Светлый князь советской эпохи - 4 минуты с театром - 2009-12-06

Вячеслав Тихонов не был великим актером — он был любимым. И в этой народной любви к своему кумиру никогда не было визгливого фанатизма, как в случае с Алейниковым или Харитоновым. По отношению к Тихонову публика всегда соблюдала некую субординацию, интуитивно чувствуя, что с этим артистом «на ты» не перейдешь и так запросто выпивкой и закуской его не приманишь. Природный аристократизм и внутренняя интеллигентность помогали ему завораживать публику с экрана и держать ее на расстоянии в жизни.

Откуда в них эта порода? Лановой, Ивашов, Тихонов... Откуда в этих простых рабоче-крестьянских мальчиках эта нездешняя стать, это благородство, эта мужская гордая выправка? Неужели просто - талант лицедейства?

Это было уникальное поколение, рожденное на переломе эпох и воспитанное уцелевшими в том переломе. Их учителями были носители той прежней России, и вытравить из них благородную породу со всеми ее привычками, традициями и впитанными с материнским молоком заповедями было невозможно.

Мастерами Тихонова были потомственный интеллигент, ученик Михаила Чехова Борис Бибиков и его жена, выпускница института благородных девиц, ученица Станиславского Ольга Пыжова. Их студенты общались с великой русской культурой не через одно рукопожатие, а напрямую — без посредников. В то время, как большевики нещадно строили нового человека, уцелевшая профессура старалась сохранить человека старого - образованного, воспитанного, гармоничного, возвышенного, независимого, мыслящего. Плакатная, изуродованная цензурой «Молодая гвардия» поражает столь плотным собранием артистов-личностей, и Тихонов, — сыгравший небольшую роль Володи Осьмухина, - среди первых. Вот он лежит в постели, так не вовремя заболевший, и кожа его светится изнутри, и глаза блестят каким-то острым, игольчатым блеском. Уже тогда заворожил его голос — мягкий, обволакивающий, нежный голос прекрасного мужчины.

Мужчина.

«Мужик», или еще пуще - «мой мужик» - это как-то не про него. В фильме «Дело было в Пенькове» самые убедительные эпизоды у Матвея Морозова - это, во-первых, когда он в белоснежной рубашке и с умытым лицом инженера управляет тракторами с волшебного пульта в собственных фантазиях, и, во-вторых, — его запретные поцелуи, заставлявшие содрогаться от сладкой истомы миллионы зрительниц бескрайней советской страны.

Нелепа сама мысль о том, что мог быть другой Болконский, другой Штрилиц : Тихонов — это культурный код эпохи, ее источник веры и интеллекта в окружении тотального безверия и вероломной простоты, той, которая хуже воровства.

В его скупой аскетичной манере игры и столь же негромком стиле частной жизни был какой-то подсознательный вызов лающему официозу. Его образы разведчиков, кэгэбэшников, учителей, фронтовиков и дипломатов — это наша несбыточная мечта о том, каким должен быть истинный советский интеллигент. Скромность, благородные помыслы и честное служение отечеству, умение дать отпор невежеству и хамству, уважение к человеку труда и милосердие к падшим, возвышенное отношение к женщине, заботливое — к старикам и детям, независимость суждений, сомнение в правильности собственного пути, последовательность и принципиальность, отсутствие фанаберии и высокомерия, смелость выступить против большинства - много ли мы назовем реальных людей, обладавших столь безупречными качествами натуры? Герой с лицом и голосом Вячеслава Тихонова существовал лишь в нашем воображении и в те минуты, когда мы узнавали его на экране, нам казалось, что мы переживаем чудо соединения мечты и реальности.

м Этот возвышающий обман - главная ценность, которую оставил нам в наследство светлый

принц советской страны. Страны которой нет, не было и не будет никогда.

А герой, о котором грезила страна, у Тихонова, оказывается, был. Это - Андрей

Дмитриевич Сахаров, которого он мечтал сыграть, но так и не сыграл.