96 страниц - 2020-05-21

С.Бунтман

И мы с вами видим страшную рожу, конечно, жуткую совершенно рожу, мы видим на обложке. Те, кто у нас в «Яндекс Эфире» и в «YouTube», видят с кожаным носом, в шляпе, в очках, то, что представляли себе как противодействие чуме, прежде всего. Довольно поздно появилась такая картинка и такие представления, но у нас уже с чумой это связано неразрывно.

И поэтому мы посвятили этот номер эпидемиям, пандемиям, страшным болезням, которые ходили по миру в разнообразные века. Известнейшие люди, властители, которые умирали.

Например, наш Симеон Гордый от последнего всплеска, уже пришедшего к нам с Северо-Запада обраткой, если можно так сказать, черной смерти в 1353 году. Симеон Гордый, все его дети, митрополит, с которым он воевал страшно и долго, за свой третий брак, все умерли.

Так пришел Иван Красный и если бы не это, тогда бы ни Иван Красный, ни сын его, Дмитрий Донской, пришли бы на московский престол, но радоваться тут, наверное, нечему. Может быть такова судьба, но на это тоже уповать не стоит.

Мы начинаем, как всегда, наш номер не с главной темы, а с истории Виталия Дымарского. «Моя история». Конечно, в этот раз номер вышел в мае, выходит он буквально завтра или в понедельник, этот номер уже появится в продаже.

Этот номер открывается вполне майской и очень неприятной, и абсолютно позорной новостью. Начальство всевозможное, всевозможные органы, считающиеся почему-то компетентными, эти органы стараются угодить или своим представлениям об истории, или начальству, когда реальному, когда мифическому. И на этот раз Тверская прокуратура еще в прошлом году решила снять доски на медицинском университете в Твери. Доски о том, что здесь было здание НКВД, МГБ, и была внутренняя тюрьма, и место, где расстреливали, расстреливали многих, расстреливали и наших отечественных мнимых преступников, врагов народа, и расстреляли несколько тысяч поляков.

Позорнейшая акция в Твери! И Виталий Дымарский еще эту акцию и сопровождает цитатой, цитатой, почему нельзя, собственно, висеть этим доскам, не только потому что разрешение не получено тогда-то, тогда-то, пятое, десятое, но еще и там есть якобы реальная опасность, если будут возлагать цветы, например, в День поминовения жертвам политических репрессий, представляет опасность для студентов и для преподавателей университета. Здрасте, пожалуйста, приехали.

Мы с вами продолжаем нудистским пляжем. Пляж нудистов у Храма Христа Спасителя. Вы видите перспективы. Не смотри, Вася, тебе рано смотреть такие вещи, это нудисты, у нас тут меленько, а у тебя крупно совершенно. Вот купишь журнал, тогда будешь смотреть. Действительно это было еще до того, как снесли Храм Христа Спасителя, и нудистское движение, и движение «Долой стыд!» было весьма популярно после революции в Советском Союзе.

Мы переходим к пандемиям. И пандемии у нас всевозможные, и да, конечно, есть и детектив Александра Кибовского, все у нас на месте.

Война с невидимым врагом, которая продолжалась очень долго. Карантин – повод для бунта, об этом мы говорили. Кстати, кто победил чуму в 1771-ом году, какова реальная роль посланного Григория Орлова, посланного императрицей на борьбу с чумой и с чумным бунтом, и роль генерала, губернатора московского, Еропкина. В доме Еропкина нам посчастливилось учиться, нам, студентам института иностранных языков, здесь, на Остоженке дом Еропкина, стоящий в Еропкинском же переулке.

Для того, чтобы на войти осмысленно и войти в историю борьбы с пандемией и того, что эпидемии и пандемии крушили в разных странах, в разных местах человечество. Я думаю, что мы сейчас с вами послушаем очень страшную вещь. Мы послушаем песню, которую написал Альфред Шнитке, она прозвучала, на стихи Пушкина, конечно, из «Пир во время чумы», это песня «Мери», и ее действительно музыка Шнитке простая вроде бы, но вы услышите как это страшно. Светлана Переладова играла Мери, а пела Валентина Игнатьева. Давайте послушаем без лишних слов и разговоров.

Поет Валентина Игнатьева. Роль Мери исполняла Светлана Переладова. Естественно, очень трудно было Михаилу Швейцеру найти актрису, которая бы так подходила для английского места действия и оригинальной пьесы, по которой Пушкин писал «Маленькие трагедии». Вот эта бледность, вот эта такая прозрачная блондинистость и чтобы был такой голос. Сочетание получилось совершено потрясающее. Фильм 1979 года «Маленькие трагедии» и «Пир во время чумы».

Что мы представляем. Здесь я хочу сказать чату, что сегодня у нас, чтобы было покрупнее, у нас сегодня не целыми разворотами, а по страницам, так что вы понимаете, что вот это, например, «Вирусы против людей. хроника вечной войны» это один разворот и читается он как разворот. Так что здесь с версткой все в порядке, спасибо, нечитаемый абсолютно ник у человека.

И смотрите, вот от чумы Юстиниана мы идем через черную смерть, через чуму в Марселе, чума в Москве, здесь у нас получается. Чума в Москве – это 1654 год, чума в Москве 1771. Многие считают, что это одна и та же чума, что это волны, которые через столетия проходят. И все та же черная смерть и гуляла.

Невероятные совершенно потери. Приостановилась Столетняя война, некому было воевать. Нечего было есть. Бродили бриганды, бродили отряды английские и французские, которые грабили все на своем пути. В Англию эту чуму принесли как раз воины, которые отправлялись домой. И все это произошло как раз после самой первой крупной битвы в Столетней войне, после битвы при Креси, в 1346 году была битва.

А потом, ну, мы знаем и вот эту карту вы видите, распространения чумы. Карта это была, по карте становится ясно, что чума пришла из Азии и не без помощи, не без переноса генуэзских кораблей она пришла и в Константинополь. А из Константинополя уже пришла в Италию, в Западное Средиземноморье. Все эти истории важны. И англичане перевезли ее к себе на остров. И самая дальняя, северо-западная точка, это Исландия, от черной смерти. Все вы подробно прочтете.

Здесь говорят про Еропкина и про московскую чуму, что до сих пор в инязе, то есть в МГЛУ, как это сейчас называется, в инязе можно встретить призрак генерала Еропкина. Вы знаете, я его не видел в свое время. У нас там других призраков хватало. И не в библиотеке уж точно, наверняка, в своих покоях, на втором этаже, там, где кабинет ректора, при нас Марьи Кузьминичны Бородулиной. Я видел какие-то тени, особенно в табачном дыму, который выползал из-под дверей кабинета ректора. И за большой статуей Мориса Тореза. Там я видел какие-то неясные тени, это мог быть, конечно, губернатор Еропкин.

Возвращаемся к нашим жутковатым темам. И проходя через многие эпидемии, и говоря, например, о попытках изменить ситуацию и попытках удачных, и какое сопротивление они находили.

Например, прививка, прививки оспы. Вы увидите у нас здесь невероятные совершенно карикатуры, карикатуры, когда люди превращаются в коров, те, кому коровью оспу привили, английские карикатуры, люди превращаются в коров. Так вот и считали, что так оно и будет, что это вредно, что это невозможно. Екатерина Вторая и бог дал ей здоровье, она привила и себе оспу, и царевичу Павлу.

Я и сказал, простите меня, тут мы возвращаемся через все это, я и сказал, что играла одна актриса, играла Светлана Перевладова, и Валентина Игнатьева пела, Александр, так что не в целом, а вообще все верно, от начала и до конца.

«У Бергана про эту чуму?»

Это все одна и та же большая-большая чума, имеется в виду 7-ая печать.

Конечно, страшная чума, которая, страшная болезнь, ой, не дай бог, страшная болезнь, которая 100 лет назад как раз и поразила Европу и мир, и унесла, ну, дай бог, чтобы было как и сейчас, неизмеримо меньше смертельных случаев от нынешнего коронавируса, когда пришла испанка так называемая, пришел испанский грипп, инфлюэнца. И в этом память осталась об этом очень большая.

И во всяком случае, сейчас мы перед новостями с вами и послушаем 1919 Influenza Blues, это блюз инфлюэнцы 1919 года.

Ну, что ж, мы с вами прервемся после блюза инфлюэнцы 1919 года и продолжим. Журнал об эпидемиях, «Дилетант», последний, нынешний, новый номер, который выйдет в продажу завтра или в понедельник.

НОВОСТИ

С.Бунтман

Очень Дмитрию Мезенцеву сочувствую, который так и не смог предыдущий номер получить и достать через Роспечать, он пытался, очень этот номер и хорошо он у нас и продавался, я надеюсь, что у вас будет этот предыдущий номер, 75 вопросов ответов и вопросов о войне, плюс 15 важных битв.

Мы здесь предлагаем вам испанку. Советская Россия и испанка. Именно тогда были отменены рукопожатия, именно рукопожатия отменяются. Думаю, где-то надо было бы достать плакат тех времен и повесить его у нас, уже давно бы надо, потому что у нас отменены ведь, правда, Вась, рукопожатия, все уже, никаких, только так машем друг другу рукой.

Здесь еще важно сказать, что мы когда говорим о прививках, о прививках, что это действительно было очень тяжело, и прививки, которые шли от черной оспы, уносившие массу народу. Причем совершенно не считаясь с общественным положением и с достатком материальным. От черной оспы умирали, как Петр Второй умер от черной оспы. От черной оспы умер Людовик Пятнадцатый в другой половине 18 века. И прививка от оспы, конечно, она была важна и она была, очень много сделала.

Вообще прививки, когда была такая, прошло, что оспу привезли нам из Индии, когда я был совсем маленький, это была такая немаленькая паника была тогда в Москве.

Тоже испанка, названа так, потому что первые сообщения об эпидемии появились в испанской прессе, в воюющих странах, где возникла сама болезнь, была военная цензура.

Ну, да. Сергей Булавский абсолютно правильно пишет. И произошла она, конечно, не от Испании и не из Испании она пришла. Это первые сообщения появились действительно в испанской прессе.

Итак, мы с вами, какая, Влад Цепиш, очень хорошо, что эта пандемия, возможно, была вызвана и потеплением климата. Какая из них?

Вот здесь пишут, что балканские племена, было далеко у нас в чате, появились, славянские племена на Балканах появились благодаря чуме. Ну, это Юстинианова чума, наверняка, имеется в виду.

Листаем дальше. Вот знаменитые жертвы, и Клавдий Второй, и НРЗБ, китайский император, и Афонсу Пятый, король Португалии, Симеон Гордый, о котором мы уже говорили, Андрей Рублев, Хуана Инес де Ла Крус и многие другие от разных болезней умирали. Вплоть до заболевания СПИДом, и т о, что так поразило человечество, начиная с 82-го года и против чего, в общем-то, практически такого, я бы сказал, средства надежного не найдено, вот с чем мы встречались.

Будет ли найдено средство от коронавируса надежное, что будет дальше, как это все будет происходить мы с вами, в общем-то, не знаем. И я так думаю, что мы с вами должны, ну, с вами должны, ну, как, некоторые верят в карантин, не верят в карантин, это не предмет веры. Если предпринимаются некие усилия, то я бы, например, все-таки предпочел выполнять эти правила. Во всяком случае, хуже не будет. И направить свои умственные усилия не на то, чтобы постоянно эти правила обсуждать.

Другое дело, когда приходят несправедливые штрафы, что-то делается общественно несправедливо. Или например, надо помогать людям, надо помогать малому бизнесу, это другое дело. А собственно, заниматься такой анархией, как анархо-конформизм, я давно говорил что там, где не надо, бунтуем очень часто, а там, где не надо, подчиняемся и смиряемся каким-то совершенно идиотическим правилам.

Но здесь, мне кажется, надо проявить нам просто солидарность и такую четкость, и дисциплину.

Все мы прапорщики, Рупрехт говорит, от оспы на плече две звезды без просвета.

Ну, да. То, что, например, советского человека можно было отличить уже в поздние такие времена, что у нас все продолжали делать на плече прививку от оспы, когда уже давно делали на бедре, чтобы плечо не портить. И по плечу этому можно было выходца из Советского Союза или выходицу узнать.

«Как реально, сидя на карантине, можно купить бумажный вариант?» - спрашивает еще раз Влад.

Влад, через сетевые магазины, через онлайн-магазины и онлайн-отделы книжных магазинов, которые сейчас достаточно интенсивно торгуют. Вам, во всяком случае, я хорошо знаю, что это в нашем городе совершено спокойно делается, и доставляют, доставляю вовремя, почта не сбоит, во всяком случае.

Идем дальше. Что у нас еще. Чума в искусстве. Я здесь не вижу, к величайшему моему сожалению, я смотрел и вперед, и назад, мне кажется, что порождение чумы – одно из величайших произведений европейской литературы. Это «Декамерон». Конечно, «Декамерон», когда во время чумного карантина сидят люди, разговаривают и 10 дне по 10 рассказов у нас так они проходят. И вот «Декамерон» и то, что вызвало массу подражаний, и читается до сих пор с упоением. И мы с вами имеем дело с очень хорошим переводом на русский язык, так что мы с вами в таком хорошем положении.

Чума в искусстве, вот «Чума во Флоренции», всевозможные книги, сериал «Чума» и «Дневник чумного года» Даниэля Дефо в 17-ом веке. И маска чумной доктор, это маска венецианского карнавала. И конечно, «Чума» Альбера Камю. И кстати, Альбера Камю посвящено особое эссе нынешнее, посвящено у нас Дмитрия Быкова.

Я хочу еще одну из знаменитых болезненных песен, одна из знаменитых такого левого певца, левого по своим убеждениям, как Вуди Гатри, замечательный человек такой, выразитель чаяний рабочего класса. И вот эта его «Пыльная пневмония», «Блюз пыльной пневмонии», мы сейчас с вами и послушаем.

Это Вуди Гатри и «Блюз пыльной пневмонии». Мы отвечаем на вопросы на ваши, что есть в журнале.

Вот Лена, например, спрашивает, есть ли о полиомиелите. Еще как, конечно, как можно пройти мимо такой страшной и так, увы, распространенной болезни. И здесь даже необязательно смотреть на фотографии, на хронику или на памятник Франклину Рузвельту. Я думаю, даже мы с вами встречались, мы с вами встречали полиомиелитных детей и взрослых, переболевших в детстве полиомиелитом. Еще это было не так, в моем детстве это встретить очень часто можно было, те, кто болел полиомиелитом, с теми или иными осложнениями.

Ну, что еще у нас есть. А вот о прививках оспы. И как мы говорим, прививка на плече или прививка на бедре.

А как же шпионов нелегалов засылали в США, например?

Ну, когда шпионов нелегалов засылали в свое время, эти шпионы и нелегалы, так же, как жители тогдашние Соединенных Штатов, они были привиты, прививка у них была на плече. Это потом уже, я думаю, проблемы, наверное, появились. Ну, это надо у шпионов нелегалов спросить. Кстати говоря, хороший вопрос очень. Это вам не зажмуривание глаза, когда пьют чай, чтобы ложечка не попала. Это такой вот серьезный вопрос.

Я помню, кстати говоря, у Юлиана Семенова и когда засылали диверсионные группы, и вот эта тщательность, с которой эксперты подходили, чтобы, не дай бог, не та пуговица, простите, на кальсонах была. Чтобы были кальсоны с завязочками, а не с пуговицами, потому что это попасть и провалиться, и разоблачение, попасть под разоблачение, это было легко достаточно.

Ну, я сейчас показываю «YouTube» совершенно другой материал. Мог ли изменить ход истории глава Временного правительства в 17 году, ведь по началу, конечно, популярность Керенского была огромная. И помните, мы с вами слушали очень большое интервью в программе «Вот так», интервью Александра Федоровича Керенского, и мы в нем видели человека не дюжинного ума, но наверное, очень большого невезения и несвоевременности. Несвоевременности не по взглядам, а потому что история тогда начала мести метлой, и очень страшной метлой. Здесь нужно было, чтобы человек эту метлу взял очень крепко и стал мести вместе с ней.

И здесь, конечно, всевозможные НРЗБ, и может быть искания и рефлексии, которые были свойственны тому же Керенскому и многим членам его правительства, наверное, были неуместны тогда. Во всяком случае, они были неуместны в том смысле, что к победе, к политической победе они привести не могли.

Большая статья об Александре Федоровиче Керенском. Конечно, абсолютно лживое по своим подходам произведение кукрыниксов, в 57-ом году, когда у нас переодевается в женское платье Керенский. Это байка, которая была, сопровождала, всю нашу советскую жизнь сопровождала воспоминанием о Керенском.

Дальше мы с вами идем. Здесь совсем не к тому, конечно, санитарные нормы не соблюдал Роланд, когда трубил в свой рог здесь, предварительно его не обработав, но что такое Олифан или Олифант, что это за рог. И по своему названию это рог из слоновой кости, конечно, что такое рог, какую функцию ни исполнял. И от легендарного Роланда через реальных людей, которые действительно большие крупные синьоры получали такой вот рог невероятно совершенно резьбой. Это просто оторваться нельзя, когда смотришь в музеях на рог средневековый, в которой трубил свой синьор, возвещая о себе врагам и друзьям о том, что он прибыл.

Это целые сцены, они, знаете, что напоминают? Вот такую резьбу на римских колоннах, которая идет спиралью снизу-вверх и вот также вырезан рог. Целые сцены, это могут быть сцены охоты, могут быть сцены из священной истории. Это может быть в зависимости от мастеров, от эпохи, от времени. И многие из них фигурируют от Праги до Франции как рог Роланда. Это тот самый рог Роланда, в котором он трубил в Ронсевальском ущелье. Мы, естественно, знаем, что все было совсем не так, в Ронсевальском ущелье, что это было арьергардный бой с басками, а вовсе не великое сражение с НРЗБ, которое вел Роланд, как написано в эпической поэме, в «Песне о Роланде». Вот в рубрике «Штука», мне показалось, и уместным, и интересным написать об этом.

Невероятно любопытные кадры. У нас личный архив представляет кинохронику. Валерий Гинзбург, Илья Аронс, вот кто снимал, и операторы, и фотографы, и любопытнейшие снимки, сразу послевоенный, такой вот во времена Победы, вот еще только. Это не уже длительная достаточно оккупация Германии, а сразу после Победы, 45 год. И это и снимки, и их история, и документы представлены из личного архива.

Картина у нас «Сдача Бреды». Вообще Бреда и осада Бреды мало того, что это само по себе чрезвычайно интересное, эпическое событие истории, истории испанских войн, но еще, конечно, 17 век, легендарный Терсиос Вьехос, это ветераны испанские, копейщики. И мне кажется, даже лучше, чем в книге, в фильме «Алатристе» это показано. Сразу захотелось, кстати говоря, его пересмотреть, вот этих знаменитых копейщиков. И шутка Перес-Реверте про дерьмо, сказали, первыми не французские старые гвардейцы при Ватерлоо, а сказали Терсиос Вьехос, сказали при Рокруа в 1643-ем году.

Друзья мои, я вам рекомендую почитать, купить, почитать этот номер. Конечно, он получился грустным и конечно, он получился тревожным, как и то время, в которое мы живем. И номер как раз о том самом, что нас сейчас, наверное, больше всех волнует, и последствия того, что принесла нам эта пандемия коронавируса.

Но я хочу, чтобы мы с вами послушали в конце гимн чуме, Александр Трофимов в фильме Швейцера, председатель, и гимн чуме. Этим мы завершаем нашу программу.

А музыка в этом фильме была Альфреда Шнитке.

Мне остается только сказать, что сейчас, через несколько минут, вы услышите программу «Страсти. Ревность и зависть» будут у Максима с Алисой. И в ноль часов программа «Один» Дмитрия Быкова. Всегда интересно, о чем бы Дмитрий Львович не говорил.

Всего вам доброго! До свидания!

Василий Антипов, Сергей Бунтман представили вам эту программу. И мы хором поздравляем сегодня, остается еще час, когда можно поздравить с пятидесятилетием Николая Котова, нашего любимого звукорежиссера, в том числе и наших ночных эфиров.