как плавучая казарма, то репатриированных солдат с французского корпуса русских вернули. Постоянно какие-то брожения, непонятки. Тыловой Севастополь, это даже мемуары белых можно почитать, там печальное зрелище, когда на фронте гибли тысячи, приходили эшелоны с ранеными. Пили, гуляли, пьяные офицеры валялись на улицах. И в какой-то момент он понял, что он просто если будет мобилизация, он не пойдет воевать на фронт. Он решил бежать с белого флота. Он бежал в Константинополь. Пробравшись на один из пароходов, который шел в Турцию. Но очень интересно, что было дальше. Я все это восстанавливал буквально по маленьким кусочкам. В Константинополе он устроился матросом, он был на двух кораблях, которые контролировались белыми властями врангелевскими. То есть он прятался там, где в общем, его если что, не стали искать. Трудно заподозрить дезертира, который прячется на белых кораблях. Это был пароход Тула, и потом эта шхуна Святой Сергий или Преподобный Сергий, ну не суть. Которая выполняла задание по грузоперевозке. И вот врангелевская армия уже готовит к эвакуации из Крыма, но все пока не объявлено. Константинополь получает сообщение, что нужно привезти груз сахара, спирта, еще чего-то. Шхуна отправляется. Когда она подходит к Крыму, уже белый флот идет обратно, шхуна приходит в Евпаторий - а там уже красные.
А. Венедиктов
―
Гражданская война.
И. Просветов
―
Не собираясь возвращаться на родину, шхуну красную арестовывают, он умудряется устроиться в местный ЧК в отдел информации. Я не разобрался, к сожалению, переводчиком, в общем, нужен был образованный человек, который обрабатывает какие-то сообщения, приходящие из-за рубежа. Газеты, еще что-то. Это очень короткая запись в его послужном списке. Потом там был еще особый отдел армии, он вовремя, пока не выяснили подробности его биографии, оттуда увольняется. Уходит на красный флот. Через два месяца начинается чистка красного флота. Он со своим дружком Женей Кавецким бежит оттуда снова в Константинополь.
А. Венедиктов
―
О. Господи. Я надеюсь, не вплавь.
И. Просветов
―
Нет. Тогда уже приходили из Константинополя грузовые корабли. Можно было пробраться. В Константинополе он учится в эмигрантской гимназии. На самом деле ему нужно было просто получить аттестат. У него все знания были. Две недели числился, получает аттестат. В Турции своя гражданская война, гимназию эвакуируют в Чехословакию. Чешское правительство соглашается принять. Он переезжает туда. Там поступает в университет. Сначала в Карловых Варах, потом решает на русский юридический факультет в Праге при Карловом университете. И тут исчезает. И появляется только, когда уже семестр начался. Снова восстанавливается. Он съездил тайком нелегально в советскую Россию для того, чтобы выяснить, а что творится на родине. Эмигрантская пресса очень много пишет. Кто-то выступает, что война закончилась, нужно примиряться. Нужно восстанавливать страну, быть со своим народом. Кто-то пишет, что никогда, никакого примирения. Пишут это эсеры, и монархисты. У него осталась мать в Анапе. Он бежал из страны, не из-за каких-то абсолютно идейных соображений. Да, ветром эпохи носило по белу свету. И что он придумывает. Он идет не в консульство в Праге, где тоже был отдел, занимавшийся репатриацией. Да, красные тогда объявили репатриацию и амнистию желающим вернуться. За исключением белых офицеров, запятнавших себя кровью и так далее. Он идет не в советское консульство в Праге. Он едет в Берлин. Представляется там моряком, случайно оказавшимся за границей в войну. Его отправляют в лагерь в Альтдамме, где в то время был последняя база, где собирали желающих репатриироваться. Едет в советскую Россию, проходит все чекистские кордоны. Я видел списки, с кем он туда ехал. Кто только тогда ни возвращался в советскую Россию. Он проходит все анкеты. Что он себе рассказывал, можно только вообразить. Можно попытаться в архивах все найти, он получает назначение в Москве снова на красный флот. В Севастополе в базу торпедных катеров. В то место, откуда он уже однажды бежал. И где его могли помнить. Он приезжает туда, устраивается сигнальщиком. Сигнальным старшиной на один из катеров. Это младшая офицерская специальность. Он служит полтора-два месяца. За все время пребывания можно понять, что та война закончилась, идет примирение. А самое главное как Сальников потом сказал: я не знал, что к такому-то году в стране будет миллион комсомольцев. Он видит эту молодежь. Комсомольский призыв на Черноморский флот. Возрождать флот и так далее. То разведзадание, которое он сам себе поставил, он считает выполненным. Он понимает, что да, это та страна, в которую он мог бы вернуться. Но, встречаясь с матерью, узнает, что его разыскивали чекисты. Местные анапские. Они знают, что он когда-то служил на белом. И он делает для себя такой вывод, что ему нужно заслужить право вернуться в страну. Он снова дезертирует с красного флота. Он возвращается через Батум в Константинополь…
И.Просветов: Они дают Быстролетову 20 лет с последующим поражением в правах. Хотя могли расстрелять
А. Венедиктов
―
Третий раз.
И. Просветов
―
Да. И решает вести деятельность по агитации за возвращение мигрантов в советскую Россию.
А. Венедиктов
―
Я напоминаю, что мы говорим о нелегале Быстролетове. Юра, завидовать не надо, просто Остап Бендер, как мне пишут в чате. Мы продолжим эту историю, которая кажется еще веселой сразу после новостей и рекламы.НОВОСТИ
А. Венедиктов
―
20.33. Это программа «Кембриджская пятерка». У нас с Юрием Кобаладзе, генералом СВР в отпуске, ты же в отпуске.
Ю. Кобаладзе
―
Но не будем раскрывать. Я твое задание выполняю.
А. Венедиктов
―
Я понял.
И. Просветов
―
Меня тоже не раскрывайте.
А. Венедиктов
―
Иван Просветов, исследователь, журналист, автор книги «Вербовщик: подлинная история нелегала Быстролетова». Я кстати хочу сказать, что я выполнил свое обещание с прошлой программы, мы достали книги Максима Баженова «Мой учитель - Филби». Но он не Максим и не Баженов, но это кто считал, что называется. Соответственноshop.diletant.media
вы можете набрать, уже 35 книг улетело. Осталось 65. И мы хотим договориться с издательством, чтобы книга Ивана про Быстролетова таким же образом, может быть к следующей программе мы ее таким образом представим, как сейчас представляем книгу про Филби. А те, кто в Ютубе – видят просто, как это сделать. Давайте перейдем уже, как он стал шпионом. Потому что у нас осталось 20 минут.
И. Просветов
―
Я намеренно пересказывал историю молодого Быстролетова, чтобы показать, какие качества он выработал и вот Юрий Георгиевич одним словом это все назвал – дерзость. Причем я бы добавил. Это виртуозная дерзость. К шпионажу он пришел далеко не сразу. Несколько лет он работал в союзе студентов граждан РСФСР, несмотря на название это была чисто эмигрантская организация, созданная русскими эмигрантами. В основном боевыми белыми офицерами, которые под влиянием идей сменовеховства решили идти на примирение. И, работая в этой организации, контактируя с советским консульством в Праге, он просто попал на заметку определенных лиц. Отслеживали, кого и как можно использовать. Когда в 25-м году он поехал в Москву на конференцию международную пролетарского студенчества, ему сказали, что помимо того, что вы будете выступать на трибуне, с вами встретится одно лицо. Это был Артур Артузов, создатель советской контрразведки и один из создателей, я считаю, что на самом деле создатель советской разведки.
А. Венедиктов
―
Операция «Трест» это же он.
И. Просветов
―
Совершенно верно. «Трест», «Синдикат». Гениальнейший человек. Великолепно умевший разбираться в людях. И никогда не манипулирующий людьми. Он умел хорошо понять и предложить человеку то, на что этот человек готов согласиться. Он и предложил Быстролетову работать в разведке. Пять лет Быстролетов работал в разведке. Но фактически нелегально в Праге. Он был…
А. Венедиктов
―
Как Быстролетов. Кстати, нас спрашивают, это настоящая фамилия или выдуманная.
И. Просветов
―
Это его реальная фамилия. Фамилия, которую он унаследовал от матери. Фамилия его деда. Очень известного в ставропольском крае священника. Как ни странно, он был сыном священника, который был удостоен за заслуги на религиозной ниве наперсного креста от святейшего синода. Но деда он своего практически не помнил.
А. Венедиктов
―
Пять лет он работал легалом.
И. Просветов
―
У него было две должности. В торгпредстве. Я сейчас не буду их воспроизводить. Но при этом он выполнял определенные нелегальные задания. Это была промышленная разведка. Разработка военной белой миграции. Много всего было. Потом ему намекнули, что вы можете вернуться в Москву, пожалуйста, возвращались его друзья по союзу советских студентов. Им давали какие-то должности, нужные люди. Можете продолжать образование. Потом он как-то раз писал в своих воспоминаниях, собирал чемоданы, когда его бывший куратор по Праге Самсонов: не хочешь ли ты поехать со мной в Берлин. Только теперь тебе придется работать нелегально под чужим именем. Под чужим паспортом и так далее.
А. Венедиктов
―
Это 30-й год?
И. Просветов
―
Это 29-й год.
А. Венедиктов
―
То есть уже когда немцы избирают очень много фашистских депутатов.
И. Просветов
―
Разведка советская всегда была даже после Рапалльского договора, когда дружили, Кремль никогда не упускал возможности изучать обстановку даже дружественных ему стран. И условно дружественных стран Европы. Но из Берлина, потому что были более-менее хорошие отношения, шло руководство практически всей разведсетью в Европе. В том числе и в Британии, в том числе на Балканах. Потому что куратор Базаров достает его в Берлине. Человек, с которым они начинали разрабатывать источники в британском МИДе. Он в том числе занимался Балканами. Быстролетов принял решение, посоветовавшись с женой, но подробности опускаю. Вот с этого момента началась его нелегальная работа. Причем свой первый легальный паспорт он добывал сам. Это отдельная история. Он очень сильно приукрасил в своих книгах. Вообще использовать книги Быстролетова как мемуары, как исторические источники — это неверно. Это скорее автобиографические повести. Он сам предупреждал, но многие читатели как трактовщики его книг это опускают. Что я сделал все, чтобы сказать правду, при этом ничего не раскрыть. Никто меня не уполномочивал раскрывать секреты. Поэтому его все воспоминания о работе в разведке – их реально нужно перепроверять, расшифровывать, и это отдельная очень интересная работа.
А. Венедиктов
―
Тут пишет сам Смит Джонсон: у меня двоюродный дед, который окончил Великую Отечественную войну генерал-майором авиации, ушел из дома Иваном, а вернулся Геннадием. Юр.
Ю. Кобаладзе
―
Бывает и такое тоже.
А. Венедиктов
―
Он был нелегалом, это начало 30-х годов.
И. Просветов
―
Фактически 30-й год.
А. Венедиктов
―
Чего делает?
И. Просветов
―
Сперва ему надо было себе сформировать легенду, добыл паспорт греческого коммерсанта. Греческого коммерсанта, который давно не живет в Греции и поэтому не помнит греческий язык. Работает в Европе. После того, как легенда сформирована, паспорт готов, Александр Галас, как сейчас помню его фамилию, пошла разработка, о которой рассказывал Юрий Георгиевич. Нужно было найти того человека, явившегося в Париже и предложившего документы из шифротдела британского МИДа. Он успешно это задание выполнил. И дальше, собственно говоря, пошла работа с этим источником. Это был Эрнест Олдхэм, шифровальщик британского МИД. Который работал за деньги, он знал, в конечном счете, что он работал на советы. Там совпало и деньги, и шантаж. И компромат. И все на свете. Была сложная очень операция. Но как ни странно потом с Быстролетовым подружились. Он не знал, что Быстролетов русский. Он верил, что это венгерский. А Быстролетов в Британии работал под несколькими масками. И в отношении Олдхэма и его жены он представлялся – у него было два варианта. Джо Пирелли и, в общем, просто сам сейчас запутаюсь. Европеец, который попал в лапы большевикам. Они его используют.
А. Венедиктов
―
Это была маска.
И. Просветов
―
Да. Это была очень хитрая игра. И Быстролетов очень часто, находя подходы к источникам, даже если они работали за деньги, придумывал истории. Следующий источник, точнее было два подхода после гибели Олдхэма к британскому МИДу, один подход был очень неудачный. Потому что источник оказался не очень надежный. А второй, Кинг вот самый сильный, который почти пять лет давал информацию, он представился через Генри Пика, очень хитроумная комбинация. Что на самом деле эта информация нужна одному очень состоятельному голландскому банкиру. Который понимает, что в Европе меняется политический расклад. Верно проводить бизнес-операции. Ему нужна информация о том, что хочет Германия, что планирует Италия. Заявление Гитлера и так далее. Британия она же за всем следит. Вы свое финансовое положение укрепите, ну и поможете хорошему человеку.
А. Венедиктов
―
Тут меня спрашивают, правда ли, что он знал 20 языков. Потому что нужно быть греком, венгром.
И. Просветов
―
Прекрасный вопрос. Нет, это неправда. И он на самом деле никогда не утверждал, что всю жизнь знал 20 языков. 20 языков знал на тот момент, когда в 70-е годы работал в ВИНИТИ, и реферировал иностранные журналы. По роду должности ему пришлось потянуть все. На момент на 37-й год…
А. Венедиктов
―
Момент ареста.
И. Просветов
―
Да, он знал 9 языков.
А. Венедиктов
―
всего ничего.
И. Просветов
―
То, что он, собственно говоря, английский, французский еще знал с гимназии. Он чешский естественно должен был выучить, потому что учился и работал в Чехословакии. Словацкий соответственно рядом. Где-то там голландский пошел, польский зацепил и так далее. То есть в той или иной степени он владел 8 или 9 языками. Но он и не утверждал никогда, что всю жизнь, да, это мифы о Быстролетове, которые гуляют по Википедии или каким-то статьям и книгам, это просто прямое заимствование информации из его книг, которые я сказал, что нельзя воспринимать как абсолютный документальный источник.
А. Венедиктов
―
Юр, я тебя вопрос?
Ю. Кобаладзе
―
Нет, я просто хочу воспользоваться, интересный рассказ. Я заслушался просто. Отдать дань памяти уважения Олегу Цареву, который для меня открыл Быстролетова. Его книжка, он писал ее вместе с английским автором журналистом Найджелом Вестом, она была издана в Англии. И потом на русском языке. Очень интересная книга. Я считаю, что вообще Царев первоисточник, открыватель Быстролетова.
И.Просветов: Среди нелегалов довоенной поры это единственный, который сменил очень много ролей
И. Просветов
―
Полностью согласен. Блестящая книга, без нее бы у меня не получилось то, что получилось. Потому что архивы СВР до сих пор закрыты.
Ю. Кобаладзе
―
Он имел доступ к архивам, он реально видел документы, и он читал эти документы. Настолько впечатлялся ими, что прибегал ко мне и пересказывал. И еще один источник, как говорят англичане: second…
А. Венедиктов
―
Вторично.
Ю. Кобаладзе
―
На основе книжки Царева в Англии вышла, Иван, вы знаете.
И. Просветов
―
Да.
Ю. Кобаладзе
―
Неплохая.
А. Венедиктов
―
Покажи обложку.
Ю. Кобаладзе
―
Пожалуйста.
А. Венедиктов
―
«Агент Дмитрий» называется.
И. Просветов
―
Но критиковать нельзя.
А. Венедиктов
―
Все можно. Но мы ее не читали, поэтому я хотел бы спросить, просто время летит стремительно. Что вы исследователь его жизни, Иван, считаете самым большим его успехом. Достижением. Эпизод. Не вообще вся история. То, что только он и никто другой. Мне опять пишут: Остап Бендер. Авантюрист в смысле.
И. Просветов
―
Каждый имеет право на ту оценку, которую он делает.
А. Венедиктов
―
Поскольку вы этим занимались, я вам и задаю.
И. Просветов
―
Есть такой эпизод, я его делал для себя. Не по ценности полученной информации, вот в архиве Нормана Бородина, разведчика он был начинающий нелегал тогда при Быстролетове. В его записной книжке я увидел такую фразу: «Знакомство с Быстролетовым (Андрей), - это псевдоним агентурный, - его дела на острове (то есть в Британии) жена министра и что с этим было связано». Про историю с женой министра нигде никогда ничего не писалось. В том числе самим Быстролетовым. Поэтому не будем гадать, может быть, это была очень крутая операция. То, что лично меня очень сильно зацепило. Не по результату, а по самому подходу. Это история. Он уделил один абзац в своей книге. О знакомстве с неким Рудольфом Лемуаном, зловещего вида стариком из французского генштаба, который развлекал меня на берегу женевского озера, рассказывая, как он когда-то стрелял на испано-французской границе. Я решил просто раскопать этот абзац и понял, что это знакомство было, Рудольф Лемуан, настоящая фамилия Штальман, офицер французской военной разведки. Отъявленнейший авантюрист. То, что о нем упоминал в этом абзаце Быстролетов, он мог это рассказать только лично его зная и только с беседуя. Это реально был отъявленнейший авантюрист, которого в отличие от британской контрразведки не будете арестовывать. Это просто ночью выстрел в голову и в женевское озеро. Быстролетов представился перед ним агентом японской разведки в Европе.
А. Венедиктов
―
Японской?
И. Просветов
―
Японской. Неважно, что он внешне.
А. Венедиктов
―
Я понимаю.
И. Просветов
―
Которая интересуется шифрами некоторых государств. И предложил услуги. У меня есть что-то, давайте шпионы всех стран объединяйтесь. Давайте поможем друг другу. И как он упомянул в своей книге, что да, мне удалось получить от него некоторые шифры. Но в итоге связь была прервана, но вот этот сам факт, что… Лемуан это человек из криминала. Которого просто поставили французы перед выбором. Либо каторга, либо работа на разведку. Человек опаснейший. Смог установить с ним в определенной мере доверительные отношения. И он не был раскрыт, его приняли тем, за кого он себя выдавал, мне кажется это блестящая актерская игра. Другое дело, что результат, может быть, были несколько шифров, непонятно как они помогли, но с точки зрения этой актерской игры перевоплощения, установления нужных отношений — это блеск. Хотелось бы какие-то подробности об этом найти, может быть где-то в документах они…
А. Венедиктов
―
Юрий Георгиевич, какие подробности.
Ю. Кобаладзе
―
Подробностей много. Но я хотел бы поспорить с теми, кто называет Быстролетова Остапом Бендером. Он даже внешне не похож. Остап — это отдельный персонаж. Посмотрите, он просто красавец неописуемый. Пользовался огромным успехом среди женщин. Поэтому он совсем не Остап Бендер. Он да, такой дерзкий предприимчивый, авантюрист. Но совершенно другой типаж человека. Тем более образован блистательно, знавший языки. Умеющий входить, знакомиться с людьми, располагать их к себе. Пользующийся колоссальным успехом у женщин. То есть это конечно уникальная личность. Пожалуйста, не называйте его Остапом Бендером.
А. Венедиктов
―
Таня спрашивает, напомню, мы и по sms принимаем вопросы +7-985-970-45-45. А как он попал в лагеря при такой блестящей карьере. В советские.
И. Просветов
―
Для этого придется пересказать значительную часть.
Ю. Кобаладзе
―
Это печальная история.
И. Просветов
―
Да. я расплетал эту цепочку по ряду следственных дел. Но, к сожалению, нет времени пересказать. Но как многие достойные люди попадали. Но Быстролетову очень повезло. Он шел по расстрельной статье. И фактически к заседанию военной коллеги верховного суда и вот удивительный факт, везло всю жизнь. Военный юрист, который возглавлял военную коллегию, вдруг решает переквалифицировать обвинение на менее жесткую статью, по которой давался очень большой срок. Несмотря на то, что предварительное обвинительное заключение подписал Кобулов, по-моему, сам. Короче правая рука Берии. Он почему-то как бы отвергает и переквалифицирует и дают Быстролетову 20 лет с последующим поражением в правах. Хотя могли расстрелять.
А. Венедиктов
―
А что ему предъявляли? Службу ту самую на пароходике.
И. Просветов
―
Да нет, вы удивитесь. Ему предъявляли шпионаж в пользу чешской разведки.
А. Венедиктов
―
Так они же знакомы. Ничего не изменилось.
И. Просветов
―
Организацию террористической группы. Там масса всего. Я просто развел руками, добились от него признания, что он в переводческой конторе работал при всесоюзной торговой палате, после того как уволился из разведки, надо было спасаться. Что там он организовал террористическую группу, назвал фамилии, этих людей арестовали. С ними вообще ничего не сделали. Ну просто нужно признание, что он организовал террористическую группу. Никто из них не знал, что в 38-м году мимо них пролетела крышка гроба. Их не тронули. Хотя один из этих людей трижды арестовывался чекистами в свое время. Потому что бывший царский офицер. То есть достаточно было копнуть просто биографию одного из них. Но следствие не хотело отягощать. Зачем. Ведь есть признание. Это было самым поразительным. С точки зрения ложности всех обвинений. Помимо силового воздействия я так понял, была предложена сделка. Ты подписываешь все, что нужно, мы не трогаем твою жену. Его жену действительно не тронули. Но, как вы знаете, жен изменников родины обычное дело брали прицепом. Я сам изучал такие дела. Жен арестованных разведчиков. Но ее не тронули. Соответственно признания нужные были постепенно взяты и подписаны.
И.Просветов: Работа разведчика — зачастую не чрезвычайно сложные гениальнейшие операции
А. Венедиктов
―
А вы хоть понимаете, Юр, Иван, почему Сталин разгромил зарубежную резидентуру. Она ему точно не угрожала. Можно признать, что военные могли заговор сделать, внутри партии мог быть заговор.
Ю. Кобаладзе
―
Разгромили разведку заодно. Тем более что Сталин, конечно, подозревал, что создана некая организация, которая может и против него выступить.
И. Просветов
―
Это была махина, которую уже невозможно было остановить. Она подминала под себя все. Сергей Шпигельглас, который предложил Быстролетову уволиться, пока тебя не зацепили.
А. Венедиктов
―
А его вызвали в Москву, да?
И. Просветов
―
Кого?
А. Венедиктов
―
Быстролетова.
И. Просветов
―
Быстролетов сам хотел, он дико устал, сам хотел передохнуть. Ему дали передохнуть, его готовили к новому заданию. У него была новая легенда. Был новый паспорт. Ему покровительствовал Слуцкий.
А. Венедиктов
―
Слуцкий – руководитель иностранного отдела.
И. Просветов
―
А после гибели Слуцкого непонятной…
Ю. Кобаладзе
―
Иван, говорите в микрофон, пожалуйста, я практически ничего не слышу.
И. Просветов
―
То есть его готовили к новой заброске. Была готова новая легенда. Паспорта. Непонятно, что это была за заброска и куда. Но все уже пошла активная чистка разведки. Уже говоря современным языком, наезжали на Артузова. Было понятно, что даже заслуженные большевики самые крутые разведчики - это уже ничего не значит. Шпигельглас помог Быстролетову уволиться. И устроиться переводчиком в торговую палату. Судоплатов рассказывал историю, что я захожу и вижу, тот с всклокоченными волосами, с выпученными глазами бегает. «Ты знаешь, мне только что доложили, там лежит папка с компроматом, что я японский шпион. Ты можешь себе представить, я – японский шпион» В итоге Шпигельгласа арестовали. Судили, расстреляли. Это очень трудно понять, почему это все делалось. Более того, зачастую следователи, которые выколачивали признание, в частности пример Быстролетова, даже не понимали, из кого они выколачивают признание. У них была идея: так, ты бывший член союза советских студентов, в Чехословакии и так далее. А чего ты делал в разведке. Неважно. Признайся, что ты чешский шпион. И так далее. Это просто какая-то фантастика. Объяснить этой какой-то логикой очень трудно. Да, Ежов реально докладывал Сталину о допросах ключевых лиц. Есть все эти документы.
Ю. Кобаладзе
―
Иван расскажите о том, как ему сделали предложение, что мы готовы вас выпустить, если вы согласитесь вернуться за рубеж.
И. Просветов
―
Я думаю, все-таки эта история была. Потому что послевоенная история. Многие вещи приходится реконструировать. Он просто отсидел полтора года в печально знаменитой Сухановке в одиночке. Он не знал, что это Сухановка. Но достаточно почитать его описания пребывания в этом месте и тех узников Сухановки, понятно, что он там был. А туда его отправили после того, как будучи на допросе, Абакумов, по словам Быстролетова сделал ему это предложение. Что мы вас проводим по амнистии, а вы соглашаетесь продолжать работу на разведку. Хоть завтра мы вас отмываем, одеваем и засылаем куда надо.
А. Венедиктов
―
Это после войны.
И. Просветов
―
Да, это 1947-48 год. Но в тот момент сказал: нет…
А. Венедиктов
―
То есть он отсидел 10 лет. Уже получается. И нет.
И. Просветов
―
Только оправдание. Я не согласен на амнистию. Я невиновен. Только на пересмотр дела и только на оправдание. Ну якобы Абакумов был этим взбешен и отправил его в Сухановку. Я думаю, что этот рассказ во многом верен, потому что из Сухановки его выпустили после того, как самого Абакумова арестовали.
Ю. Кобаладзе
―
Ужасно. Ни за что просидеть 15 лет или сколько-то. Потом получить предложение: мы вас отпускаем. Возвращайтесь за рубеж. Нет, сначала оправдание, а потом уже ведем разговор о продолжении моей работы. Это просто, какой он Остап Бендер, он просто герой абсолютный. Который до конца был предан тому делу, которому он посвятил свою жизнь. И отсидел еще после этого разговора, по-моему, пять лет.
И. Просветов
―
Его выпустили не потому что реабилитировали, а потому что комиссовали по состоянию здоровья. Уже держать было в лагере нельзя, дальше был бы труп.
А. Венедиктов
―
У нас осталась одна минута. Я бы хотел понять, он вышел и что он делал. Его как-то наградили, вернули награды.
И. Просветов
―
Очень долгая история. Слава богу, было у кого преклонить голову. Познакомился в лагере с женщиной осужденной, которая вышла раньше, он поехал к ней в Москву. Это было последнее его личное счастье. Они счастливо вместе прожили. Он долгое время мыкался, он был больной человек, очень долго восстанавливался после лагерей. И какими-то случайными заработками. Пока наконец ни нашел работу переводчика в ВИНИТИ, который тогда создавался. Медицинские журналы.
А. Венедиктов
―
Там 20 языков.
И. Просветов
―
Там постепенно, да…
А. Венедиктов
―
Добрал. Иван, еще раз покажите, пожалуйста, в камеру обложку книги. Я рекомендую. Если нам удастся достать. Книга называется «Вербовщик». Если не удастся - сами ищите. Иван Просветов. «Вербовщик: подлинная история нелегала Быстролетова». У Юрия Кобаладзе и Алексея Венедиктова. Через 10 минут Пархоменко в прямом эфире. Спасибо всем.