4 минуты с театром - 2004-03-22
В недавнем интервью Эху Москвы Анджей Вайда выразил надежду ,что поставленные им в Современнике Бесы станут для Москвы не столько событием театральным, сколько общественным. Как в свое время опальная Таганка побуждала массы к интеллектуальным рывкам, как в свое время этапные работы того же Современника трепали слегка обвислые флаги российской свободолюбивой мыслиДа ,бывали времена ,когда искусство раскачивало лодку и ничего особенного ему за это не было.
Пришли другие времена. Инженеры человеческих душ либо скурвились, либо ушли в глубокое переделкинское подполье, кинематограф перестал быть важнейшим из искусств и вальяжно расположился под сенью шоу-бизнеса, театр утратил функции общественной трибуны, перешел на язык площадей и улиц, и уже остановился в своем развитии, услужливо приняв роль официанта в дорогом ресторане. Политиканы и болтуны вкупе с пародистами и вокалистами неясной половой принадлежности распределили места на нынешнем российском олимпе согласно табели о рангах. Прорваться сквозь этот мутный поток пустозвонства практически невозможно. Тем более заезжему поляку.
Но Бесы на сцену Современника таки вышли. Слегка старомодный и в этом его обаяние но ничуть не устаревший спектакль Анджея Вайды одержал несколько побед, открыл несколько имен, пощекотал нервы модным московским критикам. и напомнил о существовании великой русской литературы.
История бесов не только не закончена, на даже не дошла до своей кульминации, которая, судя о тому, как развивается наша судьба, неотвратима и очень притягательна. Среди простых и ясных идей Петруши Верховенского главной сегодня становится - страсть, как милой нашему сердцу право на бесчестье. Не так страшно перепутать зло с добром, как вообще эти категории отменить,ч то ,собственно, и случилось с нами за годы романтических реформ. Увы- наша "бархатная" революция потерпела моральное поражение. Выпутаться из этой воронки абсолютного беспредела и пытается помочь нам Анджей Вайда.
Создать спектакль, равный по мощи и глубине первоисточнику ,наверное, невозможно. Но приоткрыть эту дверь в вечность и напомнить, что мир начался не с нас и даже не с вас,- это по крайней мере, еще не поздно.
Да, и скорости сейчас иные, и распространение идей упростилось благодаря Интернету, и театральный язык другой, и российская публика все больше хохотать желает, она сегодня как-то особенно, просто вызывающе ленива и нелюбопытна, и в моде снова пресловутый нигилизм все это так .И тем сильнее звучат вопросы, сформулированные Достоевским и акцентированные Вайдой. Нет. не покинули бесы Россию, а наоборот, размножились как тараканы ( очевидцы утверждают, что тараканы вот такие с палец величиной и в отремонтированном Кремле живут).Нет, не услышали в России мрачных предсказаний Федора Михайловича. Нет,не наступило время исцеления .Отвечаю на вопросы, заданные режиссером в предисловии к спектаклю. Может, поэтому и финал выглядит несколько фальшивым робкие надежды и смелые аллегории ,высказанные Степаном Верховенским в последнем причастии звучат неубедительно и кроме неловкости ничего в зале не вызывают. Только природа у этой неловкости несколько иная.
Бесы спектакль совсем не длинный, совсем не скучный и и уж точно не бессмысленный. В Москве еще есть театр, где говорят и думают. Театр, где еще смеют сомневаться. Театр, где не отвечают на вопросы ,а задают их. Театр, где артисты обязаны быть личностями, иначе их никто не услышит. Театр, где старомодность сродни героизму.